Страница:
— Скорее всего, коровники, — высказался Карелов.
— Коровники… Детектор движения их отсюда, конечно, не возьмет?
— Даже пробовать не стоит. Кстати, у них выключен периметр.
— Вижу, — кивнул Сенин. Оранжевые столбики вокруг крепости и поселка стояли, но огни на них не горели. Само по себе это мало что значило — периметр мог бездействовать уже давно. Далеко не везде и не всегда нужна такая мера безопасности. Но в свете общей ситуации всё казалось странным и подозрительным.
— Вельцер, — позвал Сенин. — Подключи бинокль к «Протоколу» и сделай красивый кадр для начальства.
— Уже.
— Молодец. Сейчас будем спускаться. Гордосевич, запоминай маршрут: объедешь крепость вдоль периметра и остановишься возле насосной станции. Пойдем через поселок, но дома пока не проверяем. Первым делом — в крепость. Надеть шлемы, приготовить оружие, проверить связь. И зря не болтать.
Последнее можно было и не говорить. Люди, подавленные видом опустевшей базы, сидели тихо, как мыши.
Через несколько минут машина прошла периметр. Система даже не пикнула. Впрочем, если бы и пикнула — у команды, представляющей корпорацию, хватало средств, чтобы приручить все электронные штучки.
— Детектор движения не выключать, — велел Сенин Вельцеру.
Колеса катились по хорошо утрамбованной дорожке между домиками. Повсюду лезли в глаза следы недостроя — сваленные в кучи брусы, стопки пенопласта, строительный мусор и развороченный колесами дерн. Вместе с тем место было уже обжитое: занавешенные окна, мелкий скарб, коврики у дверей — всё напоминало об обитателях. Только где они, эти обитатели?
Сенин приглядывался к растительности. Кровососущие кусты — штука неприятная, но не смертельная при небольшой доле осторожности. Тем более биотехники расчистили территорию от всей мало-мальски опасной флоры и фауны. Однако версия, что база каким-то образом пострадала от распространения неизученных видов растений, была в числе первых.
— Магазин, — сказал вдруг Муциев. — Открыт…
Действительно, на пересечении улиц стояла скромная лавочка, явно частная. Дверь нараспашку. Конечно, трудно представить, чтобы на небольшой базе люди друг у друга могли воровать, но пустые магазины всегда и везде традиционно закрывались. Тем более частные.
— Может, стоит зайти? — проговорил Гордосевич.
— По пивку? — ухмыльнулся Вельцер.
— Почему? Может, там продавец.
— Мертвый, — продолжал нервно хихикать Вельцер. — Скелетированный уже.
— Да хоть мертвый. Всё-таки следы.
— Потом проверим следы, — сказал Сенин. — Сначала крепость.
— Тем более там никого нет, — добавил Вельцер, похлопав ладонью по детектору.
Через полсотни метров Сенин велел Гордосевичу остановиться.
— Карелов со мной, Муциев с Вельцером. Идем по обе стороны улицы вдоль домов. Гордосевич — остаешься за рулем, на малых оборотах чуть сзади. И по сторонам чаще смотрите.
Они спешились. Впереди уже маячила ржавая стена крепости. Когда-то она была форпостом человека на этой планете. Первые поселенцы здесь и спали, и ели, и работали, и делали детей. Год обычно уходит на то, чтобы убедиться — жить здесь можно. Или нельзя.
Если люди смогли удержаться и притерпеться к местным условиям, начинался новый этап — великое строительство. Каждую неделю с небес опускались гигантские челноки корпорации. В их отсеках оборудование — штамповочное, литейное, лесопильное, строительное и многое другое. И машины — грузовики, вездеходы, малая авиация.
Затем люди переселяются из железных келий в собственные дома, обустраиваются, осваивают созидательные профессии. И пробуют просто жить. Так же, как жили бы в любом земном городе. А крепость всё стоит, выполняя роли административного здания, генераторного зала, мастерских, гаража и многого другого.
И даже когда поселение отстроит роскошные гаражи и новые мощные электростанции, крепость всё равно стоит. Даже пустая и ненужная. Еще ни на одной планете ни у кого не поднялась рука снести крепость — первый островок разумной жизни на новой земле, приют первых поселенцев.
— Вижу вход, — раздался в наушнике голос. Сенин даже не понял, чей. Еще не научился сразу узнавать.
Вход в крепость вскоре увидели все — к нему вела наезженная дорога. Это были мощные раздвижные ворота, скорее всего, въезд в машинный двор. Над замком размеренно мигал желтый огонек.
— Открываем? — шепотом спросил Вельцер и помахал ключ-картой.
— Не спеши, — предостерег Сенин. — Прозвони стены на акустику и движение.
Все замерли, глядя, как Вельцер колдует с датчиками.
— Есть слабые шумы, — сообщил он через минуту.
— И что это значит?
— Что угодно. Вода из крана капает. Или во сне кто-то храпит.
— Дай сам посмотрю.
Вельцер был абсолютно прав. Всё, что показал Сенину дисплей, укладывалось в понятие «естественные шумы». Оставалось только войти и полагаться на собственные чувства, а не на приборы. Впрочем, как и всегда раньше.
— Подождите. — Вельцер полез в ранец. — Я ведь могу перехватить частоты камер слежения.
— Сомневаюсь, что они тут работают, — сказал Сенин. — Впрочем, попробуй.
Вельцер попробовал. И действительно, поймал сигналы четырех действующих камер.
Одна показывала внутренний двор крепости. Шесть грузовиков, два джипа, большой гусеничный вездеход, а также ящики, бетонные трубы, сваленный про запас строительный хлам. И ни души.
Еще две камеры были установлены в пустых коридорах. Разглядывать там было нечего, и Вельцер уже тронул переключатель, как вдруг Карелов схватил его за руку.
— Стой! Давай обратно!
— Что такое? — всполошились все.
— Там кто-то был.
— Кто?
— Не знаю, кто-то высунулся из-за угла, я точно видел.
Увы, коридор снова был пуст. Сенин мог бы кого угодно заподозрить в безобидных галлюцинациях на нервной почве, но не Карелова.
— Ты хоть что-то разглядел? — Он покачал головой.
— Тень, просто быстрая тень.
— Мне тоже что-то показалось, — неуверенно добавил Гордосевич.
— Можно, конечно, посмотреть запись в «Протоколе», — неохотно предложил Вельцер, но сам понял, что вероятность что-то разглядеть исчезающе мала.
