Страница:
— Я хочу сразу предупредить еще одну возможную теорию о происхождении главной героини песни «Улица Роз».
— Что? Ах, нет, тут ничего не получится! Жанна появилась на свет много раньше — аккурат на московскую Олимпиаду, И назвал я ее так в честь Жанны Бичевской. В то время я очень увлекался ее творчеством. Не Жанна Д'Арк, не Жанна Агузарова, а именно Бичевская была прототипом! Жанна учится на третьем курсе в Музыкальном училище имени Ипполитова-Иванова. Занимается хоровым дирижированием. Да и поет неплохо! Я правда еще не слышал, как она поет эстраду. Дома в ее исполнении приходится классику или русские народные песни слушать. Но голос у нее неплохой, душещипательный. А по музыке она ориентирована на самые разные вещи: Осборна слушает, «Led Zeppelin». Я на нее не давлю, это ее выбор.
— И твой младший — Александр — тоже ведь учится в музыкальной школе. Творческая у вас семья, Валерий Александрович!
— Так уж получилось. Сказать честно, я этого не хотел. С дочерью еще как-то проще было, а по поводу Александра — я не хотел, чтоб он занимался музыкой. Он еще в такой тяжелый период родился — в 1989 году. Я тогда не думал, что у музыкальной карьеры есть приличное будущее. Но смирился. Сейчас Сашка играет на виолончели, уже третий класс закончил. Слух у парня абсолютный — любые диктанты по сольфеджио с ходу пишет! И это по сольфеджио, которое я в детстве терпеть не мог! А у Сашки — это один из самых любимых предметов. Вообще, я изо всех сил стараюсь быть для своих детей именно отцом, а не вокалистом группы «Ария»!
— Сам ты какую музыку дома слушаешь? Не увлекаешься новомодными течениями типа «Prodigy», как Холст?
— Трудно изобрести что-то принципиально новое — или это будет слишком далеко от музыки. Эх, души не стало в современном роке, а может я сам постарел. Если бы я узнал группу, играющую традиционную музыку на высоком уровне, я бы слушал ее с удовольствием!
— Ну и последний вопрос. «Ария» — что будет дальше?
— Я уже так давно занимаюсь этим делом, что даже забыл, когда начал. Конечно, бывают проблемы, но я решил для себя раз и навсегда: ничем другим я в этой жизни заниматься не хочу и не буду. Пока хватит терпения, здоровья и сил. Я не мыслю себя без группы. Будем биться до конца!
ТРИ ДНЯ ВМЕСТЕ С АРИЕЙ
ПРИЛОЖЕНИЕ
Интервью с художником Василием Гавриловым
— Что? Ах, нет, тут ничего не получится! Жанна появилась на свет много раньше — аккурат на московскую Олимпиаду, И назвал я ее так в честь Жанны Бичевской. В то время я очень увлекался ее творчеством. Не Жанна Д'Арк, не Жанна Агузарова, а именно Бичевская была прототипом! Жанна учится на третьем курсе в Музыкальном училище имени Ипполитова-Иванова. Занимается хоровым дирижированием. Да и поет неплохо! Я правда еще не слышал, как она поет эстраду. Дома в ее исполнении приходится классику или русские народные песни слушать. Но голос у нее неплохой, душещипательный. А по музыке она ориентирована на самые разные вещи: Осборна слушает, «Led Zeppelin». Я на нее не давлю, это ее выбор.
— И твой младший — Александр — тоже ведь учится в музыкальной школе. Творческая у вас семья, Валерий Александрович!
— Так уж получилось. Сказать честно, я этого не хотел. С дочерью еще как-то проще было, а по поводу Александра — я не хотел, чтоб он занимался музыкой. Он еще в такой тяжелый период родился — в 1989 году. Я тогда не думал, что у музыкальной карьеры есть приличное будущее. Но смирился. Сейчас Сашка играет на виолончели, уже третий класс закончил. Слух у парня абсолютный — любые диктанты по сольфеджио с ходу пишет! И это по сольфеджио, которое я в детстве терпеть не мог! А у Сашки — это один из самых любимых предметов. Вообще, я изо всех сил стараюсь быть для своих детей именно отцом, а не вокалистом группы «Ария»!
— Сам ты какую музыку дома слушаешь? Не увлекаешься новомодными течениями типа «Prodigy», как Холст?
— Трудно изобрести что-то принципиально новое — или это будет слишком далеко от музыки. Эх, души не стало в современном роке, а может я сам постарел. Если бы я узнал группу, играющую традиционную музыку на высоком уровне, я бы слушал ее с удовольствием!
— Ну и последний вопрос. «Ария» — что будет дальше?
— Я уже так давно занимаюсь этим делом, что даже забыл, когда начал. Конечно, бывают проблемы, но я решил для себя раз и навсегда: ничем другим я в этой жизни заниматься не хочу и не буду. Пока хватит терпения, здоровья и сил. Я не мыслю себя без группы. Будем биться до конца!
ТРИ ДНЯ ВМЕСТЕ С АРИЕЙ
ДЕНЬ ТРЕТИЙ. КОНЦЕРТ
Итак, снова Москва. Окрестности «точки» гудят, словно растревоженный улей. Народ начинает собираться задолго до начала действа. Владельцы коммерческих палаток вне себя от привалившего счастья — торговля товарами «первой необходимости» идет полным ходом. Меня тоже посетила одна недурственная мысль — кто же идет на концерт, не опрокинув хотя бы пару рюмок коньяка! Я устраиваюсь поудобнее в каком-то side walk cafe и в ожидании заказа наблюдаю за всем происходящим. С моей точки зрения, выбор позиции идеален — насквозь просматривается добрая половина тусовки.
Тусовка — явление разношерстное. Большинство фанов, естественно, добираются до места дислокации пешком или на муниципальном транспорте. Однако есть и счастливые обладатели подержанных «BMW», «шестерок» и «девяток», из приоткрытых стекол которых доносятся песни «Арии», включенные на полную катушку. Мимо дефилирует бригада дембелей в тельниках, однозначно решивших совместить концерт с попойкой по поводу окончания службы. Они пьют адскую смесь водки с пивом, которую русские почему-то называют «ершом», и старательно орут «Жанна из тех королев…», словно разучивали эту песню все два года своего стройбата.
Совершенно неожиданно я натыкаюсь на госпожу Пушкину. Маргарита, прохаживаясь в сопровождении своего песика Пиночета и двух сестер, на концерт идти не собирается, но осматривает окрестности с видом боевого генерала, которому предстоит очередное, очень ответственное, сражение.
