Страница:
Итак, Валерий Кипелов вернулся в «Арию». А вот с его бывшим «арийским» коллегой и другом Сергеем Мавриным его принципиальность (да и судьба) сыграла жестокую шутку — к моменту разрешения конфликта с Кипеловым его место в группе уже было занято. Так, не хлопая дверью, Маврин покинул «Арию», проработав в команде целых восемь лет. Горькое воспоминание об этой дурацкой истории может посещать всех непосредственных участников описанных событий при прослушивании записанного на следующем, шестом, «арийском» альбоме суперхита «Возьми Мое Сердце», в создании музыки которого поучаствовали — цитируем по конверту пластинки — Кипелов, Маврин, Холстинин, Дубинин…
Однако мы забегаем вперед — в те времена, когда альбом «Ночь Короче Дня» уже был готов. А ведь для его записи группе был необходим второй гитарист, хотя Сергей Маврин покинул «Арию», зафиксировав на магнитной ленте будущего альбома довольно большой объем работы. «Я отписал все гитарные под кладки, ~ скрупулезно перечисляет Сергей. — Кроме того, акус тическую гитару для двух песен и вступительное соло для вто рой песни альбома — «Паранойя»…» Однако к моменту выпуска альбома из всего этого на фонограмме осталось лишь вступление к «Паранойе» и акустическая гитара в песне «Возьми Мое Сердце»… Но вернемся к моменту, когда «Ария» начала поиск нового гитариста. Это была далеко не простая задача, однако судьба преподнесла «арийцам» подарок…
Когда в июле 1994 были записаны барабанные трэки будуще го альбома «Ночь Короче Дня», на «арийской» студии появился первый коммерческий клиент, который пришел записывать свой сольный гитарный альбом. Звали этого человека Сергей Те-рентьев, причем работал он в том же Доме культуры «Чайка», где располагалась студия «Aria Records». Летом 1994 альбом Те-рентьева «Up To Thirty» был благополучно закончен, однако Сергей надолго «застрял» на «арийской» студии, попивая пиво и наблюдая, как Дубинин с Холстининым колупаются с шестым «арийским» студийником. И вот в момент, когда для окончания альбома «Ночь Короче Дня» группе «Ария» понадобился второй гитарист и «арийцы» с ужасом предвкушали. прослушивания многочисленных претендентов, появился Терентьев со словами: «Можно мне попробовать?». Вначале его не хотели брать даже из-за роста — 1 метр 96 сантиметров: трудно было представить такое сооружение на переднем плане сцены. Но, после того как он идеально «вписал» в почти готовую фонограмму альбома «Ночь Короче Дня» партию второй гитары, включавшую большинство гитарных соло, проблему с ростом решили, обязав его выступать на концертах с широко расставленными ногами.
Кстати, Терентьев настаивает на том, что все соло на альбоме «Ночь Короче Дня» он прописал экспромтом. К этому стоит добавить лишь то, что каждый из приносимых им гитарных соля-ков внимательно прослушивался Дубининым и Холстининым, и не раз Сергея просили доработать те или иные места. Так что этот «экспромт» — крайне специфический.
И еще одно наблюдение. У Терентьева, прекрасно отдававшего себе отчет в том, что «Ария» — группа с четко сформировавшимися клише, был небогатый выбор: «отталкиваться» либо от гитарного стиля Холстинина, либо от игры Маврина. Скорее всего, мавринская манера не очень грела душу Терентьева, и он пошел по пути меньшего сопротивления, выбрав первый вариант. Если на «кровавом альбоме» было еще хоть как-то заметно, что соло записывали два гитариста, то на «Ночь Короче Дня» терзают смутные сомнения, что весь альбом записал один гитарист — вопрос только в том, какой?.. Как бы то ни было, новый «арийский» альбом «Ночь Короче Дня» в итоге был благополучно записан и увидел свет в конце 1995 года.
Первой песней альбома стала баллада, записанная еще в мае 1994 года специально для сборника «Russian Metal Ballads Vol. 1» на студиях «SNC» и «Jolly Boys». (В составе «Арии» тогда еще играл Сергей Маврин.) Правда, для номерного альбома ее заново переписали на «Aria Records». Так что эта вещь существует в двух вариантах, в первом из которых. — на наш взгляд — лучше сыгран инструментал, а во втором кипеловский голос звучит как-то более доверительно. В любом случае, вещь в 1994 году была еще сыроватой, но все равно — впечатляющей.
«Angel Dust» — это название галлюциногена, приготавливаемого из грибка спорыньи. Читатель уже, наверное, догадывается, что следы опять ведут к Маргарите Пушкиной, а от нее — к покойному Джими Хендриксу, который, прежде чем отправиться к праотцам, очень любил употреблять этот термин и в прямом, и в переносном смысле. Существует одна древняя легенда, согласно которой «ангельская пыль» — это месть ангелов землянам. Они спустились с небес и прошли по земле, а в их следах остались кристаллы пыли, от которой люди балдеют и галлюцинируют до сих пор, возносясь над землей и видя впереди волшебный свет. Люди тянутся к нему, балансируя на грани небытия, и не понимают, что летят как мотыльки на огонь, и, обжегшись, срываются с обрыва безвозвратно. (Образ пылающих мотыльков был позаимствован у «Jethro Tull».)
В своей рецензии на «Russian Metal Ballads» журналист Алексей Бутряков отметил и очевидную ошибку, допущенную в тексте Маргаритой Пушкиной: «ангельской пылью», по его мнению, величают не героин, как спел Кипелов, а кокаин. Ошибка, в общем-то, простительная для музыкантов и поэтессы, никогда в жизни не употреблявших наркотиков серьезнее алкоголя. Однако на почти официальный запрос (относительно ангелов и наркотиков), направленный г-же Пушкиной, был получен отпечатанный на машинке листок следующего содержания: «Вы яв но недооценили наших познаний «пыльных» областей. Любопытным читателям могу сообщить еще два названия вещест ва, погубившего упомянутого романтического героя: «волосы ангела» или «пыль ангелов». Вообще-то, я бы сама перевела это словосочетание как «прах ангелов»… Действительно, кокаин относится к этой группе «originally drugs», а героин — нет. Ко каин даже ласкательно называют «angle», помните песню «Rolling Stones»? Очень трогательно. В нашем случае все было гораздо проще: с такой музыкой русское слово «кокаин» звучит совершенно неблагозвучно, поэтому мы и погрешили против ис тины, поставив более соответствующий стилю «героин». Проклятая фонетика! С читательским приветом М. Пушки на-Линн».
