-- Чего вы возмущаетесь! - закричала на него инструктор отдела печати. - Ваша нация всегда торговала.
Грешен, не поверил я подполковнику, что в горкоме лепят уже открытым текстом. Мои открытия были еще впереди...
Мы приехали с Полиной на окраину города, в институт, о котором известный химик, академик Шемякин, сказал Полине, что это не институт, а кот в мешке.
С академиком Шемякиным Полину познакомил, естественно, Борис Александрович Казанский, и Шемякин был раздосадован тем, что посылает ученицу Казанского неведомо куда...
- Не исключено, что это hq институт, а помойная яма. Ни одного серьезного ученого, -- предупредил он.
- Я согласна,-- быстро ответила Полина.
-- Возможно, повышенной вредности. Быстро станете инвалидом... -Я согласна?
И вот мы идем с Полиной по старинному кварталу. Я требую от Полины слова, что, если действительно очень вредно, она откажется... Не с ее здоровьем туда... Она молчит, стиснув зубы.
Смеркалось. Впереди сверкнул багровыми окнами какой-то дворец. Легкие колонны. Как гренадеры на параде. По другую сторону - десятки выстроенных шеренгой автомашин, черных и зеленых. Даже деревья напротив дворца острижены и выравнены, как новобранцы. На сверкнувшей от закатного солнца вывеске какая-то надпись золотом. Полина замедлила шаг.
-Зря идем. На этот парад меня не возьмут. Ни за что...
У меня сердце упало.
Еще не отказали, а уж ноги не идут. Сиротство. Подошли ближе, прочитали табличку: "Бронетанковая академия имени Сталина".
Постояли убито. Уж коли в артелях отказывают... Полина вдруг вскричала возбужденно, что это совсем не тот дом. Посмотри-ка номер! - Счастье какое!
И потащила меня дальше. Прочь от дворцовых колонн.
Блуждали долго. В каких-то подворотнях. Среди бараков. Не сразу отыскали нужный дом. Издали он показался нам не то гаражом, не то конюшней. Облупленный, казарменного типа. Врос в землю! Никаких вывесок.
- Совсем другое дело,- сказала Полина бодро. В подъезде нас остановил солдат с автоматом, вызвавший звонком офицера.
Полине выписали пропуск, а меня вытолкали на улицу.
Полина появилась в дверях часа через два, бросилась ко мне, не глядя по сторонам, чуть под трамвай не угодила. Глаза сияют, как в день свадьбы. Издали крикнула:
-- Может быть, возьмут!
Трамвай прогрохотал, еще один звонит нам. Мы стоим по разные стороны пути.
- А вредность? - крикнул я.
- Не спросила! Снова лязг трамвайных колес.
- А паспорт видели?.. Трамвай прогремел,, она бросилась ко мне.
- У нас, говорят, дело, у нас на пункты не смотрят. ..
И в самом деле, взяли Полину. Правда, не тотчас. А спустя полгода, когда Полина, исписав ворох анкет, прошла какое-то особо строгое засекречивание.
Мы до последней минуты не верили в успех. Как же так? Отшвырнули от всех московских вузов, даже самых плохоньких, куда в другое время Полина бы и носа не показала. От всех заводов, от всех артелей, даже самых поганых. От какой-то коптилки на железных колесах, варившей на рынке ваксу.
И... поставили у самых больших военных секретов, от которых зависит, быть или не быть Советской стране.
У таких глубинных секретов, о которых Полина даже мне никогда не рассказывала, как я ей, сгорая от любопытства, ни намекал.
...О Россия! Боль моя! Задурили тебя до умопомрачения.
.. Когда Полина вышла из института, она не знала ни его названия, ни фамилии высоких начальников, с которыми только что беседовала, и уже через полчаса встреча, которую ей там оказали, вспоминалась как сон.
Через неделю она вдруг спросила меня, а правда ли, что мы были в... том институте?
И в конце концов снова отправилась на поиски работы. Пока засекретят, роса очи выест.
Неподалеку от нашего дома высилось химическое предприятие. Оно травило всю округу хлором. Летом нельзя было окна открыть. Иногда этот "хлорный смог" был столь туманно-густ, что машины зажигали фары, а трамваи беспрестанно трезвонили.
-- Сходим,-- сказала Полина, тяжко вздохнув. Кандидатский диплом, по обыкновению, оставила дома. Хотя бы в цех взяли...
Начальник отдела кадров - пожилая боевитая женщина в зеленой вохровской гимнастерке с портупеей, ни дать ни взять героиня гражданской войны.
Она долго говорила по телефону о каких-то похоронах; присев у двери, я почему-то вспомнил, как в двадцатых годах в нашем доме хоронили участника гражданской войны. На гробу лежала именная шашка.
"А что, по справедливости, класть на гроб начальнице отдела кадров? Обложку паспорта? Бутафорский, из папье-маше, пятый пункт?
Конечно, это же ее личное оружие. Что бы она делала без него..."
Завкадрами взглянула на Полину и произнесла обрадованно:
-- Ой, очень нужны химики! Позарез! У нас такая текучесть! Нате анкету. Садитесь сюда, тут удобнее.
Ее взгляд остановился на мне, и она воскликнула вдруг отрывисто резким голосом патрульного, который задерживает подозрительных: - Паспорт!
Так кричали когда-то фашисты: "Хальт!"
Конечно, это и было тем самым "Хальт! ". И ничем иным.
Бросив взгляд на паспорт и уже не предлагая анкеты, она сказала усталым голосом, чтоб мы позвонили через неделю-другую...
