Страница:
– По большей части это в пятикликовом коридоре, у которого сорок кликов в длину. Вроде очевидно, что они движутся в Теклет; возможно, желают захватить порт перед ударом по цели.
– Похоже на то, сэр.
– Численность?
– Я бы сказал – не больше десятка, сэр. У нас есть сообщения от фермеров, нашедших свидетельства продвижения по их землям. Они очень заботятся о зерне. Так что замечают даже легкие повреждения… в отличие от дроидов, сэр.
– И что это значит?
– Многочисленные следы покрывают площадь в сорок на тридцать кликов, сэр. Отменно выполнено; местные подумали, что это звери. Но следы не случайны. Я бы сказал, что нам оставляют обманку.
Десять солдат. Десять – следопыты, спецназ, диверсанты? Готовят ли они плацдарм для других, или именно им поручено выполнить задание? Хокану очень хотелось бы иметь под рукой нескольких мандалорианских наемников, а не дроидов или кадровых офицеров. Но эти желания он умело скрыл под шлемом. А еще хотелось больше спидеров; ему никогда не было нужно больше одного для инспекции ферм. Прежде чем еще несколько доставят на Квиилуру, пройдут дни.
– Фермеры могут отлично сотрудничать, да?
– Даже удивительно, с тех пор как один нашел схемы, сэр.
Хокан повернулся и пошел назад к лаборатории; теперь она была пуста, но обладала хорошей и заметной охраной. Он жестом приказал Хурати следовать за ним; Кувин тоже дернулся в их сторону, но Хокан взмахом руки остановил его.
– Лейтенант, – тихо сказал он. – Мой бывший работник Гута-Най не появлялся?
– Пока нет, сэр. Патрулям сообщили.
– Ясно. Присматривай за Кувином, хорошо? Не думаю, что он получит капитана.
Хурати замолчал, но лишь на мгновение.
– Понял, сэр.
Потрясающе, что может сделать невысказанное обещание повышения в звании. Хокан подумал – а включали ли это в учебники по руководству персоналом?
Так, в районе было около десяти коммандос. Отлов их займет очень много времени. Если не повезет, Хокан их не поймает; не с дроидами и этими молодыми теоретиками из академии. Рано или поздно, врагу понадобятся запасы; рано или поздно они себя проявят.
Республика пыталась его обмануть – он поступит также. Это выглядело все более привлекательным. Они не появились, дабы применить обычную тактику высадки войск. И это поединок разумов; и если надо, он может сидеть на месте и заставить Республику прийти к нему.
Если он хотел подпустить Республику на расстояние выстрела, то требовалась убедительная приманка.
Доктор Утан поймет. Она практичная женщина.
Фай начинал нервничать. Это было ему не свойственно. Найнер знал его всего пару дней, но клон-коммандос умеют быстро составлять впечатление… особенно о своих сородичах.
Он не спал, когда Найнер сменил его на посту; через пятнадцать минут Фай вышел на обзорную позицию и устроился рядом. Похоже, что огонь угас; сияние было еле видимым, но постоянным. Возможно, пламя дошло до одного из потоков и теперь пожирало себя.
– Все равно они знают, что мы здесь, – сказал Фай. Найнеру не надо было быть телепатом, чтобы понять – он волнуется о Дармане. – Мы могли бы попробовать комлинк дальней связи.
– И они засекут наше положение.
– Им понадобится удача.
– А нам хватит одной ошибки.
– Хорошо. Извини, серж.
Он вновь вернулся к молчанию. Найнер отрегулировал инфракрасный фильтр, дабы убрать отвлекающий свет огня. Внезапно наступила необычная тишина – это значило что гданы прекратили свою постоянную возню. Это скверно.
Найнер глянул вниз, держа винтовку одной рукой, дабы рассмотреть кусты перед ним. Когда он развернулся на 180 градусов, то уловил маленькие проблески, тревожные глаза гданов, необычно тихих и неподвижных – они пытались чего-то избежать.
Движение. В одном из квадрантов блеснул синий огонек предупреждения. Может быть, это существо может видеть в инфракрасном спектре. Он выключил наведение, активировав интенсификацию изображения и Первую Модель Уха, как ее называл Скирата.
"Сынок, у тебя есть хорошие глаза и уши. Не слишком полагайся на технику".
Что-то двигалось… нечто медленное, скрытное, меньше человека, хитрее дроида.
Найнер коснулся плеча Фая. "Оставайся на месте," – он не решался говорить даже через комлинк.
Оно было в десяти метрах впереди, и шло прямо на них, не намереваясь скрываться. Может, оно вообще не знало, что они здесь. Тогда будет сюрприз…
Найнер включил фонарь и луч высветил блестящую черную фигуру. Он моментально выключил свет, расслабившись. Создание так припало к земле, что казалось текущей водой. Лишь когда оно оказалось прямо перед ними, то село и стало Валаквилом.
– Я решила что должна позволить вам заметить мое приближение, учитывая ваше оружие, – голос был не похож на Валаквилов, но был таким же текучим и гипнотическим. – У меня есть правило – не подкрадываться к гуманоиду с винтовкой.
– Хорошо, что мы раньше видели гурланина, – сказал Фай и вежливо коснулся перчаткой шлема.
– Я и вашего коллегу не удивила. Я пришла с информацией. Меня зовут Джинарт. И, пожалуйста, не называйте меня "мэм" каждые две секунды как Дарман.
Найнеру хотелось задать сотню вопросов о Дармане, но гурланин говорила в настоящем времени – значит, он еще жив. Найнер был рад, что на нем сейчас шлем; проявлять эмоции непрофессионально. Во всяком случае, не в присутствии чужих.
– Вы идете к ложной цели, – сказала Джинарт. – Прямо к базе сепаратистов. Вообще-то, вы бы постучались в бараки с сотней дроидов, но половину из них перевели для защиты лаборатории и патрулирования области. Ни Утан, ни нановируса в лаборатории больше нет.
– Так все идет отлично, – весело заключил Фай.
– Ваши цели – на вилле у Имбраани, несмотря на всю показную защиту которую вы можете увидеть у лаборатории. Это ловушка.
– А что делает Дарман? – поинтересовался Найнер.
– У него ваше особое снаряжение и точные планы целей. Я послала его в укрытие вместе с джедаем.
– Генерал Фульер? Мы думали…
– Верно думали. Он мертв. Джедай – его падаван, Тер-Мукан. Но не слишком надейтесь. Она еще не командир… пока еще, и, возможно, никогда не станет. На некоторое время это все еще ваша война.
