Уолен Ким. Ни минуты покоя

   – Ой!
   – Извините. – Он поднял голову.
   – Ничего страшного, просто достаньте ее.
   – Пытаюсь.
   Нора заметила, что у него трясутся руки. Скорее всего ей не стоит доверять ему пинцет.
   – Может, я вытащу занозу сама?
   – Нет, я вытащу.
   – Но у вас трясутся руки.
   Нора смотрела, как он пытается успокоиться. Что за нервы? Всего лишь царапина и заноза, ничего особенного.
   – Вы разве не оперируете животных?
   – Да, конечно, оперирую. – Калеб кинул на нее косой взгляд.
   – У вас руки всегда так трясутся во время операции?
   Нора не верила, что сказала так, и понадеялась, что он не посчитает ее идиоткой.
   Калеб выпрямился, закрыл глаза и вдохнул поглубже. Нора смотрела, как его плечи наконец-то расслабились и он взглянул ей прямо в глаза.
   – Знаете, вы не упрощаете дело.
   – Я... я ничего не делаю. – Нора с трудом сглотнула.
   – Делаете.
   Она не знала, что именно он имеет в виду.
   – Я не... – начала она. Он помотал головой:
   – Не важно. Теперь просто сидите, не шевелитесь и дайте мне все сделать, ладно?
   Его голос стал мягче, а раздражения поубавилось.
   – Хорошо.
   Он снова потянул занозу.
   – Ой!
   – Я ее вынул. – Калеб поднял голову и широко улыбнулся.
   – Уффф, – выдохнула она.
   – Простите, что причинил вам боль.
   – Нет, не причинили, – помотала она головой.
   Она смотрела, как Калеб смачивает антисептиком еще один комочек ваты, снова промывает ранку и закрывает ее стерильной марлей.
   – Простите, я сделала такой беспорядок, – произнесла Нора. – Я вам совсем не помогла. В таких делах я ужасно неловкая. Я пойму, если вы захотите меня уволить.
   Нора не могла смотреть на Калеба. Она знала, что он собирается избавиться от нее. Нора закрыла глаза и отвернулась от него.
   Ее вдруг ошеломило мягкое прикосновение кончиков его пальцев к ее подбородку. Их тепло заставило ее податься назад, и Калеб взял ее за подбородок чуть крепче. Он поднял ее голову и заставил заглянуть себе в глаза.
   – Нора, я не хочу вас увольнять.
   – Не хотите? – Она с усилием сглотнула.
   – Нет, не хочу. – Калеб улыбнулся своей неотразимой улыбкой.
   – Но вина была моя.
   – Нет, моя. В первую очередь я не должен был просить вас о помощи.
   – Но...
   – Не спорьте, виноват я.
   Нора смотрела, как аккуратно и мягко он перевязывает ранку. Закончив, он удерживал ее руку несколько дольше, чем необходимо, а еще через несколько секунд Нора увидела, что он начал ласково гладить ее ладонь кончиками пальцев. Она отважилась взглянуть на него. Ни один мужчина так на нее не смотрел.
   Потом Калеб поднял ее руку и запечатлел легкий нежный поцелуй в самом центре ее ладони.

Глава 5

   – Так где ты была последние несколько дней, Нора? Я не видела тебя ни в одном из твоих любимых мест – ни в библиотеке, ни в магазине.
   Нора сделала глоток чаю и мысленно прикусила язык. Ей не хотелось спорить с матерью. Сегодня она просто порхала. Сегодня у нее самое лучшее настроение за всю жизнь.
   Сегодня Калеб поцеловал ее ладонь.
   Она вспомнила его взволнованное лицо сразу после поцелуя. Неизвестно, кто из них удивился больше. Все сразу приобрело неясные очертания. Она пробормотала что-то по поводу того, что надо возвращаться к работе. Он пробормотал что-то по поводу того, что она свободна вторую половину дня. Оба не слушали и не понимали друг друга.