«Арийцы» подтягиваются часа за четыре до концерта. Им еще предстоит soundcheck, то есть настройка всей аппаратуры, стоящей на сцене. Холстинин, разложив батарею своих примочек, заученными движениями начинает крутить ручки на комбике «Marshall». Сегодня он, кажется, решил играть на «Стратокас-тере». Вообще, Владимир для себя еще до конца не решил, с чем ему нравится выступать больше — с «Гибсоном» или со «Стра-том». Уж слишком сложный этот вопрос, каждая гитара хороша по-своему. Для меня всегда оставалось загадкой, как Холстинин со своей огромной ладонью вообще умудряется играть на «Стра-токастере». Он ведь одним пальцем сразу две струны перекрывает. Ладно «Gibson» — у него мензура пошире! «Ты прав, нелегко, — подтвердил мои опасения Холст. — Если я перехожу с гитары на гитару — две недели привыкать приходится!»
Терентьев в отличие от Холста отстраивается довольно быстро и теперь ходит туда-сюда по коридорам, не зная чем заняться. Тусовочная публика, пользуясь тем, что Терентий припас две пачки «Parlament», беззастенчиво стреляет у него сигареты.
Кипелов внешне кажется абсолютно беззаботным. Он занят своим новым развлечением и имитирует «на губах» соло-гитару со всеми возможными подтяжками и вау-эффектами, попутно расчесывая волосы. «Сегодня я буду попсовый», — предупреждает он остальных музыкантов, намекая на то, что собирается выступать в блестящих, обтягивающих ноги брюках. «Гомопопсовый», — ехидно уточняет из-за угла Дубинин, прикрываясь бас-гитарой. «Ну слава богу, признался», — вздыхает Манякин, высаживая за один прием полбутылки «кока-колы». «Кипелов! А почему ты — Кипелов? — продолжает юродствовать Дубинин. — Ведь все знают, что твоя фамилия Копылов! По-моему, это гораздо круче!» «Да ну вас всех!» — машет рукой Кипелов-Копылов, отходя на всякий случай в дальний угол комнаты.
Отстав от Кипелова, Дубинин с нечеловеческой скорбью смотрит на две свои бас-гитары, размышляя, с какой бы ему начать выступление. «Ну что, Виталик, — полушутя спрашиваю я его, — какая бас-гитара лучше?» «Та, которая длинней!» — невозмутимо отвечает Дуб, и вся гримерка закатывается в хохоте.
Тем временем Александр Манякин приступает к отстройке установки. Из зала доносятся глухие удары по разным барабанам. Это надолго. По крайней мере, минут на сорок. Готовится к выступлению и «секретный член» группы — барабанный техник и клавишник Женя Шидловский. Он маскируется за барабанами и начинает потихоньку вспоминать, как берутся соответствующие аккорды.
Гримерка постепенно заполняется поклонницами и «музами». Как они проникают в святая святых, минуя кордоны милиции и охранников, которые не то что рядового фана — самого Кипелова без тщательного face-контроля могут не пропустить, остается загадкой. Но «музы» — это вам не Кипелов и не рядовой фан. Они пройдут куда угодно.
В отличие от «муз» с превеликим трудом пробивается к своим бывшим коллегам заметно поднабравший в мышечной массе экс-барабанщик «Арии» Максим Удалов. Появление Макса — приятная неожиданность для всех. Его тискают в объятьях и предлагают выпить коньячку, который принесла какая-то из заботливых «муз». (Сами «арийцы» перед концертом — ни-ни!) На шум и крики прибегает Саша Манякин, деловито жмет Максу руку и собирается опять уходить на настройку. Я предлагаю зафиксировать на фото эту историческую встречу. Оба барабанщика ничего не имеют против и с удовольствием позируют.
В зал начинают запускать народ. Первая сотня счастливцев, несмотря на то что до начала концерта остается еще битых пятьдесят минут, с криками и улюлюканьем стремятся занять места у самой сцены. Буфет оккупирован преимущественно журналистами и прочими околомузыкальными персонажами. Представитель дружественного «Джокера» майор Баронин, немало в свое время помогавший «Арии» в ее деятельности, собрал вокруг себя самых эффектных девушек и рассказывает им о нелегкой работе репортера, о том, какой он молодец, и демонстрирует заодно свой наградной ПМ с автографом Юрия Андропова.
Представители «MetalAgen» Эджен Прайс и Александр Новиков пьют водку в гордом одиночестве. «Ты знаешь, — делится своими впечатлениями Александр, стараясь не глядеть на мрачного Прайса, — был вот недавно на фестивале «Deathrider». Никакого ощущения единства! Вся тусовка — музыканты, друзья музыкантов и фаны. Мало кто слушает музыку — каждый сам за себя. А здесь такое ощущение, что люди пришли на классический концерт. Я просто в шоке!»
В зале, между тем, идет отладка двух съемочных кранов, с которых этот концерт предстоит увековечить, сделав его доступным для многочисленной «арийской» аудитории, явно не вмещающейся в двухтысячный зал. Операторы пьют нечто, издали похожее на пиво, и от нечего делать, не включая кнопку «запись», снимают фанов, которые корчат в камеру страшные рожи. Концерт начинается с «разогрева», или, как это модно выражаться, происходит support-act. Фаны решают, что начала играть их любимая «Ария», и с воем сдвигаются к сцене. Поняв свою ошибку, они не спешат отвалить с завоеванных позиций — металлическая солидарность берет свое. Но ждать им осталось недолго…
Спустя каких-то пятнадцать-двадцать минут почетные гости покидают сцену, и в зале на фоне вязких аккордов холстовской гитары раздаются глухие удары бочки. Все понимают — это «АРИЯ»!
На сцену гордо выбегает Кипелов, а за ним словно крадучись подтягиваются остальные музыканты. Журналисты, давясь недоеденными бутербродами, стремглав выбегают из буфета и торопятся занять отведенные им места. (На следующий день многие из них напишут статьи, из которых следует, что концерт прошел, как обычно, народу было немного и что хэви-метал потихоньку умирает. За это им платят деньги — такова конъюнктура.)
Но черт с ними! Действо начинается! Быть может, я неоригинален, но мне очень нравится наблюдать за этой группой.
