Страница:
Друлетена не было ни слышно, ни видно, и это сильно встревожило Кит-Канана, хотя он почувствовал облегчение, увидев сына живым.
– Не показывайся, генерал. Я подойду к сыну.
– Нет, государь! – Кемиан схватил Пророка за руку. – Может быть, это ловушка, чтобы выманить тебя!
– Это мой сын. – Карие глаза Пророка впились в голубые глаза Кемиана.
Генерал отвел взгляд и выпустил руку командира.
– Остальные воины уже должны занять позиции, – ободряюще заметил Кит-Канан.
Он ступил вниз, в зал, по-прежнему не вынимая из ножен меч. Кемиан уперся руками в стены и ждал в невыносимом напряжении, с тревогой представляя себе, как что-то сейчас выпрыгнет из темноты и нападет на Пророка.
Кит-Канан оказался в центральной комнате. Многочисленные черепа, остатки убранства Друлетена, не привлекли его внимания. Он негромко позвал:
– Ульвиан?
Принц резко вскинул голову и, обернувшись, оказался лицом к лицу с отцом. Его щеки, заросшие щетиной, покрывали ссадины и синяки. Глаза Ульвиана сузились.
– О, неплохо, – невнятным, писклявым голосом произнес он. – Принять облик моего отца, а? Ну что ж, это тебе не поможет!
Он взмахнул рукой, и в воздухе просвистел древний короткий меч.
Кит-Канан оглядел остальные выходы из туннелей. В темных провалах никого не было, он не видел никаких признаков своих воинов.
– Сын, это на самом деле я. Где Друлетен?
Ульвиан, шатаясь, поднялся на ноги. Он вынужден был взять меч обеими руками, чтобы направить его на отца.
– Я не отдам тебе амулет! – прорычал он. – Никогда!
Кит-Канан медленно пошел вперед, широко раскинув руки, чтобы показать, что он безоружен.
– Улли, это я, твой отец. Я пришел спасти тебя. Я пришел забрать тебя домой.
Он говорил успокаивающим тоном, и принц слушал его, склонив голову, словно на плечах у него лежало тяжкое бремя. Пророк подошел к сыну на расстояние вытянутой руки.
– Ты не мой отец, – выкрикнул изможденный Ульвиан и неуклюже бросился на Кит-Канана.
Пророк легко уклонился и вцепился в сына, падающего от усталости. Кемиан и остальные воины, все еще скрывавшиеся в туннелях, высыпали из отверстий, решив, что Пророк в опасности. Но как только они показались, откуда-то сверху обрушился сильный порыв ветра, разметав воинов, и они вверх тормашками полетели обратно в туннели. Послышались крики. Ветер прекратился, и Кит-Канан с Ульвианом остались в комнате одни. Почти одни.
– Неплохо, неплохо, – раздался голос Дру. – Государь Квалинести пожаловал навестить меня. Я польщен. Я подозревал, что вы организуете погоню, но и предположить не осмеливался, что сам Пророк Солнца пожелает поохотиться за мной.
– Покажись, Друлетен, – приказал Кит-Канан. – Или ты предпочитаешь прятаться, словно слуга, подслушивающий у дверей?
– Я здесь!
Кит-Канан неуклюже развернулся, держа на руках Ульвиана. Позади него, по другую сторону от очага, появился чародей. Теперь Друлетен был облачен в малиновую мантию. Лента из блестящего черного шелка перехватывала его грудь и спускалась через плечо, волочась за спиной. На левой стороне груди чародея, на шелковой ткани, мерцала рубиновая булавка, его сверкающие светлые волосы были аккуратно зачесаны назад. От раба из Пакс Таркаса по имени Дру ничего не осталось. Перед ними снова был Друлетен из Черной Скалы.
– Как ты пожелал, Великий Пророк, – издевательски ответил он.
Часть ониксового амулета свисала с его шеи на вышитом шнурке из черного шелка. Оружия при нем не было видно.
– Сейчас ты сдашься властям, я арестую тебя от имени Пророка Солнца и Талас-Энтии, сената Квалинести, – объявил Кит-Канан. – Сдавайся или ты ответишь за последствия.
Дру хихикнул:
– Сдаться? Одному эльфу и одному полукровке? По-моему, у тебя ничего не выйдет. Твои отряды рассеяны, Пророк, и воины не смогут сюда войти, пока я не пожелаю этого. И ты не в состоянии меня ни к чему принудить.
Не сводя взгляда с чародея, Кит-Канан опустил Ульвиана на пол. Принц потерял сознание от крайнего истощения сил. Пророк вытащил свой наводящий ужас клинок.
– Мечом меня не испугаешь! Мне стоит лишь пожелать, и я окажусь там, где ты меня не сможешь ни увидеть, ни найти. Затем тебе и твоему никчемному сыну останется только заснуть или помереть с голоду. В обоих случаях вы не сможете мне сопротивляться.
Пророк пристально вгляделся в лицо Друлетена. По опыту он знал, что волшебное исчезновение – всего лишь трюк, который действует, если отвлечь внимание жертвы. Он не собирался так легко поддаваться на уловки колдуна.
– Ну и что ж ты не исчезаешь? – спросил Кит-Канан.
Друлетен отступил назад от очага и описал круг, подходя поближе. Его алое одеяние негромко шуршало. Кит-Канан загородил собой сына.
– Я просто надеялся на твое благоразумие, – мурлыкал Сильванести. – Может быть, мы сможем прийти к взаимовыгодному соглашению.
Уловка. Шевели мозгами, думал Кит-Канан. Дай Кемиану шанс сделать что-нибудь.
– Например? – осведомился Пророк.
– У твоего сына за пазухой находится маленькая золотая шкатулка. В ней – вторая часть моего амулета, а сам я ее взять не могу. Если ты отдашь мне эту вещь, я поклянусь служить тебе, скажем, пятьдесят лет.
– Каким образом ты намереваешься служить мне? Я не занимаюсь черной магией.
Друлетен приятно улыбнулся. В своем новом одеянии он выглядел ухоженным и лоснящимся и совсем не походил на несчастного заключенного, ворочавшего камни в карьерах гор Харолис.
– Если это тебя не устраивает, тогда установим дополнительное условие – я буду пользоваться лишь самой белой магией, именно так, как ты прикажешь. Разве это не справедливо?
Факелы осветили рубин, приколотый к черной шелковой ленте на груди Друлетена. Глаза Кит-Канана на мгновение невольно обратились к камню, и он снова перевел взгляд на лицо чародея. Что там только что говорил маг? Ах да. Теперь он припомнил.
– Значит, за пятьдесят лет службы мне ты получаешь для себя самого могущество на всю жизнь, – повторил он. – Это если даже ты сдержишь данное мне слово. Не думаю, что мир будет мне сильно благодарен, Друлетен.
Взгляд серых глаз волшебника стал тверд, как кремень.
– Значит, твой ответ – нет?
– Ответ – нет.
