Страница:
Герцогине не понравился пристальный взгляд начальника и его вопросы. Она начала нервничать, и сквозь маску сообразительной, глубоко уважающей своего босса подчиненной показались «зубки пираньи». «Чего он вынюхивает? На совещании все сложилось в пользу отдела. Следствие тоже в руках дальней разведки…»
То, что капитану лучше палец в рот не класть, полковник знал и раньше, но сегодня он впервые увидел в ней настоящего хищника, выбравшего в качестве потенциальной добычи его самого: «Далеко пойдет девочка…. Если вовремя не остановить».
– Значит, ноль-сс почувствовал слежку на Земле и решил вернуться, – произнес он задумчиво. – По данным нашего человека из внутренней разведки сигнал Крадуса снова объявился на Брундагаке.
– Вполне допускаю, что барон оказался не слишком расторопным…
– Капитан, – мягко прервал Паркас подчиненную, взглянув на часы, – извините старика, я только собирался поблагодарить за выполненную работу, о проблемах будем говорить завтра. Вы даже не успели отдохнуть, а я со своими вопросами. Даю вам восемь часов на отдых и три – на подробный отчет о пребывании на Земле. Завтра до обеда все бумаги должны быть у меня на столе, а сейчас можете быть свободны.
Полковник встал, подчеркивая, что аудиенция закончена, и герцогиня покинула кабинет.
«Хищница из семейства кошачьих: походка мягкая, коготки спрятаны. С виду – просто ангел, – подумал хозяин кабинета, провожая взглядом соблазнительную фигурку сотрудницы. – Но попробуй чуть зазеваться – и не заметишь, как ее когти окажутся на твоем горле». Паркас благосклонно относился к кошкам за их элегантность, самостоятельность и умение постоять за себя. И сейчас он не без восхищения сравнивал Нересу с этим животным. Одна особенность мурлыкающих существ не устраивала его в герцогине: кошку трудно выдрессировать, она гуляет сама по себе.
Лорд нажал кнопку вызова адъютанта.
В кабинет вошел худощавый мужчина лет тридцати. Его внешность была настолько непримечательной, что, увидев такого где-нибудь в толпе, любой человек, не обладающий фотографической памятью, вряд ли смог бы его описать. Именно таких подчиненных старался подбирать себе полковник. Исчезни завтра по какой-нибудь причине нынешний адъютант, его место займет такой же. И никто не заметит подмены.
В поле зрения лорда Пирлис попал восемь лет назад во время юношеских соревнований по бойсингу. На Брундагаке бойсинг почти то же самое, что на Земле бокс. Шестнадцатилетний паренек упорно сражался с более взрослыми ребятами. Три боя он выиграл, а в четвертом был сильно побит, но как раз проигранный бой и стал решающим в судьбе парня. Упорство, с каким мальчишка дрался с маститым соперником, и привлекло внимание полковника Паркаса. Ведь по всем параметрам юноша не должен был продержаться и раунда. А унесли его лишь после третьего.
Далее следовала стандартная процедура. В учреждении, где работал отец Пирлиса, во время внеочередной проверки нашли некоторые документы, отправившие далеко не последнего чиновника от науки прямиком в тюрьму. Семье, оставшейся без кормильца, грозил полный крах. Если бы… не вмешался «добрый дядя» Паркас, сумевший разобраться в недоразумении, а заодно и пристроить сына невинно пострадавшего на хлебное местечко. Раз уж взялся делать «добрые дела», то нечего останавливаться.
– Пирлис, где находится майор Стракус?
– Медицинский сектор, блок О-5, под опекой доктора Кармиеса.
– Свяжитесь с сержантом Бургюсом. Пусть он тихо перевезет майора и обеспечит ему необходимое лечение в безопасном месте. Код ЛП-7.
– Слушаюсь, полковник, – сдержанно сказал адъютант и вышел, тихо затворив за собой двери.
После разговора с герцогиней полковник сделал один серьезный вывод. Бывшему барону, если не предпринять экстренных мер, жить осталось недолго. У людей, допустивших такое количество ошибок, часто не выдерживает сердце или разрываются сосуды в мозгу. Как правило, это происходит раньше, чем они получают возможность оправдаться.
Если на самом деле события на Земле происходили не так, как описала Нереса (а чутье старого разведчика подводило Паркаса именно к такой версии), то майор отныне представлял реальную угрозу осуществлению глобальных планов карьеристки. Она доставила Стракуса живым, что автоматически отметало сомнения в достоверности информации, изложенной на консилиуме. Ведь все сказанное можно будет легко проверить, как только внезапно заболевший напарник придет в себя. Медики обещали это через двое суток. И попробуй докажи, что временная неразговорчивость Стракуса – дело рук самой Нересы. А теперь за здоровье бывшего дворянина несли ответственность совсем другие люди, которые вряд ли способны остановить одного из самых перспективных офицеров космической разведки, имеющего огромные связи.
Код ЛП-7 означал максимальную скрытность операции с привлечением людей, не имеющих ни малейшего понятия ни о «Тихом совете», ни о лорде Паркасе, а Бургюс являлся человеком Паркаса, выполнявшим наиболее деликатные поручения.
Майор Стракус, опутанный светло-зелеными лианами, спал в небольшой комнате и не подозревал, какие события разворачиваются вокруг его персоны. Около входа сидели два охранника в расслабленных позах. Судя по тому, что мимо них беспрепятственно прошел человек с белой повязкой на лице, стражи явно не бодрствовали. Вошедший приблизился к больному и, вытащив небольшой шприц, сделал инъекцию. Затем он проделал манипуляции с пультом возле кровати пациента. Лианы нехотя отпустили свою жертву, Стракус открыл глаза.
– Майор, – обратился к нему незнакомец, – одна леди на консилиуме «Тихого совета» сделала из вас «козла отпущения». Зная о том, какой обработке могут подвергнуть ее напарника, недавно потерявшего дворянский титул, вряд ли она это допустит. И вовсе не из человеколюбия, как вы понимаете. Выводы делайте сами. У вас есть пять часов, пока будет действовать стимулятор. Еще одна доза в этом шприце. Вводится внутримышечно. Большего организм не выдержит, а после окончания действия лекарства сутки будете чувствовать себя трупом.
Оставив шприц на кровати, незнакомец удалился. Похоже, он четко рассчитал время – именно сейчас Стракус почувствовал, что может шевелиться. Майор сел на кровати, пытаясь привести мысли в порядок.
