Томан Николай Владимирович. "Made in..."

   - Вначале и мне казалось, - признается Астахов. - Я тогда думал ведь, что генерал случайно послал меня проверить состояние секретности на полигоне Загорского.
   - А разве было не так?
   - В том-то и дело, что это не было случайностью. Конечно, генерал и сам тогда ничего еще не знал конкретно, но у него уже были основания насторожиться. Ему, оказывается, было известно, что наша станция "Дельта-17", контролирующая эфир западнее полигона Загорского, трижды засекла какие-то подозрительные импульсы. Разгадать их назначение не удалось, но было все же установлено, что излучались они остронаправленной антенной. Удалось также совершенно точно определить их "трассу", так сказать. Тут-то и выяснилось, что начинается она на полигоне Загорского, так как станция "Дельта-16", расположенная несколько восточное, приняла только случайные отражения, "зайчики" от этих импульсов. Следовательно, даже до снимков полигона Загорского, появившихся в печати, мы заподозрили неладное и начали искать "электронного шпиона", хотя и не знали тогда, что он электронный.
   - Да, теперь мне это ясно, - с облегчением произносит Уралов, и силуэт головы его так же стремительно опускается вниз, видимо, капитан снова ложится. - И знаете, что еще меня убеждает в том, что мы все равно этого бы не прозевали? уже спокойным голосом продолжает он. - Не только совершенство аппаратуры наших станций "Дельта", но и бдительность наших войсковых связистов. Старшего лейтенанта Джансаева, например...
   - А ефрейтора Чукреева вы не считаете разве?
   - Да, и ефрейтора Чукреева тоже, конечно, - соглашается Уралов. - Вряд ли стал бы он охотиться за подобной кибернетической штукой, если бы думал, что это обычный еж. Я спрашивал солдат - ежей здесь сколько угодно, стало быть, никого этим не удивишь...
   - Ну, а теперь спать! - тоном приказа произносит полковник и натягивает на голову простыню.
   ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ
   Весь следующий день капитан Уралов усердно изучает фотографию полигона, сделанную почти три месяца назад. С помощью подполковника Загорского ему удается установить, что снимок этот был произведен в период между первым и пятым мая, так как на нем обнаруживаются первомайские плакаты и лозунги, висевшие в эти дни на стенах одного из зданий.
   - Похоже, что время съемки определено правильно, - соглашается полковник Астахов, выслушав капитана. - Ну, а каковы выводы?
   - А выводы таковы, товарищ полковник, - с необычной для него торжественностью произносит Уралов, - теперь уже не остается никаких сомнений, что майские и июльские снимки нашего полигона были сделаны конструктивно разными "ежами".
   - Объясните.
   - Такой вывод напрашивается не только в связи с различной четкостью изображения, но и вследствие разности между временем фотографирования и опубликованием их в "Шварц адлере".
   - Тоже не очень понятно.
   Довольно улыбаясь, капитан поясняет:
   - Снимок нашего полигона, на который мы впервые обратили внимание, появился в газете примерно через сутки, А тот, что был сделан три месяца назад, только через две недели.
   - Ну, знаете ли, это еще не доказательство, - качает головой полковник. - Могло быть множество причин, по которым майский снимок оказался опубликованным так поздно.
   - А вы выслушайте меня до конца... Да, конечно, причин к тому могло быть немало. Но дело-то как раз в том, что тогда они и не могли доставить этот снимок в Западный Берлин так же быстро, как июльский.
   Уралов умышленно делает паузу, ожидая удивленного вопроса Астахова, но полковник лишь поднимает брови.
   - Да, тогда они не имели такой возможности, - убежденно повторяет капитан, - ибо тот "еж" вел передачи на ультракоротких волнах, устойчивый прием которых ограничен радиусом в сто - сто пятьдесят километров. Сверхдальние передачи на этих волнах случайны, спорадичны. Устойчивый прием их возможен лишь в периоды наибольшей солнечной активности, увеличивающей концентрацию ионов и свободных электронов в ионосфере.
   - Это вы мне не объясняйте. Это я и сам знаю, - нетерпеливо говорит полковник. - А не могли они разве вести передачу диффузно-рассеянными ультракороткими волнами?
   - Едва ли. Для этого потребовался бы передатчик огромной мощности, а энергетические ресурсы "ежа", конечно, ограниченны. По этой же причине не могли они использовать и "метеорные следы" - облака ионизированных частиц, остающихся от сгоревших в атмосфере метеоров. Облака эти, как известно, являются идеальными зеркалами для радиоволн. В общем, все здесь упирается в мощность передатчика и в его габариты.
