Уильямс Дороти. Лучшая песня

   - Понятно - напряжение, страх. Но ты молода, Дорис, а все это - всего только слова и дурацкие поступки и не более того. Физически на тебя никто не нападал, только пугали, так что перестань делать из этого трагедию. Негодяй может причинить тебе боль, только если ты сама позволишь ему это.
   Так же как Итан причинит ей боль, если она ему позволит?
   - А что касается наших отношений, радуйся тому, что у нас есть. "Опыт обогащает душу", - процитировал он с усмешкой. - Когда-нибудь у тебя будет муж, дети, и ты сможешь вспомнить об этом и улыбнуться.
   Значит, вот что он делает, когда все кончается, - вспоминает и улыбается? Итан ждал, внимательно наблюдая за ее реакцией. Дорис вздохнула, протянула руку и провела пальцами по его лицу.
   - А у тебя никогда не будет жены и детей? Улыбаясь одними глазами, он покачал головой.
   - Конечно, - подтвердила она, - тебя трудно представить в роли мужа. Хотя, с другой стороны, ты не похож и на человека, который станет заниматься любовью прямо на полу.
   - Не похож? А как, по-твоему, должен выглядеть человек, который может делать это на полу? Кстати, знаешь, а ты впервые приласкала меня сама, без моей просьбы.
   - Правда? - переспросила она рассеянно и запустила пальцы в его шелковистые волосы, наслаждаясь тем, как они скользят по ее ладони. - Итан, признайся, тебе ведь это тоже не нравится?
   -Что?
   - Чувствовать, что ты утратил контроль над собой. Тебя наверняка это тяготит. Я не нравлюсь тебе, и ты не хочешь, чтобы это с тобой происходило, однако... - Она вздохнула и замолчала.
   - Ты это чувствуешь?
   - Иногда. Нет, не иногда, - призналась она, - почти все время. Я хочу тебя, жажду твоей близости, но не могу избавиться от ощущения, что меня используют.
   - Ты думаешь, со мной происходит что-то другое?
   Округлив глаза от удивления, она переспросила:
   - Ты?
   - Конечно. А почему тебя это удивляет? Я ведь тоже человек. - Итан на мгновение задумался. - Ты права, порой я не узнаю самого себя. Каждый день ухожу с мыслью - все, пора кончать. Она всего только женщина, а женщины это осложнения, которые мне не нужны. Однако у моего тела на этот счет есть свое мнение.
   - Выходит, мы жалкие рабы своих желаний? - Дорис впервые улыбнулась по-настоящему и откровенно призналась: - Ты действительно великолепный любовник.
   Усмехнувшись, он переспросил:
   - Правда?
   - Да. Как ты тогда поймал меня у сарая... А что ему было нужно? Тому, кто тебя тогда позвал.
   - Джеку? Это мой сосед. Хотел расспросить о моей машине. Он хочет купить себе такую же.
   Дорис понимающе кивнула.
   - Еще есть вопросы? А то пол становится слишком жестким.
   - Вот и весь разговор. - Дорис невесело вздохнула.
   - Может, мы продолжим в постели? Меня совсем не возбуждает ни этот холодный пол, ни беспорядок в одежде. Я чувствую себя, как школьник на первом свидании.
   Она усмехнулась.
   - Не могу представить тебя в этой роли. Ты слишком элегантен и уверен в себе.
   - Боюсь, что в данный момент я так не выгляжу. Или ты именно этого хотела добиться?
   Дорис, покачала головой. - Я не хочу никуда отсюда уходить. Мне и так хорошо.
   - А мне гораздо больше нравится в постели, - сказал Итан тоном, не терпящим возражений. Он встал, помог ей подняться и повел наверх.
   - Ты когда-нибудь раньше здесь жил? - спросила она, надеясь, что в ее голосе прозвучало только естественное любопытство.
   - Никогда.
   - Значит, у вас с Моникой ничего не было?
   - Ничего, - односложно подтвердил Итан. Уложив Дорис на кровать, он лег рядом и насмешливо взглянул на нее.
