Эрнест Тидимен
Странник с высокогорий

ГЛАВА 1

   На самом исходе знойного летнего дня в городок Лаго въехал высокий мужчина на усталой лошади. Солнце, за день раскалившее небо, лениво опускалось за дальними остроконечными вершинами Драконовой гряды, но жара не спадала. Ветерок слегка колебал нагретый воздух, искажая, словно в кривом зеркале, клубы рыжеватой пыли, и предгорья, казалось, плыли по горизонту, подобно массе облаков, окрашенных в грязно-серый цвет.
   Первым, кто заметил незнакомца, был Реверенд Мэтью Басс, который в этот момент находился перед своей церквушкой, выкрашенной в белый цвет. Он вместе с миссис Родой Хобарт обсуждал ход пожертвований в церковный фонд, в котором все еще не хватало нескольких сотен долларов для выполнения главной цели — приобретения церковного колокола.
   — Не просто колокол, миссис Хобарт, — певучим голосом продолжал увещевать преподобный отец. — Нам нужен колокол особого качества, который будет призывать к справедливости в доме божьем, единственном на окрестные двести миль.
   Миссис Хобарт слушала его с христианским терпением. Этот разговор возникал уже не в первый раз, но, зная своего мужа гораздо лучше священника, она могла вычислить предел его великодушия с точностью до одного пенса.
   — Язон уже пожертвовал двадцать долларов, ваше преподобие, — спокойно произнесла она. — Я не в состоянии просить его пожертвовать еще.
   Преподобный отец закатил очи к небу. Двадцать долларов! Мизерность суммы потрясла его до глубины души.
   — Бронзовый колокол, миссис Хобарт, с узкой горловиной будет висеть в нашей церкви, призывая каждое воскресное утро людские души к страху перед гневом господним. Наличие колокола повысит престиж нашего городка. Его звон будет наполнять наши души гордостью. И те достойные граждане, чья щедрость…
   — Двадцать долларов и ни цента больше, — решительным жестом прервала его миссис Хобарт. — Язон говорит, что дела в лавке последнее время идут вяло.
   Это была чистейшая ложь, и священник прекрасно это знал. Язон Хобарт буквально купался в деньгах. Любой товар, вплоть до пуговиц, можно было приобрести только в «Эмпориуме». Преподобный отец не любил стыдить людей, изобличая их во лжи, но бывали моменты, когда конечная цель оправдывала любые средства. Он оторвал глаза от раскаленного неба и устремил на миссис Хобарт ледяной взгляд.
   — Вот что, миссис Хобарт… — начал он твердым тоном, но как раз в этот момент его глаза заметили всадника, и слова застряли у него в горле. Миссис Хобарт, удивленная выражением испуга, мелькнувшим в бледных глазах преподобного отца, резко повернула голову и посмотрела в том же направлении.
   — Кто, кто… это? — спросила она упавшим голосом.
   Всадник был еще довольно далеко. Верхняя часть его лица скрывалась в тени, отбрасываемой полями его шляпы, но он был один. Позади него клубилась только пыль.
   — Не волнуйтесь, миссис Хобарт. Это просто путник.
   Но миссис Хобарт уже испарилась. Преподобный Басс остался стоять перед входом в церквушку и, прикрыв глаза от солнца, продолжал наблюдать за всадником.
   «Без сомнения, это приезжий, — подумал он. — Но что привело его в Лаго?» Городок располагался в самом конце пути. Дальше были только пустыня и горы. Приезжие здесь бывали редко, в основном торговцы либо рабочие с серебряных рудников. Незнакомец не был похож ни на торговца, ни на рабочего. Последние обычно приходили в городок пешком или вели за собой мулов. Незнакомец же ехал верхом, прямо держась в седле, как на военном параде.
   Когда всадник поравнялся с ним, преподобный отец поднял руку, приветствуя незнакомца, но тот если и заметил его жест, то ничем не проявил своих чувств. Он продолжал ехать по направлению к центру города, глядя прямо перед собой и не обращая внимания на то, что творилось по сторонам.
