Наконец дверь открыла хмурая женщина, одетая в еще более крикливое платье, чем Лили. Привлекательность женщины портил суровый, неодобрительный взгляд, которым она встретила Квента.
   — Могу я видеть мисс Рэдфорд? — спросил Квент, нарушая каменное молчание служанки.
   — Как мне о вас — доложить, сэр? — ее голос звучал холодно, но с оттенком удовлетворения, как будто она прекрасно знала, кто он такой.
   — Квентин Тайлер.
   Женщина грубо захлопнула дверь прямо перед его лицом, и Квент остался ждать на крыльце, призвав на помощь все свое терпение. Прошло несколько минут, прежде чем дверь снова открылась и угрюмая служанка нехотя пригласила его войти.
   Лили ждала Квента в гостиной, сидя на небольшом диванчике с узорчатой спинкой. Простое зеленое платье оттеняло яркие сияющие глаза девушки. К немалому изумлению Квента, руки Лили были в белых перчатках. Если он не увидит ее рук, то скоро сойдет с ума. Конечно, глупо так навязчиво думать о руках женщины, но Квент ничего не мог с собой поделать.
   — Мистер Тайлер, — слащаво поприветствовала его Лили, поднимаясь навстречу медленно и грациозно, и, как показалось Квенту, осторожно. — Что привело вас сюда?
   Лили одарила его своей пустой улыбкой, что привело Квента в раздражение. Где та девушка, которую он целовал?
   — Я неожиданно оказался на вашей тропинке и, прежде чем осознал это, очутился перед вашей дверью. Сказать по правде, моя нога разболелась и я надеялся передохнуть у вас немного. — Он ненавидел себя за то, что лгал. Квенту понадобилось три дня после визита к Элеоноре, чтобы собраться с силами и встретиться с Лили. Три дня с того момента, когда он обнаружил себя на дорожке, ведущей к ее дому, и повернул назад. Три дня, в течение которых он боролся с собой как только мог.
   — Ну, конечно же, садитесь.
   Лили указала ему на кресло, стоявшее недалеко от диванчика, и придвинула оттоманку, чтобы Квент мог поудобней устроить свою больную ногу. Она не хлопотала и не причитала, не выказывала нарочитой симпатии, и за это Квент был ей благодарен. На самом деле его нога быстро и хорошо срасталась, возможно, даже лучше, чем того ожидали хирурги. Квент будет прихрамывать, но со своей ненавистной тростью скоро расстанется.
   Когда он устроился, Лили взяла у него трость, поставила к стене и присела на диван. Квент обнаружил, что занимает самое удобное место в комнате. Солнечный свет падал из открытого окна на лицо Лили, нежное и теплое, а блики в ее волосах сверкали золотом. Все обещания, данные Квентом самому себе за прошедшие три дня — оставаться холодным, равнодушным и держать себя в руках, — улетели в раскрытое окно.
   — Вы прекрасны, как никогда, Лили, — тихо произнес Квент.
   Служанка, которая так неохотно открыла ему дверь, стояла на другом конце комнаты, словно неусыпный охранник. Квент не думал, что она может его услышать, да и не особенно беспокоился на этот счет.
   — Кора, — обратилась Лили к недовольной женщине. — Приготовь, пожалуйста, чай для моего гостя. Несколько сэндвичей и, может быть, твои замечательные пирожные?
   — Мисс, я не…
   Неожиданно резкий взгляд Лили заставил женщину умолкнуть, и она в ярости вышла из комнаты.
   — Дерзкая прислуга, — заметил Квент, когда та исчезла за дверью.
   — Я прихожу в ужас от одной только мысли, что придется искать другую домохозяйку, — протянула сладким голосом Лили. — Кора — просто замечательная повариха, но, конечно, ее отношение…
   — Прекратите, — приказал Квент.
   — Что прекратить? — Лили посмотрела на него широко раскрытыми невинными глазами и недовольно надула губы. — Мистер Тайлер, вы…
   — Квент, — исправил он. — Называйте меня Квент, Лили.