«Ария» на сцене — это единый слаженный механизм. Механизм, в котором никто из музыкантов или технического персонала не чувствует себя «винтиком». Все работают на общий успех. Если внимательно приглядеться, станет очевидным, что каждый из «арийских» альбомов скомпонован как микроконцерт: первой песней с любого диска хорошо начинать шоу, второй, как правило «среднекачевой», — продолжать, а последней — заканчивать. «Ария» обычно так и поступает, начиная концерт вещами с последнего альбома, а дальше они составляют сет по своему усмотрению, в зависимости от настроения. «Ария» — группа концертная, и поэтому никогда не записывает в студии то, что невозможно адекватно исполнить на концерте. Разумеется, у «Арии» есть несколько обязательных хитов, но, в основном, принцип отбора прост — выбираются вещи, которые наиболее эффектно и выгодно звучат на сцене. Часто программа меняется: какие-то песни надоедают, и тогда «арийцы» заменяют их другими. Меняется и сам порядок песен. «Концертов бывает очень много, — говорит по этому поводу Холстинин, — и играть одно и то же крайне скучно. Мы любим сами себе придумывать проблемы: пишем перед каждым концертом новое «расписание» — что за чем играть. И каждый раз это меню разное…»
Сегодня — концерт тура «Генератор Зла», поэтому первыми звучат «Обман» и «Грязь». Что происходит в зале, описывать особой необходимости нет. Три сотни поднятых рук перед самой сценой раскачиваются в такт каждой песне, а четыре тысячи восторженных глаз ловят любое движение музыкантов. У «Арии» — самые музыкальные поклонники! Подхватывая фразы «Для слабых места нет!» или «Сводит с ума улица Роз!», они старательно выпевают каждую ноту. Это разительно отличается от того гама пополам с девичьим визгом, который можно наблюдать на концертах других модных коллективов.
В течение двух часов шоу держит фанов в полном напряжении, не давая им расслабиться, а во время исполнения «Ангельской Пыли» или «Возьми Мое Сердце» весь зал наполняется мириадами крошечных огоньков от спичек и зажигалок…
После концерта уставшие музыканты не спеша переодеваются и по очереди незаметно исчезают из гримерки. «Ты сегодня домой? — спрашивает меня Холстинин. — Могу подбросить!» Вместе с Холстом мы крадучись выходим через запасной выход и садимся в машину.
А на улице праздник еще долго не закончится. Я человек независтливый, но мне завидно — толпы фанов поют «Ангельскую Пыль», «Улицу Роз», «Возьми Мое Сердце»… По-моему, это то, ради чего стоит жить.
Тусовка — явление разношерстное. Большинство фанов, естественно, добираются до места дислокации пешком или на муниципальном транспорте. Однако есть и счастливые обладатели подержанных «BMW», «шестерок» и «девяток», из приоткрытых стекол которых доносятся песни «Арии», включенные на полную катушку. Мимо дефилирует бригада дембелей в тельниках, однозначно решивших совместить концерт с попойкой по поводу окончания службы. Они пьют адскую смесь водки с пивом, которую русские почему-то называют «ершом», и старательно орут «Жанна из тех королев…», словно разучивали эту песню все два года своего стройбата.
Совершенно неожиданно я натыкаюсь на госпожу Пушкину. Маргарита, прохаживаясь в сопровождении своего песика Пиночета и двух сестер, на концерт идти не собирается, но осматривает окрестности с видом боевого генерала, которому предстоит очередное, очень ответственное, сражение.
«Арийцы» подтягиваются часа за четыре до концерта. Им еще предстоит soundcheck, то есть настройка всей аппаратуры, стоящей на сцене. Холстинин, разложив батарею своих примочек, заученными движениями начинает крутить ручки на комбике «Marshall». Сегодня он, кажется, решил играть на «Стратокас-тере». Вообще, Владимир для себя еще до конца не решил, с чем ему нравится выступать больше — с «Гибсоном» или со «Стра-том». Уж слишком сложный этот вопрос, каждая гитара хороша по-своему. Для меня всегда оставалось загадкой, как Холстинин со своей огромной ладонью вообще умудряется играть на «Стра-токастере». Он ведь одним пальцем сразу две струны перекрывает. Ладно «Gibson» — у него мензура пошире! «Ты прав, нелегко, — подтвердил мои опасения Холст. — Если я перехожу с гитары на гитару — две недели привыкать приходится!»
Терентьев в отличие от Холста отстраивается довольно быстро и теперь ходит туда-сюда по коридорам, не зная чем заняться. Тусовочная публика, пользуясь тем, что Терентий припас две пачки «Parlament», беззастенчиво стреляет у него сигареты.
Кипелов внешне кажется абсолютно беззаботным. Он занят своим новым развлечением и имитирует «на губах» соло-гитару со всеми возможными подтяжками и вау-эффектами, попутно расчесывая волосы. «Сегодня я буду попсовый», — предупреждает он остальных музыкантов, намекая на то, что собирается выступать в блестящих, обтягивающих ноги брюках. «Гомопопсовый», — ехидно уточняет из-за угла Дубинин, прикрываясь бас-гитарой. «Ну слава богу, признался», — вздыхает Манякин, высаживая за один прием полбутылки «кока-колы». «Кипелов! А почему ты — Кипелов? — продолжает юродствовать Дубинин. — Ведь все знают, что твоя фамилия Копылов! По-моему, это гораздо круче!» «Да ну вас всех!» — машет рукой Кипелов-Копылов, отходя на всякий случай в дальний угол комнаты.
Отстав от Кипелова, Дубинин с нечеловеческой скорбью смотрит на две свои бас-гитары, размышляя, с какой бы ему начать выступление. «Ну что, Виталик, — полушутя спрашиваю я его, — какая бас-гитара лучше?» «Та, которая длинней!» — невозмутимо отвечает Дуб, и вся гримерка закатывается в хохоте.
Тем временем Александр Манякин приступает к отстройке установки. Из зала доносятся глухие удары по разным барабанам. Это надолго. По крайней мере, минут на сорок. Готовится к выступлению и «секретный член» группы — барабанный техник и клавишник Женя Шидловский. Он маскируется за барабанами и начинает потихоньку вспоминать, как берутся соответствующие аккорды.
Гримерка постепенно заполняется поклонницами и «музами». Как они проникают в святая святых, минуя кордоны милиции и охранников, которые не то что рядового фана — самого Кипелова без тщательного face-контроля могут не пропустить, остается загадкой. Но «музы» — это вам не Кипелов и не рядовой фан. Они пройдут куда угодно.