   Похоронная контора Калеба Боувена традиционно располагалась рядом с церковью. Перед ней выжидательно высился черный, богато убранный катафалк с подставками для цветов во всех четырех углах верхней его части. Он был привезен сюда из Сант-Луиса, штат Миссури, и составлял красу и гордость конторы. Калеб как раз протирал его заднюю сторону, как вдруг заметил отражение незнакомца на полированной поверхности. У Калеба перехватило дыхание и мгновенно пересохло в горле. Пораженный, он обернулся, но всадник проехал мимо, не обратив на него внимания. Калеб Боувен снял высокую шелковую шляпу и вытер струйку пота, сбегавшую по его бледному челу.
   — Что за чертовщина? — промычал он.
   Аса Гудвин, протиравший сиденье наверху, выглянул и посмотрел вслед незнакомцу, подобно любопытному гному.
   — Никогда не видал его раньше, мистер Боувен. Но конь у него прекрасный. Сильный. Да, сэр, это был чистокровный черный морган.
   Калеб Боувен перевел дух и выругался про себя. Это было как раз в духе дурака Асы — разглядеть лошадь и не обратить внимания всадника. Единственное, к чему был приспособлен этот придурок, это копать могилы и таскать навоз. Калеб вновь принялся протирать катафалк, но на сердце у него было неспокойно. Какое-то дурное предчувствие терзало его душу.
   — Просто жара, — пробормотал он угрюмо.
   Но какое-то чувство подсказывало ему, что дело не только в этом. Появление незнакомца выбило из привычной колеи, но почему — на этот вопрос он не мог найти ответа.
   Билл Бордерс стоял, привалившись спиной к перилам салуна «Серебряный доллар», руки за поясом, ноги широко расставлены. Эта вызывающая поза служила для того, чтобы показать элегантно сшитые штаны, ботинки ручной работы и здоровый кольт «Фронтир», который он носил высоко на поясе в стиле Джона Уэсли Хардина. Кольт мирно покоился в открытой кобуре, отделанной замшей, и Билл Бордерс владел им со змеиной быстротой. Это было единственное, что он действительно умел делать. Билл сплюнул в пыль и посмотрел вдоль улицы в надежде, не промелькнет ли там, возле отеля, платье Сары Белдинг. В это время она обычно отправлялась за покупками. Было забавно подойти и предложить помочь донести корзину. Она вспыхивала румянцем и постоянно оглядывалась, не наблюдает ли за ней муж. Старый Генри следил за ней, как сова, но у него кишка тонка, чтобы указывать Биллу Бордерсу, что можно делать, а что нельзя. Такой старик не должен иметь молодую, красивую жену. В один прекрасный день он возьмет и поцелует Сару Белдинг прямо здесь, посреди улицы, и пусть этот старый Генри только попробует что-нибудь предпринять. При этой мысли он улыбнулся.
   — Дьявол! — громко произнес он вслух. — Эта скотина наложит себе в штаны.
   Двое молодых людей сидели на деревянной скамье неподалеку от салуна. Их звали Томми Моррис и Фред Шорт. Они всюду следовали за Биллом Бордерсом, как пара бездомных котят, обитая в его тени и купаясь в лучах его солнца.
   — Кто наложит себе в штаны, Билл? — спросил Томми Моррис.
   — Никто, — отрубил Бордерс. — Я просто размышляю, и все!
   Томми Моррис что-то проворчал и вновь принялся ковырять в зубах. Фред Шорт играл в «ножички» на длинной истертой деревянной скамье, пока ему это не надоело. Чтобы чем-то занять руки, он вытащил свой кольт и провел ладонью по барабану.
   — Пойдем выпьем пива, — пробормотал он.
   — Позже, — ответил Бордерс.
   Он не хотел упустить момент, когда Сара Белдинг выйдет из отеля. Билл надвинул шляпу поглубже на глаза и сосредоточил внимание на улице. Перед отелем никого не было. Кому охота таскаться в такую жару. Двое торговцев шкурами, стоящих перед « Дрейк-Аллен Майнинг Компани», да Джонни Вэйд, разгружающий фургон для скота. Кроме них — ни души.
