В одном мне сильно повезло - моих обвинителей недолюбливали. Хотя Гайар, как уже говорилось раньше, всячески старался создать себе репутацию человека высоконравственного, он не пользовался уважением окрестных плантаторов, особенно плантаторов американского происхождения. Кроме того, все понимали, что главных крикунов тайно подбил против меня адвокат. Что касается Рафьена, которого я ранил, то участники моей поимки слышали выстрел его винчестера и знали, что стрелял первым он.
В спокойную минуту они признали бы за мной законное право защищаться, во всяком случае по отношению к этому субъекту.
Однако, если бы обстоятельства сложились иначе, если бы "оба негра" были украдены у всеми уважаемого землевладельца, а не у мсье Доминика Гайара, если бы Рафьен был человеком достойным, а не жалким пропойцей и бродягой, и если бы присутствующие сразу не почувствовали, что здесь речь идет не о простой краже,-тогда дело могло обернуться для меня плохо, несмотря на вмешательство шерифа и его отряда.
Но и тут не обошлось без длительной и гневной перебранки; и та и другая сторона орала, грозила друг другу кулаками, защелкали даже взводимые курки винчестеров и пистолетов.
Но храбрый шериф не дрогнул, Рейгарт держался весьма мужественно, хозяин гостиницы и несколько молодых плантаторов выказали должную отвагу - и закон восторжествовал.
Да, волею судеб и благодаря вмешательству десятка благородных людей закон восторжествовал, иначе мне ни за что не уйти бы живым с этой поляны.
Судья Линч вынужден был отступить перед судьей Клейборном, и жестокий приговор первого был на время отменен.
Одержавший победу шериф и его отряд окружили меня, и мы тронулись в путь.
Но хотя мои кровожадные судьи уступили, они могли еще передумать и попытаться вырвать меня из рук правосудия. Поэтому шериф велел дать мне лошадь и сам ехал рядом со мной, а с другой стороны меня охранял его испытанный помощник. Рейгарт и плантаторы старались держаться поближе к нам, а кричащая и ругающаяся толпа замыкала шествие, кто на лошадях, а кто и просто пешком.
В таком порядке мы проследовали через лес и поле, спустились по дороге, ведущей в Бринджерс, и наконец прибыли в резиденцию сквайра Клейборна мирового судьи округа.
К дому его примыкала большая комната, где сквайр имел обыкновение отправлять правосудие. Этот "судебный зал" сообщался с домом простой дверью, и, кроме двух-трех скамеек да стоящей в углу невысокой кафедры, ничто не указывало на его назначение.
За этой кафедрой судья улаживал мелкие ссоры, снимал за четверть доллара показания под присягой и вершил прочие гражданские дела. Но чаще всего его судейская деятельность сводилась к тому, чтобы назначать строптивому негру соответствующее количество плетей по жалобе совестливого хозяина, ибо несчастный раб, хотя бы теоретически, находился под защитой закона.
В эту-то комнату и ввел меня шериф и его помощники; толпа ввалилась за нами, и скоро там яблоку негде было упасть.
Глава LXXIX
РАЗВЯЗКА
Как видно, судья был оповещен заранее, ибо мы застали сквайра Клейборна в его судейском кресле готовым выслушать стороны. В худом седовласом и благообразном старце я сразу признал достойного представителя закона - одного из тех почтенных судей, которые внушают уважение не только в силу преклонного возраста и занимаемого поста, но прежде всего своими высокими добродетелями. Несмотря на окружавший меня шумный сброд, я прочел в ясном и твердом взгляде судьи решимость оставаться до конца беспристрастным.
Теперь я уже не боялся. В пути Рейгарт успел сказать мне, чтобы я не падал духом. Он шепнул мне что-то о новом, неожиданном повороте дела, но я плохо расслышал его и не понял, что он имел в виду, а в спешке и сумятице мне не представилось случая его переспросить.
- Не падайте духом!-сказал он, когда, подстегнув свою лошадь, поравнялся со мной.- И не бойтесь. Все будет хорошо. Это довольно необычное дело, и кончится оно необычно и кое для кого весьма неожиданно. Ха-ха-ха!
К моему удивлению, Рейгарт захохотал - казалось, он чему-то искренне радовался. Я с недоумением взглянул на него.
Но мне так ничего и не удалось узнать, потому что в эту минуту шериф повелительным тоном запретил вести разговоры с арестованным, и нас разлучили. Как ни странно, но я не рассердился на шерифа. Что-то подсказывало мне, что грубость его притворная и что шериф Хикмен прибег к этой уловке, желая умиротворить толпу.
Когда меня подвели к кафедре, шериф и судья не без труда водворили в зале порядок. Судья, воспользовавшись относительным затишьем, наконец приступил к делу.
- Итак, джентльмены! - произнес он твердым официальным тоном.- Я готов выслушать выдвинутые против этого молодого человека обвинения. В чем он обвиняется, полковник Хикмен?-обратился он к шерифу.
- В краже негров, насколько я понимаю,-ответил тот.
