Тимофеев Алексей Викторович. Покрышкин

Алексей Тимофеев
Покрышкин

ТОЛЬКО ДОБЛЕСТЬ БЕССМЕРТНА

   Слева от нашего маршрута виднелись предгорья Кавказских гор. Станицы в белых и розовых красках от цветущих яблонь, миндаля и вишен. Природа звала к радости. А мы летели, чтобы вступить в смертельную схватку с врагом. Может быть, кто-то из нас в последний раз видит эту красоту весны.

А. И. Покрышкин. Познать себя в бою.

 
   Весной 1943 года на Кубани взошла грозная звезда одного из самых доблестных воинов в истории Руси. Встретивший войну 22 июня 1941-го безвестным командиром звена, в 1943-м 30-летний капитан Александр Иванович Покрышкин стал легендарным героем, сыграв первую роль в разгроме германских люфтваффе. Это не громкие слова, не преувеличение. Это — истина.
   Кубанское воздушное сражение — самое напряженное и ожесточенное во всей Второй мировой войне. На сравнительно узком участке фронта были сосредоточены сотни самолетов с обеих сторон. Установилась ясная погода, и в небе, по воспоминаниям многочисленных очевидцев, шла «настоящая рубка».
   Немцы направили на Кубань свои лучшие эскадры, в том числе известную 52-ю, где воевали их самые результативные асы — «эксперты». Но на этот раз коса нашла на камень. Гвардия «сталинских соколов» переломила ход битвы в небе войны. Как сообщает вышедшая в Германии книга «История воздушной войны. 1910-1970»: «Советские летчики, воевавшие на Кубани, завоевали мировую известность. Во главе их стоял Александр Покрышкин».
   Он открывал огонь не по устаревшим инструкциям: «С 200 метров пусть стреляют слабаки». После математически точно рассчитанных мощнейших ударов в упор, с 50— 100 метров, по мотору и кабине разваливались на части «мессершмитты», превращались в огненный шар разрыва загруженные бомбами «юнкерсы»…
   Первым сокрушительную силу «соколиных ударов» Покрышкина оценил противник. Немцы — и это единственный случай — сразу поднимали тревогу при обнаружении Покрышкина в небе. Он вызывал у них настоящий страх. О разработанной Покрышкиным тактике истребителей докладывалось лично рейхсмаршалу Герингу. За летчиком, умевшим сбивать в одном бою по три-четыре самолета, была организована охота, оставшаяся безуспешной.
   «Не однажды доводилось нам слышать по радио, — пишет Герой Советского Союза летчик-штурмовик А. А. Тимофеева-Егорова, — „Внимание! Внимание! В воздухе Покрышкин!“ Открытым текстом радировали предостережение немецкие посты наблюдения, и фашистские асы без промедления покидали жаркое кубанское небо.
   — Кто такой Покрышкин? — спрашивали летчики друг у друга и у командования. О Покрышкине заговорили на летных конференциях, на страницах фронтовых и центральных газет. Говорилось и писалось о его новаторстве, его опыт стал внедряться в ВВС».
   Богатырь-сибиряк, переносивший немыслимые для большинства перегрузки и вездесущий в небе («Да сколько их, Покрышкин?!» — донесся до дивизионной рации отчаянный вопль немецкого пилота), помимо блистательных личных побед, стал создателем новой тактики. «Высота — скорость — маневр — огонь!» — знаменитая формула наступательного воздушного боя стала итогом большой исследовательской работы, которую вел с первых дней войны в своем альбоме чертежей и схем летчик с логарифмической линейкой в планшете. Обладая даром наставника и редкими душевными качествами, Покрышкин создал целую школу асов. Второй наш трижды Герой И. Н. Кожедуб всегда говорил, что считал себя его учеником, учился у него воевать и жить, быть человеком…