   - Я просто так спросила. - Перевернувшись на живот и приподнявшись на локтях, она долго изучала его черты, словно стараясь запечатлеть их в своей памяти. - Пожалуй, я действительно притворюсь, будто влюблена в тебя, сказала она храбро.
   - Зачем тебе это нужно?
   - Потому что тогда у меня будет право прикасаться к тебе, сколько захочется, целовать и не думать при этом, что я делаю что-то предосудительное.
   - А что, я вызываю у тебя такие чувства?
   - Я немного тебя побаиваюсь. Понимаешь, ты совсем не похож на человека, с которым у меня могли бы быть какие-то отношения.
   - Почему?
   - Ты знаешь себе цену, а я полна сомнений. Итан молча наблюдал за ней.
   - Все говорят, что в рекламе и в кино я выгляжу так, словно являюсь хозяйкой положения. Какое жестокое заблуждение!
   - Ты просто неопытна, Дорис.
   - Так как ты к этому отнесешься?
   - К чему?
   - Если я буду ласкать тебя? Глаза Итана слегка потемнели.
   - Я хорошо отнесусь к этому, Дорис. Мне очень жаль, что у тебя создалось впечатление, будто я хочу, чтобы все было только по-моему. В том, что я мало задумываюсь о чувствах окружающих, меня уже обвиняли, - добавил он, помрачнев.
   - Ничего. Думаю, ты понятия не имел о моих переживаниях.
   - Пожалуйста, делай со мной все, что тебе заблагорассудится.
   По телу Дорис разлилось тепло, оно стало наливаться тяжестью и истомой. Не сводя с него глаз, она прошептала:
   - Что ты говоришь...
   - Народная мудрость гласит, что путь к цели приятнее, чем ее достижение, но я не могу с этим согласиться. Особенно в данный момент. Боюсь, что мои гормоны уже вконец взбунтовались, и я больше не могу ждать.
   Наклонившись ниже, она лизнула его сосок. По телу Итана пробежала дрожь, и Дорис прошептала:
   - Ты так складно говоришь...
   - Еще секунда, и я не смогу сказать ни слова, - выдохнул он. - Если ты будешь продолжать...
   Подняв на него глаза, Дорис усмехнулась:
   - Тебе не нравится, когда тебя дразнят?
   - Я бы, скорее, назвал это пыткой.
   С хитрой улыбкой она просунула руку под одеяло и провела по его плоскому животу - сверху донизу, почувствовав, как напряглось все его тело.
   - Власть... - с томлением в голосе проговорила Дорис и тут же закричала: - Нет! Не надо! Ты должен был лежать смирно.
   - Это невозможно. - Итан уселся сверху, прижав ее руки к бокам. - Ну, так что, у кого теперь власть?
   - Это нечестно. Ты сильнее меня. Он покачал головой.
   - Нет, Дорис, не думаю.
   Наклонившись, он наградил ее таким долгим поцелуем, что она начала задыхаться. Но он лишь крепче сжал коленями ее изгибающееся тело и целовал, целовал без конца, пока она не почувствовала, что теряет сознание.
   - Я сделал тебе больно? - воскликнул он потрясенно.
   Она покачала головой.
   - Теперь я запомню, как опасно тебя дразнить.
   - Нет, не запоминай, - попросил Итан. Перевернувшись на бок, он, нежно поглаживая, поднес ее ладонь к своим губам. Серьезно глядя на Дорис, он повторил еще раз: - Пожалуйста, забудь. Я не помню, чтобы когда-нибудь до такой степени терял контроль над собой. Ты обладаешь сверхъестественной властью надо мной.
   - Нет! - расстроенная тем, что задела его неосторожными словами, она прошептала: - Мне не нужна власть. Я просто хочу быть счастливой. Улыбаться тебе, смеяться вместе с тобой. Не заставляй меня иметь над тобой власть, пожалуйста, Итан, не надо!
   Он удивленно посмотрел на нее и, притянув к себе, ласково погладил по спине. Так нежно он ее еще ни разу не обнимал.
   - Ты говоришь, что не понимаешь меня, а теперь я не понимаю тебя. Ты совсем не такая, какой я тебя себе представлял. Мне казалось, что ты похожа на меня.
   - В каком смысле?
