Иртения направилась через притихшую площадь обратно к своей лошади. Кит-Канан подал ей поводья, и она с кряхтением вскарабкалась в седло.
   – Треклятая нога, – бормотала она. – Всегда немеет во время дождя.
   Пророк и сенатор продолжили путь через рынок. Народ расступался, давая им дорогу, в знак уважения снимая шапки, шерстяные береты и войлочные капюшоны.
   Кит-Канан безмятежно смотрел перед собой. Положение, грозившее стать серьезным, было спасено благодаря словам его старого друга.
   Холодный, приятный дождь капал ему на лицо. В воздухе разносились сладкие ароматы. Хотя ничего не изменилось, ничего не решилось, Кит-Канан ощутил внезапный прилив уверенности. Отвратительные предсказания Хиддукеля в Башне Солнца теперь казались ничего не значащими угрозами.
   – Один вопрос, – произнес Кит-Канан, пока они ехали. – Эта история, которую ты рассказала народу, – правда?
   Иртения ударила пятками в бока своего мерина, и тот перешел на рысь.
   – До крайней мере часть, – был ответ.
   Над раскаленными камнями Пакс Таркаса, политыми холодным дождем, висел пар. Всякую работу на открытом воздухе прекратили – слишком опасно было тесать камень или двигать блоки, пока не просохла земля. Однако «ворчунам» не позволили валяться без дела. Фельдрин Полевой Шпат, беспокоившийся о том, как продвигается строительство, послал осужденных расширять туннели, проделанные в горе под крепостными башнями.
   Ульвиан хромал по импровизированным лесам. Его правая нога, которую придавило соскользнувшим гранитным блоком, онемела, и он вынужден был хвататься за опоры, чтобы не упасть. Несмотря на это, принца не освободили от работы, и он ковылял по тускло освещенным известняковым коридорам, таская мехи с водой своим собратьям из бригады «ворчунов».
   Почти в конце одной длинной галереи, стены которой Ульвиан едва не задевал плечами, он наткнулся на поглощенного работой Дру и остановился в нескольких футах от него. На полу туннеля горела крошечная лампа. В ее медно-желтом свете осыпанная мелом фигура Дру напоминала привидение.
   – Эй, друг, – окликнул принц. – Попей, пока вода еще холодная.
   Дру отложил, кайло и, взяв мехи, поднес горлышко к губам. Поток воды устремился в его горло.
   – Не пей все. Другие тоже хотят воды.
   Дру вернул принцу почти пустые мехи.
   – Ты меня озадачиваешь, – ответил Сильванести, прислонившись к стене. Лампа отбрасывала снизу зловещие тени, делая худое, угловатое лицо эльфа похожим на маску. – Ты ведь принц, сын монарха, а таскаешь и подносишь воду, как безродный раб.
   – Придержи язык! Ты, возможно, и спас мне жизнь, но я не желаю выслушивать твоих поучений! – огрызнулся Ульвиан в своей прежней высокомерной, гордой манере.
   Дру улыбнулся:
   – Так-то лучше. Это я и хотел услышать.
   Сжав в руке кайло, колдун перешагнул через лампу и оказался нос к носу с сыном Кит-Канана.
   – Если ты способен поступить как принц, а не как раб, мы сможем сбежать из этой проклятой тюрьмы. Ты со мной?
   – Как – сбежать? – насмешливо ответил Ульвиан. – Мы что, уйдем в горы, где нас выследят охранники Фельдрина? Моя судьба зависит от моего примерного поведения здесь. Если я все брошу, мне никогда не видать отцовского трона.
   – Нам необходимо всего лишь вызвать небольшую суматоху. Это отвлечет всех в лагере на время, достаточное, чтобы забраться в палатку Фельдрина и добыть мой амулет.
   Ульвиан сложил руки, на лице его выразилось отвращение.
   – Я не буду убивать Фельдрина. Он тупоголовый старый зануда, но он честен.
