Тхи Нгуен. В огне

   - Ничего не попишешь, - сказал Суан, - выполняй приказ фельдшера.
   Он посторонился, пропуская Тханя в дверях.
   - Товарищ комиссар, надо срочно назначить нового политрука.
   - Ладно. Ты не волнуйся, погости у "медицины"!..
   Тхань лег на носилки и снова обратился к комиссару:
   - Да, нужно разыскать рюкзак Дыонга, а то еще пропадет... Отошлите семье... Когда разорвалась бомба, его ранило осколком в живот. Он упал, но тут же встал и бросился к орудию. Первый снаряд, которым рота ответила на бомбы, - это его снаряд...
   - Хорошо. Я разыщу рюкзак и сам перешлю родным.
   - И еще, надо сегодня же вечером обсудить новую систему огня. Хорошо бы поставить зенитные пулеметы на высоте "сто двадцать", чтобы закрыть путь самолетам.
   - Не беспокойся, все будет в порядке... Скажи, пожалуйста, у вас в роте нет другого Дыонга?
   - Нет, только один... был...
   - Ну, пока... Поправляйся скорее.
   Суан обошел расчеты и вернулся на КП роты. Шон разговаривал по телефону со штабом. Рядом стоял Хоа.
   - Товарищ Шон, - сказал шофер, - комиссар пришел.
   - Алло! Товарищ Мау, вы хотели говорить с комиссаром. Он только что вернулся.
   Суан уселся на край окопа и взял трубку.
   - Это ты, Мау? Да, говорит Суан... В общем, здесь все в порядке... Как там Фаунг?.. Уже прибыл?.. Ну и отлично. Я сейчас выезжаю к вам. Алло!.. Не понял?.. Так вот, передай в полк, что сегодня я не вернусь... Слушай, Мау, тот план... ну, семидневный, мы должны выполнить за эту ночь!.. Надо мобилизовать все силы!.. Позвони Виену, пусть соберет народ... Всех, кого только сможет... Да нет, задача вполне выполнима... И вот еще что, вызови Туана, политрука "четверки". Пусть перейдет пока сюда вместо Тханя.
   Он положил трубку и повернулся к своему шоферу:
   - Хоа, у меня к тебе просьба - сходи в третий расчет, найди там вещи рядового Дыонга и отнеси в машину.
   - Дыонга! А... какого? - Хоа запнулся и посмотрел на комиссара.
   - Да... Того самого. Ну, иди!
   "Эх, жаль, опоздало письмо!" - подумал Суан и украдкой вытер глаза.
   Опускался вечер. Ребята из интендантской команды на коромыслах притащили из деревни ужин.
   Дружинницы уносили последнего раненого. Следом, с сумкой на боку, шла Лить.
   - Вы куда, Лить? - окликнул ее Суан.
   - На уездный медпункт. Ночью будем отправлять тяжелораненых в город.
   - Если хотите, подождите меня немного. Я подвезу вас. Быстрей будете на месте.
   - Конечно. Мне с вашей машиной просто везет!
   Суан объяснил Шону, с кем из местных властей надо связаться по поводу похорон Дыонга, и напомнил, что завтра утром совещание в штабе группы.
   Суан шагал по меже через поле, Лить шла за ним следом. Они молчали. Может быть, потому, что очень спешили, и было им не до разговоров. Но вот шаги за спиной Суана неожиданно затихли. Он оглянулся. Лить сидела на меже спиной к нему и плакала навзрыд, спрятав лицо в ладони. Суан постоял в нерешительности, потом подошел к ней.
   - Что с вами, Лить?
   - Мне жаль парнишку!.. Так жаль...
   VIII
   Кончился еще один день. И казалось, будто темнота вновь принесла сюда, где скрещивались дороги и реки, извечный спокойный ритм жизни.
   В деревушках, под крышами из листьев запылал огонь в очагах - сегодня люди садились за трапезу позже обычного. А на реке матери, вместе с детьми прятавшиеся днем от бомбежек, купали своих малышей и стирали белье. Лодки, скрывавшиеся при дневном свете бог весть в каких протоках и заводях, заскользили по речной глади. Над ожившей рекой раздавались человеческие голоса и скрип весел.
