Страница:
Люси нахмурилась:
— Берилл, эта старая зеленая гадина, должна знать: если она нападет на Утеху, ее кузина Малис будет весьма недовольна!
— Договор! — фыркнул Алин. — Неужели ты думаешь, что проклятые твари будут соблюдать какие-либо пакты? В их словаре нет слова „честь“, они даже не смогут написать его на пергаменте.
— А что думает твой отец?
— Понятия не имею. — Маг опустил голову. — Он не разговаривает последние дни. Ни с кем. Если бы мама жила с нами, он бы все равно молчал.
Вспомнив последнюю ссору родителей, Алин совсем загрустил.
— Знаешь, я думаю, стоит посмотреть на этот твой состав, — решила отвлечь его Люси от мрачных мыслей.
— Серьезно? — воспрянул духом маг. Он всегда считал себя домоседом. От деда он унаследовал крупные кости, но на них так и не наросло мясо. Зеркала упрямо показывали Алину правду, но никогда не открывали его собственную душу — ее могли распознать лишь друзья. Сейчас лицо мага-алхимика светилось вдохновением. — Тебе понравится, он и в самом деле удивительный. — Алин широкими шагами бросился в зал, таща Люси за собой. — Гарантирую!
В конце коридора находилась лаборатория, в которой занимались опытами старшие ученики и мастера. Еще несколько лет назад она была переполнена в любое время дня и ночи — маги изучали действия заклинаний и природу древних артефактов, создавали собственные талисманы.
Теперь лаборатория пустовала, лишь Алин с отцом использовали ее для работы. Да и Палин вместе с двадцатью мастерами и последними учениками больше исследовали древние тексты, стараясь найти ключи к неотвратимо утекающей дикой магии. Почему она вдруг прекратила работать, оставалось неразрешимой загадкой.
Алин вошел внутрь, втолкнув Люси перед собой — та немедленно закашлялась и наморщила нос.
— Что за ужасное зловоние? Алин, ты вывел новый вид овражного гнома?
— Нет, это самородная сера… или, возможно, селитра…
Маг подвел Люси к большому каменному столу, заляпанному черными пятнами, словно там готовили ежевичное пюре. На нем выстроились в ряд десяток кувшинов с различными веществами. Тут пахло еще резче; Люси не удержалась и принялась яростно чихать.
— Если ты ищешь золото, то…
— Ха! Золото… — Алин уселся за стол. — Я создал нечто более удивительное, чем золото.
— И что это? Я ничего не вижу…
Маг хмыкнул и покраснел:
— Ну, возможно, „создал“ — слишком сильно сказано… Посмотри сюда… Здесь у меня набрано немного селитры… Знаешь, — добавил он, помешивая в одном из кувшинов, — мой великий дядя Рейстлин использовал селитру, чтобы дурачить врагов, когда слишком сильно уставал, творя заклятия… Смотри…
Алин ударил кремнем о кресало и высек искру. Огонь упал на белое вещество, вспыхнул и погас ослепительный свет — такой яркий, что Люси зажмурилась.
— Внушительно, — сухо произнесла она, — Рейстлин, наверное, много гоблинов перепугал в свое время.
— Точно, дедушка мне рассказывал… — Алин сунул совок в один из кувшинов и выложил на стол шесть мер черного порошка. — Там был древесный уголь, а теперь добавим меру серы… — Алин говорил, одновременно перемешивая порошок. — Эта вспышка навела меня на размышления, нельзя ли заставить ее работать с большей пользой? Чтобы она стала не огнем, а молнией. Так я пришел к использованию серы, хотя перепробовал немало ингредиентов. — Он на миг прервал работу и поднял глаза на Люси, — Я действительно неважный маг, ведь родиться довелось в мире, из которого ушли Боги. В мире, где первородная магия утеряна… Да, отцу удалось найти дикую магию, спасти от немедленной гибели остальных чародеев… Но, так или иначе, мне не удалось по-настоящему сделать волшебство профессией. Отец говорит, мне не хватает дисциплинированности и настойчивости. Раньше я думал — он прав, но теперь начал сомневаться, ведь с алхимическими опытами у меня не возникает проблем. Я сижу за ними часами, не замечая смены дня и ночи. Но стоит мне серьезно заняться магией — все, одна головная боль и резь в животе. А это было еще в те дни, когда магия работала без перебоев! Я намного более счастлив здесь, чем в кабинете мага.
— Может, твою маму во время беременности испугал овражный гном? — поддразнила его Люси.
— Возможно, — рассмеялся Алин, — надо будет ее расспросить. — Он ссыпал получившийся состав в маленький слюдяной стаканчик. — Теперь смотри! Но лучше отойди назад.
Зажав нос, Люси послушно отступила — она знала, что Алин никогда не был склонен к преувеличениям. Маг протянул руки с кремнем и кресалом и высек новую искру над стаканчиком…
На этот раз вспышка сопровождалась громовым ударом — по комнате с шорохом разлетелись осколки стакана, заставив тяжелый стол подскочить, а пол — вздрогнуть. Люси закрыла уши руками, но гром уже стих, хоть молния и не сверкала.
Лицо Алина оказалось перепачканным углем и селитрой, но он этого не замечал, гордо глядя на любимую:
— Как тебе? Думаю, этот состав может распугать не только гоблинов?! Я называю его громовым порошком. Можешь подойти, теперь безопасно.
— Что ты сказал? Я ничего не слышу! — Все еще держась за уши, словно громовой порошок мог сработать еще раз, Люси приблизилась, косясь на новое черное пятно на столе.
— Да… Алин, это было очень… интересно.
— Я знаю! — весело отмахнулся тот. — Им можно взрывать груды камней, на той неделе я ходил в горы и пробовал. Валуны вырвало и раскидало в стороны, а недавно я устроил взрыв в лесу, так грохот был слышен за несколько миль! — Сейчас он больше всего напоминал маленького сорванца, рассказывающего о собственных проделках. — Я вернулся в город, а люди косились на небо, ожидая скорой грозы. Поэтому я так и назвал смесь! — Маг начал готовить новую порцию. — Если бы у меня его было достаточно, можно было бы обрушить каменную стену вроде одной из тех, что окружают нас. — Алин неопределенно махнул рукой.
— Мне кажется, твой отец может заметить нехватку стены или двух, — осторожно произнесла Люси.
— Не волнуйся! — Маг улыбнулся еще шире. — Это только теория, один я не буду ее проверять, Хочешь, посмотрим взрыв еще раз?
