Такого бурного секса у нее еще никогда не было. Они оторвались друг от друга только под утро и моментально уснули, утомленные. Кофе они выпили только ближе к обеду, когда проснулись.
С тех пор прошло три года, а они все еще были вместе. О совместной жизни речь пока не велась, поскольку оба, и Кики, и Стас, чрезвычайно ценили одиночество и собственную независимость.
Кики отъехала от дома, бесцельно покружила по улицам и вскоре повернула по направлению к проспекту Мира, где жил Стас. По дороге она еще раз набрала его номер, но безрезультатно.
Это было хуже всего – остаться глубокой ночью наедине со своими проблемами. Тяжелые мысли беспокойно метались в голове, и унять их Кики не могла.
Перед глазами то и дело всплывало воспоминание о том, как она увидела труп на полу.
Кто был этот человек и каким образом он очутился у нее в доме? Кто убил его? Почему убили именно здесь, в Кикиной квартире? Неужели она имела к Матвееву какое-то отношение, сама того не подозревая?
Вопросы, вопросы... И ответа не было ни на один из них.
Занятая размышлениями, Кики не заметила, как доехала до дома Стаса. Она вышла, заперла машину и долго терзала звонок домофона. В квартире или никого не было, либо Стас просто крепко спал.
Кода домофона Кики не помнила. Она порылась в памяти своего телефона, полистала записную книжку, в надежде, что могла когда-то записать код, но найти не смогла. Кики зашвырнула книжку обратно в сумку и устало прислонилась к стене.
Что делать? Куда ехать? Вернуться ночью в разоренную квартиру, где до сих пор пахнет смертью, – на это Кики была решительно не способна. Стаса куда-то унесли черти. Можно, конечно, попросить ночлег у Лизы, но Кики предпочла бы провести ночь на вокзале, чем под одной крышей с Вадимом.
И тогда она подумала о даче – старом доме в Абрамцеве, доставшемся по наследству от бабушки. Большую часть времени Кики о нем не вспоминала, потому что терпеть не могла дачную жизнь и предпочитала умирать от смога в городе, чем умываться под рукомойником и варить картошку на допотопной плитке.
Через забор находилась дача Лизы и Вадима. По сравнению с их коттеджем Кикина развалюшка казалась рыбацкой хижиной на фоне Тадж-Махала.
Что ж, это выход. Кики приободрилась и вновь запрыгнула в машину. Езды до Абрамцева – около часа, возможно, больше, ведь за окнами беснуется невероятная метель. Сейчас половина второго. Учитывая, что Кики почти не спала последние несколько ночей, эта поездочка вполне может стать для нее рискованной.
Она доехала до ближайшего супермаркета, купила зубную щетку, пасту, маленькую баночку растворимого кофе, бутылку минеральной воды и пару яблок на завтрак. Потом включила радио на полную мощность и помчалась по Ярославке, разрезая светом фар снежное месиво.
Что и говорить, день сегодня был не из легких. Самолет из Калининграда, авария, потом труп, обнаруженный дома, общение с милым майором, теперь вот эта ночная поездка... Впору свалиться от усталости и изнеможения. Но Кики пока держалась.
Интересно, что подумает Раменский, узнав о ее поспешном бегстве за город? С другой стороны, подписку о невыезде она пока не давала и, дай Бог, не придется этого делать.
От всего происходящего у нее мутилось в голове, и мыслительные способности отказывали напрочь. Она попыталась было рассуждать логически, но быстро отказалась от этой затеи. Логику в событиях сегодняшнего дня найти она не смогла, как ни пыталась.
Через час с небольшим Кики въехала в Абрамцево. Ее дача находилась на краю поселка, большой старый дом, очень запущенный, неухоженный. Открывая ворота, Кики почувствовала укол совести. Пока жива была бабушка, дом и сад находились в прекрасном состоянии, а потом заботиться о нем было уже некому. Родители Кики жили в Англии, а ей самой вечно не хватало времени.
Кики поставила «форд» во дворе, тщательно заперла ворота и, ежась от пронизывающего ветра, направилась к дому.
Ступеньки жалобно заскрипели под ногами, когда она поднималась по лестнице. Перила угрожающе шатались, и вообще дом выглядел настолько ветхим, что, казалось, очередной порыв ветра просто снесет его с лица земли.
Она долго терзала замок: руки заледенели без перчаток, а дверь разбухла и упорно не желала открываться. Вскоре Кики мрачно решила, что ей придется либо ночевать в машине, ибо возвращаться обратно в Москву. Наконец, в отчаянии поднажав посильнее, она сумела совладать с капризным замком и влетела в дом, уже окончательно замерзнув.
Внутри было темно и тихо, пахло пылью, старым деревом и еще чем-то странным. Так пахнут помещения, где давно никто не живет. В доме было холодно, он выстыл насквозь, а между щелями в оконных рамах задувал ветер. Не снимая пальто, Кики прошла на кухню, включила АГВ на полную мощность, отвернула газовый кран и зажгла на плите сразу все конфорки.
И только потом щелкнула выключателем. Мутный желтоватый свет разлился по комнатам, и сразу стало ясно, каким старым и дряхлым стал дом, в какое ужасное состояние привели его годы и Кикино разгильдяйство.
Надо бы заняться домом, решила она мельком. Здесь можно сделать прекрасную дачу, приезжать на выходные, пить чай на террасе и собирать яблоки в саду.
Пока дом медленно прогревался, Кики поднялась на второй этаж. Там было совсем холодно, половицы скрипели под ногами, и запах пыли бил в нос. Она нашла в ящиках самое приличное на вид постельное белье, вынула из шкафа теплый свитер, связанный бабушкой, и спустилась вниз.
Постель Кики устроила себе в комнате, граничащей с кухней. Здесь было теплее всего.
Перед сном она выпила горячего чаю, чтобы окончательно согреться. Дом уже наполнился теплом и стал казаться почти обжитым, даже уютным.
Она даже выкинула из головы сегодняшнюю историю с трупом. Точнее, совсем выкинуть не получилось, мысли о нем постоянно вертелись где-то на краю сознания, но зато ей удалось прийти в себя.
Прекратился озноб, бивший ее непрерывно в течение нескольких часов.
Тишина старого дома, горячий чай и дурманящее тепло, разлившееся по кухне, сделали свое дело. Глаза Кики медленно закрывались, и она перебралась на маленький, но очень уютный диванчик.
Спустя несколько минут она уже спала.
Глава 4
Глава 5
С тех пор прошло три года, а они все еще были вместе. О совместной жизни речь пока не велась, поскольку оба, и Кики, и Стас, чрезвычайно ценили одиночество и собственную независимость.