— Нет, — сказал Сенин. — Хватит тут толочься, пора входить. А запись посмотрим в диспетчерской. Наверняка ведь эти камеры пишутся? Показывай, что там, на четвертой, и потом вскрывай.
На четвертой камере не было ничего. Вернее, была какая-то муть. Словно объектив зарос толстым слоем пыли. Вельцер вопросительно посмотрел на Сенина. Тот кивнул:
— Вскрывай.
Мощные ворота с натужным гудением разъехались в стороны, подчинившись универсальному ключу. У Сенина был такой ключ еще в полицейские времена. Славная вещица. Частенько использовалась, чтобы уединиться с какой-нибудь подружкой в неподходящем месте — в прачечной, например, или в конференц-зале. Блокирует двери наглухо, ни один «третий лишний» не войдет. И соответственно, открывает что угодно.
Воспоминания о подружках Сенин отогнал. За воротами темнел грузовой шлюз — грязный и обшарпанный, как и положено любому грузовому шлюзу. Вторые ворота оказались открыты, и за ними был виден транспортный дворик.
— Вот вход в крепость, — шепнул Муциев, указав на боковую дверь.
— Да знаю, — отозвался Сенин. — Вельцер, действуй. — Пискнул электрический замок, грохнула пружина. За дверью обозначился длинный полутемный коридор.
— Не забываем смотреть назад! — процедил Сенин, заметив, что все сгрудились у двери и разглядывают коридор.
Посмотреть было на что. Коридор зарос травой. Вернее, это была не трава, а скорее спутанные корни — белесая густая мочалка, и она лезла из всех щелей, свисала со стен и потолка. Казалось, место много лет не посещалось людьми, и здесь поселились растения.
— Что здесь происходит? — проговорил Вельцер.
— Дайте сюда свет. — Сенин осторожно наклонился к «мочалке». Он ожидал увидеть острые, жаждущие крови и плоти колючки, но ничего такого не было. Просто спутанные волокна, податливые и безобидные.
— Маски, — скомандовал Сенин.
Все торопливо полезли в ранцы. Смотреть на мир через стекло маски, конечно, не слишком удобно. Но в помещении, занятом неизвестной биологической формой, дышать лучше через фильтры.
— Продвигаемся вперед и открываем все двери. Все до единой. Что не открывается само — ломаем или прожигаем. И без резких движений, пожалуйста. А то еще перестреляете друг друга с перепугу.
Чувствовалось, что люди нервничают. Сенин и сам нервничал. Только что был дневной свет, знакомая до тошноты обстановка очередной космической колонии, и вдруг этот дьявольский заросший коридор. Когда он успел так зарасти и куда запропастились хозяева?
Сенин знал, что всё необъяснимое всегда объясняется просто. И даже скучно. И ему больше всех хотелось бы найти это простое объяснение, посмеяться над своими страхами, отправить стандартный отчет начальнику Сектора…
— Что мы хотим найти? — спросил вдруг Карелов.
— Что угодно. Любые следы.
— Я думаю, нужно определиться точнее. Нам следует найти, во-первых, центр связи, чтобы посмотреть регистрационный журнал. Во-вторых, пульт охраны, где есть записи с телекамер.
— Тоже вариант, — согласился Сенин.
— У нас есть план-схема здания?
— Есть. Двухлетней давности.
— А-а… — поскучнел Карелов, прекрасно осведомленный, как любят поселенцы всё перестраивать и переделывать.
— И я о том же. Поэтому и говорю — открываем все двери подряд.
«Вот и первое коллегиальное решение, — усмехнулся про себя Сенин. — Ну, пора за работу».
За спиной еще брезжил дневной свет из распахнутых ворот, это придавало немного уверенности. Но с каждым шагом крепость словно смыкалась вокруг людей, погружая их в атмосферу полумрака, странных шорохов, тихого скрежета в глубине. Огромный металлический дом жил своей жизнью, и в этом не было никакой мистики.
Мистика была в умах людей. И она не давала им покоя. И Сенину пришлось себе признаться, что он не меньше остальных хочет поскорей оказаться под открытым небом.
Первая же дверь открылась без всяких проблем с помощью универсальной ключ-карты. Всё работало, железный дом ждал своих хозяев. За дверью обнаружилась стандартная жилая комната — пара заправленных кроватей, стол, полки с простой посудой. И еще белесая «мочалка» — она тоже здесь была.
То же самое оказалось и за второй дверью. И за третьей.
— Это жилой сектор, — проговорил Карелов. — Только здесь никто не живет.
— И давно не живет, — отозвался Гордосевич, проведя пальцем по толстому слою пыли.
— Всё верно, — сказал Сенин. — Местные давно перебрались в коттеджи. А эти помещения приготовлены для новых поселенцев.
— Будем открывать все двери? — спросил Карелов. — Или переместимся в следующий сектор?
— Будем открывать даже крышки на унитазах. За нами не должно оставаться ни единого темного угла.
Осмотр жилого сектора никаких новых открытий не принес. Сорок две двухместные комнаты, совершенно одинаковые.
Воображение рисовало Сенину страшные картины, как однажды ночью «мочалка» полезла из щелей, опутала сонных людей, переварила их без остатка и затаилась в ожидании новых жертв. А новые жертвы уже близко — три сотни человек на орбите ждут сигнала на посадку.
Что характерно, фантазии эти не казались Сенину такими уж глупыми. Кто бы предложил умную версию — Сенин тому в ноги бы поклонился.
Следующий сектор для жилья не предназначался. Здесь тоже имелась масса дверей и комнат, но все они были либо пусты, либо завалены хламом. Но «мочалки» в них оказалось не меньше, чем в жилых.
Сенин раскидывал ногой картонные коробки в одной из комнат, когда в наушнике раздалось возбужденное восклицание:
— Кто-нибудь, сюда! Скорее!
Это был Муциев. Он стоял в дверях просторного помещения, здесь был пульт, мониторы и какие-то электрические шкафы вдоль стен.
— Вот, смотрите… — сказал он.
Всё было разгромлено. Пол устилали стеклянные осколки. И в самом центре — большое бурое пятно. А от него следы волочения к небольшой технологической дверце в стене.
Сенин плавно отвел предохранитель автомата.
— Открыть дверь.
За ней была узкая шахта и лестница вниз — в подвалы или коммуникационные тоннели.
— Ну, что, мальчики? — Он облизнул внезапно пересохшие губы. — Кто-нибудь еще хочет заночевать на базе?
— Скаут, вас слышат.
Сенин поправил наушники и прокашлялся.
— Прошу доступ первого порядка.