   - Такая же рассудочная, холодная, как и я.
   - Но ты совсем не такой! - запротестовала она.
   - Ошибаешься, Дорис.
   Расстроенная, она подняла голову и поглядела ему в глаза. В них застыла печаль. Итан больше не казался ей высокомерным и самоуверенным.
   - Я воображал, что между нами будут легкие, необременительные отношения. Думал, буду приезжать к тебе, когда сочту нужным. А ты будешь встречать меня, изнывая от страсти. Ты представлялась мне опытной, искушенной в любви женщиной. Но когда я заговорил с тобой на телевидении, увидел твое смущение и нервозность, то понял, что могу ранить тебя, причинить боль. Обычно я не играю в такие игры с наивными девушками, Дорис. Только с теми, кто знает и признает правила игры. Я думал, что ты из их числа. Когда же мне стало ясно, что с тобой все обстоит иначе, было поздно. Я понял, что не в силах отпустить тебя. Хотя мне бы следовало сделать это немедленно. К сожалению, я не смог совладать с собой.
   - Но ведь Моника, должно быть, рассказывала обо мне.
   - Да, - проговорил он медленно, - но, похоже, я ее неправильно понял.
   - В каком смысле?
   - Даже не знаю, как бы тебе объяснить...
   - Нет, знаешь! Ты считал меня расчетливой карьеристкой. Это Моника тебе так сказала? - спросила она обиженно.
   - Нет-нет, что ты, - не очень уверенно проговорил Итан. Нахмурившись, он добавил: - Думаю, исходя из своего личного опыта общения с женщинами, я просто по-своему интерпретировал ее слова. Я увидел тебя такой, какой мне хотелось, чтобы ты была.
   - Но ты все равно приехал ко мне, - прошептала она.
   - Глянул в твои огромные зеленые глаза и пропал.
   - Ореховые, - поправила Дорис.
   - Зеленые. Как у ведьмы. Но я не желал забираться в дебри твоей души. И не хотел причинить тебе боль. В моем сердце ты не найдешь глубоких чувств, Дорис. Только хорошее отношение. И мне с тобой весело. Ну и, конечно, меня безумно тянет к тебе, - произнес он очень тихо.
   Они посмотрели друг другу в глаза, и Дорис опять почувствовала себя беспомощной. Ее снова охватило желание прикасаться к нему и ощущать его тело. Она перевела взгляд на его губы и наклонилась. Почувствовав, как Итан откликнулся на ее поцелуй, Дорис тихонько застонала. Она хотела, чтобы их близость продолжалась еще долго-долго. Но Итан говорил так, как будто собирался расстаться с ней.
   Дорис еще раз нежно прикоснулась губами к его рту и начала ласкать его так, как ей хотелось, чтобы он ласкал и любил ее, - самозабвенно упиваясь своими чувствами. И он отвечал ей с нежностью, почти с любовью.
   Потом она лежала, прижавшись к нему всем телом и отдыхая.
   Печально вздохнув, Дорис проговорила:
   - Это было так прекрасно!
   - Да, прекрасно. Спасибо тебе.
   - На здоровье.
   Итан засмеялся. Это был почти счастливый смех. Наверное, он прав. Прочь тревоги! Да здравствует радость и удовольствие! Но она знала, что не сможет забыть его слова о том, насколько они разные.
   Пригладив ей волосы, Итан тихо проговорил:
   - Будь со мной терпелива, Дорис. Все это для меня очень непривычно. У меня ни с кем не было ничего подобного.
   - Так, значит, это - не конец? - Она с удивлением и надеждой смотрела на него.
   - О чем это ты?
   - Я думала, что ты со мной прощаешься, - в голосе Дорис звенела боль.
   Итан внимательно посмотрел на нее, а потом снова притянул ее голову себе на плечо.
   Помолчав немного, она наконец решилась спросить:
   - Твой опыт общения с женщинами был так ужасен?
   - Я бы не сказал.
   - Но все было не так, как со мной?
   - Они были совершенно не такими, как ты. И ничего от меня не ждали никаких эмоций.
   - Только вознаграждения за оказанные услуги?
