— Мисс Перрмен, вы ведь и раньше оказывали нам услуги. Это такой пустяк… — поддержал Тизер.
— Нет, я не смогу поехать! — решительно заявила Анн.
Марк прищурился.
— Не можете? Или, вернее, — не хотите?
— Я не могу сегодня выйти из дома. К тому же у меня нет шоферского удостоверения. Об этом вы, кажется, совсем забыли?
— На это никто не обратит внимания. Поймите, вы должны меня выручить из очень тяжелого положения! — настаивал Марк.
Анн решительно покачала головой.
Он приблизился, положил руку на ее плечо и попытался заглянуть в глаза:
— Что с вами, Анн?
— Я не выйду сегодня ночью из дома, — упрямо повторила девушка.
— Но разве вы не понимаете, что ваш отказ подвергает меня и Марка большой опасности? — почти слезливо упрашивал Тизер.
— Если вам угодно, то я поеду завтра утром. Но не ночью.
— Завтра будет слишком поздно… — мрачно заметил Марк. — Будьте благоразумны, Анн! Вы знаете, что я не стал бы настаивать, если бы не крайняя необходимость. Вам хорошо известно, что я не стал бы подвергать вас опасности…
— Я не боюсь опасностей, — спокойно возразила Анн, — но сегодня я не поеду.
Тизер застонал. Марк прикрикнул на него, и тот мгновенно умолк.
— Час от часу не легче! Ладно, Анн… В конце концов вы должны отдавать себе отчет в своих поступках. Что вам рассказал Брадлей?
— Ничего особенного, — уклончиво ответила она.
— Удивляюсь тому, что вы считаете возможным разговаривать с этим человеком, — заметил Тизер и вытер вспотевший лоб.
— Скажите, Брадлей был уже здесь, когда вы вошли? — зачем-то стал уточнять Марк.
Анн утвердительно кивнула.
— А Лидсон не предупредил вас о его приходе?
— Нет, я сама отперла дверь.
— Для Брадлея это было, должно быть, пощечиной!
— Не думаю, — ответила Анн, пожав плечами. Затем она подошла к роялю, медленно открыла крышку и рассеянно взяла несколько аккордов. — Он не принадлежит к числу людей, готовых предполагать в своих ближних самое дурное.
Марк улыбнулся.
— Вы так полагаете?
Анн присела и сыграла несколько тактов «Лоэнгрина».
— Ему постоянно приходится иметь дело с дурными людьми, так что ему трудно о ком-либо думать хорошо, — сказала она. — Как странно, что он вдруг заговорил о Ли Джозефе… я также весь сегодняшний день думала об этом старике…
Марк прислонился к камину и, нахмурившись, наблюдал за ней.
— Анн, я никогда не видел вас в таком состоянии, — признался он. — Не бренчите, сыграйте что-нибудь стоящее.
Она начала играть, и Марк, выждав мгновение, поманил к себе Тизера и шепнул ему:
— С Анн творится что-то неладное…
— Не понимаю, что с ней, — согласился тот.
— Пожалуйста, выключите несколько ламп — нельзя же при таком ярком освещении играть Шопена! — неожиданно попросила девушка.
Марк выполнил ее просьбу, оставив зажженными только настольную лампу и два стенных бра около камина.
Тизер боязливо заворочался в кресле.
— Она сведет меня с ума своими причудами!
Но Марк не обратил на него внимания. Он напряженно размышлял.
— Скажи, Тизер, почему все-таки Брадлей интересуется Ли Джозефом?
Тизер вздрогнул:
— Может быть, ему стало известно, что старый еврей жив?
— Он жив! Ах, ты, безмозглый болван! — презрительно бросил Марк. — Я пустил в него пулю с расстояния шести шагов! Пуля попала в спину — с таким ранением не живут! Он мирно покоится в тине под своим домом. Несомненно!
Анн вдруг заиграла «Прощальную песнь» Тости.
Тизер судорожно схватил за руку Мак-Гилла.
— Марк, ты слышишь, что она играет? Скажи ей, чтобы перестала! Марк, я сойду с ума! Эту вещь всегда играл старик на скрипке…
— Замолчи, — зашипел на него Марк.
Неожиданно Анн прервала игру и прислушалась.
— Неужели вы не слышите? — спросила она изумленно.
— Что? — пожал плечами Марк.
— Я отчетливо слышала звуки скрипки.
— Игра воображения! — пренебрежительно бросил Марк. Однако затем и он услышал приглушенные, очень слабые звуки скрипки. То была любимая мелодия Ли Джозефа. Невидимый музыкант продолжал играть с аккорда, на котором остановилась Анн.
Музыка доносилась из соседней комнаты — из спальни Марка.
— Кто-то, видно… — заговорил было Марк и вскочил с места. Но прежде чем он сделал хотя бы один шаг, дверь в его спальню распахнулась, и на пороге возник…
— Ли Джозеф! — в смятении воскликнул Марк.
Старик еще больше поседел и сгорбился; волосы его были всклокочены, и меховая шапка стала еще грязнее. Ли бережно держал под мышкой скрипку, а в руке у него был смычок.
Анн вскочила со своего места, изумленно уставившись на него. Она не была испугана его появлением, но все же почувствовала, что происходит нечто из ряда вон выходящее.
Тизер испустил отчаянный вопль и упал на пол. Он отчаянно махал руками.
— Прочь, прочь… ты ведь мертв… на расстоянии шести шагов…
Лицо старика осклабилось в странной улыбке.
— Милый Марк и милый Тизер!.. Входите, входите, детки! — и он поманил рукой своих незримых спутников. — Вот видите — это друзья старого Ли. Вот это — славный Марк! Ты видишь его, Генри?
— Откуда ты взялся? — спросил наконец Марк.
— Тебе это известно. — И старик зловеще расхохотался. — Надеюсь, ты вскоре побываешь у меня в «Леди Стерс»? И вы, сударыня, тоже навестите старика?
Анн машинально кивнула.
— Как только полиция вернет мне мой дом, я сообщу вам. — И не проронив более ни слова, он зашаркал к выходу. У Марка не хватило духа удержать его — он безмолвно следил за движениями старика. Затем звякнул дверной замок, старик исчез.
Звук захлопнувшейся двери вывел Марка из оцепенения. Он бросился к дверям, сбежал вниз по лестнице, но старого Ли Джозефа и след простыл…
Глава 18
Глава 19
— Нет, я не смогу поехать! — решительно заявила Анн.
Марк прищурился.
— Не можете? Или, вернее, — не хотите?
