Страница:
Т-19 не имел «хвоста» и преодолевал окопы и неширокие канавы (до 2000 мм) за счет собственной длины. На случай же встречи противотанковых рвов шириной 2,5-3 м два танка должны были уметь «спариваться», удлиняясь вдвое. Для этого в передней и задней части танков предполагалось установить специальные «фермы спаривания».
Для наблюдения поля боя на танке не использовались простые щели, равно как и неудачный «бронеглаз». Сначала хотели дополнить Т-19 стробоскопами, но после опробования на Т-20 более предпочтительными сочли пуленепробиваемые стекла «симплекс-триплекс».
Опытный образец основного танка сопровождения Т-19, 1931 г.
Опытный образец основного танка сопровождения Т-19. Вид сбоку, 1931 г.
Изготовление прототипа Т-19 было начато в июне 1931 г., и к концу августа он был уже в основном готов (по плану же он должен был быть готов в марте 1931 г.). Однако характеристики танка были ниже запланированных, вес – больше (до 8 т), а производство – чудовищно сложным. Особо настораживал тот факт, что танк «съедал» громадное число подшипников качения, которые все еще закупались за рубежом. Стоимость опытного образца без башни с вооружением и без КПП в ценах 1930 г. составляла 96 тыс. руб.
Кроме того, несмотря на то что смета изготовления опытного образца была израсходована полностью, ряд узлов так и остался на бумаге. Например, коническую башню, предполагавшуюся к установке на танк, даже не начинали делать на Ижорском заводе и для испытаний опытного образца на Т-19 установили башню Т-18 на немного уширенном погоне.
37-мм танковая пушка обр. 1930 г. также не была закончена в срок и попала, таким образом, только на машины постройки 1932-33 гг. БТ, Т-26 и прототипы Т-28 и Т-35.
Шестицилиндровый двигатель воздушного охлаждения мощностью 100 л.с. конструкции А. Микулина также не был доведен на «Большевике», а применение быстро-оборотного мотора «Франклин» мощностью 95 л.с. требовало применения новой КПП и даже переделки МТО танка (мотор был больше по габаритам).
Таким образом, изготовленный танк не мог быть испытан в установленном порядке, и в середине года страна вдруг оказалась без танков. Поэтому в мае 1931 г. было принято решение о продолжении серийного производства модернизированных Т-18 до конца текущего года.
Несмотря на то что согласно «Системе…» в РККА не было места гусеничной танкетке, работы по развитию Т-17 все-таки продолжались.
В 1929-1930 гг. появляется проект танкетки Т-21, классифицировавшейся как «малая разведывательная танкетка». Она имела экипаж из 2 человек, усиленную броню (толщиной 13 мм) и катки от Т-18. Двигатель мощностью 20 л.с. и трансмиссия заимствовались от Т-17. Но уже на этапе рассмотрения проектных данных скорость ее движения и характеристики преодоления препятствий показались недостаточными, поэтому проект принят не был.
В 1929-30 гг. по заданию штаба РККА и с учетом опыта работ над Т-17 появляются проекты двухместных танкеток Т-22 и Т-23, классифицировавшихся как «большая танкетка сопровождения». Их отличия состояли в двигательной установке (Т-22 проектировалась под оригинальный четырехцилиндровый двигатель, а Т-23 под двигатель танка Т-20), а также в размещении членов экипажа (на Т-22 они размешались «в затылок», а на Т-23 – в ряд). Каждый проект обладал своими достоинствами и недостатками, но для изготовления выбрали Т-23 как наиболее дешевый и реальный в постройке. Первый образец Т-23 имел корпус из простого железа и двигатель от Т-18 (40 л.с), но для второго передали двигатель от недостроенного Т-20 и заказали еще четыре. Изготовлялись все танкетки на 2-м автозаводе ВАТО (директор – С. Иванов), причем работы по Т-23 были проведены там в сжатые сроки и с хорошим качеством. Однако при изготовлении танкетка подверглась многочисленным доработкам, что изменило ее почти неузнаваемо. Длина корпуса была увеличена почти на 300 мм. Вместо опорных и поддерживающих катков Т-18 применили таковые от Т-19. Ввели новую облегченную гусеницу с новым ведущим колесом, поскольку старые не обеспечивали достижение скорости движения 40 км/ч. Однако даже такой улучшенный вариант танкетки оказался неудовлетворительным, поскольку по цене был сравним с танком Т-18, а версия, оснащенная башней, даже превысила ее (около 59 тыс. руб. без вооружения), что не позволяло развернуть их массовое производство.
Опытный образец танкетки Т-23, 1930 г.
Опытный образец танкетки Т-23. Вид сбоку, 1930 г.
9 августа 1929 г. У ММ выдвинуло требования по разработке колесно-гусеничной танкетки Т-25 весом не более 3000-3500 кг, оснащенной двигателем мощностью 40-60 л.с., вооруженной либо пулеметом во вращающейся башне, либо 37-мм пушкой в корпусе и обладающей скоростью движения не менее 40 км/ч на гусеницах и не менее 60 км/ч на колесах. Ни одна из находившихся в то время в разной степени готовности танкеток (Т-17, Т-23), а также планируемая к приобретению танкетка «ВКЛ» (Виккерс-Карден-Ллойд) на первый взгляд не способна была удовлетворить поставленным ТТТ. Поэтому для создания такой машины в сжатые сроки среди предприятий ГУВП был объявлен конкурс.
Практически сразу в работу включился коллектив НАМИ. Здесь начали создавать эскизный проект колесно-гусеничного шасси с поднимаемыми и опускаемыми автомобильными колесами, расположенными вне гусеничных лент по типу танка Фольмера.
Некоторое время намишники работали в этом направлении в полном одиночестве. Но работа что-то «не ладилась», и потому в ноябре 1929 г. они вызвали на соцсоревнование своих коллег из КБ завода «Большевик». Завод и КБ лихорадило с производством и модернизацией танков Т-18, а также разработкой новых образцов (Т-19 и Т-20) и потому для работы над эскизным проектом был выделен всего один человек – инженер-конструктор В. Симский. Общее руководство проектированием, а также оказание инженеру В. Симскому необходимой консультационной помощи было поручено С. Гинзбургу.
В отличие от своих соперников здесь выбрали иную схему перехода с колес на гусеницы – «переобуванием», что позволяло отказаться от сложных приводов поднимания/опускания корпуса и колес. При разработке эскизного проекта Т-25 В. Симский добросовестно изучил ту убогую документацию (а скорее – материалы рекламного характера), которые нач. У ММ И. Халепский привез из своей ознакомительной поездки в Америку. В октябре-ноябре было проведено сравнение двух проектов, которое окончилось в пользу второго: ибо инженеры НАМИ не смогли уложиться в ТЗ (вес – более 4,5 т, скорость – 30-33 км/ч на гусеницах и не более 50 км/ч на колесах).
