Страница:
Это не было работой втихую. Это было применением силы против врага, знавшего что они приближаются.
– Ого, передача. – заметил Найнер. Он поспешно надел шлем. Со своего места Дарман услышал тревожный писк. – Джинарт расставила камеры по местам. Он смотрел на что-то, что мог видеть он один, и судя по быстрым движениям его головы – это было интересным. Дарман и остальные последовали его примеру.
– Что они делают? – Взвод жестянок маршировал по проселочной дороге, от виллы к комплексу. И в их походке угадывалась некоторая поспешность. – Выглядит так, словно они возвращаются в лабораторию.
Дистанционная камера смотрела на россыпь мелких сооружений вокруг бывшей фермы. Она не давала полного обзора всех подходов к зданию, но показывала одновременно дорогу к фасаду и площадку сзади. Задний скат крыши, или же землю непосредственно у стены с тыла – через нее видно не было.
Там стоял человек в броне, очень похожей на их собственную, державший под мышкой знакомый шлем. Он был средних лет, а жесткое лицо и уверенная осанка ясно выдавали в нем мадалорианина. Должно быть, это и был Гез Хокан.
Дарман услышал, как в шлемном комлинке синхронно затихло дыхание. Хокан разговаривал с трандошанским наемником, коротко указывая пальцем на что-то невидимое. Он был взволнован, но держал себя в руках. Он расставлял солдат по позициям.
– Да, Дар, думаю именно это они и делают. Выглядит так, словно в последний момент они изменили планы.
– И с чего бы они этим занялись? – проговорил Дарман, с неприятным ощущением того, что он знает ответ.
– Потому, что мы перехитрили сами себя. – ответил Найнер. – Файрфек, Гута-Най отлично сделал свою работу. Даже слишком. Что бы ты сделал, если бы считал, что действительно имеешь дело с двумя отрядами?
– Решил бы, что вполне возможны две раздельные атаки.
Атин издал звук, напоминающий сдавленное шипение.
– Прекрасно. Рано или поздно мы встретимся со всей дроидской семейкой. Кто за план "C"?
Они подождали, застыв в растерянности всей группой. Через полчаса они узнают, удалось ли Джинарт поставить камеру как можно ближе к неймодианской вилле.
Дарман почувствовал короткий толчок в наспинную пластину и, резко обернувшись, увидел Этейн, с руками на бедрах и выражением беспокойства на лице.
– Почему все расстроены? – спросила она. – Я это почувствовала. Что пошло не так?
Дарман стянул шлем.
– Гута-Най проделал отличную работу, убеждая Хокана в том, что мы нацелились на виллу. Но мы перестарались с намеками на другую команду.
– Почему?
– Похоже, Хокан решил, что каждой целью займется по одной команде. Так что наши шансы собрать большую часть дроидов в одном месте вылетели в трубу.
Этейн с силой запустила пальцы в волосы и зажмурилась.
– Значит, пора все обдумывать заново.
Дарман вернул шлем на место и продолжил просмотр. Затем в эфир вышла вторая камера. Появилось подрагивающее, но четкое изображение неймодианской виллы и ее пристроек, видимых сквозь ветки раскачивающегося дерева.
По крайней мере, теперь они могли видеть – с какого размера проблемами они столкнулись. А если Хокан попытается переместить Утан, то у них есть отличный шанс проследить за ней.
Но на какую бы камеру ни переключался Дарман – везде была жуткая уйма дроидов.
– Хорошо. – скомандовал Найнер. – Фай, следишь за камерами; твоя смена – первая. А я выясню – не получим ли мы немного поддержки. "Величественный" уже должен был выйти на позицию.
– Нам приказывали соблюдать молчание в эфире до самой эвакуации. – заметил Дарман, глядя на Этейн.
– Коммандер? – спросил Найнер. – Мы снесли комм-станцию. Они не засекут наш сигнал.
Этейн даже не раздумывала.
– Сержант, выйдите в эфир и свяжитесь с "Величественным". – скомандовала она.
– Запросите любую помощь, которую посчитаете нужной.
Фай поднял руку.
– Эй, похоже нам надо немного подождать. Смотрите камеру у виллы.
Дважды мигнув, Дарман переключил канал. Дисплей его ВИДа показал подростка в неряшливой рубахе, державшего двумя руками корзину фруктов и направляющегося к черному входу виллы. Он постучал и дверь открыл дроид. Мальчишка вошел внутрь. В нем было что-то знакомое, хотя Дарман никогда не видел его раньше.
У него была очень характерная походка.
– Жестянки не посылают за фруктами, верно? – сказал Фай.
Походка парня напомнила Дарману про старуху, которую он недавно припечатал к стене сарая.
– Джинарт надо отдать должное. – сказал он. – Нервы у нее что надо.
– Надеюсь, ей удастся протащить этот фрукт в погреб.
– Надеюсь, ей удастся выбраться. – сказала Этейн.
Доктор Утан, похоже, забыла, как Хокан таскал ее через стол за воротник; по крайней мере – на время. Она сидела в кресле с бежевой парчовой обивкой, совершенно не подходившем к ее строгому кабинету. И она слушала его с явным интересом.
– Это беспрецедентный шанс. – наконец, сказала она.
Хокан был полностью согласен.
– Я понимаю, что вам пока не удалось разобраться с избирательной системой нановируса, но, думаю, мы можем с этим справиться. Ингаляция сработает, не так ли? Мы можем распылить его в герметизированной комнате? – Он думал о провокации и ловушке. – Это может сработать?
– Это один из нескольких путей переноса инфекции. – ответила она. – Как и телесный контакт. Но это не совсем то, что я имела в виду.
– И что…?
– Живой объект. Я хотела бы, чтобы вы взяли одного из клонов живым.
– Это не совсем то, что я имел в виду. С тем, чтобы брать живьем, у меня некоторые проблемы. Не моя специализация.
– Вы не можете просто распылить вокруг это вещество, майор. Я же сказала вам что мы еще не отладили избирательность по геному.
– У меня есть солдаты-дроиды. Мне казалось, что проблемы со здоровьем у них бывают от ржавчины, а не от вирусов.
– Заполучить живой контрольный объект… это почти наверняка позволит нам быстрее довести до конца разработку.
– Если вы дадите мне доступ к нановирусу – я сделаю все возможное, чтобы сохранить одного из них для вас.
Утан покачала головой. Ее яркие, алые с черным, волосы были зачесаны в тугой узел на макушке, придавая ей еще более строгий вид. Из узла не выбивалось ни единой пряди.
