Стоун Роберт. Дорога смерти (Обретение волшебства - 2)

   - - Я думал, что вы лучший следопыт во всем Нью-Пелле, - негромко заметил Марвик, но в его голосе слышалось легкое раздражение.
   - Так и есть, - кивнул Пелл. - Но ни один человек не увидит следов на воде. Искать то место, где они выбрались из Лесной Крови - если они выбрались, - значит обследовать оба берега на много миль вперед. Работа на неделю. И давайте не будем забывать о том, что в северной части леса рыщет разозленный монстр. Или ты хочешь опять налететь на Друзема? - Заросшее бородой лицо Пелла приняло хмурое выражение. - От этой твари у меня кровь стынет в жилах. Одна мысль о том, что древние чудища оживут, пугает меня до бессонницы... и это единственная причина, по которой я согласился помогать вам. Я хочу, чтобы Друзем и ему подобные были благополучно похоронены навеки. Поэтому мы последуем за магом. А если ваши друзья живы, у них хватит ума выйти на Косу Красотки, и тогда мы их достаточно скоро встретим.
   Слушая лесника, Роланд понял, что люди, на помощь к которым послал его Тарем Селод, точно знали, каковы ставки в этой игре. Кэллом Пелл сознавал, как близок его мир к апокалипсису, и, судя по тому, что Марвик угрюмо кивнул в ответ на слова проводника, молодой человек тоже не остался в неведении. Но Марвик страдал, и Каладор прекрасно знал, почему, он постиг это с первых дней своей воинской службы. Возник конфликт между преданностью другу и преданностью делу. Марвик выбрал последнее, но подобный выбор отнюдь его не радовал.
   На следующее утро, освещенный неяркими лучами только что появившегося из-за горизонта солнца, которое, казалось, смеялось над всеми ночными опасностями, Каладор чуть пришпорил Рамуса. Конь Имбресс, хоть и на ладонь выше, чем кобыла Каррельяна, все-таки был маловат для него, и потому герцог чувствовал себя несколько нелепо. Он опустил стремена как можно ниже, и все равно его колени находились слишком высоко. По крайней мере, гнедой мерин был хорошо обучен, и одного движения Роланда хватило, чтобы Рамус догнал чалую лошадку Марвика.
   Взгляд, которым Марвик встретил старого генерала, был отрешенным и задумчивым.
   - Спокойное утро, - заметил Роланд. Марвик только кивнул.
   - Когда Тарем Селод попросил нас отправиться в Хаппар Фолли, мы рассчитывали на гораздо более приятную прогулку по лесу. Как всегда, маг опустил многие подробности.
   Интерес Марвика заметно возрос.
   - Значит, вас послал Тарем Селод? - оживился он, припоминая живописный вид мага, принявшего образ Старого Сыча. Появление Роланда и Миранды прошлой ночью было слишком своевременным, чтобы оказаться случайным, но с тех пор произошло столько событий, что Марвику не хотелось сомневаться в существовании простой удачи. - Старик сказал нам, по какой дороге поедут Мадх и Хейн. Плохо другое, - добавил Марвик горько, - он и не подумал предупредить, что нас здесь ждет.
   Роланд покачал головой, вспоминая последнюю встречу с магом, - каким странно хрупким казался этот человек, скорее привидение, чем живая плоть.
   - То немногое, что Тарем Селод знал о планах Мадха, он купил более дорогой ценой, чем мы бы захотели платить. - Старый воин вздохнул. - Миранда и я бежали из нашего дома и нашего мира. Та армия, которой я когда-то командовал, теперь хочет забрать мою жизнь. И даже сейчас, я боюсь, наш сын считает нас погибшими. Для меня это самое худшее - думать о боли Кайла.
   Марвик пожал плечами.
   - Лучше, чтобы он считал вас погибшими и ошибался, чем наоборот.
