Уоллес Эдгар Ричард Горацио. Женщина-дьявол

   — Не знаю, зачем вы мне все это говорите. Конечно, я постараюсь найти работу. Возможно, я уеду из Англии…
   — Разумеется. Вы захотите отправиться в одну из наших колоний. Нерешительные люди всегда думают, будто энергия появится сама собой, как только они высадятся в Квебеке, Сиднее или где-нибудь в другом месте.
   Он не мог не улыбнуться.
   Лесли тоже улыбнулась и уже мягче продолжала:
   — Теперь я вам расскажу, что я придумала, мистер Дейлиш. Если вы не возьмете у меня денег, это значит, что вы поставили на себе крест и никогда не сумеете заработать столько денет, чтобы вернуть долг. Это значит, что вам хочется остаток жизни спать по ночам в парках…
   Она заметила, что последние слова попали в цель. Питер вздрогнул.
   — Но вы, конечно же, не согласитесь с таким будущим, — продолжала она. — Вы покинули тюрьму со злобой в душе. Я могу себе представить чувства невинно осужденного человека!
   Он странно посмотрел на нее.
   — Вы думаете, я был невинно осужден?
   — Я в этом уверена… У вас есть какое-нибудь оружие? — после короткой паузы спросила Лесли.
   Он громко расхохотался.
   — Единственное мое оружие — зубная щетка! Ведь на те деньги, что стоит браунинг, я мог бы прожить две недели!
   Лесли вынула из ящика стальную шкатулку с деньгами.
   — На письменном столе вы найдете карандаш и бумагу, — заметила она. — Напишите, что обязуетесь уплатить мне двадцать фунтов. Подумайте! Не берите денег, если боитесь, что не сможете вернуть долг. Если считаете, что окончательно опустились, разговор окончен.
   Дейлиш медленно поднялся.
   — Считаете, меня даже спасать не стоит? Хорошо, я принимаю вызов.
   Он написал несколько слов на листке бумаги и подал его Лесли.
   — Вот мое долговое обязательство. Дайте мне двадцать фунтов. Отказаться от этик денег было бы глупостью. Я вам очень благодарен.
   Лесли протянула ему руку.
   — Где вы поселитесь?
   — Еще не знаю. Когда найду комнату, я вас извещу. Ради Бога, не заботьтесь обо мне! Зачем вы все это делаете?
   — Полиция помогает, где может, — спокойно ответила Лесли, — хотя данный случай интересует лично меня. Вы — часть моего большого эксперимента.
   Она переменила тему беседы.
   — Очень хотела бы, чтобы вы побрились, мистер Дейлиш. Теперь вы похожи на непризнанного музыкального гения. Это вам совсем не к лицу!
   …На улице Питер Дейлиш все еще продолжал улыбаться. Было поздно, и он быстро зашагал по Чаринг-Кросс-Род. Улица была полна автомобилей, развозивших публику из театра: спектакль только что окончился. Неожиданно Дейлиш увидел у одного из автомобилей свою мать. Да, это была она! А седая дама рядом с ней — тетя Анита! Он презрительно засмеялся. Если бы он их встретил раньше, то чувствовал бы себя менее уверенным. Но сейчас он отвернулся, чтобы его не узнали и поспешил дальше. Энергия и жизнерадостность Лесли Моген очень подействовали на него. Он будто напился живой воды.
   Эта девушка была не просто красивой. Ее лицо выражало энергию и ум. Когда-то Питеру нравились женщины с мягким, податливым характером, но Лесли была совсем другая. Сильная, решительная, волевая… Но сколько трогательной искренности, доброты и прямоты в ней! Встреча с Лесли Моген будто вернула ему молодость.
   Бесчисленные огни города отражались в темной воде Темзы. С моста открывался вид на берега. Вдруг Питер почувствовал какой-то безотчетный страх. Он инстинктивно оглянулся. В десяти шагах от себя он заметил троих мужчин небольшого роста. По их походке Дейлиш узнал в них людей Востока. Они не разговаривали, как друзья, что возвращаются ночью домой. Они молча шли следом за ним.
