Стил Джессика. Подходящий муж

   Жермена посмотрела, как он отъехал, повернулась к двери — и едва не лишилась чувств, когда отрывистый голос требовательно спросил:
   — Кто это был?
   Лукас Тэвинор! Откуда? Что?..
   Овладев собой, Жермена иронично заметила:
   — Вам надо было раньше выйти из-за деревьев — и я бы познакомила вас.
   Ее сарказм не возымел действия.
   — Это из-за него вы не хотели, чтобы Эш поцеловал вас? — жестко спросил Лукас.
   Ей надоели его вопросы — и сейчас он находился на ее территории!
   — Если вам опять нужно напечатать отчет, то забудьте об этом! — рассерженно заявила она.
   Лукас улыбнулся, и она почувствовала слабость.
   — Меня бы устроила чашечка кофе, — намекнул он.
   В его голосе была такая очаровательная убедительность, что Жермена невольно проговорила:
   — И меня тоже. — И, не успев подумать, добавила: — Заходите.
   Сколько времени он там стоял? — размышляла Жермена, когда он входил за нею в дом. И почему у нее так сильно бьется сердце? Ведь она сотни раз поднималась по этим ступенькам…
   Постепенно внутреннее смятение, охватившее девушку, улеглось. Должно быть, ужин со Стюартом восстановил ее потухшую энергию. После напряженного дня она чувствовала себя несколько усталой, но теперь вдруг ощутила прилив силы и энергии.
   Жермена направилась в малюсенькую кухню. В ней не было места для двоих, а Лукас такой высокий и широкоплечий!
   — Я принесу кофе, — заявила она, когда он пошел за нею.
   — Я раздражаю вас?
   — Нисколько, — ответила она и не забыла любезно улыбнуться, добавляя: — Здесь слишком тесно.
   Жермена была рада, когда он вышел в гостиную: хорошо, что он не видит, как дрожат у нее руки.
   Прекрати! — нетерпеливо увещевала она себя. Тебе ведь не нравится этот мужчина! Иногда ты даже ненавидишь его. Вот и веди себя соответственно.
   А сердце задавало свои вопросы. Он только что закончил работу? Он ел? Жермена заглянула в гостиную. Лукас небрежно разглядывал дорогую фарфоровую вещицу, которую по настоянию мамы она взяла в свою квартиру.
   — Э-э… не хотите сэндвич? — неуверенно спросила Жермена.
   Черт! Был бы голоден — пошел бы и поел!
   Лукас оценивающе посмотрел на нее, потом улыбнулся.
   — Я успел перекусить, — сказал он и добавил: — Вы очень милый человек.
   Жермена нырнула обратно в кухню. Милый! Кому нужно быть милым? Милый, надежный, предсказуемый. Она налила две чашки кофе, искренне сожалея, что пригласила его зайти. Когда Жермена внесла кофе, Лукас забрал у нее поднос. Оставалось надеяться, что он любит напиток обжигающе горячим и задержится всего на несколько минут.
   — Очевидно, вашему другу завтра рано вставать, — заметил Лукас.
   — Простите?
   — Ваш кавалер, который только что уехал.
   — А, Стюарту… — У нее не было желания говорить о своем друге. — А вы работаете допоздна? И вообще — почему вы здесь? — прямо спросила она, запоздало удивляясь, какого дьявола не задала этот вопрос раньше.
   Лукас мило улыбнулся, и у нее снова возникло неприятное ощущение, что он читал каждую мысль, которая проносилась у нее в голове.
   — Отвечая на ваш первый вопрос, скажу, что сидел на работе и подчищал незаконченные дела перед тем, как завтра рано утром улететь в Швецию. — Лукас сделал глоток кофе и продолжил: — А теперь отвечу на второй. Поскольку вернусь только во второй половине дня в пятницу, я решил заглянуть сюда по дороге домой и спросить, не захотите ли вы пойти со мной на художественную выставку в пятницу вечером?
   Жермена опешила. Он приехал, чтобы пригласить ее на свидание?
