Тяглов Иван. Круги Магистра

   - Да как... Флага Мятежа давно нет, по эскадрам все. У кого - Зеленая Чайка, у кого - Звезда Ветров.
   - Ну, Звездная эскадра давно уже откололась. Я-то с ними на Холт-Харране встречался, по всеобщему времени Колец, года четыре назад.
   - Вовремя откололись, - буркнул Бассас, - горели бы со всем Северным отрядом в Полуночной гавани...
   - Стража поработала? - Вадим глядел исподлобья.
   - Поровну с людьми Короля. Но ты спрашивал, не было ли их в лабиринте после Холт-Харрана...
   - И как? - Винтик играл с ветром, Вадим придерживал его подальше от края площадки.
   - Приходили, я слушал бывшего капитана "Жемчуга", какого-то Нэль Нагеля, его посудина как раз перед боем туда забиралась. У капитана этого сейчас фрегат "Лунный Луч", а здесь он по делам появился: искал кого-то или что-то.
   Вадим прищурился, глаза его стали жесткими, как в бою.
   - Какое имя у капитана?
   - Настоящее - другое... Вроде Этре Огель.
   - Этре Ольхель, - грустно сказал Вадим.
   - Точно. Вот так с вами совсем свихнешься. Я еще его спросил, чего их бродяжить понесло по Кольцам. Он с усмешечкой: мол, когда клипера ходят в гонки у Кап-Интрана - это одно, а когда - под военные флаги и с четырехдюймовками друг на друга, так это примитивное свинство.
   Винтик подвинулся к Вадиму, ухватил его за руку. У Аля нашелся папа, это здорово! Но Аль теперь будет с ним в море, в Ста Кораблях - городе на Дальнем Юге. А Вадик?
   - Борода, - хрипло сказал Вадим, - найди мне этого человека, обязательно.
   - Опять меня в свои дела путаешь! - обиделся Бассас. - Расстреляют Башню кто удержит заслон перед Плесенью? - продолжил он тоскливо, шаря взглядом по стене своей Башни. Винтик вздрогнул, Маришкина легенда вспомнилась вдруг. А Вадим посмотрел на Бассаса жестко и прямо.
   - Люди, - сказал он коротко. - Мальчишки.
   - Не верю...
   "Эх ты, волшебник..." - подумал Винтик.
   - Ладно, Борода, добудь из караулки Ратуши мой меч, и расстанемся без обиды. Инэ, спускайся...
   Бассас сощурился на солнце, прикинул что-то, выставил на пальцах знак и махнул рукой. Меч возник из воздуха, сразу оказавшись на поясе у Вадима.
   - Вот что, - задержал Вадима Бородач. - Ты сегодня у меня в тайном зале посиди, почитай, может, чего и отыщешь... Магистр.
   Винтик спускался первым и все оглядывался на могучую фигуру, впечатавшуюся в облака, чувствуя, как ворочается в груди иголочка непонятной жалости.
   - Вадик, - спросил он, задержавшись на секунду среди латунных стержней, неведомо зачем встроенных в механизм. - Помнишь Маришкину историю про крепости и Вождя?
   - А... черные полки, Тень... Ледяная плесень... - Вадим сморщился досадливо. - Уж больно смутно. Но ты не бойся... - Только бледной вышла улыбка.
   --------------------------------------------------------------------------
   ----
   "Проклятый Бородач знал, что делал, когда меня вчера оставлял. Господи, как просто! Соколиный Дворец - три десятка миль от города. Резиденция Короля и Арсенал. И там же эта черная пакость. Одно к одному. Ладно, парадный мундир на мне, меч - на поясе, мина в кузове. И Винтик вчера домой пошел прямо оживший. Вот легенда его... Интересно, что я буду рвать, если это вправду тень? Чушь, даже Пентамическая магия не обходится без чего-нибудь осязаемого, а значит, и взрываемого.
   Да и вся эта легенда... Театр... театр. Черный Злодей и Тень его. Опера, оперетта даже.