   Мост кончился. Питер спустился по ступенькам на другой берег и оказался посреди плохо освещенной улочки. Отсюда был кратчайший путь на Йорк-Род. Питер хотел поискать там гостиницу. Он еще раз оглянулся. Трое неизвестных все так же молча шли за ним.
   В этот миг, когда он подумал было о том, чтобы пропустить незнакомцев вперед, что-то скользнуло по его шее. Он поднял руку, чтобы схватить веревку, но было поздно. Петля затянулась, к нему подскочили две маленькие тени, и через секунду он уже лежал на земле, борясь за свою жизнь.
   Дейлиш задыхался, хрипел, кровь резкими толчками приливала к голове. Невероятным усилием воли он попытался высвободить шею и потерял сознание. Через некоторое время, показавшееся Питеру вечностью, он почувствовал, что его кто-то поднял и прислонил к стене. Яркий свет ударил ему в глаза.
   Дейлиш невольно дотронулся до шеи, где еще остался след от веревки.
   — Что здесь произошло? — спросил хриплый голос.
   Дейлиш увидел перед собой полицейского.
   — Как вы себя теперь чувствуете? Если хотите, я могу отправить вас в госпиталь, — сказал его спаситель.
   Питер поднялся, дрожа всем телом.
   — Теперь уже лучше, — неуверенно произнес он, — кто они такие?
   — Не знаю. В начале улицы они прошли мимо меня. Какие-то странные маленькие люди с плоскими носами и обезьяньими лицами. Я заметил, что они вас преследовали, и пошел за ними. Мне кажется, я вас спас, молодой человек.
   — Да, вы спасли мне жизнь.
   — И как быстро они исчезли! Я никогда не видел, чтобы люди так бежали. Вы повздорили с ними?
   — Нет, я их никогда не видел.
   — Гм! Странно, — удивился полицейский. Хотел бы я выяснить, кто они! Говорили на каком-то непонятном наречии… Я не мог ничего разобрать. Запомнил одно или два слова — Оранг, Пандер или Бандер.
   — Оранг Банга? — быстро спросил Питер и тихо свистнул.
   — Значит, вы их все-таки знаете?
   — Нет, но, кажется, я догадался, какой они национальности. Вероятно, это были яванцы…
   — Куда вы теперь пойдете?
   — Попробую поискать ночлег.
   Питер был еще очень слаб, и полицейский вынужден был поддерживать его за локоть.
   — Я видел где-то поблизости записку на окне дома. Там сдается комната, — заметил полицейский.
   Он осветил карманным фонарем окна нескольких домов.
   — Я не ошибся. Это здесь!
   Питер медленно подошел к окну. Свет фонаря падал на прикрепленную к нему записку, где сообщалось:
   «Здесь сдается комната приличному молодому человеку».
   — Хотите поселиться тут?
   Питер кивнул головой. Полицейский тихо постучал. Через некоторое время послышались тяжелые шаги.
   — Кто там? — спросили за дверью.
   — Не бойтесь, — отозвался спаситель Питера, — я полицейский. Со мной молодой человек, который ищет комнату.
   — Думаю, теперь не время искать комнату, — произнес женский голос.
   — Ах, это вы, миссис Инглеторн? — удивился полицейский.
   — Да, это я, — раздраженно ответила женщина. — Вы, полицейские, меня знаете. Вы доставили мне достаточно неприятностей, арестовав моего бедного, невинного мужа и моего симпатичного жильца!
   Дверь отворилась. Хозяйка внимательно осмотрела Питера при свете фонарика. Это была толстая низенькая женщина с красным одутловатым лицом, грубым ртом и маленькими, сощуренными глазками.
   — Я не могу принять вас, если у вас нет денег. Я уже раз попалась, — заявила она.
   Питер вытащил из кармана деньги.
   — Ну, ладно, входите, — нехотя согласилась толстуха.
   Питер поблагодарил полицейского за помощь и последовал за женщиной.
   Она повела его по длинному грязному коридору. Потом, при свете маленькой керосиновой лампочки, повела его наверх.