– Мы не планировали лобовую атаку без пехоты, – сказал Найнер. – Но теперь, когда преимущество внезапности утеряно, нам придется вновь к ней вернуться.
– Включите еще элемент – у Геза Хокана нет точного представления о том, сколько вас тут. Я позаботилась, чтобы в лесах и полях было много очевидных признаков движения.
– Вы были изрядно заняты.
– Я могу отлично выдавать себя за маленькую армию… или за ее следы, – Джинарт посмотрела на Атина и Фая, будто проверяя их. Может, прикидывала, сумеет ли сымитировать форму коммандо. – Не думали о том, чтоб настрелять и поесть мерли, так?
– Почему?
– Не похоже, что броня так хорошо на вас сидит, как должна.
Фай кивнул.
– Она права. Мы расходуем на тридцать процентов больше калорий, чем планировалось, серж. Никто не думал, что мы будем тащить снаряжение по местности.
– Скоро у вас кончатся рационы, – сказала Джинарт. – Мерли вкусны. Просто не стреляйте их, пожалуйста. Если понадобится, я поохочусь и оставлю их вам.
– Почему так?
– Та, в которую вы пальнете, может оказаться мной.
Еще одна деталь, которой не было на тренировках. Похоже, что даже Кэл Скирата не встречался с гурланинами, или же об этом никогда не рассказывал. Найнеру они нравились. Он поразмыслил – а с какого мира они пришли? Он должен потрясать.
– Куда вы теперь пойдете? – спросила Джинарт. – Мне надо известить Дармана о том, где вы будете.
– Я нацеливался на ТВ-Гамма, но это неверный путь, как вы нам сказали.
– Я могу указать вам подходящую область у Имбраани; когда я вернусь к Дарману, то дам ему те же координаты.
– Там копи драгоценностей, да? – вклинился Атин.
– Да. По большей части зека-кварц и разные зеленые силикаты.
– Кирки и лопаты, или автоматика?
– Автоматика.
– Тогда у них есть взрывчатка. И дистанционные детонаторы с отменными, безопасными, удаленными настройками.
Гурланин хихикнула, совсем как человек. Наверное, восхитилась. С другой стороны, она могла счесть Атина психом. Но Найнеру изобретательный образ мышления коммандо понравился.
– Доставайте голокарты, – сказала Джинарт. – Я устрою вам обзор шахтерской промышленности Имбраани.
Глава 10
У любого, на чьих землях найдут приют республиканцы, будет конфисковано имущество и он будет лишен свободы. Сам он, семья и любой работник будут переданы представителю трандошанов в Теклете для продажи. Активная помощь или укрывание республиканцев будет караться смертной казнью. За предоставление информации, ведущей к захвату республиканцев или дезертиров из бывшего ополчения или вооруженных сил сепаратистов полагается награда; особенно – за лейтенанта Гута-Ная или лейтенанта Пира Кувина.
По приказу майора Геза Хокана, начальника гарнизона Теклета
Мелкий холодный дождь начал моросить почти что с восходом солнца. Это напоминало Камино; чувствовалось как дома – и обнадеживающе, и неприятно.
Влага скопилась на плаще Дармана, и он встряхнул его. Шерсть мерли содержала природные масла, и потому к коже она прикасалась неприятно вязко. Он очень хотел влезть обратно в черный костюм, и не только для защиты от выстрелов.
Этейн толкала тачку сзади. Дарман тянул ее, шагая между оглоблями. Пару раз на ухабистой дороге весь вес наваливался на нее, но, как она продолжала повторять, у джедаев есть Сила.
– Я могу помочь, – сказал он.
– Я справлюсь, – она словно цедила сквозь зубы. – Если это лишь легкое снаряжение, то я не хотела бы увидеть обычную выкладку.
– Я имел в виду – могу помочь с боевыми навыками. Если есть желание потренироваться с мечом.
– Я могу в итоге отсечь что-нибудь, по чему ты будешь скучать.
Нет, она определенно его ожиданиям не соответствовала.
Они двигались дальше, пытаясь выглядеть забитыми крестьянами; это не так сложно, когда ты голоден, промок и перемазался. На грязной дороге никого не было; в это время любое видимое движение начинается с восходом. Немного впереди был первый безопасный дом, одноэтажная хижина, увенчанная мешаниной из соломы и ржавого металла.
– Я постучу, – сказала Этейн. – Они могут попытаться удрать, если увидят тебя.
Дарман решил считать это точным наблюдением, а не оскорблением. Он натянул плащ, прикрывая лицо и толкнул тачку за хижину, выводя ее из поля зрения; коммандо медленно и осторожно осматривал местность, делая вид, что она для него привычна. В задней стене не было окон – просто дверь и вытоптанная дорожка в траве, ведущая прямо к яме с… примечательным запахом и доской поверх. Не самое идеальное место для засады, но выбирать было особенно не из чего. Стоять вот так на открытом пространстве – делать себя уязвимым.
Ему это совсем не нравилось. Он хотел бы уметь становиться невидимым как сержант Скирата, невысокий, жилистый, непримечательный человек, способный пройти мимо незамеченным… пока он не останавливался и не начинал бой. И Скирата умел драться такими способами, каких не найдешь в учебниках.
Дарман перебрал в памяти их все.
Он прижал локоть к боку, убеждаясь, что винтовку легко достать. Потом сунул руку под плащ и нащупал один из щупов на поясе.
Когда он вновь вышел к передней двери, Этейн все еще стучала по косяку. Ответа не было. Она отступила и посмотрела на дверь, словно приказывая ей открыться.
– Они ушли, – сказала она. – Я никого не чувствую.
Дарман выпрямился и небрежно пошел к задней стороне дома.
– Если можно, я проверю обычным образом.
Он поманил ее за собой. Вновь оказавшись позади, коммандо вытащил щуп и осторожно сунул сенсорный конец в щель под дверью. Экранчик на части, которую он держал, сообщил, что там нет следов взрывчатки или чего-то патогенного. Если там и была ловушка, то очень низкотехнологичная. Пришло время для личной проверки. Он нажал на дверь левой рукой, держа винтовку в правой.
– Там пусто, – прошептала Этейн.
– А можно ощутить растяжку, которая швыряет в тебя стальные шипы? – спросил Дарман.
– Уловила.
Дверь медленно открылась. Ничего. Дарман снял с пояса разведчика и запустил внутрь, следя за тем, что выхватывал тусклый свет. Нет движения. Комната кажется чистой. Он позволил двери вернуться на место, отозвал разведчика и повернулся спиной к входу, дабы провести последнюю проверку.
