Сухинов Сергей. Звездный Клондайк

   Варганец сделал несколько шагов вперед — и внезапно остановился с поднятой босой ногой. Чутье говорило ему, что опускать ногу совсем не обязательно, а лучше ее вернуть на шаг назад.
   Встав на колени, Чейн убедился: на полу были разбросаны десятки острых, как бритвы, осколков стекла. Ай да старина Франц, ах да молодец! До потолка было метров десять, не меньше.
   Попасть снизу в лампочки с такого расстояния — дело совсем не простое. Ай да метатель шаров! Хруст раздавленного стекла мог предупредить Штольберга о приближении противника. А если этот противник еще и решил разуться, то старик Франц получал сразу двойную пользу. Хромающий человек, из ног которого хлещет кровь, был для умного соперника уже почти не опасен.
   Умного? Интересно, где сейчас находится умный человек, разбивший лампы в длинном узком коридоре? Конечно же, он должен прятаться за одной из дверей этого коридора. Стоило ее распахнуть в нужный момент и метнуть в затылок только что прошедшего врага бильярдный шар…
   Что же делать? При всем желании он не мог сейчас добраться до Штольберга. Тот наверняка стоит за дверью одной из комнат где-то в середине коридора, надежно защищенный со всех сторон осколками битого стекла. Спешить ему некуда. Старик рассудил совершенно верно: пускай пятеро моих друзей режут друг другу глотки, сколько пожелают. А я подожду. Слава богу, я нахожусь не на борцовской арене и за пассивное ведение боя меня никто не дисквалифицирует. Рано или поздно настанет момент, когда победитель турнира пятерых пойдет искать шестого. И тогда мне хватит на него одного-единственного бильярдного шара…
   Прошло несколько минут, а Чейн все никак не мог решить, что же делать. В принципе можно было оставить Франца в ловушке, которую он сам для себя и создал. Но, с другой стороны, не хотелось уходить от такой добычи и оставлять ее у себя в тылу. Э-эх, напрасно он выпустил машинку Рея Горна раньше времени! Сейчас бы она очень даже пригодилась…
   Чейн мысленно обругал себя и вновь посмотрел на пол. И вздрогнул от неожиданности.
   Как и все варганцы, он неплохо видел в темноте. Однако этого было все же мало, чтобы сейчас пройти по коридору, где разбросаны сотни острых осколков. Конечно же, он мог пустить в ход фонарик, что висел у него за поясом, но это равносильно самоубийству.
   И вот вдруг оказалось, что никакой фонарик ему не нужен! Впечатление было такое, что кто-то зажег над ним тусклую лампу.
   Сейчас он видел все осколки до единого. Их оказалось не так много, как он ожидал. По коридору вполне можно пройти, маневрируя между острыми стекляшками и одновременно наблюдая за дверьми.
   Чейн ощутил странную тревогу. Нет, такого не может быть! Наверное, Рангор без труда сделал бы это, но только не человек. Уж так устроены у людей глаза, и здесь ничего поделать невозможно.
   Тем не менее факт оставался фактом!
   Чейн сделал глубокий вздох и очень медленно пошел по коридору, держа арбалет на изготовку. Мимо по обеим сторонам проплывали наглухо закрытые двери. Кажется, за ними никто не стоял. Кажется…
   Дойдя приблизительно до середины коридора, варганец остановился. Дальше идти оказалось очень трудно. Осколки лежали на полу уже не отдельными хаотичными кучками, а довольно равномерно, словно их разложили специально.
   Специально?!
   Чейн стал внимательно рассматривать ближайшие двери. Налево… нет, оттуда словно бы веяло пустотой. Направо… хм-м…
   В конце концов Чейн сосредоточился на двух дверях, которые ему чем-то показались подозрительными. Наверное, тем, что возле них было слишком мало осколков.
   И тут откуда-то спереди послышался еле слышный шорох. Чейн сразу поднял арбалет, но тут же с ухмылкой опустил его.