   Вдоль берега, на дороге, мощенной камнем, толпился народ. Особенно много людей было у въезда на мост. Лопатами, мотыгами, ломами они крошили и пересыпали землю; заваливая воронки.
   Тяжело груженные автомашины с погашенными фарами, урча и переваливаясь на ухабах, ползли по только что восстановленной дороге; скрипели повозки, запряженные буйволами и лошадьми, но больше всего, пожалуй, было грузовых велосипедов.
   Под покровом ночи обочинами большака и тропинками, вьющимися по межам через поля, шли и шли люди - мужчины и женщины, стар и млад - они несли мотыги, лопаты, корзины и коромысла. Это крестьяне шли строить новые позиции для зенитчиков.
   В шестой роте начался ужин. Ребята ели вяло, хотя Хюйен, обходя расчеты, уговаривал их поднатужиться и "полностью решить проблему вечернего рациона".
   - Разве в такую жару много съешь? - отвечали солдаты. - Попьешь воды, а больше ничего и не надо!
   Но дело было не в погоде и даже не в том; что солдаты устали. Хюйену и самому кусок не лез в горло. Перед глазами снова и снова вставали картины недавнего боя, огненные кусты взрывов и дым, крутящийся над воронками...
   После ужина Дык приказал готовиться к земляным работам. Рота оживилась. Все были уверены, что новые позиции выгодней теперешних. Сегодня в течение дня ребята приглядывались к трассам американцев и решили, что высота, на которую им предстояло перебраться, - самый лучший огневой рубеж.
   - Эх, - сокрушались они, - будь мы там, наверняка ощипали бы несколько птичек!..
   Едва стемнело, из деревни потянулись люди. И не сто пятьдесят человек, как днем обещал Дыку товарищ Тай, а человек пятьсот или шестьсот. Пришли и старики, и школьники вместе с учителем.
   Тай торжественно явился на командный пункт с мотыгой на плече.
   - Мы постановили, - объявил он, - чтобы солдаты сегодня не работали! Ребята дрались весь день, пускай отдохнут. У них еще все впереди!
   - Но ведь...
   - Это что же, такая тьма народу, как у нас, да не выроет пару окопов?! Между прочим, никого не пришлось уговаривать. Все пожелали идти - до последнего человека! Еле убедили остаться дома матерей с малыми детьми да самых древних старцев. Вон у тетушки Бонг пятеро в семье - и все явились, да еще со своим инструментом. Так что вы уж лучше отпустите солдат искупаться. Потом им от кооператива суп принесут, а там, глядишь, и на покой. Пусть отоспятся как следует! И завтра, в четыре утра, когда пушки станете перетягивать, нечего вам вызывать тягачи да грузовики - сами все сделаем; снаряды и прочий припас тоже перенесем. А солдаты на новое место пойдут налегке. Вы только командиров пришлите, чтоб объяснили, что к чему, как все сделать по науке.
   Тай уламывал Дыка и Хюйена, пока те не согласились с ним.
   - Ну вот, - сказал он, - теперь все как надо, по справедливости!
   - Тхо, - приказал Дык, - возьмите людей и покажите товарищам, где и какие работы потребуются. Я ухожу на совещание в штаб, оттуда - прямо к вам на строительство.
   Хюйен собрал личный состав роты и рассказал про инициативу крестьян.
   - Вот так обстоит дело! - сказал он в заключение. - Мы решили согласиться с их предложением. Нельзя отказываться от народной любви и щедрости.
   - Зато уж мы завтра дадим янки спуститься пониже, - раздался из темноты чей-то молодой, звонкий голос, - и шарахнем прямо в брюхо.
   - А если они в мост попадут? - возразил кто-то. - Надо и мост ведь сохранить в целости!
   Тут все заговорили разом.
   - Внимание, товарищи, - громко, перекрывая все голоса, сказал Хюйен, сейчас в каждом расчете провести летучки. Пускай люди выступят с самокритикой: какие у нас в сегодняшнем бою были недостатки и какие успехи. Сделаем необходимые выводы и обсудим, как будем драться завтра. Затем осмотр орудий и боекомплектов и подготовка техники к транспортировке. После чего расчеты купаются поочередно. Сегодня всем лечь пораньше. Первое орудие - дежурное. Парторгам расчетов остаться. Остальным - разойтись!