– Я вхожу, снова осматриваюсь, потом вы следуете, если услышите, как я скажу "внутрь", поняли? – сказал клон, почти беззвучно. Он даже в глаза ей не смотрел. – И с включенным мечом.
Как только он оказался внутрь, он вскинул винтовку, вжался в угол и окинул взглядом комнату. Чисто. Ну, чисто, учитывая, что полусъеденный ужин все еще на столе. Есть маленькая дверь, которая вроде открывается не наружу. Буфет, может – чулан. Возможная угроза. Он нацелил на нее винтовку.
– Внутрь! – выдохнул Дарман. Этейн скользнула в дом, и он указал ей на противоположный угол, а затем показал жестами: я, та дверь, ты – эта дверь. Этейн кивнула и выхватила световой меч.
Коммандо подошел к чулану и попытался поднять щеколду; она не сдвинулась. Тогда он отошел на пару шагов и с силой впечатал в дверцу сапог.
Тут явно строили скверно. Дверь раскололась и повисла на ржавой петле. Перед коммандо предстала кладовая. Теперь все ясно: в бедных местах надо запирать еду на замок.
– Они ушли в спешке, – сказал Дарман.
– Ты все еще в бронированных сапогах? – спросила Этейн.
– Я бы не стал пинать дверь без них, – он закрыл сапоги мешковиной. – Нет сапог – нет солдата. По крайней мере, так всегда было, – клон прошел в кладовку и осмотрел полки. – Первый урок по осмотру дома.
– Это что? – Этейн указала мимо него на металлический контейнер, с надписью "гавви-мука".
– Кто у двери? Кто присматривает за снаряжением?
– Прости…
– Ничего. Думаю, ничего не случится с тем, у кого есть чувства джедая, – Сейчас он даже не пробовал назвать ее "мэм". – Знай мы, почему жители смотались в такой спешке, то могли бы тут отдохнуть. Но мы не знаем. Так что надо взять припасы и двигаться.
Он взял сушеные фрукты и что-то, похожее на полосы сушеного мяса (попутно отметив, что надо бы их проверить анализатором ядов из аптечки). Как мило со стороны местных все это тут оставить. Конечно, был шанс, что они убежали от того же насилия, что он наблюдал сразу после приземления.
Снаружи Этейн наполняла водой из насоса пару бутылок.
– У меня есть фильтр для этого, – сказал Дарман.
– Ты уверен, что тебя не обучали неймодианцы?
– Мы на территории врага.
Она грустно улыбнулась.
– Не все солдаты носят форму.
Она уловила. Ей это было нужно. Мысль, что джедай может быть неспособен руководить должным образом, была почти невыносимой. Чувства по этому поводу даже определить было сложно. Но были чувства, глубоко внедрившиеся в его сознание – пробежка на пятьдесят кликов, тридцатидвухсекундное опоздание, и повторная пробежка… падение клон-солдата на упражнении по высадке на берег, и тяжелый ранец, мигом утягивающий его под воду (тогда никто из инструкторов и не подумал помочь)… коммандо, у которого балл по снайперской стрельбе составил лишь 95 процентов – и его партия исчезла с тренировок и больше никогда не появлялась…
Такие воспоминания заставляли его желудок сжиматься. И каждый раз было еще больнее, чем раньше.
– С тобой все в порядке? – спросила Этейн. – Что-то с ногой?
– Нога сейчас в норме, спасибо, – отозвался он.
Дарману хотелось поскорее обрести потерянное доверие.
Они вновь потащились по грязной дороге; под ногами хлюпало полужидкое месиво, а на хвосте висел дождь. К тому времени, как показалась следующая ферма, стало ясно – лить будет весь день. Дарман представил, как остальные продираются сквозь мокрые деревни, оставаясь сухими в запечатанных доспехах, и усмехнулся. По крайней мере, другим будет сложнее их проследить.
Женщина, смахивающая лицом на гдана, смотрела на них с порога дома. Это здание было покрупнее; не сильно больше, но стены были каменными, и имелся навес, под которым можно было укрыться. Этейн направилась прямо к ней; Дарман ждал, рассматривая будку справа… похоже, уборная. Там могла быть угроза. Вполглаза он еще и наблюдал за подростками, возившимися с крупной машиной на колесах.
Они были такими разными. Каждый так отличался от другого.
После краткого разговора Этейн поманила его, и указала на навес. Пока все нормально… Дарман все еще не собирался отказываться от снаряжения. Он потянулся в барк за шлемом и отцепил комлинк – вдруг Найнер попытается с ним связаться.
– Ты идешь? – спросила Этейн.
– Одну секунду, – Дарман вытащил шнур с микроминами АP и расставил их по дому на всей протяженности кабеля. Он установил подачу сигнала с дистанции и сунул за пояс трансмиттер к каждому детонатору. Этейн наблюдала за ним с молчаливым вопросом, ясно читавшимся на ее лице.
– На случай, если у них появятся разные идеи, – пояснил Дарман.
– Ты так играл раньше, – сказала Этейн.
Так и было. Войдя в дом и держа руку на винтовке, он первым делом определил наилучшую точку обзора. Дырявый кирпич давал хороший вид на дорогу. В дальней стене было большое окно, на котором кто-то прилепил кусок коричневой дерюги. Успокоившись (хотя и не очень), коммандо сел за стол – главный предмет в этой комнате.
Семья, которая их приютила, состояла из худощавой гданолицей женщины, ее сестры, еще более худого мужа и шести подростков – от маленького мальчика, комкающего неопрятное одеяло до почти взрослого, работавшего снаружи. Имен они не назвали. Как они сказали, гостей им не хотелось; как будто визит был большим, чем казался.
Дарман задумался. Они были людьми – как и он; но они отличались. Но все равно у них были знакомые черты – не такие же, но похожие на других в группе. Они также различались по размеру и по возрасту.
Он видел разнообразие в тренировочных материалах. Он знал, как выглядят разные расы. Но образы всегда связывались с данными об оружии и точке удара для наилучшего останавливающего эффекта. Первый раз в жизни он тесно общался с разными людьми, которые были в большинстве.
Наверное, для них он тоже был необычен.
Они сели вокруг грубого деревянного стола. Дарман старался не думать о том, что оставило пятна на дереве; они походили на кровь.
Этейн легко толкнула его локтем.
– Они тут разделывают туши мерли, – прошептала она, и коммандо подумал – не читает ли она мысли.