   — О таком предложении я и не мечтала, — холодно проговорила она.
   — Не увиливайте, говорите прямо, — остановил Лукас.
   Она твердо решила не улыбаться, но ее губы дрогнули. Невозможный человек!
   — Я думала, вы пригласите Беверли, — напомнила ему Жермена.
   Лукас развеселился.
   — В самом деле? — усмехнулся он, как бы намекая, что не виноват, если она неправильно поняла его распоряжения, когда услышала его телефонный разговор.
   — Ха! — заважничала Жермена. — Я прекрасно понимаю, что невежливо отклонять ваше предложение, но, если вы сразу не совсем поняли мой ответ, то — спасибо, нет.
   Ее сарказм не возымел на него действия, равно как и повторный отказ.
   — Право, Жермена, вы же любите искусство.
   Она вперила в него взор. Интересно, откуда он так много знает о ней?
   — Кто вам сказал, что люблю? — спросила она.
   Лукас долгим взглядом посмотрел в ее фиалковые глаза, и Жермена поняла, что сдастся.
   — У меня чутье на эти вещи. Соглашайтесь, и я поеду в Швецию счастливым человеком.
   Лицемер! — подумала Жермена. Наверняка ждет, что она откажется и в третий раз. Что ж, так и следует поступить. Но по странной случайности в этот самый момент она вспомнила слова «милая, надежная, предсказуемая», и на нее что-то нашло. Все внутри взбунтовалось. Пусть не думает, что она действительно предсказуема.
   — Что ж, — начала она, — я не могу допустить, чтобы вы поехали в Швецию несчастным.
   Лукас вскочил — если он и удивился, то хорошо скрыл это.
   — Насколько я понял, вы сказали «да», — констатировал он и быстро добавил: — Ухожу, пока вы не передумали.
   Жермена проводила его до двери. Лукас снова заглянул в ее глаза, а потом его губы легонько, словно крылья бабочки, прикоснулась к его губам, и он быстро вышел.
   Девушка стояла ошарашенная. Начала бы она сопротивляться, если успела бы? Кажется, она стала нарушать свои собственные правила с тех пор, как познакомилась с ним.
   Она, которая решительно не выносила, когда с ней обращаются как со вторым сортом, и прекрасно понимала, что Беверли, очевидно, сломала ногу или что-нибудь еще, и поэтому согласилась занять ее место.
   Она идет на свидание с Лукасом — и Эдвина возненавидит ее за это.
   Ей следует остерегаться Лукаса. Но почему же ее охватило радостное возбуждение при мысли о том, что через два дня увидит его снова? Господи, что с ней происходит?

Глава ПЯТАЯ

   Хотя на следующий день Жермена была очень занята, мысли о Лукасе Тэвиноре по-прежнему роились у нее в голове. Когда к ней вернулось благоразумие, она поняла, что ни в коем случае не надо было принимать его приглашение. Пусть она взбунтовалась против того, чтобы о ней думали, как о милой и предсказуемой, но где, дьявольщина, были ее мозги?
   А уже пять минут спустя Жермена размышляла, почему бы ей и не пойти с ним на художественную выставку? Она действительно любит искусство…
   На столе зазвонил телефон. Оказалось, что это Ник Норрис, один из новых сотрудников. Когда с деловыми вопросами покончили, Ник не повесил трубку, а пригласил ее провести с ним следующий вечер.
   — Я… у меня кое-что намечено на завтра, — ответила она.
   — Понятно, — смирился Ник. — Я просто так спросил, на всякий случай. Ты наверняка обручена, верно?
   Жермене нравился Ник; он усердно трудился, и у нее почти не было с ним проблем. Но ей совсем не хотелось видеться с ним вне рабочей обстановки.
   — Нет, ничего такого, — медленно произнесла она, — но…
   — Но ты хочешь сказать, что будешь занята всю следующую неделю?
   Жермена не могла понять, что с ней происходит, но в данный момент она не испытывала желания встречаться с кем бы то ни было. И причиной тому, конечно, не Эш… И вдруг в голове возник образ его брата Лукаса.