Значит, консилиум состоялся. Без него. И Нереса имела полную свободу слова, ограниченную разве что рамками ее собственной фантазии. А нафантазировать герцогиня могла гораздо больше того, что было оговорено на Земле.
В голове пришедшего в себя пациента барабанным боем отдавался стук собственного сердца, но мысли крутились четко, без холостых оборотов. Лорд Дранбас умел воспитывать подчиненных, а Стракус ходил далеко не в худших учениках.
Осторожно высунувшись из-за двери, он выглянул в пустынный коридор медицинского отсека и увидел двух спящих охранников. Тот, кто пожелал этим парням спокойной ночи, и не пытался скрыть собственные намерения. Приглядевшись, на нижней половине лица отдыхающих нетрудно было заметить небольшой налет пыльцы покойцвета.
Решив, что многочисленная охрана для помещения с одним выходом – слишком большая роскошь, майор уменьшил ее вдвое. Он втащил стражника приблизительно своей комплекции в палату и, позаимствовав его одежду, уложил тело на единственную кровать. Затем нажал на треугольную панель. Майор хорошо помнил эту кнопку. После ожогов, полученных при взрыве лаборатории Крадуса, он проходил восстановительную терапию чуть ли не в этой самой палате. Зеленые шнуры лиан потянулись к содержимому кушетки, формируя вокруг объемный кокон.
Несмотря на легкое подташнивание и боль в висках, майор энергично направился к выходу из медицинского корпуса. Однако уйти удалось не так далеко, как хотелось.
Сначала внимание привлек женский голос и звук шагов. Стракус бесшумно проскочил в боковой коридор и притаился за медицинской тележкой.
– Майор чувствует себя хорошо, и, если процесс выздоровления пойдет с той же скоростью, завтра вечером мы поставим его на ноги, – донесся голос медсестры.
Четверо парней в форме офицеров медицинской службы молча шли за сержантом, которая, скорее всего, дежурила этой ночью в корпусе. По тому, как двигались эти ребята, майор сразу понял: к медицине они имеют весьма отдаленное отношение. Разве что служат поставщиками работы для патологоанатомов. Абсолютно бесшумная походка, цепкое наблюдение, четко разделенное по секторам, и свободный доступ к оружию. Ни одна кобура не была застегнута. По отсутствию бликов на прическе натренированный глаз бывшего барона определил отсутствие биоконгов. Впрочем, им он, скорее всего, не нужен.
«Надо сматываться, и поскорее, – подумал пациент. – Парадный выход отпадает, будем пробираться к служебному».
Стракус уже собрался покинуть свое убежище, как до слуха донесся щелчок армейского райтса. Звук раздался со стороны центрального входа. Вскоре оттуда же донеслись торопливые шаги и показались люди в костюмах песочного цвета. Этих было семеро и, в отличие от предыдущих, все были в масках.
«Стесняются, наверное, – решил Стракус. Он успел передислоцироваться в глубь бокового коридора и занять позицию за одним из небольших шкафов. – Кто же догадался поставить мне охрану без оружия? Если они сейчас повернут, кому-то придется несладко».
Двое действительно направились проверить коридор. Они и пострадали первыми. Хлопки, после которых в головах проверяющих стало как минимум на одно отверстие больше, принадлежали либо реветсам, либо макринам – оружию диверсантов и наемных убийц. «Вот какие пушки нынче в ходу у „медицинского персонала“. С такими точно не застегнешь стандартную офицерскую кобуру», – подумал скрывающийся пациент.
Приглушенные выстрелы заполнили основной коридор, хотя самих участников перестрелки майору теперь видно не было. «Будем надеяться, им меня тоже не видно», – размышлял Стракус. Уходя, в паре шагов от себя он заметил оружие одной из первых жертв перестрелки. Кто знает, какие сюрпризы ожидают впереди. Подобрав райтс, майор пополз подальше от разгорающегося сражения. Ему было куда спешить, ведь стимулятор обещал лишь пять часов бодрствования плюс одна подзарядка. Не так много для человека, пытающегося найти укромное место в городке, где каждый второй прямо или косвенно работает на «Тихий совет» – организацию, с сегодняшнего дня опасную для выздоравливающего.
Глава 6
То, что капитану лучше палец в рот не класть, полковник знал и раньше, но сегодня он впервые увидел в ней настоящего хищника, выбравшего в качестве потенциальной добычи его самого: «Далеко пойдет девочка…. Если вовремя не остановить».
– Значит, ноль-сс почувствовал слежку на Земле и решил вернуться, – произнес он задумчиво. – По данным нашего человека из внутренней разведки сигнал Крадуса снова объявился на Брундагаке.
– Вполне допускаю, что барон оказался не слишком расторопным…
– Капитан, – мягко прервал Паркас подчиненную, взглянув на часы, – извините старика, я только собирался поблагодарить за выполненную работу, о проблемах будем говорить завтра. Вы даже не успели отдохнуть, а я со своими вопросами. Даю вам восемь часов на отдых и три – на подробный отчет о пребывании на Земле. Завтра до обеда все бумаги должны быть у меня на столе, а сейчас можете быть свободны.
Полковник встал, подчеркивая, что аудиенция закончена, и герцогиня покинула кабинет.
«Хищница из семейства кошачьих: походка мягкая, коготки спрятаны. С виду – просто ангел, – подумал хозяин кабинета, провожая взглядом соблазнительную фигурку сотрудницы. – Но попробуй чуть зазеваться – и не заметишь, как ее когти окажутся на твоем горле». Паркас благосклонно относился к кошкам за их элегантность, самостоятельность и умение постоять за себя. И сейчас он не без восхищения сравнивал Нересу с этим животным. Одна особенность мурлыкающих существ не устраивала его в герцогине: кошку трудно выдрессировать, она гуляет сама по себе.
Лорд нажал кнопку вызова адъютанта.
В кабинет вошел худощавый мужчина лет тридцати. Его внешность была настолько непримечательной, что, увидев такого где-нибудь в толпе, любой человек, не обладающий фотографической памятью, вряд ли смог бы его описать. Именно таких подчиненных старался подбирать себе полковник. Исчезни завтра по какой-нибудь причине нынешний адъютант, его место займет такой же. И никто не заметит подмены.
