Страница:
После Бехрама Гура - того самого, который их любил в Персии, - самым высокопоставленным любителем этой народности был император Иосиф II. Еще будучи простым эрцгерцогом, он выучился бегло говорить по-цыгански. И даже написал учебник цыганской грамматики. Эрцгерцог так понял их философию: "У них нет ничего, поэтому они владеют всем. Обладание - это ограничение-бедность. Запах розы - больше, чем роза. У них нет своей страны, поэтому вся земля под ногами принадлежит им". Став императором, он в 1890 году официально велел прекратить гонения на цыган и позволил им жить, как захотят. (Все это было, разумеется, забыто после смерти августейшего джипсофильма.)
Со временем гонения на цыган стихли, и даже, наоборот, возник культ преклонения перед ними - в основном в Испании. Культ этот назывался gitanismo. Взять хоть того же Лорку. Да что там Испания! Еще были Пушкин, Горький, Мериме, Бодлер, Вийон, Гюго и прочие. Среди служителей этого культа был даже англичанин, его звали Джордж Борроу. Он бросил все и ушел с табором; дело было в самом начале прошлого века. Борроу долго и всерьез кочевал с цыганами на собственной повозке, запряженной ослом. У него даже был роман с цыганкой. Этот цыганофил Борроу впервые в истории цивилизации перевел на цыганский язык Библию. В силу ограниченного тиража она необычайно редка и ценится теми счастливыми цыганскими семьями, которые ею обладают. А в случаях конфликтов с полицией цыгане предъявляли Книгу в доказательство того, что они настоящие христиане, то есть свои, значит, наказывать за преступления их нельзя, - и обижались, не встречая понимания.
В Россию цыгане пришли в конце XVIII века. Катерина Вторая, как всякий уважающий себя начальник, пожелала перевести цыган на оседлый образ жизни, для чего дала им российское подданство, поселила на казенных землях и на четыре года освободила от налогов.
Она, однако, в деле перековки цыган не сильно преуспела - в отличие от Никиты Сергеича (при Хрущеве они в основном осели, проведение его политики привело к тому, что в России не осталось ни одного табора). Таборы пережили энергичную русскую царицу и еще долго кочевали по всей стране аж до Китая - не делая перерывов ни на революцию, ни даже на гражданскую. Советская власть, разумеется, пыталась охватить цыган своей пропагандой, издавая газету "O nevo drom" ("Новый путь"). В 1930 году, несмотря на понятные трудности с распространением, даже вышло несколько номеров.
Цыганам сильно досталось во Вторую мировую: 500 тысяч ромалэ погибли в концлагерях. Некоторые храбро воевали в партизанах, несмотря на природный пацифизм. Описаны случаи, когда цыгане помогали евреям бежать из лагерей. Широко известна деятельность цыган-подпольщиков в Пуатье; лидером сопротивления в тех краях считался иезуит отец Флери, который получил неофициальный титул главного священника всех цыган Франции.
После войны цыгане несколько растеряли свою самобытность - осели, продали лошадей, из лошадников переквалифицировались, что забавно, в автомехаников причем настолько же ловких! Цыгане теперь если и кочуют, то цивилизованно, по-европейски: например, с цирком, в котором выступают, а вместо кибиток у них кемперы (они же трейлеры) со всеми удобствами.
Ремесла
Видимо, первым номером в рейтинге цыганских ремесел надо ставить лошадничество. С двумя забавными оговорками: 1) цыгане никогда не считались хорошими наездниками, и 2) они не торгуют лошадьми между собой, а только с чужими. Вторая странность - она и не странность вовсе. Потому что когда знаешь все способы придания лошади товарного вида... Ладно если бы ее только надували через соломинку! Сонную старую клячу перед выводом к покупателю возбуждают так:
колют ежом в чувствительные места;
трясут перед ней наполненное галькой ведро, а после это ведро издалека показывают, и она опять на дыбы;
в зубах сверлят дырки и забивают их розмарином;
а в анус засовывают имбирь, чтоб хвост торчком.
Еще один цыганский бизнес - дрессированные медведи. Им, еще диким, подкидывали в лесу сливовицу, после у мертвецки пьяных выдирали зубы, а проснувшихся и похмельных загоняли на раскаленный железный лист. Ну и приходилось медведю, конечно, плясать, под барабанный бой. По системе Павлова медведь привыкает плясать при звуке барабана и приучается обходиться без раскаленного железа.
Мудрость
Попытайтесь для развлечения отгадать пару цыганских детских загадочек.
1) Чего не видит Бог?
2) Как это возможно, чтоб человек с одним глазом видел больше, чем человек с двумя?
3) Что все живые существа делают одновременно?
4) Кто любит чужого ребенка больше, чем своего?
5) Маленькая коробочка; один может открыть, а целая толпа не закроет.
6) Меньше, чем мышь, выше, чем дом.
7) Полетит вверх - так белое, а вниз - так желтое.
Вы ничего не смогли отгадать... Это был тест: значит, вы не цыган. Это не страшно - вот вам ниже отгадки.
1) Существо подобное себе.
2) Он видит два глаза другого человека.
3) Стареют.
4) Тот, кто любит жену больше, чем ребенка.
5) Орех.
6) Слива на дереве.
7) Яйцо.
А вот замечательная цыганская пословица: "Лучше таскать камни с мудрецом, чем пить водку с дураком".
Еще у цыган много хороших сказок. Вот начало детской сказочки, которая воспитывает в детях умение не пасовать в критических ситуациях: "Уехал один цыган далеко-далеко, а жена его осталась дома с пятью детьми без копейки и думает - чем же их кормить?.." Много сказок наподобие "О попе и его работнике Балде"; кажется, Пушкин этот сюжетец у любимых им цыган и позаимствовал. Хватает и поучительных историй типа вариаций на тему Земфиры: "жила-была у богатых родителей переборчивая красавица-недотрога, сидела целыми днями в отцовском шатре и смотрелась в зеркало. Богатый парень прикинулся нищим и поступил к ее отцу в слуги. Дальше она в переодетого парня, на которого прежде и не смотрела, влюбилась. А как поженились, так он ее долго бил кнутом, а потом послал по деревням просить милостыню - несмотря на их богатство, - чтоб отомстить ей и заодно сбить спесь".
Язык
Цыганский язык выучить очень просто: на четверть он состоит из слов страны их проживания. Да и слов в нем немного: всего-то 3000. Звуков же и того меньше (53), а падежей так и вовсе 8, - хотя, впрочем, падежей нам мало не покажется. Говорят, цыганский очень близок к санскриту. Во всяком случае, около тысячи слов - общие с хинди; это сходство отмечал еще лично Иммануил Кант. Кроме того, в цыганском много слов из punjabi, gujarati, а также диалектов rajputana and malwa. Так что цыгане понимают индийские песни из кинофильмов, а индусы могут понять цыган - когда те произносят слова отчетливо и медленно.
