Он сильно постарел за это время — исчезли последние клочки седоватых волос, и голова его стала совершенно лысой.
— Я преследовал вас в связи с вашей поездкой в Марокко, — осторожно заговорил Уэллинг.
— Вы не можете допрашивать меня, пока у вас нет запроса властей того округа, в котором смерть настигла Сади Гафиза. Вы видите, я играю с вами в открытую, — мне доподлинно известно, что вы связываете мое имя с убийством Сади. Сестра рассказала, что вы также пытались поставить мне в вину смерть Фаррингтона. Я могу лишь заявить, что во время его смерти находился в Лондоне, и если вы в состоянии доказать противное, то прошу предъявить мне эти доказательства.
— А что вы можете сказать по поводу убийства, которое произошло в маленьком домике в Хиндхеде? — осведомился Уэллинг.
Ни один мускул не дрогнул на лице Гамона.
— Это для меня новость, — заявил он, — хоть я и знаком с этой местностью. Раньше мне принадлежал один из домов в тех краях.
— Об этом доме я и говорю. Там произошло убийство: убитого переодели в матросскую форму и вынесли на Портсмутскую дорогу. Его тело было обнаружено мистером Джемсом Лейсингтоном Морлеком, как вам уже, должно быть, известно об этом. Я тщательно осмотрел этот домик и обнаружил на стене следы крови.
Ральф попытался улыбнуться.
— И вам удалось также установить, что ответственность за это убийство ложится на меня? — сухо спросил он. — Право, капитан Уэллинг, я не рассчитывал на то, что мне придется обсуждать в отдельности каждое из этих преступлений. Единственное, что я хотел бы выяснить у вас, это следующее, — сказал он и, поднявшись, подошел вплотную к полицейскому. — Собираетесь вы предъявить мне какое-нибудь обвинение, или нет? Ибо если вы собираетесь мне предъявить его, то я затем и явился, чтобы дать на него ответ.
Уэллинг промолчал. Неприятель перенес поле военных действий на его собственную территорию, напал первый, и тем обеспечил себе ряд преимуществ. Гамон требовал начать судебное следствие, зная, что в распоряжении Уэллинга имеется мало улик. До настоящего времени приказа о его аресте не имелось, потому что не было возможности предъявить сколько-нибудь веские обвинения. Даже высшие должностные лица Скотленд-Ярда поколебались бы что-либо предпринять на основании таких скудных данных.
— Все обвинения, о которых шла речь, вы сами выдвигаете против себя, — несколько неуверенно заговорил Уэллинг. — Мы вас ни в чем не обвиняем, вы видите, что я даже не требую, чтобы вы предъявили мне содержимое вашего бумажника…
И он пристально взглянул на Гамона. Если бы Гамон в это мгновение проявил какие-нибудь признаки неуверенности или смущения, если бы он попытался перевести разговор на иную тему, или чем-либо выявить свое волнение, то капитан, не колеблясь ни минуты, предъявил бы ему первое попавшееся обвинение и на основании его задержал бы и подверг обыску. Но ответ Ральфа был достоин всего его поведения. Он вынул из кармана бумажник и швырнул его на стол.
— Прошу вас! И если у вас имеется намерение обыскать меня, то я к вашим услугам.
Уэллинг взял бумажник и просмотрел его содержимое. Затем он вернул его Гамону.
— Благодарю, я не стану вас задерживать, мистер Гамон.
Гамон медленно натянул на руки перчатки и направился к двери.
— Если я вам понадоблюсь, то вы, полагаю, будете знать, где меня искать: я буду или в своем доме на Гросвенор-сквер, или в своем имении в Крейзе.
И Ральф не спеша покинул кабинет Уэллинга.
Дома его ожидала взволнованная Лидия.
— Что тебе сказали в Скотленд-Ярде? — спросила она.
— А что они могли мне сказать? — презрительно усмехнулся он. И, подойдя к письменному столу, вынул чековую книжку и опустился в кресло.
— Я думаю, что твои нервы настолько расстроены, что тебе лучше сегодня же выехать в Париж, — сказал он, обращаясь к Лидии.
Он выписал чек и протянул его сестре. Она взглянула на сумму и ахнула от изумления.
