Трэвисс Карен. Республиканские Коммандо 1: Огневой контакт

   Этейн надеялась, что сможет пользоваться Силой для чего-то более серьезного, чем передвижение досок… если понадобится. Она была уверена, что в течение следующих дней ей предстоят предельные испытания.
   Джинарт пришла сразу после того, как стемнело. Несмотря на то, что Этейн смотрела прямо на трещину в стене, приготовив меч, она не заметила ее приближения, и даже не услышала ее, пока не открылась дверь.
   Но она ее почувствовала. И удивилась – почему не поняла ранее?
   – Готова, девочка? – спросила Джинарт. На ней была грязная шаль, которая двигалась будто сама по себе. Очень подходящая маскировка.
   – Почему ты мне не сказала? – осведомилась Этейн.
   – Чего?
   – Я совсем не идеальный падаван, но я могу ощутить другого джедая. Я хочу знать, почему…
   – Ты неправа. Я совсем не такова. Но у нас общая цель.
   Джинарт прошлась и подобрала остатки хлеба, недоеденные Этейн. Она сунула их под шаль.
   – Это не объяснение, – сказала Этейн, следуя за ней через дверь. Гданов в пределах видимости не было. Если эта женщина владела Силой и не была джедаем – то Этейн хотела знать, почему. – Мне нужно знать, кто ты.
   – Нет, не нужно.
   – Как я могу знать, что ты не из принявших Темную сторону?
   Джинарт вдруг остановилась и развернулась, неожиданно быстро и уверенно для старушки.
   – Мне решать, когда меня замечать и когда нет. А учитывая твои способности, я рискую больше. Теперь молчи.
   Такого ответа Этейн не ожидала. Она почувствовала такой же авторитет, как и в присутствии Фульера; правда, у него были перепады в Силе – вверх-вниз. А Джинарт излучала бесконечную уравновешенность.
   Она словно воплощала уверенность. Этейн этому завидовала.
   Джинарт увела ее в лес, окружавший Имбраани с востока. Следовать за ней было непросто, и Этейн решила пока не задавать новых вопросов.
   В каких-то точках Джинарт отклонялась от пути.
   – Следи за дорогой, – сообщала она, и Этейн обходила дыры и участки просевшей земли, которые указывали – под землей колонии гданов.
   В итоге они остановились получасом спустя, сделав крюк, приведший их к краю реки Браан. Она считалась рекой, так как была побольше ручья.
   Джинарт остановилась, явно глядя на воду, но вроде бы не концентрируясь на ней. Потом резко повернула голову и посмотрела на запад, глубоко вдохнув и выдохнув воздух.
   – Иди против течения, – сказала она. – Следуй по берегу реки и держи свое любопытство при себе. Твой солдат еще там, и эти планы ему нужны.
   – Солдат. Один?
   – Я так и сказала. Иди. Он там долго ждать не будет.
   – Значит, не группа. Даже не несколько.
   – Верно. Есть другие, но они немного в стороне отсюда. Теперь иди.
   – А почему ты решила, что у меня есть планы?
   – Если бы у тебя их не было, я б не стала рисковать и направлять тебя к твоему "контакту", – ответила Джинарт. – У меня много дел. Когда найдешь своего солдата, я попытаюсь убедить Бирхана приютить его на время. Ему надо будет где-то спрятаться. Давай живее, он не будет слоняться вокруг.
   Этейн смотрела вслед Джинарт, пока та шла к городу; она обернулась лишь раз. Затем падаван вытащила световой меч и попыталась почувствовать – что же находится на берегу реки? А когда она оглянулась, то Джинарт уже не увидела.
   Она заметила, как шуршат когтистые лапки вокруг. Что бы не заставляло гданов держаться подальше, пока Джинарт была рядом – теперь этой преграды не было. Этейн пару раз пнула ногой зверьков и понадеялась, что сапоги достаточно толстые.
   Если бы она вернулась на ферму, то ничего бы не изменилось – она бы ни на шаг не приблизилась к передаче информации. Так что не было выбора; оставалось лишь идти дальше.