— Я не могу сегодня выйти из дома. К тому же у меня нет шоферского удостоверения. Об этом вы, кажется, совсем забыли?
— На это никто не обратит внимания. Поймите, вы должны меня выручить из очень тяжелого положения! — настаивал Марк.
Анн решительно покачала головой.
Он приблизился, положил руку на ее плечо и попытался заглянуть в глаза:
— Что с вами, Анн?
— Я не выйду сегодня ночью из дома, — упрямо повторила девушка.
— Но разве вы не понимаете, что ваш отказ подвергает меня и Марка большой опасности? — почти слезливо упрашивал Тизер.
— Если вам угодно, то я поеду завтра утром. Но не ночью.
— Завтра будет слишком поздно… — мрачно заметил Марк. — Будьте благоразумны, Анн! Вы знаете, что я не стал бы настаивать, если бы не крайняя необходимость. Вам хорошо известно, что я не стал бы подвергать вас опасности…
— Я не боюсь опасностей, — спокойно возразила Анн, — но сегодня я не поеду.
Тизер застонал. Марк прикрикнул на него, и тот мгновенно умолк.
— Час от часу не легче! Ладно, Анн… В конце концов вы должны отдавать себе отчет в своих поступках. Что вам рассказал Брадлей?
— Ничего особенного, — уклончиво ответила она.
— Удивляюсь тому, что вы считаете возможным разговаривать с этим человеком, — заметил Тизер и вытер вспотевший лоб.
— Скажите, Брадлей был уже здесь, когда вы вошли? — зачем-то стал уточнять Марк.
Анн утвердительно кивнула.
— А Лидсон не предупредил вас о его приходе?
— Нет, я сама отперла дверь.
— Для Брадлея это было, должно быть, пощечиной!
— Не думаю, — ответила Анн, пожав плечами. Затем она подошла к роялю, медленно открыла крышку и рассеянно взяла несколько аккордов. — Он не принадлежит к числу людей, готовых предполагать в своих ближних самое дурное.
Марк улыбнулся.
— Вы так полагаете?
Анн присела и сыграла несколько тактов «Лоэнгрина».
— Ему постоянно приходится иметь дело с дурными людьми, так что ему трудно о ком-либо думать хорошо, — сказала она. — Как странно, что он вдруг заговорил о Ли Джозефе… я также весь сегодняшний день думала об этом старике…
Марк прислонился к камину и, нахмурившись, наблюдал за ней.
— Анн, я никогда не видел вас в таком состоянии, — признался он. — Не бренчите, сыграйте что-нибудь стоящее.
Она начала играть, и Марк, выждав мгновение, поманил к себе Тизера и шепнул ему:
— С Анн творится что-то неладное…
— Не понимаю, что с ней, — согласился тот.
— Пожалуйста, выключите несколько ламп — нельзя же при таком ярком освещении играть Шопена! — неожиданно попросила девушка.
Марк выполнил ее просьбу, оставив зажженными только настольную лампу и два стенных бра около камина.
Тизер боязливо заворочался в кресле.
— Она сведет меня с ума своими причудами!
Но Марк не обратил на него внимания. Он напряженно размышлял.
— Скажи, Тизер, почему все-таки Брадлей интересуется Ли Джозефом?
Тизер вздрогнул:
— Может быть, ему стало известно, что старый еврей жив?
— Он жив! Ах, ты, безмозглый болван! — презрительно бросил Марк. — Я пустил в него пулю с расстояния шести шагов! Пуля попала в спину — с таким ранением не живут! Он мирно покоится в тине под своим домом. Несомненно!
Анн вдруг заиграла «Прощальную песнь» Тости.
Тизер судорожно схватил за руку Мак-Гилла.
— Марк, ты слышишь, что она играет? Скажи ей, чтобы перестала! Марк, я сойду с ума! Эту вещь всегда играл старик на скрипке…
— Замолчи, — зашипел на него Марк.
Неожиданно Анн прервала игру и прислушалась.
— Неужели вы не слышите? — спросила она изумленно.
— Что? — пожал плечами Марк.
— Я отчетливо слышала звуки скрипки.
— Игра воображения! — пренебрежительно бросил Марк. Однако затем и он услышал приглушенные, очень слабые звуки скрипки. То была любимая мелодия Ли Джозефа. Невидимый музыкант продолжал играть с аккорда, на котором остановилась Анн.
Музыка доносилась из соседней комнаты — из спальни Марка.
— Кто-то, видно… — заговорил было Марк и вскочил с места. Но прежде чем он сделал хотя бы один шаг, дверь в его спальню распахнулась, и на пороге возник…
— Ли Джозеф! — в смятении воскликнул Марк.
Старик еще больше поседел и сгорбился; волосы его были всклокочены, и меховая шапка стала еще грязнее. Ли бережно держал под мышкой скрипку, а в руке у него был смычок.
Анн вскочила со своего места, изумленно уставившись на него. Она не была испугана его появлением, но все же почувствовала, что происходит нечто из ряда вон выходящее.
Тизер испустил отчаянный вопль и упал на пол. Он отчаянно махал руками.
— Прочь, прочь… ты ведь мертв… на расстоянии шести шагов…
Лицо старика осклабилось в странной улыбке.
— Милый Марк и милый Тизер!.. Входите, входите, детки! — и он поманил рукой своих незримых спутников. — Вот видите — это друзья старого Ли. Вот это — славный Марк! Ты видишь его, Генри?
— Откуда ты взялся? — спросил наконец Марк.
— Тебе это известно. — И старик зловеще расхохотался. — Надеюсь, ты вскоре побываешь у меня в «Леди Стерс»? И вы, сударыня, тоже навестите старика?
Анн машинально кивнула.
— Как только полиция вернет мне мой дом, я сообщу вам. — И не проронив более ни слова, он зашаркал к выходу. У Марка не хватило духа удержать его — он безмолвно следил за движениями старика. Затем звякнул дверной замок, старик исчез.
Звук захлопнувшейся двери вывел Марка из оцепенения. Он бросился к дверям, сбежал вниз по лестнице, но старого Ли Джозефа и след простыл…
Глава 18
Анн в паутине
Известие о возвращении Ли Джозефа распространилось в окрестностях «Леди Стерс» с быстротой молнии. Против ожидания, оно особого удивления не вызвало. Соседи достаточно хорошо знали старика и его незримых спутников. Кто-то склонен был даже верить в его бессмертие — он не был похож на остальных людей, он был единственным в своем роде. Разве он не занимался своим делом под самым носом полиции? Разве не обводил вокруг пальца всех сыщиков и полицейских, пытавшихся поймать его с поличным? И более всего соседей интересовал вопрос: арестует ли его теперь полиция или нет?