- Кто предъявляет обвинение?
- Доминик Гайар!-раздался голос из толпы, и я узнал его: это был голос самого адвоката.
- Присутствует ли здесь мсье Гайар лично? - осведомился судья.
Голос ответил утвердительно, и лисья физиономия моего врага вынырнула из толпы.
- Мсье Доминик Гайар, - произнес судья, - в чем обвиняете вы арестованного? Изложите ваше обвинение подробно и под присягой.
Покончив с формулой присяги, Гайар изложил свой иск со всеми тонкостями и вывертами, достойными прожженного крючкотвора.
Мне незачем здесь воспроизводить все его юридические хитросплетения. Достаточно сказать, что обвинение состояло из нескольких пунктов.
Во-первых, я будто бы подстрекал к мятежу и пытался взбунтовать невольников плантации Безансонов, помешав "справедливому" наказанию одного из негров. Во-вторых, я подучил другого невольника ударить надсмотрщика, после чего склонил его бежать в лес и помог ему скрыться. Имелся в виду тот самый Габриэль, который сегодня был пойман вместе со мной. В-третьих - и тут Гайар дошел до самого выигрышного пункта своего обвинения...
- В-третьих,- продолжал он,- проникнув в мой дом в ночь на восемнадцатое октября, арестованный выкрал оттуда невольницу Аврору Безансон...
- Ложь! - прервал его чей-то голос.- Ложь! Аврора Безансон не невольница!
Гайар вздрогнул, словно его ударили ножом.
- Кто смеет это утверждать? - осведомился он, но уже без прежнего апломба.
- Я!-отвечал тот же голос, и в то же мгновение молодой человек вскочил на скамью; теперь он на голову возвышался над толпой. Это был д'Отвиль!
- Я утверждаю! - повторил он так же твердо.- Аврора Безансон не невольница, а свободная квартеронка! Судья Клейборн,-продолжал д'Отвиль,-сделайте милость, прочтите этот документ! - С этими словами он передал стоявшему рядом человеку сложенный вчетверо пергамент, а тот передал его дальше.
Шериф вручил документ судье; тот развернул бумагу и прочел ее вслух.
Это оказалась "вольная" квартеронки Авроры-свидетельство о том, что она отпускается на волю, составленное по всем правилам и подписанное ее покойным хозяином Огюстом Безансоном. Старик приложил его к своему завещанию.
Толпа окаменела от изумления, никто не мог вымолвить ни слова. Настроение в зале явно переменилось.
Все глаза обратились к Гайару. А он, запинаясь от смущения, произнес только:
- Я протестую!.. Эту бумагу выкрали из моего секретера и...
- Тем лучше, мсье Гайар! - снова прервал его д'Отвиль.- Тем лучше! Признавая, что бумагу выкрали у вас, вы этим самым признаете ее подлинность. Но скажите, сударь, почему, имея на руках этот документ и зная его содержание, вы осмеливаетесь утверждать, что Аврора Безансон - ваша невольница?
Гайар был сражен. Его мертвенно-бледное лицо сделалось зеленовато-серым, и обычно злобное выражение уступило место растерянности и страху. Чувствовалось, что он дорого бы дал, чтобы очутиться за тридевять земель отсюда, да и сейчас он уже прятался за спины стоявших возле него мужчин.
- Постойте, мсье Гайар! - продолжал неумолимый д'Отвиль.- Я еще не кончил. Вот, пожалуйста, судья Клейборн, еще один документ, который не лишен для вас интереса. Попрошу вас уделить ему внимание.
С этими словами д'Отвиль вынул из кармана другой сложенный лист пергамента, который передал судье, и тот, развернув бумагу, огласил ее содержание.
Это было дополнительное распоряжение к завещанию Огюста Безансона, по которому тот оставлял своей дочери, Эжени Безансон, пятьдесят тысяч долларов, каковые, по достижении совершеннолетия, должны были быть выплачены ей обоими опекунами - господином Домиником Гайаром и Антуаном Лере, причем существование этих денег должно было храниться от подопечной в тайне до дня их выплаты.
- А теперь, мсье Доминик Гайар,- продолжал д'Отвиль, лишь только судья дочитал бумагу,- я обвиняю вас в присвоении этих пятидесяти тысяч долларов, равно как и других сумм, о которых будет сообщено особо. Я обвиняю вас в том, что вы утаили самый факт существования этих денег и не показали их в активе состояния Безансонов, в том, что вы попросту украли их!
- Это весьма тяжкое обвинение! - произнес судья Клейборн; он, видимо, не сомневался в истинности всего сказанного и намеревался дать ход делу.- Но позвольте узнать ваше имя, сударь? - мягко осведомился он у д'Отвиля.
Я впервые видел д'Отвиля при дневном свете. До сих пор мы встречались с ним лишь в ночных сумерках или при искусственном освещении. Правда, сегодня утром мы провели несколько минут вместе, но нас окутывал полумрак леса, и я лишь смутно различал его черты.