Колесно-гусеничная танкетка Т-25 по проекту представляла собой уменьшенный вид танка «Кристи», но при этом имела с ним большие различия. Так, привод в Т-25 предполагалось осуществить синхронно на все колеса, а для улучшения маневренности предполагалось сделать управляемыми две передние оси и т.д. Проектом предусматривалось достижение скорости движения 45 км/ч на гусеницах и 65 км/ч на колесах при применении 60 л.с. двигателя от танка Т-20, или 52 км/ч и 75 км/ч соответственно с двигателем в 70 л.с. Изготовление первого опытного экземпляра предполагалось к декабрю 1931 г.
Проект колесно-гусеничной танкетки Т-25 С. Гинзбурга, В. Симского, 1930-31 гг.
Из особенностей Т-25 следует отметить также, во-первых, плавательное приспособление – съемный пустотелый фанерно-дюралевый «поплавок», набитый пробкой или сушеной морской травой. Планировалось использовать эту же танкетку для проведения экспериментов по созданию «летающего» и «буксируемого» «танка-планера». Из переписки С. Гинзбурга понятно, что эту танкетку предполагалось использовать также в качестве зенитного танка, вооруженного спаркой пулеметов типа ДТ, ДА или ДУ. Для этого планировалось разработать новую, открытую сверху, башню.
Однако при проработке проекта Т-25 КБ «Большевика» столкнулось с большими трудностями, тем более что опытный участок был занят танком Т-19. Доработку проекта и изготовление опытной машины планировалось передать КБ ХПЗ, который стоял без финансирования программы производства Т-24.
Но Харьковский паровозостроительный завод попытался «спихнуть с себя» этот малоперспективный проект, ожидая продолжения работ по танку Т-24.
Таким образом, проект колесно-гусеничной танкетки Т-25 конструкции Гинзбурга – Симского был отложен исполнением на один год, а в 1932 г. совершенно закрыт ввиду высокой стоимости боевой машины.
Решение о том, что Т-12 не отвечает требованиям «Системы…» и необходимо создание нового маневренного танка, было принято уже в 1929 г. Главным аргументом негодности Т-12 стал недостаточный запас хода, не позволявший применять танк для операций на вражеских коммуникациях, при чрезмерно высокой цене. В частности, рекомендовалось изготовить для танка новый бронекорпус, доведя его боевой вес до 17,5 т, уменьшить толщину брони борта до 20 мм, а брюха и крыши – до 8 мм, резко увеличив запас бензина и усилив вооружение. Изготовление нового корпуса было поручено Ижорскому заводу.
В техзадании на переработку конструкции танка было указано и его новое имя – Т-24.
Компоновка танка Т-24.
Помимо установки новых бензобаков, которые разместили в надгусеничных полках (подобно Т-18), танк был дополнен курсовым пулеметом в передней части корпуса, слева от водителя; таким образом его экипаж увеличился на одного человека.
Подшипники качения в подвеске были заменены подшипниками скольжения.
Первые три Т-24 были изготовлены к исходу июля 1930 г. и один из них был отправлен на сравнительные испытания в Кубинку, где уже испытывался Т-12.
Опытный образец танка Т-24. Вид сбоку, 1930 г.
Первый день испытаний (24 июля 1930 г.) не принес никаких неожиданностей, но и восторгов тоже. Танк вел себя почти так же, как и Т-12. Через три дня было назначено опробование орудия, которое вместе с башней переставили с Т-12, и тут случилось ЧП. 26 июля 1930 г. у танка, двигавшегося по мягкому фунту с орудием и боекомплектом в 10 снарядов, вдруг загорелся двигатель. «…Тов. Владимиров остановил танк, помог экипажу покинуть машину, открыл мотор и сбил 75% пламени штатным огнетушителем, после чего одел противогаз и, забравшись в моторное отделение, полностью [107] потушил огонь песком и собственной одеждой…» – так описывается этот случай в донесении о происшествии Наркомвоенмору тов. Ворошилову. Танк спасли, но для дальнейших испытаний требовался его ремонт.
Башня с вооружением вновь вернулась на Т-12, где орудие было благополучно сломано. Кстати, 45-мм пушка Соколова, установленная в 1930 г. в танке как временная мера до освоения 45-мм «системы ОАТ танковой полуавтоматической пушки ГУВП обр. 1925 г.», утвержденной Журналом Арткома от 18.6.1926 № 693, оказалась очень неудачной для танка, и потому практически не производилась (есть предположение, что было выпущено всего два 45-мм танковых орудия Соколова). Пушка же системы ОАТ осваивалась заводом № 8 еще почти два года. Проектированием же 57-мм (или 60-мм) танковой гаубицы занимался П. Сячинтов. Он создал революционную для своего времени конструкцию, однако заказ на ее изготовление подтвержден не был и многие технические решения, заложенные в ней, увидели свет только в 76,2-мм пушке ПС-3.
Серийным производством Т-24 должны были заниматься ХПЗ и ЧТЗ. На 1930-31 г. был запланирован выпуск 200 машин, но, как было модно в те годы, руководством ГУВП были приняты встречные обязательства, и план вырос до 300. Произвели же их много меньше – 25 шт. (28 шасси, 25 бронекорпусов и 26 башен). Почему? Принято считать, что танк обладал рядом серьезных недостатков, помешавших его массовому производству, но дело скорее всего том, что в высокой степени готовности уже был танк Эдварда Гроте ТГ, считавшийся более предпочтительным. Но о нем ниже.
Танк Т-24 на зимних испытаниях в ХВО. 1931 г.
Кроме Т-12/Т-24 в 1929-32 гг. в СССР велись также работы над маневренным танком конструкции изобретателя-самоучки Н. Дыренкова, трудившегося на Ижорском заводе. Изобретатель был широко известен среди руководства ГУВП тем, что с завидной регулярностью подавал руководителям всех рангов (вплоть до наркомов) докладные записки с предложениями по скорому проектированию и изготовлению самого разнообразного оружия. Причем согласно заявкам изобретателя все предлагаемое им должно было получиться лучшим и при этом невероятно дешевым.
Занимаясь броневым производством, Н. Дыренков был связан в первую очередь с танками и бронеавтомобилями, поэтому с начала серийного производства Т-18 наибольшее число предложений, выдвинутых Н. Дыренковым, было так или иначе связано с танками.