   Дурацкая машинка Рея Горна, пройдя первый кольцевой коридор, свернула в радиальный и теперь медленно двигалась к центру Дворца. Скоро, очень скоро Штольберг услышит ее. И тогда… Надо ждать.
   Через несколько минут «шаги» стали слышны уже вполне отчетливо. И тогда случилось то, на что Чейн очень надеялся. Одна из двух подозрительных дверей начала еле-еле приоткрываться. Чейн навел арбалет и стал постепенно нажимать на спусковой крючок. Сейчас, вот сейчас в темном проеме покажется еле заметная фигура… и старик Франц окажется жертвой своего излишнего любопытства!
   Любопытства? Это такая-то матерая лиса?
   Неожиданно для самого себя Чейн в самый последний момент повернул арбалет и выстрелил в соседнюю дверь. Стрела за стрелой пронзили ее насквозь, уходя в глубь комнаты.
   Раздался сдавленный вскрик, и что-то грузно упало на пол. Чейн сдернул с плеча секиру и уверенно пошел вперед, перешагивая через осколки.
   Франц Штольберг, скорчившись, лежал на боку. Он шумно дышал, прижимая правую руку к ране, а в левой продолжая сжимать бечеву, ведущую через дыру в стене к двери в соседней комнате. Кровь хлестала так, что Чейн понял — стрела задела легкое.
   — Там… в сумке… открой… — еле слышно проговорил Штольберг.
   Чейн прошел в дальний конец пустой комнаты. Там на полу лежал раскрытый деревянный чемодан. В нем было полтора десятка бильярдных шаров, несколько метательных звездочек, а также сумка с медикаментами. Варганец присвистнул — ему даже в голову не пришло взять с собой аптечку. Старик Франц оказался куда предусмотрительней.
   — Перевяжи… — не открывая век, попросил Штольберг.
   Чейн был в замешательстве. В правилах турнира ни слова не сказали о помощи поверженному противнику. Что тут говорить: на войне как на войне! Каждая минута промедления стоит очень дорого. Но Штольберг выглядел сейчас так жалко…
   Проклиная все на свете, Чейн раскрыл сумку и, достав биовосстановительные бинты, принялся за перевязку. Ему пришлось потратить минут пять, прежде чем старик открыл веки.
   — Все будет нормально, — негромко произнес Чейн. — Часа три или четыре вы продержитесь. А потом вам помогут судьи. Я скажу им, где вас искать.
   — Ты… — просипел Штольберг. — Сначала… ты должен… победить.
   — Именно это я и собираюсь сделать, — усмехнулся Чейн, вставая на ноги.
   — Постой… Теперь я… за тебя. Не хочу… умирать. Послушай… моего совета. Опасайся… Рея Горна… Он… никогда не играет честно…
   — Я что-то уже слышал об этом.
   — Не давай… ему приблизиться… Держи его… на дистанции… Ближе пяти метров… это все, конец. Он хуже змеи…
   — Хорошо, — кивнул Чейн.
   — Алгис… у него одна… слабость… Он бывший боксер… и любит побеждать… только нокаутом… Он презирает… любое оружие. Его коронный удар… левый крюк… бойся…
   — Понял. Это все?
   — Да… Нет. Мне кажется… сейчас опаснее всех…
   — Кто?
   Но Штольберг уже заснул, поддавшись действию биовосстановительных лекарств.
   Чейн на всякий случай нацепил на пояс сумку с лекарствами, а в карманы засунул по бильярдному шару. Выйдя из комнаты, он осторожно затворил за собою дверь.
   «Вот так раз, — озадаченно думал он, направляясь назад в свой радиальный коридор. — Все считали, что Аббебе и Рей Горн — самые опасные из всех претендентов на победу. Но, оказывается, у старика Штольберга было иное мнение на этот счет. Жаль только, что он не успел его высказать.
   Кто же самый опасный из князей? Шарим? Хм-м… Камп? Ну, это просто смешно. Видели мы там, в Большом каньоне, какой из Роджера боец, видели. Еле-еле из расщелины в скале его вытащили, где он мужественно прятался от нейнов за спинами своих слуг. Может, когда-то в молодости старина Роджер что-то и представлял собой как воин. Но это было очень давно.
