Связов Евгений. Отчет 0 «Под летящий камень…»

   – Ага. – согласился я, нацеливаясь на входную дверь в конце прохода. Щелк-цванг! – Надо же кому-то свечку держать! – я повесил арбалет на плече и занялся обустройством на себе запасов стрел.
   – Эй, блин! – гневно воскликнула Нат, приступая к освоению правого ботинка. – Какую такую свечку? Мы с Марой любим темноту!
   Откуда-то нарисовался пятисекундный порноролик с нами тремя в исполнителях главных и не главных ролей.
   Злоба, в которой не было места ничему созидательному, в том числе размножению, тоже увидела ролик. Властная зеленая чешуйчатая рука из глубин памяти вырубила изображение и схватив за шиворот, встряхнула, вытряхнув все игривое настроение и скрутила в состояние кирпича, угрюмо лежащего на краю крыши.
   – Все с вам понятно. – выдавил я и направился ко входной двери за стрелой, мечтая о паре десятков вооруженных до зубов злодеев, очень желающих меня зарезать. Ни один другой способ поднять настроение не имел шансов сработать.
   До двери я не дошел. В нее пару раз что-то бухнуло, прогибая вовнутрь. В пролом заглянуло рыло окованного сталью бревна, а потом оно исчезло в темноту и из темноты в комнату гибкой походкой на полусогнутых ногах зашли четверо низкорослых мужиков в меховых жилетах с саблями. До полного сходства с татаро-монголами им не хватало меховых шапок, раскосых глаз и косматых причесок, которые у них отсутствовали вовсе, заменяясь заплетенными в косички бородами.
   Что– то сильно стукнуло в грудь. Отступив на шаг для сохранения равновесия, я посмотрел на пол и увидел длинную стрелу. Следующий удар пришелся по голове.
   Страшно не было. Воспоминания кого-то, кто мог испугаться и превратить меня в машину по быстрому умерщвлению всех в радиусе броска ножа, всплыли и захватили меня, окутав апатичным туманом.
   Я не хотел гнева. Он будил страх, что меня убьют. Я не хотел страха – он заставлял убивать. Я не хотел убивать – устал. Я вообще ничего не хотел.
   – Харш!!!! Помоги!!!!
   Кто– то живой, кто обычно и есть я, ухватился за это вопль, как за ниточку, и медленно вытянулся за нее из топкого болота воспоминаний.
   Вяло обернувшись и получив удар в поясницу, я увидел зрелище, которое ударило по апатии, как спирт в голову.
   Нат и Мара стояли плече к плечу на краю провала в полу и отбивались от двух мохнатожилетных. Еще трое, отойдя на пару шагов, деловито изготавливали луки к стрельбе.
   Мелькнула фотография двух тел на полу, у которых под шлемом кровавые пятна с торчащими оперенными древками.
   Я напугался. Испуг рванул цепной реакцией, разросся в страх, страх смел все мысли, заметался по телу, заполняя его мириадами завихрений, требующими двигаться, чтоб выпустить их.
   Легкие вытолкнули воздух сквозь скрученное горло, руки сдернула арбалет и взяли на прицел крайнего лучника.
   Страх убить мгновенно окаменил тело. Понимание, что сейчас я убью и меня за это смогут наказать, заморозил все силы, все эмоции. Руки, придавленные тяжестью арбалета, опустились.
   – Ха-а-а-арш! – завизжала Мара, глядя, как центральный лучник, улыбаясь, нацеливает стрелу ей в лицо.
   Какое-то мгновение, очень долгое, я чувствовал себя очень слабым и ни на что не годным – ослепшим безруким стариком. Это ощущение отделило меня от всего – тела, памяти, эмоций из этой памяти. Потом оно отделилось само…
   … Какая-то комната. Очень деградировавшие существа, прилепленные к телам. Одни тела хотели убить другие тела. Это не нравилось.
   Тела медленно махали кусками стали. Еще трое поднимали метательные устройства.