Так, еще в 1928 г. он нарисовал (слово «спроектировал» тут не подходит, так как никакого проекта разработано не было) эскиз колесно-гусеничного маневренного танка оригинальной конструкции, который разослал по всем известным ему адресам. Но ответа не получал. Помогла ему встреча осенью 1929 г. с начальником УММ И. Халепским, который прибыл на Ижорский завод по вопросу организации серийного выпуска бронеавтомобилей.
Видимо, результатом этой встречи были довольны обе стороны, так как вскоре начальник УММ И. Халепский направил заместителю председателя реввоенсовета Уншлихту письмо следующего содержания:
СОВЕРШЕННО СЕКРЕТНО
ЗАМ ПРЕДСЕДАТЕЛЯ РЕВВОЕНСОВЕТА СССР Тов. УНШЛИХТУ
Как я уже сообщал Вам ранее, из имеющихся в настоящее время в Управлении ММ проэктов танков, предложенных в инициативном порядке на конкурсной основе, особого внимания заслуживает проэкт, предложенный тов. ДЫРЕНКОВЫМ.
От прочих проэктов указанный отличается не только мощным вооружением (2-3 пушки большого калибра и 3-4 пулемета), но и несет оригинальный комбинированный движитель, сочетающий возможность легкого перемещения своим ходом как по бездорожью (на гусеницах), так и по дорогам с твердым покрытием (на колесах) и железнодорожным путям (на специальных скатах). По мнение изобретателя такая схема позволит применять танк во всех видах современного боя без использования специальных транспортных средств что значительно удешевляет его эксплоатацию.
Личная беседа с изобретателем дает понять, что он рассматривает указанный тип танка, как универсальное боевое средство взамен гусеничных танков, бронеавтомобилей и даже бронепоездов (в случае сцепки нескольких танков в поезд).
Считаю, что соображения автора проэкта разумны и должны быть проверены практикой.
Жду Ваших указаний.
Нач. УПРАВЛЕНИЯ ПО МОТОРИЗАЦИИ И МЕХАНИЗАЦИИ РККА
/И.Халепский/
Записка изобретателя, поданная следом, содержала вполне здравые соображения, которые даже в отсутствие расчетов прекрасно убеждали в правоте изобретателя. Поэтому 14 декабря 1929 г. Ижорскому заводу был открыт заказ на изготовление танка ДРС конструкции Н. Дыренкова стоимостью 95 тыс. руб., причем 25 процентов указанной суммы перечислялись исполнителю практически сразу после заключения договора. Всего же в течение 1930 г. РККА должна была получить 6 танков указанного типа общей стоимостью (с учетом запчастей, а также экспериментов по сварным соединениям и герметизации танков) 927 тыс. руб.
Однако такой суммы УММ на текущий год найти не смог (и так имелся перерасход средств на выполнение «трехлетней программы»), и потому было принято решение ограничиться изготовлением только двух опытных образцов.
Танк Д-4 (ДРС) сбоку, 1931 г.
Общий вид танка Д-4 (ДРС), 1931 г.
Вообще танк ДРС (в 1930-м получил индекс Д-4) был чрезвычайно интересен для РККА, так как сочетал в себе все известные типы движителей (железнодорожный, автомобильный, гусеничный), что упрощало его переброску практически в любой уголок страны без дополнительных транспортных средств в кратчайшее время.
Схема перехода танка Д-4 с гусеничного хода (вверху) на колесный (внизу).
Вес танка должен был составлять 12 т, но поскольку изготовление его производилось без необходимых расчетов, масса изготовленного образца превысила 20 т. В качестве силовой установки планировалось установить два двигателя от Т-19 (100 л.с.) или два двигателя «Геркулес» (106 л.с.). Однако ввиду того, что вес танка превысил 20 т, он утратил возможность движения на колесах. Да и мощности двигателей уже было недостаточно для достижения расчетной скорости в 30-35 км/ч.
Изобретатель провел ряд опытов по оборудованию танка для переправы водных преград по дну, но кроме опытов и общих деклараций ничего сделано для этого не было.
Н. Дыренков первоначально обещал изготовить танк Д-4 трехбашенным с вооружением из 45-мм пушки обр. 1925/30 гг. и 7,62-мм пулемета в каждой башне, а также 2 дополнительных 7,62-мм пулеметов в корпусе, но ввиду перегрузки танка его вооружение было скорректировано в сторону исключения одной из башен.
Корпус танка собирался из листов конструкционной стали толщиной 20 мм, 13 мм и 8 мм на каркасе из уголков.
В кормовой части корпуса располагалось моторно-трансмиссионное отделение, в котором были установлены два двигателя «Геркулес» с единой системой охлаждения, подобной системе охлаждения трактора «Коммунар». Но эффективность этой системы охлаждения была крайне низкой. Питать двигатели планировалось от единой системы питания самотеком, но отработана эта система не была.
Ходовая часть танка состояла из движителя автомобильного типа (два ведущих и два управляемых колеса), смонтированной на «внешнем контуре танка», гусеничного движителя с винтовыми домкратами, предназначенными для опускания и поднимания гусеничных цепей, а также движителя железнодорожного типа, расположенного под днищем танка и состоявшего из скатов малого диаметра.
Наибольшую сложность представлял гусеничный движитель. Он состоял из шести опорных катков большого диаметра с двенадцатью полуэллиптическими рессорами автомобильного типа, смонтированных на подъемном мостике, привод к которому осуществлялся от червячных пар. Кроме того, в состав гусеничного движителя входили два ведущих колеса кормового расположения и два направляющих колеса с механизмом натяжения. Сборные гусеничные траки соединялись в цепь при помощи тросов.
После рассмотрения танка Д-4 и неудачной попытки вывести его на испытания Н. Дыренков переключился на работы по созданию нового танка Д-5, в котором он планировал учесть все недостатки предшественника.
Но из-за того, что масса нового танка уже составляла 25 т, изобретатель отказался от колесного хода, оставив только железнодорожный и гусеничный движители. Новый танк должен был оборудоваться уже двигателем М-5 с системой питания и охлаждения по типу танка Кристи, системой преодоления глубоких бродов по дну. Вооружение нового танка планировалось мощным – из двух 76,2-мм орудий вместо 45-мм в двух башнях. Особенностью установки орудий было то, что перед преодолением водных рубежей они могли быть втянуты в башню, после чего орудийная амбразура герметично закрывалась крышкой. Обещал также изобретатель и усилить бронирование танка до 30-35 мм, что сделать в условиях и без того плотной компоновки танка было проблематично.