Рубин снова вспыхнул алым огнем. На этот раз Кит-Канан смотрел на камень слишком долго, и внезапно Друлетен исчез. Пророк припал к земле, готовый к нападению, и полоснул мечом по воздуху. Сверху донесся тонкий, зловещий смех.
– Отец и сын так похожи! – сдавленно фыркнул Друлетен. – Пусть вас постигнет общая судьба. Прощай, сын Ситэла! Я желал бы лишь, чтобы мой виверн был со мной. Он с таким наслаждением пожирал плоть высокородных Сильванести! – Звуки его смеха еще долго отдавались в стенах, прежде чем стихнуть.
Кит-Канан опустился на колени и нащупал под одеждой Ульвиана что-то твердое – это была шкатулка Фельдрина. Принц даже не пошевелился.
Пророк обошел комнату в поисках выхода. Ветер не начинал дуть, пока он не продвигался внутрь туннеля на шаг. На полу коридора валялись кинжалы и шлемы его воинов.
У него появилась одна идея. Приложив руки ко рту, он выкрикнул:
– Эй! Кемиан Амбродель, ты меня слышишь?
Молчание. Он перешел к следующему отверстию, держась в стороне, чтобы не вызвать порыва колдовского ветра.
– Эй, это Пророк! Слышите меня, кто-нибудь? – кричал он. Обойдя шесть дыр, он наконец получил ответ.
– Да, мы тебя слышим, – донесся слабый голос. Это был один из воинов.
Вскоре Пророк услышал отзыв Кемиана.
– Соберите все веревки, какие сможете, – приказал Пророк. – Свяжите их вместе, к одному концу привяжите камень побольше. Закатите его в туннель. Он упадет ко мне, и по веревке я смогу выбраться, даже против ветра!
– Ясно!
– Это вам не поможет, – издевался мягкий голос Дру. – Ни одна веревка в мире не выдержит дыхания Хиддукеля.
Кит-Канал упер руки в бока и насмешливо спросил:
– Но мы все же попробуем, ты не возражаешь, а?
Он вернулся к спящему сыну и, обхватив руками расслабленное тело, положил его рядом со входом в туннель, откуда слышны были голоса воинов. И тут он вспомнил, что Друлетен упомянул имя Хиддукеля. Должно быть, он был богом-покровителем злого волшебника. Несколько недель назад, когда Хиддукель явился Кит-Канану в Башне Солнца, он назвался Дру. Неужели бог намекал на ту роль, которую его мерзкий ученик сыграет в судьбах Квалинести?
– Для тебя выхода нет, – резко сказал Дру. – Отдай амулет, и я оставлю тебе жизнь.
– Жизнь? Ты недавно предлагал стать моим рабом на пятьдесят лет.
Колдун замолк. Кит-Канан укрыл сына изорванным куском гобелена и, усевшись рядом, стал ждать. Нервы его, казалось, звенели от напряжения, но он понимал, что, если воины промедлят, усталость возьмет свое.
И ничто уже не будет стоять между Друлетеном и его черным амулетом.
Плодоносное семя
– Не показывайся, генерал. Я подойду к сыну.
– Нет, государь! – Кемиан схватил Пророка за руку. – Может быть, это ловушка, чтобы выманить тебя!
– Это мой сын. – Карие глаза Пророка впились в голубые глаза Кемиана.
Генерал отвел взгляд и выпустил руку командира.
– Остальные воины уже должны занять позиции, – ободряюще заметил Кит-Канан.
Он ступил вниз, в зал, по-прежнему не вынимая из ножен меч. Кемиан уперся руками в стены и ждал в невыносимом напряжении, с тревогой представляя себе, как что-то сейчас выпрыгнет из темноты и нападет на Пророка.
Кит-Канан оказался в центральной комнате. Многочисленные черепа, остатки убранства Друлетена, не привлекли его внимания. Он негромко позвал:
– Ульвиан?
Принц резко вскинул голову и, обернувшись, оказался лицом к лицу с отцом. Его щеки, заросшие щетиной, покрывали ссадины и синяки. Глаза Ульвиана сузились.
– О, неплохо, – невнятным, писклявым голосом произнес он. – Принять облик моего отца, а? Ну что ж, это тебе не поможет!
Он взмахнул рукой, и в воздухе просвистел древний короткий меч.
Кит-Канан оглядел остальные выходы из туннелей. В темных провалах никого не было, он не видел никаких признаков своих воинов.
– Сын, это на самом деле я. Где Друлетен?
Ульвиан, шатаясь, поднялся на ноги. Он вынужден был взять меч обеими руками, чтобы направить его на отца.
– Я не отдам тебе амулет! – прорычал он. – Никогда!
Кит-Канан медленно пошел вперед, широко раскинув руки, чтобы показать, что он безоружен.
– Улли, это я, твой отец. Я пришел спасти тебя. Я пришел забрать тебя домой.
Он говорил успокаивающим тоном, и принц слушал его, склонив голову, словно на плечах у него лежало тяжкое бремя. Пророк подошел к сыну на расстояние вытянутой руки.
– Ты не мой отец, – выкрикнул изможденный Ульвиан и неуклюже бросился на Кит-Канана.
Пророк легко уклонился и вцепился в сына, падающего от усталости. Кемиан и остальные воины, все еще скрывавшиеся в туннелях, высыпали из отверстий, решив, что Пророк в опасности. Но как только они показались, откуда-то сверху обрушился сильный порыв ветра, разметав воинов, и они вверх тормашками полетели обратно в туннели. Послышались крики. Ветер прекратился, и Кит-Канан с Ульвианом остались в комнате одни. Почти одни.
– Неплохо, неплохо, – раздался голос Дру. – Государь Квалинести пожаловал навестить меня. Я польщен. Я подозревал, что вы организуете погоню, но и предположить не осмеливался, что сам Пророк Солнца пожелает поохотиться за мной.
– Покажись, Друлетен, – приказал Кит-Канан. – Или ты предпочитаешь прятаться, словно слуга, подслушивающий у дверей?
– Я здесь!
Кит-Канан неуклюже развернулся, держа на руках Ульвиана. Позади него, по другую сторону от очага, появился чародей. Теперь Друлетен был облачен в малиновую мантию. Лента из блестящего черного шелка перехватывала его грудь и спускалась через плечо, волочась за спиной. На левой стороне груди чародея, на шелковой ткани, мерцала рубиновая булавка, его сверкающие светлые волосы были аккуратно зачесаны назад. От раба из Пакс Таркаса по имени Дру ничего не осталось. Перед ними снова был Друлетен из Черной Скалы.
– Как ты пожелал, Великий Пророк, – издевательски ответил он.
Часть ониксового амулета свисала с его шеи на вышитом шнурке из черного шелка. Оружия при нем не было видно.
– Сейчас ты сдашься властям, я арестую тебя от имени Пророка Солнца и Талас-Энтии, сената Квалинести, – объявил Кит-Канан. – Сдавайся или ты ответишь за последствия.
