Угрюмова Виктория. Змеи, драконы и родственники (Дракон Третьего Рейха - 2)

   - Стой! Ру-ки вверх! Кру-гом! Не шевелиться! Не оборачиваться!
   Вряд ли это ангел, подумал наш герой. У ангелов другой текст. Во всяком случае, хотелось бы на это надеяться, хоть и невозможно утверждать наверняка. Решив, что если даже это и ангел, то он, должно быть, вооружен, Морунген честно исполнил требования невидимки.
   Когда он поднял руки, некто тяжело спрыгнул с крыши за его спиной и задал вопрос вопросов:
   - Злакуздрический кашменчик или жизнь?
   В воздухе повисла нервная пауза.
   Морунген не знал, что такое злакуздрический кашменчик, но решил не рисковать. Все-таки отдел пропаганды не зря ел свой хлеб, и Дитрих понял, что ему, похоже, придется лично столкнуться с теми зверствами, которые чинят русские на Восточном фронте.
   - Жизнь! -бодро заявил он.
   Незнакомец замялся, словно не рассчитывал на такой ответ. Прикинул что-то в уме, после чего философски заключил:
   - Ты храбрый воин, но сначала злакуздрический кашменчик!
   "Видимо, пыток все-таки не избежать", - с тоской подумал Дитрих и приготовился к худшему.
   Невидимка ощупывал и похлопывал его по всему периметру, проверяя содержимое карманов и кобуры. Не переставая шустрить руками, некто заметил:
   - Что, красавчик, никак не можешь решиться, какую дверь выбрать?
   Дитрих издал неопределенный звук. Понимать человека, захватившего его в плен, он отказывался, а потому решил тянуть время, надеясь на то, что от танка подоспеет спасательная экспедиция.
   - Ас кем я имею честь...
   Он не успел договорить, так как руки незнакомца наконец добрались до внутреннего кармана его кителя и извлекли оттуда кожаный бумажник. Послышался хруст перебираемых бумажек, затем негодующий вопль - и чья-то рука с возмущением ткнула ему под нос купюру, добытую из его собственного кошелька:
   - Что это тут за усатая киса нарисована рядом с птичкой?
   С купюры на Морунгена немного грустно и обиженно взирал Гитлер. Майор возмутился:
   - О фюрере попрошу выражаться с уважением!
   Голос сердито предостерег:
   - Спокойно, спокойно, без фанатизма! Просто интересно - ты это сам нарисовал или тебе такое где-то всучили? - И, поскольку Дитрих замкнулся в гордом молчании, уточнил: - Это билеты на концерт, что ли, такие?
   Морунген насупился и не удостоил нахала ответом - о чем прикажете говорить с таким идиотом? Судя по шелесту и шуршанию, незнакомец продолжал изучать содержимое Дитрихова портмоне.
   - Женат, дети есть?
   - Нет, нету, - сердито буркнул майор.
   - А это кто?
   Из-за плеча снова высунулась рука и в жесте крайнего негодования предъявила Морунгену фотографию Марты - точнее, не самой Марты, а ее портрета. Того самого, в который барон был влюблен с пятнадцатилетнего возраста. Но не объяснять же в самом-то деле русскому снайперу про свою великую платоническую любовь.
   Морунген пожалел, что не послушал Генриха и пошел сюда один.
   - Невеста! - ядовито процедил он сквозь зубы.
   - Ладно, ладно, расслабься, - предложил некто. - Теперь о главном. Поговорим начистоту.
   Знакомая рука снова высунулась из-за спины и потыкала в табличку на фасаде.
   - Ты читал, что здесь написано?
   На всякий случай Дитрих еще раз пробежал глазами текст.
   - Да, - наконец подтвердил он. - В чем, собственно, дело?
   Некто внезапно изменил манеру поведения и голосом воркующей голубки произнес:
   - А не желает ли котя добровольно вступить в наш чудесный Лазурный Низапутический союз?! - И присовокупил нечто, по всей видимости, весьма заманчивое: - Членам общества - скидки.
