Уоллес Эдгар Ричард Горацио. Неуловимый

   Она направилась к двери.
   — Любовь слепа, — не унимался доктор. — Вы встретились с ним на Коллинз-стрит и не узнали его… Вы хотите заставить нас поверить, что он так был хорошо загримирован, что вы не узнали его средь бела дня… Ведь это же совершенно невероятно, миссис Мильтон! Подумайте, что вы говорите!..
   Кора уже не владела собой.
   — На Коллинз-стрит! — с презрением бросила она. — Он мог бы появиться даже на Риджент-стрит средь бела дня и никто бы не узнал его… Что я говорю… Он мог бы прийти сюда, в Скотленд-Ярд, в самую пасть льва, и вы бы не узнали его… И он способен на такой сумасшедший поступок!.. Вы могли бы охранять все входы и выходы, а он спокойно вошел бы сюда и вышел бы отсюда!!! — Она вплотную подошла к своему мучителю.
   В этот момент в комнату вошел инспектор Блисс.
   Кора Мильтон вдруг побледнела и лишилась чувств.

Глава 19. Доктор чувствует тайну

   С детства Мэри питала к Морису Мейстеру, несмотря на ходившие о нем слухи, искреннее уважение.
   Она не чувствовала со стороны Мейстера никакой опасности. Она слишком давно была с ним дружна, чтобы представить себе, что он может увлечься ею.
   Предложение переехать к нему в дом она восприняла как простую любезность. Отказ же ее был главным образом основан на стремлении к самостоятельности и нежелании быть ему в чем-то обязанной.
   Но тем не менее, у нее никак не шла из головы история Гвенды Мильтон. И хотя никто не рассказывал ей подробности трагедии, она соединила в уме обрывки полученных сведений Со своими догадками и вынесла совершенно определенное заключение. Мейстер уже виделся ей далеко не таким, каким создало его ее детское воображение.
   Придя однажды утром на службу, она увидела, что в окна вставляют новые рамы. Рабочие объяснили ей, что получили распоряжение сделать новые ставни с болтами.
   Мэри недоумевала, зачем это понадобилось Морису, раньше никогда не боявшемуся грабителей, предпринимать подобные меры. Правда, у Мейстера было очень ценное серебро, которым всегда любовался Хэккит. Он нередко говаривал:
   — Каждый раз, когда я чищу этот серебряный кувшин, мисс, я думаю о том, что за него полагалось бы, приблизительно, девять месяцев тюрьмы.
   Она попробовала спросить Мейстера, почему он теперь так тщательно запирается на ночь, но он только заметил:
   — Я предпочитаю, чтобы тот, кто хочет войти ко мне в дом, пользовался бы исключительно звонком.
   Затем он начал жаловаться ей на свое одиночество и попросил прийти как-нибудь вечером на ужин, обещая сыграть на рояле ее любимые вещи.
   На этот раз Мэри не ответила прямым отказом, а обещала подумать.
   В этот день Морис был занят не совсем обычным клиентом — автомобилистом, который был арестован вследствие того, что управлял автомобилем в нетрезвом состоянии.
   Вечером он попросил Мэри отнести срочное письмо доктору Ломонду, который дал свое заключение по этому поводу.
   Доктор Ломонд находил, что автомобилист был совершенно пьян, Мейстер же, не доверяя мнению полиции, настаивал на освидетельствовании своего клиента его постоянным врачом и просил доктора Ломонда присутствовать при этом.
   Мэри рассказала ему о своей встрече с доктором у входа в Скотленд-Ярд.
   Мейстер поджал губы и заметил:
   — Этот старик умен, как черт. В его голове больше мозгов, чем у всех людей Скотленд-Ярда вместе взятых. Постарайтесь как можно любезнее улыбнуться ему, дорогая Мэри: мне непременно нужно освободить этого клиента — он богатый биржевой маклер.
   Мэри сомневалась, могла ли ее улыбка произвести впечатление на доктора: ей казалось, что он человек очень стойких убеждений, не поддающийся подобному нажиму.
