– Полковник, меньше лирики, – отрезвил командира «Альфы» Журавлев.
– Извините, товарищ генерал, – Маковцев взял себя в руки и заговорил холодным деловым тоном. – Нам необходимо десять аэродромных прожекторов и восемь бэтээров. Прожекторы ослепят террористов, бойцы на броневиках прорвутся к секциям БЖРК. По ходу приближения бэтээры подавят огнем своих крупнокалиберных пулеметы террористов. Когда техника окажется вблизи состава, бойцы при помощи кумулятивных зарядов сделают пробоины в броне, через которые ворвутся внутрь. А там, как говорится, дело техники... Чтобы избежать флангового огня, вагоны прикрытия необходимо задымить. После того как БЖРК будет освобожден, с ними можно будет легко покончить.
– Потери просчитали при таком раскладе? – спокойно спросил генерал. Докурив, он бросил окурок на землю и наступил подошвой ботинка.
– От сорока до семидесяти процентов, – голос Маковцева дрогнул, только сейчас он подумал о тех, кто может погибнуть. Несколько секунд молчания, и полковник глухим голосом произнес: – Разрешите мне возглавить штурмовую группу, товарищ генерал.
– Отставить, полковник. Отставить ваш план. Будем действовать по моему. Слушайте внимательно. Два раза повторять не буду, времени нет. И это касается всех, – Журавлев выразительно посмотрел на стоявших в стороне старших офицеров округа, те поспешно приблизились. Но вместо того, чтобы что-то говорить, генерал круто развернулся и зашагал вниз с холма в направлении передвижного командного пункта. Чтобы не было неясностей, ставить задачу надо на карте, учитывая все особенности и нюансы, которые можно внести в дополнительные схемы. Все это Андрей Андреевич знал, теперь настало время всех остальных посвятить в детали.
– Это че же они творят? – удивленно спросил Щегол, наблюдая за тем, как в боевые порядки оцепления буквально вклинивались парные расчеты с длинными, громоздкими винтовками, оснащенными непомерно большими оптическими прицелами. Винтовки напоминали противотанковые ружья Второй мировой войны, особенно это сходство усилилось, когда, выставив сошки, стрелки деловито устраивались перед стрелками оцепления.
– «В-94», – задумчиво произнес Луницкий, наблюдая за приготовлениями противоположной стороны.
– Что? – не понял Щегол.
– Оружие называется крупнокалиберная снайперская винтовка. Предназначена для уничтожения транспорта, локаторов, легкобронированных целей и контрснайперской борьбы, – подробно объяснил Сергей назначение диковинного оружия, но все же сомнения его не покидали. – Странно, для чего они их выставили, наша броня им не по зубам.
– Да чего тут понимать, – хмыкнул приблатненный «адъютант», поправляя висевшую на плече снайперскую винтовку, которую он таскал за собой по-охотничьи стволом вниз. – Понты, хотят нас запугать. Дескать, порвем, как собака тряпку, вон сколько всякого оружия, е-е...
Неожиданно Щегол прервал свои разглагольствования. Сквозь строй оцепления проехал БТР-80, абсолютно новая машина, защитная краска еще сверкала в лучах солнца. Черные, как нагуталиненные, колеса медленно подминали ребристыми протекторами пыльную землю. При всей своей узнаваемости машина была странной, вместо орудийной башни на броневике был установлен металлический гриб. С полметра высотой и метр в диаметре была его шапка, из-под которой выглядывали два десятка небольших трубок.
– Ты смотри, Серега, с другой стороны такая же «беда» подъехала, – почти восторженно закричал Щегол и, сникнув, спросил: – Что это за чертовщина?
– Скорее всего, – Сергей не знал, что это такое, но мог предположить, – дозиметрическая разведка. Проверяют, не начали ли мы ракеты разбирать.
– Во лохи, блин.
– Нет, они не лохи, – покачал головой Луницкий. – Они, друг Горацио, готовятся к штурму. Пускай попробуют, а мы им преподадим назидательный урок. Так сказать, на будущее.
Сергей подошел к пульту управления, поднял пластиковый футляр-крышку, где находилась одна-единственная большая красная кнопка, под которой была установлена табличка с надписью «Защита». Сразу же все отсеки БЖРК наполнились ревом сигнальной сирены. Снаружи открылись замаскированные порталы, выдвинув из своих недр защитные комплексы. Так же автоматически выдвинулись пульты управления огнем и амбразуры систем управления.
