Тюрин Александр Владимирович. Конечная остановка - Меркурий

   В метрах ста на той же улице висел второй банковский ящик. А если запустить к нему Мертвую Руку, чтобы она потыркала там клавиши? Ведь достаточно трижды набрать неверный код на клавиатуре аппарата и он начнет взывать о помощи дурным голосом.
   Я как бы случайно уронил Руку в мусорный бачок неподалеку от второго аппарата. А сам зашагал к первому, пытаясь управлять автономной конечностью дистанционно. Ну, ползи, милая дохлятина, ползи. Мои мыслеусилия любезная Анима превращала в радиокоманды. Те, в свою очередь, добравшись до приемника, вделанного в Руку, становились нормальными нервными сигналами. И далее все по Павлову.
   Впрочем, конкретика оказалась изнурительной. Едва я пошевелил третьей рукой, то понял, какую трудность она представляет для мозгов. Дополнительную конечность надо было основательно "встроить" в организм, чтобы голова воспринимала ее как свою. Ведь военных пилотов, вернее их мозги, много лет под гипнозом и наркозом натаскивают на обращение с двигателями и другими бортовыми системами как с собственными частями тела.
   Несколько раз происходили сбои и мои основные руки делали не совсем приличные жесты, тогда я принимался насвистывать, изображая танцевальное настроение. Но все-таки пот пролился не зря. Третья конечность худо-бедно научилась повиноваться моим натужным мыслеусилиями и, наконец, использовала кнопку "вызов денег" на банкомете. Три раза. Денежный ящик жалобно забибикал во все стороны и сексот, уморительно гримасничая от предвкушения улова, на полном ходу пронесся мимо меня.
   Я же сиганул молнией к давно желанному банкомету, заодно направляя Мертвую Руку в конспиративную щель на мостовой. И вот уже прекрасная валюта лежит на моей ладони. Семьдесят пять тысяч имперок, отстегнутых крупными купюрами. Благоговейный жар поднимается во мне от пяток к макушке.
   Спустя сорок минут я снова в Мудодеевке, можно проводить совещание, расслабленно откинувшись на груду лежалого белкового концентрата. А в углах шуршат, дристая от несвежей пищи, меркурианские оранжевые крысы.
   - Кому-то надо лететь багажом. И следовательно, кому-то пассажирами, - объявил я с приличествующей грустью на челе.
   - Я все понял, - затрындел Кравец. - Вы полетите влюбленной парочкой на Марс, попивая джин с тоником, я тоже туда прибуду, но только в виде чемодана с мороженым мясом.
   - Ну почему с мороженым мясом? - возмутился я. - Это неправда.
   - Ладно, не с мороженным, а с тухлятиной. Не знаю уж, что веселее.
   - Кравец прав, - заявила Шошана. - Он тянет со скафандром и чемоданом куда более установленных девяноста. И ты хоть поизящнее, но в упаковке тоже перевешиваешь установленную норму. Так что сунуть в чемодан надо меня. Тем более, если даже срезать с вас нужное количество шматов сала, все равно тяжеловато мне будет миновать контроль.
   - Истинно говорит. Шошану узнают, несмотря на новую мордашку и отпечатки пальцев, если там будет околачиваться еще хоть одна фемка, оживился Кравец. - Так что, не могу не уступить даме место в чемодане. Lady first. Я доподлинно знаю, никакого биологического контроля грузов в космопорте Меркурия нет, он уже проводится в пункте назначения. Сделаем нашей девушке укольчик для замедления жизнедеятельности. Покемарит она часика три, потом мы ее распакуем и возбудим.
   - Подожди, а сканирование чемодана? - всполошился я.
   - Почему ты не озадачился этим, когда пытался запихнуть в ящик мой будущий труп? - постарался обидеться шериф.
   - Сканер дает визуальную картинку лишь металлических предметов да некоторых пластиков. Белки, жиры, углеводороды и прочие химические соединения показываются только цифрами. Так что, скажете, что везете колбасу в упаковке. - Шошана утрясла вопрос с обычной невозмутимостью, будто и в самом деле сыр-бор разгорелся из-за невинной колбаски.
   - Но сумеем ли мы через три часа пролезть в багажный отсек, чтобы вызволить Шошку? И успеет ли корабль за это время отвалить с орбиты Меркурия с требуемой траекторией и скоростью? - все более обуревался сомнениями я. - Это ведь кораблик-неавтоном с зеркалами, разгоняемый лазерными лучами от внешних станций. Не нравятся мне такие лодочки-безмоторочки.
   - Не нравится, не ешь. Тогда мы с Шошанкой обойдемся без тебя в нашем путешествии, - определился Кравец. - Не больно-то ты нам нужен...
   - Да, это весомый аргумент, - вынужден был согласиться я.
   20
   - Отлетающим на Марс, космопорт Мерритаун, пройти регистрацию у стойки номер пять. Закончив оформление, немедленно следовать в терминальный шлюз.
   Рожа Кравца имела откровенно злодейский вид из-за нависших бровей и излишне улыбалась всем, создавая впечатление, что шериф только-только хорошо поел человечинки. Он первым дефилировал к стойке номер пять знаменитым маршрутом, который хотели бы изведать тысячи меркурианцев.
   - Ваш билет, персон-карту и приложите пальчик вот сюда, проворковала служительница-киска в лучших традициях какого-нибудь земного космопорта. Впрочем, в непосредственной близи топтались, лениво пожевывая пузыристую жвачку, два бугая, выше наших метра девяноста на целую голову.
   - Да пожалуйста, милая. - Кравец исполнил все, что требовалось, кажется, даже не соображая, какой ужас завис над ним.
   - Порядок, счастливого пути, - киска пустила в Кравца интенсивную улыбку и он, сияя, как монетка в одну имперку, потопал вперед. Везет же балбесам.
   Следующим был я. С билетом и персон-картой вроде все обошлось.
   - Сударь, поставьте ваш багаж на конвейер сканера.
   Чемодан неторопливо поплыл через просвечивающее устройство.
   - Что там у вас? - голос девицы стал куда более режущим.
   - Сударыня, это образцы белкового саморастущего корма, а я коммивояжер, хочу торгануть им на Марсе.
   - Разумеется, но нам придется попросить вас открыть чемодан. Ваш корм слишком подвижен.
   - Слушайте, девушка, какого хрена? Это не портфель, "открыл-закрыл". Там герметическая упаковка. Если я ее вскрою, груз пропадет. А зачем мне везти на Марс тухлятину? Там, что ли, своей мало? Я же в Мерритауне со светлым лицом пойду на квалифицированный биологический контроль, ну а вам-то что за радость ерундой заниматься?
   - А если какая-нибудь протоплазма расползется по всему кораблю? Я настаиваю на том, чтобы вы открыли чемодан. В противном случае ваш билет будет аннулирован и вы даже не получите назад свои денежки.
   - Ладно, ладно. - Я понял, что игра вчистую прокакана. Сейчас беру свой чемодан и улепетываю, теряя билет. Не исключено, что меня в нескольких метрах отсюда задержит полиция и отправит на тщательный досмотр. Тем более, бугаи уже оживились и стали посверкивать глазками-бусинками в мою сторону.
   Но в тот гадкий момент, когда я удрученно потянулся к ручке чемодана, лампы по всему залу зарябили, сканер стал жалобно пищать и выдавать отказ.
   - Вот зараза, - пришел черед занервничать служительнице ворот. Одурел аппарат, что ли? Ладно, проходите. Если чемодан и лопнет, то ваша гадость быстро околеет. Там, в багажном отсеке, температура будет немного отличаться от забортной. Но в следующий раз побеспокойтесь заморозить свой груз заранее.
   - Конечно-конечно, рад услышать. До свиданьица.
   Шошана поплыла вместе с чемоданом по магнитной дорожке - внутри соленоидной трубы, которая уводила прямо в багажный отсек взлетно-посадочного модуля корабля. А я вслед за счастливчиком Кравцем проследовал в пассажирский отсек второго класса того же модуля.
   В первом классе - пассажиры посолиднее, в полукаютах. А во втором общий кубрик, только санузел отдельный, вдоль бортов кресла-коечки стоят. Кравец привольно расположился, протянув свои столбики-ноги, через одно место от меня.
   И вот уже ускорение стало прижимать мои соки к спинке кресла. Модуль покинул шлюз и стартовал, как обычный планетолет. С единственным отличием, что сперва для экономии топлива его разгоняла катапульта по взлетно-посадочной эстакаде и потому трясло не очень, хотя ускорение было минимум четыре "же". Но потом, когда аппарат уже отделялся от эстакады, вовсю закряхтел жидкостно-реактивный двигатель и "живую массу" порядком забросало. Водила поддал газу, в моем желудке недовольно съежился завтрак, а в мочевом пузыре - стакан портвейна. Но все равно, как сладко было знать, что поганый шарик начинает мельчать и усыхать позади тебя. Хоть бы ты стал семечком арбуза, Меркурий. Ускорение вдавливает мысли куда-то в затылок, где самые древние центры мозга спят и видят мезозойскую эру.
   Все, мы уже на орбите. Двигатели-то фурычили всего секунд двадцать, и сейчас невесомость просит тошноты. Поэтому завтрак хочет выйти из моего живота и поздороваться с остальными пассажирами. Взлетно-посадочный космолет тем временем наплывает на основной модуль корабля, давно уже разгоняющийся, чтобы вскоре сняться с рейдовой околопланетной орбиты и лечь на траекторию, уносящую в глубины гостеприимного космоса. Меня чуток бросает вперед, и все слегка плывет перед глазами - от перепада скоростей при состыковке. Опять чувствуется ускорение - начинаем все мощнее раскручиваться, набухая витками в сторону Марса - вернее, его будущего места на околосолнечной орбите, где мы с ним и свидимся. Если он, конечно, не свалится под какой-нибудь откос.
   В отсеке меркнет свет. Остаются только маленькие светильнички "лучинки" у изголовья кресла-койки, впрочем тепловидящему и так все видно, хотя в несколько размытом виде. Однако, дамы могут спокойно разоблачаться, не боясь, что кто-то разглядит у них подробности и детали. В тепловом диапазоне порнографии не дождешься. Сейчас большинство пассажиров накушается транквилизаторов и окунется на пару суток в здоровый сон, другие нырнут в мультяшный балдеж, изливаемый через экраны хайратника корабельной фильмотекой. Когда-то в салоне первого класса ставили сплошные переборки между пассажирами, но потом выяснилось, что двух-трехнедельное одиночное проживание в ящике нередкого человека превращает в клаустрофоба и шизофреника. Сейчас там от четырех стенок остались только разделительные бортики, вроде тех, что имелись полвека назад в плацкартных вагонах, катавшихся по Земле.
   Скоро пора придет выковыривать Шошану из багажного отсека. Должен же быть у экипажа кибер для таких срочных дел. Я убедительным ноющим голосом скажу стюардессе, что забыл в багажном отсеке лекарство, важное для поддержания во мне слабой жизни.
   Тут произошла какая-то перемена. Я все-таки немало полетал по космосу и знаю в этом деле толк. Кажется, мы начали терять ускорение. Меж тем оно обязано нарастать непрерывно всю первую четверть полета - ведь корабль будет подставляться под разгонные лучи новых и новых лазерных станций. А вот несколько раз пихнули в бок маневровые двигатели. Значит, меняется траектория - похоже мы снова перебираемся на околопланетную орбиту. Это мне уже не нравится. Я подозвал стюардессу.
   - Милочка, зачем мы вдруг тормозить стали? Я ведь столько лет копил имперочки честным трудом и опустил их в кассу за прибытие точно в срок.
   - Не беспокойтесь, - отвечала ласково "милочка". (Говорят, на межпланетных рейсах стюардесски дичают и охотно вступают в межполовые связи с пассажирами. Все-таки до Марса - две недели лету). - Сейчас я справлюсь у пилотов.
   Она подвела микрофончик ко рту и о чем-то тихонько забормотала со своими дружками.
   - Одна из разгонных станций забарахлила...
   - Поэтому... - любезно вставил я.
   - ...Нам, чтобы серьезно не ошибиться со временем полета, придется пристыковаться ко спутнику "Меркурий-3", двигающемуся по экваториальной орбите. После необходимой навигационной подготовки, пересчета полетного плана и прочего, начнем разгон по другой траектории, - заобъясняла она.
   Я почувствовал как опять, слегка толкнув мои внутренние органы, включились маневровые ионные двигатели, которые помогут произвести сближение и стыковку. Только зачем? Ведь насколько я в курсе этих дел, при отказе той или иной лазерной разгонной станции, корабль переходит в специальный режим полета на ионных двигателях. Их мощности вполне хватает, чтобы дотянуть до следующей "разгонки".
   Сейчас мне просить, чтобы кибер слазал в багажный отсек за чемоданом - могут заподозрить в нечистых намерениях или, по крайней мере, предложат обождать до стыковки. Дескать, перетопчешься, не сдохнешь.
   - Как хороши, как свежи были розы, - отчетливо пропел я и это стало сигналом тревоги для Кравца. Он начал тревожиться и вспоминать план чрезвычайных действий, а я приступил к реализации первого пункта. Живая Мертвая Рука по-паучьи заторопилась на своих острых пальчиках в переднюю часть салона, туда, где имелся шлюз штурманской рубки. Я весьма наловчился управлять третьей конечностью, так что из-за мыслеусилий уже не ломило голову и не сводило корчами тело. В итоге, Рука заняла почетное место ровно над шлюзовым люком - похожая на талисман или средневековый герб. Теперь надо было срочно выманить из рубки хоть одного вахтенного. Я нажал кнопку вызова стюардесски. Через минуту она сунула не слишком любезное личико в мои крохотные владения.
   - У меня, сударыня, вопрос деликатного характера, - прокряхтел я и закатил глаза.
   - У вас что-то болит?
   - Вот именно. Болит и просит. Наклонитесь еще пониже, я стесняюсь.
   Не дождавшись, когда она склонит свой вырез пониже, тяпнул ее за шейку - до чего они щуплые эти марсианочки - и утянул в свою койку-кресло. И, как следствие, принялся старательно шуровать у нее под юбкой. Там у нее, кстати, поддеты были кружавчики, я чуть не прибалдел, но вовремя очухался. Она как раз взвизгнула в микрофон. В ответ люк рубки распахнулся, выбросив одного из вахтенных офицеров. Соответственно его трепетная шея была моментально ухвачена сноровистой Рукой. Вахтенный обернулся, полагая, что обидчик сзади, одновременно потянул плазмобой из кобуры. Кравец, в одном прыжке настигнув космонавта, рывком забрал оружие себе. И молниеносно вернулся в свое оплаченное кресло. Вахтенный, окончательно ополоумев, кинулся назад в рубку, неся на своей шее медальон в виде Мертвой Руки. Люки закрылись, однако уже за "закрытыми дверями", в рубке, Рука, повинуясь моей злой воле, сжала пальцы на сонной артерии и уложила бесчувственного космонавта на палубу. Зрительный датчик - перстень на пальце (вернее, Пальце) - показал, как над обмякшим товарищем склонилась озадаченная физия другого вахтенного. Незаметная дотоле Рука прыгнула ему на горло, когда он стал поворачивать напарника со спины на живот, высматривая увечья. Раз, и второй офицер примял своей тушей уже павшего товарища. Неутомимая Рука тем временем лезла уже по переборке к панели, которая заведовала шлюзом. И, достигнув цели, нажала две кнопки. "Отмена контроля допуска" и "Открыть".
   Снова пшикнули, распахиваясь, шлюзовые люки. В свою очередь, Кравец и я, подхватив стюардесску - она поджала ноги, но это не помогло пронеслись мимо изумленных пассажиров в рубку. Только один сознательный гражданин - хвалю, я сам такой - попытался прыгнуть на нас, но шериф уложил его отвесным ударом в лоб. Само собой, что в салоне не было старателей или фемов, а лишь чиновники и купчики, командированные с Марса и возвращающиеся теперь назад. Иначе мы бы сразу проиграли матч, не помогли бы даже металлопластиковые рукавички.
   Очутившись в рубке, пираты (в нашем лице) первым делом крепко-накрепко заперли мощные шлюзовые люки на аварийные замки. Затем сорвали с себя маски в прямом смысле этого слова. Я подобрал плазмобой второго вахтенного и поставил стюардесску личиком к борту, а круглой попкой к нам. Аппетитно, ничего не скажешь.
   На вызволение Шошаны у нас оставалось не более получаса. Однако, нашлось и более срочное дело - менять курс, чтоб не уткнутся в спутник "Меркурий-3". Заметив такой маневр, орбитальная администрация могла, конечно, накликать на наши головы военный корабль Меркурианской эскадры с мощным атомным двигателем и тогда верный капец. Но теплилась надежда, что администрация не захочет связываться с вояками. Ведь в этом случае нас сперва станет допрашивать контрразведка Флота и мы ей порасскажем.
   Второй вахтенный оказался крепче. Он уже начал помаргивать глазами, чтобы украдкой глядеть на нас и заодно притворяться обморочным.
   Я дал ему по толстой марсианской щеке.
   - Хватит там подмигивать. Ты пилот или бортмеханик? Поторопись с ответом, иначе я удовлетворю свое любопытство с помощью вашей девушки.
   - Пилот, мать вашу, и капитан. Ну, скоты, - обиженно протянул толстяк.
   - Ах, ты сравнил меня и моего товарища со жвачными животными! искренне возмутился я. - Не видал ты еще скотов, значит. И мамы у нас с товарищем разные. Ладно, сколько членов команды на борту и где они? Сколько пассажиров? Живей ворочай языком, кабан.
   - Сам кабан. А то и просто свинья. Помимо нас еще четверо членов экипажа в своих каютах. Семь пассажиров в салоне первого класса, четырнадцать в салоне второго класса.
   - Сколько остается до стыковки с "Меркурием-3"?
   - Сорок минут.
   - Отворачивай. Действуй аварийно-маневровыми двигателями, ложись на уходящий курс и разгоняйся до третьей космической скорости. Ионно-ртутной тяги вполне для этого хорошего дела хватит. И не вздумай дурить. Я, может, не слишком соображаю в вашей системе управления, но в навигации вполне петрю. Эта оранжевая точка на экране - "Меркурий-3" - должна смещаться влево. По дальномеру я стану проверять приближается ли миг свидания с ней, или наоборот - с соответствующими для тебя последствиями. Вот нашлись и курсовые показатели в полярных и прямых координатах, склонение - семь градусов. Так что, если ты не вырулишь в нужную нам сторону, я это заметить смогу. Тогда будешь наказан. А тот зеленый глаз - акселерометр даст знать, когда перестанешь "жать на газ". Тоже схлопочешь по чайнику. Ну, дергайся, пока я тебя не посадил голыми яйцами на кофеварку. Не сладко тебе будет гулять с вареными-то.
   Кравец поднял капитана за шиворот и ткнул мордой в сторону пульта управления. Космонавт, злобным толстым хорьком озираясь на нас, все же взялся за дело. Пара пинков под ребра - и очнулся второй вахтенный - этот, оказавшись более покладистым, принялся резво наращивать мощность двигателей. Я же пристально, по-прокурорски, глядел на курсовые показатели и экраны локаторов, изредка упираясь глазами в стереоскоп - где изрядно огорчали меня серебристые очертания проклятого спутника.
   - Это пиратство! Первый же корабль военно-космических сил вас настигнет, - тявкнул капитан.
   - Что ты понимаешь в пиратстве, извозчик. А что касается взятия на абордаж, то у нас и заложники имеются, вроде тебя, пузатый. Мы тебе отрежем вначале карманы, потом пуговицы... потом, сам знаешь что.
   Наконец, я "заложников" как следует застращал, заодно и корабль стал закладывать необходимую маневровую кривую.
   - Как по-быстрому попасть в багажный отсек? Не темни, сука, обратился я к более вежливому бортмеханику. "Сука" выпалил на едином дыхании.
   - У нас нет прохода внутри корпуса корабля. Только по внешнему мостику. Багажка за топливными баками, перед зеркалами-приемниками лучей. Туда быстрее всего на ранцах реактивных добраться.
   Настолько ли космонавт передрейфил, чтоб не брехать? Кравец живенько уже вынимает из шкафчика два скафандра, один бросает бортмеханику, берет еще запасной кислородный баллон.
   - Ты тоже одевайся, на поводке побежишь, - грубо рявкает шериф смирному космонавту (сейчас такое откровенное жлобство стоит лишь поприветствовать). - Где реактивные ранцы?
   - Вы что - козлы? - вспучился капитан. - Да на ранце без подготовки лететь, это все равно, что идти и плясать "Лебединое озеро". А по мостику любой дурак пройдет... Впрочем, зачем мне какие-то предупреждения делать, усвистал бы этот "шкаф" в пространство, и то легче бы стало.
   Насчет ранцев капитан прав, без тренировки можно быстренько стать метеоритом. Но и с мостиком рисковое дело. Бортмеханик, чего доброго, попробует словчить и по дороге как-нибудь спровадить "шкафа" Кравца вместе с Шошаной в открытый космос. Потом будет оправдываться: так уж получилось, мы же предупреждали...
   - Слушай, ты, искрожопый, - пытаюсь облагородить я поведение механика, - ты идешь выручать человека, вдобавок женщину. И если что-нибудь случится, неважно по твоей вине или не по твоей, я всех превращу в пар и фарш. Ты станешь у меня вечным памятником крутиться вокруг планеты, то есть превратишься в "Меркурий-5"... А ты, Кравец, свой любимый страховочный конец не забудь.
   Когда космонавт и шериф уже отправились через шлюз общаться с космическим пространством, в эфир влез со своими упреками спутник заметил все-таки наш отворот в сторону.
   - Рейс тринадцать. Вызывает "Меркурий-3". Почему не выполняете команду диспетчера? Немедленно доложите причину отклонения от указанного курса.
   Я прислонил микрофон к губе.
   - "Меркурий-3". Вызывает рейс 13. Как слышишь? Хорошо, надеюсь. Так вот, иди в сраку и не оборачивайся. Повторяю, иди в сраку вместе со своим диспетчером. Курс ты знаешь. Славный рейс тринадцать зачисляется в Межзвездный флот.
   - Кто вы? Назовите себя, - все еще не унимался "Меркурий-3".
   - Адмирал Редькин. Прошу, обращаясь ко мне, не забывать слово "сэр".
   Капитан корабля сжал руками виски, будто испугался, что его голова сейчас лопнет, как перезревшая груша.
   - Кошмарнавтика какая-то. Сколько вас, кретинов таких, на Меркурии? Я всегда говорил, что жить на этой планете нельзя. Солнце слишком близко, баламутит голову.
   - Кончай балаболить, шеф-повар, - остановил я мутный поток измышлений. Кажется, все космонавты были достаточно деморализованы мной и я по-хозяйски раскинулся в кресле около переборки. - Срочно выведи на ближайший экран ту часть борта, по которой топают мой и твой товарищи.