   Нора поторопилась обратно в клинику и, задыхаясь, оставила ему записку, что будет отсутствовать до конца дня и появится завтра рано утром. Но, вернувшись домой, ей не сиделось на месте, и она решила погулять. Почему прогулка завершилась посещением матери, она понятия не имела. И тем не менее она сидела с матерью за столом и пила чай.
   – Ты не ответила на мой вопрос, дорогая.
   – Я работала. – Нора улыбнулась матери. Нарисованная карандашом бровь выгнулась.
   Ее мать – красавица. К сожалению, она еще и прославилась как городская вертихвостка. Это все знали и считали нормальным. Все, кроме Норы.
   Как же тяжело было расти, зная, что ты – некрасивый ребенок красивой женщины. Как же действовало на нервы, когда, будучи подростком, Нора пыталась прихорашиваться, а мать пресекала любую попытку такого рода. В конце концов, Нора сдалась и приняла безропотно свою участь. Она никогда не будет такой красивой, как Дезире Джеймс.
   Мать гуляла почти с каждым мужчиной в городе. Нора никогда не заговаривала о поведении матери, да ей и не хотелось ничего знать. И все же она приняла в раннем возрасте решение: для себя она выберет другую жизнь, во всем противоположную жизни матери.
   – Работала?
   – Да, мама. – Нора сделала еще глоток.
   – Я думала, у тебя закончился учебный год.
   – Да. – Нора намеренно выражалась туманно.
   – Съешь печенье, Нора, оно низкокалорийное. – Бровь матери выгнулась еще больше.
   Нора наблюдала за тем, как ее рука с великолепным маникюром подвинула к ней на кофейном столике тарелку с печеньем. Желудок почувствовал себя дурно.
   – Нет, спасибо, мама.
   – Одно тебе не повредит.
   – Чая вполне достаточно. – Нора помотала головой.
   Тарелка стукнула о кофейный столик. Нора почувствовала волнение. Она попыталась не обращать внимания на тревогу, сжавшую желудок. Каждое печенье, которое она ела, напоминало ей о лете годы назад. В то лето мать решила, что девушка ест недостаточно, выглядит невозможно худой, и настаивала на том, чтобы Нора ела печенье и мороженое. Если бы Нора не знала мать, то подумала бы, что ее стараются откормить.
   – Так о чем ты говорила? У тебя работа на лето?
   Нора прикинула в уме, что следует ответить. Тут надо выбирать слова. В клинике положение у нее неустойчивое. Дело не в работе Калеба, совсем нет. Дело в их с Калебом отношениях. Всю вторую половину дня она пыталась в них разобраться. Согласившись работать, Нора считала, что Калебу она нужна из-за своих навыков секретаря, но что же сейчас?
   Сейчас Нора знала только одно: нельзя давать Калебу понять, что он ее интересует. Если он будет подозревать, что Нора увлечена им и поэтому хочет работать у него секретарем, он тут же ее уволит. Она только никак не могла понять, что же именно означал поцелуй Калеба в ладонь.
   Мог ли Калеб заинтересоваться ею? А если и так, то почему?
   – Нора, ты сегодня так поглощена своими мыслями. Не понимаю, зачем ты ко мне пришла, если не собираешься со мной разговаривать. Ты едва произнесла пару слов и пила чай, будто он – последний в жизни. А теперь объясни, зачем ты пришла, и расскажи о своей... работе. – Мать особенно выделила слово «работа». Сама она не работала, с тех пор как умер отец. Ей достались в наследство неплохой домик и хорошая сумма по страховке, которую она выгодно вложила. У нее все обстояло отлично. Деньги сохранялись и для Норы.
   – Мне захотелось поработать, – заявила Нора.
   – С чего вдруг?
   – Нужно же чем-нибудь заняться. – Нора пожала плечами.
   – А чем ты занимаешься? Печатаешь сводки для какой-нибудь секретарской службы? Ах, Нора, если ты намереваешься работать, то почему бы тебе не взять кое-что из твоих денег и не сделать собственную карьеру, заняться чем-нибудь иным, чем лакейской секретарской работой в школе.
   – Мне нравится моя работа, мама.