   — Вот комната, — сообщила миссис Инглеторн.
   Окно комнаты выходило на улицу. Питер удивился, найдя комнату в довольно приличном состоянии.
   — Эту комнату обставил мой последний жилец, — объявила хозяйка. — Он был милым и любезным молодым человеком.
   — Он съехал?
   Она искоса, недоверчиво посмотрела на него.
   — Ему вкатили пять лет за кражу! А моему мужу, честнейшему человеку, придется отсидеть семь лет!
   — Странное совпадение, — подумал Питер Дейлиш, — возможно, человек, чью комнату я теперь займу, сядет в Дартмуре в мою камеру.
   Миссис Инглеторн попросила задаток, достала из комода две чистых простыни и застелила кровать. После ее ухода Питер разделся и с наслаждением вытянулся на мягкой постели. Но несмотря на усталость, он не мог уснуть.
   Наконец часа через два он задремал.
   Чей-то слабый крик разбудил его. Питер вскочил и прислушался. Он понял, что это был голос ребенка.
   — Я хочу к моему папе! Я хочу к папе! — кричал ребенок.
   В ответ послышался сонный голос миссис Инглеторн:
   — Заткни глотку, а то я тебе сломаю шею!
   Когда все утихло, Питер снова лег. Но заснул он лишь под утро. Утром он уже писал письмо девушке, возродившей его к жизни.
 

   «Многоуважаемая мисс Моген!
   Я нашел себе комнату. Район не из лучших, но комната недурна. Хозяйка — отвратительная женщина. Кроме меня в доме еще шестеро детей; младшему — несколько месяцев, старшей девочке — восемь лет. Из этого я заключаю, что, несмотря на все недостатки хозяйки (она изрядно выпивает, лицо ее красно, как испанский перец), миссис Инглеторн недурно послужила отечеству. Я куплю себе новый костюм и надеюсь через пару дней доложить вам, что мои дела поправляются…»

 
   «Дело Питера Дейлиша» занимало Лесли днем, и ночью. Лесли Моген была очень способным сыщиком. Она в свое время помогла Колдуэллу выяснить обстоятельства убийства в Кентском туннеле. В деле ей тогда показалась подозрительной одна деталь: главный свидетель знал так много о трагедии, будто сам был в ней замешан. К тому же она нашла следы вечных чернил на серебряной монете, обнаруженной при обыске в кармане одного из арестантов. На этом маленьком пятнышке Лесли построила целую теорию, повлекшую за собой арест целой шайки. Мало того — была найдена машина, при помощи которой преступники наводнили всю Европу поддельными тысячефранковыми банкнотами.
   Теперь мисс Моген снова построила теорию. Правда, на шатком фундаменте — на томике стихов, найденном ею в маленьком имении в Кемберленде. То была тоненькая книжка стихов Елизаветы Браунинг. На первой странице чьей-то рукою было написано восьмистишие. Она перечитывала его много раз:

 
Помнишь ли ты
Черную майскую ночь
В вышине у Гаррлау Копс, —
Сердце моего сердца?
Твои глаза сияли,
Нектаром богов был твой подарок,
Радостью был поцелуй твой
И мрачным отчаяньем…
 

   Писавший эти строки, конечно же, не был поэтом. Лесли отложила книгу, подошла к письменному столу, села, оперев подбородок на руки, и задумалась. На столе лежали папиросы, так понравившиеся Дейлишу. Она обыскала весь Лондон и нашла этот сорт лишь в Скотленд-Ярде. Их выписывал сам начальник, служивший когда-то в Египте офицером.
   Лесли закрыла коробку, решив отдать ее Питеру Дейлишу. Уже совсем стемнело, когда Лукреция подала чай.
   — Вы будете выходить сегодня, мисс? — Если да — возьмите, по крайней мере, меня с собой, — решительно заявила Лукреция. — Вчера я видела целую компанию, выходившую из автомобиля — среди них были дамы! О, ужас! Я с легкостью могла бы уложить весь их туалет в мою маленькую сумочку. Какое бесстыдство!