   Прислуга, открывшая ей дверь, сказала, что доктор только что пришел со службы и вряд ли согласится ее принять.
   Мэри все же попросила доложить о себе. Горничная ушла, тотчас же вернулась и ввела ее в гостиную, где сидел старый доктор с открытой книгой на коленях.
   Он посмотрел на девушку поверх очков, надетых на кончик носа.
   — Рад вас видеть, дорогая мисс! — воскликнул он, поднимаясь с кресла и идя ей навстречу.
   Она подала ему письмо Мейстера, которое он прочел, бормоча себе под нос:
   — А… от Мейстера!.. Про этого пьяного скандалиста… Он действительно был пьян, и все медицинские светила не в состоянии сделать его трезвым!.. Отлично, отлично!..
   Он сложил письмо, сунул его в карман и снова с улыбкой посмотрел поверх очков на нее.
   — Итак, Мейстер сделал из вас рассыльного? Присядьте, прошу вас.
   — Благодарю вас, доктор, — ответила она. — Я спешу домой.
   — Вы спешите домой, — повторил он. — И знаете, вы будете весьма благоразумны, если останетесь в своей квартире…
   Мэри неожиданно для себя вдруг стала рассказывать про посещение Блиссом ее квартиры. Когда она опомнилась, то поняла, что описала ему уже добрую половину всего происшествия.
   — Да, любопытный случай, — задумчиво заметил Ломонд. — Славный малый этот Аллан Уэмбри, — прибавил он, глядя с улыбкой на Мэри из-под кустистых бровей. — Вот что я вам скажу: вы удивляетесь, почему Блисс забрался в вашу квартиру? Конечно, я не могу сказать вам с достоверностью, однако, я психолог и всегда отдаю предпочтение мотивам, которые имеют под собой реальную почву! Блисс вошел в эту квартиру, ибо искал нечто очень ему нужное. А когда полицейскому офицеру что-нибудь очень нужно, он способен на большой риск… У вас ничего не пропало?
   Она покачала головой.
   — Ничего, кроме письма, которое мне не принадлежало: его случайно оставила у меня миссис Мильтон. Я нашла его и заперла в ящик. Это была единственная вещь, которая пропала…
   Доктор в раздумьи потер подбородок.
   — Разве мог Блисс знать, где оно находится? И если он это знал, то стал ли бы он рисковать сломать себе шею из-за того, чтобы добыть его?.. И даже если бы он его добыл, чего бы он этим достиг?..
   Доктор пожал плечами.
   — Здесь кроется какая-то тайна, которую я не в состоянии разгадать…
   Он проводил девушку до дверей и смотрел ей вслед все время, пока она спускалась по лестнице.

Глава 20. В доме Мейстера неладно

   После посещения Скотленд-Ярда Мейстера будто подменили.
   Он меньше стал следить за собой и теперь уже никогда не расставался с бутылкой.
   Вместо того, чтобы заниматься делами, он каждое утро теперь проводил за роялем, к большому удовольствию Мэри. Играл он достаточно профессионально и с большим чувством. Мэри даже казалось, что чем больше он пьет, тем лучше играет. Он весь отдавался музыке, и Мэри зачастую подолгу не могла добиться от него ответа на какой-нибудь вопрос.
   Мейстер стал необыкновенно нервным и боязливым, вздрагивал при малейшем шорохе и пугался каждого стука в дверь.
   Хэккиту иногда становилось жутко, когда он заставал хозяина за столом, заставленным бутылками.
   Однажды, когда Аллан был на службе, его позвали к телефону. Говорил Хэккит, и в голосе его слышалась тревога. Он просил инспектора приехать в дом Мейстера и привезти с собой доктора.
   — Что случилось с Мейстером? — спросил Аллан.
   — С ним что-то неладное, сэр, — ответил Хэккит. — Он заперся у себя в спальне и все время кричит и стонет…
   Через четверть часа Аллан и доктор Ломонд стояли перед дверью Мейстера. Им открыл Хэккит, трясущийся от страха.
   — Почему же вы не вызвали своего домашнего врача, Сэм? — строго спросил Аллан.
