Уайз Айра. Всего один взгляд

   Лайза с невольным уважением к выдержке Рауля отметила, что тот даже не переменился в лице.
   — Прошу прощения, сэр, но лорд Максвелл желает с вами поговорить. Он сейчас на связи.
   Лайза почти не сомневалась, что, окажись на месте Рауля кто-нибудь другой, Керк осуществил бы свою угрозу. Но сейчас он скрипнул зубами, схватил Лайзу за руки и довольно грубо усадил на стул.
   — Моя жена хочет чаю, Рауль.
   Рауль бегом бросился исполнять поручение. Керк, не глядя на Лайзу, отрывисто бросил:
   — Ешь!
   На его скулах выступили два ярких красных пятна. Лайза с трудом сдержала усмешку: мало кому представляется случай увидеть Керка Максвелла смущенным.
   — Ты нарываешься! — прорычал Керк, по-видимому прочтя ее мысли.
   Он наклонился, быстро поцеловал ее в губы, едва не сложившиеся в усмешку, и ушел, пообещав вернуться через минуту. Но минуты текли одна за другой, а Керк все не возвращался. Лайза съела булочку с маслом и джемом, стюард принес чай, она выпила чашку, а Керка все не было. Вместо него через некоторое время появился Дензил и передал Лайзе извинения Керка — его задержали важные дела. По опыту Лайза знала, что это надолго.
   — Ты не против, если я к тебе присоединюсь? — спросил Дензил.
   — В интересах семьи? — съязвила Лайза.
   В ответ Дензил лишь криво улыбнулся. Лайза кивком указала ему на свободный стул. Дензил сел. Молчание затягивалось. Он явно пытался найти нейтральную тему для разговора, которая не вызвала бы новый обмен колкостями, — и не находил. В конце концов Лайза решила ему помочь.
   — Расскажи мне про свою испанку.
   Это была отличная месть за все прегрешения, совершенные против нее.
   — Какой же он бессовестный! — выдохнул Дензил.
   — Но ты все равно его любишь, Дензил, сын Клиффорда Максвелла, — тихо ответила Лайза.
   Дензил изогнул бровь. Иногда он был так похож на Керка, что их можно было принять за близнецов.
   — Внебрачный сын, — уточнил Дензил с оттенком гордости. — И ты тоже его любишь несмотря ни на что, так что не стоит бросать в меня камень.
   Дензил был сыном лорда Максвелла и его любовницы француженки, которая умерла родами. В то время, когда родился Дензил, Керку было всего полгода. Казалось, это обстоятельство могло бы сделать единокровных братьев злейшими врагами, но вышло иначе. Дензил и Керк росли вместе и были неразлучны — будь у них даже общая мать, они и то не могли бы быть ближе друг другу. Став взрослыми, мужчины вместе представляли собой силу, с которой невозможно не считаться.
   Сейчас, сидя за столом, Лайза думала о том, что всю жизнь ее окружали сильные мужчины: отец, Майкл, Керк, Дензил. К их числу относился и лорд Максвелл, хотя он в последнее время здорово сдал.
   — Уговори его меня отпустить, — тихо сказала она.
   Глаза Дензила потемнели.
   — Он по тебе очень скучал.
   — Уговори его, — еще тише повторила Лайза.
   — Без тебя он был одинок.
   Лайзе пришлось сглотнуть ком в горле.
   — Пожалуйста…
   Дензил взял Лайзу за руку и мягко проговорил:
   — Не будем об этом.
   Лайза уже поняла, что спорить бесполезно. Ей стало очень больно — не столько оттого, что Дензил отказался помочь, сколько оттого, что он лишний раз показал ей, насколько серьезны намерения Керка.
   Дензил встал из-за стола и потянул за собой Лайзу.
   — Куда ты меня тащишь?
   — Давай прогуляемся по яхте. Хочу тебя отвлечь, чтобы ты своими уговорами не поколебала мою решимость.
   Лайза только хмыкнула: не родился еще тот человек, который способен поколебать преданность Дензила любимому брату.
