Дортмундер вылез из банка, подошёл и сказал:
— Вы чертовски много болтаете. Давайте-ка потише.
— Мы открыли навесной замок, — сообщил ему Герман.
Дортмундер взглянул сначала на часы, потом на него.
— Хорошо, — сказал он, но и голос, и лицо его ничего не выражали.
— Слушайте, — воинственно начал Герман, но потом умолк, поскольку сказать ему было больше нечего, и просто стоял на месте.
Подошёл Виктор; он чуть пошатывался на ходу и выглядел ошарашенным.
— Ну и ну, — сказал он озираясь по сторонам.
— Давайте залезем внутрь, там можно поговорить, — предложил Дортмундер. — Сумеете всё тут наладить, ребята?
Подсоединять электричество, воду и канализацию собирались Келп и Марч. Келп ответил:
— Конечно, мы всё сделаем.
— Там есть погнутые трубы, — сказал Дортмундер. — Мы их выворотили, когда забирали банк.
— Это пустяки, — ответил Марч. — У меня в машине лежат трубы, я привёз. Что-нибудь придумаем.
— Только тихо, — добавил Дортмундер.
— Конечно, — ответил Марч.
Деловой настрой окружающих снова заставил Германа нервничать.
— Пойду займусь сейфом, — объявил он.
Дортмундер и Виктор отправились с ним. Дортмундер спросил Виктора:
— Стэн доложил тебе обстановку?
— Конечно. Сейф оказался сложноват для Германа, значит, нам придётся на время остаться здесь.
Герман набычился и злобно уставился в пространство, но ничего не сказал.
Когда они карабкались в банк, Виктор проговорил:
— А этот Стэн лихо ездит, да?
— Такая у него работа, — ответил Дортмундер. При этих словах Герман опять болезненно поморщился.
— Ой, — сказал Виктор. — Вы только попробуйте его догнать. Ой…
В трейлере Мэй и миссис Марч прикрепили фонарики к мебели и установили их так, что можно было работать при свете, какой ни есть. Теперь они пытались мало-мальски навести порядок.
— Похоже, у нас тут целая колода карт, — сообщила Дортмундеру миссис Марч. — Я только что нашла возле сейфа бубновую тройку.
— Прекрасно, — сказал Дортмундер и повернулся к Герману. — Тебе нужна какая-нибудь помощь?
— Нет! — прошипел Герман, но мгновение спустя добавил: — То есть, да. Конечно, разумеется.
— Виктор, пойдёшь с Германом.
— Само собой.
Мэй сказала Дортмундеру:
— Ты нам нужен, чтобы передвинуть мебель.
Когда Дортмундер ушёл помогать авральной бригаде, Герман сообщил Виктору:
— Я принял решение.
Виктор насторожился.
— Я намерен, — продолжал Герман, — действовать против этого сейфа всеми известными человечеству способами. Одновременно.
— Само собой, — ответил Виктор. — А мне что делать?
— А ты, — заявил Герман, — будешь крутить рукоятку.
Глава 26
Глава 27
Глава 28
— Вы чертовски много болтаете. Давайте-ка потише.
— Мы открыли навесной замок, — сообщил ему Герман.
Дортмундер взглянул сначала на часы, потом на него.
— Хорошо, — сказал он, но и голос, и лицо его ничего не выражали.
— Слушайте, — воинственно начал Герман, но потом умолк, поскольку сказать ему было больше нечего, и просто стоял на месте.
Подошёл Виктор; он чуть пошатывался на ходу и выглядел ошарашенным.
— Ну и ну, — сказал он озираясь по сторонам.
— Давайте залезем внутрь, там можно поговорить, — предложил Дортмундер. — Сумеете всё тут наладить, ребята?
Подсоединять электричество, воду и канализацию собирались Келп и Марч. Келп ответил:
— Конечно, мы всё сделаем.
— Там есть погнутые трубы, — сказал Дортмундер. — Мы их выворотили, когда забирали банк.
— Это пустяки, — ответил Марч. — У меня в машине лежат трубы, я привёз. Что-нибудь придумаем.
— Только тихо, — добавил Дортмундер.
— Конечно, — ответил Марч.
Деловой настрой окружающих снова заставил Германа нервничать.
— Пойду займусь сейфом, — объявил он.
Дортмундер и Виктор отправились с ним. Дортмундер спросил Виктора:
— Стэн доложил тебе обстановку?
— Конечно. Сейф оказался сложноват для Германа, значит, нам придётся на время остаться здесь.
Герман набычился и злобно уставился в пространство, но ничего не сказал.
Когда они карабкались в банк, Виктор проговорил:
— А этот Стэн лихо ездит, да?
— Такая у него работа, — ответил Дортмундер. При этих словах Герман опять болезненно поморщился.
— Ой, — сказал Виктор. — Вы только попробуйте его догнать. Ой…
В трейлере Мэй и миссис Марч прикрепили фонарики к мебели и установили их так, что можно было работать при свете, какой ни есть. Теперь они пытались мало-мальски навести порядок.
— Похоже, у нас тут целая колода карт, — сообщила Дортмундеру миссис Марч. — Я только что нашла возле сейфа бубновую тройку.
— Прекрасно, — сказал Дортмундер и повернулся к Герману. — Тебе нужна какая-нибудь помощь?
— Нет! — прошипел Герман, но мгновение спустя добавил: — То есть, да. Конечно, разумеется.
— Виктор, пойдёшь с Германом.
— Само собой.
Мэй сказала Дортмундеру:
— Ты нам нужен, чтобы передвинуть мебель.
Когда Дортмундер ушёл помогать авральной бригаде, Герман сообщил Виктору:
— Я принял решение.
Виктор насторожился.
— Я намерен, — продолжал Герман, — действовать против этого сейфа всеми известными человечеству способами. Одновременно.
— Само собой, — ответил Виктор. — А мне что делать?
— А ты, — заявил Герман, — будешь крутить рукоятку.
Глава 26
— Честно говоря, — процедила Мэй, не вынимая из уголка рта сигарету, — я могла бы сварить лучший кофе даже из чёрного перца.
Она накрыла семёркой червей бубновую восьмёрку, с которой зашёл Дортмундер.
— Что было, то я и взял, — ответил Марч. — Единственное открытое кафе, которое мне удалось отыскать.
Он аккуратно вложил бубновую пятёрку под семёрку той же масти.
— Я тебя не упрекаю, — сказала Мэй. — Это так, в порядке простого замечания.
Миссис Марч поставила свой стаканчик с кофе, посмотрела на сдачу, нахмурилась и, наконец, произнесла с тяжким вздохом:
— Ну, что ж…
Она вложила бубнового валета и забрала взятку.
— Берегись, — предупредил Марч, — мама пошла вразнос.
Мать неприязненно взглянула на сына.
— Мама пошла вразнос, мама пошла вразнос! Только это и знаешь. Я была вынуждена забрать взятку.