Старый Ли еще не показывался в этих краях, но толстая неряшливая миссис Шиффен, убиравшая его жилище, явилась вместе со своим мужем и торжественно отперла «Леди Стерс». Накануне она получила ключ с письмом, в котором ей предлагалось привести жилище Ли в порядок.
Анн Перрмен была обрадована появлению Ли Джозефа, но не могла не заметить при этом крайне странной реакции ее сподвижников. Марк находился в очень удрученном состоянии и избегал каких бы то ни было разговоров. Большую часть дня он проводил, запершись в своей спальне. Как-то, навестив его, она заметила, что камин забит пеплом и обрывками бумаг. Марк сжигал какие-то документы.
Тизер и до появления Ли был в нервозном состоянии, а теперь его манера излагать свои мысли стала еще более сумбурной и нервной. Какое-то смутное влечение заставляло его искать общества Анн, словно он рассчитывал, что рядом с ней будет находиться в безопасности.
Объективных причин для скверного настроения у Марка не было. Непосредственная опасность миновала. Совершенно неожиданно ему удалось уговорить одного из обитателей приюта переправить опасный груз в Бристоль, а через полчаса после того как «товар» отбыл, появилась полиция, перевернувшая гараж вверх дном.
Марк хвастал тем, что у него железные нервы, но даже и они были поколеблены железным упорством Брадлея. Возвращение Ли Джозефа в еще большей степени заставило его всерьез осознать, насколько опасно его положение. С того памятного вечера он не встречал старика. Не оказалось его и в «Леди Стерс». Старик, по-видимому, стал еще осторожнее и хитрее.
— Теперь он уже не даст тебе возможности пальнуть… — заметил по этому поводу напуганный Тизер.
— Старый Ли действует с Брадлеем заодно, — ответил хмуро Марк. — Если ты этому не веришь, то скоро убедишься. Он все рассказал Брадлею.
— Почему в таком случае Брадлей не арестует нас по обвинению в покушении на убийство?
Марк улыбнулся.
— Потому что он хочет отправить меня на виселицу в отместку за Ронни. Кроме того, свидетельство Ли не будет иметь достаточной силы. Он дожидается, пока меня не предаст кто-нибудь другой, — при этом он пристально посмотрел на Тизера. — Но ты можешь не беспокоиться, твоему свидетельству они тоже не придадут значения. Можешь эту мысль выбросить из головы.
— Клянусь тебе, я вовсе не… — пролепетал Тизер.
Но Марк прервал его:
— На этот счет ты можешь быть спокоен. Если нам суждено попасть на виселицу, то мы с тобой разделим эту участь. Вот тогда познакомимся со Стэном.
Тизер задрожал.
— Как можешь ты шутить таким образом? Зачем говоришь о виселице? А что думает Анн насчет возвращения Ли?
Марк не ответил. Анн ни слова не оказала ему по поводу возвращения старика, но ее молчание было достаточно красноречивым.
— Уж не думаешь ли ты, что она становится ненадежной? — осторожно спросил Тизер.
— Возможно. Меня интересует причина… Тебе не кажется, что она влюбилась в Брадлея? — пренебрежительно бросил Марк. И как ни странно, Тизер ответил на его вопрос: «Да, кажется».
Марк презирал Тизера за трусость, но он не мог отказать ему в наблюдательности. Порой Тизер охватывал очень тонкие нюансы с совершенно невероятной для него ясностью ума.
— Допустим, Анн влюблена. А сам Брадлей знает об этом? Как ты думаешь?
Тизер направился к двери и проверил, не подслушивает ли кто-нибудь. Возвратившись на свое место, он таинственно шепнул Марку:
— Тебе никогда не приходило в голову, что при некоторых обстоятельствах личность Анн может приобрести для нас особенное значение?
Марк с интересом взглянул на Тизера.
— В этом я никогда не сомневался. Особенно важное значение она будет иметь для нас тогда, когда снова получит разрешение на шоферские права.
Тизер вдруг выпятил грудь, хихикнул и широким жестом пригласил Марка сесть рядом. Тот из любопытства повиновался. Лишь потом с досадой подумал, что это был, в сущности, первый случай, когда он что-либо делал по указке Тизера.
— Ну, что ты надумал? — спросил он с нескрываемым раздражением.
Тизер прищурился.
— Брадлей солгал перед судом для того, чтобы спасти Анн, но более значительного преступления ему не удастся скрыть…
Марк искоса наблюдал за ним.
— Я не пойму, куда ты клонишь.
Тизер улыбнулся.
— А мы ведь могли найти для Брадлея занятие, которое целиком займет его время и лишат возможности мешать нам. Я не хочу предлагать что-нибудь, что могло бы пойти Анн во вред, но… Предположим на минуту, что против Анн выдвинуто обвинение, большое, тяжкое обвинение, и что Брадлей должен будет обратить всю энергию на Анн… Допустим на мгновение, что ее обвиняют в убийстве…
Марк вскочил со своего места:
— Что это все значит? Ведь Анн никого не убивала!
— Анн стала нам в тягость, — продолжал Тизер. — Мне кажется, что в последнее время она была не очень-то лояльна по отношению к тебе. Рано или поздно нам придется порвать с ней…
— Почему ты так считаешь?
Тизер усмехнулся.
— Я умею предугадывать события… Более того, она может стать для нас опасной. И поэтому не лучше ли будет, если мы… — и он, не закончив фразу, многозначительно пожал плечами и сделал выразительный жест.
Марк подозрительно поглядел на него.
— Ты хочешь покончить с Брадлеем и думаешь, что я ради этого пожертвую Анн?
— Подумай, — медленно ответил Тизер, — Быть может, это имеет больше смысла, чем кажется на первый взгляд.
— Ты, видно, снова замыслил какой-нибудь нелепый план убийства?
Тизер пожал плечами.
— Это гораздо проще, чем ты думаешь!
Марк немного помолчал, затем произнес:
— Мне кажется, что я смогу предложить более достойный план. У меня найдется более подходящий кандидат…
Они распрощались, обменявшись многозначительными взглядами.
Марк направился в спальню и перевязал себе руку. Закончив перевязку, он сразу пошел к Анн. Увидев бинты, она участливо спросила:
— Что с вами случилось?
— Ничего особенного. Я был только что в гараже и прищемил дверью руку. Мне придется просить вас, чтобы вы написали вместо меня несколько писем…
Мгновение Анн колебалась. Чувство сострадания требовало помочь ему, но в то же время осторожность удерживала ее.
— К сожалению, я не умею печатать на машинке.