Я увидел, у Полины сжимаются кулаки. Шагнув к завкадрами, она произнесла сдавленным голосом, с яростью, которой я еще не знал в ней:
- Тогда надо иначе писать объявление! Так, как в газете "Русское знамя"! Без лжи! "Нужны химики, кроме евреев!" Чтобы ваше вонючее предприятие мы обходили стороной. .. Потому и травите нас хлором. .. форточку нельзя открыть, что у вас нет специалистов. Не доросли вы еще до порядков кремлевской больницы: "Полы паркетные, врачи анкетные..." Вам хоть как-нибудь... Свести концы с концами. А вы туда же?!
Полина замолчала и произнесла вдруг с болью и испугавшим меня отчаянием, которое долго звучало в моих ушах:
- Все мои несчастья начались, когда наша Армия оставила Кривой Рог. Я все думаю: взяли ли его обратно, если вы тут сидите?!
Круто повернулась ко мне, губы ее дрожали.-- Если взяли, то тогда почему остались полицаи? Почему их не судят? Куда ни зайду
-- Любка Мухина!
>>>>>>><>>=======================
ПАРИЖСКИЙ ТРИБУНАЛ
(март-апрель 1973 года)Под судом трибунала советский государственный антисемитизм.
Свидетели обвинения
Лауреат Нобелевской премии Президент Рене КАССЕН,
Главный раввин Франции КАПЛАН,
писатель Григорий СВИРСКИЙ
и другие.
РАСИСТСКАЯ ФАЛЬШИВКА ИЗ СОВЕТСКОГО СОЮЗА. Советское Информационное Агентство в Париже уличено в преступном распространении ложных сведений. Пытаясь обличить политику Израиля, журнал "СССР" -- орган Советского Посольства в Париже опубликовал клеветническую статью -- "Школа мракобесия", на основании которой ЛИКА (международная лига по борьбе с антисемитизмом и расизмом) вызвала на суд редакцию указанного журнала с обвинением в пропаганде расовой ненависти.Адвокаты ЛИКА-- Роберт Бадинтерн и Жерар Розенталь прибегли при этом к сенсационному свидетельству писателя Григория Свирского -- участника второй мировой войны в рядах Советскою Армии. (L'Express,2-8 апреля 1973 Париж) "В СССР ВЕЛИКОДЕРЖАВНЫЙ ШОВИНИЗМ ОКАЗАЛСЯ СИЛЬНЕЕ УЧЕНИЯ МАРКСА"
Русский писатель Григорий Свирский...против господина ЛЕГАНЬЕ -главного редактора журнала "СССР", издаваемого Советским Информационным Агентством в Париже.
Возможно, что читателям газеты "Le Monde"уже известно содержание бичующей речи Свирского против цензуры, произнесенной на собрании советских писателей 16 января 1968 г., речи, из-за которой Свирский был исключен из Коммунистической партии три месяца спустя (см. Le Monde от 28 и от 29 апреля 1968г.). Но отметим при этом, что он протестовал уже тремя годами ранее против государственного антисемитизма и угнетения национальных меньшинств, и что на западе этот протест остался незамеченным..."
("Le Monde". 8-9 апреля 1973)
НЕСЛЫХАННОЕ ДЕЛО ВО ФРАНЦУЗСКОМ СУДЕ
Бюллетень Советского Посольства в Париже опубликовал антисемитскую статью, пользуясь материалами, опубликованными в царской России в 1906 году.
"Французская пресса еще никогда не публиковала столь антисемитского текста" -- вот общее мнение всех французских газет no поводу статьи "Израиль-- школа мракобесия", напечатанной в журнале "СССР" -- органе Советского Посольства в Париже. Под предлогом обличения политики Израиля эта статья является в действительности клеветой на весь еврейский народ на основании злостно искаженных текстов религиозных книг...
Процесс является первым в истории применением закона от первого июня 1972 года. На приговор суда, который будет вынесен в будущий вторник в семнадцатой камере Парижского Гражданского Суда, отзовется с волнением все общественное мнение Франции, т.к. причиною дела является поступок, вызывающий чувства презрения, стыда и недоумения,-- так пишет о процессе Парижская газета "Ле Монд".Надо отметить, что все это грязное дело нас многому научит, и что его следует принять всерьез по двум важным причинам:
Первым делом из-за источников пропаганды, а во-вторых -- из-за тех комментариев к процессу, которые были опубликованы в Бюллетене "СССР" 21 марта,через шесть месяцев после появления статьи "Израиль-школа мракобесия".
Дело касается странных "пояснений",которые не разъясняют, а только затуманивают сущность дела. Утверждая, что "Бюллетень" вовсе не занимался антисемитской пропагандой, и, признавая "недопустимыми" обобщения, явствующие из статьи, вызвавшей процесс, автор "пояснений" заявляет,что в тексте "Израиль-школа мракобесия" все якобы основано на оригинальных текстах еврейских религиозных писаний. Но случилось неожиданное и почти театральное событие: на суд явился писатель Григорий Свирский, бывший авиатор Советской армии, с доказательствами того, что антисемитская статья, опубликованная органом Советского посольства в Париже, ничуть не использует какие-либо религиозные материалы, а точно копирует отнюдь не религиозную книгу некоего Россова, опубликованную в Санкт-Питербурге в 1906 г. перед кровавыми погромами на юге России. Название книги-- "Еврейский Вопрос". Под главным заголовком красуется следующая надпись: "О невозможности предоставлении полноправия евреям".