Любопытно, что особое отношение к английскому распространяется и на цыган: существует цыганский диалект английского языка. Забавно, что и английский кое-что позаимствовал у цыганского. К примеру, "tiny" произошло от цыганского "tano" (маленький), а "slang" по-цыгански означает "искусственный, ненастоящий" (на хинди это, кстати, будет похоже - swang). В цыганском есть также вроде совершенно английское слово "love", правда, с совершенно противоположным значением: "деньги".
К родственным языкам относится и венгерская феня: ее основу заложили многострадальные - гонения на них не прекращаются - зеки цыганской национальности. В этом смысле вклад цыганского словотворчества в русскую феню куда скромней; я, например, ничего не могу припомнить, кроме разве что вышеупомянутого "ловэ", да еще "хавать", "тырить", "шкары" да "минжа" (с производным "минжеваться") и "кар" (если кто подзабыл феню, так последние два слова касаются гениталий, соответственно женских и мужских).
Любопытно, что ругаются цыгане главным образом по-русски. И это в общем очень хорошо, это очень по-доброму. Потому что русский мат в целом безобиден, а цыганские проклятия просто страшны. "Ту мару ту диасу!" (чтоб ты носил траур!), "Те калас сака де пу!" (чтоб ты почернел, как эта земля!). Куда гуманней на хер послать, а?
Краткий цыганско-русский разговорник
ты цыган? - ту ром?
я цыган - ром сым
да - ова
нет - най
шатер - серка
любовь - кама ипэ (заметьте, один корень с кама-сутрой)
золото - сонакай
нож - шюри
гитара - башады
петь - лабелар
плясать - келес
рано - рано
спички - спички
магазин - магазин
кузнец - мастер
крест - ставрос
часы - часора
хлеб - маро (также манро, мандо)
сахар - цукуру
водка - рития, или бравинта
смерть - моло
ЦК КПСС - непереводимая игра слов
1 - ек
2 - дуй
3 - трин
4 - стор
5 - панч
6 - шо
7 - эфт
8 - ошт
9 - ну
10 - даш
11 - даш ту ек
20 - ду бар даш
50 - панч бар даш
кто бил наших? - кандинас амаре рама?
птица - чирикло
нецыгане (белые) - пармо, гаджо
работать - дулевава
быть обманутым - хохавниовава
спонсор - кирво
Богоматерь - кирви
хорошо - лачо
красный - лоло
лулуди - цветок
ракло - дети
ты мне как брат - ту манге сарк шал
мы с тобой одной крови - ту майн ек ракта
будь счастлив - тавэз бахтало
1999
????? АЛЛА ПУГАЧЕВА ?????
Ночь с королевой СССР
Было страшно, но я с ней заговорил.
Короли и королевы, президенты, голливудские кумиры, миллионеры, гении и прочие - много с кем приходилось мне иметь дело. Ну, легкий дискомфорт в рабочем порядке иногда отмечался, но чтоб заробеть - такого до Аллы Борисовны я что-то не припомню.
Но все-таки подхожу к ней и говорю:
- Алла Борисовна! Вы как народная артистка должны принадлежать народу. Народу необходим ваш обнаженный портрет. Вы должны ведь знать, что такое любовь. Поверьте, пришло время менять имидж!
- Нет, это уже было: меня голой нарисовали в "Плейбое". Ничего хорошего из этого не получилось.
- Что рисунок! Надо взаправду.
- Нет, нет. - Она неторопливо обдумывает: а почему, собственно, нет? - и после разъясняет: - Мне есть где обнажаться, есть перед кем, есть. Я имею в виду - обнажать тело. А перед другими - да вот хоть перед вами - только душу.
Кроме души, она оставила обнаженным всего только плечо, с кожей тонкой, светлой и матовой. Это плечо... И все. Это ее всего только плечо имело столь же действия, сколь и голая щиколотка лет сто назад. Из тела еще видны руки и новое похудевшее лицо.
Неверный свет, ее косметика, моя легкая подслеповатость - важные детали могли укрыться.
- А веснушки? Это ваше, они вам так идут, они непременно у вас должны быть!
Она рассмеялась мне в лицо.
Объедаться, толстеть, стричься под "ноль"
Мало ли чего от нее ждут! Но она, разумеется, делает все равно по-своему. Я даже задумался: нужны ли ей мои советы насчет перемены имиджа?
Впрочем, имидж она и без моих советов поменяла, идя навстречу своему полувековому юбилею. Это приключение отражено и детально описано журналом "Вог", русской его версией, в апреле 1999-го. Главный редактор Алена Долецкая уговорила Аллу Борисовну помолодеть, распрямить волосы и революционно обойтись с макияжем - так, что он занял места как бы даже меньше, чем мини-бикини. Если вы видели обложку - да видели, точно, она не могла вам не броситься в глаза на фоне прилизанных иностранных красавиц, совершенно фригидных. Это был эпатаж публики, наркотическая женская мечта, несбыточная, как бесплатный кокаин, чтоб из своей в доску, домашней, славной и привычной вдруг сделаться новой красавицей, чужой, недоступной и даже - да пусть это хоть сама Пугачева неузнаваемой.
"Vogue" тогда созвал форум, чтоб обсудить свою удачу. Большие кутюрье, великие имиджмейкеры, дорогие студийные фотографы - все знающие люди важно комментировали событие. Сама же Алла сказала две пронзительные вещи.
Первая. Этот имидж нам кажется, да, новым. Но некоторые ее такой давно знают и видали: она как раз такая по утрам! Когда, только проснувшись, еще ничего не успела с собой сделать. То есть мы с вами попали в узкий круг избранных, нас допустили пусть в утреннюю, но все-таки спальню, и вот мы в ней толпимся, наступая друг другу на ноги и сопя от ответственности и важности момента.
Второе. Там был вопрос: какой она собирается быть в 2000-м? Ответ последовал роскошный: намерена беспорядочно питаться, потолстеть и постричься под "ноль".