Во время записи этого альбома в семье у Маргариты произошло страшное событие — трагически погиб ее любимый племянник, человек безмерно талантливый, но, как и все одаренные люди, крайне неуравновешенный. Потрясенная Пушкина была просто не в состоянии что-либо писать. Она сама так и сказала арийцам: «Если можете, найдите другого поэта». Холстинин на это ответил: «Ничего, приходи в себя, мы подождем»…
Надо сказать, что «Ночь Короче Дня» поначалу задумывался как «экспериментальный», ни на что не похожий альбом, и известный в музыкальной тусовке пародист Кирилл Немоляев упорно распространял слухи о том, что Холст плотно подсел на группу «Fates Warning» и что, дескать, очередной студийный шедевр «арийской кузницы» будет, с явным уклоном в progressive metal. Холстинин счел за благо от всех этих слухов откреститься, заявив, что никогда в своей жизни не слышал вышеназванной группы, что было не совсем правдой — кое-что из творчества «Fates Warning» Владимир все же знал. Но если вокал Дубинина на черновой заготовке альбома и напоминал «Helloween», то музыка «Арии» без привычного кипеловского песнопения и вовсе отдавала «Bon Jovi». А это — согласитесь — совсем не подходило под понятие «экспериментального альбома».
«Арийцам» мало написать просто хороший, легко поющийся текст. Маргарита Пушкина переделывает песни «от и до» (на уже «утвержденную» идею, а таких «идей» в работе всегда несколько) по пять-семь раз! Руководитель фирмы «Moroz Records» Александр Морозов ненавязчиво пожелал видеть новый «арийский» альбом «более современным» в текстовом отношении. Ближе к массам! После альбома «Игра С Огнем», посвященного, в основном, теме насилия, и концептуального «кровавого альбома» «Ночь Короче Дня» был призван стать этаким житейско-бытовым альбомом, возвращавшим «Арию» со свинцовых небес на землю. Но, по мнению Маргариты, земля — понятие весьма относительное, а в жизни всегда есть место и для подвигов, и для Ницше.
На самом деле все получилось неплохо. По крайней мере, тексты песен этой пластинки гораздо ближе фанам группы. К тому же в процессе работы над «Ночь Короче Дня» об экспериментах вспоминали все меньше и меньше, а когда в «Арии» вновь появился маэстро Кипелов, вся «экспериментальность» испарилась окончательно. Данный феномен Виталий Дубинин прокомментировал следующим образом: «Песни «Арии» всегда отлича ются друг от друга, по крайней мере до того момента, пока Кипелов не начинает их петь. Когда мы записываем инструмен тал. все звучит совсем иначе, чем предыдущие наши альбомы, но, как только приступаем к вокалу, когда слышим голос Кипе лова, его манеру пения, любая вещь превращается в типичную «Арию»…». Новое «экспериментальное» мышление ощущалось разве что в достаточно прямолинейном мужском произведении «Уходи И Не Возвращайся», поэтически оформленном, разумеется, Маргаритой, ибо никто так и не смог лучше нее понять, что же нужно мятежным «арийским» душам, особенно в тот момент, когда ночь короче дня…
Вообще, саунд альбома «Ночь Короче Дня» немного напоминает «Seventh Son Of The Seventh Son» (альбом «Iron Maiden» 1988 года), тем более что в записи этого альбома впервые со времен «Мании Величия» принял участие клавишник. («Арии» помогал Александр Мясников.) Альбом открывает бодрая вещичка под названием «Рабство Иллюзий». «Арийцы» решили пока не баловать с «числом зверя», включив-в альбом не шесть вещей, как было задумано раньше, а целых восемь. Идея песни «Рабство Иллюзий» явно принадлежит Виталику Дубинину, потому что еще задолго до написания текста про белых орлов во всех его многочисленных «рыбах» так или иначе непременно присутствовало слово «illusion». Пушкина кувыркалась в дубининских иллюзиях, и выдавала на-гора вариант за вариантом…
РАБСТВО ИЛЛЮЗИЙ
Вариант № 1 (соглашательский)
«Паранойя» — ну а что обычно бывает после затяжного делирия? Правильно — паранойя. «Эта жизнь — не для белых, эта жизнь — не для черных, нет. Эта жизнь — без надежды на просвет». Именно в этой песне осталось вступительное соло Сергея Маврина. Кстати, «рыба» на эту песню первой удостоилась чести быть нафаршированной текстом… Маргарита попыталась втиснуть в два куплета столь потрясшую ее историю своего племянника, усугубив ее (естественно!) и углубив. Идеалистически настроенная поэтесса не учла одного ма-а-а-аленького нюанса: если бы сей факт был зафиксирован Альбером Камю или Досто евским, то имел бы право на жизнь в «арийском» репертуаре… Братства с «Арией» в этой истории не получилось. Закончили «Паранойей»…
«Уходи И Не Возвращайся» — это, конечно, шедевр. Музы канты на пороге сорока годов наконец-то вспомнили о девочках. Девочки в долгу не остались. Поклонницы, о которых мы пого ворим более подробно в следующей главе, не в пример самим му зыкантам, тяготеют к созданию легенд. «Уходи И Не Возвращайся», в отличие от «Искушения», где было больше эротики, но меньше намеков, стала просто благодатной почвой для произ растания благородных сплетен и слухов. Каждая «арийская» мисс втайне убеждена, что «Уходи И Не Возвращайся» написа на именно про нее, не вдаваясь в тонкости, что она сама в данном контексте выглядит не совсем презентабельно.
Самое занятное: оказывается, музыка «Уходи И Не Возвращайся» была сочинена в период написания альбома «Кровь За Кровь», однако, поскольку ее мажорный настрой никак не соот ветствовал череде трагедий «кровавого» альбома, эта песня до поры до времени болталась в запасниках под кодовым названием «Катманду». Сказать, что текст «Уходи И Не Возвращайся» вызвал какие-либо затруднения у Маргариты Пушкиной, — значит погрешить против истины. Уж эту песню она писала точно «с натуры»! Дело в том, что дом, в котором г-жа Пушкина имеет честь проживать по соседству с известным кинорежиссером Эле-мом Климовым и не менее известной актрисой Татьяной Дорониной, буквально кишит длинноногими красавицами. Что происходило в стенах этого дома — тайна, покрытая мраком, но глазастая Маргарита, выходя на прогулку со своей верной собачкой Пинчем-«Пиночетом», очень многое успевала подмечать. Дискуссии развернулись по поводу употребления в тексте выражения «старые козлы». Особые подозрения высказали г-н Холстинин (в ту пору — 38 лет) и г-н Дубинин (те же 38 лет): «А кого ты, Рита, имеешь в виду? Уж не нас ли?». Маргарита со своим вечным сарказмом пояснила — «не вас, не вас», хотя кто знает, что было у нее на уме.