— Это не важно, можно и от руки. Мне надо отправить всего лишь два кратких сообщения, а задержать их я не могу.
— Разумеется, я помогу вам, Марк, — ответила девушка и последовала за ним в его квартиру.
Первое письмо, которое она написала под его диктовку, было делового свойства и адресовано в Париж. Марк просил кого-то отложить приезд в Лондон.
— Мне не хочется идти к Тизеру, — сказал он. — Звонить ему по телефону я не могу, потому что наш общий приятель Брадлей подслушивает все наши разговоры, так что мне придется послать ему письмо. Пишите:
«Милый друг…»
Анн послушно написала.
»… мне надо сообщить вам нечто важное. Приходите к одиннадцати часам вечера в парк около Куинс-Гэт. Будьте непременно один».
— Подписи не требуется, Тизер и без того знает, от кого он получит это послание.
Она подала ему письмо, и он перечитал его, скрывая довольную улыбку. Брадлей, разумеется, тут же узнает этот почерк…
Старый Ли еще не показывался в этих краях, но толстая неряшливая миссис Шиффен, убиравшая его жилище, явилась вместе со своим мужем и торжественно отперла «Леди Стерс». Накануне она получила ключ с письмом, в котором ей предлагалось привести жилище Ли в порядок.
Анн Перрмен была обрадована появлению Ли Джозефа, но не могла не заметить при этом крайне странной реакции ее сподвижников. Марк находился в очень удрученном состоянии и избегал каких бы то ни было разговоров. Большую часть дня он проводил, запершись в своей спальне. Как-то, навестив его, она заметила, что камин забит пеплом и обрывками бумаг. Марк сжигал какие-то документы.
Тизер и до появления Ли был в нервозном состоянии, а теперь его манера излагать свои мысли стала еще более сумбурной и нервной. Какое-то смутное влечение заставляло его искать общества Анн, словно он рассчитывал, что рядом с ней будет находиться в безопасности.
Объективных причин для скверного настроения у Марка не было. Непосредственная опасность миновала. Совершенно неожиданно ему удалось уговорить одного из обитателей приюта переправить опасный груз в Бристоль, а через полчаса после того как «товар» отбыл, появилась полиция, перевернувшая гараж вверх дном.
Марк хвастал тем, что у него железные нервы, но даже и они были поколеблены железным упорством Брадлея. Возвращение Ли Джозефа в еще большей степени заставило его всерьез осознать, насколько опасно его положение. С того памятного вечера он не встречал старика. Не оказалось его и в «Леди Стерс». Старик, по-видимому, стал еще осторожнее и хитрее.
— Теперь он уже не даст тебе возможности пальнуть… — заметил по этому поводу напуганный Тизер.
— Старый Ли действует с Брадлеем заодно, — ответил хмуро Марк. — Если ты этому не веришь, то скоро убедишься. Он все рассказал Брадлею.
— Почему в таком случае Брадлей не арестует нас по обвинению в покушении на убийство?
Марк улыбнулся.
— Потому что он хочет отправить меня на виселицу в отместку за Ронни. Кроме того, свидетельство Ли не будет иметь достаточной силы. Он дожидается, пока меня не предаст кто-нибудь другой, — при этом он пристально посмотрел на Тизера. — Но ты можешь не беспокоиться, твоему свидетельству они тоже не придадут значения. Можешь эту мысль выбросить из головы.
— Клянусь тебе, я вовсе не… — пролепетал Тизер.
Но Марк прервал его:
— На этот счет ты можешь быть спокоен. Если нам суждено попасть на виселицу, то мы с тобой разделим эту участь. Вот тогда познакомимся со Стэном.
Тизер задрожал.
— Как можешь ты шутить таким образом? Зачем говоришь о виселице? А что думает Анн насчет возвращения Ли?
Марк не ответил. Анн ни слова не оказала ему по поводу возвращения старика, но ее молчание было достаточно красноречивым.
— Уж не думаешь ли ты, что она становится ненадежной? — осторожно спросил Тизер.
— Возможно. Меня интересует причина… Тебе не кажется, что она влюбилась в Брадлея? — пренебрежительно бросил Марк. И как ни странно, Тизер ответил на его вопрос: «Да, кажется».
Марк презирал Тизера за трусость, но он не мог отказать ему в наблюдательности. Порой Тизер охватывал очень тонкие нюансы с совершенно невероятной для него ясностью ума.
— Допустим, Анн влюблена. А сам Брадлей знает об этом? Как ты думаешь?
Тизер направился к двери и проверил, не подслушивает ли кто-нибудь. Возвратившись на свое место, он таинственно шепнул Марку:
— Тебе никогда не приходило в голову, что при некоторых обстоятельствах личность Анн может приобрести для нас особенное значение?
Марк с интересом взглянул на Тизера.
— В этом я никогда не сомневался. Особенно важное значение она будет иметь для нас тогда, когда снова получит разрешение на шоферские права.
Тизер вдруг выпятил грудь, хихикнул и широким жестом пригласил Марка сесть рядом. Тот из любопытства повиновался. Лишь потом с досадой подумал, что это был, в сущности, первый случай, когда он что-либо делал по указке Тизера.
— Ну, что ты надумал? — спросил он с нескрываемым раздражением.
Тизер прищурился.
— Брадлей солгал перед судом для того, чтобы спасти Анн, но более значительного преступления ему не удастся скрыть…
Марк искоса наблюдал за ним.
— Я не пойму, куда ты клонишь.
Тизер улыбнулся.
— А мы ведь могли найти для Брадлея занятие, которое целиком займет его время и лишат возможности мешать нам. Я не хочу предлагать что-нибудь, что могло бы пойти Анн во вред, но… Предположим на минуту, что против Анн выдвинуто обвинение, большое, тяжкое обвинение, и что Брадлей должен будет обратить всю энергию на Анн… Допустим на мгновение, что ее обвиняют в убийстве…
Марк вскочил со своего места:
— Что это все значит? Ведь Анн никого не убивала!
— Анн стала нам в тягость, — продолжал Тизер. — Мне кажется, что в последнее время она была не очень-то лояльна по отношению к тебе. Рано или поздно нам придется порвать с ней…
— Почему ты так считаешь?
Тизер усмехнулся.
— Я умею предугадывать события… Более того, она может стать для нас опасной. И поэтому не лучше ли будет, если мы… — и он, не закончив фразу, многозначительно пожал плечами и сделал выразительный жест.
Марк подозрительно поглядел на него.
— Ты хочешь покончить с Брадлеем и думаешь, что я ради этого пожертвую Анн?
