Иначе рыжая серо-бурой бы ходила - при ее-то повадках.
   Да и бриться они как-то тоже должны. Арчет же без бороды ходит. И еще пару чистых рож я вчера видел - из тех, наверно, кому бороду лень отращивать. Может, удастся к местному цирюльнику в очередь записаться.
   Вернулся наверх, оделся, на гимнастерку, правда, смотреть грустно было - изорвал-таки, по скалам ползая. Ничего, думаю, я сегодня из "студера" обязательно себе десяток офицерских нагребу. Надо будет только нашивки как-то перешить. Хорошо хоть иголка с ниткой как была за воротником, так и есть.
   Выглянул еще раз во двор - пусто. Спят все, словно сурки по норам, только на башнях дозорные зевают. Ладно, думаю, дневальным меня никто не назначал, спите, сколько хотите. Все равно я сегодня без завтрака уезжать никуда не собираюсь. Хватит того, что вчера без обеда остался.
   Сел "ТТ" разбирать. Вскрыл - ну, так и есть, все в смазке заводской. Авиация, что с нее возьмешь. Из автомата, наверно, в жизни не стреляли.
   Жаль, тряпки промасленной нет. В "Додже", в ящике с инструментами были. Спуститься, что ли? Ай, думаю, ладно, черт с ними, все равно выбрасывать. Отодрал лоскут снизу от гимнастерки, начал чистить.
   Хорошая все-таки машина "ТТ". Он да "парабеллум" - вот два пистолета, которые я за оружие считаю. А остальное... хотя, смотря, конечно, на чей вкус.
   И тут дверь в сторону отлетает. Я чуть затвор из рук не выронил.
   - Рыжая, - спрашиваю, - тебя что, стучаться никогда не учили? А если бы я без штанов стоял?
   - Ну и что? - плечиками пожимает. - Я бы тоже разделась.
   Приехали, называется. Хватай мешки - вокзал отходит!
   - А что это ты на себя сегодня нацепила? - интересуюсь. - Я ж тебе вчера полный комплект обмундирования выдал.
   - То, что ты мне подарил вчера, - заявляет рыжая, - мама спрятала в сундук. - А это - моя новая боевая форма. Ее изорвать не жалко.
   Вырядилась она сегодня а-ля комиссар. Сапоги черные, выше колен, и кожанка. Только не те лохмотья, что на ней раньше были, айв самом деле точь-в-точь как в фильмах про Гражданскую. Платка только красного не хватает для комплекта, да он ей и не нужен - волос хватает. Тоже мне, комиссарша, тьфу, комиссарочка. Навязалась на мою голову.
   - Что, так и будешь ходить? - интересуюсь.
   - А что, - спрашивает, - опять раздеться прикажешь?
   - Ох, - говорю, - влепил бы я тебе, феодалочка, за нестроевую форму одежды десяток нарядов вне очереди, да только...
   - А наряды, - спрашивает рыжая, - это что? Это ведь платья новые, да?
   И облизывается.
   - Наряды, - говорю, - это не платья и даже не сахар. А вовсе даже наоборот.
   - А...
   - Значит, так. Стой, но молчи. Издашь хоть один звук, пока я пистолет собирать не закончу, порулить не дам!
   Замолкла. Вот бы ее в этом замороженном состоянии подольше продержать! А то я от такой компании скоро немецкий тыл начну как курорт вспоминать. Там, если повезет, сразу убьют и пытать не будут.
   И зачем только баб на войну берут!
   Ладно. Собрал "ТТ", кобуру на ремень повесил.
   - Ну что, - говорю, - пойдем, посмотрим на ваших волов.
   Пошли. Спустились вниз, зашли в конюшню - ну и вонь же - и прошли в угол, где эти волы обретались.
   - Вот.
   Глянул я на этих "волов" - так и захотелось затылок почесать. Ни черта ж себе живность домашняя.
   Стоит себе в стойле здоровая скирда шерсти. А спереди два рога на полметра торчат.
   - Это волы? - спрашиваю. -Да.
   Хорошие у них тут волы, думаю. Хотел бы я еще на местных ослов посмотреть.
   - Теперь верю, - говорю. - Четверка таких холмиков не то что два грузовика - легкий танк из болота вытащит. Как вы только этими тушами управляете? Они же так шерстью заросли - пуля застрянет.