   Дру мерзко ухмыльнулся, отвернулся и ушел в низкое углубление, которое уже продолбил в мягкой породе. Он отбросил инструмент прочь, и тот глухо зазвенел на пыльном полу. Сползая по стене, Дру произнес:
   – Когда же ты очнешься, Высочайший? – В голосе его слышалась издевка. – Я долгое время ждал того, с кем мог бы объединить усилия. Никто в бригаде «ворчунов» не обладает достаточной смекалкой и воспитанием. Но ты и я, друг мой, мы вместе можем далеко пойти. Ты говорил о врагах. Я помогу тебе уничтожить их. Трон отца может стать твоим, и не через десять или сто лет, а через два месяца. А может, и быстрее. С твоим высоким положением и моим магическим искусством мы сделаем Квалинести самой могущественной державой в мире!
   Его слова приковали внимание принца. Невольно Ульвиан выпустил из рук мехи, и те шлепнулись на пол.
   – Я мечтал о том дне, когда увижу Верханну и Амброделей ползающими у моих ног, – прошептал Ульвиан. – А корону Солнца – у себя на голове.
   Взгляд принца словно проникал сквозь время, он уже видел перед собой картины будущего величия. Видения империи, которой он будет править, грандиозного, пышного дворца, который он построит, заполнили мысли Ульвиана. Могущество и слава, комфорт и покой, богатство, превышающее всякие мечты. Его слово будет законом. Народ станет поклоняться ему, как сейчас поклоняется его отцу.
   Золотые грезы Ульвиана прервал грубый голос, едва слышный из дальнего конца туннеля:
   – Водонос! Куда подевался этот мальчишка?
   Ульвиан снова сосредоточил внимание на Дру.
   – Если мы сможем совершить это без кровопролития, рассчитывай на меня, – мрачно произнес он.
   Дру склонил голову:
   – Как угодно Вашему Высочеству. Я буду очень осторожен.
   Затем он торопливо перечислил Ульвиану вещи, которые необходимо раздобыть. Это оказался краткий, но любопытный перечень.
   – Зачем, во имя Кринна, тебе нужны фунт белой глины, кусочки угля, пядь кожаной бечевки и медная жаровня? – изумленно переспросил принц. – Все эти вещи легко достать, они не охраняются. Почему ты сам все это не поищешь?
   Серые глаза волшебника замерцали в полумраке, словно два бриллианта.
   – Ты, возможно, еще не понял, мой принц, но за мной тщательно наблюдают. Никто не осмеливается убить меня, но и я не могу сделать ничего подозрительного, не то меня закуют по рукам и ногам и запрут в глубокой, темной норе. – Он обвел рукой грубые известняковые стены. – Вроде этой.
   Ульвиан оставил его. Шагая по извилистому главному туннелю, проходившему под главной цитаделью, он обдумывал свои возможности. Дру – опасный, но потенциально могучий союзник. Ульвиан, прихрамывая, улыбался в темноте. Пусть Дру считает его тщеславным дурачком. Это полезное заблуждение. Может быть, придет время, когда Ульвиану больше не потребуются услуги Дру…
   Заскорузлые руки схватили его за ворот рубахи.
   – Вот он! – проревел хриплый голос. – Вот он, ребята!
   Ульвиана затащили в боковой туннель и швырнули на пол. Боль, словно нож, пронзила его ушибленную ногу. Сквозь мрак принц увидел над собой троих «ворчунов». Двоих он хорошо знал – эльфа-Кагонести Щепку и человека по имени Бруннар. Третьим оказался Кагонести, которого он знал лишь по имени, – Трит.
   – Мы тут дьявольски долго ждем свою воду! – прорычал Щепка. – Треклятая пыль забивает глотку, словно каша. – Он поставил ногу на спину Ульвиану. – Ну и где вода?
   Принц, мучимый болью, вытащил из-под себя мехи, которые у него выхватил Трит с сообщением, что они пусты.
   – Мне кажется, наш маленький водонос нуждается в уроке! – взвыл Щепка и пнул принца под ребра.
   Ульвиана окружили три высокие фигуры.