В поле зрения лорда Пирлис попал восемь лет назад во время юношеских соревнований по бойсингу. На Брундагаке бойсинг почти то же самое, что на Земле бокс. Шестнадцатилетний паренек упорно сражался с более взрослыми ребятами. Три боя он выиграл, а в четвертом был сильно побит, но как раз проигранный бой и стал решающим в судьбе парня. Упорство, с каким мальчишка дрался с маститым соперником, и привлекло внимание полковника Паркаса. Ведь по всем параметрам юноша не должен был продержаться и раунда. А унесли его лишь после третьего.
Далее следовала стандартная процедура. В учреждении, где работал отец Пирлиса, во время внеочередной проверки нашли некоторые документы, отправившие далеко не последнего чиновника от науки прямиком в тюрьму. Семье, оставшейся без кормильца, грозил полный крах. Если бы… не вмешался «добрый дядя» Паркас, сумевший разобраться в недоразумении, а заодно и пристроить сына невинно пострадавшего на хлебное местечко. Раз уж взялся делать «добрые дела», то нечего останавливаться.
– Пирлис, где находится майор Стракус?
– Медицинский сектор, блок О-5, под опекой доктора Кармиеса.
– Свяжитесь с сержантом Бургюсом. Пусть он тихо перевезет майора и обеспечит ему необходимое лечение в безопасном месте. Код ЛП-7.
– Слушаюсь, полковник, – сдержанно сказал адъютант и вышел, тихо затворив за собой двери.
После разговора с герцогиней полковник сделал один серьезный вывод. Бывшему барону, если не предпринять экстренных мер, жить осталось недолго. У людей, допустивших такое количество ошибок, часто не выдерживает сердце или разрываются сосуды в мозгу. Как правило, это происходит раньше, чем они получают возможность оправдаться.
Если на самом деле события на Земле происходили не так, как описала Нереса (а чутье старого разведчика подводило Паркаса именно к такой версии), то майор отныне представлял реальную угрозу осуществлению глобальных планов карьеристки. Она доставила Стракуса живым, что автоматически отметало сомнения в достоверности информации, изложенной на консилиуме. Ведь все сказанное можно будет легко проверить, как только внезапно заболевший напарник придет в себя. Медики обещали это через двое суток. И попробуй докажи, что временная неразговорчивость Стракуса – дело рук самой Нересы. А теперь за здоровье бывшего дворянина несли ответственность совсем другие люди, которые вряд ли способны остановить одного из самых перспективных офицеров космической разведки, имеющего огромные связи.
Код ЛП-7 означал максимальную скрытность операции с привлечением людей, не имеющих ни малейшего понятия ни о «Тихом совете», ни о лорде Паркасе, а Бургюс являлся человеком Паркаса, выполнявшим наиболее деликатные поручения.
Майор Стракус, опутанный светло-зелеными лианами, спал в небольшой комнате и не подозревал, какие события разворачиваются вокруг его персоны. Около входа сидели два охранника в расслабленных позах. Судя по тому, что мимо них беспрепятственно прошел человек с белой повязкой на лице, стражи явно не бодрствовали. Вошедший приблизился к больному и, вытащив небольшой шприц, сделал инъекцию. Затем он проделал манипуляции с пультом возле кровати пациента. Лианы нехотя отпустили свою жертву, Стракус открыл глаза.
– Майор, – обратился к нему незнакомец, – одна леди на консилиуме «Тихого совета» сделала из вас «козла отпущения». Зная о том, какой обработке могут подвергнуть ее напарника, недавно потерявшего дворянский титул, вряд ли она это допустит. И вовсе не из человеколюбия, как вы понимаете. Выводы делайте сами. У вас есть пять часов, пока будет действовать стимулятор. Еще одна доза в этом шприце. Вводится внутримышечно. Большего организм не выдержит, а после окончания действия лекарства сутки будете чувствовать себя трупом.
Оставив шприц на кровати, незнакомец удалился. Похоже, он четко рассчитал время – именно сейчас Стракус почувствовал, что может шевелиться. Майор сел на кровати, пытаясь привести мысли в порядок.
Значит, консилиум состоялся. Без него. И Нереса имела полную свободу слова, ограниченную разве что рамками ее собственной фантазии. А нафантазировать герцогиня могла гораздо больше того, что было оговорено на Земле.
В голове пришедшего в себя пациента барабанным боем отдавался стук собственного сердца, но мысли крутились четко, без холостых оборотов. Лорд Дранбас умел воспитывать подчиненных, а Стракус ходил далеко не в худших учениках.
Осторожно высунувшись из-за двери, он выглянул в пустынный коридор медицинского отсека и увидел двух спящих охранников. Тот, кто пожелал этим парням спокойной ночи, и не пытался скрыть собственные намерения. Приглядевшись, на нижней половине лица отдыхающих нетрудно было заметить небольшой налет пыльцы покойцвета.
Решив, что многочисленная охрана для помещения с одним выходом – слишком большая роскошь, майор уменьшил ее вдвое. Он втащил стражника приблизительно своей комплекции в палату и, позаимствовав его одежду, уложил тело на единственную кровать. Затем нажал на треугольную панель. Майор хорошо помнил эту кнопку. После ожогов, полученных при взрыве лаборатории Крадуса, он проходил восстановительную терапию чуть ли не в этой самой палате. Зеленые шнуры лиан потянулись к содержимому кушетки, формируя вокруг объемный кокон.
Несмотря на легкое подташнивание и боль в висках, майор энергично направился к выходу из медицинского корпуса. Однако уйти удалось не так далеко, как хотелось.
Сначала внимание привлек женский голос и звук шагов. Стракус бесшумно проскочил в боковой коридор и притаился за медицинской тележкой.
– Майор чувствует себя хорошо, и, если процесс выздоровления пойдет с той же скоростью, завтра вечером мы поставим его на ноги, – донесся голос медсестры.
Четверо парней в форме офицеров медицинской службы молча шли за сержантом, которая, скорее всего, дежурила этой ночью в корпусе. По тому, как двигались эти ребята, майор сразу понял: к медицине они имеют весьма отдаленное отношение. Разве что служат поставщиками работы для патологоанатомов. Абсолютно бесшумная походка, цепкое наблюдение, четко разделенное по секторам, и свободный доступ к оружию. Ни одна кобура не была застегнута. По отсутствию бликов на прическе натренированный глаз бывшего барона определил отсутствие биоконгов. Впрочем, им он, скорее всего, не нужен.
«Надо сматываться, и поскорее, – подумал пациент. – Парадный выход отпадает, будем пробираться к служебному».
