Стюарт Пол. За Темными Лесами

   Внутри стояли ряды кувшинчиков и графинчиков, заткнутых пробками, и бутыли с колыхающейся янтарной жидкостью, в которой плавали органы мелких животных. Тут были коробочки с семенами, ящички с листьями и полные до краев мешки, из которых на пол сыпались лесные орехи. Там были щипцы и пинцеты, осколки горного хрусталя, а еще — весы, груды бумаг и свернутая в рулоны кора. На крюках для просушки были развешены пучки трав и букеты цветов, а рядом висели засохшие жуки, слизняки и трупики мелких лесных жителей: лесных крыс, мышек-полевок, тушканчиков. И все это добро тихонько покачивалось, пока балабола заваривала чай.
   Прутик терпеливо ждал. На небо вышла луна и тут же спряталась за край черной тучи. Лампа разгоралась все ярче. Рядом с кряжистым пнем Прутик увидел нацарапанное на земле сердце. Поперек рисунка лежала палочка.
   — Ну, все готово, дружочек, — объявила балабола, высовываясь из кибитки. В каждой руке она держала по кружке, а под мышкой — какую-то жестянку.
   — Угощайся, — сказала она. — Тут сухие семена. А я принесу что-нибудь, чтобы примостить наши зады.
   Она сняла с крюков под рамой две деревянные колоды. Прутик сначала не заметил их, так хорошо они были замаскированы. Балабола грузно плюхнулась на сиденье.
   — Ну ладно, что это мы все обо мне, да обо мне… — сказала она. — Я часами могу рассказывать про то, как живу в лесу, переезжаю с место на место, нигде не задерживаясь подолгу, как готовлю зелья и снадобья и помогаю, кому могу. Ну, как тебе мой чай?
   Прутик сделал глоток.
   — Очень вкусно, — признался он.
   — Он из кожуры дубояблок, — пояснила хозяйка. — Очень хорош для сердца, для роста ногтей и просто незаменим для… — Она кашлянула, и глаза на отростках выкатились наружу. — Поддержания тонуса, если ты понимаешь, о чем я говорю. И к тому же — это лучшее лекарство от головокружений. — Она наклонилась к Прутику и шепнула ему прямо в ухо: — Я, конечно, не хочу хвастаться, но я лучше всех ориентируюсь в лесу: лучше всех знаю, кто тут живет и что тут растет.
   Прутик ничего не ответил. Он думал о толстолапе.
   — Я великолепно разбираюсь в целительных свойствах растений, — добавила она со вздохом. — Самой приходилось лечиться. — Балабола отхлебнула чай. Глаза на стебельках оглядели окрестность. Один из них уставился на палочку, лежавшую поперек нарисованного сердечка. — Ну, возьмем, к примеру, эту штуковину. Как ты думаешь, что это такое?
   — Палка?
   — Палка, да не простая. Это палочка-выручалочка. Она подскажет моему сердцу, куда идти. — Она внимательно окинула взглядом лес. — У нас еще есть немного времени. Дай-ка я тебе покажу…
   Она поставила палку посереди нарисованного сердечка, придерживая ее одним пальцем. Закрыв глаза, балабола прошептала заклинание:
   Выручалка, другом будь,
   Подскажи сердечку путь!
   — и убрала руку. Палочка-выручалочка упала на землю.
   — Но она упала туда же, где лежала!
   — Естественно, — согласилась балабола. — Ведь именно туда и ведет меня судьба.
   Прутик вскочил и схватил палку.
   — А можно, я тоже попробую? — в восторге закричал он.
   Балабола покачала головой, ее глаза на стебельках тоже закачались взад-вперед.
   — Ты должен сам найти себе палочку. Прутик тотчас же бросился к деревьям. Первое было слишком высоким, второе — слишком крепким. Зато третье оказалось подходящим. Он отломал небольшую ветку, затем оборвал с нее листья и снял кору. Теперь палочка-выручалочка выглядела как нужно.