   На мгновенье ему показалось, что он увидел понимающий блеск в ее глазах, тот самый огонек, который раньше сказал Квенту, что Лили вовсе не та глупая женщина, которой почему-то притворялась.
   — Это неприлично, мистер…
   — Неприлично? Вы заботитесь о приличиях, Лили? А где же капитан Шервуд? Подслушивает за дверью или притаился наверху в ожидании доклада Коры? — раздражение сделало голос Квен-та резче, чем ему хотелось бы.
   Лили вздохнула и перевела взгляд на свои сжатые, одетые в перчатки руки.
   — Капитана здесь нет.
   Квент мысленно выбранил себя. Он сделал все, чтобы испортить начало разговора, но Лили, в некотором роде, сама вынудила его к этому. «Начни сначала, дурак, — приказал он себе. — Сначала». Квент начал с улыбки.
   — Простите меня. Когда моя нога начинает давать о себе знать, я становлюсь сущим зверем. Однако я был бы вам очень признателен, если бы вы называли меня Квент.
   Это было правдой. Квент на самом деле хотел услышать хотя бы один раз, как она произносит его имя.
   — Пожалуйста, хотя бы тогда, когда мы с вами совершенно одни.
   — Хорошо, Квент, — согласилась Лили. — Чем же вы занимались с тех пор, как мы расстались? — В ее глазах вспыхнул огонь, напомнивший Квенту подробности последней встречи.
   — Все, что произошло со мной после прошлой субботы, кажется невыразимо скучным. Вы испортили меня, Лили Рэдфорд.
   — Не могу этому поверить, — Лили попыталась ослепительно улыбнуться, но у нее ничего не вышло. Осторожность, которой Квент раньше не замечал, приглушила ее чувства.
   — Это правда, Лили. — Квент не мог отвести взгляд от ее лица. — Знаете, вы причинили мне боль, когда ушли, даже не попрощавшись.
   — Капитану нужно было уходить…
   — Вы не хотели представить нас друг другу?
   Лили вздохнула.
   — Не совсем так, — в ее голосе читалась тоскливая покорность.
   Квент понял, как неудобно она себя чувствовала, и ослабил натиск. В конце концов, Лили назвала его по имени. Квент оглядел гостиную, светлую комнату, наполненную вазами с цветами и разбросанными книгами. Он заметил «Айвенго» Вальтера Скотта и коллекцию сонетов Шекспира. Рядом лежали; книги по ведению морского боя и навигации, «Моби Дик» Мелвилла и «Жизнеописание Фредерика Дугласа, американского раба». Квент начинал все больше и больше удивляться капитану Шервуду, несомненно весьма образованному человеку.
   Взгляд Квента упал на шахматную доску с расставленными на ней пыльными фигурами, сделанными из эбонита и слоновой кости.
   — Капитан Шервуд играет в шахматы? Может, нам удастся сразиться с ним как-нибудь вечером?
   — Нет, — быстро и немного резко ответила Лили. — В общем-то, это мои шахматы.
   Квент удивленно вскинул бровь.
   — Вы играете?
   Лили выпрямилась и посмотрела Квенту в глаза. В ее оживленном взгляде светился вызов.
   — Иногда играю, — протянула она.
   — Никогда не встречал женщину, которая была бы достойным противником. — Квент знал, что его слова подзадорят ее.
   — Хотите сыграть, Квент? — Лили озорно улыбнулась, и это ему понравилось.
   Лили поместила небольшой столик между диваном и креслом Квента, затем установила доску и начала расставлять фигуры легкими пальцами в белых перчатках. Квент не мог оторвать глаз от ее грациозных рук, длинных пальцев и тонких запястий. От медленных движений Лили исходило чувство уверенности и силы. Квент подумал, что она, возможно, снимет перчатки перед игрой.