Стракус уже собрался покинуть свое убежище, как до слуха донесся щелчок армейского райтса. Звук раздался со стороны центрального входа. Вскоре оттуда же донеслись торопливые шаги и показались люди в костюмах песочного цвета. Этих было семеро и, в отличие от предыдущих, все были в масках.
«Стесняются, наверное, – решил Стракус. Он успел передислоцироваться в глубь бокового коридора и занять позицию за одним из небольших шкафов. – Кто же догадался поставить мне охрану без оружия? Если они сейчас повернут, кому-то придется несладко».
Двое действительно направились проверить коридор. Они и пострадали первыми. Хлопки, после которых в головах проверяющих стало как минимум на одно отверстие больше, принадлежали либо реветсам, либо макринам – оружию диверсантов и наемных убийц. «Вот какие пушки нынче в ходу у „медицинского персонала“. С такими точно не застегнешь стандартную офицерскую кобуру», – подумал скрывающийся пациент.
Приглушенные выстрелы заполнили основной коридор, хотя самих участников перестрелки майору теперь видно не было. «Будем надеяться, им меня тоже не видно», – размышлял Стракус. Уходя, в паре шагов от себя он заметил оружие одной из первых жертв перестрелки. Кто знает, какие сюрпризы ожидают впереди. Подобрав райтс, майор пополз подальше от разгорающегося сражения. Ему было куда спешить, ведь стимулятор обещал лишь пять часов бодрствования плюс одна подзарядка. Не так много для человека, пытающегося найти укромное место в городке, где каждый второй прямо или косвенно работает на «Тихий совет» – организацию, с сегодняшнего дня опасную для выздоравливающего.
Глава 6
НОЧЬ НЕПРИЯТНЫХ СЮРПРИЗОВ
– Я уже думал – твое море никогда не кончится, – облегченно вздохнул Магин, почувствовав твердую почву под ногами.
Оба солнца скрылись за линией горизонта, и лишь звездное небо скупо освещало ночь на Брундагаке.
– В принципе, я ничего не имею против. Просто до сегодняшнего дня моим самым крупным достижением в плавании являлось преодоление двухсот метров с одного берега озера на другой. Происходило это, правда, лет десять назад и чуть не закончилось трагически. К счастью, откачали меня быстро, но с тех пор дальше десяти метров от берега я не отплывал. А тут такой прогресс! Как это можно объяснить с научной точки зрения? Ты же у нас ученый.
Попугай сидел на мокрых волосах пловца на сверхдальние дистанции и не подавал голоса.
– Эй, там, наверху! Может, ты язык проглотил?
– Не мешай. Я думаю. Это тебе не руками махать, тут нужна полная сосредоточенность.
Магин прошелся по песчаному берегу, но ступать на траву не спешил. Кто их, местных, знает, за что тут бьют по морде. Не ровен час – выбежит какой-нибудь кактус и нашпигует иголками по первое число.
– Пожалуй, все дело в том, что ты слопал биоконг.
– Вот тебе и раз! Ладно, у наших врачей отговорка: «Наверное, съели что-нибудь несвежее». Но услышать такое от ученого? И не забывай – у меня во рту уже сутки маковой росинки не было, не то что… – возмущенный Игорь вдруг сообразил, кого имел в виду попугай. – Погоди, а когда это мы встречались с биоконгом за одним столом?
– На Земле, во время пожара. Пока ты спал.
– Я так сильно зевал во сне, что не заметил, как проглотил зверушку? – удивился Магин.
– Нет. Все произошло не так. Зверушку, как ты ее называешь, хозяин оставил специально, чтобы ты не проснулся во время пожара. Я был сильно заинтересован в обратном, но ничего не мог против него сделать. У нас разные весовые категории, и преимущество, как ты понимаешь, на его стороне. Поэтому я попытался отвлечь биоконга от твоей персоны, а единственный способ – это свежая человеческая кровь. Помнишь, я рассказывал про плазматерию? Она создана из человеческой крови. Биологический усилитель просто не мог не заинтересоваться основой, на базе которой он создан. Так вот, я процарапал глубокую рану на твоей руке, туда и затянуло беднягу. Мне это показалось невероятным еще в тот момент, но размышлять было некогда, ты мог сгореть.
– Слушай, Крадус, а зачем я тебе вообще понадобился? Неужели только для того, чтобы нажать эти чертовы три клавиши?
– Ты меня удивляешь! – нараспев произнес попугай. – Пораскинь мозгами. Во-первых, ты – единственный, кто понимал мой перекрученный ретранслятор. Где бы я еще второго такого нашел? Во-вторых, ты сам меня обнаружил и освободил от дурно пахнущего субъекта. А в-третьих, чем-то ты мне понравился. Может, своим длинным носом?
– Ну, если сравнивать с твоим кривым, то любой нос покажется большим, – поспешил на защиту своей выдающейся части лица Игорь.
– По правде говоря, сначала дело действительно было в трех кнопках, которые мне самому никак не нажать. Но затем все настолько перемешалось, что четкого ответа сейчас я не дам. Одно могу сказать точно: гильотина в мои планы не входила. Может, при трансмутации мой разум претерпел некоторые изменения и я не все помню? Как-никак первый опыт, да еще выполненный в авральном режиме.
Желудок человека издал жалобное урчание.
– Надеюсь, трансмутированный мозг вспомнит, чем тут можно подкрепиться? Не знаю, насколько калорийным был биоконг, но сейчас у меня живот прилип к позвоночнику.
– Если я не ошибаюсь, мы находимся на полуострове Мрыд. Не самое удачное место для путешественников без денег, но выбирать не приходится. Хотя, с другой стороны, бывают места и хуже. Вот если бы нас занесло в пустыню…
– Радар, или ты показываешь, что тут можно съесть, или я за себя не отвечаю.
– Какую пищу предпочитаете? Растительного или животного происхождения, сухопутную или морскую? – на полном серьезе спросил попугай.
– А как насчет дичи? – ехидно поинтересовался вконец оголодавший Магин.
– Насколько я помню, дичь означает свежеприготовленную неодомашненную птицу. Так вот, довожу до сведения некоторых оглоедов, что я под эту категорию не подхожу! Во-первых, я являюсь не совсем птицей, а во-вторых, точно не дикой.
– А в-третьих, настолько маленькой, что после зажарки мне и на один зуб не хватит, – закончил ученую речь Магин.
– Вот, вот! Когда ты начинаешь мыслить логически, с тобой даже приятно беседовать.
