Уайт Тиффани. И ты полюбишь однажды

   Эшли решила не слушать Кейда Хокинза — загадочного мужчину, советовавшего ей бросить это занятие. Она лучше знает, чем ей следует заниматься.
   Но кто он? — в который раз подумала Эшли. Почему так часто бывает в клубе? И почему он платит деньги за то, чтобы посмотреть, как раздевается женщина, когда, при его-то красоте, стоило ему лишь попросить, и большинство женщин были бы рады сделать это для него бесплатно?..
   Он сказал, что проводит какое-то расследование. Но намеренно умолчал о том, что именно он расследует.
   Может, один из владельцев местных ресторанов нанял его, чтобы найти способ прикрыть стриптиз-клуб? А может, он работает на чью-то жену, беспокоившуюся за мужа, проводящего тут все вечера?
   А может, и вовсе нет никакого расследования? Он просто лжет?..
   Ей следовало спросить о Кейде Хокинзе у Кэти, но помешал этот журналист, Гарри Вульф, искавший материал для статьи, чтобы еще больше разжечь конфликт между клубом «Мисс Оливия» и местными ресторанами, считавшими само существование подобного заведения вызовом их «благопристойному» району.
   Закончив набросок, Эшли ушла из парка, собираясь пойти купить ткань для нового костюма. Она долго думала над предложением Кейда, но в конце концов отклонила даже идею сделать костюм медсестры. Ей не хотелось, чтобы он решил, будто она обращает внимание на его слова.
   — Как дела? — спросил Джи Джи Кейда во время очередной пробежки в спортзале.
   — Никак. Не могу найти ничего противозаконного в этом проклятом стриптиз-клубе.
   — А девушка?
   — Какая девушка?
   — Хватит, Кейд! — Джи Джи бросил взгляд на друга. — Ведь ты со мной разговариваешь, а не с кем-то еще. Девушка, которую ты уговаривал бросить стриптиз. Ты с ней виделся?
   — Она не бросила это занятие.
   — Мне показалось, ты говорил…
   — Да, я ошибался. Она еще в этом клубе. Заменила танцовщицу по имени Кэсси.
   — Так, у тебя, значит, полно проблем, — заметил Джи Джи, кивая Аллену и Брауну, вошедшим в зал.
   Кейд, никак не отреагировав на приход сослуживцев, продолжал:
   — Нет, я бы не сказал, что проблем полно. У меня всего-навсего одна проблема, существующая с тех пор, как капитан перевел меня в этот отдел и поставил передо мной задачу найти способ закрыть стриптиз-клуб. Таким образом, я смогу осчастливить капитана. Он в свою очередь обрадует шефа. Шеф обрадует мэра, а мэр обрадует владельцев ресторанов. Вот такая цепочка. Для меня это единственный способ вернуться в отдел по расследованию убийств. Там мое место. Работать же в отделе по борьбе с проституцией — неблагодарное занятие.
   — Понятно, — сказал Джи Джи, на самом деле не веря словам друга. Джи Джи знал, что Кейд найдет причину, чтобы закрыть клуб со стриптизом, но в то же время он найдет другую работу и для этой девушки, занявшей в клубе место Кэсси. Кейд просто не мог не помогать женщинам. Это была его природная черта. Моника говорила, что таких хороших парней, как Кейд, можно по пальцам пересчитать. Но, конечно же, ее муж тоже входил в это число.
   Только он, правда, не должен был даже помышлять о помощи женщинам… — Как зовут эту девушку, которой ты собираешься помогать?
   — Эшли. Э-ш-л-и.
   — Я думал…
   — Во время выступления она называет имя по буквам, — объяснил Кейд.
   — Понятно. Когда закончим бегать, может, пойдем сыграем в бильярд?
   — Извини, друг. Я обещал Шэдоу погулять с ним в парке. Так что как-нибудь в следующий раз.