   * * *
   Пока в подразделениях шли собрания, на КП боевой группы прибыли командиры рот. Они рассаживались в небольшой, крытой листьями землянке. Посредине на развернутой тактической карте стоял фонарь. Рядом непрерывно звонил телефон: подразделения докладывали о готовности к переброске, советовались, излагали свои просьбы.
   Суан сидел молча. У его ног лежал зеленый рюкзак, на ротором химическим карандашом было выведено: "Чан Ван Дыонг I".
   Слушая выступающих, он осторожно развязал рюкзак. Сердце его сжалось, он вспомнил вдруг, как Лить говорила сквозь слезы: "Мне жаль парнишку!.. Так жаль..." В рюкзаке лежали аккуратно сложенная противомоскитная сетка, одеяло и комплект обмундирования, выстиранный и тщательно отглаженный, сумка с принадлежностями для умывания, записная книжка и маленькая квадратная коробочка из благовонного дерева, на крышке которой был приклеен листок бумаги с надписью: "Мама, посылаю Вам в подарок эту шкатулку, чтоб Вы в ней держали бетель". На самом дне оказалась бамбуковая свирель и палочки для еды, искусно вырезанные из красивого, похожего на слоновую кость бамбука, что растет на западе. Они были обернуты полоской бумаги, на ней виднелись какие-то буквы. Суан прочитал на свету: "Лиен, моей любимой..." Фонарь закачался и уплыл куда-то вдаль. Перед глазами Суана возникло лукавое личико девушки, приходившей в политотдел полка. Она зарделась тогда от смущения, объясняя, что разыскивает Дыонга, своего земляка... Наверно, это была Лиен... Суан старательно увязал рюкзак и прислонил его к стене.
   Начальник штаба Зиак водил карандашом по карте с красными пометками.
   - Позиции, которые строит "шестерка" на этой высоте, дают возможность эффективно выполнить поставленную задачу: прикрыть огнем мост и лесопилку. На другом берегу реки следует подготовить новые позиции - вот здесь.., и тут. Завтра утром еще одна рота будет переброшена ближе к берегу, это позволит сконцентрировать огонь. Что касается "единицы", то я предлагаю передвинуть ее на позиции, которые строит шестая рота, а к мосту переставить "шестерку". В первой роте есть потери и выведено из строя одно орудие, "шестерка" же в последнее время была на более спокойном участке. Я думаю, такая замена правильна.
   Мау, который все время сидел опустив голову, поднял глаза на Шона:
   - А вы что думаете об этом?
   Несколько секунд длилось молчание. Шон сидел, поджав ноги, в углу, и шедший снизу, от фонаря, свет резко очерчивал его лицо.
   - Ну что ж, - произнес наконец Шон, - если будет приказ о переброске, мы его выполним. Но у нас в роте есть другое мнение.
   - Изложите толком, какое мнение?
   - Мы хотим остаться на старом месте у моста. Предлагаем только командованию перевести одно из подразделений на высоту "сто двадцать".
   - О высоте "сто. двадцать" разговор еще впереди. Давайте решим первый вопрос. Мау повернулся к Фаунгу.
   - По-моему, "единица" вполне боеспособна, - сказал замполит группы. Пускай она остается около моста, ребята справятся!
   Фаунг улыбнулся и поглядел на начштаба, словно говоря: "Соглашайся же. Будь спокоен, ничего не случится!"
   - Я согласен с товарищем Фаунгом, - кивнул Мау. - Оставим первую роту у моста, надо им только перейти на запасные позиции.
   Все ждали, что скажет комиссар.
   - Ребята из первой роты дрались у моста не на жизнь, а насмерть, заговорил Суан. - К позиции этой они привыкли. Там полегли их товарищи, и бойцы хотят отомстить за них. В другой роте, может, и личный состав укомплектован, и все орудия в строю, а передвинь мы ее к мосту, она не покажет себя в бою так, как "единица". Думаю, правильно будет оставить "единицу" около моста, верю, что первая рота выполнит свой долг с честью. Да почему бы вам не выделить им одну пушку?