– Я не могу это сделать. Да, вы можете быть искусным в бою, но вы не микробиолог, вы не привыкли обращаться с опасными материалами. На этой стадии разработки возбудитель чересчур опасен, чтобы вы его использовали. Кроме того, я не готова растрачивать те немногочисленные образцы, которые у нас есть, на рискованную контратаку.
Хокан знал, что он мог бы взять его силой. Но это было бы бессмысленно. Она была права; если вирус был не готов к применению в военных целях, то, по сравнению с испытанным оружием, имевшимся в его распоряжении, он оказался бы бесполезен.
– Жаль. – сказал он. – Постараюсь побольше узнать про эту технологию, когда разберемся с нынешними трудностями.
– Итак, что теперь?
– Сидите тихо. Оставайтесь в этих комнатах, вместе со своим персоналом, до дальнейших распоряжений.
– Что нам делать, если начнется стрельба?
– То же самое.
– Что, если они прорвутся через ваши укрепления?
– Они не прорвутся, но если вам от этого будет легче, я выдам вам ручное оружие для самозащиты.
Утан отвесила ему царственный кивок и потянулась к стопке заметок. Затем она погрузилась в чтение, время от времени прерываясь, чтобы записать что-то на полях. Несмотря на короткую стычку ранее, она, похоже, не стала его бояться: возможно, ежедневная работа со смертоносными организмами подарила ей особенный взгляд на опасности.
– Что-нибудь высокоэффективное, пожалуйста. – сказала она, когда он направился к выходу.
– Старший офицер, "Величественный". – произнес голос. – А вы быстро управились. Положение?
Найнер не получал изображения на свой ВИД, но звук был кристально чистым.
– Эвакуация пока что отменяется, "Величественный". Запрашиваем огневую поддержку.
– Повторите?
– Нам понадобится огневая поддержка. Тут может стать жарковато. Сотня дроидов.
Последовала пара секунд тишины.
– Команда Омега, учтите что мы тут можем быть заняты. Слева по борту у нас маячит судно ТехноСоюза.
– Это отказ, "Величественный"?
– Нет. Просто если мы прекратим огонь – это может значить, что мы отбиваемся сами.
– Понял. Передаю координаты. По получению кода "Роща" наводитесь на эту цель. По получению кода "Умник" – на эту. У противника сейчас нет связи, за исключением дроидской сети; повторяю, связь отключена. Дальше работайте сами.
– Принято. Да, вы деловые парни. Ждем указаний, "Омега".
Найнер зажмурился и почувствовал как внутри разливается облегчение. Он еще не знал точно – как собирается применить тяжелую огневую мощь "Величественного", но они, наконец, могли ей воспользоваться.
– Ты это на лету придумал, серж? – спросил Фай.
– У тебя есть идеи получше?
– Я про кодовые названия.
– Ага.
– Очень тонко.
– Вот это я и понимаю под "лучшей идеей".
Фай побарабанил пальцами по набедренной броневой пластине.
– Хотел бы я, чтобы Скирата был рядом. Как он всегда говорил? Переверни проблему вверх ногами. Посмотри на нее со стороны противника.
Этейн огляделась – верный признак того, что приближается Джинарт. Похоже, теперь у них был собственный радар. Гурланинка, крадучись, подошла к биваку и обвела их взглядом. Дарман и Фай беззвучно зааплодировали ей и показали большие пальцы.
– Прекрасная работа, мэм. – сказал Дарман. – Удивительная маскировка.
– Благодарю, джентльмены. – ответила она. – Утан на вилле точно нет. А ваше устройство теперь сидит в винных погребах Анккита, между ящиком набуанского тарул-вина и упаковкой термодетонаторов. Когда будете готовы – сможете подарить Квиилуре ее собственный астероидный пояс.
– Да, от этого у них слезы из глаз брызнут. – хмыкнул Фай.
– У нас тоже, если окажемся слишком близко. – заметил Найнер.
– Так, что теперь?
– Делаем то, чему учил нас Скирата. Переворачиваем все вверх ногами.
Голокарта с планами здания опять повисла в воздухе, а отряд, Этейн и Джинарт уселись вокруг, в поисках вдохновения.
– Вот так вы и планируете операции? – спросила Этейн.
– Нет, вообще-то так это не делается. Ты собираешь данные, потом планируешь, и работаешь. А это – то, что Скирата называл доработкой на месте. Когда проблема, на самом деле, дает решение другой проблемы. Это возможно. Все что нам надо, это увидеть – как. – Найнер не стал уточнять, что это было больше догадками, чем опытом. Но все же – он участвовал в двух миссиях, и обе они были одинаковыми. Они не знали – куда они шли, пока не становилось слишком поздно. Данные. Весь вопрос в том, чтобы иметь достоверные данные – Есть три вещи, которым никогда нельзя верить – прогнозам погоды, меню в кантине и данным разведки.
Скирата говорил, что солдаты вечно жалуются. Найнер не собирался жаловаться, но эта ситуация ему точно не нравилась. Это не было тем, для чего их создавали. Они должны были появиться здесь, чтобы самостоятельно собрать данные, идентифицировать цель, вызвать удар с воздуха, и, может быть, освободить заложников или выкрасть данные. Они могли бы заниматься ликвидациями.
Им не полагалось изображать артиллерию и пехоту в одном лице.
Если бы Республике не была нужна живой Утан, их бы здесь вообще не было. "Величественный" мог навестись на здание с орбиты, и к ужину все могли бы возвращаться по домам. Никому не пришлось бы подставлять задницы под выстрелы, или целыми днями таскать сорокапятикилограммовые ранцы по сельской местности.
– Я рада, что вы не просто смиряетесь с этим. – проговорила Этейн.
Фай пожал плечами.
– Если не понял шутки, то можно не смеяться.
– Я не смеялся. – сказал Атин.
И все же, им всем удалось посмеяться. В первый раз хоть кто-то – кроме Фая, разумеется, увидел что-то смешное в ситуации.
– Что мы обычно делаем? – внезапно спросил Дарман. – Как мы обычно штурмуем цель? Вскрываем ее.
Найнер подобрался.
– Мы окружаем цель, входим и нейтрализуем ее.
– Правильно, а если нам не пробиваться внутрь?
– Продолжай.
– Мы готовились к штурму и продвижению внутрь с боем. А что если нам пробиваться наружу? – Дарман ткнул пальцем в голограмму. – Мы можем пробраться в здание изнутри, через эту центральную комнату?
– План показывает только водосток. Трубы слишком узкие, чтобы туда пролез человек, и это явно работа не для Джинарт.
Гурланинка заметно передернулась.