   — Я так напуган, сэр, — ответил Хэккит. — Он все время буйствует.
   — Я подымусь к нему, — сказал доктор. — Где его комната?
   Сэм отвел его наверх и вскоре вернулся.
   — Вероятно, вы опасались, что в случае его смерти вас будут подозревать в убийстве, не так ли, Сэм? — спросил Аллан.
   Аллан взял со стола массивный серебряный поднос и принялся его разглядывать.
   — Солидная штука, не правда ли? — заметил Хэккит. — Как вы думаете, сколько за нее можно было бы получить?
   — Думаю, что не менее трех лет, — сухо ответил Аллан, и Хэккит опустил глаза.
   — Мистер Уэмбри, не можете ли вы мне сказать, что делает инспектор Блисс в нашем округе? Он все время вертится вокруг нашего дома, а вчера я нашел его спрятавшимся наверху. Я даже спросил его: «Что вы тут делаете, мистер Блисс?»
   — Вы врете, Хэккит! — спокойно возразил Аллан.
   Послышались шаги полицейского врача, спускавшегося с лестницы.
   — Что с ним такое, доктор? — спросил Аллан.
   Доктор Ломонд понюхал один из графинов, стоявших на столе.
   — Я знаю, — сказал инспектор. — Это яд, который сведет его в могилу.
   — О, если бы только это! — воскликнул старик. — Кокаин — вот яд, который убивает его!
   Доктор оглядел комнату.
   — Странная комната для конторы, не правда ли? — сказал он.
   — О да, — согласился Аллан, — я думаю, что здесь происходило всякое… между прочим, Хэккит, закончены ли уже новые ставни с болтами?
   — Да, сэр, хотя я недоумевал, зачем они понадобились.
   — Для того, чтобы не мог войти «Неуловимый»!
   Хэккит изменился в лице.
   — Так вот в чем дело, — прошептал он. — Здесь «Неуловимый»… Вот почему эти ставни, и вот почему хозяин хотел, чтобы я спал тут же!.. Я бы за сто тысяч фунтов не согласился бы ночевать в этой комнате!
   Доктор усмехнулся.
   — Мне кажется, что это чересчур значительная сумма за весьма сомнительную услугу, — заметил он и затем добавил: — Не можете ли вы оставить нас вдвоем, мистер Хэккит?
   И он сам закрыл дверь за Хэккитом.
   — Пойдемте со мной, я хочу, чтобы вы посмотрели на Мейстера, — сказал доктор и стал подниматься по лестнице.
   Аллан был поражен переменой, происшедшей в Мейстере. Он лежал ничком на кровати, пальцы конвульсивно комкали шелковое покрывало, а губы бормотали бессвязные слова.
   В течение часа Аллан оставался с доктором в комнате больного, помогая облегчить его страдания. В течение этого времени на лестнице несколько раз слышались шаги Хэккита.
   Когда Аллан спустился вниз, было уже довольно поздно. Сэм в зеленом переднике и с тряпкой в руке усердно протирал окна.
   — Как себя чувствует хозяин? — спросил он Аллана.
   Тот не ответил. Его внимание снова привлекла та самая таинственная дверь с лампочкой над ней.
   — Куда ведет эта дверь, Сэм?
   Слуга покачал головой. Его самого давно интересовал этот вопрос, и он хотел заняться исследованием двери в первый же день, как останется один в доме.
   — Не знаю, сэр, Я никогда не видел ее открытой. Быть может, она ведет в помещение, где хозяин хранит деньги… Ведь, думается, у него скоплены миллионы!
   Аллан толкнул дверь. Она была заперта. Он осмотрелся кругом.
   — Нет ли у вас ключа от этой двери?
   Сэм поколебался, затем указал пальцем:
   — Да, есть ключ, вот он висит над камином!.. Я это знаю, так как…
   — Так как вы уже пробовали открывать ее, — прервал его Аллан.
   Хэккит так энергично протестовал, что было ясно: он не успел еще привести свой замысел в исполнение.
   Уэмбри подошел к двери, ведущей наверх, и прислушался: ему послышался голос адвоката. Но вместо него показался доктор.