   И был разочарован, когда Лили села напротив и настояла, чтобы он, как ее гость, сделал первый ход. Она предложила Квенту белые фигуры и любовно вытерла от пыли свои черные.
   Во время игры Лили хмыкала себе под нос и рассеянно улыбалась. Один раз она усмехнулась и заявила, что понятия не имеет о том, что делать дальше. Вскоре пришла Кора и накрыла чайный столик. Она осталась в дверях нести свою бдительную охрану, но Лили отослала ее из комнаты раздраженным взмахом руки, не отрываясь от шахматной доски. Через пятнадцать минут Лили поставила Квенту мат.
   — Ну-ка, взгляните на это, — произнесла она, двигая свою черную королеву и завершая комбинацию. — Добрый старый мат.
   Квент засмеялся. Он не слишком внимательно следил за игрой, наблюдая вместо этого за лицом Лили и за тем, как она обдумывала свои ходы. Он даже не обращал внимания на преувеличенный южный акцент, которым Лили явно забавлялась.
   — Кажется, я вас недооценил, Лили.
   Их взгляды встретились, и Квент глубоко поразился смелости, дерзости и страсти, сверкавшим в ее глазах.
   — Квентин Тайлер, я уверена, что вы недооценивали любую женщину, которую когда-либо встречали.
   — Может, и так, но вы — первая женщина, которая меня удивляет.
   Его признание доставило Лили удовольствие. Квент прочел это в ее глазах.
   — Матч-реванш. Я должен восстановить свою честь.
   — Разве проиграть — это бесчестье?
   — Женщине? — он усмехнулся.
   Лили расценила это как вызов, и они расставили фигуры по новой. Ей захотелось играть черными, что позволило Квенту опять сделать первый ход. На этот раз он уделял игре больше внимания и с треском разгромил Лили.
   — Мат, — сказал он, пристально наблюдая за выражением ее лица. Квент поймал Лили врасплох, и она слегка сморщила свой веснушчатый носик.
   — Черт побери, — тихонько выругалась она.
   — Простите? — Квент наклонился поближе, и Лили испуганно взглянула на него.
   — Извините. Дурная привычка. Я переняла ее у… у капитана, — Лили вспыхнула, что очень понравилось Квенту. Но упоминание о капитане Шервуде он с трудом стерпел.
   — Не хотите ли чаю и сэндвичей?
   — И сойдемся на ничьей? — скептически спросил Квент, махнув рукой в сторону доски.
   — После еды закончим, — сказала Лили, неожиданно вставая. — Я умираю от голода и плохо играю на пустой желудок.
   — Тем выгоднее для меня настоять на немедленном продолжении игры, — дразнил Квент.
   Лили положила полную ложку сахара себе в чай и доверху наполнила две тарелки сэндвичами и пирожными. Затем отодвинула шахматы, поставила перед Квентом тарелку и села на диванчик, держа свою тарелку в руках.
   Лили ела медленно, не роняя крошек, но и не «клевала» на манер Алисии и сестер Квента, как будто процесс еды представлялся им чем-то неестественным и неприличным. Квенту понравилось, что Лили ела с аппетитом. И все же это не подходило к ее образу «безмозглой самодовольной леди». Может быть, Лили не осознавала этого, но она сама себя выдавала.
   Несмотря на свое отвращение к еде, сестры Квента не могли похвастаться такой же хорошей фигурой, как у Лили. Когда Квент впервые ее увидел, этот факт хорошо скрывал безвкусный наряд Лили. Но сапфировое платье, в котором она появилась на балу, показало прекрасное сложение девушки, а простое зеленое платье, в котором Лили сидела напротив, подчеркивало небольшую, крепкую грудь, тонкую талию и изящные длинные руки. Лили казалась Квенту выше большинства знакомых ему женщин. Но с высоты своего роста он смотрел на нее сверху вниз.