   Александр Иванович Покрышкин, как видится сейчас, с исторической дистанции, стал ярчайшим выразителем перемен, которые сделали нашу армию 1941 года армией 1945-го. От многотысячных колонн пленных, от прорывов из «котлов», жертвенных таранов и бросков на амбразуры — через жесточайший отбор, через приказ № 227 «Ни шагу назад!», через возрождение русского духа и золотых погон — к армии-победительнице.
   Личность Покрышкина неповторима удивительным сочетанием, казалось бы, несочетаемого. Оставаясь всю войну бойцом переднего края, он в эти же годы проявил себя и выдающимся военным мыслителем, полководцем.
   О чем думал Верховный Главнокомандующий И. В. Сталин, утверждая спустя восемь месяцев, в августе 1944-го, Указ о присвоении Покрышкину, первому в стране (и единственному до конца войны), звания трижды Героя Советского Союза?.. Ведь удостоенный этого звания становился символом воюющего народа, символом Победы. Может быть. Верховный вспомнил, как в феврале вызванный в Москву летчик, уже подполковник, командир полка, наотрез отказался от генеральской должности в — штабе ВВС и вернулся на фронт. И 9-я гвардейская истребительная дивизия, по отзывам штаба 1-го Украинского фронта, воистину торила чудеса в наступлении через Украину и Польшу к Берлину. Весь путь дивизии сопровождало немецкое «Achtnng! Achtung! Pokryshkin ist in der Luft!» — «Внимание! Внимание! Покрышкин в воздухе!». Эта фраза осталась в памяти поколений советских людей. Зная итоги боевой работы дивизии, есть что ответить тем, кто утверждает, что не было у нас никаких военных гениев, что мы «завалили немцев трупами».
   Да, цена Победы была велика. Трагедия советской авиации 1941 года до сих пор не исследована до конца. Причины катастрофы далеко не сводятся к внезапности удара на рассвете 22 июня…
   Но когда современного неискушенного читателя давят цифрами заявленных немецкими асами побед на Восточном фронте, убеждая, что русские совершенно не умели воевать, — это нельзя объяснить иначе, чем фатальным провалом России в информационной и психологической мировой войне.
   …Кажется иногда, когда всматриваешься в фотографии героев-летчиков военных лет, что мы не просто забыли их. Мы от них почти отреклись… И началось это даже не в последние десять лет, а раньше, еще в 60-70-е. Заглянув в свой школьный учебник истории 1976 года издания, я не нашел не только фотографий А. И. Покрышкина и И. Н. Кожедуба, но даже упоминания о них! Назывались несколько фамилий маршалов-полководцев, общее число Героев Советского Союза… (Точно такая же картина, кстати говоря, в современном учебнике по новейшей истории Отечества для 9-го класса.)
   В официальных книгах и статьях о Великой Отечественной войне фотографии летчиков, если и публиковались, то бездушно подобранные, заретушированные до неузнаваемости. За скучноватыми цифрами и описаниями нельзя было увидеть живых героев — стихийных, не всегда приглаженных. В выгоревших фронтовых гимнастерках с благородно-неброскими боевыми орденами, которые еще не затеряны в груде юбилейных медалей и знаков…
   Так в серой безликости и потонули мы. В последние же годы в прессе засверкали гранями Рыцарских крестов, мечей и бриллиантов асы люфтваффе, похожие на парадных снимках в своей щегольской форме на кинозвезд. Лишь иногда в этой апологии «третьего рейха» проступает истина. Вот книга немецкого профессора А. Зегера «Гестапо-Мюллер», переведенная в России в 1997 году. С интересом видишь, что шеф гестапо Г. Мюллер, крепыш с жестким волевым лицом, внешне совершенно не похож на кинематографический образ в сериале о Штирлице. Оказывается, Мюллер был летчиком-асом Первой мировой войны, за налет на Париж был награжден Железным крестом I степени. В 1919 году в 19 лет закончил войну кавалером нескольких орденов. В Берлине 20 апреля 1945 года своей собеседнице он с отчаянием говорит: «Да, лучшие побеждают». Когда она его спросила, не хочет ли он этим сказать, что русские и есть лучшие, он ответил: «Да, они лучше».