Он проверил на токсины хлеб и суп, которые перед ним поставили. Успокоенный его безопасностью, клон начал есть. Чуть погодя он заметил, что женщина и маленький мальчик на него уставились; когда он взглянул на них в ответ, ребенок убежал.
– Он не слишком любит солдат, – сказала женщина. – Придет ли Республика к нам на помощь.
– Я не могу дать ответ, мэм, – сказал Дарман. Он имел в виду, что не будет обсуждать детали операции; ответ был автоматическим, предназначенным для допросов. Никогда не говори просто "да" или просто "нет" и не давай информации кроме своего номера. Этейн ответила за него – привилегия командира.
– Вы хотите помощи Республики? – спросила она.
– Вы хоть немного лучше неймов?
– Хочется верить, что так.
За столом снова замолчали. Дарман расправился с супом. Политика для него ничего не значила; ему более интересно было наедаться чем-то, имеющим запах и текстуру. Если все идет по плану, то спустя несколько недель он будет далеко отсюда и на другом задании. Если не пойдет – то он умрет. Будущее Квиилуры действительно его никак не касалось.
Женщина все подливала ему супа, пока он не стал есть медленнее и наконец не понял, что с него хватит. За много дней он впервые ел горячую пищу, и она коммандо нравилась; такие маленькие детали поднимают боевой дух. Этейн не испытывала особого энтузиазма. Она осторожно поднимала ложкой каждый кусок, как будто в жидкости плавали мины.
– Тебе надо поддерживать силы, – сказал Дарман.
– Знаю.
– Можешь взять мой хлеб.
– Спасибо.
В комнате было так тихо, что Дарман слышал, как по-разному все жуют, и как ложки чиркают о посуду. Он слышал приглушенное ворчание мерли вдалеке – регулярные булькающие звуки. Но он не слышал того, что внезапно различила Этейн.
Она села совершенно прямо и повернула голову; взгляд ее стал рассеянным.
– Кто-то идет, и это не Джинарт, – прошипела она.
Дарман сорвал плащ и выхватил винтовку. Женщина и ее родичи отскочили от стола так быстро, что он опрокинулся, хоть и был тяжел; посуда полетела на пол. Этейн выхватила световой меч, и луч замерцал в воздухе. Они вместе уставились на вход; семья протиснулась сквозь заднюю дверь; женщина, задержавшись, схватила с буфета большую металлическую чашу и сверток с едой.
Дарман потушил лампы и посмотрел через дырку в кирпиче. Без визора на такой дистанции он полностью зависел от "дисишки". И он ничего не видел. Коммандо задержал дыхание и вслушался.
Этейн придвинулась к нему, показывая на дальнюю стену, и продемонстрировав "семь" – рука и еще два пальца.
– Где? – прошептал он.
Девушка начала чертить что-то на грязном полу. Клон не сводил глаз.
Ее палец очертил четыре стены и затем отметил несколько точек снаружи, по большей части вокруг той, на которую она указала и еще одну – у парадного входа.
Она придвинулась так близко, что он чуть не подскочил.
– Шесть там, один здесь, – выдох был еле слышным.
Дарман провел по дальней стене и показал на себя. Этейн кивнула на дверь – "Я?" Он кивнул. Показал на пальцах "раз, два, три" и поднял большой палец: "Буду считать до трех". Теперь кивнула она.
Кто бы там ни был, он не стучал. Это ничего хорошего не сулило.
Он присоединил гранатомет к винтовке и прицелился в дальнюю стену. Этейн стала у двери, занеся меч над головой для удара.
Дарман надеялся, что ее агрессивность окажется сильнее сомнений в себе.
Он помахал левой рукой, удерживая винтовку на правой. Раз, два…
Три.
Дарман выстрелил гранатой; она пронзила закрытое мешковиной окно и прошибла дыру как раз в тот момент, когда он выпустил вторую. Взрыв оттолкнул коммандо назад, и передняя дверь вылетела. И Этейн опустила световой меч, прочертив сверкающую синюю дугу.
Дарман переключил винтовку на бластерный огонь и развернулся к влетевшему; это оказался умбаран, рассеченный от ключицы до груди.
– Два, – сказала Этейн, показывая на окно… ну, на место, где оно было парой секунд раньше. Дарман бросился через комнату, отпихнув стол и выстрелив в тот же момент, когда он оказался у дыры в стене. Когда клон выбрался через пролом, то увидел, как к нему бегут два трандошана с бластерами; физиономии обоих были исчерчены шрамами, а пасти – разинуты. Он открыл огонь, и один ответный выстрел обжег ему левое плечо. А затем наступило молчание – на несколько секунд. Его нарушили чьи-то страдальческие стоны снаружи.
Но их издавал не он, и не Этейн. Только это имело значение.
Клон вернулся через комнату, ощущая, как растет боль в плече. Да это подождет.
– Все чисто, – сказала Этейн. Ее голос дрожал. – Кроме того человека…
– Забудь про него, – ответил Дарман. Он сам этого сделать, конечно, не мог: солдат издавал слишком много шума. Крики могли привлечь внимания. – Собирайся. Уходим.
Несмотря на заверения Этейн, что снаружи никого нет, Дарман приоткрыл дверь и, прижавшись к стене спиной, проделал путь наружу. Раненым оказался умбаран. Дарман даже не стал проверять тяжесть его раны, прежде чем выстрелить ему в голову. Другого он не мог сделать; задание было на первом месте.
Он подумал – а чувствуют ли джедаи дроидов? Надо попозже спросить у Этейн. Говорили, что джедаи способны на поразительные вещи, но одно дело – знать об этом, и совсем иное – видеть в деле. Возможно, это спасло им жизнь.
– Что это было? – спросила она, когда клон вернулся под навес. Девушка уже пристегнула лишний ранец на спину, и он понял, что она вообще-то сдвинула микромины, и при этом они были все еще живы. Дарман, справившись с тревогой, отключил детонатор и добавил еще один пункт в список того, чему ей надо научиться.
– Я закончил работу, – сообщил он и натянул костюм, часть за частью. Этейн отвернулась.
– Ты его убил.
– Да.
– Он лежал и был ранен?
– Я не врач.
– О, Дарман…
– Мэм, это война. Люди пытаются тебя убить. Ты пытаешься убить их раньше. Вторых шансов нет. На этом основано все, что вам надо знать о методах ведения войны.
Она была в ужасе, и коммандо очень хотел бы не огорчать ее. Что выходит – ей дали смертельно опасный световой меч и не научили, что происходит, когда его выхватываешь?
– Мне жаль. Он все равно был в скверном состоянии.
Похоже, смерть ее шокировала.