– Я не напрашивалась, но если я могу что-то сделать…
– Вы уже сделали более чем достаточно. – Дарман так и эдак наклонял голову, изучая планы. – Хотя… главный сток, вот здесь, почти сотню сантиметров в диаметре. Лишь у самой стены он сходится до тридцати сантиметров. Есть какой-нибудь способ попасть в эту магистраль?
– Разве что на виду у дроидов подойти к стене и подкопаться под нее, как гданам.
Джинарт выпрямилась.
– Гданские норы.
– Они роют тоннели, верно?
– Повсюду. Из-за них даже случаются провалы.
– А там есть тоннели? Мы сможем их найти? Они будут достаточно широкими?
– Да, там есть тоннели, потому что раньше это было фермой, а гданы любят лакомиться мерли. Тоннели могут быть очень широкими. И я точно могу их найти для вас. Хотя часть пути вам, возможно, придется прокопать.
– Обычная саперная работа. – хмыкнул Дарман. – Хотя правильного снаряжения у нас нет, так что придется рыть вот этим. – Он снял с пояса остро отточенную складную саперную лопатку. – Устройство для окапывания. Еще им бреются. Как получится.
– А что такое между вами и гданами? – спросила Этейн. – Почему они боятся вас и вашего запаха?
– А, мы их едим. – отмахнулась Джинарт. – Но только, если они пытаются подобраться к нашему потомству.
– Значит так. – сказал Дарман. – Провожаете меня в центральный зал снизу, и я пробиваюсь из здания наружу.
– Возьмешь с собой Атина. – сказал Найнер. Он не хотел сказать "на случай если тебя убьют", он просто хотел, чтобы там был еще один человек разбирающийся в технике, способный устанавливать заряды и вышибать двери. – Фай и я держим под обстрелом фасад, и разбираемся со всеми дроидами, которых видим. Когда ты вытаскиваешь Утан, Этейн помогает нам ее перетащить в безопасное место, и затем ты взрываешь здание. А потом мы устраиваем забег к точке эвакуации.
– Голосую за. – сказал Атин. – Вас это устраивает, мэм?
Этейн неохотно кивнула.
– Если это план "С", то он выглядит таким же невозможным как планы "А" и "В". Она рассеянно коснулась руки Дармана, так, словно она задумалась о чем-то другом. – Но у меня нет лучших предложений.
– Хорошо. – отозвался Найнер. – Теперь – всем принять стимы. Готовимся выдвигаться с сумерками. У нас есть четыре часа на подготовку. Я извещу "Величественный".
– Что, если мы завалимся? – спросила Этейн.
– Пошлют другую команду.
– И потеряют еще больше людей? – Она помотала головой. – Если бы это зависело от меня, я была бы рада приказать "Величественному" стереть эту лабораторию в порошок, будет там Утан или нет.
– Вы думаете мы завалимся?
Этейн улыбнулась. В том, как она улыбалась было что-то, слегка пугающее.
– Нет. Не думаю. Вы с этим справитесь, поверьте мне.
Найнер держал дыхание под строгим контролем. Если он покажет хоть малейший признак неуверенности – все это заметят. Это было безумием. Но, как говорил Скирата, они проберутся туда, куда не проберется никто и сделают то, что никто не может сделать.
И пробиться из самого сердца бронированной, строго охраняемой лаборатории, созданной, чтобы быть неприступной для любой формы жизни – действительно было достойно этой похвальбы. Почему-то от этого он чувствовал радость.
"Вы с этим справитесь, поверьте мне."
Хотел бы он знать – были ли его мысли действительно его собственными. Если Этейн повлияла на его разум, чтобы сделать его более уверенным – его это устраивало.
Офицерам полагается воодушевлять. А сейчас его не слишком волновало то, как она это делает.
Глава 16
– Ого, передача. – заметил Найнер. Он поспешно надел шлем. Со своего места Дарман услышал тревожный писк. – Джинарт расставила камеры по местам. Он смотрел на что-то, что мог видеть он один, и судя по быстрым движениям его головы – это было интересным. Дарман и остальные последовали его примеру.
– Что они делают? – Взвод жестянок маршировал по проселочной дороге, от виллы к комплексу. И в их походке угадывалась некоторая поспешность. – Выглядит так, словно они возвращаются в лабораторию.
Дистанционная камера смотрела на россыпь мелких сооружений вокруг бывшей фермы. Она не давала полного обзора всех подходов к зданию, но показывала одновременно дорогу к фасаду и площадку сзади. Задний скат крыши, или же землю непосредственно у стены с тыла – через нее видно не было.
Там стоял человек в броне, очень похожей на их собственную, державший под мышкой знакомый шлем. Он был средних лет, а жесткое лицо и уверенная осанка ясно выдавали в нем мадалорианина. Должно быть, это и был Гез Хокан.
Дарман услышал, как в шлемном комлинке синхронно затихло дыхание. Хокан разговаривал с трандошанским наемником, коротко указывая пальцем на что-то невидимое. Он был взволнован, но держал себя в руках. Он расставлял солдат по позициям.
– Да, Дар, думаю именно это они и делают. Выглядит так, словно в последний момент они изменили планы.
– И с чего бы они этим занялись? – проговорил Дарман, с неприятным ощущением того, что он знает ответ.
– Потому, что мы перехитрили сами себя. – ответил Найнер. – Файрфек, Гута-Най отлично сделал свою работу. Даже слишком. Что бы ты сделал, если бы считал, что действительно имеешь дело с двумя отрядами?
– Решил бы, что вполне возможны две раздельные атаки.
Атин издал звук, напоминающий сдавленное шипение.
– Прекрасно. Рано или поздно мы встретимся со всей дроидской семейкой. Кто за план "C"?
Они подождали, застыв в растерянности всей группой. Через полчаса они узнают, удалось ли Джинарт поставить камеру как можно ближе к неймодианской вилле.
Дарман почувствовал короткий толчок в наспинную пластину и, резко обернувшись, увидел Этейн, с руками на бедрах и выражением беспокойства на лице.
– Почему все расстроены? – спросила она. – Я это почувствовала. Что пошло не так?
Дарман стянул шлем.
– Гута-Най проделал отличную работу, убеждая Хокана в том, что мы нацелились на виллу. Но мы перестарались с намеками на другую команду.
– Почему?
– Похоже, Хокан решил, что каждой целью займется по одной команде. Так что наши шансы собрать большую часть дроидов в одном месте вылетели в трубу.
Этейн с силой запустила пальцы в волосы и зажмурилась.
– Значит, пора все обдумывать заново.
Дарман вернул шлем на место и продолжил просмотр. Затем в эфир вышла вторая камера. Появилось подрагивающее, но четкое изображение неймодианской виллы и ее пристроек, видимых сквозь ветки раскачивающегося дерева.