Теперь, когда из окна на него лился яркий свет солнечного дня, я мог хорошенько его разглядеть. И снова мне показалось, что я уже встречал его где-то. Чем пристальнее я в него вглядывался, тем больше убеждался в этом, и когда он ответил на вопрос судьи, ответ его не так уж потряс меня, как можно было предположить.
- Позвольте узнать ваше имя, сударь,- повторил судья.
- Эжени Безансон!
В то же мгновение шляпа и черный парик были сорваны с головы, и на плечи прекрасной креолки упала волна золотых волос.
Зал отвечал дружным "ура", в котором не участвовали лишь Гайар и двое или трое отпетых головорезов из его шайки. Я понял, что свободен!
Все изменилось, как по мановению волшебного жезла: обвинитель стал обвиняемым. Волнение в зале еще не улеглось, как шериф, побуждаемый Рейгартом и другими, направился к Гайару и, положив руку ему на плечо, объявил, что он арестован.
- Это все ложь! - кричал Гайар.- Все это подстроено, нарочно подстроено! Документы подложные! Подпись подделана!
- Нет, господин Гайар,- веско произнес судья,-документы не подложные. Это почерк Огюста Безансона. Я имел честь хорошо знать его и могу засвидетельствовать это лично.
-И я!- отозвался низкий строгий голос, заставивший всех обернуться.
Если превращение Эжена д'Отвиля в Эжени Безансон удивило толпу, то теперь всех ждало еще большее чудо - воскрешение считавшегося погибшим управителя Антуана!
Читатель! История моя окончена. Над этой маленькой драмой опускается занавес. Я мог бы предложить, конечно, вашему вниманию картины, рисующие дальнейшую судьбу действующих лиц, но достаточно будет и краткого итога. Пусть фантазия ваша дополнит остальное.
Вам, несомненно, приятно будет узнать, что Эжени Безансон вернули ее имение, которое заботами верного Антуана скоро опять пришло в прежнее цветущее состояние.
Но есть, увы, невозвратимые утраты-разве вернешь юные надежды, жизнерадостность, очарование первой любви!
Не думайте, однако, что Эжени Безансон поддалась отчаянию, что она навсегда осталась жертвой своей несчастной любви. Нет, у нее была твердая воля, и она употребила все усилия, чтобы вырвать из сердца роковую страсть.
Время и чистая, спокойная жизнь залечивают такие раны, но несравненно большее облегчение может принести участие того, кого любили. Это участие взамен любви Эжени познала в полной мере.
Ее юные надежды рухнули, веселость померкла, но ведь есть иные радости в жизни, помимо игры страстей, и, может быть, не на стезе любви находим мы истинное счастье.
О, если бы я мог этому поверить! Если бы я мог убедить себя, что это безмятежное спокойствие, эта светлая улыбка говорят о душевном мире! Увы, я не хочу кривить душой. Року нужны жертвы. Бедная Эжени! Бог да смилостивится над тобой! О, если бы я мог погрузить твое сердце в струи Леты!
А Рейгарт? Читатель, вероятно, обрадуется, узнав, что честный доктор преуспел и, отложив ланцет, стал знатным землевладельцем и, более того, выдающимся законодателем, одним из тех, кому принадлежит честь составления нынешнего кодекса законов штата Луизиана, наиболее прогрессивного в цивилизованном мире.
Вам приятно будет также узнать, что Сципион с Хлоей и малюткой Хло вернулись в свое старое и теперь счастливое гнездо, что заклинатель змей сохранил обе свои мускулистые руки и уже никогда больше не должен был искать прибежища в дупле.
И вас не огорчит известие о том, что Гайар провел несколько лет в батонружской тюрьме, а потом куда-то бесследно исчез. Говорят, что под вымышленным именем он вернулся к себе на родину, во Францию. Доказать его виновность не составило труда. Антуан давно подозревал коварного адвоката в том, что он замыслил ограбить их подопечную, и решил его испытать. Плот из стульев все-таки не потонул, и верный управитель добрался до берега, но много ниже по течению. Никто не знал, что он спасся, и чудаковатый старик решил на время скрыться, что дало ему возможность быть невидимым свидетелем всех неблаговидных дел Доминика Гайара.
Как только адвокат уверовал в его гибель, он стал действовать смелее и вскоре довел дело до известной нам распродажи. Все произошло так, как и предвидел Антуан, и, выступив в качестве истца, он быстро добился осуждения адвоката. Приговоренный к пяти годам заключения в исправительной тюрьме, Гайар уже более не встречался с действующими лицами этой истории.
Вряд ли также вы будете сожалеть, узнав, что бандита Ларкина постигла примерно такая же участь, что Рафьен-охотник за людьми-утонул во время наводнения и что торговец неграми сделался впоследствии похитителем негров, и за это преступление суд Линча приговорил обвалять его в дегте и перьях.
"Охотников" Чорли и Хэтчера я никогда больше не встречал, но мне известна их судьба. Отважный, но беспутный шулер-джентльмен Чорли был убит на дуэли креолом из Нового Орлеана, с которым он повздорил за картами. Банк Хэтчера вскоре "лопнул", и после долгой полосы невезения игрок окончательно превратился в мелкого жулика.