В отличие от «муз» с превеликим трудом пробивается к своим бывшим коллегам заметно поднабравший в мышечной массе экс-барабанщик «Арии» Максим Удалов. Появление Макса — приятная неожиданность для всех. Его тискают в объятьях и предлагают выпить коньячку, который принесла какая-то из заботливых «муз». (Сами «арийцы» перед концертом — ни-ни!) На шум и крики прибегает Саша Манякин, деловито жмет Максу руку и собирается опять уходить на настройку. Я предлагаю зафиксировать на фото эту историческую встречу. Оба барабанщика ничего не имеют против и с удовольствием позируют.
В зал начинают запускать народ. Первая сотня счастливцев, несмотря на то что до начала концерта остается еще битых пятьдесят минут, с криками и улюлюканьем стремятся занять места у самой сцены. Буфет оккупирован преимущественно журналистами и прочими околомузыкальными персонажами. Представитель дружественного «Джокера» майор Баронин, немало в свое время помогавший «Арии» в ее деятельности, собрал вокруг себя самых эффектных девушек и рассказывает им о нелегкой работе репортера, о том, какой он молодец, и демонстрирует заодно свой наградной ПМ с автографом Юрия Андропова.
Представители «MetalAgen» Эджен Прайс и Александр Новиков пьют водку в гордом одиночестве. «Ты знаешь, — делится своими впечатлениями Александр, стараясь не глядеть на мрачного Прайса, — был вот недавно на фестивале «Deathrider». Никакого ощущения единства! Вся тусовка — музыканты, друзья музыкантов и фаны. Мало кто слушает музыку — каждый сам за себя. А здесь такое ощущение, что люди пришли на классический концерт. Я просто в шоке!»
В зале, между тем, идет отладка двух съемочных кранов, с которых этот концерт предстоит увековечить, сделав его доступным для многочисленной «арийской» аудитории, явно не вмещающейся в двухтысячный зал. Операторы пьют нечто, издали похожее на пиво, и от нечего делать, не включая кнопку «запись», снимают фанов, которые корчат в камеру страшные рожи. Концерт начинается с «разогрева», или, как это модно выражаться, происходит support-act. Фаны решают, что начала играть их любимая «Ария», и с воем сдвигаются к сцене. Поняв свою ошибку, они не спешат отвалить с завоеванных позиций — металлическая солидарность берет свое. Но ждать им осталось недолго…
Спустя каких-то пятнадцать-двадцать минут почетные гости покидают сцену, и в зале на фоне вязких аккордов холстовской гитары раздаются глухие удары бочки. Все понимают — это «АРИЯ»!
На сцену гордо выбегает Кипелов, а за ним словно крадучись подтягиваются остальные музыканты. Журналисты, давясь недоеденными бутербродами, стремглав выбегают из буфета и торопятся занять отведенные им места. (На следующий день многие из них напишут статьи, из которых следует, что концерт прошел, как обычно, народу было немного и что хэви-метал потихоньку умирает. За это им платят деньги — такова конъюнктура.)
Но черт с ними! Действо начинается! Быть может, я неоригинален, но мне очень нравится наблюдать за этой группой.
«Ария» на сцене — это единый слаженный механизм. Механизм, в котором никто из музыкантов или технического персонала не чувствует себя «винтиком». Все работают на общий успех. Если внимательно приглядеться, станет очевидным, что каждый из «арийских» альбомов скомпонован как микроконцерт: первой песней с любого диска хорошо начинать шоу, второй, как правило «среднекачевой», — продолжать, а последней — заканчивать. «Ария» обычно так и поступает, начиная концерт вещами с последнего альбома, а дальше они составляют сет по своему усмотрению, в зависимости от настроения. «Ария» — группа концертная, и поэтому никогда не записывает в студии то, что невозможно адекватно исполнить на концерте. Разумеется, у «Арии» есть несколько обязательных хитов, но, в основном, принцип отбора прост — выбираются вещи, которые наиболее эффектно и выгодно звучат на сцене. Часто программа меняется: какие-то песни надоедают, и тогда «арийцы» заменяют их другими. Меняется и сам порядок песен. «Концертов бывает очень много, — говорит по этому поводу Холстинин, — и играть одно и то же крайне скучно. Мы любим сами себе придумывать проблемы: пишем перед каждым концертом новое «расписание» — что за чем играть. И каждый раз это меню разное…»
Сегодня — концерт тура «Генератор Зла», поэтому первыми звучат «Обман» и «Грязь». Что происходит в зале, описывать особой необходимости нет. Три сотни поднятых рук перед самой сценой раскачиваются в такт каждой песне, а четыре тысячи восторженных глаз ловят любое движение музыкантов. У «Арии» — самые музыкальные поклонники! Подхватывая фразы «Для слабых места нет!» или «Сводит с ума улица Роз!», они старательно выпевают каждую ноту. Это разительно отличается от того гама пополам с девичьим визгом, который можно наблюдать на концертах других модных коллективов.
В течение двух часов шоу держит фанов в полном напряжении, не давая им расслабиться, а во время исполнения «Ангельской Пыли» или «Возьми Мое Сердце» весь зал наполняется мириадами крошечных огоньков от спичек и зажигалок…
После концерта уставшие музыканты не спеша переодеваются и по очереди незаметно исчезают из гримерки. «Ты сегодня домой? — спрашивает меня Холстинин. — Могу подбросить!» Вместе с Холстом мы крадучись выходим через запасной выход и садимся в машину.
А на улице праздник еще долго не закончится. Я человек независтливый, но мне завидно — толпы фанов поют «Ангельскую Пыль», «Улицу Роз», «Возьми Мое Сердце»… По-моему, это то, ради чего стоит жить.
ПРИЛОЖЕНИЕ
Интервью с художником Василием Гавриловым
имеющем в своем активе оформление более чем 200 пластинок, в том числе — большинство альбомов группы «Ария».