   У меня тоже было тело, и в руках у него тоже было метательное устройство. Мое тело, повинуясь желанию, подняло устройство и использовало его. Перезарядило. Использовало. Перезарядило. Использовало.
   Я посмотрел на три испорченных тела, существа в которых с удивлением начали понимать, что они – не тела и испортил два тела с острыми кусками металла, нападающими на те тела, порчи которых я не хотел. Почему? В одном из них существо, которое мне нравиться. Похожее на то, которым я люблю притворяться…
   Нат.
   …Память, зацепив меня крепко сцепленными друг за друга картинками, втащила обратно в себя…
   Бум! Что-то ударило по затылку. Я ошарашено посмотрел на пятерых бородачей, которые стояли, несмотря на торчащие из середин груди оперения стрел. Они попадали на пол.
   Я посмотрела на свои руки, держащие взведенный арбалет и понял, что это я их убил. Всех пятерых за секунду, только почти не помнил, как. Что-то скрутилось вокруг головы, окутав ее плотным занавесом, приковавшим все внимание к закрученным мышцам затылка. Бум! Звяк.
   Стрела ударила под колено.
   Ладно, хрен с ним, чем-то, что со мной в очередной раз случилось. Гораздо важнее, что по мне стреляют, и это мне надоело. Я только что продырявил пять человек и ничего, кроме восторга и злобной радости, не чувствовал.
   Одним сложным движением я закинул арбалет за спину и убрал трубку.
   Вторым – вытянул Крыло и задвинул заслонки, оставившие открытыми только узкие щели глаз. Крыло засветилось.
   – Ну что, тушканчики?! – проревел я на местном, поворачиваясь.
   Четверо с саблями и двое вышедших из темноты лучников секунду пялились как кролики на удава, а потом издали хоровой визг:
   – Ху-у-у-уш!
   Двое выронили сабли. Остальные видно, просто не успели бросить оружие из-за страшной спешки, с которой они исчезли в темноте прохода.
   – Ну вот. А говорили – местный язык знать будете. А тут обругали, и не знаешь, кем. – обиженно буркнул я, наслаждаясь свободой. Какое-то мелкие запреты на убийство, страхи перед милицией, мафией, спецслужбами, негативной оценки родственников, гнездившиеся на старых чужих страхах быть убитым до того, как завершу какое-то Дело, дружно вспорхнули с загаженных гнезд, построились в косяк и улетели в неизвестном направлении.
   Я убил, и меня за это не убили. Наоборот. Два человека были мне за это благодарны. Наверное.
   Я отвернулся от двери, из-за которой доносились удаляющиеся визг и топот.
   – Не слышу «спасибо». – с потрясающей меня самого холодной веселостью сказал я Нат и Маре, все еще стоящими с мечами в руках там же, где они стояли, когда я застрелил их противников.
   – Э…э…это как? – ткнула мечем в пять трупов Нат.
   – Чего – как? – спросил я, засовывая в чехол потухшее Крыло.
   – Одновременно? – Нат подняла на меня круглые глаза, очень эффектно смотревшиеся на белом лице.
   Я раздвинул заслонки, сунул в зубы трубку и сварливо спросил, прикидываясь подгорным гномом:
   – Ты где была, когда я Маре объяснял, что я не человек, а так – на Землю по делам заглянул?
   – Так… так… так ты на самом деле…? – Мара мешком плюхнулась на пол и тупо уставилась на кончик своей сабли.
   – А ты думала, что я способен на такую подлую шутку, как банальный обман? – весело спросил я, очень довольный тем, что она в шоке.
   – Харш. – тихо окликнула Нат, медленно убирая меч в ножны и двигаясь ко мне неуверенной походкой. Веселость моя отскочила от ее серьезности, шарахнула по мне же и потухла.
   – Что?
   – Знаешь, нам и так страшно. Какая-то другая планета, какое-то мужики пытаются убить… – ее голос дрогнул, по щекам покатились слезинки. – А единственный, кто может защитить, то и дело откалывает что-то непонятное. И я уже не знаю, кого больше бояться…
   – Меня. – быстро ответил я, и не задумываясь, изложил все, что чувствовал:
   – Нат! Мара!… Мара!!!!
