Уоллес Эдгар Ричард Горацио. Женщина-дьявол

   И снова обе замолчали. Нет, далеко не вся истина была обнаружена — только небольшая, видимая часть этого айсберга.
   — Вам ничего не хочется мне рассказать? — спросила Лесли.
   Джен Райтем опустила голову. Она все еще надеялась, что ее главную тайну так никто и не узнает. И потому прошептала:
   — Я не знаю, кто убил Дрез. Аниту это тоже очень волнует… Я была у нее сегодня. Никогда не думала, что она способна так глубоко чувствовать. Бедная Анита всегда хорошо относилась к Дрез…
   — Я хочу задать вам еще один вопрос, леди Джен. Это Дрез подделала подпись лорда Эверида? Питер Дейлиш убежден в этом, — упрямо гнула свою линию Лесли.
   — Нет, это совершенно невозможно…
   — Почему?
   На этот вопрос Лесли получила ошеломивший ее ответ.
   — Потому, что она не умела ни читать, ни писать.
   — Но я видела подпись на ее паспорте, — возразила Лесли.
   — Это я за нее подписывалась, — призналась леди Райтем. — Она сказала, что хочет во время отпуска поехать в Париж, и попросила меня подписаться за нее. Это произошло недели две назад. Скажите, что же делать? Ко мне придет полиция… Я охотно дам показания, хотя не знаю, насколько это облегчит поиски убийцы.
   — Вы скажете правду? — с нажимом в голосе спросила Лесли.
   Джен Райтем ответила не сразу.
   — Я скажу то, что сказала вам. Не больше…
   — Будет лучше, если я запишу то, что вы мне сказали. Вам нужно будет только подписать протокол. Надеюсь, вы ничего не имеете против? Это избавит вас от лишних неприятностей, — заявила мисс Моген.
   Джен колебалась.
   — Это необходимо? Хорошо, я согласна.
   Прочитав составленный Лесли протокол, она не могла не улыбнуться.
   — Вы изложили все это гораздо яснее и лучше, чем сделала бы я сама. Мне кажется, даже, что… вам жаль меня.
   — Я очень сочувствую вам, — ответила Лесли, уступая Джен место у письменного стола. Леди Райтем еще раз внимательно прочла последнюю страницу и уже обмакнула было перо в чернила. Вдруг в соседней комнате послышались голоса. Один принадлежал Лукреции, второй, — низкий голос, — Лесли узнала бы из многих. Она распахнула дверь. На пороге стояла принцесса Анита Беллини и недоверчиво рассматривала Лукрецию в монокль.
   Лукреция никак не могла успокоиться.
   — Вам нельзя входить: мисс Моген занята! Мне все равно, принцесса вы или сама царица Савская!
   — Все в порядке, Лукреция. Войдите, принцесса, — сказала Лесли.
   Анита вошла в комнату.
   — Где… — начала гостья. И тут же увидела леди Райтем, сидевшую у письменного стола.
   — Что ты тут делаешь, Джен? — резко спросила она. — Неужели ты дашь полиции письменные показания?
   — Леди Райтем не рассказала мне ничего нового, — попробовала вмешаться в разговор Лесли. Но принцесса демонстративно не замечала ее.
   — Джен, не смей ничего подписывать! Я запрещаю тебе это! — Низкий голос дрожал от злобы.
   Лесли внимательно посмотрела на нее. Убийство Дрез, по-видимому, сильно подействовало на принцессу. Она сильно постарела, углы рта опустились, а воспаленные глаза были красны.
   Леди Райтем невозмутимо подписала документ.
   — Будь же благоразумной, Анита. Полиция имеет право узнать кое-что о Дрез, — с усталым спокойствием произнесла она.
   — Что ты рассказала мисс Моген? Можно мне прочесть? — Анита уже было протянула руку, чтобы взять документ, но Лесли опередила ее.
   — Я сама прочту вам, принцесса.
   Она стояла теперь таким образом, что между ней и ее разъяренной гостьей оказался письменный стол.
   Затем Лесли прочла вслух показания леди Райтем.