Защитная система на БЖРК носила прозаическое название «Пояс верности». Состоял он из сдвоенного блока: скорострельного четырехствольного авиационного пулемета «ГШГ» и установленного под ним струйного огнемета. Пулемет калибра 7,62 мм в авиации не прижился из-за слабости боеприпаса, в то время как в наземных системах безопасности он был просто необходим. Шквальный огонь пулеметов плотно покрывал от тысячи до пятидесяти метров, если же нападающие прорывались за черту пятьдесят, в ход шел огнемет, выжигающий все живое на оставшемся пространстве. Система была безукоризненна, оберегая правительственные бункеры и ракетные шахты, работала в автоматическом режиме. На БЖРК, выглядевшем вполне мирно, дабы избежать несанкционированного расстрела какого-нибудь полустанка, управление огнем велось в ручном режиме. Причем каждый огневой блок управлялся одним снайпером, который садился на выдвижное сиденье, наблюдая за противником через секторный прицел, держась за ручку управления, похожую на обычный джойстик с двумя кнопками-гашетками. Простота управления позволяла быстро обучать новичков.
Услышав сигнал сирены, заранее отобранные боевики заняли места за пультами управления, видя в секторные прицелы лица солдат внутренних войск. Пулеметный свинец вполне бы долетел до них, но не было приказа открыть огонь.
Ощетинившись пулеметно-огнеметными блоками, БЖРК напоминал бронепоезд времен гражданской войны. Возможно, это перевоплощение и пугало кого-то из солдат и офицеров, но только не операторов-наводчиков, сидящих в двух бэтээрах.
То, что Луницкий принял за дозиметрическую разведку, на самом деле было ударной лазерной установкой «Арган» – последнее детище научно-исследовательского института астрофизики. Двадцать трубок под шапкой гриба были миниатюрными лазерными пушками. Сейчас, когда захваченный комплекс оскалился, обнажив не только стволы, но и прицелы, операторы, глядя на экран монитора, поделенного на двадцать небольших квадратов, манипулировали клавишами управления, наводили на них стволы лазерных установок. Когда все цели были охвачены, последовал короткий доклад:
– На боевом.
Теперь следовало ждать приказа открыть огонь.
– Вопросы, возражения, предложения есть?
– Вопрос можно? – из-за стола поднялся полковник Маковцев.
– Слушаю.
– В общем, ваш план, товарищ генерал, как говорится, без сучка и задоринки. Но, – последовала короткая пауза, – сомневаюсь, что штатный боеприпас «В-94» сможет пробить обшивку БЖРК.
Журавлев улыбнулся. Полковник отдавал себе отчет, что произойдет с его людьми, если хоть на одном из подготовительных этапов произойдет сбой. Хотя сам еще полчаса назад был готов штурмовать БЖРК под прикрытием аэродромных прожекторов.
– Огонь будет вестись только по приборам наблюдения, это наиболее уязвимые места. В БЖРК прочность титаномагниевой брони не уступает высоколегированной стали, поэтому будем применять для этого новый боеприпас повышенной пробиваемости. – Увидев недоверие в глазах окружного генералитета, Андрей Андреевич кивнул офицеру по особым поручениям. Тот достал из кейс-атташе длинный, бутылочной формы патрон к крупнокалиберной винтовке. Генерал взял его из рук офицера, продемонстрировал собравшимся, для большей убедительности протянул патрон Маковцему.
Полковник взвесил патрон на ладони, коснулся ярко-оранжевой пули и удивленно перевел взгляд на Журавлева:
– Пластик?
– Целлюлоза, пропитанная специальным горючим составом, внутри находится десятимиллиметровая пуля длиной сто миллиметров.
– Типа австрийской «стрелы», – проговорил начальник военной разведки округа, демонстрируя свою осведомленность.