— М-м-м… нет. — Люси быстро взглянула на Алина и, увидев его разочарованный взгляд, быстро добавила: — Это было потрясающе, но у меня до сих пор в ушах звенит. Может, через некоторое время… позже… мы еще повзрываем пни и валуны вместе… Возьмем припасы для пикника… — Она не выдержала и захихикала.
— Ты смеешься надо мной? — притворился оскорбленным Алин. — Прекрасно, недоверчивая, смейся сейчас. А вот когда тебе и вправду понадобится выкорчевать пень, что ты запоешь тогда, а, леди Люси?
Женщина критически осмотрела его:
— Посмотри на себя! Все лицо в копоти, на лбу порезы. Лучше иди, умойся, а потом помоги мне собрать вещи и отправить их в „Последний приют“.
— Да, госпожа, — с притворной кротостью поклонился маг, вставая и вытирая испачканные ладони об испачканную мантию.
Люси выгнала его из лаборатории, как кроткая упитанная овчарка — длинную тощую овцу. Но в коридоре Алин приостановился:
— Нет, тебе обязательно нужно увидеть, как высоко взлетает пень после взрыва!
Люси толкнула его по направлению к туалетным комнатам:
— Ты совершенно неисправим…
Вещей у Люси оказалось немного. Алин нес обитый железными полосами сундук, в котором покоились те немногие артефакты и свитки, что чародейка скопила за эти годы.
Покинув Академию, они достигли гостиницы, которой по-прежнему управляли дедушка и бабушка Алина — Тика и Карамон Маджере. Они были как осенние листья, поражающие красотой переливов желтого и красного, что последними цепляются за ствол.
Маги, как всегда, наслаждались компанией друг друга, но Алин казался довольным, когда показалось здание гостиницы, — они успели изрядно запылиться, а Люси пыхтела и сопела под весом корзины.
Не успели они сделать нескольких шагов, как над Утехой разнесся бой тревожного колокола. В него мог ударить только шериф и только в случае серьезной опасности. Могло случиться что угодно — от пропажи заблудившегося ребенка до атаки драконов.
Кузнец бросал учеников у горна и, скинув кожаный фартук, бежал на площадь, женщины спешили туда с маленькими детьми на руках, не успев отряхнуть с платьев муку.
— Бросим поклажу здесь, потом вернемся! — крикнула Люси, и Алин согласился.
Не успели они преодолеть и половины расстояния до гостиницы, как заметили Палина, который быстрыми шагами направлялся в сторону Академии. Голова мага была низко опущена, руки спрятаны в широкие рукава мантии.
— Отец! — позвал Алин, но тот либо не расслышал, либо не захотел сделать этого и лишь ускорил ход.
— Отец! — закричал маг во все горло и встал на пути главы Академии.
Лишь когда Палин едва не врезался в своего младшего отпрыска, он поднял голову и окинул обоих мрачным взглядом.
— Нет времени говорить, сын, — резко бросил он. — Я очень спешу.
— Но что случилось, отец? — спросил Алин. — Что происходит?
— Силы Берилл собираются атаковать Утеху, — выдавил из себя Палин и двинулся было дальше, но внезапно повернул назад. Алин с открытым ртом смотрел на него:
— Но… это смешно, отец, неужели она совсем выжила из ума?
— А с чего ты взял, что драконы изначально нормальны? — парировал Палин. — В любом случае, смешно это или нет, рыцари сообщили, что вражеские силы во главе с Рыцарями Тьмы не направляются в Убежище, как считалось раньше. Соламнийцев перехитрили. Они развернулись к Утехе и заходят с юга. Рыцари приложат все силы, чтобы помочь нам и атаковать их авангард, а здесь начат сбор ополчения. В данный момент я спешу в Академию, чтобы собрать артефакты, пригодные к сражению. Будет бой…
— Я с тобой, — сказал Алин.
— И я, с вашего разрешения, — пропыхтела Люси. — Нет, вы должны вернуться в Академию, нельзя допустить паники среди учеников и мастеров. Сын, я должен быть уверен, что в Академии все спокойно, а могу рассчитывать лишь на вас.
— Не думаешь же ты, что враги могут атаковать и Академию? — поднял брови Алин.
Палия лишь пожал плечами:
— Лорд Уоррен уверен, что они смогут отбросить врага, разведчики сообщают, их не так много. Рыцари Тьмы совсем обнаглели, если решили напасть с такими скромными силами. Я больше переживаю, как бы наши местные негодяи не начали грабежи, пользуясь суматохой… Ладно, пора идти, пусть нам сегодня сопутствует удача…
Маг быстро пошел дальше, не ожидая ответа, в полной уверенности, что они сделают все так, как он и предложил.
— Ну, хоть некоторая ясность… — Алин кряхтя поднял чемодан и зашагал в сторону гостиницы.
С площади доносился громкий голос Лорда Уоррена, официально объявляющего о начале сбора сил самообороны.
— В таком сражении славы не заработаешь, — проворчал маг, — разве только остановишь кровь из носа у Томаса, она всегда идет, когда он нервничает…
— Но твой отец прав, — проговорила Люси из-под корзины, — ученики должны находиться под нашим контролем. Одним Богам известно, что им наприходит в головы — половина будет биться в истерике, а другие кинутся в битву! Да и многие мастера не лучше… Вот от меня, к примеру, в битве проку будет мало. — Люси оглядела свое полное тело.
— Так или иначе, скоро все узнаем… — мрачно протянул Алин.
Опасаясь дракона, возможно скрывающегося неподалеку, Рыцари Соламнии и ополченцы Утехи давно готовились к такому повороту событий.
Смотр отрядов прошел быстро — такие смотры проводились еженедельно, поэтому через шесть часов после сбора рыцари двинулись в путь в сопровождении полка прекрасно вооруженных горожан. Небольшая команда людей, призванная остаться в Утехе и заниматься запасами воды на случай прямого нападения драконов на город, была доверена Карамону.
— Где Маджере? — наклонился Лорд Уоррен к своему помощнику.
— Я видел его в конце колонны…
— Прекрасно, передай магу, мне нужно срочно с ним поговорить.
Помощник удивленно поднял брови.
— Хорошо, спроси у мастера Маджере, не соблаговолит ли он переговорить со мной, — грубо бросил Лорд Уоррен и пробормотал, когда помощник удалился: — Ох уж эти гражданские…
Палин теперь ехал впереди вооруженного отряда вместе с командующим. Они никогда не были друзьями, но испытывали уважение друг другу. Лорд Уоррен был категорически против использования магии на поле брани, твердо веря, что воинов, охранявших мага, можно с большим проком использовать в другом месте. Но, к его сожалению, иногда применение магии становилось необходимым, особенно пиротехнической, поэтому маг должен находиться впереди. По крайней мере, командующий доверял храбрости и здравому смыслу Палина, даже если не доверял его ремеслу.