   О каких скидках шла речь, майор так никогда и не узнал. Но понял, что все дело в оплате. Конечно, платить принято только за реальные услуги, но каких только исключений не сделаешь из общего правила, если тебе вот-вот могут пальнуть в затылок.
   - Может, я просто заплачу вам, сколько скажете, и мы спокойно разойдемся? - предложил Морунген и тут же уточнил с типично немецкой дотошностью: - Правда, я не воспользовался вашим заведением...
   Незнакомец проигнорировал сии разумные речи:
   - А мы еще разок спросим: а не желает ли ко-о-отя...
   Но он так и не не успел закончить свою коронную фразу - в его спину уперся твердый холодный ствол МР-40, и Генрих пробасил нараспев, как лучший солист Берлинской оперы в партии Мефистофеля:
   - Не желает. Господин майор не бу-у-у-удет вступать ни в какие союзы, потому что он член партии с тридцать восьмого года, ему нельзя-я-я! Еще вопросы есть? Если нет - руки вверх и два шага в сторону!
   Некто беспрекословно повиновался Генриху, успев только печально заметить:
   - С тридцать восьмого? А так молодо выглядит...
   Теперь уже Генрих возился, обыскивая карманы незнакомца в поисках удостоверения личности, оружия или каких-либо бумаг. Тот боязливо поинтересовался:
   - Ребята, а кто вы, собственно, такие?
   Если бы эту сцену видел сторонний наблюдатель, он бы мало что в ней понял. Ибо один немец, держа в правой руке автомат, левой обыскивает странного вида незнакомца, а второй - его командир - так и стоит с поднятыми руками.
   Генрих по-хозяйски извлек из рук незнакомца портмоне, засунул его обратно в боковой карман морунгеновского кителя и принялся увлеченно шарить в карманах у задержанного. Но счел возможным ответить на вопрос:
   - Мы из состава Второй танковой бригады. - И, расшалившись, пропел: Боль-шо-о-ой такой бри-га-а-ады.
   Морунген, продолжая держать руки кверху, сухо отрезал:
   - Генрих! Прекрати дурачиться, надо выяснить, кто он такой и что здесь делает!
   Генрих продолжал выворачивать содержимое карманов незнакомца с видом медведя, выковыривающего мед из отчаянно протестующего улья:
   - Так точно, герр майор! - Но, видимо, бес его искушал, ибо он тут же обратился к незнакомцу, стараясь не глядеть в сторону командира: - А из какой бригады мы-ы-ы?..
   Незнакомец возбужденно захихикал:
   - Ой! Ай! Ой, ще-ко-о-отно, котя! В чем, собственно, вопрос? Я твоей красотуле сразу сказал, что я из Лазурного Низапутического союза, - и кокетливо добавил: - Тут вот наш туалетец.
   Генрих сосредоточился, пытаясь переварить полученную информацию, в поисках моральной поддержки он обратился к Дитриху:
   - Низа... какого союза?
   Дитрих, до которого уже дошло, что руки отчего-то устали и болят, но еще не установивший причину этой внезапной усталости, сиротливо пожал плечами:
   - Низапутического...
   Генрих недоверчиво хмыкнул. Затем окинул майора взглядом, каким обычно смотрит портной на клиента с нестандартной фигурой, - смесь сожаления, негодования и уверенности в собственных силах - и посоветовал:
   - Герр майор, руки лучше опустить.
   Дитриха осенило: так вот что причиняло ему столько неудобств в последние несколько минут. Он спохватился и принялся деловито одергивать и поправлять задравшийся китель. Затем его гневный взор упал на незнакомца, который был непосредственным виновником его конфуза. И Морунген жестко заговорил:
   - Отвечай внятно и четко, почему ты на меня напал? Какова численность вашего формирования? Где вы располагаетесь?