   Местами берег густо зарос, и Этейн ступала в реку, зная, что здесь мелководье. Правда, это знание не сильно утешало – сапоги все равно промокали. Но путь был надежным, и мешал гданам попробовать ей закусить.
   Они опасались Джинарт. Этейн размышляла – почему ее Сила не отпугивает гданов? Похоже, это было еще одно подтверждение того, что в вопросах Силы она не принадлежала к сильным джедаям (если это подтверждение ей вообще требовалось). Надо было сконцентрироваться. Надо было обрести искреннее чувство цели и принятия ее, которое так долго ее избегало.
   Хотя Этейн еще не подошла к обретению контроля над Силой, она могла видеть и чувствовать за пределами ближайшего пространства. Она ощущала ночных зверей вокруг, и даже чувствовала, как маленькие серебристые травяные угри стараются убраться с пути, пока она не наступила на них, шагая по течению.
   А затем она почувствовала нечто, чего не ожидала увидеть в диких лесах Имбраани.
   Ребенок.
   Она могла почуять ребенка рядом. С ним было что-то не так, но это определенно был подросток, чувствовавший себя так, будто что-то потерял. Этейн не могла представить, как кто-то из горожан отпустит ребенка в ночь с гданами.
   "Игнорируй. Сейчас это не твоя проблема".
   Но это был ребенок. Он не боялся. Он волновался, но нисколько не боялся, как поступило бы любое чувствительное дитя, оказавшись в одиночестве ночью.
   Внезапно что-то коснулось ее лба. Этейн инстинктивно вскинула руку, будто отгоняя насекомое, но там ничего не было. И все же она чувствовала что-то между бровей.
   Оно соскользнуло ей на грудь, прямо на грудную кость, и вновь вернулось на лоб. А затем девушку внезапно ослепил болезненно яркий свет, неожиданно вспыхнувший во тьме и ошеломивший ее.
   Терять было нечего. Этейн выхватила световой меч, готовясь умереть стоя, если другого не остается. Ей не нужно видеть врага.
   Раздалось тихое "а-а". Свет погас. И она все еще ощущала ребенка прямо перед собой.
   – Извините, мэм, – произнес мужской голос. – Я вас не узнал.
   И она все еще ощущала лишь ребенка, так близко… видимо, он стоял рядом с мужчиной. По какой-то причине мужчину она в Силе совершенно не чувствовала.
   Призрачные красные вспышки света все еще ослепляли ее; Этейн по-прежнему держала меч наготове. А когда зрение восстановилось, она точно поняла, на кого смотрит; заодно поняла, что Джинарт ее предала.
   Возможно, она же предала и Фульера.
   Этейн видела перед собой характерный глухой мандалорианский шлем Геза Хокана.
   Зловещий Т-образный визор сказал ей все, что требовалось знать. Этейн вскинула меч; его руки покоились на винтовке. Возможно, ребенок – невидимый ребенок – был приманкой, отвлекающим маневром Джинарт.
   – Мэм? Опустите оружие, мэм…
   – Хокан, это за мастера Фульера, – прошипела она и нанесла удар.
   Хокан уклонился с потрясающей легкостью. Она не узнала его голос – он был моложе, почти без акцента. И он даже винтовки не поднял. Это чудовище с ней играло!
   Она резко повернулась и едва не отсекла ему руку. Внезапный гнев стиснул горло; она вновь ударила, но попала лишь по воздуху.
   – Мэм, прошу, не заставляйте меня вас обезоружить.
   – Попробуй, – выдохнула Этейн. Она поманила его одной рукой, сжав меч другой. – Хочешь это? Так попробуй!
   Он прыгнул к ней, двинул кулаком прямо в грудь и опрокинул обратно в реку.
   Ребенок все еще был тут. Где? Как?