— У тебя имеется в банке такая большая сумма?
— Что же удивительного в этом?
И он выписал второй чек. Этот чек он положил в конверт вместе со своей визитной карточкой. Надписав на конверте адрес, он позвонил.
— Я отпустила дворецкого, — сказала Лидия. — Ты хочешь, чтобы я доставила письмо на почту?
— Нет, это надо будет передать лично, — ответил Ральф. Немного погодя, произнес: — Теперь пойду к своей супруге.
Лидия испуганно переспросила:
— К своей супруге? Я и не знала, что ты женат.
— Я иду к Джоан, — серьезно заметил Ральф.
Лидия после его ухода бросилась к окну и увидела, как Ральф вышел из дому. Он снова переоделся в костюм, в котором прибыл сюда. Прежде, чем Ральф успел сесть в машину и скрыться за поворотом, она поспешила к себе в комнату и накинула пальто: она поняла, что наступила решительная минута.
Глава 36. СЕКРЕТ ГАМОНА
— Я преследовал вас в связи с вашей поездкой в Марокко, — осторожно заговорил Уэллинг.
— Вы не можете допрашивать меня, пока у вас нет запроса властей того округа, в котором смерть настигла Сади Гафиза. Вы видите, я играю с вами в открытую, — мне доподлинно известно, что вы связываете мое имя с убийством Сади. Сестра рассказала, что вы также пытались поставить мне в вину смерть Фаррингтона. Я могу лишь заявить, что во время его смерти находился в Лондоне, и если вы в состоянии доказать противное, то прошу предъявить мне эти доказательства.
— А что вы можете сказать по поводу убийства, которое произошло в маленьком домике в Хиндхеде? — осведомился Уэллинг.
Ни один мускул не дрогнул на лице Гамона.
— Это для меня новость, — заявил он, — хоть я и знаком с этой местностью. Раньше мне принадлежал один из домов в тех краях.
— Об этом доме я и говорю. Там произошло убийство: убитого переодели в матросскую форму и вынесли на Портсмутскую дорогу. Его тело было обнаружено мистером Джемсом Лейсингтоном Морлеком, как вам уже, должно быть, известно об этом. Я тщательно осмотрел этот домик и обнаружил на стене следы крови.
Ральф попытался улыбнуться.
— И вам удалось также установить, что ответственность за это убийство ложится на меня? — сухо спросил он. — Право, капитан Уэллинг, я не рассчитывал на то, что мне придется обсуждать в отдельности каждое из этих преступлений. Единственное, что я хотел бы выяснить у вас, это следующее, — сказал он и, поднявшись, подошел вплотную к полицейскому. — Собираетесь вы предъявить мне какое-нибудь обвинение, или нет? Ибо если вы собираетесь мне предъявить его, то я затем и явился, чтобы дать на него ответ.
Уэллинг промолчал. Неприятель перенес поле военных действий на его собственную территорию, напал первый, и тем обеспечил себе ряд преимуществ. Гамон требовал начать судебное следствие, зная, что в распоряжении Уэллинга имеется мало улик. До настоящего времени приказа о его аресте не имелось, потому что не было возможности предъявить сколько-нибудь веские обвинения. Даже высшие должностные лица Скотленд-Ярда поколебались бы что-либо предпринять на основании таких скудных данных.
— Все обвинения, о которых шла речь, вы сами выдвигаете против себя, — несколько неуверенно заговорил Уэллинг. — Мы вас ни в чем не обвиняем, вы видите, что я даже не требую, чтобы вы предъявили мне содержимое вашего бумажника…
И он пристально взглянул на Гамона. Если бы Гамон в это мгновение проявил какие-нибудь признаки неуверенности или смущения, если бы он попытался перевести разговор на иную тему, или чем-либо выявить свое волнение, то капитан, не колеблясь ни минуты, предъявил бы ему первое попавшееся обвинение и на основании его задержал бы и подверг обыску. Но ответ Ральфа был достоин всего его поведения. Он вынул из кармана бумажник и швырнул его на стол.
— Прошу вас! И если у вас имеется намерение обыскать меня, то я к вашим услугам.
Уэллинг взял бумажник и просмотрел его содержимое. Затем он вернул его Гамону.