По крайней мере, теперь они могли видеть – с какого размера проблемами они столкнулись. А если Хокан попытается переместить Утан, то у них есть отличный шанс проследить за ней.
Но на какую бы камеру ни переключался Дарман – везде была жуткая уйма дроидов.
– Хорошо. – скомандовал Найнер. – Фай, следишь за камерами; твоя смена – первая. А я выясню – не получим ли мы немного поддержки. "Величественный" уже должен был выйти на позицию.
– Нам приказывали соблюдать молчание в эфире до самой эвакуации. – заметил Дарман, глядя на Этейн.
– Коммандер? – спросил Найнер. – Мы снесли комм-станцию. Они не засекут наш сигнал.
Этейн даже не раздумывала.
– Сержант, выйдите в эфир и свяжитесь с "Величественным". – скомандовала она.
– Запросите любую помощь, которую посчитаете нужной.
Фай поднял руку.
– Эй, похоже нам надо немного подождать. Смотрите камеру у виллы.
Дважды мигнув, Дарман переключил канал. Дисплей его ВИДа показал подростка в неряшливой рубахе, державшего двумя руками корзину фруктов и направляющегося к черному входу виллы. Он постучал и дверь открыл дроид. Мальчишка вошел внутрь. В нем было что-то знакомое, хотя Дарман никогда не видел его раньше.
У него была очень характерная походка.
– Жестянки не посылают за фруктами, верно? – сказал Фай.
Походка парня напомнила Дарману про старуху, которую он недавно припечатал к стене сарая.
– Джинарт надо отдать должное. – сказал он. – Нервы у нее что надо.
– Надеюсь, ей удастся протащить этот фрукт в погреб.
– Надеюсь, ей удастся выбраться. – сказала Этейн.
***
Доктор Утан, похоже, забыла, как Хокан таскал ее через стол за воротник; по крайней мере – на время. Она сидела в кресле с бежевой парчовой обивкой, совершенно не подходившем к ее строгому кабинету. И она слушала его с явным интересом.
– Это беспрецедентный шанс. – наконец, сказала она.
Хокан был полностью согласен.
– Я понимаю, что вам пока не удалось разобраться с избирательной системой нановируса, но, думаю, мы можем с этим справиться. Ингаляция сработает, не так ли? Мы можем распылить его в герметизированной комнате? – Он думал о провокации и ловушке. – Это может сработать?
– Это один из нескольких путей переноса инфекции. – ответила она. – Как и телесный контакт. Но это не совсем то, что я имела в виду.
– И что…?
– Живой объект. Я хотела бы, чтобы вы взяли одного из клонов живым.
– Это не совсем то, что я имел в виду. С тем, чтобы брать живьем, у меня некоторые проблемы. Не моя специализация.
– Вы не можете просто распылить вокруг это вещество, майор. Я же сказала вам что мы еще не отладили избирательность по геному.
– У меня есть солдаты-дроиды. Мне казалось, что проблемы со здоровьем у них бывают от ржавчины, а не от вирусов.
– Заполучить живой контрольный объект… это почти наверняка позволит нам быстрее довести до конца разработку.
– Если вы дадите мне доступ к нановирусу – я сделаю все возможное, чтобы сохранить одного из них для вас.
Утан покачала головой. Ее яркие, алые с черным, волосы были зачесаны в тугой узел на макушке, придавая ей еще более строгий вид. Из узла не выбивалось ни единой пряди.
– Я не могу это сделать. Да, вы можете быть искусным в бою, но вы не микробиолог, вы не привыкли обращаться с опасными материалами. На этой стадии разработки возбудитель чересчур опасен, чтобы вы его использовали. Кроме того, я не готова растрачивать те немногочисленные образцы, которые у нас есть, на рискованную контратаку.
Хокан знал, что он мог бы взять его силой. Но это было бы бессмысленно. Она была права; если вирус был не готов к применению в военных целях, то, по сравнению с испытанным оружием, имевшимся в его распоряжении, он оказался бы бесполезен.
– Жаль. – сказал он. – Постараюсь побольше узнать про эту технологию, когда разберемся с нынешними трудностями.
– Итак, что теперь?
– Сидите тихо. Оставайтесь в этих комнатах, вместе со своим персоналом, до дальнейших распоряжений.
– Что нам делать, если начнется стрельба?
– То же самое.
– Что, если они прорвутся через ваши укрепления?
– Они не прорвутся, но если вам от этого будет легче, я выдам вам ручное оружие для самозащиты.
Утан отвесила ему царственный кивок и потянулась к стопке заметок. Затем она погрузилась в чтение, время от времени прерываясь, чтобы записать что-то на полях. Несмотря на короткую стычку ранее, она, похоже, не стала его бояться: возможно, ежедневная работа со смертоносными организмами подарила ей особенный взгляд на опасности.
– Что-нибудь высокоэффективное, пожалуйста. – сказала она, когда он направился к выходу.
***
– Старший офицер, "Величественный". – произнес голос. – А вы быстро управились. Положение?
Найнер не получал изображения на свой ВИД, но звук был кристально чистым.
– Эвакуация пока что отменяется, "Величественный". Запрашиваем огневую поддержку.
– Повторите?
– Нам понадобится огневая поддержка. Тут может стать жарковато. Сотня дроидов.
Последовала пара секунд тишины.
– Команда Омега, учтите что мы тут можем быть заняты. Слева по борту у нас маячит судно ТехноСоюза.
– Это отказ, "Величественный"?
– Нет. Просто если мы прекратим огонь – это может значить, что мы отбиваемся сами.
– Понял. Передаю координаты. По получению кода "Роща" наводитесь на эту цель. По получению кода "Умник" – на эту. У противника сейчас нет связи, за исключением дроидской сети; повторяю, связь отключена. Дальше работайте сами.
– Принято. Да, вы деловые парни. Ждем указаний, "Омега".
Найнер зажмурился и почувствовал как внутри разливается облегчение. Он еще не знал точно – как собирается применить тяжелую огневую мощь "Величественного", но они, наконец, могли ей воспользоваться.
– Ты это на лету придумал, серж? – спросил Фай.
– У тебя есть идеи получше?
– Я про кодовые названия.
– Ага.
– Очень тонко.
– Вот это я и понимаю под "лучшей идеей".
Фай побарабанил пальцами по набедренной броневой пластине.
– Хотел бы я, чтобы Скирата был рядом. Как он всегда говорил? Переверни проблему вверх ногами. Посмотри на нее со стороны противника.