   Не были древние Мастера обормотами, не их вина, что наша мерзость оказалась такой могучей. Как им было, наверное, страшно, когда Черная муть, высосанная Глазом из Человеческих Миров, обернулась жуткими провалами в Схождении Колец, и зыбучие пески лабиринта поглотили их Города. Из провалов, расползаясь в Мертвых Мирах, двинулась Ледяная плесень. До сих пор Глаз стягивает в ущелье каждое дыхание танкового мотора, каждое довольное сопение безнаказанного мерзавца.
   И на кого жаловаться? Нас он видит, только нас, не кого-то!
   Аль в порядке, только сидит все время мрачный, даже медсестра жалуется... Плевать на сестру...
   Куча мыслей, все рваные, бестолковые. Грузовичок хороший попался: ворота им вынесли, а ему хоть бы что. И теперь чешет по дороге - заглядение. А вот брюхо подводит, то ли от голода, то ли трясет сильно.
   Стоп, что это?
   Вадим съехал на обочину Городского шоссе, выскочил из кабины. Странно... Шоссе проскакивало между Зеленым курганом и Рыночной горой, уходило прямо, как стрела, к площади Грифона, к ратуше. Тяжелые клубы дыма поднимались, перечеркивая, загораживая небо, скрывая колонну Вольности. Раскатистый треск донесся от подножия дымным столбом. Там стреляли...
   Магистр метнулся в кабину. Газу, газу... Ну что же ты за колымага! Пестрый шлагбаум и стражник с поднятой рукой. Пошел ты... Треск и разлетающееся дерево, стражник сигает в канаву. Туда тебе... По сторонам пролетали дома. Угол ветрового стекла вдруг вскипел, лопнул, пошел трещинами. Сильно и резко ударило по капоту. "Молодцы, ребята-стрелки. У госпиталя тихо - тоже славно". Тревога ударила жестко, больно. Инэ, Даня, Маришка... Опять в вашем городе драка. Он застонал через стиснутые зубы. А что на этот раз не поделили господа политики?
   Он пытался понять это, когда, загнав машину под стену Ратуши с торчащими ангелами и химерами, оказался на закопченной площади...
   Отупев от страха за ребят, он мотался между костров, расспрашивая сидевших вперемешку гражданских гвардейцев и горожан, вооруженных чем попало. Стекла Ратуши, драгоценные цветные витражи были расколочены увесистыми булыжниками, высоченные двери, похожие на язык пламени, пробиты навылет.
   "Согнали, значит, к пляжам... Детей... Всех... Не всех, а специальные списки были... Хулиганов... Да какие хулиганы? С нашей улицы - половину..."
   Девчонок там было мало, брали в основном мальчишек. Их приводили на пляжи, а по берегу ходила вооруженная охрана. Потом построили колоннами, привели к Ратуше и запихнули в грузовики. Это оказалось легко сделать: быть на празднике обязала школа. Под завывания празднующей толпы брезентовые автофургоны срывались с площади и уходили на Соколиный... Злостных нарушителей дисциплины отправляли перевоспитываться в казармы Стражи и Королевской юнггвардии. Так объяснили любопытствующим равнодушные сопровождающие с самозарядками, в них узнавали иной раз директоров школ.
   А потом было беспощадно трезвое утро, и родители пропавших явились к Ратуше. Около каменных львов, что по сторонам от входа, торчал пулемет, и стражник лениво курил, опираясь на львиный нос. Перед ним стоял в этикетной одежде Нэль Норра, заложив за спину руки в белых перчатках, и глаза его были пустыми и страшными.
   Из окна Ратуши заорал мегафон, призывая разойтись. Но на площадь, сообразив, что происходит неладное, начали подходить люди. И тогда из конторского переулка, неспешно цокая подковами, выбрался эскадрон конной стражи на могучих черных першеронах. Стражник-пулеметчик что-то спросил у Нэль Норра, тот качнул головой, но стражник только плечами пожал и присел к "машинке". Микэл шагнул вперед, повернулся, бросив перчатки, а потом резко и точно ударил куда-то в шею. Стражник мешком повалился на пулемет. Нэль Норра поднял прицел и дал длинную очередь по всадникам, он не отпускал гашетку, пока снайперская, видимо, пуля не вошла в его высокий бледный лоб. Но в руках горожан теперь появилось оружие, часть Гражданской гвардии перешла на сторону восстания...