…Как это ни покажется странным, начну я не с обложки группы «Ария», а с одной из пластинок группы «Мастер». Дело в том, что это был вообще мой первый диск, с чего началась моя карьера в области дизайна пластинок. А диск, собственно, назывался «С Петлей На Шее», и заказчиком являлся бывший «ариец» Андрей Большаков. Тогда, в 1989, я с ним и познакомился, и был Большаков персонажем уникальным, этакий «юноша бледный со взором горящим». Надо сказать, что Андрей с тех пор претерпел колоссальные изменения, бн приобщился к религии, стал благостным. А тогда это был сгусток нервов. Энергичный, взвинченный, импульсивный — все эти эпитеты тогда к нему подходили больше всего, и все вопросы по оформлению я решал с ним. Надо сказать, что Большаков решал все вопросы не только в «Мастере», но и в «Арии» — когда там был. У Большакова совершенно гениальный организаторский талант и великолепные способности к self-promotion. Он ничего не оставляет на самотек, в отличие, скажем, от того же Холстинина, который может сказать: «А, само всплывет!..». Кстати, когда «Ария» развалилась, то есть когда ушли Большаков, Грановский, Молчанов и Покровский, «Мастер» ведь был значительно популярнее «Арии». «Мастер» просто утащил вслед за собой большинство поклонников, но такая яркая популярность и кончается быстрее. «Ария» же, стабильно потеряв часть своей популярности, потом так же стабильно и постепенно набрала ее вновь…
Выйти пластинка «С Петлей На Шее» должна была на фирме «Мелодия», тогда еще, как ты помнишь, абсолютного монополиста, требовавшего соблюдения ряда специфических условий. Так, например, название пластинки должно было параллельно существовать на русском и английском языках. И «мелодий-ная» переводчица перевела название диска «Мастера» как «With The Lee On A Neck». Политический пафос мгновенно испарился, зато появился ковбойский, потому что назад, на русский, это переводится как «С Лассо На Шее», хотя в английском языке есть слово «петля» с более жестким значением, а именно — удавка… А оформление к диску «Мастера» было достаточно жестким и лаконичным: на лицевой стороне помещалась черно-белая фотография группы, на обороте — та же группа, снятая сзади. Плюс резкий, ломаный логотип группы «Мастер»… Впоследствии, при переиздании первых двух альбомов «Мастера», фирма «Союз» сделала новое, более «смешное», оформление этого диска. И от старого конверта остался только кровавый логотип…
Следующей моей работой с этими коллективами была уже группа «Ария», а точнее обложка альбома «Кровь За Кровь». Издавал пластинку «Синтез», возглавляемый Александром Ку-тиковым, а заказчиком, или издателем, — как угодно, — был тогдашний импресарио «Арии» Юрий Фишкин. Причем в тот момент страну накрыл очередной кризис: инфляция, девальвация и прочее. Тогда почти на всех проектах производители «попали»: заработанная прибыль к моменту получения денег уже ничего не значила, так быстро рубли тогда дешевели! А лично для меня издание этой пластинки было ужасным шоком. Дело в том, что Фишкин в целях экономии напечатал пластинку в Латвии, по-моему на Рижском заводе. Сама по себе Латвия ничего плохого не означала, но обложку там напечатали на столь плохой бумаге, что весь «кайф», да и смысл, картинки попросту «ушел». А сама идея обложки рождалась под влиянием многих, по нынешним меркам просто чудовищных, обстоятельств.
К тому моменту у «Арии» официально вышли два виниловых диска, и так как оба они издавались на государственной фирме «Мелодия» и оформляли их штатные «мелодийные» художники, то от желаемого результата они были далеки. Если пластинка «Игра С Огнем» была оформлена более или менее неплохо: на ней был тот самый собранный из конструктора и рассыпающий пламя черт (он остался до сих пор), то нарисованный на «Герое Асфальта» мотоциклист люто не нравился группе.
Когда мы с Холстининым обсуждали обложку альбома «Кровь За Кровь», Володя мне сказал: «Нам нужна стилистика «Iron Maiden»! To есть у них на всех дисках один и тот же персонаж, нам нужно сделать такую же сквозную линию». А персонаж этот у «Iron Maiden» — Эдик, у «Арии» — этот добрый черт из конструктора. Поэтому я спросил у Холстинина: «Тебе не кажется, что он не тянет на сквозной персонаж?». — «Да, мне он тоже не нравится, потому что смахивает на детский конструктор. Давай попробуем сделать такого же, но более живого и более страшного». И когда мы перешли к размышлениям над конкретными сюжетами, Володя предложил использовать ту же идею, что на «Игре С Огнем», то есть дьявола, парящего в облаках. А так как я уже послушал песни, то предложил контрапунктом дать Голгофу, по строкам центровой песни «Антихрист». Этот сюжет мы утвердили и с Хол-стининым, и с Пушкиной. Остальная группа вообще не участвовала в этом процессе.
В результате получилась обложка, по поводу которой в одной из рецензий на диск было сказано: «абсолютно такая же обложка, как на «Игре С Огнем»!..». На самом деле она абсолютно другая. Другая по стилю, другая по сюжету, другая по исполнению. Сюжет мы там, в конце концов, сделали довольно странным, даже богоборческим: Голгофа, три креста — и чудовище с горящей во лбу перевернутой звездой (что, по всем канонам, выдает в нем дьявола) как бы «командует парадом».
— А что ты скажешь по поводу распространенного мнения, будто бы прототипом для этого существа стал Володя Хол-стинин?