   А затем Хокан оказался над ней, одной рукой удержав под водой; и Этейн выронила меч. Она сопротивлялась, задыхаясь; похоже, ей было суждено утонуть. Она не могла понять – почему не может одолеть обычного человека своими руками? Ведь она могла бы собрать больше силы для удара, чем он.
   Одной рукой он выдернул ее из воды и выбросил на берег, на спину, удерживая обе руки Этейн.
   – Мэм, теперь успокойтесь…
   Но она еще не закончила. Со звериным рычанием Этейн двинула его коленом между бедер – так сильно, как могла; а поскольку она была напугана, приведена в отчаяние и зла, то удар был сильным. Она этого раньше не знала.
   Этейн лишь рот открыла, когда ее колено хрустнуло. Вспыхнула боль; а он, похоже, не пострадал.
   – Мэм, при всем уважении – заткнитесь. Иначе из-за вас мы оба погибнем, – жуткая маска наклонилась над ней. – Я не Хокан. Я не он. Если вы просто успокоитесь, я вам покажу, – он немного ослабил захват, и она почти освободилась. Теперь его тон приводил в замешательство. – Мэм, пожалуйста, прекратите. Я собираюсь отпустить вас – а вы позволите мне объяснить, кто я.
   Этейн тяжело дышала и пыталась выкашлять воду. Вездесущий ребенок так ее сбил с толку, что она оставила попытки его ударить и дала ему подняться на ноги.
   Теперь Этейн его видела четко. Она хорошо видела в темноте, лучше, чем обычные люди; и сейчас она смотрела на дроидоподобное существо, закованное в бледно-серую броню, без лица и каких-то знаков. И у него была бластерная винтовка. Оно – он – держал ее свободно, словно позволяя ей подняться.
   В общем, это не был Гез Хокан. Только это она могла сказать. Так что Этейн схватилась за бронированную руку и поднялась на ноги.
   – Во имя всего святого, кто вы? – сумела выговорить она.
   – Мэм, мои извинения. Я сперва вас не узнал. Это полностью моя ошибка – что я не обозначил себя с самого начала, – он коснулся кончиками пальцев виска и она заметила пластину на тыльной стороне перчаток. – Коммандо Великой Армии КК-один-один-три-шесть, мэм. Жду ваших приказаний, генерал.
   – Генерал?
   Голос, исходивший от того, у кого вроде не было губ, слишком ясно напомнил ей о дроидах.
   Он немного наклонил голову.
   – Прошу прощения. Я не заметил косички… коммандер.
   – А что такое Великая Армия?
   – Республиканская армия, мэм. Извините. Я должен был понять, что вы некоторое время не выходили на связь с Корускантом, и…
   – С каких пор у нас есть Великая Армия?
   – Примерно десять лет, – он показал на заросли вдоль берега. – Можем мы обсудить это вдали от посторонних глаз? Вы сейчас – цель для любого с прицелом ночного видения. Думаю, один найдется даже у местного ополчения.
   – Я уронила световой меч в воду.
   – Позвольте мне его достать, мэм, – сказал он, шагнул в мелкую воду и на его шлеме включился фонарь. Он наклонился, пошарил в освещенной воде, затем поднялся, сжимая рукоять в пальцах. – Пожалуйста, не рубите меня им снова, хорошо?
   Этейн отбросила мокрые волосы с лица; пальцы уже замерзли. Она осторожно взяла меч.
   – Похоже, мне все равно больше не повезет. А почему вы зовете меня коммандером?
   – Мэм, джедаи теперь – офицеры. Вы ведь джедай, правда?
   – Трудно поверить, да?
   – Не хочу вас оскорбить, мэм…
   – На вашем месте я бы задала тот же вопрос. – коммандер. Коммандер? – Я падаван Этейн Тер-Мукан. Мастер Каст Фульер мертв. Похоже, именно вы прибыли на помощь. – Она посмотрела на него снизу вверх. – Как вас зовут?
   – Мэм, коммандо КК…
   – Ваше имя. Настоящее имя.
   Он заколебался.
   – Дарман, – сказал он таким тоном, будто был удивлен. – Нам нужно убраться отсюда. Меня ищут.