   Потом жгли документы Ратуши - бессмысленно и упрямо, теряя шанс разобраться в случившемся. А Борис Нэль Стагге прикатил в автомобиле на площадь, ждал. Когда всем стало ясно, что делать здесь больше нечего, когда собирались уже снарядить караван на Соколиный, он выступил, объявив войну всем, кому не дорога честь родного города.
   - Силой оружия прогнать слуг Директории, уничтожить людей Короля! - Город - гражданам! Потребуем от Короля и Директории вернуть наших детей!
   Расстреляли Нэль Траго как изменника. Искали стражников - перевешать, но те, казалось, заранее знали, ушли в Восточный форт, укрепились на Абрикосовке...
   "Господи! Да хоть кто-нибудь из вас о ребятах думал?!"
   Королю отправили ультиматум, на броненосную эскадру - отдельно... "Ну вас к дьяволу!" Вадим пробрался к своему грузовичку, постоял, упершись лбом в желтую, запыленную дверцу... Черным-черно кругом, опять занудно и пакостно ноет сердце.
   На базу... Там свои ребята, помогут. "Микэла больше нет... Бред сивой кобылы, хуже! Если я сейчас точно понимаю эти дела, то Винтик, Даня, Маришка, вообще все самые лучшие ребята в Соколином Дворце... Хотя... Дьявола лысого я что-нибудь понимаю... Дурак дураком".
   Он катил по тряской мостовой, а патрули Гражданской гвардии лениво поглядывали вслед. Проскочив пост на Морском шоссе, он сообразил, что Нэль Стагге заметил его, оценил все и сейчас не препятствует ему сдохнуть под пулями стражников. Обточенные ногами, копытами, колесами, булыжники мостовой лоснились в ярком свете, грузовик темной, отчетливой мишенью подкатывался прямо под стены форта, но стражники не открывали огня. "Законник Виталь!.. Новый анекдот. Хотя он сейчас, видимо, в Соколином". А между мыслями, кроме мыслей, плыли перед глазами ребячьи лица...
   Вадим сигналил с минуту, пока раскрылись тяжелые ворота базы Морской охраны. Его разглядывали поверх прицелов со смотровой вышки, пришлось высунуть голову из кабины, только после этого двинулись, заскрипев, синие облупленные створки.
   Встретил Бенни, злой, опухший, то ли от выпивки, то ли от недосыпа. В руках - тяжелый самозарядный штуцер.
   - Что? - кривя губы, кивнул на него Вадим. - Вооружились и готовы по мере сил...
   - Заткнись, - обрезал Бенни.
   Пустой горячий плац базы, никого... Еще не начат бой, а порохом воняет горько и беспощадно. Мальчики, как вы там, на Соколином?..
   - Приготовили, что могли, но если займемся Дворцом сами, поддержки искать негде. Борис занят собственной властью...
   "Да о чем он?.. А... Восстание... И король - дурак, значит, не простит".
   - Не надо... Не надо пока десанта. Борис додумался объявить войну всем сразу. Значит, будет союз против города. А король, подозреваю, без того в сговоре с Виталем. Тем легче им будет теперь... Держите город.
   - Ага, мы сами то же решили... - обрадовался Бенни.
   "А может, приказать, чтоб не дрались? Тогда погибнет меньше... А потом?" спросил вдруг удивительно холодный и трезвый голос. Он был внутри, но существовал как-то помимо бешеного, рвущего сердце страха и боли. "Вообще, что ты предлагаешь этим людям? Или ты и в правду вечный чужак? Ведь ты не знаешь даже, получится ли у тебя с Черным Оружием".
   - С броненосцев подняли воздушный шар! - крикнули от вышки.
   "Значит, будут стрелять. Скоро, сейчас".
   Бенни это тоже понял.
   - Корректировщиков подняли, - угрюмо отметил он. Вадим обвел прощальным взглядом белые казармы, мастерские, катера, пришвартованные к пирсам. Казармы из строительного камня светились золотисто-белым в прямых, как выпад, солнечных лучах, катера серебристыми тенями покачивались на небесно-синей воде у пирсов, что-то звякало в мастерских. Плавной дугой вытягивалась до верфей набережная. "Утюги" броненосцев, всей тяжестью улегшиеся в заливе, пошевеливали стволами башенных орудий, целясь именно туда, в белые, розовые, голубоватые кружева домов, и висела над ними грязно-серая колбаса аэростата.