   - А у них, - отвечает, - хвост чувствительный.
   - Ладно, - говорю, - только на моего вола самого лучшего погонщика, пожалуйста. А то противотанковой гранаты у меня нет, а где у него тормоза, я и знать не желаю. Пошли завтракать.
   Завтракал я сегодня у Аулея. Решил, раз уж они меня захомутали, причем на офицерскую должность, так пусть и паек обеспечивают соответствующий. А то на их баланду как раз чего-нибудь вроде Трофимовой баррикады и возведешь.
   Ем - каша какая-то непонятная, явно из гибрида очередного, а сам все жду, пока Аулей меня допрашивать начнет. А он тоже молчит, только поглядывает изредка, причем больше на дочку, чем на меня.
   Зато поп не выдержал. Правда, тоже доел сначала - к еде они здесь очень уважительно относятся, не иначе поголодать хорошо пришлось - и спрашивает:
   - Не откажешься ли поведать нам, Сергей, что ты сегодня планируешь предпринять?
   - Не откажусь, - говорю. - Для начала - перетащу в замок те два грузовика, что вчера нашел. А потом буду вам нормальную оборону налаживать. Хоть посмотрите, что это за зверь такой.
   Ага. Укрепрайон имени высоты 314. Мы ее в ходе разведки боем взяли. Хорошо взяли, чисто. Без потерь. А до нас под ней рота штрафников легла.
   Жалко, нет у них ни мин, ни места, где их толком поставить. Хорошее минное поле - это, я вам доложу, такая замечательная штука - просто слов нет. Пока в нем проходы не проделают.
   - А скажи, Сегей, - начал Аулей, - зачем вы вчера на гору полезли?
   Я на рыжую с удивлением посмотрел - неужто не проболталась?
   -Кстати, - говорю, - пока я с грузовиками возиться буду, отберите десяток самых ловких парней, из таких, чтобы на правый склон смогли вскарабкаться, и пусть веревочных лестниц приготовят, да и просто веревок.
   - А зачем... - поп спрашивает, но тут его Аулей остановил.
   - По-моему, - усмехается, - нам будет проще пойти и посмотреть. Не так ли, Сегей?
   - Именно, - говорю. - Ну, что, Карален, готова?
   - Тебя жду, - отвечает.
   Сунулся я было к "Доджу" - а его кузнец к себе уволок. Как он только умудрился - поманил, что ли? Кис-кис-кис.
   Ладно. Погрузились мы на этих волов - я, рыжая, четверо погонщиков - и двинулись.
   Ощущение такое, словно на крыше грузовика едешь. Только мотор не слышно и трясет меньше.
   - А чем, - спрашиваю у погонщика, - эти ваши волы питаются?
   Тот жвачку свою сплюнул и ко мне поворачивается: -Ы?
   - Жрут чего?
   - А все подряд.
   - Что, вообще?
   - Ыгы, - кивает. - И траву, и дерево, и мясца не прочь отведать.
   Черт, думаю, надо будет следить, чтобы в непосредственной близости от пасти не оказаться. А то так тяпнет - почище танковой гусеницы.
   - Эй, - говорю. - А быстрее можно?
   - Ыгы. Ток не стоит.
   - Почему?
   - А они, - говорит, - как пробегут малость, так и норовят спать завалиться. И не добудишься.
   Ну, еще бы. Такую тушу разбудить - гаубица нужна.
   Пока доехали - я чуть сам в этом седле не заснул.
   Слез, обошел машины - вроде все в порядке, никто их за ночь не заминировал.
   - Ладно, - говорю, - цепляйте ваших першеронов. Посмотрим, на что они годятся, кроме как на консервы.
   Решил сначала полуторку попробовать вытащить - она все же не так глубоко завязла, как "студер". Подцепили, я в кабину забрался, только потянулся завести а они ее р-раз - и выдернули. Словно и не забита она снарядами под завязку.
   Черт, думаю, нам бы таких волов под Киев. А то все тылы на своем горбу вытаскивали.
   "Студер" эти зверюги еще легче выдернули. Я даже и в кабину не стал забираться.