   - Шестая рота просит разрешения отдать один расчет в распоряжение товарища Шона.
   - Спасибо! Спасибо, товарищи! Шон улыбнулся и крепко пожал руку Дыку, Все заговорили разом.
   - Товарищи!.. Товарищи!.. - Мау поднял руку. - Переходим к вопросу о высоте "сто двадцать"... Поставить там пушки очень сложно. Вершина заострена, на ней нет площадки. Можно было бы установить тяжелые пулеметы не больше взвода. Только вот дадут ли нам пулеметы и успеем ли за ночь оборудовать для них огневые рубежи? Ваше мнение, Фаунг?
   - Я сегодня днем осматривал высоту. Почва там каменистая, много скал; рыть окопы будет нелегко. Да и с доставкой туда техники тоже хлебнем горя склоны крутые, сплошь заросшие колючим кустарником. Но общинный комитет и партбюро лесхоза твердо обещали прорубить дорогу для пулеметов. Товарищ Виен сейчас как раз там, на Дровяной пристани, мобилизует в помощь нам население.
   - Что касается пулеметов, - взял слово Зиак, - то я звонил в штаб полка и просил сегодня ночью прислать нам пулеметный взвод. Но Хынг еще не дал ответа. Да если он и согласится, пулеметы, наверно, прибудут только к завтрашнему утру. Поэтому я предлагаю собрать имеющиеся у нас в ротах четыре пулемета и прямо сейчас отправить их вместе с расчетами к Дровяной пристани. Выделим их в отдельный взвод, командование можно будет поручить товарищу Хаю.
   - Ну что ж, ясно, - улыбнулся Мау, - как, товарищи, все согласны с начштаба? Теперь самое главное - вовремя закончить позиции! Что там у них слышно?
   - Сейчас позвоню в роты.
   Фаунг поднялся и вышел в соседнюю землянку, где стоял телефон.
   - Рассмотрим, товарищи, новую систему огня, - сказал Мау, наклоняясь над картой.
   Вдруг в дверях показалась голова телефониста:
   - Разрешите доложить, комиссара вызывает штаб полка!
   Суан подошел к телефону. На другом конце провода Хынг, командир полка, разговаривал с кем-то.
   - Алло! - крикнул в трубку комиссар. - Это я - Суан!.. Хынг, ну как там у вас дела?
   - Да как всегда, ничего замечательного." Даже издалека слышно было, как Хынг смеется.
   - Все время разведчики крутятся, - продолжал он, - Рыскали до темноты, искали радары.
   - Ты знаешь уже здешнюю обстановку?
   - Да, Мау докладывал мне... Слушай, Суан, я приказал подбросить вам снарядов. Согласен немедленно выслать и пулеметный взвод. Автоколонна будет у вас не позднее трех часов утра... И каски тоже доставят!..
   - Отлично! У тебя есть какие-нибудь дополнительные соображения насчет завтрашних планов?
   - Да нет, ты, если что, сам все решай на месте. Надо только не прекращать ночью наблюдения за воздухом. И пусть солдаты обязательно выспятся. Я думаю, не меньше половины личного состава может отдыхать. Как ты считаешь?.. А ты что, сегодня не вернешься?
   - Нет еще.
   - Послушай, из округа сообщили, что в вашем секторе сбито два самолета. Один загорелся и упал здесь, прямо около города, второй свалился в море. Летчик выбросился с парашютом... Ты сообщи ребятам, это их воодушевит, А тебе завтра надо возвращаться, послезавтра утром совещание в штабе округа.
   - Ладно, завтра вечером буду.
   - Да, знаешь, тебя здесь дочка разыскивает.
   - Май?.. Она там, у тебя?.. Что-нибудь случилось?
   - Нет, все в порядке. По-моему, она собирается вступить в ударную молодежную бригаду и хочет с тобой посоветоваться. Сегодня утром приехала на велосипеде из Ханоя в штаб округа. Чи хотел оставить ее у себя, говорил, что послезавтра совещание, и она с тобой увидится. Но Май, оказывается, срочно ищет тебя, завтра утром она должна возвращаться. Она добралась сюда после обеда, я сказал ей, чтобы ехала к вам с автоколонной. Совсем стала взрослая, я даже не сразу ее узнал.