   "Возвращаться, видно, не придется... Ребят бы вытащить..."
   Отсюда брать людей не стоило. Полбазы не возьмешь, а двое или один, там большой разницы не будет. Да и должен остаться здесь кто-нибудь, кому веришь до конца...
   - Бенни, если выйдет совсем худо, прорывайтесь на Крепостной и морем на юг, до Ста Кораблей. Там Вольный флот...
   - А ты?
   - В Соколиный.
   Бенни согласно кивнул, потом вдруг поджал губы:
   - Я так и думал. Только Вольный флот - это ж пираты?
   - Нет, - вздохнул Вадим, - я знал многих капитанов Звездной эскадры раньше, чем попал сюда... Знаешь, я тебе записку оставлю. С нею отправишь человека к Бассасу. И будь я проклят, если Бородач не выполнит мою просьбу.
   Вот так, теперь - не забыть про Аля, про его отца... Сообщить капитану о его сыне... Связь Вольным флотом: когда и в каком месте нужен их корабль прежде всего... А поверят? Должны все-таки помнить Холт-Харран... Или и ты как Бассас: "Не верю..."
   Конец разговорам, скорей, потому что подгоняет, не давая дышать, ребячья беда... Машину - сменить. Во дворец на армейской колымаге не въедешь! Длинный красно-белый кабриолет начальника Морской охраны - что надо. Прощайте, в кровавое время исчезнуть не трудно, вы славные люди, мне трудно уходить сейчас... Останьтесь живыми. Пусть снова станет добрым ваш город, чудесный и белый... Машина легка на ходу. Красно-белая тень скользит по окружной дороге. Никому она не нужна, потому что уже гремит могучим раскатом залп королевских броненосцев. "Я не хочу... Стойте, сволочи!!!" Магистр облизнул пересохшие губы, побелели впившиеся в руль пальцы.
   ...Миша, я никому не поверил бы, что ты умер, я должен был держать тебя, раненого, на руках. Но я видел, как ты лежал в своей Ратуше, неумелый грим ненужным гипсом бугрился на лице...
   Миша, я вытащу ребят и постараюсь не сдохнуть, и постараюсь, чтобы над твоей землей не маячила проклятая тень... А там - как выйдет... Мальчишки, не плачьте, не умирайте, дождитесь...
   И било в виски глухими ударами пульса, и гремели позади пушки.
   СОКОЛИНЫЙ ДВОРЕЦ
   Рядом тоненько подвывали. Винтик протянул руку: плечо, тощенькое совсем, как птичье. Там, в темноте, дернулись, ойкнули, зато нытье прекратилось.
   - Ну вот, - покровительственно сказал он, - а то кроме темноты еще и сырость, разведутся мокрицы и тараканы.
   - Ой, уж, - сказали рядом, вроде чуть повеселее, даже слегка нахально.
   На самом-то деле впору заорать, от горя и бессилия. И до сих пор болела спина. Пнул сопровождающий, когда ловили на двадцать пятой миле. Винтику удалось протиснуться между неплотным краем брезента и кузовом. На перевале, у поста дорожного патруля, грузовики встали. Он проскочил в дыру, приземлился на задницу и, вздрагивая в ночной горной свежести, отправился вдоль колонн искать Даню с Маришкой. Поймали. Тогда он откровенно плакал, хотя, кажется, не ревел, только передергивало всего. А ненависть к "черным шляпам", перехватившая горло, задубела, как постоянная и сильная, но тупая боль. Это здорово помогало.
   ...Их выстроили у замшелой стены, тридцать мальчишек, вытащенных с праздника, несчастных, получивших свою порцию пинков и хлестких подзатыльников.
   - Руки за спину, - вдоль стены прохаживался человек в сером дорогом костюме, со стеком, похожим на школьную указку. - Переодеть.
   Стражники кинулись сдирать с ребят одежду. Винтик кого-то укусил, кому-то ловко стукнул головой в нос. Стражники не обращали внимания... Человек со стеком опять прошелся, ощупав каждого холодными рыбьими глазами, и сказал: "Годятся".