   Распределил я этих волов по два на машину. Сам в полуторку влез - а то ведь не дай бог, кувыркнется - костей не соберешь, а рыжую в "студер" загнал. Руль в среднее положение выставил и говорю ей:
   - Значит, так. Твоя текущая боевая задача - держать вот эту круглую штуку и не шевелить ее ни на милли... тьфу, короче, не шевелить. Ясно?
   - Верштайн.
   - Не верштайн, а ферштейн. Ясно?
   - Да.
   Был бы у меня хоть кто-нибудь понадежнее - на пушечный бы выстрел ее к машине не подпустил. Да только остальных на этот пушечный выстрел к машине и не подгонишь.
   Ладно, думаю, ты мне его только на прямой удержи, а уж повороты я и сам как-нибудь проверну. Да и даже если навернется этот "студер" - невелика беда. Ничего сапогам не сделается. Саму б ее, главное, не придавило.
   Договорился с погонщиками - как сигналы подавать, как поворачивать. Хорошо еще, что волы эти то ли не боятся ни черта, то ли вовсе они глухие, только на клаксон они ровно никакого внимания не обратили. Я для пробы из полуторки полминуты подудел - ноль да семечки.
   - Ну, - говорю, - по машинам.
   Поехали. Точнее, потащились. Эти зверюги и порожняком-то не слишком резво лапы передвигали, а с грузом и вовсе темп марша снизили. Спят они, что ли, прямо на ходу? Эти могут, им даже глаза закрывать не надо - и так из-за шерсти ничего не видно.
   Но километров семь в час все же делаем. А может, и все десять.
   Черт с вами, думаю, вы, главное, меня на дорогу вытащите, а до замка я уж и сам как-нибудь доеду.
   Два поворота спокойно преодолели - остановился, вылез, рыжую подвинул, повернул - и дальше ковыляем. Проехали третий, остановились, оборачиваюсь а "студер" сам по себе едет. Ну, я к нему, вскочил на подножку, открываю дверцу - а рыжая уже вовсю рулем шурует.
   - Ты чего, - кричу, - кувыркнуться хочешь? Я тебе разрешал?
   - А что? - еще и возмущается. - Тоже мне - премудрость.
   - Может, ты ее еще и заведешь? - спрашиваю.
   Зря я это спросил. Ох и зря. Ключ-то в гнезде торчал.
   Не успел опомниться, а Кара уже его провернула и на этот раз завела. "Студер" взревел, вперед рванулся - и со всего маху волу под зад бампером. По хвосту. Хорошо, хоть разогнаться толком не успел.
   Тут уж сам вол взревел так, что не то что "студер" - паровозный гудок бы перекрыл. Взвился на дыбы - то еще, доложу, зрелище, даже со спины. Прямо как на танковое днище из окопа. И тоже рванул. Погонщик, молодец, соскочить успел и даже отбежать на пару метров.
   Спасло нас то, что второй вол в запряжке с места не сдвинулся. Ему-то что, его под зад никто не пихал. Ну а постромки такого рывка тоже не выдержали - лопнули.
   Меня при ударе чуть из кабины не вышвырнуло - хорошо, что за руль успел уцепиться. А рыжая с перепугу тоже за руль цепляется - и на педали давить продолжает. На обе до пола.
   Тут уж я не выдержал и заорал. Да так, что чуть лобовое стекло не вылетело.
   - Ноги подыми, дура!
   Кара ойкнула, ноги поджала - мотор сразу заглох, - баранку выпустила, кулачки к подбородку прижала и смотрит на меня - глазищи от ужаса на пол-лица.
   А вола уже и след простыл.
   Я через нее перегнулся, "студер" на ручник поставил и на землю спрыгнул. Снял пилотку - как это она не свалилась - провел по лбу - сухой. Надо же, думаю, даже вспотеть не успел. Ну, рыжая, ну кара небесная... Что ж мне с тобой делать-то?
   - Чего сидишь? - говорю. - Вылезай. Вылезла. Стала передо мной по полустойке "смирно" и в землю уставилась, кончики сапог изучает. Я ее за подбородок взял, поднял - глаза сухие, слез и соплей не видать. Спасибо и на том.
   - Я тебе, - спрашиваю, - руль поворачивать разрешал?
   - Нет.
   - Тогда какого черта, - кричу, - ты сама поворачивать начала?! Порулить захотелось?!