Этейн огляделась – верный признак того, что приближается Джинарт. Похоже, теперь у них был собственный радар. Гурланинка, крадучись, подошла к биваку и обвела их взглядом. Дарман и Фай беззвучно зааплодировали ей и показали большие пальцы.
– Прекрасная работа, мэм. – сказал Дарман. – Удивительная маскировка.
– Благодарю, джентльмены. – ответила она. – Утан на вилле точно нет. А ваше устройство теперь сидит в винных погребах Анккита, между ящиком набуанского тарул-вина и упаковкой термодетонаторов. Когда будете готовы – сможете подарить Квиилуре ее собственный астероидный пояс.
– Да, от этого у них слезы из глаз брызнут. – хмыкнул Фай.
– У нас тоже, если окажемся слишком близко. – заметил Найнер.
– Так, что теперь?
– Делаем то, чему учил нас Скирата. Переворачиваем все вверх ногами.
Голокарта с планами здания опять повисла в воздухе, а отряд, Этейн и Джинарт уселись вокруг, в поисках вдохновения.
– Вот так вы и планируете операции? – спросила Этейн.
– Нет, вообще-то так это не делается. Ты собираешь данные, потом планируешь, и работаешь. А это – то, что Скирата называл доработкой на месте. Когда проблема, на самом деле, дает решение другой проблемы. Это возможно. Все что нам надо, это увидеть – как. – Найнер не стал уточнять, что это было больше догадками, чем опытом. Но все же – он участвовал в двух миссиях, и обе они были одинаковыми. Они не знали – куда они шли, пока не становилось слишком поздно. Данные. Весь вопрос в том, чтобы иметь достоверные данные – Есть три вещи, которым никогда нельзя верить – прогнозам погоды, меню в кантине и данным разведки.
Скирата говорил, что солдаты вечно жалуются. Найнер не собирался жаловаться, но эта ситуация ему точно не нравилась. Это не было тем, для чего их создавали. Они должны были появиться здесь, чтобы самостоятельно собрать данные, идентифицировать цель, вызвать удар с воздуха, и, может быть, освободить заложников или выкрасть данные. Они могли бы заниматься ликвидациями.
Им не полагалось изображать артиллерию и пехоту в одном лице.
Если бы Республике не была нужна живой Утан, их бы здесь вообще не было. "Величественный" мог навестись на здание с орбиты, и к ужину все могли бы возвращаться по домам. Никому не пришлось бы подставлять задницы под выстрелы, или целыми днями таскать сорокапятикилограммовые ранцы по сельской местности.
– Я рада, что вы не просто смиряетесь с этим. – проговорила Этейн.
Фай пожал плечами.
– Если не понял шутки, то можно не смеяться.
– Я не смеялся. – сказал Атин.
И все же, им всем удалось посмеяться. В первый раз хоть кто-то – кроме Фая, разумеется, увидел что-то смешное в ситуации.
– Что мы обычно делаем? – внезапно спросил Дарман. – Как мы обычно штурмуем цель? Вскрываем ее.
Найнер подобрался.
– Мы окружаем цель, входим и нейтрализуем ее.
– Правильно, а если нам не пробиваться внутрь?
– Продолжай.
– Мы готовились к штурму и продвижению внутрь с боем. А что если нам пробиваться наружу? – Дарман ткнул пальцем в голограмму. – Мы можем пробраться в здание изнутри, через эту центральную комнату?
– План показывает только водосток. Трубы слишком узкие, чтобы туда пролез человек, и это явно работа не для Джинарт.
Гурланинка заметно передернулась.
– Я не напрашивалась, но если я могу что-то сделать…
– Вы уже сделали более чем достаточно. – Дарман так и эдак наклонял голову, изучая планы. – Хотя… главный сток, вот здесь, почти сотню сантиметров в диаметре. Лишь у самой стены он сходится до тридцати сантиметров. Есть какой-нибудь способ попасть в эту магистраль?
– Разве что на виду у дроидов подойти к стене и подкопаться под нее, как гданам.
Джинарт выпрямилась.
– Гданские норы.
– Они роют тоннели, верно?
– Повсюду. Из-за них даже случаются провалы.
– А там есть тоннели? Мы сможем их найти? Они будут достаточно широкими?
– Да, там есть тоннели, потому что раньше это было фермой, а гданы любят лакомиться мерли. Тоннели могут быть очень широкими. И я точно могу их найти для вас. Хотя часть пути вам, возможно, придется прокопать.
– Обычная саперная работа. – хмыкнул Дарман. – Хотя правильного снаряжения у нас нет, так что придется рыть вот этим. – Он снял с пояса остро отточенную складную саперную лопатку. – Устройство для окапывания. Еще им бреются. Как получится.
– А что такое между вами и гданами? – спросила Этейн. – Почему они боятся вас и вашего запаха?
– А, мы их едим. – отмахнулась Джинарт. – Но только, если они пытаются подобраться к нашему потомству.
– Значит так. – сказал Дарман. – Провожаете меня в центральный зал снизу, и я пробиваюсь из здания наружу.
– Возьмешь с собой Атина. – сказал Найнер. Он не хотел сказать "на случай если тебя убьют", он просто хотел, чтобы там был еще один человек разбирающийся в технике, способный устанавливать заряды и вышибать двери. – Фай и я держим под обстрелом фасад, и разбираемся со всеми дроидами, которых видим. Когда ты вытаскиваешь Утан, Этейн помогает нам ее перетащить в безопасное место, и затем ты взрываешь здание. А потом мы устраиваем забег к точке эвакуации.
– Голосую за. – сказал Атин. – Вас это устраивает, мэм?
Этейн неохотно кивнула.
– Если это план "С", то он выглядит таким же невозможным как планы "А" и "В". Она рассеянно коснулась руки Дармана, так, словно она задумалась о чем-то другом. – Но у меня нет лучших предложений.
– Хорошо. – отозвался Найнер. – Теперь – всем принять стимы. Готовимся выдвигаться с сумерками. У нас есть четыре часа на подготовку. Я извещу "Величественный".
– Что, если мы завалимся? – спросила Этейн.
– Пошлют другую команду.
– И потеряют еще больше людей? – Она помотала головой. – Если бы это зависело от меня, я была бы рада приказать "Величественному" стереть эту лабораторию в порошок, будет там Утан или нет.
– Вы думаете мы завалимся?
Этейн улыбнулась. В том, как она улыбалась было что-то, слегка пугающее.
– Нет. Не думаю. Вы с этим справитесь, поверьте мне.
Найнер держал дыхание под строгим контролем. Если он покажет хоть малейший признак неуверенности – все это заметят. Это было безумием. Но, как говорил Скирата, они проберутся туда, куда не проберется никто и сделают то, что никто не может сделать.