   «Наше дело правое» — сейчас мы можем это с полной уверенностью повторить. Поколение фронтовиков прошло «науку ненависти». Покрышкина особенно потряс, как он пишет в своих воспоминаниях, взгляд мальчика с распоротым осколком животом из разбомбленного осенью 1941 года украинского села: «На посиневшем лице ребенка выделялись широко раскрытые глаза. В них застыли удивление и, как мне показалось, укор нам, взрослым, допустившим такое… Я видел много страданий, пережил гибель боевых товарищей… Но такого, видимо, не забуду до конца своей жизни. Ненависть к врагу сжала меня в комок. Жажда мести фашистам за страдания наших людей охватила меня». И Покрышкин останется в истории России как народный заступник, народный мститель.
   Незримая сила берегла Героя… Не раз техники с изумлением рассматривали пробоины на его МиГе, буквально у ног Покрышкина не взрывались сброшенные на аэродром бомбы. Эти случаи, как он пишет, «заставили поверить в судьбу. Никогда не буду прятаться от врага и останусь жив.
   Этому следовал всегда».
   Вспоминается былина о Илье Муромце, где старший из калик перехожих, исцеливших богатыря, говорит ему: «И еще скажу тебе, добрый молодец, — в бою тебе смерть не страшна, выходи не боясь против любого ворога, как бы тот страшен ни был…»
   Летом 1999 года в дни памяти А. И. Покрышкина на Кубани в станице Калининской (Поповической), где в 1943-м базировался его полк, помощник главы района ответил автору этих строк, пораженному размахом и искренностью встречи кубанцев со вдовой Героя Марией Кузьминичной:
   «А как же! Поймите, что Покрышкин у нас — это как Илья Муромец!»
   Сходное отношение к памяти Александра Ивановича и на его родине — в Новосибирске, где книгу летчика «Небо войны» в былые годы читал каждый мальчишка. Да и сейчас все знают его имя. И автора этих строк, родившегося в Новосибирске, отец Виктор Николаевич не раз подводил к бронзовому бюсту трижды Героя на Красном проспекте. Помнится, как кричали сибиряки проходившим по проспекту в парадном строю воинам гарнизона: «Слава армии!» Как возле бюста Покрышкина остановилась колонна танков и меня, шестилетнего, счастливого, танкисты подхватили на броню и на мгновение окунули в темноту люка.
   Да, к концу 1970-х годов память о войне начала угасать… Слишком много фальши осело на священный огонь. Молодежь увлекли другие кумиры. А Покрышкин и люди его круга были выведены из поля зрения, задвинуты в тень… В далеком уже апреле 1984 года удалось попасть в закрытый для обычных посещений Центральный музей пограничных поиск СССР, который располагался тогда на Большой Бронной. После содержательной экскурсии ведущий — умный, с хорошей выправкой сотрудник в штатском сказал несколько слов об идеологической войне, процитировал заключение западных спецслужб о том, что будущее мира в решающей мере зависит от того, каким будет образ мыслей не Ивана Ивановича, с которым уже ничего не поделать, а молодого русского Вани…