Кики отъехала от дома, бесцельно покружила по улицам и вскоре повернула по направлению к проспекту Мира, где жил Стас. По дороге она еще раз набрала его номер, но безрезультатно.
Это было хуже всего – остаться глубокой ночью наедине со своими проблемами. Тяжелые мысли беспокойно метались в голове, и унять их Кики не могла.
Перед глазами то и дело всплывало воспоминание о том, как она увидела труп на полу.
Кто был этот человек и каким образом он очутился у нее в доме? Кто убил его? Почему убили именно здесь, в Кикиной квартире? Неужели она имела к Матвееву какое-то отношение, сама того не подозревая?
Вопросы, вопросы... И ответа не было ни на один из них.
Занятая размышлениями, Кики не заметила, как доехала до дома Стаса. Она вышла, заперла машину и долго терзала звонок домофона. В квартире или никого не было, либо Стас просто крепко спал.
Кода домофона Кики не помнила. Она порылась в памяти своего телефона, полистала записную книжку, в надежде, что могла когда-то записать код, но найти не смогла. Кики зашвырнула книжку обратно в сумку и устало прислонилась к стене.
Что делать? Куда ехать? Вернуться ночью в разоренную квартиру, где до сих пор пахнет смертью, – на это Кики была решительно не способна. Стаса куда-то унесли черти. Можно, конечно, попросить ночлег у Лизы, но Кики предпочла бы провести ночь на вокзале, чем под одной крышей с Вадимом.
И тогда она подумала о даче – старом доме в Абрамцеве, доставшемся по наследству от бабушки. Большую часть времени Кики о нем не вспоминала, потому что терпеть не могла дачную жизнь и предпочитала умирать от смога в городе, чем умываться под рукомойником и варить картошку на допотопной плитке.
Через забор находилась дача Лизы и Вадима. По сравнению с их коттеджем Кикина развалюшка казалась рыбацкой хижиной на фоне Тадж-Махала.
Что ж, это выход. Кики приободрилась и вновь запрыгнула в машину. Езды до Абрамцева – около часа, возможно, больше, ведь за окнами беснуется невероятная метель. Сейчас половина второго. Учитывая, что Кики почти не спала последние несколько ночей, эта поездочка вполне может стать для нее рискованной.
Она доехала до ближайшего супермаркета, купила зубную щетку, пасту, маленькую баночку растворимого кофе, бутылку минеральной воды и пару яблок на завтрак. Потом включила радио на полную мощность и помчалась по Ярославке, разрезая светом фар снежное месиво.
Что и говорить, день сегодня был не из легких. Самолет из Калининграда, авария, потом труп, обнаруженный дома, общение с милым майором, теперь вот эта ночная поездка... Впору свалиться от усталости и изнеможения. Но Кики пока держалась.
Интересно, что подумает Раменский, узнав о ее поспешном бегстве за город? С другой стороны, подписку о невыезде она пока не давала и, дай Бог, не придется этого делать.
От всего происходящего у нее мутилось в голове, и мыслительные способности отказывали напрочь. Она попыталась было рассуждать логически, но быстро отказалась от этой затеи. Логику в событиях сегодняшнего дня найти она не смогла, как ни пыталась.
Через час с небольшим Кики въехала в Абрамцево. Ее дача находилась на краю поселка, большой старый дом, очень запущенный, неухоженный. Открывая ворота, Кики почувствовала укол совести. Пока жива была бабушка, дом и сад находились в прекрасном состоянии, а потом заботиться о нем было уже некому. Родители Кики жили в Англии, а ей самой вечно не хватало времени.
Кики поставила «форд» во дворе, тщательно заперла ворота и, ежась от пронизывающего ветра, направилась к дому.
Ступеньки жалобно заскрипели под ногами, когда она поднималась по лестнице. Перила угрожающе шатались, и вообще дом выглядел настолько ветхим, что, казалось, очередной порыв ветра просто снесет его с лица земли.
Она долго терзала замок: руки заледенели без перчаток, а дверь разбухла и упорно не желала открываться. Вскоре Кики мрачно решила, что ей придется либо ночевать в машине, ибо возвращаться обратно в Москву. Наконец, в отчаянии поднажав посильнее, она сумела совладать с капризным замком и влетела в дом, уже окончательно замерзнув.
Внутри было темно и тихо, пахло пылью, старым деревом и еще чем-то странным. Так пахнут помещения, где давно никто не живет. В доме было холодно, он выстыл насквозь, а между щелями в оконных рамах задувал ветер. Не снимая пальто, Кики прошла на кухню, включила АГВ на полную мощность, отвернула газовый кран и зажгла на плите сразу все конфорки.
И только потом щелкнула выключателем. Мутный желтоватый свет разлился по комнатам, и сразу стало ясно, каким старым и дряхлым стал дом, в какое ужасное состояние привели его годы и Кикино разгильдяйство.
Надо бы заняться домом, решила она мельком. Здесь можно сделать прекрасную дачу, приезжать на выходные, пить чай на террасе и собирать яблоки в саду.
Пока дом медленно прогревался, Кики поднялась на второй этаж. Там было совсем холодно, половицы скрипели под ногами, и запах пыли бил в нос. Она нашла в ящиках самое приличное на вид постельное белье, вынула из шкафа теплый свитер, связанный бабушкой, и спустилась вниз.
Постель Кики устроила себе в комнате, граничащей с кухней. Здесь было теплее всего.
Перед сном она выпила горячего чаю, чтобы окончательно согреться. Дом уже наполнился теплом и стал казаться почти обжитым, даже уютным.
Она даже выкинула из головы сегодняшнюю историю с трупом. Точнее, совсем выкинуть не получилось, мысли о нем постоянно вертелись где-то на краю сознания, но зато ей удалось прийти в себя.
Прекратился озноб, бивший ее непрерывно в течение нескольких часов.
Тишина старого дома, горячий чай и дурманящее тепло, разлившееся по кухне, сделали свое дело. Глаза Кики медленно закрывались, и она перебралась на маленький, но очень уютный диванчик.
Спустя несколько минут она уже спала.
Глава 4
Разбудил ее телефонный звонок. Кики вскочила, ошалело покрутила головой, пытаясь понять, откуда доносится звук. Потом сообразила, что это заливается ее мобильный. Но в трубке молчали. Кики взглянула на экранчик – «номер не определен». И в ту же секунду связь прервалась.
Черт с ними, если надо будет – перезвонят.
Часы показывали только семь утра – несусветная рань, если учесть, что спала Кики меньше пяти часов. Она откинула одеяло, села и потерла глаза. За окнами вырисовывался силуэт дома Лизы и Вадима, огромный, с башенками и остроконечной крышей, словно сказочный замок.