Но сравним оба текста -- старый и новый: -
Текст советского бюллетеня"U.R.S.S.", Paris, 22.9.19/2, р. 9. {Перевод с французского) Текст черносотенца Россова(Санкт-Петербург. 1906),стр. 15.
1) "Мир принадлежит сынам всемогущего Еговы, причем они могут пользоваться любой маскировкой. Все имущества инаковерующих принадлежат им лишь до времени, до момента их перехода во владение "избранного народа". А когда избранный народ станет многочисленнее всех других народов, "Бог отдаст их ему на окончательное истребление"." 1) "Мир, по учению Шулхан-Аруха, должен принадлежать евреям и они, для удобства обладания этим миром, могут надевать на себя "какие угодно личины". Собственность "гоев" принадлежит им только временно, до перехода в еврейские руки. А когда еврейский народ будет превышать численностью другие народы, то "Бог отдаст им всех на окончательное истребление".
2) "Вот конкретные правила, определяющие отношения иудеев ко всем другим людям, презрительно именуемых ими "гоями", "акумами" или "назореями"
. 2) "Вот буквальные правила из некоторых параграфов "Шулхан-Арука",
3) "Акумы не должны считаться за людей" (Орах-Хайим,14,32, 33. 39, 55,193) 3) "Акумы не должны считаться за людей" (Орах-Хайим,14, 32, 33, 39, 55,193).
4) "Иудею строго запрещается спасать от смерти акуна,с которым он живет в мире." 4) "Еврею строго запрещается спасать от смерти (положим-утопает) даже такого акума, с которым он живет в мире."
5) "Иудею воспрещается лечить акума даже за деньги, но ему дозволяется испытывать на нем действие лекарств." (Иоре-Дея,158).
6) "Когда иудей присутствует при кончине акума,он должен этому радоваться." (Иоре-Дея, 319, 5) 5) "Согласно с этим, запрещено еврею лечить акума даже за деньги, но "дозволено испытывать на нем лекарство полезно ли оно" (или вредно). (Иоре-Дея)
6) "Когда еврей присутствует при смерти акума, должен радоваться такому событию" (Иоре-Дея, 340,5)
7) "Уделятьчто-нибудь хорошее акуму или дарить акуму что-нибудь является великим святотатством. Лучше бросить кусок мяса собаке, чем дать его гою." 7) "Уделить что-нибудь хорошее на долю акума или дарить что-нибудь акуму считается большим грехом. Лучше бросить кусок мяса собаке, чем дать его гою".
Хошен-га-мишнсп-,156, 7) "Однако, дозволяется давать милостыню бедным акумам или навещать их больных, чтобы они могли думать, будто иудеи их добрые друзья. (Иоре-Дея,"151,12) X. Мишнат,156, 7). "Однако можно иногда подавать милостыню бедным акумам или навещать их больных, чтобы они могли думать, будто евреи-хорошие друзья для них". (Иоре-Дея 51,12)
Подобные отрывки, как читатель увидит из сопоставления на следующих страницах оригиналов, идентичны не только по духу, концентрации ненависти, не только по содержанию и стилю, но даже по расположению цитат. И черносотенец Россов, и "Бюллетень" Советского посольства цитируют "древние источники", к примеру, в таком порядке: "Орах Хаим",14, 32, 33, 55, 193... Слова "древние источники" взяты в ковычки,потому что и Россов и "Бюллетень СССР" цитируют не сами древние тексты,а их перевод на русский, сделанный известным в России черносотенцем Шмаковым. Шмаков не только перевирал оригинал, но и добавлялот себя целые абзацы. Скажем, в древнем тексте сказано (Закон No 1): "...даже отдавать под заклад или на хранение акуму верхнее платье с кистями (т.е. предмет культа. Г.С.) воспрещается, за исключением разве того случая, когда оно дано на короткое время."
В переводе Шмакова добавлено: нельзя отдавать, т.к. "акум может обмануть еврея, говоря, что он тоже еврей. Если бы тогда еврей доверился ему и один отправился бы с ним путешествовать, то акум убил бы его."
Закон No 2: "Все, что еврею по обряду необходимо для богослужения, как, например, упомянутые выше кисти и т.п.может изготовлять только еврей, а не акум". Шмаковым добавлено: "...акумы же не должны рассматриваться евреями, как люди "...И сноску приписал Шмаков, чтобы не сомневались: "Шулхан Арух,Орах Хаям, 14, 1."
Фальсификация Шмаковым древних текстов исследована многими учеными, в том числе Н.А. Переферковичем (изд. "Разум", С. Петербург, 1910 г.). Автор статьи в "Бюллетене СССР", как видим, в самые древние тексты даже не заглянул. Опирался исключительно на Россова, который, в свою очередь, исходил из "новейшего перевода" Шмакова. вдохновителя большинства кровавых погромов в России начала века.
Г.С
Приведенные отрывки достаточно красноречиво указывают на то, какими источниками пользовалось Советское посольство в Париже.