   Мара вздрогнула и подняла на меня взгляд.
   – Девочки, я только что открыл, что убивать – приятно. И еще я обнаружил, что общаться с людьми, зная, что можешь их убить, гораздо приятнее, чем когда ты должен с ними общаться, чтобы избегнуть неприятностей. И еще. Вы можете меня бояться, потому что я могу вас убить, как и любого другого человека. А могу не убивать. И не хочу. Честно. Мар, иди сюда, не съем.
   Мара вяло поднялась и обречено подошла к Нат. Я посмотрел на два лица – заплаканное Нат и угрюмое Мары. С потрясшей меня внезапностью я понял, что мне очень хорошо от того, что они есть, и что они есть рядом, и что с ними можно перекинуться парой слов, можно их обнять. Это чувство секундочку потопталось в груди, а потом вышло наружу:
   – Люди, я вас люблю. Вы, может быть, не понимаете, что такое я, но то, что это что-то вас любит – это-то вы понять можете?
   – Черт… почему я тебе верю? – прошептала Мара. Угрюмость исчезла с ее лица, вытесненная злобным восхищением.
   Безжалостно уронив трубку на пол, я сделал то, чего в тот момент хотел больше всего – шагнул вперед и притянул их шлемы к своему.
   Бзяк.
   Две руки, почти неощутимые через доспех, легли на плечи.
   – Только Харш. – просопела Мара, обнимая Нат.
   – А?
   – Пожалуйста, если ты меня действительно любишь, не пугай больше, ладно?
   – Ладно. – весело согласился я, легонько щелкая им по носам и утекая из их объятий. – А теперь пойдем посмотрим, откуда они пришли. Пока они колдуна не привели… Да шучу я блин на фиг. Взрослые девочки с высшим образованием – а все в сказки верите. – поспешил я разгладить их натянувшиеся лица.
   – С тобой во что угодно поверишь. – буркнула Нат.
   – Спасибо. – искренне поблагодарил я и, подхватив трубку с кувшинчиком, потопал в черный провал. Шутки шутками, но кто их, бородатых, знает – что они придумают, после того, как обозвали меня неизвестным словом.
 

«Избегайте библиотек. В них бывают умные люди.» Малый справочник туриста, том 6 Аварии, статья Выживание на диких планетах, стр. 29, восьмой абзац.

 
   Топ-троп. Гряк-звяк.
   Я осторожно крался по коридору. Получалось не хуже, чем у Т-35 [12]. За спиной почти неслышно в топоте обшитых кожей подошв и скрежете доспехов позвякивали две кольчуги и цокали каблуки. Стальные на сапожках Мары и подкованные на ботинках Нат, бывших моих.
   – Нат, как ботиночки – не трет, не жмет?
   Врезавшийся с армии в память вопрос вытащил меня из дремотного ощущения, что я – Гендальф, бредущий по пещерам Мории со снятым с предохранителя магическим жезлом во главе спецподразделения по транспортировке Кольца [13].
   – Как огурец в трехлитровой банке! – бодро отозвалась Нат, окончательно выводя меня из глубокой задумчивости.
   – Нат! – порицательно воскликнула Мара
   – А ты о чем подумала? – привычно спросил я, чтобы не сообщать, о чем подумал я.
   – О том, что не в курсе, чем занималась моя лучшая подруга до первого курса. – буркнула Мара и перешла на деловой тон: – Харш, там за твоим сильносверкающим топором вон то светлое пятнышко – это не выход?
   – Наверное. А может и проход.
   – Ну да. – вздохнула Мара. – А потом приехал поручик [14]…
   – Для кого проход, а для кого – дверь в неизведанное – высказалась Нат.
   – Нат, я уже сказал тебе, что люблю тебя, как человека. Так что если ты будешь продолжать себя вести, как девушка моей мечты, то я начну любить тебя не только как человека, а просто. – сообщил я шепотом, обнаружив, что светлое пятно подрагивает, будто кто-то временами закрывает источник освещения.