   Тут Роланд откинул голову назад и расхохотался так, что его седая грива разметалась на ветру.
   - Ты обладаешь какой-то особенной мудростью, Марвик. Судя по твоему акценту, ты из Белфара, верно? Что ты там делал, прежде чем влип в эту историю?
   Впервые в жизни слова застряли у Марвика в горле.
   - Я имею дело с драгоценностями, - осторожно произнес он после паузы, сам удивившись своему ответу.
   - О, драгоценности? - одобрительно откликнулся Роланд. - Прибыльное дело. Как же ты влез в эти неприятности? Кажется, ты знаешь Каррельяна...
   И по тому, как Каладор произнес это имя, стало ясно, что герцог тоже знаком с его старым другом.
   Некоторое время они ехали в молчании. Марвик упорно смотрел только на белое пятно на шее своей лошади.
   - Я имею дело с чужими драгоценностями, - тихо добавил Марвик, проклиная себя за то, что покраснел.
   Роланд секунду переваривал это сообщение, хотя нельзя сказать, что признание рыжеволосого белфарца сильно удивило его. Ни один купец не смог бы двигаться с той неуловимой бесшумной грацией, с какой это проделывал Марвик.
   - До установления Республики, - наконец проговорил Каладор, - человека твоей профессии притащили бы на суд моих предков. Но Республика все изменила. Мы, Каладоры, теперь никого не судим.
   Марвик ничего не ответил, упорно глядя на тропу в продолжение всей речи Роланда.
   - Когда мой отец, бывало, рассказывал о тех старых временах, когда мнение главы дома Каладоров было законом для всей округи, он предупреждал, какое это сложное дело - судить человека. Приговорить человека за одну ошибку - все равно что разрушить дом из-за одного разбитого стекла.
   Марвик горько усмехнулся.
   - Боюсь, герцог Каладор, что в моем доме слишком хорошая вентиляция, он проветривается лучше, чем вам кажется.
   Но воин только покачал головой и улыбнулся. Провинности человека нужно судить через призму его достоинств, - произнес он со спокойной уверенностью. - Но чтобы подтвердить мою правоту, тебе придется представить мне доказательства.
   Оторвав взгляд от тропы, Марвик не нашел и тени насмешки в спокойных синих глазах герцога, и на его губах появилась, слабая улыбка.
   - Я вполне могу это сделать, лорд Каладор.
   - Верю, - ответил старый генерал, - но ради бога, не называй меня "лорд Каладор". Мой герцогский титул уже много веков ничего не значит. Зови меня Роланд, или просто Каладор, если так проще, - внезапно лицо Роланда расплылось в широкой улыбке, - или называй меня "старик". По-моему, это понравится моей жене.
   Даже тот, весьма слабый энтузиазм, с которым Елена и Брент заключили свое новое соглашение, иссяк в тот момент, когда оба взглянули на восток, оценивая ситуацию.
   - Мы возвращаемся в Хаппар Фолли? - тихо спросил Брент. Он знал, что Имбресс задает себе тот же вопрос, но его легче было задать, чем ответить.
   - Мы согласились на том, что остальные могли погибнуть, - медленно сказала она.
   - Это верно, - отозвался Брент. - Но нам все равно нужны лошади и припасы.
   Имбресс засмеялась.
   - Вы думаете, у нас есть шанс найти лошадей?
   - Нет, - вздохнул Брент, - разве что мы отправимся искать их в желудке Друзема.
   Оба некоторое время помедлили, размышляя над возникшей проблемой. Брент заметил, что у Имбресс есть привычка в минуту задумчивости водить взад-вперед по грязи правой ногой.
   - В любом случае мы проигрываем, - наконец объявила агент. - Если мы пойдем на запад пешком, мы с каждым часом будем отставать от Мадха на несколько миль. По лесу можно передвигаться только верхом и по уже проложенной тропе.