   - Да. Подарки, украшения, дорогую выпивку и еду. Но ведь ты не такая, Дорис.
   - Мне трудно справиться со своими чувствами. Похоже, у меня нет выбора, и я даже не знаю, хочу ли я, чтобы он у меня был. Я тоже не привыкла к таким отношениям, Итан.
   - Я знаю. Теперь знаю. - С ленивой улыбкой он легонько поцеловал ее в волосы и проговорил: - Но мне придется уехать.
   - Уехать? - забеспокоилась Дорис.
   - Да. Я должен вернуться в Лондон. Работа, разные встречи, всякие дела.
   - Когда вернешься?
   - Поздно вечером. Или завтра утром. Понятно. Чтобы покормить и выгулять собак.
   Не желая двигаться с места, сонная и разомлевшая, счастливая от сознания, что он вернется, Дорис провела пальцами по его губам.
   - Береги себя.
   - Обещаю. Не засыпай! - Не буду.
   Но ее веки отяжелели, и было так тепло, уютно и приятно лежать, прижавшись к нему, что она позволила своим глазам закрыться и сладко заснула.
   Дорис проснулась, когда за окном стемнело. Итан уехал. Потягиваясь и позевывая, она немного полежала в постели, вспоминая их разговор, а потом улыбнулась. Может быть, все не так уж и плохо. Впервые с тех пор, как они встретились, у нее было спокойно на душе.
   Она встала, перекусила и, вернувшись в постель, заснула глубоким сном и проспала без сновидений до восьми часов утра. Позавтракав в кухне, Дорис, как обычно, сходила на прогулку и с охапкой хвороста вернулась домой.
   Скинув запачканные глиной кроссовки, она босиком прошлепала в кухню через заднюю дверь и увидела посреди стола пухлый конверт. Полагая, что это оставил Итан, она взяла его в руки и открыла. В конверте оказались фотографии. Девушка с любопытством вытащила их и... чуть не выронила из рук, содрогнувшись от ужаса и отвращения. Все они были сняты здесь, в коттедже. На одном из снимков Дорис была запечатлена выходящей из Холла, на другом раздевающейся у себя в спальне. На всех фотографиях виднелись дырочки. Кто-то со злобным, маниакальным упорством проткнул булавкой ее глаза и сердце.
   А ведь за последние несколько дней она почти забыла о своем преследователе.
   Вскрикнув, Дорис отшвырнула конверт, и в эту минуту вошел Итан.
   - Ты кому-то рассказал! -Нет.
   - Значит, это сделала Моника. Впрочем, зачем ей это было нужно? - Дорис нахмурилась. - Она ведь именно потому и позволила мне пожить в своем коттедже, что о нем никто не знал!
   - Вероятно, он за тобой следил,- сказал Итан спокойно. - По дороге сюда ты не проверяла, не едет ли кто за тобой?
   - Никто меня не преследовал, - покачала головой Дорис.
   Он молча поднял фотографии с пола и стал их рассматривать, а потом подошел к столу и аккуратно сложил обратно в конверт.
   - Снимки сделаны непрофессионально, - заявил Итан. - Сейчас ведь очень просто достать все необходимое оборудование. И при этом не останется уличающих негативов, - добавил он.
   Дорис молчала.
   - Откуда они взялись?
   - Лежали на столе, когда я пришла, - ответила она. - А значит, мерзавец был здесь, в коттедже. Значит... - Ее голос прервался. - Он ведь мог...
   - Мог. Но этого не случилось, - Но ведь он где-то рядом! Выслеживает меня, караулит! Он все испортил! За что? За что?
   - Я не знаю.
   - Он даже глаза проткнул... - Дорис осеклась. Чувствуя, что сейчас расплачется, она бросилась прочь из кухни, но Итан догнал ее и нежно обнял.
   - Как он попал в дом? Ты куда-нибудь выходила?
   - Да, гуляла по лесу, собирала хворост.
   - Ты запирала дверь? Запирала ли она дверь? Нет. Итан ткнул в конверт пальцем.
   - Хочешь, я уничтожу их?
   - Нет. Полиция велела сохранять все улики на случай, если им удастся поймать этого ублюдка, - сказала она с горечью.