Дру хихикнул:
– Сдаться? Одному эльфу и одному полукровке? По-моему, у тебя ничего не выйдет. Твои отряды рассеяны, Пророк, и воины не смогут сюда войти, пока я не пожелаю этого. И ты не в состоянии меня ни к чему принудить.
Не сводя взгляда с чародея, Кит-Канан опустил Ульвиана на пол. Принц потерял сознание от крайнего истощения сил. Пророк вытащил свой наводящий ужас клинок.
– Мечом меня не испугаешь! Мне стоит лишь пожелать, и я окажусь там, где ты меня не сможешь ни увидеть, ни найти. Затем тебе и твоему никчемному сыну останется только заснуть или помереть с голоду. В обоих случаях вы не сможете мне сопротивляться.
Пророк пристально вгляделся в лицо Друлетена. По опыту он знал, что волшебное исчезновение – всего лишь трюк, который действует, если отвлечь внимание жертвы. Он не собирался так легко поддаваться на уловки колдуна.
– Ну и что ж ты не исчезаешь? – спросил Кит-Канан.
Друлетен отступил назад от очага и описал круг, подходя поближе. Его алое одеяние негромко шуршало. Кит-Канан загородил собой сына.
– Я просто надеялся на твое благоразумие, – мурлыкал Сильванести. – Может быть, мы сможем прийти к взаимовыгодному соглашению.
Уловка. Шевели мозгами, думал Кит-Канан. Дай Кемиану шанс сделать что-нибудь.
– Например? – осведомился Пророк.
– У твоего сына за пазухой находится маленькая золотая шкатулка. В ней – вторая часть моего амулета, а сам я ее взять не могу. Если ты отдашь мне эту вещь, я поклянусь служить тебе, скажем, пятьдесят лет.
– Каким образом ты намереваешься служить мне? Я не занимаюсь черной магией.
Друлетен приятно улыбнулся. В своем новом одеянии он выглядел ухоженным и лоснящимся и совсем не походил на несчастного заключенного, ворочавшего камни в карьерах гор Харолис.
– Если это тебя не устраивает, тогда установим дополнительное условие – я буду пользоваться лишь самой белой магией, именно так, как ты прикажешь. Разве это не справедливо?
Факелы осветили рубин, приколотый к черной шелковой ленте на груди Друлетена. Глаза Кит-Канана на мгновение невольно обратились к камню, и он снова перевел взгляд на лицо чародея. Что там только что говорил маг? Ах да. Теперь он припомнил.
– Значит, за пятьдесят лет службы мне ты получаешь для себя самого могущество на всю жизнь, – повторил он. – Это если даже ты сдержишь данное мне слово. Не думаю, что мир будет мне сильно благодарен, Друлетен.
Взгляд серых глаз волшебника стал тверд, как кремень.
– Значит, твой ответ – нет?
– Ответ – нет.
Рубин снова вспыхнул алым огнем. На этот раз Кит-Канан смотрел на камень слишком долго, и внезапно Друлетен исчез. Пророк припал к земле, готовый к нападению, и полоснул мечом по воздуху. Сверху донесся тонкий, зловещий смех.
– Отец и сын так похожи! – сдавленно фыркнул Друлетен. – Пусть вас постигнет общая судьба. Прощай, сын Ситэла! Я желал бы лишь, чтобы мой виверн был со мной. Он с таким наслаждением пожирал плоть высокородных Сильванести! – Звуки его смеха еще долго отдавались в стенах, прежде чем стихнуть.
Кит-Канан опустился на колени и нащупал под одеждой Ульвиана что-то твердое – это была шкатулка Фельдрина. Принц даже не пошевелился.
Пророк обошел комнату в поисках выхода. Ветер не начинал дуть, пока он не продвигался внутрь туннеля на шаг. На полу коридора валялись кинжалы и шлемы его воинов.
У него появилась одна идея. Приложив руки ко рту, он выкрикнул:
– Эй! Кемиан Амбродель, ты меня слышишь?
Молчание. Он перешел к следующему отверстию, держась в стороне, чтобы не вызвать порыва колдовского ветра.
– Эй, это Пророк! Слышите меня, кто-нибудь? – кричал он. Обойдя шесть дыр, он наконец получил ответ.
– Да, мы тебя слышим, – донесся слабый голос. Это был один из воинов.
Вскоре Пророк услышал отзыв Кемиана.
– Соберите все веревки, какие сможете, – приказал Пророк. – Свяжите их вместе, к одному концу привяжите камень побольше. Закатите его в туннель. Он упадет ко мне, и по веревке я смогу выбраться, даже против ветра!
– Ясно!
– Это вам не поможет, – издевался мягкий голос Дру. – Ни одна веревка в мире не выдержит дыхания Хиддукеля.
Кит-Канал упер руки в бока и насмешливо спросил:
– Но мы все же попробуем, ты не возражаешь, а?
Он вернулся к спящему сыну и, обхватив руками расслабленное тело, положил его рядом со входом в туннель, откуда слышны были голоса воинов. И тут он вспомнил, что Друлетен упомянул имя Хиддукеля. Должно быть, он был богом-покровителем злого волшебника. Несколько недель назад, когда Хиддукель явился Кит-Канану в Башне Солнца, он назвался Дру. Неужели бог намекал на ту роль, которую его мерзкий ученик сыграет в судьбах Квалинести?
– Для тебя выхода нет, – резко сказал Дру. – Отдай амулет, и я оставлю тебе жизнь.
– Жизнь? Ты недавно предлагал стать моим рабом на пятьдесят лет.
Колдун замолк. Кит-Канан укрыл сына изорванным куском гобелена и, усевшись рядом, стал ждать. Нервы его, казалось, звенели от напряжения, но он понимал, что, если воины промедлят, усталость возьмет свое.
И ничто уже не будет стоять между Друлетеном и его черным амулетом.
Плодоносное семя
– Ты уверен, что мы правильно идем?
Голос Руфуса Мятой Шапки резко прозвучал в холодном ночном воздухе. Он, Верханна и Зеленые Руки взбирались по крутой горной тропе, ведущей на юг. Верханна уговорила Зеленые Руки позволить кендеру быть их проводником на узкой дорожке. Поворчав немного насчет необходимости идти пешком, вместо того чтобы ехать, Руфус согласился. Он сразу же пришел в возбуждение, заметив признаки того, что совсем недавно по этой тропе проезжали.
– Кто это был? – спросила Верханна.
– Квалинести, на подкованных лошадях, – ответил кендер. Он обнюхал редкие следы копыт, едва заметно отпечатавшиеся на каменистой почве. – Воины. По меньшей мере, двадцать.
– Откуда ты знаешь, что это были воины? – рассмеялась она.
Руфус поднял по ветру свой маленький нос:
– Я чую их железные доспехи, мой капитан.
Верханна принялась размышлять, что могло означать присутствие воинов. Это, конечно, не стражники, гоняющиеся за беглецами из Пакс Таркаса; для такой работы у Фельдрина имеются отряды гномов. Заинтригованная, она двинулась дальше, вслед за кендером.