— Благодарю, я не стану вас задерживать, мистер Гамон.
Гамон медленно натянул на руки перчатки и направился к двери.
— Если я вам понадоблюсь, то вы, полагаю, будете знать, где меня искать: я буду или в своем доме на Гросвенор-сквер, или в своем имении в Крейзе.
И Ральф не спеша покинул кабинет Уэллинга.
Дома его ожидала взволнованная Лидия.
— Что тебе сказали в Скотленд-Ярде? — спросила она.
— А что они могли мне сказать? — презрительно усмехнулся он. И, подойдя к письменному столу, вынул чековую книжку и опустился в кресло.
— Я думаю, что твои нервы настолько расстроены, что тебе лучше сегодня же выехать в Париж, — сказал он, обращаясь к Лидии.
Он выписал чек и протянул его сестре. Она взглянула на сумму и ахнула от изумления.
— У тебя имеется в банке такая большая сумма?
— Что же удивительного в этом?
И он выписал второй чек. Этот чек он положил в конверт вместе со своей визитной карточкой. Надписав на конверте адрес, он позвонил.
— Я отпустила дворецкого, — сказала Лидия. — Ты хочешь, чтобы я доставила письмо на почту?
— Нет, это надо будет передать лично, — ответил Ральф. Немного погодя, произнес: — Теперь пойду к своей супруге.
Лидия испуганно переспросила:
— К своей супруге? Я и не знала, что ты женат.
— Я иду к Джоан, — серьезно заметил Ральф.
Лидия после его ухода бросилась к окну и увидела, как Ральф вышел из дому. Он снова переоделся в костюм, в котором прибыл сюда. Прежде, чем Ральф успел сесть в машину и скрыться за поворотом, она поспешила к себе в комнату и накинула пальто: она поняла, что наступила решительная минута.
Глава 36. СЕКРЕТ ГАМОНА
Уэллинг собрался уходить, когда к нему в кабинет вбежала запыхавшаяся Лидия.
— Я должна переговорить с вами, капитан, и немедленно, — бурно воскликнула она. — То, что я должна сообщить, не терпит отлагательства.
— Прошу вас, успокойтесь и отдохните, — любезно предложил Уэллинг.
— Я в отчаянии… я не знаю, что мне предпринять… — сказала молодая женщина.
Он подал ей стакан воды и заставил выпить.
— Я пришла к вам по поводу Ральфа. Он был у вас сегодня утром?
— Да, он был у меня, и я еще никогда не видел его таким гордым и самодовольным. Если он хотел обмануть меня, то ему это удалось как нельзя лучше.
— Затем он возвратился домой, и я никогда не видела его в таком хорошем настроении. Он спросил меня, не собираюсь ли я уехать в Париж, и дал мне чек. Вот он.
И она протянула ему чек. Взглянув на сумму, Уэллинг изумленно свистнул: чек был выписан на миллион фунтов стерлингов.
— А это что такое? — спросил он, заметив в ее руках конверт. На конверте стояло его имя.
— Это тоже от вашего брата? — спросил он нахмурясь.
Она кивнула головой.
Он вскрыл конверт и обнаружил в нем второй чек на миллион фунтов.
— Тут что-то не в порядке. Боюсь, что ваш брат не отдает отчета в своих поступках. Куда он направился?
— Он поехал на автомобиле в Крейз. Он сказал, что едет к своей жене и назвал имя Джоан.
— Вам предстоит перенести много неприятностей, Лидия, — сказал он, — но я постараюсь помочь. Вам придется провести эту ночь в отеле, и никто, даже ваша горничная, не должна знать о том, где вы находитесь. А обедать вы будете в моем обществе.
Она запротестовала, но Уэллинг настоял на своем и успокоился лишь после того, как вещи Лидии были доставлены в отель и он переговорил о ней с дежурным в отеле детективом.
Перед отелем его ожидала полицейская машина, в которой сидели трое полицейских из Скотленд-Ярда.
Сев в машину, он подъехал к дому Морлека. Выйдя из машины, Уэллинг увидел Джемса.
— Прошу вас, войдите в дом, Уэллинг, — крикнул он капитану. — Что случилось?
— Кто-то находится в большой опасности, и я не могу решить, в чем именно она заключается, — ответил Уэллинг и рассказал Джемсу историю миллионных чеков.