– Я убила того умбарана.
– Похоже на то, сэр.
– Численность?
– Я бы сказал – не больше десятка, сэр. У нас есть сообщения от фермеров, нашедших свидетельства продвижения по их землям. Они очень заботятся о зерне. Так что замечают даже легкие повреждения… в отличие от дроидов, сэр.
– И что это значит?
– Многочисленные следы покрывают площадь в сорок на тридцать кликов, сэр. Отменно выполнено; местные подумали, что это звери. Но следы не случайны. Я бы сказал, что нам оставляют обманку.
Десять солдат. Десять – следопыты, спецназ, диверсанты? Готовят ли они плацдарм для других, или именно им поручено выполнить задание? Хокану очень хотелось бы иметь под рукой нескольких мандалорианских наемников, а не дроидов или кадровых офицеров. Но эти желания он умело скрыл под шлемом. А еще хотелось больше спидеров; ему никогда не было нужно больше одного для инспекции ферм. Прежде чем еще несколько доставят на Квиилуру, пройдут дни.
– Фермеры могут отлично сотрудничать, да?
– Даже удивительно, с тех пор как один нашел схемы, сэр.
Хокан повернулся и пошел назад к лаборатории; теперь она была пуста, но обладала хорошей и заметной охраной. Он жестом приказал Хурати следовать за ним; Кувин тоже дернулся в их сторону, но Хокан взмахом руки остановил его.
– Лейтенант, – тихо сказал он. – Мой бывший работник Гута-Най не появлялся?
– Пока нет, сэр. Патрулям сообщили.
– Ясно. Присматривай за Кувином, хорошо? Не думаю, что он получит капитана.
Хурати замолчал, но лишь на мгновение.
– Понял, сэр.
Потрясающе, что может сделать невысказанное обещание повышения в звании. Хокан подумал – а включали ли это в учебники по руководству персоналом?
Так, в районе было около десяти коммандос. Отлов их займет очень много времени. Если не повезет, Хокан их не поймает; не с дроидами и этими молодыми теоретиками из академии. Рано или поздно, врагу понадобятся запасы; рано или поздно они себя проявят.
Республика пыталась его обмануть – он поступит также. Это выглядело все более привлекательным. Они не появились, дабы применить обычную тактику высадки войск. И это поединок разумов; и если надо, он может сидеть на месте и заставить Республику прийти к нему.
Если он хотел подпустить Республику на расстояние выстрела, то требовалась убедительная приманка.
Доктор Утан поймет. Она практичная женщина.
***
Фай начинал нервничать. Это было ему не свойственно. Найнер знал его всего пару дней, но клон-коммандос умеют быстро составлять впечатление… особенно о своих сородичах.
Он не спал, когда Найнер сменил его на посту; через пятнадцать минут Фай вышел на обзорную позицию и устроился рядом. Похоже, что огонь угас; сияние было еле видимым, но постоянным. Возможно, пламя дошло до одного из потоков и теперь пожирало себя.
– Все равно они знают, что мы здесь, – сказал Фай. Найнеру не надо было быть телепатом, чтобы понять – он волнуется о Дармане. – Мы могли бы попробовать комлинк дальней связи.
– И они засекут наше положение.
– Им понадобится удача.
– А нам хватит одной ошибки.
– Хорошо. Извини, серж.
Он вновь вернулся к молчанию. Найнер отрегулировал инфракрасный фильтр, дабы убрать отвлекающий свет огня. Внезапно наступила необычная тишина – это значило что гданы прекратили свою постоянную возню. Это скверно.
Найнер глянул вниз, держа винтовку одной рукой, дабы рассмотреть кусты перед ним. Когда он развернулся на 180 градусов, то уловил маленькие проблески, тревожные глаза гданов, необычно тихих и неподвижных – они пытались чего-то избежать.
Движение. В одном из квадрантов блеснул синий огонек предупреждения. Может быть, это существо может видеть в инфракрасном спектре. Он выключил наведение, активировав интенсификацию изображения и Первую Модель Уха, как ее называл Скирата.
"Сынок, у тебя есть хорошие глаза и уши. Не слишком полагайся на технику".
Что-то двигалось… нечто медленное, скрытное, меньше человека, хитрее дроида.
Найнер коснулся плеча Фая. "Оставайся на месте," – он не решался говорить даже через комлинк.
Оно было в десяти метрах впереди, и шло прямо на них, не намереваясь скрываться. Может, оно вообще не знало, что они здесь. Тогда будет сюрприз…
Найнер включил фонарь и луч высветил блестящую черную фигуру. Он моментально выключил свет, расслабившись. Создание так припало к земле, что казалось текущей водой. Лишь когда оно оказалось прямо перед ними, то село и стало Валаквилом.
– Я решила что должна позволить вам заметить мое приближение, учитывая ваше оружие, – голос был не похож на Валаквилов, но был таким же текучим и гипнотическим. – У меня есть правило – не подкрадываться к гуманоиду с винтовкой.
– Хорошо, что мы раньше видели гурланина, – сказал Фай и вежливо коснулся перчаткой шлема.
– Я и вашего коллегу не удивила. Я пришла с информацией. Меня зовут Джинарт. И, пожалуйста, не называйте меня "мэм" каждые две секунды как Дарман.
Найнеру хотелось задать сотню вопросов о Дармане, но гурланин говорила в настоящем времени – значит, он еще жив. Найнер был рад, что на нем сейчас шлем; проявлять эмоции непрофессионально. Во всяком случае, не в присутствии чужих.
– Вы идете к ложной цели, – сказала Джинарт. – Прямо к базе сепаратистов. Вообще-то, вы бы постучались в бараки с сотней дроидов, но половину из них перевели для защиты лаборатории и патрулирования области. Ни Утан, ни нановируса в лаборатории больше нет.
– Так все идет отлично, – весело заключил Фай.
– Ваши цели – на вилле у Имбраани, несмотря на всю показную защиту которую вы можете увидеть у лаборатории. Это ловушка.
– А что делает Дарман? – поинтересовался Найнер.
– У него ваше особое снаряжение и точные планы целей. Я послала его в укрытие вместе с джедаем.
– Генерал Фульер? Мы думали…
– Верно думали. Он мертв. Джедай – его падаван, Тер-Мукан. Но не слишком надейтесь. Она еще не командир… пока еще, и, возможно, никогда не станет. На некоторое время это все еще ваша война.
– Мы не планировали лобовую атаку без пехоты, – сказал Найнер. – Но теперь, когда преимущество внезапности утеряно, нам придется вновь к ней вернуться.
