Уайт Тиффани. И ты полюбишь однажды

   — С тех пор как Кейд сказал мне, что ты хочешь быть модельером, я все время думаю об этом, — заявила чуть погодя Моника. — Может быть, я сумею помочь тебе. У меня полно связей в этой области. У тебя есть эскизы, которые я могла бы показать?
   — Ты можешь это сделать?
   — Что за вопрос!
   — Эскизы у меня есть, но они дома. Я привезу их тебе.
   — Послушай, давай-ка я завтра подъеду к тебе и заберу сама. Завтра вечером я снова улетаю в командировку. Мне хотелось бы взять твои работы с собой, чтобы просмотреть.
   — Хорошо, спасибо, Моника.
   Эшли хотелось ущипнуть себя. Неужели все это происходит с ней наяву? Ей не верилось, что она сидит сейчас за столом у Кейда, ужинает в окружении его друзей и они стараются помочь ей, как, впрочем, и Кейд. Определенно судьба ей улыбалась.
   Но сколько это будет продолжаться?
   Вероятно, недолго.
   Она не может вступать в серьезные отношения с кем бы то ни было, пока не выплатит долг бывшего мужа. А уж тем более связывать жизнь с полицейским… Необходимо серьезно подумать о будущем, нельзя идти на поводу у вожделения, рассуждала Эшли.
   Надо отречься, даже если это любовь…
   — Джи Джи, расскажи нам, что выяснилось о втором вторжении в квартиру Эшли, — сказал Кейд, накладывая себе еще салата.
   — Боюсь, мне нечем вас обрадовать, — заявил тот.
   — Нечем? — переспросил Кейд. — Никаких признаков взлома…
   — Ни единого.
   — Тогда как…
   — Мы не знаем. Должно быть, у кого-то были ключи от квартиры.
   — Но я только что поменяла замки, — сказала Эшли. К ней возвращался страх.
   — Знаю, — ответил Джи Джи. — Возможно, кто-то сделал дубликат…
   — А что насчет губной помады? — перебил Кейд.
   Джи Джи покачал головой.
   — Оба тюбика принадлежали Эшли. Ни на одном из них нет никаких отпечатков. Очевидно, некто просто взял то, что первым попалось под руку, и написал.
   — Кого-нибудь подозреваете? — спросил Кейд.
   — Я уверена, действовал кто-то ненормальный, — сказала Моника, сделав глоток вина.
   — Может, да, а может, и нет. Нам известно, что менеджер клуба чист. Гарри Вульф не станет заниматься подобными вещами. Ему это не выгодно. Декстер Мюрри не показывался в клубе с тех пор, как Кэти подала на развод… А что, если Кэти? — произнес Джи Джи, обращаясь к Эшли.
   — Ты подозреваешь ее?..
   — Я не делаю исключений. С тех пор как Эшли покинула клуб, Кэти стала «звездой» первой величины. Ходят слухи, что она и Томми Гарднер очень сблизились.
   — Если угрозы — ее рук дело, то они должны прекратиться. Ведь она получила то, к чему стремилась. Я права? — сказала Моника.
   — Абсолютно, дорогая, — ответил Джи Джи. — Странно, что ты это говоришь. Мне казалось, ты не слушала наш разговор.
   — Совсем наоборот, — Моника подмигнула Эшли.
   — А как насчет Винсента Пальмера? — продолжил Джи Джи. — Что вы думаете о нем?
   — Конечно же, он своего не добился, — сказал Кейд, — и, ручаюсь, начатого дела не бросит. Стоит заглянуть ему в глаза, чтобы понять: Пальмер — фанатик. Но сейчас ему уже нет смысла запугивать Эшли: она ведь больше не работает в клубе. Теперь ему придется поискать новую жертву.
   — Есть еще бывший муж Эшли, — сказал Кейд.
   — Кейд! Уж не думаешь ли ты…
   — Эшли, подозревается любой человек. Если этот тип оставил тебе кучу собственных долгов, то мне кажется, он способен на все. Может, позавидовал твоему успеху. Кто знает, что у людей на уме в наше время?
   — Справедливо, — заметил Джи Джи.
   — Как долго ты была замужем? — спросила Моника Эшли. — Ты так молодо выглядишь.