«Король Дороги» логически закончил «дорожную» трилогию, в которую помимо этой песни можно включить «Герой Асфальта» и «Не Хочешь Не Верь Мне». По всей видимости, «герой асфальта», вернувшись из больницы, вновь сел на мотоцикл. С доблестным героем произошло несколько приятных изменений. Во-первых, у него наконец-то появилась девушка (наверное, в больнице с медсестрой познакомился), и, во-вторых, ему стало совершенно по барабану, куда ехать: «в ад или в рай — сама выбирай». Во вступлении авторы навернули от души! Попытки просчитать размер у большинства музыкантов не получаются. (Искомую цифру удалось узнать у Дубинина — 13/8.) С некоторых пор эта вещь на концертах посвящается барабанщику группы Александру Манякину. В первую очередь, это связано с тем, что после записи альбома «Ночь Короче Дня» Манякин угодил в автокатастрофу — джип, на котором ехал он и двое его спутников, угодил в кювет и три раза перевернулся. Врачам, кроме всего прочего, пришлось пришивать к его голове кусок кожи вместе с волосами. Операция прошла, как вы все можете убедиться, удачно, и Манякин трясет хаером ничуть не хуже, чем прежде.
В душещипательном хите «Возьми Мое Сердце» обозначено авторство почти всех участников группы, за исключением Ма-някина, который никогда не сочинял песен, и Терентьева, которого ко времени написания материала просто не было в группе. Давно подмечено — чем хитовее и «убойнее» песня, тем больше участников коллектива претендуют на соавторство. Но, если первой в списке стоит фамилия Кипелова, можно не сомневаться, что основное музыкальное предложение — взять сердце, ничего не уточняя насчет руки и обручального кольца, — исходит именно от него. Вещь, написанная Кипеловым, очень долгое время не находила своего воплощения — «арийцы» просто не могли найти верный подход к аранжировке. Однако очень постепенно, шаг за шагом (можно даже сказать — нота за нотой), группа продвигалась к достижению заветной цели. В этом процессе песня меняла ритмику и дополнялась новыми и новыми фрагментами. В итоге работа над композицией «Возьми Мое Сердце» заняла целый год. А потому по достижении окончательного результата все участники столь скрупулезного творческого процесса и стали соавторами…
В свою очередь Маргарита, предпочитающая писать о любви лишь в кровавом миноре, создала мрачную аллюзию в стиле «November Rain» группы «Guns'N'Roses», где, помимо внезапно умершей красавицы и суицидальных порывов лирического героя, незримо присутствуют бесы и прочая нечисть, которая кроме звона колокола, отгоняющего ее, пожалуй, не боится ничего. «Возьми Мое Сердце», этот надрывный гимн человеческо му одиночеству, поражает воображение владельцев тельняшек, — позже скажет Пушкина. — Они рвут своих полосатых подруг на части!» Хит «Возьми Мое Сердце» оказался медляком класса «Scorpions», что для России, как нам кажется, наивысшая похвала. Довольно часто можно наблюдать, как до начала концерта толпы фанов, разогревающихся возле близлежащих палаток пивом или чем покрепче, дружно поют эту песню от первого и до последнего слова.
С песней «Зверь» произошла феноменальная история, которую стоит рассказать с самого начала, и, может быть, она ответит внимательным меломанам на вопрос: почему «Зверь» мелодически так напоминает «Возьми Мое Сердце»? Началось все с того, что Валерий Кипелов сочинил некую песню, которую — из-за своей старой, и полностью разделяемой автором данной книги, большой любви к группе «Slade» — просил оформить в духе «Ooh La La In L.A.» с альбома 1987 года «You Boyz Make Big Noize». Однако подобный стиль не устраивал Дубинина, и некоторое время спустя Виталий предложил версию, в которой заботливо сохраненная гармония Кипелова была аранжирована так, как на альбоме записана композиция «Зверь» (еще правда прибавился дубининский припев). Общее собрание «арийцев» одобрило перемены, да и Валерий поначалу согласился с подобной трансформацией своего сочинения. Но спустя три месяца Кипелов все же поднял вопрос о том, что новая версия («Зверь») его первоначальной песни ему не по душе. К этому времени Маврин придумал приятные гитарные ходы, и в результате всех описанных действий получилась песня… «Возьми Мое Сердце». А «Зверя» было решено пустить на альбоме следом за «Возьми Мое Сердце» как вторую, более динамичную часть, по сути дела — как продолжение медляка. Однако Пушкина написала на обе вышеназванные композиции два абсолютно несвязанных текста, и каждая из песен стала отдельным произведением.
«Дух Войны» обозначен на диске как чисто дубининское творение. «Время убивать, время наступать и побеждать!» — выкрикивает Кипелов, дабы все удостоверились, что боевой дух «арийцев» не умер, а только окреп в обрушившихся на них испытаниях…
«Ночь Короче Дня» получилась, пожалуй, самой монументальной и идеологически выдержанной композицией на этом альбоме. Смешно сказать, но эту песню Виталий Дубинин показывал Холстинину еще в 1990 году при подборе песен на альбом «Кровь За Кровь», однако тогда она была отклонена как «слабенькая». На альбом «Ночь Короче Дня» та же композиция была представлена с новым припевом, и в данном виде «экзамен сдала». Смысловая начинка песни была создана по мотивам творчества Альбера Камю, если точнее — произведения с названием «Посторонний». (Камю, кстати сказать, любимый писатель Холстинина.) Хотя надо честно признаться, что содержание песни достаточно банально. Можно подумать, будто персонажа из «Рабства Иллюзий», схваченного за свои ницшеанские убеждения Интерполом, завтра поведут на электрический стул. Иллюстрацией к песне в какой-то степени может служить обложка альбома «Ночь Короче Дня», выполненная уже упоминавшимся выше Василием Гавриловым. На ней в грустной позе васнецовской «Аленушки» красуется молодой человек, по странному стечению обстоятельств снова похожий на одного из гитаристов «Арии». (Сами догадайтесь, какого!) Сюжет, предложенный Гаврилову Холстининым и Дубининым, напоминал небезызвестную картину Репина «Отказ от исповеди», где бородатый революционер отталкивает от себя попа с иконой. Поскольку поп и бородатый революционер — не самые привлекательные персонажи для рок-н-ролла, художник занялся основательной модернизацией русской классики. В качестве попа на полотне засверкала обнаженная девица с косой, филейные части которой Гаврилов заботливо прикрыл названием альбома, «революционер» был тщательно выбрит и прикинут в джинсу, а в качестве иконы на обложке появились песочные часы, ненавязчиво напоминающие о тщете всего земного… Поскольку иллюстрированию подлежала, как вы уже успели догадаться, песня «Ночь Короче Дня», последним штрихом оставалось увековечить строку «на стене своей тюрьмы увидишь лик святой». Гаврилов, в отличие от своего коллеги Провоторова не обремененный хрис тианскими предрассудками, транспонировал «святой лик» по собственному усмотрению. Особо весело граффити черепка смотрится на стене камеры смертников, где рука последних чаще всего выводит несколько особо циничных ругательств.