   Дру с силой вонзал кайло в окружавшие, его известняковые стены. Он совершенно не горел желанием работать на своих тюремщиков; физическая деятельность просто отражала лихорадочную работу его мозга. Ему осталось пробыть в этой невыносимой тюрьме, вероятно, считанные дни, может, всего часы. Скоро он будет на свободе! Конечно же, его бог-покровитель послал этого дурачка принца как средство для его освобождения.
   Звуки, доносившиеся из коридора позади чародея, заставили его замереть. Сжав кайло в руке, Дру обернулся. Слабый свет жировой лампы не проникал дальше поворота в туннеле, находившегося на расстоянии шести футов от него. Дру подождал. Шум повторился – какое-то царапанье, будто что-то волокли. Волшебник осторожно нагнулся и взял лампу, не отводя взгляда от поворота.
   На пыльном полу показалась рука, бледная и тонкая. Дру подкрался ближе, пока в свете лампы не увидел принца Ульвиана, распростертого на земле. Всклокоченная борода его была окровавлена, глаз заплыл.
   Дру опустился на колени:
   – Ваше Высочество! Что произошло?
   – Щепка… Бруннар… Трит… избили меня. – Губы Ульвиана опухли, он с трудом выговаривал слова.
   Дру оттащил принца в дальний конец коридора и прижал его к стене. Уверившись, что вокруг никого нет, колдун сунул руку в карман штанов, извлек небольшой кожаный мешочек, стянутый шнурком, и высыпал часть содержимого на ладонь. В воздухе разнесся едкий, сладковатый запах.
   – Съешь это, – пробормотал Дру, поднося ладонь к багровым губам Ульвиана. – Это смесь трав, известная только мне. Она придаст тебе сил.
   Принцу удалось проглотить немного толченой травы, и через несколько минут опухоль на его глазу и губах начала спадать. По телу разливалась сила. Хотя боль в поврежденной ноге ослабла, ребра по-прежнему ныли после побоев.
   Ульвиан поднял затуманенный взгляд к лицу колдуна и попытался встать на ноги.
   – Отдохни еще чуть-чуть, Высочайший.
   – Нет. – Принц с трудом выпрямился. Волшебные травы не излечили всех его болячек, но он почувствовал себя значительно лучше. – Я хочу как можно скорее приступить к осуществлению нашего плана, – сообщил он Дру. – Но у меня есть одно условие.
   Дру спрятал обратно свой мешочек.
   – В чем дело?
   – Щепка дважды избил меня. Я хочу отомстить!
   – Нет ничего легче, Высочайший. Просто достань то, о чем я просил.
   Ульвиан оттолкнул Дру прочь и нетвердой походкой пошел по туннелю. Эхо его голоса донеслось до ушей довольного колдуна.
   – Я принесу тебе все это сегодня же ночью! – хмуро заявил принц.

Премудрый ребенок

   Верханна крепко проспала остаток ночи и добрую часть следующего дня. Когда принцесса, наконец, пошевелилась и села на земле, она увидела сидящего рядом Руфуса. Верханна встала, и со лба ее свалился холодный компресс из сырого мха.
   – Что… что это? Где мы?
   – На западном берегу реки Астралин, – сообщил кендер.
   Руфус дал ей полоску вяленой оленины, купленной у переселенцев-Кагонести. Верханна некоторое время молча грызла жесткое мясо, потом, наконец, произнесла:
   – Теперь я вспомнила. Гоблины! Эта поганая тварь укусила меня. Рана загноилась. – Внезапно она повернулась и приподняла волосяное пончо, в которое была закутана. – Она зажила! – вскрикнула девушка и опустила одеяло. – Кто вылечил меня? У меня даже мышцы не болят!
   Руфус показал в сторону от лагеря.
   – Он, – просто сказал кендер.
   В дюжине шагов от них на поваленном дереве сидел Зеленые Руки, теперь обнаженный до пояса, – одеяло он отдал Верханне. Волосы его, желтые в свете факелов, на самом деле оказались чисто белыми. Дочь Кит-Канана по поросшему мхом берегу приблизилась к своему спасителю. Странный эльф безмятежно глядел на медленный поток, все еще неглубокий после трех суток жуткого солнца.