   – Ты что, собираешься захватить монополию на право пошлить со страху? – шепотом же спросила Нат.
   – Точно. Я очень ревную Мару к тебе и надеюсь хоть так добиться ее расположения. А теперь тихо.
   – Да уж куда тише! – громко прошептала Мара и замолчала.
   Через минуту молчания мы сидели в темноте напротив краешка двери, невежливо выбитой в тоннель вместе с косяком, и во все глаза смотрели на большой кусок скалы с вырезанными в нем полками, на которых местами сохранились книги. Большинство книг громоздилось напротив входа, образовывая подъем к ней.
   – Так. – тихо шепнул я. – план такой. Я выпрыгиваю. Если на меня что-то валиться сверху – вы меня спасаете. Если все чисто – я вас зову.
   Девушки закивали и с тихим лязгом вытащили мечи.
   Обдумав и отбросив идею взять в левую руку арбалет, я набрал воздуха для крика, ухватил покрепче Крыло и сиганул на кучу книг. На ходу покрутив головой в поисках движений, я сбежал по полужидкой массе книг на твердый каменный пол и опустил топор.
   Никого. Круглая высоченная башня, рассеченная шестью ребрами уходящих под потолок шкафов.
   В середине зала – аккуратная круглая дырка с торчащей из нее верхушкой сверкающей лестницы. На полу в лужах крови – тела в серых балахонах. Два – у ближнего шкафа. Босая нога третьего торчала из-за угла.
   – Понятно. – буркнул я себе под нос. – Вход в гробницу лежал через библиотеку. Татаро-монголы со свойственное кочевникам непоседливостью прошли через нее…
   – Ну что там? – шепнула Мара из темноты
   – Да вроде чисто. – бросил я в проход и заорал на местом: – Есть кто живой? Или мне самому книги по местам расставлять?
   Вопль разлетелся по залу, усилился, заполнил его весь и начал медленно затухать.
   Из дырки в середине зала раздалось шебуршание. Потом лестница тихонько заскрипела и над краем дырки показалось напуганное молодое лицо в мешанине черных волос.
   – Ты – книжник? – спросил я засовывая топор за спину.
   – Да. – ответил он. Я с облегчением понял, что местный язык я все-таки понимаю.
   – Ты один?
   – Э-э-э-э… – парень посмотрел мне за спину и его глаза округлились от удивления.
   – Каш. – прошептал он благоговейно. Обернувшись, я посмотрел на спускавшихся по книжкам девушек и вернул внимание новому собеседнику. Собеседник уже вытащил на камни свое длинное тело, отягощенное длиной хламидой. Демонстрируя все признаки религиозного фанатизма, столкнувшегося со своим божеством во время посещения своего домашнего туалета, он бухнулся на колени и попытался по-страусиному спрятать голову в пол.
   – Это он вам. – сообщил я девушкам. раздвигая заслонки и кусая трубку. Мара неуверенно улыбнулась, думая, что я шучу. Нат, не строя иллюзий, тяжело вздохнула и засунула меч в ножны. Лестница снова заскрипела и над краем дырки медленно всплыла копна седых волос и блекло-каире глаза в сети морщинок.
   Глаза остановились на мне, округлились.
   – Хуш! – взвизгнул их владелец и исчез в дырке.
   – А это он тебе. – мстительно сообщила Нат.
   – Я заметил. – польщено сообщил я и ободряюще пыхнул дымком в паренька, пялившегося на меня, как верующий на заплакавшую икону.
   – Так. Что такое Хуш? – спросила Мара, засовывая саблю в ножны.
   – И что такое Каш? – подхватил я.
   – Ты – бог войны Хуш. – пролепетал парнишка в меня. – А ты – великая воительница Каш, боевая подруга Хуша. – сообщил он Маре. Не зная, как реагировать на это сообщение, я на всякий случай шокировано застыл. Мара составила мне компанию. Нат, сдавлено хихикая, опустилась на пол.