   Тогда я не знал о том, что буквально в соседнем доме живет Александр Иванович Покрышкин, что восемь лет спустя доведется беседовать в его кабинете с Марией Кузьминичной-женой и хранительницей памяти Героя. Привели меня к ней журналистские пути-дороги, уже после трех лет работы в журнале «Слово», где главный редактор писатель Л. В. Ларионов поручил вести разделы исторических публикаций «От Февраля до Октября» (1917 год) и «Архив Русской революции». Тема возвращенных из спецхранов книг, их авторов, тех, кто был репрессирован или изгнан из России, будоражила тогда читателя, и мне казалось, что этим интереснейшим делом и предстоит заниматься еще долгое время. Но, как оказалось, и сами мы стояли уже на пороге нового перелома, новых катастроф мирового масштаба. Уже занималось зарево новых пожаров… Грянувшие события заставили отвлечься от изучения былых революций. Быстрота и радикальность развала казавшегося незыблемым Советского Союза, разрушения экономики, армии, науки, морали погружали в тягостное оцепенение.
   Но журнал «Слово», несмотря ни на что, продолжал выходить в свет, готовился очередной майский номер, где главный редактор традиционно поставил на первый план материалы о Великой Отечественной войне. Хотелось найти что-то необычное, способное побудить взявшего журнал в руки дочитать номер до конца. Побывал в Воениздате, где готовилось пятитомное издание «Последние письма с фронта». Начал читать по вечерам предоставленные редакцией письма тех, кто погиб в 1945 году, и вдруг хлынула с этих страниц в душу поразительно светлая, чистая, мощнейшая волна… А вскоре в публицистике Л. М. Леонова встретились строки, написанные 24 июня 1945 года, в день Парада Победы: «И если когда-нибудь усталость надломит ваше вдохновенье или в черные минуты, от которых мы, немножко постаревшие и смертные, не можем оборонить вас на расстоянии веков, — вспомните этот день, и вам смешна станет временная невзгода. Вам будет так, как если бы вы раскрыли бесконечно светлую книгу творческой муки, беззаветного героизма и бессонного труда. Эта книга называется — Великая Отечественная война».
   Интерес к войне вдруг ожил в народе, в обществе. Год 50-летия Победы стал поворотным рубежом. Люди потянулись к этому, оставшемуся незыблемым, празднику, который дорог каждой семье. Даже читая с любопытством книжки немецких генералов, американских теоретиков, а также В. Резуна (Суворова), мы знаем, за что, во имя чего воевал наш отец, дед или прадед.
   В июне 1992 года зашел я в Студию военных художников имени М. Б. Грекова к другу — Сергею Николаевичу Присекину, автору теперь уже хрестоматийных полотен «Александр Невский» («Кто с мечом к нам придет, от меча и погибнет!»), «Маршалы Советского Союза — Г. К. Жуков и К. К. Рокоссовский на Красной площади 24 июня 1945 года», да и многих других замечательных картин. Затем нас с Сергеем пригласил к себе скульптор Михаил Переяславец, у которого мы и задержались. Мастерская скульптора — это сказочный для посетителя мир мрамора, гипса, бронзы, фантастического нагромождения образов разных стран и исков. Но в этом богатом разнообразии внимание сразу приковал отлитый из алюминия монумент-Александр Покрышкин. В полный рост, молодой, в зените славы. Рука Героя вскинута вверх — то ли это торжествующий жест победителя, то ли предостережение, знак какой-то угрозы… Выяснилось, что Михаил дружен с М. К. Покрышкиной. Ознакомились они, когда она искала скульптора для создания памятника Александру Ивановичу на Новодевичьем кладбище. «А нельзя ли познакомиться с Марией Кузьминичной? — попросил я Переяславца. — Года три назад я случайно купил и прочитал ее книгу „Жизнь, отданная небу“. И все равно есть еще в судьбе Покрышкина что-то недосказанное. Да и сам он, хотя и написал одну из лучших книг мемуаров, был очень скромен…» Михаил тут же набрал номер телефона Покрышкиных и вскоре передал мне трубку. На следующий день я был у Марии Кузьминичны в гостях. Так рекомендация М. В. Переяславца открыла мне дверь в дом Покрышкиных. Мария Кузьминична была благодарна мастеру за памятник, который выделяется среди других в некрополе современной части Новодевичьего кладбища. Здесь часто останавливаются посетители, вглядываясь в отлитые из бронзы черты одухотворенного лица, читая выбитые в камне слова: «Подвиг требует мысли, мастерства и риска».