Это все происходило в ресторане "Catwalk". Там же Алла Борисовна осталась отобедать. Компанию ей составили Алена Долецкая и ваш покорный слуга. Да, но как же это мыслимо, чтоб она в таком публичном месте могла запросто перекусить? Разве только за ширмой? Вы будете смеяться, но именно за ширмой, которая и была поставлена; да, только так... Простодушная публика завидует знаменитостям, а между тем великие едва ли лукавят, утверждая, что слава приятна только первые три дня, а когда после всю оставшуюся жизнь скрываешься за ширмами и темными стеклами очков, накрывшись еще паричком, то может надоесть. Помню, как однажды точно так же, за ширмой обедал в московском английском клубе Чубайс в лучшие свои времена. Прослышав про высокого гостя, за ширму прорвался модный писатель в кожаных штанах и лично презентовал олигарху свою "свежую" книжку. Скандал, конечно, и охрану уволили. Но фокус в том, что Алла-то Борисовна без охраны, вот какое дело! Кстати, я этого до сих пор не могу осмыслить.
Да... Пугачева одинока так же, как президент страны, в том смысле, что гражданам России тяжело с ними вести беседы на равных. Им там, на самых верхах - у них верхи разные, - не с кем пообщаться на равных, чтоб никто не смотрел в рот с глупой улыбочкой. Официантки, конечно, к столу подходили, - но чаще сам Фабиано, владелец заведения, запечатлевая образ народной артистки СССР в своей итальянской душе...
За обедом говорили про моду, это самое холодное из искусств.
- О нет, я не понимаю ничего в моде! Я ношу, что мне захочется. А если то, что я ношу, вам не нравится, значит, у вас плохой вкус. У меня-то точно хороший! - давала разъяснения она.
Таким образом, выходит, что нам с Аллой Борисовной в отличие от вас мода глубоко чужда потому, что наш с ней вкус тоньше вашего; вы уж не обижайтесь.
Обед за ширмой
Обсуждали и прочие светские темы, включая даже такую жестокую, как похудение. Мы это обсуждали, несмотря на то что еда, даже на наш взыскательный вкус, была хороша.
- У женщины щеки должны быть меньше глаз, иначе непорядок! - учила Пугачева. Мы запоминали.
- При чем тут вес! - утешал я собеседниц. Они пришли предаться житейской радости, а им такое... - Не это главное, но драйв! Вот Людмила Зыкина худобой не страдает, а как себя держит, какой взгляд у нее! Вы ей смотрели когда-нибудь в глаза? Я их до сих пор не могу забыть.
- И это верно, - сказала Пугачева, съев вслед за салатом приличный кусок мяса с кровью и заказывая себе на десерт порцию спагетти с овощами, а заодно уж и ликера тоже. - Когда я худая, я не знаю, как мне жить... Все, что мне нравится, то мне не идет. Мне лучше быть не худой и не толстой, а такой средней - как сейчас...
Это можно было понять как приглашение ее хорошенько рассмотреть, и я этой возможностью воспользовался. Вот ее новые ровные волосы, которые страшно приближают ее к своему народу, который так и норовит махнуть рукой на сложные прически в пользу простоты. Лицо, по которому не бегут ни мысли случайные, ни чувства, но только то, что задумано, что может занять и увлечь, - и потому хочется смотреть не отрываясь. Идеальные зубы нерусской, ненашей белизны, произведение искусства. Шея с удивительным медальоном в виде серебряной (а может, и платиновой) тонкой трубочки, из которой как бы выкатывается маленький брильянтик. Это похоже на фонарик для Барби. Алла берет его пальцами и говорит в драгоценный камень:
- Дорогой, я здесь!
И поясняет:
- Так я разговариваю с Филей, когда он далеко...
Филя, однако, не отвечает из своего гастрольного Питера, он временно недоступен - видимо, он как раз out of the coverage любовного бриллианта.
Дальше - кольца, перстни, все как надо. Черное летящее платье - надо полагать, какой-нибудь нечеловеческой дороговизны. И туфли - на низком каблуке, с закругленными носками и ремешочек с пряжкой. Туфли очень трогательные, я помню такие на первых красавицах нашего детсада.
Трогательность эта расслабляет не меня одного:
- Это мне Филя привез...
Мы молчим из уважения к трогательности. Кроме того, и слов-то у нас нет, если честно.
Прогулка в белом лимузине
После обеда поехали кататься в лимузине, том самом знаменитом, который снаружи белый и блестящий, а внутри розовый, мягкий, кожаный, в этом растянутом "Линкольн-таункар стрейч", последним словечком названия совпадающем с упругими джинсами. Уж мы все в таких лимузинах езживали и уж знаем, каково по нему ползти раком, - это как в шахте, как в окопе, как в... Однако достаточно эротических аллюзий. Да, не забыть бы еще сказать про внутреннюю сухость, намеренно подчеркнутую пустыми хрустальными графинами в непременном лимузинном баре.
- Что так?
- Это Пресняков тут раньше держал и виски, и коньяк, - а теперь нет ничего!
Насчет лимузинов меня всегда волновал вопрос а отчего бы в ту же цену и в ту ж крокодилью длину не завести трейлер, он же camper, этакий маленький автобус с диванами, с кухонькой, с совмещенным санузлом и холодильником для пива? (Бывают, кстати, и с ванной, в таких знатные киноартистки ездят на съемки...) Я про это спросил и Аллу. Но она и не подумала отвечать. Видно, вопрос непростой...
Но куда б съездить?
На ночь глядя мы неожиданно поехали решать такой солидный вопрос, как квартирный. Как-то внезапно зашла речь о том, что ввиду выросшей семьи надо бы Алле Борисовне увеличить городскую жилплощадь. С дачей у нее вопрос давно решен, но в городе тоже ведь надо достойно расположиться, так? Да, само собой - но где? Как всегда в таких случаях, нашлось полно советчиков даже в таком узком кругу.
- Ну, что же! Поехали смотреть! - великодушно сказала она. - Везите, показывайте, где б вы меня поселили, будь ваша воля! Трогай, Витя!
Витя тронул, мы растерялись, но уж поехали.
И куда ж, интересно, да еще на ночь глядя? Ну, во-первых, не так много в Москве домов, которые тянули бы на уровень Пугачевой. А что поздно - плевать. Как только к нам выскакивали секьюрити, Алла с тихой вежливостью говорила пару слов, и жизнь моментально менялась к лучшему. Охрана становилась навытяжку и поедала народную артистку глазами, вызывала по рациям и сотовым менеджеров и, еще даже их не дождавшись, открывала выставленные на продажу квартиры, рассыпаясь в извинениях за пятиминутную задержку в поисках ключей и торопливо растворяя ворота, чтоб наш верный лимузин неуклюже, как крейсер, вплыл в тесный маленький двор - внутренний и бесполезный, как Черное море.
Впрочем, квартиры почти все имели губительные непомерные изъяны. Одна стояла прямо на трамвайных путях. Другая непростительно разместилась в старом доме, который, хотя и молодился, как мог, и выставлял напоказ свой капремонт и даже реставрацию, все равно не мог угнаться за молодежью... Третья была почти всем хороша, да только стояла в переулке с названием, которое навевало безнадегу, - Последний!