— Ничего, — спокойно проговорил Марч. — У меня есть, чем тебя остановить.
Мэй сидела возле приоткрытой дверцы трейлера, где у неё была возможность выглядывать и видеть гудроновую дорожку до самого въезда в лагерь. Было десять минут восьмого утра и уже совсем рассвело. За последние полчаса отсюда уехали штук пять потрёпанных машин — жильцы отправлялись на работу, — но до сих пор никто не пришёл и не полюбопытствовал, откуда тут взялся новый прицеп. Не было ни владельца трейлерного парка, ни легавых.
Скрашивая ожидание, Мэй и миссис Марч затеяли оживлённую карточную партию в «уголке для завтрака», который они устроили возле двери в передней части трейлера, поодаль от сейфа. В заднем торце, за самодельной, от пола до потолка, перегородкой, сооружённой из разобранной конторки, кропотливо трудился над сейфом Герман, которому попеременно помогали то одна пара мужчин, то другая. Сейчас с ним были Келп и Виктор, а Дортмундер с Марчем участвовали в карточной игре.
В восемь часов они заступят на смену…
До сих пор из-за перегородки почти не доносилось звуков, за исключением двух тихих хлопков, когда Герман попытался устроить маленькие взрывы, которые так ничего и не дали. Иногда слышались визг электродрели, скрежет пилы да настырный зуд циркулярного резака, но пока, похоже, почти ничего не происходило. Десять минут назад, когда Дортмундер и Марч оттрубили свою часовую смену, Мэй спросила их, как идут дела.
«Не могу сказать, что он не оставил ни единой царапины, — ответил ей Дортмундер. — Уж царапину-то он оставил». И почесал плечо, поскольку провёл едва ли не весь предшествующий час, накручивая длинную рукоятку.
Тем временем банку придали более домашний и жилой вид. Свет горел, туалет работал, пол был подметён, мебель переставлена, окна занавешены шторами. Жаль только, что на заводе банк не оснастили кухней. Гамбургеры и пончики, принесённые Марчем из ночной закусочной, были почти съедобны, но кофе, вероятно, варили в обход законов о загрязнении окружающей среды.
— Видать что-нибудь? — спросил Дортмундер.
Мэй таращилась на улицу, думая о кухнях, снеди и кофе… Она снова взглянула на Дортмундера и сказала:
— Нет. Я просто задумалась.
— Ты переутомилась, — заметила миссис Марч. — В этом всё дело. Как и остальные после бессонной ночи. Я уже не так молода.
И она зашла с бубнового туза.
— Хо-хо, — сказал её сын. — И это называется не вразнос, да?
— Я слишком умна для тебя, — заявила мать. — Пока ты болтаешь, я сбрасываю ненужную крупную карту. — Она сняла свой шейный корсет, хоть сын и увещевал её не делать этого, и теперь сидела над своими картами, сгорбившись, будто охваченная азартом белка.
— Кто-то едет, — сообщила Мэй.
— Легавые? — насторожился Дортмундер.
— Нет. Думаю, управляющий.
В ворота завернул бело-голубой фургон и остановился возле маленькой белой дощатой сторожки. Из него вылез маленький человечек в чёрном костюме. Увидев, что он отпирает дверь сторожки, Мэй положила карты и сказала:
— Это он. Я сейчас вернусь.
— Мам, надень корсет, — велел Марч.
— Не буду.
Прицеп всё ещё не был снабжён лесенкой. Мэй неуклюже слезла на землю, выплюнула сигаретный окурок и зашагала к сторожке вдоль ряда прицепов, закурив по пути новую сигарету.
Человек, который сидел за колченогим столом в сторожке, выглядел тщедушным, нервным и иссохшим, как бросивший пить пьяница, готовый в любую минуту опять отправиться спать в подворотню с пинтой портвейна в скрюченных пальцах. Он устремил на Мэй полный ужаса взгляд и сказал:
— Да, мисс? Да?
— Мы вселяемся сюда на неделю, — объявила Мэй. — Я хочу заплатить вам.
— На неделю? С прицепом? — Похоже, его сбивало с толку всё на свете. Возможно, было ещё слишком рано, и он не успел толком проснуться.
— Совершенно верно, — ответила Мэй. — Сколько стоит неделя парковки?
— Двадцать семь долларов пятьдесят центов. А где… э… где вы поставили свой прицеп?
— В заднем правом ряду, — ответила Мэй, указывая пальцем сквозь стену.
Управляющий растерянно нахмурился.
— Я не слышал, как вы въехали.
— Мы прибыли вчера ночью.
— Вчера ночью?! — Управляющий вскочил, сбросив на пол стопку бланков. Сопровождаемый несколько удивлённым взглядом Мэй, он выскочил за дверь. Мэй покачала головой, присела на корточки и принялась собирать бумаги.
Минуту спустя управляющий вернулся и сказал:
— Вы правы. Я даже не заметил его, когда… Ну что вы, не надо этого делать.
— Всё уже сделано, — ответила Мэй. Она выпрямилась и положила стопку бумаг на стол, что привело к какому-то сейсмическому возмущению, поскольку другая стопа бумаг тотчас соскользнула на пол с противоположного края стола.
— Оставьте их, оставьте, — сказал нервный человечек.
— Полагаю, что я так и сделаю, — Мэй отодвинулась, давая ему пройти и усесться за стол, потом села напротив — на второй стул, имевшийся в комнате. — Итак, мы хотим остаться на неделю.
— Надо заполнить кое-какие бланки. — Управляющий принялся выдвигать и с грохотом задвигать ящики стола — чересчур быстро, чтобы успеть разглядеть, что лежит внутри, открывая их всего на несколько миллисекунд. — Пока вы будете заняты этим, — добавил он в угаре открывания и закрывания, — я пойду подсоединю коммуникации.
— Мы уже это сделали.
Управляющий так и застыл с разверстым ящиком и захлопал глазами.
— Но там же заперто, — сказал он.
Мэй извлекла из кармана кофты навесной замок, который оттягивал шерсть ещё ощутимее, чем обычно хранимая там пачка сигарет.
— Он лежал на земле рядом, — сказала она, протянув руку и положив замок на стол перед управляющим. — Мы подумали, что он, возможно, ваш.
— Он не был заперт?! — Управляющий в ужасе уставился на замок, словно перед ним лежала отсечённая голова.
— Не был.
— Если хозяин… — Управляющий облизал губы и с безмолвной мольбой воззрился на Мэй.
— Я сообщать не стану, — пообещала она. Нервозность управляющего передавалась и ей; не терпелось положить конец общению и убраться вон.
— Он может очень… — Управляющий покачал головой, опустил глаза на выдвинутый ящик и, казалось, удивился, увидев, что тот открыт. Потом он нахмурился и вытащил несколько листков. — Пожалуйста, — сказал управляющий.
