Страница:
Глава 5
Свадебные гости расходились.
Эндрю Эльмер сидел у стола, служившего еще недавно алтарем, и бесновался. Старый Уоссер в стороне на диване поддерживал пьяного сына.
— Променять моего мальчика на этого старого бродягу! Что скажут в городе? — злобно ворчал старик.
Миссис Эльмер причитала:
— Она ничего не взяла с собой, никакой одежды… Боже, Боже, что скажут люди!
В дверях появилась высокая фигура в длинном пальто. Сразу же бросались в глаза дорожные перчатки и монокль.
— Простите за беспокойство, — проронил незнакомец.
Это был красивый молодой человек с бледным, точно восковым лицом, на котором блуждала легкая улыбка. Голос его был мягок, даже музыкален:
— Я слышал разговоры в толпе, но ничего не могу понять… Какой-то бродяга… Вы мне простите мое вторжение?
Хотя он и говорил на местном наречии, но акцент выдавал в нем англичанина.
Мистер Эльмер охотно начал излагать гостю печальную хронику прошедшего дня, хотя тот ничем не объяснил своего интереса к их семейным делам. Но Эльмеру нужно было сейчас поделиться с кем-нибудь, а незнакомец в данном случае олицетворял еще и тот мир, который скоро будет его осуждать. И Эльмеру хотелось хоть немного оправдать свое поведение в глазах этого мира. Начав с родословной Октобер, он перешел к ее характеристике.
— Экстравагантная особа, — иронично поддакнул англичанин.
Это только подзадорило Эндрю. Он не был красноречив, но тема была благодарная. По мере приближения к развязке улыбка сходила с лица иностранца.
— Вышла замуж, нет, действительно? — переспросил он растерянно.
Эльмер и Уоссер дружно подтвердили.
— Так она действительно вышла замуж за этого бродягу? Боже мой, но где же он теперь? — незнакомец был поражен.
Мистер Уоссер драматическим жестом показал на дверь:
— Они ушли туда, оба ушли…
— Оба ушли, — повторил рассеянно незнакомец и вдруг спросил с надеждой:
— А давно они ушли?
Мистер Эльмер посмотрел на часы:
— Полчаса тому назад.
Иностранец круто повернулся и вышел. У ворот его ждала красная машина.
Незнакомец сел в нее и на большой скорости помчался в Литтлбург.
Проезжая по одной из улиц Ломер заметил человека, перепрыгнувшего через забор.
— Байрн! — окликнул он.
Фигура вынырнула из темноты. За ней появилась вторая.
— Видели его?
— Нет, мистер Ломер.
Человек за рулем нервно махнул рукой.
— Оставайтесь здесь. Я поеду назад и наведу справки. С ним девушка.
Рыжебородый удивился:
— Вы этого не говорили нам!
— Да, это может несколько затруднить вашу работу, — раздраженно бросил мистер Ломер и резко развернул машину, чуть не налетев на них.
— Гусси проявляет себя, — пробормотал коротышка.
Около половины первого ночи дежуривший у дороги рыжебородый увидел знакомые фонари большого автомобиля и разбудил спавшего товарища.
— Их выслеживают, — сказал Ломер. — Говорят, что они направились в лес, в дом Свида.
— Дом Свида? Где это, Лэнни?
— В небольшом лесочке на окраине земли Эльмера.
— На этот раз вы должны заполучить его, — твердо произнес Ломер, садясь за руль.
— Ах, да… Девчонка… — вдруг вспомнил он. — Я не знаю, что с ней делать.
Он задумался. Видно было, что девушка путала его планы.
— Ну, ладно. Она, собственно, не играет никакой роли…
Машина рванула с места и скрылась из виду.
Рыжебородый ударил спутника по плечу:
— Идем в дом Свида. Говорят, в нем водится всякая чертовщина. Ну, авось мы прихлопнем там живое привидение. Пошли!..
Эндрю Эльмер сидел у стола, служившего еще недавно алтарем, и бесновался. Старый Уоссер в стороне на диване поддерживал пьяного сына.
— Променять моего мальчика на этого старого бродягу! Что скажут в городе? — злобно ворчал старик.
Миссис Эльмер причитала:
— Она ничего не взяла с собой, никакой одежды… Боже, Боже, что скажут люди!
В дверях появилась высокая фигура в длинном пальто. Сразу же бросались в глаза дорожные перчатки и монокль.
— Простите за беспокойство, — проронил незнакомец.
Это был красивый молодой человек с бледным, точно восковым лицом, на котором блуждала легкая улыбка. Голос его был мягок, даже музыкален:
— Я слышал разговоры в толпе, но ничего не могу понять… Какой-то бродяга… Вы мне простите мое вторжение?
Хотя он и говорил на местном наречии, но акцент выдавал в нем англичанина.
Мистер Эльмер охотно начал излагать гостю печальную хронику прошедшего дня, хотя тот ничем не объяснил своего интереса к их семейным делам. Но Эльмеру нужно было сейчас поделиться с кем-нибудь, а незнакомец в данном случае олицетворял еще и тот мир, который скоро будет его осуждать. И Эльмеру хотелось хоть немного оправдать свое поведение в глазах этого мира. Начав с родословной Октобер, он перешел к ее характеристике.
— Экстравагантная особа, — иронично поддакнул англичанин.
Это только подзадорило Эндрю. Он не был красноречив, но тема была благодарная. По мере приближения к развязке улыбка сходила с лица иностранца.
— Вышла замуж, нет, действительно? — переспросил он растерянно.
Эльмер и Уоссер дружно подтвердили.
— Так она действительно вышла замуж за этого бродягу? Боже мой, но где же он теперь? — незнакомец был поражен.
Мистер Уоссер драматическим жестом показал на дверь:
— Они ушли туда, оба ушли…
— Оба ушли, — повторил рассеянно незнакомец и вдруг спросил с надеждой:
— А давно они ушли?
Мистер Эльмер посмотрел на часы:
— Полчаса тому назад.
Иностранец круто повернулся и вышел. У ворот его ждала красная машина.
Незнакомец сел в нее и на большой скорости помчался в Литтлбург.
Проезжая по одной из улиц Ломер заметил человека, перепрыгнувшего через забор.
— Байрн! — окликнул он.
Фигура вынырнула из темноты. За ней появилась вторая.
— Видели его?
— Нет, мистер Ломер.
Человек за рулем нервно махнул рукой.
— Оставайтесь здесь. Я поеду назад и наведу справки. С ним девушка.
Рыжебородый удивился:
— Вы этого не говорили нам!
— Да, это может несколько затруднить вашу работу, — раздраженно бросил мистер Ломер и резко развернул машину, чуть не налетев на них.
— Гусси проявляет себя, — пробормотал коротышка.