Страшно ломило спину – с непривычки. Диван оказался с характером. Кики сползла с него, умылась минералкой, почистила зубы и уселась на кухне. Что ж, ночь переночевала, немного отдохнула, теперь нужно ехать в Москву.
На горизонте маячила масса самых разных дел, в том числе и не слишком приятных. Особенно впечатляла предстоящая уборка квартиры. Кики вообще не была большой поклонницей наведения порядка; мытье полов и борьба с пылью нагоняли на нее тоску, но вот отмыть пол от крови – это, пожалуй, посильнее будет.
Интересно, почему все подобные приключения норовят свалиться именно на ее голову? Почему эта кошмарная история произошла с ней, а не с Лизой, например? Не с Жанной или со Стасом?
При мысли о Стасе она заметно помрачнела. Снова схватилась за телефон и долго слушала равнодушные гудки в трубке.
Черт возьми, только бы с ним ничего не случилось!
Она вдруг ощутила запоздалое беспокойство. Почему он не встретил ее? Почему не отвечает на телефонные звонки? А вдруг – авария, ведь он лихачит почем зря, нарушает правила, уверенный в собственной везучести...
Кики быстро собралась, схватила сумку, проверила газ и свет и выскочила из дома.
Машину за ночь замело снегом так, что образовался небольшой сугроб. Выругавшись себе под нос, Кики принялась расчищать «фордик». Ветер стих, в утренних сумерках медленно падал крупный снег.
Но Кики не было дел до красот природы. Она ожесточенно орудовала щеточкой, хотя здесь актуальнее всего была бы лопата. Потом, пока двигатель прогревался, она еще раз предприняла безуспешную попытку дозвониться до Стаса.
Тревога разгоралась все сильнее, и у Кики задрожали руки. Всю дорогу до Москвы она набирала его номер и уже прикидывала, обратиться ли в милицию или пока ограничиться обзвоном больниц. Уже возле дома, когда Кики парковалась на своем привычном месте, Стас вдруг отозвался.
Услышав в трубке его голос, Кики чуть не выронила телефон.
Холера, где он пропадал все это время?!
– Стас, где ты? – закричала она сердито. – Я уже собралась разыскивать тебя по больницам!
– О, привет, – сонно удивился он. – Что случилось?
– Это я должна спросить у тебя, что случилось! Почему ты не берешь трубку?
– Кики, где ты?
– Возле дома. Паркую машину.
– Погоди, ты уже в Москве?
В эту минуту Кики ощутила горячее желание огреть любимого по голове каким-нибудь предметом, желательно потяжелее.
– Я вернулась вчера вечером, – отчетливо сообщила она. – Я искала тебя, я названивала каждые полчаса, начиная с полуночи, но ты не подходил к телефону!
– Я спал, – сказал Стас небрежно.
Странным тоном он это сказал. Кики знала его достаточно хорошо, чтобы понять, когда он говорит правду, а когда врет.
В данный момент его тон свидетельствовал о том, что Стас соврал. Здесь было что-то не так, но Кики некогда было размышлять об этом.
– Ладно. У меня куча проблем. Будет здорово, если ты приедешь, потому что я уже совсем без сил.
– Что опять стряслось? В аэропорту потеряли твой багаж?
– Вчера вечером я нашла в своем доме труп. Была милиция. Мне пришлось ночевать на даче.
– Погоди, я, кажется, не понял. Что значит «нашла труп»?
– Ты все правильно понял. Я приехала из аэропорта, а он лежит на полу... Голова разбита, лужа крови...
– Кто лежит на полу?!
– Говорю же, труп!
– Черт! – На том конце провода раздался приглушенный шум, как будто Стас выпал из собственной кровати. – Чей труп?
– Понятия не имею. Какой-то мужик, я его не знаю.
В трубке наступила тишина, и Кики вполне понимала своего молодого человека. В субботу, в девять утра услышать такую новость – врагу не пожелаешь.
– Алло, ты там умер? – спросила она через минуту.
– Нет пока. Пытаюсь переварить информацию. Скажи, как мог оказаться в твоем доме незнакомый труп?
– Его там убили! – раздраженно крикнула она. – Стас, не задавай дурацких вопросов, я и сама ничего не понимаю.
– О'кей. Вопросов больше не имею. Ты хочешь, чтобы я приехал?
– Очень хочу. У меня сейчас начнется истерика и приступ мании преследования. Хотелось бы, чтобы ты поприсутствовал.
– Ладно. – Тяжелый вздох. – Я скоро буду. Что-нибудь привезти?
– Только себя. И телефон своего адвоката.
– Тебя что, подозревают в убийстве?!
– А черт его знает, вполне возможно, что и подозревают.
– О Боже! Я скоро буду. Попытайся ничего не натворить до моего приезда.
– Ничего не обещаю.
Она отключилась и медленно побрела к дому, увязая в свежевыпавшем снегу.
Стас определенно соврал, и Кики была в этом уверена... Почти... Она умела догадываться о малейших нюансах настроения только по одному его тону, даже если он тщательно скрывал что-то.
За три года можно узнать человека так близко, что знаешь о нем почти все.
И даже больше – ты знаешь о нем даже то, что он сам о себе не знает.
Или в совершенстве осваиваешь искусство чтения чужих мыслей.
Хотя она могла ошибаться – просто потому, что очень устала, переутомилась, а главное, до сих пор так и не пришла в себя от вчерашнего потрясения.
Дом по-прежнему встречал ее неласково. Она вошла в квартиру и поморщилась от обилия посторонних запахов и следов чужих людей. Кики не любила, когда в доме толкутся люди, она была слишком независимой и любила одиночество. Именно поэтому дом казался ей надежным укрытием, там всегда можно было переждать трудные времена. К ней заходили только самые близкие люди: Стас, Лиза, Вадим, Жанна.
Теперь же ее маленькая квартира казалась неуютным проходным двором. Здесь появлялись чужие люди, убивали один другого, здесь толклись менты, курили, стряхивая пепел куда попало, и топтали пол грубыми ботинками.
В общем, в зале ожидания аэропорта сейчас было куда уютнее, чем в Кикином доме.
Первым делом она сунула в рот сигарету – дым перебивал этот странный вокзальный запах, возникший в доме после присутствия чужих людей. Натянула старые джинсы, включила погромче музыку, натянула резиновые перчатки по локоть и приступила к уборке.
Возилась она долго – больше часа, пока ни следа не осталось от порошка для снятия отпечатков, от подсохших брызг крови, от грязных следов на полу. Кики ненавидела уборку, но сейчас какой-то голос внутри заставлял ее тереть пол до изнеможения – пока не исчезнет даже воспоминание о разыгравшейся здесь кровавой драме.