И только одна глянулась нам всем без исключения.
Мы ходили по всем трем этажам квартиры, и охранник подсвечивал нам фонариком, чтоб мы не провалились в пролеты будущих лестниц. Прогуливались по крыше, на которой был устроен один бескрайний балкон. И молча ужасались квартирным площадям. Борисовна нас утешала:
- Да что вы переживаете! У Лигачева еще больше!
Мы молча калькулировали: кто такой против нее Егор Кузьмич и чего ж тогда ей, по-хорошему, должен выписать Моссовет...
Но она вздыхает:
- Я теперь все сравниваю с Майами... (Где у нее, говорят, квартира. Прим. авт.)
Это понятно. Ну да кому ж сейчас легко?
Ничего толком не решив с той квартирой, мы из нее вернулись в простую ночную столицу. Представьте себе теплую весеннюю ночь в Москве, - самое время бродить по ней разным подозрительным типам. И тут навстречу им идем вот мы. Великая и могучая Алла Борисовна, окруженная свитой из дам и девушек, а с ними я. Вы спросите - в качестве кого? Высокий толстый молодой человек явно из провинции, непримечательной, совершенно небогемной наружности, да еще и скучной ориентации, - это, само собой, телохранитель! Так на меня все и смотрели, что читалось в глазах восхищенной публики. При том что все ведь уверены, что ее охраняет переодетая "Альфа"! Я между тем покорно ожидал, когда из-за угла выскочит фанатик с изящным револьвером, - как звали того идиота, Хинкли, что ли, который завалил Леннона? - и я прикрою ее грудью, в которой бьется большое сердце. И еще перед моим мысленным взором пролетал мой верный перочинный ножичек офицера швейцарской армии, и я для тренировки то и дело резко откидывал полу пиджака... Умирать, конечно, не хотелось, но куда ж было отступать? В тот момент, когда слева к нам рванулась раскосая девушка, я понял, что час мой пришел, неожиданностью это не было, - и перед моим мысленным взором стало проноситься что положено. Но девушка метнулась всего лишь для того, чтоб сказать о своей любви. Когда у меня отлегло, я сделал ей замечание:
- Вы, значит, любите, а мы что? Как бы не любим? Странная вы, однако...
Никто уж не помнит, с чего зашла речь про цыган. Заговорили, и ладно, но...
- Едем к цыганам! - это она сразу так решила.
Мы заползаем в колбасную кишку лимузина и мчимся. По пути Алла рассказывает старинную историю, как 15 лет назад, при советской власти, одна цыганка выманила у нее 14 тысяч тогдашних советских рублей. Мы провели мозговой штурм и так прикинули, что применительно к реалиям жизни это будет никак не меньше 150 тысяч долларов. Пугачева тогда еще звонила Коле Сличенко жаловаться, он смеялся и говорил: "Чем больше человек отдаст цыганам, тем счастливей будет". Мы ужасаемся и горюем вместе с Аллой, но она первая начинает смеяться: ведь с того момента таки и пошло ей счастье! И разве б она его сейчас согласилась променять обратно на те 14 тысяч рублей? Правда, смешно...
К цыганам!
А куда сегодня ехать к цыганам? Кажется, в Москве и нет других центров досуга в старинном цыганском духе, кроме заведения Вишневских. Это на Манежной, в верхнем этаже - против Водовзводной башни.
- Цыгане! Люблю. Я ведь начинала с этого, - прочувствованно, однако же и с достоинством сказала Алла.
Это она думает, что так начинала. А у меня лично другие сведения. Начинала она с той голубой пластиночки, которую нам в общаге крутил гений по фамилии Малофеев - фотохудожник, портной самопальных джинсов и изготовитель поддельных объективов типа "рыбий глаз" из проявочного бачка для широкой пленки.
- Слушайте! - сказал он, оторвавшись от "Зингера", чтоб закрутить под иглой вырванную страничку из "Кругозора". - Эта девчонка, "Арлекино", далеко пойдет.
И таки ведь угадал. На моей памяти Малофеев был первый, кто предсказал ей могучий успех. Конечно, сегодня много желающих приписать эту заслугу себе.
И вот мы входим наконец к цыганам... Они встречают у входа со счастливыми лицами. Я вижу потрясенное лицо хозяина, Дуфуни Вишневского, который тут же скрывается в кабинете, долго не смеет оттуда показаться и осмеливается только послать нашему столу литр "Курвуазье", который мы, впрочем, приберегли для Фили; негоже у цыган пить коньяк, это моветон, тут жанр безоговорочно требует водки.
После первой рюмки Алла развернула свою кепку на вратарский дворовый манер задом наперед - и оказалось, что там, на затылке, вышита перламутром буква "А", кстати, первая во всем алфавите. Потом была еще одна смена имиджа, обратная смена: она взъерошила волосы обеими руками, это удивительно интимный жест, это такая игра, как будто перед самой любовью, когда никого посторонних.
Валя Вишневская вышла на сцену и специально для дорогой гостьи спела правдивую песню насчет того, что "нисколько мы с тобой не постарели". И то правда: Тина Тернер, которая не в пример старше обеих, и сегодня себе ни в чем не отказывает.
Тут же случился обмен опытом, моментальная работа над собой.
- А ты, Валя, попробуй тихо петь!
- Как же тихо? Тут ресторан, люди гулять приходят, кутить к цыганам, разгул же нужен!
- А ты попробуй! Это я тебе говорю, серьезно!
И ведь уговорила! Валя запела тихо. Мы, кстати, чуть не заплакали, да и Валя сама была потрясена: оказывается, тихие слова разят глубже громких!
Потом Алла сходила за Дуфуней, который не смел выйти из кабинета в зал при Пугачевой, и за руку привела его за стол. Ну, выпили по чуть-чуть, за детей, закусили чем Бог послал, хозяин взял гитару (обычно в советском быту за ней, бывало, бежали к соседям, но тут, у цыган, она как будто случайно нашлась, ее только пришлось отцепить от сценического электричества). Все так запросто, по-домашнему. Еще за парой столиков сидели люди, но такие смирные, как дальние родственники.
Ну и запели, уже за столом. Дуфуня с Валей затянули свое. У них есть одна такая любимая песня, которая душу выворачивает. Мы по-цыгански только со словарем, но все равно догадались, про что это. Там про такую любовь, что сил нет, Ромео с Джульеттой просто отдыхали, у итальянских тинэйджеров был не более чем слабый курортный роман, если сравнивать. Мы просили повторить, но с нами этого даже обсуждать не стали - страшная песня и так их вымотала.