— Мастер Маджере, — сказал Лорд Уоррен, — спасибо, что уделил мне время для общения.
Палин молча поклонился, кутаясь в дорожный плащ с капюшоном, полностью закрывавшим лицо. Он предпочитал не снимать его, поэтому командующему не осталось ничего другого, кроме как прочистить горло и обращаться к безликой фигуре.
— Я знаю… у магов много тайн, но все же… чтобы спланировать нападение… я должен знать…
— …какую магию я использую, — закончил за него Палин. — Безусловно, милорд.
Маг достал из мешка и показал Лорду Уоррену коробочку из красного дерева, украшенную серебром, затем раскрыл ее, продемонстрировав двадцать серебряных шариков, уютно устроившихся в гнездах красного бархата. Каждый был изукрашен древними рунами и орнаментами.
Командующий с опаской поглядел на шарики:
— Что они могут?
— Если бросить один из них под ноги вражеской конницы, шар взорвется, выпустив на свободу тысячи магических насекомых, чей укус в сотни раз больнее укуса шершня. Даже самый вымуштрованный боевой конь впадет в безумие за две-три секунды, после чего конница станет опасной не нам, а себе и вражеской пехоте.
— Впечатляет. — Лорд Уоррен сразу оценил ценность такого оружия. — А как они отличают своих от чужих?
— Никак, — спокойно сказал Палин, не заботясь о произведенном впечатлении.
Лорд Уоррен нахмурился:
— Тогда зачем нам оружие, которое сведет с ума и собственных лошадей?
Палин изо всех сил старался сдерживать раздражение, вызванное подобной магической неосведомленностью:
— Милорд может приказать привязать шарики к стрелам, и пусть они разобьются далеко в гуще врагов. Наши рыцари должны будут только не влезать в схватку минут пятнадцать, пока заклинание не рассеется.
— Тогда ладно, — довольно кивнул Уоррен. — Я назначу лучшего стрелка для этого задания, Маджере. Но не стреляйте, пока не получите моего сигнала!
— Естественно, милорд, — холодно бросил Палин, — у меня есть некоторый опыт самостоятельных сражений.
— Хорошо, — удовлетворенно улыбнулся командующий, — даже прекрасно.
Палин собрался уже тронуть коня, но внезапно натянул поводья:
— Милорд не находит, что все происходящее очень странно? Я кое-что смыслю в военном искусстве, многое мне рассказывал отец… Их слишком мало, чтобы пытаться атаковать такой крупный город, как Утеха.
— Ха! У этих рыцарей теперь новый командир. Его зовут Таргонн. Он книжник, жалкий бумагомаратель, а не воин. Наши шпионы доносят, что он почти ничего не смыслит в тактике и стратегии, собственные офицеры не уважают его, лишь боятся. Таргонн добился своего поста убийством, поэтому наверняка надеется добиться легкой победы, напав неожиданно… — Уоррен весело хмыкнул. — Мы приготовим сюрприз, докажем, что нас не застанешь врасплох!
Палина не убедили его хвастливые слова, и он отстал, пропустив вперед даже пехотинцев. Маг был обеспокоен, но не мог найти этому вразумительного объяснения. Нынешние действия Рыцарей Тьмы не имели смысла, а Лорду Уоррену было угодно выдавать их за тупость командующего. У Темных глупцы не были в почете, и им редко удавалось выбраться на самый верх. Палина все больше охватывало чувство, что с каждым шагом коня он удаляется от поля битвы…
— Так что, как видите, волноваться не о чем, — сказал Алин собранию учеников и мастеров, — у рыцарей все под контролем. Как сказал мой дед, мы наткнулись на небольшие силы неприятеля и разобьем их без особых потерь… Отец просил, чтобы на время военных действий распорядок Академии не менялся. — Он сделал паузу, обводя собравшихся взглядом. — Да, Абигейл?
Маленькая рыжеволосая девчонка, глазастая и острая на язык, была настоящей отравой для мастеров. Она была из числа тех рано поумневших детей, которые не делают никакой тайны из своего презрения к миру взрослых. С тех пор как студенты начали покидать Академию, Палин надеялся, что она присоединится к их числу. К сожалению, Абигейл осталась. Видимо, родители не сильно жаждали общаться с дочерью и радовались, что сбыли ее с рук.
— А если рыцари не справятся? — раздраженно крикнула она. — А потом Темные атакуют нас?!
— Это маловероятно, — терпеливо ответил Алин. Люси только закончила останавливать кровотечение у маленького Томаса, и сейчас глаза мальчишки вновь расширились от ужаса. — Почти невероятно. Мы находимся в защищенной крепости, полностью каменной. На ворота наложены заклинания, никто не сможет добраться до нас.
— Дракон сможет! — не согласилась девочка.
— Дракон… — Подбородок Томаса предательски задрожал, а рука немедленно метнулась к носу.
— Запрокинь голову! — приказал ему Алин, — Нас не собираются атаковать никакие драконы! А теперь возвращайтесь в классные комнаты и продолжайте занятия.
— Синие драконы с огненным дыханием! — потешно завыла Абигейл, корча рожи над товарищем. — Они дохнут на тебя и изжарят до головешек, а потом будут жрать и чавкать! Сначала они откусят голову, а потом…
— О-о… — застонал Томас — из его носа уже вновь хлестала кровь.
Алин с мрачным лицом послал Абигейл в библиотеку, надеясь, что чистка книг убавит разыгравшееся воображение девчонки. Дальше день пошел спокойнее: кровотечение у Томаса удалось остановить, а Абигейл в виде дополнительного наказания была отправлена в спальню раньше всех. Не следует расстраивать маленьких мальчиков… да и больших тоже.
— Я думаю, тебе надо остаться в Академии, а не возвращаться в гостиницу, — сказал Алин Люси. — По крайней мере — сегодня.
— Это… приказ? — Ямочки на ее щеках обозначились резче.
— Нет, — вспыхнул маг, — я не подразумевал ничего такого… Ну… если в Утехе что-то случится… Не думаю, что это произойдет, но…
— Я останусь, — кивнула Люси. — Я давно уже это решила. Томас в таком состоянии, что пришлось наложить на него заклятие сна. Представляешь, заклятие сна! А потом я смогла набросить магический засов на комнату с артефактами. Думаю, Алин, кризис придал мне сил, хотя с драконом, конечно, не справиться…
— Драконы… — скривился маг. — Наслушалась Абигейл? Я предпочту столкнуться с ними, чем провести еще пяток часов с этим демонским ребенком. По моим подсчетам, она задала семьсот восемьдесят пять вопросов, из которых на семьсот восемьдесят четыре смог бы ответить только Астинус. А семьсот восемьдесят пятый был такой: „Как дети появляются в животике у мамы?“ — Он тяжело вздохнул, потом улыбнулся. — Спать не хочется. Как насчет перекинуться в картишки? В „Лис и собак“?