   - Ну хорошо, - сдается Астахов. - Допустим, что они действительно не могли тогда осуществить дальнюю передачу. А теперь?
   - Теперь они используют более "дальнобойные" короткие волны.
   Брови полковника опять вздымаются. Ему еще не известно ни одного случая телепередач на коротких волнах.
   - Да как же удалось им втиснуть в коротковолновый диапазон частоту телевизионной передачи, составляющую сотни миллионов герц? - удивленно спрашивает он.
   У капитана Уралова необычный для него важный вид. Видимо, он очень доволен своей догадкой. Полковнику Астахову стоит большого труда сдержать улыбку, хотя он хорошо понимает чувства Уралова.
   - Если передавать по телевидению все точки изображения, для этого действительно потребуются большие частоты, - солидно объясняет Уралов. - Но в этом и нет необходимости, так как не все точки телевизионного изображения движутся. Гораздо проще передать полным только первый кадр, а из каждого последующего "вычитать" все, что уже было передано, и посылать в эфир лишь "остаток". Это дает возможность вести передачу специальным кодом, сообщая только о том, как и что меняется в кадрах.
   - Так, так, - оживляется Астахов, начиная понимать идею Уралова. - Возможно ведь, что они вообще передают только отдельные неподвижные кадры. Тогда им и вычитать ничего не нужно.
   - Ну конечно же, товарищ полковник! Таким образом резко сокращается частота сигналов, что дает возможность осуществлять телепередачи на коротких волнах. Вот почему последние снимки, сделанные "ежом", попадают прямо в Западный Берлин, а не через резидента их разведки на нашей территории...
   - Считайте, что вы меня окончательно убедили! - весело восклицает полковник Астахов. - Попробуем в таком случае запеленговать "ежа" на коротких волнах. Узнайте, кстати, все ли готово у подполковника Загорского. Думаю, наше "представление" должно привлечь внимание хозяев "ежа" и вынудить их вести более частые передачи.
   ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ
   Но и на коротких волнах запеленговать "ежа" оказывается не просто, хотя "приманка" для него уже пущена в ход: на полигоне идет энергичная подготовка к запуску "новой" ракеты. Роль "новой" играет прошлогодняя, не оправдавшая себя, но внешне очень эффектная конструкция. Ее привозят из зоны заправки на гигантских транспортерах и не торопясь устанавливают на стартовой площадке.
   На центральном контрольном пункте весь день суетятся кинооператоры, устанавливая свою аппаратуру. Радиотехники приводят в боевую готовность ажурные антенны спаренных локаторов. Вся эта напряженная деятельность умышленно затягивается до позднего вечера, чтобы создать впечатление, что запуск ракеты будет осуществлен ранним утром.
   - Ну, удалось вам что-нибудь засечь? - без особой надежды спрашивает Уралова Астахов, как только утихает суета на полигоне.
   - Пока все по-прежнему, - спокойно отвечает капитан. Теперь он уже не теряет надежды на успех, и это радует полковника. - Я не сомневаюсь, что "еж" все уже отснял, а передачу будет вести ночью, когда лучше распространяются короткие волны.
   - Вы связывались с "Дельтой-17"?
   - Связывался, но они засекли пока только один очень короткий импульс, пришедший с запада. Видимо, это какая-то команда "ежу".
   - На какой волне?
   - На короткой, как я и предполагал.
   - Частота известна?
   - Известна, но едва ли это нам пригодится. Не думаю, чтобы "еж" вел передачи на такой же волне.
   - Ну что же, наберемся терпения и посмотрим, что принесет нам ночь, - с напускным спокойствием произносит Астахов, хотя Уралову известно, что утром ему предстоит не очень приятный разговор с генералом.
   После жаркого дня ночь оказывается неожиданно холодной. Астахову, страдающему хроническим бронхитом, полученным еще на фронте, приходится надеть шинель. Уралов набрасывает плащ-накидку. Медленно разъезжают они по степи от одной пеленгаторной установки к другой, различая их в темноте лишь по цветным точечкам сигнальных фонарей.
   Резко пахнет травами и полевыми цветами. Звонко стрекочут кузнечики. Трепетно блещут крупные южные звезды в темном небе. Клонит ко сну... Чтобы не заснуть, Астахов спрашивает Уралова, запрокинув голову:
   - А как вы по части астрономии, Василий Иванович?