– Вроде того, – подтвердил Журавлев, – только их «стрела» из вольфрама и предназначена для гладкоствольного оружия, при попадании в броню крошится и поражает осколками. Наш «Саморез» имеет свои внутренние нарезы для лучшей балансировки. В броню вкручивается, как шуруп, и проходит целиком, поражая противника своей массой и убойной силой. Это первое, – генерал загнул палец, – второе, наши стрелки не промахнутся, они одни из лучших – инструктора стрелковой подготовки с высших офицерских курсов «Выстрел». Еще вопросы?
Из-за стола поднялся немолодой тучный генерал-лейтенант с обрюзгшим лицом, заместитель командующего округом по воспитательной части.
– Обедненный уран, ведь это опасно для здоровья? – удивленно произнес он хорошо поставленным голосом площадного оратора.
Левая бровь Журавлева гневно вздыбилась.
– Наверное, такие, как вы, генерал, сердобольные, придумали приговоренным к смерти мазать лоб зеленкой, чтобы те после расстрела не получили заражение крови.
Все дружно рассмеялись, генерал-лейтенант покраснел как рак и сконфуженно сел на свое место.
– Еще вопросы? Нет. Тогда по местам, через полчаса начинаем операцию.
Загремели сдвигаемые стулья, генералы поспешно покидали помещение передвижного командного пункта. Хотя многим делать было нечего.
– Разрешите вопрос не совсем по теме, – полковник Маковцев единственный не спешил.
– Валяй, полковник, – сев на свой стул, кивнул Журавлев, вертя в руке патрон с оранжевой пулей.
– Как я понял, у вас до мелочей отработана технология захвата подобных объектов?
– Конечно, – подтвердил начальник оперативного отдела ГРУ.
– Тогда почему ваши люди не сами штурмуют БЖРК, ведь там заложников нет.
– Потому что ответственность корпоративная, – последовал не очень длинный, но вполне вразумительный ответ.
– Ясно, – кивнул командир «Альфы», ему честно объяснили, что за этот штурм никто не хочет нести ответственность единолично, – разрешите идти?
– Подожди. – Журавлев подвинул к себе план расположения отсеков БЖРК. – Я вот что подумал: заходить вы будете с четырех направлений?
– С четырех, – подтвердил полковник.
– Отсюда, отсюда, отсюда и отсюда, – пальцы Андрея Андреевича обозначали направления штурмовых групп, проникающих в БЖРК. – Только в одном месте получается несостыковка, в генераторной они могут запереться, и тут у твоих людей будет заминка. Сам понимаешь, чего она может стоить.
– Понимаю, – сказал полковник. Он действительно понял, чем эта заминка может закончиться.
– Ты подсади человечка на крышу этой генераторной, – палец Журавлева уперся в крышу вагона. – Пусть сделает отверстие кумулятивным зарядом и поддержит наступающих, как говорится, огнем и маневром.
– Есть у меня кандидат, как раз для него задание.
– Вот и хорошо, выполняй. – Генерал протянул на прощание руку, полковник, пожав ее, вместо того чтобы идти, неожиданно попросил: – Разрешите возглавить штурм?
Журавлев внимательно посмотрел в лицо полковника и почти с отеческой усмешкой произнес:
– Что, еще не навоевался? Ладно, воюй.
Подготовка к основной фазе операции, к штурму, заняла не особо много времени. Кроме танкистов, которым следовало начать первыми, все более или менее были в курсе своих основных целей и задач. За последние полчаса цели и задачи были окончательно утверждены, детали обговорены, наступило время действия.
Капитан-связист, включив радиостанцию, поднес ко рту черный прямоугольник микрофона, начал перекличку подразделений.
– Мастодонт?
– Мастодонт – полная боевая готовность, – ответил командир танкового взвода.
– Арган?
– Арган-1 готов. Арган-2 готов, – последовали ответы операторов-лазерщиков.
– Мушкетеры?
– Мушкетеры готовы, – сжимая рукоятку «В-94», за всех ответил командир группы снайперов, проведший за пять минут до этого свою перекличку.
– Арбалетчики?
– Арбалетчик-1 готов. Арбалетчик-2 готов, – ответили командиры подрывных расчетов.
– Легионеры?
– Легионеры готовы, – последовал ответ полковника Маковцева. Весь отряд «Альфа» был поделен на пять небольших групп по числу вагонов. Бойцы были облачены в бронежилеты, титановые шлемы. Впереди идущий держал в левой руке небольшой противопульный щит, в правой – пистолет Макарова. Остальные были вооружены портативными пистолетами-пулеметами «Кипарис», одним из лучших образцов оружия для боя в замкнутом пространстве.