   – Пока вы в такой броне, они вас найдут без труда, – саркастически заметила Этейн.
   – Грязь смыло, – он на мгновение замолчал. – У вас есть приказания, мэм? Мне нужно достичь ТВ-Гамма и объединиться с моим взводом.
   Он перешел на армейскую абракадабру.
   – Когда вам нужно это сделать? Сейчас?
   Он помедлил.
   – В течение двенадцати стандартных часов.
   – Тогда у нас есть время. Мне нужно показать вам планы. Идите со мной, и вместе выработаем следующий шаг. – Она взяла у него меч и развела руками. – Я помогу вам нести, насколько сумею.
   – Груз тяжел, мэм.
   – Я джедай. Может, я не лучший джедай, но я сильная. Даже если вы меня одолели.
   – Небольшие тренировки это исправят, мэм, – сказал он и стянул этот жуткий мандалорианский шлем; защелки издали слабый щелчок. – Вы – командир.
   Он был молод; возможно, немного за двадцать. Коротко постриженные черные волосы, темные глаза. И несмотря на жесткие черты лица, выражение такового было доверчивым и столь полным уверенности, что Этейн удивилась. Он не был просто уверен в себе; он вселял уверенность и в нее.
   – Похоже, вы себя немного запустили, мэм. Мы вас быстро вернем в форму.
   – А вы в форме, Дарман? – он ее одолел. Такого не предполагалось. – Вы в хорошем состоянии?
   – Я коммандо, мэм. Воспитан, чтобы быть лучшим. Воспитан, чтобы служить вам.
   Он не шутил.
   – Сколько вам лет, Дарман?
   Он даже не моргнул. Этейн видела напряженные мускулы на шее; на лице не было ни капли жира. Он выглядел очень подтянутым, прямым… идеальный солдат.
   – Мне десять лет, мэм, – сказал Дарман.
 

***

 
   Дроиды не пьют, не гоняются за бабами и не интересуются подработкой на стороне. Они не были настоящими воинами, солдатами с гордостью и честью… но по крайней мере Гез Хокан был уверен, что на следующее утро они не будут валяться в канаве в обнимку с пустой бутылкой.
   И на марше они выглядели просто грандиозно.
   Вот они сейчас и маршировали – по вымощенной гравием дороге, что вела к вилле Лика Анккита. Хокан шел сперва рядом с колонной, потом позади; он менял положение, зачарованно наблюдая за абсолютной точностью шагов и невероятным сходством роста и облика у всех. Они были похожи на кирпичи в идеальной стене, которую нельзя разбить.
   Машины можно сделать идентичными, и это полезно. Но делать тоже самое с людьми – отвратительно. Особенно с мандалорианами.
   Лейтенант-умбаран вскинул руку, останавливая взвод дроидов метрах в десяти от ступеней веранды. Лик Анккит уже стоял на верхней площадке лестницы, таращась вниз; все еще в этой вычурной шляпе и ди'кутловой мантии, похожий на слабого и упадочного бакалейщика… каким он и был.
   Хокан вышел вперед, держа шлем на руке и вежливо кивнул.
   – Доброе утро, Хокан, – сказал Анккит. – Вижу, ты наконец завел друзей.
   – Буду рад тебе их представить, – ответил Хокан. – Так как вам вместе надо будет многое обсудить, – он повернулся к лейтенанту. – Продолжайте, Кувин.
   Умбаран отдал честь.
   – Взвод – вперед!
   Грубая театральщина; но Хокан этого долго ждал. Это тоже было необходимым. Необходимо было разместить войска рядом с лабораторией Утан для быстрого реагирования. Если они будут на базе в тридцати километрах отсюда – какая от них польза?
   Анккит шагнул вперед, когда дроиды начали подниматься по ступеням.
   – Это насилие, – заявил он. – Торговая Федерация не потерпит…
   Неймодианец отступил, когда первая пара дроидов достигла мозаичной куваровой двери, на которой были изображены сплетенные винные лозы.