   Занимался серый ненужный рассвет. Он мог не стараться. Стыло, пусто, одиноко им было. Так, что жить не хотелось. Каменная стена кругом и навечно.
   Человек со стеком был, видно, не новичок в таких делах. Он улыбнулся, широко и старательно раздвигая губы, даже в глазах обнаружилось что-то человеческое.
   - Дежурный! - крикнул он в глубину низкой галереи. - Форму на тридцать человек! Кстати, меня следует называть "господин воспитатель", - добавил "Стек".
   Появился высокий мальчишка лет пятнадцати. Юнггвардия! Сумрачно блеснул на берете летящий сокол. Вспыхнуло недавнее утро, и снова хлестнуло по ушам тем подлым выстрелом. "Ладно! - яростно ударила мысль. - Еще не все!" Винтик выпрямился и стоял, в упор рассматривая господина воспитателя. Не дрогнув, принял из рук дежурного черную куртку и шорты, алый берет. Стражники куда-то исчезли.
   - Их собственный хлам в каптерку, а потом сжечь... Одеваться! - повернулся воспитатель к продрогшим в утренней сырости мальчишкам. Оказалось великовато, а так неплохо, даже удобно.
   - Все, господа. С правами и обязанностями Юнггвардии вас познакомят позже. Вне строя и занятий меня зовут Аксэ Кен Домен. - Будто жутковатая рыбья маска спала с его лица, оно обмякло и подобрело. - Дежурный проводит вас до столовой, и - спать.
   Сил у Винтика не хватило даже на удивление, усталость покрывала все серой дымкой. В полусне шагая за дежурным, он слышал еще, как тот разговаривает с Кен Доменом.
   - Чего они все, как стукнутые?..
   - Они здесь не по своей воле... Стража затеяла очередную гнусность, а его величество от большого ума согласился в ней участвовать... Этим еще повезло. Знаешь бараки за мысом?
   - Туда тоже?..
   - И куда большим числом...
   Паренек хмыкнул:
   - Наша добрая Директория...
   День начинался неплохо, во всяком случае не лез никто, даже старшие юнггвардейцы, насмешливо косившие на "стукнутых". Кен Домен пообещал отправить письмо Винтика прямо в Ратушу, хотя глядел при этом куда-то в сторону. И рыбья маска возвращалась на его лицо, как только он появлялся перед строем или когда неподалеку объявлялся стражник...
   А теперь этот карцер... Ну и пусть. Не станет он разводить поклоны перед всякой дрянью, вроде Виталя, будь тот хоть трижды полковник, советник и кавалер всевозможных орденов. Жутко захотелось домой, от горьких мыслей, от глухой темноты вернулось вчерашнее. "А вся доброта этого... воспитателя - пока начальство не видит".
   - Тебя как зовут? - спросил он невидимого соседа...
   - Илька... Иллэ Нэль Ретто, - поправился мальчишка, опять вздрагивая, это Винтик даже в темноте почувствовал. Он думал о папе с мамой, о Вадике, о Дане с Маришкой, а тут вдруг неприятно и не по делу зашевелилась жалость к этому незнакомому несчастному мальчишке.
   - Хочешь со мной?
   - Что - с тобой? - спросил удивленно Илька.
   - А так, со мной. Возьмем и уйдем отсюда... - сердито сказал Винтик.
   - Вдвоем?
   - Нет, возьмем всех, здесь же кругом вранье да поклоны... И когда не врут, - он вспомнил Кен Домена, - врут все равно... Уйдем, просто план нужен.
   - У меня есть план дворца... - сумрачно сказал Илька. - Только все равно поймают, как меня поймали, и - сюда. И куда побежишь? Через Море?
   - В Грифон. А потом на острова Вольного флота, - вспомнилось, что однажды рассказывал Вадик.
   - Ты сколько здесь? - чуть насмешливо спросил Илька.
   - Со вчерашнего дня, - угрюмо сообщил Винтик.
   - Так ты из Грифона?! Там у вас такое началось! Город объявлен вольным, стражники объединились с королем и начали бой. Там даже старший юрисконсульт из пулемета стрелял, пока его снайпер не срезал...