   Ветер бросил в лицо пригоршню пыли, и Билл Бордерс невольно закрыл глаза. Когда он их открыл, то увидел, что вниз по улице в направлении приисковой компании идет Кэлли Траверз. Ее появление заставило Бордерса оторваться от перил салуна. Он перешагнул через ноги сидящих друзей и занял непринужденную позу около двустворчатых дверей, ведущих в салун. Он смело разглядывал приближающуюся Кэлли, отмечая про себя каждое движение ее полных бедер и высокой груди.
   — Телка на выпасе, — произнес он, деланно улыбаясь.
   Моррис и Шорт захохотали, но смех прозвучал неестественно. Кэлли Траверз относилась к тому типу женщин, при виде которых любым мужчиной овладевало жгучее желание поваляться с ней нагишом в постели. Она знала о том впечатлении, которое ее вид производил на мужчин, и не предпринимала ни малейшей попытки как-то изменить это положение. Она носила узкие юбки и открытые блузки, а ее волосы золотистыми волнами ниспадали на обнаженные плечи.
   — Пропустишь со мной стаканчик виски? — Бордерс шагнул к двери и загородил вход в салун. Его маленькие, бледные глазки жадно ощупывали соблазнительные выпуклости ее груди.
   Она рассмеялась ему в лицо:
   — Я не пью с детьми!
   Бордерс покраснел от злости и унижения. Шлюха! Постоянно дразнит его, крутит своими прелестями перед его носом, а затем отшивает как маленького. Он сжал кулаки так, что побелели косточки пальцев. Ему захотелось стукнуть ее о стену, чтобы эта издевательская улыбка сменилась гримасой боли. Улыбка выводила его из себя. Она была бесстыдно похотливой — улыбка женщины, умоляющей мужчину овладеть ею. Она насмехалась над ним, и вдруг Бордерс, к своему ужасу, осознал, что красотка даже не смотрит на него.
   Он повернулся и увидел незнакомца, медленно едущего вдоль по улице в направлении небольшого стада, загородившего ему дорогу. Кэлли Траверз следила за всадником, не отрываясь, ее влажные, полные губы были слегка приоткрыты.
   — Чего ты на него уставилась?
   Когда Билл сердился, его голос становился по-мальчишески высоким и тонким.
   Ее ответ был искренним:
   — Мне нравится, как этот парень держится в седле.
   И прежде, чем Бордерс нашел, что сказать, она уже проскочила мимо него в салун.
   Билл бросил быстрый взгляд на Морриса и Шорта, подбадривая их кривой усмешкой, а затем с ненавистью уставился на незнакомца. Билл задыхался от ярости, слезы текли по его лицу, и он чувствовал их солоноватый вкус во рту.
   Незнакомец видел горожан, наблюдающих за ним, чувствовал на себе их настороженные, подозрительные взгляды. Они молча стояли небольшими тесными группками в тени своих домов или украдкой следили за ним из-за пыльных окон. Он мог разрядить напряжение, прикоснувшись рукой к шляпе и ответив на их приветствия, но предпочел этого не делать. Подъехав к стаду, он натянул поводья и какое-то время просто оглядывался по сторонам, щурясь на солнце.
   Лаго.
   Только название отличало этот городок от сотни других мест, где ему пришлось побывать. Одна длинная улица с деревянными строениями по обеим сторонам, трехэтажный отель с портиком у входа, церковь.
   Северный конец улицы скрывался в клубах пыли: упряжка из двадцати мулов тащила фургон с рудой, а вокруг него сновала стая тощих собак, заливаясь хриплым лаем. Кучер, приподнявшись со своего сиденья, отгонял их кнутом. Щелканье бича в сухом воздухе напоминало револьверную пальбу. Незнакомец поморщился и отвернулся.
   — Заняться вашей лошадью, мистер?
   — Что? — Незнакомец был явно удивлен и резко повернулся всем корпусом в сторону голоса.
