Уэстлейк Дональд Эдвин. Утонувшие надежды

   — Который из них? — спросил Келп.
   — Она лишь сказала, что в этом квартале, — ответил Дортмундер.
   — О, я вижу, — сказал Келп, указывая вперед. — А ты?
   — Нет, — ответил Дортмундер, вглядываясь в ночную темноту. — И что же ты видишь?
   — Мне кажется, я вижу грузовик, стоящий впереди по ту сторону дороги. Вижу парня за рулем.
   Дортмундер тоже увидел грузовик.
   — Отлично, — сказал он.
   Они ступили на мостовую, чтобы перейти дорогу, и Келп предложил:
   — После разговора с Тайни можно было бы вернуться в ресторан и что-нибудь перехватить. Мне там понравилось.
   — Перехватить? И чего бы ты хотел съесть в такое время суток?
   — Спроси людей, что сидят в бистро, — сказал Келп. — Они что-то едят.
   — Может быть, их биологические часы настроены по-другому.
   — А может быть, и мои тоже? Не знаешь — так молчи.
   Дортмундер покачал головой, но спорить не стал, так как они подошли к грузовику — огромному алюминиевому коробу с помятой кабиной, на дверце которой виднелось название предыдущей фирмы-владельца, небрежно залитое черной краской из пульверизатора. За рулем сидел похожий на костлявого филина водитель с трехдневной щетиной на щеках, что, судя по всему, не было для него рекордом. Водитель беспокойно ерзал, навалившись на руль. Мотор тихонько урчал, словно зверь, заснувший в глубокой пещере. Водитель смотрел прямо вперед, словно законы штата запрещали отрывать взгляд от дороги, даже когда автомобиль стоял на месте.
   Подойдя к открытому окошку кабины, Дортмундер спросил:
   — Ну, что скажешь?
   Ответа не последовало. Никакой реакции. Водитель продолжал рассматривать неподвижную дорогу, расстилавшуюся перед его неподвижным грузовиком.
   Дортмундер решил перейти прямо к сути дела.
   — Мы хотим поговорить с Тайни, — сказал он.
   Водитель медленно моргнул. Его левая рука дрогнула, но не отпустила руль. Правая же метнулась в сторону и исчезла из виду.
   — Эй, секундочку! — сказал Дортмундер. — Мы свои.
   Грузовик прыгнул вперед. Дортмундер инстинктивно отклонился, и замызганный алюминиевый борт грузовика промчался мимо в какой-нибудь четверти дюйма от его носа.
   Келп, стоявший на шаг позади Дортмундера, воскликнул:
   — Эй, ты, придурок! Чего это...
   Но грузовик уже помчался по Гэйнсвурт-стрит, миновал «Флорент» и, свернув направо, скрылся за углом.
   — Какого черта? — недоумевающе произнес Келп.
   — Псих какой-то, — отозвался Дортмундер, и в этот миг из-за его спины послышался ворчливый голос:
   — Где мой грузовик?
   Обернувшись, Дортмундер и Келп увидели перед собой нечто вроде баллистической ракеты с шарообразной головной частью, облаченной в плохо сидящие черную рубашку и коричневый костюм. Создавалось впечатление, что это Кинг-Конг решил пробраться на свой остров, замаскировавшись под человека. Это впечатление дополняла половина коровьей туши, лежавшая на плече гиганта, — полуразделанная туша без шкуры и головы.
   — Тайни! — неосторожно воскликнул Дортмундер. — А мы тебя ищем!
   — А я ищу свой грузовик, — ответил Тайни, ибо эту доменную печь на человеческих ногах действительно звали именно так — Тайни Балчер.
   Несколько смутившись, Дортмундер сказал:
   — Твой водитель, Тайни... он какой-то нервный.
   Тайни нахмурился, отчего его лоб стал похож на детскую книжку, тонущую в океане.
   — Вы его спугнули?
   — Тайни, он был напуган задолго до того, как мы здесь появились. Он, видать, уже который год ходит напуганный. Он и слова нам не сказал.
   — Да, так и было, — подтвердил Дортмундер.