   Лесли рассмеялась.
   — Поймите, наконец, Лукреция, что всякая дама, одеваясь к балу, считает себя лишь тогда хорошо одетой, когда она достаточно раздета.
   Лукреция вздохнула.
   — Да, женщины нынче не такие, как раньше!
   Лесли чувствовала себя как полководец накануне битвы. Нужно зайти еще раз к леди Райтем и без обиняков поговорить с ней. Джен Райтем так и не выполнила своей угрозы — не пожаловалась в Скотленд-Ярд. Лесли еще не знала о ночном приключении Дейлиша. Знай она об этом — она тотчас же отправилась бы на Берклей-стрит.
   Лесли вошла в спальню, чтобы переодеться. Она выбрала прозрачное кружевное платье и элегантные бальные туфли. Потом накинула шубу и послала Лукрецию за автомобилем.
   В четверть восьмого она позвонила в дверь дома №377 на Берклей-стрит. Лакей открыл двери.
   — Миледи ждет вас? — осведомился он.
   — Нет, миледи не ждет ее!
   Лесли удивленно оглянулась, услышав хриплый голос Дреза. Его обычно бледное лицо было красным, волосы растрепаны, крахмальная сорочка покрыта пятнами. Он был пьян.
   — Убирайтесь! — хрипло крикнул он, — убирайтесь, вы нам не нужны!
   С угрожающим видом он приближался, но Лесли не пошевельнулась.
   — Разве вы не слышали? Можете убираться, шпионки нам не нужны! — сдавленно крикнул он.
   Не успел он поднять руку, как Лесли тихо произнесла какое-то слово. Большая, мясистая рука опустилась, и кровь отхлынула от лица Дреза.
   Взглянув наверх, Лесли Моген заметила на площадке лестницы стройную фигуру леди Райтем.
   — Поднимитесь наверх, пожалуйста, — сказала Джен Райтем.
   Лесли поднялась по лестнице и вошла в приемную. Джен Райтем была не одна. У камина стояла величественная женщина с моноклем в глазу. Леди Райтем была в этот вечер особенно хороша. На ней было роскошное вечернее платье из золотистых кружев, шею украшало ожерелье из дивных изумрудов и большой кулон. То был огромный четырехугольный камень редкой красоты и большой ценности.
   На Аните Беллини было огненно-красное платье, этот пламенно-яркий цвет очень шел к ней. Платье было отделано серебристыми кружевами, красными и зелеными камнями. Широкие браслеты из яшмы и рубиновое ожерелье довершали этот варварски роскошный наряд.
   — Мне жаль, что вы изволили явиться, мисс Моген. Если бы Дрез не вел себя так возмутительно, я бы вас не приняла. Однако теперь я вынуждена извиниться перед вами за его неприличное поведение, — холодно произнесла хозяйка.
   Лесли кивнула головой.
   — Я хотела бы поговорить с вами наедине, леди Райтем.
   — У меня нет тайн от принцессы Беллини.
   — Вероятно, мисс Моген невыгодно говорить при свидетеле, — резко сказала Анита, — если бы я была на месте леди Райтем, то пожаловалась бы на вас вашему шефу. Уверяю, вы лишились бы места!
   Лесли холодно улыбнулась.
   — Если бы вы были на месте леди Райтем, то сделали бы еще многое другое.
   — Что вы хотите этим сказать? — раздраженно осведомилась принцесса.
   Лесли не утратила присутствия духа.
   — Да, сегодня я не хотела бы говорить с леди Райтем при свидетелях. Но придет, вероятно, день, когда придется говорить при таком количестве свидетелей, которое вместит лишь судебный зал, — с вызовом, однако не повышая голоса, произнесла она.
   Монокль выпал из глаз Аниты. Но она ловко его подхватила и медленно водрузила на место.
   — Мисс Моген, — хрипло произнесла она. — Думаю, вы все-таки лишитесь места!
   — Возможно. Но еще раньше вам придется лишиться источника больших доходов.
   Гостья вновь обратилась к леди Райтем:
   — Я хочу поговорить с вами наедине.