   В последнее время доктор Ломонд озадачивал его. Казалось, что знаменитый антрополог попал под влияние красавицы Коры Мильтон. Аллан дважды уже видел их вместе и даже как-то заметил ему:
   — Берегитесь, доктор, это очень опасная женщина…
   — Я сам очень опасный мужчина, — засмеялся в ответ доктор. — Она мне нравится и мне жаль ее. Вообще, жалеть женщин — моя слабость.
   — Смотрите, не попадите сами в беду, — заметил Аллан.
   Доктор пошутил:
   — Вы считаете меня настолько молодым?
   Спустившись вниз и заглянув в комнату, доктор весело прищурился:
   — Вы еще не ушли, инспектор?
   — А вы тоже кого-то ждете?
   — Да нет… То есть, я жду одного из моих служащих, но… возможно, он сам ждет меня на улице…
   — Не исключено, — глубокомысленно заметил Ломонд.
   Аллан покраснел и вышел из дома, решив подождать прихода Мэри на улице.
   Доктор лукаво улыбнулся.
   Он присел за рояль и осмотрелся. Вдруг он заметил странную вещь: над одной из дверей зажегся свет… Если это был сигнал, то какой?.. Доктор в изумлении глядел на лампочку, которая погасла также внезапно, как и вспыхнула. Он на цыпочках подкрался к двери и прислушался. Тишина…
   Неожиданно вошел Хэккит с пачкой писем.
   — Хэккит, — спокойно спросил доктор, — живет ли в доме еще кто-нибудь кроме хозяина и вас?
   Хэккит окинул его недоумевающим взглядом.
   — Нет, больше никого… Старая кухарка больна…
   — А кто же готовит Мейстеру утренний кофе?
   — Я, сэр.
   Доктор посмотрел на потолок.
   — А что находится наверху?
   — Чулан для ненужных вещей, — ответил Хэккит.
   Ему все более становилось не по себе.
   — В чем дело, доктор? — спросил он.
   Доктор нахмурился.
   — Я подумал… — начал он, — нет, ничего!
   — Быть может, вы хотели бы осмотреть чулан, сэр? — предложил Сэм.
   Доктор живо кивнул и последовал за Хэккитом по лестнице мимо комнаты Мейстера в небольшой чулан, загроможденный старой мебелью.

Глава 21. Возвращение

   Будучи человеком более чем состоятельным, Мейстер охотно вкладывал деньги в недвижимость. В течение некоторого времени он методически приобретал землю, окружавшую его жилище. И теперь его владения простирались до заросшего зеленью канала, на берегу которого стояло несколько сараев, похожих на склады.
   В этот вечер по берегу канала шел высокий, стройный молодой человек. Дойдя до владений Мейстера, он вынул из кармана маленький ключ и открыл им калитку в заборе.
   Пройдя еще несколько шагов, он тем же маленьким ключом отпер дверь одного из складов и, войдя в него, снова закрыл дверь на ключ. Затем он стал спускаться по винтовой лестнице в подземный коридор, выложенный кирпичом. Коридор этот был достаточно высок для человека среднего роста, но юноша вынужден был пригнуться, чтобы войти в него.
   Казалось, место это было ему хорошо знакомо, ибо, пройдя шагов шесть, он ощупью нашел маленькую нишу в стене. Там были припасены четыре электрических фонаря.
   Молодой человек продолжал идти по подземному ходу, который круто сворачивал влево. Вскоре он дошел до комнаты, похожей на кладовую, из которой наверх вела лестница, устланная ковром.
   Юноша стал осторожно и бесшумно подниматься по ней. Дойдя до середины лестницы, он наступил ногой на определенное место ступеньки и улыбнулся: он знал, что при этом в комнате вспыхивает свет. Это был сигнал, придуманный самим Мейстером.
   Дойдя до двери, молодой человек остановился и стал прислушиваться.
   Он услышал голоса Мейстера и Мэри.