   Значит, Штольберг имел в виду Шарима. Но почему?»
   Чейн остановился, не дойдя до своего радиального коридора несколько шагов.
   Шарим. Нейны атаковали его замок и взяли его штурмом. Князь положил всех своих слуг во главе с ювеналом Рогом и только благодаря этому смог бежать на скоростном флиттере.
   Но если подумать, все это отнюдь не факт. Последнее, что видел Чейн в ту роковую ночь в кратере, — это Шарима, взлетающего во флиттере над толпою разъяренных нейнов.
   Однако Шарим мог и не взлететь. В руках одного из нейнов был бластер. Один точный выстрел в двигатель, и машина сразу же стала бы падать на землю. Она, конечно же, взорвалась бы спустя две-три секунды после удара. Но нейнам не стоило особого труда за это время добраться до Шарима и спасти его от верной гибели. А дальше…
   Черт побери, неужели где-то неподалеку под ликом князя Шарима шагает сам супернейн Гербал?!

Глава 26

   Секунды тянулись, словно часы. Чейн блуждал по укутанным мглой коридорам Дворца. Очень скоро он понял, что план огромного здания, который он выучил почти наизусть, во многом не соответствовал реалиям. То ли за последние годы Дворец подвергся перестройке, то ли судьи намеренно подсунули ему старый экземпляр — понять невозможно. А сейчас это уже не имело значения. Разобраться с радиальными коридорами не представляло особого труда, а вот остальная часть здания вдруг превратилась в совершенно незнакомый и коварный лабиринт, за любым поворотом которого его могла поджидать смерть.
   Время от времени варганец останавливался и внимательно прислушивался. Иногда то с одной, то с другой стороны до него доносились какие-то неясные шорохи. Возможно, это были отзвуки боев, что вели где-то вдали оставшиеся четыре князя. А может, шумы издавали хитроумные ловушки типа той, на которую его едва не купил Рей Горн.
   Коридоры, коридоры, коридоры… Узкие и широкие, прямые и изгибистые, перетекающие друг в друга и утыкающиеся в глухие стены… Ни в одном лесу Чейн не чувствовал себя таким беспомощным. Что-то Мила говорила об этом… «Дорогой, не сердись, но эти дурацкие, на твой взгляд, тесты необходимы. Они определяют твои способности ориентироваться в лабиринте Дворца. И, увы, у тебя они ниже среднего». — «Хм-м… и что это означает?» — «То, что ты можешь заблудиться даже в трех соснах! Морган, я наконец-то нашла твою ахиллесову пяту. Уж лучше бы она располагалась у тебя где-нибудь в другом месте…»
   Что за ахиллесова пята, он так и не понял. Заблудиться в здании — это звучало просто смешно. Тогда, неделю назад. А сейчас, получалось, Мила была права.
   Стоп, опять тупик! Надо поворачивать обратно. Так, оказывается, он почему-то прошел мимо бокового коридора, уходящего куда-то направо. Интересно, куда он ведет?.. Тьфу, опять он попал в игорный зал! Да сколько же их в этом проклятом Дворце? Судя по плану, около трехсот, а на самом деле наверняка раз в пять больше. Все сделано для того, чтобы вытрясти у зазевавшегося пограничника последний кредит, последнюю горстку золотого песка, последний драгоценный камешек… А вот и очередной мини-бордель на три койки, отгороженный только тонкими портьерами. Большой плакат на двери обещает за полсотни кредитов все прелести райского наслаждения. Хм-м… а куда ведет вот эта маленькая дверца в дальнем углу комнаты?