   Верханна открыла было рот – чтобы требовать, спрашивать, бросить вызов – и снова закрыла, не произнеся ни слова. В этом эльфе чувствовалось что-то тревожащее и влекущее. По эльфийским меркам он не казался красавцем. У него были широкие, но неразвитые скулы; подбородок и нос не такие узкие, как требовала мода; и массивный лоб, почти как у человека. И все же он, со своими миндалевидными глазами, изящно заостренными ушами и необычно тонкими, длинными пальцами, без сомнения, принадлежал к народу эльфов. На лице незнакомца застыло безмятежное выражение.
   – Привет тебе, – наконец вымолвила принцесса Квалинести.
   Зеленые глаза эльфа перестали изучать реку и обратились к ней. Тело Верханны пронизала дрожь. Она никогда не видела эльфа с глазами такого цвета, и взгляд их был решительным и невозмутимым.
   – Ты можешь говорить?
   – Могу.
   – Благодарение Астре.
   Верханна замолчала, чувствуя смущение оттого, что сильно обязана ему, и не зная, что говорить. После продолжительной паузы, во время которой эльф не сводил с нее глаз, она довольно поспешно добавила:
   – Руфус сказал, что ты вылечил меня. Я… я хотела поблагодарить тебя.
   – Это было необходимо, – ответил Зеленые Руки.
   Дикие эльфы, у которых воз застрял в грязи, приветствовали его, и старший из них пригласил Зеленые Руки присоединиться к ним.
   – Пойдем с нами, – сказал Кагонести. – Мы держим путь в Квалиност.
   Странный эльф ответил, по-прежнему глядя на Верханну:
   – Я не могу пойти.
   Кагонести-отец отвязал свои поводья и спрыгнул с повозки.
   – В чем же дело? Неужели тебя удерживает этот воин? – полюбопытствовал он, уставясь на девушку.
   – Я лично – нет! – ядовито произнесла она.
   – Я должен идти на запад, – сказал Зеленые Руки и, поднявшись, взглянул в ту сторону. – В Высокое Место. Они должны идти со мной. – Он указал на Верханну и Руфуса, который на этот раз, для разнообразия, ухитрился промолчать.
   Кивинеллис, который ехал в повозке с семьей Кагонести, спрыгнул и подбежал к Верханне.
   – Я тоже хочу с вами! – заявил он.
   Отец твердо возразил:
   – Маленький мальчик не может бродить в глуши в компании кендера, воина и простака эльфа.
   Верханна, не обращая внимания на Кагонести, обернулась к Зеленым Рукам с вопросом:
   – Зачем тебе нужно идти с нами на запад?
   Он в задумчивости наморщил лоб и ответил:
   – Я должен найти своего отца.
   – А кто твой отец?
   – Я не знаю. Я никогда его не видел.
   Несмотря на свои туманные речи, Зеленые Руки был полон решимости. Он должен идти на запад, а Верханне с кендером необходимо сопровождать его. Обезоруженный, Кагонести вернулся в повозку, подталкивая перед собой Кивинеллиса. Эльфийский мальчик всю дорогу ныл.
   – Бедняжка, – сказал Руфус. – А мы не можем ему ничем помочь, мой капитан?
   Внимание Верханны было поглощено Зелеными Руками.
   – Нет, лучше ему путешествовать с семьей, – холодно ответила она. – Только Астре известно, куда мы направляемся…
   Скрип колес заглушил ее слова. Тяжелогруженая телега, накренившись, выехала на ровное место и отправилась в путь. Кивинеллис, выделявшийся среди темных эльфов своими белыми волосами, с несчастным видом махал с задка воза. Жена Кагонести крепко держала его. Верханна помахала в ответ, затем снова обернулась к Зеленым Рукам.
   – Я хочу получить ответы на некоторые вопросы, – заявила она. – Кто ты такой?
   – У меня нет имени, – последовал мягкий ответ.