   Хокан не ожидал от него геройского поведения – и такого не последовало.
   – Это весьма похвально с вашей стороны – позволить мне разместить здесь моих солдат. – сообщил он. – Благородное использование пустого места. Сепаратисты выражают благодарность за добровольную жертву которую вы понесли ради обеспечения безопасности проекта доктора Утан.
   Анккит слетел по ступеням так быстро, как мог – учитывая башнеподобную шляпу и длинную мантию. Даже по неймодианским меркам волнения он казался очень огорченным. Он трясся, возвышаясь над Хоканом почти на голову, даже без шляпы; та шелестела, будто какой-то зверь забрался внутрь и пытался вылезти.
   – У меня контракт с доктором Утан и ее правительством.
   – И ты не выполнил пункт о гарантированном и адекватном обеспечении безопасности. Замечания доктора Утан по этому поводу должны уже быть отправлены в твою контору.
   – Я не люблю предательства.
   – Не стоит так обращаться к офицеру войск сепаратистов.
   – Офицеру!
   – Полевое назначение, – улыбнулся Хокан. Он был искренне счастлив. – Теперь ты мне не нужен, Анккит. Просто скажи спасибо, что ты жив. К слову, правительство доктора Утан выплатило лишние деньги напрямую Торговой Федерации, чтобы быть уверенным – у меня не будет препятствий в работе. Вражеские солдаты уже высадились, и район теперь на военном положении.
   Щелевидный рот Анккита сжался от гнева. По крайней мере, он не молил о пощаде. Хокан мог его в таком случае убить. Нытье для него было нестерпимым.
   – Похоже, это означает – твое положение, Хокан, – сказал Анккит.
   – Майор Хокан, если можно. Если увидишь кого-нибудь из моих бывших подчиненных в округе, не привечай их, хорошо? Некоторые из них опоздали на получение выходного пособия. Мне хотелось бы позаботиться об их увольнении лично.
   – Да ты – пример эффективного менеджмента для всех нас, – констатировал Анккит.
   Хокан наслаждался моментом мести, но потом отбросил это чувство – такие пустяки отвлекают. Анккит ныне не представлял угрозы; дроидов нельзя подкупить. Офицеры (умбаран и аквалиш) теперь знают, что случается с небрежными солдатами, потому что им поручены приказы об устранении. Хокан заботился о том, чтобы все поняли – что случится, если они будут покрывать его подчиненных.
   – А мне где жить? – поинтересовался Анккит.
   – О, тут много места, – ответил Хокан. Раздался громкий удар, а затем – звон чего-то хрупкого, падающего на пол. Дроиды бывают так неосторожны… – Не сомневаюсь, ты на их пути не попадешься.
   Он коснулся пальцами шлема и пошел прочь.
   Кое-кто из его бойцов еще не объявился. В том числе – лейтенант-виквай Гута-Най. Хокану очень хотелось его отыскать; нужно было продемонстрировать новым офицерам, что он с радостью наведет порядок и установит дисциплину. Он хотел вбить эту мысль им в головы прежде чем Анккит попытается их подкупить.
   Хокан прошел по дороге к спидер-байку. Один фермер нашел куски схем на своей земле и хотел знать – стоит ли рассказ о месте бутылки урркаля.
   Хокан решил навестить его лично, чтобы показать – информация стоит подороже. Например, стоит того, чтобы оставить фермеру жизнь.
 

***

 
   ТВ-Бета должна была находиться в роще на вершине небольшого эскарпа к западу от Имбраани. Но когда она попала в поле зрения Найнера – никаких деревьев там не было.
   – Координаты верны, так что визор может барахлить, – сказал Атин, помотав головой из стороны в сторону. – Нет, позиция верна. Подтверждаю – деревьев нет. Послать дроида на разведку?
   – Нет, – решил Найнер. – Оставим их для разведки огневых точек. Сейчас – вызовет слишком много подозрений. Мы подберемся так близко, как сможем и постараемся положиться на то, что заметим Дармана, если он появится. Где ближайшее прикрытие?