   — Только сначала давай зайдем к тебе в каюту за шляпой…
   Лайза не видела Керка все утро, ее развлекал Дензил. Они прогуливались по теневой палубе и беседовали обо всякой всячине, когда Лайза вдруг заметила на горизонте землю. Яхта явно держала курс на берег. Сердце Лайзы пропустило удар. От радости? От необъяснимого разочарования? Лайза еще пыталась разобраться в собственных чувствах, когда стало ясно, что ни для первого, ни для второго нет причин. Дензил объяснил, что они приближаются к небольшому острову. Остров этот является частной собственностью Керка, и на нем нет другого жилья, кроме его виллы.
   Яхта причалила к берегу в маленькой бухте с крутыми скалистыми берегами. Причал представлял собой небольшую бетонированную площадку, откуда к вилле вела довольно широкая лестница, вырубленная прямо в скале. Замещая брата в роли хозяина, Дензил показал Лайзе дом, представил ей дворецкого.
   Лайзу удивило, что штат прислуги, как и команда яхты, состояла практически из одних испанцев. Она попыталась узнать у Дензила, в чем причина, но в ответ услышала только короткое:
   — Целесообразность.
   По-видимому, она наткнулась на очередную запретную тему. Лайзе хотелось расспросить его о многом, но за ланчем к ним присоединился Рауль, поэтому от вопросов пришлось воздержаться. Лайза подозревала, что Дензил нарочно пригласил Рауля за стол. Керка она не видела с самого утра, но догадывалась, что он работает — теперь уже в своем кабинете на вилле. Занимается «важными делами», что бы за этим определением ни скрывалось.
   Керк и раньше, с головой уходя в дела, забывал о времени и о существовании жены. От нечего делать после ланча Лайза переоделась в бикини, накинула сверху белую рубашку из тонкого муслина и устроилась в шезлонге на террасе.
 
   Керк подошел и лег в шезлонг рядом с тем, в котором дремала Лайза. Она не проснулась. За несколько часов, что они не виделись, она ни разу не попыталась его найти, не пришла к нему ни на яхте, ни позже, на вилле, не отвлекла от работы. Ожидал ли я этого? — спросил себя Керк. Ответ не заставил себя долго ждать: не просто ожидал, надеялся на это.
   Не желая нечаянно разбудить Лайзу, Керк подавил вздох. Им еще многое нужно обсудить, но Керк все оттягивал разговор, потому что знал: Лайзе не понравится то, что он намерен сказать. Керк закрыл глаза, вспоминая последние несколько часов. За это время он опасно приблизился к тому, чтобы вызвать раскол в семье Максвелл. Керк всеми силами старался избежать открытой распри и достичь компромисса, и не без помощи старого друга ему это почти удалось.
   Лайза вздохнула во сне, и Керк открыл глаза. Пользуясь тем, что Лайза спит, Керк залюбовался ее фигурой — гибкой, стройной, но не костлявой, а невероятно женственной, густыми огненно-рыжими волосами, разметавшимися по изголовью шезлонга. Он смотрел на ее тонкий, словно точеный носик, на губы, вкус которых отчетливо ощущал от одного только взгляда на них…
   Хватит мечтать, лучше покончить с неприятным делом побыстрее! — мысленно приказал себе Керк. Он пружинисто встал и, подойдя к Лайзе, взял ее на руки. Она проснулась, увидела Керка и нахмурилась.
   — Что ты делаешь? Мне было так удобно…
   — Знаю, но я хочу, чтобы мне тоже было удобно.
   Он пересек террасу, прошел по небольшому коридору, остановился перед дверью и приказал:
   — Открой!
   К его удивлению, Лайза безропотно подчинилась, опустила руку и открыла дверь. Керк внес ее в спальню и ногой захлопнул за собой дверь. Лайза с опаской покосилась на кровать, но Керк подошел к креслу, в которое и усадил Лайзу. Затем сам сел в другое.