Около половины первого ночи дежуривший у дороги рыжебородый увидел знакомые фонари большого автомобиля и разбудил спавшего товарища.
— Их выслеживают, — сказал Ломер. — Говорят, что они направились в лес, в дом Свида.
— Дом Свида? Где это, Лэнни?
— В небольшом лесочке на окраине земли Эльмера.
— На этот раз вы должны заполучить его, — твердо произнес Ломер, садясь за руль.
— Ах, да… Девчонка… — вдруг вспомнил он. — Я не знаю, что с ней делать.
Он задумался. Видно было, что девушка путала его планы.
— Ну, ладно. Она, собственно, не играет никакой роли…
Машина рванула с места и скрылась из виду.
Рыжебородый ударил спутника по плечу:
— Идем в дом Свида. Говорят, в нем водится всякая чертовщина. Ну, авось мы прихлопнем там живое привидение. Пошли!..
Глава 6
Октобер полностью проснулась. Она попыталась отбросить руку, сжимавшую ее рот, но бесполезно.
— Ни звука! — прошептал Робин. — Вокруг дома кто-то бродит.
Она кивнула. Робин сейчас же убрал руку и отодвинулся от нее.
Гроза стихла. Снаружи слышался хруст валежника. Робин осторожно приблизился к окну. Внезапно чья-то рука снаружи тронула задвижку, послышалось приглушенное ругательство и пятно света озарило стену. Со двора освещали комнату фонарем. Луч двинулся по комнате и остановился на спинке кровати. Октобер ясно различала Робина под подоконником. Он крепко держал руками конец задвижки.
— Идите к двери, затем по коридору направо, — едва расслышала она его шепот. — И держите ботинки в руках.
Она повиновалась. В конце коридора снова оказалась дверь. Здесь она остановилась в ожидании. Робин проскользнул мимо, чуть задев рукавом ее лицо. У парадной двери слышалась возня. Робин прислушался и налег на дверь. Та распахнулась с визгом и скрипом. Они были в кухне. Робин торопливо искал выход, шаря по стене. Возня у парадного крыльца усилилась. Он, наконец, нашел дверь, нажал плечом, и та поддалась, снова произведя жуткий шум.
— Пальто при вас?
Она вновь ощутила его колючую щеку у своей, но это не вызвало отвращения. Пальто было при ней. Они бесшумно продвигались по запущенному саду к лесу. Ноги Октобер опять промокли.
Сдавленное восклицание заставило Робина обернуться. Октобер поранила ногу о колючку и видно было, что ей очень больно.
— Наденьте ваши ботинки, — коротко приказал он и поддержал ее, пока она обувалась. Чулки ее были в лохмотьях.
— Можно не спешить. Они порядком повозятся в доме, — прошептал он, — кроме того, в лесу Лэнни не так хорош, его стихия — равнина…
Они отошли довольно далеко от дома, когда попали на тропинку, спускавшуюся с холма. Лес редел. Опять он схватил ее за руку и заставил пригнуться. Впереди виднелась человеческая фигура. Неизвестный курил папиросу, сидя на стволе упавшего дерева. Издалека послышался неясный крик. Человек встал, пошел вперед, но внезапно свернул направо и прошел почти рядом с беглецами.
— Ну? — крикнул он в направлении дома.
Оттуда донесся ответ:
— Они были здесь, но ушли!..
Это кричал рыжебородый. Октобер узнала его хриплый голос. Неизвестный скрылся из виду.
Беглецы опять тронулись вперед и за холмом внезапно увидели красный автомобиль. Робин, а за ним Октобер, поползли к нему. Быстрый взгляд вокруг — и Робин крикнул:
— Влезайте!..
Машина бесшумно двинулась. У большой дороги Октобер услышала крик с опушки леса, и через мгновение что-то прожужжало мимо ее лица.
— Жук, — подумала она.
Промелькнул сонный город. Дальше, дальше… Литтлбург остался уже позади. Дорога в Огденбург лежала перед ними… Затем и этот городок промелькнул мимо. На перекрестке, у железнодорожных складов, Робин свернул направо. После получаса жестокой тряски машина остановилась.
Последовал краткий осмотр местности. Здесь была каменоломня, и на дороге виднелись глубокие колеи вагонетки. Робин пошарил на заднем сиденьи автомобиля и удовлетворенно свистнул. В руках его оказался плед, корзина с едой, полотенце и мыло. Рядом протекал ручей, и вскоре Октобер вернулась свежая и розовая, как утренняя заря. Присев, она посмотрела вслед Робину, который в свою очередь пошел к ручью. На его брюках мелькали смешные заплаты. Наконец он исчез в кустах.
Впервые за пережитый период пестрых событий Октобер попробовала вникнуть в смысл происшедшего:
Миссис Лесли! Она связана теперь со своим мужем цепью удивительных переживаний. Его враги — ее враги. Каковы его отношения с другими людьми, она не знала, но к ней он был очень предупредителен. Кровать, хотя пружины и отпечатались на ее коже, все же была предоставлена ей… Наконец, он хорошо управлял автомобилем. Впрочем, он мог раньше заниматься похищением их… Заплаты на одежде естественны для его общественного положения…
Ее размышления были прерваны возвращением Робина. Он выглядел посвежевшим и окрепшим. Девушка обратила внимание на его руки, когда он возился в корзине. Ногти на них носили следы былого ухода. Но подтек под глазом отнюдь не придавал ему шарма…
В термосе оказался горячий кофе. Завтрак обещал быть великолепным.
— Ну, теперь объяснимся, — сказал Робин, спокойно усаживаясь. — Я твердо знаю о вас только то, что сейчас вы находитесь здесь и что вы были со мной в доме Свида. Между прочим, он действительно повесился на том крючке, но я соврал вам, не желая расстраивать. Но каким образом судьба нас связала вместе — я совершенно не могу сообразить…
Октобер широко открыла глаза. Не шутит ли он? Нет, он спокойно пил кофе и поглядывал на нее ясными глазами.
— Но… я ваша жена!
Он подавился и закашлялся.
— Простите?
— Я ваша жена! — повторила она, и по выражению ужаса на его лице поняла, что он не лгал. Он ничего не помнил…
— Моя жена?.. Вы шутите!
— Нет, не шучу!..
Октобер рассказала ему все. Он схватился за голову и застонал:
— Но это ужасно!
Она была скорее заинтересована, чем обижена.
— Итак, мистер Лесли…
— Что?! — перебил он ее. — Какой Лесли?
— Робин Лесли… Или вы его тоже выдумали?
— Нет. Я — Робин Лесли Боссер… М-да, ну и пьян же я был!
— Но вы извинялись…
— В ту минуту я был трезв. А как зовут вас?
— Октобер Джонс. Не правда ли, это ужасно?
— Ужасно! Боже мой, что за имя!