   Молчит. Я было для нового вопля пасть разинул, но опомнился. Что ж ты, думаю, Малахов, делаешь? Тоже мне, нашел на кого орать - на девчонку несмышленую. Сколько раз на тебя вот так орали - и лично, и в строю? И что ты в таких случаях думал? Правильно, много ума на это не надо, была бы пасть поздоровее. Ты бы лучше, Малахов, с капитана пример брал, у него тоже голос был - дай боже, но только страшней всего было, когда он еще спокойнее, чем обычно, говорить принимался. Вот тогда - во-оздух!
   - Ладно, - уже нормальным тоном говорю, - ты мне вот что скажи - когда ж это ты на педали нажимать научилась? Вчера, что ли?
   - Ага, - и носом шмыгает. - Я вчера весь день за тобой наблюдала.
   - Оно и видно, - говорю. - И газ, и сцепление в пол втоптала. Да и я хорош - забыл рычаг на нейтралку поставить. Ну а что, попросить лишний раз показать - дворянская гордость не позволяла? Или сословная спесь? А?
   - Я думала, все просто, - и опять шмыгает. - А ты бы показал?
   - Просто, - говорю, - только простейшие размножаются. А показал, не показал - какая сейчас разница. Ты мне лучше скажи, кто вола ловить будет?
   Кара наконец перестала носом дергать и даже улыбнуться попыталась.
   - Могу я.
   - Не надо. А то мне представить страшно, кого такая охотница поймать может. Наловишь еще роту "тигров" да взвод "пантер" - чем я их долбать буду? Из "ТТ"?
   - А... а что же мне делать?
   - Сейчас, - говорю, - ты сядешь рядом со мной в полуторку и всю дорогу до замка будешь внимательно наблюдать, как я на педали нажимаю. Потому что за руль "студера" я тебя посажу.
   Ага. Только на педали нажимать не позволю. Я-то еще пожить хочу. В отличие от некоторых присутствующих.
   - В самом деле?
   - В самом, в самом. А по возвращении в замок - три наряда вне очереди.
   - А наряды - это что?
   - Котлы будешь на кухне драить, - шиплю. - Или навоз на конюшне разгребать. В этой своей "боевой" форме. Что грязнее, то и делать будешь? Ясно?
   - Вершейн, - отвечает. - С радостью.
   - Можно и без радости, - говорю. - Но от - и до. Ладно. Отправил я погонщиков за дезертировавшим трактором гоняться, а сам с рыжей на полуторке поехал. Дорога, конечно, та еще, пару раз думал - точно застряну. Пронесло.
   Кое-как доехали. Поставил я машину около конюшни - надо будет, думаю, навес тут какой-нибудь соорудить, - мобилизовал местного гаврика, чтобы любопытных отгонял. Хотел было еще десяток на разгрузку запрячь, но не решился. Ну их к лешему, уронят еще ящик не тем концом, будет потом работа уцелевших из-под развалин замка выкапывать. Нет уж, лучше я процесс разгрузки лично проконтролирую.
   - Ну что, - говорю, - выводи, не-рядовая, своего гнедого.
   - Это еще зачем?
   - А ты что, обратно ко второй машине собралась пешком топать?
   - Мой конь, - заявляет, - не потерпит на своей спине никого, кроме меня.
   - Ну один-то раз, - говорю, - он меня уже потерпел. Так что и от второго раза тоже копыта не откинет. Это во-первых. А во-вторых... Ты мне приказы будешь обсуждать? А ну, на-лево, кр-ругом и в конюшню.
   Рыжая глазами сверкнула, четко так развернулась - через правое плечо, правда, - и зашагала.
   Я пока вокруг полуторки походил, прикинул, куда сгружать буду. Эх, вот бы все-таки пушку к этим снарядам!
   Ну да. Странно даже, Малахов, вроде бы советский человек, комсомолец, а жадности в тебе - как у натурального буржуя. Полтора дня назад с одним ножом сюда шлепнулся, и ничего. А нынче вон какое богатство огреб - и все равно мало. И того нет, и этого нет. Сейчас тебе, Малахов, автомата не хватает, а добудешь автомат - ручной пулемет понадобится, винтовка снайперская. А потом и вовсе танковый взвод с экипажами и звено штурмовиков для поддержки с воздуха. А побеждать, между прочим, Малахов, надо не числом, а умением.