   – Зеленые Руки, вот твое имя, – подсказал кендер и сжал травянисто-зеленые ладони эльфа в своих маленьких ручках. – Очень приятно. Я Руфус Мятая Шапка, лесник и проводник. А это мой капитан, Верханна. Ее отец – Кит-Канан, Пророк Солнца.
   Зеленые Руки, казалось, был встревожен, даже ошеломлен этим потоком сведений.
   – Это значения не имеет, – возразила Верханна, качая головой, и неловко положила руку на обнаженное плечо эльфа.
   Кожа его оказалась теплой и гладкой. Когда Верханна прикоснулась к нему, то почувствовала, что по ее руке пробежала дрожь. Она не была уверена, признак ли это какой-то связи между ними, или это просто нервное возбуждение. Зеленые Руки, по-видимому, не заметил ничего необычного.
   Глядя ему прямо в глаза, Верханна твердо спросила:
   – Так как тебя зовут? На самом деле?
   – Зеленые Руки, – пожал тот плечами.
   Девушка почувствовала раздражение. Этот странный парень заинтриговал ее, она была глубоко благодарна ему за все, но его наивные и уклончивые ответы действовали ей на нервы.
   – Думаю, тебе лучше будет пойти с нами, – заявила она. – Мой отец захотел бы, чтобы я привела тебя в Квалиност.
   – А как же работорговцы? – спросил Руфус.
   – Это важнее.
   Зеленые Руки покачал головой:
   – Я не могу идти с вами. Мне нужно в Высокое Место. – Он указал на запад, в сторону гор Харолис. – Туда. Чтобы найти своего отца.
   Глаза Верханны превратились в щелочки, она скрипнула зубами. Руфус быстро вмешался:
   – Да мы не сильно отклонимся от пути в Квалиност, мой капитан. Сначала можно перевалить через горы. А знаете что, – сменил он тему, – мой отец был знаменитым вращателем горшков.
   Верханна, тут же отвлекшись, накинула на плечи лошадиную подстилку и уставилась на своего проводника.
   – Ты хочешь сказать, что он делал горшки – вращал их на гончарном круге? – переспросила она.
   – Да нет, он швырял их в моего дядю Четырехпалого, и горшки вращались на лету. Во время карнавала.
   Неожиданно Верханна заметила, что Зеленых Рук с ними рядом нет. Он отошел шагов на двадцать, мерно ступая, в спину ему светило утреннее солнце. Она окликнула его, приказав остановиться.
   – Ты должен остаться с нами! – кричала девушка.
   Ветер перебирал его длинные распущенные волосы. Он остановился, не сводя взора с западного горизонта, пока Верханна отошла в рощу переодеться. Теперь, когда смертельная жара прекратилась, она облачилась в свой нагрудник, наголенники и свежий камзол. Руфус проделал обычный прыжок, чтобы взобраться на широкую спину рыжего торбардинского скакуна, и вместе они направились туда, где ждал Зеленые Руки.
   – Ты умеешь ездить верхом? – поинтересовалась Верханна, возвращая пончо хозяину. – Позади Малявки есть место, если хочешь.
   – Там есть место хоть для всего Балифора, – высказался Руфус.
   Зеленые Руки натянул одеяло через голову.
   – Я пойду пешком, – ответил он.
   – До гор путь неблизкий, – предупредила Верханна, перегнувшись через луку седла. – Ты не сможешь все время идти рядом с лошадьми, не отставая.
   – Я пойду пешком, – с тем же выражением повторил эльф.
   – Как тебе угодно, – покачала головой девушка.
   Они одолели небольшой подъем и выбрались из неглубокой долины, прорытой рекой, обратно на поросшую травой равнину. Голубые хребты предгорий Харолис ясно вырисовывались на юге, на фоне чистого утреннего неба, но Зеленые Руки решительно направился на запад.