– Нет, пожалуй, я скорее умру не от голода, а от нудных речей одной знакомой мне жертвы собственных экспериментов.
Пока великий ученый соображал, о ком идет речь, Игорь встал и направился к едва различимым в темноте зарослям.
– Ты куда?
– Пойду хоть травки пощиплю.
– Не думал, что ты вегетарианец. Иди, пощипли, а я лучше моллюсков попробую. Их по ночам много на берег выбрасывает, – сказал попугай и тотчас приземлился на одну из двустворчатых раковин.
«Вот прохвост, – подумал Магин. – Тут под ногами деликатесы валяются, а он мне зубы заговаривает».
До этого Игорь устриц не пробовал ни разу, и ему трудно было сравнить с чем-либо вкус желеобразной массы, извлекаемой из раковин. В данный момент он вообще не ставил перед собой цель определить качество местных морепродуктов. Главное, что его сейчас заботило, – размеры и количество моллюсков. И того и другого хотелось побольше.
– Будем считать вопрос с ужином закрытым, – произнес Игорь, похлопывая себя по наполнившемуся животу. – Надеюсь, что все поглощенное было съедобным или, по крайней мере, не ядовитым.
– Из тысячи моллюсков, выброшенных на берег, лишь один является опасным для здоровья человека, но его легко отличить по ярко-зеленой окраске.
– А остальные какого цвета?
– В основном коричневые, с небольшими светлыми прожилками.
– Нет, я ел только коричневые, точнее, в освещении вашей ночи они казались серыми. Так что окончательный диагноз будет известен завтра. В крайнем случае – вскрытие покажет. А сейчас всем спать.
Легко сказать: «спать». Человек улегся на прогретый дневным солнцем песок, который, в отличие от земного, не торопился отдавать свое тепло, и попытался осуществить задуманное. Затея оказалась трудновыполнимой. Хоровод тяжелых мыслей, словно стая голодных собак, набросился на сознание. Одно дело – мечтать побывать хоть когда-нибудь на другой обитаемой планете, повстречаться с братьями по разуму, и совсем другое – оказаться у черта на куличках и в полной мере вкусить все прелести несбыточной мечты.
В детстве Игорь представлял себя крутым покорителем внеземных пространств. А по-другому и быть не могло: не зря же его родной город считается колыбелью космонавтики. Он даже специальность себе после школы избрал соответствующую – ракетная техника.
И вот, пожалуйста, поимейте все, что заказывали. Через неделю его кинутся искать на работе, через две начнут беспокоить родителей в Калуге. Еще подумают – не вынес коварства бывшей подружки. «Только этого недоставало. Нет, душу из попугая вытрясу, но заставлю домой отправить. Хоть на „кукурузнике“. Хватит с меня и говорящего попугая, и ходячих растений».
Авос сидел в машине «скорой помощи» возле служебного входа в медицинский отсек и откровенно нервничал. И зачем он согласился на эту авантюру?! Знал же, что опять ничего путного не выгорит. Но соблазн-то какой: за одну поездку получить полугодовое жалованье да еще аванс двадцать пять процентов. Наличными.
С тех пор как парень приехал в Миргад из тихой деревушки неподалеку, все у него шло не так. Карьера посудомойщика не задалась, поскольку в первую же ночь повар что-то не поделил с барменом, и они не нашли лучшего места для выяснения отношений, чем кухня. В результате разборок Авос очутился сначала в огромной раковине вместе с горой грязной посуды, половину из которой он раздавил при падении, а на следующий день – без работы и почти без денег. Хозяин кафе взыскал сумму за разбитые тарелки и выбросил парня на улицу. Дворником Авос проработал целых три дня и уже собирался доложить родителям о том, что хорошо устроился в городе, как на его голову свалилось очередное несчастье. При загрузке отходов в транспортник нашелся лихач, который протаранил мусоровоз на полном ходу, и все отходы, собранные с трех кварталов, распределились на территории деревенского парня. «Стрелочником» назначили дворника, так как к контрольному сроку территория мало отличалась от загородной свалки с неработающим утилизатором.
Другой бы на месте Авоса все бросил и вернулся в деревню, но юноша упорно продолжал нелегкий путь в городскую жизнь. Работа на «скорой помощи» была тринадцатой по счету с момента его прибытия в Миргад.
Машина, которую выдали Авосу, была даже не прошлого, а позапрошлого века. Среди городских жителей вряд ли нашелся бы второй такой водитель, как Авос. Он не только умел водить древнейшую машину, но и разбирался в двигателе внутреннего сгорания. Для деревенского парня из бедной семьи, где приблизительно такая же колымага стояла во дворе дома, эта техника была понятнее и проще, чем современные антигравы, начисто лишенные колес.
Начальник машинного парка при отборе кандидата на открывшуюся вакансию сказал: «Кто из вас сдвинет старушку с места, тот и получит работу». Автомобили на спиртовых двигателях в шутку называли трофейными, когда-то они производились беренгитами с островов, прилегающих к северному материку. Практически все уважающие себя граждане планеты давно пересели на антигравы, но в транспортном отделе медицинских учреждений по инструкции должно было находиться хотя бы одно средство передвижения, не зависящее от гравитационного поля планеты. Сильные магнитные бури иногда становились причиной отказа сверхсовременной техники, а «скорая помощь» обязана быть мобильной.
За две недели работы парень еще ни разу не выезжал в город за больными. Ездил только между корпусами: то белье в стирку, то отходы в утилизатор…
Подходил к концу его тринадцатый день службы в качестве водителя, завтра ожидалась первая зарплата. И вдруг такое предложение от людей в офицерской форме: «Нужно в нерабочее время срочно перевезти тяжелобольного пациента. Оплата по сверхурочному тарифу плюс премиальные за конфиденциальность». Они говорили еще какие-то умные слова, но после того, как в руках у парня оказалось двадцать угров, и он осознал, что шестьдесят получит этой же ночью…
Куда же они подевались? Условленные пятнадцать минут давно прошли, а ни нанимателей, ни больного видно не было. И тут из служебного выхода показался человек в военной форме. «Ну, наконец-то», – подумал Авос и открыл дверцу.
– Давайте скорее. Сколько же можно ждать? Где больной? – Юноша поднял глаза – и опешил: в машину садился совершенно незнакомый человек, в другой форме и с неестественно бледным лицом.