Лишь одна группа отличалась от других. Впереди стоял верзила под два метра ростом – капитан Валерий Новодворский, за спиной у него была приторочена кумулятивная мина размером с тарелку НТВ, руки его сжимали торец толстого пластикового шеста, который за ним держали еще шестеро бойцов. Со стороны они казались древними воинами, собравшимися таранить ворота вражеской крепости.
– Все в полной боевой готовности, – наконец доложил связист генералу Журавлеву.
– Ну что ж, операцию «Осада Карфагена», думаю, можно начать. С богом, – без всякого пафоса сказал Андрей Андреевич.
– Хоп, – произнес условную фразу в эфир связист.
И в следующую секунду гулко ударили танковые пушки.
Он снова припал к перископу, стараясь разглядеть подвох, увидеть направление опасности, главного удара. Выстрелы танковых пушек слились в один звук со взрывами. «Началось», – единственное, что успел подумать Сергей.
Едва обломки раскуроченных вагонов рухнули на землю, сразу же сработали лазерные установки «Арган». Растопыренные, как пальцы, цилиндры пусковых установок выплеснули наружу импульсы спиц лазерных лучей вишнево-красного цвета.
Вслед за «Арганами» ударили крупнокалиберные снайперские винтовки. Из длинных стволов вырывались метровые снопы пламени, это горела целлюлоза, освобождая от своей опеки смертоносные пули «Саморез».
– Извините, товарищ генерал, – Маковцев взял себя в руки и заговорил холодным деловым тоном. – Нам необходимо десять аэродромных прожекторов и восемь бэтээров. Прожекторы ослепят террористов, бойцы на броневиках прорвутся к секциям БЖРК. По ходу приближения бэтээры подавят огнем своих крупнокалиберных пулеметы террористов. Когда техника окажется вблизи состава, бойцы при помощи кумулятивных зарядов сделают пробоины в броне, через которые ворвутся внутрь. А там, как говорится, дело техники... Чтобы избежать флангового огня, вагоны прикрытия необходимо задымить. После того как БЖРК будет освобожден, с ними можно будет легко покончить.
– Потери просчитали при таком раскладе? – спокойно спросил генерал. Докурив, он бросил окурок на землю и наступил подошвой ботинка.
– От сорока до семидесяти процентов, – голос Маковцева дрогнул, только сейчас он подумал о тех, кто может погибнуть. Несколько секунд молчания, и полковник глухим голосом произнес: – Разрешите мне возглавить штурмовую группу, товарищ генерал.
– Отставить, полковник. Отставить ваш план. Будем действовать по моему. Слушайте внимательно. Два раза повторять не буду, времени нет. И это касается всех, – Журавлев выразительно посмотрел на стоявших в стороне старших офицеров округа, те поспешно приблизились. Но вместо того, чтобы что-то говорить, генерал круто развернулся и зашагал вниз с холма в направлении передвижного командного пункта. Чтобы не было неясностей, ставить задачу надо на карте, учитывая все особенности и нюансы, которые можно внести в дополнительные схемы. Все это Андрей Андреевич знал, теперь настало время всех остальных посвятить в детали.
* * *
Начавшиеся перемещения среди окружавших БЖРК войск не могли ускользнуть от настороженных взглядов засевших внутри террористов.– Это че же они творят? – удивленно спросил Щегол, наблюдая за тем, как в боевые порядки оцепления буквально вклинивались парные расчеты с длинными, громоздкими винтовками, оснащенными непомерно большими оптическими прицелами. Винтовки напоминали противотанковые ружья Второй мировой войны, особенно это сходство усилилось, когда, выставив сошки, стрелки деловито устраивались перед стрелками оцепления.
– «В-94», – задумчиво произнес Луницкий, наблюдая за приготовлениями противоположной стороны.
– Что? – не понял Щегол.
– Оружие называется крупнокалиберная снайперская винтовка. Предназначена для уничтожения транспорта, локаторов, легкобронированных целей и контрснайперской борьбы, – подробно объяснил Сергей назначение диковинного оружия, но все же сомнения его не покидали. – Странно, для чего они их выставили, наша броня им не по зубам.