Стас появился еще через полчаса, коротко и отрывисто позвонил в дверь. Кики метнулась к двери, открыла и кинулась ему в объятия.
– Привет, я так рада тебя видеть!
Стас прижал ее к себе, чмокнул в макушку и отстранился, озабоченно глядя на Кики.
– Что тут у тебя приключилось? Я гнал как сумасшедший. Ты в порядке?
– Я-то жива и даже здорова. А вот какому-то парню не повезло. Слушай, может, ты пройдешь? Не стоит устраивать показательные выступления перед соседскими «глазками».
Он торопливо прошел в квартиру, поставил на тумбочку пакет с гамбургерами.
– Я подумал, ты голодна, а у тебя в доме нет никакой еды.
– Аппетит у меня отбило начисто, – пожаловалась Кики.
Развязывая шарф, Стас с опаской оглядывал квартиру. Выглядел он неважно: глаза покрасневшие, лицо сонное, да и не брился он как минимум три дня. Хотя уставший вид его совсем не портил: даже сейчас Стас был стопроцентно похож на какого-нибудь красавчика из рекламы машин или дорогого виски. Кики привычно залюбовалась им.
– Этот твой... труп... он где?
– Увезли. Не жажду узнать куда, но, наверное, в морг. Поставят в очередь на вскрытие...
– Какая мерзость! Скоро аппетит пропадет и у меня.
В кухне Кики тут же занялась кофе, а Стас взгромоздился на высокий барный стул и зашелестел бумажным пакетом.
– Гамбургер, кола, картошка. Ты что будешь?
– Я же сказала: есть не хочу. Меня до сих пор слегка подташнивает.
Оба замолчали. Вода в турке не требовала пристального внимания, но Кики не отрывала взгляда от крошечных пузырьков. Стас за ее спиной торопливо жевал гамбургер, в стакане с кока-колой позвякивали кубики льда. Внезапно ожило радио и веселым голосом сообщило, что в Москве девять утра.
– Ты хоть спала ночью? – спросил Стас, спрыгивая со стула и подходя к ней. – Выглядишь ты утомленной.
– Спала. Я на дачу ездила. Не могла оставаться в квартире, здесь было просто ужасно.
– Сильно испугалась? – Он сочувственно провел по Кикиной спине кончиками пальцев.
– Конечно! Меньше всего я ожидала найти дома мертвого незнакомого мужика. Приехала из аэропорта, а он тут лежит, в коридоре... И голова вся в крови.
– Стоп! Давай по порядку. Расскажи все с самого начала. Ты приехала из Домодедова...
– Да, я приехала из Домодедова, но по дороге случилось небольшое ДТП. Сахар будешь?
– Нет, спасибо.
Кики взяла свою чашку с кофе, пристроила ее на стойке, подвинула поближе пепельницу и закурила, не обращая внимания на недовольство некурящего Стаса. Одной сигареты ей хватило, чтобы рассказать все, начиная от происшествия на Каширском шоссе и заканчивая туманными намеками майора.
– Весело, – прокомментировал Стас, усиленно разгоняя руками сигаретный дым. – Не нравится мне эта история.
– Полностью согласна. Честно сказать, я вполне обошлась бы без трупов в собственной квартире.
– Да еще неизвестно, откуда он вообще тут взялся... Ты знаешь, как его зовут, этого мужика?
– Матвеев Максим Николаевич.
– Не очень-то редкая фамилия. Ну а как он выглядел?
– Как абсолютно мертвый тип, которого ударили по голове тяжелым предметом.
– Кики, заканчивай резвиться! Я серьезно.
– Я не собиралась резвиться, – буркнула Кики. – Это всего лишь мой неразвитый юмор, с помощью которого я спасаюсь от депрессии.
– Ты можешь описать внешность Матвеева?
– Вообще-то я не особенно пристально вглядывалась. Созерцание трупов не является моим излюбленным хобби. – Она потянулась за следующей сигаретой. Разговор давался ей нелегко. – Но менты показали мне его паспорт. Симпатичный мужик, лет тридцати. Такой, знаешь, красавчик. Но лицо довольно стандартное.
– Слушай, я одного не понимаю. Как мог посторонний тип попасть в квартиру?
– Менты из меня вчера душу вынули, задавая этот вопрос. Я и сама ничего не понимаю.
– Но это же бред! В моем доме, к примеру, никаких посторонних типов не бывает! Тем более мертвых.
– Тебе крупно повезло, – сказала Кики нервно. – Я, знаешь ли, тоже с удовольствием обошлась бы без этого приключения.
– Но менты хоть что-то говорят?
– Намекали, что убийство совершила именно я, и были очень разочарованы, узнав, что у меня есть алиби!
– Да, с этим алиби все очень удачно сложилось... – задумчиво протянул Стас. – Иначе куковать бы тебе на нарах, солнышко.
– Молчи, я как представлю – мне плохо становится!
– Нет, а все-таки кто такой этот Матвеев и что он делал в твоей квартире? – настойчиво допытывался Стас.
Кики тяжко вздохнула:
– Если бы я знала. Сама ничего не понимаю. И майор, кажется, пока ничего не знает. Но зато выяснили, что убийца закрыл за собой дверь ключом.
– И что это значит? – Стас непонимающе смотрел на нее.
– Это значит, что у него были ключи от моей квартиры. Нехило, правда? Я вот думаю, может, меня пытались ограбить? Дождались, пока я уеду в командировку, заранее запаслись ключами...
– Каким образом?!
– Ну мало ли, сделали слепки, – отмахнулась Кики, слабо представляя себя, что такое эти самые слепки и каким образом их снимают. – Не важно. Так вот, грабителей было двое. Потом они поссорились, один схватил статуэтку и...
– Кики, у тебя что-нибудь украли?
– Нет, – смутилась она. – Я вчера проверила – все на месте.
– Тогда твоя версия ни в какие ворота не лезет. Грабители так себя не ведут!
– Придумай что-нибудь поумнее, я не возражаю.
– Вся эта история – полный бред, – вынес он вердикт. – Ничего не приходит в голову. Милиция снова явится сюда?
– Да, и думаю, очень скоро. Надеюсь, ты останешься со мной, потому что я не в силах больше общаться с ними и выслушивать их дурацкие намеки.
– Но ведь у тебя есть алиби.
– Есть, даже не сомневайся. Но я все равно побаиваюсь.
От кофе, а может, от бессонной ночи в голове у Кики шумело, и чтобы прогнать это неприятное ощущение, она спрыгнула с высокого стула и направилась в коридор.
– Ты куда? – окликнул ее Стас.
– Хочу прикинуть, где все это происходило.
– Пытаешься поиграть в детектива?
– Очень смешно!