— Я буду „собакой“, — кивнула Люси.
— По паре медяшек за сдачу?
— Договорились!
Алин развернулся и пошел к себе в комнату за колодой.
— Надо же, — Люси устало швырнула колоду на стол, — я пас, твоя взяла!
— Ты должна мне… — Алин скосил глаза на меловые записи сбоку от стола, — восемь стальных монет и десять медяшек.
— Ты жулик! — воскликнула Люси. — Я была уверена, что в последней взятке будут шесть охотников, а выпала жалкая четверка! Я бы разобралась с тобой, но уже слишком устала…
— Я не жулик! — надулся Алин. — Если бы ты научилась считать вышедшие из игры карты…
Внезапно за стенами вновь дико и отчаянно забил городской колокол, а черта секунду послышался громкий крик снизу:
— Алин! Открывай ворота!
— Дед?! — вскочил на ноги маг.
— Не думаешь ли ты… — Люси замерла, продолжать было слишком страшно. — У нас же полно детей…
Алин уже несся вниз по лестнице, перепрыгивая через две, а то и через три ступеньки. Люси подобрала юбки и последовала за ним, торопясь изо всех сил.
Маг распахнул дверь и, выскочив на схваченный морозцем двор, начал возиться с огромным брусом, запиравшим входные ворота. В этот момент он был даже рад, что не приходится возиться еще и с магическими стражами.
Академия располагалась в нескольких милях от Утехи, выстроенная на вершине холма из камня и дерева, она представляла собой настоящую маленькую крепость.
Вечерний воздух пах холодом и свежестью, полная луна рассыпала блики по покрытой инеем траве. Карамон Маджере был все таким же высоким и мускулистым, хотя ему давно перевалило за восемьдесят. Седые волосы воинственно топорщились, глаза были ясны и остры, а спина не горбилась. Его силуэт мрачно выделялся на фоне звездного неба, а позади тяжело пыхтели, выдыхая облака пара, два битюга, впряженные в повозку с сеном. Было видно — Карамон добирался до Академии в страшной спешке.
— Дед, что…
— Нас надули, Алин! — прямо выпалил Карамон. — Рыцарей унесло с такой скоростью, словно они гнались за кендерами. Я послал нескольких парней в патрули на запад, на всякий случай — вдруг силы Берилл решат напасть с другого направления. Они вернулись недавно, сообщив, что небольшой отряд драконидов движется прямо сюда.
— Они нападут на Утеху, — задохнулся Алин.
— Не на Утеху, внук… — Карамон положил руку ему на плечо. — На Академию Волшебства!
— Не может быть! Откуда ты знаешь?
— Мои парни затаились в кронах валлинов, и примерно семьдесят пять драконидов прошли под ними. Они услышали обрывок разговоров — твари дрожали от алчности, ведь Берилл обещала щедрую награду за каждый артефакт, принесенный из Академии. И двойную награду за каждого мага, схваченного живьем…
— Но рыцари… — промямлил Алин, его разум оцепенел как у пьяного.
— Я послал к ним гонца, — сказал Карамон. — Мое почтение, мастер Люси. — Он сдернул капюшон и поклонился женщине, безмолвно остановившейся за спиной Алина. — Но они, скорее всего, не вернутся вовремя. — Карамон вновь натянул капюшон поглубже. — Если они двигались с такой же скоростью, то прошли уже миль тридцать. Пехота и кони устали, они не смогут вернуться в Утеху без отдыха. Максимально быстро — к завтрашней ночи, а до нее еще очень далеко.
— Мы должны продержаться, — наконец сказал Алин. — Стены Академии каменные, их не взять такому маленькому отряду… У нас есть много боевых артефактов, не говоря уже о нас самих… — В этот момент маг заметил, как изменилось выражение липа Карамона. — Что такое, дед? Ты не сказал мне всего?
— Дракониды болтали еще о драконах, внук… Мы не знаем точно, мои парни никого не видели, но…
— Драконы! Тогда, возможно, их цель все же Утеха, а не мы! — воскликнул Алин.
— Алин, — упрекнула его Люси, — о чем ты говоришь?
Поняв, чего он только что пожелал, Алин ощутил, как его щеки стали пунцовыми.
— Извини, дед. Конечно, я не хочу, чтобы Утеха была атакована… Это лишь… — Он оглянулся на высокие каменные стены, что жемчужно мерцали в сером лунном свете. — Отец любит Академию… он не переживет ее гибели…
— Здание можно отстроить заново, — махнул рукой Карамон. — Вот гостиница сгорала дважды за мою жизнь, ее дважды отстраивали, и с каждым разом она становилась только лучше.
— Ты прав, — кивнул Алин, постепенно успокаиваясь. — У нас много детей, именно поэтому ты приехал на повозке…
— Я заберу их в гостиницу, — сказал Карамон. — Но поторопитесь, времени мало!
Люси уже метнулась к дверям, и Алин порадовался, что у них сейчас не полные классы. Они разбудили мастеров и, объяснив ситуацию, начали тихо будить и одевать учеников. После чего им объявили, что они отправляются на некоторое время погостить в „Последний приют“. Вида Карамона, всеобщего любимца, браво стоящего во дворе, и перспективы ехать ночью в повозке с сеном хватило, чтобы развеять все сомнения детей. Абигейл, догадавшаяся о правде сразу, предпочла держать рот на замке и даже помогала в повозке держать голову Томаса запрокинутой. Когда все устроились, Карамон посмотрел с козел на Алина с Люси, которые одиноко стояли в воротах.
— Алин… — начал он.
— Я останусь здесь, дед, — покачал головой маг. — Нельзя допустить, чтобы артефакты достались Берилл, и я позабочусь об этом. Но мастер Люси отправится с тобой…
— Спасибо за заботу, мастер Алин, но мастер Люси никуда не отправится! — спокойно сказала женщина. — Лучше трогай быстрее, Карамон. Не волнуйся, мы справимся!
Карамон хотел было возразить, но, подумав, решил, что магические артефакты слишком мощны и ценны и Палин поступил бы так же. Он вздохнул и прищелкнул кнутом над головами лошадей. Мощные животные рванулись вперед, без труда набрав скорость даже с таким большим грузом.