"Торговца свининой" я встретил много лет спустя в Мексике как удачливого банкомета. Он отправился туда следом за американской армией и составил себе огромное состояние, держа игорный притон для офицеров. Но ему недолго пришлось наслаждаться своим добытым нечестными путями богатством. В Вера-Круце он схватил тропическую лихорадку, и прах его давно смешался с песками этого унылого побережья.
Итак, дорогие читатели, мне как автору выпало счастье воздать по заслугам всем действующим лицам, которые прошли перед вами на страницах этой книги.
Но я уже слышу, как вы восклицаете: а куда он девал героя и героиню? Позабыл о них?
Нет, я о них не забыл. Неужели вы хотите, чтобы я описывал свадебный обряд, его великолепие и пышность, ленты и бутоньерки и последующее неземное блаженство?
Упаси меня Гимен!27 Все это я предоставляю восполнить вашей фантазии, если только она пожелает. Но весь интерес к приключениям влюбленного обычно утрачивается с достижением заветной цели, рассказ даже не всегда доводится до алтаря, а читатель вряд ли пожелает приподнять завесу, скрывающую мою мирную супружескую жизнь с прекрасной квартеронкой.
1 Д е С о т о Эрнандо (1500-1542)-испанский исследователь, которому приписывается открытие Миссисипи в 1541 году.
2 И б е р в и л ь Пьер (1661-1706)-французский исследователь Северной Америки, основавший в 1698 году французскую колонию Луизиану.
3 Л а С а л л ь Рене Робер Кавелье (1643-1687) - французский путешественник, первым проплывший по Миссисипи до самого устья.
4 8 января 1815 года, уже после подписания Гентского договора, завершившего англо-американскую войну 1812-1814 годов, у Нового Орлеана произошло сражение, в котором малочисленная и плохо организованная американская армия нанесла поражение регулярным
английским войскам.
5 В Новом Орлеане существовал в то время клуб, объединяющий людей, которых дела задерживали в городе даже в самое жаркое время года. (Примеч. автора)
6 Автор имеет в виду английского реакционного государственного деятеля Пальмерстона (1784-1865)-в течение долгих лет министра иностранных дел и премьер-министра Англии. Он был проводником колонизаторской политики, вдохновителем многих захватнических войн, в том числе Крымской кампании 1853-1856 годов, закончившейся подписанием 30 марта 1856 года Парижского мира
7 Автор называет выдающихся французских писателей и политических деятелей своего времени.
8 Квартерон или квартеронка (от латинского слова "кварта" - четверть) человек по деду или бабушке негритянского происхождения.
9 Имеется в виду роман французского писателя Ф. Р. Шатобриана (1768-1848) "Атала" (1801). Действие его происходит в девственных лесах Америки.
10 Дю Пратц Ле Даж (умер в 1775 году)-французский путешественник по Америке, автор "Истории Луизианы" (1758),
11 Майк Финк (1770-1822)-герой многочисленных легендарных рассказов. Был лодочником на реках Огайо и Миссисипи,славился как непобедимый драчун, меткий стрелок, хвастун и повеса.
12 П и к- мелкая серебряная монета стоимостью в 6,25 цента.
13 Рапп Георг (1757-1847)-немецкий эмигрант в США. В 1804 году основал колонию "Гармония", члены которой должны были соблюдать равенство, общность имущества и безбрачие. В 1823 году "Гармония" была продана знаменитому социалисту-утописту Роберту Оуэну. Взамен нее Рапп основал колонию "Экономия".
14 Геслер Герман-ландфохт (наместник) швейцарских кантонов Швиц и Ури, посланный императором Альбрехтом, чтобы подчинить эти кантоны австрийскому владычеству. По преданию, был убит в 1307 году национальным швейцарским героем Вильгельмом Теллем.
15 Мутис Хосе Селестино (1732-1808)-ботаник, исследователь флоры Южной Америки.
16 Гумбольдт Александр Фридрих Вильгельм (1769-1859) - знаменитый немецкий естествоиспытатель и путешественник. В 1799-1804 годах путешествовал по Америке.
17 Стикс- в древнегреческой мифологии река подземного царства, через которую перевозчик Харон переправлял на челноке души умерших.
18 Лета-в древнегреческой мифологии река забвения в подземном царстве. Ее вода заставляла души умерших забывать перенесенные на земле страдания.
19 Вергилий (70-19 гг. до н. э.) -знаменитый римский поэт.
20 Колумб Христофор (1451-1506)-знаменитый генуэзский мореплаватель, открывший в 1492 году Америку.
21 Кортес Фернан (1485-1547)-испанский конкистадор, завоеватель Мексики.
22 Терпсихора-в древнегреческой мифологии одна из муз, покровительница танцев.
23 Братец Джонатан- прозвище американцев, так же как дядюшка Сэм.
24 Джон Буль- шутливое прозвище англичан.