Джемс молча выслушал его повествование.
— Я пошлю двух полицейских в дом Крейзов, а третий останется у вас.
— Лучше будет, если все трое отправятся в Крейз — я обойдусь своими силами. Он выехал из Лондона?
— Он уехал сегодня после обеда и с тех пор о нем нет никаких известий.
Снег продолжал валить, и полицейская машина бесшумно подъехала к подъезду дома Крейзов. Лорд Крейз увидел полицейских из окна и поспешил навстречу Уэллингу. Он сразу понял, что произошло нечто серьезное.
— Что произошло? — спросил лорд. — Уж не охотитесь ли вы за Гамоном?
— Да, он снова в Англии и где-то поблизости от вас. Где леди Джоан?
— Она вышла: миссис Корнфорд пригласила ее к обеду.
— Пока мы не упрячем этого негодяя за решетку, вы не должны спускать глаз с леди Джоан. Мы немедленно должны отправиться за ней.
Но Джемс опередил их. Он пошел, увязая по колено в снегу, по направлению к дому миссис Корнфорд и, когда вышел на дорогу, то обнаружил отчетливые следы Джоан. Завидев отпечатки ее резиновой обуви, он испытал глубокое удовлетворение — Джоан находилась где-то поблизости от него.
Но неожиданно следы ее, без всякой видимой причины, свернули с дороги и направились к кустарнику. Удивленный Джемс также свернул с дороги, следы уходили все глубже и глубже в снег, еще раз сменили направление и затем исчезли.
Он тщательно обыскал всю местность и больше нигде не обнаружил следов. И нигде не было видно Джоан.
Неожиданно он напал на другой след — на отпечаток остроносой обуви — это был Гамон! И тогда ему стало ясно, что заставило девушку уклониться в сторону. Она увидела Гамона и попыталась избежать встречи с ним. Джемс рассмотрел следы Гамона и обнаружил, что одни из них вели к дому Крейзов, а другие шли в противоположном направлении. Джемс застегнул наглухо свой плащ, предварительно переложив револьвер в наружный карман, и устремился по следу Гамона к домику миссис Корнфорд.
Вскоре он заметил, что след Гамона уходит в сторону, бросился на дорожку, ведущую в дом, и при первом же взгляде, брошенном на домик, понял, что там произошло нечто необычайное: все окна были плотно прикрыты ставнями. Он постучал в дверь и не получил ответа.
— Вы здесь, миссис Корнфорд? — закричал он и забарабанил изо всех сил кулаками.
— Если вы вздумаете выломать дверь, я застрелю вас, — услышал он в ответ чей-то взволнованный голос.
Это был голос Джоан!
— Джоан, это ты? Это я, Джемс! — закричал он и отступил на несколько шагов с тем, чтобы она могла убедиться в правильности его слов, взглянув в замочную скважину.
В то же мгновение Джемс почувствовал, как что-то сорвало с его головы шляпу. Прогремел выстрел. Он оглянулся по сторонам, но не обнаружил места, из которого его подкарауливала смерть.
Дверь распахнулась.
— Не выходи из дома! — крикнул Джемс и бросился к ней.
Снова прогремел выстрел. Пуля шлепнулась в стену. Джемс стремительно захлопнул за собою дверь.
— Джемс… Я так рада тебе… — прошептала взволнованная Джоан. — Джемс… я так боюсь… это ужасно…
— Ты спряталась в кустах? Я шел по твоему следу… Он видел тебя?
— Он бросился ко мне, когда я подошла к дому. Миссис Корнфорд еще до этого заметила его присутствие и поспешила закрыть все ставни.
Ставни запирались изнутри, и Джемс осторожно попытался открыть одно из окон. В это мгновение пуля разнесла оконное стекло в осколки.
— Я думаю, что лучше будет подождать. Уэллинг услышит выстрелы и придет к нам на помощь. Остается надеяться, что Гамон на основании моего стремительного бегства решит, что я безоружен, и приблизится к дому.
— У тебя нет револьвера? — боязливо осведомилась Джоан.
Он показал ей маленький револьвер.
— Эта штучка весьма безобидна на большом расстоянии и может принести пользу только на близкой дистанции.