   — Я младенцев не ворую, Моника, — твердо сказал Кейд.
   — Мне двадцать один, — ответила Эшли. — Замужем я была год.
   — Она совсем ребенок. — Моника посмотрела на Кейда, но потом улыбнулась Эшли и добавила:
   — Но я не виню тебя. Наконец-то ты нашел женщину, отличающуюся своим собственным стилем. Давно пора! — Она подмигнула Эшли.
   — Что касается бывшего мужа, то здесь мы тоже ничего не нашли, — сказал Джи Джи, отвечая на вопрос Кейда.
   — Предлагаю закончить разговоры о работе, — заявила Моника. — По-моему, кому-то хотелось шоколадного торта на десерт…
   — Спасибо. — Эшли поблагодарила Кейда, помогавшего ей мыть посуду. — Сегодня был замечательный вечер. Я рада, что пришли Джи Джи и Моника. Хотя, когда мы разгадывали шарады, мне показалось, что Джи Джи стал сам на себя не похож.
   — Это потому, что вы, женщины, старались обхитрить нас. Называли фильмы, о которых мы никогда не слышали.
   — Да, и мы выиграли, — улыбаясь, сказала Эшли.
   — Я проиграл и собираюсь отплатить за пережитое унижение одной из этих женщин, — сказал Кейд, притягивая Эшли к себе.
   — Я не против, — ответила она, посмеиваясь, когда он начал целовать ее, — но при одном условии…
   — Каком же?
   — Не на ковре…
   — Я отнесу тебя на мягчайшую кровать, и мы предадимся страстной любви, и будем заниматься ею до тех пор, пока ты не станешь умолять меня остановиться. — Сказав это, Кейд подхватил Эшли на руки.
   — Сколько же ты сегодня выпил? — хихикнула она.
   — Не так много. Видишь, иду по прямой и твердой походкой. — Кейд попытался продемонстрировать это, неся Эшли по коридору.
   — Да, когда ты хочешь, у тебя получается. Но как часто ты ходил по этой дорожке?
   — Со времени нашей встречи, — нашелся Кейд.
   — Хороший ответ. Выиграл два очка. Кейд ногой толкнул дверь спальни.
   — Боюсь, от вина, еды и длительной прогулки с Шэдоу ты можешь заснуть в самый неподходящий момент, — сказала Эшли.
   — Что-о-о?! Я никогда себе этого не позволяю. Как можно! Заниматься любовью и заснуть! — возмутился Кейд.
   — Кейд? По-видимому, нашим мечтам не суждено сбыться.
   — Почему?
   Эшли кивнула в сторону кровати, попе рек которой лежала огромная немецкая овчарка и храпела.
   — Ну что же, секс утром тоже не плох, — с надеждой в голосе произнес Кейд.

Глава 11

   Заниматься любовью утром было необычайно сладко.
   Кейд ушел на работу в прекрасном настроении. Эшли, проводив его, отправилась в ванную.
   Принимая душ, она думала о набросках и решила сделать еще один, но для этого ей была необходима бумага. Сегодня она везет Шэдоу к ветврачу, размышляла Эшли, и по пути заглянет в магазин.
   Нельзя слишком надеяться, что Моника поможет ей найти работу, но тем не менее хотелось в это верить.
   Часа в три пополудни Эшли, закончив все текущие дела, занялась рисунком. Через некоторое время на листе бумаги появился набросок костюма для отдыха: свободная блуза и шорты.
   Оставив Шэдоу одного, Эшли поехала к себе домой, чтобы в пять часов встретиться с Моникой. Ей не хотелось опаздывать: было бы обидно, если бы встреча сорвалась.
   Эшли старалась не думать о том, что может ожидать ее дома. Открыв дверь, она вошла в квартиру, успокаивая себя и говоря, что все в ее жизни прекрасно. Теперь у нее есть Кейд.
   Кто-то вымыл зеркало, и на нем не осталось никаких следов губной помады. Эшли с облегчением вздохнула. Она стала искать папку с набросками и обнаружила ее в шкафу.
   Пройдя в гостиную, Эшли включила телевизор, чтобы было не слишком одиноко, и стала снова рассматривать рисунки. Ее так увлекло это занятие, что она вскоре выключила телевизор, где шло какое-то очередное «ток-шоу».