   - Кое-что смыслю, - улыбается1 Уралов. - Физика и астрономия в наши дни продвинули свой фронт дальше всех других наук - как же этим не интересоваться?
   - Читал я где-то, что американская радиообсерватория "Грин Бэнк" уже второй год ведет наблюдение за какими-то звездами, в надежде принять оттуда сигналы разумных существ.
   - Такие наблюдения действительно ведутся, - подтверждает Уралов. - И не только американцами, но и нами. Звезды эти тау Кита и эпсилон Эридана. Это соседи нашего Солнца.
   Облокотившись на руль медленно двигающейся автомашины, капитан пристально всматривается в сигнальные огоньки пеленгаторных станций, разъезжающих по полигону. Потом замечает с глубоким вздохом:
   - Вот бы на что направить все усилия ученых! А мы чем занимаемся из-за этих негодяев?..
   Слышно, как он плюет в темноте и даже скрипит зубами.
   - Радиогалактики, квазизвездные источники радиоизлучений, поиски нейтронных звезд - ведь это же черт знает как интересно! А мы выслеживаем тут каких-то паршивых шпиков, пусть даже электронных...
   Уралов снова умолкает, а Астахов напряженно ждет, что он скажет дальше. Что это с ним такое - результат усталости, перенапряжение или в самом деле ему все надоело, стало казаться ничтожным?..
   - Вы не подумайте только, что я разочаровался в нашей работе, - словно угадав мысли Астахова, продолжает капитан. Я знаю, что это очень нужно. Это нужно потому, чтобы позже, может быть уже после нас, люди могли спокойно смотреть на небо, изучать звезды, покорять космос...
   "Значит, я не ошибся в нем", - тепло думает Астахов и хочет сказать Уралову что-нибудь ободряющее, но замечает вдруг частое мигание сигнального огонька одной из самых дальних пеленгаторных установок.
   - Смотрите-ка! - толкает он в плечо капитана, но Уралов уже и сам выруливает машину и прибавляет газу.
   - Ну что?! - почти выкрикивает полковник, как только они останавливаются возле газика Джансаева.
   Старший лейтенант, поднявшись во весь рост, официально докладывает:
   - Товарищ полковник, координаты "ежа" засечены! В течение пятнадцати секунд он излучал импульсы на частоте девять и двадцать пять сотых мегагерца.
   - Это где примерно? - взволнованно спрашивает Астахов, пристально вглядываясь в темную степь.
   - Вон в том направлении, только сейчас не разглядишь ведь ничего. Но у меня есть точный план территории полигона. Вот, взгляните, пожалуйста.
   Полковник некоторое время сосредоточенно рассматривает ватман, который развернул перед ним Джансаев. Рослый лейтенант-связист подсвечивает им электрическим фонарем.
   - Сейчас, конечно, идти туда нет смысла, - задумчиво, будто размышляя вслух, замечает Астахов. - Можем только все дело испортить. Впотьмах ничего не заметишь, а освещать "опасно. Но и ждать до утра рискованно - "еж" может переменить позицию... А вы как считаете, товарищ капитан?
   - Я не разделяю ваших опасений, товарищ полковник, - спокойно произносит Уралов. В последние дни он очень нервничал, всячески скрывая это от других. Теперь же, когда его гипотеза почти подтвердилась, прежнее хладнокровие вернулось к нему. - Найти позицию с хорошим обзором местности в степи, да еще при ограниченных размерах "ежа", ему не так-то просто. Думаю, что без крайней надобности ночью он не двинется с места.
   - А тот импульс, который засекла "Дельта-17"?..
   - Он, скорее всего, означает команду "внимание", предписывая этим стабильность позиции "ежа", чтобы не прозевать завтра запуск "новой" ракеты. Весьма возможно, правда, что импульсом этим изменяется режим его работы.
   - Вы полагаете, что от него теперь потребуется более частая информация?
   - Да, весьма возможно.
   - Ну что ж, - заключает Астахов, - будем в таком случае считать, что мы достигли первого существенного успеха. А теперь - спать! Пусть только ваши радисты, товарищ старший лейтенант, дежурят у пеленгаторов всю ночь.
   ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ
   На рассвете в помещение, в котором спит Уралов, осторожно входит старший лейтенант Джансаев. Опасаясь потревожить полковника Астахова, он идет очень тихо, на цыпочках. Ему не приходится долго будить капитана - тот мгновенно просыпается, едва старший лейтенант приоткрывает дверь.
