Предметный мир романа «Всё впереди» – отражение кризисного состояния современной русской цивилизации
Предметы городской цивилизации в системе вещного мира романа
Роман «Всё впереди», опубликованный в 1986 году, исследователи называют поворотным этапом в творчестве Белова. Появившись, произведение вызвало много споров среди критиков и литературоведов. Одни исследователи принимают роман[55], другие считают его творческой неудачей писателя и отмечают ряд идейных и языковых несогласований[56], но все сходятся во мнении, что Белов ставит перед собой иные художественные задачи и ищет новые способы их решения. Одной из таких задач явилось обращение писателя к романному повествованию. По замечанию самого автора, на первый план в романе выходит «сильный» сюжет, который является «организующим началом прозы»[57], и во многом благодаря именно детально разработанному сюжету жанр произведения был определён как роман. Однако ошибочно было бы полагать, что лишь сюжетная специфика повлияла на выбор жанра. Затронутая в произведении проблематика непосредственно связана с его жанровой формой.«Всё впереди» отвечает основным признакам романного жанра, сформулированным литературоведами, изучающими роман как особую жанровую форму[58]. Роман, в отличие от малых эпических жанров, раздвигает «узкую сцену частной жизни до предельно-универсальной и общечеловеческой сцены с „последними вопросами“ бытия и сознания, позволяет исповедальное слово о себе сливать со словом о мире, личную жизнь – с судьбой мироздания»[59]. В романе «Всё впереди» Белов задумывается не только над судьбами отдельных героев, деревенского космоса, но и над судьбой мира и человечества в целом. Автор обеспокоен отсутствием лада в жизни человека, дисгармонией, поглотившей мир, утратой духовности и национальной сплочённости. Художественное мышление писателя расширяется, приобретает глобальные масштабы. Охват столь важных и актуальных проблем позволяет Белову перейти от повести, не способной вместить масштабность поставленных вопросов, к романной организации произведения.
Жанр, выбранный автором, не мог не повлиять на внутренний мир произведения, в частности на его предметное пространство. Вещный мир «Всё впереди» за счёт расширения границ хронотопа предельно разомкнут. Он включает предметы разных хронологических периодов, связанных с разнообразными событиями и людьми, характеризующих разные топосы (город, дача, квартира). Предметный мир романа направлен на изображение не отдельного героя, семьи или частной ситуации, а на отображение общего кризисного состояния мира, на глобальные разрушительные процессы современной русской цивилизации (исчезновение христианских основ существования, потеря национального мироощущения, утрата вечных ценностей).
Вещные миры произведений «Всё впереди» и «Привычное дело» отличны друг от друга. Это прослеживается в выборе предметов, манере описания, авторском отношении. В «Привычном деле» вещи главных героев органично вписываются в окружающее бытовое и природное пространство, отождествляются со своими владельцами, характеризуют их внутренний мир. Повествователь не приводит подробные описания, не выделяет в них отдельные предметы, поскольку их функция, символика неразрывно связаны с общей картиной повествования, героями, хронотопом. В романе «Всё впереди» иная система группировки и соотношения предметов. Специфика бытописания здесь обусловлена обращением к иному состоянию мира. Действие романа происходит в другом пространстве, перед читателем предстают качественно новые герои. Если в «Привычном деле» доминантным является гармоничное отношение к миру (умение быть в ладу с самим собой, окружающими; ощущение внутренней свободы), то в романе основное внимание направлено на отражение кризисного состояния современной цивилизации, отмеченное разрывом духовных связей и потерей слаженности жизни.
В «Привычном деле» ключевые предметы, попадающие в поле зрения читателя, обладают духовной значимостью, знаковостью, они органично раскрывают свою сущность в ходе повествования. В романе же автор фокусирует внимание на предметах, знаковых для всего произведения. Книга Шмелёва не просто упоминается как естественный атрибут в обстановке комнаты Медведева, она специально дарится Иванову, тем самым выделяется среди других вещей, находящихся в помещении. Предметы, значимые в художественном мире романа, сконцентрированы в определённых частях повествования, им отводятся отдельные описания. Автор стремится к тому, чтобы они не остались не замеченными (кресло Медведева, книга «Лето Господне», рояль, описание дачи и др.).