— Мое «ужасно» вовсе не относилось к имени, — высокомерно отрезала Октобер. — Оно оригинально, не спорю.
— Ну да, оригинально! Как же мне называть вас?
— Вы можете называть меня Октобер.
— Я как-нибудь обойдусь без этого.
— Какой негодяй!
Это восклицание Октобер, несомненно, относилось к Сэму.
— Я же не мог воспротивиться этому!
У Октобер вырвался возмущенный возглас.
— Ну, не будем ссориться, начиная нашу семейную жизнь, — хмуро проговорил Робин. — Возьмите еще сэндвич. Я запакую остатки. Не думаю, что мы в скором будущем получим возможность так питаться!
Он взглянул на небо.
— Семь часов. Мы должны пробраться обратно к Литтлбургу, а оттуда — прямо на восток.
— Что у вас произошло с рыжим человеком? Он преследует вас? Вы совершили преступление?
— Преступление. Я ограбил завод. Но тот маленький человек, который умеет изумительно метко бросать нож, пугает меня больше. По его внешнему виду трудно даже представить, что он так хорошо ездит верхом, ловко бегает и прыгает…
— Вы… настоящий бродяга?
— Настоящий, но штат Нью-Йорк не годится для бродяжничества. Слишком густонаселенная местность. Вот пустыня Гоби, например, или просторы Урзры — это другое дело! Интересный край, где вы предоставлены милости богов…
— Значит, вы путешествовали ради удовольствия, — удивилась Октобер, — тогда вы из разряда туристов-пешеходов, а не бродяга без гроша в кармане.
— Нет, у меня всего пятьдесят центов в кармане. И в настоящий момент я бродяжничаю, спасая свою жизнь.
— Почему?
— Я не отвечу вам на этот вопрос. Если рассказать все, то вы закатите глаза к небу и воскликните: «Этого не может быть!»
— Но в чем же дело?
Он встал и собрал вещи.
— Нечто вроде истории из средних веков. Слышали вы что-либо о королеве Эльфриде? Ах, что за женщина! Из-за этого я и нахожусь здесь. Ужасные, немыслимые вещи! Но вы не такого сорта женщина… — он посмотрел на нее, — я действительно был пьян!..
— Вы уже начинаете оскорблять меня!
— Я? Возможно, но я не посмею вас обидеть.
Октобер поняла скрытый смысл восклицания и осталась удовлетворена.
— Ни звука! — прошептал Робин. — Вокруг дома кто-то бродит.
Она кивнула. Робин сейчас же убрал руку и отодвинулся от нее.
Гроза стихла. Снаружи слышался хруст валежника. Робин осторожно приблизился к окну. Внезапно чья-то рука снаружи тронула задвижку, послышалось приглушенное ругательство и пятно света озарило стену. Со двора освещали комнату фонарем. Луч двинулся по комнате и остановился на спинке кровати. Октобер ясно различала Робина под подоконником. Он крепко держал руками конец задвижки.
— Идите к двери, затем по коридору направо, — едва расслышала она его шепот. — И держите ботинки в руках.
Она повиновалась. В конце коридора снова оказалась дверь. Здесь она остановилась в ожидании. Робин проскользнул мимо, чуть задев рукавом ее лицо. У парадной двери слышалась возня. Робин прислушался и налег на дверь. Та распахнулась с визгом и скрипом. Они были в кухне. Робин торопливо искал выход, шаря по стене. Возня у парадного крыльца усилилась. Он, наконец, нашел дверь, нажал плечом, и та поддалась, снова произведя жуткий шум.
— Пальто при вас?
Она вновь ощутила его колючую щеку у своей, но это не вызвало отвращения. Пальто было при ней. Они бесшумно продвигались по запущенному саду к лесу. Ноги Октобер опять промокли.
Сдавленное восклицание заставило Робина обернуться. Октобер поранила ногу о колючку и видно было, что ей очень больно.
— Наденьте ваши ботинки, — коротко приказал он и поддержал ее, пока она обувалась. Чулки ее были в лохмотьях.
— Можно не спешить. Они порядком повозятся в доме, — прошептал он, — кроме того, в лесу Лэнни не так хорош, его стихия — равнина…
Они отошли довольно далеко от дома, когда попали на тропинку, спускавшуюся с холма. Лес редел. Опять он схватил ее за руку и заставил пригнуться. Впереди виднелась человеческая фигура. Неизвестный курил папиросу, сидя на стволе упавшего дерева. Издалека послышался неясный крик. Человек встал, пошел вперед, но внезапно свернул направо и прошел почти рядом с беглецами.
— Ну? — крикнул он в направлении дома.
Оттуда донесся ответ:
— Они были здесь, но ушли!..
Это кричал рыжебородый. Октобер узнала его хриплый голос. Неизвестный скрылся из виду.
Беглецы опять тронулись вперед и за холмом внезапно увидели красный автомобиль. Робин, а за ним Октобер, поползли к нему. Быстрый взгляд вокруг — и Робин крикнул:
— Влезайте!..
Машина бесшумно двинулась. У большой дороги Октобер услышала крик с опушки леса, и через мгновение что-то прожужжало мимо ее лица.
— Жук, — подумала она.
Промелькнул сонный город. Дальше, дальше… Литтлбург остался уже позади. Дорога в Огденбург лежала перед ними… Затем и этот городок промелькнул мимо. На перекрестке, у железнодорожных складов, Робин свернул направо. После получаса жестокой тряски машина остановилась.
Последовал краткий осмотр местности. Здесь была каменоломня, и на дороге виднелись глубокие колеи вагонетки. Робин пошарил на заднем сиденьи автомобиля и удовлетворенно свистнул. В руках его оказался плед, корзина с едой, полотенце и мыло. Рядом протекал ручей, и вскоре Октобер вернулась свежая и розовая, как утренняя заря. Присев, она посмотрела вслед Робину, который в свою очередь пошел к ручью. На его брюках мелькали смешные заплаты. Наконец он исчез в кустах.
Впервые за пережитый период пестрых событий Октобер попробовала вникнуть в смысл происшедшего:
Миссис Лесли! Она связана теперь со своим мужем цепью удивительных переживаний. Его враги — ее враги. Каковы его отношения с другими людьми, она не знала, но к ней он был очень предупредителен. Кровать, хотя пружины и отпечатались на ее коже, все же была предоставлена ей… Наконец, он хорошо управлял автомобилем. Впрочем, он мог раньше заниматься похищением их… Заплаты на одежде естественны для его общественного положения…
Ее размышления были прерваны возвращением Робина. Он выглядел посвежевшим и окрепшим. Девушка обратила внимание на его руки, когда он возился в корзине. Ногти на них носили следы былого ухода. Но подтек под глазом отнюдь не придавал ему шарма…
В термосе оказался горячий кофе. Завтрак обещал быть великолепным.