Но чтобы изготовить этот танк, требовались средства, а их в условиях финансового дефицита при планируемом «форсированном выпуске бронетанковой техники для РККА» требовалось добыть на самом высоком уровне. Поэтому с 25 октября 1931 г. по приказу заместителя председателя РВС СССР Тухачевского специально назначенная комиссия занялась «проверкой расчетов и оценки конструкций танков Д-4, Д-5 и Д-38». 18 ноября 1931 г. комиссия предъявила отчет, в котором, в частности, говорилось:
«Специальная Комиссия в составе председателя да. БОКИС – Начальник ТУУММ, и членов: т. ЛЕБЕДЕВА – Председателя НТК УММ, ДЕРЕВЦОВА – Начальника УСУ УММ, тт. БЕГУ НОВА, БРАВЕРМАН и РОЖКОВА, членов НТК УММ, т. ГИНЗБУРГ – Нач. КБ № 3 ОРПО, т. ЗАСЛАВСКОГО – Зам нач. КБ № 3 ОРПО, т. ИВАНОВА – пом начальника КБ № 3 ОРПО, т СИМСКОГО – Нач. ГКБ Завода Большевик, т. ТОСКИНА – Нач. Т2 ГХПЗ, организованная согласно приказания Зам. Председателя РВС СССР т. ТУХАЧЕВСКОГО, после рассмотрения чертежей, расчетов по машинам Д-4, Д-5 и Д-38, а также после ознакомления с макетом машины Д-5 и с макетом боевого отделения машины Д-38 и после доклада и разъяснений по указанным машинам конструктора их т. ДЫРЕНКОВА пришла к следующим выводам:
1. Конструкция танка Д-4 имеющего колесный, гусеничный и жел.дор. ход и подводную проходимость, предложенная т. ДЫРЕНКОВЫМ, фактически в данный момент не существует, так как в процессе разработки машины выяснилась невозможность применить автомобильный колесный ход и использовать два мотора Геркулес мощностью 106 сил.
2. Комиссия констатирует, что тов. ДЫРЕНКОВ с заданием по конструированию танка Д-4 не справился и был вынужден на основе своей конструкции Д-4 приступить к разработке и постройке нового танка Д-5 с мотором М-17 мощностью 500 л.с. В конструкции оставлены: гусеничный и железно-дорожный ход и подводная проходимость. Автомобильный колесный ход, запроэктированный для машины в 12 тонн, снят за невозможностью его выполнения для машины Д-5 весом 25 тонн.
3. Конструкция танка Д-5, предусматривающая изжитие дефектов и конструктивных неполадок, выявленных т. ДЫРЕНКОВЫМ во время работы с танком Д-4, имеет, по мнению комиссии, следующие крупные недостатки:
а) Носовая часть корпуса неудачна, так как вследствие наличия больших мертвых пространств наблюдение за дорогой затруднительно для водителя.
б) Расположение вооружения данного класса машины/тип ДД/не дает возможность удовлетворительно использовать мощность установленного вооружения.
в) В машине Д-5 поверхность охлаждения радиатора взята избыточной против Кристи и поставлен более мощный вентилятор. Однако, по мнению комиссии, надежность охлаждения не является достаточно обеспеченной, так как затрудненные проходы потоков воздуха потребуют специальный мощный вентилятор повышенным давлением, что трудно осуществимо в отведенных для него габаритах.
г) Трансмиссия, состоящая из двух коробок скоростей, имеет избыточный запас прочности в своих основных деталях, комиссия считает эту конструкцию нецелесообразной и полагает, что обычная конструкция коробки скоростей даст значительную экономию в размерах машинного отделения, а, следовательно, и в весе танка.
д) бортовые фрикционы по своим размерам достаточны для обеспечения работы танка. Однако, конструктивное выполнение их неудачно, так как размешенные вне корпуса бортовые фрикционы, не имеют достаточной герметизации, предохраняющей от попадания в них грязи, воды и снега, что повлечет за собой ненормальный износ их и отказ в работе…
е) система подвески поддерживающих колес с весьма ограниченным ходом их вниз не приемлема, вследствие ненадежности работы ее на пересеченной местности.
ж) конструкция механизмов для подводного хождения нуждается во всесторонней проверке.
3. На основании вышеизложенных соображений Комиссия считает танк Д-5 экспериментальной машиной для проверки работы железно-дорожного и гусеничного хода, который моет быть использован для мото-броне-вагонов и мощных танков и подводной проходимости. Танк не может служить образцом для серийного производства…»
Таким образом, работы по Д-5, запланированные в 1932 г., были отменены, а сам танк больше не рассматривался для принятия на вооружение.
Как и предполагалось согласно «Системе…», работы по созданию тяжелого (позиционного) танка в 1929-31 гг. ограничились теоретической проработкой вопроса.
В 1929 г. УММ РККА выдало ТТТ на разработку тяжелого танка массой 60 т с броней 30-50 мм, максимальной скоростью 20-25 км/ч и вооружением из двух 76,2-мм пушек, одной 37-мм пушки и шести пулеметов.
Согласно этим требованиям ОКМО завода «Большевик» провело в 1930-31 гг. разработку проекта тяжелого танка Т-30. В начале 1932 г. проект был завершен и была изготовлена деревянная модель танка. По одному из вариантов танк Т-30 должен был иметь массу 50-55 т, защищен броней 40-60 мм и вооружен одной 76,2-мм дивизионной пушкой, одной 37-мм пушкой большой мощности в двух конических башнях, а также 3 станковых и 4 легких пулеметов.
На танк предполагалось установить авиационный карбюраторный двигатель АМ6 мощностью 750 л.с., при этом его расчетная скорость должна была составить 30 км/ч. В случае же установки авиамотора «БМВ» мощностью 650 л.с. расчетная скорость танка должна была составить 24 км/ч.
Танк был сочтен чрезвычайно сложным, и дальнейшие работы над ним были прекращены.
Это изображение, видимо, одного из вариантов танка Т-30, 1930 г.
В 1931 г. авто-танковый дизельный отдел Экономического управления ОГПУ начал эскизное проектирование танка прорыва ТП-1. Танк должен был иметь массу свыше 75 т и броневую защиту, достигающую толщины 45-мм. Было рассмотрено несколько вариантов вооружения танка, в том числе из одной 152,4-мм пушки, двух 37-мм пушек и шести пулеметов (2 станковых), или одной 106,7-мм пушки, двух 76,2-мм пушек и шести пулеметов… Для придания танку способности движения со скоростью до 30 км/ч его планировалось оснастить дизелем ФЭД-6 или ФЭД-8 мощностью 1850 или 2000 л.с. и регулируемой пневматической подвеской. Однако ввиду неготовности двигателя в начале 1932 г. проект ТП-1 был адаптирован под авиамотор Микулина мощностью 1450 л.с., а в марте закрыт по причине чрезвычайно высокой стоимости.