   От стада отделился высокий широкоплечий мальчик и направился в его сторону, вытирая с лица пот куском материи. Выражение глаз незнакомца заставило мальчика заколебаться.
   — Ваша лошадь… — запинаясь, пробормотал он. — Один доллар в день… стойло и фураж.
   Незнакомец на мгновенье задумался.
   — Не давай ей много воды. Мы проделали долгий, жаркий путь, и я не хочу, чтобы она заболела.
   — Конечно, сэр, — поспешил заверить его мальчик. — Я обязательно за этим прослежу.
   Незнакомец легким движением спрыгнул на землю, передал мальчику поводья и не спеша направился через улицу к салуну «Серебряный доллар».
   Джо Хэтч скрестил на груди тяжелые руки и задумчиво посмотрел на доску с шашками. Казалось, ему ничто не угрожало, но на физиономии Мордекая было явно написано скрытое торжество, да и Билли Флинт, заглядывавший карлику через плечо, весь расплывался в глуповатой ухмылке.
   — Ты будешь ходить, Джо, или собираешься разглядывать доску весь день?
   Джо Хэтч поднял глаза и попытался прочитать выражение лица карлика. Джо был очень высокого мнения о Мордекае Форчуне как игроке в шашки, но что касается покера, то здесь у карлика не было никаких шансов. Мордекай совершенно не умел скрывать своих чувств. Сейчас он походил на кота, объевшегося ворованной сметаной. Мордекай изо всех сил старался скрыть улыбку, раскачиваясь в нетерпении взад-вперед. Он сидел на стойке бара, скрестив по-индейски ноги, и, несомненно, свалился бы вниз, если бы Билли Флинт не положил ему на плечо свою руку.
   — Сдаюсь, — вздохнул Джо. — Но я не вижу, в чем здесь подвох.
   — А ты сделай ход, и увидишь! — радостно взвизгнул Мордекай. — Один-единственный ход, Джо!
   Джо Хэтч, все еще колеблясь, занес руку над доской. Обнаружив безопасный ход, он быстро перепрыгнул через одну из шашек Мордекая и провел свою в дамки. Облегченно вздохнув, Джо сделал большой глоток пива. Мордекай хихикнул и передвинул одну из своих шашек, стоящих в последнем ряду, на клеточку перед новоиспеченной дамкой Джо Хэтча.
   — Ешь меня!
   Джо взглянул на доску. Ход был настолько очевиден, и все-таки он его проморгал.
   — Я не хочу тебя есть, — буркнул он.
   — Ты обязан! — Карлик чуть не катался от радости. — Ты обязан!
   Джо сделал ход, и Мордекай очистил доску. Хохот Мордекая Форчуна застал незнакомца в дверях салуна. Прежде чем подойти к стойке бара, незнакомец быстрым взглядом окинул помещение. За эти несколько секунд он успел заметить всех его посетителей — группу запыленных погонщиков за угловым столиком, занятых пивом и разговорами, карлика, сидящего, скрестив ноги, на стойке бара, худощавого седеющего ковбоя, стоящего рядом с ним, и огромного бармена с животом, круглым, как бочка с пивом, расположенная рядом со стойкой.
   — Что будем пить, приятель?
   Джо Хэтч заковылял навстречу посетителю, радуясь возможности уйти от триумфа Мордекая и своего собственного позорного поражения. Дурацкая игра. Мордекай расставил ему ловушку, и он угодил в нее, как слепой щенок. Джо извлек влажную тряпку и протер стойку перед собой.
   — Есть хорошее пиво и виски.
   — Пива, — сказал незнакомец. — И бутылку чего-нибудь, чем вы тут торгуете.
   Хэтч осклабился в улыбке.
   — От этого напитка вы не ослепнете, зато хорошо прочистите кишки.
   Мужчина кивнул.