   Лили горела желанием вернуться к шахматам, того же хотел и Квент. Ему нравился блеск ее глаз, с каким она приняла вызов. Он знал, что, какой бы глупой она ни старалась выглядеть перед другими, Лили не станет ему подыгрывать просто для того, чтобы Квент мог утешить свое мужское самолюбие. Лили казалась ему честной женщиной, редким явлением, загадкой.
   — Кто научил вас играть? — спросил Квент, когда она убирала тарелки и вновь устанавливала шахматную доску.
   — Мой отец. — Легкая печаль отразилась на ее лице. — Он говорил, что я быстро учусь потому, что ненавижу проигрывать. Думаю, это правда. Отец не видел в этом ничего плохого, хотя не все восхищаются этим качеством в женщине.
   — Я бы этого не сказал, — нежно возразил Квент. Он боялся спугнуть очарование настоящей, как ему показалось, Лили Рэдфорд. — Ваш отец — умный человек.
   — Он был им, — голос Лили звучал, как всегда, тихо. Отзвуки былых переживаний, гнев, печаль отразились на ее лице. Взгляд, полный горечи, поразил Квента в самое сердце.
   — Он… умер два года тому назад. Немногим больше двух лет, если быть точным.
 
   — Хотите рассказать об этом?
   Лили взглянула на него. Квент увидел мгновенное колебание, когда, возможно, она решила открыть ему что-то из-под тщательной маски. Он хотел побольше узнать об этой женщине.
   — Нет, — ответила Лили наконец, но он заметил чувство горечи, промелькнувшее на ее лице.
   Последняя игра длилась дольше предыдущих, наполненная неистовой борьбой, но в конце концов Лили разбила его в пух и прах, и победа заставила засиять ее глаза. «Проигрыш стоил того, — решил Квент, — хотя бы ради того, чтоб увидеть Лили такой».
   Постоянные и участившиеся вмешательства Коры напомнили Квенту о том, что пора уходить. Ему не хотелось покидать Лили. Мысль о возвращении в гостиницу наполняла его пустотой. Тесной и одинокой представлялась Квенту его комната, а Деннисон и Райт внезапно стали нежеланными компаньонами на оставшийся вечер. Но Квент встал, и Лили подала ему трость.
   — Я провел с вами самый замечательный день, — искренне сказал Квент. — Надеюсь, что вы позволите мне отыграться.
   — Конечно, — ответила Лили с улыбкой.
   Квенту захотелось поцеловать ее на прощание. Пусть не таким страстным поцелуем, как на балконе. Просто слегка прикоснуться губами — вот и все, чего он хотел. Его бы это полностью устроило.
   «Лжец», — укорил он сам себя. Кора вилась вокруг своей хозяйки и была настроена так воинственно, что Квент понял — ему не насладиться прощальным легким поцелуем. Впрочем, такого поцелуя ему будет недостаточно. Квент хотел ее всю. Он хотел целовать руки, которые Лили прятала от него, хотел ощутить ее грудь в своих ладонях, целовать ее губы. Ему хотелось запереться с ней где-нибудь в комнате с кроватью и любить ее до полного изнеможения. Этот визит не помог ему избавиться от мыслей о Лили Рэдфорд. Наоборот, его одержимость ею стала еще сильнее, чем раньше. Похоже, этой ночью она вновь приснится ему.
   Квент почувствовал сильное возбуждение, покидая дом Лили, и проклинал свое воображение.
   Он хотел ее.
   Но Лили не принадлежала ему.
 
   Квент сидел, откинувшись на своем стуле, и изучал карты, которые держал в руках. Удача изменила ему — он никак не мог сосредоточиться на игре. Деннисон выигрывал по-крупному, Райт за этот вечер тоже выиграл немало. Двое других игроков проиграли почти столько же, сколько и Квент.
   Это все из-за Лили Рэдфорд. Она безраздельно царила в его мыслях, улыбаясь Квенту, слегка наклоняясь к нему над шахматными фигурами. Он так хотел поцеловать ее, как ничего еще не хотел в жизни.