Для наблюдения поля боя на танке не использовались простые щели, равно как и неудачный «бронеглаз». Сначала хотели дополнить Т-19 стробоскопами, но после опробования на Т-20 более предпочтительными сочли пуленепробиваемые стекла «симплекс-триплекс».
Опытный образец основного танка сопровождения Т-19, 1931 г.
Опытный образец основного танка сопровождения Т-19. Вид сбоку, 1931 г.
Изготовление прототипа Т-19 было начато в июне 1931 г., и к концу августа он был уже в основном готов (по плану же он должен был быть готов в марте 1931 г.). Однако характеристики танка были ниже запланированных, вес – больше (до 8 т), а производство – чудовищно сложным. Особо настораживал тот факт, что танк «съедал» громадное число подшипников качения, которые все еще закупались за рубежом. Стоимость опытного образца без башни с вооружением и без КПП в ценах 1930 г. составляла 96 тыс. руб.
Кроме того, несмотря на то что смета изготовления опытного образца была израсходована полностью, ряд узлов так и остался на бумаге. Например, коническую башню, предполагавшуюся к установке на танк, даже не начинали делать на Ижорском заводе и для испытаний опытного образца на Т-19 установили башню Т-18 на немного уширенном погоне.
37-мм танковая пушка обр. 1930 г. также не была закончена в срок и попала, таким образом, только на машины постройки 1932-33 гг. БТ, Т-26 и прототипы Т-28 и Т-35.
Шестицилиндровый двигатель воздушного охлаждения мощностью 100 л.с. конструкции А. Микулина также не был доведен на «Большевике», а применение быстро-оборотного мотора «Франклин» мощностью 95 л.с. требовало применения новой КПП и даже переделки МТО танка (мотор был больше по габаритам).
Таким образом, изготовленный танк не мог быть испытан в установленном порядке, и в середине года страна вдруг оказалась без танков. Поэтому в мае 1931 г. было принято решение о продолжении серийного производства модернизированных Т-18 до конца текущего года.
4.4. Танкетки
Несмотря на то что согласно «Системе…» в РККА не было места гусеничной танкетке, работы по развитию Т-17 все-таки продолжались.
В 1929-1930 гг. появляется проект танкетки Т-21, классифицировавшейся как «малая разведывательная танкетка». Она имела экипаж из 2 человек, усиленную броню (толщиной 13 мм) и катки от Т-18. Двигатель мощностью 20 л.с. и трансмиссия заимствовались от Т-17. Но уже на этапе рассмотрения проектных данных скорость ее движения и характеристики преодоления препятствий показались недостаточными, поэтому проект принят не был.
В 1929-30 гг. по заданию штаба РККА и с учетом опыта работ над Т-17 появляются проекты двухместных танкеток Т-22 и Т-23, классифицировавшихся как «большая танкетка сопровождения». Их отличия состояли в двигательной установке (Т-22 проектировалась под оригинальный четырехцилиндровый двигатель, а Т-23 под двигатель танка Т-20), а также в размещении членов экипажа (на Т-22 они размешались «в затылок», а на Т-23 – в ряд). Каждый проект обладал своими достоинствами и недостатками, но для изготовления выбрали Т-23 как наиболее дешевый и реальный в постройке. Первый образец Т-23 имел корпус из простого железа и двигатель от Т-18 (40 л.с), но для второго передали двигатель от недостроенного Т-20 и заказали еще четыре. Изготовлялись все танкетки на 2-м автозаводе ВАТО (директор – С. Иванов), причем работы по Т-23 были проведены там в сжатые сроки и с хорошим качеством. Однако при изготовлении танкетка подверглась многочисленным доработкам, что изменило ее почти неузнаваемо. Длина корпуса была увеличена почти на 300 мм. Вместо опорных и поддерживающих катков Т-18 применили таковые от Т-19. Ввели новую облегченную гусеницу с новым ведущим колесом, поскольку старые не обеспечивали достижение скорости движения 40 км/ч. Однако даже такой улучшенный вариант танкетки оказался неудовлетворительным, поскольку по цене был сравним с танком Т-18, а версия, оснащенная башней, даже превысила ее (около 59 тыс. руб. без вооружения), что не позволяло развернуть их массовое производство.
Опытный образец танкетки Т-23, 1930 г.
Опытный образец танкетки Т-23. Вид сбоку, 1930 г.
9 августа 1929 г. У ММ выдвинуло требования по разработке колесно-гусеничной танкетки Т-25 весом не более 3000-3500 кг, оснащенной двигателем мощностью 40-60 л.с., вооруженной либо пулеметом во вращающейся башне, либо 37-мм пушкой в корпусе и обладающей скоростью движения не менее 40 км/ч на гусеницах и не менее 60 км/ч на колесах. Ни одна из находившихся в то время в разной степени готовности танкеток (Т-17, Т-23), а также планируемая к приобретению танкетка «ВКЛ» (Виккерс-Карден-Ллойд) на первый взгляд не способна была удовлетворить поставленным ТТТ. Поэтому для создания такой машины в сжатые сроки среди предприятий ГУВП был объявлен конкурс.
Практически сразу в работу включился коллектив НАМИ. Здесь начали создавать эскизный проект колесно-гусеничного шасси с поднимаемыми и опускаемыми автомобильными колесами, расположенными вне гусеничных лент по типу танка Фольмера.
Некоторое время намишники работали в этом направлении в полном одиночестве. Но работа что-то «не ладилась», и потому в ноябре 1929 г. они вызвали на соцсоревнование своих коллег из КБ завода «Большевик». Завод и КБ лихорадило с производством и модернизацией танков Т-18, а также разработкой новых образцов (Т-19 и Т-20) и потому для работы над эскизным проектом был выделен всего один человек – инженер-конструктор В. Симский. Общее руководство проектированием, а также оказание инженеру В. Симскому необходимой консультационной помощи было поручено С. Гинзбургу.
В отличие от своих соперников здесь выбрали иную схему перехода с колес на гусеницы – «переобуванием», что позволяло отказаться от сложных приводов поднимания/опускания корпуса и колес. При разработке эскизного проекта Т-25 В. Симский добросовестно изучил ту убогую документацию (а скорее – материалы рекламного характера), которые нач. У ММ И. Халепский привез из своей ознакомительной поездки в Америку. В октябре-ноябре было проведено сравнение двух проектов, которое окончилось в пользу второго: ибо инженеры НАМИ не смогли уложиться в ТЗ (вес – более 4,5 т, скорость – 30-33 км/ч на гусеницах и не более 50 км/ч на колесах).