   – Я знаю, но все-таки... Ты могла бы добиться гораздо большего. С другой стороны, может, ты и права. Во всяком случае, я не уверена, что ты смогла бы справиться с чем-нибудь, требующим большего внимания.
   Разговор всегда оканчивался одним и тем же. Краткое «Нора, почему бы тебе...» неизбежно сопровождалось: «Но конечно, тебе это будет неинтересно, или ты бы с этим не справилась, или смогла бы с этим покончить, или было бы хорошо...» Взгляды матери не менялись.
   Именно поэтому Нора никогда не ощущала самоуважения. Если тебя все время принижают, очень трудно снова себя возвысить.
   – Спасибо за чай, мама. Я очень устала. Пойду домой.
   – Но, дорогая, ты не...
   – В другой раз. Мне и правда пора. – Нора поднялась и покинула дом матери.
   Тем же вечером, вернувшись домой, Нора устроилась с Дайси в кресле в гостиной. Кошка лениво зевнула, серьезно взглянула на Нору и уселась ей на колени, счастливо урча.
   Нора мягко погладила кошку, заметив на ее мордочке выражение полного блаженства. Нора улыбнулась.
   Как там сказал Калеб? Что кошка выбирает хозяина или что-то подобное? Ну что ж, она, конечно, рада, что мисс Дайси пришла к ней. Кошка – желанное дополнение к ее жизни.
   Нора никогда раньше не ухаживала за животными, и никогда раньше ничья жизнь не зависела от нее так, как жизнь Дайси.
   Много лет Нора считала, что у нее есть все необходимое для полноты жизни, что ей не нужен никто и ничто. Она сильно ошибалась.
   Ощутит ли она когда-нибудь такое же удовлетворение, какое ощущала Дайси?
   Нора прекратила гладить кошку и взглянула на мордочку спавшего животного. Если женщина найдет подходящего мужчину, она будет так же довольна, как Дайси.
   Первый раз в жизни Нора задумалась, не нашла ли она такого мужчину. Или, как в случае с Дайси, подходящий мужчина нашел ее сам.
 
   Запах свежесваренного кофе приветствовал Калеба при входе в клинику. Он шмыгнул носом, остановился, закрыл глаза и сделал долгий вдох, стараясь втянуть в себя как можно больше прекрасного аромата.
   Дома у него кончился кофе. Он проспал. Калеб надеялся, что Нора уже начала новую банку. Если нет, он откроет банку сам.
   Кофеин – вот что ему сейчас нужно. Много кофеина. Ночь прошла беспокойно. С тех пор как все узнали, что он открыл ветеринарную клинику, каждая ночь стала беспокойной.
   Но в последнее время беспокойство причиняло нечто помимо работы. Например, сегодня ночью он думал о Норе.
   Господи, да он поцеловал ей руку! Он провел губами по нежной коже ее ладони и запомнил каждое ощущение, которое почувствовали его губы при соприкосновении. Надо сойти с ума, чтобы наброситься на нее подобным образом.
   Зачем он так сделал? Он боялся подумать, что она может убежать и никогда больше не вернуться из-за его поступка. Большую часть вечера и ночи Калеб ходил по коридору взад-вперед. С трудом заснув, он не услышал утром звонка будильника. Быстро приняв душ, он направился сразу в клинику, опасаясь, что Нора уволилась.
   Но она сидела на месте, у компьютера, а на заднем плане шипела кофеварка. Все как должно быть.
   Должно быть? А как должно быть?
   Дверь за ним с грохотом захлопнулась, Нора подпрыгнула. Она обернулась на звук, ее глаза распахнулись, а рука дотронулась до груди.
   – О Господи!
   Калеб почувствовал, как расплывается в улыбке. Совершенно не из-за того, что перепугал ее, а из-за того, какой привлекательной она была, когда сидела вот так и смотрела на него.
   Он взглянул на дверь.
   – Простите, Нора. Думаю, мне нужно ее починить.
   – Ничего, просто вы меня напугали, – помотала она головой и повернулась обратно к компьютеру. – Я сосредоточилась на карточках для пациентов.