   — Мы лишь сказали ему, что мы — твои друзья и ищем тебя, и тут — вжик! Он взял и уехал, — продолжал Келп.
   — Извини нас, если мы сделали что-то не так, — добавил Дортмундер.
   — Это уж точно, — сказал Тайни. — Ты что — звонил мне домой? Говорил с Джози?
   — Да.
   — И она так прямо взяла и сказала, где я нахожусь?
   — Ну да.
   В голосе Тайни зазвучали недовольные нотки:
   — Кто-то звонит девчонке по телефону и спрашивает, где Тайни. Вы знаете, Тайни сейчас промышляет в городе, там-то и там-то, отвечает она.
   — Мы с ней знакомы, Тайни, — напомнил Дортмундер. — Ведь это я был с тобой, когда ты с ней познакомился.
   — Мы с мисс Тейлор вместе прошли огонь, воду и медные трубы, — вставил Келп. — Вместе спасали монахиню, и все такое прочее...
   Не обратив на его слова ни малейшего внимания, Тайни сказал Дортмундеру:
   — Так ты говоришь, Джози тебя знает. — Тайни был единственным существом во Вселенной, называвшим мисс Тейлор «Джози». — Представим себе, что Джози звонит легавый и спрашивает: «Алло, мисс Тейлор, это говорит Джон Дортмундер. Вы не подскажете, не совершает ли ваш приятель Тайни в данный момент какого-нибудь преступления?» «Да, разумеется», — отвечает Джози.
   — Перестань, Тайни, — попросил его Дортмундер. — Мисс Тейлор узнала меня по голосу. Я даже имени своего не называл и лишь сказал, что хотел бы связаться с тобой, и она объяснила, где тебя найти. Так что ее не в чем упрекнуть.
   Тайни задумался, перекладывая тушу с правого плеча на левое.
   — Ладно, — решил он. — Я доверяю мнению Джози. Ну, а как насчет грузовика?
   — Этот парень уехал, — объяснил Келп. — Что же нам, по-твоему, ходить с баллончиком усыпляющего газа? Парень явно перетрусил, и все тут. Стоило нам объявиться, и он тут же смылся.
   — А я договорился с одним человеком, что приеду сюда с его водителем и на его грузовике, чтобы прихватить шесть коровьих туш в расчете на то, что мне удастся это сделать в самый короткий срок, — сказал Тайни.
   — Для тебя это — пара пустяков, — льстиво заметил Келп.
   — Задумка состояла в том, — продолжал Тайни, раздраженный тем, что его прервали, — в том, что я прихватываю еще одну, седьмую тушу, и она отправляется прямиком ко мне домой. Таким образом, я получаю полкоровы за полчаса работы.
   — Неплохо, — согласился Дортмундер.
   — А водитель смылся, — сказал Тайни, — и вместе с ним уехали шесть туш. И вот моя, седьмая. — Тайни шлепнул пятерней по коровьему боку.
   — Ну и отлично. Ты свое получил, — отозвался Дортмундер.
   — Я всегда получаю свое, — сказал ему Тайни. — Иначе не бывает. Но как мне доставить мясо домой? Рано или поздно я буду вынужден пройти по более или менее людным улицам, и на меня обратят внимание.
   — Да уж, Тайни, — заметил Келп. — Я очень хорошо тебя понимаю. У тебя возникло серьезное затруднение.
   — Сдается мне, теперь это — ваше затруднение, — ответил Тайни.
   Дортмундер и Келп переглянулись. Келп пожал плечами, развел руками и обернулся к Тайни.
   — Я мог бы с тобой поспорить, но лучше скажу, что рад тебе помочь. Оставайтесь здесь.
   Он двинулся было прочь, но голос Тайни остановил его.
   — Энди...
   Келп настороженно обернулся.
   — Только никаких докторских машин, Энди, — сказал Тайни.
   — Но ведь у врачей самые лучшие машины, — возразил Келп. — Врачи лучше всех понимают, что жизнь преходяща, а зарабатывают столько, что могут позволить себе все самое качественное. Я всегда доверял и доверяю врачам.