Колесно-гусеничная танкетка Т-25 по проекту представляла собой уменьшенный вид танка «Кристи», но при этом имела с ним большие различия. Так, привод в Т-25 предполагалось осуществить синхронно на все колеса, а для улучшения маневренности предполагалось сделать управляемыми две передние оси и т.д. Проектом предусматривалось достижение скорости движения 45 км/ч на гусеницах и 65 км/ч на колесах при применении 60 л.с. двигателя от танка Т-20, или 52 км/ч и 75 км/ч соответственно с двигателем в 70 л.с. Изготовление первого опытного экземпляра предполагалось к декабрю 1931 г.
Проект колесно-гусеничной танкетки Т-25 С. Гинзбурга, В. Симского, 1930-31 гг.
Из особенностей Т-25 следует отметить также, во-первых, плавательное приспособление – съемный пустотелый фанерно-дюралевый «поплавок», набитый пробкой или сушеной морской травой. Планировалось использовать эту же танкетку для проведения экспериментов по созданию «летающего» и «буксируемого» «танка-планера». Из переписки С. Гинзбурга понятно, что эту танкетку предполагалось использовать также в качестве зенитного танка, вооруженного спаркой пулеметов типа ДТ, ДА или ДУ. Для этого планировалось разработать новую, открытую сверху, башню.
Однако при проработке проекта Т-25 КБ «Большевика» столкнулось с большими трудностями, тем более что опытный участок был занят танком Т-19. Доработку проекта и изготовление опытной машины планировалось передать КБ ХПЗ, который стоял без финансирования программы производства Т-24.
Но Харьковский паровозостроительный завод попытался «спихнуть с себя» этот малоперспективный проект, ожидая продолжения работ по танку Т-24.
Таким образом, проект колесно-гусеничной танкетки Т-25 конструкции Гинзбурга – Симского был отложен исполнением на один год, а в 1932 г. совершенно закрыт ввиду высокой стоимости боевой машины.
4.5. От Т-12 к Т-24
Решение о том, что Т-12 не отвечает требованиям «Системы…» и необходимо создание нового маневренного танка, было принято уже в 1929 г. Главным аргументом негодности Т-12 стал недостаточный запас хода, не позволявший применять танк для операций на вражеских коммуникациях, при чрезмерно высокой цене. В частности, рекомендовалось изготовить для танка новый бронекорпус, доведя его боевой вес до 17,5 т, уменьшить толщину брони борта до 20 мм, а брюха и крыши – до 8 мм, резко увеличив запас бензина и усилив вооружение. Изготовление нового корпуса было поручено Ижорскому заводу.
В техзадании на переработку конструкции танка было указано и его новое имя – Т-24.
Компоновка танка Т-24.
Помимо установки новых бензобаков, которые разместили в надгусеничных полках (подобно Т-18), танк был дополнен курсовым пулеметом в передней части корпуса, слева от водителя; таким образом его экипаж увеличился на одного человека.
Подшипники качения в подвеске были заменены подшипниками скольжения.
Первые три Т-24 были изготовлены к исходу июля 1930 г. и один из них был отправлен на сравнительные испытания в Кубинку, где уже испытывался Т-12.
Опытный образец танка Т-24. Вид сбоку, 1930 г.
Первый день испытаний (24 июля 1930 г.) не принес никаких неожиданностей, но и восторгов тоже. Танк вел себя почти так же, как и Т-12. Через три дня было назначено опробование орудия, которое вместе с башней переставили с Т-12, и тут случилось ЧП. 26 июля 1930 г. у танка, двигавшегося по мягкому фунту с орудием и боекомплектом в 10 снарядов, вдруг загорелся двигатель. «…Тов. Владимиров остановил танк, помог экипажу покинуть машину, открыл мотор и сбил 75% пламени штатным огнетушителем, после чего одел противогаз и, забравшись в моторное отделение, полностью [107] потушил огонь песком и собственной одеждой…» – так описывается этот случай в донесении о происшествии Наркомвоенмору тов. Ворошилову. Танк спасли, но для дальнейших испытаний требовался его ремонт.
Башня с вооружением вновь вернулась на Т-12, где орудие было благополучно сломано. Кстати, 45-мм пушка Соколова, установленная в 1930 г. в танке как временная мера до освоения 45-мм «системы ОАТ танковой полуавтоматической пушки ГУВП обр. 1925 г.», утвержденной Журналом Арткома от 18.6.1926 № 693, оказалась очень неудачной для танка, и потому практически не производилась (есть предположение, что было выпущено всего два 45-мм танковых орудия Соколова). Пушка же системы ОАТ осваивалась заводом № 8 еще почти два года. Проектированием же 57-мм (или 60-мм) танковой гаубицы занимался П. Сячинтов. Он создал революционную для своего времени конструкцию, однако заказ на ее изготовление подтвержден не был и многие технические решения, заложенные в ней, увидели свет только в 76,2-мм пушке ПС-3.
Серийным производством Т-24 должны были заниматься ХПЗ и ЧТЗ. На 1930-31 г. был запланирован выпуск 200 машин, но, как было модно в те годы, руководством ГУВП были приняты встречные обязательства, и план вырос до 300. Произвели же их много меньше – 25 шт. (28 шасси, 25 бронекорпусов и 26 башен). Почему? Принято считать, что танк обладал рядом серьезных недостатков, помешавших его массовому производству, но дело скорее всего том, что в высокой степени готовности уже был танк Эдварда Гроте ТГ, считавшийся более предпочтительным. Но о нем ниже.
Танк Т-24 на зимних испытаниях в ХВО. 1931 г.
4.6. Маневренные танки Н. Дыренкова
Кроме Т-12/Т-24 в 1929-32 гг. в СССР велись также работы над маневренным танком конструкции изобретателя-самоучки Н. Дыренкова, трудившегося на Ижорском заводе. Изобретатель был широко известен среди руководства ГУВП тем, что с завидной регулярностью подавал руководителям всех рангов (вплоть до наркомов) докладные записки с предложениями по скорому проектированию и изготовлению самого разнообразного оружия. Причем согласно заявкам изобретателя все предлагаемое им должно было получиться лучшим и при этом невероятно дешевым.
Занимаясь броневым производством, Н. Дыренков был связан в первую очередь с танками и бронеавтомобилями, поэтому с начала серийного производства Т-18 наибольшее число предложений, выдвинутых Н. Дыренковым, было так или иначе связано с танками.