   — Мэри, дорогая. Как вы хороши!.. Когда я смотрю на ваши пальчики, бегающие по клавишам пишущей машинки, мне кажется, что это бабочки, порхающие от цветка к цветку…
   — Не говорите таких пошлостей, Морис.
   Затем послышалась музыка: Мейстер сел за рояль.
   После этого юноша снова услышал голос Мейстера и шум происходившей в комнате борьбы.
   Мейстер обхватил Мэри за плечи и пытался прижать ее к себе, но вдруг с ужасом заметил просунувшуюся в дверь руку.
   Он дико вскрикнул и выбежал из комнаты.
   Мэри, застыв, смотрела на медленно открывавшуюся дверь и на появившегося в комнате молодого человека.
   — Джонни! — вскрикнула она и бросилась в объятия брата. — Какое счастье! Ты вернулся!
   Джон строго взглянул на сестру:
   — Мэри, что ты тут делаешь?.. Я думал, ты давно уже не служишь у Мейстера… Ведь я оставил ему для тебя деньги затем, чтобы ты не работала во время моего отсутствия! Это было последнее, о чем я его просил.
   Мэри изумленно смотрела на него.
   — Ты оставил Мейстеру деньги?
   — Конечно… Разве он прекратил месячные выдачи, о которых мы с ним условились?
   — Я даже не знала, что ты оставил деньги для меня, — прошептала она. — Не сердись на меня, Джонни…
   — Мне все ясно, — проговорил он.
   Затем он рассказал, почему был освобожден до срока.
   — В тюрьме возник бунт, и эти сумасшедшие хотели убить губернатора… Я его защитил, но думал, что мне уменьшат наказание лишь на несколько дней… Когда вдруг вчера, во время обеда, мне объявили, что я свободен…
   Мэри обняла брата.
   — Джонни, я надеюсь, что ты теперь начнешь новую жизнь! Мейстер обещал, что поможет тебе приобрести ферму и заняться птицеводством… Подумай, Джонни, ты бы не попал под суд, если бы следовал советам Мориса…
   — Гм… — пробормотал Джонни, — это он сказал тебе?
   Он в упор взглянул на сестру.
   — Мэри, скажи откровенно, ты влюблена в Мейстера?
   Девушку оскорбило подобное предположение, и она промолчала. Джонни же принял ее молчание за смущение.
   — Значит, ты любишь его? — спросил он снова.
   — Он был очень добр ко мне… — начала она, хотя не знала, в чем, собственно, выразилась доброта Мейстера.
   — Все же, начиная с сегодняшнего дня, ты не будешь работать, — сказал он твердо.
   Мэри рассмеялась и воскликнула:
   — Ты напомнил мне, что у меня много работы!
   Она села за пишущую машинку. Услышав ее успокаивающий стук, в комнату осторожно заглянул Мейстер.
   Он оторопело смотрел на Джонни и пятился от него, как будто перед ним встало привидение.
   Джон взглядом попросил сестру выйти и обратился к адвокату, не протягивая ему руки:
   — Скажите мне, Мейстер, почему вы не сообщили сестре об оставленных для нее деньгах?
   — Быть может, вы мне сообщите, Джонни, почему вы здесь? — заикаясь пролепетал Мейстер.
   Джон коротко изложил историю своего освобождения.
   — Теперь я попрошу вас ответить на мой вопрос, — сказал он.
   Но Мейстер быстро пришел в себя.
   — Мой дорогой Джонни, я думаю, что нужно уделить внимание вашей сестре, чтобы она не скучала там, за дверью… Я питаю к ней отеческие чувства…
   Он поймал гневный взгляд Джона и опустил голову.
   — В любом случае советую вам не прикасаться к ней ни при каких обстоятельствах! — воскликнул Джон. — Я вас знаю давно, Мейстер, и знаю ваши повадки… Представляю, какого рода отеческие чувства вы питаете!.. Но… берегитесь!.. Если в намерены повторить историю с Гвендой Мильтон, то вам несдобровать, Мейстер…

Глава 22. Посол от «Неуловимого»

   Мейстер подошел к роялю, опустился на стул и заиграл сентиментальную мелодию. Настроение его неожиданно переменилось, он весь ушел в музыку и, казалось, забыл о присутствии юноши.