   Незнакомец занервничал, переводя печальный взгляд с улыбающегося лица Генриха на свирепую физиономию Дитриха и обратно:
   - Ребята, в чем вопрос? Вы только скажите, и наша "Голубая мечта" целиком в вашем распоряжении. Оба помещения со всеми услугами. Причем бесплатно. - Это предложение было адресовано непосредственно автомату МР-40.
   Морунген и Генрих переглянулись в замешательстве, а незнакомца уже несло дальше:
   - А если коти хорошо попросят, мы вообще можем присоединиться к вашей большой бригаде всем нашим большим и дружным Низапутическим союзом. На время, разумеется, - хорошего понемножку.
   Генрих тяжело вздохнул:
   - Ничего такого нет, господин майор!
   - А ничего такого и не было, - отвечал неугомонный некто. - Я просто поинтересовался у красавчика, зачем он пожаловал в наше заведение.
   Дитрих побагровел от злости и возмущения, а Генрих рявкнул:
   - Что значит зачем?!
   Незнакомец захлопал глазами.
   Окончательно сбитый с толку, Морунген понял только одно: самыми опасными, разумеется после русских фрау, для боевой единицы вермахта в России являются безоружные члены Лазурных Низапутических союзов. Они могут сбить с толку, заболтать до полусмерти, запутать и т.д. и т.п. А еще он понял, что пора перехватывать инициативу, а то можно проторчать у платного сортира до завтрашнего вечера и так и не выяснить, что здесь произошло, куда делся Хруммса и как жить дальше.
   - Вопросы, - упер он указующий перст в грудь незнакомца, - буду задавать я. А ты будешь отвечать - вразумительно, кратко и предельно правдиво.
   Тип закивал в знак согласия.
   Дитрих удовлетворенно моргнул и задал первый вопрос:
   - Тут маленький такой, - отмерил он ладонью рост Хруммсы, - фиолетовый, не пробегал?
   Незнакомец уставился на Морунгена, как каннибал на вегетарианца, жующего шпинат:
   - Фи-оле-то-вый? - переспросил недоверчиво. - Это голубой и розовый одновременно?! - Тут он замотал головой, будто ему привиделось нечто ужасное. Ну нет, это уже слишком! У нас таких не принимают!
   Барон рассвирепел:
   - Я не спрашиваю, каких у вас принимают, а каких - нет. Я спрашиваю, видел ли ты у этого туалета кого-нибудь подозрительного в течение последних десяти минут?
   Субъект торопливо сообщил:
   - Видел. Вас.
   Дитрих возвел глаза к равнодушному небу и мысленно укорил Господа за те муки и испытания, которые тот счел необходимым ему послать. Да, он, Морунген, не всегда был примерным христианином, да, был грешен, но не до такой же степени, чтобы подсовывать в виде наказания низапутическое чучело.
   - Кроме нас, - прорычал он, завершив безмолвную беседу с высшими силами, точнее, до нас, не пробегал ли невысокий, сиреневый тип в кожаном комбинезоне, шлеме и очень больших очках? - Он приставил руки к глазам и изобразил Хруммсины очки.
   Незнакомец внимательно посмотрел эту пантомиму и озадаченно бормотнул, обращаясь в основном к себе, родному:
   - В сиреневом кожаном комбинезоне? Нет, в таком клевом прикиде в этих краях никто не водится. Попадись он мне на глаза, я бы точно его не упустил. Такими стильными членами наш союз дорожит и предоставляет им разные льготы.
   И он задумался, явно представляя обладателя кожаного комбинезона в кулуарах Низапутического союза.
   Генрих, выслушав эту ахинею, обратился к командиру:
   - Ну что с него возьмешь? Может, отпустить на все четыре стороны да пусть убирается в свой Низапутический союз?
   В глубине души Дитрих понимал, что Хруммса сбежал и никто им не поможет. А странный некто просто не вовремя оказался в том же самом месте. Толку с него не было никакого, и майор устало махнул рукой:
   - Ладно, Генрих. Покарауль его здесь, пока я загляну внутрь, на всякий случай.