   Вечером Кейд с трудом пробирался к клубу «Мисс Оливия» сквозь плотную толпу пикетчиков. Явным подстрекателем этого действия был бледный худощавый мужчина с темной жидкой бороденкой. Он что-то громко кричал. И толпа с одобрением внимала его словам. Кейд узнал в этом мужчине владельца ресторана, расположенного неподалеку. Винсент Пальмер (так звали этого человека) был первостатейным снобом. Если бы он мог, то установил бы свои порядки во всех ресторанах в округе, а клубами со стриптизом здесь бы вообще не пахло.
   Оказавшись в зале, в котором яблоку было негде упасть, Кейд сел за один столик вместе с незнакомым мужчиной. Да, сегодня вечером здесь собралась довольно пестрая публика. Кейд удивился, что мужчина, сидевший с ним за столиком, был один. Ему показалось это противоестественным для человека, будто бы сошедшего со страницы модного журнала. Хотя чему удивляться? Кейд ведь тоже был один. И наверняка о нем тоже строились догадки.
   — Декстер Мюрри, — представился кареглазый блондин, протягивая Кейду руку, когда закончился номер танцовщицы в костюме ковбоя.
   — Кейд Хокинз.
   — Хорошо, что появилось такое место, где можно развлечься. Ведь не все хотят слушать симфоническую музыку и смотреть балет. Здесь собираются настоящие мужчины.
   Кейд кивнул и огляделся: нет ли свободного столика. Может, он его не заметил? Но нет, зал был переполнен. Ничего, придется потерпеть, уговаривал себя Кейд. Все прекрасно. Ему тут нравится.
   Вновь зазвучала музыка, и на сцену вышла симпатичная блондинка Кэти. Ее номер шел под музыку самой последней песни группы «Аэростат», как нельзя лучше подходившей для стриптиза.
   Кэти старалась установить дружеские отношения со зрителями. Начав раздеваться, она пригласила публику хлопать в такт музыке. Казалось, одобрение зала вдохновляло стриптизершу.
   — У нее великолепное тело, правда? — сказал Декстер, внимательно наблюдая за выступлением блондинки.
   Да, это действительно так. Но Кейд был не из тех, кто обсуждает такие вещи с абсолютно незнакомыми людьми. Замечание Декстера осталось без ответа. Кейд быстро проглядел меню и попросил официантку принести ему бифштекс с печеным картофелем. И вдобавок заказал сыру, чтобы угостить им Декстера. Может, тогда тот немного помолчит?
   — Посмотри, какая она гибкая. Неужели тебя не впечатляет? — продолжал Декстер.
   Блондинка медленно прогнулась назад и сделала стойку на руках.
   — Она, должно быть, прежде занималась гимнастикой, — сказал Кейд, посмотрев на сцену и на девушку, старавшуюся завоевать внимание публики.
   — Да. Она была чемпионкой штата в командных соревнованиях. Она может…
   — Откуда тебе все известно? — прервал его Кейд, не желая слушать, как Декстер превозносит талант Кэти.
   Ответ Декстера поразил его гораздо больше, чем финал выступления блондинки.
   — Я все это знаю, потому что Кэти — моя жена.
   — О!
   Принесли бифштекс и сыр. Как раз вовремя!
   Декстер не проронил ни слова во время выступления девушки с длинными черными волосами. Казалось, он был очень доволен, что эта танцовщица получила гораздо меньше аплодисментов, чем его жена.
   В зале появился менеджер. Он шел, останавливаясь у столиков, проверяя, все ли в порядке, довольны ли посетители.
   — Привет, док, — поприветствовал Декстера Томми Гарднер. — Что случилось? Ты здесь? А как же учеба?
   — Все время учиться — вредно, иногда надо делать перерыв.
   — Приятного вечера, — сказал менеджер, кивая Кейду. — Вам здесь нравится?
   Кейд кивнул, и Томми продолжил обход столиков, расспрашивая посетителей об их впечатлениях.
   — Док? — с любопытством спросил Кейд.
   — Я изучаю медицину в университете. Кейд был откровенно удивлен: у врача жена — стриптизерша? Наверное, подумал он, Кэти оставит это занятие, когда Декстер получит диплом.