— Подумай, — медленно ответил Тизер, — Быть может, это имеет больше смысла, чем кажется на первый взгляд.
— Ты, видно, снова замыслил какой-нибудь нелепый план убийства?
Тизер пожал плечами.
— Это гораздо проще, чем ты думаешь!
Марк немного помолчал, затем произнес:
— Мне кажется, что я смогу предложить более достойный план. У меня найдется более подходящий кандидат…
Они распрощались, обменявшись многозначительными взглядами.
Марк направился в спальню и перевязал себе руку. Закончив перевязку, он сразу пошел к Анн. Увидев бинты, она участливо спросила:
— Что с вами случилось?
— Ничего особенного. Я был только что в гараже и прищемил дверью руку. Мне придется просить вас, чтобы вы написали вместо меня несколько писем…
Мгновение Анн колебалась. Чувство сострадания требовало помочь ему, но в то же время осторожность удерживала ее.
— К сожалению, я не умею печатать на машинке.
— Это не важно, можно и от руки. Мне надо отправить всего лишь два кратких сообщения, а задержать их я не могу.
— Разумеется, я помогу вам, Марк, — ответила девушка и последовала за ним в его квартиру.
Первое письмо, которое она написала под его диктовку, было делового свойства и адресовано в Париж. Марк просил кого-то отложить приезд в Лондон.
— Мне не хочется идти к Тизеру, — сказал он. — Звонить ему по телефону я не могу, потому что наш общий приятель Брадлей подслушивает все наши разговоры, так что мне придется послать ему письмо. Пишите:
«Милый друг…»
Анн послушно написала.
»… мне надо сообщить вам нечто важное. Приходите к одиннадцати часам вечера в парк около Куинс-Гэт. Будьте непременно один».
— Подписи не требуется, Тизер и без того знает, от кого он получит это послание.
Она подала ему письмо, и он перечитал его, скрывая довольную улыбку. Брадлей, разумеется, тут же узнает этот почерк…
Глава 19
Финал приключения — поцелуй
Анн Перрмен и раньше вела переписку Марка. Он не любил писать, а секретность проводимых операций не позволяла держать штатную секретаршу или стенографистку.
При вынужденном бездействии Анн была довольна, что для нее нашлось какое-нибудь занятие. Марк передал ей ведение переписки по наиболее безобидным отраслям его дела. Он начал свою карьеру с контрабандной торговли дефицитными товарами и заработал на этом изрядный капитал. Впоследствии дела его расширились настолько, что он полностью перешел на торговлю наркотиками.
В последнее время он стал несколько небрежнее и отдавал себе в этом отчет. Полиция терпеливо следила за ним и плела свою сеть — он знал, что его постоянно заманивают в ловушку, и временами чувствовал себя почти что пленником. Он попытался возобновить свой заграничный паспорт, но получил в ответ краткое сообщение, что в силу некоторых формальных нарушений, возобновление паспортов отложено на некоторое время. Для Марка этот случай не имел особого значения, потому что в его распоряжении было несколько паспортов на различные имена. Однако чиновник пояснил ему, что любая его попытка покинуть Англию повлечет за собой весьма нежелательные последствия.
Присутствие Анн становилось для него все более опасным. Да, надо было освобождаться от нее. Он должен был одним ударом разрубить этот узел. Хотя Тизер и был большим негодяем, но даже он наверняка ужаснулся бы, узнав о замысле своего приятеля.
Марк не питал против Анн злобы, однако всегда помнил, что она отвергла его. Отныне Анн была для него всего лишь пешкой в игре, и он был готов пожертвовать ею, лишь бы добиться некоторых преимуществ. Неожиданно вспыхнувшее в нем влечение к Анн сменилось иными чувствами.
Он тщательно сложил письмо и вложил его в конверт, который адресовал инспектору Брадлею, в Скотленд-Ярд.
Затем он поехал на такси в Вест-Энд и опустил письмо в почтовое отделение Чарринг-Кросс…
Не прошло и получаса после написания писем для Марка, как зазвонил телефон. Анн с удивлением услышала голос Тизера. По обыкновению своему он говорил очень невнятно, так что ей пришлось просить его кое-что повторить дважды.
— …В Бристоль! Не будете ли вы столь любезны сказать Марку, что я опоздал на поезд и выеду попозже? Я напрасно пытался дозвониться к нему. Замолвите за меня словечко — вы ведь знаете какой Марк вспыльчивый!
— А он знал, что вы должны выехать в Бристоль? — спросила она после паузы.
— Разумеется. Я должен был выехать по его делам, — нервно ответил Тизер.
— Вы возвратитесь еще сегодня?
— Нет, лишь завтра вечером. Я хотел бы вернуться сегодня, но Марк… Есть ли какие-нибудь новости? Я совсем разбит, мои нервы расшатаны, — быть может, вы сможете убедить мистера Брадлея в том, что мой приют — совершенно безобидное заведение? В последнее время полиция преследует этих людей с невероятным ожесточением. К тому же этот Зедеман доставляет нам немало хлопот. Порой я начинаю думать, уж не полицейский ли ищейка он? Так вы передадите Марку то, что я просил?
И прежде чем она успела что-то ответить, он повесил трубку. Анн присела к столу и задумалась. Марк знал, что Тизера нет в городе — тогда почему он заставил ее написать это письмо? Да еще с обращением: «Милый друг…» Отношения между обоими сообщниками были слишком натянутыми, да к тому же Марк и не был из породы людей, источающих любезности…
Ей пришло в голову, что Марк вообще никогда не писал Тизеру писем. И с чего вдруг назначал он ему свидание в Гайд-Парке? Для полиции не было тайной, что Марк регулярно встречался с Тизером, и прятаться им было незачем…
После долгих размышлений Анн приняла твердое решение. Несмотря на то, что Марка не было дома, она прошла в его квартиру, воспользовавшись его ключом, и ознакомилась с бумагами, лежавшими на письменном столе. В корзине для бумаг она нашла разорванный конверт, на котором ей удалось разобрать написанное рукой Марка слово: «Инспектору». Марк выбросил этот конверт, потому что посадил на него кляксу.
Неожиданно ее осенило: Марк отослал написанное ею письмо инспектору Брадлею! Тщетно пыталась она вспомнить дословное содержание письма — она писала его механически, так что теперь могла восстановить его лишь в общих чертах. Брадлей узнает ее почерк и явится в назначенное место, полагая, что она собирается ему что-то сообщить. Но для чего хотел Марк заманить инспектора в парк? Вдруг ее охватил ужас…
Вскоре после ее возвращения к себе снова зазвонил телефон. Снова звонил Тизер, и голос его дрожал от страха.
— Это вы, милая мисс Перрмен? Я не еду в Бристоль. Я только что вспомнил, что Марк собирался послать мне сегодня письмо — и к тому же очень важное…
— И кто вам напомнил об этом? — Анн улыбнулась. — Уж не он лично?.. — едва не спросила она, но вовремя оборвала фразу.
— Я вспомнил сам… Да… Но вы ничего не говорите Марку об этом. Я пришлю другого человека.
Анн поняла, что Марк успел побывать в приюте, дабы проверить, выехал ли Тизер. Там же он узнал о недавнем разговоре по телефону. Подобная версия как нельзя лучше объяснила возбуждение Тизера.
Опасности, грозившей ей, она не сознавала. Ей и в голову не пришло, что написанное ею письмо, найденное у мертвого или тяжело раненого Брадлея, послужит тяжкой уликой против нее. Она думала только об опасности, грозившей Брадлею, и вызвала по телефону Скотленд-Ярд.
Но Брадлея там не оказалось — удалось лишь переговорить с его секретарем.
— Будьте так добры, попросите его позвонить мне, как только он вернется, — сказала она, назвав свой адрес и номер телефона.
— Ваша просьба будет исполнена, мисс Перрмен.
Не зная, что предпринять, она стала ждать звонка Брадлея.
В таком состоянии она провела половину дня. Прислугу свою она уволила и вела хозяйство сама, поэтому в ее сознании мысль о том, что она ничего не ела в течение всего дня, возникла только под вечер…
Последние два дня она провела в поисках квартиры, потому что твердо решила порвать с Мак-Гиллом и его шайкой. Она рассчитывала, что ей удастся вернуться к прежнему своему призванию — в вечер возвращения Ли Джозефа она даже написала об этом письмо в Отейль, где преподавала в школе.
В шесть часов вечера, безуспешно прождав звонка Брадлея, она вторично позвонила в Скотленд-Ярд, но не застала ни Брадлея, ни его секретаря. Она спросила, где можно бы найти Брадлея, но и на этот вопрос ей не дали ответа. Сообщили лишь, что Брадлей заходил на несколько минут за поступившей на его имя корреспонденцией и затем снова ушел, по-видимому, ее письмо дошло до адресата…
Время шло, и тревога все сильнее охватывала Анн.
В половине одиннадцатого она надела пальто, шапочку и покинула свою квартиру. На лестнице с ней повстречался Марк.
— Куда это вы направляетесь? — спросил он удивленно.
— Я хочу немного пройтись.
— Я провожу вас, — предложил он.
Она покачала головой.
— Я собираюсь погулять в одиночестве, Марк.
Он не настаивал — так даже лучше. Ведь ее отсутствие дома только содействовало успеху задуманного плана. Оно станет важной уликой против нее…
Без четверти одиннадцать Анн подошла к воротам парка. Услышав сигналы кареты «Скорой помощи», она почувствовала беспокойство и быстро направилась к одному из сторожей.
— Скажите, здесь что-нибудь случилось только что?
— Да, мисс, недалеко от Марбл-Эрч стреляли в какого-то господина. Но, кажется, ранения не опасны…
Анн была настолько взволнована, что не могла произнести ни слова, В ожидании дальнейшего она принялась расхаживать вдоль парковой ограды. В этот час здесь было мало гуляющих. Поблизости прошел только один человек, внимательно ее оглядевший. Если бы она не отвернулась, он, пожалуй, заговорил бы с ней. Это был тщедушный молодой человек, с которым она могла бы справиться в случае, если бы он позволил какую-нибудь вольность. Прохожий на мгновение остановился и пошел своей дорогой.
С какой стороны должен был появиться Брадлей? И что ему грозило? Где притаилась опасность? А в том, что опасность угрожала Брадлею, она не сомневалась.
Из мрака неожиданно выплыли очертания полисмена. Он направился к ней, и она почувствовала некоторое облегчение.
— Вам не следовало бы разгуливать по парку в одиночестве, мисс, в такой поздний час, — сказал он.
— Я поджидаю приятеля, — ответила ему Анн.
Он пристально оглядел ее, и Анн догадывалась, о чем размышлял постовой полицейский.
— Я бы посоветовал вам отправиться домой.
Неожиданно Анн осенило:
— Я ожидаю здесь инспектора Брадлея из Скотленд-Ярда, — сказала она.
Эти слова произвели должное впечатление.
— Тогда другое дело.
— Я была бы очень вам благодарна, если бы вы остались со мной до его прихода… Я… хочу его предостеречь. Я опасаюсь, что на него нападут…
Полисмен внимательно вгляделся в нее.
— Как будто мы уже встречались. Уж не вы ли та самая молодая дама, которую недавно задержали за слишком быструю езду? Вы мисс Перрмен?
— Совершенно верно.
— А мистеру Брадлею известно, что вы его ожидаете?
— Да. По крайней мере я так предполагаю.
В это мгновение в воротах показался чей-то силуэт.
— Вы хотели говорить со мной? — быстро осведомился Брадлей, ибо это был он. — Что случилось? Я получил ваше письмо только в половине одиннадцатого. Я позвонил вам по телефону, но вас не оказалось дома. — Заметив полисмена, он спросил: — Что ему угодно?
Она объяснила, как могла, что именно заставило ее явиться сюда.
— Я попросила его остаться со мной, потому что опасаюсь за вас.
— Так, значит, не вы послали мне это письмо?
Она отрицательно покачала головой.
— Это, конечно, был Мак-Гилл?
Этот вопрос беспокоил ее. До сего времени она не задумывалась над тем, что ее поступок выдает Марка полиции.
— Дело в том, что я действительно под диктовку написала это письмо, но потом вдруг пришло в голову, что оно могло быть отослано вам, и вы поверите его содержанию…
— Так оно и случилось, — улыбаясь, сказал Брадлей.
Он огляделся по сторонам.
— Констебль, отойдите в сторону и будьте наготове на случай, если мне потребуется ваша помощь. Я еще не знаю, чем вы мне можете помочь, но пока что посмотрите, нет ли кого-нибудь за вашей спиной, не прячется ли кто-нибудь в кустах…
Полицейский исчез.
— Вы в самом деле предполагаете покушение?
— В этом не приходится сомневаться. Мак-Гилл знал, что мне известен ваш почерк. И он знает также, каково мое отношение к вам…
Башенные часы пробили одиннадцать.
— Так… Вот и настало время встречи, — сказал Брадлей и вынул из кобуры револьвер.