Мы тогда сами запели что попроще: "Я ехала домой, я думала о вас..."
Алла при этом смотрела на меня, да мы и сидели напротив. У меня легкий мороз шел по коже, жутко и волнительно было думать, что это могло быть про меня! Тем более что натурально ей скоро домой, а в дороге, когда мчишь по ночной Москве, как раз и думается про приключения...
Со временем гонения на цыган стихли, и даже, наоборот, возник культ преклонения перед ними - в основном в Испании. Культ этот назывался gitanismo. Взять хоть того же Лорку. Да что там Испания! Еще были Пушкин, Горький, Мериме, Бодлер, Вийон, Гюго и прочие. Среди служителей этого культа был даже англичанин, его звали Джордж Борроу. Он бросил все и ушел с табором; дело было в самом начале прошлого века. Борроу долго и всерьез кочевал с цыганами на собственной повозке, запряженной ослом. У него даже был роман с цыганкой. Этот цыганофил Борроу впервые в истории цивилизации перевел на цыганский язык Библию. В силу ограниченного тиража она необычайно редка и ценится теми счастливыми цыганскими семьями, которые ею обладают. А в случаях конфликтов с полицией цыгане предъявляли Книгу в доказательство того, что они настоящие христиане, то есть свои, значит, наказывать за преступления их нельзя, - и обижались, не встречая понимания.
В Россию цыгане пришли в конце XVIII века. Катерина Вторая, как всякий уважающий себя начальник, пожелала перевести цыган на оседлый образ жизни, для чего дала им российское подданство, поселила на казенных землях и на четыре года освободила от налогов.
Она, однако, в деле перековки цыган не сильно преуспела - в отличие от Никиты Сергеича (при Хрущеве они в основном осели, проведение его политики привело к тому, что в России не осталось ни одного табора). Таборы пережили энергичную русскую царицу и еще долго кочевали по всей стране аж до Китая - не делая перерывов ни на революцию, ни даже на гражданскую. Советская власть, разумеется, пыталась охватить цыган своей пропагандой, издавая газету "O nevo drom" ("Новый путь"). В 1930 году, несмотря на понятные трудности с распространением, даже вышло несколько номеров.
Цыганам сильно досталось во Вторую мировую: 500 тысяч ромалэ погибли в концлагерях. Некоторые храбро воевали в партизанах, несмотря на природный пацифизм. Описаны случаи, когда цыгане помогали евреям бежать из лагерей. Широко известна деятельность цыган-подпольщиков в Пуатье; лидером сопротивления в тех краях считался иезуит отец Флери, который получил неофициальный титул главного священника всех цыган Франции.
После войны цыгане несколько растеряли свою самобытность - осели, продали лошадей, из лошадников переквалифицировались, что забавно, в автомехаников причем настолько же ловких! Цыгане теперь если и кочуют, то цивилизованно, по-европейски: например, с цирком, в котором выступают, а вместо кибиток у них кемперы (они же трейлеры) со всеми удобствами.
Ремесла
Видимо, первым номером в рейтинге цыганских ремесел надо ставить лошадничество. С двумя забавными оговорками: 1) цыгане никогда не считались хорошими наездниками, и 2) они не торгуют лошадьми между собой, а только с чужими. Вторая странность - она и не странность вовсе. Потому что когда знаешь все способы придания лошади товарного вида... Ладно если бы ее только надували через соломинку! Сонную старую клячу перед выводом к покупателю возбуждают так:
колют ежом в чувствительные места;
трясут перед ней наполненное галькой ведро, а после это ведро издалека показывают, и она опять на дыбы;
в зубах сверлят дырки и забивают их розмарином;
а в анус засовывают имбирь, чтоб хвост торчком.
Еще один цыганский бизнес - дрессированные медведи. Им, еще диким, подкидывали в лесу сливовицу, после у мертвецки пьяных выдирали зубы, а проснувшихся и похмельных загоняли на раскаленный железный лист. Ну и приходилось медведю, конечно, плясать, под барабанный бой. По системе Павлова медведь привыкает плясать при звуке барабана и приучается обходиться без раскаленного железа.
Мудрость
Попытайтесь для развлечения отгадать пару цыганских детских загадочек.
1) Чего не видит Бог?
2) Как это возможно, чтоб человек с одним глазом видел больше, чем человек с двумя?
3) Что все живые существа делают одновременно?
4) Кто любит чужого ребенка больше, чем своего?
5) Маленькая коробочка; один может открыть, а целая толпа не закроет.
6) Меньше, чем мышь, выше, чем дом.
7) Полетит вверх - так белое, а вниз - так желтое.
Вы ничего не смогли отгадать... Это был тест: значит, вы не цыган. Это не страшно - вот вам ниже отгадки.
1) Существо подобное себе.
2) Он видит два глаза другого человека.
3) Стареют.
4) Тот, кто любит жену больше, чем ребенка.
5) Орех.
6) Слива на дереве.
7) Яйцо.
А вот замечательная цыганская пословица: "Лучше таскать камни с мудрецом, чем пить водку с дураком".
Еще у цыган много хороших сказок. Вот начало детской сказочки, которая воспитывает в детях умение не пасовать в критических ситуациях: "Уехал один цыган далеко-далеко, а жена его осталась дома с пятью детьми без копейки и думает - чем же их кормить?.." Много сказок наподобие "О попе и его работнике Балде"; кажется, Пушкин этот сюжетец у любимых им цыган и позаимствовал. Хватает и поучительных историй типа вариаций на тему Земфиры: "жила-была у богатых родителей переборчивая красавица-недотрога, сидела целыми днями в отцовском шатре и смотрелась в зеркало. Богатый парень прикинулся нищим и поступил к ее отцу в слуги. Дальше она в переодетого парня, на которого прежде и не смотрела, влюбилась. А как поженились, так он ее долго бил кнутом, а потом послал по деревням просить милостыню - несмотря на их богатство, - чтоб отомстить ей и заодно сбить спесь".
Язык
Цыганский язык выучить очень просто: на четверть он состоит из слов страны их проживания. Да и слов в нем немного: всего-то 3000. Звуков же и того меньше (53), а падежей так и вовсе 8, - хотя, впрочем, падежей нам мало не покажется. Говорят, цыганский очень близок к санскриту. Во всяком случае, около тысячи слов - общие с хинди; это сходство отмечал еще лично Иммануил Кант. Кроме того, в цыганском много слов из punjabi, gujarati, а также диалектов rajputana and malwa. Так что цыгане понимают индийские песни из кинофильмов, а индусы могут понять цыган - когда те произносят слова отчетливо и медленно.
