— Ну, милая, если у тебя есть диплом, а у других нет, совсем не обязательно, что ты умнее.
   — Продолжай.
   — Твой отец… — Фелиция чуть помедлила, — никогда не говорил слов «Я люблю тебя». К несчастью, ты в него.
   По спине девушки потекла струйка пота.
   — Я… я смогу.
   — Когда?
   — Да когда угодно! Что, по-твоему, я делаю три дня в неделю в сиротском приюте? Если бы я не любила своих пациентов, не волновалась о них, я бы не смогла им помочь!
   — Предположим, ты хороший психолог. Но это не делает тебя хорошей любовницей.
   — Прости?
   — Любовница может сказать: «Я люблю тебя». А ты — нет. Со своим аналитическим умом ты не можешь расслабиться и позволить мужчине занять какое-то место в твоем сердце.
   — А почему, миссис Всезнайка, я так себя веду?
   — Из-за отца.
   — Мама, помилуй, я с ним практически не виделась. Он же боялся даже подумать о тебе. Ты бросила его, обнаружив где-то более перспективного кандидата.
   — Это не так.
   — Ой, мама, пожалуйста, у меня же есть глаза. Я помню, что случилось.
   — Это тебе так кажется. Я любила твоего отца.
   Очень сильно. Но он не смог ответить на мое чувство, и я ушла. Это раз. Два — он изменял мне.
   — Что? Ты никогда не говорила…
   — Разумеется, не говорила. Я не хотела настраивать тебя против отца в частности и мужчин в целом. У нас не было семьи задолго до того, как я начала паковать чемоданы.
   Брук чувствовала себя так, будто ей дали пощечину. Неужели мать скрыла от нее правду, чтобы уберечь от ненужных, с ее точки зрения, потрясений?
   — Почему ты никогда мне не говорила?
   — Я не хотела тебя травмировать. К тому же ты была слишком молода, чтобы понять.
   Как же быть? С Мэттом можно было не беспокоиться о возможных изменах: он не похож ни на ее отца, ни па мать. Он не боится открыть свою душу, довериться. Для пего семья не перевалочный пункт, где можно отдышаться перед поиском следующей половины. У Брук перед глазами стояла Элиза, ради которой Мэтт расшибался в лепешку, лишь бы доставить бабушке удовольствие.
   — Что будешь делать?
   — Не знаю. Я должна подумать.
   — Не думай слишком долго, — предостерегла Фелиция. — А то можешь упустить единственный в жизни шанс.
   — В чем дело? — допрашивала внука Элиза.
   Мэтт положил в карман сотовый и похлопал Джеффри по плечу. Мальчик должен был быть шафером, поэтому очень волновался.
   — Все нормально.
   — Ты хотя бы сегодня можешь не думать о работе? — проворчала Элиза. — Совсем как дедушка.
   Она даже порозовела от возмущения. Мэтт впервые услышал, как она после смерти Линка пожаловалась на него. Добрый знак: может быть, бабушка перестанет жить в мире воспоминаний.
   — Звучит как комплимент, — хмыкнул Мэтт.
   — В жизни есть вещи поважнее работы. Твой дедушка понял это, когда было слишком поздно. Я не хочу, чтобы история повторилась. Ради всего святого, ты сегодня женишься!
   — Этот звонок не относился к работе, — пояснил Мэтт, глядя на часы.
   — Да? А был похож на рабочий.
   — Я консультировался с адвокатом по частному вопросу.
   — Мэтью Линкольн Каттер! — Элиза всплеснула руками. — Ты заключил брачное соглашение?
   — Не беспокойся, нет. Кстати, уже слишком поздно. — Он осмотрелся, но увидел только друзей и родственников, в волнении ожидавших начала торжества. Как и он. — Брук приехала?
   — Нет. Но не переживай. Она приедет. Наверное, застряла в пробке. Я настаивала, чтобы Брук взяла лимузин.
   — Брук ненавидит лимузины. — Улыбка осветила лицо Мэтта, стоило ему вспомнить об особенностях характера Брук. С каждой секундой он нервничал все больше.
   А если Брук его не любит? Мэтт предусмотрел все варианты, кроме этого, пришедшего в голову, когда все уже ждали прибытия невесты.
   — Бабушка, я думаю, ты должна знать одну вещь.
   — Ерунда. Даже если вы поссорились прошлой ночью, я знаю, что вы любите друг друга.
   — Ты так считаешь?
   — И не волнуйся, хотя глупо просить тебя об этом. Все женихи волнуются.
   Элиза чмокнула внука в щеку и направилась к своему месту. У Мэтта сжалось сердце, когда он увидел, как прямо старается держаться бабушка.
   — Не волнуйтесь, — подергал его за рукав Джеффри. — Я знаю, доктор Уотсон придет.
   — Я надеюсь, ковбой, я надеюсь.
   — Приехала! — раздался крик.