   Некоторое время оба молчали.
   — Наверное, у тебя были причины принести меня сюда, — наконец сказала Лайза.
   — Да.
   Керк посмотрел в ее потемневшие голубые глаза. Как ни старалась Лайза скрыть свои чувства, глаза ее выдавали. Керк внутренне собрался, готовясь сказать то, что должен был сказать, но предпочел бы никогда не говорить.
   — Ты была права. На меня наседают, требуют, чтобы я развелся с тобой и женился во второй раз.
   Остатки сонливости Лайзы как рукой сняло. Керк сказал только то, о чем она давно догадывалась, что предчувствовала — так почему же так больно? Лайзе мешал ком в горле, но она каким-то чудом ухитрилась пробормотать:
   — Ты согласился?
   — Нет, — отрезал Керк. — Вот почему ты сейчас здесь, со мной. И вот почему ты должна оставаться здесь и дальше.
   Глядя в глаза Керку, Лайза видела, что он далеко не в восторге от того, что собирается сказать дальше.
   — Тебя собирались похитить, к счастью, моя служба безопасности вовремя раскрыла заговор.
   Как только я об этом узнал, то решил опередить заговорщиков и похитил тебя сам.
   — Кто? — прошептала Лайза.
   — Кто хотел тебя похитить? Мы еще не установили это окончательно. Но, кто бы это ни был, за тобой следили на Сардинии. Думаю, выжидали момент, когда ты останешься одна на вилле, чтобы тебя похитить.
   — Я так и знала, — прошептала Лайза, — я чувствовала на себе чей-то взгляд… — Она встала и обхватила себя руками. — Я чувствовала, что что-то не так… Мне следовало поднять тревогу!
   — Не расстраивайся. — Керк тоже встал и подошел к Лайзе. Она была бледна и дрожала как осиновый лист. — Мои люди не спускали с тебя глаз. Мало того, они держали под наблюдением и тех, кто следил за тобой. Водитель машины, на которой вы с Брэнсоном ехали в порт, — мой человек, охранник у ворот — тоже, не было ни секунды, когда ты осталась бы без присмотра.
   — Но кто-то так сильно меня ненавидит, что хотел меня похитить!
   Как ни глубоко была потрясена Лайза, она оттолкнула Керка, не желая принимать от него утешение. Ей было трудно смириться с мыслью, что Керк похитил ее, но узнать, что он сделал это, чтобы предотвратить другое похищение, — это уже слишком.
   — Неужели нельзя было вести себя нормально, цивилизованно?! — в сердцах воскликнула она. — Ты что, не мог просто снять трубку и позвонить мне, в конце концов, моему отцу, если не хотел разговаривать со мной? Да прежде всего тебе следовало дать мне развод, тогда ничего этого бы не случилось!
   Керк напряженно выпрямился уже при первом восклицании Лайзы, а при упоминании о разводе его лицо и вовсе окаменело.
   — Ты — одна из нас, не забывай.
   — Нет, я не одна из вас! — Лайза сердито замотала головой. — Я — обычная женщина, которую угораздило полюбить необычного мужчину.
   — Что ж, по крайней мере, ты больше не отрицаешь, что любишь этого самого «необычного» мужчину, — надменно заметил Керк. — И не смотри на меня так свирепо, я тебе не враг.
   — Я бы этого не сказала! — За последний год Лайза не раз пожалела о том, что вообще встретила Керка. Ее жизнь была бы много проще, не познакомься она с ним. — Что дальше? Мне придется до конца дней прятаться от таинственных врагов только потому, что упрямство не позволяет тебе меня отпустить?
   — Нет, конечно. — Керк недовольно нахмурился. — Не раздувай из мухи слона.
   — Из мухи слона? Разве мало того, что я больше не могу спокойно ходить по улицам даже на контитенте?! Что я превратилась в бесправную пешку в чьей-то игре?