И пробиться из самого сердца бронированной, строго охраняемой лаборатории, созданной, чтобы быть неприступной для любой формы жизни – действительно было достойно этой похвальбы. Почему-то от этого он чувствовал радость.
"Вы с этим справитесь, поверьте мне."
Хотел бы он знать – были ли его мысли действительно его собственными. Если Этейн повлияла на его разум, чтобы сделать его более уверенным – его это устраивало.
Офицерам полагается воодушевлять. А сейчас его не слишком волновало то, как она это делает.
Глава 16
– Что я об этом думаю? Не знаю, честно. Меня о моем мнении никто раньше не спрашивал.
Корускант, ветеранский центр КФ. Клон-солдат КС-5093, в отставке; хронологический возраст: двадцать три года.
Биологический возраст: шестьдесят лет.
Осенний туман стелился над сельской местностью. Он был не настолько густым, чтобы служить прикрытием, но все же давал Дарману ощущение защищенности. Дарман держался позади Атина; Джинарт указывала дорогу.
Он ходячая фабрика бомб. С чего бы ему волноваться о том, что его заметят? Таран и его крепления лязгнули о его броню, и он их поправил, опасаясь демаскировки. Атин шагал впереди, держа "диси" в обеих руках и просунув палец в предохранительную скобу – маленькое, но важное проявление его беспокойства.
– Матово-черная броня. – пробурчал Дарман. – Это первое, что мы должны выбить когда вернемся. Я себя чувствую настоящим маяком.
– А это важно?
– Мне – важно.
– Дар, заметит ли нас враг – это одно. А что он с этим будет делать – это совершенно другое. – Впрочем, Атин все равно озирался по сторонам.
– Меня сбило с ног попаданием, и оно не пробило пластины.
Атин заметил верно. Броня могла быть заметной – но она работала. Дарману тоже довелось получить прямое попадание. Может быть, в будущем один вид этой брони будет распугивать врагов; подход, который Скирата называл "агрессивными связями с общественностью". Миф, как он говорил, выиграл не меньше боев чем реальная сила
Дарман был бы только рад небольшой помощи от департамента мифов.
Они были в четырехстах метрах от здания. Джинарт остановилась перед небольшим склоном и сунула голову в разрыв среди растений. Было слышно как она принюхивается.
– Мы входим здесь. – сказала она.
Это совсем не было похоже на нору.
– Откуда ты знаешь, что это здесь?
– Я могу чувствовать твердые поверхности, движение – все. Мне не нужно видеть. – Она принюхалась снова – вернее, Дарман предположил что она принюхивалась; ему пришло в голову, что она могла пользоваться эхолокацией. – Ты всю ночь собираешься торчать здесь и изображать мишень?
– Нет, мэм. – ответил Дарман и опустился на четвереньки.
Может, Джинарт видеть и не требовалось – но это требовалось ему. Он мог полагаться на визор и ночное видение, но чувствовал, что ему нужен настоящий, честный свет. Он включил тактический нашлемный фонарь…
И немедленно выключил его снова.
– Ох…
– Что такое? – спросил Атин.
– Ничего. – ответил Дарман. Не любить замкнутые пространства – это естественно, сказал он себе. С направленным вперед светом он видел, насколько же удушающе тесно то место, где он находится. Со включенным ПНВ у него просто было ограниченное поле зрения, он был в безопасности, внутри своей брони, изолированный от мира так, как ему было привычно, и более того – так, как ему действительно было нужно.
"Соберись."
Он слышал звуки беготни чуть впереди, но они удалялись от него. Его ранец задевал потолок тоннеля, время от времени роняя рыхлую землю и камешки. Тоннель, вырытый тысячами маленьких лап, был округлым в сечении, потому что гданам ровный пол явно был нужен куда меньше, чем высокому мужчине. Дарман чувствовал как его руки и колени упираются почти что в стенки из-за кривизны тоннеля, словно при прохождении трубы на скалолазании. Иногда он чувствовал, что теряет ориентацию и был вынужден закрывать глаза и резко трясти головой, чтобы вернуть себе чувство равновесия.
– Ты в порядке, Дар? – поинтересовался Атин. Дарман слышал затрудненное дыхание в шлеме, и думал что оно – его собственное, но это оказалось дыханием Атина.
– Чуть дезориентирован.
– Дай голове упасть и смотри на пол. Иначе давление на тыльную часть шеи приведет к головокружению.
– Ты тоже, а?
– Да, как ни странно. Что бы мы ни унаследовали от Джанго – любви к спелеологии среди этого явно не было.
Дарман позволил голове опуститься и сконцентрировался на перемещении одной руки за другой. Он переключился на динамик.
– Джинарт, а почему такие маленькие существа роют такие здоровые тоннели?
– А ты пробовал затащить целого мерли или вхека домой, на ужин? Гданы работают командой. Вот что позволяет им ловить добычу, которая во много раз больше них. Этот намек, думаю, поймут люди вроде вас.
– С другой стороны – осторожно заметил Атин, – вы могли сказать, что чистое количество берет верх над силой.
– Благодарю вас за позитивное мышление, Рядовой Атин. Советую вам выбрать самую вдохновляющую интерпретацию.
После этого они переговаривались мало. Продвигаясь вперед, и обливаясь потом от усилий, Дарман заметил специфический запах. И он становился все сильнее. Поначалу он был несильным, словно от гниющего мяса, но потом стал густым и сернистым. Это ему напомнило Геонозис. Поле боя ужасно смердит. Фильтрующая маска работает против химического и биологического оружия, но почти не задерживает запахи. А у разорванных тел и внутренностей вонь характерная – и жуткая.
Теперь он ее чувствовал. Он подавил приступ тошноты.
– Файрфек. – пробурчал Атин. – От этого меня вывернет обедом. Для начала.
– Мы близко к зданию. – объявила Джинарт.
– Насколько близко? – спросил Дарман.
– Этот запах – утечка из канализационной системы. Трубы местного производства, из неглазированной глины.
– Тут только она воняет? – поинтересовался Дарман
– Ну, думаю – еще и гданы. Или, скорее, их недавние жертвы – у гданов есть пещеры, куда они стаскивают останки. Да, запашок не очень – если ты к нему не привык. – Она неожиданно остановилась, и Дарман врезался ей в зад. Для своих размеров она оказалась неожиданно массивной. – И это хорошая новость, потому что это значит, что мы рядом с гораздо большим помещением.
Дарман почувствовал почти что облегчение – оттого, что пахло всего лишь гниющим мясом; хотя это и было невыносимо. Это не его мясо. Он пополз дальше, ободренный обещанием большего пространства впереди, а затем его перчатка вляпалась во что-то мягкое.