Когда альбом «Ночь Короче Дня» благополучно вышел, нечего было удивляться, что первые рецензии на альбом написала г-жа Пушкина. Ей до смерти надоело брюзжание эстетствующих господ-журналистов и постоянные похороны тяжелой музыки, которые своим негативным постоянством давно переплюнули теорию перманентной революции Льва Троцкого. 22 декабря 1995 года насквозь пропопсованную страницу «Звуковой Дорожки» осветила статья под названием «Ария» переплюнула «Iron Maiden» / Апофеоз 10 лет тяжелой жизни». Похвалив по ходу дела весьма ортодоксальный диск Ричи Блэкмора «Stranger In Us All» и любимый кипеловский «Ozzmosis» экс-«блэк-саббатовца» Оззи Осборна, кровожадная Маргарита издевательски прошлась по очередному альбому «Железной Девы». М. Пушкина. Избранное на тему «Ночь Короче Дня». «Самой подлянкой, самым гнилым яблочком хард-года оказался очередной альбом «lron Maiden» под названием «The X Factor». Ученический вокал малыша Б. Бейли, композиционно бесцветные, фактически рок лабораторские бум-бумы — вроде «знака креста», «запятнанных кровью рук Мира» и т. д. и т. п. Сдается, что обожаемый мной дядька Харрис по-партизански засел в кустах терновника, не вмешиваясь в убогие игры набранных им стажеров. Зато потом он как выскочит, как выпрыгнет, как полетят клочки вражеского хаера по грязным закоулочкам. На фоне неудачи «мэйденов» заиграла звезда нашей «Арии», и сердца тяжфанов преисполнились гордостью за… э-э-э… советско-постсоветскую Родину, вскормившую таких героев. 10 лет они бились за честь переплюнуть своих британских учителей, и переплюнули-таки!
…14 декабря сего года в стенах ночного заведения «Пилот» гулял хард-роковый бомонд и только-только вылупившаяся металлическая рванина… В кулуарах был замечен даже одинокий Магистр Ордена Колдунов России, профессор белой магии, с магическим африканским камнем на шее. Приглашенные на вечеринку друзья-знакомые-соучастники в меру выпивали и закусывали, фотографировались, лобызались с гриппующими «арийца ми» и щекотали нервишки воспоминаниями Великого Металлического Начала.
…Жизнь любой группы, играющей тяжелый рок, похожа на существование пингвина в холодильнике. Стоит только этому пингвину выбраться из морозильника, как он превращается в жар-птицу. На некоторое время. Чтобы потом вновь забраться в белый шкаф и переждать трудные времена. После двухлетнего затишья «пинозавры» (пингвин+динозавр) отечественного хэви решили вновь дать жару, учитывая неоднозначность сложившейся на тяжелой сцене обстановки — из начинавших ковать металл в живых почти никого не осталось…
…Перед народом предстали Кипелыч, Дуб, Холст, Маня и Терентьев, и набившиеся в клуб представители нового поколения любителей тяжмета захлопали кожаными крыльями. Сейчас скажу гадость: «Ария» — исключительно концертная группа! И как противно их слушать на CD, так здорово оттягиваться с ними при игре «вживую». Два часа, прильнув левым ухом к горе колонок, я отрабатывала с «арийцами» программу из петле нок, написанных за десять лет… Потеряла голос, глаза повис ли на ниточках, по бахроме моего праздничного прикида пробе гали электрические разряды… Но все это пустяки по сравнс нию с тем, что до меня в момент исполнения нового, тюремно лирического хита «Возьми Мое Сердце» дошло: свежие песни «Арии» — круче свежих мэйденовских. Монументальная, с хорами, «Ночь Короче Дня», которую можно трактовать как арию осужденного на казнь вампира («Ночь короче дня /День убьет меня»), окончательно укрепила меня в этой мысли… Что бы там ни бубнили враги в ответ на мои дамские восторги, «Ария» вступила в фазу второй молодости. Запела, не стесняясь, про любовь, поставила правильный диагноз нашему обществу — паранойя с рвущимся в дом духом насилия…
Однако мы забегаем вперед — в те времена, когда альбом «Ночь Короче Дня» уже был готов. А ведь для его записи группе был необходим второй гитарист, хотя Сергей Маврин покинул «Арию», зафиксировав на магнитной ленте будущего альбома довольно большой объем работы. «Я отписал все гитарные под кладки, ~ скрупулезно перечисляет Сергей. — Кроме того, акус тическую гитару для двух песен и вступительное соло для вто рой песни альбома — «Паранойя»…» Однако к моменту выпуска альбома из всего этого на фонограмме осталось лишь вступление к «Паранойе» и акустическая гитара в песне «Возьми Мое Сердце»… Но вернемся к моменту, когда «Ария» начала поиск нового гитариста. Это была далеко не простая задача, однако судьба преподнесла «арийцам» подарок…
Когда в июле 1994 были записаны барабанные трэки будуще го альбома «Ночь Короче Дня», на «арийской» студии появился первый коммерческий клиент, который пришел записывать свой сольный гитарный альбом. Звали этого человека Сергей Те-рентьев, причем работал он в том же Доме культуры «Чайка», где располагалась студия «Aria Records». Летом 1994 альбом Те-рентьева «Up To Thirty» был благополучно закончен, однако Сергей надолго «застрял» на «арийской» студии, попивая пиво и наблюдая, как Дубинин с Холстининым колупаются с шестым «арийским» студийником. И вот в момент, когда для окончания альбома «Ночь Короче Дня» группе «Ария» понадобился второй гитарист и «арийцы» с ужасом предвкушали. прослушивания многочисленных претендентов, появился Терентьев со словами: «Можно мне попробовать?». Вначале его не хотели брать даже из-за роста — 1 метр 96 сантиметров: трудно было представить такое сооружение на переднем плане сцены. Но, после того как он идеально «вписал» в почти готовую фонограмму альбома «Ночь Короче Дня» партию второй гитары, включавшую большинство гитарных соло, проблему с ростом решили, обязав его выступать на концертах с широко расставленными ногами.