Минут десять Мэй заполняла бланки. Она написала, что в прицепе живут четверо: миссис Ортензия Дэвенпорт (она сама), её сестра, миссис Уинфред Лумис (миссис Марч), и двое сыновей последней, Стэн (Марч) и Виктор (Виктор). По заполненным Мэй документам, Дортмундера, Келпа и Германа не существовало вовсе.
Шло время, и управляющий медленно успокаивался, словно мало-помалу свыкался с присутствием Мэй. Он даже отважился одарить её хилыми кривыми улыбочками, когда Мэй передавала ему последние бланки и двадцать семь с половиной долларов.
— Надеюсь, пребывание в «Уандерласт» покажется вам прекрасным, — сказал он.
— Благодарю. Убеждена, что так и будет, — ответила Мэй, вставая.
Управляющий внезапно опять впал в панику и задрыгал всеми конечностями, что привело к бурным бумажным подвижкам на столе. Изумлённая Мэй оглянулась и увидела, что комнату захлёстывает лавина полицейских из дорожного патруля штата. Мэй подавила нервную дрожь, хотя в этом и не было необходимости, потому что судороги управляющего отвлекли служителей закона.
— Что ж, пока, — сказала Мэй и направилась сквозь ряды полицейских (которых и оказалось-то всего двое) к двери. За её спиной раздался глухой стук: то ли навесной замок, то ли плохо подвешенный управляющий грохнулся на пол. Мэй не стала оглядываться, чтобы узнать, который из них упал, а торопливо зашагала по гаревой дорожке в сторону банка. Подходя, она вдруг увидела, как прицеп слегка качнулся и вновь замер. Опять Герман взрывает, — подумала Мэй, и мгновение спустя из отдушины на крыше трейлера вырвался клуб белого дыма. Кардиналы избрали папу, — усмехнулась про себя Мэй.
Дортмундер ждал её в дверях, чтобы помочь забраться в прицеп.
— Уф! Спасибо, — сказала Мэй. — Тут легавые.
— Я видел. Мы спрячемся за перегородкой.
— Правильно.
— Не складывайте колоду, — предложила миссис Марч. — Пусть каждый держит свои карты в руках.
— Мама, пожалуйста, надень корсет, — взмолился Марч.
— Нет, в последний раз говорю.
— Ты можешь проиграть дело.
Она уставилась на сына.
— Я стою в украденном банке, который мы угнали, совершив едва ли не десяток правонарушений, а ты волнуешься из-за какого-то законника из страховой компании.
— Если нас сейчас заловят, нам понадобятся на защиту все деньги, какие мы только сможем раздобыть, — возразил Марч.
— Очень бодрящая мысль, — заметила Мэй, которая стояла в дверях, глядя на контору.
Дортмундер забился за перегородку вместе с Германом и Келпом, и там наступила тишина. Мгновение спустя появился Виктор и с широкой улыбкой на физиономии спросил:
— Так они здесь, да?
— Выходят из конторы, — сообщила Мэй, закрывая дверцу и подходя к окну.
— Помните, — сказал Виктор, — без ордера они войти не могут.
— Знаю, знаю.
Но полицейские даже не попытались войти. Они побрели по гаревой дорожке меж рядами трейлеров, глядя по сторонам, а на бледно-зелёный трейлер посмотрели лишь мельком.
Виктор следил за ними из второго окна.
— Дождь начинается, — объявил он. — Сейчас им захочется спрятаться обратно в машину.
Всё верно, захотелось. Заморосило, и полицейские отправились по дорожке между трейлеров обратно к своей машине, чуть ускорив шаг. Мэй подняла глаза и увидела быстро наползавшие с запада грозовые тучи.
— Нас точно накроет, — сказала она.
— Нам-то какая разница? — спросил Виктор. — В банке тепло и сухо. — Он огляделся и с широкой улыбкой добавил: — Тут даже плинтусы с электроподогревом.
— Они уехали? — спросила миссис Марч.
— Садятся в машину, — ответила Мэй. — Ага, покатили. — Она отвернулась от окна и тоже заулыбалась. — Я вдруг поняла, как жутко психовала. — Мэй извлекла из уголка рта окурок и посмотрела на него. — Я же только что прикурила.
— Давайте перекинемся в картишки, — предложила миссис Марч. — Дортмундер, выходи, будем играть в карты.
Дортмундер вышел, а Виктор убрался за перегородку к Келпу и Герману. Четверо в трейлере опять сели за карты, и миссис Марч пошла вразнос.
— Ага! Ага! Я же тебе говорил!
— Говорил, и что с того? — ответила мать сыну, улыбнулась ему и принялась ловко тасовать карты.
Спустя десять минут в дверь постучали. Все, кто сидел за столом, вытаращили глаза, и Мэй проворно вскочила, чтобы выглянуть в ближайшее окно.
— Какой-то человек под зонтиком, — объявила она. Снаружи уже лило вовсю, и кругом стояли лужи.
— Спровадь его, — велел ей Дортмундер. — Я опять пошёл к сейфу.
— Хорошо.
Мэй дождалась, пока Дортмундер не скроется с глаз, потом открыла дверцу и увидела нервного управляющего, ещё более нервного и имевшего весьма жалкий облик благодаря чёрному зонту.
— О! — сказала Мэй. Ну как не пригласить его внутрь, в такой-то дождь?
Управляющий что-то сказал, но его слова потонули в дробном стуке дождя по зонту и крыше трейлера.
— Что? — спросила Мэй.
Управляющий визгливо заорал:
— Я не хочу неприятностей!
— Прекрасно! — гаркнула в ответ Мэй. — Я тоже не хочу!
— Смотрите!
Он указал вниз, Мэй высунулась, замочив волосы, оглядела землю вокруг прицепа и увидела, что та сделалась бледно-зелёной.
— О, Господи! — вскричала Мэй, посмотрев сперва налево, потом направо. Банк снова стал бело-голубым. — О, боже милостивый!
— Я не хочу неприятностей! — снова завопил управляющий.
Мэй убрала голову из-под дождя.
— Входите, — пригласила она.
Управляющий отступил на шаг, качая головой и отмахиваясь от Мэй свободной рукой.
— Нет, нет, не беспокойтесь.
— Что вы намерены делать? — спросила его Мэй.
— Я не хочу, чтобы вы оставались тут! — крикнул управляющий. — Хозяин вышибет меня вон! Никаких неприятностей! Никаких неприятностей!
— Вы не будете звать полицию?
— Просто уезжайте! Уезжайте, и я не буду их звать, и ничего не случилось!
Мэй попыталась сообразить.
— Дайте нам час, — сказала она.
— Слишком долго!
— Нам надо достать тягач. У нас тут нет тягача.
От растерянности управляющий так разволновался, что принялся скакать то на одной ноге, то на другой, словно отбивая чечётку перед занятым туалетом. Может, в такой жуткий ливень ему и впрямь приспичило.