25 Букмекер- лицо, собирающее и записывающее денежные заклады от публики на конских состязаниях.
26 Аболиционист-участник движения за освобождение негров от рабства.
27 Гимен (Гименей) -в древнегреческой мифологии бог брака.
В спокойную минуту они признали бы за мной законное право защищаться, во всяком случае по отношению к этому субъекту.
Однако, если бы обстоятельства сложились иначе, если бы "оба негра" были украдены у всеми уважаемого землевладельца, а не у мсье Доминика Гайара, если бы Рафьен был человеком достойным, а не жалким пропойцей и бродягой, и если бы присутствующие сразу не почувствовали, что здесь речь идет не о простой краже,-тогда дело могло обернуться для меня плохо, несмотря на вмешательство шерифа и его отряда.
Но и тут не обошлось без длительной и гневной перебранки; и та и другая сторона орала, грозила друг другу кулаками, защелкали даже взводимые курки винчестеров и пистолетов.
Но храбрый шериф не дрогнул, Рейгарт держался весьма мужественно, хозяин гостиницы и несколько молодых плантаторов выказали должную отвагу - и закон восторжествовал.
Да, волею судеб и благодаря вмешательству десятка благородных людей закон восторжествовал, иначе мне ни за что не уйти бы живым с этой поляны.
Судья Линч вынужден был отступить перед судьей Клейборном, и жестокий приговор первого был на время отменен.
Одержавший победу шериф и его отряд окружили меня, и мы тронулись в путь.
Но хотя мои кровожадные судьи уступили, они могли еще передумать и попытаться вырвать меня из рук правосудия. Поэтому шериф велел дать мне лошадь и сам ехал рядом со мной, а с другой стороны меня охранял его испытанный помощник. Рейгарт и плантаторы старались держаться поближе к нам, а кричащая и ругающаяся толпа замыкала шествие, кто на лошадях, а кто и просто пешком.
В таком порядке мы проследовали через лес и поле, спустились по дороге, ведущей в Бринджерс, и наконец прибыли в резиденцию сквайра Клейборна мирового судьи округа.
К дому его примыкала большая комната, где сквайр имел обыкновение отправлять правосудие. Этот "судебный зал" сообщался с домом простой дверью, и, кроме двух-трех скамеек да стоящей в углу невысокой кафедры, ничто не указывало на его назначение.
За этой кафедрой судья улаживал мелкие ссоры, снимал за четверть доллара показания под присягой и вершил прочие гражданские дела. Но чаще всего его судейская деятельность сводилась к тому, чтобы назначать строптивому негру соответствующее количество плетей по жалобе совестливого хозяина, ибо несчастный раб, хотя бы теоретически, находился под защитой закона.
В эту-то комнату и ввел меня шериф и его помощники; толпа ввалилась за нами, и скоро там яблоку негде было упасть.
Глава LXXIX
РАЗВЯЗКА
Как видно, судья был оповещен заранее, ибо мы застали сквайра Клейборна в его судейском кресле готовым выслушать стороны. В худом седовласом и благообразном старце я сразу признал достойного представителя закона - одного из тех почтенных судей, которые внушают уважение не только в силу преклонного возраста и занимаемого поста, но прежде всего своими высокими добродетелями. Несмотря на окружавший меня шумный сброд, я прочел в ясном и твердом взгляде судьи решимость оставаться до конца беспристрастным.
Теперь я уже не боялся. В пути Рейгарт успел сказать мне, чтобы я не падал духом. Он шепнул мне что-то о новом, неожиданном повороте дела, но я плохо расслышал его и не понял, что он имел в виду, а в спешке и сумятице мне не представилось случая его переспросить.
- Не падайте духом!-сказал он, когда, подстегнув свою лошадь, поравнялся со мной.- И не бойтесь. Все будет хорошо. Это довольно необычное дело, и кончится оно необычно и кое для кого весьма неожиданно. Ха-ха-ха!
К моему удивлению, Рейгарт захохотал - казалось, он чему-то искренне радовался. Я с недоумением взглянул на него.
Но мне так ничего и не удалось узнать, потому что в эту минуту шериф повелительным тоном запретил вести разговоры с арестованным, и нас разлучили. Как ни странно, но я не рассердился на шерифа. Что-то подсказывало мне, что грубость его притворная и что шериф Хикмен прибег к этой уловке, желая умиротворить толпу.
Когда меня подвели к кафедре, шериф и судья не без труда водворили в зале порядок. Судья, воспользовавшись относительным затишьем, наконец приступил к делу.
- Итак, джентльмены! - произнес он твердым официальным тоном.- Я готов выслушать выдвинутые против этого молодого человека обвинения. В чем он обвиняется, полковник Хикмен?-обратился он к шерифу.
- В краже негров, насколько я понимаю,-ответил тот.
- Кто предъявляет обвинение?
- Доминик Гайар!-раздался голос из толпы, и я узнал его: это был голос самого адвоката.
- Присутствует ли здесь мсье Гайар лично? - осведомился судья.