   --------------------------------------------------------------------------
   ----
   На двадцать пятой миле обнаружился наконец след колонны. Здесь грузовики сползали с перевала, отчаянно тормозили, оставляя черные полосы стертой резины. Пост не задержал Вадима, лениво куривший часовой удовлетворился внешностью машины и водителя: из боев такими чистенькими не выскакивают, а в военную хитрость повстанцев он, видно, не верил.
   Это были его, часового, проблемы. Хорошо, что в багажник не полез... Мысли вместе с переживаниями остались там, в Грифоне, давали себя знать только мерзкой ноющей болью.
   Дорога насквозь прорезала рифленые белые утесы, вырвалась к морю, через решетчатые стальные эстакады легла над трещинами и небольшими заливами. Тяжкие вздохи прибоя ухали в сотнях футов под нею.
   Вот еще пост. Серьезнее. Мешки с песком, из выложенных ими амбразур уставились пулеметные рыльца. Здесь - стоп. Можно вылезти, размяться. Да не показывай, что о них думаешь, а ем более - что бы ты сейчас хотел сделать на самом деле. Наоборот, закурить предложи. Ах, не курят. Ладно. Зачем еду? А так, знаете ли, проветриваюсь. Что, не из Грифона ли? Нет, что вы! Кстати, не слышали новостей оттуда? Ах, вот как... Ну, какая роскошь, у вас даже телефон на посту. Движемся вперед. "Как скрутило... А ты улыбайся, улыбайся им". Ладно, черт... Посты Королевской армии, они Виталя могут и не знать, а если знают, то как сторонника Директории. Хотя у них вроде союз сейчас. Короче, я поехал. К Кен Виталю! Смотри-ка, подействовало. А это значит, между прочим, что Виталь личность весьма уважаемая и даже любимец короля. Ловок, гад. Эти только королевских фаворитов боятся до дрожи в коленках, так что любой служебный долг вылетает из головы.
   Дворец... Шпилями и гребнями - каменный костер Большого Палатина, ребристые казематы Цитадели вокруг столовой вершины... Рядом - странные бараки. Сам Широкий Пляж на плане Бассаса имеется, а вот этого добра на нем нет. Достижение нынешнего Величества - дворец-лагерь.
   Слишком уж хорошее зрение, а лучше этого не видеть, нельзя просто... Теперь хоть глаза закрой - ребята в шеренгах на берегу, около своих бараков, сумрачно застывшие фигуры стражников.
   Но если придется рвать Арсенал, это - к лучшему: ребят не зацепит... Он замычал сквозь стиснутые зубы.
   Чугунные узоры ворот, невысокая стена с фальшивыми колоннами... Дворец! Вернее - въезд. Двое в идиотских дутых камзолах, но зато с вполне современными револьверами в кобурах.
   Где мне поставить машину? Ах, стоянка за фонтаном, вблизи портика. Чудесно... Что? Так, так, прием через час? Замечательно.
   Машина на месте. Не слишком ли просто? Ну, если Виталь считает, что заманил, какая разница? Никто пока не пытается ограничить твою свободу. Так что сейчас - вниз, к баракам.
   Вадим нащупал локтем автомат, проверил меч на поясе и начал спускаться по крутой, узенькой, зато с резными каменными перилами лесенке. Какой сегодня хороший ветер, соленый, свежий. А небо! А чертовы эти скалы?.. И море, встающее на дыбы в схватке с утесами. Пеной шибающее вверх, как от взрыва...
   Кто я такой? А, вы охрана спецлагеря! Ну что ж, я - личный представитель полковника Виталь Кен Виталя в Морской охране. Да, деловая встреча на сегодняшнем приеме. Улыбка, дружеское рукопожатие... Списки задержанных детей. Ну конечно, я должен знать, кто из их родителей имеет отношение к Морской охране. Документы сгорели при разгроме Ратуши.
   Список оказался увесистой тетрадью. По алфавиту расписаны фамилии. Короткие справки по каждому мальчишке, каждой девчонке. И не школьная липа, специалисты поработали.
   - Приведите Кен Грамма из пятого барака и Нэль Катто - от девочек! Мне хотелось бы с ними побеседовать. Наедине.
   "Странно, что в списках нет Инэ..."