   Хорошо бы она снова повернулась и взглянула на него. Похоже, девушка отворачивается, чтобы не смотреть на него.
   Он сказал себе, что должен двигаться медленно и легко. Один шажок за раз. Убеждение Норы в том, как сильно он ее любит, какой красавицей она для него является, похоже, превращалось в процесс, который доставляет ему удовольствие. Но нужно помнить, что двигаться надо медленно. Привлекательная леди скромна настолько же, насколько мила.
   – Разрешите мне выпить чашечку кофе?
   Она взглянула через правое плечо.
   – Не говорите ерунды, – произнесла она совершенно несвойственным ей дерзким тоном и добавила: – Вы же знаете, что кофе ваш.
   – Да, думаю, вы правы, – усмехнулся он.
   Калеб продолжал стоять и наблюдать, как ее изящные пальцы скользят по клавиатуре. Пальцы у нее длинные и тонкие, с отполированными до блеска овальными ногтями.
   Он медленно шагнул к кофеварке, скользя взглядом по ее пальцам и запястьям, вверх по предплечьям, слегка покрытым веснушками, потом выше по плечам и изящному изгибу шеи.
   Калеб резко отвернулся, подумав, что нужно уменьшить скорость. Ему все время рисовалась картина, как он откидывает назад ее густые каштановые волосы и покрывает поцелуями теплую шею.
   Спокойно.
   Калеб поднял чашку с кофе. И уронил.
   – Проклятие, – пробормотал он. У него тряслись руки.
   – Что?
   – Ничего, просто я уронил чашку. – Он поднял чашку и выпрямился.
   Калеб уловил мимолетный взгляд Норы, которая отвернулась обратно к компьютеру. Чуть погодя он медленно дотянулся до кофейника и налил полную кружку.
   – Хотите? – поинтересовался он, глядя в ее сторону.
   Ее пальцы замерли, Нора повернулась к нему. Глубоко вдохнув, она подняла голову и взглянула на него, не отводя взгляда секунд десять.
   Калеб не дышал, боясь двинуться.
   – Да, думаю, хочу, – ответила девушка, – я готова сделать перерыв.
   Калеб сказал себе, что нужно владеть собой. Он налил ей чашку кофе.
   – Черный?
   – Нет. Пожалуйста, положите искусственный подсластитель, он мне нравится.
   Нора начала вставать, будто совершенно не привыкла к тому, чтобы кто-то ее обслуживал.
   Он махнул, чтобы она оставалась на месте.
   – Сидите-сидите, я все сделаю.
   Он взял несколько синих пакетиков, пластиковую ложку, две кружки и направился к столу в форме буквы «L». Поставив чашку с кофе рядом с компьютером, он положил там же пакетики с подсластителем и ложкой и сел на стул рядом с Норой.
   Пока Нора открывала пакетик с подсластителем и аккуратно высыпала его в чашку, Калеб наблюдал за ней. Его очаровывало каждое ее движение.
   Нора помешала кофе, поднесла чашку к губам и одновременно посмотрела на Калеба.
   – Вы не могли бы этого не делать, Калеб?
   – Что не делать? – удивился он.
   – Смотреть на меня.
   – А почему нет? – усмехнулся он.
   – Потому что ваш взгляд меня смущает. – Она опустила глаза.
   – А не должен бы? – иронично произнес он.
   – Но это так и есть. – Ее улыбка начинала превращаться в хмурый взгляд.
   – Нора, посмотрите на меня, – Калеб придвинул свой стул немного ближе.
   Она колебалась, но просить второй раз не понадобилось. Девушка медленно подняла голову, чтобы встретиться с ним взглядом. Калеб смаковал каждую секунду, которую они смотрели друг другу в глаза.
   – Вы красивая женщина, Нора. Мне нравится на вас смотреть.
   Она закрыла глаза и отвернулась. Он потянулся и дотронулся до ее подбородка.
   – Я говорю правду, от всего сердца.