Джемс был прав. Гамон предположил, что Джемс, будь он вооружен, не укрылся бы в доме. Также он понимал, что выстрелы неминуемо привлекут внимание обитателей Крейза. В отдалении собралась маленькая группа школьников, привлеченных шумом выстрелов и с удивлением взиравших на происходящее. Гамон должен был спешить со своей местью.
Он выскочил из засады и бросился к дому. Обитатели дома по-прежнему не подавали никаких признаков жизни. В поисках предмета, которым можно было бы разнести дверь, Гамон обратил внимание на бревно, лежавшее неподалеку от дома. Дом задрожал под его ударами. Джемс продолжал стоять на страже у двери — он знал, что дверь выдержит недолго.
— Уходите отсюда, — шепнул он миссис Корнфорд и Джоан, и сам прокрался к кухне, в которой так трагически погиб Фаррингтон.
Гамон нанес двери решительный удар, и она не выдержала — подалась… В то же время он с револьвером в руках переступил порог. Заметив отворенную дверь в соседнюю комнату, он решил, что Джемс находится там.
— Выходи, поганый пес! — вскричал он и выстрелил.
Затем прогремел второй выстрел, и прежде, чем Гамон успел что-либо предпринять, Джемс выскочил из засады за дверью и направил на Гамона свое миниатюрное оружие.
Он нажал курок, но выстрела не последовало. Из дула револьвера вылетел лишь белый дымок, и Гамон тяжело рухнул на землю.
Глаза Джемса слезились, он с трудом дышал. Захлопнув за собою дверь, он поспешил к Джоан, поднесшей ко рту носовой платок.
— Скорей… все окна настежь, — приказал он. И после того, как обе женщины бросились исполнять его приказание, он подошел к потерявшему сознание Гамону. В то же мгновение на дорожке, ведущей в дом, показался Уэллинг со своими людьми.
— Неплохая игрушка? — спросил Джемс, демонстрируя полицейским свое оружие. — Я никогда еще не вкладывал в этот револьвер патронов. Он предназначается для иной цели. При спуске курка из револьвера вылетает облако одурманивающего газа, и вы теряете сознание.
Полицейские надели находящемуся без сознания Гамону наручники и перенесли его в автомобиль. Уэллинг вернулся в дом Крейзов лишь после обеда. Он казался очень утомленным, но глаза его улыбались: он достиг цели.
— Наконец-то я раскрыл тайну Гамона, — сказал он, обращаясь к Джемсу. — И это объясняет мне все. Я удивляюсь. Я удивляюсь, как сразу не догадался в чем дело, когда узнал, что вы взламываете банковские сейфы и кассы. Вы хотели раздобыть документ, уличающий Гамона?
Лорд Крейз стоял у камина и задумчиво глядел на огонь.
— Вы получили наконец этот документ, Уэллинг?
— Вот он, — сказал он и вынул из кармана бумажник Ральфа. — Просто невероятно, что Гамон носил при себе документ, который мог его ежеминутно отправить на виселицу.
— Но почему он его не уничтожил? Почему он не сжег его? — спросил лорд Крейз.
Вместо ответа Уэллинг протянул ему документ. Лорд Крейз прочел его и нахмурился.
— Переверните документ и взгляните на оборот его, — сказал невозмутимый Уэллинг.
Лорд Крейз повиновался и на мгновение застыл в изумлении.
— Боже! — воскликнул он.
Обвинение против Гамона Корнфорд изложил на обороте тратты на Банк Англии. И сумма, проставленная на тратте, составляла сто тысяч фунтов.
В холодный январский день, когда глубокий снег покрыл уже все окрестности и мороз сковал реки, Джоан Карстон и Джемс Морлек вышли из церкви. После обеда новобрачные — ибо наконец-то они были как следует повенчаны — отправились в машине Джемса в Лондон. Джоан изъявила желание поехать через Аскот.
Они остановились недалеко от маленькой часовенки, скрытой от любопытных взоров густым стлаником. Джемс выпрыгнул из машины, и Джоан протянула ему большой букет белых лилий.