Голос ответил утвердительно, и лисья физиономия моего врага вынырнула из толпы.
- Мсье Доминик Гайар, - произнес судья, - в чем обвиняете вы арестованного? Изложите ваше обвинение подробно и под присягой.
Покончив с формулой присяги, Гайар изложил свой иск со всеми тонкостями и вывертами, достойными прожженного крючкотвора.
Мне незачем здесь воспроизводить все его юридические хитросплетения. Достаточно сказать, что обвинение состояло из нескольких пунктов.
Во-первых, я будто бы подстрекал к мятежу и пытался взбунтовать невольников плантации Безансонов, помешав "справедливому" наказанию одного из негров. Во-вторых, я подучил другого невольника ударить надсмотрщика, после чего склонил его бежать в лес и помог ему скрыться. Имелся в виду тот самый Габриэль, который сегодня был пойман вместе со мной. В-третьих - и тут Гайар дошел до самого выигрышного пункта своего обвинения...
- В-третьих,- продолжал он,- проникнув в мой дом в ночь на восемнадцатое октября, арестованный выкрал оттуда невольницу Аврору Безансон...
- Ложь! - прервал его чей-то голос.- Ложь! Аврора Безансон не невольница!
Гайар вздрогнул, словно его ударили ножом.
- Кто смеет это утверждать? - осведомился он, но уже без прежнего апломба.
- Я!-отвечал тот же голос, и в то же мгновение молодой человек вскочил на скамью; теперь он на голову возвышался над толпой. Это был д'Отвиль!
- Я утверждаю! - повторил он так же твердо.- Аврора Безансон не невольница, а свободная квартеронка! Судья Клейборн,-продолжал д'Отвиль,-сделайте милость, прочтите этот документ! - С этими словами он передал стоявшему рядом человеку сложенный вчетверо пергамент, а тот передал его дальше.
Шериф вручил документ судье; тот развернул бумагу и прочел ее вслух.
Это оказалась "вольная" квартеронки Авроры-свидетельство о том, что она отпускается на волю, составленное по всем правилам и подписанное ее покойным хозяином Огюстом Безансоном. Старик приложил его к своему завещанию.
Толпа окаменела от изумления, никто не мог вымолвить ни слова. Настроение в зале явно переменилось.
Все глаза обратились к Гайару. А он, запинаясь от смущения, произнес только:
- Я протестую!.. Эту бумагу выкрали из моего секретера и...
- Тем лучше, мсье Гайар! - снова прервал его д'Отвиль.- Тем лучше! Признавая, что бумагу выкрали у вас, вы этим самым признаете ее подлинность. Но скажите, сударь, почему, имея на руках этот документ и зная его содержание, вы осмеливаетесь утверждать, что Аврора Безансон - ваша невольница?
Гайар был сражен. Его мертвенно-бледное лицо сделалось зеленовато-серым, и обычно злобное выражение уступило место растерянности и страху. Чувствовалось, что он дорого бы дал, чтобы очутиться за тридевять земель отсюда, да и сейчас он уже прятался за спины стоявших возле него мужчин.
- Постойте, мсье Гайар! - продолжал неумолимый д'Отвиль.- Я еще не кончил. Вот, пожалуйста, судья Клейборн, еще один документ, который не лишен для вас интереса. Попрошу вас уделить ему внимание.
С этими словами д'Отвиль вынул из кармана другой сложенный лист пергамента, который передал судье, и тот, развернув бумагу, огласил ее содержание.
Это было дополнительное распоряжение к завещанию Огюста Безансона, по которому тот оставлял своей дочери, Эжени Безансон, пятьдесят тысяч долларов, каковые, по достижении совершеннолетия, должны были быть выплачены ей обоими опекунами - господином Домиником Гайаром и Антуаном Лере, причем существование этих денег должно было храниться от подопечной в тайне до дня их выплаты.
- А теперь, мсье Доминик Гайар,- продолжал д'Отвиль, лишь только судья дочитал бумагу,- я обвиняю вас в присвоении этих пятидесяти тысяч долларов, равно как и других сумм, о которых будет сообщено особо. Я обвиняю вас в том, что вы утаили самый факт существования этих денег и не показали их в активе состояния Безансонов, в том, что вы попросту украли их!
- Это весьма тяжкое обвинение! - произнес судья Клейборн; он, видимо, не сомневался в истинности всего сказанного и намеревался дать ход делу.- Но позвольте узнать ваше имя, сударь? - мягко осведомился он у д'Отвиля.
Я впервые видел д'Отвиля при дневном свете. До сих пор мы встречались с ним лишь в ночных сумерках или при искусственном освещении. Правда, сегодня утром мы провели несколько минут вместе, но нас окутывал полумрак леса, и я лишь смутно различал его черты.
Теперь, когда из окна на него лился яркий свет солнечного дня, я мог хорошенько его разглядеть. И снова мне показалось, что я уже встречал его где-то. Чем пристальнее я в него вглядывался, тем больше убеждался в этом, и когда он ответил на вопрос судьи, ответ его не так уж потряс меня, как можно было предположить.