– Я и есть твой больной, так что поехали, если этот гроб на колесиках способен двигаться. – Стракус внимательно осмотрел машину: ни тебе обычного пульта, ни привычных индикаторов. Сам он управлять такой точно не смог бы. Где же они откопали этот доисторический агрегат? Глаза майора поискали блок автоматического оповещения и не нашли. Значит, машину специально подобрали так, чтобы нельзя было отследить путь ее продвижения. И на том спасибо.
– Но мне сказали ждать всех. И больной у них лежачий.
В ответ ему прогремел взрыв и донесся звон бьющегося стекла.
– Эти ребята и мертвого поднимут, – Стракус швырнул одолженный райтс в бардачок машины.
«Пошла в ход тяжелая артиллерия. Если это граната УФ-4, то я очень вовремя убрался».
Вид небрежно брошенного оружия возымел свое действие. Парнишка сразу прочувствовал безотлагательность отъезда и утопил акселератор. Машина дернула вперед.
– Куда едем? – задал резонный вопрос юноша.
Майор задумался. Сначала нужны хорошие документы. Затем неплохо бы пустить ищеек по ложному следу, а самому убраться в такое место, где его ни одна собака в ближайшие дни найти не сможет.
– Северный текстрон знаешь?
– Я в городе недавно. Покажите, как доехать.
«Похоже, парень в команде „медицинских офицеров“ человек случайный. Из числа тех, кого убирают после проведения негласных операций. О Северном текстроне не слышал, значит, в городе не больше месяца. Про такие места узнают быстро, чтобы потом обходить десятой дорогой. Не слышал – меньше будет волноваться, он и так дрожит. Надо будет уговорить его поехать со мной. Один я далеко не уеду».
– Где научился так хорошо водить машину? – спросил майор, когда парень удачно вписался в крутой поворот.
– У отца, в деревне, – напряженно ответил юноша.
– Молодец. Я бы на такой древности и квартала не проехал. Тебя как звать?
– Авос.
– Я Мерлис, – назвался первым попавшимся именем бывший дворянин. – У тебя связь с диспетчером работает?
Водитель вытащил из-за спинки сиденья небольшую коробочку.
– Вот.
Майор сразу увидел отсутствие передающего блока.
– Попробуй вызвать кого-нибудь из начальства.
Как и следовало ожидать, прибор молчал.
– Странно, а этот, в форме, утверждал, что связь отлично работает. Он мне всю машину облазил. Проверял какую-то стерильность, боялся заразить больного, наверное.
«Значит, жучков в автомобиле нет», – заключил про себя майор.
– Притормози здесь. Машина закрывается?
– Ага.
– Тогда выходим. Запри двери. Прогуляемся по вечернему городу.
Бывший барон положил в карман райтс и направился к небольшому вокзалу.
– Рекомендую не отставать от меня ни на шаг. Для здоровья полезнее.
Здесь, в районе с недоброй репутацией, на вокзале находился тайник. «Жизнь – что полет, штука непредсказуемая, – любил говорить отец Стракуса, капитан межпланетного лайнера, – поэтому всегда нужно иметь парочку запасных аэродромов. Желательно таких, о которых никто не знает». Сейчас был как раз тот случай. В тайнике находились бланки незаполненных удостоверений личности, грим для изменения внешности, миниатюрный фотоаппарат, одежда, деньги, оружие и кое-какая полезная мелочь.
– Авос, стой здесь, я отлучусь на две минуты.
Рассекречивать укромное место не хотелось, и майор оставил парнишку возле массивной колонны. Когда Стракус вернулся, юноши и след простыл. «Вот дурак, куда же он направился!» В ответ на его мысленный вопрос раздался крик Авоса, сопровождаемый злобным смехом.
Водитель «скорой помощи» успел добежать до небольшого переулка, где и нарвался на группу из восьми коренных обитателей Северного текстрона. Прошмыгнуть мимо ему не дали. Кто-то участливо подставил ногу, и Авос растянулся на дороге под дружный хохот.
– Кто окажет пострадавшему первую помощь? – с издевкой спросил низкий мужичок в довольно приличном для этого района костюмчике.
Недостатка в желающих не наблюдалось, но в переулке уже показалась коренастая фигура прохожего.
Оба солнца скрылись за линией горизонта, и лишь звездное небо скупо освещало ночь на Брундагаке.
– В принципе, я ничего не имею против. Просто до сегодняшнего дня моим самым крупным достижением в плавании являлось преодоление двухсот метров с одного берега озера на другой. Происходило это, правда, лет десять назад и чуть не закончилось трагически. К счастью, откачали меня быстро, но с тех пор дальше десяти метров от берега я не отплывал. А тут такой прогресс! Как это можно объяснить с научной точки зрения? Ты же у нас ученый.
Попугай сидел на мокрых волосах пловца на сверхдальние дистанции и не подавал голоса.
– Эй, там, наверху! Может, ты язык проглотил?
– Не мешай. Я думаю. Это тебе не руками махать, тут нужна полная сосредоточенность.
Магин прошелся по песчаному берегу, но ступать на траву не спешил. Кто их, местных, знает, за что тут бьют по морде. Не ровен час – выбежит какой-нибудь кактус и нашпигует иголками по первое число.
– Пожалуй, все дело в том, что ты слопал биоконг.
– Вот тебе и раз! Ладно, у наших врачей отговорка: «Наверное, съели что-нибудь несвежее». Но услышать такое от ученого? И не забывай – у меня во рту уже сутки маковой росинки не было, не то что… – возмущенный Игорь вдруг сообразил, кого имел в виду попугай. – Погоди, а когда это мы встречались с биоконгом за одним столом?
– На Земле, во время пожара. Пока ты спал.
– Я так сильно зевал во сне, что не заметил, как проглотил зверушку? – удивился Магин.
– Нет. Все произошло не так. Зверушку, как ты ее называешь, хозяин оставил специально, чтобы ты не проснулся во время пожара. Я был сильно заинтересован в обратном, но ничего не мог против него сделать. У нас разные весовые категории, и преимущество, как ты понимаешь, на его стороне. Поэтому я попытался отвлечь биоконга от твоей персоны, а единственный способ – это свежая человеческая кровь. Помнишь, я рассказывал про плазматерию? Она создана из человеческой крови. Биологический усилитель просто не мог не заинтересоваться основой, на базе которой он создан. Так вот, я процарапал глубокую рану на твоей руке, туда и затянуло беднягу. Мне это показалось невероятным еще в тот момент, но размышлять было некогда, ты мог сгореть.