   Трудно было понять те эмоции, что пробежали по ее лицу. Страх, паника, неуверенность, неверие явно присутствовали в ее глазах.
   И он понял, что Нора Джеймс – крепкий орешек. Но придет день, и он завоюет ее.

Глава 6

   Нора собиралась на работу, решив взять с собой Дайси. С кошкой у нее состоялся интересный диалог.
   – Не вижу причины, по которой вы не могли бы работать у меня, – заявила Нора.
   Знай Нора кошку чуть хуже, она подумала бы, что Дайси и правда улыбнулась.
   Кошка довольно мурлыкала на своем месте.
   Нора подхватила ее на руки и направилась к задней двери.
   – Вы могли бы составить мне компанию в конторе в течение всего дня, пока я закончу с карточками для пациентов, правда?
   Дайси широко зевнула, маленькие остроконечные зубки показались из десен. Нора восприняла безразличный зевок животного как знак одобрения.
   – Хорошо. Если вы согласны, я соберу вам кое-какие вещи, и мы уйдем.
   Нора посадила кошку на стол, положила банку кошачьей еды, пакет сухого корма и старую пластиковую масленку, в которую она наливала воду для Дайси, в мешок, в котором уже лежал ее собственный обед. Осмотрев кухню, она сжала губы, раздумывая, все ли взяла. День мог быть непростым. Вчера Калеб говорил, что он уедет рано и может отсутствовать до позднего вечера, потому что нужно съездить кое за чем в Ричмонд.
   Довольная тем, что взяла все необходимое, Нора подхватила кошку и направилась к двери.
 
   Наверное, он получил самую нелепую форму оплаты, но ничего другого не оставалось. Калеб не относился к тем, кто отказывался лечить животное, когда владелец сразу же заявлял, что денег нет. Бедная пташка находилась в чрезвычайно затруднительном положении, а владелица пребывала в панике. Ярко-красный попугайчик лори каким-то образом раздобыл очень большое семечко подсолнуха, застрявшее у него в клюве сбоку и не дававшее птице закрыть его. К тому времени как приехал Калеб, бедное создание металось по клетке, а женщина, будучи не в состоянии оказать никакой помощи, истерически всхлипывала рядом.
   Калеб знал, что птица скоро задохнется, если не вмешаться, поэтому сжал зубы, открыл клетку и сунул в нее руку.
   Сказать, что он не любил птиц – значит, не сказать ничего. Калеб не любил птиц со всей страстью.
   Да, он любил животных, но птицы относились к существам, которых он не выносил. Однако он должен освободить от страданий живое существо, поэтому помогал ему избавиться от мучений.
   Ну почему он не уехал сегодня утром так рано, как собирался? Он болтался вокруг, пытаясь провести несколько минут с Норой, когда та приехала, а потом его застал звонок обезумевшей владелицы птицы.
   Красноперый дружок царапнул его за руку, Калеб отпрянул.
   Женщина громко всхлипнула.
   Калеб решил попробовать опять, уже чуть быстрее.
   Не совсем понимая, как ему удалось действовать с такой скоростью, он схватил своенравного пациента правой рукой, поднес его к себе поближе, вынул семечко пинцетом, который специально приготовил, и быстро вернул птичку обратно в клетку.
   Минуту он стоял и наблюдал за маленьким ярко-красным чертиком.
   Попугайчик надул грудку и сделал вид, будто глотает – раз, другой, третий.
   Он взглянул на Калеба, потом на владелицу и в конечном счете заговорил скрипучим голосом:
   – Привет, сукин сын! Меня зовут Пити, а тебя?
   Именно тогда благодарная владелица сняла клетку с крюка и вручила ее Калебу вместе с замком, подпоркой и ванночкой для птиц. Женщина не хотела принимать отказа, она таким образом благодарила его за спасение жизни Пити.
   Как можно поступить в такой ситуации? Калеб глуповато улыбнулся и принял подарок.