Любопытно, что особое отношение к английскому распространяется и на цыган: существует цыганский диалект английского языка. Забавно, что и английский кое-что позаимствовал у цыганского. К примеру, "tiny" произошло от цыганского "tano" (маленький), а "slang" по-цыгански означает "искусственный, ненастоящий" (на хинди это, кстати, будет похоже - swang). В цыганском есть также вроде совершенно английское слово "love", правда, с совершенно противоположным значением: "деньги".
К родственным языкам относится и венгерская феня: ее основу заложили многострадальные - гонения на них не прекращаются - зеки цыганской национальности. В этом смысле вклад цыганского словотворчества в русскую феню куда скромней; я, например, ничего не могу припомнить, кроме разве что вышеупомянутого "ловэ", да еще "хавать", "тырить", "шкары" да "минжа" (с производным "минжеваться") и "кар" (если кто подзабыл феню, так последние два слова касаются гениталий, соответственно женских и мужских).
Любопытно, что ругаются цыгане главным образом по-русски. И это в общем очень хорошо, это очень по-доброму. Потому что русский мат в целом безобиден, а цыганские проклятия просто страшны. "Ту мару ту диасу!" (чтоб ты носил траур!), "Те калас сака де пу!" (чтоб ты почернел, как эта земля!). Куда гуманней на хер послать, а?
Краткий цыганско-русский разговорник
ты цыган? - ту ром?
я цыган - ром сым
да - ова
нет - най
шатер - серка
любовь - кама ипэ (заметьте, один корень с кама-сутрой)
золото - сонакай
нож - шюри
гитара - башады
петь - лабелар
плясать - келес
рано - рано
спички - спички
магазин - магазин
кузнец - мастер
крест - ставрос
часы - часора
хлеб - маро (также манро, мандо)
сахар - цукуру
водка - рития, или бравинта
смерть - моло
ЦК КПСС - непереводимая игра слов
1 - ек
2 - дуй
3 - трин
4 - стор
5 - панч
6 - шо
7 - эфт
8 - ошт
9 - ну
10 - даш
11 - даш ту ек
20 - ду бар даш
50 - панч бар даш
кто бил наших? - кандинас амаре рама?
птица - чирикло
нецыгане (белые) - пармо, гаджо
работать - дулевава
быть обманутым - хохавниовава
спонсор - кирво
Богоматерь - кирви
хорошо - лачо
красный - лоло
лулуди - цветок
ракло - дети
ты мне как брат - ту манге сарк шал
мы с тобой одной крови - ту майн ек ракта
будь счастлив - тавэз бахтало
1999
????? АЛЛА ПУГАЧЕВА ?????
Ночь с королевой СССР
Было страшно, но я с ней заговорил.
Короли и королевы, президенты, голливудские кумиры, миллионеры, гении и прочие - много с кем приходилось мне иметь дело. Ну, легкий дискомфорт в рабочем порядке иногда отмечался, но чтоб заробеть - такого до Аллы Борисовны я что-то не припомню.
Но все-таки подхожу к ней и говорю:
- Алла Борисовна! Вы как народная артистка должны принадлежать народу. Народу необходим ваш обнаженный портрет. Вы должны ведь знать, что такое любовь. Поверьте, пришло время менять имидж!
- Нет, это уже было: меня голой нарисовали в "Плейбое". Ничего хорошего из этого не получилось.
- Что рисунок! Надо взаправду.
- Нет, нет. - Она неторопливо обдумывает: а почему, собственно, нет? - и после разъясняет: - Мне есть где обнажаться, есть перед кем, есть. Я имею в виду - обнажать тело. А перед другими - да вот хоть перед вами - только душу.
Кроме души, она оставила обнаженным всего только плечо, с кожей тонкой, светлой и матовой. Это плечо... И все. Это ее всего только плечо имело столь же действия, сколь и голая щиколотка лет сто назад. Из тела еще видны руки и новое похудевшее лицо.
Неверный свет, ее косметика, моя легкая подслеповатость - важные детали могли укрыться.
- А веснушки? Это ваше, они вам так идут, они непременно у вас должны быть!
Она рассмеялась мне в лицо.
Объедаться, толстеть, стричься под "ноль"
Мало ли чего от нее ждут! Но она, разумеется, делает все равно по-своему. Я даже задумался: нужны ли ей мои советы насчет перемены имиджа?
Впрочем, имидж она и без моих советов поменяла, идя навстречу своему полувековому юбилею. Это приключение отражено и детально описано журналом "Вог", русской его версией, в апреле 1999-го. Главный редактор Алена Долецкая уговорила Аллу Борисовну помолодеть, распрямить волосы и революционно обойтись с макияжем - так, что он занял места как бы даже меньше, чем мини-бикини. Если вы видели обложку - да видели, точно, она не могла вам не броситься в глаза на фоне прилизанных иностранных красавиц, совершенно фригидных. Это был эпатаж публики, наркотическая женская мечта, несбыточная, как бесплатный кокаин, чтоб из своей в доску, домашней, славной и привычной вдруг сделаться новой красавицей, чужой, недоступной и даже - да пусть это хоть сама Пугачева неузнаваемой.
"Vogue" тогда созвал форум, чтоб обсудить свою удачу. Большие кутюрье, великие имиджмейкеры, дорогие студийные фотографы - все знающие люди важно комментировали событие. Сама же Алла сказала две пронзительные вещи.
Первая. Этот имидж нам кажется, да, новым. Но некоторые ее такой давно знают и видали: она как раз такая по утрам! Когда, только проснувшись, еще ничего не успела с собой сделать. То есть мы с вами попали в узкий круг избранных, нас допустили пусть в утреннюю, но все-таки спальню, и вот мы в ней толпимся, наступая друг другу на ноги и сопя от ответственности и важности момента.
Второе. Там был вопрос: какой она собирается быть в 2000-м? Ответ последовал роскошный: намерена беспорядочно питаться, потолстеть и постричься под "ноль".
Это все происходило в ресторане "Catwalk". Там же Алла Борисовна осталась отобедать. Компанию ей составили Алена Долецкая и ваш покорный слуга. Да, но как же это мыслимо, чтоб она в таком публичном месте могла запросто перекусить? Разве только за ширмой? Вы будете смеяться, но именно за ширмой, которая и была поставлена; да, только так... Простодушная публика завидует знаменитостям, а между тем великие едва ли лукавят, утверждая, что слава приятна только первые три дня, а когда после всю оставшуюся жизнь скрываешься за ширмами и темными стеклами очков, накрывшись еще паричком, то может надоесть. Помню, как однажды точно так же, за ширмой обедал в московском английском клубе Чубайс в лучшие свои времена. Прослышав про высокого гостя, за ширму прорвался модный писатель в кожаных штанах и лично презентовал олигарху свою "свежую" книжку. Скандал, конечно, и охрану уволили. Но фокус в том, что Алла-то Борисовна без охраны, вот какое дело! Кстати, я этого до сих пор не могу осмыслить.