   Отключиться на несколько минут Вадиму не дали. Он удивился еще, как четко сработали. А Даня уже вошел и сел перед ним на скрипнувший стул. Потускнела его рыжая шевелюра, и глаза присыпал злой пепел, мальчишка глянул тяжело и ненавидяще. Потом узнал, но только на мгновение вспыхнули в его зрачках прежние лихие отблески.
   - Охране покинуть комнату! Я буду беседовать наедине...
   Магистр подождал, пока последний стражник аккуратно и вежливо прикрыл за собой дырявую, подгнившую дверь. "Досок пожалели".
   Даня вопросительно смотрел в лицо Магистру, но не очень-то хотел, судя по всему, разговаривать наедине или в присутствии. Не верил.
   - Начну издалека, - сказал Магистр, и все съежилось у него внутри. "До чего ненатурально и глупо".
   Скрипнула дверь.
   - Что угодно? - холодно глянул Магистр.
   - Нэль Катто от девочек. - Давайте и выметайтесь скорее. - Вся дипломатия повылетала из головы.
   Дверь захлопнулась, пропустив Маришку.
   - Так, ребята, у нас нет времени на просьбы и переживания... - "Что я, идиот, говорю?" - Поэтому поверьте сразу... Пожалуйста... Через пару часов во дворце будет взорван Арсенал с одной хитрой магической пакостью.
   --------------------------------------------------------------------------
   ----
   Следят... Я гость не короля, а Кен Виталя, и внутренние посты только что не раскланиваются, но человек его следит почти открыто... Как здорово, что выучил я план наизусть. Вот этот тяжелый бордовый бархат прячет зеркало, которое не зеркало вовсе. Голову на отсечение: не знают агенты Виталя, в чем там фокус. Помотать соглядатая еще по верхним покоям? Хватит, времени не осталось.
   Вадим взглянул на часы, перевел на всеобщее время и охнул: час у него, не больше. Глянул еще вдоль бесконечных комнат, залов - прощально и тускло блеснули тяжелые золотые витушки, промерцали тайные знаки в глубине янтарных пластин. Магистр отодвинул занавес. "В Грифоне по всей городской линии пожар. Город изувечен снарядами, а вы гуляете здесь и жрете, и храпите по ночам довольным скотским сытым храпом, и отдаете приказы, бросающие детей под пули и снаряды..."
   Магистр оскалился, выбросил на пальцах Знак Пути по Троичной магии и шагнул сквозь зеркало...
   В темноте плавал полудохлый волосок электролампочки. Магистр жмурился и тер глаза, наконец они начали привыкать: все так, вентиляционный люк Арсенала. Снизу поблескивает содержимое отсека: огромные шары морских мин, ощетиненные рогульками. Туда, прямо на мины, спустил он свой заряд - аккуратно по ниточке, прикинув поначалу, как пойдет волна и не снесет ли она казармы Юнггвардии вблизи пляжа Палатина. Снизу пришел короткий писк: отсчет времени оставил ему полсотни минут. Магистр бросился к проходу, С этой стороны зеркал не было. Кирпичная стена. Магистр нырнул в нее, как в податливую воду...
   ...Зал приемов. Магистр ловко увернулся от чести составить компанию престарелому сморчку во фраке. Нет, Виталя здесь не было...
   "А если Бассас ошибся, или звездная ось за века стала иначе?" Ледяной ужас прошел сквозь Магистра навылет. Нет, так не может быть... Бассас знать должен...
   А зал продолжал бормотать: "Ваши броненосцы... Ах... Мятежники... Смута..."
   Ненависть ударила в поддых. Магистр остановился уже около своей машины, замер на мгновение, пока продышался. Четкий шаг пробился из глубины гаража. "Черт, смена караулов. Дворцовая стража и Юнггвардия". Магистр озлился на себя: "Дурак самоуверенный!"
   Он метнулся в глубину переходов за мальчишками, обреченными погибнуть вместе с дворцом, если теперь, сейчас же, не вывести их из Тайных Галерей, пробитых в скалах под Цитаделью, под Арсеналом, под Большим Палатином. В гараже - один пост: вход в галереи. Каменная дикая арка и броневая, блестящая свежим металлом дверь с электрическим звонком и мигалкой. Перед дверью на посту стоял мальчишка - смуглый, тощий и маленький, из Юнггвардии. Незнакомый, но вдруг он сказал шепотом: