Уильямс Тэд. Башня зеленого ангела (Орден Манускрипта - 6)

   - А я-то все думал, куда ты подевался, - сказал Саймон.
   - Я имел прощание с ситхи сегодняшним утром, так что Кантака и я предпринимали прогулку по Кинсвуду. Несколько белок, которые были там жители, окончили свой земной путь, но Кантака испытывает большое веселье. - Тролль улыбнулся. - Ах, Саймон-друг, я раздумывал о старом докторе Моргенсе и о той очень великой гордости, которую бы имел он, видя, что случалось тут.
   - Он спас всех нас, правда?
   - Конечно, это его план давал нам единственный шанс, который мы получали. Нас обманывали Прейратс и Король Бурь, но, если бы мы не оказывали им великую бдительность, совершения Элиаса были бы очень худшими. Кроме того, мечи могли бы отыскивать других носителей, и никакого сражения не было бы предпринято. Нет, Моргенс не знавал всего, но он проделывал то, чего не мог проделывать никто другой.
   - Он пытался сказать мне. Он пытался предупредить нас всех о ложных посланниках. - Саймон смотрел вниз, на Центральный рад, на бегущих по нему людей и мерцание огней. - Ты помнишь сон, который я видел в доме Джулой? Я знаю, что это был он. Что он... наблюдал.
   - Я не имею достаточности знания о том, что бывает, когда мы умерщвляемся, но думаю, что ты имеешь справедливость. Каким-то образом Моргенс имел наблюдение над тобой. Ты был его семьей, даже очень больше, чем Орден Манускрипта.
   - Мне всегда будет не хватать его.
   Некоторое время они шли молча. Трое детишек пробежали мимо. Один из них тащил кусок яркой ткани, которую остальные со смехом и криком пытались у него отобрать.
   - Я имею должность уходить вскорости. Народ в Йикануке имеет ожидание и волнение о случившемся здесь. И что имеет особенно очень большую важность, Ситкинамук там тоже имеет ожидание. Как ты и твоя Мириамель, мы с ней имеем очень длинную историю. Теперь пришло время нам жениться перед Пастырем, Охотницей и народом Минтахока. Предполагаю, что ее родители будут питать очень маленькую грусть, когда увидят, что я сохранился.
   - Ты уходишь скоро?
   Тролль кивнул:
   - Имею должность. Как говаривал Джирики, мы будем иметь множественность встреч.
   Кантака некоторое время смотрела на них, потом пробежала немного вперед, обнюхивая землю. Саймон смотрел на костер, как будто в первый раз видел нечто подобное.
   - Я не хочу потерять тебя, Бинабик. Ты мой лучший друг в этом мире.
   Тролль взял его за руку:
   - И тогда мы имеем еще большую причину, чтобы расставаться очень ненадолго. Ты будешь приходить в Йиканук, когда получишь возможность, - даже тролли будут питать необходимость в посольстве утку. Ситкинамук и я тоже будем приходить видаться с тобой. - Он торжественно кивнул. - Ты также самый дорогой друг для меня, Саймон. Всегда мы будем проживать друг у друга в сердце.
   Держась за руки, они пошли к костру.
   Рейчел Дракон брела по Эрчестеру. Волосы ее были растрепаны, одежда оборвана и засалена. Повсюду вокруг люди со смехом бегали по улицам, пели, кричали и вели себя крайне легкомысленно, как будто город вокруг них никогда не разваливался на части. Рейчел не могла этого понять.
   Много дней она пряталась в своем подземном убежище даже после того, как ужасная тряска прекратилась. Она была уверена, что мир над ее головой кончился, и не испытывала ни малейшего желания оставлять свою уютную комнатку, чтобы увидеть, как демоны и духи торжествуют на развалинах ее любимого Хейхолта. Но в конце концов любопытство и храбрость победили. Рейчел была не такого сорта женщиной, чтобы принять без сопротивления даже конец света. Пусть они подвергнут ее своим дьявольским пыткам. Святая Риаппа страдала, верно ведь? Кто такая была Рейчел, чтобы медлить перед лицом святых?