   В правом, не исследованном прежде помещении, майор обнаружил клочок бумаги, исписанный Хруммсиными каракулями: "Еще раз извините меня, герр майор. Не скучайте, продолжайте в том же духе: кто ищет, тот всегда найдет. Искренне ваш член Союза наблюдателей Хруммса". А внизу приписка: "P.S. Это же жизнь".
   Убедившийся в правоте своих подозрений и весьма этим раздосадованный, Дитрих вернулся с запиской к благородному собранию и сунул ее под нос субъекту:
   - Что ты на это скажешь?
   Незнакомец с интересом перечитал сообщение несколько раз, затем причмокнул нижней губой:
   - Нет, такого общества я не знаю! Союз наблюдателей... Наверняка какое-то левое объединение. Я и не знал, что такое существует. Надо будет наших порадовать.
   Морунген печально отобрал у него документ и спрятал его во внутренний карман, подумав о том, что будет нелишне присовокупить эту бумагу к путевому дневнику в качестве вещественного доказательства:
   - Ну что, Генрих, пойдем? Скоро солнце сядет, а мы все еще толчемся на распутье.
   Немцы двинулись по направлению к танку. Сзади раздался обиженный вопль:
   - А как же я?!
   Морунген прокричал в ответ:
   - Кто-то должен следить за порядком в этом заведении, вот этим и занимайся! - Он было двинулся дальше, но внезапно вспомнил, что еще хотел узнать у незнакомца. - Да, кстати, ты не знаешь, как проехать к хутору Белохатки?
   Тот развел руками:
   - К сожалению, нет, я здесь в гостях у возлюбленного!
   Дитрих понимающе покачал головой:
   - Ну-ну, давай-давай.
   И побежал догонять Генриха.
   Лишившись общества Хруммсы, танкисты заметно поскучнели и даже слегка растерялись.
   Казалось бы, ну и что такого? Крохотный полиглот не принес им большой пользы и оказался таким же беспомощным в великом деле поиска Белохаток, как и они сами. Да, он лихо разговаривал с каннибалами и находил общий язык со всякой тварью, но тут уместно будет вспомнить, что и переведенные на чистейший немецкий язык ответы местных жителей оставались столь же загадочными и непонятными.
   Сумрачный германский гений пасовал перед странной русской логикой - и никакие полиглоты на свете не могли повлиять на эту ситуацию.
   Опять же - скверная привычка Хруммсы все комментировать, во все совать свой нос и неприлично пялиться на Морунгена сквозь темные стекла мотоциклетных очков. С ума сойти можно от такого зрелища.
   Кроме того, спроектированный в расчете на экипаж из пяти человек "Белый дракон" при всей внушительности размеров не был рассчитан на Хруммсу, и последний всю дорогу сидел буквально на голове у Ганса, в минуты волнения и беспокойства пихая последнего ножками в макушку. Тоже мало приятного.
   Что касается Дица, Треттау и Келлера, то они вообще мало общались с переводчиком - отчасти потому, что так и не смогли до конца привыкнуть к его нестандартной внешности, отчасти из-за того, что основной удар принимал на себя их командир. Словом, уж им-то и подавно не должно было быть никакого дела до исчезновения странного существа, в бесполезности услуг которого они имели возможность убедиться.
   Тем не менее все пятеро откровенно скучали по Хруммсе и даже немного переживали из-за него.
   - Надеюсь, у этого малыша все будет в порядке, - в сотый раз вздохнул майор.
   - Возможно, он уже вернулся к прежней работе и наблюдает за нами, предположил философски настроенный Вальтер. - Не грустите, а то он расстроится.
   - И все-таки...
   Но долго грустить им не пришлось. Дело в том, что многодневное путешествие по безлюдным вольхоллским дорогам привело наконец к тому, что иссяк запас питьевой воды. Провизии было вполне достаточно, а вот отсутствие воды могло вылиться в ощутимую проблему.
   Поэтому, когда дорога, резко свернув несколько раз, вывела машину из бесконечных полей к гораздо более разнообразному ландшафту, немцы возликовали. Веселые зеленые леса, холмы, впадины и низины - все радовало глаз. И танкисты рассчитывали, что рано или поздно натолкнутся на какой-нибудь источник или речушку.