– Слушай, Крадус, а зачем я тебе вообще понадобился? Неужели только для того, чтобы нажать эти чертовы три клавиши?
– Ты меня удивляешь! – нараспев произнес попугай. – Пораскинь мозгами. Во-первых, ты – единственный, кто понимал мой перекрученный ретранслятор. Где бы я еще второго такого нашел? Во-вторых, ты сам меня обнаружил и освободил от дурно пахнущего субъекта. А в-третьих, чем-то ты мне понравился. Может, своим длинным носом?
– Ну, если сравнивать с твоим кривым, то любой нос покажется большим, – поспешил на защиту своей выдающейся части лица Игорь.
– По правде говоря, сначала дело действительно было в трех кнопках, которые мне самому никак не нажать. Но затем все настолько перемешалось, что четкого ответа сейчас я не дам. Одно могу сказать точно: гильотина в мои планы не входила. Может, при трансмутации мой разум претерпел некоторые изменения и я не все помню? Как-никак первый опыт, да еще выполненный в авральном режиме.
Желудок человека издал жалобное урчание.
– Надеюсь, трансмутированный мозг вспомнит, чем тут можно подкрепиться? Не знаю, насколько калорийным был биоконг, но сейчас у меня живот прилип к позвоночнику.
– Если я не ошибаюсь, мы находимся на полуострове Мрыд. Не самое удачное место для путешественников без денег, но выбирать не приходится. Хотя, с другой стороны, бывают места и хуже. Вот если бы нас занесло в пустыню…
– Радар, или ты показываешь, что тут можно съесть, или я за себя не отвечаю.
– Какую пищу предпочитаете? Растительного или животного происхождения, сухопутную или морскую? – на полном серьезе спросил попугай.
– А как насчет дичи? – ехидно поинтересовался вконец оголодавший Магин.
– Насколько я помню, дичь означает свежеприготовленную неодомашненную птицу. Так вот, довожу до сведения некоторых оглоедов, что я под эту категорию не подхожу! Во-первых, я являюсь не совсем птицей, а во-вторых, точно не дикой.
– А в-третьих, настолько маленькой, что после зажарки мне и на один зуб не хватит, – закончил ученую речь Магин.
– Вот, вот! Когда ты начинаешь мыслить логически, с тобой даже приятно беседовать.
– Нет, пожалуй, я скорее умру не от голода, а от нудных речей одной знакомой мне жертвы собственных экспериментов.
Пока великий ученый соображал, о ком идет речь, Игорь встал и направился к едва различимым в темноте зарослям.
– Ты куда?
– Пойду хоть травки пощиплю.
– Не думал, что ты вегетарианец. Иди, пощипли, а я лучше моллюсков попробую. Их по ночам много на берег выбрасывает, – сказал попугай и тотчас приземлился на одну из двустворчатых раковин.
«Вот прохвост, – подумал Магин. – Тут под ногами деликатесы валяются, а он мне зубы заговаривает».
До этого Игорь устриц не пробовал ни разу, и ему трудно было сравнить с чем-либо вкус желеобразной массы, извлекаемой из раковин. В данный момент он вообще не ставил перед собой цель определить качество местных морепродуктов. Главное, что его сейчас заботило, – размеры и количество моллюсков. И того и другого хотелось побольше.
– Будем считать вопрос с ужином закрытым, – произнес Игорь, похлопывая себя по наполнившемуся животу. – Надеюсь, что все поглощенное было съедобным или, по крайней мере, не ядовитым.
– Из тысячи моллюсков, выброшенных на берег, лишь один является опасным для здоровья человека, но его легко отличить по ярко-зеленой окраске.
– А остальные какого цвета?
– В основном коричневые, с небольшими светлыми прожилками.
– Нет, я ел только коричневые, точнее, в освещении вашей ночи они казались серыми. Так что окончательный диагноз будет известен завтра. В крайнем случае – вскрытие покажет. А сейчас всем спать.
Легко сказать: «спать». Человек улегся на прогретый дневным солнцем песок, который, в отличие от земного, не торопился отдавать свое тепло, и попытался осуществить задуманное. Затея оказалась трудновыполнимой. Хоровод тяжелых мыслей, словно стая голодных собак, набросился на сознание. Одно дело – мечтать побывать хоть когда-нибудь на другой обитаемой планете, повстречаться с братьями по разуму, и совсем другое – оказаться у черта на куличках и в полной мере вкусить все прелести несбыточной мечты.
В детстве Игорь представлял себя крутым покорителем внеземных пространств. А по-другому и быть не могло: не зря же его родной город считается колыбелью космонавтики. Он даже специальность себе после школы избрал соответствующую – ракетная техника.
И вот, пожалуйста, поимейте все, что заказывали. Через неделю его кинутся искать на работе, через две начнут беспокоить родителей в Калуге. Еще подумают – не вынес коварства бывшей подружки. «Только этого недоставало. Нет, душу из попугая вытрясу, но заставлю домой отправить. Хоть на „кукурузнике“. Хватит с меня и говорящего попугая, и ходячих растений».
Авос сидел в машине «скорой помощи» возле служебного входа в медицинский отсек и откровенно нервничал. И зачем он согласился на эту авантюру?! Знал же, что опять ничего путного не выгорит. Но соблазн-то какой: за одну поездку получить полугодовое жалованье да еще аванс двадцать пять процентов. Наличными.
С тех пор как парень приехал в Миргад из тихой деревушки неподалеку, все у него шло не так. Карьера посудомойщика не задалась, поскольку в первую же ночь повар что-то не поделил с барменом, и они не нашли лучшего места для выяснения отношений, чем кухня. В результате разборок Авос очутился сначала в огромной раковине вместе с горой грязной посуды, половину из которой он раздавил при падении, а на следующий день – без работы и почти без денег. Хозяин кафе взыскал сумму за разбитые тарелки и выбросил парня на улицу. Дворником Авос проработал целых три дня и уже собирался доложить родителям о том, что хорошо устроился в городе, как на его голову свалилось очередное несчастье. При загрузке отходов в транспортник нашелся лихач, который протаранил мусоровоз на полном ходу, и все отходы, собранные с трех кварталов, распределились на территории деревенского парня. «Стрелочником» назначили дворника, так как к контрольному сроку территория мало отличалась от загородной свалки с неработающим утилизатором.