Кики попыталась представить себе, как развивались события вчерашним вечером. Матвеев был убит ударом в затылок, упал лицом вниз. Значит, били сзади. Он шел по коридору в кухню, и в этот момент убийца размахнулся и ударил его по голове статуэткой – тяжелой, бронзовой... Матвеев упал. Убийца бросил статуэтку, вышел из квартиры и – что самое страшное – закрыл за собой дверь на замок.
Стас вышел из кухни и сонно зевнул.
– Все произошло здесь?
– Да, именно здесь, где мы сейчас стоим. Видишь, кровь на стене?
Взглянув на обои в брызгах крови, Стас невольно вздрогнул и отвел глаза.
– Я хочу понять, как все было, – сказала Кики задумчиво. – Давай устроим небольшой следственный эксперимент? Помоги мне.
– Следственный эксперимент, Кики?! Не занимайся ерундой!
– Я не люблю, когда мне что-то непонятно. Сейчас, например, мне непонятно абсолютно все, и я хочу разобраться. И еще: мне не нравится, когда в моем собственном доме кого-то убивают! – резко сказала она.
– Хорошо, хорошо, я не буду мешать! Экспериментируй сколько влезет!
Кики натянуто улыбнулась и чмокнула его в губы.
– Вот смотри. Матвеева ударили по голове сзади...
– Это тебе менты сказали?
– Я сама догадалась. По-другому не получается. Так вот, я думаю, они были знакомы и Матвеев доверял этому человеку.
– Поясни.
– Вот ты бы повернулся спиной к незнакомцу? Тем более в небольшом помещении? Думаю, нет. А значит, убийца и жертва как минимум были знакомы друг с другом.
– Меня смущает, что все это произошло именно у тебя. Ничто не мешало этим двоим устраивать выяснение отношений где-нибудь в нейтральном месте.
– Это меня тоже беспокоит, – призналась Кики. – Я не понимаю, зачем они проникли ко мне в квартиру. В этом, кажется, кроется часть разгадки. Если я пойму, в чем тут соль...
– А ты не хочешь доверить расследование милиции? Все-таки в этом деле они больше тебя понимают...
– Угу. Только вчера они усиленно пытались переложить вину на меня, – буркнула Кики. – Так что лучше я сама буду заниматься этим – параллельно с официальным следствием. Так мне будет спокойней.
– Ну, допустим. Теперь ты знаешь, что Матвеев был знаком с убийцей. Ценный факт. Что дальше?
– Пока не знаю. Но смотри – Матвеев явно не ожидал нападения. Шел себе мирно по коридору, и вдруг его ударили по голове. Причем убийца подготовился. Он надел мои перчатки, которые лежали на столике под зеркалом, нашел статуэтку, и – обрати внимание, – все это он делал, когда Матвеев уже шел в кухню. Вряд ли он искал орудие убийства на глазах у жертвы, согласись. Три секунды – и все. Человек убит.
– Кики, может, тебе из дизайнеров переквалифицироваться в автора детективных романов? У тебя неплохо получится.
– Не язви, умник! – Кики подошла к двери и задумчиво взялась за ручку. – Убийца надел перчатки – это заняло у него пару секунд. Схватил статуэтку. Догнал Матвеева и... – Кики замахнулась возле головы Стаса, сжав в ладони воображаемую статуэтку. И удовлетворенно кивнула, сунув в рот сигарету. – Проще простого. Это смог бы сделать даже ребенок – при условии, что удар получится достаточно сильным.
– Твоя статуэтка была не из легких, – заметил Стас.
– Да, помнишь, я тебе рассказывала? Когда я купила ее – мы с Лизой были в Испании – и принесла в гостиницу, статуэтка упала мне на ногу. Это было безумно больно, а потом оказалось – трещина в кости.
– Да, и ты прилетела в Шереметьево с ногой в гипсе, – отозвался Стас. – Хорошо помню, как ты хромала.
– Это Лиза вызвала врача, она была в моем номере, когда эта дрянь свалилась с тумбочки. А теперь моей статуэткой пробили голову какому-то парню...
В этот момент раздался настойчивый звонок в дверь. Кики и Стас переглянулись и синхронно вздохнули.
– Это они, – сказал Стас и пошел открывать.
Черт с ними, если надо будет – перезвонят.
Часы показывали только семь утра – несусветная рань, если учесть, что спала Кики меньше пяти часов. Она откинула одеяло, села и потерла глаза. За окнами вырисовывался силуэт дома Лизы и Вадима, огромный, с башенками и остроконечной крышей, словно сказочный замок.
Страшно ломило спину – с непривычки. Диван оказался с характером. Кики сползла с него, умылась минералкой, почистила зубы и уселась на кухне. Что ж, ночь переночевала, немного отдохнула, теперь нужно ехать в Москву.
На горизонте маячила масса самых разных дел, в том числе и не слишком приятных. Особенно впечатляла предстоящая уборка квартиры. Кики вообще не была большой поклонницей наведения порядка; мытье полов и борьба с пылью нагоняли на нее тоску, но вот отмыть пол от крови – это, пожалуй, посильнее будет.
Интересно, почему все подобные приключения норовят свалиться именно на ее голову? Почему эта кошмарная история произошла с ней, а не с Лизой, например? Не с Жанной или со Стасом?
При мысли о Стасе она заметно помрачнела. Снова схватилась за телефон и долго слушала равнодушные гудки в трубке.
Черт возьми, только бы с ним ничего не случилось!
Она вдруг ощутила запоздалое беспокойство. Почему он не встретил ее? Почему не отвечает на телефонные звонки? А вдруг – авария, ведь он лихачит почем зря, нарушает правила, уверенный в собственной везучести...
Кики быстро собралась, схватила сумку, проверила газ и свет и выскочила из дома.
Машину за ночь замело снегом так, что образовался небольшой сугроб. Выругавшись себе под нос, Кики принялась расчищать «фордик». Ветер стих, в утренних сумерках медленно падал крупный снег.
Но Кики не было дел до красот природы. Она ожесточенно орудовала щеточкой, хотя здесь актуальнее всего была бы лопата. Потом, пока двигатель прогревался, она еще раз предприняла безуспешную попытку дозвониться до Стаса.
Тревога разгоралась все сильнее, и у Кики задрожали руки. Всю дорогу до Москвы она набирала его номер и уже прикидывала, обратиться ли в милицию или пока ограничиться обзвоном больниц. Уже возле дома, когда Кики парковалась на своем привычном месте, Стас вдруг отозвался.
Услышав в трубке его голос, Кики чуть не выронила телефон.
Холера, где он пропадал все это время?!
– Стас, где ты? – закричала она сердито. – Я уже собралась разыскивать тебя по больницам!
– О, привет, – сонно удивился он. – Что случилось?