- Позвольте узнать ваше имя, сударь,- повторил судья.
- Эжени Безансон!
В то же мгновение шляпа и черный парик были сорваны с головы, и на плечи прекрасной креолки упала волна золотых волос.
Зал отвечал дружным "ура", в котором не участвовали лишь Гайар и двое или трое отпетых головорезов из его шайки. Я понял, что свободен!
Все изменилось, как по мановению волшебного жезла: обвинитель стал обвиняемым. Волнение в зале еще не улеглось, как шериф, побуждаемый Рейгартом и другими, направился к Гайару и, положив руку ему на плечо, объявил, что он арестован.
- Это все ложь! - кричал Гайар.- Все это подстроено, нарочно подстроено! Документы подложные! Подпись подделана!
- Нет, господин Гайар,- веско произнес судья,-документы не подложные. Это почерк Огюста Безансона. Я имел честь хорошо знать его и могу засвидетельствовать это лично.
-И я!- отозвался низкий строгий голос, заставивший всех обернуться.
Если превращение Эжена д'Отвиля в Эжени Безансон удивило толпу, то теперь всех ждало еще большее чудо - воскрешение считавшегося погибшим управителя Антуана!
Читатель! История моя окончена. Над этой маленькой драмой опускается занавес. Я мог бы предложить, конечно, вашему вниманию картины, рисующие дальнейшую судьбу действующих лиц, но достаточно будет и краткого итога. Пусть фантазия ваша дополнит остальное.
Вам, несомненно, приятно будет узнать, что Эжени Безансон вернули ее имение, которое заботами верного Антуана скоро опять пришло в прежнее цветущее состояние.
Но есть, увы, невозвратимые утраты-разве вернешь юные надежды, жизнерадостность, очарование первой любви!
Не думайте, однако, что Эжени Безансон поддалась отчаянию, что она навсегда осталась жертвой своей несчастной любви. Нет, у нее была твердая воля, и она употребила все усилия, чтобы вырвать из сердца роковую страсть.
Время и чистая, спокойная жизнь залечивают такие раны, но несравненно большее облегчение может принести участие того, кого любили. Это участие взамен любви Эжени познала в полной мере.
Ее юные надежды рухнули, веселость померкла, но ведь есть иные радости в жизни, помимо игры страстей, и, может быть, не на стезе любви находим мы истинное счастье.
О, если бы я мог этому поверить! Если бы я мог убедить себя, что это безмятежное спокойствие, эта светлая улыбка говорят о душевном мире! Увы, я не хочу кривить душой. Року нужны жертвы. Бедная Эжени! Бог да смилостивится над тобой! О, если бы я мог погрузить твое сердце в струи Леты!
А Рейгарт? Читатель, вероятно, обрадуется, узнав, что честный доктор преуспел и, отложив ланцет, стал знатным землевладельцем и, более того, выдающимся законодателем, одним из тех, кому принадлежит честь составления нынешнего кодекса законов штата Луизиана, наиболее прогрессивного в цивилизованном мире.
Вам приятно будет также узнать, что Сципион с Хлоей и малюткой Хло вернулись в свое старое и теперь счастливое гнездо, что заклинатель змей сохранил обе свои мускулистые руки и уже никогда больше не должен был искать прибежища в дупле.
И вас не огорчит известие о том, что Гайар провел несколько лет в батонружской тюрьме, а потом куда-то бесследно исчез. Говорят, что под вымышленным именем он вернулся к себе на родину, во Францию. Доказать его виновность не составило труда. Антуан давно подозревал коварного адвоката в том, что он замыслил ограбить их подопечную, и решил его испытать. Плот из стульев все-таки не потонул, и верный управитель добрался до берега, но много ниже по течению. Никто не знал, что он спасся, и чудаковатый старик решил на время скрыться, что дало ему возможность быть невидимым свидетелем всех неблаговидных дел Доминика Гайара.
Как только адвокат уверовал в его гибель, он стал действовать смелее и вскоре довел дело до известной нам распродажи. Все произошло так, как и предвидел Антуан, и, выступив в качестве истца, он быстро добился осуждения адвоката. Приговоренный к пяти годам заключения в исправительной тюрьме, Гайар уже более не встречался с действующими лицами этой истории.
Вряд ли также вы будете сожалеть, узнав, что бандита Ларкина постигла примерно такая же участь, что Рафьен-охотник за людьми-утонул во время наводнения и что торговец неграми сделался впоследствии похитителем негров, и за это преступление суд Линча приговорил обвалять его в дегте и перьях.
"Охотников" Чорли и Хэтчера я никогда больше не встречал, но мне известна их судьба. Отважный, но беспутный шулер-джентльмен Чорли был убит на дуэли креолом из Нового Орлеана, с которым он повздорил за картами. Банк Хэтчера вскоре "лопнул", и после долгой полосы невезения игрок окончательно превратился в мелкого жулика.