   Свет в зале приглушили, и на сцене в луче прожектора появилась Эшли. Она стояла, подобно статуэтке, шокируя своим внешним видом тех, кто прежде не видел ее выступления.
   Затем она начала одеваться, и ее номер производил тот же фурор, что и в первый раз. Настроение Декстера явно портилось.
   — Не понимаю, что в ней особенного, — резко сказал он, когда Эшли ушла со сцены под гром аплодисментов. — Я хочу сказать, она даже не блондинка…
   Кейд удивился самому себе, когда поспешно стал защищать Эшли:
   — Ты должен признать, что у нее довольно необычный номер.
   — Да? Ты считаешь, она выигрывает за счет номера?
   Кейд кивнул.
   Казалось, Декстер был удовлетворен.
   И Кейд понял почему. Декстеру было важно знать, что его жена не уступает Эшли, а лишь ее номер был немного слабее. Конечно, Кейд имел в виду совсем другое, но он не стал ни в чем переубеждать своего соседа по столику.
   Декстер поднялся, чтобы пойти за кулисы поговорить с женой. Кейд обрадовался возможности остаться одному и спокойно поесть, а заодно понаблюдать за публикой.
   Вдруг ему удастся заметить что-то, что можно было бы назвать нарушением?..
   Но нет, ничего подозрительного в посетителях клуба не было. Лишь похотливое выражение на лицах…
   Куда же идет мир? — подумал Кейд, отставляя в сторону тарелку.
   — Частенько сюда заглядываете, да? — спросил Кейда помятого вида блондин, садясь на освободившийся стул Декстера.
   Кейду было неприятно соседство с подобным типом, но он сдержал себя от каких-либо высказываний, потому что ему показалось, что этот парень вполне мог быть связан с преступным миром, вероятно обосновавшимся в клубе.
   — Что? — Кейд старался не показывать свою неприязнь.
   — Курите? — Парень предложил сигарету.
   — Бросил.
   — Я тоже бросал. Три раза. Но все безрезультатно. — Он зажег сигарету и затянулся. — Я работаю репортером в газете «Досуг». Вы, должно быть, читали мою колонку «Прогулки по ночному городу». Она печатается ежедневно в разделе «Развлечения». Меня зовут Гарри Вульф.
   Кейд нахмурился. И этого человека он подозревал! Да у Гарри Вульфа были все основания посещать клуб!
   — Вам не позавидуешь, — заметил Кейд, имея в виду работу Гарри.
   — Да, завидовать нечему. Если бы вы только знали, какие скучные пьесы я вынужден смотреть. Часто приходится видеть одну и ту же пьесу в разных постановках. У меня уже нет сил…
   Кейд не смог сдержать улыбку. Он вспомнил те унылые спектакли, на которых ему самому пришлось побывать.
   — Что же, если Винсент Пальмер будет и дальше вести себя подобным образом, очень скоро это заведение закроют.
   — Но открытие клуба не связано с нарушением закона. Потому Винсенту Пальмеру для привлечения посетителей придется придумать что-нибудь более оригинальное, чем просто «жареная утка в соусе из черной смородины».
   — Винсенту придется нелегко. Соревноваться с голыми танцовщицами не так-то просто, — заметил Кейд. — Похоже, вам тоже не придется сидеть сложа руки, пока будут пикетировать клуб, — подмигнул он Гарри.
   — Посмотрим. — Тот допил содержимое своего стакана. — Что-то я не понял, как вас зовут. — Гарри протянул руку.
   — А я и не представлялся, — ответил Кейд. — Не хватало еще, чтобы мое имя появилось в вашей колонке…
   — А, понимаю. Вам не позволяет ваша работа… или дело в жене? — подмигнул теперь Гарри.
   — Ни то, ни другое. Я просто люблю анонимно смотреть на голых женщин.
   — Вы не одиноки. Очень трудно найти человека, который согласился бы выступить в моей колонке с противоположным мнением на сей счет. Это равнозначно тому, как если бы какой-нибудь смельчак выступил против команды «Ковбоев» Далласа.