   Джо отошел к середине стойки, чтобы нацедить пива. Он делал это неторопливо. Ему хотелось хорошенько рассмотреть незнакомца. Джо Хэтч владел этим баром всю свою жизнь и считал себя тонким знатоком людей. Он еще раз оглядел стоящего перед стойкой человека. Ковбой, судя по одежде. Странствующий бродяга, как Билли Флинт. Время от времени они появлялись в Лаго — пригоняли на продажу скот.
   — Пригнал коров? — поинтересовался Хэтч, смахивая клочки белой пены с кружки.
   — Нет, — ответил незнакомец.
   — Цены растут, — продолжал Хэтч. — На нескольких головах можно заработать большие деньги.
   — В самом деле? — В голосе незнакомца не промелькнуло и тени заинтересованности.
   Хэтч поставил перед ним кружку с пивом и решил прекратить попытки завязать разговор. Незнакомец проглотил пиво одним глотком и осторожно поставил кружку на место.
   — Прополоскал горло. — Он полез в карман за монетой, но Хэтч отрицательно покачал головой.
   — Первый бокал за мой счет.
   — Тогда за виски. — Незнакомец бросил на стойку серебряный доллар.
   Нет, это не ковбой, подумал Хэтч, поворачиваясь к полкам, чтобы достать бутылку виски и чистый стакан. У ковбоя отсутствующий взгляд мечтателя, а глаза этого человека смотрели холодно и безжалостно, как у ястреба. Ковбой не упустил бы случая поболтать, привалившись к стойке, в то время как незнакомец держался отчужденно. Несмотря на запыленный и поношенный костюм, он держался вполне уверенно и независимо, чему в немалой степени способствовал большой кольт 45-го калибра, выглядывающий из потертой кобуры на правом бедре. Возможно, человек вольной профессии, но не торговец скотом, это точно.
   — Что-нибудь еще? — спросил Хэтч, передавая ему бутылку и стакан.
   Незнакомец отрицательно качнул головой.
   — Часок покоя, чтобы не спеша опустошить эту бутылку.
   — Выбирайте любой столик, который вам по душе, мистер. Здесь никто вас не потревожит.
   Хэтч подождал, пока незнакомец пересек салун и занял место у окна, выходящего на улицу, и только затем сгреб со стойки доллар и опустил себе в карман. Затем он вернулся к своим друзьям. Мордекай не обращал внимания на то, что происходило вокруг, всецело поглощенный расстановкой шашек для новой игры. Зато у Билли Флинта на физиономии было написано величайшее любопытство.
   — Кажется, я знаю этого парня, — сказал он.
   Хэтч сурово покачал головой.
   — Ты его не знаешь, Билли.
   — Может, и так. — Флинт допил остатки пива и смахнул пену с усов. — Похож на одного парня, с которым я пил в Абилине… а может, в Топеке. В любом случае, я не останусь в стороне, когда у человека целая бутылка виски на одного и все такое прочее.
   Хэтч положил тяжелую руку на плечо старого ковбоя.
   — На твоем месте я бы не мешал этому парню. У меня такое ощущение, что он любит пить в одиночку.
   Он посмотрел на столик у окна. Незнакомец наливал себе в стакан виски. Заходящее солнце заглянуло на прощание в окно салуна, отбросив красноватый отблеск на его лицо. Красный, как пыль в Лаго. Красный, как кровь.

ГЛАВА 2

   Билл Бордерс смотрел на умирающее солнце мертвым, немигающим взглядом ящерицы. Гнев слепил его, и Бордерс старался погасить в себе ярость, прежде чем предпринять что-либо. Моррис и Шорт стояли радом в ожидании его следующего шага, но Билл не торопился. Кэлли Траверз тоже наблюдала за ним. Он знал, что она стоит неподалеку, делая вид, что рассматривает товары в витрине старика Хобарта. Шлюха! Стоит там себе, улыбается. Билл закрыл глаза и сделал глубокий вдох. Стэси всегда советовал так поступать. Это успокаивает человека, заставляет мысли работать.
   — Грязный подонок! — процедил Бордерс.
   Незнакомец вошел в «Серебряный доллар» так, как будто ему принадлежал весь город. Прошел мимо Билла Бордерса, даже не взглянув в его сторону.