— Ждите соединения…
Слышимость была паршивая, сигнал шел через навигационные спутники, которые для радиопереговоров не предназначены. Но спасибо и на этом. По крайней мере, связаться с «Форумом» удалось через четыре часа, а не через восемь. За это Сенин готов был торжественно перед строем выразить благодарность Вельцеру. Жаль только, строй будет совсем короткий.
— Я — Первый, говорите.
— Я — Скаут. Сейчас получите на личный терминал отчет и данные системы «Протокол». Не прерывайте связь, до вас очень трудно достучаться.
Капитан «Форума» ненадолго замолчал
— Скаут, а в двух словах не объясните, что там у вас?
— Объясню. — Сенин постарался говорить бесстрастно, чтобы не сойти за психа: — База абсолютно пуста. Мы не встретили ни одного человека. Нашли следы крови — не следы даже, а несколько больших луж. Мы просмотрели регистрационный журнал и местный телепротокол, но там ничего необычного. Куда делись люди, неизвестно.
— А… — Капитан, похоже, был растерян. — Вы хорошо смотрели?
Сенин чуть не рассмеялся прямо в микрофон.
— Мы прочесали базу и прилегающие объекты. В том числе и круглосуточные посты. Мы не полезли только в подвалы, есть основания оставить это дело для хорошо оснащенной экспедиции.
— Так… так… — Капитан всё еще не мог собраться с мыслями. — И каковы ваши рекомендации относительно пассажиров?
— Мои рекомендации — улетать отсюда вместе с пассажирами. Впрочем, изучайте отчет и решайте сами. Там всё сказано.
— Офицер, вы отдаете себе отчет, насколько серьезно это решение? Триста лишних человек будут два месяца находиться на борту, да еще пятьдесят тонн груза…
— Решайте, господин капитан. Последнее слово за вами. Осмелитесь вы сбросить три сотни душ в зону бедствия — ваше право. А груз можно оставить и на орбите.
— Но всё-таки… всё-таки… есть какие-то соображения относительно причин происходящего?
Сенин этого вопроса, конечно, ждал. Но четко и красиво ответить не мог при всем желании.
— Есть только подозрения. Очень слабые, вы их увидите в отчете. Это касается активности местной флоры, неизученных видов.
«Если только допустить, что растения могут растерзать взрослого человека и утащить в подвал», — подумал он про себя.
— Вот как? Скажите, вашей жизни сейчас что-то угрожает? Дело в том, что эвакуировать вас…
— Не беспокойтесь, мы о себе позаботимся. Сегодня мы планируем проверить некоторые удаленные объекты, возможно, там что-нибудь найдем.
— Хорошо, а… сколько это займет времени?
— Ну, этого мы никак не можем знать.
— Дело в том, — пояснил капитан, — что мы стартуем только через двенадцать часов. И если появятся новости, обязательно сразу сообщите.
— Конечно, капитан.
— Через сутки с небольшим у нас запланирован сеанс гиперсвязи с Сектором. Мы передадим ваш отчет. Но если нужно, мы сумеем выйти и вне графика.
— Не советую тратить энергию. Решать всё равно придется нам, а не им. Впрочем, можете передать мой отчет федеральным властям.
— Удачи вам, офицер. Будьте там предельно осторожны.
«Спасибо за заботу», — Сенин сбросил наушники.
Он и не ожидал от капитана решительности. И в Федерацию этот служака ничего передавать не будет через голову начальства Сектора.
Капитаны больших кораблей — сплошь отставники, благообразные пятидесятилетние вешалки для своих мундиров. Всё, что от них требуется, — достойно выглядеть и внушать пассажирам чувство надежности и спокойствия.
И решение будет принимать не он, а совет старших офицеров. Впрочем, какая разница…
— Обед готов, — сообщил Гордосевич, выглянув из палатки.
После безмолвия покинутой базы лагерь казался уютным и желанным, почти родным. Детекторы подмигивали зелеными глазками — мол, вокруг всё спокойно, парни, отдыхайте. И туша «Скифа» ласкала взгляд — если там запереться, сам черт не страшен. Правда, тесновато будет, но теперь уж не до жира.
— Лет десять назад, — сказал Муциев, орудуя ложкой, — целая база вымерла. Не помню, где. Муравьи покусали ядовитые.
— Не база, а экспедиционная группа, — поправил Сенин. — Двадцать два человека. И не муравьи там были, а насекомые вроде комаров, которые занесли им в кровь какой-то вирус. А всё потому, что вместо опытного медика компания отправила еще одного геолога, по совместительству медтехника. Парень отлично умел мерить пульс и ставить градусник, но этого оказалось мало.
Все посмотрели на Муциева. Он тоже был медтехником по совместительству. Так сказать, экспедиционный врач после ускоренных курсов.
— Не волнуйтесь, — усмехнулся Сенин. — Здесь люди уже пять лет живут…
Он замолчал. Люди-то, вполне возможно, уже и не живут. И пять лет — не такой уж большой срок, чтобы изучить все опасности, которые может таить новый мир.
— Мы будем продолжать экспедицию? — спросил Вельцер.
— Да, навестим удаленные точки — производство, реактор… А что?
— Может быть, подождем помощи? Нас ведь не так много.
Сенин не сдержал усмешку.
— Ждать помощи — это в нашем положении очень долго, Вельцер. Ты сам столько не высидишь в лагере.
— А если не сидеть? Возможно, стоило затребовать у «Форума» эвакуацию.
— Нет, Вельцер. Точно — нет. Оставить это место без присмотра мы теперь не можем. Если б вы были штатскими, я бы вас, конечно, вытащил. Если б на нас нападали ядовитые муравьи — нет вопросов, мы бы сразу ушли. Но мы офицеры охраны, и нам пока ничего не угрожает. А значит, мы будем собирать информацию и искать ответы на вопросы.
— Как долго?
— До прибытия смены либо федеральной комиссии. А ты куда-то торопишься?
— Нет-нет, я не настаиваю. Просто… советуюсь. Мне-то что, деньги-то идут… Тройной оклад плюс командировочные.
— Видишь, как всё хорошо устроилось? Еще и вернешься героем.
— Если вернусь… — едва слышно пробормотал Вельцер и вышел из палатки.
От этих слов Сенину вдруг стало не по себе. Хотя слабонервным и впечатлительным он себя не считал. Может, зря?