   – Ага. Без меня меня женили. – простонала Мара и присела рядом.
   – Ох уж мне эти легендарные инопланетяне. Наделают, а потом разгребай. – буркнул я себе под нос и задал пареньку вопрос, беспокоивший меня больше всего:
   – А кто, кроме тебя и этого старого книжника, который так меня боится, знает, что я – Хуш? И встань с колен, неудобно, наверное.
   – Топор Хуша знают все. – быстро сообщил парнишка, садясь по-турецки.
   – Ты вляпался. – с хохотом сообщила Нат.
   – Не. Это ты вляпалась. Я буду показывать врагам топор и они будут умирать со страху. А вот тебе придется отбиваться, нелегендарная девочка. – буркнул я и обернулся к пареньку.
   – Как тебя звать? А то как-то неудобно получается – ты знаешь, как меня звать, а я тебя – нет.
   – Гаркк.
   – А этого старца, что никак не вылезет из подвала? – включилась в разговор моя новая боевая подруга.
   – Уаманок, хранитель запасов.
   Слово запасы пролетело напрямую в желудок, который сорвался с цепи, на которой его держали уже пару недель.
   – Запасов еды? – хором спросили девушки. Я как-то забыл о существовании голосовых связок и попробовал произнести то же самое желудком.
   – Еды-еды. – раздался из дырки сварливый голос. Я подошел к ней.
   – Тогда вылезай и захвати чего-нибудь не слишком жесткого. Вино, с которым нас положили на ложе, конечно, хорошее. Но и пожевать чего-нибудь хочется.
   Потом я повернулся к девушкам, начавшим лениво листать книжки, пока я добывал пожрать и поделился соображением:
   – Мара! Я думаю, что сознаться что мы обычные инопланетяне, а не легендарная семейка, мы всегда успеем…
   – Если нас не успеют отравить при проверке на бессмертие… – вставила Мара.
   – Договорились. Если что – я беру все на себя и говорю, что замутил тебе сознание своей божественной силой.
   – Жрать хочу, божественный мой! – рыкнула Мара, отшвыривая книжку. Ответить, что я не являюсь ее частной собственностью, я не успел.
   Кусок стены между шкафами по другую сторону дырки, оказавшийся дверью, с грохотом распахнулся и вместе с ярким солнечным светом в него хлынули трое с мечами и пятеро с луками. Все мышцы, не посоветовавшись со мной, приготовились сокращаться, но я в отместку им пошевелил только лицевыми, изобразив дружелюбную заинтересованность – ребята отличались от мохнатожилетиков так же, как тевтонские пехотинцы от татаромонгол. К тому же они не стреляли, что положительно характеризовало их способность думать.
   За спиной зашуршали под ногами книги.
   Лучники расположились у двери, дружно нацелившись на меня, а меченосцы не спеша пошли в обход дырки.
   – Положи оружие на пол и отойди на пару шагов! – угрожающе сказал самый крупный и красномордый, останавливаясь в паре метров от меня.
   – Гракк, это кто? – ткнул я трубкой в громилу.
   – Н-не знаю. – нервно ответил он, отползая к шкафу. Я убрал трубку в карман и посмотрел на громилу. Потом я посмотрел на двух меченосцев, подкрадывающихся ко мне по другому краю дыры, на пятерых лучников и сопоставил их тактику с тактикой кочевников и парой случаев Херфаера.
   – Положи оружие, пока я тебе не снес башку вместе с этим горшком, что у тебя вместо шлема!
   – А ты кто такой? – вежливым голосом спросил я, мелким шажком прячась за его спину от лучников и захлопывая заслонки.
   Зарычав, он шагнул, быстро махнув мечем. Я вовремя вспомнил, что когда-то довольно недавно целых три года зачем-то ходил на кун-фу, и не испугавшись, шагнул навстречу, сопровождая меч рукой, а другой стукая в нос.
   Схватившись свободной рукой за ушибленный орган, он проскочил мне за спину.