   - Допустим, мы рискнем, - начал Брент, - и вернемся за лошадьми. Друзем испугал их, и они умчались... Он занимался нами достаточно долго, поэтому они успели ускакать далеко. Если нам повезло, тварь была недостаточно голодна, чтобы догнать и сожрать их. А если в будущем нам повезет совсем крупно, мы сумеем их найти.
   Имбресс покачала головой.
   - За те тридцать или сорок минут, что мы были в воде, нас, вероятно, унесло миль на пять вниз по течению. А может быть, и дальше. Без тропинки возвращение назад к развалинам займет у нас полдня, а Мадх продолжает продвигаться к западу. Возвратиться назад - значит дать Мадху опередить нас на целый день. - Она раздраженно топнула ногой, производя математические выкладки поражения. - Так или иначе, у нас нет ни малейшего шанса поймать его.
   Внезапно Елена сделала то, чего Брент никак от нее не ожидал. Похоже, ноги под ней подломились, и она осела на землю, уронив голову на руки. Лицо женщины скрылось за завесой блестящих рыжих волос.
   - Черт возьми, мы просто обманываем сами себя. Мы проиграли. Самое разумное, это выбраться отсюда, связаться с министерством и подготовить их к худшему. В конце концов, у нас есть агенты в Индоре. Остается надеяться на то, что они сумеют найти Мадха, когда он выберется из леса.
   Приступ отчаяния, столь нехарактерный для обычно напористой и решительной Имбресс, несказанно изумил Брента. Для него возможности вернуться назад попросту не существовало. У него-то не имелось агентов в Индоре. Он будет преследовать Хейна, пробиваясь к западу, пока хватит сил. Особенно если учесть, что Имбресс невольно подала ему идею.
   - Река действительно унесла нас далеко от Хаппар Фолли, - негромко размышлял вслух Брент. - По-моему, Пелл говорил, что Лесная Кровь течет на запад, пока не сливается с Цирраном?
   Елена подняла голову, в ее зеленых глазах мелькнула искра интереса.
   - Вы думаете?..
   Но Брент уже подошел к реке и опустил ладонь в холодную чистую воду.
   - Лесная Кровь чуть не погубила нас прошлой ночью, - признал бывший шпион. - Но она же спасла нас от Друзема. Я готов рискнуть вновь. - Он повернулся, рассматривая лес за своей спиной. - Если здесь что-то имеется в изобилии, так это деревья и вьющиеся растения. Вряд ли постройка чего-то вроде плота займет очень много времени. А течение такое быстрое, что мы опередим любую лошадь. Остается только проплыть по реке как можно дальше на запад, затем прибиться к южному берегу и молиться о том, чтобы выбраться на тропу. А еще молиться, чтобы эта тропа оказалась Косой Красотки.
   Имбресс встала и подошла к Бренту, глядя на реку одновременно с надеждой и с подозрением.
   - И еще надо молиться, чтобы нас не убило каким-нибудь очередным водопадом, - добавила она, все еще не до конца убежденная. - И уповать на то, что Мадх все еще на Косе Красотки. Если, конечно, мы ее найдем.
   Брент неожиданно улыбнулся.
   - Но если он там, его ожидает самый большой сюрприз в жизни... и к тому же последний.
   14
   Андус Райвенвуд приказал закрыть ставни. У него смертельно болела голова. Он был готов поклясться, что в черепе происходит тектоническая деятельность - континенты из кости сшибаются, выталкивая наверх внутренние горные хребты, которые затем впиваются в мозг. К тому же Райвенвуд знал, что с прибытием Амета Пейла никакой утешительный полумрак комнаты Совета не спасет его бедную голову от дальнейших извержений. Во всяком случае, не сегодня, когда они должны решить голосованием, принять ли предложение Пейла об объявлении войны.
   Пейл внес это предложение ровно неделю назад, в тот самый день, когда его изуродовал убийца. Тогда они узнали, что кто-то, скорее всего Император Индора Маллиох, завладел последней Фразой Чалдиса, содержащей тайну Принятия Обета. Райвенвуд отложил голосование на неделю - максимальный срок, допускаемый законом, который премьер-министр может получить на исследование вопроса, прежде чем поставить его на голосование. И что это была за неделя... Каждый раз, когда Райвенвуд смотрел на лица своих коллег министров, он с болью вспоминал о череде катастроф, захлестнувшей Совет в последние несколько дней.
   Но основным поводом для тревоги было то, что большинство членов Высокого Совета теперь являлись новыми людьми: Сив Паксени возглавил министерство финансов, Лиана Холмейн - министерство внутренних дел, а Джин Аннард - министерство разведки. "При первом же полном собрании Совета, мрачно размышлял Райвенвуд, - половина министров окажется новичками". Две недели назад министром финансов был Джейм Кордор. Теперь он лежал в могиле, погибнув от собственной руки... и разоблачений Хазарда, обнародовавшего сведения о том, что Кордор на протяжении нескольких десятилетий являлся агентом Гатони. Всего семь дней назад министром внутренних дел была Ланда Уэллс. Теперь она исчезла, Райвенвуд полагал, что женщина скрывалась от правосудия, поскольку Хазард сделал достоянием гласности ее взяточничество. Ее помощника Толбека также обвинили в коррупции. Его нашли убитым. Возможно, тот, кто давал ему взятки, убил его, убоявшись тех показаний, которые Толбек мог дать в суде. Совет был вынужден поспешно утвердить на освободившуюся должность Лиану Холмейн.
   Из прежних, знакомых лиц в Совете остались только изуродованный Амет Пейл да еще Орбис Тейл, вечно прятавшийся под капюшоном... но они опаздывали. В эти дни Райвенвуд не удивился бы никаким выходкам генерала, но Тейл никогда ни на минуту и ни на волос не уклонялся от своих обязанностей. Впрочем, не важно. Главное - Райвенвуд мог рассчитывать на голос волшебника против объявления войны. Премьер-министр полагал, что после беседы, имевшей место четыре дня назад, уж в этом-то он может не сомневаться. Однако вчера армия участвовала в подавлении бунта у здания Национального отдела таинственного. Подобные полицейские функции входили в обязанности армии в период гражданских беспорядков - городская стража была недостаточно оснащена, чтобы иметь дело с тысячами бунтовщиков сразу. Но Райвенвуд задавался вопросом, не случилось ли еще чего-нибудь, не использовал ли Пейл эту ситуацию себе во благо, поскольку он всегда был лицемерным, как подозревал Райвенвуд, мелким шантажистом. И вот, пожалуйста, оба опаздывают - новый повод для беспокойства.
   Если с Тейлом все в порядке, то, кроме себя самого, премьер-министр еще мог рассчитывать на Джина Аннарда - итого уже трое "против". Даже если остальные члены Совета проголосуют "за", ситуация зайдет в тупик... да и к тому же голос Райвенвуда - премьер-министра - весит немало... Но если генерал каким-то образом загнал в тупик Тейла... Райвенвуд стиснул зубы, опять обводя взглядом комнату. Андус подумал о Лиане Холмейн, в ней он почти не сомневался. На протяжении всей своей карьеры эта женщина была осторожна, как черепаха. Он не мог поверить, что, впервые выступая в роли министра, Холмейн проголосует за войну. В подобной ситуации Тейл может отправляться к дьяволу, даже если он продался генералу. Все равно останутся три голоса "против".
   Дверь распахнулась. Маг с генералом появились вместе. В осанке волшебника было нечто, поразившее Райвенвуда, - возможно, согбенные плечи, раньше такого никогда не случалось. Генерал шествовал сразу за Тейлом, словно вынуждая того занять свое место. Итак, Райвенвуд получил ответ на свой вопрос.
   - Закрывайте дверь и садитесь, - обратился к Пейлу премьер-министр, с трудом скрывая раздражение. - Сегодня мы должны провести голосование.
   Генерал взглянул на свое пустое кресло и слегка покачал головой.
   - Боюсь, голосорание сегодня не состоится.
   Не только Райвенвуд открыл рот от изумления.
   - Что за... - Он хотел сказать "безумие", но удержался. Похоже, переживания последнего времени повлияли даже на его манеры. - Что вы говорите, Пейл? Вы сами настаивали на этом голосовании. Законная процедура требует, чтобы мы провели его или хотя бы проголосовали за решение отложить рассмотрение этого вопроса на какое-то время.
   Генерал лизнул палец и потер им отсутствующее пятно на черной лакированной грудной пластине своих доспехов.
   - Голосования не будет, - холодно заявил он, - поскольку нет кворума.
   - О чем вы говорите? - вмешалась Лиана Холмейн. - У нас более чем кворум, генерал. Присутствуют представители всех министерств. Так что объяснитесь или займите свое место.
   Генерал улыбнулся.
   - Я с радостью объяснюсь, - прошептал он. - Кворума нет, ибо я располагаю доказательствами того, что господин Райвенвуд, как и его предшественник, получил свою должность с помощью мошеннических трюков отдельных членов ордена магов, за чистку которого сейчас усердно принялся министр Тейл.
   Мир вокруг Райвенвуда покачнулся. В отчаянии он ухватился за край стола, который, казалось, ускользал от него быстрее, чем двигались его руки. И не только Райвенвуд, - продолжал Пейл, - но все высшие чиновники правительства замешаны в этом. И учитывая изменнические действия премьер-министра, я боюсь, что Высокий Совет не может признать полномочия трех новых министров, которых он утвердил. - Пейл сделал паузу, по очереди окинув взглядом Холмейн, Джина Аннарда и Сива Паксени. - Конечно, это не говорит о том, что вы не будете утверждены по прошествии времени, но при нынешних обстоятельствах необходимо произвести дальнейшие расследования.
   Райвенвуд непроизвольно поднялся на ноги и попытался заговорить, но из его горла вырвался лишь бессвязный лепет. До сего момента он и предположить не мог, насколько серьезно предательство волшебника. Райвенвуд подался вперед, мечтая перегнуться через стол и схватить чародея за горло, но стол оказался слишком широк для него. Его потные ладони скользнули по полированной поверхности, так что лицо премьера оказалось в нескольких дюймах от столешницы. Он снизу взглянул на Тейла, и что-то - то ли угол зрения, то ли игра света - позволило ему на секунду увидеть глаза под капюшоном. Темные. Траурные. Глаза загнанного зверя.
   - Это ложь, - наконец сумел выдавить из себя Райвенвуд. Да, Пейл солгал. Это прекрасно понимали Райвенвуд, Тейл, да и сам генерал. Но правда сейчас не имела ни малейшего значения. Амет Пейл стремился развязать войну, и он купил ее ценой одного волшебника.
   - С этого момента и впредь, - заключил Пейл, - страной будет управлять военный трибунал, производя дальнейшие расследования и вынося приговоры. Вы, господин Райвенвуд, арестованы.
   Шаги звучали в унисон, вошли солдаты и вывели пепельного Райвенвуда из комнаты. Оставшиеся министры сидели неподвижно, в ужасе наблюдая за происходящим. Они очень хорошо поняли скрытую угрозу Пейла - если они не будут вести себя тихо, их ждет такая же участь.
   Амет Пейл выпрямился, сияя черными лакированными доспехами. Его изуродованные черты еще больше исказила улыбка. Наконец-то он увидел зарю нового Чалдиса, его Чалдиса.