   Неожиданный звонок в дверь заставил ее вскочить. Эшли растерялась, пытаясь сообразить, сколько же прошло времени.
   Она взглянула на часы. Пяти еще не было.
   Может, Моника что-нибудь перепутала, а может, рейс перенесли на более раннее время?..
   Отодвинув в сторону рисунки, Эшли поспешила к двери. Оказывается, это пришла Кэти.
   — Так ты здесь? Вот уже несколько дней я пытаюсь найти тебя.
   — Почему? Что-нибудь случилось? Дек-стер…
   — Нет. Он на удивление спокойно воспринимает наш развод.
   — Так что же привело тебя сюда? — спросила Эшли. — Ты освоила новый фокус и хочешь показать его мне? Я слышала, ты теперь «звезда» в клубе.
   — Вот об этом я и пришла с тобой поговорить, — сказала Кэти, проходя в комнату.
   — Хочешь что-нибудь попить? Думаю, у меня найдется содовая, — предложила Эшли, направляясь к холодильнику.
   — Нет. Я ничего не хочу, — ответила Кэти. — Прошу тебя, перестань быть такой доброй ко мне! — (Это прозвучало столь неожиданно, что Эшли резко повернулась к подруге.) — Я пришла спросить, собираешься ли ты возвращаться или действительно решила все бросить, как говорит Томми?
   — Возвращаться я не собираюсь.
   — Понятно. — Гостья закусила нижнюю губу.
   — Кэти, что случилось?
   — Все дело во мне, — пробормотала та, избегая взгляда Эшли. — Ты помнишь, Томми пригласил нас всех к себе в офис и рассказал о статье Гарри Вульфа и о записках с угрозами в адрес одной из наших танцовщиц? — (Эшли кивнула, все больше удивляясь странному поведению подруги.) — Как раз перед этой встречей Декстер высмеивал меня. Смеялся над фокусами, которые ты предложила вставить в мой номер. Он говорил, что ты хочешь только одного — чтобы я глупо выглядела. Я была согласна с ним.
   — Ты хочешь сказать, что ревновала и завидовала мне? Что позволила Декстеру настроить себя против меня?
   — Да, это правда.
   — Так это ты…
   — Да, это я забралась к тебе в квартиру и изрезала твою одежду.
   — Как… как тебе удалось проникнуть сюда? — спросила Эшли, оторопев. Она не знала, что Кэти может сейчас совершить, зачем она здесь и почему обо всем рассказывает Эшли.
   — Это было легко. С помощью кредитной карточки. Я заметила, ты поменяла замок.
   — Ты запугивала меня, потому что не была ведущей танцовщицей, Кэти? Не могу поверить!..
   — Я и сама не могу, — сказала Кэти, всхлипывая. — Я…
   — Все эти угрозы, записка, надпись на зеркале моей губной помадой. Как ты могла, Кэти! А я думала, что мы — подруги!
   — Нет-нет, я только изрезала твою одежду. К запискам с угрозами я не имею никакого отношения. Они меня лишь подтолкнули к моему поступку. Я очень сожалею о нем, но признаться тогда не могла, так как боялась, что меня арестуют. Но теперь, когда ты в безопасности… Я хочу сказать, теперь, когда у тебя появился друг и все такое… Я подумала, что, может быть, ты будешь великодушна и простишь меня. Я возмещу все убытки, касающиеся одежды. Обещаю. Пожалуйста, Эшли, прости меня!..
   Кэти разрыдалась. Эшли, сразу же простив подругу, обняла ее, и та вскоре успокоилась.
   — Обещаешь никому об этом не рассказывать? — спросила Кэти.
   — Обещаю, — ответила Эшли, понимая, что поступок Кэти был продиктован порывом, настроением, а никак не желанием методично запугивать ее.
   После ухода Кэти Эшли решила снова заняться наброском, но в дверь опять позвонили.
   На этот раз пришла Моника.
   — Твои рисунки божественны! — воскликнула она, посмотрев работы Эшли, разложенные на ковре. — У моделей есть шарм. Они кажутся очень удобными. В них присутствует романтическое настроение.
   По-моему, как раз этим и отличается вторая половина девяностых годов.