   Ее первый, подслеповатый, как у крота, взгляд на замок подтвердил самые худшие ожидания. Когда она шла по залам, через руины того, что было ее домом и ее величайшей гордостью, сердце Рейчел разрывалось от горя. Она проклинала людей или существа, которые сделали все это, проклинала так, что отец Дреозан, услышав такое, побледнел бы и убежал прочь. Гнев пылал в ней, как костер.
   Но когда она наконец вышла в почти пустой Внутренний двор, то замешательство ее начало нарастать. Башня Зеленого ангела лежала в развалинах, повсюду были следы битвы, но те несколько человек, которых она обнаружила бродящими среди этого опустошения, утверждали, что Элиас умер и теперь все будет хорошо. С их языков, как и с языков многих других, которых она встретила по пути в Эрчестер, не сходили имена Мириамели, дочери короля Элиаса, и еще кого-то, по прозвищу Снежная Прядь. Эти двое, принцесса и великий герой битвы на востоке, победитель дракона свергли Верховного короля. Скоро они поженятся, и тогда все будет хорошо. Все будет хорошо, это было рефреном каждого рассказа.
   Рейчел фыркнула про себя. Только те, на ком никогда не лежало такой ответственности, как на ней, могли подумать, что эта работа займет меньше чем многие годы, но она не могла не почувствовать любопытства и слабой надежды. Может быть, действительно наступают лучшие дни. Люди, которых она встречала, говорили, что Прейратс тоже умер - сгорел в башне, так что правосудие наконец свершилось.
   Может быть, думала она, Гутвульф спасется и выйдет на свет. Он заслуживает лучшей участи, чем вечно блуждать по подземелью, в то время как мир над головой возвращается к чему-то похожему на порядок.
   Добрые люди в Эрчестере накормили ее, уделив часть собственных жалких запасов, и позволили переночевать. Весь вечер она слушала рассказы о принцессе Мириамели и герое Снежной Пряди, рыцаре-воине со шрамом от битвы с драконом на лице. Может быть, решила она, когда все успокоится, она предложит свои услуги новым правителям. Конечно же, Мириамель, поскольку она выросла в приличном месте, поймет, что в замке нужен порядок. Рейчел не думала, что сможет снова всем сердцем отдаться работе, но считала, что кое-что все-таки сможет сделать. Она изрядно постарела, но дело для нее найдется.
   Рейчел Дракон посмотрела наверх. Пока ее мысли блуждали, ноги привели ее вниз, к окраинам площади, где был зажжен праздничный костер. Было собрано все продовольствие, которое смогли найти, и нечто вроде праздничного стола было накрыто в центре площади. Уцелевшие жители Эрчестера сновали крича, распевая и танцуя вокруг костра. Гул почти оглушал. Рейчел взяла кусочек сушеного яблока у молодой женщины и побрела в укромный уголок, чтобы поесть. Она села, прислонившись к стене лавки, и стала наблюдать за происходящим.
   Молодой человек прошел мимо и на мгновение встретился с ней глазами. Он был очень худ, лицо его казалось грустным. Рейчел прищурилась. Что-то в нем было знакомое.
   Он, по-видимому, подумал то же самое, потому что резко повернулся и пошел назад, по направлению к ней.
   - Рейчел? Ведь вы же Рейчел, главная горничная?
   Она смотрела на него, но не могла вспомнить имени.
   - Да, - сказала она, - была.
   Он внезапно шагнул вперед, немного испугав ее, и обнял.
   - Разве вы не помните меня? - спросил он. - Я Джеремия! Мальчик свечника! Вы помогли мне бежать из замка.
   - Джеремия, - сказала она, нежно поглаживая его спину. Значит, он остался жив. Это очень хорошо. Она была счастлива. - Конечно.
   Он отступил назад и посмотрел на нее:
   - Вы все время были здесь? Никто не видел вас в Эрчестере.