– Это я должна спросить у тебя, что случилось! Почему ты не берешь трубку?
– Кики, где ты?
– Возле дома. Паркую машину.
– Погоди, ты уже в Москве?
В эту минуту Кики ощутила горячее желание огреть любимого по голове каким-нибудь предметом, желательно потяжелее.
– Я вернулась вчера вечером, – отчетливо сообщила она. – Я искала тебя, я названивала каждые полчаса, начиная с полуночи, но ты не подходил к телефону!
– Я спал, – сказал Стас небрежно.
Странным тоном он это сказал. Кики знала его достаточно хорошо, чтобы понять, когда он говорит правду, а когда врет.
В данный момент его тон свидетельствовал о том, что Стас соврал. Здесь было что-то не так, но Кики некогда было размышлять об этом.
– Ладно. У меня куча проблем. Будет здорово, если ты приедешь, потому что я уже совсем без сил.
– Что опять стряслось? В аэропорту потеряли твой багаж?
– Вчера вечером я нашла в своем доме труп. Была милиция. Мне пришлось ночевать на даче.
– Погоди, я, кажется, не понял. Что значит «нашла труп»?
– Ты все правильно понял. Я приехала из аэропорта, а он лежит на полу... Голова разбита, лужа крови...
– Кто лежит на полу?!
– Говорю же, труп!
– Черт! – На том конце провода раздался приглушенный шум, как будто Стас выпал из собственной кровати. – Чей труп?
– Понятия не имею. Какой-то мужик, я его не знаю.
В трубке наступила тишина, и Кики вполне понимала своего молодого человека. В субботу, в девять утра услышать такую новость – врагу не пожелаешь.
– Алло, ты там умер? – спросила она через минуту.
– Нет пока. Пытаюсь переварить информацию. Скажи, как мог оказаться в твоем доме незнакомый труп?
– Его там убили! – раздраженно крикнула она. – Стас, не задавай дурацких вопросов, я и сама ничего не понимаю.
– О'кей. Вопросов больше не имею. Ты хочешь, чтобы я приехал?
– Очень хочу. У меня сейчас начнется истерика и приступ мании преследования. Хотелось бы, чтобы ты поприсутствовал.
– Ладно. – Тяжелый вздох. – Я скоро буду. Что-нибудь привезти?
– Только себя. И телефон своего адвоката.
– Тебя что, подозревают в убийстве?!
– А черт его знает, вполне возможно, что и подозревают.
– О Боже! Я скоро буду. Попытайся ничего не натворить до моего приезда.
– Ничего не обещаю.
Она отключилась и медленно побрела к дому, увязая в свежевыпавшем снегу.
Стас определенно соврал, и Кики была в этом уверена... Почти... Она умела догадываться о малейших нюансах настроения только по одному его тону, даже если он тщательно скрывал что-то.
За три года можно узнать человека так близко, что знаешь о нем почти все.
И даже больше – ты знаешь о нем даже то, что он сам о себе не знает.
Или в совершенстве осваиваешь искусство чтения чужих мыслей.
Хотя она могла ошибаться – просто потому, что очень устала, переутомилась, а главное, до сих пор так и не пришла в себя от вчерашнего потрясения.
Дом по-прежнему встречал ее неласково. Она вошла в квартиру и поморщилась от обилия посторонних запахов и следов чужих людей. Кики не любила, когда в доме толкутся люди, она была слишком независимой и любила одиночество. Именно поэтому дом казался ей надежным укрытием, там всегда можно было переждать трудные времена. К ней заходили только самые близкие люди: Стас, Лиза, Вадим, Жанна.
Теперь же ее маленькая квартира казалась неуютным проходным двором. Здесь появлялись чужие люди, убивали один другого, здесь толклись менты, курили, стряхивая пепел куда попало, и топтали пол грубыми ботинками.
В общем, в зале ожидания аэропорта сейчас было куда уютнее, чем в Кикином доме.
Первым делом она сунула в рот сигарету – дым перебивал этот странный вокзальный запах, возникший в доме после присутствия чужих людей. Натянула старые джинсы, включила погромче музыку, натянула резиновые перчатки по локоть и приступила к уборке.
Возилась она долго – больше часа, пока ни следа не осталось от порошка для снятия отпечатков, от подсохших брызг крови, от грязных следов на полу. Кики ненавидела уборку, но сейчас какой-то голос внутри заставлял ее тереть пол до изнеможения – пока не исчезнет даже воспоминание о разыгравшейся здесь кровавой драме.
Стас появился еще через полчаса, коротко и отрывисто позвонил в дверь. Кики метнулась к двери, открыла и кинулась ему в объятия.
– Привет, я так рада тебя видеть!
Стас прижал ее к себе, чмокнул в макушку и отстранился, озабоченно глядя на Кики.
– Что тут у тебя приключилось? Я гнал как сумасшедший. Ты в порядке?
– Я-то жива и даже здорова. А вот какому-то парню не повезло. Слушай, может, ты пройдешь? Не стоит устраивать показательные выступления перед соседскими «глазками».
Он торопливо прошел в квартиру, поставил на тумбочку пакет с гамбургерами.
– Я подумал, ты голодна, а у тебя в доме нет никакой еды.
– Аппетит у меня отбило начисто, – пожаловалась Кики.
Развязывая шарф, Стас с опаской оглядывал квартиру. Выглядел он неважно: глаза покрасневшие, лицо сонное, да и не брился он как минимум три дня. Хотя уставший вид его совсем не портил: даже сейчас Стас был стопроцентно похож на какого-нибудь красавчика из рекламы машин или дорогого виски. Кики привычно залюбовалась им.
– Этот твой... труп... он где?
– Увезли. Не жажду узнать куда, но, наверное, в морг. Поставят в очередь на вскрытие...
– Какая мерзость! Скоро аппетит пропадет и у меня.
В кухне Кики тут же занялась кофе, а Стас взгромоздился на высокий барный стул и зашелестел бумажным пакетом.
– Гамбургер, кола, картошка. Ты что будешь?
– Я же сказала: есть не хочу. Меня до сих пор слегка подташнивает.
Оба замолчали. Вода в турке не требовала пристального внимания, но Кики не отрывала взгляда от крошечных пузырьков. Стас за ее спиной торопливо жевал гамбургер, в стакане с кока-колой позвякивали кубики льда. Внезапно ожило радио и веселым голосом сообщило, что в Москве девять утра.
– Ты хоть спала ночью? – спросил Стас, спрыгивая со стула и подходя к ней. – Выглядишь ты утомленной.
– Спала. Я на дачу ездила. Не могла оставаться в квартире, здесь было просто ужасно.
– Сильно испугалась? – Он сочувственно провел по Кикиной спине кончиками пальцев.