   — Они действительно тебе нравятся? — взволнованно спросила Эшли. Она не могла поверить, что такая женщина, как Моника, прекрасно разбирающаяся в моде, столь высоко отзывается о ее работе. Мечта Эшли воплощалась в реальность.
   — Нравятся? Да я просто в восторге от них! Я найду тебе работу.
   — О, не могу в это поверить…
   — Ты настоящий художник. Я хочу быть первооткрывателем твоего таланта. Мне бы хотелось иметь один из твоих пиджаков.
   — У тебя он будет, — пообещала Эшли.
   — А ты не думала о создании мужских моделей?
   — Не знаю, смогу ли я.
   — Попробуй. Я заказываю тебе пиджак для Джи Джи. Удиви меня.
   Моника грациозно поднялась с полу и взяла у Эшли все рисунки, которые та собрала для нее.
   — Пригляди тут за мальчиками, пока я буду в отъезде, — сказала Моника, собираясь уходить. — Не отпускай их никуда одних. Я так рада, что у Кейда наконец появился человек, который действительно позаботится о нем. Он нуждается в заботе, хотя никогда этого не показывает. Из-за его внешности у него не было отбою от женщин, но что касается любви… Думаю, он испытал ее впервые совсем недавно.
   — Не знаю…
   — Зато я знаю! — уверенно резюмировала Моника и, попрощавшись, ушла. Ее визит так обрадовал Эшли, что она была готова танцевать от счастья. Монике понравились ее модели! А еще она сказала, что рада за них с Кейдом!..
   Испытывая прилив вдохновения, Эшли взяла лист бумаги и быстро сделала набросок пиджака, модель которого уже давно вынашивала в голове. Для Джи Джи будет в самый раз! Этот пиджак подчеркнет его мужественность, сделает его более красивым и сексуальным на радость жене — этой потрясающей женщине!
   Закончив работу, Эшли взяла альбом, один из своих костюмов и вышла из квартиры.
   На обратном пути она думала: любит ли Кейд танцы? Ей хотелось танцевать. Ей всегда этого хотелось, когда было радостно на душе.
   Подъехав к дому, она увидела автомобиль Кейда, и сердце ее екнуло. Сумасшедшая! — отругала себя Эшли, ведешь себя как школьница…
   Выйдя из машины, она открыла багажник, достала оттуда свои альбом и костюм и направилась к дому.
   — Кейд! — позвала она, входя и кладя ключи на стол.
   Никто не ответил.
   — Шэдоу?..
   Тишина.
   Она выглянула из окна гостиной во двор — он был пуст. В доме стояла звенящая тишина. Крикнув еще раз, Эшли услышала лишь эхо: «Кейд, Шэдоу…»
   И вдруг на двери холодильника она увидела записку: «Я ушел на прогулку с Шэдоу. К.».
   Танцевать сегодня не придется. После рабочего дня и обычной пробежки в пять миль с Шэдоу Кейд будет без сил.
   Но Эшли все-таки решила переодеться и потанцевать.
   Поставив кассету, она стала импровизировать в танце. Музыка, как всегда, уносила ее в мир фантазий.
   Когда запись закончилась, Эшли услышала хлопки. Неодобрительные. Редкие. В них был некий сарказм.
   Она повернулась и застыла.
   На пороге стояла неожиданная гостья.

Глава 12

   — Чем могу быть полезна? — спросила Эшли, не двигаясь с места.
   — Слишком поздно. — Голос Мелоди Фортьюн дрожал и был готов сорваться в любую секунду.
   — Что-нибудь с Кейдом?
   — Нет.
   — Не понимаю, Мелоди.
   — Ты все прекрасно понимаешь.
   — В чем дело, объясни наконец! — Эшли посмотрела прямо в глаза Мелоди — ее поразил их нездоровый блеск. Прямо маньячка какая-то! Только не паниковать! — приказала себе Эшли. Интересно, когда ушел Кейд?
   — Ты считаешь себя красоткой, не так ли? Ты можешь танцевать обнаженной и заставлять мужчин ползать перед тобой на коленях, да?..
   — Но я больше не выступаю! Ты, должно быть, знаешь об этом…
   — Сейчас это не имеет значения.