   – Примерно в клике к востоку.
   – Сойдет.
   Атин двинулся по кругу назад, оставаясь между деревьями и возвращаясь по их следам – дабы их не проследили. Сейчас его доспех был покрыт мхом, и Найнер тихо радовался, что ветер не дует в его сторону. Через что бы он там не пробирался, пахло оно вполне по-деревенски.
   Фай и Найнер последовали за ним, вместе удерживая лишнее снаряжение между собой; ассортимент оборудования включал три динамических молота, гидравлический таран и особое присоединение для очень сложных дверей. Всю взрывчатку они переложили в ранцы; если бы случился огневой контакт и пришлось бы кинуть груз и удирать, Найнер не хотел оставлять для самозащиты гидравлический таран и рационы. Куча гранат пригодилась бы больше.
   – Вырубка, – тихо сказал Фай.
   – Что?
   – Пропавшая роща. Осень близится. Они срубили деревья на зиму уже после того, как наши провели разведку.
   – Вечная проблема данных, – согласился Найнер. – Быстро устаревают.
   – Не как упражнения.
   – Нет. Совсем не так. Это будет бесценным для тренировки новобранцев, когда мы вернемся.
   Показалось, что Фай вздохнул. Интересная штука – комлинки шлемов. Быстро привыкаешь слушать каждый выдох, тембр и даже различать разную манеру сглатывать. Они не видели лиц друг друга, и потому вынуждены были слушать. Наверное, это можно сравнить со слепотой. Найнер никогда не встречал слепых людей, но слышал о клонах, чье зрение было хуже чем 20/20 – и они исчезали после первых тренировок. Каминоане были просто одержимы контролем над качеством.
   Да, его воспитывали для самозабвенного повиновения, но глупцом он не был. Только каминоанские техники по-настоящему пугали Найнера, и он чувствовал, что их приказы отличаются от распоряжений, отдаваемых джедаями. Он подумал – а чувствуют ли то же самое Фай с Атином?
   – Ты не уверен, что мы сумеем это сделать, Фай?
   – Я не боюсь смерти. Во всяком случае, не в бою.
   – Я этого не говорил.
   – Просто…
   – В десяти метрах вокруг тишина, сынок. Каминоане не слышат.
   – Просто это было таким неэффективным. Ты сам это сказал. Сказал, что это было просто расточительство.
   – Это был Геонозис.
   – Они потратили столько времени и усилий, чтобы сделать нас идеальными – и потом просто не дали нам того, что нужно для работы. Помнишь, что обычно говорил сержант Кэл?
   – Помню, что он много матерился.
   – Нет, он впадал в тоску, когда выпивал, и говорил, что мог бы сделать нас лучшими солдатами, если б у нас было время на жизнь. Знаний – много, опыта – мало. Вот так он говорил.
   – Он немного проглатывал слова. И не любил клонов.
   – Это все треп. И ты это знаешь.
   Да, Кэл Скирата говорил о клонах ужасные вещи, но это никогда не звучало так, будто он действительно имел их в виду… во всяком случае, не клонов. Он получал из дома удж (нелегкое дело на тайном и сокрытом Камино) и делил его между взводами коммандос, которых тренировал. Он называл их своими "мертвецами", "мокрыми дроидами", и всякими другими оскорбительными кличками. Но если застать его вне службы в его комнате – он иногда еле сдерживал слезы и давал попробовать деликатесы, привезенные для него; или же вдохновлял тебя чтением одного из тех недозволенных текстов, которые не были включены в программу быстрой подготовки. Часто там были рассказы о солдатах, которые могли делать многое другое – но выбрали битву. Сержанту Кэлу особенно нравилось давать своим "мокрым дроидам" читать о культуре мандалориан. Он восхищался Джанго Феттом.
   "Вот, кто вы в действительности, – говорил он. – Гордитесь, пусть даже эти серые уроды обращаются с вами как со скотом".