— Ладно! — заорал он наконец. — Час, не больше!
— Обещаю!
— Мне придётся вас отключить. Свет и воду!
— Хорошо, хорошо!
Управляющий всё выплясывал на улице. Наконец Мэй догадалась, что он ждёт, когда она захлопнет дверцу. Может, надо его поблагодарить? Нет, он нуждался не в признательности, а в ободрении.
— У вас не будет неприятностей! — крикнула она, помахала рукой и закрыла дверь.
Дортмундер стоял рядом с ней.
— Я всё слышал, — пробурчал он.
— Придётся отогнать его куда-нибудь ещё, — заявила Мэй.
— Или бросить.
Герман и Келп вышли из-за перегородки.
— Сдаться? — вскричал Герман. — Да я только что вступил в бой!
— В чём дело? — спросил Келп. — Как он нас вычислил?
— Мы использовали краску на воде, — объяснила ему Мэй. — Её смыло дождём.
— Нельзя нам сдаваться, и всё тут, — заявил Герман. — Надо просто перегнать его куда-нибудь.
— Когда его ищут все легавые Лонг-Айленда? — сказал Дортмундер. — Когда зелёная краска сошла? Когда мы не знаем, куда его отогнать?
— И когда у нас нет тягача, чтобы отогнать его хоть куда-нибудь, — добавил Марч.
— Это не беда, Стэн, — сказал Келп. — Тягач — это всегда пустяки, поверь мне.
Марч угрюмо взглянул на него.
— В такой дождь они не будут искать слишком усердно, — добавил Виктор.
— Когда ты ищешь штуковину длиной пятьдесят футов и шириной двенадцать, покрытую бело-голубой краской, особого усердия и не требуется, — ответил Дортмундер.
Всё это время Мэй хранила молчание и предавалась раздумьям. Сама она не очень-то любила деньги, а посему её мало заботило содержимое сейфа, однако волновал успех дела. Дортмундер и при обычных обстоятельствах был весьма угрюмой личностью. Если же ограбление провалится, жить с ним будет так же весело, как смотреть мыльную оперу. Поэтому она сказала:
— Знаете, я добилась, чтобы нам разрешили задержаться на час.
Свет погас. Мокрая серость просачивалась сквозь окно, и от этого все приуныли пуще прежнего.
— Часа достаточно, чтобы добраться до дома, завалиться в постель и сделать вид, будто ничего этого не было, — сказал Дортмундер.
— У нас есть две легковушки, — ответила Мэй. — Час можно потратить на поиски подходящего места. Если ничего не найдём, тогда и бросим.
— Прекрасно, — отозвался Герман. — А я тем временем повожусь с сейфом. — Он поспешно удалился за перегородку.
— Тут становится прохладно, — заметила миссис Марч.
— Надень корсет, теплее будет, — посоветовал ей сын.
Она взглянула на него.
Дортмундер вздохнул.
— Больше всего меня пугает то, что мы и впрямь можем найти подходящее место.
Она накрыла семёркой червей бубновую восьмёрку, с которой зашёл Дортмундер.
— Что было, то я и взял, — ответил Марч. — Единственное открытое кафе, которое мне удалось отыскать.
Он аккуратно вложил бубновую пятёрку под семёрку той же масти.
— Я тебя не упрекаю, — сказала Мэй. — Это так, в порядке простого замечания.
Миссис Марч поставила свой стаканчик с кофе, посмотрела на сдачу, нахмурилась и, наконец, произнесла с тяжким вздохом:
— Ну, что ж…
Она вложила бубнового валета и забрала взятку.
— Берегись, — предупредил Марч, — мама пошла вразнос.
Мать неприязненно взглянула на сына.
— Мама пошла вразнос, мама пошла вразнос! Только это и знаешь. Я была вынуждена забрать взятку.
— Ничего, — спокойно проговорил Марч. — У меня есть, чем тебя остановить.
Мэй сидела возле приоткрытой дверцы трейлера, где у неё была возможность выглядывать и видеть гудроновую дорожку до самого въезда в лагерь. Было десять минут восьмого утра и уже совсем рассвело. За последние полчаса отсюда уехали штук пять потрёпанных машин — жильцы отправлялись на работу, — но до сих пор никто не пришёл и не полюбопытствовал, откуда тут взялся новый прицеп. Не было ни владельца трейлерного парка, ни легавых.
Скрашивая ожидание, Мэй и миссис Марч затеяли оживлённую карточную партию в «уголке для завтрака», который они устроили возле двери в передней части трейлера, поодаль от сейфа. В заднем торце, за самодельной, от пола до потолка, перегородкой, сооружённой из разобранной конторки, кропотливо трудился над сейфом Герман, которому попеременно помогали то одна пара мужчин, то другая. Сейчас с ним были Келп и Виктор, а Дортмундер с Марчем участвовали в карточной игре.
В восемь часов они заступят на смену…
До сих пор из-за перегородки почти не доносилось звуков, за исключением двух тихих хлопков, когда Герман попытался устроить маленькие взрывы, которые так ничего и не дали. Иногда слышались визг электродрели, скрежет пилы да настырный зуд циркулярного резака, но пока, похоже, почти ничего не происходило. Десять минут назад, когда Дортмундер и Марч оттрубили свою часовую смену, Мэй спросила их, как идут дела.
«Не могу сказать, что он не оставил ни единой царапины, — ответил ей Дортмундер. — Уж царапину-то он оставил». И почесал плечо, поскольку провёл едва ли не весь предшествующий час, накручивая длинную рукоятку.
Тем временем банку придали более домашний и жилой вид. Свет горел, туалет работал, пол был подметён, мебель переставлена, окна занавешены шторами. Жаль только, что на заводе банк не оснастили кухней. Гамбургеры и пончики, принесённые Марчем из ночной закусочной, были почти съедобны, но кофе, вероятно, варили в обход законов о загрязнении окружающей среды.
— Видать что-нибудь? — спросил Дортмундер.
Мэй таращилась на улицу, думая о кухнях, снеди и кофе… Она снова взглянула на Дортмундера и сказала:
— Нет. Я просто задумалась.
— Ты переутомилась, — заметила миссис Марч. — В этом всё дело. Как и остальные после бессонной ночи. Я уже не так молода.
И она зашла с бубнового туза.
— Хо-хо, — сказал её сын. — И это называется не вразнос, да?
— Я слишком умна для тебя, — заявила мать. — Пока ты болтаешь, я сбрасываю ненужную крупную карту. — Она сняла свой шейный корсет, хоть сын и увещевал её не делать этого, и теперь сидела над своими картами, сгорбившись, будто охваченная азартом белка.
— Кто-то едет, — сообщила Мэй.
— Легавые? — насторожился Дортмундер.
— Нет. Думаю, управляющий.