   Прочитал я себе эту лекцию в рамках поднятия уровня самокритики, повернулся - а рыжая уже коняку своего из конюшни выводит. И опять, как в прошлый раз, тварь эта гнедая очень подозрительно на меня косится.
   Я по карманам похлопал, кусок сахара добыл.
   - Эй, кавалерия, - зову, - сахар хочешь?
   Конь на сахар искоса взглянул, на Кару обернулся, ноздрями похлопал хочется, - осторожно так к руке потянулся и схрумкал.
   Я его за морду обнял, вроде бы глажу, а сам ему на ухо шепчу:
   - Если тут даже "Доджи" человека понимают, то ты, зверюга, меня точно поймешь. Будешь из себя аристократа строить - схлопочешь между глаз. У меня с саботажниками разговор короткий.
   Гнедой морду вырвал, отпрянул на пару шагов, фыркает возмущенно. А я стою себе и кобуру на боку поглаживаю.
   Кара его седлать закончила, за луку схватилась и взлетела - даже стремян не коснулась.
   - Слушай, - говорю, - а вторую лошадь ты вывести не можешь? Кобылку какую-нибудь, посмирнее.
   - А ты что, - спрашивает, - за талию женскую взяться боишься?
   - Да я, - говорю, - могу и повыше ухватиться. Я другое сообразил седло-то не двухместное.
   - И что же ты за воин, - усмехается, - если без седла на коня вскочить боишься?
   Тут я уже злиться начал.
   - Да что ты, - говорю, - заладила, - и тоже без стремян махнул. - То боюсь, это боюсь. Тебя бы в танковый десант - посмотрел бы, кто чего боится.
   - Десант - это когда прыгают?
   - Ага. Вверх тормашками. Особенно когда на мине подрываются. Как хоть зовут эту конягу? - спрашиваю.
   - Гармат, - гордо так отвечает рыжая. - Так звали коня великого короля Торчела.
   - Ладно, - говорю, - хоть не Буцефал.
   - А кто такой Буцефал? - спрашивает.
   - Не знаю. Тоже вроде чей-то конь. Просто капитан как-то сказал, что он двоих не выносит.
   А Гармат-то этот, похоже, меня понял преотлично. На дыбы не становился, даже не взбрыкнул ни разу - в общем, вел себя тише воды, ниже травы. Рыжая, когда доехали, даже удивилась.
   - Повезло тебе, - говорит. - Обычно он страшно не любит, когда на нем кто-то, кроме меня, едет. А сегодня смирный.
   - Это все от сахара, - говорю. - Метод кнута и пряника.
   Ага. Ста грамм и заградотряда. Только дверцу распахнул - а рыжая уже вспрыгнула и за рулем устраивается.
   - Эй, а как же конь?
   - Ну ты ведь обещал.
   - Так я, - говорю, - от своего слова не отказываюсь. Раз уж вылетело. Я про коня спрашиваю.
   Кара из кабины высунулась.
   - Гармаг - домой.
   Гнедой на меня фыркнул напоследок и умчался. Понятливая зверюга, ничего не скажешь. Умнее многих двуногих.
   Ладно. Забрался в кабину "студера", задвинул рыжую к самой дверце, прикинул - до педалей дотягиваюсь.
   - Значит так, - говорю, - твоя задача - рулить. То есть вращать в нужную сторону вот эту круглую штуку, которая и называется рулем.
   - А что такое баранка? Ты!
   - Иногда, - мягко так говорю, - руль называют баранкой. Делают это невежественные, темные люди, которые не могут выговорить слово "руль". Понятно? А теперь заводи - и поехали.
   Хорошо еще, что у "Студебеккера" покрышки широкие и мотор нехилый. А то с таким механиком-водителем, как рыжая, только на танке и ездить. И лучше на KB - у него гусеницы пошире и скорость поменьше.
   Правда, перед замком едва с моста в ров не кувыркнулись - еле-еле успел руль выкрутить. Но - доехали.
   Вылезаю - пот ручьем катит. А Каре хоть бы что - счастливая, как вчера, с винтовкой. Интересно, кстати, куда она винтовку дела? Тоже в сундук заховала?
Конец бесплатного ознакомительного фрагмента