— Положи их на алтарь, Джемс, — сказала она, и он послушно кивнул головой. В то мгновение, когда Джемс хотел направиться к алтарю, он заметил у двери часовни чью-то скорчившуюся фигуру. Он поспешил к ней и увидел перед собою холодное, посеревшее лицо.
Какая сумасбродная мысль заставила Беннокуайта возвратиться к этой часовенке, воздвигнутой им во славу Всевышнего, и обрести здесь, на этих холодных ступенях смерть?
Джемс оглянулся по сторонам. Он был один — никто не нарушал уединенной тишины этого уголка в лесу. Он наклонился к мертвому и положил ему на грудь букет белых лилий.
И, обнажив голову, он возвратился к машине — в мир живых, к Джоан.
></emphasis>
Уоллес Э. Избранные триллеры: Таинственный двойник; Джентльмен в черной маске; Секрет Гамона: Романы / Пер. с англ.; Худож.-ил. П.Павлов. — Х.: Изд.-коммер. фирма «Гриф», 1995. — 480 с. — (Серия «Классика триллера») — ISBN 5-7707-7072-4
— Я должна переговорить с вами, капитан, и немедленно, — бурно воскликнула она. — То, что я должна сообщить, не терпит отлагательства.
— Прошу вас, успокойтесь и отдохните, — любезно предложил Уэллинг.
— Я в отчаянии… я не знаю, что мне предпринять… — сказала молодая женщина.
Он подал ей стакан воды и заставил выпить.
— Я пришла к вам по поводу Ральфа. Он был у вас сегодня утром?
— Да, он был у меня, и я еще никогда не видел его таким гордым и самодовольным. Если он хотел обмануть меня, то ему это удалось как нельзя лучше.
— Затем он возвратился домой, и я никогда не видела его в таком хорошем настроении. Он спросил меня, не собираюсь ли я уехать в Париж, и дал мне чек. Вот он.
И она протянула ему чек. Взглянув на сумму, Уэллинг изумленно свистнул: чек был выписан на миллион фунтов стерлингов.
— А это что такое? — спросил он, заметив в ее руках конверт. На конверте стояло его имя.
— Это тоже от вашего брата? — спросил он нахмурясь.
Она кивнула головой.
Он вскрыл конверт и обнаружил в нем второй чек на миллион фунтов.
— Тут что-то не в порядке. Боюсь, что ваш брат не отдает отчета в своих поступках. Куда он направился?
— Он поехал на автомобиле в Крейз. Он сказал, что едет к своей жене и назвал имя Джоан.
— Вам предстоит перенести много неприятностей, Лидия, — сказал он, — но я постараюсь помочь. Вам придется провести эту ночь в отеле, и никто, даже ваша горничная, не должна знать о том, где вы находитесь. А обедать вы будете в моем обществе.
Она запротестовала, но Уэллинг настоял на своем и успокоился лишь после того, как вещи Лидии были доставлены в отель и он переговорил о ней с дежурным в отеле детективом.
Перед отелем его ожидала полицейская машина, в которой сидели трое полицейских из Скотленд-Ярда.
Сев в машину, он подъехал к дому Морлека. Выйдя из машины, Уэллинг увидел Джемса.
— Прошу вас, войдите в дом, Уэллинг, — крикнул он капитану. — Что случилось?
— Кто-то находится в большой опасности, и я не могу решить, в чем именно она заключается, — ответил Уэллинг и рассказал Джемсу историю миллионных чеков.
Джемс молча выслушал его повествование.
— Я пошлю двух полицейских в дом Крейзов, а третий останется у вас.
— Лучше будет, если все трое отправятся в Крейз — я обойдусь своими силами. Он выехал из Лондона?
— Он уехал сегодня после обеда и с тех пор о нем нет никаких известий.
Снег продолжал валить, и полицейская машина бесшумно подъехала к подъезду дома Крейзов. Лорд Крейз увидел полицейских из окна и поспешил навстречу Уэллингу. Он сразу понял, что произошло нечто серьезное.
— Что произошло? — спросил лорд. — Уж не охотитесь ли вы за Гамоном?
— Да, он снова в Англии и где-то поблизости от вас. Где леди Джоан?
— Она вышла: миссис Корнфорд пригласила ее к обеду.
— Пока мы не упрячем этого негодяя за решетку, вы не должны спускать глаз с леди Джоан. Мы немедленно должны отправиться за ней.