   — Попробуйте поговорить с Декстером Мюрри, — предложил Кейд. — Его жена — одна из здешних танцовщиц.
   — Танцовщиц?
   — Кэти…
   — Блондинка? Спасибо, приятель. Я попробую.
   — Сегодня ты была необыкновенно хороша, — сказал Декстер, обнимая и целуя жену.
   — Ты так думаешь?
   — Я это знаю. — Он ногой закрыл дверь ее гримерной.
   — Декстер, здесь не место…
   — Ладно. Но ты так хороша, малышка…
   Довольная Кэти расплылась в улыбке.
   — А что, если нам пойти потанцевать сегодня вечером? — предложил Декстер.
   — Правда?! — воскликнула она. Декстер еще ни разу не приглашал ее на танцы.
   — Все будут с завистью смотреть на мою красавицу жену, — сказал Декстер, вновь целуя Кэти.
   — Нет. Все будут с завистью смотреть на моего красавца мужа.
   Стук в дверь прервал их поцелуй.
   В гримерную Эшли постучали. Она открыла — на пороге стояла Кэти.
   — Привет, Кэти. Заходи. Эшли вернулась к туалетному столику, где снимала макияж.
   — Я пришла попросить тебя об одолжении, — сказала Кэти и, отодвинув расческу, села на край столика.
   — Конечно. Чем я могу помочь тебе? — Эшли бросила в корзинку для мусора использованную салфетку.
   — Декстер разговаривал обо мне с Гарри Вульфом. Декстер считает, что я должна придумать более оригинальный номер. Что-то вроде твоего.
   Эшли приостановила свое занятие.
   — Декстер? Кто это?
   — Мой муж.
   — Я не знала, что ты замужем!
   — Декстер редко сюда заходит. Я танцую здесь, чтобы помочь ему закончить учебу. Он изучает медицину. А когда получит диплом, я брошу эту работу. Стану просто его женой. Буду ходить по магазинам и готовить обед. Не могу дождаться. Декстер такой красивый! У нас будут очаровательные дети… — (Эшли почувствовала мимолетную зависть к счастью Кэти.) — Сегодня вечером Декстер забросил все свои книжки и пришел посмотреть на меня. Он видел твое выступление и после этого решил, что мне необходим необычный номер, чтобы я выделялась среди всех остальных танцовщиц.
   — Но ведь публика и так тебя очень хорошо принимает, — сказала Эшли, стараясь поддержать подругу.
   Кэти кивнула, довольная, что Эшли похвалила ее.
   — Декстер — максималист. Он говорит, что мне следует работать гораздо больше, чтобы стать «звездой». Он считает: если я покажу что-то невероятное, то Томми будет мне больше платить.
   — Ты хочешь сказать, что у всех танцовщиц разная зарплата? — удивленно спросила Эшли.
   — У большинства — одинаковая. Кэсси получала больше, потому что у нее был не обыкновенный номер с огнем. Но у нее и опыт какой! До открытия этого клуба она уже где-то работала. По-моему, в Далласе.
   Эшли развязала «хвост» и встряхнула головой.
   — Нам обеим нужно подумать над твоим номером. Давай выделим для этого какой-нибудь вечер после работы.
   — Спасибо, Эшли! — Кэти обняла подругу и поспешила к Декстеру сообщить ему хорошие новости.
   Когда за нею закрылась дверь, Эшли вспомнила, что снова забыла спросить ее о Кейде.

Глава 5

   Прошло несколько дней. Вечером Эшли, стоя за кулисами, ждала своего выхода на сцену. Она волновалась.
   Но причиной волнения была вовсе не надпись губной помадой на зеркале в ее гримерной. О том случае уже было забыто. Эшли решила, что это проделки кого-нибудь из танцовщиц, позавидовавших ей, так как ее номер явно выделялся среди прочих.
   Эшли подозревала в содеянном Тришу. Ведь после ухода Кэсси она, с ее длинными темными волосами и необычной внешностью, претендовала на положение «звезды». К счастью, подобные угрозы больше не повторились, и Эшли не хотела вообще вспоминать об этом.