   Она покачала головой, немного удивленно. А почему кто-нибудь должен был искать ее?
   - У меня была комната. Место, которое я нашла. Под замком. - Она пожала плечами, не в силах объяснить все, что произошло. - Я пряталась. Потом я вышла.
   Улыбаясь, Джеремия схватил ее за руку:
   - Идемте со мной. Есть люди, которые захотят вас увидеть.
   Протестуя, сама не понимая почему - конечно, у старой женщины вроде нее не могло быть никаких особенно важных дел, - Рейчел тем не менее позволила провести себя сквозь бурлящие толпы прямо на площадь. Вместе с Джеремией, который тянул ее так сильно, что Рейчел даже хотела попросить отпустить ее, они прошли так близко к костру, что она почувствовала, как тепло прогревает ее озябшие кости. Через несколько мгновений они пробились сквозь толпу и подошли к линии вооруженных солдат, которые остановили их, скрестив пики. Джеремия прошептал что-то на ухо капитану, и часовые пропустили их. Сил Рейчел хватило только на то, чтобы подумать, что же такое сказал Джеремия, но не хватило, чтобы спросить у него.
   Внезапно они остановились, и Джеремия шагнул к молодой женщине, сидящей в ближайшем из двух высоких кресел. Когда он заговорил с ней, женщина посмотрела на Рейчел и медленно улыбнулась. Главная горничная в изумлении смотрела на нее. Это, конечно, была Мириамель, дочь короля, но она выглядела такой взрослой! И она была красивая. Светлые волосы вились вокруг ее лица, мерцая в свете костра. Она выглядела королевой до кончиков пальцев.
   Рейчел почувствовала, как что-то вроде благодарности охватывает ее. Может быть, в жизни наконец наступит хоть какое-то подобие порядка - ну хоть немножко! Но чем может заинтересовать Мириамель, такую прекрасную и величественную, как ангел, старая служанка наподобие Рейчел?
   Принцесса повернулась и сказала что-то мужчине, сидевшему позади нее. Рейчел увидела, как он вздрогнул, потом вскочил на ноги.
   Милостивая Риаппа, подумала она. Он такой высокий! Это, наверное, тот самый Снежная Прядь, о котором все говорят. Кто-то называл его другое имя, как это...
   - Сеоман, - сказала она вслух, глядя ему в лицо. Борода, белая прядь в волосах - сначала это был просто молодой человек. Потом она узнала.
   - Рейчел! - В несколько огромных шагов он оказался рядом с ней. Некоторое время он смотрел на нее сверху вниз, потом широкая улыбка появилась на его лице. - Рейчел! - повторил он.
   - Саймон?.. - пробормотала она. Мир окончательно сошел с ума. - Ты... жив!
   Он нагнулся и крепко сжал ее в объятиях. Потом он поднял ее в воздух, так что ее ноги беспомощно болтались.
   - Да! - хохотал он. - Я жив! Бог знает как, но я жив! О Рейчел, ты никогда не поверишь, что случилось! Никогда, никогда, никогда!
   Он поставил ее на ноги и взял ее руки в свои. Она хотела отнять их, потому что слезы катились по ее щекам. Может ли это быть, или она наконец рехнулась? Но вот он здесь, рыжие волосы, дурацкая улыбка - вся ее жизнь. Больше чем жизнь.
   - Ты... Снежная Прядь?
   - Да, надо думать. - Он снова захохотал. - Да! - Он на минуту отпустил ее, потом обнял одной рукой. - Я так много должен рассказать тебе, но теперь у нас есть время - ничего нет, а время есть! - Он поднял голову и закричал: Быстро! Это Рейчел! Принесите ей вина, принесите ей воды, дайте ей кресло!
   - Но что случилось? - Она запрокинула голову и посмотрела на него невероятно высокого, невероятно живого - и тем не менее Саймона. - Как это может быть?
   - Сядь, - сказал он. - Я все тебе расскажу. А потом мы начнем большую уборку.
   Она покачала головой, совсем сбитая с толку:
   - Большую уборку?
   - Ты была главной горничной... но ты всегда была чем-то большим. Ты была мне матерью, но я был слишком мал и глуп, чтобы понять это. Теперь ты получишь все то уважение, которого заслуживаешь, Рейчел. И если ты захочешь, ты будешь главой всего Хейхолта. Видит Бог, мы нуждаемся в тебе. Армия слуг будет повиноваться тебе - отряды строителей, полки горничных, легионы садовников. Он засмеялся очень по-мужски. - Мы объявим войну развалинам, в которые сами Хейхолт и превратили, и отстроим замок заново. Мы снова сделаем наш дом прекрасным местом. - Он сжал ее в объятиях и потащил туда, где ждали, улыбаясь, Мириамель и Джеремия. - Ты будешь Рейчел Дракон, генерал Хейхолта.
   Слезы струились по ее щекам.
   - Дуралей, - сказала она.
   ПОСЛЕСЛОВИЕ
   Тиамак толкнул большим пальцем ноги лист лилии. Часть рва в тени стены была тихой, если не считать жужжания насекомых и плеска болтавшихся в воде ног Тиамака.
   Он наблюдал за водяным жучком, когда услышал шаги за спиной.
   - Тиамак! - Отец Стренгъярд застенчиво сел рядом с ним, но обутые в сандалии ноги в ров не опустил. - Я слышал, что ты прибыл! Как отрадно видеть тебя.
   Вранн повернулся и пожал руку архивариуса.
   - И вас, дорогой друг, - сказал он. - Какие перемены!
   - Многое можно сделать за целый год, - засмеялся Стренгъярд, - а люди работали изо всех сил. А какие новости у тебя? Что произошло после того, как ты отправил последнее послание?
   Тиамак улыбнулся:
   - Многое. Часть моих односельчан уцелела, я нашел их в других деревнях Вранна. Я думаю, многие из них вернутся в Деревенскую Рощу теперь, когда ганты отступили в глубину болот. - Его улыбка погасла. - А моя сестра до сих пор не верит и половине того, что я ей рассказываю.
   - Можно ли винить ее? - мягко спросил Стренгъярд. - Я сам уже с трудом верю в то, что видел собственными глазами.
   - Нет, я не виню ее. - Улыбка Тиамака вернулась. - Я закончил свой труд "Совранские лекарства целителей Вранна".
   - Тиамак, друг мой, - Стренгъярд был в восторге, - но ведь это же замечательно! Я так о нем мечтал! Я смогу прочитать манускрипт?
   - Очень скоро. Я привез его с собой. Саймон и Мириамель сказали, что с него снимут копии. Четыре писаря только для работы над моей книгой! - Он покачал головой. - Кто бы мог подумать!
   - Замечательно! - снова сказал Стренгъярд и загадочно улыбнулся. - Не пора ли нам вернуться в замок? Я думаю, что время уже пришло.
   Тиамак кивнул и неохотно вытащил ноги из воды. Листок лилии возвратился на свое место.
   - Я слышал, что это будет больше чем памятник, - сказал вранн, когда они смотрели на незаконченную каменную оболочку, возвышавшуюся там, где раньше стояла Башня Зеленого ангела. Повсюду были разбросаны доски и одежда отсутствующих рабочих. - Там будут также и архивы. - Он повернулся к своему другу: - Я думаю, вы знаете об этих четырех писарях больше, чем говорите.
   Стренгъярд кивнул и вспыхнул:
   - Я сам помогал рисовать план. Это будет великолепно, Тиамак. Дом знаний, где ничто не сможет потеряться или пропасть. И у меня будет много ассистентов, которые смогут помогать мне. - Священник улыбался и смотрел на недостроенное здание. - Очень возможно, что к тому времени, когда все закончится, мой глаз будет в таком плохом состоянии - то есть это в том случае, если Бог еще не призовет меня, - что я не смогу увидеть его. Но это меня не огорчает. Я уже его вижу. - Он похлопал себя по лбу, и его мягкая улыбка стала шире. - Здесь. Это замечательно, мой друг, замечательно.