   — Послушай, мне очень жарко. Почему бы нам с тобой не выпить чего-нибудь холодного? Давай сядем и поговорим о том, что тебя беспокоит, — предложила Эшли, стараясь выиграть время.
   — Нет. Оставайся на своем месте! Удача тебе больше не улыбнется. Ты можешь дурачить Кейда Хокинза и ему подобных, со мной же этот номер не пройдет! Я знаю, что ты за женщина…
   — Неужели?
   Где же Кейд? Пожалуйста, Кейд, возвращайся быстрее, молила Эшли.
   — Да, знаю. Ты из тех женщин, которые уводят чужих мужчин. И не разыгрывай здесь передо мной невинность! Ничего не получится! Я знаю, как ты своими танцами совращаешь мужчин.
   — Что ты мелешь? — Эшли начинала бояться Мелоди. О, Кейд, возвращайся! — умоляла она, надеясь, что это хоть как-то поможет. А вдруг он задержится?.. — с ужасом подумала Эшли.
   — Так вот, я изменю ход событий, и ты перестанешь добиваться всего с необыкновенной легкостью! И сперва ты лишишься своей красоты!
   Эшли застыла, увидев, как блеснуло длинное лезвие кухонного ножа, который несколько секунд назад лежал на столе. Кейд резал им апельсин, перед тем как уйти на прогулку с Шэдоу.
   — Твои ключи тоже у меня. Убегать тебе некуда. Да и далеко ты все равно не убежишь. Потому оставайся на месте и смирись с тем, что сейчас произойдет.
   — Пожалуйста, не делай этого, — попросила Эшли.
   — Но я хочу.
   — Ты не можешь этого сделать, — умоляла Эшли, не спуская глаз с блестящего лезвия ножа, которым размахивала Мелоди.
   — Ошибаешься. Я могу сделать все, что захочу. Здесь все в моих руках. Я имею право. Ты должна быть наказана, и если я захочу испортить твое миленькое личико, я это сделаю. А я этого хочу.
   Эшли немного отодвинулась влево. Очень осторожно, чтобы Мелоди ничего не заметила.
   — Я сказала, не двигайся. Ты что, не слышала? Точно так же, как не обратила внимания на мои угрозы?..
   Эшли стояла как вкопанная, стараясь не раздражать Мелоди. Но, чтобы выиграть время, спросила:
   — Ты что-то говорила о Кейде?..
   — Кейд мой, а не твой. Когда мы занимались любовью, мне казалось, что я не выдержу его сильного чувства ко мне. Он — единственный, с кем я была до конца счастлива. Он одарил меня страстью, о которой я мечтала. Ты не сможешь ничего испортить. Он тебя не любит. Он любит только меня!
   — Ты занималась любовью с Кейдом?
   — Тебя это удивляет? Не понимаю, почему. Он ведь даже рекомендовал меня Кэти, когда ей понадобился адвокат, чтобы разделаться с муженьком. Кейду нужна сильная женщина, как я, а вовсе не ты. Тебя он просто жалеет.
   — Ты лжешь! — Эшли не могла поверить, что Кейд и Мелоди Фортьюн — любовники. Вернее, были любовниками…
   — Ты хочешь, чтобы я рассказала тебе, что ему нравится в сексе. Сейчас расскажу… Эшли закрыла уши ладонями.
   — Нет! Не хочу слушать твою ложь. Мелоди продолжала пытку.
   — Я расскажу тебе, как он ласкал меня, доводя до экстаза.
   С этой женщиной явно что-то не в порядке, подумала Эшли и выдавила из себя:
   — Вы долго были вместе?..
   Ее вера в Кейда вдруг пошатнулась. Вероятно, она слишком много нафантазировала в своих отношениях с Кейдом, чего в реальности вовсе не было. Наверное, Мелоди была права, и Кейд лишь испытывал к ней жалость. Защищая Эшли, он выполнял работу. А любовь здесь ни при чем.
   — Неважно, сколько мы были вместе, — ответила Мелоди. — Достаточно одной ночи страстной любви, чтобы разобраться в своих чувствах. Я знаю, что он спит с тобой, но это ничего не значит. Мужчины слабы. По-настоящему его волную только я!