   — Мне очень жаль, что до этого дошло…
   — Тебе жаль?!! — взорвалась Лайза. — Да ты сам не намного лучше них! Сначала ты меня похитил, потом соблазнил, теперь запугиваешь — и все ради того, чтобы приструнить непокорную жену! Может, нас снимают скрытой камерой, чтобы потом показать твоим родственикам, что ты достаточно силен?
   — Ни слова больше в таком духе, не то пожалеешь! — процедил сквозь зубы Керк.
   — Я и так уже жалею, что вообще с тобой познакомилась! — Лайзу била дрожь, глаза сверкали гневом, казалось, еще немного, и из них посыплютея искры. — Не удивлюсь, если ты заточишь меня в башню, чтобы я научилась себя вести!
   — Вот это, — Керк обвел комнату широким жестом, будто нарочно провоцируя Лайзу, — и есть твоя тюрьма. А теперь прекрати кричать на меня, как какая-нибудь торговка. Нам нужно…
   — Мне нужна моя жизнь, какой она была до тебя и без тебя, — дерзко перебила его Лайза.
   Керк почти не шелохнулся, разве что слегка ссутулил плечи, но в мгновение что-то неуловимо изменилось, он стал похож на ощетинившегося хищника. По коже Лайзы побежали мурашки. Керк стоял в ярдах трех от нее, но она ощущала его близость так остро, словно их разделяла лишь пара дюймов.
   — Ты хочешь жить без меня? Это можно устроить, — неожиданно сказал Керк. — Я тебя отпущу и дам тебе развод. Да будет так.
   Он подошел к столу, снял трубку внутреннего телефона и… как ни в чем не бывало заказал чай.
   Это был ответный удар в самой безжалостной форме. От неожиданности и от горечи Лайза застыла как вкопанная. «Да будет так». Это конец, подумала она. Керк согласился меня отпустить. Пораженная этим известием, Лайза не могла ни вдохнуть, ни выдохнуть.
   Керк был недоволен собой. Лайза не заслужила такого обращения, думал он, невидящим взглядом глядя на телефон. Она выбита из колеи, рассержена, да и кто бы на ее месте не был? Любой, даже самый сильный человек будет потрясен открытием, что он превратился в пешку в грязной игре под названием политика. Лайза имела полное право дать волю чувствам, и Керк был к этому готов. Вот почему он сказал ей правду только наедине.
   Не всю правду, только ее часть, мысленно уточнил Керк. При мысли о том, что ему еще предстояло сказать, на душе у Керка становилось совсем паршиво. К счастью, остальное можно отложить до более спокойных времен. Сейчас же в комнате было тихо, но далеко не спокойно…
   Керк вдруг понял, что, как ни странно, проголодался. Никто, ни один человек на свете не смел разговаривать с ним так, как только что говорила Лайза, и он не собирался извиняться за то, что ответил ударом на удар. Керк украдкой взглянул на Лайзу. Она стояла, как изваяние, даже не было заметно, что она дышит. Волосы ее растрепались, рассыпались по плечам и ласкали шею, от этого в ее красоте появилась какая-то трогательная ранимость. Лайза была босиком, и это придавало ей сходство с несчастным маленьким беспризорником.
   Этот конкретный беспризорник Керку нравился. Его тело ожило, любопытство вытеснило гнев, хотя гордость все еще не позволяла ему взять свои слова обратно. Лайза действовала на него, как ни одна другая женщина, и так было всегда, будь она зла на него или грустна, сгорала ли от страсти или, как сейчас, была холодна как лед. Видно судьбе было угодно, чтобы он полюбил эту женщину, и она затмила собой всех остальных. Отпустить ее? Никогда, пока он дышит, пока в его теле остались силы удержать то, что принадлежит ему. Вот только почему она так пугающе неподвижна?
   Керк взял фигурку совы, вырезанную из камня, бесцельно повертел ее в руках, поставил на место, и все это — в полной тишине. Затянувшееся молчание становилось невыносимым. Скажи что-нибудь, поговори со мной! — мысленно взмолился Керк. Подай хоть какой-нибудь знак, чтобы я понял, что моя женщина еще жива. Но гордость — снова эта проклятая гордость! — не позволяла ему первым сделать шаг к выходу из тупика, в котором они оказались.