   Повинуясь жесту Уралова, Джансаев осторожно садится возле него на диван и прерывающимся от волнения шепотом докладывает:
   - Обнаружил я его, товарищ капитан... Зеленый весь, как жаба. А по форме на дыню похож, шар такой приплюснутый...
   Но тут вдруг грохочут пружины дивана, на котором лежит Астахов. Хрипловатым со сна голосом полковник спрашивает:
   - Вы что это там шепчетесь? Вместо того, чтобы разбудить меня, улизнуть, наверное, собираетесь?
   Он проворно вскакивает с дивана и начинает торопливо одеваться.
   - А у Джансаева новость, - очень веселым голосом объявляет капитан. - Он уже "ежом" любовался!
   - Как любовался?! - круто поворачивается к Джансаеву Астахов. - Кто позволил? Вы ведь могли спугнуть его!
   - Не спугнул, товарищ полковник, - успокаивает Астахова счастливый Джансаев. Широкоскулое мальчишеское лицо его сияет, раскосых глаз почти совсем не видно-одни только черные щелочки. - Я его в бинокль наблюдал. Только он совсем на ежа не похож...
   - Ведите нас туда поскорее! - приказывает Астахов и первым выбегает из комнаты.
   - А инженер-полковника не надо будить? - озабоченно спрашивает Уралов.
   - Не надо, - досадливо машет рукой полковник. - Это не так-то просто сделать, а нам время дорого. У вас что, один только бинокль?
   - Два, товарищ полковник, - отвечает Джансаев. - Один вам, другой товарищу капитану.
   Джансаев идет так быстро, что полковник с капитаном едва поспевают за ним. А когда он наконец останавливается, они с удивлением видят, что в траве рядом с младшим лейтенантом связи расположился Шахов.
   - Думали, наверно, что я безмятежно храплю? - смеется инженер-полковник. - А я всю ночь глаз не мог сомкнуть и, как только стало рассветать, поспешил к связистам. Они и проводили меня сюда. Нате вот, берите мой бинокль - я уже насмотрелся на этого зверя.
   Солнце еще не взошло, а в степи уже совсем светло. Уралов не без трепета подносит к глазам бинокль и наводит его на ориентиры, которые указывает ему Джансаев. Там на небольшом холмике, поросшем зеленым ежиком травки, видит он что-то похожее не то на продолговатый зеленый камень, не то на дыню.
   "Да, вряд ли бедный Чукреев мог принять его за настоящего ежа", - думает Уралов.
   На гладкой издали поверхности зеленого сфероида в бинокль видны темные впадины - видимо, отверстия для объективов. И, словно крошечный растрепанный кустик, неподвижно торчит сложная фигурная антенна, тоже выкрашенная под цвет травы. Заметить такой предмет случайным взглядом трудно, пожалуй, даже невозможно...
   - Ну-с, что же мы теперь будем делать? - нарушает размышления Уралова инженер-полковник Шахов, зябко поеживаясь на влажной от росы траве. - Каким образом подступимся к нему?
   - Может быть, осторожно сетку набросим? - предлагает Джансаев.
   - Нет, это не годится! Даже если при этом не сработают его фотоэлементы, ему все равно сразу же подадут команду к "самоубийству", как только он передаст хоть один кадр сквозь эту сетку.
   - Разве он передаст это тотчас, а не будет ждать ночи?
   - Сегодня он может вести передачи и днем, - убежденно заявляет Уралов. - Его хозяева непременно захотят знать возможно раньше все, что тут будет происходить.
   - Значит, нужно получше присмотреться к нему, может быть, и обнаружится где-то слабое звено, - решает полковник.
   Распорядившись оставить тут старшего лейтенанта Джансаева, всем остальным Астахов приказывает идти завтракать, чтобы с семи часов продолжать инсценировку запуска "новой" ракеты.
   ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ
   Старший лейтенант Джансаев смотрит на "ежа" с таким вниманием, что боится даже глазом мигнуть, чтобы не прозевать какое-нибудь его движение. И хотя "еж" по-прежнему неподвижен, Джансаеву все время кажется почему-то, что он лишь притаился до поры до времени, чувствуя себя под надзором людей. Стоит, однако, отвести от него взор, как тотчас же предпримет он что-то...
   Так ли это было на самом деле или произошло все дальнейшее совершенно случайно, только "еж" действительно пришел вдруг в еле заметное движение, едва Джансаев отвел глаза от бинокля, чтобы взглянуть на часы. Может быть, правда, "еж" и раньше совершал это движение, но так медленно и осторожно, что глаз старшего лейтенанта не улавливал его. Однако, прервав на какое-то мгновение наблюдение за ним, Джансаев замечает теперь, что ноздреватое тело его сместилось немного вправо.