   Он не видел, что человек с черной бородкой подошел к окну со стороны улицы и внимательно разглядывает комнату. Лицо его было вплотную прижато к стеклу.
   Молодой Ленлэ продолжал грозить Мейстеру.
   — Имейте в виду, Морис, — говорил он, — если вы будете смотреть на мою сестру так же, как на Гвенду Мильтон, я доберусь до вас еще раньше, чем «Неуловимый»!
   — Что за чепуха, милый Джонни, — с улыбкой отвечал Мейстер. — Вы ведь знаете, что «Неуловимый» лежит на дне гавани в Сиднее, а если и произошло чудо, то он сейчас чувствует себя, как затравленный зверь: ведь вся полиция поставлена на ноги из-за него…
   — «Неуловимый» в Лондоне, и вы отлично знаете, — сухо возразил юноша. — Один Бог ведает, далеко или близко от вас он находится в данный момент…
   Человек, стоявший у окна, вдруг исчез, как будто отреагировав на эти слова.
   — Почему вы все время угрожаете мне, Джонни? — заметил Мейстер. — Ведь вы видите, что я не хочу ссориться с вами. Быть может, вам нужна моя помощь…
   Вместо ответа молодой человек вынул из кармана маленький пакетик и развернул его на столе. Внутри оказался изящный бриллиантовый браслет.
   Мейстер взял его и поднес к свету.
   — Значит, вот браслет! — сказал он. — А я все время недоумевал, куда вы его дели?
   — Я зашел за ним по дороге сюда. Он был оставлен мной у одного из друзей. Это все, что мне досталось… — прибавил он с горечью. — Я совершил три кражи, из них только одна принесла мне пользу…
   Мейстер промолвил задумчиво:
   — Вы думаете о второй краже в Камден-Крессенте?
   — Мне не хочется больше об этом говорить, — нетерпеливо прервал его Джонни. — Я покончил с этим… Тюрьма меня исправила. Во всяком случае, в деле, о котором вы напомнили, человек, присланный вами мне на помощь, сбежал с добычей. Вы ведь сами мне об этом сказали…
   В эту минуту новый план зародился в голове Мейстера.
   — Я сказал вам неправду, — тихо произнес он. — Наш друг не сбежал с добычей.
   — Неужели?
   — Он мне все рассказал. Добыча была спрятана в пустом доме на Камден-Крессент, и она там находится по сей день. Я скрыл тогда это от вас, ибо мне не хотелось быть замешанным куда-либо после жемчугов леди Дарнлей… Ведь я мог послать многих людей за этой добычей, но я никому не доверяю…
   На лице Джонни выразилась нерешительность: он уже готов был поддаться искушению.
   Но, опомнившись, он твердо произнес:
   — Пусть эта добыча там и остается!
   Однако Мейстер уже понял, что юноша колеблется.
   — Вы ненормальный! — он презрительно рассмеялся. — Подумайте, что получили вы за то, что сидели в тюрьме?.. Эту безделицу!.. — и он указал на браслет. — Если я дам вам за нее двадцать фунтов, то, уверяю вас, что окажусь в проигрыше… А подумайте, что в том доме добыча, стоящая восемьсот фунтов, и за которую вы, в сущности, заплатили!
   Джонни мучился сомнениями.
   — Совершенно верно! — воскликнул он. — Я действительно дорогой ценой заплатил за нее!
   Мейстер погрузился в размышления. Он уже представлял себе все подробности нового плана…
   — Пойдите завтра же ночью и заберите все, — предложил он.
   — Я подумаю об этом, — сказал, наконец, Джонни, — если помните, скажите мне номер дома, я уже забыл его…
   Мейстер никогда ничего не забывал.
   — Пятьдесят семь, — ответил он тотчас же. — Теперь я дам вам двадцать фунтов за ваш браслет.
   Он открыл свой стол и вынул из него коробку, в которой обычно держал деньги.