   Неожиданно Эшли вспомнила слова Моники о том, что Кейд наконец нашел свою любовь. Нет, она ничего не выдумала: любовь Кейда к ней была настоящей. Такой же настоящей, как и нож в руке Мелоди.
   — Ты пытаешься выиграть время, да? — продолжала Мелоди. — Надеешься, что Кейд вернется и спасет тебя? Этого не будет. Ему на тебя наплевать. Он говорил мне об этом, когда мы занимались любовью. Потом он пошел на прогулку с этой глупой собакой. — Мелоди шагнула к Эшли, размахивая перед собой ножом. Со взглядом сумасшедшей женщины.
   Надо что-то предпринять, чтобы спасти себя, подумала Эшли.
   И тут раздался лай собаки.
   — Не надейся, это не они, — сказала Мелоди, поправляя волосы, но тем не менее она остановилась и прислушалась. Лая больше не было слышно. Дверь открылась, и вошел Кейд. Эшли громко позвала его, но Мелоди в ту же минуту оказалась рядом с ней и приставила к горлу нож, крепко прижав ее к себе другой рукой.
   — Ни слова! — предупредила она.
   Эшли удивилась, какой сильной была эта женщина.
   — Эшли! — Кейд ворвался в кухню и остановился, увидев Мелоди… и нож, который она держала у горла Эшли.
   — Не волнуйся, она у меня в руках, — заявила Мелоди, улыбаясь Кейду. — Я разделаюсь с этой стриптизершей, и тебе не придется больше с ней видеться. Очень скоро мы с тобой снова будем вместе. Я вернусь к тебе.
   — Ты сошла с ума? — Кейд был в ужасе от услышанного.
   Он посмотрел на Эшли и прочел в ее глазах тот же ужас. Да, Мелоди сошла с ума. Как жаль, что он оставил Шэдоу во дворе.
   Кейд знал, что если он сделает хотя бы один шаг, то подвергнет Эшли опасности. Мелоди очень крепко держала нож. Кейд заметил побелевшие костяшки ее пальцев.
   — Пошли, Эшли, мы уходим, — заявила Мелоди, подталкивая свою пленницу к двери, ведущей на террасу.
   — Нет! — Кейд инстинктивно бросился вперед, но, увидев дикий взгляд Мелоди, замер на месте.
   Эшли охватил страх. Перед глазами у нее замелькали черные точки, и комната поплыла. Ноги больше не держали девушку. Она теряла сознание. Вдруг в эту самую минуту раздался страшный грохот. Во все стороны посыпались стеклянные осколки. Огромная немецкая овчарка, совершив прыжок, оказалась в комнате. Она отвлекла на себя внимание Мелоди, в то время как Кейд сумел выхватить у нее нож.
   Битое стекло было повсюду.
   Шэдоу, весь в порезах, из которых сочилась кровь, хрипел и пытался оттащить Мелоди от Кейда, схватив ее за щиколотку.
   Мелоди отбивалась от Кейда и от Шэдоу. Но Кейд крепко держал ее.
   — Так ее, мальчик! Молодец! Не дай ей уйти, Шэдоу! — Кейд побежал за наручниками. Пес тем временем устрашающе рычал.
   Кейд вернулся в мгновение ока, надел на Мелоди наручники и прикрепил их к деревянной ножке кожаного дивана.
   — Это — бизнес, Мелоди, — не удержавшись, напомнил он ей.
   — Я убью тебя! — закричала женщина. Она была вне себя от ярости.
   — Твое место в тюрьме. Кстати, тебе понадобится адвокат. У тебя есть кто-нибудь на примете? — ответил Кейд, вызывая по телефону полицейскую машину.
   Эшли наклонилась к Шэдоу, лежавшему у ее ног, и стала вынимать осколки из его шерсти. Порезы на коже собаки были неглубокими. Самый большой — на предплечье, на которое пришелся основной удар.
   — Хороший мальчик, храбрый, — проговорила Эшли, обнимая пса — тот с удовольствием слушал похвалу.
   — Ты балуешь его, — к ним подошел Кейд. — Боюсь, Шэдоу теперь все время будет спать посредине кровати.
   — Он этого заслуживает. Он спас мне жизнь. Правда, мой дорогой? Такой храбрый Шэдоу!