   Голос Джен Райтем задрожал от возмущения.
   — Я приняла вас, чтобы извиниться перед вами за грубое поведение Дреза, — задыхаясь произнесла она, — а вы этим воспользовались, чтобы обидеть мою подругу. Даму, которая…
   Даже голос изменил ей от чувства негодования.
   Воцарилось молчание. Принцесса Анита Беллини язвительно улыбнулась, обращаясь к Лесли.
   — Мне кажется, дорогая, вы очень хорошо зарабатываете. Кто же этот счастливец, что оплачивает счета ваших портных? — желчно осведомилась она.
   — Мой поверенный.
   — Счастливец! Кто же он?
   Лесли улыбнулась.
   — Вы должны его хорошо знать. Вы с ним знакомы еще со времен вашего банкротства.
   Произнеся эту фразу, Лесли тотчас же покинула приемную леди Райтем. Через полчаса она ужинала с Колдуэллом в «Амбассадоре».
   — Вы очень неосторожны, Лесли. И откуда вы узнали о банкротстве принцессы?
   Лесли мягко улыбнулась.
   — Видите ли, я читаю официальные газеты. Прежде, чем объявить себя несостоятельной, принцесса поселилась в маленьком провинциальном городке. Там она назвала себя просто «миссис Беллини». Банкротство в провинции нетрудно скрыть от лондонской прессы. И все это произошло десять лет назад…
   — И она вас не уничтожила за такую откровенность? — поинтересовался Колдуэлл.
   — Она немного смутилась. Но это меня не беспокоит. Вот Дрез — он совсем потерял голову…
   — Знаете, Лесли, вы сумели заинтересовать меня этим странным делом. Но не думаю, что именно Дрез совершил подлог. Вряд ли можно будет доказать это.
   В тот момент в зал вошла высокая, стройная дама в роговых очках. Копна седых волос обрамляла ее строгое лицо. Она небрежно кивнула мистеру Колдуэллу.
   — Это мать вашего протеже, — заметил Колдуэлл.
   — Маргарет Дейлиш? — удивилась Лесли. — Вот не ожидала ее здесь встретить!
   — Она каждый вечер ужинает здесь. Впрочем, позвольте пригласить вас на танец…
   Когда-то Колдуэлл был ассистентом мистера Могена. Он пользовался его доверием и любовью и часто проводил свободные часы в имении Могена. Лесли с детства привыкла к Колдуэллу, и он всегда и повсюду был ее защитником и покровителем. Вначале он возражал против ее желания поступить на службу в полицию, но Лесли объявила, что в таком случае поступит на службу к частному детективу, и он сдался. Позднее он очень гордился ее успехами.
   Несмотря на свои шестьдесят лет, мистер Колдуэлл был все еще великолепным танцором. Когда музыка смолкла, и они вернулись к столику, он сказал:
   — Что скажут благородные лондонские преступники, если узнают, что я танцую в «Амбассадоре»! Ведь они потеряют ко мне всякое уважение! Вам необходимо найти партнера помоложе!
   — Странно, — заметила Лесли, — но молодые люди не производят на меня никакого впечатления.
   — Вы принадлежите к тем современным девушкам, что не признают любви? Нет, не верю, — шутливо заявил Колдуэлл.
   Лесли стала разглядывать публику. Взгляд ее остановился на миссис Маргарет Дейлиш, этой женщине с каменным лицом. Тип матери-римлянки, не простившей сыну навлеченного им позора… Мать, вычеркнувшая из своей жизни сына за то, что он согрешил. И согрешил не перед ней — перед обществом!
   Миссис Дейлиш надменно и прямо сидела за маленьким столиком. Время от времени она подносила к глазам лорнет и разглядывала танцующих.
   — У этой женщины — каменное сердце!
   — Я с вами согласен, Лесли. Она и здесь появляется только из упрямства. Она ненавидит все это общество. Но с тех пор, как Питера посадили в тюрьму, она каждый вечер здесь.