   Так, девушка, хватит! Ради бога, возьми себя в руки.
   — Видишь ли, Ник, сейчас, когда близится Рождество, мне сложно найти свободное время.
   — У тебя, должно быть, тоже большая семья, как и у меня, — предположил Ник. — До Рождества осталось всего два уик-энда, а мои три сестры настаивают, чтобы я провел выходные с ними и их семьями… Что ж, увидимся в следующую среду на рождественском ужине в нашей фирме. Ты кого-нибудь приведешь или…
   — Я буду со Стюартом, — на ходу придумала Жермена и, положив трубку, увидела, что из другого конца кабинета на нее смотрит Стюарт.
   — Куда мы идем? — спросил он, услышав часть разговора. — Меня используют в качестве предлога?
   — А ты приведешь кого-нибудь на рождественский ужин с сотрудниками? — спросила Жермена.
   — Тебя — если пообещаешь, что не будешь пить.
   — Договорились, — рассмеялась она; ей все равно предстоит возвращаться домой на машине. Не составит никакого труда подвезти и Стюарта.
   А что, интересно, будет делать Лукас в следующую среду? Жермена тут же одернула себя. Это уж слишком! Можно подумать, ей хочется пригласить его в качестве кавалера!
   Но к вечеру пятницы Жермена с нетерпением ждала появления Лукаса. Она долго решала, что надеть, и в конце концов остановилась на темно-синем костюме, который оттенял цвет ее фиалковых глаз.
   Слава богу, сегодня ей не нужно врать о своей больной сестре! Она с удовольствием пойдет в картинную галерею. Во всяком случае, это продлится не больше часа, ведь так? Сколько времени можно рассматривать несколько картин?
   Раздался звонок домофона. Жермена нервно сглотнула. Взяв изящную сумочку, вышла из квартиры и спустилась по лестнице. Нет смысла приглашать Тэвинора к себе.
   Смешно, но ей опять пришлось сглотнуть, прежде чем она открыла дверь. Жермена сделала приветливое лицо и почувствовала, как сильнее заколотилось сердце.
   — Привет, — ненатуральным голосом произнесла она, обращаясь к высокому, широкоплечему мужчине, стоявшему на пороге в небрежной позе.
   — Вижу, вы не из тех девушек, которые заставляют себя ждать, — заметил Лукас, и его серые глаза засветились теплом.
   — Я думала, что идет дождь, — солгала она. — Не хотела, чтобы вы промокли. Как Швеция?
   — Прекрасно, — сказал он, провожая ее к машине. — Много работали?
   — Да, но с удовольствием, — ответила Жермена, усаживаясь на мягкое кожаное сиденье. Пока Лукас подходил к своему месту за рулем, ей пришлось несколько раз глубоко вдохнуть, чтобы успокоиться.
   Однако вскоре первоначальная нервозность прошла. Лукас поддерживал легкий разговор, и Жермена полностью расслабилась. К тому времени, когда они добрались до картинной галереи, она решила, что вполне готова к осмотру.
   Галерея располагалась в огромной комнате с каменным полом и большим количеством переносных разбросанных повсюду перегородок.
   От группы посетителей отделился невысокий, худощавый мужчина и заторопился к ним.
   — Лукас!
   — Как дела? — спросил тот, пожимая ему руку.
   — Сейчас отлично. Вот раньше они были в плачевном состоянии! — признался мужчина.
   Лукас ухмыльнулся, что, по мнению Жермены, было не слишком сочувственно с его стороны.
   — Вот человек, чьими работами вы пришли восторгаться, — сообщил Лукас, поворачиваясь к ней.
   — Вы художник? — улыбаясь, спросила девушка.
   — Беверли Маршалл, — представился он.
   Улыбка Жермены тоже превратилась в ухмылку, хотя она не осмеливалась взглянуть на Лукаса. Он прекрасно знал, что она приняла Беверли за женщину, хотя это имя вполне могло быть и мужским.