В «Привычном деле» предметный мир раскрывается изнутри, глазами героя, который является неотъемлемой частью деревенской цивилизации. Автор не вмешивается в этот мир, не оценивает его, не пытается судить персонажей, он словно растворяется в тексте повести. В романе предстаёт взгляд извне. Повествование ведётся не в сказовой форме[60], речь персонажей и автора отделимы друг от друга. Авторский голос, который часто слышится за словами героев, пытается научить, подсказать, вынести строгий приговор. Л.В. Соколова отмечает, что роман Белова отражает общие тенденции развития «деревенской прозы» 80-х годов, среди которых наиболее отчётливо прослеживается вторжение личностного авторского начала в художественное произведение, что, в свою очередь, обусловлено сближением литературы с публицистикой, столь характерной для творчества Белова 80-х – начала 90-х годов. В романе «Всё впереди», по сравнению с предшествующими произведениями писателя, значительно усиливается ориентация на «учительское», «дидактическое» слово[61]. Художественный мир Белова, изменяясь, движется в сторону большей публицистичности, впитывая её характерные особенности (открытость авторской позиции; усиление роли диалогов, в основе которых лежит спор; увеличение объёма авторских отступлений, дидактизм).
Эволюция в творчестве писателя определяется рядом причин, среди которых выделяются как внешние, так и внутренние. Влияние внеэстетических категорий связано с особым видением современности, общественными потрясениями, дегуманизацией жизни, изменением представлений о человеке и вечных ценностях. Собственно художественная трансформация продиктована разрушением целостного представления о мире и человеке, которое доминировало в произведениях Белова 60 – 70-х годов. В 80-е годы единство концепции исчезает, на первый план выходит субъективное начало, окрашенное эмоционально-исповедальными интонациями. Усиление публицистического начала наблюдается не только в творчестве Белова, оно является типологической чертой «деревенской прозы» 70 – 80-х годов («Царь-рыба» и «Печальный детектив» Астафьева, «Прощание с Матёрой» и «Пожар» Распутина).
За счёт свойственной роману дифференциации персонажей и выдвижения ключевого героя, организующего всё действие, повествователь отводит центральное место и его вещному миру. В основе «Всё впереди» находится микросреда Дмитрия Медведева. Она вписывается в общую ситуацию (семья, общество, работа), которая призвана дополнить образ главного героя. Вещные поля, сформированные вокруг таких персонажей, как Люба, Бриш, Наталья, Зуев, Зинаида Витальевна, Иванов, оттеняют предметный мир Медведева. Своеобразие комнаты Дмитрия предстаёт не только через сравнение с другими комнатами в его доме, но и посредством сопоставления с обстановкой в квартирах Зуева и Бриша. Коморка, в которой главный герой живёт после заключения, воспроизводится на фоне современного облика семейной дачи, а также новой квартиры Любы. В «Привычном деле» вещные поля героев равноценны, они не доминируют друг над другом.
Белов обращается к новому для себя художественному пространству. Действие произведения происходит в городе (Париж, Москва), если же оно выходит за его пределы, то неразрывно с ним соединено (дача находится недалеко от города, Медведев после заключения живёт в Подмосковье). Главные события разворачиваются в Москве.
Москва в русской литературе традиционно предстаёт как город самобытный, семейный, уютный, противопоставленный равнодушному европейскому Петербургу («Война и мир» и «Анна Каренина» Л.Н. Толстого; «Лето Господне» и «Няня из Москвы» И.С. Шмелёва)[62]. В произведении Белова перед читателем возникает совсем иной город, напоминающий огромный механизм, утративший духовные ориентиры, потерявший былую теплоту, город, в котором нарушается естественный ход жизни: «В субботу Москва стихала, словно сбавляющая обороты турбина или как грандиозная медеплавильная печь между двумя плавками. <…> Восемь миллионов человеческих тел, сплотившихся так тесно в одно место, представлялись тогда одним сгустком человеческой плоти»[63]. Описание Москвы Белова отсылает к начальным строчкам романа Л.Н. Толстого «Воскресение»: «Как ни старались люди, собравшись в одно небольшое место несколько сот тысяч, изуродовать ту землю, на которой они жались, как ни забивали камнями землю, чтобы ничего не росло на ней, как ни счищали всякую пробившуюся травку, как ни дымили каменным углём и нефтью, как ни обрезывали деревья и ни выгоняли всех животных и птиц, – весна была весною даже и в городе»[64]. Автор «Всё впереди», следуя традициям русской классической литературы, обращается к теме духовного воскресения и очищения. Дмитрий Медведев, подобно князю Дмитрию Нехлюдову, пытается искупить вину, найти душевное спасение, обрести истину.
Конец бесплатного ознакомительного фрагмента