В ворота завернул бело-голубой фургон и остановился возле маленькой белой дощатой сторожки. Из него вылез маленький человечек в чёрном костюме. Увидев, что он отпирает дверь сторожки, Мэй положила карты и сказала:
— Это он. Я сейчас вернусь.
— Мам, надень корсет, — велел Марч.
— Не буду.
Прицеп всё ещё не был снабжён лесенкой. Мэй неуклюже слезла на землю, выплюнула сигаретный окурок и зашагала к сторожке вдоль ряда прицепов, закурив по пути новую сигарету.
Человек, который сидел за колченогим столом в сторожке, выглядел тщедушным, нервным и иссохшим, как бросивший пить пьяница, готовый в любую минуту опять отправиться спать в подворотню с пинтой портвейна в скрюченных пальцах. Он устремил на Мэй полный ужаса взгляд и сказал:
— Да, мисс? Да?
— Мы вселяемся сюда на неделю, — объявила Мэй. — Я хочу заплатить вам.
— На неделю? С прицепом? — Похоже, его сбивало с толку всё на свете. Возможно, было ещё слишком рано, и он не успел толком проснуться.
— Совершенно верно, — ответила Мэй. — Сколько стоит неделя парковки?
— Двадцать семь долларов пятьдесят центов. А где… э… где вы поставили свой прицеп?
— В заднем правом ряду, — ответила Мэй, указывая пальцем сквозь стену.
Управляющий растерянно нахмурился.
— Я не слышал, как вы въехали.
— Мы прибыли вчера ночью.
— Вчера ночью?! — Управляющий вскочил, сбросив на пол стопку бланков. Сопровождаемый несколько удивлённым взглядом Мэй, он выскочил за дверь. Мэй покачала головой, присела на корточки и принялась собирать бумаги.
Минуту спустя управляющий вернулся и сказал:
— Вы правы. Я даже не заметил его, когда… Ну что вы, не надо этого делать.
— Всё уже сделано, — ответила Мэй. Она выпрямилась и положила стопку бумаг на стол, что привело к какому-то сейсмическому возмущению, поскольку другая стопа бумаг тотчас соскользнула на пол с противоположного края стола.
— Оставьте их, оставьте, — сказал нервный человечек.
— Полагаю, что я так и сделаю, — Мэй отодвинулась, давая ему пройти и усесться за стол, потом села напротив — на второй стул, имевшийся в комнате. — Итак, мы хотим остаться на неделю.
— Надо заполнить кое-какие бланки. — Управляющий принялся выдвигать и с грохотом задвигать ящики стола — чересчур быстро, чтобы успеть разглядеть, что лежит внутри, открывая их всего на несколько миллисекунд. — Пока вы будете заняты этим, — добавил он в угаре открывания и закрывания, — я пойду подсоединю коммуникации.
— Мы уже это сделали.
Управляющий так и застыл с разверстым ящиком и захлопал глазами.
— Но там же заперто, — сказал он.
Мэй извлекла из кармана кофты навесной замок, который оттягивал шерсть ещё ощутимее, чем обычно хранимая там пачка сигарет.
— Он лежал на земле рядом, — сказала она, протянув руку и положив замок на стол перед управляющим. — Мы подумали, что он, возможно, ваш.
— Он не был заперт?! — Управляющий в ужасе уставился на замок, словно перед ним лежала отсечённая голова.
— Не был.
— Если хозяин… — Управляющий облизал губы и с безмолвной мольбой воззрился на Мэй.
— Я сообщать не стану, — пообещала она. Нервозность управляющего передавалась и ей; не терпелось положить конец общению и убраться вон.
— Он может очень… — Управляющий покачал головой, опустил глаза на выдвинутый ящик и, казалось, удивился, увидев, что тот открыт. Потом он нахмурился и вытащил несколько листков. — Пожалуйста, — сказал управляющий.
Минут десять Мэй заполняла бланки. Она написала, что в прицепе живут четверо: миссис Ортензия Дэвенпорт (она сама), её сестра, миссис Уинфред Лумис (миссис Марч), и двое сыновей последней, Стэн (Марч) и Виктор (Виктор). По заполненным Мэй документам, Дортмундера, Келпа и Германа не существовало вовсе.
Шло время, и управляющий медленно успокаивался, словно мало-помалу свыкался с присутствием Мэй. Он даже отважился одарить её хилыми кривыми улыбочками, когда Мэй передавала ему последние бланки и двадцать семь с половиной долларов.
— Надеюсь, пребывание в «Уандерласт» покажется вам прекрасным, — сказал он.
— Благодарю. Убеждена, что так и будет, — ответила Мэй, вставая.
Управляющий внезапно опять впал в панику и задрыгал всеми конечностями, что привело к бурным бумажным подвижкам на столе. Изумлённая Мэй оглянулась и увидела, что комнату захлёстывает лавина полицейских из дорожного патруля штата. Мэй подавила нервную дрожь, хотя в этом и не было необходимости, потому что судороги управляющего отвлекли служителей закона.
— Что ж, пока, — сказала Мэй и направилась сквозь ряды полицейских (которых и оказалось-то всего двое) к двери. За её спиной раздался глухой стук: то ли навесной замок, то ли плохо подвешенный управляющий грохнулся на пол. Мэй не стала оглядываться, чтобы узнать, который из них упал, а торопливо зашагала по гаревой дорожке в сторону банка. Подходя, она вдруг увидела, как прицеп слегка качнулся и вновь замер. Опять Герман взрывает, — подумала Мэй, и мгновение спустя из отдушины на крыше трейлера вырвался клуб белого дыма. Кардиналы избрали папу, — усмехнулась про себя Мэй.
Дортмундер ждал её в дверях, чтобы помочь забраться в прицеп.
— Уф! Спасибо, — сказала Мэй. — Тут легавые.
— Я видел. Мы спрячемся за перегородкой.
— Правильно.
— Не складывайте колоду, — предложила миссис Марч. — Пусть каждый держит свои карты в руках.
— Мама, пожалуйста, надень корсет, — взмолился Марч.
— Нет, в последний раз говорю.
— Ты можешь проиграть дело.
Она уставилась на сына.
— Я стою в украденном банке, который мы угнали, совершив едва ли не десяток правонарушений, а ты волнуешься из-за какого-то законника из страховой компании.
— Если нас сейчас заловят, нам понадобятся на защиту все деньги, какие мы только сможем раздобыть, — возразил Марч.
— Очень бодрящая мысль, — заметила Мэй, которая стояла в дверях, глядя на контору.
Дортмундер забился за перегородку вместе с Германом и Келпом, и там наступила тишина. Мгновение спустя появился Виктор и с широкой улыбкой на физиономии спросил:
— Так они здесь, да?
— Выходят из конторы, — сообщила Мэй, закрывая дверцу и подходя к окну.
— Помните, — сказал Виктор, — без ордера они войти не могут.
— Знаю, знаю.