   — Но только не сейчас. — Тайни вновь шлепнул ладонью по коровьему боку. — Мы с моей Эльзой не желаем ехать в тесном «порше» или «ягуаре». Нам не по нраву ощущение скученности.
   Келп вздохнул, признавая поражение. Он посмотрел направо, налево и задумался, устремив взгляд в сторону ярко освещенного «Флорента». Внезапно глаза Келпа загорелись, и он улыбнулся Тайни.
   — Отлично, Тайни, — воскликнул он. — Надеюсь, вы с Эльзой не станете возражать против длинного лимузина?

28

   Серебристый «кадиллак», на нью-джерсийских номерах которого красовалась пижонская табличка «КОКАИН», мчался на север. Келп сидел за рулем, Дортмундер и Тайни утопали в мягких подушках задних сидений, а коровья туша разлеглась напротив, на крышке бара-телевизора и плюшевом кресле, обращенном спинкой к водителю.
   Дортмундер принялся объяснять Тайни, что от него требуется.
   — Ты помнишь Тома Джимсона?
   Тайни задумался.
   — Это который в тюрьме? — спросил он.
   — Тот самый, — ответил Дортмундер. — Я некоторое время сидел с ним в одной камере.
   — Старый мерзкий сукин сын, — сказал Тайни.
   — Да-да, тот самый, — повторил Дортмундер.
   — Змей с ногами.
   — Точно.
   — Пронырливый, как ласка, и добродушный, как хорек.
   — Да. Он такой, Том.
   — Готов съесть собственного ребенка, даже если не голоден.
   — Он всегда голоден, — заметил Дортмундер.
   — Это точно. — Тайни покачал головой. — Том Джимсон. Самое ужасное воспоминание о тюряге.
   Келп посмотрел в зеркальце и сказал:
   — Тайни, я впервые слышу от тебя такие слова. Возникает ощущение, будто на свете существует человек, которого ты опасаешься.
   — Вот как? — Тайни явно не понравилось замечание о том, что на свете есть кто-то, способный его напугать. — Тебе повезло, что ты с ним незнаком.
   — Теперь знаком, — поправил его Келп. — Джон представил нас друг другу. И я согласен с тобой на все сто процентов.
   — Представил? — озадаченно переспросил Тайни. — Как это ему удалось?
   — Его отпустили, — негромко проговорил Дортмундер.
   Тайни перевел на него нахмуренный взгляд.
   — Куда отпустили?
   — На свободу.
   — Не может быть. Даже закон не способен на такую глупость.
   — И тем не менее его отпустили, — продолжал Дортмундер. — По причине перегруженности тюрем и в связи с семидесятилетним юбилеем.
   Тайни уставился на коровью тушу, словно желая спросить: «Ты слышала, что он говорит?»
   — Отпустили Тома Джимсона? Так, значит, он теперь где-то рядом, бродит по этим самым улицам?
   — Вполне вероятно, — ответил Дортмундер. — Во всяком случае, домой он возвращается очень поздно.
   — Домой? И где же он поселился?
   — Сейчас он живет у меня, — неохотно сообщил Дортмундер.
   Тайни был поражен:
   — Вот как? А что на это сказала Мэй?
   — Ничего хорошего.
   — Видишь ли, Тайни, — добавил Келп с переднего сиденья, — Джон согласился приютить Тома до тех пор, пока мы не закончим.
   Тайни медленно покачал тяжелой головой.
   — Значит, речь идет об операции Тома Джимсона? Тогда я — пас. Останови машину, Энди, мы с Эльзой прогуляемся пешком.
 
   — Здесь совершенно другое дело, — сказал Дортмундер.
   Однако Тайни уже принял решение.
   — Там, где ступает нога Тома Джимсона, остается лишь выжженная пустыня, — заявил он.
   — Тайни, ты только выслушай Джона, ладно? Все совсем не так, как ты считаешь. Никто из нас даже не подумал бы участвовать в деле с Томом Джимсоном.
   Тайни обмозговал услышанное.