   Чейн открыл дверцу и осторожно вышел из борделя. И ощутил нечто вроде легкого потрясения. По его представлению, до очередного радиального коридора было еще не меньше полусотни метров пути. Но оказалось, что до него рукой подать…
   Похоже (он уже ни в чем не был твердо уверен), он сейчас находился в радиальном коридоре Роджера Кампа. Здесь царила могильная тишина. Подняв арбалет, Чейн прошелся аж до центрального кольцевого коридора, а затем сразу же вернулся обратно. Ему очень не хотелось выходить раньше времени к арене. Да и вряд ли там сейчас кто-то есть. Охота была в самом разгаре. Интересно, кто еще из князей вышел из строя? Наверное… Он остановился как вкопанный, заметив на полу маленькую темную лужицу. Его чудесным образом обострившееся зрение быстро подсказало: это кровь.
   От лужицы в сторону ближайшего кольцевого коридора вела дорожка из крупных красных капель. Видимо, кто-то из князей был ранен, но довольно легко. И он сразу же покинул радиальный коридор, что вполне разумно. Но он оставил след, по которому можно идти. Что ж, стоит попробовать…
   Чейн свернул в кольцевой коридор. Не успел он пройти и нескольких шагов, как из темной ниши на него вдруг ринулся человек с коротким мечом в руке. Чейн молниеносно выхватил кинжал из пояса и метнул его прямо в грудь нападавшему.
   Человек в белом костюме — это был Рей Горн — беззвучно рухнул на пол, раскинув руки в стороны. Чейн облизал пересохшие губы и тихо чертыхнулся. Проклятие, что же он наделал?
   Он присел рядом с телом Горна и осторожно перевернул его на спину.
   Горн был мертв — кинжал торчал прямо из его сердца.
   Наверное, во всем было виновато это долгое утомительное блуждание по темным лабиринтам Дворца. Чейн слишком устал от бесконечных попыток сориентироваться в здании и потому совершил столь нелепую ошибку. У него было достаточно времени, чтобы прицелиться куда-нибудь в бок Горну или в его руку, держащую меч. Но он на миг потерял контроль над собой, и тогда сработал инстинкт Звездного Волка. Черт побери, да он же убил князя! А это означало, что все для него закончено. Все…
   Кровь отхлынула от лица Чейна. Он медленно вновь встал на ноги, ощущая неприятную дрожь в коленях. Что же он наделал?
   Проделать такой долгий и тяжелый путь по Клондайку, десятки раз выходить из самых сложных и безнадежных ситуаций, добраться почти до самого пика Победы — и вдруг одним неловким движением руки разрушить все усилия, свои и своего отряда. Что же теперь делать, что?
   Он вновь ощутил за спиной легчайшее дуновение ветерка и прыгнул в темную нишу — туда, где несколько минут назад прятался Рей Горн. И тут же его спину что-то слегка царапнуло, словно бы коготком маленького зверька.
   Со стороны радиального коридора послышалось чье-то недовольное восклицание. А затем невидимый пока соперник разразился громким хохотом.
   — Отлично, Чейн! — раздался голос Шарима. — Я бы даже огорчился, если бы поймал тебя в такую простую ловушку. Но твоя реакция недурна. Выходи, мы сразимся здесь, в большом коридоре.
   Чейн поднял арбалет, положил палец на спусковой крючок и медленно выдвинулся из ниши.
   В радиальном коридоре стоял ухмыляющийся Шарим. Он также держал арбалет наготове.
   — Если мы сейчас оба выстрелим, то судьи вскоре найдут три бездыханных трупа, — продолжил Шарим, не сводя с варганца веселых глаз. — Довольно глупый исход боя, не так ли? Не знаю, как ты, а мне очень не хочется делать этому дьяволу Аббебе такой щедрый подарок. К тому же у нас с тобой есть кое-какие личные счеты, Чейн. Я вижу, за спиной у тебя висит секира. А я никогда не расстаюсь со своим мечом. Может, сойдемся лицом к лицу, как настоящие мужчины?
   Чейн кивнул и без колебаний отбросил свой арбалет в нишу. Шарим помедлил — уж очень соблазнительно доступной казалась фигура варганца. Но он, хоть и не без сожаления, тоже отшвырнул свой арбалет в сторону. И медленно стал отходить назад, давая возможность Чейну выйти.