   Это было безумием. Он едва знаком с Лили, и к тому же она — любовница другого мужчины. Ее положение неприлично, и она сама признает это, но Квент обнаружил, что не стал думать о ней хуже из-за этого. Лили красива. «Нет, — поправил сам себя Квент, — она самая красивая женщина из всех, которых я когда-либо видел. Хотя… ее губы немного полноваты, а волосы, кажется, вьются сами по себе. Она — слишком высокая и вовсе не изящная…»
   Но, несмотря на все старания Квента убедить себя в том, что Лили не является совершенством, он никак не мог достичь поставленной цели. Квенту нравился ее полный рот, вьющиеся волосы, и она прекрасно умещалась в его руках, поэтому просто не могла быть слишком высокой. Лили притягивала его, и Квент ничего не мог с этим сделать. Почему бы ей не оказаться простой дочерью владельца магазина? Почему она любовница капитана Шервуда?
   Наверное, все дело в острове. Прекрасном и настолько очаровательном, что на нем просто нельзя не поддаться чарам какой-нибудь женщины. После нескольких лет сражений, полных смертей и крови, Нассау оказался настоящим раем. Квент сменил холод северных штатов на свежие бризы острова, метели и морозы — на ласковый дождик, падающий на землю так нежно, что кажется божьим даром, а не проклятием.
   Остров Нью-Провиденс — подходящее место для того, чтобы влюбиться.
   Эта мысль потрясла Квента. С тех пор как он покинул дом и Алисию, он не мог представить себя влюбившимся. Квент никогда не думал, что снова окажется во власти этого чувства. Любовь — это ловушка, затуманивающая разум мужчины, и Квент не хотел влюбляться в Лили Рэдфорд… или в кого-нибудь еще.
   — Очнись, Тайлер, — Джон Райт толкнул его в бок. — Присоединяйся в любое время. — Дородный капитан помахал большой ладонью перед носом Квента. — Твоя ставка.
   Квентин с отсутствующим видом протянул монету и заглянул в свои карты. Ничего ободряющего. Он снова проигрывает.
   Деннисон, слегка нахмурившись, наклонился к Квенту.
   — Послушай, приятель, я, кажется, уже видел у тебя такое выражение лица на балу, когда застал вас с мисс Лили, — тихо сказал он. — Жаль, когда мужчина позволяет женщине пудрить себе мозги. Ты мне нравишься, Тайлер, — добавил капитан. — Я бы не хотел хоронить тебя после того, как Шервуд сожмет свои руки на твоей окровавленной шее.
   Квент никак не ответил на предупреждение Деннисона. Проиграв все, что было при нем, Квент бросил карты в центр стола. Райт налил ему выпивку и хлопнул по спине, пытаясь подбодрить проигравшего.
   — В следующий раз повезет, — протянул Райт, выделяясь своим техасским акцентом среди английских контрабандистов, часто посещавших гостиницу. — Выпей за мой счет, Тайлер.
   Квент поднес стакан к губам и осушил его одним залпом. Другие проигравшие игроки покинули стол одновременно, и они остались втроем с Деннисоном и Райтом. Сидя в прокуренной комнате, они потягивали свою выпивку.
   Квент постарался себе напомнить, зачем именно он приехал в Нассау. Не затем, чтобы сойти с ума от женщины, а чтобы собирать сведения.
   Деннисон находился в необычно молчаливом состоянии, но Джон Райт выпил лишку и принялся болтать громким шепотом, хвастливо выдавая секреты.
   В первый раз за весь вечер Квент перестал думать о Лили Рэдфорд и, наклонившись вперед, внимательно слушал капитана Райта.

Глава 7

   Квент подождал еще несколько дней, прежде чем вновь наведаться в дом Лили. Ему не хотелось выглядеть навязчивым, к тому же он решил дать себе время успокоиться и собраться с мыслями. Квент просто не мог позволить женщине оказывать на него сильное влияние.