Ему не надо было интересоваться что это. Он посмотрел непроизвольно. Как это бывает с людьми, подверженными наплывам воспоминаний, он немедленно припомнил обучение, ползание по рву, полному нерфьих внутренностей, и Скирату, идущего рядом и орущего ему не останавливаться, потому что это – ничто, совершенно ничто по сравнению с тем, что тебе придется делать в реальности, сынок.
Они прозвали это "Тошниловкой". Они не ошиблись.
Усталость сделала тошноту невыносимой. Его едва не вывернуло, а это было совсем не то, что он хотел бы сделать в герметичном костюме. Он боролся, зажмурив глаза и с трудом втягивая воздух. Он закусил губу так сильно, как только мог, и почувствовал привкус крови.
– Я в порядке. – проговорил он. – Я в порядке.
Дыхание Атина было хриплым. Должно быть, он чувствовал то же самое. Физиологически они были идентичны.
– Теперь можете выпрямиться. – сказала Джинарт.
Дарман включил нашлемный фонарь, и обнаружил себя в зале, который был не просто побольше – он был достаточно велик, чтобы встать во весь рост. Все стенки зала были покрыты чем-то вроде маленьких террас, по спирали поднимавшихся от пола. От них отходило множество тоннелей, сантиметров по двадцать диаметром.
– Туда гданы уходят, если дождь затапливает логово. – пояснила Джинарт. – Они не глупы.
– Как-нибудь я их поблагодарю. – сказал Атин. – Мы далеко от канализации? Ты можешь ее найти?
Джинарт приложила лапу к стене, в которой не было маленьких спасательных тоннелей.
– Гданы знают, что за ней сплошная конструкция. – Она помолчала. – Да, вот здесь просачивается вода. Грунт, похоже, метр толщиной, может – чуть больше.
Дарман хотел было снять шлем, но решил что лучше этого не делать и ограничился тем, что сбросил с плеч ранец. Он вытащил саперную лопатку и изучающе потыкал ей в стену. По твердости та была похожа на мел.
– Хорошо; пять минут работаю я, потом пять – ты. – сказал он Атину.
– А я… – начала Джинарт, но Дарман остановил ее, подняв руку.
– Нет, мэм. Вам лучше вернуться к Найнеру. Теперь мы сами по себе, и если что-то пойдет не так – ему ваша помощь понадобится больше.
Джинарт помедлила секунду а потом, не оглядываясь, умчалась в тоннель. Дарман подумал – не стоило ли ему попрощаться… но "прощай" – было слишком мрачно. Сам он собирался выйти через парадный вход, вместе с Атином и Утан.
Он нацарапал острием лопатки круговую разметку и врубился в плотно спрессованный грунт. Ему показалось что времени прошло немного и он удивился, когда Атин хлопнул по плечу и занял его место. Начала вырисовываться солидного размера дыра.
– Может укрепить ее? – сказал Дарман, прикидывая – чем он может пожертвовать на крепи.
– Нам в нее только один раз пролезать. Если после этого она рухнет – невелика беда.
– Если по дороге в здание придется взрывать – она может рухнуть. И как быть с запасным выходом?
– Хочешь сматываться по этим тоннелям? Они нас зажарят. Один залп огнемета – и мы головешки.
Атин чуть замедлил темп. Дарман встал с другой стороны от раскопа и они заработали вместе, выгребая все более влажный и темный грунт, и выравнивая его стенки так, чтобы сквозь короткий тоннель к трубе можно было подобраться, не скрючившись. Это ослабляло прочность земляной стенки; Дарман очень надеялся, что она простоит до тех пор, пока они не закончат.
Корускант, ветеранский центр КФ. Клон-солдат КС-5093, в отставке; хронологический возраст: двадцать три года.
Биологический возраст: шестьдесят лет.
Осенний туман стелился над сельской местностью. Он был не настолько густым, чтобы служить прикрытием, но все же давал Дарману ощущение защищенности. Дарман держался позади Атина; Джинарт указывала дорогу.
Он ходячая фабрика бомб. С чего бы ему волноваться о том, что его заметят? Таран и его крепления лязгнули о его броню, и он их поправил, опасаясь демаскировки. Атин шагал впереди, держа "диси" в обеих руках и просунув палец в предохранительную скобу – маленькое, но важное проявление его беспокойства.
– Матово-черная броня. – пробурчал Дарман. – Это первое, что мы должны выбить когда вернемся. Я себя чувствую настоящим маяком.
– А это важно?
– Мне – важно.
– Дар, заметит ли нас враг – это одно. А что он с этим будет делать – это совершенно другое. – Впрочем, Атин все равно озирался по сторонам.
– Меня сбило с ног попаданием, и оно не пробило пластины.
Атин заметил верно. Броня могла быть заметной – но она работала. Дарману тоже довелось получить прямое попадание. Может быть, в будущем один вид этой брони будет распугивать врагов; подход, который Скирата называл "агрессивными связями с общественностью". Миф, как он говорил, выиграл не меньше боев чем реальная сила
Дарман был бы только рад небольшой помощи от департамента мифов.
Они были в четырехстах метрах от здания. Джинарт остановилась перед небольшим склоном и сунула голову в разрыв среди растений. Было слышно как она принюхивается.
– Мы входим здесь. – сказала она.
Это совсем не было похоже на нору.
– Откуда ты знаешь, что это здесь?
– Я могу чувствовать твердые поверхности, движение – все. Мне не нужно видеть. – Она принюхалась снова – вернее, Дарман предположил что она принюхивалась; ему пришло в голову, что она могла пользоваться эхолокацией. – Ты всю ночь собираешься торчать здесь и изображать мишень?
– Нет, мэм. – ответил Дарман и опустился на четвереньки.
***
Может, Джинарт видеть и не требовалось – но это требовалось ему. Он мог полагаться на визор и ночное видение, но чувствовал, что ему нужен настоящий, честный свет. Он включил тактический нашлемный фонарь…
И немедленно выключил его снова.
– Ох…
– Что такое? – спросил Атин.
– Ничего. – ответил Дарман. Не любить замкнутые пространства – это естественно, сказал он себе. С направленным вперед светом он видел, насколько же удушающе тесно то место, где он находится. Со включенным ПНВ у него просто было ограниченное поле зрения, он был в безопасности, внутри своей брони, изолированный от мира так, как ему было привычно, и более того – так, как ему действительно было нужно.
"Соберись."