   Нет, Кэл Скирата не любил каминоан.
   Он сказал, что с момента подписания контракта они никогда не позволяли ему съездить домой. Но он говорил Найнеру, что и не хотел. Он не мог оставить своих парней – когда узнал о них.
   "Краткость, – говорил он, помахивая стаканом бесцветного хмельного напитка, – никогда не приносит славу".
   Найнеру очень хотелось выяснить, что же понял Кэл Скирата, и почему это его так огорчало.
   – Ни у кого нет всех ответов, – сказал Найнер. – Проблема в обладании силой – ты можешь забыть мелкие детали, которые тебя погубят.
   Фай фыркнул, будто хотел засмеяться.
   – Я знаю, кого ты цитируешь.
   Найнер даже не понял, что он это сказал. Верно, так говорил сержант Кэл. И он даже начал говорить "сынок".
   Клон скучал по нему.
   Затем сигнальный свет комлинка замигал на ВИДе и прервал его мысли. Средняя дистанция. Что там Атин…
   – Контакт, пятьсот метров, прямо на шесть часов, – ворвался голос Атина. – Дроиды. Десять, один гуманоид; подтверждаю – десять жестянок, одна мокрота, похож на офицера. – Позади раздался громкий взрыв. – Поправляю: огневой контакт.
   Найнер знал такие признаки наизусть, и им с Фаем даже перебрасываться словами не требовалось. Они уронили снаряжение и рванулись назад по пути, по которому шли, держа винтовки наизготовку, сняв с предохранителей; а когда они подошли на пятьдесят метров к Атину, то заняли позицию лежа, чтобы лучше прицелиться.
   Атина приперли к подножию дерева. Один дроид лежал на боку, и от него поднимались струйки дыма, но остальные, выстроившись, прикрывали еще двоих, приближавшихся короткими перебежками и зигзагами. Похоже, Атин пытался избежать случайного выстрела. Если б они хотели убить его, то огневой мощи у них бы хватило.
   Они желали взять его живым.
   – Вижу мокрого, – сообщил Фай. Он был сейчас слева от Найнера, глядя сквозь снайперский прицел. – Капитан-аквалиш, если точно.
   – Хорошо. Сними его, когда будешь готов.
   Найнер включил гранатомет и прицелился в ряд дроидов. Они были разрознены, может, метров сорок от края до края. На то, чтобы сшибить их, могло уйти два заряда, если они еще не разбегутся. Дроиды хороши на поле боя. Но их не учили думать, и если их офицер погибнет…
   Крак.
   Воздух разогрелся от выпущенной на свободу жары и энергии. Именно это придавало плазменным лучам столь приятный звук.
   Нагрудник аквалиша треснул; он завалился навзничь и куски плоти, похожие на комья земли, разлетелись в стороны. Дроиды на мгновение остановились, замешкавшись, потопали в сторону людей – словно не могли придумать ничего получше.
   Фай ушел со своей позиции и перекатился в сторону.
   Нет, они определенно ничего не стоили в ближнем бою; во всяком случае, без руководства "мокрого". Но их было много, и они могли вести ответный огонь так же, как и любой организм. Трое из семи оставшихся дроидов обратили внимание на выстрел Фая.
   Кусты, где прятался клон, охватило пламя. Найнеру показалось, что все происходит медленно, в такт ударам сердца – но, конечно, это было не так. Он прицелился и выстрелил – раз, другой… Два выстрела слились в один; почва и кусочки металла осыпались вокруг него. На такой дистанции дроидов было так же опасно уничтожать, как и попадать под удар – они сами по себе были осколками.
   Огонь прекратился. По меньшей мере пять отметин от попаданий дымились. Найнер не видел, чтобы кто-то двигался.
   – Одна жестянка цела, но неподвижна, – сообщил Фай.
   – Вижу, – ответил Найнер. Он выстрелил снова – просто на всякий случай.
   – Похоже, справились, – констатировал Фай и опустил винтовку. – Атин? Ты цел?