– Да чего тут понимать, – хмыкнул приблатненный «адъютант», поправляя висевшую на плече снайперскую винтовку, которую он таскал за собой по-охотничьи стволом вниз. – Понты, хотят нас запугать. Дескать, порвем, как собака тряпку, вон сколько всякого оружия, е-е...
Неожиданно Щегол прервал свои разглагольствования. Сквозь строй оцепления проехал БТР-80, абсолютно новая машина, защитная краска еще сверкала в лучах солнца. Черные, как нагуталиненные, колеса медленно подминали ребристыми протекторами пыльную землю. При всей своей узнаваемости машина была странной, вместо орудийной башни на броневике был установлен металлический гриб. С полметра высотой и метр в диаметре была его шапка, из-под которой выглядывали два десятка небольших трубок.
– Ты смотри, Серега, с другой стороны такая же «беда» подъехала, – почти восторженно закричал Щегол и, сникнув, спросил: – Что это за чертовщина?
– Скорее всего, – Сергей не знал, что это такое, но мог предположить, – дозиметрическая разведка. Проверяют, не начали ли мы ракеты разбирать.
– Во лохи, блин.
– Нет, они не лохи, – покачал головой Луницкий. – Они, друг Горацио, готовятся к штурму. Пускай попробуют, а мы им преподадим назидательный урок. Так сказать, на будущее.
Сергей подошел к пульту управления, поднял пластиковый футляр-крышку, где находилась одна-единственная большая красная кнопка, под которой была установлена табличка с надписью «Защита». Сразу же все отсеки БЖРК наполнились ревом сигнальной сирены. Снаружи открылись замаскированные порталы, выдвинув из своих недр защитные комплексы. Так же автоматически выдвинулись пульты управления огнем и амбразуры систем управления.
Защитная система на БЖРК носила прозаическое название «Пояс верности». Состоял он из сдвоенного блока: скорострельного четырехствольного авиационного пулемета «ГШГ» и установленного под ним струйного огнемета. Пулемет калибра 7,62 мм в авиации не прижился из-за слабости боеприпаса, в то время как в наземных системах безопасности он был просто необходим. Шквальный огонь пулеметов плотно покрывал от тысячи до пятидесяти метров, если же нападающие прорывались за черту пятьдесят, в ход шел огнемет, выжигающий все живое на оставшемся пространстве. Система была безукоризненна, оберегая правительственные бункеры и ракетные шахты, работала в автоматическом режиме. На БЖРК, выглядевшем вполне мирно, дабы избежать несанкционированного расстрела какого-нибудь полустанка, управление огнем велось в ручном режиме. Причем каждый огневой блок управлялся одним снайпером, который садился на выдвижное сиденье, наблюдая за противником через секторный прицел, держась за ручку управления, похожую на обычный джойстик с двумя кнопками-гашетками. Простота управления позволяла быстро обучать новичков.
Услышав сигнал сирены, заранее отобранные боевики заняли места за пультами управления, видя в секторные прицелы лица солдат внутренних войск. Пулеметный свинец вполне бы долетел до них, но не было приказа открыть огонь.
Ощетинившись пулеметно-огнеметными блоками, БЖРК напоминал бронепоезд времен гражданской войны. Возможно, это перевоплощение и пугало кого-то из солдат и офицеров, но только не операторов-наводчиков, сидящих в двух бэтээрах.
То, что Луницкий принял за дозиметрическую разведку, на самом деле было ударной лазерной установкой «Арган» – последнее детище научно-исследовательского института астрофизики. Двадцать трубок под шапкой гриба были миниатюрными лазерными пушками. Сейчас, когда захваченный комплекс оскалился, обнажив не только стволы, но и прицелы, операторы, глядя на экран монитора, поделенного на двадцать небольших квадратов, манипулировали клавишами управления, наводили на них стволы лазерных установок. Когда все цели были охвачены, последовал короткий доклад:
– На боевом.
Теперь следовало ждать приказа открыть огонь.
* * *
Закончив говорить, Журавлев поднялся из-за стола, на котором были разложены карта, фотографии, схемы. Дав минуту на переваривание услышанного, генерал спросил:– Вопросы, возражения, предложения есть?