   Видеокамеры выхватили Кравца и бортмеханика, которые плыли-плелись словно жуки в киселе по мостику где-то в районе пупырчатых топливных баков. Шериф для скорости тыкал неповоротливого борт-механика дулом плазмобоя в копчик. Заодно приходилось продевать страховочный конец сквозь скобы, приваренные к мостику.
   Компьютер показал, что наш корабль сейчас подставляется всем бортом станции "Меркурий-3" (продольная ось смотрит на "пятнадцать часов").
   - А порезвее нельзя ли развернуться, мастер? У меня ребра зудят от такой неудобной позы.
   - Молодой человек, вы не в кровати. И вообще, вам раньше-то приходилось пилотировать космические корабли? - капитан вложил максимум ненависти и презрения в свой вопрос.
   - Только меркурианские трактора.
   - Ну так не гавкайте лишний раз. - При девушке-стюардессе капитан старался выглядеть бодрым, и я простил ему грубость.
   - Я бы не зарычал ни разу, если бы вы учли наши общие теперь проблемы. Спутник угрожает нам, во-первых, крупнокалиберными плазмобоями, во-вторых, гамма-лазерными установками, в третьих, торпедными аппаратами. Если бы мы развернулись к "Меркурию-3" кормой, сделали какой-нибудь форсаж, да еще выбросили часть груза, который потянулся бы у нас в хвосте, первые две угрозы стали бы более жалкими.
   - Они не станут стрелять по судну с пассажирами на борту, не дикари же, - с апломбом заявил капитан.
   - Смешной ты, дядька, - оставалось сказать мне. - Срочно меняй продольную и поперечную ориентацию корпуса по отношению к курсу, чтобы площадь обстрела была минимальной.
   Несколько бортовых толчков показали, что капитан все же послушался меня без зуботычин. И тут локатор отметил быструю точку, отделившуюся от пятна "Меркурия-3". Значит, именно торпедой и сунули нам.
   - Вот суки, - капитан произнес, наконец-то, правильное слово.
   - Есть на борту пассивные или активные системы защиты? - вопросил я. Капитан замялся.
   - Ну, давай же быстрее. Видишь, они не стали вызывать корабль военно-космических сил. Им надо побыстрее уничтожить нас, потому они не пожалели и вас, невинных. Ну что, похожи мы разве на обыкновенных уркаганов?.. Мне хоть девушку стало бы жалко, старый ты козел. Вон у нее какая попка. А ножки - поэзия...
   - Скажите ему, Василий Лукич, - пискнула от борта стюардесска, сделайте хоть что-нибудь.
   Капитан сплюнул, он сплюнул дважды.
   - Ну, есть, есть у любого гражданского судна кое-что оборонное согласно мобилизационному плану! - выкрикнул своей доброй душой капитан Лукич и набрал код на какой-то панели, которая с немелодичным писком откинулась и открыла тумблер - эту штуку бывший руководитель судна немедленно дернул. Из ниши выехал ящичек с кнопками, которыми капитан и стал орудовать.
   Торпеда была уже видна без увеличения - похожая на огонек спички. В стереоскопе эта штука являлась черной безглазой колобашкой. Тут четыре искорки выскочили из нашего борта и, немного вихляя, понеслись по спиралевидной траектории навстречу вражескому фугасу. На какое-то мгновение мне показалось, что защитники пронеслись мимо него. Однако, что-то рвануло и полетело в разные стороны светящимися космами, которые опять-таки взорвались, там и сям, и совсем рядышком. Корпус тряхнуло. Интересно, задели нас заряды из кассетной боеголовки торпеды или нет? Впрочем, через секунду на экране все угомонилось - корабль вроде остался целеньким, бортовые системы не стращали нас чрезвычайными сведениями и предсмертными уведомлениями.