   – В следующий раз стукну в полсилы. – пообещал я скорее двум меченосцам помельче, чем ему. Меченосцы, не дойдя трех метров, встали и покосились на лучников. Лучники смотрели на выставленный на обозрение арбалет.
   – Так вы зачем здесь? – спросил я меченосцев. Они дружно посмотрели мне за спину. Шаг с приседом назад, распрямиться шлемом в подбородок. Хрясь.
   С удовольствием посмотрев, как большое тело осело на камни, я повернулся к меченосцам и буднично переспросил:
   – Так вы зачем здесь?
   – Старший… – длинный тощий меченосец кивнул на неподвижное тело у моих ног. – получил летуна с запиской. Сказал, что уничтожают библиотеку. Потом сели в седла.
   – А-а! А я подумал было, что вы гробницу грабить. А то до вас двадцать… – я посмотрел на Гаркка. – Гаркк, расскажи им, ведь ты сам видел этих бритоголовых.
   Гаркк пустился в подробное изложение, как мохнатожилетики высадили дверь, выбили кусок стены и умчались в темноту. Я присел к старшему и потрогал шею, задрал веко. Пульса и зрачкового сужения нет.
   Дождавшись, пока Гаркк дошел до описания бегства кочевников и набрал воздуха для описания причин бегства, я громко прервал его:
   – Войны, мне очень жаль, но ваш старший…
   Войны посмотрели на тело старшего, на меня, а потом на коренастого меченосца. Коренастый посверлил меня водянистым глазом и не обнаружив никаких проявлений виноватости, засунул меч в ножны.
   – Это был честный поединок. – пробасил он. Остальные кивнули и вернули оружие в ножны. Новый старший покрутил головой по сторонам. задержался на дыре в стене и спросил:
   – Там что?
   – Там гробница. Опасно ходить туда.
   Старший хмыкнул. Я вздохнул, раздвинул заслонки и посмотрел на три ножа на поясе трупа. Один очень сочетался бы с мечем Нат.
   – А что с этим? – кивнул я на труп.
   – Это – твое. – удивленно ответил старший.
   – Я знаю – развеял я его подозрения. – Как его хоронить? Как-то особенно?
   – Нет. Вынести на солнце и оставить – как обычно.
   Да уж, милые обычай. Кстати, об обычаях. Как представить девушек? Женой и сестрой, наверно. Я открыл рот, чтобы позвать Нат для вручения кинжала, как вдруг понял, что понятия жена в местном языке нет. Только «боевая подруга» и «наложница»
   Пока я обдумывал это факт, старший взмахом руки оставил двух лучников в библиотеке и шагнул в туннель. Навстречу ему высунулась пара лезвий, а потом и сами Нат с Марой.
   – Девушки, уберите мечи. Эти ребята не собираются слопать нашу еду. Я уже договорился. И убивать вас они будут только в порядке защиты своей чести.
   Нат хихикнула. Мара посмотрела на меня укоризненно. Потом они убрали мечи и гордо задрав носы, прошествовали сквозь строй застывших воинов.
   – Это кто? – хмуро спросил меня старший.
   – Это – моя боевая подруга. А это моя сестра. – Я посмотрел на сестру, присевшую на корточки рядом и нежно проурчал: – Любимая.
   – А. – ответил старший и скрылся в темноте прохода.
   – Уманок, где наша еда? – заорал я вниз. – Или ты хочешь, чтоб я ел сладкое мясо?
   – Несу. – донесся снизу хрип.
   Пока он поднимался по лестнице, я снял с пояса убиенного мной тела ножи и раздал по одному себе, Нат и Маре.
   – Ты кинжальчик просила. – прокомментировал я для Нат.
   – Ага. Спасибо. Но самый хороший ты, конечно, забрал себе. – сказала она, любуясь доставшимся мне загнутым треугольником пол-локтя длинной.
   – Ну извини. Я же не виноват, что мне достается все самое лучшее – лучшие топоры, лучшие арбалеты, лучшие доспехи, лучшие ножи, лучшая еда, лучшие женщины…
   Бзяк!