– Конечно! Меньше всего я ожидала найти дома мертвого незнакомого мужика. Приехала из аэропорта, а он тут лежит, в коридоре... И голова вся в крови.
– Стоп! Давай по порядку. Расскажи все с самого начала. Ты приехала из Домодедова...
– Да, я приехала из Домодедова, но по дороге случилось небольшое ДТП. Сахар будешь?
– Нет, спасибо.
Кики взяла свою чашку с кофе, пристроила ее на стойке, подвинула поближе пепельницу и закурила, не обращая внимания на недовольство некурящего Стаса. Одной сигареты ей хватило, чтобы рассказать все, начиная от происшествия на Каширском шоссе и заканчивая туманными намеками майора.
– Весело, – прокомментировал Стас, усиленно разгоняя руками сигаретный дым. – Не нравится мне эта история.
– Полностью согласна. Честно сказать, я вполне обошлась бы без трупов в собственной квартире.
– Да еще неизвестно, откуда он вообще тут взялся... Ты знаешь, как его зовут, этого мужика?
– Матвеев Максим Николаевич.
– Не очень-то редкая фамилия. Ну а как он выглядел?
– Как абсолютно мертвый тип, которого ударили по голове тяжелым предметом.
– Кики, заканчивай резвиться! Я серьезно.
– Я не собиралась резвиться, – буркнула Кики. – Это всего лишь мой неразвитый юмор, с помощью которого я спасаюсь от депрессии.
– Ты можешь описать внешность Матвеева?
– Вообще-то я не особенно пристально вглядывалась. Созерцание трупов не является моим излюбленным хобби. – Она потянулась за следующей сигаретой. Разговор давался ей нелегко. – Но менты показали мне его паспорт. Симпатичный мужик, лет тридцати. Такой, знаешь, красавчик. Но лицо довольно стандартное.
– Слушай, я одного не понимаю. Как мог посторонний тип попасть в квартиру?
– Менты из меня вчера душу вынули, задавая этот вопрос. Я и сама ничего не понимаю.
– Но это же бред! В моем доме, к примеру, никаких посторонних типов не бывает! Тем более мертвых.
– Тебе крупно повезло, – сказала Кики нервно. – Я, знаешь ли, тоже с удовольствием обошлась бы без этого приключения.
– Но менты хоть что-то говорят?
– Намекали, что убийство совершила именно я, и были очень разочарованы, узнав, что у меня есть алиби!
– Да, с этим алиби все очень удачно сложилось... – задумчиво протянул Стас. – Иначе куковать бы тебе на нарах, солнышко.
– Молчи, я как представлю – мне плохо становится!
– Нет, а все-таки кто такой этот Матвеев и что он делал в твоей квартире? – настойчиво допытывался Стас.
Кики тяжко вздохнула:
– Если бы я знала. Сама ничего не понимаю. И майор, кажется, пока ничего не знает. Но зато выяснили, что убийца закрыл за собой дверь ключом.
– И что это значит? – Стас непонимающе смотрел на нее.
– Это значит, что у него были ключи от моей квартиры. Нехило, правда? Я вот думаю, может, меня пытались ограбить? Дождались, пока я уеду в командировку, заранее запаслись ключами...
– Каким образом?!
– Ну мало ли, сделали слепки, – отмахнулась Кики, слабо представляя себя, что такое эти самые слепки и каким образом их снимают. – Не важно. Так вот, грабителей было двое. Потом они поссорились, один схватил статуэтку и...
– Кики, у тебя что-нибудь украли?
– Нет, – смутилась она. – Я вчера проверила – все на месте.
– Тогда твоя версия ни в какие ворота не лезет. Грабители так себя не ведут!
– Придумай что-нибудь поумнее, я не возражаю.
– Вся эта история – полный бред, – вынес он вердикт. – Ничего не приходит в голову. Милиция снова явится сюда?
– Да, и думаю, очень скоро. Надеюсь, ты останешься со мной, потому что я не в силах больше общаться с ними и выслушивать их дурацкие намеки.
– Но ведь у тебя есть алиби.
– Есть, даже не сомневайся. Но я все равно побаиваюсь.
От кофе, а может, от бессонной ночи в голове у Кики шумело, и чтобы прогнать это неприятное ощущение, она спрыгнула с высокого стула и направилась в коридор.
– Ты куда? – окликнул ее Стас.
– Хочу прикинуть, где все это происходило.
– Пытаешься поиграть в детектива?
– Очень смешно!
Кики попыталась представить себе, как развивались события вчерашним вечером. Матвеев был убит ударом в затылок, упал лицом вниз. Значит, били сзади. Он шел по коридору в кухню, и в этот момент убийца размахнулся и ударил его по голове статуэткой – тяжелой, бронзовой... Матвеев упал. Убийца бросил статуэтку, вышел из квартиры и – что самое страшное – закрыл за собой дверь на замок.
Стас вышел из кухни и сонно зевнул.
– Все произошло здесь?
– Да, именно здесь, где мы сейчас стоим. Видишь, кровь на стене?
Взглянув на обои в брызгах крови, Стас невольно вздрогнул и отвел глаза.
– Я хочу понять, как все было, – сказала Кики задумчиво. – Давай устроим небольшой следственный эксперимент? Помоги мне.
– Следственный эксперимент, Кики?! Не занимайся ерундой!
– Я не люблю, когда мне что-то непонятно. Сейчас, например, мне непонятно абсолютно все, и я хочу разобраться. И еще: мне не нравится, когда в моем собственном доме кого-то убивают! – резко сказала она.
– Хорошо, хорошо, я не буду мешать! Экспериментируй сколько влезет!
Кики натянуто улыбнулась и чмокнула его в губы.
– Вот смотри. Матвеева ударили по голове сзади...
– Это тебе менты сказали?
– Я сама догадалась. По-другому не получается. Так вот, я думаю, они были знакомы и Матвеев доверял этому человеку.
– Поясни.
– Вот ты бы повернулся спиной к незнакомцу? Тем более в небольшом помещении? Думаю, нет. А значит, убийца и жертва как минимум были знакомы друг с другом.
– Меня смущает, что все это произошло именно у тебя. Ничто не мешало этим двоим устраивать выяснение отношений где-нибудь в нейтральном месте.
– Это меня тоже беспокоит, – призналась Кики. – Я не понимаю, зачем они проникли ко мне в квартиру. В этом, кажется, кроется часть разгадки. Если я пойму, в чем тут соль...
– А ты не хочешь доверить расследование милиции? Все-таки в этом деле они больше тебя понимают...
– Угу. Только вчера они усиленно пытались переложить вину на меня, – буркнула Кики. – Так что лучше я сама буду заниматься этим – параллельно с официальным следствием. Так мне будет спокойней.