   Но вместо речушки бронированный монстр выехал к удивительному месту огромной скале, в которой находился вход в пещеру, прикрытый вьющимся плющом и диким виноградом (отметим, что пещеру-то наши герои пока не заметили), и огромному каменному колодцу высотой в человеческий рост, на котором покоилась тяжеленная бревенчатая крышка.
   Танк остановился, и майор фон Морунген, подойдя к колодцу, торжествующе похлопал по бревнам ладонью:
   - Вот она, желанная вода, надо только сдвинуть эту чертову крышку! - Он принялся воплощать свой призыв в реальность. Крышка не сдвинулась ни на дюйм. Генрих, Вальтер, - возопил майор, - идите сюда, помогите!
   Надо сказать, что Генрих подходил к колодцу с тем выражением лица, которое мы определили бы как небрежное. Дескать, предоставьте все старине Дицу - и вы увидите, как просто решаются такие проблемы. Однако самоуверенность, которая сгубила когда-то величайшего из русских богатырей Святогора, сыграла злую шутку и с ним.
   Поскребя ногами по пыли и побуксовав, словно носорог, упершийся рогом в баобаб, Генрих обнаружил, что и его великанских сил недостаточно. Объединенные старания Дитриха, Вальтера и Генриха тоже ничего не дали, хотя члены экипажа все побагровели, взмокли и окончательно выбились из сил.
   Крышка на колодце оставалась абсолютно неподвижной.
   - Кто ж это сюда положил? - пропыхтел Генрих. - В такой глуши... не само же оно сюда залезло?
   Вальтер, красный, как спелый помидор, пробормотал:
   - А ты слышал сказки про русских богатырей?
   - Про каких богатырей?
   Вальтер оставил тщетные попытки и принялся отряхивать руки:
   - Про тех, что жили в глуши, а когда возникала необходимость, собирались вместе, чтобы защищать родную землю. Впрочем, мне это известно только понаслышке. У нас по русскому фольклору специалист герр майор.
   Генрих тоже оставил крышку в покое и с любопытством обернулся к товарищу:
   - А как они друг друга оповещали о необходимости встретиться? У них что, уже тогда радиостанция была? Не верю - это все коммунистическая пропаганда.
   Морунген тем временем сосредоточенно осматривал колодец, медленно обходя его по кругу:
   - Какая простая, добротная и надежная конструкция. Тот, кто это делал, своего добился. Но как-то же она должна открываться. Вероятно, здесь есть свой секрет, и мы должны его разгадать.
   Вальтер усомнился:
   - Герр майор, может, там вовсе воды нет? Может, его специально заколотили, чтобы туда никто не свалился, вроде того, как у нас в фатерлянде закрывают старые шахты?
   Дитрих сперва сдвинул фуражку на затылок, а затем и вовсе ее снял, вытирая взмокший лоб.
   - Может, может, но не помешает разобраться в этом казусе до конца. Во всем должна быть определенность. И потом - это же явно колодец, пусть и великанский, а никакая не шахта. Генрих! Иди к машине и скажи Клаусу, чтобы потихоньку выкатывался сюда. А вы снимайте буксирный трос и инструменты: сейчас посмотрим, что русские так надежно прячут в этом месте!
   Генрих с сожалением поглядел на Дитриха, который все еще пытался понять русских, но потопал выполнять приказ. Вальтер добыл из кармана платок и промокнул им лицо.
   - Довольно странно, repp майор, что мы наблюдаем колодец без механизма для подъема воды на поверхность и какой-либо емкости. Вы не находите?
   Дитрих привстал на цыпочках и даже слегка подпрыгнул, попытавшись разглядеть настил сверху. Его, знатока России, отсутствие ведра как раз не удивляло:
   - Спрятали, наверное, чтобы не украли. Здесь это обычное дело.