"Торговца свининой" я встретил много лет спустя в Мексике как удачливого банкомета. Он отправился туда следом за американской армией и составил себе огромное состояние, держа игорный притон для офицеров. Но ему недолго пришлось наслаждаться своим добытым нечестными путями богатством. В Вера-Круце он схватил тропическую лихорадку, и прах его давно смешался с песками этого унылого побережья.
Итак, дорогие читатели, мне как автору выпало счастье воздать по заслугам всем действующим лицам, которые прошли перед вами на страницах этой книги.
Но я уже слышу, как вы восклицаете: а куда он девал героя и героиню? Позабыл о них?
Нет, я о них не забыл. Неужели вы хотите, чтобы я описывал свадебный обряд, его великолепие и пышность, ленты и бутоньерки и последующее неземное блаженство?
Упаси меня Гимен!27 Все это я предоставляю восполнить вашей фантазии, если только она пожелает. Но весь интерес к приключениям влюбленного обычно утрачивается с достижением заветной цели, рассказ даже не всегда доводится до алтаря, а читатель вряд ли пожелает приподнять завесу, скрывающую мою мирную супружескую жизнь с прекрасной квартеронкой.
1 Д е С о т о Эрнандо (1500-1542)-испанский исследователь, которому приписывается открытие Миссисипи в 1541 году.
2 И б е р в и л ь Пьер (1661-1706)-французский исследователь Северной Америки, основавший в 1698 году французскую колонию Луизиану.
3 Л а С а л л ь Рене Робер Кавелье (1643-1687) - французский путешественник, первым проплывший по Миссисипи до самого устья.
4 8 января 1815 года, уже после подписания Гентского договора, завершившего англо-американскую войну 1812-1814 годов, у Нового Орлеана произошло сражение, в котором малочисленная и плохо организованная американская армия нанесла поражение регулярным
английским войскам.
5 В Новом Орлеане существовал в то время клуб, объединяющий людей, которых дела задерживали в городе даже в самое жаркое время года. (Примеч. автора)
6 Автор имеет в виду английского реакционного государственного деятеля Пальмерстона (1784-1865)-в течение долгих лет министра иностранных дел и премьер-министра Англии. Он был проводником колонизаторской политики, вдохновителем многих захватнических войн, в том числе Крымской кампании 1853-1856 годов, закончившейся подписанием 30 марта 1856 года Парижского мира
7 Автор называет выдающихся французских писателей и политических деятелей своего времени.
8 Квартерон или квартеронка (от латинского слова "кварта" - четверть) человек по деду или бабушке негритянского происхождения.
9 Имеется в виду роман французского писателя Ф. Р. Шатобриана (1768-1848) "Атала" (1801). Действие его происходит в девственных лесах Америки.
10 Дю Пратц Ле Даж (умер в 1775 году)-французский путешественник по Америке, автор "Истории Луизианы" (1758),
11 Майк Финк (1770-1822)-герой многочисленных легендарных рассказов. Был лодочником на реках Огайо и Миссисипи,славился как непобедимый драчун, меткий стрелок, хвастун и повеса.
12 П и к- мелкая серебряная монета стоимостью в 6,25 цента.
13 Рапп Георг (1757-1847)-немецкий эмигрант в США. В 1804 году основал колонию "Гармония", члены которой должны были соблюдать равенство, общность имущества и безбрачие. В 1823 году "Гармония" была продана знаменитому социалисту-утописту Роберту Оуэну. Взамен нее Рапп основал колонию "Экономия".
14 Геслер Герман-ландфохт (наместник) швейцарских кантонов Швиц и Ури, посланный императором Альбрехтом, чтобы подчинить эти кантоны австрийскому владычеству. По преданию, был убит в 1307 году национальным швейцарским героем Вильгельмом Теллем.
15 Мутис Хосе Селестино (1732-1808)-ботаник, исследователь флоры Южной Америки.
16 Гумбольдт Александр Фридрих Вильгельм (1769-1859) - знаменитый немецкий естествоиспытатель и путешественник. В 1799-1804 годах путешествовал по Америке.
17 Стикс- в древнегреческой мифологии река подземного царства, через которую перевозчик Харон переправлял на челноке души умерших.
18 Лета-в древнегреческой мифологии река забвения в подземном царстве. Ее вода заставляла души умерших забывать перенесенные на земле страдания.
19 Вергилий (70-19 гг. до н. э.) -знаменитый римский поэт.
20 Колумб Христофор (1451-1506)-знаменитый генуэзский мореплаватель, открывший в 1492 году Америку.
21 Кортес Фернан (1485-1547)-испанский конкистадор, завоеватель Мексики.
22 Терпсихора-в древнегреческой мифологии одна из муз, покровительница танцев.
23 Братец Джонатан- прозвище американцев, так же как дядюшка Сэм.
24 Джон Буль- шутливое прозвище англичан.
25 Букмекер- лицо, собирающее и записывающее денежные заклады от публики на конских состязаниях.
26 Аболиционист-участник движения за освобождение негров от рабства.
27 Гимен (Гименей) -в древнегреческой мифологии бог брака.