   Верханна и Руфус были так поглощены разглядыванием Зеленых Рук, что ни один не позаботился бросить взгляд на берег реки. Там, где вчера вечером простиралась болотистая отмель, теперь цвел луг. За несколько часов трава выросла до колен, и на месте грязи и зарослей камыша буйствовали тысячи всевозможных полевых цветов. Но мало того, этот необычный луг сужался по мере того, как местность повышалась. В конце концов, он превратился в дорожку – и извивался по следам Зеленых Рук.
   День тянулся, а Зеленые Руки не выказывал ни малейших признаков усталости.
   Верханна и Руфус ели в седле, передавая друг другу бутыль с водой. Зеленые Руки, сорвав несколько стебельков травы с обочины, грыз их. Больше он ничего не ел и не пил.
   К полудню интерес наших путников к странному эльфу ослаб. Руфус улегся на спину своей лошади, сплел руки за головой и укрыл лицо пострадавшей в путешествиях шляпой. Поводья он передал капитану, и вскоре раздался высокий свист – кендер захрапел. Верханна некоторое время клевала носом, но сознание долга в ней было слишком сильно, она не могла позволить себе споткнуться и боролась со сном, пытавшимся завладеть ею.
   Утомление и следы шока от зажившего гоблинского укуса оказались, несмотря на это, слишком сильны, и она тоже постепенно задремала. Когда конь Верханны слегка споткнулся о сусликовую нору, она встряхнулась и пришла в себя. Зеленых Рук больше не видно было во главе отряда. Девушка придержала лошадь и оглянулась. Высокий эльф стоял на коленях в высокой траве в пятнадцати ярдах позади них.
   – Просыпайся, Малявка, – окликнула она кендера.
   Зевая, Руфус сел и поймал поводья, которые она швырнула ему.
   – Эй, – сонно отозвался кендер, – а откуда все эти цветочки?
   Верханна взглянула вслед Зеленым Рукам и увидела пышно цветущую дорогу, становившуюся все шире по мере того, как он шел. Не только цветы, но сухая степная трава выросла выше на фут.
   – Послушай, ты, – окликнула она его, свесившись с седла. – Что это у тебя за колдовство?
   – Тихо, – осадил он девушку. – Меня зовут дети.
   При этом резком приказании Верханна рассвирепела:
   – Я буду говорить тогда, когда мне угодно!
   Эльф, находившийся в напряженной, молитвенной позе, внезапно расслабился, глубоко вздохнул и произнес:
   – Они идут.
   Верханна уже хотела начать перебранку, как вдруг услышала отдаленный грохот. От сильных колебаний почвы конь ее заволновался и нервно забил копытами. Руфус сел в седло и вскрикнул:
   – Капитан, гляди!
   На горизонте с южной стороны показалась темно-коричневая линия. Она становилась все шире, грохот усиливался. Вскоре коричневая масса превратилась в лосей – тысячи лосей. Гигантское стадо, протянувшееся влево и вправо на огромное расстояние, наступало прямо на них.
   – Клянусь Астрой, табун бежит! – крикнула Верханна.
   Она развернула коня в ту же сторону, куда двигалось стадо. Единственным шансом для них было скакать вместе с лосями и не упасть под копыта, где их затоптали бы.
   – Дай мне руку! – заорала она эльфу. – Надо бежать!
   Лоси были уже в паре сотен шагов и набирали скорость. Руфус повернул коня и заставил его следовать за капитаном. Вскочив на ноги в седле, он восторженно завопил:
   – Вот это зрелище! Ты когда-нибудь видала столько лосей сразу? Если бы только у меня был лук, мы бы всю жизнь лосиным мясом обедали!
   – Идиот, нас сейчас растопчут!
   И стадо лосей накрыло их, словно живая волна кожи, рогов и острых копыт. Мускусный запах животных смешивался с сухим ароматом вытоптанной травы. Думая прежде всего о своем решении доставить Зеленые Руки в Квалиност, Верханна бросилась к эльфу, чтобы защитить его от ударов. Лишь после ужасной бесконечной секунды до нее дошло, что стадо разделилось и обходит их. Клочок земли, на котором находились Верханна, Зеленые Руки, Руфус и две лошади, оставался нетронутым.