   Капитан Райт, сорвав две крупные ставки в последней игре и проглотив изрядное количество рома, которого хватило бы для трех измученных жаждой мужчин, начал похваляться специальным грузом, предназначенным для перевозки через неделю. Никто не подвергал сомнению лояльность Квента по отношению к Югу, и Джон Райт искал поддержки и в некотором роде уважения, когда рассказывал Квенту о машинах, которые ему предстояло переправить на Юг через несколько дней. Речь шла о морских двигателях для бронированных кораблей мятежников, строящихся в Чарльстоне. Две пары морских паровых двигателей собирались где-то в Джорджии, и, пока работы по сборке не закончились, Южные штаты полностью зависели от британских производителей и контрабандистов.
   Элеонора пришла в восторг от данных, добытых Квентом. Он сумел разузнать не только о грузе Райта, но и о дате отправления корабля из Нассау и о пункте назначения — Чарльстоне. Корабли северян, осуществляющие блокаду, устроят засаду на Райта и конфискуют двигатели.
   Квент старался не думать об этом, когда вновь постучал тростью в дом Лили. Красную дверь открыла хмурая Кора. Квент одарил ее самой очаровательной улыбкой, сверкая белыми зубами и милыми ямочками на щеках. Однако Кора явно не желала впускать его.
   — Могу я видеть мисс Рэдфорд? — спросил Квент, когда Кора не выказала намерения пригласить его внутрь.
   — Мисс Рэдфорд занята, — кратко ответила Кора и попыталась захлопнуть дверь у него перед носом.
   Квент успел вставить трость в дверной проем.
   — Мигу я подождать ее? Боюсь, что я опять перетрудил ногу, и теперь просто умираю от боли, — Он попытался принять жалкий вид, и, видимо, ему это удалось, потому что Кора тяжело вздохнула.
   — Мисс Лили в саду, — резко бросила Кора. — Идите по каменной тропинке вокруг дома и встретите ее.
   Дверь захлопнулась, и Квент застучал тростью по камням дорожки, огибавшей дом и спускавшейся вниз с небольшим уклоном. Вдали, на фоне пышной зелени, он заметил огромные клумбы ярких цветов, красных, розовых и коралловых. А на тропинке Квент, к своему удивлению, встретил разъяренную Кору, спешившую в дом. Она одарила Квента таким же ненавидящим взглядом, как и вначале, когда открывала ему дверь. Наверное, она вышла через заднюю дверь и предупредила хозяйку о его визите. Ему хотелось застать Лили врасплох, чтобы посмотреть, какая она без своей защитной маски.
   Лили ждала его, сидя на кованой скамейке, стоявшей посреди буйной растительности. Квент думал, что она предпочитает хорошо ухоженный парк, с ровными рядами роз и лилий, тщательно подстриженных и прореженных, но этот парк напоминал, скорее, одичавший райский сад — растения вторгались на каменную тропинку, листья виноградных лоз и кустарников переплетались, борясь за солнце.
   Парк вокруг Лили выглядел диким, но сама она излучала сдержанность и даже холодность. На лице Лили застыло решительное выражение, ее одетые в перчатки руки лежали на коленях.
   — Мистер Тайлер, какой приятный сюрприз!
   Судя по голосу, Квент засомневался, находила ли она сюрприз и впрямь приятным. Голос Лили звучал напряженно, а упрямо сжатый рот очень не понравился Квенту.
   — Называйте меня Квент, вы помните? Я пришел просить о реванше. — Он пустил в ход очаровательную улыбку, которую уже испробовал на Коре, но безрезультатно. Губы Лили оставались по-прежнему сжатыми, а напряженное выражение лица не исчезало. Что ж, наверное, он улыбается не так очаровательно, как ему казалось.
   — Реванш, — повторила Лили. — Вы, должно быть, имеете в виду нашу игру в шахматы.