   Суан усмехнулся: "Ну-ну, девчонка с норовом! Если уж что задумает, все равно своего добьется... Шутка ли - от самого Ханоя на велосипеде!.. Ведь это не одна сотня верст. Интересно, сколько ночей она добиралась? Значит, решила бросить школу и идти в ударную бригаду?.."
   * * *
   Янки опять развесили осветительные ракеты над шоссе. Всякий раз, когда в небе загоралась ракета, видно было, что на вершине холма и вокруг, на полях, собралось множество народа.
   Стучали мотыги и лопаты. Нескончаемой вереницей тащили люди на коромыслах корзины с землей. Издали они напоминали гигантских муравьев. Звенели топоры и пилы; это рабочие с лесопилки валили закрывавшие обзор деревья. Время от времени раздавался крик: "Берегись!" - и тяжелый, массивный ствол с треском обрушивался на землю.
   Часов до десяти вечера подходил народ из дальних деревень.
   Как и на любой стройке, здесь больше всего было молодых женщин и девчат. Коромысла поскрипывали у них на плечах, платья на спинах взмокли от пота. Они поднимались цепочкой друг за дружкой на вершину холма, высыпали рыхлую землю около будущих орудийных гнезд и, не останавливаясь, спускались обратно с пустыми корзинами. Так они шли и шли, перебрасываясь шутками и звонко смеясь. Испокон века земледельцы и пахари Вьетнама перетаскивали на своих плечах землю, возводя огромные плотины, прокладывая каналы, по которым текла в долины живительная влага. И теперь дочери их несут на коромыслах землю и камни, укладывая фундаменты фабрик, насыпая дороги и дамбы, а сегодня - и брустверы окопов, чтобы помочь солдатам, защищающим от врага родное небо...
   Улыбаясь, Дык глядел вслед девушкам, заторопившимся вниз по склону холма. Он вспомнил работниц из авторемонтного цеха. Они были вот такие же веселые и смешливые.
   Когда он впервые пришел на работу к Нга, она пригласила его в общежитие. Их бригада - сплошь молодые девчата - занимала отдельную комнату. Пожалуй, "комната" в этом случае звучит слишком громко: ведь вместо стен там были просто плетеные перегородки. Кровати с тумбочками у изголовья похожи были одна на другую, как близнецы. Зато кусок стены над кроватью каждая украсила на свой вкус: одна - фотографиями певцов и киноактеров, другая - зеркалом с голубками, третья - полочкой с с книгами или веткой бумажных цветов. Все вещи, казалось бы, самые обычные, но почему-то при виде их становилось ясно, что работницы, живущие здесь, - не замужем... Дык, войдя в "комнату" следом за Нга, ужасно смутился. А подружки ее знай поглядывали на него да улыбались. Но, в общем, они были девчонки что надо! В обед принесли Дыку и Нга поесть, потом испарились куда-то, оставив их наедине. Вернулись перед самым началом смены и еще притащили для Дыка целую миску сладкого горохового супа. Угощая его, они умудрились в мгновение ока натянуть синие робы, потом нахлобучили кепи и убежали...
   Может, сейчас и подруги Нга вот так же роют землю, таскают корзины и насыпают брустверы где-нибудь на зенитных позициях близ Хайфона...
   Неожиданно вспыхнувший в вышине свет выхватил из темноты вокруг Дыка груды земли, кустарники и человеческие лица. Самолеты, поставив гроздь осветительных ракет, кружили над рекой. Люди на несколько минут замерли, вглядываясь в небо.
   - Здорово! Они решили посветить, чтоб нам веселее было работать.
   - Сами янки нам помогают!
   - А что, горит неплохо! Хорошо бы, везде устроили такое освещение!..
   Самолеты, сделав несколько кругов, ушли. Ракеты медленно опускались на парашютах куда-то в поле.
   "Пора возвращаться, - подумал Дык. - Вдруг объявят тревогу, отсюда не добежишь до позиции".
   Он подозвал офицеров из своей роты. Они спустились с холма и быстро зашагали через поле.