Но Джемс опередил их. Он пошел, увязая по колено в снегу, по направлению к дому миссис Корнфорд и, когда вышел на дорогу, то обнаружил отчетливые следы Джоан. Завидев отпечатки ее резиновой обуви, он испытал глубокое удовлетворение — Джоан находилась где-то поблизости от него.
Но неожиданно следы ее, без всякой видимой причины, свернули с дороги и направились к кустарнику. Удивленный Джемс также свернул с дороги, следы уходили все глубже и глубже в снег, еще раз сменили направление и затем исчезли.
Он тщательно обыскал всю местность и больше нигде не обнаружил следов. И нигде не было видно Джоан.
Неожиданно он напал на другой след — на отпечаток остроносой обуви — это был Гамон! И тогда ему стало ясно, что заставило девушку уклониться в сторону. Она увидела Гамона и попыталась избежать встречи с ним. Джемс рассмотрел следы Гамона и обнаружил, что одни из них вели к дому Крейзов, а другие шли в противоположном направлении. Джемс застегнул наглухо свой плащ, предварительно переложив револьвер в наружный карман, и устремился по следу Гамона к домику миссис Корнфорд.
Вскоре он заметил, что след Гамона уходит в сторону, бросился на дорожку, ведущую в дом, и при первом же взгляде, брошенном на домик, понял, что там произошло нечто необычайное: все окна были плотно прикрыты ставнями. Он постучал в дверь и не получил ответа.
— Вы здесь, миссис Корнфорд? — закричал он и забарабанил изо всех сил кулаками.
— Если вы вздумаете выломать дверь, я застрелю вас, — услышал он в ответ чей-то взволнованный голос.
Это был голос Джоан!
— Джоан, это ты? Это я, Джемс! — закричал он и отступил на несколько шагов с тем, чтобы она могла убедиться в правильности его слов, взглянув в замочную скважину.
В то же мгновение Джемс почувствовал, как что-то сорвало с его головы шляпу. Прогремел выстрел. Он оглянулся по сторонам, но не обнаружил места, из которого его подкарауливала смерть.
Дверь распахнулась.
— Не выходи из дома! — крикнул Джемс и бросился к ней.
Снова прогремел выстрел. Пуля шлепнулась в стену. Джемс стремительно захлопнул за собою дверь.
— Джемс… Я так рада тебе… — прошептала взволнованная Джоан. — Джемс… я так боюсь… это ужасно…
— Ты спряталась в кустах? Я шел по твоему следу… Он видел тебя?
— Он бросился ко мне, когда я подошла к дому. Миссис Корнфорд еще до этого заметила его присутствие и поспешила закрыть все ставни.
Ставни запирались изнутри, и Джемс осторожно попытался открыть одно из окон. В это мгновение пуля разнесла оконное стекло в осколки.
— Я думаю, что лучше будет подождать. Уэллинг услышит выстрелы и придет к нам на помощь. Остается надеяться, что Гамон на основании моего стремительного бегства решит, что я безоружен, и приблизится к дому.
— У тебя нет револьвера? — боязливо осведомилась Джоан.
Он показал ей маленький револьвер.
— Эта штучка весьма безобидна на большом расстоянии и может принести пользу только на близкой дистанции.
Джемс был прав. Гамон предположил, что Джемс, будь он вооружен, не укрылся бы в доме. Также он понимал, что выстрелы неминуемо привлекут внимание обитателей Крейза. В отдалении собралась маленькая группа школьников, привлеченных шумом выстрелов и с удивлением взиравших на происходящее. Гамон должен был спешить со своей местью.
Он выскочил из засады и бросился к дому. Обитатели дома по-прежнему не подавали никаких признаков жизни. В поисках предмета, которым можно было бы разнести дверь, Гамон обратил внимание на бревно, лежавшее неподалеку от дома. Дом задрожал под его ударами. Джемс продолжал стоять на страже у двери — он знал, что дверь выдержит недолго.
— Уходите отсюда, — шепнул он миссис Корнфорд и Джоан, и сам прокрался к кухне, в которой так трагически погиб Фаррингтон.