Оглядевшись по сторонам, он заметил притушенные фары автомобиля, только что подъехавшего к воротам парка. Вот, очевидно, где таилась опасность! Брадлей окликнул полицейского и, схватив Анн за руку, заставил ее нагнуться к решетке, отделявшей газон от дорожки.
— Ложитесь на землю! — приказал он.
— Но…
— Ложитесь! Быстро!
В следующее мгновение она растянулась на земле и почувствовала на лице холодные капли росы. Автомобиль сорвался с места, быстро набрал скорость, затем резко развернулся и на мгновение замер…
Прогремели выстрелы. Анн услышала над головой свист пуль… Тревожно залились трели полицейских, но автомобиль исчез с той же быстротой, с какой появился.
Снова раздались выстрелы. Теперь стрелял Брадлей. Короткое, отрывистое стаккато… Со всех сторон бежали к месту происшествия прохожие.
— Встаньте и идите домой! — крикнул девушке Брадлей.
И прежде чем Анн успела ответить, он исчез.
Она быстро направилась к выходу и здесь столкнулась со сторожем, который недавно разговаривал с ней.
При вынужденном бездействии Анн была довольна, что для нее нашлось какое-нибудь занятие. Марк передал ей ведение переписки по наиболее безобидным отраслям его дела. Он начал свою карьеру с контрабандной торговли дефицитными товарами и заработал на этом изрядный капитал. Впоследствии дела его расширились настолько, что он полностью перешел на торговлю наркотиками.
В последнее время он стал несколько небрежнее и отдавал себе в этом отчет. Полиция терпеливо следила за ним и плела свою сеть — он знал, что его постоянно заманивают в ловушку, и временами чувствовал себя почти что пленником. Он попытался возобновить свой заграничный паспорт, но получил в ответ краткое сообщение, что в силу некоторых формальных нарушений, возобновление паспортов отложено на некоторое время. Для Марка этот случай не имел особого значения, потому что в его распоряжении было несколько паспортов на различные имена. Однако чиновник пояснил ему, что любая его попытка покинуть Англию повлечет за собой весьма нежелательные последствия.
Присутствие Анн становилось для него все более опасным. Да, надо было освобождаться от нее. Он должен был одним ударом разрубить этот узел. Хотя Тизер и был большим негодяем, но даже он наверняка ужаснулся бы, узнав о замысле своего приятеля.
Марк не питал против Анн злобы, однако всегда помнил, что она отвергла его. Отныне Анн была для него всего лишь пешкой в игре, и он был готов пожертвовать ею, лишь бы добиться некоторых преимуществ. Неожиданно вспыхнувшее в нем влечение к Анн сменилось иными чувствами.
Он тщательно сложил письмо и вложил его в конверт, который адресовал инспектору Брадлею, в Скотленд-Ярд.
Затем он поехал на такси в Вест-Энд и опустил письмо в почтовое отделение Чарринг-Кросс…
Не прошло и получаса после написания писем для Марка, как зазвонил телефон. Анн с удивлением услышала голос Тизера. По обыкновению своему он говорил очень невнятно, так что ей пришлось просить его кое-что повторить дважды.
— …В Бристоль! Не будете ли вы столь любезны сказать Марку, что я опоздал на поезд и выеду попозже? Я напрасно пытался дозвониться к нему. Замолвите за меня словечко — вы ведь знаете какой Марк вспыльчивый!
— А он знал, что вы должны выехать в Бристоль? — спросила она после паузы.
— Разумеется. Я должен был выехать по его делам, — нервно ответил Тизер.
— Вы возвратитесь еще сегодня?
— Нет, лишь завтра вечером. Я хотел бы вернуться сегодня, но Марк… Есть ли какие-нибудь новости? Я совсем разбит, мои нервы расшатаны, — быть может, вы сможете убедить мистера Брадлея в том, что мой приют — совершенно безобидное заведение? В последнее время полиция преследует этих людей с невероятным ожесточением. К тому же этот Зедеман доставляет нам немало хлопот. Порой я начинаю думать, уж не полицейский ли ищейка он? Так вы передадите Марку то, что я просил?
И прежде чем она успела что-то ответить, он повесил трубку. Анн присела к столу и задумалась. Марк знал, что Тизера нет в городе — тогда почему он заставил ее написать это письмо? Да еще с обращением: «Милый друг…» Отношения между обоими сообщниками были слишком натянутыми, да к тому же Марк и не был из породы людей, источающих любезности…
Ей пришло в голову, что Марк вообще никогда не писал Тизеру писем. И с чего вдруг назначал он ему свидание в Гайд-Парке? Для полиции не было тайной, что Марк регулярно встречался с Тизером, и прятаться им было незачем…
После долгих размышлений Анн приняла твердое решение. Несмотря на то, что Марка не было дома, она прошла в его квартиру, воспользовавшись его ключом, и ознакомилась с бумагами, лежавшими на письменном столе. В корзине для бумаг она нашла разорванный конверт, на котором ей удалось разобрать написанное рукой Марка слово: «Инспектору». Марк выбросил этот конверт, потому что посадил на него кляксу.
Неожиданно ее осенило: Марк отослал написанное ею письмо инспектору Брадлею! Тщетно пыталась она вспомнить дословное содержание письма — она писала его механически, так что теперь могла восстановить его лишь в общих чертах. Брадлей узнает ее почерк и явится в назначенное место, полагая, что она собирается ему что-то сообщить. Но для чего хотел Марк заманить инспектора в парк? Вдруг ее охватил ужас…
Вскоре после ее возвращения к себе снова зазвонил телефон. Снова звонил Тизер, и голос его дрожал от страха.
— Это вы, милая мисс Перрмен? Я не еду в Бристоль. Я только что вспомнил, что Марк собирался послать мне сегодня письмо — и к тому же очень важное…
— И кто вам напомнил об этом? — Анн улыбнулась. — Уж не он лично?.. — едва не спросила она, но вовремя оборвала фразу.
— Я вспомнил сам… Да… Но вы ничего не говорите Марку об этом. Я пришлю другого человека.
Анн поняла, что Марк успел побывать в приюте, дабы проверить, выехал ли Тизер. Там же он узнал о недавнем разговоре по телефону. Подобная версия как нельзя лучше объяснила возбуждение Тизера.
Опасности, грозившей ей, она не сознавала. Ей и в голову не пришло, что написанное ею письмо, найденное у мертвого или тяжело раненого Брадлея, послужит тяжкой уликой против нее. Она думала только об опасности, грозившей Брадлею, и вызвала по телефону Скотленд-Ярд.
Но Брадлея там не оказалось — удалось лишь переговорить с его секретарем.