При этом следует заметить, что в вопросе пропаганды расизма существуют и другие аспекты, находящиеся в силу вещей вне компетенции французского судопроизводства. Статья "Израиль-школа мракобесия" была опубликована, как известно, 22 сентября 1972 года, но другие подобные тексты также якобы почерпанные из " религиозных источников" и содержащие те же едва измененные фразы Россова были напечатаныпо инициативе "Агентства Печати Новости" одновременно в Лондоне и в Риме (в первом случае 11 октября 1972 года, а во втором случае -- 12 октября того же года).Неважно, писал ли эти тексты Занденерг в Париже, Хабибеллин в Лондоне или Ребров в Риме, -- все равно их автора зовут совсем иначе ,...-- важно то, что судебное дело в Париже по всей вероятности нарушило чьи-то планы организации антисемитской агитации крупного международного масштаба. Недаром господин Бодинтер, адвокат Общества ЛИКА, заметил в связи с процессом: "Грустно, что подобное дело исходит из России и радостно то, что осуждение происходит во Франции"...
"Все это служит распространению темной и дикой ненависти к евреям. Этим отвратительным делом заняты нетолько негодяи из "Черной сотни"... миллионы, миллиарды рублей уходят на это дело отравления народного сознания"...
Автор этого текста -- Ленин. И грустно,что Советский Союз учится теперь не у Ленина, а у Россова'."
("Le Soir", 22-24 апреля 1973)
"... Доказательства вызвали сенсацию.Виднейшие французские газеты опубликовали выступление Свирского на суде.
"У антисемитов нет воображения" -- писала газета "Ле Монд..."
"Интересно отметить поведение коммунистической газеты "Юманите". Она опубликовала отчет о суде, но без свидетельских показаний Свирского."
("Давар".29.4.73 г., Израиль.)
Из официальных документов ПарижскогоТрибунала (март-апрель 1973 г.)
(Перевод с французского)
ДЕВЯТАЯ СТРАНИЦА ОТЧЕТА О СУДЕБНОМ СЛЕДСТВИИ"В ходе процесса Суд принял во внимание следующие соображения и обстоятельства настоящего дела:
Ложное утверждение статьи бюллетеня"СССР" о том, что "иудеи" не считают людьми инаковерующих, ложное утверждение,которое порождает ненависть к еврейскому народу и способствует исключению евреев из общества других людей,
свидетельства и доказательства того,что расовая клевета являлась уже неоднократно стимулом преследований и массовых убийств"
Заявление Рене Кассена, Нобелевского лауреата, о том, что Советский Союз подписал в 1965 году Декларацию Прав Человека и Гражданина и Акт соглашения о борьбе с дискриминацией"
Заявления Григория Свирского и его доказательства того, что статья, опубликованная в журнале "СССР", есть ничто иное, как едва измененная копия книги Россова, изданной в Петербурге в 1906 году перед началом серии погромов, под названием "Еврейский Вопрос",
Заявления Гастона Моннервиля, обратившего внимание Трибунала на то, что т.н. "Сионские Протоколы" (они лежат в основе утверждений Россово) являются опасным, ведущим к преследованиям текстом".
Всесторонне рассмотрев вопрос, суд вынес нижеследующий приговор.
ПРИГОВОР Парижского трибунала(На заключительном заседании, имевшемместо 24 апреля 1973 года)
... Принимая во внимание сущность процесса-обвинение журнала "СССР" в пропаганде расизма, и то, что пропаганда расовой ненависти является предусмотренным законом преступлением,
принимая во внимание сущность обвинений,высказанных в статье журнала "СССР" и то, что сам редактор указанного журнала Робер Леганье признал на суде напечатанные тексты "досадными" и опубликованными "по ошибке",
принимая во внимание то, что статья журнала "СССР", направлена не только против сионизма, как это может показаться, но написана так, что содержащиеся в ней обвинения исподволь распостраняются на всех лиц еврейского происхождения,
принимая во внимание то, что согласно высказанным на суде доказательствам Григория Свирского и двух присутствовавших на процессе раввинов, и согласно показаниям Леона Полякова, религиозные книги иудаизма (и в частности) книга Шульхан-Арух, написанная лет четыреста тому назад, были искажены в свое время чиновниками царской "Охранки" и авторами т.н. "Сионских Протоколов",
Трибунал признал вполне приемлемой предоставленную ему жалобу (приемлемой, -- вопреки утверждениям обвиняемой стороны о необоснованности процесса).
Робера Леганье, допустившего напечатание в журнале "СССР" статьи, вызывающей у населения чувство ненависти к определенной группе лиц на основании их этнического или расового происхождения и на основании их религиозной принадлежности, Суд признал виновным в нарушении закона и присудил виновного к уплате штрафа в размере тысячи пятисот франков и к уплате Лиге ЛИКА символического возмещения в размере одного франка.
Кроме того, все расходы и издержки,связанные с ведением процесса, должны быть выплачены обвиняемой стороной.
ПОДПИСЬ СУДЬИP.S. После публикации в газетах многих стран приговора Парижского Трибунала Чрезвычайный и Полномочный посол СССР во Франции товарищ Амбросимов был вынужден покинуть Париж, впрочем, как и весь западный мир, - навсегда.
...И полугода с того дня не прошло, как стало очевидно, почему в Москве не сочиняли, на это требуется время, а впопыхах снимали копии с залежалой продукции как бы давно почивших Союзов " Русского народа" и "Михаила Архангела" .
Считанные недели отставались до подготовленного генштабом СССР уничтожения еврейского государства Израиль, и мир надо было "морально" подготовить к правомерности нового Холокоста.
Но Президент Садат заявил, что Египет к войне не готов, и просил отложить ее начало на полгода.
Ровно через полгода, 6 октября 1973 года, взревели сотни танковых моторов уральских
Т-54-х, и началось кровавое побоище, известное всему миру под названием " ВОЙНА СУДНОГО ДНЯ".
Нужно ли напоминать, что она завершилась для советской империи отнюдь не успешнее, чем Парижский процесс апреля 1973 года.