   Следует также сказать, что Сергей Присекин в 1995 году написал портрет А. И. Покрышкина, признанный Марией Кузьминичной лучшим. Эта картина находится в Центральном музее Вооруженных Сил, репродукции с нее неизменно сопровождают публикации о Герое.
   Первое, что поразило в доме Покрышкиных, — фуражка маршала авиации, бережно обернутая прозрачной пленкой, которая покоилась на полке в прихожей.
   Со дня смерти летчика прошло уже несколько лет, но Марии Кузьминичне была близка надпись на мемориальной носке в одном из аэропортов в память об авиаторах, которые ушли на завоевание неба и еще не вернулись …
   На стенах, за стеклами книжных полок я увидел множество фотографий из семейного архива. Они излучали сильнодействующее поле. Так же притягивали и картины воздушных боев Покрышкина, написанные летчиком его дивизии талантливым художником А. С. Закалюком. Первой у входа были та, где «аэрокобра» Героя пронзает облако взрыва расстрелянного в упор «юнкерса». Этот бой над Большим Токмаком видели многие в небе и с земли 21 сентября 1943 года.
   Марии Кузьминичне будет посвящено в этой книге немало строк, ведь Покрышкин — это не только история воздушных побед, но и история удивительной, верной любви…
   Благодаря Марии Кузьминичне появилось название первой статьи автора этих строк о А. И. Покрышкине, опубликованной в «Слове» (№ 1-2, 1993 г.). Спутнице жизни героя запомнилась надпись на одном из памятников на Бородинском поле — «Все тленно, все переменно, только доблесть бессмертна». Так и была озаглавлена та статья.
   В справедливости этих слов я убедился, побывав с М. К. Покрышкиной и ветеранами-покрышкинцами в Новосибирске, где многое делается для того, чтобы память о великом земляке жила. Там строится его музей, названа в 2000 году его именем новая станция метро; изданы и переизданы за последние годы мемуары самого Александра Ивановича «Небо войны» и «Познать себя в бою», его теоретическое наследие «Тактика истребительной авиации», сборник воспоминаний «Покрышкин в воздухе и на земле», книга Марии Кузьминичны «Взойди, звезда воспоминаний». В этом городе живут неравнодушные, по-сибирски надежные люди.
   Ведь не случайно пишут о решающем участии сибиряков на фронтах Великой Отечественной войны. Сибиряки — это отмеченные и немцами, и нашими полководцами самые стойкие воины в 1941-м под Москвой, и в 1942-м под Сталинградом. Все знали — сибиряк не дрогнет.
   В начале 2001 года Александр Александрович Покрышкин, сын трижды Героя, был приглашен в Новосибирск, где ему было вручено такое свидетельство памяти об отце на родине:
   В канун нового столетия Александр Покрышкин признан благодарными земляками «Гражданином XX века Новосибирской области».
   «Гражданин XX века» — это человек, которым по праву гордятся новосибирцы, чья деятельность прославила наш край далеко за его пределами.
   Его жизненный путь и спустя много лет будет примером беззаветного служения Родине.
   31 декабря 2000 г. г. Новосибирск
   О встрече М. К. Покрышкиной на Кубани мною уже упоминалось. Это было не официальное мероприятие, а насущнейшая потребность души и сердца… Память о Герое хранима в крае, она вдохновила создание редкостного в наши дни детского патриотического движения «Юные покрышкинцы». Надо было видеть, с каким чувством приветствовали Марию Кузьминичну ученики краснодарской школы № 27:

 
Покрышкин — самый наш любимый
И замечательный герой.
Он остается сердцу милым!
Отважный, честный, огневой!
 

   А когда хор запел песню «В небе Покрышкин» на стихи школьницы Марины Марченко (музыка заслуженного деятеля искусств России композитора В. Д. Пономарева), кажется, у всех защипало в глазах. Эта песня стала поистине гимном набирающего силу покрышкинского движения.

 
Стелется дым, и темно, словно ночью,
Яркие вспышки, машин злобный вой.
Небо свинцовое порвано в клочья,
Пули свистят, начинается бой.
Весь в напряженье, и взгляд непокорный,
Только штурвал и надежда в руках.
Небо родное, а значит, по курсу
Смело идет самолет в облаках.
Враг отступает, наверное, струсил,
Или почувствовал жизненный крах,
Или услышал в эфире по-русски
Имя, на всех наводящее страх.
 

   С особенным подъемом исполнялся припев:

 
В небе Покрышкин!
В небе Покрышкин!
Будто бы пишет по небу крылом.
Сердцем отважным он Родину слышит
И на врага налетает орлом.
 

   После тех памятных поездок в Новосибирск и Краснодар становится очевидно — в тяжелое для Родины время имя великого русского летчика, военачальника и человека становится собирающим символом огромной притягательной силы…
   В наши дни задается порой малодушный вопрос о смысле и цене жертвенного подвига героев Великой Отечественной войны. Ведь многое из завоеванного не удалось отстоять. Уходят из жизни ветераны, смещаются и искажаются контуры отгремевшей эпохи. Надвигавшаяся с Запада тьма нацизма кажется нестрашной кому-то из потомков славян, обреченных Гитлером на уничтожение…
   Жизнь зовет к радости, но герой отвергает ее соблазны. В этом и высокий патриотизм, и высшая духовность. Как пишут святые отцы, сильная душа не боится смерти, но ищет жертвы за други своя. Она стремится к бессмертию.
   …Весна 1943-го. Аэродром на кубанском чистом поле. Свою «аэрокобру» Покрышкин называл «кобряткой», и в этом ласковом прозвище слышится что-то от былинной Сивки-бурки. Заряжен боекомплект — «стрелы каленые» — калибра 37 мм. Уже почти два года сапог оккупанта на русской земле. Их свастики заполонили небо. Команда на взлет. Впереди — знаменитые битвы и поверженный Берлин, три Золотые Звезды и Парад Победы…
   Высшая слава и терновый венец.
   От всего сердца автор книги приносит благодарность Александру Александровичу и Светлане Борисовне Покрышкиным. В книге впервые публикуются многие материалы семейного архива — документы, письма, фотографии. Фрагменты воспоминаний А. И. Покрышкина приводятся по рукописи, без издательской правки 1960-1980 годов.
   Замысел книги встретил поддержку земляков А. И. Покрышкина — сибиряков. Автор глубоко благодарен мэру Новосибирска Владимиру Филипповичу Городецкому, первому заместителю мэра, председателю Новосибирского фонда А. И. Покрышкина Владимиру Николаевичу Шумилову, руководителю Новосибирской службы спасения Сергею Николаевичу Захарову и его соратникам Андрею Николаевичу Бровину, Александру Николаевичу Шипулину, Мераби Иодоновичу Тостиашвили. М. К. Покрышкина, побывав в Новосибирске, оставила такой отзыв о Новосибирской службе спасения: «Люди огромной сердечной доброты и подвига ради жизни на земле. Восхищаюсь вами и низко кланяюсь». Ценная помощь при подготовке рукописи и подборе архивных данных оказана автору исследователем боевой деятельности А. И. Покрышкина Олегом Владимировичем Левченко. Автор также благодарен Ирине Ивановне Кванской, в течение ряда лет заместителю директора Новосибирского областного краеведческого музея. Могу сказать одно — без всестороннего содействия сибиряков работа над книгой была бы намного более трудной и продолжительной.