   Тиамак взял священника за руку, и они пошли через Внутренний двор.
   - Как я уже сказал, удивительные перемены произошли здесь. - Болотный человек посмотрел наверх, на причудливую путаницу крыш замка. Теперь почти все они были починены и ярко блестели в лучах вечернего солнца. Строительные леса возвышались над куполом церкви. Взгляд Тиамака упал на противоположную стену Внутреннего двора, и он остановился. - Башня Хьелдина! А где же окна? Они были красными, не так ли?
   - Башня Прейратса... - Стренгъярд начертал знак древа у себя на груди. - Я полагаю, ее сожгут и сровняют с землей. Она долго была запечатана, но никто особенно и не рвался проникнуть туда, и Саймон - я полагаю, следует говорить король Сеоман, хотя это до сих пор звучит немного странно для меня, - хочет, чтобы вход в катакомбы тоже был закрыт. - Архивариус покачал головой. - Вы знаете, Тиамак, я думаю, что любые знания драгоценны. Но я ничего не мог возразить. Вранн кивнул:
   - Я понимаю. Но давайте говорить о более приятных вещах.
   - Да. - Стренгъярд снова улыбнулся. - Кстати, я нашел прелестную вещь конторскую книгу времен Сулиса Изменника. Кто-то обнаружил ее, когда расчищали канцелярию. Там потрясающие места, Тиамак, просто потрясающие! Я думаю, у нас как раз есть время, чтобы зайти в мою комнату и забрать ее по дороге в столовую.
   - Тогда пойдем скорее, - сказал Тиамак, улыбаясь, но, немного поотстав от архивариуса, бросил последний взгляд на башню Хьелдина и ее пустые окна.
   - Вот видишь, - мягко сказал Изгримнур. - Они покрыли ее прекрасным камнем, как и говорила Мириамель.
   Гутрун вытерла лицо шарфом.
   - Прочитай мне это.
   Герцог прищурился на вделанную в пол каменную плиту. Это место было открыто небу, но солнце садилось, и быстро темнело.
   "Изорн, сын Изгримнура и Гутрун, герцога и герцогини Элвритсхолла. Храбрейший из людей, любимый Богом и всеми, кто знал его".
   Он выпрямился, полный решимости не плакать. Он будет сильным для своего погибшего мальчика.
   - Да благословит тебя Бог, сын, - прошептал он.
   - Ему, должно быть, так одиноко, - сказала Гутрун, голос ее дрожал, - так холодно в земле.
   - Перестань, - Изгримнур обнял ее, - Изорн не здесь, ты знаешь. Он в лучшем месте. Он будет смеяться, если увидит, как мы мучим себя. - Он старался, чтобы его слова звучали твердо. Ничего хорошего нет в том, чтобы горевать без конца. - Бог наградил его.
   - Конечно. - Гутрун всхлипнула. - Но, Изгримнур, мне так не хватает его!
   Он почувствовал, что слезы выступают у него на глазах, тихо выругался и поспешно начертал знак древа.
   - Мне тоже не хватает его, жена. Конечно. Но у нас есть другие, о которых мы должны думать, и Элвритсхолл, не говоря уж о двух крестниках в Кванитупуле.
   - Крестники, которыми я даже не могу похвастаться, - сказала она негодующе, потом засмеялась и покачала головой.
   Они постояли еще некоторое время, пока не стемнело и каменная плита не пропала из глаз. Тогда они повернулись и снова вышли в вечер.
   Они сидели в столовой, заняв кресла вокруг Великого стола Джона. На стенах горели факелы, на столе стояли свечи, так что длинная комната была полна света.
   Мириамель поднялась, ее голубое платье шелестело в нахлынувшей тишине. Обруч у нее на лбу отражал свет факелов.