   — Жермена Харгривз, — неловко проговорила она и пожала ему руку.
   Беверли подозвал официанта. Жермена заказала шипучий напиток и потягивала его, пока все трое были заняты разговором.
   Вскоре к ним стали подходить другие знакомые Лукаса. Складывалось впечатление, будто для них выставка — всего лишь повод, чтобы поболтать с ним.
   — Извините нас, — несколько минут спустя учтиво пробормотал Лукас. — Есть одна картина, которую мне особенно хочется посмотреть.
   Жермена так и не узнала, что это было за полотно. Зато одна из картин бросилась в глаза ей. Жермена шла по комнате с Лукасом и останавливалась перед каждым экспонатом, иногда обмениваясь с ним замечаниями, и вдруг остановилась перед абстрактной картиной, которая называлась «Мальчик с тележкой». Сначала она не могла различить ни мальчика, ни тележку, но все-таки было что-то в этой пастели, что привлекло ее.
   — Под впечатлением? — спросил Лукас.
   — Я вижу колесо! — радостно сообщила ему Жермена.
   — Где?
   Жермена указала на тонкий красный завиток на бледно-голубом и розовом фоне. Лукаса проследил за ее пальцем.
   — Разве я не говорил, что у вас глаз художника? — улыбнулся он.
   Жермена засмеялась и пошла вслед за ним к другой картине. Но когда к ним присоединились его знакомые и разговор пошел больше о бизнесе, чем об искусстве, Жермена подумала, что если она сейчас отойдет, то Лукас даже не заметит.
   Картина, на которую ей хотелось взглянуть еще раз, висела в другом конце зала. Да, конечно же, это колесо, — решила Жермена, зачарованно рассматривая голубое и розовое поле полотна и проступающий на нем красный завиток.
   — Что-то говорит мне, что эта вам нравится больше других, — заметил подошедший к ней Лукас.
   — Дайте мне достаточно времени, и я найду и тележку, и мальчика, — сказала, улыбаясь, она. И, чтобы Лукас не счел ее невежливой, добавила: — Я подумала, что вы не будете искать меня, если я отойду на пару минут.
   — Вас не было целых десять, — проинформировал он ее.
   — Вы заметили, когда я улизнула? — удивилась Жермена. Ей казалось, что он был полностью поглощен деловым разговором.
   — Может быть, у меня не такой острый глаз, как у вас, но я сразу же почувствовал, когда самая красивая женщина в зале исчезла из моего поля зрения, — произнес Лукас.
   От безумного волнения сердце Жермены замерло. Она открыла рот, мучительно подыскивая остроумный ответ, но была слишком потрясена, поэтому промолчала.
   Потом они снова заговорили с Беверли Маршаллом, и, когда поздравили его с удачной выставкой, Лукас сказал, что они уходят.
   Едва Жермена уселась рядом с Лукасом в машине, он задал вопрос, поколебавший ее давешнюю уверенность в том, что она проведет с ним всего час и, как только они уйдут из галереи, вес кончится.
   — Не желаете ли перекусить в моем клубе? — спросил Лукас, когда машина влилась в поток транспорта.
   — Не знала, что вы еще и кормить меня будете! — воскликнула она.
   — Вы хотите сказать, что я не знаю, как ухаживать за дамой?
   Жермена, у которой сложилось совершенно противоположное впечатление, ничего не сказала.
   Она уже давно проголодалась — так почему бы не поужинать с Лукасом Тэвинором?
   Его клуб — та часть, которую она увидела, не считая столовой, — был обставлен обитой кожей мебелью и антиквариатом.
   — В котором часу вы вернулись из Швеции? — задала Жермена вполне невинный вопрос, когда они уселись.
   Официант внес первое блюдо; они оба начали с рыбы.
   — Сегодня в конце дня, — ответил Лукас.
   — Должно быть, вы заехали за мной из своего офиса. — Жермена поняла, что он, по-видимому, прямо с самолета поехал нагонять упущенное время. — У вас совсем не было возможности отдохнуть?