   – … лучшие удары, лучшие ругательства, если не считать моих. – закончил я, наблюдая, как Нат дует на ушибленный об мой шлем кулак.
   – Еще бы тебе лучшие мозги и язык достались – цены бы тебе не было. – отцедила Мара.
   – А я что, давал тебе повод быть недовольной тем, как я работаю языком?
   Мара замахнулась, посмотрела на баюкающую руку Нат, опустила кулак и отобрала у вылезающего из ямы Уманока мешок.
   – Вот шиш тебе, а не лучшая еда. – злорадно сказала она, унося мешок в свободный от трупов угол зала.
   – Да кушай-кушай. Мне моей лучшей еды для моей лучей женщины не жалко.
   Мара надулась, покраснела, гордо вскинула нос и удалилась за шкаф.
   – Как закончишь чавкать и хрюкать – позови. Я тебя стесняться не буду.
   Нат укоризненно посмотрела на меня и пошла за тот же шкаф. Остановившись на углу, она по пальцам сосчитала присутствующих в зале и скрылась за углом.
   Я вздохнул и посмотрел на Гарка, застывшего под шкафом.
   – Гаркк! – позвал я, забивая трубочку и с печалью отмечая, что запасы табака начали заканчиваться.
   – Да? – он оторвался от созерцания тела старшего.
   – Вас часто так много народу в день посещает? – задал я ему вопрос, возникший после соотношения опыта воркрафта [15]с двумя последовательными попытками нас убить.
   – Нет. Обычно раз в десять-двадцать дней приходит один человек, спрашивает что-нибудь. Если мы знаем, то он платит и мы ему читаем.
   – Здорово. – прокомментировал я сообщение, что сижу в местном аналоге справочной системы и углубился в раздумья.
   Со мной происходило то же, что я делал бы с уникальным юнитом врага во Воркрафте. В Воркрафте, обнаружив юникумного юнита [16]в гордом одиночестве, я сразу кидаю на него ближайшие группы, чтобы они его прирезали, пока он не смылся под прикрытие толп своих. Мои стандартные группы в Воркрафте – три меченосца и шесть лучников.
   – Мда… Похоже на то, что я играю против Зергов, и в меня засадили паразита [17], чтобы видеть все, как я извращаюсь. а заодно – и где я…
   Кулончик. Который радиомаяк.
   Кто и зачем? И что со мной хочет делать? Не говоря уже, каких результатов добиться?
   – Да уж, ничего себе вопросы. – мрачно подвел я итог своих размышлений и покосился на дверь, в которую в любой момент могла ворваться группа-другая, получившая летуна с запиской, что кто-то уничтожает библиотеку, начав с запасов еды. Хотя, если у врагов пеленг с точностью до десятка метров, то пока мы сидим в башне – мы, теоретически, мертвы.
   Если все надуманное мною – не параноидальный бред, навеянный опытом прошлого, когда параноидальная шизофрения была неотъемлемой чертой любого нормального работника американского АНБ [18].
   – Так. Гаркк, ты много знаешь о племенах вокруг и есть ли у тебя карты?
   – Много. Есть.
   Из пролома в стене донеслось громкое гулкое Бум!, несущее с собой волну пыли. Когда она осела, я увидел, что тоннель почти сразу от входа завален останками потолка и песком.
   Я посмотрел на грустно глядящих в пролом лучников и вздохнул. Лучники перевели грустные взгляды на меня.
   – Похоже ваши… того. Я предупреждал.
   – Они ждали, на то шли. – успокоил меня один из лучников и повернулся к Нат. появившейся из-за шкафа. Она уже что-то жевала.
   – Ну вы идете? – спросила она.
   – Идем-идем! – поспешно ответил я и попросил Гаркка:
   – Принеси, пожалуйста, карту и иди есть.
   – С вами? – удивленно спросил он.
   – С нами. – ответил я и пошел за стол, на ходу махнув лучникам рукой.
   – Интересно, а что будет после того, как я угощу их со своего стола? – подумал я вслух, увидев, как их грусть разгладилась радостью ребенка, получившего новую игрушку.