Зеленые Руки едва ли сказал хоть одно слово, с тех пор как они начали восхождение. Даже непрестанные взрывы комет над головой не смогли заставить его нарушить абсолютное молчание.
Наконец, они достигли небольшого, относительно плоского участка, и Верханна предложила остановиться на отдых.
Руфус, утомленный своей работой разведчика, упал, не сходя с места. Зеленые Руки остался стоять, не отрывая глаз от склона. Вдруг он снова двинулся вперед. Верханна, начавшая жевать кусок вяленой оленины, позвала его обратно.
– Мой отец близко, – ответил он, оглянувшись. – Я должен идти.
Девушка устало спрятала в сумку недоеденное мясо.
– Пошли, Малявка, Его Величеству угодно двигаться дальше.
– Что за спешка? – пожаловался кендер. Верханна протянула ему руку, и он вскарабкался в седло. – Куда мы? Я только это хочу знать. И почему так торопимся?
– Меня не спрашивай, – ответила Верханна, прищелкивая языком, чтобы заставить идти усталую лошадь. – Но я тебе вот что скажу, Малявка: если до рассвета мы не встретим ничего достойного внимания, я поворачиваю обратно и пусть Зеленые Руки отправляется хоть во Тьму!
Тропа несколько раз пропетляла и пошла вверх еще круче, так что они потеряли из виду эльфа, на несколько шагов опередившего их. Слева от Руфуса и Верханны показалась полная теней расщелина, и конь остановился. Он пританцовывал и фыркал, мотая головой и отказываясь идти дальше, и Верханне не удалось сдвинуть его с места ни уговорами, ни ударами шпор.
Небо потемнело.
Внезапное исчезновение комет наводило страх: теперь вокруг стало еще темнее, чем прежде. Лун не было: путь освещал лишь слабый блеск звезд.
Руфус потянул Верханну за рукав.
– Лошадь угомонилась, – заметил он. – Пошли.
– Нет, погоди. Неужели ты не чувствуешь этого?
Она перешла на шепот, выпрямившись и неподвижно застыв в седле.
– Не чувствую чего? – нетерпеливо переспросил кендер.
– Словно сейчас разразится гроза…
Руфус ядовито ответил, что не слышит и не видит ничего подобного, и Верханна коснулась каблуками боков лошади. Они продолжили путь. Незадолго до поворота показалась вершина Черной Скалы, загораживая часть звезд.
– Мне холодно, – пожаловался Руфус, придвигаясь ближе к спине Верханны.
– Я слышу голоса! – прошипела она и заставила лошадь идти быстрее.
В конце пути они перешли на галоп и, когда тропа закончилась, очутились в центре лихорадочной деятельности. К ней обратилась дюжина бледных лиц, и она узнала гвардейцев Солнца.
Из тьмы возник Кемиан Амбродель.
– Госпожа Верханна! – воскликнул он. – Вот это поистине чудо! Как ты здесь оказалась? – Он протянул ей руку в железной перчатке.
Она покачала головой и откровенно ответила:
– Лорд, я не менее тебя поражена нашей встречей. Меня с моим разведчиком привел сюда исключительно странный знакомый, высокий, светловолосый эльф, которого мы зовем Зеленые Руки. Он, должно быть, прошел мимо вас минуту назад.
– Он здесь. Я не стал разговаривать с ним, у нас сейчас слишком много дел, чтобы разбираться с незнакомцами. – Кемиан кивком головы указал на валун в нескольких шагах от них.
Зеленорукий эльф сидел на камне, не обращая внимания ни на воинов, ни на Верханну, ни на Черную Скалу.
Верханна спешилась, и Руфус спрыгнул на землю вслед за ней.
– Что здесь происходит? – пропищал кендер.
Воины связывали мотки веревки в один длинный канат. Большая часть веревок оказалась слишком коротка – ими привязывали на ночь лошадей.
– Там, внутри, находится твой отец, – мрачно сказал Кемиан, указывая рукой на черный каменный пик позади них, и в нескольких словах обрисовал положение.
– Вам пригодится еще пара рук, лорд? – спросила она.
Кемиан схватил ее за плечо:
– Ваша помощь будет неоценима, госпожа.
Верханна и Руфус принялись привязывать веревки, что были у них с собой, к концу каната, сделанного воинами. Занятые работой, они не заметили, как Зеленые Руки соскользнул с валуна и направился вверх по склону, прямо к одной из пещер в скале. Руфус заметил его и крикнул:
– Эй!
– Стоять! – скомандовал Кемиан.
Зеленые Руки находился уже почти у самого входа в пещеру. В любую секунду мог подняться жуткий ветер и отшвырнуть его назад. Ветер перепутал бы их драгоценный канат.
– Остановись сейчас же, я тебе говорю! – взревел лорд Амбродель.
Зеленые Руки, мельком оглянувшись на эльфов и кендера, ступил в отверстие. Кемиан Амбродель скрипнул зубами, напрягшись в ожидании беды.
Но ветер не подул. Ночь оставалась безмятежной и холодной, не ощущалось ни малейшего движения воздуха.
Кемиан раскрыл рот от изумления:
– Кто этот ваш эльф? Волшебник?
– Очень странный парень, – вставил кендера сражаясь с веревкой, – та была толстой и гнулась плохо. – Он обладает самыми разными способностями, но я не слышал от него ни одного заклинания.
Лорд Амбродель оглянулся на Верханну.
– Малявка прав, – подтвердила она. – Если кто и может спасти моего отца, то только этот Зеленые Руки.
– Мы не можем рисковать жизнью Пророка, доверяя его спасение каким-то бродягам. Готовьте канат! – рявкнул Кемиан.
Воины собрали веревку и поспешили к главному входу в пещеру. Руфус запутался в жестком канате, пытаясь завязать последний узел, и его протащило по земле до самого основания скалы.
Кит-Канан постукивал острием меча по ладони. Дру уже больше часа не подавал признаков жизни, и факелы на стенах огромной круглой комнаты гасли один за другим. Когда догорела уже половина из них, он услышал снаружи слабые крики. Он крикнул в туннель в ответ, но все снова стихло. Пророк не хотел шуметь слишком сильно, чтобы Дру не подумал, будто он пришел в отчаяние.
Ульвиан совершенно неподвижно лежал у ног Кит-Канана. Отец смотрел на сына, охваченный смешанными чувствами. Они оказались здесь из-за его, Ульвиана, гордыни и своеволия. Сначала он торговал рабами, затем сбежал от правосудия Пророка и к тому же помог скрыться злому чародею. И все же лицо Кит-Канана смягчилось при виде спящего сына, свернувшегося в клубок на полу, словно невинный ребенок. Это его сын, его маленький мальчик, они с Сюзиной так радовались его появлению на свет. Да, он уже совсем вырос, но в душе по-прежнему оставался ребенком – ребенком, который обожает мать и редко видит отца.