   — Так вот, — произнес он, — я сразу скажу, что собираюсь сделать. Я намерен отказаться.
   — Спасибо, Тайни, — отозвался Дортмундер.
   — Я выслушаю тебя, — сказал Тайни. — Но, как только ты закончишь свой рассказ, я немедленно отвечу «нет».
   Дортмундер и Келп переглянулись посредством зеркальца заднего обзора. Делать было нечего, и Дортмундер начал рассказывать.
   — Речь идет о зарытом тайнике... — Он принялся объяснять создавшееся положение: о водохранилище, условиях работы и дележе, в результате которого каждый из троих сидевших сейчас в салоне «кадиллака» получал около ста двадцати тысяч.
   В этом месте Тайни перебил его, заметив:
   — У Тома Джимсона никогда не остается партнеров, с которыми приходится делиться.
   — Мы знаем об этом, — сказал Дортмундер. — И намерены за ним приглядывать.
   — Птички присматривали за коброй... — Тайни усмехнулся. — Ну что ж, продолжай, выложи мне все до конца.
   Дортмундер пустился в дальнейшие объяснения. Тайни не прерывал его до тех пор, пока речь не зашла о подводном путешествии. Услышав это, Тайни изумленно покрутил головой и спросил:
   — Дортмундер, ты что, решил заняться подводным плаванием?
   — Не плаванием, — ответил Келп. — Мы не собираемся плавать под водой. Мы намерены прогуляться по дну пешком.
   — По дну водохранилища?
   Келп тряхнул головой, отметая возражения.
   — Мы берем уроки у одного весьма знающего специалиста, — сказал он.
   — Тайни, — вмешался Дортмундер, — наш замысел состоит в том, чтобы войти в воду с берега, таща за собой веревку, другой конец которой зажат в установленной на берегу лебедке.
   — Рычаг которой находится у тебя в руках, — объяснил Келп.
   Тайни хмыкнул. Дортмундер сказал:
   — Добравшись до места, мы выкапываем гроб, привязываем к его ручке веревку и дергаем, чтобы ты понял, что все готово. Затем ты вытягиваешь гроб на берег, а мы идем рядом и следим, чтобы он ни за что не зацепился.
   Тайни покачал головой:
   — Я усматриваю в вашем замысле массу недостатков, но упомяну лишь о главном: сам Том Джимсон.
   — Джимсону стукнуло семьдесят лет, — напомнил Дортмундер.
   — Будь ему хоть семьсот, — отозвался Тайни, — все равно он останется самой страшной ошибкой природы. Том Джимсон украдет твои зубы, чтобы тебя же ими укусить.
   — Я вижу, ты очень хорошо знаешь Тома Джимсона, — заявил Келп.
   — Тайни, — сказал Дортмундер. — Я буду с тобой откровенен.
   — Не стоит напрягаться, Джон, — ответил тот.
   — Когда мы с Энди опустимся на дно, — продолжал Дортмундер, — а Том Джимсон останется на берегу с веревкой и лебедкой, я буду чувствовать себя куда спокойнее, если рядом с ним окажешься ты. Вот для чего ты мне нужен, а не только для того, чтобы крутить ручку лебедки.
   — Чтобы чувствовать себя спокойно, тебе бы следовало вызвать национальную гвардию, — сказал Тайни. — Но я с тобой согласен: вам нельзя спускаться под воду, не прикрыв тылы.
   — Именно об этом я и говорю, — ответил Дортмундер. — Так ты поможешь нам, Тайни?
   — Ты только представь, сколько говядины можно накупить на сто двадцать тысяч, — вмешался в разговор Келп.
   Тайни задумался, посматривая на коровью тушу. Несчастное животное выглядело еще более мертвым и оголенным, чем прежде.
   — Всякий раз, когда я с тобой связываюсь, Дортмундер, — сказал он, — происходят странные вещи. Например, в последний раз мне пришлось вырядиться монахиней.
   — Нам нужно было прорваться сквозь полицейский кордон. И моя идея сработала, не так ли? Мы сумели вынести почти всю добычу. А ты вдобавок заполучил мисс Тейлор.