– Ну, допустим. Теперь ты знаешь, что Матвеев был знаком с убийцей. Ценный факт. Что дальше?
– Пока не знаю. Но смотри – Матвеев явно не ожидал нападения. Шел себе мирно по коридору, и вдруг его ударили по голове. Причем убийца подготовился. Он надел мои перчатки, которые лежали на столике под зеркалом, нашел статуэтку, и – обрати внимание, – все это он делал, когда Матвеев уже шел в кухню. Вряд ли он искал орудие убийства на глазах у жертвы, согласись. Три секунды – и все. Человек убит.
– Кики, может, тебе из дизайнеров переквалифицироваться в автора детективных романов? У тебя неплохо получится.
– Не язви, умник! – Кики подошла к двери и задумчиво взялась за ручку. – Убийца надел перчатки – это заняло у него пару секунд. Схватил статуэтку. Догнал Матвеева и... – Кики замахнулась возле головы Стаса, сжав в ладони воображаемую статуэтку. И удовлетворенно кивнула, сунув в рот сигарету. – Проще простого. Это смог бы сделать даже ребенок – при условии, что удар получится достаточно сильным.
– Твоя статуэтка была не из легких, – заметил Стас.
– Да, помнишь, я тебе рассказывала? Когда я купила ее – мы с Лизой были в Испании – и принесла в гостиницу, статуэтка упала мне на ногу. Это было безумно больно, а потом оказалось – трещина в кости.
– Да, и ты прилетела в Шереметьево с ногой в гипсе, – отозвался Стас. – Хорошо помню, как ты хромала.
– Это Лиза вызвала врача, она была в моем номере, когда эта дрянь свалилась с тумбочки. А теперь моей статуэткой пробили голову какому-то парню...
В этот момент раздался настойчивый звонок в дверь. Кики и Стас переглянулись и синхронно вздохнули.
– Это они, – сказал Стас и пошел открывать.
Глава 5
Раменский по-хозяйски вошел в квартиру и, ослепительно улыбаясь, поздоровался с Кики.
– Как спалось, Кира Сергеевна? Кошмары не мучили?
– Неважно спалось, – признала она.
– Да, заметно. Вы, я вижу, сегодня не одна? Группа поддержки? – Он кивнул в сторону Стаса.
– А вы, как я вижу, прибыли в одиночестве? – не осталась в долгу Кики. – Наша служба и опасна и трудна... Где ваши коллеги?
– Мои коллеги опрашивают соседей, – охотно объяснил Раменский. – Граждане пребывают в некотором шоке, но показания дают охотно. А это... ваш молодой человек?
– Совершенно верно.
– Ваши документы, пожалуйста.
– Я что-то нарушил? – осведомился Стас.
– Пока нет. И все же документики предъявите.
Стас достал паспорт, водительские права. Майор мельком просмотрел их.
– Мезенцев Станислав Валерьевич. Очень приятно. Чем занимались вчера вечером?
– Спал.
– Один?
– Вы сомневаетесь?
– А что, есть в чем сомневаться? – парировал Раменский. – Кира Сергеевна, кофе не угостите? Суббота, выходной день, а я даже не ложился.
– Сочувствую. Проходите на кухню, я сейчас сварю.
Она поставила турку на плиту, щедро насыпала кофе. Раменский одобрительно наблюдал за ее манипуляциями.
– Ну что, Кира Сергеевна, не вспомнили, откуда знаете Матвеева?
– Нет, не вспомнила. Точнее, и вспоминать нечего. Я уверена, что видела его первый раз в жизни.
– Все это очень странно. И с этим Матвеевым что-то неладно.
Турка с кофе чуть не выпала у нее из рук. Кики осторожно поставила ее на стол и резко повернулась к майору:
– Вы что-то выяснили о нем?
– Э-э... по правде говоря, я не должен вам ничего рассказывать... Ну да ладно, это не бог весть какая тайна. Матвеев проживает, судя по паспорту, на Кавказском бульваре. По месту прописки его не видели уже полтора года. Никто из соседей не знает, где он и что с ним.
– Он жил один?
– Да, квартира досталась ему в наследство от какой-то двоюродной бабки. Он жил там в одиночестве, разумеется, изредка появлялись какие-то женщины, но они быстро исчезали. Соседи не смогли сказать о нем ничего толкового. Такой, знаете, волк-одиночка.
– Как спалось, Кира Сергеевна? Кошмары не мучили?
– Неважно спалось, – признала она.
– Да, заметно. Вы, я вижу, сегодня не одна? Группа поддержки? – Он кивнул в сторону Стаса.
– А вы, как я вижу, прибыли в одиночестве? – не осталась в долгу Кики. – Наша служба и опасна и трудна... Где ваши коллеги?
– Мои коллеги опрашивают соседей, – охотно объяснил Раменский. – Граждане пребывают в некотором шоке, но показания дают охотно. А это... ваш молодой человек?
– Совершенно верно.
– Ваши документы, пожалуйста.
– Я что-то нарушил? – осведомился Стас.
– Пока нет. И все же документики предъявите.
Стас достал паспорт, водительские права. Майор мельком просмотрел их.
– Мезенцев Станислав Валерьевич. Очень приятно. Чем занимались вчера вечером?
– Спал.
– Один?
– Вы сомневаетесь?
– А что, есть в чем сомневаться? – парировал Раменский. – Кира Сергеевна, кофе не угостите? Суббота, выходной день, а я даже не ложился.
– Сочувствую. Проходите на кухню, я сейчас сварю.
Она поставила турку на плиту, щедро насыпала кофе. Раменский одобрительно наблюдал за ее манипуляциями.
– Ну что, Кира Сергеевна, не вспомнили, откуда знаете Матвеева?
– Нет, не вспомнила. Точнее, и вспоминать нечего. Я уверена, что видела его первый раз в жизни.
– Все это очень странно. И с этим Матвеевым что-то неладно.
Турка с кофе чуть не выпала у нее из рук. Кики осторожно поставила ее на стол и резко повернулась к майору:
– Вы что-то выяснили о нем?
– Э-э... по правде говоря, я не должен вам ничего рассказывать... Ну да ладно, это не бог весть какая тайна. Матвеев проживает, судя по паспорту, на Кавказском бульваре. По месту прописки его не видели уже полтора года. Никто из соседей не знает, где он и что с ним.
– Он жил один?
– Да, квартира досталась ему в наследство от какой-то двоюродной бабки. Он жил там в одиночестве, разумеется, изредка появлялись какие-то женщины, но они быстро исчезали. Соседи не смогли сказать о нем ничего толкового. Такой, знаете, волк-одиночка.