   Джо Хэтч почуял беду, как только Бордерс распахнул двери салуна и вошел в помещение. Джо очень не понравилось, как Бордерс смотрел на незнакомца, а двое дружков за его спиной внушали дополнительные опасения. Все трое были неестественно спокойны. Обычно они вламывались в салун с воем, гиканьем и громко стучали по стойке, требуя выпивку. Джо быстро засеменил им навстречу, выдавливая на лице широкую улыбку.
   — Добрый день, ребята! Что будем пить?
   — Ничего, — спокойно произнес Бордерс, не глядя на него. — Здесь воняет конским потом!
   Голос бармена звучал примирительно:
   — Ну, ладно, Билл. Не следует так разговаривать. Иди, я угощу тебя стаканчиком.
   Бордерс проигнорировал приглашение и сделал шаг в направлении столика, за которым сидел незнакомец.
   — Вшивые бродяги редко показывают свои задницы в Лаго.
   Незнакомец поднял глаза, окинул Бордерса быстрым взглядом и снова вернулся к своему занятию: бокал виски в правой руке, левая рука на столе ладонью вниз.
   — Может, ты меня не слышишь, ковбой? — повысил голос Бордерс.
   — Я слышу тебя, — ответил незнакомец и сделал глоток виски.
   — Бродяги приносят свои задницы и тут же уносят. Жизнь в Лаго слишком коротка для них.
   — В самом деле?
   Незнакомец допил виски и налил себе очередную порцию.
   Бордерс задохнулся от возмущения. Он пытался затеять ссору, но ничего не получалось. Рука незнакомца по-прежнему была далека от револьвера, насколько это было возможно. Он быстро оглядел комнату. Погонщики глядели на него в ожидании продолжения, готовые нырнуть под стол. Джо Хэтч затаил дыхание, Мордекай глупо улыбался, а Билли Флинт стоял спиной к бару, неподвижный и прямой, как телеграфный столб. В салуне не было ни одного человека, который бы с напряжением не ждал — что же произойдет… Кроме незнакомца.
   Бордерс с нарочитой медлительностью протянул руку к кобуре, его пальцы сжали костяную рукоятку кольта.
   — Я говорю это вам, мистер, но вы меня не слушаете! А ну, поставь на место этот чертов стакан и слушай сюда!
   Незнакомец поднял стакан с виски и посмотрел его на свет.
   — Вы сказали, что жизнь в Лаго коротка.
   — Она коротка для вонючих бродяг!
   Незнакомец поставил стакан на стол и повертел его в руках. Когда он заговорил, в голосе его звучала усталость.
   — Куда бы я ни приехал, люди везде одинаковы.
   — В таком случае, может быть, вам больше не придется никуда ехать, мистер. Может, здесь конец вашего пути!
   Невозмутимость незнакомца была как пощечина. Бордерс расставил ноги и полусогнул их в коленях на манер Джона Уэсли Хардина из Техаса. Его правая рука крепко сжала костяную рукоятку кольта, указательный палец привычно лег на спусковой крючок. Кольт выскользнул из кобуры, быстрее… быстрее…
   Бах-бах.
   В левой руке незнакомца сверкнуло пламя. Грохот от выстрела из небольшого крупнокалиберного револьвера, лежавшего в его ладони, слился с предсмертным криком Билла Бордерса, которому пуля угодила прямо в лицо. Он рухнул навзничь, разбрызгивая вокруг себя кровь.
   Фред Шорт выхватил из-за пояса свой кольт и навел его на столик незнакомца, но того там уже не было. Он был уже на ногах, в правой руке у него был зажат шестизарядный револьвер, а левая ладонь лежала на курке. «Веялка!» — мелькнула дикая мысль в голове у Шорта, и это было последнее, о чем он успел подумать. Незнакомец сделал движение рукой, и дуло револьвера чуть заметно дернулось. Фред Шорт отлетел назад с четырьмя пулями в груди и, ударившись о стойку бара, рухнул на землю кучей кровавого тряпья.