 
   Нора проверяла, как далеко она продвинулась по списку намеченных дел. Она решила все вопросы по обстановке и снабжению конторы, а также организовала работу в ней. Карточки для пациентов, бланки счетов и отчетов, заказов и печатные заголовки на листе почтовой бумаги сделаны и готовы к использованию. Вчера рано утром она отнесла оригиналы в типографию. Конечно, заказ небольшой, но вполне достаточный для начала. Через пару недель последуют и другие.
   Дел в конторе больше не оставалось.
   Но она все еще не занялась приемной. Нора составила список необходимого и еще список того, чем собиралась украсить комнату. Она объездила окрестные магазины и собрала образцы для обсуждения с Калебом, что бы он предпочел видеть каждый день в приемной.
   Нора медленно и аккуратно открыла дверь клиники. Она стала так тихо входить с тех пор, как Губер набросился на нее, возвестив о своем неожиданном присутствии. Она делала успехи в общении с собакой, хотя, может быть, следовало бы сказать, что большая ужасная тварь делала успехи в общении с ней.
   Горизонт был чист, поэтому она вошла и положила коробки с бланками на стол, потом повернулась, чтобы выйти к машине и забрать остальное.
   – Ой!
   Она уткнулась носом в грудь Калеба. Мгновенно покраснев, Нора отдернула руки назад. Она попыталась отступить, но не смогла – спина находилась как раз у верхушки стойки. Ей показалось, или Калеб шагнул навстречу ей?
   – Я думала... вас не будет весь день, – проговорила она задыхаясь.
   Несколько секунд спустя Нора вопросительно посмотрела на него.
   – Я не добрался до города. Сегодня утром у меня был срочный вызов, потом я вернулся сюда и решил доделать конуру, а потом пообедал, – ответил он на ее взгляд и добавил: – Чем вы занимались сегодня утром?
   – Я забирала бланки из типографии.
   Он смотрел на что-то позади нее. Слушал ли он ее?
   – А потом я проехалась по нескольким магазинам, чтобы узнать цены на вещи для приемной.
   Его глаза немного двинулись влево. Нет, кажется, он вообще не слушал.
   – Потом я столкнулась на бензоколонке с Годзиллой, выпила кофе с Дэнисом Родманом и Элтоном Джоном.
   – А-а, – ответил он, – хорошо.
   Он явно не слушал. Нора медленно повернулась и взглянула в том же направлении, что и Калеб.
   – Нора, что вы сделали с моей птицей? – вдруг спросил он.
   – Птицей? – удивилась Нора.
   – Ярко-красным попугайчиком лори.
   – Ярко-красным кем? – переспросила Нора.
   – Да, что вы сделали с Пити, моей новой птицей?
   – Я не знала, что у вас появилась новая птица, Калеб.
   – Странно. – Он шагнул за стойку и подвел ее к пустой клетке, находившейся рядом с компьютером. Дверца клетки была распахнута настежь.
   Нора ахнула.
   – Когда вы ее сюда поставили?
   – Сегодня утром.
   Нора оглядела комнату. Должно быть, это случилось после того, как она ушла в типографию. О Господи...
   – Вы приходили сюда после или перед моим уходом?
   Он помотал головой:
   – Не знаю.
   – О Господи!
   Калеб всмотрелся в нее.
   – Что такое?
   Именно тогда они оба услышали слабый писк и повернулись к приоткрытой двери, выходившей к сараю и будке. Дайси, с пастью, полной красных перьев, сунула голову за угол. Послышался еще один слабый писк.
   – Дайси! Какого черта она здесь делает?
   Нора устремилась к кошке.
   – Господи, Дайси! Отдай мне птицу.
   Нора протянула руку, Дайси зашипела.
   – Спокойно, она сбежит.
   – Господи, Калеб, мне так жаль!
   – Поговорим позже.
   Нора закусила губу и кивнула. Она пригнулась к земле, чтобы подобраться к Дайси с птицей в зубах чуть ближе.
   – Иди сюда, малышка! Отдай птичку мамочке, ладно?
   Она протянула руку, чтобы погладить Дайси, но та лишь зафырчала в ответ.
   Нора беспомощно взглянула на Калеба.