Но полицейские даже не попытались войти. Они побрели по гаревой дорожке меж рядами трейлеров, глядя по сторонам, а на бледно-зелёный трейлер посмотрели лишь мельком.
Виктор следил за ними из второго окна.
— Дождь начинается, — объявил он. — Сейчас им захочется спрятаться обратно в машину.
Всё верно, захотелось. Заморосило, и полицейские отправились по дорожке между трейлеров обратно к своей машине, чуть ускорив шаг. Мэй подняла глаза и увидела быстро наползавшие с запада грозовые тучи.
— Нас точно накроет, — сказала она.
— Нам-то какая разница? — спросил Виктор. — В банке тепло и сухо. — Он огляделся и с широкой улыбкой добавил: — Тут даже плинтусы с электроподогревом.
— Они уехали? — спросила миссис Марч.
— Садятся в машину, — ответила Мэй. — Ага, покатили. — Она отвернулась от окна и тоже заулыбалась. — Я вдруг поняла, как жутко психовала. — Мэй извлекла из уголка рта окурок и посмотрела на него. — Я же только что прикурила.
— Давайте перекинемся в картишки, — предложила миссис Марч. — Дортмундер, выходи, будем играть в карты.
Дортмундер вышел, а Виктор убрался за перегородку к Келпу и Герману. Четверо в трейлере опять сели за карты, и миссис Марч пошла вразнос.
— Ага! Ага! Я же тебе говорил!
— Говорил, и что с того? — ответила мать сыну, улыбнулась ему и принялась ловко тасовать карты.
Спустя десять минут в дверь постучали. Все, кто сидел за столом, вытаращили глаза, и Мэй проворно вскочила, чтобы выглянуть в ближайшее окно.
— Какой-то человек под зонтиком, — объявила она. Снаружи уже лило вовсю, и кругом стояли лужи.
— Спровадь его, — велел ей Дортмундер. — Я опять пошёл к сейфу.
— Хорошо.
Мэй дождалась, пока Дортмундер не скроется с глаз, потом открыла дверцу и увидела нервного управляющего, ещё более нервного и имевшего весьма жалкий облик благодаря чёрному зонту.
— О! — сказала Мэй. Ну как не пригласить его внутрь, в такой-то дождь?
Управляющий что-то сказал, но его слова потонули в дробном стуке дождя по зонту и крыше трейлера.
— Что? — спросила Мэй.
Управляющий визгливо заорал:
— Я не хочу неприятностей!
— Прекрасно! — гаркнула в ответ Мэй. — Я тоже не хочу!
— Смотрите!
Он указал вниз, Мэй высунулась, замочив волосы, оглядела землю вокруг прицепа и увидела, что та сделалась бледно-зелёной.
— О, Господи! — вскричала Мэй, посмотрев сперва налево, потом направо. Банк снова стал бело-голубым. — О, боже милостивый!
— Я не хочу неприятностей! — снова завопил управляющий.
Мэй убрала голову из-под дождя.
— Входите, — пригласила она.
Управляющий отступил на шаг, качая головой и отмахиваясь от Мэй свободной рукой.
— Нет, нет, не беспокойтесь.
— Что вы намерены делать? — спросила его Мэй.
— Я не хочу, чтобы вы оставались тут! — крикнул управляющий. — Хозяин вышибет меня вон! Никаких неприятностей! Никаких неприятностей!
— Вы не будете звать полицию?
— Просто уезжайте! Уезжайте, и я не буду их звать, и ничего не случилось!
Мэй попыталась сообразить.
— Дайте нам час, — сказала она.
— Слишком долго!
— Нам надо достать тягач. У нас тут нет тягача.
От растерянности управляющий так разволновался, что принялся скакать то на одной ноге, то на другой, словно отбивая чечётку перед занятым туалетом. Может, в такой жуткий ливень ему и впрямь приспичило.
— Ладно! — заорал он наконец. — Час, не больше!
— Обещаю!
— Мне придётся вас отключить. Свет и воду!
— Хорошо, хорошо!
Управляющий всё выплясывал на улице. Наконец Мэй догадалась, что он ждёт, когда она захлопнет дверцу. Может, надо его поблагодарить? Нет, он нуждался не в признательности, а в ободрении.
— У вас не будет неприятностей! — крикнула она, помахала рукой и закрыла дверь.
Дортмундер стоял рядом с ней.
— Я всё слышал, — пробурчал он.
— Придётся отогнать его куда-нибудь ещё, — заявила Мэй.
— Или бросить.
Герман и Келп вышли из-за перегородки.
— Сдаться? — вскричал Герман. — Да я только что вступил в бой!
— В чём дело? — спросил Келп. — Как он нас вычислил?
— Мы использовали краску на воде, — объяснила ему Мэй. — Её смыло дождём.
— Нельзя нам сдаваться, и всё тут, — заявил Герман. — Надо просто перегнать его куда-нибудь.
— Когда его ищут все легавые Лонг-Айленда? — сказал Дортмундер. — Когда зелёная краска сошла? Когда мы не знаем, куда его отогнать?
— И когда у нас нет тягача, чтобы отогнать его хоть куда-нибудь, — добавил Марч.
— Это не беда, Стэн, — сказал Келп. — Тягач — это всегда пустяки, поверь мне.
Марч угрюмо взглянул на него.
— В такой дождь они не будут искать слишком усердно, — добавил Виктор.
— Когда ты ищешь штуковину длиной пятьдесят футов и шириной двенадцать, покрытую бело-голубой краской, особого усердия и не требуется, — ответил Дортмундер.
Всё это время Мэй хранила молчание и предавалась раздумьям. Сама она не очень-то любила деньги, а посему её мало заботило содержимое сейфа, однако волновал успех дела. Дортмундер и при обычных обстоятельствах был весьма угрюмой личностью. Если же ограбление провалится, жить с ним будет так же весело, как смотреть мыльную оперу. Поэтому она сказала:
— Знаете, я добилась, чтобы нам разрешили задержаться на час.
Свет погас. Мокрая серость просачивалась сквозь окно, и от этого все приуныли пуще прежнего.
— Часа достаточно, чтобы добраться до дома, завалиться в постель и сделать вид, будто ничего этого не было, — сказал Дортмундер.
— У нас есть две легковушки, — ответила Мэй. — Час можно потратить на поиски подходящего места. Если ничего не найдём, тогда и бросим.
— Прекрасно, — отозвался Герман. — А я тем временем повожусь с сейфом. — Он поспешно удалился за перегородку.
— Тут становится прохладно, — заметила миссис Марч.
— Надень корсет, теплее будет, — посоветовал ей сын.
Она взглянула на него.
Дортмундер вздохнул.
— Больше всего меня пугает то, что мы и впрямь можем найти подходящее место.
Глава 27
— Полагаю, было бы несправедливо осуждать тебя за то, что ты втравил нас в это дело, — сказал Дортмундер.