   Тысячи лосей с влажными коричневыми глазами неслись мимо, носами утыкаясь в бока друг другу, плечами толкая друг друга в бок. Шум их копыт был оглушителен. Верханна приподняла голову как раз вовремя, чтобы увидеть кендера, все еще стоявшего, зажав уши руками, на своей неподвижной лошади. К своему великому удивлению, девушка увидела, что Малявка ухмыляется. От ветра, поднятого бегущими животными, его морковный хохолок болтался взад-вперед, а светлые глаза сияли.
   Казалось, прошло много часов, прежде чем стадо стало редеть. Поодиночке или парами, мимо широкими зигзагами проскакали последние животные. Еще через несколько минут удаляющееся стадо снова превратилось в бурую линию на горизонте. Затем все исчезло – лишь пыль кружилась в воздухе, да слышался слабый топот десяти тысяч копыт.
   – Да будет к нам милосерден Эли! – выдохнула Верханна. – Воистину мы счастливцы!
   – Отодвинься, – пробурчал из-под нее Зеленые Руки. – От тебя жутко пахнет.
   Она проворно откатилась в сторону, и он сел на земле. Верханна сбросила с руки латную перчатку и ударила его в челюсть. Она тут же пожалела об этом – в пронзительно-зеленых глазах эльфа выступили слезы, губы задрожали.
   – Это запах металла, который надет на тебе, – всхлипнул он. Слеза прочертила блестящую дорожку на его щеке. – Он пахнет смертью.
   – Ура!
   Оба подняли взгляды на Руфуса. Кендер резвился на спине у лошади.
   – Какое зрелище! – ликующе голосил он. – Это, должно быть, самое огромное стадо лосей в мире! Вы почувствовали, какой ураган они подняли? Земля тряслась, как желейный пудинг! Как вы думаете, отчего это они так неслись?
   – Жажда, – объяснил Зеленые Руки. Он фыркнул и дотронулся рукой до влажной щеки. Казалось, вид собственных слез привел его в замешательство. – Жара, которая стояла в последние дни, они безумно хотят пить.
   – Откуда ты знаешь? – требовательно спросила Верханна.
   – Они воззвали ко мне. Я рассказал им, как дойти до реки.
   – Ты рассказал им? Ты, наверное, также велел им не давить нас, а?
   – Да. Я приказал лошадям стоять смирно, и лоси обогнули нас.
   Высокий эльф потер кончики пальцев, пока слезы не исчезли. Затем он поднялся и медленно пошел прочь, не на запад, как прежде, но заворачивая на юг. Измученная донельзя, Верханна вскочила в седло и последовала за ним. Руфус поскакал рядом. Он слышал, как она ворчит и скрежещет зубами.
   – Что ты такая сердитая, мой капитан? – спросил кендер, все еще сверкая глазами при воспоминании о встрече со стадом лосей.
   – Мы тратим время на то, что плетемся за ним как телохранители какие-то! – Она хлопнула себя по закованному в сталь бедру. – И эти его лживые россказни! Ему известно больше, чем он показывает, попомни мои слова.
   Кендер опустил поля шляпы, закрывая глаза от заходящего солнца.
   – Не думаю, что он умеет лгать, – тихо промолвил он. – Возможно, лосиное стадо разделилось и случайно, но моя лошадь стояла на месте просто как изваяние. Даже не дрожала. Если хочешь знать мое мнение, Зеленые Руки и впрямь разговаривал с лосями.

Мятежный сын

   Кит-Канан из Зала Неба наблюдал закат солнца. Он пребывал здесь уже несколько часов, погруженный в раздумья. С того дня, как Иртения успокоила народ на рыночной площади, на улицах произошли другие выступления в поддержку Ульвиана. Кемиана Амброделя, который не стремился к должности высшей, чем занимал сейчас, осыпали бранью везде, где бы он ни показался. Один раз его даже забросали гнилыми фруктами. Пророк вынужден был приказать генералу оставаться в его резиденции, чтобы оградить гордого воина от дальнейших оскорблений или чего похуже.