   Пес приветливо залаял, когда Кейд сел рядом с ним и Эшли.
   — С тобой все в порядке? — спросил он, притрагиваясь к шее Эшли в том месте, где была красная отметина от ножа.
   — Да. Немного поволновалась и… Все хорошо.
   — Мне впервые в жизни было так страшно, — признался Кейд. — Но это и понятно: ведь раньше мне нечего было терять. Когда я подумал, что могу потерять тебя, то понял, что очень люблю тебя.
   — Я тоже люблю тебя, — ответила Эшли и, целуя его, заплакала.
   Шэдоу, чтобы привлечь к себе внимание, залаял, и они оба рассмеялись.
   — Тебя мы тоже очень любим, дорогой, — сказал Кейд и приласкал своего верного друга.
   Вдалеке послышалась сирена. Эшли и Кейд посмотрели на притихшую Мелоди Фортьюн.
   Она лежала на полу и что-то бессвязно бормотала. Вероятно, смысл этого бормотания был понятен только ей одной. Хотя, может быть, даже и она не понимала своих слов.

ЭПИЛОГ

   Со дня покушения на жизнь Эшли прошло две недели. В разделах газет, посвященных криминальной хронике, появилось несколько заметок об этом событии, самая большая статья была озаглавлена «Стриптизерша и полицейский».
   Но все постепенно успокаивалось. Кейд был счастлив: он вернулся на работу в отдел по расследованию убийств.
   Эшли в знак благодарности за полученное место модельера в компании «Джулиан дизайн» подарила Монике свой авторский костюм, а Джи Джи — пиджак. Будущее представлялось светлым. В один из вечеров Эшли приготовила Кейду сюрприз. Ей хотелось доставить ему удовольствие.
   Это будет ее последнее «выступление»… если только Кейд не попросит ее выступить на «бис».
   Пока Кейд принимал душ, Эшли вынула из потайного места костюм и начала одеваться. На этот раз стриптиз будет традиционным: Эшли обнажится только в самом конце выступления.
   О! Какое это удовольствие, подумала она, выступать для него одного. Сколько раз она мечтала об этом, выходя на сцену стриптиз-клуба.
   Услышав, что Кейд выключил воду, Эшли погасила свет и зажгла свечи. Шэдоу лежал у кровати, жуя игрушку. Эшли попыталась вывести собаку из комнаты, но это оказалось невыполнимой задачей.
   — Почему здесь так темно? О-о!.. — воскликнул Кейд, выходя из ванной.
   Эшли в белоснежном костюме медсестры ставила на столик рядом с кроватью небольшой поднос, на котором лежали пластырь и бинт. Она выпрямилась, поправляя на голове небольшую белую шапочку.
   — Я решила поменять повязку на вашем пальце, сэр. — (Широкая улыбка осветила лицо Кейда.) — Вам лучше лечь, сэр, — она кивнула на кровать.
   — Ты не сделаешь мне больно?
   — Все зависит от вас, сэр, вернее, от того, сколько беспокойства вы мне доставите.
   Кейд коснулся бедра Эшли у края белого чулка.
   — Мужчины доставляют тебе беспокойство?
   Эшли шлепнула его по руке. Больше всего в Кейде ее поражало необычное сочетание горячего сердца и холодного ума. Обольстить его будет не так-то просто.
   — Надеюсь, с вами у меня не возникнет проблем, правда? Вы будете меня слушаться и делать именно так, как я скажу, — сказала Эшли повелительным тоном.
   — Да, сестра.
   Увидев его сверкающую улыбку, Эшли подумала о том, что они поменялись ролями. Это он, Кейд, обольщал ее, и делал это мастерски. Нельзя расслабляться, приказала себе Эшли.
   — Дайте мне вашу руку, — попросила она, садясь на край кровати.
   Кейд протянул ей руку, любуясь ее грудью, которая была хорошо видна в обрамлении белого кружевного лифчика.
   Эшли взяла ножницы.
   — Эй, поосторожнее! — сказал Кейд, делая вид, что боится. Ему явно нравился этот «спектакль».
   Эшли осторожно разрезала повязку и сняла пластырь с пальца Кейда.
   Она потянулась за свежим бинтом, но умышленно уронила его, и бинт покатился по полу.