   - Скажи, это началось, когда ты стала работать на Лорен?
   - Перестань допрашивать меня! - Оттолкнув его, Дорис отошла к окну и повернулась к Итану спиной.
   - И все же? - спросил он, нисколько не обескураженный ее вспышкой.
   - Да, - отрезала она.
   - А ты не думала, что это может быть женщина, которая хотела получить эту работу?
   - Конечно, думала! Последние три месяца я вообще больше ни о чем не думала! Но в "Лорен косметике" проверили всех, кто пробовался на это место, и не нашли ничего подозрительного.
   Итан задумался, а потом спокойно сказал:
   - Собирай вещи! А я пойду посмотрю вокруг.
   - Не приказывай мне!
   Он остановился на полпути, оглянулся и недоуменно посмотрел на нее.
   - Прости, - смутилась Дорис, - я ужасно разозлилась. И не хочу ни от кого убегать.
   - Тебе нельзя здесь оставаться.
   - Почему это нельзя?! Я...
   - Что? Найдешь его? Встретишь во всеоружии?
   - Как ты можешь быть таким рассудительным! Приблизившись, Итан нежно дотронулся до ее лица своими длинными пальцами.
   - Ты должна уехать, - мягко повторил он. - Я не смогу постоянно находиться при тебе.
   - Мне это и не нужно! - Отшатнувшись от него, Дорис бросила с вызовом: - Ничего он мне не сделает!
   - Ты уверена?
   Глаза ее наполнились слезами. Она была так напугана!
   - Это ведь мог быть и ты... - прошептала она без малейшей убежденности в голосе.
   - Мог, - спокойно согласился он, - но это не я.
   - Я хочу сказать, что ты ворвался в мою жизнь совершенно неожиданно. Потом приехал сюда... Я больше не знаю, что делать, Итан!
   - Зато я знаю. Иди собирай вещи. - Он подождал, пока она наконец не сдалась, согласно кивнув ему в ответ.
   - Это несправедливо!
   - Да, - подтвердил Итан и вышел.
   - Не уходи далеко! - крикнула она. Взгляд ее снова упал на конверт, лежавший на столе. Дорис брезгливо взяла его в руки и стала снова перебирать снимки, чтобы определить, в какие моменты их сделали. Наконец она наткнулась на фотографию, где была изображена почти в полный рост лицом к камере. Судя по всему, снимали через окно лестничной площадки, в ту минуту, когда она, обнаженная, выходила из ванной. Ее тело освещал неяркий солнечный свет. Значит, это было утром. Поморщившись, Дорис разорвала фотографию на мелкие кусочки. Пусть это и улика, но она никому не позволит рассматривать себя в таком виде!
   Внезапно ее затрясло, как в ознобе. Девушка торопливо сложила снимки обратно в конверт. Почему Итан ничего не заметил, когда она выходила из Холла? Он же гулял где-то рядом с собаками! Что-нибудь должно было броситься ему в глаза. Да и собак не проведешь, они непременно подняли бы лай, почуяв постороннего!
   Дорис снова вынула фотографии из конверта и, теряясь в догадках, внимательно их рассмотрела. Некоторые были явно сделаны сверху, например, когда она шла по тропинке. Возможно, снимали с дерева. Может быть, поэтому фотографа никто не заметил?
   Швырнув снимки на стол, девушка невидящим взором уставилась в пространство. У нее было такое ощущение, словно над ней совершили насилие. Интересно, остались ли негативы? Если да, то как их используют? А вдруг этот человек и сейчас за ней наблюдает? Злорадствует, видя ее реакцию?
   - Ну и подавись! - закричала Дорис и сжала зубы, чтобы не разрыдаться. Вскинув голову, она прошествовала наверх собирать вещи, не забыв предварительно задернуть занавески.
   Какое наглое, бесцеремонное вторжение в ее частную жизнь! По крайней мере, в конверте не было фотографий, на которых она была бы снята с Итаном... Или они все-таки существуют? Может быть, он подкинет их в качестве следующего "подарочка"? Или все дело в том, что сам Итан был автором снимков? Мысль, конечно, нелепая, но все же... Нет. Выбрось эти глупости из головы, Дорис. Итану нет нужды посылать тебе фотографии.