Гамон нанес двери решительный удар, и она не выдержала — подалась… В то же время он с револьвером в руках переступил порог. Заметив отворенную дверь в соседнюю комнату, он решил, что Джемс находится там.
— Выходи, поганый пес! — вскричал он и выстрелил.
Затем прогремел второй выстрел, и прежде, чем Гамон успел что-либо предпринять, Джемс выскочил из засады за дверью и направил на Гамона свое миниатюрное оружие.
Он нажал курок, но выстрела не последовало. Из дула револьвера вылетел лишь белый дымок, и Гамон тяжело рухнул на землю.
Глаза Джемса слезились, он с трудом дышал. Захлопнув за собою дверь, он поспешил к Джоан, поднесшей ко рту носовой платок.
— Скорей… все окна настежь, — приказал он. И после того, как обе женщины бросились исполнять его приказание, он подошел к потерявшему сознание Гамону. В то же мгновение на дорожке, ведущей в дом, показался Уэллинг со своими людьми.
— Неплохая игрушка? — спросил Джемс, демонстрируя полицейским свое оружие. — Я никогда еще не вкладывал в этот револьвер патронов. Он предназначается для иной цели. При спуске курка из револьвера вылетает облако одурманивающего газа, и вы теряете сознание.
Полицейские надели находящемуся без сознания Гамону наручники и перенесли его в автомобиль. Уэллинг вернулся в дом Крейзов лишь после обеда. Он казался очень утомленным, но глаза его улыбались: он достиг цели.
— Наконец-то я раскрыл тайну Гамона, — сказал он, обращаясь к Джемсу. — И это объясняет мне все. Я удивляюсь. Я удивляюсь, как сразу не догадался в чем дело, когда узнал, что вы взламываете банковские сейфы и кассы. Вы хотели раздобыть документ, уличающий Гамона?
Лорд Крейз стоял у камина и задумчиво глядел на огонь.
— Вы получили наконец этот документ, Уэллинг?
— Вот он, — сказал он и вынул из кармана бумажник Ральфа. — Просто невероятно, что Гамон носил при себе документ, который мог его ежеминутно отправить на виселицу.
— Но почему он его не уничтожил? Почему он не сжег его? — спросил лорд Крейз.
Вместо ответа Уэллинг протянул ему документ. Лорд Крейз прочел его и нахмурился.
— Переверните документ и взгляните на оборот его, — сказал невозмутимый Уэллинг.
Лорд Крейз повиновался и на мгновение застыл в изумлении.
— Боже! — воскликнул он.
Обвинение против Гамона Корнфорд изложил на обороте тратты на Банк Англии. И сумма, проставленная на тратте, составляла сто тысяч фунтов.
В холодный январский день, когда глубокий снег покрыл уже все окрестности и мороз сковал реки, Джоан Карстон и Джемс Морлек вышли из церкви. После обеда новобрачные — ибо наконец-то они были как следует повенчаны — отправились в машине Джемса в Лондон. Джоан изъявила желание поехать через Аскот.
Они остановились недалеко от маленькой часовенки, скрытой от любопытных взоров густым стлаником. Джемс выпрыгнул из машины, и Джоан протянула ему большой букет белых лилий.
— Положи их на алтарь, Джемс, — сказала она, и он послушно кивнул головой. В то мгновение, когда Джемс хотел направиться к алтарю, он заметил у двери часовни чью-то скорчившуюся фигуру. Он поспешил к ней и увидел перед собою холодное, посеревшее лицо.
Какая сумасбродная мысль заставила Беннокуайта возвратиться к этой часовенке, воздвигнутой им во славу Всевышнего, и обрести здесь, на этих холодных ступенях смерть?
Джемс оглянулся по сторонам. Он был один — никто не нарушал уединенной тишины этого уголка в лесу. Он наклонился к мертвому и положил ему на грудь букет белых лилий.
И, обнажив голову, он возвратился к машине — в мир живых, к Джоан.
></emphasis>
Уоллес Э. Избранные триллеры: Таинственный двойник; Джентльмен в черной маске; Секрет Гамона: Романы / Пер. с англ.; Худож.-ил. П.Павлов. — Х.: Изд.-коммер. фирма «Гриф», 1995. — 480 с. — (Серия «Классика триллера») — ISBN 5-7707-7072-4