Другой бы на месте Авоса все бросил и вернулся в деревню, но юноша упорно продолжал нелегкий путь в городскую жизнь. Работа на «скорой помощи» была тринадцатой по счету с момента его прибытия в Миргад.
Машина, которую выдали Авосу, была даже не прошлого, а позапрошлого века. Среди городских жителей вряд ли нашелся бы второй такой водитель, как Авос. Он не только умел водить древнейшую машину, но и разбирался в двигателе внутреннего сгорания. Для деревенского парня из бедной семьи, где приблизительно такая же колымага стояла во дворе дома, эта техника была понятнее и проще, чем современные антигравы, начисто лишенные колес.
Начальник машинного парка при отборе кандидата на открывшуюся вакансию сказал: «Кто из вас сдвинет старушку с места, тот и получит работу». Автомобили на спиртовых двигателях в шутку называли трофейными, когда-то они производились беренгитами с островов, прилегающих к северному материку. Практически все уважающие себя граждане планеты давно пересели на антигравы, но в транспортном отделе медицинских учреждений по инструкции должно было находиться хотя бы одно средство передвижения, не зависящее от гравитационного поля планеты. Сильные магнитные бури иногда становились причиной отказа сверхсовременной техники, а «скорая помощь» обязана быть мобильной.
За две недели работы парень еще ни разу не выезжал в город за больными. Ездил только между корпусами: то белье в стирку, то отходы в утилизатор…
Подходил к концу его тринадцатый день службы в качестве водителя, завтра ожидалась первая зарплата. И вдруг такое предложение от людей в офицерской форме: «Нужно в нерабочее время срочно перевезти тяжелобольного пациента. Оплата по сверхурочному тарифу плюс премиальные за конфиденциальность». Они говорили еще какие-то умные слова, но после того, как в руках у парня оказалось двадцать угров, и он осознал, что шестьдесят получит этой же ночью…
Куда же они подевались? Условленные пятнадцать минут давно прошли, а ни нанимателей, ни больного видно не было. И тут из служебного выхода показался человек в военной форме. «Ну, наконец-то», – подумал Авос и открыл дверцу.
– Давайте скорее. Сколько же можно ждать? Где больной? – Юноша поднял глаза – и опешил: в машину садился совершенно незнакомый человек, в другой форме и с неестественно бледным лицом.
– Я и есть твой больной, так что поехали, если этот гроб на колесиках способен двигаться. – Стракус внимательно осмотрел машину: ни тебе обычного пульта, ни привычных индикаторов. Сам он управлять такой точно не смог бы. Где же они откопали этот доисторический агрегат? Глаза майора поискали блок автоматического оповещения и не нашли. Значит, машину специально подобрали так, чтобы нельзя было отследить путь ее продвижения. И на том спасибо.
– Но мне сказали ждать всех. И больной у них лежачий.
В ответ ему прогремел взрыв и донесся звон бьющегося стекла.
– Эти ребята и мертвого поднимут, – Стракус швырнул одолженный райтс в бардачок машины.
«Пошла в ход тяжелая артиллерия. Если это граната УФ-4, то я очень вовремя убрался».
Вид небрежно брошенного оружия возымел свое действие. Парнишка сразу прочувствовал безотлагательность отъезда и утопил акселератор. Машина дернула вперед.
– Куда едем? – задал резонный вопрос юноша.
Майор задумался. Сначала нужны хорошие документы. Затем неплохо бы пустить ищеек по ложному следу, а самому убраться в такое место, где его ни одна собака в ближайшие дни найти не сможет.
– Северный текстрон знаешь?
– Я в городе недавно. Покажите, как доехать.
«Похоже, парень в команде „медицинских офицеров“ человек случайный. Из числа тех, кого убирают после проведения негласных операций. О Северном текстроне не слышал, значит, в городе не больше месяца. Про такие места узнают быстро, чтобы потом обходить десятой дорогой. Не слышал – меньше будет волноваться, он и так дрожит. Надо будет уговорить его поехать со мной. Один я далеко не уеду».
– Где научился так хорошо водить машину? – спросил майор, когда парень удачно вписался в крутой поворот.
– У отца, в деревне, – напряженно ответил юноша.
– Молодец. Я бы на такой древности и квартала не проехал. Тебя как звать?
– Авос.
– Я Мерлис, – назвался первым попавшимся именем бывший дворянин. – У тебя связь с диспетчером работает?
Водитель вытащил из-за спинки сиденья небольшую коробочку.
– Вот.
Майор сразу увидел отсутствие передающего блока.
– Попробуй вызвать кого-нибудь из начальства.
Как и следовало ожидать, прибор молчал.
– Странно, а этот, в форме, утверждал, что связь отлично работает. Он мне всю машину облазил. Проверял какую-то стерильность, боялся заразить больного, наверное.
«Значит, жучков в автомобиле нет», – заключил про себя майор.
– Притормози здесь. Машина закрывается?
– Ага.
– Тогда выходим. Запри двери. Прогуляемся по вечернему городу.
Бывший барон положил в карман райтс и направился к небольшому вокзалу.
– Рекомендую не отставать от меня ни на шаг. Для здоровья полезнее.
Здесь, в районе с недоброй репутацией, на вокзале находился тайник. «Жизнь – что полет, штука непредсказуемая, – любил говорить отец Стракуса, капитан межпланетного лайнера, – поэтому всегда нужно иметь парочку запасных аэродромов. Желательно таких, о которых никто не знает». Сейчас был как раз тот случай. В тайнике находились бланки незаполненных удостоверений личности, грим для изменения внешности, миниатюрный фотоаппарат, одежда, деньги, оружие и кое-какая полезная мелочь.
– Авос, стой здесь, я отлучусь на две минуты.
Рассекречивать укромное место не хотелось, и майор оставил парнишку возле массивной колонны. Когда Стракус вернулся, юноши и след простыл. «Вот дурак, куда же он направился!» В ответ на его мысленный вопрос раздался крик Авоса, сопровождаемый злобным смехом.
Водитель «скорой помощи» успел добежать до небольшого переулка, где и нарвался на группу из восьми коренных обитателей Северного текстрона. Прошмыгнуть мимо ему не дали. Кто-то участливо подставил ногу, и Авос растянулся на дороге под дружный хохот.
– Кто окажет пострадавшему первую помощь? – с издевкой спросил низкий мужичок в довольно приличном для этого района костюмчике.
Недостатка в желающих не наблюдалось, но в переулке уже показалась коренастая фигура прохожего.