   — Ладно, давайте, — согласился Джонни. — Но если я пойду за той добычей, то потребую за нее полную стоимость… Или же я вынужден буду обратиться к кому-нибудь другому…
   Мейстер был оскорблен!
   — Вот как вы относитесь ко мне! — возмутился он. — И вот ваша благодарность за мое покровительство!.. Ведь столько я имел возможностей засадить вас!.. Вот ваши деньги!.. — прибавил он, швыряя через стол двадцать фунтов, которые Джон поспешно сунул в карман.
   Вдруг Мейстер оглянулся: дверь за его спиной скрипнула.
   На пороге стоял доктор Ломонд. Хэккит оставил его в чулане и совершенно забыл о том, что он еще находился в доме.
   — Я не помешал вам? — спросил Ломонд.
   — Нисколько, доктор! Входите, пожалуйста, — сказал Мейстер. — Это один из моих друзей — мистер Ленлэ…
   — Я только что разговаривал с вашей сестрой, — обратился Ломонд к юноше. — Ведь вы недавно вернулись из деревни, не правда ли?
   — Я недавно вернулся из тюрьмы, — сухо поправил его Джон и повернулся, чтобы выйти.
   Он уже взялся за ручку двери и чуть было не упал, так как ее с силой дернули с другой стороны. На пороге показался взволнованный и бледный Хэккит.
   — Хозяин, там к вам пришли, и когда я спросил, о ком доложить, мне было сказано: «Доложите, что от „Неуловимого“!
   Мейстер в ужасе отшатнулся.
   — Посланец «Неуловимого»! — громко произнес доктор. — Ведите его скорее сюда!
   — Доктор… — взмолился Мейстер.
   Однако доктор сделал ему знак, чтобы он замолчал.
   — Я знаю, что делаю!
   — Доктор, вы с ума сошли, — бормотал Мейстер. — Представьте себе только…
   — Пусть он войдет! — повторил доктор.
   Глаза его были устремлены на дверь.
   Она распахнулась, и бледный от волнения адвокат увидел стройную нарядную женщину, глаза которой искрились от сдерживаемого смеха.
   — Сознайтесь, что я до смерти напугала вас! — воскликнула она и слегка насмешливо поклонилась Мейстеру.
   Затем она кивнула доктору.
   — Еще минута, и я умер бы от разрыва сердца, — рассмеялся тот.
   Значит, я и вас напугала, — улыбнулась она. — Мне нужно поговорить с вами, адвокат.
   Мейстер был все еще бледен и не вполне пришел в себя от страха, который вызвало в нем одно упоминание о «Неуловимом».
   — Дорогой Джонни, — обратился он к молодому человеку, который застыл, пораженный красотой незнакомки, — надеюсь, мы с вами договорились. Я напишу вам подробную записку и пришлю с посыльным.
   Джонни понял и вышел из комнаты.
   — Убирайтесь, — грубо закричал Мейстер на Хэккита, но от Сэма не так легко было отделаться.
   — Не орите на меня, Мейстер! Иначе я уйду от вас, причем, сегодня же! — огрызнулся он.
   — Можете убираться к черту!
   — А в следующий раз, когда я проворуюсь, я обращусь к другому адвокату, — не унимался Сэм.
   — В следующий раз, когда вы попадетесь, вы уже будете приговорены к семи годам тюрьмы! — заорал Мейстер.
   — Поэтому-то я и хочу сменить адвоката!
   Хэккит громко хлопнул дверью.
   — Вот и вся награда за защиту этих негодяев, — проговорил Мейстер после ухода Хэккита.
   Было очевидно, что Мейстер желает остаться наедине с молодой женщиной, и доктор понял это. Он сослался на то, что оставил свой саквояж наверху, в комнате Мейстера, и под этим предлогом вышел из комнаты.
   — Дорогая миссис Мильтон, вы прекраснее, чем когда бы то ни было, — вкрадчивым голосом обратился к ней Мейстер. — Где же ваш дорогой супруг?
   Кора подошла к двери, из которой вышел доктор, слегка отворила ее и прислушалась. Затем вернулась на прежнее место.
   Мейстер преспокойно закуривал сигару.