   Наблюдательный Вальтер краем глаза заметил какое-то легкое движение в пышной листве кустарника, обрамлявшего поляну. Он на всякий случай расстегнул кобуру пистолета:
   - У меня такое ощущение, что мы тут не одни.
   Морунген пошел еще дальше - добыл пистолет и даже снял его с предохранителя:
   - Полагаешь, за нами следят?
   Вальтер спрятался за массивным колодцем:
   - Не уверен, но какая-то тень мелькнула во-он в тех кустах.
   Морунген воинственно помахал пистолетом, высовываясь из-за каменной кладки:
   - Эй! Рус! Как это нато прафильно открыфатъ?! Та где ест тфой претмет черпайт вода?!
   Если и был кто в лесных зарослях, то тайну пропавшего ведра решил хранить до самой смерти и на отчаянные призывы наивного майора не отозвался.
   - Никого там нет, - грустно констатировал Дитрих, пряча пистолет. - Народ в этих краях такой дикий, что на пушечный выстрел подойти боится. Всю дорогу только и вижу, как кто-нибудь от нас драпает. Иногда думаю, уж хоть бы напали, - когда была зима, нападали же... Уму непостижимо.
   Вальтер на всякий случай присел на корточки, чтобы не изображать из себя мишень.
   - Угу. Драпают. И почему-то обязательно в лес, как будто там медом намазано.
   Дитрих поучительно заметил:
   - Медом не медом, а такова исторически сложившаяся традиция. Одно ясно - с нами они дела иметь не хотят. И хотя это плохо и всячески затрудняет наш поход, но чисто по-человечески я могу их понять. Мы ведь захватчики, оккупанты, и добра они от нас, конечно, не ждут.
   Вальтер повел себя странно. Он не столько приглядывался и высматривал таинственного наблюдателя, сколько - показалось Морунгену - принюхивался. Спустя минуту Треттау действительно задал неожиданный вопрос:
   - Вы не чувствуете, герр майор, такой несколько странный запах?
   Морунген послушно втянул носом воздух:
   - Какой запах? Я лично ничего не чувствую.
   Вальтер окинул командира с ног до головы взглядом исследователя:
   - У вас его перебивает французский одеколон. - Он еще раз принюхался и даже покрутился на месте, пытаясь определить источник. - Знаете, очень похоже на запах хлева или стойла, только более неприятный, с такой тошнотворной примесью.
   Морунген тоже повертелся и огляделся вокруг:
   - Вот теперь и мне кажется, что вроде что-то витает в воздухе.
   Зарокотал подъехавший танк. Генрих и Ганс деловито тащили к колодцу трос и инструменты.
   - Источник запаха где-то поблизости, - не унимался Вальтер.
   Морунген уже руководил передвижениями танка и на Вальтера внимания не обращал:
   - Левее, левее, Клаус, а то дерево стволом заденешь! Осторожно, там небольшая яма и валуны по краю!
   Генрих внес рационализаторское предложение:
   - Ну что, герр майор, не разгадали загадку русского колодца?! Может, ему надо сказать: колодец, колодец, повернись к лесу задом, а ко мне передом!
   Дитрих укоризненно покачал головой:
   - Не буду больше вам русские сказки рассказывать, все равно без толку. Ну кто же говорит колодцу: "Повернись к лесу задом, а ко мне передом"? Это избушке говорят, а колодцу надо велеть: "Колодец, колодец, дай воды напиться".
   - Все равно ничего не выходит, - уныло заметил Ганс. - И что с тросом делать, я тоже не очень хорошо понимаю.
   - Может, подорвать проклятое сооружение? - предложил Генрих. - Одного, он прикинул что-то в уме, - ну двух-трех залпов было бы вполне достаточно.
   - А воду как добыть? - строго глянул на него Вальтер.
   - Ах ты, черт, - расстроился Генрих, уже представивший, как взлетают в воздух остатки бревенчатого настила. Он был человек азартный и проигрывать особенно загадочным русским богатырям - не любил. Мысль о том, что кто-то может без проблем сдвинуть крышку с этого колодца, повергала его в глубокое уныние.