   — И, кстати, учти, — добавил Келп жизнерадостным тоном, словно школьный тренер по баскетболу. — Это будет увлекательное приключение, да еще на свежем воздухе, за городом, в сельской местности...
   — Свежий воздух, — отозвался Тайни.
   — ...настоящее приключение: человек наедине со стихией.
   — С какой еще стихией? С Томом Джимсоном, что ли? — нахмурился Тайни, глядя в затылок Келпу.
   — Я имел в виду воду, — пояснил тот.
   — Тайни, я очень рассчитываю на твою помощь, — добавил Дортмундер.
   Тайни покачал головой.
   — Что-то говорит мне, — признался он, — что если я соглашусь участвовать в этом безумном предприятии, то в конце концов я буду выглядеть точь-в-точь как моя Эльза.
   Дортмундер безмолвно ждал. Тайни должен решить сам, его нельзя подталкивать. Даже Келп умолк, хотя и поглядывал в зеркальце чаще, чем на дорогу.
   Наконец Тайни вздохнул.
   — Какого черта, — заявил он. — Будь у меня хоть капля здравого смысла, я бы вообще держался от вас подальше.

29

   Наступила полночь. Жилой фургон «додж» с табличкой «Врач» съехал с шоссе на обочину и погасил фары. Только что взошла луна, и ее призрачный желтоватый свет окрасил медью металлический шлагбаум, который перегораживал отходящую от шоссе проселочную дорогу. Над проселком поблескивал транспарант «ПРОЕЗД ЗАПРЕЩЕН: ТЕРРИТОРИЯ ВОДОХРАНИЛИЩА ВИЛБУРГТАУН».
   Дверца фургона распахнулась, и на дорогу выскочил Тайни с огромными ножницами для резки металла в руках. Подойдя к шлагбауму, он перерезал цепь, на которой висел замок, приподнял трубу и, вынув ее конец из паза, оттолкнул шлагбаум в сторону. Затем он махнул ножницами в сторону фургона, и тот медленно свернул на проселок, опасно кренясь. Проехав шлагбаум, фургон остановился — при этом на секунду вспыхнули красные стоп-сигналы, придавая происходящему некий налет театральности. Тайни вновь перекрыл дорогу и влез обратно в фургон.
   С огромным рулем, напоминающим автобусный, управлялся Келп. Дортмундер и Том Джимсон молча сидели друг против друга в темном салоне. Тайни с металлическим лязгом бросил ножницы в ящик с инструментом, уселся во вращающееся кресло рядом с Келпом, вгляделся в лобовое стекло и спросил:
   — Ты хоть что-нибудь видишь?
   — Время от времени, — ответил тот. — Когда луна проглядывает.
   Услышав разговор, Дортмундер поднялся со складного диванчика и начал пробираться вперед. На ухабах грунтовой дороги фургон бросало из стороны в сторону, словно лодку, застигнутую бурей в открытом море. Всматриваясь из-за плеча Тайни во тьму, Дортмундер сказал:
   — Энди, но ведь ни черта не видно.
   — Ничего страшного, — заверил его Келп. — Я справлюсь, если кое-кто перестанет сбивать меня с толку. Вы же сами запретили включать фары.
   — Я не имею ничего против Энди лично, — сказал Тайни, — но почему мы не взяли настоящего водителя? Где наш старый приятель Стэн Мэрч?
   — Нам не нужен водитель, — объяснил ему Дортмундер, — потому что мы не собираемся устраивать гонки. А чем больше людей, тем меньше доля каждой из нас.
   Сзади послышалось хихиканье. Тайни и Дортмундер переглянулись.
   Келп опустил боковое стекло, и в кабину ворвался прохладный и влажный весенний воздух.
   — Вот так-то лучше, — сказал он.
   Тайни бросил на него хмурый взгляд:
   — Чем же это лучше?
   — Теперь я слышу шорох, когда мы задеваем кусты, — объяснил Келп. — Это помогает мне держаться дороги.
   Тайни медленно повернулся к Дортмундеру.