   Колдуэлла позвали к телефону. Он вернулся через десять минут. По его нахмуренному виду Лесли поняла: что-то произошло.
   — В Кингстоне напали на след этой ужасной шайки с автомобилем и меня спешно вызывают туда, — сообщил он.
   — Я еду с вами, я совсем не устала!
   Поездка обещала быть интересной, хотя Лесли знала, что ей уготована всего лишь роль зрителя.
   Открытый автомобиль быстро помчал Лесли и ее шефа через Кенсингтон и вскоре они прибыли в Кингстон. Шофер остановился перед зданием полицейского управления, рядом с солидного вида автомобилем. Инспектор полиции разговаривал с джентльменом средних лет, очевидно, владельцем машины. Увидев Колдуэлла, инспектор подошел к нему.
   — Простите, что побеспокоил вас, мистер Колдуэлл, но история, которую я только что выслушал, похожа на проделки той шайки, что мы разыскиваем.
   Оказалось, этому человеку, с которым беседовал инспектор, принадлежал небольшой гараж. Однажды к нему пришел прилично одетый мужчина и попросил приехать в Лондон, чтобы там условиться насчет проката автомобиля. Они договорились встретиться в маленьком ресторанчике на Бромптон-Род.
   Владелец автомобиля еще раз повторил свой рассказ:
   — Вначале я не нашел в этом ничего необычного. Лишь по возвращении домой я понял, что предложение было несколько странным. Пассажир просил меня ждать его сегодня вечером в четверть одиннадцатого на углу Уимблдон-Род. Он хотел поехать в Саутгемптон и просил меня взять закрытый автомобиль.
   — Вы не спросили, что ему нужно в Саутгемптоне в такое неурочное время?
   — Да, спросил. Он сказал, что собирался ужинать с друзьями и не мог попасть на скорый поезд. «Беренгария» уходит завтра в пять часов утра, и пассажиры еще ночью должны попасть на пароход… Меня поразило только одно во всем этом. Он не хотел, чтобы я ждал его в определенном месте, а именно — у Барнс-Коммон. Он объяснил это тем, что не хочет огорчать друзей своим внезапным отъездом. Я заподозрил неладное и известил полицию.
   — Как выглядел этот человек? — спросила Лесли.
   — Он еще не старый, — пояснил владелец гаража. — Он был немного пьян… Хорошо одет и гладко выбрит. Большое, круглое лицо, на голове мягкая шляпа.
   Колдуэлл обратился к Лесли:
   — Ну, что скажете?
   — Все эти приметы очень подходят к Дрезу, — спокойно заявила девушка.
   — К Дрезу? — удивился Колдуэлл. — Вы хотите сказать, что Дрез принадлежит к их шайке?
   — Я ничего не хочу сказать, — ответила Лесли и, закусив губу, спросила у владельца гаража:
   — Вы обратили внимание на его руки?
   — Да, леди. У него мясистые, очень белые руки.
   Лесли многозначительно взглянула на шефа.
   — Я не ошиблась.
   — Вы ждали его, как было условлено? — поинтересовался Колдуэлл.
   — Нет, комиссар взял мою машину, пару полицейских и поехал на место.
   — В четверть одиннадцатого на углу никого не было, — заметил инспектор. — Мне кажется за всем этим стоит автомобильная шайка. Эти люди часто нанимают машину, которая ждет их в укромном местечке. Старый трюк.
   Инспектора вызвали к телефону. Вскоре он вернулся и сообщил, что автомобильная шайка ограбила в девять вечера дом в Гилдфорде. Машина попала в канаву, двух бандитов удалось арестовать.
   Колдуэлл иронично хмыкнул:
   — Это уничтожает вашу теорию, Лесли.
   На обратном пути Колдуэлл пространно рассуждал на тему о значении каждой мелочи в профессии сыщика.
   Вдруг шофер резко затормозил.
   — В чем дело? — резко спросил Колдуэлл.
   — Извините, мистер Колдуэлл, но мне кажется, на тротуаре кто-то лежит.
   — Где?
   Шофер дал задний ход и остановился у тротуара. Это было тело мужчины.