— Ну, теперь объяснимся, — сказал Робин, спокойно усаживаясь. — Я твердо знаю о вас только то, что сейчас вы находитесь здесь и что вы были со мной в доме Свида. Между прочим, он действительно повесился на том крючке, но я соврал вам, не желая расстраивать. Но каким образом судьба нас связала вместе — я совершенно не могу сообразить…
Октобер широко открыла глаза. Не шутит ли он? Нет, он спокойно пил кофе и поглядывал на нее ясными глазами.
— Но… я ваша жена!
Он подавился и закашлялся.
— Простите?
— Я ваша жена! — повторила она, и по выражению ужаса на его лице поняла, что он не лгал. Он ничего не помнил…
— Моя жена?.. Вы шутите!
— Нет, не шучу!..
Октобер рассказала ему все. Он схватился за голову и застонал:
— Но это ужасно!
Она была скорее заинтересована, чем обижена.
— Итак, мистер Лесли…
— Что?! — перебил он ее. — Какой Лесли?
— Робин Лесли… Или вы его тоже выдумали?
— Нет. Я — Робин Лесли Боссер… М-да, ну и пьян же я был!
— Но вы извинялись…
— В ту минуту я был трезв. А как зовут вас?
— Октобер Джонс. Не правда ли, это ужасно?
— Ужасно! Боже мой, что за имя!
— Мое «ужасно» вовсе не относилось к имени, — высокомерно отрезала Октобер. — Оно оригинально, не спорю.
— Ну да, оригинально! Как же мне называть вас?
— Вы можете называть меня Октобер.
— Я как-нибудь обойдусь без этого.
— Какой негодяй!
Это восклицание Октобер, несомненно, относилось к Сэму.
— Я же не мог воспротивиться этому!
У Октобер вырвался возмущенный возглас.
— Ну, не будем ссориться, начиная нашу семейную жизнь, — хмуро проговорил Робин. — Возьмите еще сэндвич. Я запакую остатки. Не думаю, что мы в скором будущем получим возможность так питаться!
Он взглянул на небо.
— Семь часов. Мы должны пробраться обратно к Литтлбургу, а оттуда — прямо на восток.
— Что у вас произошло с рыжим человеком? Он преследует вас? Вы совершили преступление?
— Преступление. Я ограбил завод. Но тот маленький человек, который умеет изумительно метко бросать нож, пугает меня больше. По его внешнему виду трудно даже представить, что он так хорошо ездит верхом, ловко бегает и прыгает…
— Вы… настоящий бродяга?
— Настоящий, но штат Нью-Йорк не годится для бродяжничества. Слишком густонаселенная местность. Вот пустыня Гоби, например, или просторы Урзры — это другое дело! Интересный край, где вы предоставлены милости богов…
— Значит, вы путешествовали ради удовольствия, — удивилась Октобер, — тогда вы из разряда туристов-пешеходов, а не бродяга без гроша в кармане.
— Нет, у меня всего пятьдесят центов в кармане. И в настоящий момент я бродяжничаю, спасая свою жизнь.
— Почему?
— Я не отвечу вам на этот вопрос. Если рассказать все, то вы закатите глаза к небу и воскликните: «Этого не может быть!»
— Но в чем же дело?
Он встал и собрал вещи.
— Нечто вроде истории из средних веков. Слышали вы что-либо о королеве Эльфриде? Ах, что за женщина! Из-за этого я и нахожусь здесь. Ужасные, немыслимые вещи! Но вы не такого сорта женщина… — он посмотрел на нее, — я действительно был пьян!..
— Вы уже начинаете оскорблять меня!
— Я? Возможно, но я не посмею вас обидеть.
Октобер поняла скрытый смысл восклицания и осталась удовлетворена.
Глава 7
Обратная дорога была мучительна для Октобер. Ноги ныли от усталости, хотя Робин Лесли Боссер облегчал ее страдания по мере своих сил. Местность была незнакома обоим. Упоминание Робином имени королевы Эльфриды заинтересовало ее. Смутно она припомнила кусочки истории Англии. Но что могло быть общего между средневековой королевой и бродягой, с пятьюдесятью центами в кармане?
Сумерки застигли их в лесу. Робин развел костер, решив пойти в направлении Прескотта ночью, после отдыха. Кофе, хотя и прохладный, подкрепил их. Уверившись в безопасности Октобер, Робин пошел на разведку.
Он вернулся только через два часа. В окрестностях он обнаружил ферму, и три дыни в его руках составляли добычу набега на огород. Там же раздобыл он и газету.
— Изумительно!.. — воскликнул он.
Взглянув на первую полосу, Октобер прочла крупный заголовок и подзаголовки: «ДЬЯВОЛЬСКИЙ БРОДЯГА КРАДЕТ ЖЕНУ ЛИТТЛБУРГСКОГО ОБЩЕСТВЕННОГО ДЕЯТЕЛЯ!!! Одурманенная пьяным бродягой, она выходит за него замуж!!! Весь штат в возбуждении!!! Вооруженное население в поисках!!! Украденная девушка — племянница известного литтлбургского гражданина…».
Внизу находилась фотография Октобер, а рядом — изображение нежно улыбающегося Сэма. Затем следовала целая серия физиономий Сэма во всевозможных видах, тоскующего и страдающего по потерянной невесте. Заканчивалось все портретом пастора Стивенса, который… «под угрозой оружия вынужден был совершить обряд венчания!».
Глаза Октобер метали молнии.
— Какая наглость!..
— Вы хорошо вышли на фотографии, — заметил Робин, — но я предпочитаю вашу нынешнюю натуральную прическу.
Октобер кипела негодованием на измышления ретивых репортеров. Но самое потрясающее стояло в конце:
«…Погибла ли несчастная от руки жестокого бродяги? — вот вопрос, волнующий весь Литтлбург…»
Глаза Робина смеялись:
— С вашей стороны прямо неприлично возвращаться в Литтлбург «живым трупом». На вас бы там обиделись за такую обыденную развязку…
— Но это возмутительно! Что же делать?
— Напишите в «Таймс» опровержение.
Октобер не поняла шутки.
— Но такая публикация открыла бы ваш след!
Робин не сомневался в этом. Он предложил Октобер уснуть, но она была слишком возбуждена. Он пожалел, что принес газету.
К вечеру усталость все же одолела оскорбленное самолюбие, и Октобер уснула.
Через час что-то заставило ее очнуться. Она увидела Робина, напряженно наблюдавшего из чаши папоротника за дорогой.
Он обернулся.
— Там проходила машина, и я пощекотал вас на всякий случай.
Такая фамильярность покоробила Октобер, и он понял это.
— Такой способ обращения вполне естественен в нашем обществе, — усмехнулся он, — и вы ведь моя жена.