— Берилл, эта старая зеленая гадина, должна знать: если она нападет на Утеху, ее кузина Малис будет весьма недовольна!
— Договор! — фыркнул Алин. — Неужели ты думаешь, что проклятые твари будут соблюдать какие-либо пакты? В их словаре нет слова „честь“, они даже не смогут написать его на пергаменте.
— А что думает твой отец?
— Понятия не имею. — Маг опустил голову. — Он не разговаривает последние дни. Ни с кем. Если бы мама жила с нами, он бы все равно молчал.
Вспомнив последнюю ссору родителей, Алин совсем загрустил.
— Знаешь, я думаю, стоит посмотреть на этот твой состав, — решила отвлечь его Люси от мрачных мыслей.
— Серьезно? — воспрянул духом маг. Он всегда считал себя домоседом. От деда он унаследовал крупные кости, но на них так и не наросло мясо. Зеркала упрямо показывали Алину правду, но никогда не открывали его собственную душу — ее могли распознать лишь друзья. Сейчас лицо мага-алхимика светилось вдохновением. — Тебе понравится, он и в самом деле удивительный. — Алин широкими шагами бросился в зал, таща Люси за собой. — Гарантирую!
В конце коридора находилась лаборатория, в которой занимались опытами старшие ученики и мастера. Еще несколько лет назад она была переполнена в любое время дня и ночи — маги изучали действия заклинаний и природу древних артефактов, создавали собственные талисманы.
Теперь лаборатория пустовала, лишь Алин с отцом использовали ее для работы. Да и Палин вместе с двадцатью мастерами и последними учениками больше исследовали древние тексты, стараясь найти ключи к неотвратимо утекающей дикой магии. Почему она вдруг прекратила работать, оставалось неразрешимой загадкой.
Алин вошел внутрь, втолкнув Люси перед собой — та немедленно закашлялась и наморщила нос.
— Что за ужасное зловоние? Алин, ты вывел новый вид овражного гнома?
— Нет, это самородная сера… или, возможно, селитра…
Маг подвел Люси к большому каменному столу, заляпанному черными пятнами, словно там готовили ежевичное пюре. На нем выстроились в ряд десяток кувшинов с различными веществами. Тут пахло еще резче; Люси не удержалась и принялась яростно чихать.
— Если ты ищешь золото, то…
— Ха! Золото… — Алин уселся за стол. — Я создал нечто более удивительное, чем золото.
— И что это? Я ничего не вижу…
Маг хмыкнул и покраснел:
— Ну, возможно, „создал“ — слишком сильно сказано… Посмотри сюда… Здесь у меня набрано немного селитры… Знаешь, — добавил он, помешивая в одном из кувшинов, — мой великий дядя Рейстлин использовал селитру, чтобы дурачить врагов, когда слишком сильно уставал, творя заклятия… Смотри…
Алин ударил кремнем о кресало и высек искру. Огонь упал на белое вещество, вспыхнул и погас ослепительный свет — такой яркий, что Люси зажмурилась.
— Внушительно, — сухо произнесла она, — Рейстлин, наверное, много гоблинов перепугал в свое время.
— Точно, дедушка мне рассказывал… — Алин сунул совок в один из кувшинов и выложил на стол шесть мер черного порошка. — Там был древесный уголь, а теперь добавим меру серы… — Алин говорил, одновременно перемешивая порошок. — Эта вспышка навела меня на размышления, нельзя ли заставить ее работать с большей пользой? Чтобы она стала не огнем, а молнией. Так я пришел к использованию серы, хотя перепробовал немало ингредиентов. — Он на миг прервал работу и поднял глаза на Люси, — Я действительно неважный маг, ведь родиться довелось в мире, из которого ушли Боги. В мире, где первородная магия утеряна… Да, отцу удалось найти дикую магию, спасти от немедленной гибели остальных чародеев… Но, так или иначе, мне не удалось по-настоящему сделать волшебство профессией. Отец говорит, мне не хватает дисциплинированности и настойчивости. Раньше я думал — он прав, но теперь начал сомневаться, ведь с алхимическими опытами у меня не возникает проблем. Я сижу за ними часами, не замечая смены дня и ночи. Но стоит мне серьезно заняться магией — все, одна головная боль и резь в животе. А это было еще в те дни, когда магия работала без перебоев! Я намного более счастлив здесь, чем в кабинете мага.
— Может, твою маму во время беременности испугал овражный гном? — поддразнила его Люси.
— Возможно, — рассмеялся Алин, — надо будет ее расспросить. — Он ссыпал получившийся состав в маленький слюдяной стаканчик. — Теперь смотри! Но лучше отойди назад.
Зажав нос, Люси послушно отступила — она знала, что Алин никогда не был склонен к преувеличениям. Маг протянул руки с кремнем и кресалом и высек новую искру над стаканчиком…
На этот раз вспышка сопровождалась громовым ударом — по комнате с шорохом разлетелись осколки стакана, заставив тяжелый стол подскочить, а пол — вздрогнуть. Люси закрыла уши руками, но гром уже стих, хоть молния и не сверкала.
Лицо Алина оказалось перепачканным углем и селитрой, но он этого не замечал, гордо глядя на любимую:
— Как тебе? Думаю, этот состав может распугать не только гоблинов?! Я называю его громовым порошком. Можешь подойти, теперь безопасно.
— Что ты сказал? Я ничего не слышу! — Все еще держась за уши, словно громовой порошок мог сработать еще раз, Люси приблизилась, косясь на новое черное пятно на столе.
— Да… Алин, это было очень… интересно.
— Я знаю! — весело отмахнулся тот. — Им можно взрывать груды камней, на той неделе я ходил в горы и пробовал. Валуны вырвало и раскидало в стороны, а недавно я устроил взрыв в лесу, так грохот был слышен за несколько миль! — Сейчас он больше всего напоминал маленького сорванца, рассказывающего о собственных проделках. — Я вернулся в город, а люди косились на небо, ожидая скорой грозы. Поэтому я так и назвал смесь! — Маг начал готовить новую порцию. — Если бы у меня его было достаточно, можно было бы обрушить каменную стену вроде одной из тех, что окружают нас. — Алин неопределенно махнул рукой.
— Мне кажется, твой отец может заметить нехватку стены или двух, — осторожно произнесла Люси.
— Не волнуйся! — Маг улыбнулся еще шире. — Это только теория, один я не буду ее проверять, Хочешь, посмотрим взрыв еще раз?