– Включите еще элемент – у Геза Хокана нет точного представления о том, сколько вас тут. Я позаботилась, чтобы в лесах и полях было много очевидных признаков движения.
– Вы были изрядно заняты.
– Я могу отлично выдавать себя за маленькую армию… или за ее следы, – Джинарт посмотрела на Атина и Фая, будто проверяя их. Может, прикидывала, сумеет ли сымитировать форму коммандо. – Не думали о том, чтоб настрелять и поесть мерли, так?
– Почему?
– Не похоже, что броня так хорошо на вас сидит, как должна.
Фай кивнул.
– Она права. Мы расходуем на тридцать процентов больше калорий, чем планировалось, серж. Никто не думал, что мы будем тащить снаряжение по местности.
– Скоро у вас кончатся рационы, – сказала Джинарт. – Мерли вкусны. Просто не стреляйте их, пожалуйста. Если понадобится, я поохочусь и оставлю их вам.
– Почему так?
– Та, в которую вы пальнете, может оказаться мной.
Еще одна деталь, которой не было на тренировках. Похоже, что даже Кэл Скирата не встречался с гурланинами, или же об этом никогда не рассказывал. Найнеру они нравились. Он поразмыслил – а с какого мира они пришли? Он должен потрясать.
– Куда вы теперь пойдете? – спросила Джинарт. – Мне надо известить Дармана о том, где вы будете.
– Я нацеливался на ТВ-Гамма, но это неверный путь, как вы нам сказали.
– Я могу указать вам подходящую область у Имбраани; когда я вернусь к Дарману, то дам ему те же координаты.
– Там копи драгоценностей, да? – вклинился Атин.
– Да. По большей части зека-кварц и разные зеленые силикаты.
– Кирки и лопаты, или автоматика?
– Автоматика.
– Тогда у них есть взрывчатка. И дистанционные детонаторы с отменными, безопасными, удаленными настройками.
Гурланин хихикнула, совсем как человек. Наверное, восхитилась. С другой стороны, она могла счесть Атина психом. Но Найнеру изобретательный образ мышления коммандо понравился.
– Доставайте голокарты, – сказала Джинарт. – Я устрою вам обзор шахтерской промышленности Имбраани.
Глава 10
ОБЪЯВЛЕНИЕ ГРАЖДАНАМ КВИИЛУРЫ
У любого, на чьих землях найдут приют республиканцы, будет конфисковано имущество и он будет лишен свободы. Сам он, семья и любой работник будут переданы представителю трандошанов в Теклете для продажи. Активная помощь или укрывание республиканцев будет караться смертной казнью. За предоставление информации, ведущей к захвату республиканцев или дезертиров из бывшего ополчения или вооруженных сил сепаратистов полагается награда; особенно – за лейтенанта Гута-Ная или лейтенанта Пира Кувина.
По приказу майора Геза Хокана, начальника гарнизона Теклета
Мелкий холодный дождь начал моросить почти что с восходом солнца. Это напоминало Камино; чувствовалось как дома – и обнадеживающе, и неприятно.
Влага скопилась на плаще Дармана, и он встряхнул его. Шерсть мерли содержала природные масла, и потому к коже она прикасалась неприятно вязко. Он очень хотел влезть обратно в черный костюм, и не только для защиты от выстрелов.
Этейн толкала тачку сзади. Дарман тянул ее, шагая между оглоблями. Пару раз на ухабистой дороге весь вес наваливался на нее, но, как она продолжала повторять, у джедаев есть Сила.
– Я могу помочь, – сказал он.
– Я справлюсь, – она словно цедила сквозь зубы. – Если это лишь легкое снаряжение, то я не хотела бы увидеть обычную выкладку.
– Я имел в виду – могу помочь с боевыми навыками. Если есть желание потренироваться с мечом.
– Я могу в итоге отсечь что-нибудь, по чему ты будешь скучать.
Нет, она определенно его ожиданиям не соответствовала.
Они двигались дальше, пытаясь выглядеть забитыми крестьянами; это не так сложно, когда ты голоден, промок и перемазался. На грязной дороге никого не было; в это время любое видимое движение начинается с восходом. Немного впереди был первый безопасный дом, одноэтажная хижина, увенчанная мешаниной из соломы и ржавого металла.
– Я постучу, – сказала Этейн. – Они могут попытаться удрать, если увидят тебя.
Дарман решил считать это точным наблюдением, а не оскорблением. Он натянул плащ, прикрывая лицо и толкнул тачку за хижину, выводя ее из поля зрения; коммандо медленно и осторожно осматривал местность, делая вид, что она для него привычна. В задней стене не было окон – просто дверь и вытоптанная дорожка в траве, ведущая прямо к яме с… примечательным запахом и доской поверх. Не самое идеальное место для засады, но выбирать было особенно не из чего. Стоять вот так на открытом пространстве – делать себя уязвимым.
Ему это совсем не нравилось. Он хотел бы уметь становиться невидимым как сержант Скирата, невысокий, жилистый, непримечательный человек, способный пройти мимо незамеченным… пока он не останавливался и не начинал бой. И Скирата умел драться такими способами, каких не найдешь в учебниках.
Дарман перебрал в памяти их все.
Он прижал локоть к боку, убеждаясь, что винтовку легко достать. Потом сунул руку под плащ и нащупал один из щупов на поясе.
Когда он вновь вышел к передней двери, Этейн все еще стучала по косяку. Ответа не было. Она отступила и посмотрела на дверь, словно приказывая ей открыться.
– Они ушли, – сказала она. – Я никого не чувствую.
Дарман выпрямился и небрежно пошел к задней стороне дома.
– Если можно, я проверю обычным образом.
Он поманил ее за собой. Вновь оказавшись позади, коммандо вытащил щуп и осторожно сунул сенсорный конец в щель под дверью. Экранчик на части, которую он держал, сообщил, что там нет следов взрывчатки или чего-то патогенного. Если там и была ловушка, то очень низкотехнологичная. Пришло время для личной проверки. Он нажал на дверь левой рукой, держа винтовку в правой.
– Там пусто, – прошептала Этейн.
– А можно ощутить растяжку, которая швыряет в тебя стальные шипы? – спросил Дарман.
– Уловила.
Дверь медленно открылась. Ничего. Дарман снял с пояса разведчика и запустил внутрь, следя за тем, что выхватывал тусклый свет. Нет движения. Комната кажется чистой. Он позволил двери вернуться на место, отозвал разведчика и повернулся спиной к входу, дабы провести последнюю проверку.