   Чейн снял с плеча секиру и спокойно вышел в радиальный коридор. Соперники встали метрах в десяти друг от друга.
   На Шариме была надета искусно сплетенная кольчуга, а на голове красовался остроконечный шлем. Так же, как и Чейн, араб был бос, но его колени и локти закрывали стальные щитки.
   Эти доспехи немного удивили Чейна. Гербалу никакой лишней защиты просто не нужно. Разве что нейн надел эти железяки для камуфляжа?
   — Ты ловко обманул меня, улизнув с «Вреи», — внезапно для самого себя произнес Чейн. — Отличная работа, Гербал!
   На красивом лице араба отразилось неприкрытое удивление.
   — Что с тобой, дружище? — воскликнул он, поигрывая широким изогнутым мечом. — Совсем с ума спятил в этих лабиринтах? Кто такая Врея и кто такой Гербал?
   «Что это — продолжение игры? — недоуменно подумал Чейн. — Но зачем она сейчас Гербалу? Значит, это не супернейн. Опять ошибся, опять…»
   Больше не медля, он ринулся на Шарима, стремительно вращая вокруг себя тяжелой секирой. Араб отскочил в сторону с удивительной ловкостью, благо ширина коридора позволяла осуществлять любой маневр, а затем внезапно выхватил из-за пояса кинжал и метнул его в бок противнику. Чейн развернулся и успел отбить кинжал лезвием своей секиры.
   Следующую атаку вновь предпринял Шарим. Меч так и плясал в его руках. Невозможно было предугадать, секущим или колющим ударом завершится этот яростный выпад, и Чейн вынужденно отступил назад.
   Да, араб оказался искусным противником. Конечно, вряд ли бы он сумел увернуться от его кинжалов, но… Чейну даже думать об этом сейчас не хотелось. Несколько минут назад рука уже подвела его. Два трупа — нет, это было бы уже полной катастрофой. Вполне хватит и одной секиры.
   Соперники вновь ринулись друг на друга. Зазвенела сталь. Удар следовал за ударом, но защита пока превосходила нападение. И все же Чейн получил легкий укол в плечо. На пол закапала кровь.
   Заметив это, Шарим расхохотался.
   — Что побледнел, волчище? Крови боишься? А-а, ну конечно, ты же только что убил Рея Горна коварным ударом кинжала. Наверное, до сих пор посыпаешь голову пеплом, а? Судьям такие действия могут очень не понравиться. У нас в Клондайке законов немного, зато суд вершится быстро и четко: человека ставят к стенке, и пиф-паф! Но ты не огорчайся, Чейн. Я постараюсь сделать все, чтобы после нашего боя ты находился в таком жалком состоянии, что расстрел за нарушение правил выборов показался бы тебе избавлением от мучений.
   — Что-то ты разболтался, Шарим, — зло ответил Чейн, приготовившись к очередной атаке. — Верный знак того, что устаешь… Черт побери! А ведь это ты убил Рея Горна!
   Шарим нахмурился, а затем опять рассмеялся, но уже не очень весело.
   — Ты догадлив, волчище. Надо было догадаться об этом чуть раньше, когда мертвый Горн упал на тебя из ниши. Очень простой трюк. Теперь твой кинжал сидит в его сердце. И я не дам тебе его выдернуть. Надо же оставить судьям прощальный подарок от тебя!
   Чейн опустил секиру.
   — Но как ты одолел Рея Горна? Расскажи. Заодно и отдохнешь немного. Что-то мне не очень нравится твое дыхание. Слишком часто предаешься излишествам, Шарим.
   Араб тоже опустил саблю. Действительно, он дышал неровно, а потому рад был лишней минуте передышки.
   — Как я разделался с Горном? О-о, у нас с этим ядовитым пауком давние счеты. Он убил многих моих друзей, подло, коварно, из-за угла .. Ни разу в жизни он не дрался честно, и я не сомневался, что он приготовит для меня какой-нибудь сюрприз. Вот он!