Приученный использовать передышки с толком, Сенин улегся в палатке и, несмотря ни на что, быстро уснул. Никто, кроме него, спать даже не попытался. Наоборот, разведчики слонялись по лагерю и выматывали себя размышлениями и разговорами. В середине дня холод отпустил, и почва начала раскисать. Сенин планировал добраться до генераторной станции за час, но теперь план корректировала погода. Хорошо, не пришлось искать путь и прыгать по буграм — базу и реактор соединяла траншея, а вдоль нее шла уже накатанная дорога. И всё равно севший за руль Муциев весь взмок, пытаясь удерживать машину ровно.
В дороге у Сенина было время поразмышлять. Они не нашли ничего, что могло бы сойти за информацию. Только новые странности — это мягко говоря. В регистрационном журнале оказались совершенно будничные записи: получили груз, отправили почту, госпитализировали монтажника с признаками дизентерии, проложили очередную теплотрассу, зарегистрировали еще один брак…
Еще более непроходимой оказалась ситуация с теленаблюдением. Из всех имеющихся на базе камер работала в лучшем случае треть. Это было нарушение установленных корпорацией правил, но нарушение обычное и повсеместное. Так происходило везде, где относительно безопасно: чем дольше жили люди на базе, тем меньше им нравилось, что на них повсюду направлены безмолвные стеклянные глаза. Камеры одна задругой отключались, губернаторы послушно платили скромные штрафы в случае внезапной проверки, и никому не приходило в голову закручивать по этому поводу гайки. Хватало других проблем.
Оптические пластины с записями должны храниться в особых условиях, вместе с основными документами — свидетельством о статусе поселения, регистрационным журналом, первым экземпляром устава и так далее.
Пластин не оказалось. И поиск их был безуспешным. А когда Вельцер проверил систему, выяснилось, что записи здесь вообще давно не ведутся.
Все эти нарушения — мелкие и не очень — складывались в одну большую проблему. Разведгруппа лишалась информации.
Прочесывая жилые домики, Сенин пытался определить хотя бы, как долго отсутствуют люди. Он даже щупал кастрюли — не окажутся ли еще теплыми. Хоть какая-то была бы крупица информации… Увы, никаких свежих следов. Судя по всему, однажды люди встали, позавтракали — и ушли. И всё. Поломанной мебели, выбитых стекол и иных признаков беспорядков тоже не было.
Поэтому мысли Сенина с завидной регулярностью возвращались к подвалам и коммуникационным тоннелям. Тем, куда вела кровавая дорожка, — единственный зримый след неизвестной трагедии. К сожалению, ничего, кроме домыслов, он себе позволить не мог. При всей мнимой близости разгадки, в подвал Сенин и сам бы не полез, и людей своих не пустил. Это не тот шаг, который укладывается в рамки разумного риска. Пока нет никакой причины соваться в место, откуда разит явной опасностью.
— Вельцер, — позвал он. — Сообразим какую-нибудь самоходную штуковину, подвалы проверить?
— У нас ничего подходящего нет. Если только на базе поискать.
— Надо поискать.
«А может, и не надо, — подумал он. — Что мы там увидим — обглоданный труп? Даже если так, труп нам ничего не расскажет».
Существовало много способов приблизиться к истине, но небольшой разведгруппе они были сейчас недоступны. Нужна серьезная поисково-спасательная экспедиция, эксперты, оборудование. Нужно анализировать данные центрального процессора, брать пробы почвы, воздуха, пищи, сканировать стены и даже проверять содержимое помоек, чтобы какие-то крупицы информации вывели на нужный путь.
«Пусть они ищут, — подумал Сенин. — Наше дело — предупредить об опасности. Остальное — по мере возможности».
На исходе второго часа впереди показалась большая бетонная лепешка, лежащая на возвышении, — аппаратный зал реактора. Сам реактор, как и положено по технологии, работал на глубине нескольких десятков метров под землей. По крайней мере, должен был работать.
Сенин очень рассчитывал на это место. Уж здесь-то камеры не выключаются и записи хранятся, как положено. Если, конечно, кто-то специально их не запрятал.
— Командир, там люди! — воскликнул вдруг Муциев.
— Что?! — Сенин схватил бинокль. — А ну, по тормозам!
У самых стен корпуса ползал заляпанный грязью грейдер и ровнял площадку перед воротами. Спокойно и буднично, словно был очередной рабочий день и ничего не случилось.
— Гони, — велел Сенин.
Джип выскочил прямо перед грейдером и резко затормозил, разбросав куски мокрой земли. Из кабины выглянул машинист — небритый мужчина в комбинезоне и клетчатой рубашке. Он увидел вооруженных людей в форме и удивленно заморгал.
— Спокойно, — крикнул ему Сенин. — Мы — служба безопасности корпорации.
— А-а… — заторможенно кивнул мужчина.
— Ну? — Сенин рассчитывал, что тот сразу начнет что-то рассказывать. Но машинист продолжал удивленно таращиться на нежданных гостей.
— Что? — произнес он.
— Как что? Что тут творится? Где остальные?
— Остальные? — мужчина с недоумением обернулся на ворота. — Там.
— Кто там?
— Начальник смены. И два оператора.
— Какие еще два оператора?! Я спрашиваю, где все? Где вся база?
— База? Там. — Мужчина показал пальцем в направлении дороги. Он словно не мог взять в толк, почему на него так накинулись.
Сенин уже хотел рассердиться, но его вдруг позвал Вельцер:
— Командир! Нас «Форум» вызывает.
Это был сам капитан. Не вовремя, конечно, но придется ответить.
— Господин Сенин, — раздался голос, в котором явственно обозначились стальные нотки. — Вам придется кое-что мне объяснить.
— Что объяснить?
— Только что на связь со мной вышел коммуникационный центр Торонто-девять…
— Что?! — оторопел Сенин.
— Да-да, со мной разговаривал лично губернатор. Он сказал, что они в недоумении, куда вы подевались. Они еще вчера получили предупреждение и ждут вас.
— Ждут нас? — Сенин неожиданно охрип. — База пуста, нас никто не ждет.
— Еще раз повторяю, со мной говорил губернатор. Сказал, что у них всё в порядке и они готовы принять новых поселенцев. Я оказался в глупом положении, когда изложил ваш, с позволения сказать, отчет.
Сенин почувствовал, что ноги стали ватными. Первой пришла мысль, что проверяли не ту базу. Абсурд, конечно, нет тут никаких других баз, но ничего умнее мозг не выдал.
— Где вы находитесь?
— Мы… мы у генераторной станции.
— Коровники… Детектор движения их отсюда, конечно, не возьмет?
— Даже пробовать не стоит. Кстати, у них выключен периметр.
— Вижу, — кивнул Сенин. Оранжевые столбики вокруг крепости и поселка стояли, но огни на них не горели. Само по себе это мало что значило — периметр мог бездействовать уже давно. Далеко не везде и не всегда нужна такая мера безопасности. Но в свете общей ситуации всё казалось странным и подозрительным.
— Вельцер, — позвал Сенин. — Подключи бинокль к «Протоколу» и сделай красивый кадр для начальства.
— Уже.
— Молодец. Сейчас будем спускаться. Гордосевич, запоминай маршрут: объедешь крепость вдоль периметра и остановишься возле насосной станции. Пойдем через поселок, но дома пока не проверяем. Первым делом — в крепость. Надеть шлемы, приготовить оружие, проверить связь. И зря не болтать.
Последнее можно было и не говорить. Люди, подавленные видом опустевшей базы, сидели тихо, как мыши.
Через несколько минут машина прошла периметр. Система даже не пикнула. Впрочем, если бы и пикнула — у команды, представляющей корпорацию, хватало средств, чтобы приручить все электронные штучки.
— Детектор движения не выключать, — велел Сенин Вельцеру.
Колеса катились по хорошо утрамбованной дорожке между домиками. Повсюду лезли в глаза следы недостроя — сваленные в кучи брусы, стопки пенопласта, строительный мусор и развороченный колесами дерн. Вместе с тем место было уже обжитое: занавешенные окна, мелкий скарб, коврики у дверей — всё напоминало об обитателях. Только где они, эти обитатели?
Сенин приглядывался к растительности. Кровососущие кусты — штука неприятная, но не смертельная при небольшой доле осторожности. Тем более биотехники расчистили территорию от всей мало-мальски опасной флоры и фауны. Однако версия, что база каким-то образом пострадала от распространения неизученных видов растений, была в числе первых.
— Магазин, — сказал вдруг Муциев. — Открыт…
Действительно, на пересечении улиц стояла скромная лавочка, явно частная. Дверь нараспашку. Конечно, трудно представить, чтобы на небольшой базе люди друг у друга могли воровать, но пустые магазины всегда и везде традиционно закрывались. Тем более частные.
— Может, стоит зайти? — проговорил Гордосевич.
— По пивку? — ухмыльнулся Вельцер.
— Почему? Может, там продавец.
— Мертвый, — продолжал нервно хихикать Вельцер. — Скелетированный уже.
— Да хоть мертвый. Всё-таки следы.
— Потом проверим следы, — сказал Сенин. — Сначала крепость.
— Тем более там никого нет, — добавил Вельцер, похлопав ладонью по детектору.
Через полсотни метров Сенин велел Гордосевичу остановиться.
— Карелов со мной, Муциев с Вельцером. Идем по обе стороны улицы вдоль домов. Гордосевич — остаешься за рулем, на малых оборотах чуть сзади. И по сторонам чаще смотрите.
Они спешились. Впереди уже маячила ржавая стена крепости. Когда-то она была форпостом человека на этой планете. Первые поселенцы здесь и спали, и ели, и работали, и делали детей. Год обычно уходит на то, чтобы убедиться — жить здесь можно. Или нельзя.
Если люди смогли удержаться и притерпеться к местным условиям, начинался новый этап — великое строительство. Каждую неделю с небес опускались гигантские челноки корпорации. В их отсеках оборудование — штамповочное, литейное, лесопильное, строительное и многое другое. И машины — грузовики, вездеходы, малая авиация.
Затем люди переселяются из железных келий в собственные дома, обустраиваются, осваивают созидательные профессии. И пробуют просто жить. Так же, как жили бы в любом земном городе. А крепость всё стоит, выполняя роли административного здания, генераторного зала, мастерских, гаража и многого другого.
И даже когда поселение отстроит роскошные гаражи и новые мощные электростанции, крепость всё равно стоит. Даже пустая и ненужная. Еще ни на одной планете ни у кого не поднялась рука снести крепость — первый островок разумной жизни на новой земле, приют первых поселенцев.
— Вижу вход, — раздался в наушнике голос. Сенин даже не понял, чей. Еще не научился сразу узнавать.
Вход в крепость вскоре увидели все — к нему вела наезженная дорога. Это были мощные раздвижные ворота, скорее всего, въезд в машинный двор. Над замком размеренно мигал желтый огонек.
— Открываем? — шепотом спросил Вельцер и помахал ключ-картой.
— Не спеши, — предостерег Сенин. — Прозвони стены на акустику и движение.
Все замерли, глядя, как Вельцер колдует с датчиками.
— Есть слабые шумы, — сообщил он через минуту.
— И что это значит?
— Что угодно. Вода из крана капает. Или во сне кто-то храпит.
— Дай сам посмотрю.
Вельцер был абсолютно прав. Всё, что показал Сенину дисплей, укладывалось в понятие «естественные шумы». Оставалось только войти и полагаться на собственные чувства, а не на приборы. Впрочем, как и всегда раньше.
— Подождите. — Вельцер полез в ранец. — Я ведь могу перехватить частоты камер слежения.
— Сомневаюсь, что они тут работают, — сказал Сенин. — Впрочем, попробуй.
Вельцер попробовал. И действительно, поймал сигналы четырех действующих камер.
Одна показывала внутренний двор крепости. Шесть грузовиков, два джипа, большой гусеничный вездеход, а также ящики, бетонные трубы, сваленный про запас строительный хлам. И ни души.
Еще две камеры были установлены в пустых коридорах. Разглядывать там было нечего, и Вельцер уже тронул переключатель, как вдруг Карелов схватил его за руку.
— Стой! Давай обратно!
— Что такое? — всполошились все.
— Там кто-то был.
— Кто?
— Не знаю, кто-то высунулся из-за угла, я точно видел.
Увы, коридор снова был пуст. Сенин мог бы кого угодно заподозрить в безобидных галлюцинациях на нервной почве, но не Карелова.
— Ты хоть что-то разглядел? — Он покачал головой.
— Тень, просто быстрая тень.
— Мне тоже что-то показалось, — неуверенно добавил Гордосевич.
— Можно, конечно, посмотреть запись в «Протоколе», — неохотно предложил Вельцер, но сам понял, что вероятность что-то разглядеть исчезающе мала.
— Нет, — сказал Сенин. — Хватит тут толочься, пора входить. А запись посмотрим в диспетчерской. Наверняка ведь эти камеры пишутся? Показывай, что там, на четвертой, и потом вскрывай.
На четвертой камере не было ничего. Вернее, была какая-то муть. Словно объектив зарос толстым слоем пыли. Вельцер вопросительно посмотрел на Сенина. Тот кивнул:
— Вскрывай.
Мощные ворота с натужным гудением разъехались в стороны, подчинившись универсальному ключу. У Сенина был такой ключ еще в полицейские времена. Славная вещица. Частенько использовалась, чтобы уединиться с какой-нибудь подружкой в неподходящем месте — в прачечной, например, или в конференц-зале. Блокирует двери наглухо, ни один «третий лишний» не войдет. И соответственно, открывает что угодно.
Воспоминания о подружках Сенин отогнал. За воротами темнел грузовой шлюз — грязный и обшарпанный, как и положено любому грузовому шлюзу. Вторые ворота оказались открыты, и за ними был виден транспортный дворик.
— Вот вход в крепость, — шепнул Муциев, указав на боковую дверь.
— Да знаю, — отозвался Сенин. — Вельцер, действуй. — Пискнул электрический замок, грохнула пружина. За дверью обозначился длинный полутемный коридор.
— Не забываем смотреть назад! — процедил Сенин, заметив, что все сгрудились у двери и разглядывают коридор.
Посмотреть было на что. Коридор зарос травой. Вернее, это была не трава, а скорее спутанные корни — белесая густая мочалка, и она лезла из всех щелей, свисала со стен и потолка. Казалось, место много лет не посещалось людьми, и здесь поселились растения.
— Что здесь происходит? — проговорил Вельцер.
— Дайте сюда свет. — Сенин осторожно наклонился к «мочалке». Он ожидал увидеть острые, жаждущие крови и плоти колючки, но ничего такого не было. Просто спутанные волокна, податливые и безобидные.
— Маски, — скомандовал Сенин.
Все торопливо полезли в ранцы. Смотреть на мир через стекло маски, конечно, не слишком удобно. Но в помещении, занятом неизвестной биологической формой, дышать лучше через фильтры.
— Продвигаемся вперед и открываем все двери. Все до единой. Что не открывается само — ломаем или прожигаем. И без резких движений, пожалуйста. А то еще перестреляете друг друга с перепугу.
Чувствовалось, что люди нервничают. Сенин и сам нервничал. Только что был дневной свет, знакомая до тошноты обстановка очередной космической колонии, и вдруг этот дьявольский заросший коридор. Когда он успел так зарасти и куда запропастились хозяева?
Сенин знал, что всё необъяснимое всегда объясняется просто. И даже скучно. И ему больше всех хотелось бы найти это простое объяснение, посмеяться над своими страхами, отправить стандартный отчет начальнику Сектора…
— Что мы хотим найти? — спросил вдруг Карелов.
— Что угодно. Любые следы.
— Я думаю, нужно определиться точнее. Нам следует найти, во-первых, центр связи, чтобы посмотреть регистрационный журнал. Во-вторых, пульт охраны, где есть записи с телекамер.
— Тоже вариант, — согласился Сенин.
— У нас есть план-схема здания?
— Есть. Двухлетней давности.
— А-а… — поскучнел Карелов, прекрасно осведомленный, как любят поселенцы всё перестраивать и переделывать.
— И я о том же. Поэтому и говорю — открываем все двери подряд.
«Вот и первое коллегиальное решение, — усмехнулся про себя Сенин. — Ну, пора за работу».
За спиной еще брезжил дневной свет из распахнутых ворот, это придавало немного уверенности. Но с каждым шагом крепость словно смыкалась вокруг людей, погружая их в атмосферу полумрака, странных шорохов, тихого скрежета в глубине. Огромный металлический дом жил своей жизнью, и в этом не было никакой мистики.
Мистика была в умах людей. И она не давала им покоя. И Сенину пришлось себе признаться, что он не меньше остальных хочет поскорей оказаться под открытым небом.
Первая же дверь открылась без всяких проблем с помощью универсальной ключ-карты. Всё работало, железный дом ждал своих хозяев. За дверью обнаружилась стандартная жилая комната — пара заправленных кроватей, стол, полки с простой посудой. И еще белесая «мочалка» — она тоже здесь была.
То же самое оказалось и за второй дверью. И за третьей.
— Это жилой сектор, — проговорил Карелов. — Только здесь никто не живет.
— И давно не живет, — отозвался Гордосевич, проведя пальцем по толстому слою пыли.
— Всё верно, — сказал Сенин. — Местные давно перебрались в коттеджи. А эти помещения приготовлены для новых поселенцев.
— Будем открывать все двери? — спросил Карелов. — Или переместимся в следующий сектор?
— Будем открывать даже крышки на унитазах. За нами не должно оставаться ни единого темного угла.
Осмотр жилого сектора никаких новых открытий не принес. Сорок две двухместные комнаты, совершенно одинаковые.
Воображение рисовало Сенину страшные картины, как однажды ночью «мочалка» полезла из щелей, опутала сонных людей, переварила их без остатка и затаилась в ожидании новых жертв. А новые жертвы уже близко — три сотни человек на орбите ждут сигнала на посадку.
Что характерно, фантазии эти не казались Сенину такими уж глупыми. Кто бы предложил умную версию — Сенин тому в ноги бы поклонился.
Следующий сектор для жилья не предназначался. Здесь тоже имелась масса дверей и комнат, но все они были либо пусты, либо завалены хламом. Но «мочалки» в них оказалось не меньше, чем в жилых.
Сенин раскидывал ногой картонные коробки в одной из комнат, когда в наушнике раздалось возбужденное восклицание:
— Кто-нибудь, сюда! Скорее!
Это был Муциев. Он стоял в дверях просторного помещения, здесь был пульт, мониторы и какие-то электрические шкафы вдоль стен.
— Вот, смотрите… — сказал он.
Всё было разгромлено. Пол устилали стеклянные осколки. И в самом центре — большое бурое пятно. А от него следы волочения к небольшой технологической дверце в стене.
Сенин плавно отвел предохранитель автомата.
— Открыть дверь.
За ней была узкая шахта и лестница вниз — в подвалы или коммуникационные тоннели.
— Ну, что, мальчики? — Он облизнул внезапно пересохшие губы. — Кто-нибудь еще хочет заночевать на базе?
* * *
— Рубка, я — Скаут. Рубка, я — Скаут, ответьте.— Скаут, вас слышат.
Сенин поправил наушники и прокашлялся.
— Прошу доступ первого порядка.
— Ждите соединения…
Слышимость была паршивая, сигнал шел через навигационные спутники, которые для радиопереговоров не предназначены. Но спасибо и на этом. По крайней мере, связаться с «Форумом» удалось через четыре часа, а не через восемь. За это Сенин готов был торжественно перед строем выразить благодарность Вельцеру. Жаль только, строй будет совсем короткий.
— Я — Первый, говорите.
— Я — Скаут. Сейчас получите на личный терминал отчет и данные системы «Протокол». Не прерывайте связь, до вас очень трудно достучаться.
Капитан «Форума» ненадолго замолчал
— Скаут, а в двух словах не объясните, что там у вас?
— Объясню. — Сенин постарался говорить бесстрастно, чтобы не сойти за психа: — База абсолютно пуста. Мы не встретили ни одного человека. Нашли следы крови — не следы даже, а несколько больших луж. Мы просмотрели регистрационный журнал и местный телепротокол, но там ничего необычного. Куда делись люди, неизвестно.
— А… — Капитан, похоже, был растерян. — Вы хорошо смотрели?
Сенин чуть не рассмеялся прямо в микрофон.
— Мы прочесали базу и прилегающие объекты. В том числе и круглосуточные посты. Мы не полезли только в подвалы, есть основания оставить это дело для хорошо оснащенной экспедиции.
— Так… так… — Капитан всё еще не мог собраться с мыслями. — И каковы ваши рекомендации относительно пассажиров?
— Мои рекомендации — улетать отсюда вместе с пассажирами. Впрочем, изучайте отчет и решайте сами. Там всё сказано.
— Офицер, вы отдаете себе отчет, насколько серьезно это решение? Триста лишних человек будут два месяца находиться на борту, да еще пятьдесят тонн груза…
— Решайте, господин капитан. Последнее слово за вами. Осмелитесь вы сбросить три сотни душ в зону бедствия — ваше право. А груз можно оставить и на орбите.
— Но всё-таки… всё-таки… есть какие-то соображения относительно причин происходящего?
Сенин этого вопроса, конечно, ждал. Но четко и красиво ответить не мог при всем желании.
— Есть только подозрения. Очень слабые, вы их увидите в отчете. Это касается активности местной флоры, неизученных видов.
«Если только допустить, что растения могут растерзать взрослого человека и утащить в подвал», — подумал он про себя.
— Вот как? Скажите, вашей жизни сейчас что-то угрожает? Дело в том, что эвакуировать вас…
— Не беспокойтесь, мы о себе позаботимся. Сегодня мы планируем проверить некоторые удаленные объекты, возможно, там что-нибудь найдем.
— Хорошо, а… сколько это займет времени?
— Ну, этого мы никак не можем знать.
— Дело в том, — пояснил капитан, — что мы стартуем только через двенадцать часов. И если появятся новости, обязательно сразу сообщите.
— Конечно, капитан.
— Через сутки с небольшим у нас запланирован сеанс гиперсвязи с Сектором. Мы передадим ваш отчет. Но если нужно, мы сумеем выйти и вне графика.
— Не советую тратить энергию. Решать всё равно придется нам, а не им. Впрочем, можете передать мой отчет федеральным властям.
— Удачи вам, офицер. Будьте там предельно осторожны.
«Спасибо за заботу», — Сенин сбросил наушники.
Он и не ожидал от капитана решительности. И в Федерацию этот служака ничего передавать не будет через голову начальства Сектора.
Капитаны больших кораблей — сплошь отставники, благообразные пятидесятилетние вешалки для своих мундиров. Всё, что от них требуется, — достойно выглядеть и внушать пассажирам чувство надежности и спокойствия.
И решение будет принимать не он, а совет старших офицеров. Впрочем, какая разница…
— Обед готов, — сообщил Гордосевич, выглянув из палатки.
После безмолвия покинутой базы лагерь казался уютным и желанным, почти родным. Детекторы подмигивали зелеными глазками — мол, вокруг всё спокойно, парни, отдыхайте. И туша «Скифа» ласкала взгляд — если там запереться, сам черт не страшен. Правда, тесновато будет, но теперь уж не до жира.
— Лет десять назад, — сказал Муциев, орудуя ложкой, — целая база вымерла. Не помню, где. Муравьи покусали ядовитые.
— Не база, а экспедиционная группа, — поправил Сенин. — Двадцать два человека. И не муравьи там были, а насекомые вроде комаров, которые занесли им в кровь какой-то вирус. А всё потому, что вместо опытного медика компания отправила еще одного геолога, по совместительству медтехника. Парень отлично умел мерить пульс и ставить градусник, но этого оказалось мало.
Все посмотрели на Муциева. Он тоже был медтехником по совместительству. Так сказать, экспедиционный врач после ускоренных курсов.
— Не волнуйтесь, — усмехнулся Сенин. — Здесь люди уже пять лет живут…
Он замолчал. Люди-то, вполне возможно, уже и не живут. И пять лет — не такой уж большой срок, чтобы изучить все опасности, которые может таить новый мир.
— Мы будем продолжать экспедицию? — спросил Вельцер.
— Да, навестим удаленные точки — производство, реактор… А что?
— Может быть, подождем помощи? Нас ведь не так много.
Сенин не сдержал усмешку.
— Ждать помощи — это в нашем положении очень долго, Вельцер. Ты сам столько не высидишь в лагере.
— А если не сидеть? Возможно, стоило затребовать у «Форума» эвакуацию.
— Нет, Вельцер. Точно — нет. Оставить это место без присмотра мы теперь не можем. Если б вы были штатскими, я бы вас, конечно, вытащил. Если б на нас нападали ядовитые муравьи — нет вопросов, мы бы сразу ушли. Но мы офицеры охраны, и нам пока ничего не угрожает. А значит, мы будем собирать информацию и искать ответы на вопросы.
— Как долго?
— До прибытия смены либо федеральной комиссии. А ты куда-то торопишься?
— Нет-нет, я не настаиваю. Просто… советуюсь. Мне-то что, деньги-то идут… Тройной оклад плюс командировочные.
— Видишь, как всё хорошо устроилось? Еще и вернешься героем.
— Если вернусь… — едва слышно пробормотал Вельцер и вышел из палатки.
От этих слов Сенину вдруг стало не по себе. Хотя слабонервным и впечатлительным он себя не считал. Может, зря?