– Вопрос можно? – из-за стола поднялся полковник Маковцев.
– Слушаю.
– В общем, ваш план, товарищ генерал, как говорится, без сучка и задоринки. Но, – последовала короткая пауза, – сомневаюсь, что штатный боеприпас «В-94» сможет пробить обшивку БЖРК.
Журавлев улыбнулся. Полковник отдавал себе отчет, что произойдет с его людьми, если хоть на одном из подготовительных этапов произойдет сбой. Хотя сам еще полчаса назад был готов штурмовать БЖРК под прикрытием аэродромных прожекторов.
– Огонь будет вестись только по приборам наблюдения, это наиболее уязвимые места. В БЖРК прочность титаномагниевой брони не уступает высоколегированной стали, поэтому будем применять для этого новый боеприпас повышенной пробиваемости. – Увидев недоверие в глазах окружного генералитета, Андрей Андреевич кивнул офицеру по особым поручениям. Тот достал из кейс-атташе длинный, бутылочной формы патрон к крупнокалиберной винтовке. Генерал взял его из рук офицера, продемонстрировал собравшимся, для большей убедительности протянул патрон Маковцему.
Полковник взвесил патрон на ладони, коснулся ярко-оранжевой пули и удивленно перевел взгляд на Журавлева:
– Пластик?
– Целлюлоза, пропитанная специальным горючим составом, внутри находится десятимиллиметровая пуля длиной сто миллиметров.
– Типа австрийской «стрелы», – проговорил начальник военной разведки округа, демонстрируя свою осведомленность.
– Вроде того, – подтвердил Журавлев, – только их «стрела» из вольфрама и предназначена для гладкоствольного оружия, при попадании в броню крошится и поражает осколками. Наш «Саморез» имеет свои внутренние нарезы для лучшей балансировки. В броню вкручивается, как шуруп, и проходит целиком, поражая противника своей массой и убойной силой. Это первое, – генерал загнул палец, – второе, наши стрелки не промахнутся, они одни из лучших – инструктора стрелковой подготовки с высших офицерских курсов «Выстрел». Еще вопросы?
Из-за стола поднялся немолодой тучный генерал-лейтенант с обрюзгшим лицом, заместитель командующего округом по воспитательной части.
– Обедненный уран, ведь это опасно для здоровья? – удивленно произнес он хорошо поставленным голосом площадного оратора.
Левая бровь Журавлева гневно вздыбилась.
– Наверное, такие, как вы, генерал, сердобольные, придумали приговоренным к смерти мазать лоб зеленкой, чтобы те после расстрела не получили заражение крови.
Все дружно рассмеялись, генерал-лейтенант покраснел как рак и сконфуженно сел на свое место.
– Еще вопросы? Нет. Тогда по местам, через полчаса начинаем операцию.
Загремели сдвигаемые стулья, генералы поспешно покидали помещение передвижного командного пункта. Хотя многим делать было нечего.
– Разрешите вопрос не совсем по теме, – полковник Маковцев единственный не спешил.
– Валяй, полковник, – сев на свой стул, кивнул Журавлев, вертя в руке патрон с оранжевой пулей.
– Как я понял, у вас до мелочей отработана технология захвата подобных объектов?
– Конечно, – подтвердил начальник оперативного отдела ГРУ.
– Тогда почему ваши люди не сами штурмуют БЖРК, ведь там заложников нет.
– Потому что ответственность корпоративная, – последовал не очень длинный, но вполне вразумительный ответ.
– Ясно, – кивнул командир «Альфы», ему честно объяснили, что за этот штурм никто не хочет нести ответственность единолично, – разрешите идти?
– Подожди. – Журавлев подвинул к себе план расположения отсеков БЖРК. – Я вот что подумал: заходить вы будете с четырех направлений?
– С четырех, – подтвердил полковник.
– Отсюда, отсюда, отсюда и отсюда, – пальцы Андрея Андреевича обозначали направления штурмовых групп, проникающих в БЖРК. – Только в одном месте получается несостыковка, в генераторной они могут запереться, и тут у твоих людей будет заминка. Сам понимаешь, чего она может стоить.
– Понимаю, – сказал полковник. Он действительно понял, чем эта заминка может закончиться.