   — Джен, с твоей стороны было большой глупостью подписать эту бумагу. Эта девица выманила у тебя признание…
   — Признание? — улыбаясь, переспросила Лесли. — Ну, это уже слишком! Леди Райтем ведь знала, что Дрез — женщина. И вы это тоже отлично знали.
   — Я ничего не знала! — отрезала Анита Беллини. — Знаю только, что вы заманили леди Райтем в ловушку. У нее будет еще достаточно неприятностей…
   Анита Беллини вдруг смутно ощутила, что Лесли Моген — не «хорошенькая стенотипистка Колдуэлла», как она ее мысленно называла, а некий фактор, с которым приходилось считаться. Слова Лесли рассеяли ее последние сомнения.
   — Леди Райтем дала свои показания. Вам тоже придется потрудиться, принцесса. До или после осмотра трупа… Как вам будет удобнее.
   — Не понимаю, каким образом вы запутали и меня в эту историю, — недовольно заметила принцесса. Однако тон ее голоса был явно мягче прежнего.
   Немного помолчав, Анита Беллини поправила монокль.
   — Возможно, я наговорила вам лишнего. Смерть Дрез подействовала на меня. Будьте любезны еще раз прочесть протокол…
   — Да, здесь не к чему придраться, — сказала она, когда Лесли кончила читать.
   Казалось, теперь Анита Беллини уже вполне овладела собой.
   — Надеюсь, мы расстанемся друзьями, мисс Моген, — довольно любезно произнесла она, — я сделаю все, что будет в моих силах. Но не можете ли вы рассказать мне что-нибудь из того, что не попадет в вечерние газеты?
   — Нет, — коротко ответила Лесли.
   До ухода обеих дам она нашла возможность шепнуть леди Райтем:
   — Не говорите никому об ожерелье и о камне, найденном в руке Дрез…
   Около двенадцати дня Лесли уже была у Скотленд-Ярда. Поднимаясь по лестнице, она столкнулась с Дейлишем, выходившим на улицу.
   — Я доказал свою полную непричастность к этому делу, — весело сказал он. — Ваш сыщик, очевидно, очень тщательно осмотрел мою комнату. Меня он тоже обыскивал. Между прочим, Белинда вам кланяется.
   — Белинда? Ах, — эта маленькая Елизавета? Как гадко с моей стороны! Я совсем позабыла о ней!
   — Но она вас не забыла, — рассмеялся Питер и, попрощавшись, вышел на улицу.
   Лесли нашла мистера Колдуэлла в его большой, роскошно меблированной конторе. Недокуренная сигарета торчала в углу его рта, мохнатые брови были сосредоточенно сдвинуты.
   — Я только хотел позвонить вам. После разговора с этим человеком, которого вы так цените, я пришел к заключению, что он непричастен ко всему этому делу.
   — Человек «которого я так ценю», это — Питер Дейлиш, не так ли? — спокойно осведомилась Лесли. — Однако, вы приписываете мне некоторые чувства…
   Она подала Колдуэллу запротоколированные показания леди Райтем. Он внимательно прочел их и положил бумагу в ящик стола.
   — Вы рассказали принцессе Беллини о камне, найденном в руке Дрез?
   — Конечно, нет. Почему вы спрашиваете?
   Он желчно усмехнулся.
   — Я так и думал. Пять минут назад ее высочество вызывала меня к телефону и сказала, что прочла в одной из газет, будто возле трупа были найдены большие ценности. Но такой заметки в газете быть не может, потому что, кроме нас, никто о находке не знает. К тому же она намекнула, что вы этот слух подтвердили.
   Лесли удивленно покачала головой.
   — Эта женщина быстро работает. Что же вы ей ответили?
   — Я сказал ей, что при Дрез, действительно, было найдено много денег. Она была сильно разочарована.
   Затрещал телефон, Колдуэлл снял трубку.
   — Полицейский участок Ламбета сообщает, что нашлись какие-то улики. Поскольку дело касается вашего Питера, надо узнать, в чем дело, — сказал он, окончив телефонный разговор.
   Лесли взглянула на него.
   — Если вы еще раз назовете его «моим Питером», я наговорю вам дерзостей, мистер Колдуэлл!
   Он провел рукой по лбу.
   — Не знаю, каким образом я пришел к этому выводу, но… у вас с ним есть что-то общее.