— Будьте так добры, попросите его позвонить мне, как только он вернется, — сказала она, назвав свой адрес и номер телефона.
— Ваша просьба будет исполнена, мисс Перрмен.
Не зная, что предпринять, она стала ждать звонка Брадлея.
В таком состоянии она провела половину дня. Прислугу свою она уволила и вела хозяйство сама, поэтому в ее сознании мысль о том, что она ничего не ела в течение всего дня, возникла только под вечер…
Последние два дня она провела в поисках квартиры, потому что твердо решила порвать с Мак-Гиллом и его шайкой. Она рассчитывала, что ей удастся вернуться к прежнему своему призванию — в вечер возвращения Ли Джозефа она даже написала об этом письмо в Отейль, где преподавала в школе.
В шесть часов вечера, безуспешно прождав звонка Брадлея, она вторично позвонила в Скотленд-Ярд, но не застала ни Брадлея, ни его секретаря. Она спросила, где можно бы найти Брадлея, но и на этот вопрос ей не дали ответа. Сообщили лишь, что Брадлей заходил на несколько минут за поступившей на его имя корреспонденцией и затем снова ушел, по-видимому, ее письмо дошло до адресата…
Время шло, и тревога все сильнее охватывала Анн.
В половине одиннадцатого она надела пальто, шапочку и покинула свою квартиру. На лестнице с ней повстречался Марк.
— Куда это вы направляетесь? — спросил он удивленно.
— Я хочу немного пройтись.
— Я провожу вас, — предложил он.
Она покачала головой.
— Я собираюсь погулять в одиночестве, Марк.
Он не настаивал — так даже лучше. Ведь ее отсутствие дома только содействовало успеху задуманного плана. Оно станет важной уликой против нее…
Без четверти одиннадцать Анн подошла к воротам парка. Услышав сигналы кареты «Скорой помощи», она почувствовала беспокойство и быстро направилась к одному из сторожей.
— Скажите, здесь что-нибудь случилось только что?
— Да, мисс, недалеко от Марбл-Эрч стреляли в какого-то господина. Но, кажется, ранения не опасны…
Анн была настолько взволнована, что не могла произнести ни слова, В ожидании дальнейшего она принялась расхаживать вдоль парковой ограды. В этот час здесь было мало гуляющих. Поблизости прошел только один человек, внимательно ее оглядевший. Если бы она не отвернулась, он, пожалуй, заговорил бы с ней. Это был тщедушный молодой человек, с которым она могла бы справиться в случае, если бы он позволил какую-нибудь вольность. Прохожий на мгновение остановился и пошел своей дорогой.
С какой стороны должен был появиться Брадлей? И что ему грозило? Где притаилась опасность? А в том, что опасность угрожала Брадлею, она не сомневалась.
Из мрака неожиданно выплыли очертания полисмена. Он направился к ней, и она почувствовала некоторое облегчение.
— Вам не следовало бы разгуливать по парку в одиночестве, мисс, в такой поздний час, — сказал он.
— Я поджидаю приятеля, — ответила ему Анн.
Он пристально оглядел ее, и Анн догадывалась, о чем размышлял постовой полицейский.
— Я бы посоветовал вам отправиться домой.
Неожиданно Анн осенило:
— Я ожидаю здесь инспектора Брадлея из Скотленд-Ярда, — сказала она.
Эти слова произвели должное впечатление.
— Тогда другое дело.
— Я была бы очень вам благодарна, если бы вы остались со мной до его прихода… Я… хочу его предостеречь. Я опасаюсь, что на него нападут…
Полисмен внимательно вгляделся в нее.
— Как будто мы уже встречались. Уж не вы ли та самая молодая дама, которую недавно задержали за слишком быструю езду? Вы мисс Перрмен?
— Совершенно верно.
— А мистеру Брадлею известно, что вы его ожидаете?
— Да. По крайней мере я так предполагаю.
В это мгновение в воротах показался чей-то силуэт.
— Вы хотели говорить со мной? — быстро осведомился Брадлей, ибо это был он. — Что случилось? Я получил ваше письмо только в половине одиннадцатого. Я позвонил вам по телефону, но вас не оказалось дома. — Заметив полисмена, он спросил: — Что ему угодно?
Она объяснила, как могла, что именно заставило ее явиться сюда.
— Я попросила его остаться со мной, потому что опасаюсь за вас.
— Так, значит, не вы послали мне это письмо?
Она отрицательно покачала головой.
— Это, конечно, был Мак-Гилл?
Этот вопрос беспокоил ее. До сего времени она не задумывалась над тем, что ее поступок выдает Марка полиции.
— Дело в том, что я действительно под диктовку написала это письмо, но потом вдруг пришло в голову, что оно могло быть отослано вам, и вы поверите его содержанию…
— Так оно и случилось, — улыбаясь, сказал Брадлей.
Он огляделся по сторонам.
— Констебль, отойдите в сторону и будьте наготове на случай, если мне потребуется ваша помощь. Я еще не знаю, чем вы мне можете помочь, но пока что посмотрите, нет ли кого-нибудь за вашей спиной, не прячется ли кто-нибудь в кустах…
Полицейский исчез.
— Вы в самом деле предполагаете покушение?
— В этом не приходится сомневаться. Мак-Гилл знал, что мне известен ваш почерк. И он знает также, каково мое отношение к вам…
Башенные часы пробили одиннадцать.
— Так… Вот и настало время встречи, — сказал Брадлей и вынул из кобуры револьвер.
Оглядевшись по сторонам, он заметил притушенные фары автомобиля, только что подъехавшего к воротам парка. Вот, очевидно, где таилась опасность! Брадлей окликнул полицейского и, схватив Анн за руку, заставил ее нагнуться к решетке, отделявшей газон от дорожки.
— Ложитесь на землю! — приказал он.
— Но…
— Ложитесь! Быстро!
В следующее мгновение она растянулась на земле и почувствовала на лице холодные капли росы. Автомобиль сорвался с места, быстро набрал скорость, затем резко развернулся и на мгновение замер…
Прогремели выстрелы. Анн услышала над головой свист пуль… Тревожно залились трели полицейских, но автомобиль исчез с той же быстротой, с какой появился.
Снова раздались выстрелы. Теперь стрелял Брадлей. Короткое, отрывистое стаккато… Со всех сторон бежали к месту происшествия прохожие.
— Встаньте и идите домой! — крикнул девушке Брадлей.
И прежде чем Анн успела ответить, он исчез.
Она быстро направилась к выходу и здесь столкнулась со сторожем, который недавно разговаривал с ней.