   Колдуэлл, не торопясь, вышел из автомобиля.
   — Это, наверное, пьяный, — сказал он, — вам незачем выходить из машины, Лесли.
   Но Лесли не вняла совету шефа и все же вышла.
   Колдуэлл тотчас же понял, что перед ним труп. Странно раскинутые руки, неестественная поза и небольшая лужа крови подтвердили его догадку.
   — Это — Дрез, — спокойно произнесла Лесли. — Почему-то я думала, что это случится.
   Да, это был Дрез. Мертвый. Тяжелое пальто было забрызгано грязью, шляпы на голове не было. Взглянув на сжатые пальцы мертвеца, Лесли заметила в них что-то зеленоватое и блестящее.
   — У него что-то зажато в левой руке, — тихо сказала она.
   Колдуэлл с трудом разжал мертвые пальцы. Маленький зеленоватый предмет с легким стуком упал на асфальт.
   Колдуэлл поднял его и начал разглядывать. То был большой четырехугольный изумруд в платиновой оправе. Один угол оправы был сломан.
   — Странно, очень странно, — пробормотал Колдуэлл.
   Лесли поднесла изумруд к автомобильным фонарям, чтобы лучше его рассмотреть. Да, это был он — подвесок изумрудного ожерелья, что сегодня вечером было на леди Райтем! Лесли наскоро изложила свои соображения.
   — Было бы все-таки лучше, если бы вы ждали меня в автомобиле, Лесли, — угрюмо заметил он.
   — Нет, я хочу остаться с вами, — упрямо ответила девушка. — Пожалуйста, не касайтесь его пальто.
   Колдуэлл отошел в сторону. Лесли нагнулась над трупом, стараясь не смотреть на мертвое лицо.
   — Я так и думала: убийца одевал его в темноте и ошибся петлей.
   Колдуэлл, услав шофера за помощью, тоже начал осматривать мертвое тело.
   Итак, Дрез был убит выстрелом из револьвера. Пуля попала в сердце, иных ран на трупе не было. Одна сторона пальто была в грязи. Очевидно, труп волокли по земле.
   — Я не хотел бы, чтобы вы… — снова начал свое шеф Лесли, но Лесли была непреклонна.
   — Не стоит, мистер Колдуэлл, я не падаю в обмороки. И не забывайте: почти все служащие в больницах — женщины. Многое в жизни гораздо страшнее смерти. Могу я быть вам полезной? У меня в сумке есть карманный фонарик.
   Колдуэлл помедлил с ответом.
   — Мне не следовало бы принимать вашей помощи… И все-таки я попрошу вас осмотреть местность и определить, куда ведут следы.
   Дорога была совершенно пустынной и это очень облегчило работу Лесли. Следы вели в открытое поле, заросшее травой и низким кустарником. Обойдя густой, низкий куст, Лесли нашла на земле кое-что важное. Сначала она подняла бумажник. Он был открыт, рядом валялись какие-то бумаги. Лесли быстро собрала их. Среди бумаг лежал пароходный билет первого класса из Саутгемптона в Нью-Йорк, выданный на имя Антония Дреза. Бумажник был туго набит тысячедолларовыми банкнотами.
   Лесли внимательно осмотрела это место, осветила фонариком землю. Слишком твердая почва, чтобы оставить следы ног, но трава кое-где примята. Очевидно, совсем недавно кто-то прятался за этим кустом, чтобы исследовать содержимое бумажника. Все бумаги были просмотрены и брошены. Преступление не преследовало целью грабеж, — бумажник был полон денег. Так что же искал этот неизвестный?
   Лесли возвратилась к Колдуэллу в тот момент, когда к месту происшествия подъезжал полицейский автомобиль, а следом и машина скорой помощи. Девушка торопливо сообщила шефу о своих находках.
   Колдуэлл не удивился.
   — Где Питер Дейлиш? — неожиданно спросил он.
   — Питер Дейлиш. Но какое отношение?.. — удивилась было Лесли. Но тут же вспомнила угрозу Питера и поняла, что подозрение может пасть на него.