Полчаса прошли в молчании.
— Какой негодяй!.. — нарушил он тишину и тотчас же добавил: — это не относится к тому, что я пощекотал вас, а к этому молодому мерзавцу, напоившему меня. Я решил отвести вас на ферму, вернее показать дорогу туда. Это очень эгоистично с моей стороны заставлять вас столько мучиться.
— Вы полагаете, что я пойду на ферму и представлюсь несчастной пропавшей невестой великого Литтлбургского деятеля? — Октобер спокойно усмехнулась. — Вы представляете себе это?
— Я-то представляю ясно, а вы… Тише! — вдруг насторожился Робин. — Сюда идет женщина.
Действительно, совсем близко от них проходила женщина. На ней была испанская шаль, а в руках она держала эбонитовую трость.
Худощавая, очень высокая, она шла крупным мужским шагом. Луч заходящего солнца скользнул по ней, и Октобер заметила блеск драгоценностей, украшавших ее руки, уши и корсаж. Дрожь ужаса пробежала по телу девушки при взгляде на мертвенно бледное лицо дамы с большими, горящими, подведенными глазами и хищным, тонко очерченным носом. Она быстро прошла мимо и исчезла в чаще.
Робин перевел дух. Глаза его блестели.
— Вот она, королева Эльфрида! Змея, всегда готовая укусить! Кровожадная охотница, мчащаяся на коне за жертвой через неодолимые препятствия, окруженная сворой псов! И всегда наслаждающаяся последней кровавой картиной гибели затравленного зверя…
— Эльфрида?.. Так ее зовут? — спросила Октобер.
— Нет, — ответил Робин. — Ее зовут леди Джорджина Ломер. Отцом ее был маркиз Дельфорд, совершенно разорившийся…
— Вы знаете ее?
— О, у нас только шапочное знакомство, не больше чем «Здравствуйте, миледи, как ваше сиятельство чувствует себя?». Никогда мы не были в более… — его голос понизился, — близких отношениях… Она стоит около фермы. Нет, вы не можете теперь туда идти!
— Я и так не пойду, потому что не хочу, — твердо ответила Октобер. — Я иду в направлении Прескотта.
— Но что вы будете делать в Прескотте?
— Ничего особенного.
Октобер видела, что Робин озабочен мыслью о ней.
Через некоторое время он уснул, и она принялась осматривать остатки припасов. Было еще немного бисквитов, три кекса, маленькая коробочка морских сухарей и кусок пирога, аккуратно завернутый в тонкую белую бумагу.
Кроме термоса имелась еще военного образца фляжка, наполненная Робином водой перед тем как покинуть автомобиль. Так что пока нечего было опасаться голода.
Она решила остаться на страже, чувствуя в этом необходимость.
Внезапно Робин проснулся. Он ощущал ужасный голод, и они решили перекусить. Завернув остатки пищи, они обсудили дальнейшую программу. На всякий случай он объяснил Октобер о цели их завтрашнего похода. Это была переправа, содержавшаяся одним ирландцем, знакомым Робина.
Когда свет луны пробился сквозь древесную гущу, они двинулись вперед.
Дорога шла под уклон.
Вскоре они наткнулись на колючую изгородь.
Октобер довольно ловко одолела это препятствие, чем заслужила одобрение Робина. Внезапно громкий разговор, послышавшийся почти рядом, ошеломил их.
— Они здесь! Лесник видел их во владениях Мерфи. Мы должны их поймать! Я должен стереть с себя пятно! Я убью этого негодяя. — Сэм Уоссер обращался к кучке слушателей. — Только не убивайте девушку.
Рука Октобер судорожно потянула полу куртки спутника.
— Назад, — прошептал он, — обратно под проволоку!..
На этот раз она сильно порвала пальто о колючки.
— Налево, скорее! Они не знают о проволоке, — торопил Робин.
Преследователи уже были у изгороди.
— Эд, иди на угол! Где мистер Эльмер? Это вы, мистер Эльмер? Вы идите направо…
— Бегите, — скомандовал в свою очередь Робин, — здесь направо должен быть угол. Живей!
Октобер побежала. Спасительный угол внезапно вырос перед ними. Робин бросил беглый взгляд. Путь за изгородью был еще свободен. Он змеей проскользнул под проволокой. Октобер скатилась за ним.
Беглецы были у края дороги, когда из леса донеслась стрельба.
Робин усмехнулся:
— Они перестреляют друг друга, а свалят все на меня.
Вдруг свет фонарей озарил их с ног до головы. Оба упали на землю. Автомобиль промчался мимо.
Они все же решили держаться дороги.
Продолжая путь, Робин разговорился на отвлеченные темы.
Октобер была удивлена его словоохотливостью. Она не чувствовала себя так беспечно, как он. Тяжелое предчувствие, что за ними следят, не покидало ее. Она поделилась своими мыслями с Робином. Ей показалось, что она заметила чью-то фигуру на краю дороги. Но Робин ничего не увидел. Все же они перешли на дорогу, шедшую почти параллельно прежней, но не выходившую к железнодорожному пути. Она неожиданно привела их к воротам новой фермы. Робин, услышав лай собаки, хотел было совершить разведку, но в этот момент увидел на другом конце дороги огни автомобиля, приближавшегося к ним. Укрыться было негде. Их не могли не заметить. Оставалось одно спасение — ворота фермы. Момент — и оба они были за ними. Собака отчаянно лаяла.
Но опасность не уменьшилась, так как автомобиль подъехал к воротам и остановился. Робин толкнул Октобер в ближайшую яму и скатился туда сам. Прикрытие оказалось надежным. Голос из дома крикнул:
— Это вы, Дик?
Из автомобиля ответили:
— Я опоздал. Билль, вы слышали выстрелы?
Кто-то направился из дома к воротам.
— Да, я слышал стрельбу, Дик. Собака лает, как сумасшедшая.
— Что случилось?
— Ловят бродягу, убившего девушку из Литтлбурга. Он находится во владениях Мерфи…
Машина въехала в ворота.
— Работник отгонит ее на место, Дик. Идем в дом!
— Лучше запереть ее, пока этот бродяга здесь. Он прошлой ночью украл машину. Сейчас, подождите, я выну чемодан…
Шаги уходящих людей затихли.
— Скорей подымайтесь, — взволнованно сказал Робин. — Идите по направлению к железной дороге и ждите у переезда!
Она послушно отодвинула засовы ворот и вышла. Октобер сначала решила, что Робин опять попытается украсть машину, но вспомнила, что та заперта. Человек, называвшийся Диком, был предусмотрителен. Пройдя шагов двести, Октобер остановилась в сомнении, не идет ли она в обратном направлении. Но промелькнувшие впереди огни поезда успокоили ее. Она двинулась дальше и тут увидела две фигуры, стоявшие неподвижно по обеим сторонам дороги.