   И тут на него набросился какой-то свирепый черный зверь. Повалив Прутика на землю, зверь подмял мальчика под себя. Очертания его широких плеч вырисовывались в свете фонаря. Желтые глаза блестели. Зверь широко разинул пасть и… внезапно завыл от боли.
   — Кряж! — крикнула балабола, второй раз ударив палкой его по носу. — Сколько раз тебе говорить! Только падаль! Сейчас же забирай свою дохлятину и впрягайся в повозку. Мы и так опаздываем!
   С большой неохотой чудовище отпустило мальчика. Оно повернулось и, вонзив клыки в дохлого тильдера, потащило его на поляну.
   Балабола помогла Прутику встать
   — Все цело, — подытожила она, внимательно осмотрев Прутика. Качнув головой, она указала на зверя, напавшего на Прутика. — Существо низшего порядка. Предан хозяину, очень умен. В силе не уступает быку. Всеяден. Более того, кормить его не надо: он сам заботится о своем пропитании. Если б я могла, я бы заставила его питаться только падалью. — Глазные стебельки у балаболы ходили ходуном, когда она смеялась. — Не могу же я допустить, чтобы он поедал моих посетителей! Так дела не ведут!
   Вернувшись на поляну, всеяд примостился под колесами кибитки: он рвал зубами остатки тильдятины. Балабола накинула упряжь ему на голову, затянула подпругу и застегнула ремни.
   Прутик, не выпуская палочку-выручалочку из рук, стоял около возка.
   — Ты что, уезжаешь? — спросил он, глядя, как балабола быстренько забрасывает чурбаки и чайные принадлежности в повозку. — А я подумал…
   — Я ждала, пока Кряж поест, — объяснила она, забираясь на переднее сиденье и беря в руки вожжи. — А теперь пора… Меня ждут новые места, новые пациенты…
   — А как же я? — спросил Прутик.
   — Я всегда путешествую в одиночку, — твердо ответила балабола и, натянув поводья, тронулась в путь.

   Прутик, глядя ей вслед, видел, как раскачиваются фонари на дребезжащей повозке. Перед тем как его снова обступила непроглядная тьма, он успел поставить свою палочку-выручалочку в центр нарисованного сердечка. Руки у него дрожали, когда он, закрыв глаза, шепотом произносил заклинание:
   Выручалка, другом будь:
   Подскажи сердечку путь.
   Он убрал руку, удерживающую палочку на месте, и открыл глаза. Палка продолжала стоять.
   Прутик попробовал еще раз: руку на палочку, затем заклинание: «Выручалка, другом будь…» Но палочка продолжала стоять как вкопанная.
   — Эй! — — окликнул он балаболу. Та оглянулась, высунувшись из-за края повозки. — А почему палочка не падает?
   — Понятия не имею, деточка, — ответила она и с этими словами поспешила прочь.
   — А еще называет себя знахарем! — сердито пробормотал Прутик, закидывая палку подальше в кусты.
   Мерцающий свет фонарей исчез вдали. Прутик повернулся и, спотыкаясь во тьме, побрел в противоположную сторону, проклиная свою невезучесть. Никому нет до него дела. И во всем виноват он сам. Ах, зачем только он сошел с тропы!

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
ВОЗДУШНЫЕ ПИРАТЫ

   Высоко в поднебесье тучи редели. Они кружились, завихряясь вокруг луны, напоминая кишащих личинок. Прутик как зачарованный глядел на небо: там было все в движении, а внизу, на земле, стояла мертвая тишина. Не шевелился ни один листок. В тяжелом, неподвижном воздухе ощущалось приближение грозы.
   И вдруг голубовато-белая вспышка озарила небосклон. Прутик начал считать. Когда он досчитал до одиннадцати, над головой оглушительно грянул гром.
   Небо опять вспыхнуло, еще ярче, чем прежде, и снова загрохотало. В этот раз Прутик успел досчитать до восьми. Гроза приближалась.
   Мальчик побежал. Поскальзываясь, спотыкаясь и падая, он несся по вероломному лесу, то сияющему, как яркий полдень, то черному, как яма. Поднялся ветер: сухой, насыщенный электрическими зарядами. Волосы у мальчика разметались, а жилетка из ежеобраза ощетинилась.