Да... Пугачева одинока так же, как президент страны, в том смысле, что гражданам России тяжело с ними вести беседы на равных. Им там, на самых верхах - у них верхи разные, - не с кем пообщаться на равных, чтоб никто не смотрел в рот с глупой улыбочкой. Официантки, конечно, к столу подходили, - но чаще сам Фабиано, владелец заведения, запечатлевая образ народной артистки СССР в своей итальянской душе...
За обедом говорили про моду, это самое холодное из искусств.
- О нет, я не понимаю ничего в моде! Я ношу, что мне захочется. А если то, что я ношу, вам не нравится, значит, у вас плохой вкус. У меня-то точно хороший! - давала разъяснения она.
Таким образом, выходит, что нам с Аллой Борисовной в отличие от вас мода глубоко чужда потому, что наш с ней вкус тоньше вашего; вы уж не обижайтесь.
Обед за ширмой
Обсуждали и прочие светские темы, включая даже такую жестокую, как похудение. Мы это обсуждали, несмотря на то что еда, даже на наш взыскательный вкус, была хороша.
- У женщины щеки должны быть меньше глаз, иначе непорядок! - учила Пугачева. Мы запоминали.
- При чем тут вес! - утешал я собеседниц. Они пришли предаться житейской радости, а им такое... - Не это главное, но драйв! Вот Людмила Зыкина худобой не страдает, а как себя держит, какой взгляд у нее! Вы ей смотрели когда-нибудь в глаза? Я их до сих пор не могу забыть.
- И это верно, - сказала Пугачева, съев вслед за салатом приличный кусок мяса с кровью и заказывая себе на десерт порцию спагетти с овощами, а заодно уж и ликера тоже. - Когда я худая, я не знаю, как мне жить... Все, что мне нравится, то мне не идет. Мне лучше быть не худой и не толстой, а такой средней - как сейчас...
Это можно было понять как приглашение ее хорошенько рассмотреть, и я этой возможностью воспользовался. Вот ее новые ровные волосы, которые страшно приближают ее к своему народу, который так и норовит махнуть рукой на сложные прически в пользу простоты. Лицо, по которому не бегут ни мысли случайные, ни чувства, но только то, что задумано, что может занять и увлечь, - и потому хочется смотреть не отрываясь. Идеальные зубы нерусской, ненашей белизны, произведение искусства. Шея с удивительным медальоном в виде серебряной (а может, и платиновой) тонкой трубочки, из которой как бы выкатывается маленький брильянтик. Это похоже на фонарик для Барби. Алла берет его пальцами и говорит в драгоценный камень:
- Дорогой, я здесь!
И поясняет:
- Так я разговариваю с Филей, когда он далеко...
Филя, однако, не отвечает из своего гастрольного Питера, он временно недоступен - видимо, он как раз out of the coverage любовного бриллианта.
Дальше - кольца, перстни, все как надо. Черное летящее платье - надо полагать, какой-нибудь нечеловеческой дороговизны. И туфли - на низком каблуке, с закругленными носками и ремешочек с пряжкой. Туфли очень трогательные, я помню такие на первых красавицах нашего детсада.
Трогательность эта расслабляет не меня одного:
- Это мне Филя привез...
Мы молчим из уважения к трогательности. Кроме того, и слов-то у нас нет, если честно.
Прогулка в белом лимузине
После обеда поехали кататься в лимузине, том самом знаменитом, который снаружи белый и блестящий, а внутри розовый, мягкий, кожаный, в этом растянутом "Линкольн-таункар стрейч", последним словечком названия совпадающем с упругими джинсами. Уж мы все в таких лимузинах езживали и уж знаем, каково по нему ползти раком, - это как в шахте, как в окопе, как в... Однако достаточно эротических аллюзий. Да, не забыть бы еще сказать про внутреннюю сухость, намеренно подчеркнутую пустыми хрустальными графинами в непременном лимузинном баре.
- Что так?
- Это Пресняков тут раньше держал и виски, и коньяк, - а теперь нет ничего!
Насчет лимузинов меня всегда волновал вопрос а отчего бы в ту же цену и в ту ж крокодилью длину не завести трейлер, он же camper, этакий маленький автобус с диванами, с кухонькой, с совмещенным санузлом и холодильником для пива? (Бывают, кстати, и с ванной, в таких знатные киноартистки ездят на съемки...) Я про это спросил и Аллу. Но она и не подумала отвечать. Видно, вопрос непростой...
Но куда б съездить?
На ночь глядя мы неожиданно поехали решать такой солидный вопрос, как квартирный. Как-то внезапно зашла речь о том, что ввиду выросшей семьи надо бы Алле Борисовне увеличить городскую жилплощадь. С дачей у нее вопрос давно решен, но в городе тоже ведь надо достойно расположиться, так? Да, само собой - но где? Как всегда в таких случаях, нашлось полно советчиков даже в таком узком кругу.
- Ну, что же! Поехали смотреть! - великодушно сказала она. - Везите, показывайте, где б вы меня поселили, будь ваша воля! Трогай, Витя!
Витя тронул, мы растерялись, но уж поехали.
И куда ж, интересно, да еще на ночь глядя? Ну, во-первых, не так много в Москве домов, которые тянули бы на уровень Пугачевой. А что поздно - плевать. Как только к нам выскакивали секьюрити, Алла с тихой вежливостью говорила пару слов, и жизнь моментально менялась к лучшему. Охрана становилась навытяжку и поедала народную артистку глазами, вызывала по рациям и сотовым менеджеров и, еще даже их не дождавшись, открывала выставленные на продажу квартиры, рассыпаясь в извинениях за пятиминутную задержку в поисках ключей и торопливо растворяя ворота, чтоб наш верный лимузин неуклюже, как крейсер, вплыл в тесный маленький двор - внутренний и бесполезный, как Черное море.
Впрочем, квартиры почти все имели губительные непомерные изъяны. Одна стояла прямо на трамвайных путях. Другая непростительно разместилась в старом доме, который, хотя и молодился, как мог, и выставлял напоказ свой капремонт и даже реставрацию, все равно не мог угнаться за молодежью... Третья была почти всем хороша, да только стояла в переулке с названием, которое навевало безнадегу, - Последний!
И только одна глянулась нам всем без исключения.
Мы ходили по всем трем этажам квартиры, и охранник подсвечивал нам фонариком, чтоб мы не провалились в пролеты будущих лестниц. Прогуливались по крыше, на которой был устроен один бескрайний балкон. И молча ужасались квартирным площадям. Борисовна нас утешала:
- Да что вы переживаете! У Лигачева еще больше!