Грешен, не поверил я подполковнику, что в горкоме лепят уже открытым текстом. Мои открытия были еще впереди...
Мы приехали с Полиной на окраину города, в институт, о котором известный химик, академик Шемякин, сказал Полине, что это не институт, а кот в мешке.
С академиком Шемякиным Полину познакомил, естественно, Борис Александрович Казанский, и Шемякин был раздосадован тем, что посылает ученицу Казанского неведомо куда...
- Не исключено, что это hq институт, а помойная яма. Ни одного серьезного ученого, -- предупредил он.
- Я согласна,-- быстро ответила Полина.
-- Возможно, повышенной вредности. Быстро станете инвалидом... -Я согласна?
И вот мы идем с Полиной по старинному кварталу. Я требую от Полины слова, что, если действительно очень вредно, она откажется... Не с ее здоровьем туда... Она молчит, стиснув зубы.
Смеркалось. Впереди сверкнул багровыми окнами какой-то дворец. Легкие колонны. Как гренадеры на параде. По другую сторону - десятки выстроенных шеренгой автомашин, черных и зеленых. Даже деревья напротив дворца острижены и выравнены, как новобранцы. На сверкнувшей от закатного солнца вывеске какая-то надпись золотом. Полина замедлила шаг.
-Зря идем. На этот парад меня не возьмут. Ни за что...
У меня сердце упало.
Еще не отказали, а уж ноги не идут. Сиротство. Подошли ближе, прочитали табличку: "Бронетанковая академия имени Сталина".
Постояли убито. Уж коли в артелях отказывают... Полина вдруг вскричала возбужденно, что это совсем не тот дом. Посмотри-ка номер! - Счастье какое!
И потащила меня дальше. Прочь от дворцовых колонн.
Блуждали долго. В каких-то подворотнях. Среди бараков. Не сразу отыскали нужный дом. Издали он показался нам не то гаражом, не то конюшней. Облупленный, казарменного типа. Врос в землю! Никаких вывесок.
- Совсем другое дело,- сказала Полина бодро. В подъезде нас остановил солдат с автоматом, вызвавший звонком офицера.
Полине выписали пропуск, а меня вытолкали на улицу.
Полина появилась в дверях часа через два, бросилась ко мне, не глядя по сторонам, чуть под трамвай не угодила. Глаза сияют, как в день свадьбы. Издали крикнула:
-- Может быть, возьмут!
Трамвай прогрохотал, еще один звонит нам. Мы стоим по разные стороны пути.
- А вредность? - крикнул я.
- Не спросила! Снова лязг трамвайных колес.
- А паспорт видели?.. Трамвай прогремел,, она бросилась ко мне.
- У нас, говорят, дело, у нас на пункты не смотрят. ..
И в самом деле, взяли Полину. Правда, не тотчас. А спустя полгода, когда Полина, исписав ворох анкет, прошла какое-то особо строгое засекречивание.
Мы до последней минуты не верили в успех. Как же так? Отшвырнули от всех московских вузов, даже самых плохоньких, куда в другое время Полина бы и носа не показала. От всех заводов, от всех артелей, даже самых поганых. От какой-то коптилки на железных колесах, варившей на рынке ваксу.
И... поставили у самых больших военных секретов, от которых зависит, быть или не быть Советской стране.
У таких глубинных секретов, о которых Полина даже мне никогда не рассказывала, как я ей, сгорая от любопытства, ни намекал.
...О Россия! Боль моя! Задурили тебя до умопомрачения.
.. Когда Полина вышла из института, она не знала ни его названия, ни фамилии высоких начальников, с которыми только что беседовала, и уже через полчаса встреча, которую ей там оказали, вспоминалась как сон.
Через неделю она вдруг спросила меня, а правда ли, что мы были в... том институте?
И в конце концов снова отправилась на поиски работы. Пока засекретят, роса очи выест.
Неподалеку от нашего дома высилось химическое предприятие. Оно травило всю округу хлором. Летом нельзя было окна открыть. Иногда этот "хлорный смог" был столь туманно-густ, что машины зажигали фары, а трамваи беспрестанно трезвонили.
-- Сходим,-- сказала Полина, тяжко вздохнув. Кандидатский диплом, по обыкновению, оставила дома. Хотя бы в цех взяли...
Начальник отдела кадров - пожилая боевитая женщина в зеленой вохровской гимнастерке с портупеей, ни дать ни взять героиня гражданской войны.
Она долго говорила по телефону о каких-то похоронах; присев у двери, я почему-то вспомнил, как в двадцатых годах в нашем доме хоронили участника гражданской войны. На гробу лежала именная шашка.
"А что, по справедливости, класть на гроб начальнице отдела кадров? Обложку паспорта? Бутафорский, из папье-маше, пятый пункт?
Конечно, это же ее личное оружие. Что бы она делала без него..."
Завкадрами взглянула на Полину и произнесла обрадованно:
-- Ой, очень нужны химики! Позарез! У нас такая текучесть! Нате анкету. Садитесь сюда, тут удобнее.
Ее взгляд остановился на мне, и она воскликнула вдруг отрывисто резким голосом патрульного, который задерживает подозрительных: - Паспорт!
Так кричали когда-то фашисты: "Хальт!"
Конечно, это и было тем самым "Хальт! ". И ничем иным.
Бросив взгляд на паспорт и уже не предлагая анкеты, она сказала усталым голосом, чтоб мы позвонили через неделю-другую...