   – Так, дайте я. Если говорить с кошкой, как с ребенком, она не отпустит птицу.
   Он резко подался вперед, схватил кошку за загривок и...
   Губер ворвался в дверь клиники, взглянул на Дайси и птицу, издал устрашающий лай и устремился вперед одним движением.
   Дайси поцарапала Калеба, тот отпустил ее. Кошка бросилась в сарай, Губер устремился за ней, все еще лая. Над ними парило красное перо.
 
   – Ах, черт...
   Калеб мог думать лишь о том, что хотя он и не любит птиц, но подаренного драгоценного попугайчика должен спасти. Он устремился в помещение для животных и понял, что Нора его уже опередила.
   Там царил хаос. За белой кошкой, сомкнувшей челюсти вокруг маленькой красной птички, гонялась большая черная собака, лающая так, что могла разбудить и мертвого, а за ней бегала женщина с безумным взглядом, за которой стал гоняться он, Калеб, которому поначалу было совершенно наплевать на попугая.
   Кошка мчалась по тюкам сена, собака преследовала ее по пятам.
   Он видел, как Нора перепрыгнула через первый тюк, перелезла через второй и вытянулась, чтобы достать до третьего тюка. Тюки напоминали ступеньки, ведущие на чердак, словно лестница.
   Калеб остановился и решил понаблюдать. Он предвидел, что может произойти, и оказался прав.
   Дайси в две секунды вскарабкалась по лестнице, все еще не выпуская птицу из пасти.
   Губер остановился внизу лестницы и лаял, пока кошка не пропала из виду. Отсюда пес никак не мог попасть на чердак. Он помахал хвостом и удалился, издавая радостное пыхтение. Свое дело он сделал – напугал кошку.
   Нора все еще звала Дайси, взбираясь по лестнице, пока не добралась до верха и не упала на неупакованное сено. Он услышал, как она снова зовет кошку.
   Калеб усмехнулся.
   Он на всю жизнь запомнит сегодняшний день и Нору, бежавшую легко и свободно по его сараю, с развевающимися каштановыми волосами. Он никогда не забудет, как смотрел на нее сзади, когда она стала перепрыгивать и перескакивать через тюки сена, как взбиралась по лестнице на чердак. У него все внутри перевернулось, ноги подкашивались от удовольствия, которое он испытывал, наблюдая за любимой женщиной.
   Она забыла о собственной застенчивости.
   Она была сама собой, просто Норой. Как же он ее любил!..
   Калеб присоединился к погоне.
   За несколько секунд он взобрался по тюкам и лестнице на чердак. Секунду стоял, давая глазам возможность привыкнуть к тусклому освещению. Он слышал Нору, но не видел ее.
   – Нора?
   – Тсс... Я здесь.
   Голос раздался справа. Он посмотрел в этом направлении и нашел ее.
   Дайси зажалась спиной в угол, все еще сжимая птичку зубами. Нора распласталась там, пытаясь приманить кошку шевелящейся соломинкой. Уловка не удалась, Дайси смотрела на нее с подозрением.
   Калеб медленно двигался вперед, пока не оказался рядом с Норой.
   – Почему бы мне не двинуться налево, а вам направо? Тогда мы оба направимся к середине и будем надеяться, что один из нас схватит ее, если она прыгнет.
   Из пасти Дайси раздался слабый писк.
   – Ах, Калеб! Мне так жаль вашу птичку! Я не знала...
   Выражение ее лица досказало все, что она не успела произнести вслух. Она искренне сожалела и беспокоилась за попугайчика. Он положил ладонь ей на предплечье.
   – Ничего, Нора. Давайте сначала спасем птицу, а потом поговорим.
   Она кивнула и снова взглянула на Дайси.
   – Я зайду справа.
   Калеб между тем двинулся налево и смотрел, как Нора перемещается в противоположном направлении. Оба двигались медленно. Дайси шипела и осторожно посматривала на них. Калеб готов был поклясться, что кошка обладает периферическим зрением, – она не шевелилась, но ее глаза улавливали каждое движение.