   После каждой вспышки у мальчика перед глазами светились огненные зигзаги, а потом тьма становилась еще чернее. Ничего не видя перед собой, Прутик, пошатываясь, шел. Порывистый ветер дул ему в спину. Прямо над его головой в небе опять раздался страшный треск и двузубая огненная вилка разделила небо пополам. Канонадой застрекотал гром: трах-тарарах-тах-тах-тах-тах! Воздух, казалось, дрожал, земля колыхалась. Прутик рухнул вниз, закрыв голову руками.
   — Небо падает, — заикаясь, пробормотал он. — Небо падает!
   Еще один удар ослепительной молнии, а за ним сразу же неистовое громыхание сотрясло весь лес. И третья вспышка, и четвертая… И все же промежуток между каждыми следующими двумя вспышками становился чуть дольше. Прутик встал с земли: коленки у него дрожали. Лес то вспыхивал, напоминая дикую толпу танцующих скелетов, то погружался в непроглядную тьму, а над головой — все то же грохочущее небо.
   Прутик влез на дерево — старое высокое летучее дерево, — чтобы сверху посмотреть, как уходит гроза. Он забирался выше и выше. Холодный ветер обжигал ему лицо и руки. Он примостился на качающейся развилке, чтобы перевести дух. В воздухе пахло дождем, но пока не упало ни капли. Бушевала сухая гроза: небо вспыхивало, били молнии, рокотал гром. Внезапно ветер стих.
   Прутик вытер глаза и стряхнул с головы остатки бусинок и бантиков, проведя пальцами по волосам. Украшения разлетелись по воздуху и исчезли во мраке. Мальчик поднял голову, и в небе, на мгновение озарившемся при очередной вспышке, он увидел знакомые очертания. Сердце у него упало.
   — Небесный корабль, — прошептал он. Молния погасла, и корабль исчез. Еще один всполох — и корабль снова вырисовался на небе.
   — Но теперь он плывет в другую сторону, — сказал себе Прутик.
   Новый удар — и небо осветилось ярче прежнего.
   — Корабль вращается, — мальчик задохнулся от ужаса, — это смерч!
   Корабль крутился вокруг своей оси все быстрее и быстрее. Он вращался так быстро, что у Прутика закружилась голова. Центральный парус тяжело хлопал, такелаж, казалось, вот-вот оторвется. Неуправляемый небесный корабль, засосанный ураганом, беспомощно вертелся в самом центре воздушной воронки.
   И вдруг молния, вырвавшись из-за тучи, одним росчерком прочертила зигзаг по небу и с грохотом ударила в борт корабля. Корабль лег набок. Что-то маленькое, круглое и мерцающее, как звезда, выкатилось через край и упало в чащу. Войдя в штопор, корабль тоже устремился вниз.
   Прутик замер. Пиратский корабль падал на землю.
   Снова стало темно. Прутик нервно грыз ногти, мусолил прядь волос, жевал кончик шейного платка. Лес погрузился во мрак.
   — Еще одна молния, — молил Прутик. — Тогда я смогу увидеть, куда…
   Тут небо вспыхнуло еще раз, но теперь он увидел только зарницы, уходящие за горизонт. В тусклом свете Прутик сумел рассмотреть три фигуры, напоминавшие летучих мышей, которые парили над падающим кораблем.. К ним присоединились еще две, нет, три… Оттолкнувшись от палубы, они подпрыгивали в воздух, и стихающий ветер уносил их прочь. Воздушные пираты покидали корабль. Последний, восьмой, успел соскочить буквально за секунду до того, как корабль рухнул вниз, прямо на верхушки деревьев.
   Мальчик вздрогнул. Вся ли команда успела покинуть гибнущий корабль? Разбился ли он на куски? Сумел ли экипаж приземлиться в целости и сохранности?
   Он быстро спустился с дерева и помчался через лес так стремительно, как только могли нести его ноги. Ему в спину светила ясная чистая луна, и лес оглашался тысячами ночных голосов. Деревья, купающиеся в лунных лучах, казалось, были закутаны в длинные сети теней.