Кит-Канан устало потер виски и попытался отбросить мысли о том, что все могло бы быть иначе.
– Ты не одинок.
Кит-Канан резко обернулся. В другом конце зала стоял одинокий эльф. Это был не Дру. Он был молод, высок, светловолос, одет в грубый плащ из конского волоса и кожаные штаны. Взгляд его словно пронизывал Кит-Канана насквозь.
– Кто ты такой? – требовательно спросил Пророк, переступая через Ульвиана. – Это еще одна из твоих личин, Друлетен?
Незнакомец не ответил. Вместо того он продолжал пристально разглядывать Кит-Канана. На лице его появилось выражение такого восторга и радости, что Кит-Канан сразу же забыл о своих тревогах. Встряхнувшись, словно внезапно придя в себя, Кит-Канан поднял меч и повторил:
– Отвечай мне! Кто ты такой?
– Меня зовут Зеленые Руки. По крайней мере, мой капитан так меня называет.
– Зеленые… – Взгляд Кит-Канана опустился ниже, и в первый раз он заметил, что пальцы эльфа не белые.
Факелы, мигая, гасли, в зале становилось все темнее, но ясно было видно, что его ладони окрашены в травянисто-зеленый цвет.
– Как ты сюда попал? Почему тебя не унесло ветром? – резко спросил Пророк.
– Я просто вошел. Я долго искал тебя. – Незнакомец приблизился еще на несколько шагов, и лицо его осветила улыбка. – Ты мой отец.
Кит-Канан был захвачен врасплох, это поразительное утверждение привело его в замешательство. Если это какая-то ловушка чародея, то что у него за цель? А может быть, этот эльф – какой-нибудь помешанный, невинная жертва Друлетена?
Зеленые Руки снова приблизился к тому, кого так долго искал. Как только Кит-Канан взглянул ему в глаза, вихрь мыслей, взметнувшийся в его голове, успокоился. Блестящие глаза незнакомца сияли ярче самых прекрасных изумрудов. Лицо его показалось Пророку смутно знакомым – полные губы, высокий лоб, форма носа. Лицо напоминало ему… Кит-Канан пошатнулся, потрясенный мыслью, мелькнувшей, словно молния. Анайя! Высокий эльф напомнил ему об Анайе. Черты лица, глаза были теми же самыми, даже кожа зеленоватого цвета. Кожа Анайи стала точно такой же, когда она начала превращаться в дубовое дерево. Опустив меч, он двинулся вперед, и они встретились на полпути, у остывшего очага. Оказалось, что они одинакового роста.
– Здравствуй, отец! – радостно произнес Зеленые Руки.
Кит-Канан не верил своим глазам. Это казалось невероятным, и все же, стоило ему взглянуть на этого молодого эльфа, он увидел поразительное сходство с Анайей и понял, что эльф говорит правду. Непонятно как, каким-то чудом их с Анайей сын оказался здесь, в Черной Скале.
Голос Пророка задрожал – так сильны были охватившие его чувства.
– Эту встречу мне предсказали сотни лет назад, – шептал он. – Но тогда я не понимал…
Трясущейся рукой он дотронулся до лица эльфа. Тот широко улыбнулся, и Кит-Канан горячо обнял его:
– Сын мой!
Но мгновения счастья длились недолго. Опасность по-прежнему подстерегала где-то рядом. Кит-Канан смахнул со щеки слезы и отстранил сына на расстояние вытянутой руки.
Над головами их пронесся порыв ветра, послышались взмахи невидимых крыльев. Встревоженный, Кит-Канан отступил и поднял меч. В зале осталась гореть лишь четверть факелов, и в полутьме он заметил какое-то крылатое существо, летавшее над ними, то поднимавшееся, то опускавшееся в круг дрожащего света.
– Сын, у тебя есть оружие? – спросил он, торопливо надевая шлем.
Зеленые Руки вытянул пустые ладони:
– Нет, отец.
Пророк порылся среди мусора. Крылатая тварь устремилась на него, и он со всей силы рубанул мечом, но промахнулся. Чудовище взлетело, и у Кит-Канана хватило времени найти среди обломков толстый кусок дерева – ножку обеденного стола.
– Возьми это, – приказал он, швырнув палку Зеленым Рукам. – Если на тебя кто-нибудь нападет, бей его!
По залу раскатился зловещий смех. Кит-Канан быстро взглянул на Ульвиана. Принц по-прежнему не приходил в себя. Смех снова раздался где-то под потолком.
– Отличное оружие для могучего воина, – издевался Друлетен. Эхо его голоса разносилось по всему залу, и из-за этого трудно было определить, где он находится. – Достойное пополнение Дома Сильваноса!
– Ты прав, достойное, – не остался в долгу Кит-Канан. – Ему оказались нипочем твои заклинания, а?
– Откуда ты знаешь? А может быть, я намеренно впустил его сюда? Я коллекционирую членов королевского дома Квалинести! – мерзко кривлялся голос.
Кит-Канан жестами велел Зеленым Рукам пробираться вдоль другой стены комнаты, подальше от него. Эльф повиновался с замечательной ловкостью. Кит-Канан осторожно отошел от спящего Ульвиана и заговорил, желая отвлечь Друлетена.
– Ну и что, великий чародей, что ты собираешься с нами делать? – выкрикнул он.
– Мне нужен мой амулет. Или один из вас отдаст мне вторую часть моего амулета, или я буду вынужден пытать каждого по очереди, чтобы уговорить вас сделать это.
Голос колдуна доносился из определенного места. Кит-Канан пристально взглянул на сломанное кресло, стоявшее на полу. Там появилась высокая тень. Он опустил меч, чтобы клинок не блеснул в свете оставшихся факелов.
– Тебе не одолеть нас, Друлетен. Ульвиан, может быть, и помог бы тебе, но я позабочусь о том, чтобы эта вещь тебе никогда не досталась, – поклялся Пророк. Он осторожно переступил через какие-то ломаные ящики, двигаясь как можно тише.
– Ульвиан! Это жалкое существо, лентяй, которому нельзя довериться? Он умрет первым, запомни мои слова. Я буду пытать его с наслаждением.
Кит-Канан наткнулся на стену левым плечом. Над ним висел один из догоревших факелов, и он, вытащив его из консоли, прокрался к следующему, который еще тлел. Кит-Канан зажег свой факел и бросился к сломанному креслу. Свет горящей ветки упал на Дру.
От ужаса Пророк застыл на месте. На спинке кресла устроилось нечто – не эльф, но в то же время и не птица. У него были коричневато-золотистые крылья, перья с красными кончиками, но вместо когтей сокола спинку стула сжимали две белые эльфийские руки. Голова его представляла собой жуткую смесь птичьих и эльфийских черт. Вместо волос лицо Дру обрамляли перья. Глаза сделались большими и черными, как у сокола, но глядели из эльфийских глазниц, из-под мохнатых бровей. И что самое отвратительное – вместо носа посредине лица Дру торчал огромный крючковатый клюв.