   Книга не могла быть написана без встреч и бесед с фронтовиками, воевавшими под командованием А. И. Покрышкина. Низкий поклон ветеранам-покрышкинцам Герою Советского Союза Георгию Гордеевичу Голубеву, Виктору Васильевичу Маслову, Борису Степановичу Дементееву, Ирине Викторовне Дрягиной, Юрию Сергеевичу Храповицкому, Антонине Титовне и Ивану Михайловичу Михайлиным, Илье Давидовичу Гурвицу, Анатолию Гавриловичу Филимонову, Валентине Николаевне Новиковой.
   Автор благодарит за воспоминания о А. И. Покрышкине тех, кто лично его знал, — Героя Советского Союза маршала авиации Ивана Ивановича Пстыго, генерал-полковника авиации Николая Ивановича Москвителева, ветерана Великой Отечественной войны полковника в отставке Петра Михайловича Дунаева, летчика и писателя Льва Михайловича Вяткина, Василия Игнатьевича Севостьянова, Константина Прокопьевича Александрова, Юрия Ильича Мироненко.
   Большое значение для автора книги имели советы и пожелания летчиков-истребителей Героя Советского Союза генерал-майора в отставке Георгия Артуровича Баевского и Героя Советского Союза полковника в отставке Федора Федоровича Архипенко, генерал-полковника авиации Владимира Ивановича Андреева, генерал-майора медицинской службы запаса академика Владимира Александровича Поно-маренко, писателя и главного редактора журнала «Слово» Арсения Васильевича Ларионова, фотохудожника Павла Павловича Кривцова, автора книг «Сталинские соколы» и «Советские асы» Николая Георгиевича Бодрихина, Ольги Александровны Головановой, Владимира Алексеевича Клу-бова, доктора исторических наук, профессора Анатолия Филипповича Смирнова, доктора исторических наук, профессора Василия Петровича Попова, Анны Николаевны и Николая Борисовича Путимцевых.
   За возможность побывать на Кубани, за встречи на казачьей земле — признательность автора краснодарцам Герою Советского Союза Владимиру Васильевичу Козлову, летчику-фронтовику и поэту Крониду Александровичу Обойщи-кову, Валентине Карловне Поповской, Владимиру Алексеевичу Платонову, Александру Александровичу Махинову.
   Автор благодарен начальнику объединения «Мосгорар-хив» Алексею Самсоновичу Киселеву, директору Центра научного использования и публикаций архивного фонда объединения «Мосгорархив» Лилии Николаевне Селиверстовой и заместителю директора Центра Михаилу Михайловичу Горинову.
   В книге использованы материалы Центрального архива Министерства обороны РФ и документального фонда Центрального музея Вооруженных Сил. Автор благодарен командованию Главного штаба ВВС. За помощь автор признателен начальнику Центрального архива Министерства обороны РФ полковнику Сергею Ивановичу Чувашину, начальнику Центрального музея Вооруженных Сил полковнику Александру Константиновичу Никонову, старшим научным сотрудникам музея Ольге Васильевне Тихомировой, Ирине Дмитриевне Барановой, Федору Васильевичу Овсюку, Александру Федоровичу Швечкову.
   Особая благодарность священникам Русской православной церкви — иерею Николаю Емельянову, благословившему написание книги, и иерею Александру Птицыну.

Часть первая
СИБИРСКИЙ САМОРОДОК

I. Благодатное небо

   Российское могущество прирастать будет Сибирью и Северным океаном.

М. В. Ломоносов

 
 
   Александр Иванович Покрышкин родился 6 марта 1913 года на скрещении двух великих дорог России — реки Обь, одной из крупнейших на земном шаре, которая несет в Северный Ледовитый океан слившиеся воды Бии и Катуни, бурных снеговых рек горной страны Алтай, и самого протяженного в мире Великого Сибирского рельсового пути, Транссибирской магистрали, построенной в 1891-1916 годах и соединившей Европу и Азию, Москву и Владивосток. Эту вторую дорогу называли «Становым хребтом русского великана».