   IX
   В три часа утра пришла автоколонна из полковых тылов. Суан, ездивший проверять, как идут работы на высоте "сто двадцать" и артпозициях на другой стороне реки, задремал. Хоа разбудил его, и Суан сразу услышал доносившийся с большака гул автомобильных моторов.
   Зиак с несколькими офицерами штаба дожидался у обочины, чтобы вместе встретить колонну. По кочковатой, неровной дороге они проехали до перекрестка. Там, у реки, прижавшись к стволам фыонгов, кроны которых чернели в мутном свете луны, стояли грузовики автоколонны. На дороге возле головной машины несколько солдат и офицеров раскуривали сигареты.
   Зиак, не дожидаясь, пока "газик" остановится, спрыгнул на землю и крикнул:
   - Где товарищ Дон?!
   - Я здесь!
   Откуда-то из середины колонны, громко топая ботинками по дороге, подбежал офицер.
   - Товарищ начальник штаба, разрешите доложить: автоколонна прибыла в полном составе.
   - Пулеметный взвод с вами?
   - Так точно. Вон их машины.
   Послышался приближающийся гул самолета. Дон обернулся и закричал:
   - Эй вы, курильщики! Кончайте иллюминацию!.. Вызовите кто-нибудь командира пулеметного взвода!
   - Пускай весь взвод подъезжает! - крикнул Зиак вдогонку отделившемуся от группы человеку.
   Дон узнал комиссара, стоявшего позади Зиака.
   - О-о, здравствуйте, товарищ Суан! Разрешите доложить: Май, дочка ваша, в хвосте колонны.
   - Она вас не обременила?
   - Да нет, что вы! Очень веселая и компанейская девушка.
   - Много по пути осветительных ракет?
   - Верите, товарищ комиссар, как стемнело, все время самолеты прямо висели над головой. Мы бы добрались гораздо раньше, если б не приходилось то и дело останавливаться и и маскировать грузовики.
   Из хвоста колонны донесся шум моторов, потом показались автомобили, прикрытые ветками, в кузовах виднелись силуэты солдат в касках.
   Офицеры посторонились. Машины, проскочив по большаку, резко затормозили одна за другой. Двигатели продолжали работать, водители ждали приказа трогаться дальше. Из первой машины спрыгнул на дорогу командир взвода и побежал к Зиаку с докладом.
   - Так, значит, пулеметы прибыли, - сказал начштаба. - Прекрасно! Вот лейтенант проводит ваш взвод на ту сторону реки, прямо на позицию. Прибыв на место, разыщите немедленно товарища Фаунга, он поставит вам боевую задачу. Поезжайте сейчас же, времени в обрез. Все ясно?
   - Так точно.
   Командир взвода козырнул и вместе с одним из штабных офицеров побежал обратно.
   - Теперь, - сказал Зиак, - прошу вас, товарищ Дон, помочь мне принять груз. Давайте разберемся, что вы нам привезли.
   Они уселись на обочине. Машины пулеметного взвода, включив газ, стремительно рванулись с места.
   * * *
   Суан шел вдоль колонны, разыскивая дочь. В ночном небе гудели самолеты. Шоферы кучками сидели и лежали в стороне, под деревьями: некоторые уже похрапывали.
   "Кажется, она!.." Позади одного из грузовиков Суан увидел маленькую фигурку в пробковом шлеме, с рюкзаком за спиной; обеими руками она принимала от человека, стоявшего в кузове, велосипед. Суан ускорил шаг.
   - Май, это ты?
   - Папа!
   От звука ее голоса сердце у него радостно забилось.
   - Давай я помогу тебе!
   Он подхватил велосипед и поставил на землю. Май, задрав голову, сказала солдату:
   - Большое вам спасибо.
   - Ну что, дочка, багаж весь?
   - Да, все! У меня ничего и не было, кроме рюкзака.
   - Вы когда собираетесь обратно? - спросил солдат. - А то можем вас завтра вечером прихватить.
   - Да нет, я сегодня же утром назад. Всего доброго!.. Я сама, отец... Она взяла за руль велосипед и повела его по дороге.