   — Участие Стэна обошлось бы мне в тридцать тысяч, так? — спросил он.
   — Что-то вроде того, — согласился Дортмундер.
   — Я буду иметь это в виду, — заявил Тайни и вновь уставился в лобовое стекло.
   Покачиваясь, фургон продирался сквозь молодую поросль. Келп прислушивался к шороху кустов, Тайни и Дортмундер старательно щурились, вглядываясь в темноту. Том сидел в одиночестве и думал свою думу.
   — Что это? — спросил Дортмундер.
   — О чем ты? — спросил Келп.
   — Остановись-ка, — велел Тайни.
   — Как скажешь, — беззаботно отозвался Келп и остановил фургон в полудюйме от следующего металлического шлагбаума.
   — Теперь видишь? — спросил Тайни.
   Келп уставился в окно, глядя слишком высоко и далеко.
   — Что я вижу?
   — У него только уши работают, — заметил Дортмундер.
   Тайни недовольно покачал головой и, выбравшись из кресла, отправился на поиски ножниц. Келп высунул голову в окошко, огляделся и лишь теперь заметил сетчатую ограду с рядами колючей проволоки наверху, поблескивающую в неярком свете луны на фоне леса и исчезающую в простирающейся влево и вправо беспросветной тьме.
   — Вы только посмотрите! — воскликнул он.
   — Уже посмотрели, — отозвался Дортмундер.
   Тайни подошел к шлагбауму и расправился с ним так же, как с предыдущим. Фургон медленно и величаво, словно огромный океанский лайнер, вплыл по освобожденной дороге на территорию водохранилища. Затем он притормозил, и Тайни залез в кабину со словами:
   — Я видел краешек. Прямо по курсу.
   — Краешек чего? — осведомился Келп.
   — Водохранилища.
   — Смотри не въедь в него, — предупредил Дортмундер.
   — Не въедет, — сказал Тайни. — Он услышит плеск воды.
   Келп медленно повел фургон вперед, и наконец за деревьями показались золотисто-шафранные блики лунного света на неровной поверхности воды. Футах в пятнадцати от уреза воды фургон выехал на грунтовую площадку, и Келп нажал на тормоза.
   — Вот мы и приехали, — сообщил он. — «Сквозь сомнения и тернии я прокладываю путь».
   — Кабы не кусты, ничего бы у тебя не вышло, — заметил Тайни.
   Все четверо вышли из фургона и спустились к воде, чтобы бросить взгляд на мерно колышущуюся поверхность. Озеро казалось очень глубоким и вовсе не было похоже на творение человеческих рук. В оранжевом свете полной луны, стоявшей над самыми вершинами холмов, водохранилище Вилбургтаун казалось древним, бездонным, пугающе-черным. Должно быть, в нем обитают чудовища с огромными глазами, острыми зубами и длинными белыми костлявыми конечностями.
   — М-да, — проговорил Дортмундер.
   — Ну что ж, — отозвался Келп. — Вот мы и приехали. Полагаю, стоит поторопиться.
   — Не будем терять времени, — сказал Том.
   — Не будем, — согласился Дортмундер.
   Подволакивая затекшие ноги, Келп и Дортмундер вернулись к фургону и выгрузили снаряжение — гидрокостюмы, баллоны, подводные фонари и все прочее. Затем они принялись стаскивать одежду в прохладном ночном воздухе, а Тайни хмуро посмотрел налево и пробурчал:
   — Плотина где-то рядом, так?
   — Ты можешь увидеть отсюда ее изгиб, — ответил Том, тыча пальцем.
   — А может быть, там внутри кто-то сидит и смотрит в нашу сторону, — сказал Тайни.
   — Нет. — Том замахал обеими руками, отметая это предположение. — Все окна обращены к долине. Тебе не о чем беспокоиться, Тайни. Мы здесь одни.
   Неподалеку от них Дортмундер и Келп облачались в гидрокостюмы. Услышав последнее замечание Тома, они переглянулись. Но не сказали ни слова.
 
   — Эге! А вот и муженек явился!