   Как будто и не было никакой бури! О шторме напоминали лишь отдельные сломанные ветки да тянущийся издалека дым тлеющего лапчатника. Прутик бежал и бежал, покуда совсем не выбился из сил.

   Мальчик стоял, согнувшись: острая боль под ложечкой заставила его остановиться. Он тяжело дышал. Ночные птицы, усевшись на ветки, громко распевали над его головой. Но сквозь птичий щебет доносились и другие звуки. Свист. Шипение. Прутик пошел вперед. Казалось, звуки раздаются из-под гребенчатого куста. Мальчик раздвинул ветки и отпрянул: его обдало горячим воздухом
   Там, за кустом, лежал огромный круглый валун, наполовину ушедший в землю. Он полыхал жаром и был раскален добела. Трава вокруг него сморщилась и пожухла, куст обуглился и почернел. Прутик, искоса поглядев на ослепительно сверкающий горячий камень, прикрыл глаза рукой. Может быть, это звезда, упавшая с корабля? Мальчик огляделся. Вероятно, и сам корабль, и его команда где-то неподалеку.
   Ночные птицы подняли базар: они взволнованно чирикали, чего-то испугавшись. Прутик хлопнул в ладоши, и стая разлетелась. В наступившей тишине Прутик услышал гул голосов.
   Мальчик крадучись сделал еще несколько шагов вперед. Голоса стали громче. Увидев высокого, крепко сложенного краснолицего мужчину с густой клокастой бородой, Прутик тотчас же спрятался за дерево. Это был воздушный пират.

   — Давай лучше поищем остальных, — проговорил незнакомец густым, тягучим голосом и усмехнулся. — Я вспомнил выражение лица у Хитрована, когда мы прыгали. Сам белый как полотно, а жабры — зеленые!
   — Он что-то замышляет, — отвечал кто-то резким, не допускающим возражений тоном. — Что-то дурное.
   Прутик высунулся из-за ствола, чтобы посмотреть на говорящего.
   — Тут ты прав, Колючка, — сердито отвечал ему бородатый пират. — Он был недоволен после истории с железным деревом. Эта буря была для него просто спасением, — это так же верно, как то, что меня зовут Тем Кородер! — Он замолчал. — Надеюсь, что с нашим капитаном все в порядке.
   — Как небесам будет угодно, — послышался ответ. Прутик снова высунулся из-за дерева, но увидел только одного пирата. Мальчик неосторожно шагнул вперед, чтобы получше рассмотреть обоих, и… хрясь! — ветка хрустнула у него под ногой.
   — Что это? — гневно зарычал Тем Кородер.
   — Наверно, какой-то зверек, — сказал второй пират.
   — Не уверен, — отозвался Тем Кородер. Прутик съежился, услышав тихие шаги. Пираты на цыпочках приближались к нему. Мальчик поднял голову и увидел перед собой тонкое широкоскулое лицо: судя внешности, перед ним стоял эльф-дубовичок ненамного старше его самого. Должно быть, это и был Колючка.
   Эльф-дубовичок, наморщив лоб, задумчиво смотрел на мальчика. Наконец он спросил:
   — Я тебя знаю?
   — Ты что-нибудь нашел? — позвал эльфа Тем Кородер.
   Колючка продолжал пялиться на мальчика. Его растопыренные ушки подрагивали.
   — Да, — спокойно ответил он.
   — И что это?
   — Я же сказал «да»! — крикнул он, хватая Прутика за плечо. Жилетка из ежеобраза тотчас же ощетинилась: иголки вонзились в руку эльфа. Вскрикнув, он отдернул руку и стал сосать пальцы, с подозрением оглядывая мальчика. — Пошли со мной! — приказал он.
   — Ну и кто тут у нас? — спросил Тем Кородер, когда Колючка и Прутик предстали перед ним. — Долговязый сосунок, не так ли? — ухмыльнулся он, хватая двумя толстыми пальцами — большим и указательным — его руку выше локтя. — Как тебя зовут, парень?

   — Прутик, сэр, — ответил мальчик.