— М-м-м… нет. — Люси быстро взглянула на Алина и, увидев его разочарованный взгляд, быстро добавила: — Это было потрясающе, но у меня до сих пор в ушах звенит. Может, через некоторое время… позже… мы еще повзрываем пни и валуны вместе… Возьмем припасы для пикника… — Она не выдержала и захихикала.
— Ты смеешься надо мной? — притворился оскорбленным Алин. — Прекрасно, недоверчивая, смейся сейчас. А вот когда тебе и вправду понадобится выкорчевать пень, что ты запоешь тогда, а, леди Люси?
Женщина критически осмотрела его:
— Посмотри на себя! Все лицо в копоти, на лбу порезы. Лучше иди, умойся, а потом помоги мне собрать вещи и отправить их в „Последний приют“.
— Да, госпожа, — с притворной кротостью поклонился маг, вставая и вытирая испачканные ладони об испачканную мантию.
Люси выгнала его из лаборатории, как кроткая упитанная овчарка — длинную тощую овцу. Но в коридоре Алин приостановился:
— Нет, тебе обязательно нужно увидеть, как высоко взлетает пень после взрыва!
Люси толкнула его по направлению к туалетным комнатам:
— Ты совершенно неисправим…
Вещей у Люси оказалось немного. Алин нес обитый железными полосами сундук, в котором покоились те немногие артефакты и свитки, что чародейка скопила за эти годы.
Покинув Академию, они достигли гостиницы, которой по-прежнему управляли дедушка и бабушка Алина — Тика и Карамон Маджере. Они были как осенние листья, поражающие красотой переливов желтого и красного, что последними цепляются за ствол.
Маги, как всегда, наслаждались компанией друг друга, но Алин казался довольным, когда показалось здание гостиницы, — они успели изрядно запылиться, а Люси пыхтела и сопела под весом корзины.
Не успели они сделать нескольких шагов, как над Утехой разнесся бой тревожного колокола. В него мог ударить только шериф и только в случае серьезной опасности. Могло случиться что угодно — от пропажи заблудившегося ребенка до атаки драконов.
Кузнец бросал учеников у горна и, скинув кожаный фартук, бежал на площадь, женщины спешили туда с маленькими детьми на руках, не успев отряхнуть с платьев муку.
— Бросим поклажу здесь, потом вернемся! — крикнула Люси, и Алин согласился.
Не успели они преодолеть и половины расстояния до гостиницы, как заметили Палина, который быстрыми шагами направлялся в сторону Академии. Голова мага была низко опущена, руки спрятаны в широкие рукава мантии.
— Отец! — позвал Алин, но тот либо не расслышал, либо не захотел сделать этого и лишь ускорил ход.
— Отец! — закричал маг во все горло и встал на пути главы Академии.
Лишь когда Палин едва не врезался в своего младшего отпрыска, он поднял голову и окинул обоих мрачным взглядом.
— Нет времени говорить, сын, — резко бросил он. — Я очень спешу.
— Но что случилось, отец? — спросил Алин. — Что происходит?
— Силы Берилл собираются атаковать Утеху, — выдавил из себя Палин и двинулся было дальше, но внезапно повернул назад. Алин с открытым ртом смотрел на него:
— Но… это смешно, отец, неужели она совсем выжила из ума?
— А с чего ты взял, что драконы изначально нормальны? — парировал Палин. — В любом случае, смешно это или нет, рыцари сообщили, что вражеские силы во главе с Рыцарями Тьмы не направляются в Убежище, как считалось раньше. Соламнийцев перехитрили. Они развернулись к Утехе и заходят с юга. Рыцари приложат все силы, чтобы помочь нам и атаковать их авангард, а здесь начат сбор ополчения. В данный момент я спешу в Академию, чтобы собрать артефакты, пригодные к сражению. Будет бой…
— Я с тобой, — сказал Алин.
— И я, с вашего разрешения, — пропыхтела Люси. — Нет, вы должны вернуться в Академию, нельзя допустить паники среди учеников и мастеров. Сын, я должен быть уверен, что в Академии все спокойно, а могу рассчитывать лишь на вас.
— Не думаешь же ты, что враги могут атаковать и Академию? — поднял брови Алин.
Палия лишь пожал плечами:
— Лорд Уоррен уверен, что они смогут отбросить врага, разведчики сообщают, их не так много. Рыцари Тьмы совсем обнаглели, если решили напасть с такими скромными силами. Я больше переживаю, как бы наши местные негодяи не начали грабежи, пользуясь суматохой… Ладно, пора идти, пусть нам сегодня сопутствует удача…
Маг быстро пошел дальше, не ожидая ответа, в полной уверенности, что они сделают все так, как он и предложил.
— Ну, хоть некоторая ясность… — Алин кряхтя поднял чемодан и зашагал в сторону гостиницы.
С площади доносился громкий голос Лорда Уоррена, официально объявляющего о начале сбора сил самообороны.
— В таком сражении славы не заработаешь, — проворчал маг, — разве только остановишь кровь из носа у Томаса, она всегда идет, когда он нервничает…
— Но твой отец прав, — проговорила Люси из-под корзины, — ученики должны находиться под нашим контролем. Одним Богам известно, что им наприходит в головы — половина будет биться в истерике, а другие кинутся в битву! Да и многие мастера не лучше… Вот от меня, к примеру, в битве проку будет мало. — Люси оглядела свое полное тело.
— Так или иначе, скоро все узнаем… — мрачно протянул Алин.
Опасаясь дракона, возможно скрывающегося неподалеку, Рыцари Соламнии и ополченцы Утехи давно готовились к такому повороту событий.
Смотр отрядов прошел быстро — такие смотры проводились еженедельно, поэтому через шесть часов после сбора рыцари двинулись в путь в сопровождении полка прекрасно вооруженных горожан. Небольшая команда людей, призванная остаться в Утехе и заниматься запасами воды на случай прямого нападения драконов на город, была доверена Карамону.
— Где Маджере? — наклонился Лорд Уоррен к своему помощнику.
— Я видел его в конце колонны…
— Прекрасно, передай магу, мне нужно срочно с ним поговорить.
Помощник удивленно поднял брови.
— Хорошо, спроси у мастера Маджере, не соблаговолит ли он переговорить со мной, — грубо бросил Лорд Уоррен и пробормотал, когда помощник удалился: — Ох уж эти гражданские…
Палин теперь ехал впереди вооруженного отряда вместе с командующим. Они никогда не были друзьями, но испытывали уважение друг другу. Лорд Уоррен был категорически против использования магии на поле брани, твердо веря, что воинов, охранявших мага, можно с большим проком использовать в другом месте. Но, к его сожалению, иногда применение магии становилось необходимым, особенно пиротехнической, поэтому маг должен находиться впереди. По крайней мере, командующий доверял храбрости и здравому смыслу Палина, даже если не доверял его ремеслу.