   "А что делать, если он вдруг покатится? - тревожно думает старший лейтенант. - Неизвестно ведь, какая у него скорость. К тому же вон там, правее, густая трава. Ищи его потом!.."
   Положение усложняется еще и тем, что к "ежу" нельзя подойти близко, чтобы не попасть в поле его зрения. Мало ли что может он предпринять, увидев возле себя человека... Но вот он, кажется, снова замер. Надолго ли? Готовится, может быть, предпринять что-то более решительное?
   Летят секунды, минуты, а он по-прежнему неподвижен. Не померещилось ли Джансаеву, что "еж" двигался? Движение было ведь таким незначительным. Он сместился, видимо, всего на несколько сантиметров. Но что это происходит с его антенной?.. Она, кажется, поворачивается вокруг своей оси? Ну да, конечно! Очень медленно, но определенно поворачивается. И еще какая-то былинка вырастает из центра его корпуса... Очень тоненькая, зеленая, с небольшим утолщением на вершине.
   Джансаев торопливо отстраивает окуляры своего бинокля на еще большую резкость. Утолщенная головка стерженька видна теперь совершенно отчетливо. Похоже, что она так же, как антенна, медленно вращается.
   "Уж не перископ ли это? - думает Джансаев. - Он выдвинулся на целых полметра. Осматривает местность, наверно".
   Предположив такое, старший лейтенант невольно прижимается к земле, опасаясь попасть в поле зрения "ежа".
   А "еж" снова приходит в движение, но не катится, а разворачивается примерно на сорок пять градусов то вправо, то влево. Перемещаясь зигзагами, он взбирается вскоре на холмик, покрытый выгоревшей на солнце желтой травой.
   "Наверно, может он и перекатываться, - размышляет Джансаев, не отрывая глаз от окуляров бинокля. - Сейчас ему антенна и перископ мешают. Но они, конечно, убираются, когда ему нужно преодолевать большие расстояния".
   А "еж" вполз уже на вершину холмика и, повертевшись в разные стороны, занял, видимо, более выгодную, чем раньше, позицию для наблюдения за стартовой площадкой полигона.
   "Начинает он, кажется, и желтеть, - замечает вдруг Джансаев. - Прав, значит, Уралов - "еж" обладает мимикрией, раз окрашивается под цвет местности. Совсем как хамелеон!"
   Постепенно он действительно становится почти таким же желтым, как и выжженная солнцем трава на холмике. Его уже нелегко отличить от нее.
   Увлеченный наблюдением за "ежом", Джансаев не замечает, как подходят к нему Астахов с Ураловым.
   - Ну-с, что у вас нового, товарищ старший лейтенант? спрашивает его Астахов.
   Джансаев даже вздрагивает от неожиданности. Пытается вскочить, чтобы доложить полковнику обстановку, но вовремя вспоминает о перископе "ежа" и лишь поворачивается с живота на бок. Сделав им знак лечь рядом, старший лейтенант сбивчиво от волнения сообщает полковнику о поведении "ежа".
   - А не в связи ли с только что засеченными нами импульсами проделал "еж" эти эволюции? - спрашивает Астахов Уралова. - Когда это было, товарищ старший лейтенант?
   - В шесть тридцать пять, товарищ полковник, - отвечает Джансаев. - Я как раз в это время на часы посмотрел.
   - Время совпадает, - подтверждает Уралов. - Неужели "ежа" корректирует кто-то, находясь неподалеку от нашего полигона?
   - Почти не сомневаюсь в этом, - убежденно произносит Астахов. - Импульсы были ведь на ультракоротких волнах. При столь малых размерах антенны "ежа" она могла принять их лишь с расстояния двадцати пяти - тридцати километров. А то, что кто-то должен был корректировать перемещение и позицию "ежа" - это для меня всегда было несомненно.
   Некоторое время он смотрит в бинокль, потом спрашивает:
   - А инженер-капитану Серегину, обнаружившему эти импульсы, не удалось запеленговать район их излучения?
   - Они были слишком краткими, - отвечает полковнику капитан Уралов. - Первый длился всего полторы секунды, второй полсекунды.
   - Это очень осложнит нашу работу, - задумчиво произносит полковник Астахов. - Хорошо, однако, что мы теперь хоть знаем об этом.