   Шарим извлек из кармашка своего пояса короткую трубку и два маленьких патрона, синий и зеленый, с иглами на концах.
   — Вот эти штуки Горн каким-то образом сумел протащить во Дворец. Наверное, они были спрятаны в рукоятке кинжала или в подошвах его башмаков — не знаю. Да это и неважно.
   — Яд? — удивился Чейн. — Но это же глупо — судьи же не полные дураки. Шарим расхохотался.
   — Само собой, у нас есть неплохие врачи, и они бы запросто разобрались, от чего умер человек — от раны или от яда. Но ведь патрона-то два! Один, синий, должен был парализовать человека, другой, зеленый, содержал противоядие. Минута-другая, и в теле не осталось бы ни миллиграмма яда. А за эту минуту с парализованным человеком можно сделать что угодно. Знаешь, что я нашел на поясе Горна? Кинжалы с инициалами Алгиса Аббебе. Понимаешь теперь, как он собирался разделаться со всеми нами? Но не учел одного — я давно изучал повадки этого паука. И я знал, где он будет поджидать меня…
   Подняв меч, Шарим внезапно ринулся в атаку. Он уже отдохнул, и Чейн быстро ощутил это. Он получил еще два чувствительных режущих удара в грудь. Кровь пошла не на шутку, и тогда он понял, что так можно и проиграть. Араб изумительно владел саблей и легко отражал самые хитрые удары его секиры. Но Чейна это ничуть не огорчало. Главное было в другом: Горна убил не он, а Шарим! И доказательства этого лежали у араба в кармашке пояса. Значит, их надо раздобыть…
   Неудачно завершив очередную атаку, Чейн внезапно отскочил назад и, бросив секиру на пол, с невероятной скоростью метнул в Шарима один за другим шесть кинжалов. Араб сумел каким-то невероятным образом отбить саблей два из них, направленных точно ему в грудь. Но с остальными Шарим ничего уже поделать не мог. Два кинжала вонзились ему в предплечья рук, а два — в бедра.
   Со сдавленным криком араб выронил саблю и упал на колени.
   — Дьявол, — прошептал он, с ненавистью глядя на варганца. — Дьявол…
   Чейн молча повернулся и направился в кольцевой коридор. Он выдернул из груди Горна свой кинжал, а затем поволок за собой уже начавшее остывать тело и бросил его в нескольких метрах от беспомощного Шарима.
   — Прости, князь, я не умею вести поединки по-рыцарски, — спокойно произнес он, глядя на искаженное болью и бешенством лицо араба. — Ты мог бы еще там, в своем замке, дать мне пару уроков благородства, а вместо этого почему-то послал ко мне в спальню громилу Рога. Так что не обессудь, что я прикончу тебя не самым честным путем. Все будет выглядеть так, что даже самый подозрительный судья сделает очевидный вывод: князья Шарим и Горн умерли в яростном поединке друг с другом. Все очень просто. Я выдерну из твоего тела свои кинжалы и поменяю их на кинжалы Горна. Не обещаю, что это будет безболезненная процедура. А потом я возьму твой кинжал и якобы прикончу Горна. И оставлю вас наедине. Через час-другой ты истечешь кровью… В глазах Шарима появился страх.
   — Что ты хочешь получить в обмен на мою жизнь, проклятый варганец? — прошептал он.
   — Только одно — обещание, что ты признаешься перед судьями в убийстве Горна. Конечно же, ты сделал это, когда мерзавец метнул в тебя свое ядовитое жало и только чудом промахнулся. Ты вынужден был защищаться, чтобы не умереть. Кто бросит в тебя камень, когда увидит, что лежит в карманах Рея Горна?.. Как видишь, я хочу в обмен на твою жизнь только одного — чтобы ты сказал чистую правду. Уверен, никакого наказания не последует. Но меня в это дело не впутывай. Мы не встречались здесь, во Дворце, ясно?
   — Да… Да, черт тебя побери! Даю честное слово Шарима!