Сердце ее замерло. Мысль о Робине сверкнула в мозгу.
— Робин… его надо предупредить…
Но было уже поздно.
— Прошу прощения, мадам, — раздался голос рыжебородого.
Октобер узнала бы его из тысячи других…
Сумерки застигли их в лесу. Робин развел костер, решив пойти в направлении Прескотта ночью, после отдыха. Кофе, хотя и прохладный, подкрепил их. Уверившись в безопасности Октобер, Робин пошел на разведку.
Он вернулся только через два часа. В окрестностях он обнаружил ферму, и три дыни в его руках составляли добычу набега на огород. Там же раздобыл он и газету.
— Изумительно!.. — воскликнул он.
Взглянув на первую полосу, Октобер прочла крупный заголовок и подзаголовки: «ДЬЯВОЛЬСКИЙ БРОДЯГА КРАДЕТ ЖЕНУ ЛИТТЛБУРГСКОГО ОБЩЕСТВЕННОГО ДЕЯТЕЛЯ!!! Одурманенная пьяным бродягой, она выходит за него замуж!!! Весь штат в возбуждении!!! Вооруженное население в поисках!!! Украденная девушка — племянница известного литтлбургского гражданина…».
Внизу находилась фотография Октобер, а рядом — изображение нежно улыбающегося Сэма. Затем следовала целая серия физиономий Сэма во всевозможных видах, тоскующего и страдающего по потерянной невесте. Заканчивалось все портретом пастора Стивенса, который… «под угрозой оружия вынужден был совершить обряд венчания!».
Глаза Октобер метали молнии.
— Какая наглость!..
— Вы хорошо вышли на фотографии, — заметил Робин, — но я предпочитаю вашу нынешнюю натуральную прическу.
Октобер кипела негодованием на измышления ретивых репортеров. Но самое потрясающее стояло в конце:
«…Погибла ли несчастная от руки жестокого бродяги? — вот вопрос, волнующий весь Литтлбург…»
Глаза Робина смеялись:
— С вашей стороны прямо неприлично возвращаться в Литтлбург «живым трупом». На вас бы там обиделись за такую обыденную развязку…
— Но это возмутительно! Что же делать?
— Напишите в «Таймс» опровержение.
Октобер не поняла шутки.
— Но такая публикация открыла бы ваш след!
Робин не сомневался в этом. Он предложил Октобер уснуть, но она была слишком возбуждена. Он пожалел, что принес газету.
К вечеру усталость все же одолела оскорбленное самолюбие, и Октобер уснула.
Через час что-то заставило ее очнуться. Она увидела Робина, напряженно наблюдавшего из чаши папоротника за дорогой.
Он обернулся.
— Там проходила машина, и я пощекотал вас на всякий случай.
Такая фамильярность покоробила Октобер, и он понял это.
— Такой способ обращения вполне естественен в нашем обществе, — усмехнулся он, — и вы ведь моя жена.
Полчаса прошли в молчании.
— Какой негодяй!.. — нарушил он тишину и тотчас же добавил: — это не относится к тому, что я пощекотал вас, а к этому молодому мерзавцу, напоившему меня. Я решил отвести вас на ферму, вернее показать дорогу туда. Это очень эгоистично с моей стороны заставлять вас столько мучиться.
— Вы полагаете, что я пойду на ферму и представлюсь несчастной пропавшей невестой великого Литтлбургского деятеля? — Октобер спокойно усмехнулась. — Вы представляете себе это?
— Я-то представляю ясно, а вы… Тише! — вдруг насторожился Робин. — Сюда идет женщина.
Действительно, совсем близко от них проходила женщина. На ней была испанская шаль, а в руках она держала эбонитовую трость.
Худощавая, очень высокая, она шла крупным мужским шагом. Луч заходящего солнца скользнул по ней, и Октобер заметила блеск драгоценностей, украшавших ее руки, уши и корсаж. Дрожь ужаса пробежала по телу девушки при взгляде на мертвенно бледное лицо дамы с большими, горящими, подведенными глазами и хищным, тонко очерченным носом. Она быстро прошла мимо и исчезла в чаще.
Робин перевел дух. Глаза его блестели.
— Вот она, королева Эльфрида! Змея, всегда готовая укусить! Кровожадная охотница, мчащаяся на коне за жертвой через неодолимые препятствия, окруженная сворой псов! И всегда наслаждающаяся последней кровавой картиной гибели затравленного зверя…
— Эльфрида?.. Так ее зовут? — спросила Октобер.
— Нет, — ответил Робин. — Ее зовут леди Джорджина Ломер. Отцом ее был маркиз Дельфорд, совершенно разорившийся…
— Вы знаете ее?
— О, у нас только шапочное знакомство, не больше чем «Здравствуйте, миледи, как ваше сиятельство чувствует себя?». Никогда мы не были в более… — его голос понизился, — близких отношениях… Она стоит около фермы. Нет, вы не можете теперь туда идти!
— Я и так не пойду, потому что не хочу, — твердо ответила Октобер. — Я иду в направлении Прескотта.
— Но что вы будете делать в Прескотте?
— Ничего особенного.
Октобер видела, что Робин озабочен мыслью о ней.
Через некоторое время он уснул, и она принялась осматривать остатки припасов. Было еще немного бисквитов, три кекса, маленькая коробочка морских сухарей и кусок пирога, аккуратно завернутый в тонкую белую бумагу.
Кроме термоса имелась еще военного образца фляжка, наполненная Робином водой перед тем как покинуть автомобиль. Так что пока нечего было опасаться голода.
Она решила остаться на страже, чувствуя в этом необходимость.
Внезапно Робин проснулся. Он ощущал ужасный голод, и они решили перекусить. Завернув остатки пищи, они обсудили дальнейшую программу. На всякий случай он объяснил Октобер о цели их завтрашнего похода. Это была переправа, содержавшаяся одним ирландцем, знакомым Робина.
Когда свет луны пробился сквозь древесную гущу, они двинулись вперед.
Дорога шла под уклон.
Вскоре они наткнулись на колючую изгородь.
Октобер довольно ловко одолела это препятствие, чем заслужила одобрение Робина. Внезапно громкий разговор, послышавшийся почти рядом, ошеломил их.
— Они здесь! Лесник видел их во владениях Мерфи. Мы должны их поймать! Я должен стереть с себя пятно! Я убью этого негодяя. — Сэм Уоссер обращался к кучке слушателей. — Только не убивайте девушку.
Рука Октобер судорожно потянула полу куртки спутника.
— Назад, — прошептал он, — обратно под проволоку!..
На этот раз она сильно порвала пальто о колючки.
— Налево, скорее! Они не знают о проволоке, — торопил Робин.
Преследователи уже были у изгороди.