— Нет, это не так. А мне, кстати, говорили, что прототипом этого персонажа является Дубинин! Правда потом еще говорили, что глаза — как у Холстинина. На самом деле ни то, ни другое не есть правда. Если там есть какое-то сходство, то оно абсолютно случайное…
«Игра С Огнем» стала последним виниловым диском «Арии». Почти одновременно было решено издать не издававшуюся ранее «Манию Величия». Когда я спросил у Холста, какой туда нужен сюжет, он ответил: «Делай как хочешь!». Я внимательно прослушал альбом и сделал оформление конверта по ассоциации с услышанным. Причем в этом случае идея не литературная, а художественная. Может, есть какие-то ассоциации с названием песни «Бивни Черных Скал». Просто вздымаются скалы, и из их нагромождения складывается название группы. Эта обложка лично мне и нравится больше всего, причем именно поэтому у меня дома висит на стене ее оригинал. Как я уже сказал, обложка эта делалась под виниловый диск, но выйти пластинке в виниловом виде было не суждено…
Наступил момент, когда «Ария» заключила договор с фирмой «Мороз Рекордз» на издание сразу нескольких дисков, если точнее — всех существовавших на тот момент пяти альбомов. Меня попросили заняться оформлением этих пластинок. Я предложил объединить все это в коллекцию. И это, по-моему, чуть ли не первая коллекция в нашей стране, объединенная общим дизайном. К тому же на каждом диске присутствовала реклама всех остальных дисков серии. Сроки, отведенные на оформление, были поставлены очень жесткие. Я один просто не успел бы нарисовать все обложки. А задача стояла такая. «Герой Асфальта» необходимо было переделать полностью. Обложки альбома «С Кем Ты?» вообще не существовало в природе. Тогда я предложил следующее: пока я буду рисовать обложку для «Мании Величия», лицевые картинки для пластинок «Герой Асфальта» и «С Кем Ты?» мы отдадим другим художникам. На обложку диска «С Кем Ты?» я предложил картину художника Вячеслава Провоторова «Космогония 666». К этому хочу добавить одно свое соображение. Несмотря на то что во многих интервью Холст говорил, что любит творчество Провоторова, у меня сложилось ощущение, что до того момента он его просто не знал. Но когда Володя посмотрел у меня альбом Провоторова, то согласился поехать к нему и попросить об использовании его картины. Я созвонился с Вячеславом, и мы поехали к нему в мастерскую на Арбате. В этот период Вячеслав уже очень сильно продвинулся в области православной религии, а сейчас он вообще принял сан. И хотя он все еще занимается живописью, но это уже искусство совсем другого рода: в основном, он пишет лики Христа… Но вернемся в мастерскую на Арбате. К тому времени оригинал картины давно уже был продан куда-то, чуть ли не в Австрию, а у Славы остались лишь слайды. Мы договорились использовать один из них, причем Провоторов попросил дать ему фонограмму. Холст фонограмму ему дал, но крайне неохотно — мол, слова там больно комсомольские. Думаю, Слава вряд ли эту музыку слушал, тем не менее его работа украсила обложку второго «арийского» альбома…
Обложку альбома «Герой Асфальта» делал мой друг Дмитрий Баушев. Она была на ту же тему, что и обложка «мелодийного» диска, но гораздо более продвинутая. А раз альбом имел название «Герой Асфальта», то — и более байкерская. Когда мы с Холстининым приехали к Баушеву принимать первый вариант обложки, произошел кгонфуз. И в тот момент мне даже стало неловко, что я предложил кандидатуру именно этого художника.
Дело в том, что Дмитрий поначалу совершенно не «врубился» в стиль и сделал нечто почти детское по настроению. Картинка была веселенькой даже по цветам: какой-то слишком голубенькой. Это было совершенно мимо. Но сюжет (если брать чисто графику, то есть сам рисунок) был весьма удобоваримым. А Холст начал кривиться, сказал, что «это никуда не годится»… Он правда именно так никогда не говорит. Он очень деликатный человек — кошек разводит.
— Что значит «кошек разводит»?
— Ну, у него хобби такое. Он кошек разводил, сейчас аквариумные растения разводит. Заметь: не рыбок, а растения!.. В общем, напрямик Баушеву он ничего говорить не стал, а вышел со мной на лестницу «покурить» — притом, что он не курит. И когда мы вышли, он говорит: «Нет, это — плохо. Так оформлять нельзя». Я отвечаю ему: «Давай попробует дать человеку еще один шанс. Я сейчас поговорю с ним в жесткой манере. Мне кажется, мы просто неправильно поставили перед ним задачу…». Видимо, Баушев ориентировался на слова Холстинина, а понять, что хочет музыкант, из его слов всегда очень трудно. Наверно, Дмитрию стоило ориентироваться не на слова Холстинина, а на стиль оформления дисков «Iron Maiden». В итоге Баушеву было сказано, что веселенький голубенький фон заменяется на черный, на фоне которого выгодно будут смотреться хромированные мотоциклетные детали. Количество цветов должно быть минимальным. Никакой живописи, только — графика… И что ты думаешь? Буквально через два дня Димка все переделал, причем по тому же самому картону! Дело в том, что техника использования аэрографа с темперой позволяет перекрывать старое изображение новым. В результате получилось именно то, что надо. Я считаю, это одна из наиболее удачных обложек «Арии».
— А когда она устроила Холстинина?
— Уже во второе наше посещение Володя «принял» обложку, и с тех пор она без всяких изменений существует на всех последующих изданиях, а также перенеслась на майки…
Следующим моим «арийским» проектом стала обложка альбома «Ночь Короче Дня». Эта работа оказалась достаточно тяжелой, и стала она трудоемкой из-за того, что мне дали конкретный сюжет. Вообще, я предпочитаю, чтобы музыканты мне сюжетов не давали. Дело в том, что, когда дается жесткий сюжет, получается обычно Илья Ефимович Репин. Поясняю. Первоначально задача была поставлена следующим образом. Мне сказали, что нужен сидящий в темнице молодой «орел», которого пришел исповедовать священник. Я говорю: «Так, может, стоит использовать картину Репина «Отказ от исповеди»?». Они вряд ли знают эту картину, тем не менее сказали: «Нет!». Тогда я предложил заменить священника на Смерть в виде барышни. Так что священник в капюшоне на том альбоме не появился, а сам капюшон (на отшельнике) впоследствии появился на обложке альбома «Генератор Зла», который оформлял не я. А на «Ночь Короче Дня» материализовалась обнаженная барышня-смерть с косой и песочными часами в руках. Причем песочные часы стали «сквозным персонажем» буклета: они там есть на каждой странице, но чем дальше, тем песка в них становится все меньше и меньше. Для буклета альбома «Ночь Короче Дня» была использована «ломовая» фотосъемка, для реализации которой «арийцы» ездили с фотографом Надиром Чанышевым в Царицыно и снимались на известных развалинах. На этом альбоме впервые появился Терентьев, и, я помню, Холстом мне были сказаны некие «фи» по поводу того, что Терентьев получился самый крупный. А он, мол, пока еще новичок! Пришлось ответить, что у меня есть фотографии всех участников с руками и ногами, а кадр с Терентьевым, к сожалению, оказался без конечностей. А это означает, что расположить его изображение равноправно с остальными в буклете я смогу, лишь дав его более крупным…
Для обложки альбома были изготовлены две здоровые картины. На обложке (и на самом CD) нарисована ночная камера со всеми действующими лицами и демоническим ликом на стене. А на второй картине, размещенной на плоскости под самим компакт-диском, мы видим уже опустевшую утром темницу, без персонажей, без лика на стене, лишь над полом зависли часы, песок в которых уже закончился. Из-за наличия двух картинок появляется некая динамика действия. Только что была ночь, а потом, достав компакт-диск, вы как бы перевели время вперед.