   Она сама много работала, но по сравнению с его темпом жизни стояла на месте.
   — Я отдыхаю сейчас, — ответил Лукас, не сводя с нее глаз.
   Внезапно Жермена занервничала, ей захотелось сказать что-нибудь остроумное. Но она смогла лишь выдавить скучное: «Хорошо».
   — По вашему признанию, у вас был напряженный, но в то же время приятный день?
   Жермена пожала плечами. У нее не было желания утомлять его подробным рассказом, поэтому она свела свой ответ к краткому замечанию:
   — Сегодняшний день просто пролетел.
   — Давно работаете в «Мастерс энд Компани»?
   — Начала в Оксфорде, когда мне было шестнадцать. Пробыла там четыре года, а два года назад меня перевели сюда, в головной офис.
   — Стало быть, вам двадцать два.
   — Учитель математики наверняка гордился вами, — рассмеялась Жермена и почувствовала волнение внутри, когда увидела, что ему понравился ее смех: его поразительные губы опять изогнулись в улыбке. — А сколько лет вам? — неожиданно спросила она.
   — Тридцать шесть, — ответил он. — Вы моложе своей сестры?
   Вот и возникла неприятная тема. Чтобы говорить о сестре, надо подлакировать правду, а Жермене почему-то не хотелось лгать Лукасу.
   — Верно, — беспечно ответила она.
   — У Эдвины нет работы — когда она здорова?
   — Эдвина… мы… — Лукас молча ждал, и Жермена пожалела, что согласилась поужинать с ним. Но пауза затянулась, и она промямлила: — В… э-э… какой-то момент… Дело в том, что мой отец не хотел, чтобы ни Эдвина, ни я чем-то занимались, работали… Мы были вполне… Ну, у нас были деньги, и… — Жермена замолчала. Просто смешно! Она тряхнула головой и резко заявила: — Нет. У Эдвины нет работы. — О, черт, так звучит не слишком хорошо для Эдвины. — Она ищет подходящую возможность, — добавила она и прямо посмотрела во внимательные серые глаза. «И вы — эта возможность», — едва не сорвалось у нее с языка.
   — Зато у нее есть время, чтобы манипулировать вашими приятелями?
   — Манипулировать? — возмутилась Жермена.
   — Эш ведь сначала был вашим кавалером, — уточнил Лукас. — Это, естественно, объясняет, почему вы не хотели ехать в «Хайфилд» ухаживать за сестрой.
   Чтобы просто сообщить ему, как он ошибается, Жермене захотелось сказать правду: она не хотела ехать в «Хайфилд», поскольку хорошо знала, что Эдвине не нужен «уход». На самом деле с Эдвиной все в порядке — за исключением того, что она нацелилась на хозяина дома. Но Жермена знала, что не сможет так поступить. Поэтому она ничего не сказала, а только упрямо смотрела на него. Так продолжалось до тех пор, когда Лукас тихо, но очень серьезно спросил:
   — Вы влюблены в моего брата?
   Жермена была слишком потрясена, чтобы сразу подыскать ответ на его неожиданный вопрос.
   — Так вот зачем весь этот вечер, — напряженно произнесла она, когда успокоилась. — Защищаете интересы вашего брата?
   Теперь Лукас уставился на нее.
   — Думаю, Эш достаточно взрослый, чтобы самому защищать себя. Так что насчет вас?
   — Достаточно ли я взрослая, чтобы защитить себя? — Она не хотела играть по его правилам.
   Лукас не отрывал от нее взгляда.
   — Вы влюблены в него? — настаивал он.
   — Эш очень хороший человек, — уклонилась она.
   — Это означает, что вы не влюблены в него, — решил Лукас. По мнению Жермены, его вывод был не слишком логичным. А Лукас, немного помолчав, добавил: — Я был глупцом. Эш не отдал предпочтение вашей сестре — вы одна хозяйка положения.
   Неужели Лукас огорчился, что она могла бросить его любимого братца? Но почему это его так волнует? Ведь он понял, что Эш способен быстро направить свои чувства в другую сторону.