   — Лишняя пара рук на борту, а? — сказал бородатый, подмигнув эльфу.
   Прутик вздрогнул от радости.
   — Если у нас есть еще «борт», — процедил Колючка.
   — Конечно есть! — Тем Кородер гортанно хохотнул. — Нужно только найти, куда он подевался.
   Прутик откашлялся.
   — Думаю, он там, — сказал он, указывая направо. Тем Кородер повернулся и приблизил свое мясистое лицо с кудлатой рыжей бородой к Прутику.
   — А ты откуда знаешь?
   — Я видел, как он упал, — неуверенно пробормотал он.
   — Так ты точно видел его? — заревел Тем Кородер.
   — Я влез на дерево. Наблюдал за бурей. И увидел, как небесный корабль попал в воздушную воронку.
   — Значит, ты его видел, — хлопнув в ладоши, повторил Тем Кородер менее суровым тоном. — Тогда веди нас туда, Прутик. Ах, какой же я неудачник!
   Везучесть и догадливость привели Прутика к месту падения. Вскоре Тем Кородер заметил корпус корабля, поблескивавший среди ветвей.
   — Вот он, — пробормотал пират. — «Громобой», собственной персоной. Отлично, парень, — похвалил он Прутика, добродушно похлопав его по плечу.
   — Ш-ш-ш-ш-ш! — прошипел Колючка. — Здесь еще кто-то есть.
   Тем, повернув голову, прислушался.
   — Это негодяй Хитрован, наш рулевой, — пробормотал он.
   Колючка приложил палец к губам, и все трое застыли как вкопанные, стараясь разобрать слова тихой беседы.
   — Сдается мне, дорогой Окурок, что наш капитан слишком много себе позволяет, — говорил Хитрован. Голос у него был гнусавый, как будто простуженный, а д и т он произносил с придыханием, как будто отплевывался, проглотив что-то гадкое.
   — Слишком много себе позволяет, — повторил чей-то низкий, хриплый голос.
   Тем Кородер переступил с ноги на ногу. Лицо у него стало чернее тучи. Он вытянул шею.
   — Значит, Камецный Пилот тоже здесь, — прошептал он.
   Прутик, раздвинув листья, принялся разглядывать компанию. Рядом стояли три пирата. Окурок был плоскоголовый гоблин. У него был широкий приплюснутый череп и большие уши, характерные для этой породы, но лицо его имело свирепое выражение, в отличие от гоблина, который помог Прутику выбраться из болота. За ним стояло приземистое существо, одетое в тяжелое пальто и грубые ботинки на толстой подошве. Голова его была накрыта широким остроконечным капюшоном, свешивающимся до самой груди. Этот второй не говорил ничего. Третьим пиратом оказался сам Хитрован. Он был высоким, но сутулым, и вся его фигура как бы состояла из сплошных острых углов. У него был длинный нос, вытянутый подбородок и живые, постоянно двигавшиеся глаза за толстыми стеклами очков в железной оправе.

   — Послушай, — продолжал он. — Я, конечно, не собирался тебе говорить, но… Если бы мы оставили железное дерево, как я предлагал… Цены на него стремительно растут. — Он замолчал. Затем раздался глубокий вздох. — Если бы мы его оставили, то никогда не попали бы в такую грозу.
   — В такую грозу, — с досадой буркнул Окурок.
   — Вот именно. Кто я такой, чтобы спорить с судьбой? Если бы командование кораблем легло на мои плечи, я бы взял на себя ответственность за…
   Окурок заполнил паузу:
   — Ответственность за…
   — Да прекрати же наконец перебивать меня! — рявкнул Хитрован. — Ты храбр в бою, Окурок, — с этим я не спорю, но в этой ситуации совершенно не разбираешься.
   — В этой ситуации, — повторил Окурок. Хитрован нетерпеливо хмыкнул.
   — Пошли, — скомандовал он. — Пора объявить другим радостные известия.
   Тем больше не мог молчать.
   — Вероломный пес! — заревел он, проламываясь сквозь заросли и выходя на поляну. Каменный Пилот, Окурок и Хитрован разом обернулись.