Мы молча калькулировали: кто такой против нее Егор Кузьмич и чего ж тогда ей, по-хорошему, должен выписать Моссовет...
Но она вздыхает:
- Я теперь все сравниваю с Майами... (Где у нее, говорят, квартира. Прим. авт.)
Это понятно. Ну да кому ж сейчас легко?
Ничего толком не решив с той квартирой, мы из нее вернулись в простую ночную столицу. Представьте себе теплую весеннюю ночь в Москве, - самое время бродить по ней разным подозрительным типам. И тут навстречу им идем вот мы. Великая и могучая Алла Борисовна, окруженная свитой из дам и девушек, а с ними я. Вы спросите - в качестве кого? Высокий толстый молодой человек явно из провинции, непримечательной, совершенно небогемной наружности, да еще и скучной ориентации, - это, само собой, телохранитель! Так на меня все и смотрели, что читалось в глазах восхищенной публики. При том что все ведь уверены, что ее охраняет переодетая "Альфа"! Я между тем покорно ожидал, когда из-за угла выскочит фанатик с изящным револьвером, - как звали того идиота, Хинкли, что ли, который завалил Леннона? - и я прикрою ее грудью, в которой бьется большое сердце. И еще перед моим мысленным взором пролетал мой верный перочинный ножичек офицера швейцарской армии, и я для тренировки то и дело резко откидывал полу пиджака... Умирать, конечно, не хотелось, но куда ж было отступать? В тот момент, когда слева к нам рванулась раскосая девушка, я понял, что час мой пришел, неожиданностью это не было, - и перед моим мысленным взором стало проноситься что положено. Но девушка метнулась всего лишь для того, чтоб сказать о своей любви. Когда у меня отлегло, я сделал ей замечание:
- Вы, значит, любите, а мы что? Как бы не любим? Странная вы, однако...
Никто уж не помнит, с чего зашла речь про цыган. Заговорили, и ладно, но...
- Едем к цыганам! - это она сразу так решила.
Мы заползаем в колбасную кишку лимузина и мчимся. По пути Алла рассказывает старинную историю, как 15 лет назад, при советской власти, одна цыганка выманила у нее 14 тысяч тогдашних советских рублей. Мы провели мозговой штурм и так прикинули, что применительно к реалиям жизни это будет никак не меньше 150 тысяч долларов. Пугачева тогда еще звонила Коле Сличенко жаловаться, он смеялся и говорил: "Чем больше человек отдаст цыганам, тем счастливей будет". Мы ужасаемся и горюем вместе с Аллой, но она первая начинает смеяться: ведь с того момента таки и пошло ей счастье! И разве б она его сейчас согласилась променять обратно на те 14 тысяч рублей? Правда, смешно...
К цыганам!
А куда сегодня ехать к цыганам? Кажется, в Москве и нет других центров досуга в старинном цыганском духе, кроме заведения Вишневских. Это на Манежной, в верхнем этаже - против Водовзводной башни.
- Цыгане! Люблю. Я ведь начинала с этого, - прочувствованно, однако же и с достоинством сказала Алла.
Это она думает, что так начинала. А у меня лично другие сведения. Начинала она с той голубой пластиночки, которую нам в общаге крутил гений по фамилии Малофеев - фотохудожник, портной самопальных джинсов и изготовитель поддельных объективов типа "рыбий глаз" из проявочного бачка для широкой пленки.
- Слушайте! - сказал он, оторвавшись от "Зингера", чтоб закрутить под иглой вырванную страничку из "Кругозора". - Эта девчонка, "Арлекино", далеко пойдет.
И таки ведь угадал. На моей памяти Малофеев был первый, кто предсказал ей могучий успех. Конечно, сегодня много желающих приписать эту заслугу себе.
И вот мы входим наконец к цыганам... Они встречают у входа со счастливыми лицами. Я вижу потрясенное лицо хозяина, Дуфуни Вишневского, который тут же скрывается в кабинете, долго не смеет оттуда показаться и осмеливается только послать нашему столу литр "Курвуазье", который мы, впрочем, приберегли для Фили; негоже у цыган пить коньяк, это моветон, тут жанр безоговорочно требует водки.
После первой рюмки Алла развернула свою кепку на вратарский дворовый манер задом наперед - и оказалось, что там, на затылке, вышита перламутром буква "А", кстати, первая во всем алфавите. Потом была еще одна смена имиджа, обратная смена: она взъерошила волосы обеими руками, это удивительно интимный жест, это такая игра, как будто перед самой любовью, когда никого посторонних.
Валя Вишневская вышла на сцену и специально для дорогой гостьи спела правдивую песню насчет того, что "нисколько мы с тобой не постарели". И то правда: Тина Тернер, которая не в пример старше обеих, и сегодня себе ни в чем не отказывает.
Тут же случился обмен опытом, моментальная работа над собой.
- А ты, Валя, попробуй тихо петь!
- Как же тихо? Тут ресторан, люди гулять приходят, кутить к цыганам, разгул же нужен!
- А ты попробуй! Это я тебе говорю, серьезно!
И ведь уговорила! Валя запела тихо. Мы, кстати, чуть не заплакали, да и Валя сама была потрясена: оказывается, тихие слова разят глубже громких!
Потом Алла сходила за Дуфуней, который не смел выйти из кабинета в зал при Пугачевой, и за руку привела его за стол. Ну, выпили по чуть-чуть, за детей, закусили чем Бог послал, хозяин взял гитару (обычно в советском быту за ней, бывало, бежали к соседям, но тут, у цыган, она как будто случайно нашлась, ее только пришлось отцепить от сценического электричества). Все так запросто, по-домашнему. Еще за парой столиков сидели люди, но такие смирные, как дальние родственники.
Ну и запели, уже за столом. Дуфуня с Валей затянули свое. У них есть одна такая любимая песня, которая душу выворачивает. Мы по-цыгански только со словарем, но все равно догадались, про что это. Там про такую любовь, что сил нет, Ромео с Джульеттой просто отдыхали, у итальянских тинэйджеров был не более чем слабый курортный роман, если сравнивать. Мы просили повторить, но с нами этого даже обсуждать не стали - страшная песня и так их вымотала.
Мы тогда сами запели что попроще: "Я ехала домой, я думала о вас..."
Алла при этом смотрела на меня, да мы и сидели напротив. У меня легкий мороз шел по коже, жутко и волнительно было думать, что это могло быть про меня! Тем более что натурально ей скоро домой, а в дороге, когда мчишь по ночной Москве, как раз и думается про приключения...