   — Как ни странно, вы наконец-то правы, — высокомерно заявила Жермена.
   — Эш сообщил вам во время вашего последнего свидания…
   Жермена затрясла головой, и он замолчал. Желая закончить этот малоприятный разговор, Жермена посмотрела на блюда, которые им только что принесли.
   — Ваше мясо по-веллингтонски выглядит аппетитнее, чем мое фрикассе из цыпленка, — сказала она и испытала настоящий шок, когда Лукас, недолго думая, поменялся с ней тарелками.
   Жермена хотела запротестовать, но вместо этого рассмеялась, и, к ее удивлению, плохое настроение сразу же улетучилось. Лукас тоже рассмеялся. И — она влюбилась в него.
   — Приятного аппетита, — усмехнулся он.
   — Того же и вам, — пожелала она и сосредоточилась на своем ужине.
   Пропади все пропадом!
   Не может быть, чтобы она влюбилась. Временами он ей нравился, но — полюбить… Нет! Однако в глубине души она знала, что это так и есть.
   — Когда вы снова уезжаете? — спросила Жермена, пытаясь найти безопасную тему для разговора.
   — Я только что вернулся!
   — Знаю. — Она рискнула взглянуть на него, и сердце снова бешено забилось. — Но Эш говорил, что вы все время куда-то летаете.
   Лукас улыбнулся, его серые глаза лучились.
   — Я улетаю в понедельник. А чем займетесь вы, когда я буду в отъезде?
   — Полагаю, ничем особенным, — ответила она и отвела взгляд. — А когда вы планируете вернуться?
   — Самое оптимальное — в канун Рождества, — сообщил Лукас.
   И, поскольку ей хотелось услышать сожаление в голосе Лукаса, она, как ей показалось, действительно услышала его, когда он сказал, что некоторое время у него не будет реальной возможности повести ее в другую художественную галерею.
   Хватит мечтать! — приказала себе Жермена и весело произнесла:
   — Вообще-то я найду чем заняться.
   — Например?
   Она снова посмотрела на него, и на несколько секунд голова у нее отключилась. Господи, что же придумать? Единственным запланированным ею выходом в свет был ужин с сослуживцами.
   — Ну, среди всего прочего, — весело солгала она, — в следующую среду состоится рождественский ужин в нашей фирме…
   — Вы идете с кавалером?
   — Вы почти нос к носу столкнулись с ним.
   — Стюарт?
   Боже милостивый, он запомнил имя Стюарта! Хотя, если подумать, это имя нетрудно запомнить, а у нее сложилось представление, что Лукас мало что забывал.
   — Он самый.
   — У вас с ним серьезные отношения? — спросил он и, не дожидаясь ответа, сказал: — Конечно, нет.
   — Почему вы так решили?
   — Мне кажется, вы не из тех, кто может иметь серьезные отношения с одним мужчиной, а идти в клуб с другим.
   Здесь он был прав, но она нахмурилась.
   — А что я такого сказал? — удивился он.
   — Добавьте ваше последнее замечание к предыдущему, когда вы назвали меня «милой», и из всего этого получится «серая», — колюче ответила она.
   Лукас рассмеялся:
   — Вы серая? Ничего подобного! Вы красивая и обаятельная, и слишком энергичная, чтобы быть серой посредственностью.
   Ее сердце затрепетало — красивая и обаятельная? Подумать только!
   — А какой вы выбрали пудинг? — спросила она.
   — На этот раз я не буду меняться, — пригрозил Лукас, и она рассмеялась.
   Мир в ее душе восстановился, и следующие полчаса пролетели незаметно. Они болтали и улыбались; темы для разговора находились сами собой.
   Жермена могла бы просидеть с ним всю ночь. Но внутренний голос говорил ей, что Лукас не должен догадаться об этом.
   — Я прекрасно провела время, — в который раз улыбнулась она.
   Лукас вывел Жермену из здания, посадил в свою машину и довез до ее дома. Она поблагодарила его:
   — Выставка была замечательная.