— Эд, иди на угол! Где мистер Эльмер? Это вы, мистер Эльмер? Вы идите направо…
— Бегите, — скомандовал в свою очередь Робин, — здесь направо должен быть угол. Живей!
Октобер побежала. Спасительный угол внезапно вырос перед ними. Робин бросил беглый взгляд. Путь за изгородью был еще свободен. Он змеей проскользнул под проволокой. Октобер скатилась за ним.
Беглецы были у края дороги, когда из леса донеслась стрельба.
Робин усмехнулся:
— Они перестреляют друг друга, а свалят все на меня.
Вдруг свет фонарей озарил их с ног до головы. Оба упали на землю. Автомобиль промчался мимо.
Они все же решили держаться дороги.
Продолжая путь, Робин разговорился на отвлеченные темы.
Октобер была удивлена его словоохотливостью. Она не чувствовала себя так беспечно, как он. Тяжелое предчувствие, что за ними следят, не покидало ее. Она поделилась своими мыслями с Робином. Ей показалось, что она заметила чью-то фигуру на краю дороги. Но Робин ничего не увидел. Все же они перешли на дорогу, шедшую почти параллельно прежней, но не выходившую к железнодорожному пути. Она неожиданно привела их к воротам новой фермы. Робин, услышав лай собаки, хотел было совершить разведку, но в этот момент увидел на другом конце дороги огни автомобиля, приближавшегося к ним. Укрыться было негде. Их не могли не заметить. Оставалось одно спасение — ворота фермы. Момент — и оба они были за ними. Собака отчаянно лаяла.
Но опасность не уменьшилась, так как автомобиль подъехал к воротам и остановился. Робин толкнул Октобер в ближайшую яму и скатился туда сам. Прикрытие оказалось надежным. Голос из дома крикнул:
— Это вы, Дик?
Из автомобиля ответили:
— Я опоздал. Билль, вы слышали выстрелы?
Кто-то направился из дома к воротам.
— Да, я слышал стрельбу, Дик. Собака лает, как сумасшедшая.
— Что случилось?
— Ловят бродягу, убившего девушку из Литтлбурга. Он находится во владениях Мерфи…
Машина въехала в ворота.
— Работник отгонит ее на место, Дик. Идем в дом!
— Лучше запереть ее, пока этот бродяга здесь. Он прошлой ночью украл машину. Сейчас, подождите, я выну чемодан…
Шаги уходящих людей затихли.
— Скорей подымайтесь, — взволнованно сказал Робин. — Идите по направлению к железной дороге и ждите у переезда!
Она послушно отодвинула засовы ворот и вышла. Октобер сначала решила, что Робин опять попытается украсть машину, но вспомнила, что та заперта. Человек, называвшийся Диком, был предусмотрителен. Пройдя шагов двести, Октобер остановилась в сомнении, не идет ли она в обратном направлении. Но промелькнувшие впереди огни поезда успокоили ее. Она двинулась дальше и тут увидела две фигуры, стоявшие неподвижно по обеим сторонам дороги.
Сердце ее замерло. Мысль о Робине сверкнула в мозгу.
— Робин… его надо предупредить…
Но было уже поздно.
— Прошу прощения, мадам, — раздался голос рыжебородого.
Октобер узнала бы его из тысячи других…
Глава 8
Она решила рискнуть, и собрав все свое мужество, пошла мимо них, выдавив судорожное: «Добрый вечер…».
— Куда вы, мадам? — один из них схватил ее за руку.
— К мистеру… домой!.. Пустите меня, иначе я позову своего брата…
— Ты слышишь, Лэнни, у нее есть брат! А я считал ее одинокой сироткой! Ну, где бродяга?
— Что вы хотите от меня, не понимаю… — громко произнесла она в надежде, что Робин ее услышит. Но в ту же минуту ее объял ужас. Он ведь тогда бросится к ней на помощь, чтобы спасти ее от этих убийц, охотящихся за ним…
— В чем дело? Не бойтесь, мы вам не причиним вреда, так, Лэнни?
Лэнни подтвердил это своим «так».
Тогда рыжебородый перегнулся через плечо Октобер и прошептал ему что-то.
Тот промычал: «Угу».
— Мы отведем вас к вашему дяде.
В тоне Байрна чувствовалась настороженность. Он оглядывался и напряженно прислушивался. В руке он держал револьвер.
— Идемте!
Октобер молча повиновалась.
При лунном свете она заметила в руке Лэнни, между большим и указательным пальцами, блестящий нож. Он держал его характерным жестом человека, готового к броску.
— Берегитесь! — вдруг вскрикнул Лэнни.
Рыжебородый отскочил в сторону. Пуля прожужжала совсем близко. На мгновение Октобер была свободна, но тотчас ее рука опять была схвачена цепкими пальцами Байрна.
— Что за глупости, мадам, со стороны бродяги пытаться напугать нас такой шуткой! Вот потеха, так, Лэнни?
Но голос его вовсе не выражал веселья, и Лэнни тоже не счел нужным уверить его в своей солидарности.
— Мы все равно заполучим его. Главное то, что он здесь, вблизи. Два человека стерегут на переезде. Я уверен, что утром вы удостоитесь чести полюбоваться вашим супругом в морге, так, Лэнни?
— Так, — не совсем уверенно пробурчал Лэнни.
Они приблизились к почтовой дороге и увидели любопытное зрелище. Целое скопище автомобилей стояло свадебным кортежем. Отблески костра играли на арсенале оружия и на часах мистера Эльмера.
— Четвертый час… Думаю, что они ускользнули от нас. Пора возвращаться. Возможно, Октобер уже мертва, и, может быть, это лучше для всех, — говорил великий гражданин Литтлбурга.
— Лесничий видел ее, — возразил Сэм коротко. Он сидел хмурый, красный от возбуждения. — Я должен был убить бродягу раньше! Он возбуждал тогда уже гадливое чувство во мне…
Тут он увидел приближающуюся группу. Спутники Октобер ему не были знакомы. Машинально он схватился за ружье. Мистер Эльмер вскочил.
— Октобер! — воскликнул было он, но осекся, не зная, в каком тоне ему продолжать. — Несмотря на оборванный, истощенный вид, девушка выглядела по-прежнему неприступной. Сэм двинулся к ней, дав возможность Эндрю немного опомниться.
— Вы… вернулись… Октобер?.. — он старался выглядеть уверенно.
— Миссис Боссер! — поправила его Октобер. — Я замужем.
— Замужем?.. Ах, да… Не стыдно ли вам, Октобер Джонс?..
— Я навсегда покончила с Джонсами, прошу не забывать!
Голос Октобер был повелительно холоден.