* * *
Прежде чем отправляться на удаленные объекты, Сенин дал людям и себе четыре часа отдыха. Хотя утренняя разведка длилась недолго, он чувствовал себя вымотанным, да и остальные вовсе не выглядели бодряками. Больше всего устали нервы, поэтому перед новым выездом следовало успокоиться. Тем более, как оказалось, спешить особенно незачем.Приученный использовать передышки с толком, Сенин улегся в палатке и, несмотря ни на что, быстро уснул. Никто, кроме него, спать даже не попытался. Наоборот, разведчики слонялись по лагерю и выматывали себя размышлениями и разговорами. В середине дня холод отпустил, и почва начала раскисать. Сенин планировал добраться до генераторной станции за час, но теперь план корректировала погода. Хорошо, не пришлось искать путь и прыгать по буграм — базу и реактор соединяла траншея, а вдоль нее шла уже накатанная дорога. И всё равно севший за руль Муциев весь взмок, пытаясь удерживать машину ровно.
В дороге у Сенина было время поразмышлять. Они не нашли ничего, что могло бы сойти за информацию. Только новые странности — это мягко говоря. В регистрационном журнале оказались совершенно будничные записи: получили груз, отправили почту, госпитализировали монтажника с признаками дизентерии, проложили очередную теплотрассу, зарегистрировали еще один брак…
Еще более непроходимой оказалась ситуация с теленаблюдением. Из всех имеющихся на базе камер работала в лучшем случае треть. Это было нарушение установленных корпорацией правил, но нарушение обычное и повсеместное. Так происходило везде, где относительно безопасно: чем дольше жили люди на базе, тем меньше им нравилось, что на них повсюду направлены безмолвные стеклянные глаза. Камеры одна задругой отключались, губернаторы послушно платили скромные штрафы в случае внезапной проверки, и никому не приходило в голову закручивать по этому поводу гайки. Хватало других проблем.
Оптические пластины с записями должны храниться в особых условиях, вместе с основными документами — свидетельством о статусе поселения, регистрационным журналом, первым экземпляром устава и так далее.
Пластин не оказалось. И поиск их был безуспешным. А когда Вельцер проверил систему, выяснилось, что записи здесь вообще давно не ведутся.
Все эти нарушения — мелкие и не очень — складывались в одну большую проблему. Разведгруппа лишалась информации.
Прочесывая жилые домики, Сенин пытался определить хотя бы, как долго отсутствуют люди. Он даже щупал кастрюли — не окажутся ли еще теплыми. Хоть какая-то была бы крупица информации… Увы, никаких свежих следов. Судя по всему, однажды люди встали, позавтракали — и ушли. И всё. Поломанной мебели, выбитых стекол и иных признаков беспорядков тоже не было.
Поэтому мысли Сенина с завидной регулярностью возвращались к подвалам и коммуникационным тоннелям. Тем, куда вела кровавая дорожка, — единственный зримый след неизвестной трагедии. К сожалению, ничего, кроме домыслов, он себе позволить не мог. При всей мнимой близости разгадки, в подвал Сенин и сам бы не полез, и людей своих не пустил. Это не тот шаг, который укладывается в рамки разумного риска. Пока нет никакой причины соваться в место, откуда разит явной опасностью.
— Вельцер, — позвал он. — Сообразим какую-нибудь самоходную штуковину, подвалы проверить?
— У нас ничего подходящего нет. Если только на базе поискать.
— Надо поискать.
«А может, и не надо, — подумал он. — Что мы там увидим — обглоданный труп? Даже если так, труп нам ничего не расскажет».
Существовало много способов приблизиться к истине, но небольшой разведгруппе они были сейчас недоступны. Нужна серьезная поисково-спасательная экспедиция, эксперты, оборудование. Нужно анализировать данные центрального процессора, брать пробы почвы, воздуха, пищи, сканировать стены и даже проверять содержимое помоек, чтобы какие-то крупицы информации вывели на нужный путь.
«Пусть они ищут, — подумал Сенин. — Наше дело — предупредить об опасности. Остальное — по мере возможности».
На исходе второго часа впереди показалась большая бетонная лепешка, лежащая на возвышении, — аппаратный зал реактора. Сам реактор, как и положено по технологии, работал на глубине нескольких десятков метров под землей. По крайней мере, должен был работать.
Сенин очень рассчитывал на это место. Уж здесь-то камеры не выключаются и записи хранятся, как положено. Если, конечно, кто-то специально их не запрятал.
— Командир, там люди! — воскликнул вдруг Муциев.
— Что?! — Сенин схватил бинокль. — А ну, по тормозам!
У самых стен корпуса ползал заляпанный грязью грейдер и ровнял площадку перед воротами. Спокойно и буднично, словно был очередной рабочий день и ничего не случилось.
— Гони, — велел Сенин.
Джип выскочил прямо перед грейдером и резко затормозил, разбросав куски мокрой земли. Из кабины выглянул машинист — небритый мужчина в комбинезоне и клетчатой рубашке. Он увидел вооруженных людей в форме и удивленно заморгал.
— Спокойно, — крикнул ему Сенин. — Мы — служба безопасности корпорации.
— А-а… — заторможенно кивнул мужчина.
— Ну? — Сенин рассчитывал, что тот сразу начнет что-то рассказывать. Но машинист продолжал удивленно таращиться на нежданных гостей.
— Что? — произнес он.
— Как что? Что тут творится? Где остальные?
— Остальные? — мужчина с недоумением обернулся на ворота. — Там.
— Кто там?
— Начальник смены. И два оператора.
— Какие еще два оператора?! Я спрашиваю, где все? Где вся база?
— База? Там. — Мужчина показал пальцем в направлении дороги. Он словно не мог взять в толк, почему на него так накинулись.
Сенин уже хотел рассердиться, но его вдруг позвал Вельцер:
— Командир! Нас «Форум» вызывает.
Это был сам капитан. Не вовремя, конечно, но придется ответить.
— Господин Сенин, — раздался голос, в котором явственно обозначились стальные нотки. — Вам придется кое-что мне объяснить.
— Что объяснить?
— Только что на связь со мной вышел коммуникационный центр Торонто-девять…
— Что?! — оторопел Сенин.
— Да-да, со мной разговаривал лично губернатор. Он сказал, что они в недоумении, куда вы подевались. Они еще вчера получили предупреждение и ждут вас.
— Ждут нас? — Сенин неожиданно охрип. — База пуста, нас никто не ждет.
— Еще раз повторяю, со мной говорил губернатор. Сказал, что у них всё в порядке и они готовы принять новых поселенцев. Я оказался в глупом положении, когда изложил ваш, с позволения сказать, отчет.
Сенин почувствовал, что ноги стали ватными. Первой пришла мысль, что проверяли не ту базу. Абсурд, конечно, нет тут никаких других баз, но ничего умнее мозг не выдал.
— Где вы находитесь?
— Мы… мы у генераторной станции.