   Сегодня она волновалась потому, что выходила на публику в новом костюме. Если все получится, как она задумала, после выступления она подойдет к менеджеру и потребует повышения зарплаты. Ведь ее номер привлекает в клуб посетителей — это прекрасно видно всем.
   Интересно, подумала Эшли, будет ли он сегодня в зале?
   Эта мысль заставила ее еще больше волноваться.
   Стоило Эшли увидеть его среди зрителей, как она начинала танцевать только для него одного. Он захватывал все ее мысли.
   Но кто этот Кейд Хокинз?
   Она знала, что он не пропускает ее выступлений. И, казалось, не сводит с нее глаз…
   А вдруг это он — автор надписи на зеркале?
   Что за бредовые мысли перед выходом на сцену! И Эшли стала убеждать себя не думать о Кейде Хокинзе.
   Когда она вышла на сцену, то сразу же увидела его.
   Он сидел за столиком в одиночестве.
   И смотрел на нее.
   Сценарий повторился: Эшли начала танцевать только для него. Ее влекло к этому мужчине. Это было совершенно необычное чувство, которое ей не доводилось испытывать никогда прежде.
   Но Кейд был не единственным, кто внимательно смотрел выступление Эшли. Весь зал, затаив дыхание, следил за ней. Обнаженная, она стояла неподвижно посередине сцены в луче прожектора. Зазвучала фривольного содержания французская песенка, и Эшли начала свой новый номер.
   Вначале она надела небольшой чепчик из белоснежных кружев, который подчеркнул красоту ее длинных темных волос.
   Затем медленно натянула черные в сеточку чулки, заканчивающиеся кружевными резинками. У мужчин перехватило дыхание от красоты ее длинных ног.
   Потом Эшли надела очень короткое черное шелковое платье. Застегнув его на «молнию», продемонстрировала тонкую талию. В глубоком вырезе была хорошо видна ее красивая грудь, а короткая юбочка лишь слегка прикрывала бедра.
   Под мелодию все той же французской песенки Эшли изображала служанку, которая то, поднимаясь на цыпочки, щеткой смахивала пыль с воображаемого шкафа, то, наклоняясь, подметала пол. Служанка выглядела необыкновенно сексуальной.
   Зрители были покорены этим новым номером Эшли.
   Глядя прямо в глаза Кейду, она громко спросила:
   — Вы говорите по-французски?
   Зал с восторгом, звучно ответил ей и начал скандировать ее имя.
   Эшли улыбнулась, несмотря на то, что Кейд Хокинз не произнес ни слова! Он, ошеломленный, продолжал наблюдать за ней.
   Да, она надеялась именно на такой успех.
   Ничего, что он держится в стороне. Это ненадолго, поклялась Эшли. Он просто не сможет не восторгаться и сдерживать свои эмоции. С этими мыслями она ушла со сцены.
   Триша, наблюдавшая за Эшли, стоя за кулисами, обняла ее и поцеловала в щеку.
   — Мне очень понравился твой костюм.
   — Спасибо, — пробормотала Эшли растерянно.
   Триша вышла на сцену, а Эшли направилась к двери костюмерной Кэти. Ей хотелось спросить ее о Кейде.
   Она постучала, но никто не ответил.
   Наверное, Кэти сейчас там вместе с мужем, подумала Эшли, и не стала стучать еще раз. Пусть побудут наедине. Конечно же, у студента, изучающего медицину, совсем нет свободного времени, и, когда выпадает свободная минута, ее надо использовать с толком. Эшли решила спросить Кэти о Кейде как-нибудь в другой раз.
   Вернувшись к себе в гримерную, она посмотрела в зеркало и замерла.
   След, оставленный Тришей у нее на щеке, был такой же ярко-красный, как и та надпись на стекле.
   — Я смотрю, вы уже свободно держитесь на сцене, — сказал Кейд Эшли, стоявшей у двери клуба в ожидании такси. Ее собственная машина была в ремонте.