   15
   Брент Каррельян, дитя города, быстро обнаружил, что построить плот не так легко, как он думал. Вьющихся растений вокруг имелось в избытке, и, проявив определенное терпение, можно было перерезать ножом их тугие стебли. Однако они оказались отнюдь не такими гибкими, как канаты, и Брент вскоре начал опасаться, что завязать их простым узлом не легче, чем сделать лошадь из листьев.
   Но прежде чем завязывать узлы, требовалось найти то, вокруг чего их завязывать. Хотя Улторн был завален упавшими деревьями, большая часть их оказалась гнилыми. Ствол толщиной с ногу Брента часто весил не больше, чем младенец, и легко сломался бы даже под весом младенца. Будь у них топор Кэллома Пелла, заготовка прочных бревен не составила бы никакой проблемы, но у Брента имелся только меч, и он сильно сомневался, что его сравнительно тонким лезвием можно свалить хоть одно молодое деревце, не говоря уж о десяти, а то и пятнадцати.
   Им пришлось бы отказаться от их плана, если бы не недавний ураган. Буря, ставшая причиной стольких разрушений в западном Чалдисе, нанесла немалый урон и Улторну, причудливо вырывая целые ряды деревьев и оставляя рядом нетронутый лес. Брент и Елена научились отыскивать плоды деятельности ветра - деревья, согнувшиеся где-то на середине ствола, словно надломленные гигантской рукой. Иногда им попадались прочные ветви, почти оторвавшиеся от ствола. Эти ветви были достаточно толстыми и прочными, чтобы выдержать удары валунов, торчащих посреди Лесной Крови, но и достаточно легкими, чтобы смочь нести двоих людей. Работа была скучной, медленной и тяжелой, но постепенно они подобрали нужные бревна и стащили их к берегу реки.
   Собрав четырнадцать штук, каждое с полфута в диаметре и длиной футов пять-шесть, они решили, что пора начинать строить плот. Используя длинные вьющиеся растения, Брент и Имбресс связывали соседние бревна между собой, с трудом затягивая узлы, которые, как они надеялись, не сможет развязать бешеное течение. Постройка плота заняла большую часть дня. Когда работа завершилась, результат ее походил скорее не на примитивное плавсредство, а на несколько деревянных пленников, связанных по рукам и ногам и прикрученных друг к другу.
   - Может быть, - заметил Брент, - мы слегка переборщили по части осторожности?
   - А вы бы предпочли получить еще одну возможность нырнуть в эту реку? съязвила Имбресс, с трудом затягивая еще один узел.
   Брент покачал головой и принялся ей помогать. Связанный таким образом получившийся пучок бревен проявлял прискорбную тенденцию крениться под разными углами. Они понятия не имели, насколько это может им повредить, но на всякий случай выбрали два длинных тонких ствола и привязали их крест-накрест к днищу своего творения, добавив горизонтальную подпорку. Поискав еще немного, партнеры стали счастливыми обладателями двух длинных крепких веток, которые можно было использовать в качестве рулевых шестов, а затем добавили третью - для ровного счета.
   Наконец все было готово к отплытию.
   А также ко сну. Над верхушками деревьев осталась только узкая полоска света, а путешественники совершенно измучились за время дневных трудов. Обшаривая лес в поисках нужных веток, Брент с Имбресс нашли какие-то ягоды на колючих ветвях и немного орехов и рискнули поужинать этими припасами. Еще они наткнулись на полянку зеленого лука, такого жесткого, что только жуткий голод смог убедить их отведать подобной пищи. Перед путешественниками встала серьезная проблема - оказывается, просто прокормиться в лесу тоже весьма непростая задача. Хотя в Улторне в изобилии водились птица и зайцы, ни у Брента, ни у Имбресс не было лука, а без него они совершенно не умели добывать пищу.
   Все еще голодный, несмотря на целый час, проведенный в поисках "подножного корма", Брент улегся спать в высокой траве. Будь он проклят, если пожалуется на пустоту в желудке, как бы тот ни бурчал от негодования. Такая мелочь, как голод, не помешает ему отомстить, пообещал он себе, и постарался выбросить из головы мысли о еде.