– Видишь, – прошипел колдун, – как мне необходим амулет! Кольцо – более мощная часть его, но оно требует усовершенствования, контроля. – Он содрогнулся и втянул голову в плечи. Казалось, жуткое лицо исказила судорога боли. – Оказывается, без цилиндра я не могу контролировать свои превращения. – Неестественно белые пальцы обхватили толстую ручку сломанного кресла. – В последний раз я прошу – отдай его мне!
Вместо ответа Кит-Канан швырнул в монстра факел и сделал выпад мечом. Дру, перевернув кресло, поднялся в воздух. Он увернулся от Кит-Канана, но не заметил Зеленые Руки, замершего в тени совсем близко от него. Когда он пролетал мимо, Зеленые Руки взмахнул своей грубой дубиной. Он был довольно силен, но неловок, и удар оказался скользящим.
Однако Дру задело, и он, вращаясь, пролетел через всю комнату и упал на пол около Ульвиана, подняв облако перьев.
– Хватай его! Не дай ему подняться! – крикнул Пророк.
Обогнав Зеленые Руки, он подбежал к упавшему чародею и приставил к странному созданию острие меча, приказывая ему встать и сдаваться. Куча перьев скорчилась, словно от боли, и издала пронзительный крик. Подошел Зеленые Руки, и перед его изумленным взглядом совершилось очередное превращение.
Тело птицы удлинилось, крылья съежились и превратились в покрытые перьями руки. Дру перевернулся на спину и снова завопил в агонии. Клюв и черные птичьи глаза по-прежнему оставались на белом лице. Остальное тело покрывали перья.
– Встань! – снова приказал Кит-Канан.
– Я… я не могу, – прохрипел чародей. По его чудовищному лицу ручьями струился пот, тело сотрясалось, словно у разбитого параличом. – Я… я недоделан.
В это мгновение лежавший на каменном полу Ульвиан застонал и пошевелился. Он попытался подняться и невольно отвлек внимание Кит-Канана. Притворившийся изможденным колдун немедленно схватил Пророка, и тот тяжело упал на пол. Прежде чем кто-либо успел перевести дух, пальцы Друлетена сомкнулись вокруг горла Кит-Канана.
Чародей встал на ноги, подняв за собой пленника.
Кровь ревела в ушах Пророка. Глаза Кит-Канана застлала алая завеса, и невероятная фигура волшебника скрылась в тумане. Он попытался оторвать руки, душившие его, но Дру обладал железной хваткой.
– Я знаю, что он у тебя! – визжал он, неистово тряся Пророка. – Отдай мой амулет!
Кит-Канан уже терял сознание, как вдруг раздались звук удара и вопль. Он почувствовал, что падает, а затем стукнулся спиной о жесткий пол. Он откатился в сторону, хватая ртом воздух, и протер глаза; зрение постепенно прояснилось. Когда Кит-Канан попытался схватить меч, валявшийся неподалеку, на него накатило головокружение, и он снова упал.
Голос Руфуса Мятой Шапки резко прозвучал в холодном ночном воздухе. Он, Верханна и Зеленые Руки взбирались по крутой горной тропе, ведущей на юг. Верханна уговорила Зеленые Руки позволить кендеру быть их проводником на узкой дорожке. Поворчав немного насчет необходимости идти пешком, вместо того чтобы ехать, Руфус согласился. Он сразу же пришел в возбуждение, заметив признаки того, что совсем недавно по этой тропе проезжали.
– Кто это был? – спросила Верханна.
– Квалинести, на подкованных лошадях, – ответил кендер. Он обнюхал редкие следы копыт, едва заметно отпечатавшиеся на каменистой почве. – Воины. По меньшей мере, двадцать.
– Откуда ты знаешь, что это были воины? – рассмеялась она.
Руфус поднял по ветру свой маленький нос:
– Я чую их железные доспехи, мой капитан.
Верханна принялась размышлять, что могло означать присутствие воинов. Это, конечно, не стражники, гоняющиеся за беглецами из Пакс Таркаса; для такой работы у Фельдрина имеются отряды гномов. Заинтригованная, она двинулась дальше, вслед за кендером.
Зеленые Руки едва ли сказал хоть одно слово, с тех пор как они начали восхождение. Даже непрестанные взрывы комет над головой не смогли заставить его нарушить абсолютное молчание.
Наконец, они достигли небольшого, относительно плоского участка, и Верханна предложила остановиться на отдых.
Руфус, утомленный своей работой разведчика, упал, не сходя с места. Зеленые Руки остался стоять, не отрывая глаз от склона. Вдруг он снова двинулся вперед. Верханна, начавшая жевать кусок вяленой оленины, позвала его обратно.
– Мой отец близко, – ответил он, оглянувшись. – Я должен идти.
Девушка устало спрятала в сумку недоеденное мясо.
– Пошли, Малявка, Его Величеству угодно двигаться дальше.
– Что за спешка? – пожаловался кендер. Верханна протянула ему руку, и он вскарабкался в седло. – Куда мы? Я только это хочу знать. И почему так торопимся?
– Меня не спрашивай, – ответила Верханна, прищелкивая языком, чтобы заставить идти усталую лошадь. – Но я тебе вот что скажу, Малявка: если до рассвета мы не встретим ничего достойного внимания, я поворачиваю обратно и пусть Зеленые Руки отправляется хоть во Тьму!
Тропа несколько раз пропетляла и пошла вверх еще круче, так что они потеряли из виду эльфа, на несколько шагов опередившего их. Слева от Руфуса и Верханны показалась полная теней расщелина, и конь остановился. Он пританцовывал и фыркал, мотая головой и отказываясь идти дальше, и Верханне не удалось сдвинуть его с места ни уговорами, ни ударами шпор.
Небо потемнело.
Внезапное исчезновение комет наводило страх: теперь вокруг стало еще темнее, чем прежде. Лун не было: путь освещал лишь слабый блеск звезд.
Руфус потянул Верханну за рукав.
– Лошадь угомонилась, – заметил он. – Пошли.
– Нет, погоди. Неужели ты не чувствуешь этого?
Она перешла на шепот, выпрямившись и неподвижно застыв в седле.
– Не чувствую чего? – нетерпеливо переспросил кендер.
– Словно сейчас разразится гроза…
Руфус ядовито ответил, что не слышит и не видит ничего подобного, и Верханна коснулась каблуками боков лошади. Они продолжили путь. Незадолго до поворота показалась вершина Черной Скалы, загораживая часть звезд.
– Мне холодно, – пожаловался Руфус, придвигаясь ближе к спине Верханны.
– Я слышу голоса! – прошипела она и заставила лошадь идти быстрее.
В конце пути они перешли на галоп и, когда тропа закончилась, очутились в центре лихорадочной деятельности. К ней обратилась дюжина бледных лиц, и она узнала гвардейцев Солнца.
Из тьмы возник Кемиан Амбродель.