Кстати, Терентьев настаивает на том, что все соло на альбоме «Ночь Короче Дня» он прописал экспромтом. К этому стоит добавить лишь то, что каждый из приносимых им гитарных соля-ков внимательно прослушивался Дубининым и Холстининым, и не раз Сергея просили доработать те или иные места. Так что этот «экспромт» — крайне специфический.
И еще одно наблюдение. У Терентьева, прекрасно отдававшего себе отчет в том, что «Ария» — группа с четко сформировавшимися клише, был небогатый выбор: «отталкиваться» либо от гитарного стиля Холстинина, либо от игры Маврина. Скорее всего, мавринская манера не очень грела душу Терентьева, и он пошел по пути меньшего сопротивления, выбрав первый вариант. Если на «кровавом альбоме» было еще хоть как-то заметно, что соло записывали два гитариста, то на «Ночь Короче Дня» терзают смутные сомнения, что весь альбом записал один гитарист — вопрос только в том, какой?.. Как бы то ни было, новый «арийский» альбом «Ночь Короче Дня» в итоге был благополучно записан и увидел свет в конце 1995 года.
Первой песней альбома стала баллада, записанная еще в мае 1994 года специально для сборника «Russian Metal Ballads Vol. 1» на студиях «SNC» и «Jolly Boys». (В составе «Арии» тогда еще играл Сергей Маврин.) Правда, для номерного альбома ее заново переписали на «Aria Records». Так что эта вещь существует в двух вариантах, в первом из которых. — на наш взгляд — лучше сыгран инструментал, а во втором кипеловский голос звучит как-то более доверительно. В любом случае, вещь в 1994 году была еще сыроватой, но все равно — впечатляющей.
«Angel Dust» — это название галлюциногена, приготавливаемого из грибка спорыньи. Читатель уже, наверное, догадывается, что следы опять ведут к Маргарите Пушкиной, а от нее — к покойному Джими Хендриксу, который, прежде чем отправиться к праотцам, очень любил употреблять этот термин и в прямом, и в переносном смысле. Существует одна древняя легенда, согласно которой «ангельская пыль» — это месть ангелов землянам. Они спустились с небес и прошли по земле, а в их следах остались кристаллы пыли, от которой люди балдеют и галлюцинируют до сих пор, возносясь над землей и видя впереди волшебный свет. Люди тянутся к нему, балансируя на грани небытия, и не понимают, что летят как мотыльки на огонь, и, обжегшись, срываются с обрыва безвозвратно. (Образ пылающих мотыльков был позаимствован у «Jethro Tull».)
В своей рецензии на «Russian Metal Ballads» журналист Алексей Бутряков отметил и очевидную ошибку, допущенную в тексте Маргаритой Пушкиной: «ангельской пылью», по его мнению, величают не героин, как спел Кипелов, а кокаин. Ошибка, в общем-то, простительная для музыкантов и поэтессы, никогда в жизни не употреблявших наркотиков серьезнее алкоголя. Однако на почти официальный запрос (относительно ангелов и наркотиков), направленный г-же Пушкиной, был получен отпечатанный на машинке листок следующего содержания: «Вы яв но недооценили наших познаний «пыльных» областей. Любопытным читателям могу сообщить еще два названия вещест ва, погубившего упомянутого романтического героя: «волосы ангела» или «пыль ангелов». Вообще-то, я бы сама перевела это словосочетание как «прах ангелов»… Действительно, кокаин относится к этой группе «originally drugs», а героин — нет. Ко каин даже ласкательно называют «angle», помните песню «Rolling Stones»? Очень трогательно. В нашем случае все было гораздо проще: с такой музыкой русское слово «кокаин» звучит совершенно неблагозвучно, поэтому мы и погрешили против ис тины, поставив более соответствующий стилю «героин». Проклятая фонетика! С читательским приветом М. Пушки на-Линн».
Во время записи этого альбома в семье у Маргариты произошло страшное событие — трагически погиб ее любимый племянник, человек безмерно талантливый, но, как и все одаренные люди, крайне неуравновешенный. Потрясенная Пушкина была просто не в состоянии что-либо писать. Она сама так и сказала арийцам: «Если можете, найдите другого поэта». Холстинин на это ответил: «Ничего, приходи в себя, мы подождем»…
Надо сказать, что «Ночь Короче Дня» поначалу задумывался как «экспериментальный», ни на что не похожий альбом, и известный в музыкальной тусовке пародист Кирилл Немоляев упорно распространял слухи о том, что Холст плотно подсел на группу «Fates Warning» и что, дескать, очередной студийный шедевр «арийской кузницы» будет, с явным уклоном в progressive metal. Холстинин счел за благо от всех этих слухов откреститься, заявив, что никогда в своей жизни не слышал вышеназванной группы, что было не совсем правдой — кое-что из творчества «Fates Warning» Владимир все же знал. Но если вокал Дубинина на черновой заготовке альбома и напоминал «Helloween», то музыка «Арии» без привычного кипеловского песнопения и вовсе отдавала «Bon Jovi». А это — согласитесь — совсем не подходило под понятие «экспериментального альбома».
«Арийцам» мало написать просто хороший, легко поющийся текст. Маргарита Пушкина переделывает песни «от и до» (на уже «утвержденную» идею, а таких «идей» в работе всегда несколько) по пять-семь раз! Руководитель фирмы «Moroz Records» Александр Морозов ненавязчиво пожелал видеть новый «арийский» альбом «более современным» в текстовом отношении. Ближе к массам! После альбома «Игра С Огнем», посвященного, в основном, теме насилия, и концептуального «кровавого альбома» «Ночь Короче Дня» был призван стать этаким житейско-бытовым альбомом, возвращавшим «Арию» со свинцовых небес на землю. Но, по мнению Маргариты, земля — понятие весьма относительное, а в жизни всегда есть место и для подвигов, и для Ницше.