   — Мой дорогой Тем, — произнес Хитрован и, пытаясь скрыть разочарование, на мгновение растянул плотно сомкнутые губы в деланой улыбке. — И Колючка. Значит, вы оба спаслись.
   Прутик, оставаясь в укрытии, слушал, стараясь не пропустить ни слова.
   — Его следует заковать в цепи, — сказал Тем, указывая на плоскоголового гоблина. — Приказ капитана.
   Хитрован, изображая смирение, теребил кончик уса.
   — Дело в том, — захныкал он, глядя поверх очков, — как я только что сказал Окурку, что нашего прославленного капитана, Квинтиниуса Верджиник-са, — он сделал театральный жест, — здесь нет. — Пират осклабился. — И поэтому Окурок разгуливает на свободе в свое удовольствие.
   Тем досадливо хмыкнул. По крайней мере, сейчас он ничего не мог сделать.
   — А в каком состоянии корабль? — спросил он. Хитрован посмотрел наверх.
   — Эй, как дела, Железная Челюсть?
   — Нормально, — ответил чей-то скрипучий голос. — В основном легкие повреждения. Руль надо прибить. А так — ничего серьезного. Я справлюсь.
   — Он скоро сможет летать? — нетерпеливо спросил Хитрован.
   Из густой листвы высунулась голова. Твердолобая яйцевидная голова с металлической скобой, удерживающей на месте искусственную челюсть.
   — Он никуда не полетит, пока мы не вернем на место летучий камень, — ответил он.
   Хитрован скорчил рожу и сердито топнул ногой.
   — А ты не можешь что-нибудь придумать? Летучее дерево, дуб-кровосос — они, наверное, тоже могут поднять корабль. Просто надо побольше дров.
   Железная Челюсть, недовольно усмехнувшись, покачал головой:

   — Я не могу этого сделать. Невозможно разжечь такой костер, чтобы корабль взлетел, и, кроме того….
   — Но что-то же нужно сделать! — заревел Хитрован. — И я до сих пор не понимаю, почему этот чертов камень свалился первым!
   — Потому что в него угодила молния, — ответил Железная Челюсть.
   — Я и сам это знаю, идиот! — огрызнулся Хитрован. — Но…
   — Холодный камень поднимается, горячий — опускается, — спокойно продолжал Железная Челюсть. — Это — научный факт. И сейчас я тебе сообщу еще один научный факт. То, что может нагреваться, может и остывать. Так что если вы, ребята, не отыщете летучий камень, да поскорей, он улетит навсегда. А теперь, если позволите, я займусь починкой опор для швартовых — на тот случай, если вы все-таки найдете его.
   Его голова снова исчезла в густой кроне. Хитрован закусил губу. В лице у него не было ни кровинки.
   — Слышали, что он сказал? — прорычал Хитрован. — Ищите летучий камень!
   Колючка и Окурок отвернулись и поспешили прочь. Каменный Пилот потащился за ними. И только Тем Кородер остался на месте.
   — Ну! — рявкнул Хитрован.
   — Я могу сказать, где летучий камень. Но при одном условии. Даже если мы поставим его на место, мы будем ждать капитана.
   — Ну конечно! — отвечал Хитрован. — Даю честное слово! — Он вытянул правую руку и обменялся рукопожатием с Темом.
   Из своего укрытия Прутик видел, как Хитрован заложил при этом левую руку за спину. Трех пальцев на руке не хватало, и шрамы были свежими. Но два оставшихся пальца были скрещены! Это означало, что Хитрован говорит неправду!
   Тем кивнул.
   — Я прослежу, чтобы ты сдержал слово, — сказал он. — Ты здесь, парень? Выходи.
   Прутик сделал два шага вперед из укрытия.
   — Шпион! — прошипел Хитрован.
   — Свидетель! — возразил Тем. — Он слышал, что ты обещал. — Тем обернулся к Прутику. — Ты знаешь, куда упал летучий камень? — спросил он. Прутик замялся, поглядывая на Хитрована. — Давай говори, — разрешил Тем. Прутик кивнул.