   Заиграл свадебный марш, все замерли в ожидании. А Мэтт стоял у алтаря, так и не успев спросить, любит ли его Брук.
   Девушка грациозно шла по проходу, придерживая шлейф платья. Ее лицо было скрыто фатой, но Мэтт знал, что Брук смотрит на него.
   Мэтта лихорадило. О чем думает Брук? Он не мог увидеть выражения ее лица из-за чертовой фаты. Зачем она пришла? Порадовать маму? Обрадовать газетчиков, сбежав из-под венца? Или… она его любит?
   Церемония проходила как во сне. Стоя у алтаря, Мэтт краем глаза наблюдал за Брук, любуясь ее гордым профилем и поражаясь спокойному, даже отрешенному выражению лица девушки. Как узнать, она пришла затем, чтобы быть с ним или заключить перемирие с меркантильной мамой?
   Мэтту чудилось, что его сердце стучит так громко, что заглушает слова священника. Он не мог сосредоточиться. Мысли путались, в голове возникало множество вопросов. Это настоящая церемония или дурацкий спектакль? Они женятся или не женятся? Навсегда или на несколько месяцев?
   — Берешь ли ты, Мэтью Каттер, эту женщину в законные жены? В горе и в радости… долетели до Мэтта слова священника.
   Повернувшись к Брук, Мэтт взял обе ее руки в свои. Нет ни тени сомнения, он безумно любит Брук. И сказав «да» первым, докажет это чувство.
   — Да. Беру Он ждал любого знака, любого, по которому можно было бы понять чувства Брук, по она лишь прикрыла глаза, словно не участвуя в происходящем.
   Священник посмотрел на Брук.
   — Берешь ли ты, Брук Уотсон, этого мужчину в законные мужья?
   Мэтт вздрогнул. А если она скажет «нет»? Если убежит? Уйдет из его жизни?
   Он не может этого допустить.
   — Подождите! — крикнул он, разворачивая Брук лицом к себе. Слезы, блестевшие в глазах девушки, поразили Мэтта. «Господи, только не это», — молился он. Если Брук уйдет, он не сможет жить дальше.
   — Я люблю тебя, — прошептал он. — Для тебя это что-то значит?
   — Да. — Маленькая слезинка скатилась по бледной щеке.
   — Тогда скажи. Ты любишь меня? Выйдешь за меня?
   — Да.
   Невероятно, как одно простое слово может изменить судьбу человека. Мэтт замер, не веря своим ушам. Он жадно всматривался в лицо любимой искал подтверждения ее словам. По губам Брук скользнула робкая улыбка, и Мэтт, не удержавшись, поцеловал их.
   Он жадно обнимал девушку, боялся отпустить а вдруг исчезнет? Их объятие было настолько тесным, что влюбленные чувствовали биение сердца друг друга.
   — Подождите, — прервал их священник, положив руку на плечо Мэтта. — Еще рано целоваться. Невеста должна сказать «да».
   С трудом оторвавшись от Брук, Мэтт пристально на нее смотрел.
   — Да, бер… — прошептала Брук.
   Не дождавшись окончания фразы, Мэтт опять приник к ее губам.
   — Да подождите! — крикнул священник.
   — Что такое? — приподнял голову Мэтт.
   — Я хотел предложить вам поцеловать невесту.
   Улыбаясь своей невесте — уже жене, радуясь счастью, что ждало их в будущем, Мэтт прошептал:
   — Слишком поздно.
   В его объятиях Брук поняла, что сделала единственно правильный выбор. Ни с кем она не будет счастлива, кроме Мэтта. Он — любовь всей ее жизни.
   — Пока я не объявил вас мужем и женой, — откашлялся священник, — вы не можете считаться таковыми.
   — Ну!..
   — Властью, данной мне Богом, объявляю вас мужем и женой. Хочу…
   — Предложить мне поцеловать невесту? — ухмыльнулся Мэтт.
   По рядам прокатился смешок.
   — Вы уже неоднократно это сделали. Хочу представить вам мистера и миссис Каттер.
   — Ты возьмешь мою фамилию?
   — Я буду счастлива.
   — Вот и хорошо, — обрадовался Мэтт, награждая Брук еще одним поцелуем. Развернувшись к гостям, он заявил:
   — А теперь я хочу сделать одно объявление.
   — Мы этого не планировали, — разволновался священник.
   — Мы больше, чем молодожены. — Мэтт повысил голос, чтобы его мог слышать каждый. — Мы семья. И родители. Если, конечно, этот парень согласится нас взять.
   — Здорово, — ухмыльнулся Джеффри, — Спасибо, — прошептала Брук.
   — Это тебе спасибо, милая.
   Они долго стояли, обнявшись, не в силах справиться с переполнявшими их эмоциями. Счастье стало достойной наградой людям, не побоявшимся открыть свое сердце любви.