   Настроение Имбресс к ночи тоже сильно испортилось. За последний час она не сказала Бренту ни слова и, растянувшись на траве, выбрала место в нескольких ярдах от него.
   Но и вполовину не так далеко - хотя сама Имбресс этого и не осознавала, - как то, которое она заняла прошлой ночью.
   После целого дня путешествия Марвик по-прежнему вглядывался в темнеющий полог Улторна, словно Друзем в любой момент мог выскочить на них. Вор соблюдал осторожность и несколько дней назад, когда они только вошли в этот лес, поскольку знал о его мрачной репутации. Хотя Улторн был старше и мрачнее светлых лесов южного Чалдиса, все же он сперва убаюкал подозрения Марвика. Узловатые и изогнутые древние дубы и ивы вдоль Скорбного Сердца все-таки обладали каким-то величием, которое пришлось по душе горожанину. А возбуждение от погони за Мадхом и Хейном - вернее, их двойниками - быстро вытеснило из его мыслей страх перед лесом. Сейчас, как бы спокойно ни прошел день, Марвик не собирался вновь позволить себя одурманить. Пусть Улторн улыбается сколько влезет, он не забудет, какие страшные клыки прячутся за этой улыбкой.
   Даже Кэллом Пелл держался более настороженно, чем обычно, и вел их медленным ровным шагом. В конце дня он объявил, что теперь Мадх опережает их на восемь-девять часов.
   - Это слишком далеко, - объяснил он, когда Марвик пожаловался на медленное продвижение, - чтобы гнать коней, надеясь быстро поймать их. Мы только утомим лошадей и дадим Мадху возможность опять ускользнуть от нас. Упорное продвижение вперед - наша единственная надежда. Если мы будем наверстывать по полчаса каждый день, то сможем догнать их за несколько дней до того, как они выйдут из леса.
   Но Марвик подозревал, что для подобной медлительности имелась еще одна причина - ворчливый лесник был невероятно сосредоточен на следах, оставшихся на тропе. Пелл опасался новых хитрых трюков, новых ловушек. Кэллом Пелл полностью отдавал себе отчет в том, насколько им повезло, что в тот раз удалось выскользнуть из тисков Улторна. Такая удача может не повториться. Его глубоко посаженные карие глаза непрерывно обшаривали лес, словно пытаясь проникнуть в его глубины. Вскоре подобная настороженность передалась всему маленькому отряду. Хотя путешественники ехали только в светлое время суток и пока не сталкивались ни с какими неприятными неожиданностями, они не испытывали радости. Каждый задавал себе вопрос: когда Улторн нанесет следующий удар?
   Закончив разбивать лагерь, Кэллом Пелл велел насобирать хвороста на всю ночь.
   - Разве стоит разжигать костер? - удивился Роланд. - Он может выдать наше присутствие.
   - Вы мыслите, как солдат, - ответил лесник и, кажется, под огромной бородой даже мелькнула слабая улыбка. - Кроме Мадха и Хейна, обогнавших нас на много миль, в этом лесу нет людей, которых следует бояться. Но есть многое другое... и эти твари легко могут учуять наших лошадей. Огонь отпугнет некоторых, давая им знать, что лошади защищены. Здесь им не обломится легкой добычи.
   А затем Пелл распределил ночные дежурства, оставив самую трудную предпоследнюю - вахту для себя. Сгрудившись вокруг костра, они молча съели свои галеты, сыр и сушеное мясо. От пламени, взметнувшегося на несколько футов, исходил сильнейший жар, люди не переставая покрывались потом, но зато пятно света получилось довольно большим.
   - Что может ожидать нас впереди, на тропе? - спросил Роланд, нарушив наконец долгое молчание. - Вы должны знать Улторн, как никто другой из ныне живущих.