— Совершенно верно, — ответил Келп. — Он вёл машину, Дортмундер сидел рядом с ним.
— Но тем не менее я осуждаю, — заявил Дортмундер.
Келп обиженно взглянул на него и опять уставился вперёд.
— Это нечестно, — сказал он.
— И всё же.
Им надо было вернуться к банку в половине десятого, а сейчас было уже четверть. Келп, Дортмундер и Марч уехали на фургоне все вместе и колесили, пока Келп не приглядел достаточно большой тягач, годный для дела. На бортах было начертано: «Лошади», а внутри попахивало конюшней, но зато грузовик был пуст. Келп запустил мотор и передал бразды правления Марчу, который погнал грузовик к стойлу трейлеров. Теперь Келп и Дортмундер скитались по свету, отыскивая место, чтобы перегнать банк. Виктор и миссис Марч занимались тем же на «паккарде» Виктора.
— Давай, пожалуй, возвращаться, — предложил Дортмундер. — Всё равно ничего не найдём.
— А может, найдём, — возразил Келп. — Зачем этот заупокойный настрой?
— Затем, что мы излазили эти места ещё неделю назад, — ответил Дортмундер, — и тогда тут не было ни одного укрытия для банка. Так откуда оно возьмётся теперь?
— Ещё пять минут, — сказал Келп. — Потом отправимся обратно.
— Всё равно в такой дождь ничего не видно, — ответил Дортмундер.
— Как знать, может, повезёт, — рассудил Келп.
Дортмундер взглянул на него, но Келп был занят управлением машиной. Дортмундер прокрутил в голове несколько возможных высказываний, но ни одно из них не показалось ему приличествующим случаю, поэтому в конце концов он отвернулся, уставился на заливаемое дождём ветровое стекло и принялся слушать, как хлопают «дворники».
— И впрямь льёт, — заметил Келп.
— Я вижу.
— По пятницам таких дождей обычно не бывает, — сказал Келп.
Дортмундер опять взглянул на него.
— Нет, я серьёзно, — продолжал Келп. — Обычно так льёт по воскресеньям.
— Пять минут истекло? — спросил Дортмундер.
— Ещё одна осталась. Продолжай искать место.
— Конечно, — ответил Дортмундер и снова уставился в лобовое стекло.
Одна отрада, легавых не было. Они встретили пару патрульных машин, но это было обычное число. Видать, дождь и впрямь мешал поискам.
Благодушный Келп тащил Дортмундера сквозь дождь, вынуждая заниматься бесполезным делом, а Дортмундер сидел в угнанном фургоне и думал, что так уж сложилась его жизнь. Ему всегда не слишком везло, но и всеобъемлющего невезения тоже никогда не бывало. Жизнь его являла собой сочетание удачи и неудачи, такое точное и уравновешенное, что они сводили друг друга на нет. Дождь, который смыл зелёную краску, теперь мешал полицейским вести поиск. Банк они угнали, но сейф не вскрыли. И так далее, без конца.
Дортмундер вздохнул и посмотрел на часы.
— Твоя минута истекла, — сказал он.
— Да, похоже на то, — неохотно признал Келп и добавил: — Я развернусь и возвращусь кружным путём.
— Нет, поехали прямиком обратно, — потребовал Дортмундер.
— Не люблю возвращаться теми же дорогами. Какой в этом смысл?
— А какой смысл во всём этом деле?
— Ты просто расстроен, — сказал Келп. — Я сверну направо вон за тем светофором и возвращусь другой улицей.
Дортмундер уже хотел приказать ему разворачиваться, но тут снова накатили воспоминания, и он передумал.
— Ну, если только мы успеем к половине десятого, — молвил он, хотя и знал, что они не успеют.
— Конечно, — ответил Келп. — Определённо.
Дортмундер забился в угол и начал представлять себе, как они вернутся к трейлеру, и Мэй встретит его у двери словами: «Герман открыл сейф!» Потом появится улыбающийся Герман с двумя пригоршнями денег. «Что ж, я его вскрыл», — объявит он. А миссис Марч пинком отправит свой шейный корсет под дождь и закричит: «Нам больше не нужны деньги этих законников!» Виктор будет стоять у неё за спиной и улыбаться, словно дожидаясь своего выхода, чтобы наизусть прочитать: «Мальчик стоял на объятой пламенем палубе».
Келп резко нажал на тормоз, и микроавтобус опасно занесло вправо. Дортмундера вырвало из мира грёз и едва не зашвырнуло в бардачок.
— Эй, эй, осторожнее! — заорал он и, посмотрел вперёд, увидел, что там ничего нет, кроме верхушки холма, по склону которого они поднимались. Голая верхушка, длинный голый склон, и никаких причин, которые побуждали бы Келпа вот так давить на тормоз.
— Взгляни на это! — завопил Келп, указывая куда-то в пространство.
Но вместо этого Дортмундер посмотрел в зеркало заднего обзора и сказал:
— Хочешь, чтобы тебе опять въехали под зад! Это что, твой фирменный стиль? Какого чёрта ты вытворяешь?
— Ладно, ладно, я съеду с дороги. Но посмотри, пожалуйста, на это.
Келп загнал фургон на усыпанную щебнем стоянку, и Дортмундер наконец взглянул на то, что так его возбудило.
— Вижу, — сказал он. — Ну и что?
— Разве непонятно?
— Нет.
Келп снова простёр указующую длань.
— Мы поставим прицеп вон туда, — заявил он. — Сечёшь, о чём я?
Дортмундер вытаращил глаза.
— Проклятье, — сказал он.
— Всё получится, — уверил его Келп.
Дортмундер ничего не мог с собой поделать. Мысли мыслями, но он улыбался. Потом сказал:
— Чёрт возьми…
— Вот это верно, — кивнул Келп. — Совершенно верно.
— Совершенно верно, — ответил Келп. — Он вёл машину, Дортмундер сидел рядом с ним.
— Но тем не менее я осуждаю, — заявил Дортмундер.
Келп обиженно взглянул на него и опять уставился вперёд.
— Это нечестно, — сказал он.
— И всё же.
Им надо было вернуться к банку в половине десятого, а сейчас было уже четверть. Келп, Дортмундер и Марч уехали на фургоне все вместе и колесили, пока Келп не приглядел достаточно большой тягач, годный для дела. На бортах было начертано: «Лошади», а внутри попахивало конюшней, но зато грузовик был пуст. Келп запустил мотор и передал бразды правления Марчу, который погнал грузовик к стойлу трейлеров. Теперь Келп и Дортмундер скитались по свету, отыскивая место, чтобы перегнать банк. Виктор и миссис Марч занимались тем же на «паккарде» Виктора.
— Давай, пожалуй, возвращаться, — предложил Дортмундер. — Всё равно ничего не найдём.
— А может, найдём, — возразил Келп. — Зачем этот заупокойный настрой?