– Госпожа Верханна! – воскликнул он. – Вот это поистине чудо! Как ты здесь оказалась? – Он протянул ей руку в железной перчатке.
Она покачала головой и откровенно ответила:
– Лорд, я не менее тебя поражена нашей встречей. Меня с моим разведчиком привел сюда исключительно странный знакомый, высокий, светловолосый эльф, которого мы зовем Зеленые Руки. Он, должно быть, прошел мимо вас минуту назад.
– Он здесь. Я не стал разговаривать с ним, у нас сейчас слишком много дел, чтобы разбираться с незнакомцами. – Кемиан кивком головы указал на валун в нескольких шагах от них.
Зеленорукий эльф сидел на камне, не обращая внимания ни на воинов, ни на Верханну, ни на Черную Скалу.
Верханна спешилась, и Руфус спрыгнул на землю вслед за ней.
– Что здесь происходит? – пропищал кендер.
Воины связывали мотки веревки в один длинный канат. Большая часть веревок оказалась слишком коротка – ими привязывали на ночь лошадей.
– Там, внутри, находится твой отец, – мрачно сказал Кемиан, указывая рукой на черный каменный пик позади них, и в нескольких словах обрисовал положение.
– Вам пригодится еще пара рук, лорд? – спросила она.
Кемиан схватил ее за плечо:
– Ваша помощь будет неоценима, госпожа.
Верханна и Руфус принялись привязывать веревки, что были у них с собой, к концу каната, сделанного воинами. Занятые работой, они не заметили, как Зеленые Руки соскользнул с валуна и направился вверх по склону, прямо к одной из пещер в скале. Руфус заметил его и крикнул:
– Эй!
– Стоять! – скомандовал Кемиан.
Зеленые Руки находился уже почти у самого входа в пещеру. В любую секунду мог подняться жуткий ветер и отшвырнуть его назад. Ветер перепутал бы их драгоценный канат.
– Остановись сейчас же, я тебе говорю! – взревел лорд Амбродель.
Зеленые Руки, мельком оглянувшись на эльфов и кендера, ступил в отверстие. Кемиан Амбродель скрипнул зубами, напрягшись в ожидании беды.
Но ветер не подул. Ночь оставалась безмятежной и холодной, не ощущалось ни малейшего движения воздуха.
Кемиан раскрыл рот от изумления:
– Кто этот ваш эльф? Волшебник?
– Очень странный парень, – вставил кендера сражаясь с веревкой, – та была толстой и гнулась плохо. – Он обладает самыми разными способностями, но я не слышал от него ни одного заклинания.
Лорд Амбродель оглянулся на Верханну.
– Малявка прав, – подтвердила она. – Если кто и может спасти моего отца, то только этот Зеленые Руки.
– Мы не можем рисковать жизнью Пророка, доверяя его спасение каким-то бродягам. Готовьте канат! – рявкнул Кемиан.
Воины собрали веревку и поспешили к главному входу в пещеру. Руфус запутался в жестком канате, пытаясь завязать последний узел, и его протащило по земле до самого основания скалы.
Кит-Канан постукивал острием меча по ладони. Дру уже больше часа не подавал признаков жизни, и факелы на стенах огромной круглой комнаты гасли один за другим. Когда догорела уже половина из них, он услышал снаружи слабые крики. Он крикнул в туннель в ответ, но все снова стихло. Пророк не хотел шуметь слишком сильно, чтобы Дру не подумал, будто он пришел в отчаяние.
Ульвиан совершенно неподвижно лежал у ног Кит-Канана. Отец смотрел на сына, охваченный смешанными чувствами. Они оказались здесь из-за его, Ульвиана, гордыни и своеволия. Сначала он торговал рабами, затем сбежал от правосудия Пророка и к тому же помог скрыться злому чародею. И все же лицо Кит-Канана смягчилось при виде спящего сына, свернувшегося в клубок на полу, словно невинный ребенок. Это его сын, его маленький мальчик, они с Сюзиной так радовались его появлению на свет. Да, он уже совсем вырос, но в душе по-прежнему оставался ребенком – ребенком, который обожает мать и редко видит отца.
Кит-Канан устало потер виски и попытался отбросить мысли о том, что все могло бы быть иначе.
– Ты не одинок.
Кит-Канан резко обернулся. В другом конце зала стоял одинокий эльф. Это был не Дру. Он был молод, высок, светловолос, одет в грубый плащ из конского волоса и кожаные штаны. Взгляд его словно пронизывал Кит-Канана насквозь.
– Кто ты такой? – требовательно спросил Пророк, переступая через Ульвиана. – Это еще одна из твоих личин, Друлетен?
Незнакомец не ответил. Вместо того он продолжал пристально разглядывать Кит-Канана. На лице его появилось выражение такого восторга и радости, что Кит-Канан сразу же забыл о своих тревогах. Встряхнувшись, словно внезапно придя в себя, Кит-Канан поднял меч и повторил:
– Отвечай мне! Кто ты такой?
– Меня зовут Зеленые Руки. По крайней мере, мой капитан так меня называет.
– Зеленые… – Взгляд Кит-Канана опустился ниже, и в первый раз он заметил, что пальцы эльфа не белые.
Факелы, мигая, гасли, в зале становилось все темнее, но ясно было видно, что его ладони окрашены в травянисто-зеленый цвет.
– Как ты сюда попал? Почему тебя не унесло ветром? – резко спросил Пророк.
– Я просто вошел. Я долго искал тебя. – Незнакомец приблизился еще на несколько шагов, и лицо его осветила улыбка. – Ты мой отец.
Кит-Канан был захвачен врасплох, это поразительное утверждение привело его в замешательство. Если это какая-то ловушка чародея, то что у него за цель? А может быть, этот эльф – какой-нибудь помешанный, невинная жертва Друлетена?
Зеленые Руки снова приблизился к тому, кого так долго искал. Как только Кит-Канан взглянул ему в глаза, вихрь мыслей, взметнувшийся в его голове, успокоился. Блестящие глаза незнакомца сияли ярче самых прекрасных изумрудов. Лицо его показалось Пророку смутно знакомым – полные губы, высокий лоб, форма носа. Лицо напоминало ему… Кит-Канан пошатнулся, потрясенный мыслью, мелькнувшей, словно молния. Анайя! Высокий эльф напомнил ему об Анайе. Черты лица, глаза были теми же самыми, даже кожа зеленоватого цвета. Кожа Анайи стала точно такой же, когда она начала превращаться в дубовое дерево. Опустив меч, он двинулся вперед, и они встретились на полпути, у остывшего очага. Оказалось, что они одинакового роста.
– Здравствуй, отец! – радостно произнес Зеленые Руки.
Кит-Канан не верил своим глазам. Это казалось невероятным, и все же, стоило ему взглянуть на этого молодого эльфа, он увидел поразительное сходство с Анайей и понял, что эльф говорит правду. Непонятно как, каким-то чудом их с Анайей сын оказался здесь, в Черной Скале.
Голос Пророка задрожал – так сильны были охватившие его чувства.