– Я вхожу, снова осматриваюсь, потом вы следуете, если услышите, как я скажу "внутрь", поняли? – сказал клон, почти беззвучно. Он даже в глаза ей не смотрел. – И с включенным мечом.
Как только он оказался внутрь, он вскинул винтовку, вжался в угол и окинул взглядом комнату. Чисто. Ну, чисто, учитывая, что полусъеденный ужин все еще на столе. Есть маленькая дверь, которая вроде открывается не наружу. Буфет, может – чулан. Возможная угроза. Он нацелил на нее винтовку.
– Внутрь! – выдохнул Дарман. Этейн скользнула в дом, и он указал ей на противоположный угол, а затем показал жестами: я, та дверь, ты – эта дверь. Этейн кивнула и выхватила световой меч.
Коммандо подошел к чулану и попытался поднять щеколду; она не сдвинулась. Тогда он отошел на пару шагов и с силой впечатал в дверцу сапог.
Тут явно строили скверно. Дверь раскололась и повисла на ржавой петле. Перед коммандо предстала кладовая. Теперь все ясно: в бедных местах надо запирать еду на замок.
– Они ушли в спешке, – сказал Дарман.
– Ты все еще в бронированных сапогах? – спросила Этейн.
– Я бы не стал пинать дверь без них, – он закрыл сапоги мешковиной. – Нет сапог – нет солдата. По крайней мере, так всегда было, – клон прошел в кладовку и осмотрел полки. – Первый урок по осмотру дома.
– Это что? – Этейн указала мимо него на металлический контейнер, с надписью "гавви-мука".
– Кто у двери? Кто присматривает за снаряжением?
– Прости…
– Ничего. Думаю, ничего не случится с тем, у кого есть чувства джедая, – Сейчас он даже не пробовал назвать ее "мэм". – Знай мы, почему жители смотались в такой спешке, то могли бы тут отдохнуть. Но мы не знаем. Так что надо взять припасы и двигаться.
Он взял сушеные фрукты и что-то, похожее на полосы сушеного мяса (попутно отметив, что надо бы их проверить анализатором ядов из аптечки). Как мило со стороны местных все это тут оставить. Конечно, был шанс, что они убежали от того же насилия, что он наблюдал сразу после приземления.
Снаружи Этейн наполняла водой из насоса пару бутылок.
– У меня есть фильтр для этого, – сказал Дарман.
– Ты уверен, что тебя не обучали неймодианцы?
– Мы на территории врага.
Она грустно улыбнулась.
– Не все солдаты носят форму.
Она уловила. Ей это было нужно. Мысль, что джедай может быть неспособен руководить должным образом, была почти невыносимой. Чувства по этому поводу даже определить было сложно. Но были чувства, глубоко внедрившиеся в его сознание – пробежка на пятьдесят кликов, тридцатидвухсекундное опоздание, и повторная пробежка… падение клон-солдата на упражнении по высадке на берег, и тяжелый ранец, мигом утягивающий его под воду (тогда никто из инструкторов и не подумал помочь)… коммандо, у которого балл по снайперской стрельбе составил лишь 95 процентов – и его партия исчезла с тренировок и больше никогда не появлялась…
Такие воспоминания заставляли его желудок сжиматься. И каждый раз было еще больнее, чем раньше.
– С тобой все в порядке? – спросила Этейн. – Что-то с ногой?
– Нога сейчас в норме, спасибо, – отозвался он.
Дарману хотелось поскорее обрести потерянное доверие.
Они вновь потащились по грязной дороге; под ногами хлюпало полужидкое месиво, а на хвосте висел дождь. К тому времени, как показалась следующая ферма, стало ясно – лить будет весь день. Дарман представил, как остальные продираются сквозь мокрые деревни, оставаясь сухими в запечатанных доспехах, и усмехнулся. По крайней мере, другим будет сложнее их проследить.
Женщина, смахивающая лицом на гдана, смотрела на них с порога дома. Это здание было покрупнее; не сильно больше, но стены были каменными, и имелся навес, под которым можно было укрыться. Этейн направилась прямо к ней; Дарман ждал, рассматривая будку справа… похоже, уборная. Там могла быть угроза. Вполглаза он еще и наблюдал за подростками, возившимися с крупной машиной на колесах.
Они были такими разными. Каждый так отличался от другого.
После краткого разговора Этейн поманила его, и указала на навес. Пока все нормально… Дарман все еще не собирался отказываться от снаряжения. Он потянулся в барк за шлемом и отцепил комлинк – вдруг Найнер попытается с ним связаться.
– Ты идешь? – спросила Этейн.
– Одну секунду, – Дарман вытащил шнур с микроминами АP и расставил их по дому на всей протяженности кабеля. Он установил подачу сигнала с дистанции и сунул за пояс трансмиттер к каждому детонатору. Этейн наблюдала за ним с молчаливым вопросом, ясно читавшимся на ее лице.
– На случай, если у них появятся разные идеи, – пояснил Дарман.
– Ты так играл раньше, – сказала Этейн.
Так и было. Войдя в дом и держа руку на винтовке, он первым делом определил наилучшую точку обзора. Дырявый кирпич давал хороший вид на дорогу. В дальней стене было большое окно, на котором кто-то прилепил кусок коричневой дерюги. Успокоившись (хотя и не очень), коммандо сел за стол – главный предмет в этой комнате.
Семья, которая их приютила, состояла из худощавой гданолицей женщины, ее сестры, еще более худого мужа и шести подростков – от маленького мальчика, комкающего неопрятное одеяло до почти взрослого, работавшего снаружи. Имен они не назвали. Как они сказали, гостей им не хотелось; как будто визит был большим, чем казался.
Дарман задумался. Они были людьми – как и он; но они отличались. Но все равно у них были знакомые черты – не такие же, но похожие на других в группе. Они также различались по размеру и по возрасту.
Он видел разнообразие в тренировочных материалах. Он знал, как выглядят разные расы. Но образы всегда связывались с данными об оружии и точке удара для наилучшего останавливающего эффекта. Первый раз в жизни он тесно общался с разными людьми, которые были в большинстве.
Наверное, для них он тоже был необычен.
Они сели вокруг грубого деревянного стола. Дарман старался не думать о том, что оставило пятна на дереве; они походили на кровь.
Этейн легко толкнула его локтем.
– Они тут разделывают туши мерли, – прошептала она, и коммандо подумал – не читает ли она мысли.
Он проверил на токсины хлеб и суп, которые перед ним поставили. Успокоенный его безопасностью, клон начал есть. Чуть погодя он заметил, что женщина и маленький мальчик на него уставились; когда он взглянул на них в ответ, ребенок убежал.