— Затем, что мы излазили эти места ещё неделю назад, — ответил Дортмундер, — и тогда тут не было ни одного укрытия для банка. Так откуда оно возьмётся теперь?
— Ещё пять минут, — сказал Келп. — Потом отправимся обратно.
— Всё равно в такой дождь ничего не видно, — ответил Дортмундер.
— Как знать, может, повезёт, — рассудил Келп.
Дортмундер взглянул на него, но Келп был занят управлением машиной. Дортмундер прокрутил в голове несколько возможных высказываний, но ни одно из них не показалось ему приличествующим случаю, поэтому в конце концов он отвернулся, уставился на заливаемое дождём ветровое стекло и принялся слушать, как хлопают «дворники».
— И впрямь льёт, — заметил Келп.
— Я вижу.
— По пятницам таких дождей обычно не бывает, — сказал Келп.
Дортмундер опять взглянул на него.
— Нет, я серьёзно, — продолжал Келп. — Обычно так льёт по воскресеньям.
— Пять минут истекло? — спросил Дортмундер.
— Ещё одна осталась. Продолжай искать место.
— Конечно, — ответил Дортмундер и снова уставился в лобовое стекло.
Одна отрада, легавых не было. Они встретили пару патрульных машин, но это было обычное число. Видать, дождь и впрямь мешал поискам.
Благодушный Келп тащил Дортмундера сквозь дождь, вынуждая заниматься бесполезным делом, а Дортмундер сидел в угнанном фургоне и думал, что так уж сложилась его жизнь. Ему всегда не слишком везло, но и всеобъемлющего невезения тоже никогда не бывало. Жизнь его являла собой сочетание удачи и неудачи, такое точное и уравновешенное, что они сводили друг друга на нет. Дождь, который смыл зелёную краску, теперь мешал полицейским вести поиск. Банк они угнали, но сейф не вскрыли. И так далее, без конца.
Дортмундер вздохнул и посмотрел на часы.
— Твоя минута истекла, — сказал он.
— Да, похоже на то, — неохотно признал Келп и добавил: — Я развернусь и возвращусь кружным путём.
— Нет, поехали прямиком обратно, — потребовал Дортмундер.
— Не люблю возвращаться теми же дорогами. Какой в этом смысл?
— А какой смысл во всём этом деле?
— Ты просто расстроен, — сказал Келп. — Я сверну направо вон за тем светофором и возвращусь другой улицей.
Дортмундер уже хотел приказать ему разворачиваться, но тут снова накатили воспоминания, и он передумал.
— Ну, если только мы успеем к половине десятого, — молвил он, хотя и знал, что они не успеют.
— Конечно, — ответил Келп. — Определённо.
Дортмундер забился в угол и начал представлять себе, как они вернутся к трейлеру, и Мэй встретит его у двери словами: «Герман открыл сейф!» Потом появится улыбающийся Герман с двумя пригоршнями денег. «Что ж, я его вскрыл», — объявит он. А миссис Марч пинком отправит свой шейный корсет под дождь и закричит: «Нам больше не нужны деньги этих законников!» Виктор будет стоять у неё за спиной и улыбаться, словно дожидаясь своего выхода, чтобы наизусть прочитать: «Мальчик стоял на объятой пламенем палубе».
Келп резко нажал на тормоз, и микроавтобус опасно занесло вправо. Дортмундера вырвало из мира грёз и едва не зашвырнуло в бардачок.
— Эй, эй, осторожнее! — заорал он и, посмотрел вперёд, увидел, что там ничего нет, кроме верхушки холма, по склону которого они поднимались. Голая верхушка, длинный голый склон, и никаких причин, которые побуждали бы Келпа вот так давить на тормоз.
— Взгляни на это! — завопил Келп, указывая куда-то в пространство.
Но вместо этого Дортмундер посмотрел в зеркало заднего обзора и сказал:
— Хочешь, чтобы тебе опять въехали под зад! Это что, твой фирменный стиль? Какого чёрта ты вытворяешь?
— Ладно, ладно, я съеду с дороги. Но посмотри, пожалуйста, на это.
Келп загнал фургон на усыпанную щебнем стоянку, и Дортмундер наконец взглянул на то, что так его возбудило.
— Вижу, — сказал он. — Ну и что?
— Разве непонятно?
— Нет.
Келп снова простёр указующую длань.
— Мы поставим прицеп вон туда, — заявил он. — Сечёшь, о чём я?
Дортмундер вытаращил глаза.
— Проклятье, — сказал он.
— Всё получится, — уверил его Келп.
Дортмундер ничего не мог с собой поделать. Мысли мыслями, но он улыбался. Потом сказал:
— Чёрт возьми…
— Вот это верно, — кивнул Келп. — Совершенно верно.
Глава 28
— Ненавижу дождь, — заявил капитан Димер.
— Да, сэр, — отозвался лейтенант Хепплуайт.
— И всегда ненавидел, — сказал капитан Димер. — Но так, как сегодня, никогда.
Двое офицеров разместились на заднем сиденье патрульной машины, которую капитан использовал как передвижной штаб во время поисков неуловимого банка. Впереди сидели двое патрульных в форме, слева — водитель, справа — радист. Рация обеспечивала связь не только с участком, но и с другими машинами и учреждениями, задействованными в охоте за банком. К сожалению, большую часть времени рация приносила одни помехи, гул, треск и щелчки, которые наполняли машину, будто аура, исходившая от нервной системы капитана.
Капитан подался вперёд и возложил тяжёлую руку на спинку сиденья возле головы водителя.
— Неужели вы не можете ничего сделать с этой проклятой рацией?
— Это всё дождь, сэр, — ответил радист. — Всему виной погода.
— Я чертовски хорошо знаю, что всему виной чёртова погода, — ощетинился капитан. — Я спросил, можете ли вы что-то сделать.
— Да, сэр, — отозвался лейтенант Хепплуайт.
— И всегда ненавидел, — сказал капитан Димер. — Но так, как сегодня, никогда.
Двое офицеров разместились на заднем сиденье патрульной машины, которую капитан использовал как передвижной штаб во время поисков неуловимого банка. Впереди сидели двое патрульных в форме, слева — водитель, справа — радист. Рация обеспечивала связь не только с участком, но и с другими машинами и учреждениями, задействованными в охоте за банком. К сожалению, большую часть времени рация приносила одни помехи, гул, треск и щелчки, которые наполняли машину, будто аура, исходившая от нервной системы капитана.
Капитан подался вперёд и возложил тяжёлую руку на спинку сиденья возле головы водителя.
— Неужели вы не можете ничего сделать с этой проклятой рацией?
— Это всё дождь, сэр, — ответил радист. — Всему виной погода.
— Я чертовски хорошо знаю, что всему виной чёртова погода, — ощетинился капитан. — Я спросил, можете ли вы что-то сделать.