   — Привет, гуляка! Ого, да у тебя такие мешки под глазами!
   — Не взять ли тебе отпуск, чтобы отоспаться? Не стесняйся, работа никуда не убежит. А как твое орудие? Похудело малость?
   — С чего бы ему худеть? Похоже, парень так им и не воспользовался. Забыл дома снаряды!
   — Сточилось до основания!
   — Присаживайся, Бобби, тебе нужно возместить потерю сил!
   — Ага, — отозвался Боб, кивая насмешникам, дабы не выдать горьких дум. Он заранее знал, что по возвращении к рабочему месту на плотине ему придется вытерпеть немало насмешек, и оставалось лишь подыгрывать шутникам и ждать, пока им самим не наскучит эта игра.
   Впрочем, держать рот на замке оказалось не так-то просто. Ведь он лишил Тйффани невинности задолго до свадьбы, но уж никак не во время медового месяца. Первые двое суток супружеской жизни Тиффани пребывала в самом дурном расположении духа, психовала по каждому поводу. Ей не понравился перелет, не понравился отель и вообще весь остров Аруба целиком. Боб держался спокойно, был внимателен к супруге, и в конце концов на третий день Тиффани малость успокоилась, и ее настроение улучшилось. Поэтому им удавалось провести немало приятных часов, пока не начиналось утреннее недомогание, которому Тиффани была подвержена все последние пять месяцев. Особенно ужасным в этом смысле — для всех, кого это касалось, и в особенности для тех, кто сидел рядом, — оказался обратный авиаперелет.
   Короче говоря, все эти шуточки и подначки были не по адресу. Однако Боб не имел ни малейшего желания объяснять подробности этим шутам. Трое его товарищей по ночной смене на вилбургтаунской дамбе (как, впрочем, и сам Боб) не отличались способностью к сочувствию и сопереживанию. Шутки становились все злее, а в их фальшиво-дружелюбном тоне явственно сквозило желание вывести Боба из себя. Боб уныло поплелся к своему пульту и принялся вникать в дела. За время его отсутствия их накопилось немало. Заполнить бланки, ввести в компьютер данные, разобраться с контролем безопасности и обслуживанием, отослать отчеты в управление водопроводов Нью-Йорка; пенсии, страховки, сверхурочные, профвзносы, налоговая документация, четыре человека из городской полиции, прикомандированные к плотине, счета за электричество и телефон...
   А дружки и не думали браться за работу. Они продолжали отпускать остроты, невзирая на то, что Боб уже трудился. Эти трое, такие же ничтожные писари, как и он сам, рабы плотины, считали работу скучным и утомительным делом, рассматривая свое нынешнее положение лишь как трамплин для выхода в сферы, достойные взрослого мужчины. Впрочем, им было суждено провести здесь долгие годы, пока город не наймет еще более зеленых юнцов и не сунет их в плотину, словно червей в гидропонную грядку, чтобы Боб и его коллеги смогли наконец перейти на дневной режим и переключиться на наблюдение за образованием облаков и защиту водохранилища от рыболовов, любителей кататься на лодках, ныряльщиков, аварий и всяких психов, располагающих достаточным количеством ЛСД, чтобы свести с ума все юго-восточное побережье.
   Что такое дневная смена? Это когда хотя бы изредка звонит телефон, когда можно перекинуться словечком с проходящим мимо механиком, когда хоть что-нибудь да происходит. А до тех пор, пока не наступит это блаженное время, им четверым остается лишь неизбывная скука, в таких условиях любое событие — например (а точнее говоря — в особенности), когда сотрудник возвращается из свадебного путешествия, — становится чем-то достойным смакования, обсасывания, обмусоливания, старательного пережевывания, разборки по косточкам и раскладывания по полочкам.
   — Сейчас вернусь, — сказал в конце концов Боб, ощущая острое желание хотя бы ненадолго избавиться от этой белиберды. Он поднялся и, отвернувшись от бумаг, компьютерного экрана и лиц своих лучших друзей, добавил: — Мне надо подышать свежим воздухом.
   — Дюжину устриц — вот чего тебе нужно!