Так, еще в 1928 г. он нарисовал (слово «спроектировал» тут не подходит, так как никакого проекта разработано не было) эскиз колесно-гусеничного маневренного танка оригинальной конструкции, который разослал по всем известным ему адресам. Но ответа не получал. Помогла ему встреча осенью 1929 г. с начальником УММ И. Халепским, который прибыл на Ижорский завод по вопросу организации серийного выпуска бронеавтомобилей.
Видимо, результатом этой встречи были довольны обе стороны, так как вскоре начальник УММ И. Халепский направил заместителю председателя реввоенсовета Уншлихту письмо следующего содержания:
СОВЕРШЕННО СЕКРЕТНО
ЗАМ ПРЕДСЕДАТЕЛЯ РЕВВОЕНСОВЕТА СССР Тов. УНШЛИХТУ
Как я уже сообщал Вам ранее, из имеющихся в настоящее время в Управлении ММ проэктов танков, предложенных в инициативном порядке на конкурсной основе, особого внимания заслуживает проэкт, предложенный тов. ДЫРЕНКОВЫМ.
От прочих проэктов указанный отличается не только мощным вооружением (2-3 пушки большого калибра и 3-4 пулемета), но и несет оригинальный комбинированный движитель, сочетающий возможность легкого перемещения своим ходом как по бездорожью (на гусеницах), так и по дорогам с твердым покрытием (на колесах) и железнодорожным путям (на специальных скатах). По мнение изобретателя такая схема позволит применять танк во всех видах современного боя без использования специальных транспортных средств что значительно удешевляет его эксплоатацию.
Личная беседа с изобретателем дает понять, что он рассматривает указанный тип танка, как универсальное боевое средство взамен гусеничных танков, бронеавтомобилей и даже бронепоездов (в случае сцепки нескольких танков в поезд).
Считаю, что соображения автора проэкта разумны и должны быть проверены практикой.
Жду Ваших указаний.
Нач. УПРАВЛЕНИЯ ПО МОТОРИЗАЦИИ И МЕХАНИЗАЦИИ РККА
/И.Халепский/
Записка изобретателя, поданная следом, содержала вполне здравые соображения, которые даже в отсутствие расчетов прекрасно убеждали в правоте изобретателя. Поэтому 14 декабря 1929 г. Ижорскому заводу был открыт заказ на изготовление танка ДРС конструкции Н. Дыренкова стоимостью 95 тыс. руб., причем 25 процентов указанной суммы перечислялись исполнителю практически сразу после заключения договора. Всего же в течение 1930 г. РККА должна была получить 6 танков указанного типа общей стоимостью (с учетом запчастей, а также экспериментов по сварным соединениям и герметизации танков) 927 тыс. руб.
Однако такой суммы УММ на текущий год найти не смог (и так имелся перерасход средств на выполнение «трехлетней программы»), и потому было принято решение ограничиться изготовлением только двух опытных образцов.
Танк Д-4 (ДРС) сбоку, 1931 г.
Общий вид танка Д-4 (ДРС), 1931 г.
Вообще танк ДРС (в 1930-м получил индекс Д-4) был чрезвычайно интересен для РККА, так как сочетал в себе все известные типы движителей (железнодорожный, автомобильный, гусеничный), что упрощало его переброску практически в любой уголок страны без дополнительных транспортных средств в кратчайшее время.
Схема перехода танка Д-4 с гусеничного хода (вверху) на колесный (внизу).
Вес танка должен был составлять 12 т, но поскольку изготовление его производилось без необходимых расчетов, масса изготовленного образца превысила 20 т. В качестве силовой установки планировалось установить два двигателя от Т-19 (100 л.с.) или два двигателя «Геркулес» (106 л.с.). Однако ввиду того, что вес танка превысил 20 т, он утратил возможность движения на колесах. Да и мощности двигателей уже было недостаточно для достижения расчетной скорости в 30-35 км/ч.
Изобретатель провел ряд опытов по оборудованию танка для переправы водных преград по дну, но кроме опытов и общих деклараций ничего сделано для этого не было.
Н. Дыренков первоначально обещал изготовить танк Д-4 трехбашенным с вооружением из 45-мм пушки обр. 1925/30 гг. и 7,62-мм пулемета в каждой башне, а также 2 дополнительных 7,62-мм пулеметов в корпусе, но ввиду перегрузки танка его вооружение было скорректировано в сторону исключения одной из башен.
Корпус танка собирался из листов конструкционной стали толщиной 20 мм, 13 мм и 8 мм на каркасе из уголков.
В кормовой части корпуса располагалось моторно-трансмиссионное отделение, в котором были установлены два двигателя «Геркулес» с единой системой охлаждения, подобной системе охлаждения трактора «Коммунар». Но эффективность этой системы охлаждения была крайне низкой. Питать двигатели планировалось от единой системы питания самотеком, но отработана эта система не была.
Ходовая часть танка состояла из движителя автомобильного типа (два ведущих и два управляемых колеса), смонтированной на «внешнем контуре танка», гусеничного движителя с винтовыми домкратами, предназначенными для опускания и поднимания гусеничных цепей, а также движителя железнодорожного типа, расположенного под днищем танка и состоявшего из скатов малого диаметра.
Наибольшую сложность представлял гусеничный движитель. Он состоял из шести опорных катков большого диаметра с двенадцатью полуэллиптическими рессорами автомобильного типа, смонтированных на подъемном мостике, привод к которому осуществлялся от червячных пар. Кроме того, в состав гусеничного движителя входили два ведущих колеса кормового расположения и два направляющих колеса с механизмом натяжения. Сборные гусеничные траки соединялись в цепь при помощи тросов.
После рассмотрения танка Д-4 и неудачной попытки вывести его на испытания Н. Дыренков переключился на работы по созданию нового танка Д-5, в котором он планировал учесть все недостатки предшественника.
Но из-за того, что масса нового танка уже составляла 25 т, изобретатель отказался от колесного хода, оставив только железнодорожный и гусеничный движители. Новый танк должен был оборудоваться уже двигателем М-5 с системой питания и охлаждения по типу танка Кристи, системой преодоления глубоких бродов по дну. Вооружение нового танка планировалось мощным – из двух 76,2-мм орудий вместо 45-мм в двух башнях. Особенностью установки орудий было то, что перед преодолением водных рубежей они могли быть втянуты в башню, после чего орудийная амбразура герметично закрывалась крышкой. Обещал также изобретатель и усилить бронирование танка до 30-35 мм, что сделать в условиях и без того плотной компоновки танка было проблематично.