   - Мы приветствуем всех. - Голос ее был мягким, но сильным. - Этот дом ваш и таким будет всегда. Приходите к нам, как только вам захочется, и оставайтесь так долго, как вам понравится.
   - Постарайтесь выбираться сюда хотя бы раз в год, - сказал Саймон и поднял чашу.
   Тиамак засмеялся.
   - Это довольно долгое путешествие для некоторых из нас, Саймон, - сказал он. - Но мы всегда будем стараться изо всех сил.
   Изгримнур рядом с ним стукнул кубком по столу. Он пробил изрядную брешь в замковых запасах пива и вина.
   - Он прав, Саймон. Кстати, о долгих путешествиях:
   я не вижу маленького Бинабика.
   Саймон встал и положил руку на плечо Мириамели, задержавшись на мгновение, чтобы поцеловать ее волосы.
   - Бинабик и Ситки послали птицу с сообщением. Они исполнят Ритуал Ускорения - Слудиг знает, о чем я говорю, - а потом вместе со своим народом спустятся к Озеру голубой глины. После этого они приедут навестить нас. Улыбка Саймона стала шире. - А на следующий год мы со Слудигом сами отправимся на высокий Минтахок.
   Слудиг энергично качал головой, когда со всех сторон раздались, какие-то шутки по этому поводу.
   - Тролли пригласили меня, - гордо сказал он. - Первый кунхок, которого они пригласили. - Он поднял чашу. - За Бинабика и Ситки! Долгой жизни и много детей!
   Тост горячо поддержали.
   - Ты действительно думаешь, что сбежишь в путешествие без меня? - спросила Мириамель, глядя на мужа. - Оставишь меня дома?
   - Желаю тебе попробовать обогнать Мири, - хихикнул Изгримнур. - Вот женщина, которая, говорят, путешествовала по миру больше, чем ты.
   Гутрун подтолкнула его локтем:
   - Пусть себе говорят.
   Изгримнур повернулся и поцеловал ее в щеку.
   - Конечно.
   - Тогда поедем вместе, - великодушно сказал Саймон. - Это будет королевская поездка.
   Мириамель кисло взглянула на него, потом повернулась к Рейчел Дракону, которая остановилась у двери зала, чтобы тихо выругать парня-прислужника. Рейчел подняла брови на легкомысленное замечание Саймона. Теперь на лицах ее и принцессы было одинаковое выражение недовольного удивления.
   - Ты имеешь хоть какое-то представление о том, во что это выльется? Ты собираешься тащить весь двор в снега Йиканука?
   Саймон оглядел лица гостей. Он погладил рыжую бороду и улыбнулся:
   - Так радостно видеть вас всех! Еще один тост! За союзников принца! Хорошо бы, чтобы Джошуа оказался здесь и видел все это, но я знаю, что его будут уважать, где бы он ни был!
   Собравшиеся засмеялись. Теперь уже все были посвящены в эту тайну.
   Тиамак встал:
   - Собственно говоря, я принес послание от... отсутствующего друга. Он шлет слова любви и хочет, чтобы вы знали, что он, его жена и их дети здоровы.
   Это заявление встретили восторженными криками. Внезапно, слегка покачиваясь, поднялся Изгримнур:
   - И давайте не забудем выпить за всех тех, кто сражался и пал за то, чтобы все мы могли собраться здесь. За всех них! - Его голос слегка задрожал. - Бог да сохранит их души. И пусть мы никогда их не забудем!
   - Аминь! - закричали многие.
   Когда крики смолкли, наступило долгое молчание.
   - А теперь пейте, - приказала Мириамель. - Но не забывайте о мере. Сангфугол обещал сыграть нам свою новую песню.
   - А Джеремия споет ее. Он упражнялся. - Арфист огляделся: - Я не знаю, куда он делся. Это очень раздражает, когда певец не готов.
   - Ты хочешь сказать, что какие-то певцы готовы, - рассмеялся Изгримнур и изобразил ужас, когда Сангфугол угрожающе махнул на него горбушкой хлеба.