На самом деле все получилось неплохо. По крайней мере, тексты песен этой пластинки гораздо ближе фанам группы. К тому же в процессе работы над «Ночь Короче Дня» об экспериментах вспоминали все меньше и меньше, а когда в «Арии» вновь появился маэстро Кипелов, вся «экспериментальность» испарилась окончательно. Данный феномен Виталий Дубинин прокомментировал следующим образом: «Песни «Арии» всегда отлича ются друг от друга, по крайней мере до того момента, пока Кипелов не начинает их петь. Когда мы записываем инструмен тал. все звучит совсем иначе, чем предыдущие наши альбомы, но, как только приступаем к вокалу, когда слышим голос Кипе лова, его манеру пения, любая вещь превращается в типичную «Арию»…». Новое «экспериментальное» мышление ощущалось разве что в достаточно прямолинейном мужском произведении «Уходи И Не Возвращайся», поэтически оформленном, разумеется, Маргаритой, ибо никто так и не смог лучше нее понять, что же нужно мятежным «арийским» душам, особенно в тот момент, когда ночь короче дня…
Вообще, саунд альбома «Ночь Короче Дня» немного напоминает «Seventh Son Of The Seventh Son» (альбом «Iron Maiden» 1988 года), тем более что в записи этого альбома впервые со времен «Мании Величия» принял участие клавишник. («Арии» помогал Александр Мясников.) Альбом открывает бодрая вещичка под названием «Рабство Иллюзий». «Арийцы» решили пока не баловать с «числом зверя», включив-в альбом не шесть вещей, как было задумано раньше, а целых восемь. Идея песни «Рабство Иллюзий» явно принадлежит Виталику Дубинину, потому что еще задолго до написания текста про белых орлов во всех его многочисленных «рыбах» так или иначе непременно присутствовало слово «illusion». Пушкина кувыркалась в дубининских иллюзиях, и выдавала на-гора вариант за вариантом…
РАБСТВО ИЛЛЮЗИЙ
Вариант № 1 (соглашательский)
Вариант № 2 (уже с убийством)
Кто молится Богу, а кто — Сатане,
Им путь подсказала любовь,
Кто миру клянется, а кто-то — войне,
Холм возводит из черепов,
Но мы все в своей любви — рабы иллюзий!
Один любит женщин, а кто-то — волков,
Третий может любить и мужчин,
Один любит честных, а кто-то — воров,
Кто-то любит Париж, кто-то — Рим,
Но мы все в своей любви — рабы иллюзий!
Один любит водку, а другой — кокаин,
Третьих сводит с ума рок-н-ролл,
Один любит шторм, а другой — сон равнин.
Где всегда торжествует добро,
И мы все в своей любви — рабы иллюзий!
Отравленный ливень не смоет любовь
Из привыкших к обману сердец,
Оставь все как было, чертей и богов
И скольженье Христа по воде…
Холстинин, как всегда, добивался в текстах совершенства… Маргарита, кропотливо записывая в очередную красную книжечку версии текстов, из последних сил выдала развернутую фантасмагорию по мотивам настольной книги каждого арийца «Так говорил Заратустра». Чтобы окончательно уяснить все поэтические аллегории, затеянные Маргаритой, рекомендую еще раз перечитать это произведение. Единственная аллегория, которая, на мой взгляд, не совсем соотносится с Ницше, это строки из припева, где «здесь на вершине, рядом со мной, в небе кружат три белых орла» (хорошо, что хоть не три карты: тройка, семерка и туз!). Три белых орла — это что-то из области затяжного делирия. Маргарита Пушкина с данной концепцией делирия явно не согласна (откуда женщине знать, что такое затяжной делирий?): «Есть здесь место и сильным мужчинам, стоящим на горной вершине и любующимся полетом горных орлов. Чувству ете, как звенит чистый воздух? Как горный орел треплет ваш длинный хаер и примеряет сережку из вашего уха? Кто из нас не чувствовал себя чужим в этом безумном краю? То-то, очень жизненная вещь — согласна: с легким налетом ницшеанства». В «Рабстве Иллюзий» особенно заметно, как Виталик переживал за вокал a la Bruce — Кипелов спел всю песню с легкой хрипотцой, которая местами подозрительно походила на поздний «Megadeth».
Змеиная кожа отброшена прочь,
Я не прячусь от света в камнях,
Ни Бог и ни Дьявол, ни день и ни ночь
Не увидят в моих глазах страх,
Я сумел убить в себе раба иллюзий…
Меня превращали в покорную тварь,
Усмиряя гордыню и дух,
Теперь мне плевать, кто — опричник, кто — царь,
Где мне место: в раю иль в аду!
От стада отбился, от стаи ушел,
Не скотина, не волк — человек,
Я чувствую магию жизни душой,
Поднимаюсь по выступам вверх,
Я сумел убить в себе раба иллюзий.
И зло, и добро тянут руки ко мне,
И готовы меня разорвать,
Я хозяин судьбы, надо мной власти нет,
И я знаю, за что умирать!
«Паранойя» — ну а что обычно бывает после затяжного делирия? Правильно — паранойя. «Эта жизнь — не для белых, эта жизнь — не для черных, нет. Эта жизнь — без надежды на просвет». Именно в этой песне осталось вступительное соло Сергея Маврина. Кстати, «рыба» на эту песню первой удостоилась чести быть нафаршированной текстом… Маргарита попыталась втиснуть в два куплета столь потрясшую ее историю своего племянника, усугубив ее (естественно!) и углубив. Идеалистически настроенная поэтесса не учла одного ма-а-а-аленького нюанса: если бы сей факт был зафиксирован Альбером Камю или Досто евским, то имел бы право на жизнь в «арийском» репертуаре… Братства с «Арией» в этой истории не получилось. Закончили «Паранойей»…
«Уходи И Не Возвращайся» — это, конечно, шедевр. Музы канты на пороге сорока годов наконец-то вспомнили о девочках. Девочки в долгу не остались. Поклонницы, о которых мы пого ворим более подробно в следующей главе, не в пример самим му зыкантам, тяготеют к созданию легенд. «Уходи И Не Возвращайся», в отличие от «Искушения», где было больше эротики, но меньше намеков, стала просто благодатной почвой для произ растания благородных сплетен и слухов. Каждая «арийская» мисс втайне убеждена, что «Уходи И Не Возвращайся» написа на именно про нее, не вдаваясь в тонкости, что она сама в данном контексте выглядит не совсем презентабельно.