   Эшли промолчала.
   — Знаете, если вы не бросите эту работу, то вскоре почувствуете вкус к деньгам и оставить ее будет уже трудно.
   — Вам кажется, я не смогу порвать с этим?
   — Мне не кажется — я уверен. Прибыло такси.
   — Думаю, я вправе сказать вам это: по-моему, у вас уже выработалась привычка торчать в клубе, практически вы живете тут, — ответила Эшли через плечо, садясь в машину.
   Кейд смотрел вслед удаляющемуся автомобилю. Он знал, что задел девушку за живое.
   Колкость, которой Эшли защищалась, выдала ее: ей нравилось то, что она делала.
   Проклятие! Ведь ему тоже это нравилось. И он не мог лишать ее этого.
   Эшли отвлекала его от выполнения задания. С того дня, когда он впервые появился в клубе неделю назад, он не продвинулся ни на йоту.
   В каком-то смысле он был не лучше Гарри Вульфа, который, прикрываясь написанием статей о клубе и возникшей вокруг него шумихе, просто-напросто приходил сюда поглядеть на голых девиц. Правда, Кейд хотел видеть только одну-единственную.
   Пора браться за ум, приказал себе Кейд, иначе не только останешься работать в этом отделе, но и, не дай Бог, полюбишь эту работу.
   Кейд решил обратиться за помощью к Джи Джи, Брауну и Аллену. Кто-нибудь из них обязательно заметит, если в клубе будет что-то не так. Кейд улыбнулся. Он надеялся, что друзья найдут время для посещения стриптиз-клуба.
   Хорошо бы Моники не было в городе… Кейд звонил Джи Джи, когда мимо теле фона-автомата прошел менеджер и кивнул, узнав Кейда.
   Что за человек Томми Гарднер? — подумал Кейд. Надо бы проверить его. Никогда не знаешь, что может обнаружиться.
   На следующий вечер Кейда не было среди зрителей.
   И Эшли выступала без настроения.
   Конечно, никто ничего не заметил. Казалось, все шло как обычно. Но Эшли знала, что работает хуже, и причина тому — Кейд Хокинз.
   Это он придавал ей силы, а вовсе не остальные зрители, заполнившие зал.
   Закончив выступление, она пошла к Кэти. На этот раз ее стук не остался без ответа. Но Кэти стояла перед ней заплаканная.
   — Что случилось?
   — Ничего, — ответила подруга, вытирая щеку. — Я и Декстер немного поссорились.
   — Он хочет, чтобы ты бросила эту работу?
   — Нет-нет, мне необходимо здесь работать. Я больше нигде не заработаю столько денег. Наоборот, он хочет, чтобы я зарабатывала еще больше. Мне не следовало тебе это говорить. — Кэти шмыгнула носом.
   — Давай пойдем ко мне и подумаем о новом номере для тебя. Хорошо? Ты успокоишься?
   — Думаю, да. Но я не хочу…
   — А я хочу, — твердо сказала Эшли.
   — Хорошо.
   — Я давно хотела тебя спросить о Кейде Хокинзе. Что тебе о нем известно? — поинтересовалась Эшли по дороге.
   Кэти пожала плечами.
   — Только его имя. Больше ничего. Дек-стер тут как-то сидел вместе с ним за одним столиком и сказал, что он все время молчал, как фонарный столб.
   — А ты не знаешь, где он работает или что-нибудь еще?
   — Нет. Знаю только, что он постоянный посетитель. Но сегодня, по-моему, я его не видела.
   — Да, и я тоже. Кэти улыбнулась.
   — А… Поняла… Он тебе понравился.
   — Я похожа на сумасшедшую?
   — Нет, ты просто влюбилась без памяти, по-моему.
   — С чего ты взяла? — (Кэти продолжала улыбаться.) — Нет-нет, — пролепетала Эшли, — ты ошибаешься. — А про себя подумала: «влюбилась без памяти» — слишком слабо сказано. Ее чувство было гораздо сильнее.