   — Особенно «Мальчик с тележкой», — кивнул Лукас, когда довел ее до двери.
   — Это совсем особая картина. По крайней мере мне так показалось.
   — И правильно показалось, — согласился он, забирая у нее ключи и вставляя один из них в дверной замок.
   Пригласить его войти? Ей не хотелось, чтобы вечер закончился. Бог знает, когда она снова увидит его — если, конечно, вообще когда-нибудь увидит.
   Гордость, девушка, гордость. Неужели не боишься, что проницательный Лукас поймет, какие чувства пробудил в тебе?
   — Мы только что пили кофе, поэтому вы вряд ли захотите еще, — произнесла она и повернулась к нему лицом.
   Он рассмеялся:
   — Вы просто чудо! Хоть я рискую показаться нескромным, но большинство женщин ждут не дождутся, чтобы пригласить меня в дом на чашку кофе.
   Ах, как же она любит его!
   — Хорошей дороги, — улыбаясь, пожелала она ему.
   Лукас сделал шаг назад, посмотрел на нее, а потом, к ее удивлению и радости, спросил:
   — Может, вы приедете в «Хайфилд» завтра? У нее гулко забилось сердце.
   — Я бы не стал просить, но Эдвина еще не совсем здорова, чтобы самой готовить на ночь постель. А вы могли бы помочь, да и у миссис Добсон появится время для отдыха, — объяснил Лукас.
   Сердцебиение у Жермены вошло в норму.
   Идиотка, идиотка! Вот зачем он тебя приглашает. Ах, Жермена, какая же ты дура!
   — Ну так как?
   — Разве я могу отказаться!
   — Может быть, останетесь на весь уик-энд? — улыбнулся Лукас.
   — Не знаю, не знаю, — уклонилась она от ответа, хотя все внутри кричало «соглашайся». — Мне… нужно вернуться к вечеру в воскресенье.
   — Так вы уедете после воскресного ланча? Хорошо! — обрадовался Лукас. — Когда вас ждать? В субботу утром?
   «Я готова отправиться прямо сейчас!» — вопило ее своевольное сердце.
   — Приеду, как только смогу, — трезво ответила Жермена и, пользуясь моментом благоразумия, открыла дверь. — Спокойной ночи, — улыбаясь, пожелала она.
   Но Лукас не дал ей уйти. Подойдя ближе, он обнял Жермену. Голова его склонилась к ней, и он нежно, томительно, не торопясь, поцеловал ее.
   — Спокойной ночи, Жермена, — тихо прошептал он.
   Ничего не соображая, она отвернулась от него и на автопилоте вошла в свою маленькую квартирку. Жермену целовали и раньше, даже более страстно. Но никто не целовал ее так чудесно, так красиво, так — ах, его чувственные губы! — так чувственно, как мужчина, которого она полюбила.

Глава ШЕСТАЯ

   Жермена несколько часов лежала без сна и думала о Лукасе. Она предположила, что заснула в какой-то момент, но проснулась очень рано, и он снова был в ее мыслях, и она опять начинала дрожать, вспоминая его волшебный поцелуй.
   И все-таки зачем Лукас пригласил ее пойти с ним в картинную галерею — и, кроме того, повел потом обедать? Уж конечно, не потому (она улыбнулась при этой мысли), что его подвела некая дама по имени Беверли. Лукас прекрасно знал, что она считала Беверли существом женского пола.
   Жермена не могла уяснить, почему Лукас пригласил ее провести вместе время. Вряд ли только для того, чтобы убедить ее приехать сегодня в «Хайфилд» и помочь миссис Добсон. Он мог сделать это, когда заезжал в среду.
   Так почему же он пригласил ее? Может быть (сердце начало отчаянно биться), она стала немного нравиться Лукасу? Ах, как Жермене хотелось верить в это! Вдруг ее сердце замедлило ритм и почти замерло. Господи, девушка, ты что, забыла? У него в доме Эдвина! Зачем мужчине терять с тобой время, когда рядом такая красотка?