   К тому времени, когда он вернулся, она уже была готова и с нетерпением ожидала его появления.
   - Ты, конечно, ничего подозрительного не нашел?
   Итан покачал головой и мрачно посмотрел на нее.
   - И ничего не видел, когда я в тот день выходила из Холла?
   - Конечно, нет.
   - Хороши же твои собаки, если они не учуяли чужого!
   - Это действительно странно, - согласился он. - Ты выключила холодильник? Открыла дверцу посудомоечной машины?
   - Да, - ответила она деревянным голосом, - и заперла заднюю дверь и окна.
   Итан кивнул, подхватил ее чемодан, подождал, пока она возьмет коробку с продуктами, и пошел к выходу. Он установил сигнализацию и запер дверь, а затем погрузил вещи в машину.
   - Ты знаешь код? - удивилась Дорис.
   - Прости, не понял?
   - Номер сигнализации.
   Он остановился и посмотрел на нее, а потом терпеливо объяснил:
   - Конечно, знаю. Мы всегда приглядываем за коттеджем, когда Моника уезжает. Хочешь, я поведу машину?
   Дорис машинально кивнула.
   - А как же твоя? - вдруг спохватилась она. Итан удивленно посмотрел на нее.
   - А что с ней?
   В полном смятении Дорис выкрикнула:
   - Но ведь ты будешь там, а она останется тут!
   - Где - там?
   - Да в Манчестере!
   - Мы едем не в Манчестер, - спокойно сообщил он, убирая в багажник ее чемодан и коробку с продуктами.
   - Куда же?
   - В Холл.
   - В Холл? В твой Холл?
   - Разумеется, в мой Холл. Давай, Дорис, садись в машину.
   - Нет. Я тебе там не нужна. Ты хотел легких отношений. Ты сам так сказал! Но это невозможно, если я буду жить в твоем доме.
   Итан вздохнул, обошел машину, открыл дверцу и усадил Дорис на переднее сиденье.
   - Пристегни ремень.
   Он сел за руль и завел двигатель.
   Миновав подъездную дорожку, они свернули налево и оказались на дороге, ведущей в Холл. Все это время Дорис смотрела в окно, пристально вглядываясь в каждую машину, проезжавшую мимо.
   - Раньше здесь была подъездная дорожка для экипажей, - сказал Итан. Кованые железные ворота и парк, в котором водились олени.
   - Где?
   - Здесь. Ты меня не слушаешь, Дорис.
   - Я засмотрелась...
   Взглянув на него, она снова перевела взгляд на поля, где паслись овцы, и вздохнула.
   - Ты сказал, олений парк? -Да.
   - А куда все это подевалось?
   - На протяжении нескольких веков, когда владельцы поместья нуждались в деньгах, что случалось довольно часто, они продавали часть земли, пока, в конце концов, не осталась только сама усадьба. - Итан снял руку с руля и крепко сжал ее ладонь. - Не сдавайся, Дорис, - мягко произнес он.
   - Не буду.
   Но сколько же это будет продолжаться! Всю жизнь?
   - Твоя семья не будет против, если я у тебя останусь?
   -Нет.
   - Когда они вернутся?
   - Через несколько дней.
   Дорис вздохнула, глядя на приближавшийся Холл. С фасада он выглядел еще более запущенным, но, несмотря на это, было в нем что-то успокаивающее. Замок простоял здесь несколько веков, был свидетелем бунтов, гражданской войны. Он многое пережил и выстоял в лихолетье. Как символ терпения.
   - Значит, это сюда девочкой забегала Моника?
   - До сих пор забегает, - уточнил Итан.
   - А я и не знала, - безразлично проговорила Дорис, - что она здесь выросла.
   Странно. Они дружили так давно, а Моника даже не рассказывала, где прошло ее детство.
   Машина проехала под аркой и остановилась около конюшни, где стоял трактор.
   - Зачем тебе трактор? - тихо спросила Дорис.
   - Норман возит на нем дрова для камина. Использует его как вездеход, улыбнулся Итан.
   - Норман - твой отчим?