   Эшли и Кэти уже выходили из клуба, когда появилась Триша.
   — Томми попросил передать тебе вот это. — И она протянула Эшли конверт, на котором было напечатано ее имя.
   — Спасибо. — Эшли запихнула конверт в сумку. Она не хотела вскрывать его в присутствии Кэти, потому что надеялась увидеть в нем прибавку, обещанную Томми за то, что она стала главной «достопримечательностью» клуба.
   — Может, заглянем в «Фэтмен» и перекусим? — спросила Кэти. — Я что-то проголодалась.
   Эшли засмеялась и согласилась на столь поздний ужин.
   Заказав бутерброды и салат, девушки принялись обсуждать новый номер Кэти. Эшли говорила о невероятной популярности фокусов и предложила подруге вставить какой-нибудь оригинальный фокус в ее номер.
   Услышав это, Кэти даже растерялась. Но Эшли убедила ее, что она справится, и пообещала помочь.
   Было уже за полночь, когда девушки подошли к стоянке, чтобы сесть в машину Эшли.
   Когда они отъезжали, Эшли показалось, что она увидела Кейда. Он сидел в машине напротив клуба.
   Нет, это ей показалось. Эшли покачала головой.
   Ей просто хотелось его увидеть. Нет, его там не было.
   Кейд сидел в машине, наблюдая, как Эшли и Кэти отъехали от стоянки у клуба.
   Чем они обе были заняты после работы в столь поздний час?
   Они не сняли макияж… не пошли в кино… или что-нибудь в этом роде. Эшли и Кэти не были неразлучными подружками. Насколько он знал, они познакомились совсем недавно.
   Кейд вспомнил конверт, который видел в руках Эшли. Мысль, посетившая его, была неприятна. Вполне вероятно, они выполняли «задание» менеджера. Кейду не хотелось, чтобы Эшли была каким-то образом связана с причиной, по которой придется закрыть клуб.
   Ему не хотелось, чтобы Эшли вообще оказалась втянутой в какую-нибудь историю.
   Оставшись наконец одна, Эшли поставила кассету с записями Эрика Клэптона и начала убирать квартиру. Она прибегала к этому занятию, когда было необходимо успокоиться. И сегодня как раз такой случай.
   Она никак не могла справиться со своими эмоциями.
   Отсутствие Кейда Хокинза в зале растревожило ее до невероятной степени. Непозволительно вновь становиться зависимой, думала Эшли. Это не должно повториться.
   Она приготовила вещи, которые надо было выстирать, и рассортировала их, отделив белые от цветных.
   В гостиной Эшли собрала все каталоги и журналы, из которых черпала идеи для будущих костюмов, и сложила их в корзинки, купленные на распродаже.
   Все это время она слушала музыку, стараясь не думать о Кейде Хокинзе и о том, что он отговаривал ее от работы в стриптиз-клубе. Это ей льстило — и раздражало одновременно.
   Эшли вымыла посуду, полила цветы и села, чтобы составить список предстоящих покупок.
   Пока она еще не была хорошей хозяйкой, но старалась ею стать.
   После того случая, как однажды она испекла печенье, положив в него соль вместо сахара, Эшли запомнила, что соль и сахар лучше хранить в банках разного цвета. Знания приходили с опытом.
   Если она смогла научиться раздеваться перед полным залом зрителей, значит, еще многому может научиться.
   Подумав о клубе, Эшли вспомнила о конверте, взяла сумочку и решила проверить чек, который, как она надеялась, был вложен в конверт.
   Но, открыв его, вместо ожидаемого чека Эшли обнаружила записку.
   Короткую и жутковатую.
   УБИРАЙСЯ СЕЙЧАС ЖЕ — было написано в ней печатными буквами.
   Эшли уронила записку на ковер, как будто та обожгла ей руку.
   Затем бросилась к двери и окнам, чтобы проверить, закрыты ли они на замки.
   Неужели за всеми этими угрозами стоял Кейд Хокинз? Неужели он использовал тактику угроз? Почему он хотел, чтобы она бросила эту работу?