Я увидел, у Полины сжимаются кулаки. Шагнув к завкадрами, она произнесла сдавленным голосом, с яростью, которой я еще не знал в ней:
- Тогда надо иначе писать объявление! Так, как в газете "Русское знамя"! Без лжи! "Нужны химики, кроме евреев!" Чтобы ваше вонючее предприятие мы обходили стороной. .. Потому и травите нас хлором. .. форточку нельзя открыть, что у вас нет специалистов. Не доросли вы еще до порядков кремлевской больницы: "Полы паркетные, врачи анкетные..." Вам хоть как-нибудь... Свести концы с концами. А вы туда же?!
Полина замолчала и произнесла вдруг с болью и испугавшим меня отчаянием, которое долго звучало в моих ушах:
- Все мои несчастья начались, когда наша Армия оставила Кривой Рог. Я все думаю: взяли ли его обратно, если вы тут сидите?!
Круто повернулась ко мне, губы ее дрожали.-- Если взяли, то тогда почему остались полицаи? Почему их не судят? Куда ни зайду
-- Любка Мухина!
>>>>>>><>>=======================
ПАРИЖСКИЙ ТРИБУНАЛ
(март-апрель 1973 года)Под судом трибунала советский государственный антисемитизм.
Свидетели обвинения
Лауреат Нобелевской премии Президент Рене КАССЕН,
Главный раввин Франции КАПЛАН,
писатель Григорий СВИРСКИЙ
и другие.
РАСИСТСКАЯ ФАЛЬШИВКА ИЗ СОВЕТСКОГО СОЮЗА. Советское Информационное Агентство в Париже уличено в преступном распространении ложных сведений. Пытаясь обличить политику Израиля, журнал "СССР" -- орган Советского Посольства в Париже опубликовал клеветническую статью -- "Школа мракобесия", на основании которой ЛИКА (международная лига по борьбе с антисемитизмом и расизмом) вызвала на суд редакцию указанного журнала с обвинением в пропаганде расовой ненависти.Адвокаты ЛИКА-- Роберт Бадинтерн и Жерар Розенталь прибегли при этом к сенсационному свидетельству писателя Григория Свирского -- участника второй мировой войны в рядах Советскою Армии. (L'Express,2-8 апреля 1973 Париж) "В СССР ВЕЛИКОДЕРЖАВНЫЙ ШОВИНИЗМ ОКАЗАЛСЯ СИЛЬНЕЕ УЧЕНИЯ МАРКСА"
Русский писатель Григорий Свирский...против господина ЛЕГАНЬЕ -главного редактора журнала "СССР", издаваемого Советским Информационным Агентством в Париже.
Возможно, что читателям газеты "Le Monde"уже известно содержание бичующей речи Свирского против цензуры, произнесенной на собрании советских писателей 16 января 1968 г., речи, из-за которой Свирский был исключен из Коммунистической партии три месяца спустя (см. Le Monde от 28 и от 29 апреля 1968г.). Но отметим при этом, что он протестовал уже тремя годами ранее против государственного антисемитизма и угнетения национальных меньшинств, и что на западе этот протест остался незамеченным..."
("Le Monde". 8-9 апреля 1973)
НЕСЛЫХАННОЕ ДЕЛО ВО ФРАНЦУЗСКОМ СУДЕ
Бюллетень Советского Посольства в Париже опубликовал антисемитскую статью, пользуясь материалами, опубликованными в царской России в 1906 году.
"Французская пресса еще никогда не публиковала столь антисемитского текста" -- вот общее мнение всех французских газет no поводу статьи "Израиль-- школа мракобесия", напечатанной в журнале "СССР" -- органе Советского Посольства в Париже. Под предлогом обличения политики Израиля эта статья является в действительности клеветой на весь еврейский народ на основании злостно искаженных текстов религиозных книг...
Процесс является первым в истории применением закона от первого июня 1972 года. На приговор суда, который будет вынесен в будущий вторник в семнадцатой камере Парижского Гражданского Суда, отзовется с волнением все общественное мнение Франции, т.к. причиною дела является поступок, вызывающий чувства презрения, стыда и недоумения,-- так пишет о процессе Парижская газета "Ле Монд".Надо отметить, что все это грязное дело нас многому научит, и что его следует принять всерьез по двум важным причинам:
Первым делом из-за источников пропаганды, а во-вторых -- из-за тех комментариев к процессу, которые были опубликованы в Бюллетене "СССР" 21 марта,через шесть месяцев после появления статьи "Израиль-школа мракобесия".
Дело касается странных "пояснений",которые не разъясняют, а только затуманивают сущность дела. Утверждая, что "Бюллетень" вовсе не занимался антисемитской пропагандой, и, признавая "недопустимыми" обобщения, явствующие из статьи, вызвавшей процесс, автор "пояснений" заявляет,что в тексте "Израиль-школа мракобесия" все якобы основано на оригинальных текстах еврейских религиозных писаний. Но случилось неожиданное и почти театральное событие: на суд явился писатель Григорий Свирский, бывший авиатор Советской армии, с доказательствами того, что антисемитская статья, опубликованная органом Советского посольства в Париже, ничуть не использует какие-либо религиозные материалы, а точно копирует отнюдь не религиозную книгу некоего Россова, опубликованную в Санкт-Питербурге в 1906 г. перед кровавыми погромами на юге России. Название книги-- "Еврейский Вопрос". Под главным заголовком красуется следующая надпись: "О невозможности предоставлении полноправия евреям".