– Эту встречу мне предсказали сотни лет назад, – шептал он. – Но тогда я не понимал…
Трясущейся рукой он дотронулся до лица эльфа. Тот широко улыбнулся, и Кит-Канан горячо обнял его:
– Сын мой!
Но мгновения счастья длились недолго. Опасность по-прежнему подстерегала где-то рядом. Кит-Канан смахнул со щеки слезы и отстранил сына на расстояние вытянутой руки.
Над головами их пронесся порыв ветра, послышались взмахи невидимых крыльев. Встревоженный, Кит-Канан отступил и поднял меч. В зале осталась гореть лишь четверть факелов, и в полутьме он заметил какое-то крылатое существо, летавшее над ними, то поднимавшееся, то опускавшееся в круг дрожащего света.
– Сын, у тебя есть оружие? – спросил он, торопливо надевая шлем.
Зеленые Руки вытянул пустые ладони:
– Нет, отец.
Пророк порылся среди мусора. Крылатая тварь устремилась на него, и он со всей силы рубанул мечом, но промахнулся. Чудовище взлетело, и у Кит-Канана хватило времени найти среди обломков толстый кусок дерева – ножку обеденного стола.
– Возьми это, – приказал он, швырнув палку Зеленым Рукам. – Если на тебя кто-нибудь нападет, бей его!
По залу раскатился зловещий смех. Кит-Канан быстро взглянул на Ульвиана. Принц по-прежнему не приходил в себя. Смех снова раздался где-то под потолком.
– Отличное оружие для могучего воина, – издевался Друлетен. Эхо его голоса разносилось по всему залу, и из-за этого трудно было определить, где он находится. – Достойное пополнение Дома Сильваноса!
– Ты прав, достойное, – не остался в долгу Кит-Канан. – Ему оказались нипочем твои заклинания, а?
– Откуда ты знаешь? А может быть, я намеренно впустил его сюда? Я коллекционирую членов королевского дома Квалинести! – мерзко кривлялся голос.
Кит-Канан жестами велел Зеленым Рукам пробираться вдоль другой стены комнаты, подальше от него. Эльф повиновался с замечательной ловкостью. Кит-Канан осторожно отошел от спящего Ульвиана и заговорил, желая отвлечь Друлетена.
– Ну и что, великий чародей, что ты собираешься с нами делать? – выкрикнул он.
– Мне нужен мой амулет. Или один из вас отдаст мне вторую часть моего амулета, или я буду вынужден пытать каждого по очереди, чтобы уговорить вас сделать это.
Голос колдуна доносился из определенного места. Кит-Канан пристально взглянул на сломанное кресло, стоявшее на полу. Там появилась высокая тень. Он опустил меч, чтобы клинок не блеснул в свете оставшихся факелов.
– Тебе не одолеть нас, Друлетен. Ульвиан, может быть, и помог бы тебе, но я позабочусь о том, чтобы эта вещь тебе никогда не досталась, – поклялся Пророк. Он осторожно переступил через какие-то ломаные ящики, двигаясь как можно тише.
– Ульвиан! Это жалкое существо, лентяй, которому нельзя довериться? Он умрет первым, запомни мои слова. Я буду пытать его с наслаждением.
Кит-Канан наткнулся на стену левым плечом. Над ним висел один из догоревших факелов, и он, вытащив его из консоли, прокрался к следующему, который еще тлел. Кит-Канан зажег свой факел и бросился к сломанному креслу. Свет горящей ветки упал на Дру.
От ужаса Пророк застыл на месте. На спинке кресла устроилось нечто – не эльф, но в то же время и не птица. У него были коричневато-золотистые крылья, перья с красными кончиками, но вместо когтей сокола спинку стула сжимали две белые эльфийские руки. Голова его представляла собой жуткую смесь птичьих и эльфийских черт. Вместо волос лицо Дру обрамляли перья. Глаза сделались большими и черными, как у сокола, но глядели из эльфийских глазниц, из-под мохнатых бровей. И что самое отвратительное – вместо носа посредине лица Дру торчал огромный крючковатый клюв.
– Видишь, – прошипел колдун, – как мне необходим амулет! Кольцо – более мощная часть его, но оно требует усовершенствования, контроля. – Он содрогнулся и втянул голову в плечи. Казалось, жуткое лицо исказила судорога боли. – Оказывается, без цилиндра я не могу контролировать свои превращения. – Неестественно белые пальцы обхватили толстую ручку сломанного кресла. – В последний раз я прошу – отдай его мне!
Вместо ответа Кит-Канан швырнул в монстра факел и сделал выпад мечом. Дру, перевернув кресло, поднялся в воздух. Он увернулся от Кит-Канана, но не заметил Зеленые Руки, замершего в тени совсем близко от него. Когда он пролетал мимо, Зеленые Руки взмахнул своей грубой дубиной. Он был довольно силен, но неловок, и удар оказался скользящим.
Однако Дру задело, и он, вращаясь, пролетел через всю комнату и упал на пол около Ульвиана, подняв облако перьев.
– Хватай его! Не дай ему подняться! – крикнул Пророк.
Обогнав Зеленые Руки, он подбежал к упавшему чародею и приставил к странному созданию острие меча, приказывая ему встать и сдаваться. Куча перьев скорчилась, словно от боли, и издала пронзительный крик. Подошел Зеленые Руки, и перед его изумленным взглядом совершилось очередное превращение.
Тело птицы удлинилось, крылья съежились и превратились в покрытые перьями руки. Дру перевернулся на спину и снова завопил в агонии. Клюв и черные птичьи глаза по-прежнему оставались на белом лице. Остальное тело покрывали перья.
– Встань! – снова приказал Кит-Канан.
– Я… я не могу, – прохрипел чародей. По его чудовищному лицу ручьями струился пот, тело сотрясалось, словно у разбитого параличом. – Я… я недоделан.
В это мгновение лежавший на каменном полу Ульвиан застонал и пошевелился. Он попытался подняться и невольно отвлек внимание Кит-Канана. Притворившийся изможденным колдун немедленно схватил Пророка, и тот тяжело упал на пол. Прежде чем кто-либо успел перевести дух, пальцы Друлетена сомкнулись вокруг горла Кит-Канана.
Чародей встал на ноги, подняв за собой пленника.
Кровь ревела в ушах Пророка. Глаза Кит-Канана застлала алая завеса, и невероятная фигура волшебника скрылась в тумане. Он попытался оторвать руки, душившие его, но Дру обладал железной хваткой.
– Я знаю, что он у тебя! – визжал он, неистово тряся Пророка. – Отдай мой амулет!
Кит-Канан уже терял сознание, как вдруг раздались звук удара и вопль. Он почувствовал, что падает, а затем стукнулся спиной о жесткий пол. Он откатился в сторону, хватая ртом воздух, и протер глаза; зрение постепенно прояснилось. Когда Кит-Канан попытался схватить меч, валявшийся неподалеку, на него накатило головокружение, и он снова упал.