Самое занятное: оказывается, музыка «Уходи И Не Возвращайся» была сочинена в период написания альбома «Кровь За Кровь», однако, поскольку ее мажорный настрой никак не соот ветствовал череде трагедий «кровавого» альбома, эта песня до поры до времени болталась в запасниках под кодовым названием «Катманду». Сказать, что текст «Уходи И Не Возвращайся» вызвал какие-либо затруднения у Маргариты Пушкиной, — значит погрешить против истины. Уж эту песню она писала точно «с натуры»! Дело в том, что дом, в котором г-жа Пушкина имеет честь проживать по соседству с известным кинорежиссером Эле-мом Климовым и не менее известной актрисой Татьяной Дорониной, буквально кишит длинноногими красавицами. Что происходило в стенах этого дома — тайна, покрытая мраком, но глазастая Маргарита, выходя на прогулку со своей верной собачкой Пинчем-«Пиночетом», очень многое успевала подмечать. Дискуссии развернулись по поводу употребления в тексте выражения «старые козлы». Особые подозрения высказали г-н Холстинин (в ту пору — 38 лет) и г-н Дубинин (те же 38 лет): «А кого ты, Рита, имеешь в виду? Уж не нас ли?». Маргарита со своим вечным сарказмом пояснила — «не вас, не вас», хотя кто знает, что было у нее на уме.
«Король Дороги» логически закончил «дорожную» трилогию, в которую помимо этой песни можно включить «Герой Асфальта» и «Не Хочешь Не Верь Мне». По всей видимости, «герой асфальта», вернувшись из больницы, вновь сел на мотоцикл. С доблестным героем произошло несколько приятных изменений. Во-первых, у него наконец-то появилась девушка (наверное, в больнице с медсестрой познакомился), и, во-вторых, ему стало совершенно по барабану, куда ехать: «в ад или в рай — сама выбирай». Во вступлении авторы навернули от души! Попытки просчитать размер у большинства музыкантов не получаются. (Искомую цифру удалось узнать у Дубинина — 13/8.) С некоторых пор эта вещь на концертах посвящается барабанщику группы Александру Манякину. В первую очередь, это связано с тем, что после записи альбома «Ночь Короче Дня» Манякин угодил в автокатастрофу — джип, на котором ехал он и двое его спутников, угодил в кювет и три раза перевернулся. Врачам, кроме всего прочего, пришлось пришивать к его голове кусок кожи вместе с волосами. Операция прошла, как вы все можете убедиться, удачно, и Манякин трясет хаером ничуть не хуже, чем прежде.
В душещипательном хите «Возьми Мое Сердце» обозначено авторство почти всех участников группы, за исключением Ма-някина, который никогда не сочинял песен, и Терентьева, которого ко времени написания материала просто не было в группе. Давно подмечено — чем хитовее и «убойнее» песня, тем больше участников коллектива претендуют на соавторство. Но, если первой в списке стоит фамилия Кипелова, можно не сомневаться, что основное музыкальное предложение — взять сердце, ничего не уточняя насчет руки и обручального кольца, — исходит именно от него. Вещь, написанная Кипеловым, очень долгое время не находила своего воплощения — «арийцы» просто не могли найти верный подход к аранжировке. Однако очень постепенно, шаг за шагом (можно даже сказать — нота за нотой), группа продвигалась к достижению заветной цели. В этом процессе песня меняла ритмику и дополнялась новыми и новыми фрагментами. В итоге работа над композицией «Возьми Мое Сердце» заняла целый год. А потому по достижении окончательного результата все участники столь скрупулезного творческого процесса и стали соавторами…
В свою очередь Маргарита, предпочитающая писать о любви лишь в кровавом миноре, создала мрачную аллюзию в стиле «November Rain» группы «Guns'N'Roses», где, помимо внезапно умершей красавицы и суицидальных порывов лирического героя, незримо присутствуют бесы и прочая нечисть, которая кроме звона колокола, отгоняющего ее, пожалуй, не боится ничего. «Возьми Мое Сердце», этот надрывный гимн человеческо му одиночеству, поражает воображение владельцев тельняшек, — позже скажет Пушкина. — Они рвут своих полосатых подруг на части!» Хит «Возьми Мое Сердце» оказался медляком класса «Scorpions», что для России, как нам кажется, наивысшая похвала. Довольно часто можно наблюдать, как до начала концерта толпы фанов, разогревающихся возле близлежащих палаток пивом или чем покрепче, дружно поют эту песню от первого и до последнего слова.
С песней «Зверь» произошла феноменальная история, которую стоит рассказать с самого начала, и, может быть, она ответит внимательным меломанам на вопрос: почему «Зверь» мелодически так напоминает «Возьми Мое Сердце»? Началось все с того, что Валерий Кипелов сочинил некую песню, которую — из-за своей старой, и полностью разделяемой автором данной книги, большой любви к группе «Slade» — просил оформить в духе «Ooh La La In L.A.» с альбома 1987 года «You Boyz Make Big Noize». Однако подобный стиль не устраивал Дубинина, и некоторое время спустя Виталий предложил версию, в которой заботливо сохраненная гармония Кипелова была аранжирована так, как на альбоме записана композиция «Зверь» (еще правда прибавился дубининский припев). Общее собрание «арийцев» одобрило перемены, да и Валерий поначалу согласился с подобной трансформацией своего сочинения. Но спустя три месяца Кипелов все же поднял вопрос о том, что новая версия («Зверь») его первоначальной песни ему не по душе. К этому времени Маврин придумал приятные гитарные ходы, и в результате всех описанных действий получилась песня… «Возьми Мое Сердце». А «Зверя» было решено пустить на альбоме следом за «Возьми Мое Сердце» как вторую, более динамичную часть, по сути дела — как продолжение медляка. Однако Пушкина написала на обе вышеназванные композиции два абсолютно несвязанных текста, и каждая из песен стала отдельным произведением.