Но сравним оба текста -- старый и новый: -
Текст советского бюллетеня"U.R.S.S.", Paris, 22.9.19/2, р. 9. {Перевод с французского) Текст черносотенца Россова(Санкт-Петербург. 1906),стр. 15.
1) "Мир принадлежит сынам всемогущего Еговы, причем они могут пользоваться любой маскировкой. Все имущества инаковерующих принадлежат им лишь до времени, до момента их перехода во владение "избранного народа". А когда избранный народ станет многочисленнее всех других народов, "Бог отдаст их ему на окончательное истребление"." 1) "Мир, по учению Шулхан-Аруха, должен принадлежать евреям и они, для удобства обладания этим миром, могут надевать на себя "какие угодно личины". Собственность "гоев" принадлежит им только временно, до перехода в еврейские руки. А когда еврейский народ будет превышать численностью другие народы, то "Бог отдаст им всех на окончательное истребление".
2) "Вот конкретные правила, определяющие отношения иудеев ко всем другим людям, презрительно именуемых ими "гоями", "акумами" или "назореями"
. 2) "Вот буквальные правила из некоторых параграфов "Шулхан-Арука",
3) "Акумы не должны считаться за людей" (Орах-Хайим,14,32, 33. 39, 55,193) 3) "Акумы не должны считаться за людей" (Орах-Хайим,14, 32, 33, 39, 55,193).
4) "Иудею строго запрещается спасать от смерти акуна,с которым он живет в мире." 4) "Еврею строго запрещается спасать от смерти (положим-утопает) даже такого акума, с которым он живет в мире."
5) "Иудею воспрещается лечить акума даже за деньги, но ему дозволяется испытывать на нем действие лекарств." (Иоре-Дея,158).
6) "Когда иудей присутствует при кончине акума,он должен этому радоваться." (Иоре-Дея, 319, 5) 5) "Согласно с этим, запрещено еврею лечить акума даже за деньги, но "дозволено испытывать на нем лекарство полезно ли оно" (или вредно). (Иоре-Дея)
6) "Когда еврей присутствует при смерти акума, должен радоваться такому событию" (Иоре-Дея, 340,5)
7) "Уделятьчто-нибудь хорошее акуму или дарить акуму что-нибудь является великим святотатством. Лучше бросить кусок мяса собаке, чем дать его гою." 7) "Уделить что-нибудь хорошее на долю акума или дарить что-нибудь акуму считается большим грехом. Лучше бросить кусок мяса собаке, чем дать его гою".
Хошен-га-мишнсп-,156, 7) "Однако, дозволяется давать милостыню бедным акумам или навещать их больных, чтобы они могли думать, будто иудеи их добрые друзья. (Иоре-Дея,"151,12) X. Мишнат,156, 7). "Однако можно иногда подавать милостыню бедным акумам или навещать их больных, чтобы они могли думать, будто евреи-хорошие друзья для них". (Иоре-Дея 51,12)
Подобные отрывки, как читатель увидит из сопоставления на следующих страницах оригиналов, идентичны не только по духу, концентрации ненависти, не только по содержанию и стилю, но даже по расположению цитат. И черносотенец Россов, и "Бюллетень" Советского посольства цитируют "древние источники", к примеру, в таком порядке: "Орах Хаим",14, 32, 33, 55, 193... Слова "древние источники" взяты в ковычки,потому что и Россов и "Бюллетень СССР" цитируют не сами древние тексты,а их перевод на русский, сделанный известным в России черносотенцем Шмаковым. Шмаков не только перевирал оригинал, но и добавлялот себя целые абзацы. Скажем, в древнем тексте сказано (Закон No 1): "...даже отдавать под заклад или на хранение акуму верхнее платье с кистями (т.е. предмет культа. Г.С.) воспрещается, за исключением разве того случая, когда оно дано на короткое время."
В переводе Шмакова добавлено: нельзя отдавать, т.к. "акум может обмануть еврея, говоря, что он тоже еврей. Если бы тогда еврей доверился ему и один отправился бы с ним путешествовать, то акум убил бы его."
Закон No 2: "Все, что еврею по обряду необходимо для богослужения, как, например, упомянутые выше кисти и т.п.может изготовлять только еврей, а не акум". Шмаковым добавлено: "...акумы же не должны рассматриваться евреями, как люди "...И сноску приписал Шмаков, чтобы не сомневались: "Шулхан Арух,Орах Хаям, 14, 1."
Фальсификация Шмаковым древних текстов исследована многими учеными, в том числе Н.А. Переферковичем (изд. "Разум", С. Петербург, 1910 г.). Автор статьи в "Бюллетене СССР", как видим, в самые древние тексты даже не заглянул. Опирался исключительно на Россова, который, в свою очередь, исходил из "новейшего перевода" Шмакова. вдохновителя большинства кровавых погромов в России начала века.
Г.С
Приведенные отрывки достаточно красноречиво указывают на то, какими источниками пользовалось Советское посольство в Париже.
При этом следует заметить, что в вопросе пропаганды расизма существуют и другие аспекты, находящиеся в силу вещей вне компетенции французского судопроизводства. Статья "Израиль-школа мракобесия" была опубликована, как известно, 22 сентября 1972 года, но другие подобные тексты также якобы почерпанные из " религиозных источников" и содержащие те же едва измененные фразы Россова были напечатаныпо инициативе "Агентства Печати Новости" одновременно в Лондоне и в Риме (в первом случае 11 октября 1972 года, а во втором случае -- 12 октября того же года).Неважно, писал ли эти тексты Занденерг в Париже, Хабибеллин в Лондоне или Ребров в Риме, -- все равно их автора зовут совсем иначе ,...-- важно то, что судебное дело в Париже по всей вероятности нарушило чьи-то планы организации антисемитской агитации крупного международного масштаба. Недаром господин Бодинтер, адвокат Общества ЛИКА, заметил в связи с процессом: "Грустно, что подобное дело исходит из России и радостно то, что осуждение происходит во Франции"...