   Квент нахмурился. Она снова пытается играть с ним в кокетливую девочку, рассеянно улыбаясь и глядя куда угодно, только не ему в глаза.
   — Конечно, шахматы. Вы обещали мне реванш.
   Лили взяла веер, лежавший рядом с ней, и Квент поспешил воспользоваться этим. Присев рядом, он вытянул правую ногу. Лили помахивала веером, искоса поглядывая на него, а Квент притворился полностью погруженным в изучение виноградной лозы, вившейся сбоку от скамейки. Когда Квент неожиданно повернулся к Лили, она быстро опустила глаза и принялась сосредоточенно рассматривать пуговицы на его сером жилете.
   — На самом деле я не очень люблю шахматы, — протянула Лили. — У меня от них голова болит. Не знаю, отчего я тогда так разволновалась? В свободное время мне гораздо больше нравится вышивать или читать стихи.
   Квенту захотелось встряхнуть ее за плечи и обозвать лгуньей, но он сдержал порыв гнева и лишь сильнее сжал набалдашник трости. Он не мог ошибиться при виде радости, вспыхнувшей в ее глазах, когда Лили выиграла у него, и помнил их коварный блеск, когда она планировала тактику их борьбы.
   — Жаль это слышать. Мне очень понравилась наша игра.
 
   Квенту хотелось приподнять ее подбородок и заставить Лили посмотреть ему в глаза. Почему она прячет взгляд и возвращается в оборонительную позицию? Но Квент вновь сдержался.
   — Может быть, вы… прочтете мне что-нибудь из ваших любимых стихов? — Мысленно Квента передернуло. Он терпеть не мог поэзию, но если это единственное, что позволит ему находиться рядом с Лили…
   — Не думаю, что вам следует приходить сюда еще раз, мистер Тайлер, — внезапно вырвалось у Лили.
   На этот раз Квент поддался искушению и нежно приподнял ее лицо.
   — Почему? — его голос звучал очень тихо, в нем слышался оттенок смущения и боли.
   Лили не пыталась уклониться от его рук или отвести глаза, она решительно встретила его взгляд.
   — Так надо. Я не хочу, чтобы вы приходили сюда еще раз.
   Квент пытался отыскать какой-нибудь признак того, что она лгала, но, к своему разочарованию, не нашел.
   — Это из-за капитана Шервуда?
   — Да, — ответила Лили, и он увидел правду в ее глазах.
   — Вы любите его? — прошептал Квент с волнением. Господи, помоги; если она ответит «нет», он просто украдет Лили у капитана. Они уедут из Нассау, он перестанет шпионить, и уже почувствовав вкус этого занятия, он все же оставит его в прошлом.
   Лили заколебалась, и это дало Квенту несколько мгновений надежды. Но когда она ответила, ее голос звучал уверенно и без колебаний.
   — Я предана капитану.
   Это была правда, Лили тоже не нравилось лгать Квентину Тайлеру. Совсем другое дело — обманывать целый город. Но до сих пор ей удавалось говорить Квенту только правду. Лили не могла видеться с Квентином из-за капитана, и она предана капитану… до тех пор, пока не закончится война.
   Лили не отодвигалась от Квента, пока он не наклонился, чтобы поцеловать ее. Тогда она отпрянула назад и поднялась со скамейки. Ей нравились поцелуи Квента, она их желала, но лучше их не допускать.
   Сердце Лили упало в груди, но она не обернулась посмотреть на Квента на прощанье. Она приняла решение не видеться с Квентом после долгих и порой весьма горячих споров с Корой и Томми.
   Если они случайно столкнутся в городе — что ж, этого нельзя избежать. Ей следовало всегда оставаться настороже, но Квент застал ее в тот день врасплох, появившись в дверях ее дома. То, что она делает, — гораздо важнее флирта с очаровательным игроком, мужчиной, который слишком во многом напоминал ей ее брата. Красивый, опытный дамский угодник. Вот что такое Квентин Тайлер.