   - Да.
   - Ты его любишь?
   - Очень. - Итан выключил двигатель и повернулся к ней, глядя на ее печальное лицо. - Подумай о самом большом зле, которое может причинить тебе этот негодяй, - посоветовал он. - А потом реши, как поступить в этом случае. Он трус, Дорис, а ты - нет.
   - Меня поддерживает только злость на него.
   - Значит, продолжай злиться.
   - Но стоит мне подумать о том, что он ходил за мной по пятам, что он видел меня...
   - Тогда не думай, - посоветовал он.
   - Но все это так бессмысленно!
   - Нет, тут есть тонкий расчет. Он причиняет тебе боль, пугая тебя. Именно этого мерзавец и добивается.
   - Я не понимаю, почему. Что я ему сделала?
   - Может быть, никакой разумной причины и нет. Вероятно, ему по какой-то причине захотелось посильнее уязвить тебя. Это могла быть обида или навязчивая идея, а может, он просто психически больной. Ты сказала, что получала письма. Что в них было?
   Дорис тяжело вздохнула, откинулась на сиденье и посмотрела на деревья.
   - Как ты думаешь, он сейчас там?
   - Может быть. Так что было в тех письмах?
   - Что я - сука, которая заслуживает всего самого худшего... Да мало ли что еще! - в отчаянии Дорис махнула рукой. - В общем, одни оскорбления.
   - Но там не было конкретных угроз?
   - Нет, просто отдельные слова, вырезанные из газет. Иногда в них не было вообще никакого смысла. Только ненависть. Все, что он делает, дышит ненавистью. Это меня и пугает. Что я т могла сделать такого, чтобы кто-то меня так возненавидел? Ума не приложу...
   Итан приподнял ее лицо и нежно поцеловал в губы.
   - Только не начинай искать в чем-то свою вину. Вылезай из машины и пойдем в дом.
   Собаки сидели точно в той же позе, в какой она застала их в прошлый раз, с тем же виноватым видом. Дорис невольно улыбнулась. Поставив коробку с продуктами на кухонный стол, она наклонилась, чтобы погладить их, а потом осмотрелась вокруг. Старая плита, сосновые стол и стулья, веселенькие занавески. Позднее апрельское солнце заглядывало в окна.
   - Оставь коробку здесь. Пойдем, я покажу тебе мою комнату.
   - Твою? - удивленно переспросила Дорис, и Итан остановился, глядя на нее исподлобья.
   - Ты предпочла бы спать отдельно? Дорис пожала плечами.
   - Я не знаю. Твоей семье может не понравиться...
   - Что я поселил у себя любовницу? Наоборот, я уверен, что они будут в восторге, - с непонятной усмешкой возразил он. - Пойдем.
   Дорис последовала за ним по широкой старинной лестнице. Она чувствовала себя совершенно беспомощной, словно утратила способность самостоятельно принимать решения. Это было совсем не похоже на нее.
   Итан провел ее в заднюю половину дома, мимо галереи портретов, и остановился перед старинной дубовой дверью в самом конце кот ридора. Загадочно улыбнувшись, он жестом фокусника распахнул ее. Дорис охнула. Перед ней была огромная комната размером с целую квартиру в современном доме. Посредине стояла огромная кровать под пологом из темно-красной парчи с золотыми кистями.
   - Не останавливался ли здесь Карл Первый? Итан покачал головой, вошел в комнату и положил ее чемодан на кровать.
   - А как насчет роялистов? Или мародерствующих круглоголовых?
   - Насколько я знаю, нет, но не исключено. У нас даже есть тайник.
   - Естественно. Может, и подземная темница имеется?
   - Только погреб, - ответил он, словно извиняясь.
   Дорис взглянула на него, потом перевела взгляд на гигантскую кровать и рассмеялась.
   - Ах, Итан!
   Сквозь огромные окна комнату заливало яркое солнце, освещая старинное бюро, пару продавленных кресел по обе стороны от камина и колокольчик для вызова слуг.
   Тронув его рукой, Дорис вопросительно посмотрела на Итана.
   - Он работает?
   - Нет. Язычок потерялся много лет назад.