   — Хорошо, — кивнул Чейн. — Но учти — если обманешь меня, ты мертвец.
   Он отстегнул от пояса сумку с медикаментами, которую позаимствовал у Штольберга, и швырнул ее истекающему кровью арабу.
   — А теперь я выдерну свои кинжалы и вместо них оставлю на полу кинжалы Горна со следами крови на лезвиях. Но перевязывать тебя я не собираюсь. Сделай это сам, дружок. У меня нет ни малейшего желания помогать человеку, который дважды едва не убил меня. Надеюсь, ты не забудешь о своем честном слове.
   — Да… Чейн… вытащи кинжалы… скорее…
   Через несколько минут Чейн уже шагал по радиальному коридору, направляясь к центру арены. Его лицо было мрачным и недовольным. Шарим дважды покушался на его жизнь и тем не менее остался в живых. Это было несправедливо. Ни один уважающий себя варганец не поступил бы так. Но Чейну пришлось в который уже раз наступить на горло варганской песне!
   Его утешала только одна мысль: очень скоро там, на арене, он встретится лицом к лицу с Алгисом Аббебе.

Глава 27

   Аббебе стоял посреди обширной круглой, довольно хорошо освещенной арены, с победным видом попирая правым сапогом тело поверженного Роджера Кампа. Старый князь лежал ничком, обхватив руками окровавленную голову. Он не шевелился. Рядом на полу валялась сломанная шпага.
   Когда Чейн вышел из тени коридора, негр раздвинул в улыбке широкие толстые губы.
   — Отлично, Звездный Волк. Я так и знал, что именно ты придешь сюда, когда со всеми остальными будет покончено. Правда, и у этого подонка Рея Горна были хорошие шансы.
   — Горн мертв, — холодно сказал Чейн, разглядывая поверженного Кампа. Они не были друзьями со старым князем, и все же в душе варганца шевельнулось сочувствие.
   — Красавчик Рей мертв? — Губы Черного князя раздвинулись еще шире. — Приятная весть, Морган Чейн! Этот паук всегда раздражал меня. Кто его убил — ты?
   Чейн мотнул головой.
   — Нет. Это дело рук Шарима. Но Горн успел-таки продырявить своего соперника в нескольких местах. Теперь Шарим лежит на полу, скулит и зализывает раны.
   Аббебе рассмеялся.
   — Все идет просто прекрасно, волчище. Надеюсь, ты тоже не терял времени даром? Я имею в виду нашего старичка, метателя шаров. Я так его искал, хотел отдать должок…
   — Франц уже отметался, — усмехнулся Чейн, взяв секиру покрепче в руки. — А что с…
   Аббебе небрежно ткнул носком сапога обмякшее тело Кампа.
   — Не поверишь, но я гонялся за этим аристократическим ублюдком по всему Дворцу! Никогда не думал, что этот трухлявый пень способен так быстро перебирать своими трясущимися лапками. Но когда я все-таки настиг его здесь, на арене, никакой хорошей драки не получилось. Два-три точных удара, и он превратился в дырявый куль с дерьмом. Но он жив. Чейн, не могу обещать тебе того же.
   Аббебе отступил назад, вынул из-за пояса длинный прямой меч, а в левую руку взял кинжал.
   Чейн внимательно глядел на него. Это Гербал? Нет, не похоже. Странно… Неужто супернейн предпочел проигнорировать выборы? Что же тогда задумал этот искусственный монстр?
   Молодой варганец вдруг вспомнил слова Селии: «Капитан победит, но и проиграет. И проиграет больше, чем победит». Что это могло означать?.. Впрочем, ждать разгадки осталось недолго.
   Он сделал несколько кругообразных движений секирой, разминая мышцы. Алгис поигрывал мечом с такой ловкостью, что Чейн решил до поры до времени не пускать в ход свое самое сильное оружие — кинжалы. Да и раны на руках немного сковывали его движения. Это могло привести к промахам. Нет, сначала надо немного измотать Черного князя…