…Как это ни покажется странным, начну я не с обложки группы «Ария», а с одной из пластинок группы «Мастер». Дело в том, что это был вообще мой первый диск, с чего началась моя карьера в области дизайна пластинок. А диск, собственно, назывался «С Петлей На Шее», и заказчиком являлся бывший «ариец» Андрей Большаков. Тогда, в 1989, я с ним и познакомился, и был Большаков персонажем уникальным, этакий «юноша бледный со взором горящим». Надо сказать, что Андрей с тех пор претерпел колоссальные изменения, бн приобщился к религии, стал благостным. А тогда это был сгусток нервов. Энергичный, взвинченный, импульсивный — все эти эпитеты тогда к нему подходили больше всего, и все вопросы по оформлению я решал с ним. Надо сказать, что Большаков решал все вопросы не только в «Мастере», но и в «Арии» — когда там был. У Большакова совершенно гениальный организаторский талант и великолепные способности к self-promotion. Он ничего не оставляет на самотек, в отличие, скажем, от того же Холстинина, который может сказать: «А, само всплывет!..». Кстати, когда «Ария» развалилась, то есть когда ушли Большаков, Грановский, Молчанов и Покровский, «Мастер» ведь был значительно популярнее «Арии». «Мастер» просто утащил вслед за собой большинство поклонников, но такая яркая популярность и кончается быстрее. «Ария» же, стабильно потеряв часть своей популярности, потом так же стабильно и постепенно набрала ее вновь…
Выйти пластинка «С Петлей На Шее» должна была на фирме «Мелодия», тогда еще, как ты помнишь, абсолютного монополиста, требовавшего соблюдения ряда специфических условий. Так, например, название пластинки должно было параллельно существовать на русском и английском языках. И «мелодий-ная» переводчица перевела название диска «Мастера» как «With The Lee On A Neck». Политический пафос мгновенно испарился, зато появился ковбойский, потому что назад, на русский, это переводится как «С Лассо На Шее», хотя в английском языке есть слово «петля» с более жестким значением, а именно — удавка… А оформление к диску «Мастера» было достаточно жестким и лаконичным: на лицевой стороне помещалась черно-белая фотография группы, на обороте — та же группа, снятая сзади. Плюс резкий, ломаный логотип группы «Мастер»… Впоследствии, при переиздании первых двух альбомов «Мастера», фирма «Союз» сделала новое, более «смешное», оформление этого диска. И от старого конверта остался только кровавый логотип…
Следующей моей работой с этими коллективами была уже группа «Ария», а точнее обложка альбома «Кровь За Кровь». Издавал пластинку «Синтез», возглавляемый Александром Ку-тиковым, а заказчиком, или издателем, — как угодно, — был тогдашний импресарио «Арии» Юрий Фишкин. Причем в тот момент страну накрыл очередной кризис: инфляция, девальвация и прочее. Тогда почти на всех проектах производители «попали»: заработанная прибыль к моменту получения денег уже ничего не значила, так быстро рубли тогда дешевели! А лично для меня издание этой пластинки было ужасным шоком. Дело в том, что Фишкин в целях экономии напечатал пластинку в Латвии, по-моему на Рижском заводе. Сама по себе Латвия ничего плохого не означала, но обложку там напечатали на столь плохой бумаге, что весь «кайф», да и смысл, картинки попросту «ушел». А сама идея обложки рождалась под влиянием многих, по нынешним меркам просто чудовищных, обстоятельств.
К тому моменту у «Арии» официально вышли два виниловых диска, и так как оба они издавались на государственной фирме «Мелодия» и оформляли их штатные «мелодийные» художники, то от желаемого результата они были далеки. Если пластинка «Игра С Огнем» была оформлена более или менее неплохо: на ней был тот самый собранный из конструктора и рассыпающий пламя черт (он остался до сих пор), то нарисованный на «Герое Асфальта» мотоциклист люто не нравился группе.
Когда мы с Холстининым обсуждали обложку альбома «Кровь За Кровь», Володя мне сказал: «Нам нужна стилистика «Iron Maiden»! To есть у них на всех дисках один и тот же персонаж, нам нужно сделать такую же сквозную линию». А персонаж этот у «Iron Maiden» — Эдик, у «Арии» — этот добрый черт из конструктора. Поэтому я спросил у Холстинина: «Тебе не кажется, что он не тянет на сквозной персонаж?». — «Да, мне он тоже не нравится, потому что смахивает на детский конструктор. Давай попробуем сделать такого же, но более живого и более страшного». И когда мы перешли к размышлениям над конкретными сюжетами, Володя предложил использовать ту же идею, что на «Игре С Огнем», то есть дьявола, парящего в облаках. А так как я уже послушал песни, то предложил контрапунктом дать Голгофу, по строкам центровой песни «Антихрист». Этот сюжет мы утвердили и с Хол-стининым, и с Пушкиной. Остальная группа вообще не участвовала в этом процессе.
В результате получилась обложка, по поводу которой в одной из рецензий на диск было сказано: «абсолютно такая же обложка, как на «Игре С Огнем»!..». На самом деле она абсолютно другая. Другая по стилю, другая по сюжету, другая по исполнению. Сюжет мы там, в конце концов, сделали довольно странным, даже богоборческим: Голгофа, три креста — и чудовище с горящей во лбу перевернутой звездой (что, по всем канонам, выдает в нем дьявола) как бы «командует парадом».
— А что ты скажешь по поводу распространенного мнения, будто бы прототипом для этого существа стал Володя Хол-стинин?