   - Был такой русский силач Иван Поддубный, - сообщил образованный Вальтер. - Он вообще энциклопедии рвал пополам, как лист бумаги. Ему эта крышка...
   - Поэтому здесь и творится бог знает что, - рассвирепел Ганс. Энциклопедии читают, а не рвут пополам. И крышки делают, чтобы в воду не сыпался мусор, а вовсе не для того, чтобы их нельзя было сдвинуть с места.
   - Может, - робко предположил подошедший Клаус, - этот колодец такой же платный, как и придорожный туалет "Голубая мечта"? Поэтому, не заплатив по счету, нельзя и воду достать.
   - И всякий, кто захочет напиться, - мрачно молвил Дитрих, - исчезает так же, как и те, кому "посчастливится" посетить "Химмель-Блау Траум". Ладно, хватит болтать, беритесь за дело. Надо аккуратно сдвинуть настил так, чтобы не разрушить стенки.
   Вальтер осторожно потрогал начальство за плечо:
   - Господин Морунген, а вам не приходило в голову, что это странное сооружение может запираться изнутри?
   - Только этого нам не хватало. А отчего тебе пришла в голову такая невероятная идея?
   Треттау пожал плечами:
   - Я не исключаю, что данная постройка есть колодец, но она может оказаться и чьим-то убежищем. Сами посмотрите: она несоразмерно велика для простого колодца, чрезмерно массивна и сделана на совесть, как крепостная стена. Если бы здесь были амбразуры, вышел бы отменный дот.
   - Вальтер, тебе после близкого знакомства с планом Шлиффена везде мерещится линия Мажино! Ну какой это дот и кем, по-твоему, он должен запираться изнутри - водяным на службе Красной Армии? - Дитрих обвел поляну эффектным жестом. - Тут нет смысла возводить укрепления, эта поляна не имеет ни тактического, ни стратегического значения!
   Радист недоверчиво хмыкнул:
   - Вам, вероятно, виднее, герр майор, просто вы сами не раз говорили о загадочности русского военного гения. Помните тот случай под Витебском, когда три батальона пехоты застряли на берегу какого-то безымянного лесного озера, потому что прямо посредине его стоял здоровенный железобетонный дот?
   - Помню, конечно помню, - оживился Дитрих. - Только там была иная картина: в доте сидели остервеневшие русские, которые свирепели в глуши, оттого что многие месяцы им никто не попадался на мушку. А тут вдруг подарок фортуны столько немцев высыпало на бережок, и все уставились, раскрыв рты, как идиоты.
   Танкисты рассмеялись, а Вальтер направился к танку:
   - С вашего позволения, господин Морунген, я запечатлею момент, когда вы будете открывать это "чудо".
   Солнце стояло так, что Вальтеру пришлось перейти с фотоаппаратом на противоположную сторону поляны, чтобы поймать нужное освещение. Здесь и настигла его новая волна удушливых ароматов.
   - Ну и амбре, прямо валит с ног, - посетовал стрелок-радист, обращаясь непосредственно к кучерявому облачку у себя над головой. - В боксе, - поделился он уже с плодоносящим кустом, - есть такой удар, называется левер-пойнт. Так вот это ничто по сравнению со здешними запахами. Что же может ТАК пахнуть?
   Тут его блуждающий взгляд и натолкнулся на едва видимый за каскадом вьющихся растений темный провал пещеры.
   Памятуя о том, что им уже встречались пещеры, полные чудесных древних рисунков, Вальтер решил, что не грех было бы обследовать и эту. А если повезет, то и снять на пленку какой-нибудь шедевр доисторической наскальной росписи.
   - Интересно, - полюбопытствовал он вслух, - не отсюда .ли брали материал для постройки колодца?
   Немец - существо обстоятельное, рассудительное и скрупулезное. Если немецкий офицер решил обследовать пещеру, то это будет выполнено со всем тщанием, чтобы затем можно было доложить командиру о результатах проведенной операции. Это главное.