"Все это служит распространению темной и дикой ненависти к евреям. Этим отвратительным делом заняты нетолько негодяи из "Черной сотни"... миллионы, миллиарды рублей уходят на это дело отравления народного сознания"...
Автор этого текста -- Ленин. И грустно,что Советский Союз учится теперь не у Ленина, а у Россова'."
("Le Soir", 22-24 апреля 1973)
"... Доказательства вызвали сенсацию.Виднейшие французские газеты опубликовали выступление Свирского на суде.
"У антисемитов нет воображения" -- писала газета "Ле Монд..."
"Интересно отметить поведение коммунистической газеты "Юманите". Она опубликовала отчет о суде, но без свидетельских показаний Свирского."
("Давар".29.4.73 г., Израиль.)
Из официальных документов ПарижскогоТрибунала (март-апрель 1973 г.)
(Перевод с французского)
ДЕВЯТАЯ СТРАНИЦА ОТЧЕТА О СУДЕБНОМ СЛЕДСТВИИ"В ходе процесса Суд принял во внимание следующие соображения и обстоятельства настоящего дела:
Ложное утверждение статьи бюллетеня"СССР" о том, что "иудеи" не считают людьми инаковерующих, ложное утверждение,которое порождает ненависть к еврейскому народу и способствует исключению евреев из общества других людей,
свидетельства и доказательства того,что расовая клевета являлась уже неоднократно стимулом преследований и массовых убийств"
Заявление Рене Кассена, Нобелевского лауреата, о том, что Советский Союз подписал в 1965 году Декларацию Прав Человека и Гражданина и Акт соглашения о борьбе с дискриминацией"
Заявления Григория Свирского и его доказательства того, что статья, опубликованная в журнале "СССР", есть ничто иное, как едва измененная копия книги Россова, изданной в Петербурге в 1906 году перед началом серии погромов, под названием "Еврейский Вопрос",
Заявления Гастона Моннервиля, обратившего внимание Трибунала на то, что т.н. "Сионские Протоколы" (они лежат в основе утверждений Россово) являются опасным, ведущим к преследованиям текстом".
Всесторонне рассмотрев вопрос, суд вынес нижеследующий приговор.
ПРИГОВОР Парижского трибунала(На заключительном заседании, имевшемместо 24 апреля 1973 года)
... Принимая во внимание сущность процесса-обвинение журнала "СССР" в пропаганде расизма, и то, что пропаганда расовой ненависти является предусмотренным законом преступлением,
принимая во внимание сущность обвинений,высказанных в статье журнала "СССР" и то, что сам редактор указанного журнала Робер Леганье признал на суде напечатанные тексты "досадными" и опубликованными "по ошибке",
принимая во внимание то, что статья журнала "СССР", направлена не только против сионизма, как это может показаться, но написана так, что содержащиеся в ней обвинения исподволь распостраняются на всех лиц еврейского происхождения,
принимая во внимание то, что согласно высказанным на суде доказательствам Григория Свирского и двух присутствовавших на процессе раввинов, и согласно показаниям Леона Полякова, религиозные книги иудаизма (и в частности) книга Шульхан-Арух, написанная лет четыреста тому назад, были искажены в свое время чиновниками царской "Охранки" и авторами т.н. "Сионских Протоколов",
Трибунал признал вполне приемлемой предоставленную ему жалобу (приемлемой, -- вопреки утверждениям обвиняемой стороны о необоснованности процесса).
Робера Леганье, допустившего напечатание в журнале "СССР" статьи, вызывающей у населения чувство ненависти к определенной группе лиц на основании их этнического или расового происхождения и на основании их религиозной принадлежности, Суд признал виновным в нарушении закона и присудил виновного к уплате штрафа в размере тысячи пятисот франков и к уплате Лиге ЛИКА символического возмещения в размере одного франка.
Кроме того, все расходы и издержки,связанные с ведением процесса, должны быть выплачены обвиняемой стороной.
ПОДПИСЬ СУДЬИP.S. После публикации в газетах многих стран приговора Парижского Трибунала Чрезвычайный и Полномочный посол СССР во Франции товарищ Амбросимов был вынужден покинуть Париж, впрочем, как и весь западный мир, - навсегда.
...И полугода с того дня не прошло, как стало очевидно, почему в Москве не сочиняли, на это требуется время, а впопыхах снимали копии с залежалой продукции как бы давно почивших Союзов " Русского народа" и "Михаила Архангела" .
Считанные недели отставались до подготовленного генштабом СССР уничтожения еврейского государства Израиль, и мир надо было "морально" подготовить к правомерности нового Холокоста.
Но Президент Садат заявил, что Египет к войне не готов, и просил отложить ее начало на полгода.
Ровно через полгода, 6 октября 1973 года, взревели сотни танковых моторов уральских
Т-54-х, и началось кровавое побоище, известное всему миру под названием " ВОЙНА СУДНОГО ДНЯ".
Нужно ли напоминать, что она завершилась для советской империи отнюдь не успешнее, чем Парижский процесс апреля 1973 года.