— Нет, это не так. А мне, кстати, говорили, что прототипом этого персонажа является Дубинин! Правда потом еще говорили, что глаза — как у Холстинина. На самом деле ни то, ни другое не есть правда. Если там есть какое-то сходство, то оно абсолютно случайное…
«Игра С Огнем» стала последним виниловым диском «Арии». Почти одновременно было решено издать не издававшуюся ранее «Манию Величия». Когда я спросил у Холста, какой туда нужен сюжет, он ответил: «Делай как хочешь!». Я внимательно прослушал альбом и сделал оформление конверта по ассоциации с услышанным. Причем в этом случае идея не литературная, а художественная. Может, есть какие-то ассоциации с названием песни «Бивни Черных Скал». Просто вздымаются скалы, и из их нагромождения складывается название группы. Эта обложка лично мне и нравится больше всего, причем именно поэтому у меня дома висит на стене ее оригинал. Как я уже сказал, обложка эта делалась под виниловый диск, но выйти пластинке в виниловом виде было не суждено…
Наступил момент, когда «Ария» заключила договор с фирмой «Мороз Рекордз» на издание сразу нескольких дисков, если точнее — всех существовавших на тот момент пяти альбомов. Меня попросили заняться оформлением этих пластинок. Я предложил объединить все это в коллекцию. И это, по-моему, чуть ли не первая коллекция в нашей стране, объединенная общим дизайном. К тому же на каждом диске присутствовала реклама всех остальных дисков серии. Сроки, отведенные на оформление, были поставлены очень жесткие. Я один просто не успел бы нарисовать все обложки. А задача стояла такая. «Герой Асфальта» необходимо было переделать полностью. Обложки альбома «С Кем Ты?» вообще не существовало в природе. Тогда я предложил следующее: пока я буду рисовать обложку для «Мании Величия», лицевые картинки для пластинок «Герой Асфальта» и «С Кем Ты?» мы отдадим другим художникам. На обложку диска «С Кем Ты?» я предложил картину художника Вячеслава Провоторова «Космогония 666». К этому хочу добавить одно свое соображение. Несмотря на то что во многих интервью Холст говорил, что любит творчество Провоторова, у меня сложилось ощущение, что до того момента он его просто не знал. Но когда Володя посмотрел у меня альбом Провоторова, то согласился поехать к нему и попросить об использовании его картины. Я созвонился с Вячеславом, и мы поехали к нему в мастерскую на Арбате. В этот период Вячеслав уже очень сильно продвинулся в области православной религии, а сейчас он вообще принял сан. И хотя он все еще занимается живописью, но это уже искусство совсем другого рода: в основном, он пишет лики Христа… Но вернемся в мастерскую на Арбате. К тому времени оригинал картины давно уже был продан куда-то, чуть ли не в Австрию, а у Славы остались лишь слайды. Мы договорились использовать один из них, причем Провоторов попросил дать ему фонограмму. Холст фонограмму ему дал, но крайне неохотно — мол, слова там больно комсомольские. Думаю, Слава вряд ли эту музыку слушал, тем не менее его работа украсила обложку второго «арийского» альбома…
Обложку альбома «Герой Асфальта» делал мой друг Дмитрий Баушев. Она была на ту же тему, что и обложка «мелодийного» диска, но гораздо более продвинутая. А раз альбом имел название «Герой Асфальта», то — и более байкерская. Когда мы с Холстининым приехали к Баушеву принимать первый вариант обложки, произошел кгонфуз. И в тот момент мне даже стало неловко, что я предложил кандидатуру именно этого художника.
Дело в том, что Дмитрий поначалу совершенно не «врубился» в стиль и сделал нечто почти детское по настроению. Картинка была веселенькой даже по цветам: какой-то слишком голубенькой. Это было совершенно мимо. Но сюжет (если брать чисто графику, то есть сам рисунок) был весьма удобоваримым. А Холст начал кривиться, сказал, что «это никуда не годится»… Он правда именно так никогда не говорит. Он очень деликатный человек — кошек разводит.
— Что значит «кошек разводит»?
— Ну, у него хобби такое. Он кошек разводил, сейчас аквариумные растения разводит. Заметь: не рыбок, а растения!.. В общем, напрямик Баушеву он ничего говорить не стал, а вышел со мной на лестницу «покурить» — притом, что он не курит. И когда мы вышли, он говорит: «Нет, это — плохо. Так оформлять нельзя». Я отвечаю ему: «Давай попробует дать человеку еще один шанс. Я сейчас поговорю с ним в жесткой манере. Мне кажется, мы просто неправильно поставили перед ним задачу…». Видимо, Баушев ориентировался на слова Холстинина, а понять, что хочет музыкант, из его слов всегда очень трудно. Наверно, Дмитрию стоило ориентироваться не на слова Холстинина, а на стиль оформления дисков «Iron Maiden». В итоге Баушеву было сказано, что веселенький голубенький фон заменяется на черный, на фоне которого выгодно будут смотреться хромированные мотоциклетные детали. Количество цветов должно быть минимальным. Никакой живописи, только — графика… И что ты думаешь? Буквально через два дня Димка все переделал, причем по тому же самому картону! Дело в том, что техника использования аэрографа с темперой позволяет перекрывать старое изображение новым. В результате получилось именно то, что надо. Я считаю, это одна из наиболее удачных обложек «Арии».
— А когда она устроила Холстинина?
— Уже во второе наше посещение Володя «принял» обложку, и с тех пор она без всяких изменений существует на всех последующих изданиях, а также перенеслась на майки…
Следующим моим «арийским» проектом стала обложка альбома «Ночь Короче Дня». Эта работа оказалась достаточно тяжелой, и стала она трудоемкой из-за того, что мне дали конкретный сюжет. Вообще, я предпочитаю, чтобы музыканты мне сюжетов не давали. Дело в том, что, когда дается жесткий сюжет, получается обычно Илья Ефимович Репин. Поясняю. Первоначально задача была поставлена следующим образом. Мне сказали, что нужен сидящий в темнице молодой «орел», которого пришел исповедовать священник. Я говорю: «Так, может, стоит использовать картину Репина «Отказ от исповеди»?». Они вряд ли знают эту картину, тем не менее сказали: «Нет!». Тогда я предложил заменить священника на Смерть в виде барышни. Так что священник в капюшоне на том альбоме не появился, а сам капюшон (на отшельнике) впоследствии появился на обложке альбома «Генератор Зла», который оформлял не я. А на «Ночь Короче Дня» материализовалась обнаженная барышня-смерть с косой и песочными часами в руках. Причем песочные часы стали «сквозным персонажем» буклета: они там есть на каждой странице, но чем дальше, тем песка в них становится все меньше и меньше. Для буклета альбома «Ночь Короче Дня» была использована «ломовая» фотосъемка, для реализации которой «арийцы» ездили с фотографом Надиром Чанышевым в Царицыно и снимались на известных развалинах. На этом альбоме впервые появился Терентьев, и, я помню, Холстом мне были сказаны некие «фи» по поводу того, что Терентьев получился самый крупный. А он, мол, пока еще новичок! Пришлось ответить, что у меня есть фотографии всех участников с руками и ногами, а кадр с Терентьевым, к сожалению, оказался без конечностей. А это означает, что расположить его изображение равноправно с остальными в буклете я смогу, лишь дав его более крупным…
Для обложки альбома были изготовлены две здоровые картины. На обложке (и на самом CD) нарисована ночная камера со всеми действующими лицами и демоническим ликом на стене. А на второй картине, размещенной на плоскости под самим компакт-диском, мы видим уже опустевшую утром темницу, без персонажей, без лика на стене, лишь над полом зависли часы, песок в которых уже закончился. Из-за наличия двух картинок появляется некая динамика действия. Только что была ночь, а потом, достав компакт-диск, вы как бы перевели время вперед.