   Над дверью замигала лампочка — слуга принес чай. Керку уже расхотелось пить чай, но он был рад возможности чем-то себя занять. Он подошел к двери, открыл ее, взял поднос, не пустив слугу на порог, ногой захлопнул дверь и поставил поднос на низкий столик. За все это время Лайза по-прежнему не издала ни звука и не шелохнулась.
   Керк признал свое поражение и сдался. Подойдя к Лайзе, он коснулся рукой ее бледной щеки, погладил пальцем шею и наконец взял Лайзу за подбородок, вынуждая посмотреть ему в глаза. Она медленно, будто через силу, подняла на него взгляд, нежные губы приоткрылись, и, наконец, Лайза вздохнула так, что это было видно и слышно Керку.
   — Поосторожнее с желаниями, они могут сбыться, — еле слышно прошептала она.
   У Керка подкосились ноги. Он понял. У них всегда было так. И вдруг в одно мгновение лед растаял, невидимые шлюзы открылись, и вот уже Лайза, всхлипывая, обнимала Керка за шею и прятала лицо на его груди.
   Что делать с женщиной, которая готова ради тебя разбить свое сердце? Отнести ее в постель. Обнять ее, окутать собой. Заниматься с ней любовью до тех пор, пока все остальное не утратит значение. Но затем приходится снова возвращаться к действительности и продолжать с того самого места, где вы остановились — и где ни в коем случае нельзя пускать дело на самотек.
   В чайнике остывал чай. Вечер постепенно окрашивал в закатные тона комнату и мужчину и женщину, сплетенных в интимном объятии на кровати. Позже Керк отнес Лайзу в ванную и, чтобы отсрочить встречу с реальностью, занялся с ней любовью и там. Потом они вместе принимали душ, вытирали друг друга полотенцами, обмениваясь поцелуями и ласками, но не произносили ни слова, чтобы не разрушить хрупкий волшебный мир, где существовали только они двое.
   Первой с небес на землю вернулась Лайза.
   — Что дальше?
   — Мы постараемся как можно дольше задержаться на этом острове и не возвращаться в большой мир, — хрипло ответил Керк.
   — Сколько это может продолжаться?
   — Столько, сколько я смогу это обеспечить.
   Ему не хватило духу признаться, что он точно знает сколько. Керк решил, что все остальное можно отложить на время. Он еще не знал, что совершает огромную тактическую ошибку: он не взял обратно слова, вырвавшиеся у него в минуту гнева. И Лайза их не забыла, как не забыла и причину, по которой здесь оказалась. Керк похитил ее потому, что ей угрожала опасность.
 
   Но пока оба делали вид, будто все прекрасно. Со стороны могло показаться, что у них второй медовый месяц. Внешне Керк и Лайза почти не отличались от обычных новобрачных: много смеялись, шутили, занимались любовью, плескались в уединенной бухточке с кристально чистой бирюзовой водой. Одна неделя плавно перетекла в другую. Лайза восстановила вес, который потеряла за время болезни и пустых месяцев без Керка, на ее щеки вернулся здоровый румянец, а кожа покрылась золотистым загаром.
   Однако их бегству от действительности неизбежно должен был прийти конец. И он пришел.

6

   Как-то раз Лайза дремала в шезлонге на тенистой террасе. Сонно приоткрыв глаза, она увидела Керка. Выражение его лица вмиг стряхнуло с нее сонливость, и, несмотря на жару, Лайзу прошиб озноб.
   — Господи, что случилось?!
   — Наше уединенное существование здесь закончилось, — сказал Керк сухим, безжизненным голосом.
   Лайза встала и только тут заметила, что чуть поодаль от Керка стоит Дензил. Если первый смотрел ей в глаза, то второй старательно отводил взгляд. Пробормотав, что ему срочно нужно позвонить, Дензил поспешил скрыться в доме.