   - Это чудесно, что ты меня отыскала! Наверно, нелегко было, а?
   Май засмеялась.
   Далеко, в голове колонны, слышался голос Дона:
   - Машина номер три, отъезжайте!.. Машина номер три...
   Над противоположным берегом реки вспыхнула ракета.
   - Сойдем-ка лучше с шоссе; пускай пройдут машины. Ты не устала?
   - Вот еще! Я всю дорогу проспала. Когда надо было бежать в укрытие, солдаты еле меня добудились.
   Они зашагали по обочине. Мимо проносились грузовики, обвешанные ветками. Поднятая колесами пыль медленно оседала в неровном свете ракет.
   * * *
   Хоа высадил комиссара с дочерью около КП группы и, развернувшись, уехал за Зиаком.
   Суан зажег фонарь в пустовавшей сегодня землянке Фаунга и сказал:
   - Там, в саду, под бананами - бочка с водой. Сходи умойся!
   Хорошо еще, осталось немного хлеба и конфет, что Виен дал ему сегодня на пристани. Суан отыскал плоскую металлическую тарелку и разложил на ней угощение. Потом достал термос и пачку чая - собственность Фаунга - и заварил в кружке чай. Он сел вместе с дочкой около фонаря и, помолчав, сказал:
   - Ешь. Наверно, проголодалась?
   За то время, что они не виделись, Май коротко остригла волосы, и загоревшее лицо ее казалось незнакомым и как-то сразу повзрослевшим.
   Ела она с аппетитом, неторопливо и без умолку болтала.
   - Пришлось выдержать настоящий бой, пока меня согласились отпустить к тебе. Твой командир Хынг и еще Чи хотели, чтобы я осталась у них. Но у меня времени нет! Я им так и объяснила. Я б и сама погостила у вас, очень уж хочется поглядеть, как работают зенитки, только вот некогда. Вообще-то я сегодня уже повоевала! Да ты не смотри на меня так: я подносила снаряды очень осторожно. И еще я гуляла на свадьбе - в деревне, рядом с вашими пушками. Тут самолеты летают, а они идут себе встречать невесту - целых восемнадцать велосипедов! Честное слово, восемнадцать!..
   Суан улыбался, глядя на дочь. Он не видел ее после Тета{27}, с тех пор прошло почти полгода. Ему даже не верилось, что у него уже такая большая и красивая дочь! Он рассматривал ее прическу, платье цвета осенних листьев и удивлялся, как она выросла. Брови у нее длинные, выгнутые и глаза большие точь-в-точь, как у матери; но рот красивее, да и выражение лица совсем другое - лукавое и веселое.
   - А я думал, ты побудешь у меня день-два.
   - Не могу. Двадцатого числа я должна уже быть на сборном пункте в Ханое и оттуда - сразу в путь! Потом я обещала Минь завезти по дороге ее письмо и подарок для мамы. Она родилась тут поблизости. Хотела съездить вместе со мной, но не смогла. Мне надо завтра выехать пораньше, иначе не успею.
   Май поглядела на отца, словно прося у него прощения, и глаза ее стали совсем печальными.
   - Ничего, - успокоил ее Суан, - главное - мы с тобой повидались. Сказать по правде, если б ты и осталась, у меня все равно, наверно, не было бы времени побыть с тобой... Ты что, решила вступить в молодежную бригаду?
   - Да. Я еще послала заявление Фронту национального освобождения с просьбой направить меня добровольцем на Юг; написала, что согласна на любую работу. Конечно, я знаю, дело это нелегкое... Правда, папа, было бы здорово пойти воевать на Юг?
   - Мы здесь тоже деремся с американцами.
   - Ну, там куда интересней!
   Суан взглянул ей в лицо. Веселые и озорные глаза ее смотрели твердо и прямо.
   - Спасибо, я уже наелась! - Она засмеялась, отодвигая тарелку, и Суану показалось, будто из глаз ее брызнули яркие искорки. - Наша бригада уезжает очень скоро. Я думала написать тебе, но ты не успел бы получить письмо до моего отъезда. И я решила, что ты не рассердишься, если я прикачу сюда на велосипеде. А то неизвестно, когда еще мы с тобой повидаемся!