— Мастер Маджере, — сказал Лорд Уоррен, — спасибо, что уделил мне время для общения.
Палин молча поклонился, кутаясь в дорожный плащ с капюшоном, полностью закрывавшим лицо. Он предпочитал не снимать его, поэтому командующему не осталось ничего другого, кроме как прочистить горло и обращаться к безликой фигуре.
— Я знаю… у магов много тайн, но все же… чтобы спланировать нападение… я должен знать…
— …какую магию я использую, — закончил за него Палин. — Безусловно, милорд.
Маг достал из мешка и показал Лорду Уоррену коробочку из красного дерева, украшенную серебром, затем раскрыл ее, продемонстрировав двадцать серебряных шариков, уютно устроившихся в гнездах красного бархата. Каждый был изукрашен древними рунами и орнаментами.
Командующий с опаской поглядел на шарики:
— Что они могут?
— Если бросить один из них под ноги вражеской конницы, шар взорвется, выпустив на свободу тысячи магических насекомых, чей укус в сотни раз больнее укуса шершня. Даже самый вымуштрованный боевой конь впадет в безумие за две-три секунды, после чего конница станет опасной не нам, а себе и вражеской пехоте.
— Впечатляет. — Лорд Уоррен сразу оценил ценность такого оружия. — А как они отличают своих от чужих?
— Никак, — спокойно сказал Палин, не заботясь о произведенном впечатлении.
Лорд Уоррен нахмурился:
— Тогда зачем нам оружие, которое сведет с ума и собственных лошадей?
Палин изо всех сил старался сдерживать раздражение, вызванное подобной магической неосведомленностью:
— Милорд может приказать привязать шарики к стрелам, и пусть они разобьются далеко в гуще врагов. Наши рыцари должны будут только не влезать в схватку минут пятнадцать, пока заклинание не рассеется.
— Тогда ладно, — довольно кивнул Уоррен. — Я назначу лучшего стрелка для этого задания, Маджере. Но не стреляйте, пока не получите моего сигнала!
— Естественно, милорд, — холодно бросил Палин, — у меня есть некоторый опыт самостоятельных сражений.
— Хорошо, — удовлетворенно улыбнулся командующий, — даже прекрасно.
Палин собрался уже тронуть коня, но внезапно натянул поводья:
— Милорд не находит, что все происходящее очень странно? Я кое-что смыслю в военном искусстве, многое мне рассказывал отец… Их слишком мало, чтобы пытаться атаковать такой крупный город, как Утеха.
— Ха! У этих рыцарей теперь новый командир. Его зовут Таргонн. Он книжник, жалкий бумагомаратель, а не воин. Наши шпионы доносят, что он почти ничего не смыслит в тактике и стратегии, собственные офицеры не уважают его, лишь боятся. Таргонн добился своего поста убийством, поэтому наверняка надеется добиться легкой победы, напав неожиданно… — Уоррен весело хмыкнул. — Мы приготовим сюрприз, докажем, что нас не застанешь врасплох!
Палина не убедили его хвастливые слова, и он отстал, пропустив вперед даже пехотинцев. Маг был обеспокоен, но не мог найти этому вразумительного объяснения. Нынешние действия Рыцарей Тьмы не имели смысла, а Лорду Уоррену было угодно выдавать их за тупость командующего. У Темных глупцы не были в почете, и им редко удавалось выбраться на самый верх. Палина все больше охватывало чувство, что с каждым шагом коня он удаляется от поля битвы…
— Так что, как видите, волноваться не о чем, — сказал Алин собранию учеников и мастеров, — у рыцарей все под контролем. Как сказал мой дед, мы наткнулись на небольшие силы неприятеля и разобьем их без особых потерь… Отец просил, чтобы на время военных действий распорядок Академии не менялся. — Он сделал паузу, обводя собравшихся взглядом. — Да, Абигейл?
Маленькая рыжеволосая девчонка, глазастая и острая на язык, была настоящей отравой для мастеров. Она была из числа тех рано поумневших детей, которые не делают никакой тайны из своего презрения к миру взрослых. С тех пор как студенты начали покидать Академию, Палин надеялся, что она присоединится к их числу. К сожалению, Абигейл осталась. Видимо, родители не сильно жаждали общаться с дочерью и радовались, что сбыли ее с рук.
— А если рыцари не справятся? — раздраженно крикнула она. — А потом Темные атакуют нас?!
— Это маловероятно, — терпеливо ответил Алин. Люси только закончила останавливать кровотечение у маленького Томаса, и сейчас глаза мальчишки вновь расширились от ужаса. — Почти невероятно. Мы находимся в защищенной крепости, полностью каменной. На ворота наложены заклинания, никто не сможет добраться до нас.
— Дракон сможет! — не согласилась девочка.
— Дракон… — Подбородок Томаса предательски задрожал, а рука немедленно метнулась к носу.
— Запрокинь голову! — приказал ему Алин, — Нас не собираются атаковать никакие драконы! А теперь возвращайтесь в классные комнаты и продолжайте занятия.
— Синие драконы с огненным дыханием! — потешно завыла Абигейл, корча рожи над товарищем. — Они дохнут на тебя и изжарят до головешек, а потом будут жрать и чавкать! Сначала они откусят голову, а потом…
— О-о… — застонал Томас — из его носа уже вновь хлестала кровь.
Алин с мрачным лицом послал Абигейл в библиотеку, надеясь, что чистка книг убавит разыгравшееся воображение девчонки. Дальше день пошел спокойнее: кровотечение у Томаса удалось остановить, а Абигейл в виде дополнительного наказания была отправлена в спальню раньше всех. Не следует расстраивать маленьких мальчиков… да и больших тоже.
— Я думаю, тебе надо остаться в Академии, а не возвращаться в гостиницу, — сказал Алин Люси. — По крайней мере — сегодня.
— Это… приказ? — Ямочки на ее щеках обозначились резче.
— Нет, — вспыхнул маг, — я не подразумевал ничего такого… Ну… если в Утехе что-то случится… Не думаю, что это произойдет, но…
— Я останусь, — кивнула Люси. — Я давно уже это решила. Томас в таком состоянии, что пришлось наложить на него заклятие сна. Представляешь, заклятие сна! А потом я смогла набросить магический засов на комнату с артефактами. Думаю, Алин, кризис придал мне сил, хотя с драконом, конечно, не справиться…
— Драконы… — скривился маг. — Наслушалась Абигейл? Я предпочту столкнуться с ними, чем провести еще пяток часов с этим демонским ребенком. По моим подсчетам, она задала семьсот восемьдесят пять вопросов, из которых на семьсот восемьдесят четыре смог бы ответить только Астинус. А семьсот восемьдесят пятый был такой: „Как дети появляются в животике у мамы?“ — Он тяжело вздохнул, потом улыбнулся. — Спать не хочется. Как насчет перекинуться в картишки? В „Лис и собак“?