   Стало совсем тихо. У Лайзы возникло странное ощущение, будто воздух пульсирует в ритме ее участившегося сердцебиения. Казалось, напряжение образовало вокруг Керка плотную ауру. Лайза молчала, ожидая объяснений.
   — Нам придется отплыть раньше, чем я рассчитывал.
   Значит, райская жизнь на острове закончилась.
   Заметив, что до сих пор держит в руках авторучку, Керк бросил ее на круглый столик, стоящий между двумя шезлонгами, и отошел к длинному белому столу, за которым они обычно ужинали. Керк отодвинул стул, сел и со вздохом потер затылок. Затем повернулся к Лайзе и протянул ей руку.
   — Иди сюда.
   Она покачала головой и скрестила руки на груди.
   — Сначала скажи…
   — Не осложняй мне жизнь еще больше, — перебил Керк. — Я хочу, чтобы ты была здесь, в пределах досягаемости, когда я буду тебе объяснять.
   Но Лайза как раз не желала находиться в пределах досягаемости. А что Керк собирался сказать, она уже догадывалась.
   — Ты возвращаешься домой, я угадала?
   — Да.
   — Значит, отпуск закончился, — резюмировала она с коротким горьким смешком.
   Легко требовать от кого-то сказать правду, если эта самая правда тебя устраивает. Но когда наоборот… Солнце играло в воде, отбрасывая колеблющиеся отблески на стену террасы. Было жарко, но Лайза мерзла; было светло, но ее окружал мрак. Конец.
   — Ну, и как же ты собираешься это обставить? — скептически поинтересовалась она. — Высадишь меня на пристань в той же одежде, в которой я сюда попала, и помашешь на прощание? Или я заработала на обратный билет до Сардинии?
   Керк нахмурился.
   — Что ты такое говоришь? Ты моя жена, а рассуждаешь, как любовница.
   Но на протяжении последних двух недель Лайза и чувствовала себя любовницей, а не женой. По-видимому, эта мысль отразилась на ее лице, потому что Керк вскочил и шагнул к ней. Как всегда, тело Лайзы мгновенно отозвалось на его близость, дыхание участилось, груди отяжелели. Так реагировать на мужчину, который обещал дать ей развод! Лайза презирала себя за слабость, но ничего не могла с собой поделать. Когда ты — хрупкая женщина пяти футов ростом, просто невозможно не заметить шесть футов и два дюйма красивого мужского тела, к тому же в это уравнение нужно еще добавить физическую силу Керка, привычку повелевать и сексуальную привлекательность. Неудивительно, что она рядом с Керком слабеет!
   Керк положил руки на перила по обеим сторонам от Лайзы и приблизил лицо почти вплотную к ее лицу. Теперь Лайза ощущала тепло его тела, вдыхала едва ощутимый запах теплой кожи, приправленный пряными нотками мужского одеколона, видела до боли знакомый блеск в глазах Керка — блеск, выдававший сексуальное возбуждение, на удовлетворение которого ни один из них сейчас не имел права.
   — Любовница знает, когда нужно держать свой прекрасный ротик закрытым и только слушать. А жена готова выслушать мужа прежде, чем высказывать нелепейшие предположения.
   Лайза строптиво повела плечом, но из-за волнующей близости Керка движение получилось немного скованным.
   — Ты сам только что сказал, что наше время истекло, — напомнила она. — Что ты еще можешь добавить?
   — Я сказал, что истекло время нашего уединения здесь, — поправил ее Керк.