– Он не слишком любит солдат, – сказала женщина. – Придет ли Республика к нам на помощь.
– Я не могу дать ответ, мэм, – сказал Дарман. Он имел в виду, что не будет обсуждать детали операции; ответ был автоматическим, предназначенным для допросов. Никогда не говори просто "да" или просто "нет" и не давай информации кроме своего номера. Этейн ответила за него – привилегия командира.
– Вы хотите помощи Республики? – спросила она.
– Вы хоть немного лучше неймов?
– Хочется верить, что так.
За столом снова замолчали. Дарман расправился с супом. Политика для него ничего не значила; ему более интересно было наедаться чем-то, имеющим запах и текстуру. Если все идет по плану, то спустя несколько недель он будет далеко отсюда и на другом задании. Если не пойдет – то он умрет. Будущее Квиилуры действительно его никак не касалось.
Женщина все подливала ему супа, пока он не стал есть медленнее и наконец не понял, что с него хватит. За много дней он впервые ел горячую пищу, и она коммандо нравилась; такие маленькие детали поднимают боевой дух. Этейн не испытывала особого энтузиазма. Она осторожно поднимала ложкой каждый кусок, как будто в жидкости плавали мины.
– Тебе надо поддерживать силы, – сказал Дарман.
– Знаю.
– Можешь взять мой хлеб.
– Спасибо.
В комнате было так тихо, что Дарман слышал, как по-разному все жуют, и как ложки чиркают о посуду. Он слышал приглушенное ворчание мерли вдалеке – регулярные булькающие звуки. Но он не слышал того, что внезапно различила Этейн.
Она села совершенно прямо и повернула голову; взгляд ее стал рассеянным.
– Кто-то идет, и это не Джинарт, – прошипела она.
Дарман сорвал плащ и выхватил винтовку. Женщина и ее родичи отскочили от стола так быстро, что он опрокинулся, хоть и был тяжел; посуда полетела на пол. Этейн выхватила световой меч, и луч замерцал в воздухе. Они вместе уставились на вход; семья протиснулась сквозь заднюю дверь; женщина, задержавшись, схватила с буфета большую металлическую чашу и сверток с едой.
Дарман потушил лампы и посмотрел через дырку в кирпиче. Без визора на такой дистанции он полностью зависел от "дисишки". И он ничего не видел. Коммандо задержал дыхание и вслушался.
Этейн придвинулась к нему, показывая на дальнюю стену, и продемонстрировав "семь" – рука и еще два пальца.
– Где? – прошептал он.
Девушка начала чертить что-то на грязном полу. Клон не сводил глаз.
Ее палец очертил четыре стены и затем отметил несколько точек снаружи, по большей части вокруг той, на которую она указала и еще одну – у парадного входа.
Она придвинулась так близко, что он чуть не подскочил.
– Шесть там, один здесь, – выдох был еле слышным.
Дарман провел по дальней стене и показал на себя. Этейн кивнула на дверь – "Я?" Он кивнул. Показал на пальцах "раз, два, три" и поднял большой палец: "Буду считать до трех". Теперь кивнула она.
Кто бы там ни был, он не стучал. Это ничего хорошего не сулило.
Он присоединил гранатомет к винтовке и прицелился в дальнюю стену. Этейн стала у двери, занеся меч над головой для удара.
Дарман надеялся, что ее агрессивность окажется сильнее сомнений в себе.
Он помахал левой рукой, удерживая винтовку на правой. Раз, два…
Три.
Дарман выстрелил гранатой; она пронзила закрытое мешковиной окно и прошибла дыру как раз в тот момент, когда он выпустил вторую. Взрыв оттолкнул коммандо назад, и передняя дверь вылетела. И Этейн опустила световой меч, прочертив сверкающую синюю дугу.
Дарман переключил винтовку на бластерный огонь и развернулся к влетевшему; это оказался умбаран, рассеченный от ключицы до груди.
– Два, – сказала Этейн, показывая на окно… ну, на место, где оно было парой секунд раньше. Дарман бросился через комнату, отпихнув стол и выстрелив в тот же момент, когда он оказался у дыры в стене. Когда клон выбрался через пролом, то увидел, как к нему бегут два трандошана с бластерами; физиономии обоих были исчерчены шрамами, а пасти – разинуты. Он открыл огонь, и один ответный выстрел обжег ему левое плечо. А затем наступило молчание – на несколько секунд. Его нарушили чьи-то страдальческие стоны снаружи.
Но их издавал не он, и не Этейн. Только это имело значение.
Клон вернулся через комнату, ощущая, как растет боль в плече. Да это подождет.
– Все чисто, – сказала Этейн. Ее голос дрожал. – Кроме того человека…
– Забудь про него, – ответил Дарман. Он сам этого сделать, конечно, не мог: солдат издавал слишком много шума. Крики могли привлечь внимания. – Собирайся. Уходим.
Несмотря на заверения Этейн, что снаружи никого нет, Дарман приоткрыл дверь и, прижавшись к стене спиной, проделал путь наружу. Раненым оказался умбаран. Дарман даже не стал проверять тяжесть его раны, прежде чем выстрелить ему в голову. Другого он не мог сделать; задание было на первом месте.
Он подумал – а чувствуют ли джедаи дроидов? Надо попозже спросить у Этейн. Говорили, что джедаи способны на поразительные вещи, но одно дело – знать об этом, и совсем иное – видеть в деле. Возможно, это спасло им жизнь.
– Что это было? – спросила она, когда клон вернулся под навес. Девушка уже пристегнула лишний ранец на спину, и он понял, что она вообще-то сдвинула микромины, и при этом они были все еще живы. Дарман, справившись с тревогой, отключил детонатор и добавил еще один пункт в список того, чему ей надо научиться.
– Я закончил работу, – сообщил он и натянул костюм, часть за частью. Этейн отвернулась.
– Ты его убил.
– Да.
– Он лежал и был ранен?
– Я не врач.
– О, Дарман…
– Мэм, это война. Люди пытаются тебя убить. Ты пытаешься убить их раньше. Вторых шансов нет. На этом основано все, что вам надо знать о методах ведения войны.
Она была в ужасе, и коммандо очень хотел бы не огорчать ее. Что выходит – ей дали смертельно опасный световой меч и не научили, что происходит, когда его выхватываешь?
– Мне жаль. Он все равно был в скверном состоянии.
Похоже, смерть ее шокировала.
– Я убила того умбарана.