«Дух Войны» обозначен на диске как чисто дубининское творение. «Время убивать, время наступать и побеждать!» — выкрикивает Кипелов, дабы все удостоверились, что боевой дух «арийцев» не умер, а только окреп в обрушившихся на них испытаниях…
«Ночь Короче Дня» получилась, пожалуй, самой монументальной и идеологически выдержанной композицией на этом альбоме. Смешно сказать, но эту песню Виталий Дубинин показывал Холстинину еще в 1990 году при подборе песен на альбом «Кровь За Кровь», однако тогда она была отклонена как «слабенькая». На альбом «Ночь Короче Дня» та же композиция была представлена с новым припевом, и в данном виде «экзамен сдала». Смысловая начинка песни была создана по мотивам творчества Альбера Камю, если точнее — произведения с названием «Посторонний». (Камю, кстати сказать, любимый писатель Холстинина.) Хотя надо честно признаться, что содержание песни достаточно банально. Можно подумать, будто персонажа из «Рабства Иллюзий», схваченного за свои ницшеанские убеждения Интерполом, завтра поведут на электрический стул. Иллюстрацией к песне в какой-то степени может служить обложка альбома «Ночь Короче Дня», выполненная уже упоминавшимся выше Василием Гавриловым. На ней в грустной позе васнецовской «Аленушки» красуется молодой человек, по странному стечению обстоятельств снова похожий на одного из гитаристов «Арии». (Сами догадайтесь, какого!) Сюжет, предложенный Гаврилову Холстининым и Дубининым, напоминал небезызвестную картину Репина «Отказ от исповеди», где бородатый революционер отталкивает от себя попа с иконой. Поскольку поп и бородатый революционер — не самые привлекательные персонажи для рок-н-ролла, художник занялся основательной модернизацией русской классики. В качестве попа на полотне засверкала обнаженная девица с косой, филейные части которой Гаврилов заботливо прикрыл названием альбома, «революционер» был тщательно выбрит и прикинут в джинсу, а в качестве иконы на обложке появились песочные часы, ненавязчиво напоминающие о тщете всего земного… Поскольку иллюстрированию подлежала, как вы уже успели догадаться, песня «Ночь Короче Дня», последним штрихом оставалось увековечить строку «на стене своей тюрьмы увидишь лик святой». Гаврилов, в отличие от своего коллеги Провоторова не обремененный хрис тианскими предрассудками, транспонировал «святой лик» по собственному усмотрению. Особо весело граффити черепка смотрится на стене камеры смертников, где рука последних чаще всего выводит несколько особо циничных ругательств.
Когда альбом «Ночь Короче Дня» благополучно вышел, нечего было удивляться, что первые рецензии на альбом написала г-жа Пушкина. Ей до смерти надоело брюзжание эстетствующих господ-журналистов и постоянные похороны тяжелой музыки, которые своим негативным постоянством давно переплюнули теорию перманентной революции Льва Троцкого. 22 декабря 1995 года насквозь пропопсованную страницу «Звуковой Дорожки» осветила статья под названием «Ария» переплюнула «Iron Maiden» / Апофеоз 10 лет тяжелой жизни». Похвалив по ходу дела весьма ортодоксальный диск Ричи Блэкмора «Stranger In Us All» и любимый кипеловский «Ozzmosis» экс-«блэк-саббатовца» Оззи Осборна, кровожадная Маргарита издевательски прошлась по очередному альбому «Железной Девы». М. Пушкина. Избранное на тему «Ночь Короче Дня». «Самой подлянкой, самым гнилым яблочком хард-года оказался очередной альбом «lron Maiden» под названием «The X Factor». Ученический вокал малыша Б. Бейли, композиционно бесцветные, фактически рок лабораторские бум-бумы — вроде «знака креста», «запятнанных кровью рук Мира» и т. д. и т. п. Сдается, что обожаемый мной дядька Харрис по-партизански засел в кустах терновника, не вмешиваясь в убогие игры набранных им стажеров. Зато потом он как выскочит, как выпрыгнет, как полетят клочки вражеского хаера по грязным закоулочкам. На фоне неудачи «мэйденов» заиграла звезда нашей «Арии», и сердца тяжфанов преисполнились гордостью за… э-э-э… советско-постсоветскую Родину, вскормившую таких героев. 10 лет они бились за честь переплюнуть своих британских учителей, и переплюнули-таки!
…14 декабря сего года в стенах ночного заведения «Пилот» гулял хард-роковый бомонд и только-только вылупившаяся металлическая рванина… В кулуарах был замечен даже одинокий Магистр Ордена Колдунов России, профессор белой магии, с магическим африканским камнем на шее. Приглашенные на вечеринку друзья-знакомые-соучастники в меру выпивали и закусывали, фотографировались, лобызались с гриппующими «арийца ми» и щекотали нервишки воспоминаниями Великого Металлического Начала.
…Жизнь любой группы, играющей тяжелый рок, похожа на существование пингвина в холодильнике. Стоит только этому пингвину выбраться из морозильника, как он превращается в жар-птицу. На некоторое время. Чтобы потом вновь забраться в белый шкаф и переждать трудные времена. После двухлетнего затишья «пинозавры» (пингвин+динозавр) отечественного хэви решили вновь дать жару, учитывая неоднозначность сложившейся на тяжелой сцене обстановки — из начинавших ковать металл в живых почти никого не осталось…
…Перед народом предстали Кипелыч, Дуб, Холст, Маня и Терентьев, и набившиеся в клуб представители нового поколения любителей тяжмета захлопали кожаными крыльями. Сейчас скажу гадость: «Ария» — исключительно концертная группа! И как противно их слушать на CD, так здорово оттягиваться с ними при игре «вживую». Два часа, прильнув левым ухом к горе колонок, я отрабатывала с «арийцами» программу из петле нок, написанных за десять лет… Потеряла голос, глаза повис ли на ниточках, по бахроме моего праздничного прикида пробе гали электрические разряды… Но все это пустяки по сравнс нию с тем, что до меня в момент исполнения нового, тюремно лирического хита «Возьми Мое Сердце» дошло: свежие песни «Арии» — круче свежих мэйденовских. Монументальная, с хорами, «Ночь Короче Дня», которую можно трактовать как арию осужденного на казнь вампира («Ночь короче дня /День убьет меня»), окончательно укрепила меня в этой мысли… Что бы там ни бубнили враги в ответ на мои дамские восторги, «Ария» вступила в фазу второй молодости. Запела, не стесняясь, про любовь, поставила правильный диагноз нашему обществу — паранойя с рвущимся в дом духом насилия…