   Лайза нахмурилась. Керк убрал руки с перил и осторожно разжал ее руки, которыми она крепко себя обхватила. На коже Лайзы остались красные пятна от ее собственных пальцев. Заметив это, Керк покачал головой, вздохнул, взял Лайзу за руку и потянул к столу. Чуть ли не насильно усадив Лайзу на стул, он свободной рукой пододвинул второй стул и сел сам. Стулья Керк поставил так близко, что ему пришлось раздвинуть колени, чтобы между ними уместились стройные ноги Лайзы. Это был весьма эффективный способ завладеть ее вниманием. Керк подался вперед и сказал:
   — А теперь послушай меня. То, что я собираюсь сказать, важно, и я не хочу, чтобы ты отвлекала меня всякими замечаниями на посторонние темы. Пора расставить точки над «i». Всякий раз, когда мы подходим к этому разговору, я вижу в твоем взгляде боль, а твои слова — всего лишь оружие, которое ты пускаешь в ход, чтобы скрыть боль от меня.
   Какой же он проницательный, даже слишком, подумала Лайза, но взглядом дала Керку понять, что согласна молчать. Керк одобрил ее молчаливое согласие улыбкой, но уже в следующее мгновение стал таким серьезным, что Лайза невольно затаила дыхание.
   — Ты знаешь, — медленно начал Керк, — что мой отец всегда был самым верным твоим союзником. То, что я собираюсь сказать, имеет самое прямое отношение к нему.
   При упоминании об отце Керка в выразительных глазах Лайзы отразилась тревога.
   — К сожалению, его здоровье слабеет, и он не может не думать о будущем семьи. Он волнуется за тебя, за меня, старается предусмотреть все, в том числе и что произойдет, если внешние силы вынудят меня принять решение, которое может нанести ощутимый удар по бизнесу.
   Лайза невольно ахнула.
   — Ты хочешь сказать, что всерьез задумывался о том, чтобы отказаться от наследования титула?
   — Такой вариант возможен, — признался Керк. — И, честно говоря, после того как я раскрыл заговор, включающий твое похищение, этот вариант кажется мне все более привлекательным. — Он цинично усмехнулся. — Мне, как ты понимаешь, не нравится, когда меня пытаются заставить плясать под чужую дудку, используя в качестве рычага давления мою жену. Однако, чтобы не волновать отца, я заверил его, что не собираюсь отказываться от своих обязанностей. Но это мало помогло. Теперь отец беспокоится о моем счастье. Он переживает, что произойдет, если меня вынудят пожертвовать тобой ради мира и спокойствия в семье. Как видишь, при любом повороте событий я проигрываю —мне не удается избавить отца от волнений.
   — Мне очень жаль, — прошептала Лайза.
   — Мне нужно от тебя не сочувствие, а помощь, — отрывисто произнес Керк. По его напряженному тону Лайза поняла, как неприятна ему необходимость просить. — Ты знаешь, отец тебя любит. Когда ты уехала, он по тебе очень скучал.
   — Но ты не можешь сказать, что я его забыла, — стала оправдываться Лайза. — Я ему звонила, писала… Я даже специально прочла несколько книг, которые он в это время читал, чтобы обсудить их с ним в письмах и по телефону. Я…
   — Я знаю, — прервал ее Керк, криво улыбнувшись. — Он мне пересказывал все, что ты ему говорила. Так что теперь я знаю, что я тиран, упрямец, человек без принципов и во всех отношениях — сын своего отца.
   Лайза вспыхнула.
   — Я говорила это в шутку, чтобы его рассмешить!
   — Это я тоже знаю. Но отцу нравится, когда я смеюсь вместе с ним. — Керк легонько погладил пальцем ее раскрасневшиеся щеки. — И, позволь заметить, с моим отцом ты держишься куда более доброжелательно, чем со мной.
   Он имеет в виду письма, которые я передавала через адвоката, поняла Лайза.
   — Между нами все кончено, Керк и тебе давно пора с этим смириться.
   — Не могу, тем более что ничто не кончено.
   — Твой отец…
   — Ты ему нужна, — мрачно перебил Керк. — И мне ты тоже нужна, чтобы избавить его от лишних волнений. Поэтому я прошу тебя об одном: вернись ко мне, давай восстановим наш брак — если не ради тебя и меня, то хотя бы ради отца.
   Но Лайза понимала, что Керк говорит не все, и точно знала, что именно он не договаривает.