Но чтобы изготовить этот танк, требовались средства, а их в условиях финансового дефицита при планируемом «форсированном выпуске бронетанковой техники для РККА» требовалось добыть на самом высоком уровне. Поэтому с 25 октября 1931 г. по приказу заместителя председателя РВС СССР Тухачевского специально назначенная комиссия занялась «проверкой расчетов и оценки конструкций танков Д-4, Д-5 и Д-38». 18 ноября 1931 г. комиссия предъявила отчет, в котором, в частности, говорилось:
«Специальная Комиссия в составе председателя да. БОКИС – Начальник ТУУММ, и членов: т. ЛЕБЕДЕВА – Председателя НТК УММ, ДЕРЕВЦОВА – Начальника УСУ УММ, тт. БЕГУ НОВА, БРАВЕРМАН и РОЖКОВА, членов НТК УММ, т. ГИНЗБУРГ – Нач. КБ № 3 ОРПО, т. ЗАСЛАВСКОГО – Зам нач. КБ № 3 ОРПО, т. ИВАНОВА – пом начальника КБ № 3 ОРПО, т СИМСКОГО – Нач. ГКБ Завода Большевик, т. ТОСКИНА – Нач. Т2 ГХПЗ, организованная согласно приказания Зам. Председателя РВС СССР т. ТУХАЧЕВСКОГО, после рассмотрения чертежей, расчетов по машинам Д-4, Д-5 и Д-38, а также после ознакомления с макетом машины Д-5 и с макетом боевого отделения машины Д-38 и после доклада и разъяснений по указанным машинам конструктора их т. ДЫРЕНКОВА пришла к следующим выводам:
1. Конструкция танка Д-4 имеющего колесный, гусеничный и жел.дор. ход и подводную проходимость, предложенная т. ДЫРЕНКОВЫМ, фактически в данный момент не существует, так как в процессе разработки машины выяснилась невозможность применить автомобильный колесный ход и использовать два мотора Геркулес мощностью 106 сил.
2. Комиссия констатирует, что тов. ДЫРЕНКОВ с заданием по конструированию танка Д-4 не справился и был вынужден на основе своей конструкции Д-4 приступить к разработке и постройке нового танка Д-5 с мотором М-17 мощностью 500 л.с. В конструкции оставлены: гусеничный и железно-дорожный ход и подводная проходимость. Автомобильный колесный ход, запроэктированный для машины в 12 тонн, снят за невозможностью его выполнения для машины Д-5 весом 25 тонн.
3. Конструкция танка Д-5, предусматривающая изжитие дефектов и конструктивных неполадок, выявленных т. ДЫРЕНКОВЫМ во время работы с танком Д-4, имеет, по мнению комиссии, следующие крупные недостатки:
а) Носовая часть корпуса неудачна, так как вследствие наличия больших мертвых пространств наблюдение за дорогой затруднительно для водителя.
б) Расположение вооружения данного класса машины/тип ДД/не дает возможность удовлетворительно использовать мощность установленного вооружения.
в) В машине Д-5 поверхность охлаждения радиатора взята избыточной против Кристи и поставлен более мощный вентилятор. Однако, по мнению комиссии, надежность охлаждения не является достаточно обеспеченной, так как затрудненные проходы потоков воздуха потребуют специальный мощный вентилятор повышенным давлением, что трудно осуществимо в отведенных для него габаритах.
г) Трансмиссия, состоящая из двух коробок скоростей, имеет избыточный запас прочности в своих основных деталях, комиссия считает эту конструкцию нецелесообразной и полагает, что обычная конструкция коробки скоростей даст значительную экономию в размерах машинного отделения, а, следовательно, и в весе танка.
д) бортовые фрикционы по своим размерам достаточны для обеспечения работы танка. Однако, конструктивное выполнение их неудачно, так как размешенные вне корпуса бортовые фрикционы, не имеют достаточной герметизации, предохраняющей от попадания в них грязи, воды и снега, что повлечет за собой ненормальный износ их и отказ в работе…
е) система подвески поддерживающих колес с весьма ограниченным ходом их вниз не приемлема, вследствие ненадежности работы ее на пересеченной местности.
ж) конструкция механизмов для подводного хождения нуждается во всесторонней проверке.
3. На основании вышеизложенных соображений Комиссия считает танк Д-5 экспериментальной машиной для проверки работы железно-дорожного и гусеничного хода, который моет быть использован для мото-броне-вагонов и мощных танков и подводной проходимости. Танк не может служить образцом для серийного производства…»
Таким образом, работы по Д-5, запланированные в 1932 г., были отменены, а сам танк больше не рассматривался для принятия на вооружение.
4.7. Позиционный танк
Как и предполагалось согласно «Системе…», работы по созданию тяжелого (позиционного) танка в 1929-31 гг. ограничились теоретической проработкой вопроса.
В 1929 г. УММ РККА выдало ТТТ на разработку тяжелого танка массой 60 т с броней 30-50 мм, максимальной скоростью 20-25 км/ч и вооружением из двух 76,2-мм пушек, одной 37-мм пушки и шести пулеметов.
Согласно этим требованиям ОКМО завода «Большевик» провело в 1930-31 гг. разработку проекта тяжелого танка Т-30. В начале 1932 г. проект был завершен и была изготовлена деревянная модель танка. По одному из вариантов танк Т-30 должен был иметь массу 50-55 т, защищен броней 40-60 мм и вооружен одной 76,2-мм дивизионной пушкой, одной 37-мм пушкой большой мощности в двух конических башнях, а также 3 станковых и 4 легких пулеметов.
На танк предполагалось установить авиационный карбюраторный двигатель АМ6 мощностью 750 л.с., при этом его расчетная скорость должна была составить 30 км/ч. В случае же установки авиамотора «БМВ» мощностью 650 л.с. расчетная скорость танка должна была составить 24 км/ч.
Танк был сочтен чрезвычайно сложным, и дальнейшие работы над ним были прекращены.
Это изображение, видимо, одного из вариантов танка Т-30, 1930 г.
В 1931 г. авто-танковый дизельный отдел Экономического управления ОГПУ начал эскизное проектирование танка прорыва ТП-1. Танк должен был иметь массу свыше 75 т и броневую защиту, достигающую толщины 45-мм. Было рассмотрено несколько вариантов вооружения танка, в том числе из одной 152,4-мм пушки, двух 37-мм пушек и шести пулеметов (2 станковых), или одной 106,7-мм пушки, двух 76,2-мм пушек и шести пулеметов… Для придания танку способности движения со скоростью до 30 км/ч его планировалось оснастить дизелем ФЭД-6 или ФЭД-8 мощностью 1850 или 2000 л.с. и регулируемой пневматической подвеской. Однако ввиду неготовности двигателя в начале 1932 г. проект ТП-1 был адаптирован под авиамотор Микулина мощностью 1450 л.с., а в марте закрыт по причине чрезвычайно высокой стоимости.