   - А разве корректировщиков нельзя обнаружить без пеленга? - спрашивает Джансаев. - Если они подавали сигналы с расстояния тридцати километров, то это ведь в зоне нашего полигона. А если это так, то их легко будет найти и ликвидировать. Полигон ведь хорошо просматривается и охраняется.
   - А нужно ли, вернее - разумно ли ликвидировать их? спрашивает Уралов.
   И Астахов понимает его.
   - Да, я тоже об этом подумал, - говорит он. - Пока это нецелесообразно. Мы ничем не должны настораживать тех, кто ведет прием информации с "ежа". Они ведь связаны, наверно, с корректировщиками какой-нибудь сигнализацией. А вот обнаружить, где именно могут находиться эти корректировщики, необходимо! Подумайте, как можно это сделать, товарищ Уралов. Посоветуйтесь с начальником охраны полигона.
   ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ
   Начальник охраны полигона тринадцать дробь три капитан Хасанов, разостлав на столе большую крупномасштабную карту территории полигона, водит по ней карандашом, знакомя Уралова с рельефом:
   - Топография здешней местности, как вы сами видите, степная, равнинная, хорошо просматриваемая во всех направлениях. Тут все как на ладони. А в радиусе тридцати километров она вообще переходит в голую пустыню.
   - Да, маскироваться тут, конечно, нелегко, - соглашается Уралов.
   - А вы не знаете, удалось ли установить направление импульсов, поданных "ежу" на ультракоротких волнах? - спрашивает Хасанов.
   - Инженер-капитан Серегин установил это совершенно точно. Они шли с юго-востока.
   - А что же у нас тут на карте? - оживляется капитан Хасанов. - Ага, вот какая картина! Видите направление бергштрихов на горизонталях? Они показывают понижение местности. Да это видно и по отметкам высот. Весь этот район лежит, значит, значительно ниже, чем стартовая зона полигона. Не думаю, чтобы отсюда без высокой антенны можно было бы вести передачу ультракороткими волнами на расстояние не только в тридцать, но и в двадцать километров.
   - А откуда, по-вашему, можно было бы с помощью УКВ подать какой-нибудь сигнал "ежу"? - спрашивает Уралов, проникаясь уважением к рассудительности Хасанова.
   Начальник охраны полигона еще ниже склоняется над картой, вглядываясь в ее юго-восточный участок,
   - Полагаю, что это может быть где-то за пределами территории полигона, - произносит он наконец и, усмехнувшись, добавляет: - Не думайте только, что я это утверждаю потому...
   - Ну что вы, товарищ Хасанов! - смеясь, перебивает его Уралов. - Я и не думаю подозревать вас в защите чести своего мундира. Приглядевшись к вашей карте, я и сам теперь вижу, что, скорее всего, подошел бы для передачи сигнала "ежу" ультракороткими волнами вот этот район. Тут местность идет на подъем, много холмов и растут, кажется, деревья.
   - Да, тут есть даже рощи, - подтверждает Хасанов.
   - Значит, можно вести передачу не только с одного из этих холмов, но еще и с вершины какого-нибудь дерева?
   - А мы это сейчас подсчитаем, - склоняется над картой Хасанов. -Определим сначала взаимное превышение точек интересующих нас районов. Тут есть абсолютные отметки высот, так что сделать это нетрудно. Расстояние между стартовой площадкой и этими холмами тоже известно. Прикинем теперь приблизительно и высоту дерева. Ну вот, пожалуйста.
   Капитан Хасанов протягивает Уралову листок бумаги, на котором записал результаты своих вычислений.
   Уралов раздумывает некоторое время, прикидывая что-то в уме. Потом чертит на карте прямую линию, соединяющую стартовую зону полигона с самым высоким холмом в юго-восточном углу карты.
   - А тут нет никаких возвышенностей, которые могли бы помешать прямолинейному распространению радиолуча? - спрашивает он Хасанова. - Ну, в таком случае передача могла вестись и с расстояния до пятидесяти километров.
   - Нужно, значит, принять какие-то меры для обнаружения лиц, ведущих эти передачи? - спрашивает Хасанов.
   - Этим займется сам полковник Астахов. Я сейчас доложу ему наши соображения.
   ...Выслушав Уралова, Астахов удовлетворенно кивает головой и сообщает капитану:
   - А я уже связался с республиканскими работниками государственной безопасности. Нужно будет только дать им теперь более точные координаты. Ну, а у нас все готово для продолжения "спектакля", который, судя по всему, уже заинтересовал "ежа".