– Ты подсади человечка на крышу этой генераторной, – палец Журавлева уперся в крышу вагона. – Пусть сделает отверстие кумулятивным зарядом и поддержит наступающих, как говорится, огнем и маневром.
– Есть у меня кандидат, как раз для него задание.
– Вот и хорошо, выполняй. – Генерал протянул на прощание руку, полковник, пожав ее, вместо того чтобы идти, неожиданно попросил: – Разрешите возглавить штурм?
Журавлев внимательно посмотрел в лицо полковника и почти с отеческой усмешкой произнес:
– Что, еще не навоевался? Ладно, воюй.
Подготовка к основной фазе операции, к штурму, заняла не особо много времени. Кроме танкистов, которым следовало начать первыми, все более или менее были в курсе своих основных целей и задач. За последние полчаса цели и задачи были окончательно утверждены, детали обговорены, наступило время действия.
Капитан-связист, включив радиостанцию, поднес ко рту черный прямоугольник микрофона, начал перекличку подразделений.
– Мастодонт?
– Мастодонт – полная боевая готовность, – ответил командир танкового взвода.
– Арган?
– Арган-1 готов. Арган-2 готов, – последовали ответы операторов-лазерщиков.
– Мушкетеры?
– Мушкетеры готовы, – сжимая рукоятку «В-94», за всех ответил командир группы снайперов, проведший за пять минут до этого свою перекличку.
– Арбалетчики?
– Арбалетчик-1 готов. Арбалетчик-2 готов, – ответили командиры подрывных расчетов.
– Легионеры?
– Легионеры готовы, – последовал ответ полковника Маковцева. Весь отряд «Альфа» был поделен на пять небольших групп по числу вагонов. Бойцы были облачены в бронежилеты, титановые шлемы. Впереди идущий держал в левой руке небольшой противопульный щит, в правой – пистолет Макарова. Остальные были вооружены портативными пистолетами-пулеметами «Кипарис», одним из лучших образцов оружия для боя в замкнутом пространстве.
Лишь одна группа отличалась от других. Впереди стоял верзила под два метра ростом – капитан Валерий Новодворский, за спиной у него была приторочена кумулятивная мина размером с тарелку НТВ, руки его сжимали торец толстого пластикового шеста, который за ним держали еще шестеро бойцов. Со стороны они казались древними воинами, собравшимися таранить ворота вражеской крепости.
– Все в полной боевой готовности, – наконец доложил связист генералу Журавлеву.
– Ну что ж, операцию «Осада Карфагена», думаю, можно начать. С богом, – без всякого пафоса сказал Андрей Андреевич.
– Хоп, – произнес условную фразу в эфир связист.
И в следующую секунду гулко ударили танковые пушки.
* * *
Выстраивающиеся, как на параде, группы отряда «Альфа» не веселили взор Сергея Луницкого. Его настораживало то, что антитерры даже не пытались прятаться и маскироваться. Построившись пятью колоннами, они стояли во весь рост, как будто собрались грудью броситься навстречу пулеметному огню. Это было не похоже на высококлассных профессионалов. Значит, не могло быть правдой.Он снова припал к перископу, стараясь разглядеть подвох, увидеть направление опасности, главного удара. Выстрелы танковых пушек слились в один звук со взрывами. «Началось», – единственное, что успел подумать Сергей.
* * *
Танкисты сработали на «отлично». Четыре танка «Т-72» выстрелили одновременно в неприметные вагоны-теплушки с надписями на бортах «Аварийная» и «Ремонтная». В каждый вагон влетело по два тяжелых стодвадцатипятимиллиметровых осколочно-фугасных снаряда. В следующую секунду огненные кусты поглотили пустые вагоны, разбросав их обломки да содержимое, мгновенно покончив с отрядом прикрытия.Едва обломки раскуроченных вагонов рухнули на землю, сразу же сработали лазерные установки «Арган». Растопыренные, как пальцы, цилиндры пусковых установок выплеснули наружу импульсы спиц лазерных лучей вишнево-красного цвета.
Вслед за «Арганами» ударили крупнокалиберные снайперские винтовки. Из длинных стволов вырывались метровые снопы пламени, это горела целлюлоза, освобождая от своей опеки смертоносные пули «Саморез».
Конец бесплатного ознакомительного фрагмента