— Я должна объявить вам, что вышла замуж по собственному желанию, ясно сознавая все. Это, может быть, не новость для некоторых, но я хочу огласки. Сэму Уоссеру я предпочла бродягу. Вам ясно? Когда-то я сказала, что все мужчины для меня одинаковы. Теперь я могу заявить, что мой муж лучше Сэма Уоссера!
Октобер оглянулась в поисках рыжебородого, но тот исчез. Она вспомнила, что Робин ждет ее на переезде.
— Не найдется ли джентльмен, согласный доставить меня в одно место. Куда — я скажу потом.
— Вы поедете домой, Октобер! — голос Сэма дрожал от возмущения. — Нам надоело сидеть здесь и ловить этого бродягу! Только домой и никуда больше!
Октобер была в плену. При мысли, что она, может быть, никогда не увидит Робина, девушка помертвела. Это не была любовь, пожалуй, а какое-то пока необъяснимое, подсознательное чувство.
Сидя в автомобиле, Эльмер объявил, что завтра ее ожидает деловой разговор с поверенным Файфером.
— Может быть, это заставит тебя начать нормальную жизнь, — выразил он надежду.
Октобер очнулась только в Фор-Бич. Странное охватило ее ощущение при входе в старый дом. Невольно пришло на ум сравнение с домом Свида, и вывод был в пользу последнего. Давящая, затхлая атмосфера размеренного покоя была ей невыносима. Воспоминание о Робине мучило ее.
— Что вам нужно в этом доме, мистер Уоссер? — холодно обратилась она к Сэму, вошедшему за ней в комнату. — С правами жениха вы потеряли и право свободного входа сюда!
На этот раз и Эндрю Эльмер был согласен с Октобер. Этот самоуверенный мальчишка, потерянная партия, начинал ему действовать на нервы. Сэм понял настроение обоих.
— Куда вы, мадам? — один из них схватил ее за руку.
— К мистеру… домой!.. Пустите меня, иначе я позову своего брата…
— Ты слышишь, Лэнни, у нее есть брат! А я считал ее одинокой сироткой! Ну, где бродяга?
— Что вы хотите от меня, не понимаю… — громко произнесла она в надежде, что Робин ее услышит. Но в ту же минуту ее объял ужас. Он ведь тогда бросится к ней на помощь, чтобы спасти ее от этих убийц, охотящихся за ним…
— В чем дело? Не бойтесь, мы вам не причиним вреда, так, Лэнни?
Лэнни подтвердил это своим «так».
Тогда рыжебородый перегнулся через плечо Октобер и прошептал ему что-то.
Тот промычал: «Угу».
— Мы отведем вас к вашему дяде.
В тоне Байрна чувствовалась настороженность. Он оглядывался и напряженно прислушивался. В руке он держал револьвер.
— Идемте!
Октобер молча повиновалась.
При лунном свете она заметила в руке Лэнни, между большим и указательным пальцами, блестящий нож. Он держал его характерным жестом человека, готового к броску.
— Берегитесь! — вдруг вскрикнул Лэнни.
Рыжебородый отскочил в сторону. Пуля прожужжала совсем близко. На мгновение Октобер была свободна, но тотчас ее рука опять была схвачена цепкими пальцами Байрна.
— Что за глупости, мадам, со стороны бродяги пытаться напугать нас такой шуткой! Вот потеха, так, Лэнни?
Но голос его вовсе не выражал веселья, и Лэнни тоже не счел нужным уверить его в своей солидарности.
— Мы все равно заполучим его. Главное то, что он здесь, вблизи. Два человека стерегут на переезде. Я уверен, что утром вы удостоитесь чести полюбоваться вашим супругом в морге, так, Лэнни?
— Так, — не совсем уверенно пробурчал Лэнни.
Они приблизились к почтовой дороге и увидели любопытное зрелище. Целое скопище автомобилей стояло свадебным кортежем. Отблески костра играли на арсенале оружия и на часах мистера Эльмера.
— Четвертый час… Думаю, что они ускользнули от нас. Пора возвращаться. Возможно, Октобер уже мертва, и, может быть, это лучше для всех, — говорил великий гражданин Литтлбурга.
— Лесничий видел ее, — возразил Сэм коротко. Он сидел хмурый, красный от возбуждения. — Я должен был убить бродягу раньше! Он возбуждал тогда уже гадливое чувство во мне…
Тут он увидел приближающуюся группу. Спутники Октобер ему не были знакомы. Машинально он схватился за ружье. Мистер Эльмер вскочил.
— Октобер! — воскликнул было он, но осекся, не зная, в каком тоне ему продолжать. — Несмотря на оборванный, истощенный вид, девушка выглядела по-прежнему неприступной. Сэм двинулся к ней, дав возможность Эндрю немного опомниться.
— Вы… вернулись… Октобер?.. — он старался выглядеть уверенно.
— Миссис Боссер! — поправила его Октобер. — Я замужем.
— Замужем?.. Ах, да… Не стыдно ли вам, Октобер Джонс?..
— Я навсегда покончила с Джонсами, прошу не забывать!
Голос Октобер был повелительно холоден.
— Я должна объявить вам, что вышла замуж по собственному желанию, ясно сознавая все. Это, может быть, не новость для некоторых, но я хочу огласки. Сэму Уоссеру я предпочла бродягу. Вам ясно? Когда-то я сказала, что все мужчины для меня одинаковы. Теперь я могу заявить, что мой муж лучше Сэма Уоссера!
Октобер оглянулась в поисках рыжебородого, но тот исчез. Она вспомнила, что Робин ждет ее на переезде.
— Не найдется ли джентльмен, согласный доставить меня в одно место. Куда — я скажу потом.
— Вы поедете домой, Октобер! — голос Сэма дрожал от возмущения. — Нам надоело сидеть здесь и ловить этого бродягу! Только домой и никуда больше!
Октобер была в плену. При мысли, что она, может быть, никогда не увидит Робина, девушка помертвела. Это не была любовь, пожалуй, а какое-то пока необъяснимое, подсознательное чувство.
Сидя в автомобиле, Эльмер объявил, что завтра ее ожидает деловой разговор с поверенным Файфером.
— Может быть, это заставит тебя начать нормальную жизнь, — выразил он надежду.
Октобер очнулась только в Фор-Бич. Странное охватило ее ощущение при входе в старый дом. Невольно пришло на ум сравнение с домом Свида, и вывод был в пользу последнего. Давящая, затхлая атмосфера размеренного покоя была ей невыносима. Воспоминание о Робине мучило ее.
— Что вам нужно в этом доме, мистер Уоссер? — холодно обратилась она к Сэму, вошедшему за ней в комнату. — С правами жениха вы потеряли и право свободного входа сюда!
На этот раз и Эндрю Эльмер был согласен с Октобер. Этот самоуверенный мальчишка, потерянная партия, начинал ему действовать на нервы. Сэм понял настроение обоих.