— Я буду „собакой“, — кивнула Люси.
— По паре медяшек за сдачу?
— Договорились!
Алин развернулся и пошел к себе в комнату за колодой.
— Надо же, — Люси устало швырнула колоду на стол, — я пас, твоя взяла!
— Ты должна мне… — Алин скосил глаза на меловые записи сбоку от стола, — восемь стальных монет и десять медяшек.
— Ты жулик! — воскликнула Люси. — Я была уверена, что в последней взятке будут шесть охотников, а выпала жалкая четверка! Я бы разобралась с тобой, но уже слишком устала…
— Я не жулик! — надулся Алин. — Если бы ты научилась считать вышедшие из игры карты…
Внезапно за стенами вновь дико и отчаянно забил городской колокол, а черта секунду послышался громкий крик снизу:
— Алин! Открывай ворота!
— Дед?! — вскочил на ноги маг.
— Не думаешь ли ты… — Люси замерла, продолжать было слишком страшно. — У нас же полно детей…
Алин уже несся вниз по лестнице, перепрыгивая через две, а то и через три ступеньки. Люси подобрала юбки и последовала за ним, торопясь изо всех сил.
Маг распахнул дверь и, выскочив на схваченный морозцем двор, начал возиться с огромным брусом, запиравшим входные ворота. В этот момент он был даже рад, что не приходится возиться еще и с магическими стражами.
Академия располагалась в нескольких милях от Утехи, выстроенная на вершине холма из камня и дерева, она представляла собой настоящую маленькую крепость.
Вечерний воздух пах холодом и свежестью, полная луна рассыпала блики по покрытой инеем траве. Карамон Маджере был все таким же высоким и мускулистым, хотя ему давно перевалило за восемьдесят. Седые волосы воинственно топорщились, глаза были ясны и остры, а спина не горбилась. Его силуэт мрачно выделялся на фоне звездного неба, а позади тяжело пыхтели, выдыхая облака пара, два битюга, впряженные в повозку с сеном. Было видно — Карамон добирался до Академии в страшной спешке.
— Дед, что…
— Нас надули, Алин! — прямо выпалил Карамон. — Рыцарей унесло с такой скоростью, словно они гнались за кендерами. Я послал нескольких парней в патрули на запад, на всякий случай — вдруг силы Берилл решат напасть с другого направления. Они вернулись недавно, сообщив, что небольшой отряд драконидов движется прямо сюда.
— Они нападут на Утеху, — задохнулся Алин.
— Не на Утеху, внук… — Карамон положил руку ему на плечо. — На Академию Волшебства!
— Не может быть! Откуда ты знаешь?
— Мои парни затаились в кронах валлинов, и примерно семьдесят пять драконидов прошли под ними. Они услышали обрывок разговоров — твари дрожали от алчности, ведь Берилл обещала щедрую награду за каждый артефакт, принесенный из Академии. И двойную награду за каждого мага, схваченного живьем…
— Но рыцари… — промямлил Алин, его разум оцепенел как у пьяного.
— Я послал к ним гонца, — сказал Карамон. — Мое почтение, мастер Люси. — Он сдернул капюшон и поклонился женщине, безмолвно остановившейся за спиной Алина. — Но они, скорее всего, не вернутся вовремя. — Карамон вновь натянул капюшон поглубже. — Если они двигались с такой же скоростью, то прошли уже миль тридцать. Пехота и кони устали, они не смогут вернуться в Утеху без отдыха. Максимально быстро — к завтрашней ночи, а до нее еще очень далеко.
— Мы должны продержаться, — наконец сказал Алин. — Стены Академии каменные, их не взять такому маленькому отряду… У нас есть много боевых артефактов, не говоря уже о нас самих… — В этот момент маг заметил, как изменилось выражение липа Карамона. — Что такое, дед? Ты не сказал мне всего?
— Дракониды болтали еще о драконах, внук… Мы не знаем точно, мои парни никого не видели, но…
— Драконы! Тогда, возможно, их цель все же Утеха, а не мы! — воскликнул Алин.
— Алин, — упрекнула его Люси, — о чем ты говоришь?
Поняв, чего он только что пожелал, Алин ощутил, как его щеки стали пунцовыми.
— Извини, дед. Конечно, я не хочу, чтобы Утеха была атакована… Это лишь… — Он оглянулся на высокие каменные стены, что жемчужно мерцали в сером лунном свете. — Отец любит Академию… он не переживет ее гибели…
— Здание можно отстроить заново, — махнул рукой Карамон. — Вот гостиница сгорала дважды за мою жизнь, ее дважды отстраивали, и с каждым разом она становилась только лучше.
— Ты прав, — кивнул Алин, постепенно успокаиваясь. — У нас много детей, именно поэтому ты приехал на повозке…
— Я заберу их в гостиницу, — сказал Карамон. — Но поторопитесь, времени мало!
Люси уже метнулась к дверям, и Алин порадовался, что у них сейчас не полные классы. Они разбудили мастеров и, объяснив ситуацию, начали тихо будить и одевать учеников. После чего им объявили, что они отправляются на некоторое время погостить в „Последний приют“. Вида Карамона, всеобщего любимца, браво стоящего во дворе, и перспективы ехать ночью в повозке с сеном хватило, чтобы развеять все сомнения детей. Абигейл, догадавшаяся о правде сразу, предпочла держать рот на замке и даже помогала в повозке держать голову Томаса запрокинутой. Когда все устроились, Карамон посмотрел с козел на Алина с Люси, которые одиноко стояли в воротах.
— Алин… — начал он.
— Я останусь здесь, дед, — покачал головой маг. — Нельзя допустить, чтобы артефакты достались Берилл, и я позабочусь об этом. Но мастер Люси отправится с тобой…
— Спасибо за заботу, мастер Алин, но мастер Люси никуда не отправится! — спокойно сказала женщина. — Лучше трогай быстрее, Карамон. Не волнуйся, мы справимся!
Карамон хотел было возразить, но, подумав, решил, что магические артефакты слишком мощны и ценны и Палин поступил бы так же. Он вздохнул и прищелкнул кнутом над головами лошадей. Мощные животные рванулись вперед, без труда набрав скорость даже с таким большим грузом.