   - Если бы вам медведь на ухо не наступил, герцог Изгримнур, - заметил Сангфугол с некоторой холодностью, - тогда бы я вместе с вами посмеялся вашей шутке.
   В зале снова воцарилось веселье, и беседа продолжалась, когда Джеремия возник у плеча Саймона и прошептал что-то ему на ухо.
   - Хорошо, - сказал Саймон. - Я рад, что он приехал. Но ты, Джеремия, что ты бегаешь вокруг меня как слуга? Все ждут, чтобы ты спел. Садись-ка. Мири нальет тебе вина. - Он встал, усадил протестующего Джеремию в свое кресло и пошел к двери.
   В холле его ждал усталый мрачный человек с темными волосами, завязанными хвостом на затылке. Он все еще был в дорожной одежде и плаще.
   - Граф Эолер, - Саймон пожал руку эрнистирийца, - я надеялся, что вы будете здесь. Как доехали?
   Эолер проницательно посмотрел на него, словно они никогда прежде не встречались, потом преклонил колено.
   - Спасибо, король Сеоман. Дороги все еще не в порядке, и это был долгий путь, но теперь хотя бы можно почти не бояться разбойников. Мне хотелось уехать из Эрнисадарка, но вы же знаете, что мы пытаемся восстановить его.
   - Меня зовут Саймон, хорошо? Как поживает королева Инавен?
   Эолер кивнул, полуулыбнувшись:
   - Она шлет приветствие, но я думаю, эту музыку мы сыграем позже, когда ее сможет услышать королева Мириамель и остальные, - в Тронном зале, где и должно делать такие вещи. - Он внезапно поднял голову. - Кстати, о Тронном зале: разве не кресло из костей дракона, поросшее плющом, я видел на дворе?
   Саймон рассмеялся:
   - Выставлено на всеобщее обозрение. Не бойтесь, немного ветра и сырости не повредят этим костям, они крепче камня, но ни Мири, ни я не имеем желания сидеть в этом кресле.
   - Какие-то дети играют на нем. - Эолер в удивлении качал головой. - Я никогда не думал, что увижу нечто подобное.
   - Замковым детям это удобный предмет для лазания, хотя сперва они слегка побаивались. - Он протянул руку: - Пойдемте, позвольте мне пригласить вас в зал и предложить немного еды и вина.
   Эолер помедлил:
   - Может быть, лучше будет сперва найти постель? Я долго ехал верхом сегодня.
   Теперь была очередь Саймона внимательно посмотреть на Эолера.
   - Простите меня, если слова мои придутся не ко времени, - сказал он. - Но мне давно уже известно нечто, что вы тоже должны знать. Я хотел подождать, пока мы с вами поговорим немного, но, может быть, лучше будет сказать вам сейчас. - Он вздохнул. - Я встречал Мегвин перед тем, как она умерла. Вы знали? Хотя, как это ни странно прозвучит, нас разделяли сотни лиг,
   - Я слышал об этом, - сказал граф Над Муллаха. - Джирики был с нами. Он пытался объяснить. Было трудно понять, что он имеет в виду.
   - Я многое расскажу вам позже, но есть одна вещь, которую вы должны знать. - Голос Саймона упал. - Она пришла в себя перед смертью, и единственное, что ей жаль было оставить, - это вы, граф Эолер. Она любила вас. Но, отдав свою жизнь, она спасла меня и дала мне возможность пойти к башне. Никого из нас не было бы здесь; Эркинланд, Эрнистир - все могло бы быть скрыто ледяной тенью, если бы не она.
   Эолер молчал некоторое время, лицо его было бесстрастным.
   - Спасибо вам, - сказал он наконец.
   Саймон бережно взял его под руку:
   - Теперь, прошу вас, пойдемте, присоединяйтесь к нам. В конце коридора вы найдете комнату, полную друзей, граф Эолер. Многих из них вы даже не знаете.
   Он повел графа к столовой. Свет огня и звук смеющихся голосов приветствовал их.