Он слышал звуки беготни чуть впереди, но они удалялись от него. Его ранец задевал потолок тоннеля, время от времени роняя рыхлую землю и камешки. Тоннель, вырытый тысячами маленьких лап, был округлым в сечении, потому что гданам ровный пол явно был нужен куда меньше, чем высокому мужчине. Дарман чувствовал как его руки и колени упираются почти что в стенки из-за кривизны тоннеля, словно при прохождении трубы на скалолазании. Иногда он чувствовал, что теряет ориентацию и был вынужден закрывать глаза и резко трясти головой, чтобы вернуть себе чувство равновесия.
– Ты в порядке, Дар? – поинтересовался Атин. Дарман слышал затрудненное дыхание в шлеме, и думал что оно – его собственное, но это оказалось дыханием Атина.
– Чуть дезориентирован.
– Дай голове упасть и смотри на пол. Иначе давление на тыльную часть шеи приведет к головокружению.
– Ты тоже, а?
– Да, как ни странно. Что бы мы ни унаследовали от Джанго – любви к спелеологии среди этого явно не было.
Дарман позволил голове опуститься и сконцентрировался на перемещении одной руки за другой. Он переключился на динамик.
– Джинарт, а почему такие маленькие существа роют такие здоровые тоннели?
– А ты пробовал затащить целого мерли или вхека домой, на ужин? Гданы работают командой. Вот что позволяет им ловить добычу, которая во много раз больше них. Этот намек, думаю, поймут люди вроде вас.
– С другой стороны – осторожно заметил Атин, – вы могли сказать, что чистое количество берет верх над силой.
– Благодарю вас за позитивное мышление, Рядовой Атин. Советую вам выбрать самую вдохновляющую интерпретацию.
После этого они переговаривались мало. Продвигаясь вперед, и обливаясь потом от усилий, Дарман заметил специфический запах. И он становился все сильнее. Поначалу он был несильным, словно от гниющего мяса, но потом стал густым и сернистым. Это ему напомнило Геонозис. Поле боя ужасно смердит. Фильтрующая маска работает против химического и биологического оружия, но почти не задерживает запахи. А у разорванных тел и внутренностей вонь характерная – и жуткая.
Теперь он ее чувствовал. Он подавил приступ тошноты.
– Файрфек. – пробурчал Атин. – От этого меня вывернет обедом. Для начала.
– Мы близко к зданию. – объявила Джинарт.
– Насколько близко? – спросил Дарман.
– Этот запах – утечка из канализационной системы. Трубы местного производства, из неглазированной глины.
– Тут только она воняет? – поинтересовался Дарман
– Ну, думаю – еще и гданы. Или, скорее, их недавние жертвы – у гданов есть пещеры, куда они стаскивают останки. Да, запашок не очень – если ты к нему не привык. – Она неожиданно остановилась, и Дарман врезался ей в зад. Для своих размеров она оказалась неожиданно массивной. – И это хорошая новость, потому что это значит, что мы рядом с гораздо большим помещением.
Дарман почувствовал почти что облегчение – оттого, что пахло всего лишь гниющим мясом; хотя это и было невыносимо. Это не его мясо. Он пополз дальше, ободренный обещанием большего пространства впереди, а затем его перчатка вляпалась во что-то мягкое.
Ему не надо было интересоваться что это. Он посмотрел непроизвольно. Как это бывает с людьми, подверженными наплывам воспоминаний, он немедленно припомнил обучение, ползание по рву, полному нерфьих внутренностей, и Скирату, идущего рядом и орущего ему не останавливаться, потому что это – ничто, совершенно ничто по сравнению с тем, что тебе придется делать в реальности, сынок.
Они прозвали это "Тошниловкой". Они не ошиблись.
Усталость сделала тошноту невыносимой. Его едва не вывернуло, а это было совсем не то, что он хотел бы сделать в герметичном костюме. Он боролся, зажмурив глаза и с трудом втягивая воздух. Он закусил губу так сильно, как только мог, и почувствовал привкус крови.
– Я в порядке. – проговорил он. – Я в порядке.
Дыхание Атина было хриплым. Должно быть, он чувствовал то же самое. Физиологически они были идентичны.
– Теперь можете выпрямиться. – сказала Джинарт.
Дарман включил нашлемный фонарь, и обнаружил себя в зале, который был не просто побольше – он был достаточно велик, чтобы встать во весь рост. Все стенки зала были покрыты чем-то вроде маленьких террас, по спирали поднимавшихся от пола. От них отходило множество тоннелей, сантиметров по двадцать диаметром.
– Туда гданы уходят, если дождь затапливает логово. – пояснила Джинарт. – Они не глупы.
– Как-нибудь я их поблагодарю. – сказал Атин. – Мы далеко от канализации? Ты можешь ее найти?
Джинарт приложила лапу к стене, в которой не было маленьких спасательных тоннелей.
– Гданы знают, что за ней сплошная конструкция. – Она помолчала. – Да, вот здесь просачивается вода. Грунт, похоже, метр толщиной, может – чуть больше.
Дарман хотел было снять шлем, но решил что лучше этого не делать и ограничился тем, что сбросил с плеч ранец. Он вытащил саперную лопатку и изучающе потыкал ей в стену. По твердости та была похожа на мел.
– Хорошо; пять минут работаю я, потом пять – ты. – сказал он Атину.
– А я… – начала Джинарт, но Дарман остановил ее, подняв руку.
– Нет, мэм. Вам лучше вернуться к Найнеру. Теперь мы сами по себе, и если что-то пойдет не так – ему ваша помощь понадобится больше.
Джинарт помедлила секунду а потом, не оглядываясь, умчалась в тоннель. Дарман подумал – не стоило ли ему попрощаться… но "прощай" – было слишком мрачно. Сам он собирался выйти через парадный вход, вместе с Атином и Утан.
Он нацарапал острием лопатки круговую разметку и врубился в плотно спрессованный грунт. Ему показалось что времени прошло немного и он удивился, когда Атин хлопнул по плечу и занял его место. Начала вырисовываться солидного размера дыра.
– Может укрепить ее? – сказал Дарман, прикидывая – чем он может пожертвовать на крепи.
– Нам в нее только один раз пролезать. Если после этого она рухнет – невелика беда.
– Если по дороге в здание придется взрывать – она может рухнуть. И как быть с запасным выходом?
– Хочешь сматываться по этим тоннелям? Они нас зажарят. Один залп огнемета – и мы головешки.
Атин чуть замедлил темп. Дарман встал с другой стороны от раскопа и они заработали вместе, выгребая все более влажный и темный грунт, и выравнивая его стенки так, чтобы сквозь короткий тоннель к трубе можно было подобраться, не скрючившись. Это ослабляло прочность земляной стенки; Дарман очень надеялся, что она простоит до тех пор, пока они не закончат.