   Томми Моррис хотел издать протестующий крик, но из его раскрытого рта не вылетело ни звука. Он едва успел вытащить свой револьвер, как две пули сшибли его на пол. Он умер, стоя на коленях, глупо уставясь в пол, словно удивляясь, откуда взялось столько крови.
   Когда отзвучало эхо последних выстрелов, в комнате воцарилась мертвая тишина. Дым серой струйкой вился по полу, окутывая трупы прозрачной завесой.
   — Боже всемогущий! — прошептал Джо Хэтч.
   Мордекай Форчун залился визгливым смехом.
   — Что будем пить, ребята? Мордекай угощает! Мордекай угощает!
   Его писклявый голос стряхнул оцепенение с находящихся в комнате людей. Джо Хэтч вздрогнул и потянулся к бутылке с виски. Погонщики за угловым столиком продолжали сидеть как каменные изваяния, а Билли Флинт нервно теребил свой ус.
   Незнакомец спокойно перезарядил оружие, даже не взглянув на людей, лежащих на полу. Они были мертвы, и этим все сказано. Они были мертвы потому, что затеяли глупую игру.
   — Вашей вины здесь нет, — пробасил Джо Хэтч. — Я видел, как все произошло. Они пытались затеять ссору.
   Незнакомец ничего не ответил. Он вложил кольт обратно в кобуру, засунул маленький револьвер в карман, взял бутылку с виски и, ни на кого не глядя, вышел из салуна.
   Последние лучи заходящего солнца коснулись строений, окрашивая их в нежные тона Часть улицы скрывалась в темноте, а в некоторых окнах уже горели светильники, вычерчивая на земле светло-желтые квадраты Незнакомец вышел из салуна и сделал большой глоток виски Пока он пил из горлышка, из темноты вынырнула Кэлли Траверз и как бы случайно наткнулась на него.
   — Извините! — пробормотала она, поглядывая на незнакомца озорным, подзадоривающим взглядом
   Незнакомец вытер пролившееся виски с подбородка и внимательно посмотрел на молодую женщину Смазливая девчонка. Полные груди, выглядывающие из-под лифа Соблазнительные бедра Наглая проститутка, ожидающая своей очереди.
   — Ну?
   Незнакомец посмотрел в другую сторону и, запрокинув голову, вылил в себя очередную порцию обжигающего виски Его безразличие было очевидным, и это вывело Кэлли из себя.
   — Пьянчуга! — прошипела она — А я думала, что ты мужчина, когда увидела тебя въезжающим в город
   Он слегка поклонился и поднял бутылку в шутливом салюте.
   — За ваш длинный язык, мэм С длиной которого могут сравниться только ваши э-э-э ножки!
   Она осыпала его проклятиями и, приподняв юбки, попыталась ударить его ногой
   — Мерзавец!
   Мужчина уклонился от удара и, обхватив ее рукой за талию, привлек к себе, продолжая сжимать в другой руке бутылку виски
   — Вам необходим урок, леди, — сказал он жестким тоном — Урок хороших манер
   — Не тебе учить меня манерам!
   Она выплюнула ему слова в лицо и принялась царапаться и кусаться, как дикая кошка. Но незнакомец был сильнее. Он был сильнее любого мужчины, каких она знала. Его руки сомкнулись вокруг ее талии, как стальной обруч. У Кэлли перехватило дыхание. Она обмякла в его руках и не оказала никакого сопротивления, когда он поволок ее через улицу к выступающей в темноте конюшне.
   — Давай, давай, сопротивляйся! — прошептал он — Мне это не помешает.
   Она ткнула ему в лицо растопыренными пальцами, целясь в глаза.
   В низком и тесном помещении конюшни было душно. Застоявшийся воздух пропитан запахом лошадей, навоза и соломы. Незнакомец втащил Кэлли Траверз в свободное стойло, как мешок с овсом, и бросил на пол, по колено устланный свежим сеном. Она подняла ногу и попыталась ударить его коленом в пах.