   — Я знаю, где он. Я видел. Летел, как пушечное ядро. Вернее, как падающая звезда.
   — Показывай, где это, — резко приказал Хитрован. Прутик вспыхнул и отвернулся, не в силах выдержать пристальный взгляд Хитрована.
   — Нам туда, — показал он.
   — Эй, ребята! — крикнул Хитрован остальной компании: Колючке, Окурку и Каменному Пилоту. — Идите за нами.
   Прутик повел весь этот сброд назад, через лес. Сначала он услышал гудение гребенчатого куста, а потом разглядел и сам куст. Он подошел к нему и раздвинул ветки. Летучий камень лежал там, впечатанный в землю. Он светился густо-желтым цветом, напоминая огромный кусок сливочного масла.
   — Раньше он был белым, — сказал Прутик.
   — Он остывает, — заметил Тем. — Самое сложное — это доставить его на корабль, когда он сделается достаточно легким, чтобы мы могли его поднять, но не слишком легким, чтобы улететь от нас.
   Хитрован повернулся к Каменному Пилоту.
   — Ты отвечаешь за доставку, — приказал он. Из-под низко нависающего капюшона раздалось нечто вроде хрюканья, что означало согласие. Он, тяжело ступая, сделал несколько шагов вперед, наклонился и обхватил камень обеими руками. Рукава и полы его замызганного огнеупорного плаща зашипели. Прутик принюхался. В воздухе запахло паленым. Каменный Пилот, напрягшись, сделал рывок. Стекла очков-иллюминаторов, вделанных в капюшон, запотели, но камень не двинулся с места.
   — Вылейте на него воду из фляжек, — посоветовал Тем.
   — Правильно, — согласился Хитрован, вспомнив, какая на нем лежит ответственность. — Лейте на него воду из фляжек. — И он сам, и все остальные принялись поливать) водой пылающий камень.
   Камень шипел и в тех местах, куда падала вода, становился оранжевым.
   — Еще! — скомандовал Хитрован.
   Небесные пираты быстро сбегали за водой и вернулись, неся полные фляжки. Мало-помалу валун изменил свой цвет на красный. Понемногу он стал поддаваться, качаясь из стороны в сторону в земляной яме. Каменный Пилот рванул еще раз. И тут камень, тихо зашипев П-Ш-Ш-С-С-С-С, вышел из земли.
   Учащенно дыша и шатаясь под бременем тяжкого груза, Каменный Пилот потащил валун на лужайку. Остальные поплелись за ним. Они ничем не могли помочь Каменному Пилоту, потому что камень был чересчур горяч. Им оставалось только надеяться и молиться.
   Наконец они увидели корпус небесного корабля.
   — Мы достали его, Железная Челюсть, — крикнул Тем. — Мы достали летучий камень!
   — Буду готов через минуту! — прокричал в ответ Железная Челюсть, и Прутик снова заметил в его голосе скрипучие нотки. — Я тут проверял, в порядке ли абордажные крюки и кошки, — сказал он. — Я бы не хотел, чтобы он улетел без нас!
   Каменный Пилот выругался: уже порядком остывший валун вот-вот вырвется у него из рук!
   — А ты оснастил люльку? — окликнул Железную Челюсть Хитрован.
   — За кого ты меня принимаешь? — послышался раздраженный ответ. — А то как же! Я взял железное дерево. Оно не такое ходкое, как летучее дерево или дуб-кровосос, зато огнеупорное — на случай, если камень будет еще горячим.
   Каменный Пилот удовлетворенно хмыкнул в знак согласия.
   — Он поднимается! — завопил Колючка. Железная Челюсть просунул голову сквозь листву.
   — Ты можешь влезть на дерево вместе с ним? Каменный Пилот, застонав, покачал головой. Он едва удерживал в руках рвущийся в небо валун.
   — В таком случае, — крикнул с дерева Железная Челюсть, — переходим к плану «Б». Но если вы хотите, чтобы все получилось, нужна идеальная точность. Каменный Пилот должен держать валун прямо под люлькой и только потом отпустить его. Ну-ка, сделай пару шагов влево…