   Лесли заметила в углу комнаты два больших новых чемодана, оклеенных этикетками океанского пароходного общества.
   — Они принадлежали Дрез, — пояснил шеф Лесли. — Нам придется по возвращении осмотреть их содержимое.
   …Такси высадило их на углу Северел-стрит, где их уже ждали полицейский комиссар района и сыщик.
   — Покажите-ка еще раз бумажку, — сказал Колдуэлл.
   Лесли сгорала от любопытства. Инспектор вытащил из записной книжки измятую бумажонку. Колдуэлл прочел написанное и передал бумагу Лесли Моген.
   Письмо, а вернее донос — был написан карандашом и очень неуверенным почерком.
   «Дейлиш прячет свой револьвер под полом своей спальни, сразу у дверей».
   — Откуда у вас эта записка? — спросил Колдуэлл.
   — Ее принес нам какой-то мальчишка с улицы. Его будто бы послал какой-то господин и подарил ему за выполнение этого поручения пару медных монет. Я решил сразу известить вас об этом, мистер Колдуэлл.
   Они подошли к дому миссис Инглеторн. Дверь тотчас же открыла сама хозяйка. На этот раз она была хорошо, чисто одета и встретила нежданных гостей очень любезно.
   — Да, мистер Дейлиш только что вернулся домой. Я его сейчас позову, — поспешила сообщить она.
   — Нет, спасибо, мы поднимемся к нему наверх, — опередил ее Колдуэлл. Поднявшись по лестнице вместе с Лесли, он постучал в дверь Питера.
   — Войдите, — послышался голос.
   Через плечо Колдуэлла Лесли заглянула в комнату и увидела Питера Дейлиш, сидевшего за столом. Перед ним лежал новый пакет конвертов. Он повернулся на стуле и наморщил лоб.
   — Хелло! — удивленно сказал он. — Вы хотите еще раз допросить меня?
   Колдуэлл окинул взглядом комнату.
   — Мне донесли, что вы спрятали здесь, под полом револьвер. Разрешите еще раз обыскать комнату? — спокойно произнес он.
   — Пожалуйста.
   Колдуэлл направился к двери, поднял угол ковра и сразу увидел сломанную доску. Подняв ее, он всунул руку в образовавшуюся щель между досками и вытащил длинный черный «Браунинг». Питер побледнел.
   Но Колдуэлл этим не ограничился. Он снова нагнулся и, тщательно обыскав отверстие, вытащил маленький пакетик, завернутый в тряпку.
   Он медленно стал разворачивать находку.
   — Господи! — простонал хриплый голос. Подсматривающую миссис Инглеторн чуть было не схватил удар.
   Развернув тряпку, Колдуэлл нашел три бриллиантовых кольца, из которых самое маленькое стоило не меньше ста фунтов.
   — Что вы знаете об этих кольцах, мистер Дейлиш?
   — Я не вор и не взломщик, — ответил Дейлиш уверенным тоном. — Это не моя специальность. Кроме того, эти вещи лежат здесь уже очень долгое время.
   Колдуэлл внимательно осмотрел пыльную тряпку. Когда он развернул ее, поднялась целая туча пыли.
   — Вы ничего не можете рассказать мне по этому поводу, миссис Инглеторн? — спросил он у появившейся на пороге хозяйки.
   Женщина от страха не могла произнести ни слова и отрицательно замотала головой.
   — Вы ничего не знаете о пистолете? — не отступал от нее Колдуэлл.
   Лицо миссис Инглеторн стало пепельно-серым. Эти камни лежали здесь несколько месяцев, а она ничего о них не знала!
   — Я пистолета не видела, — задыхаясь, ответила она.
   Колдуэлл внимательно осмотрел оружие, записал марку и номер.
   — Пистолет недавно был в употреблении, он еще пахнет порохом, — заметил он. — Это ваш пистолет, Дейлиш?
   — Я его никогда не видел.
   — Гм, гм! — Колдуэлл присел на диван, где еще недавно сидела Лесли.
   Миссис Инглеторн уже успела исчезнуть.
   — Вам никто не рассказывал об этом тайнике? — продолжал допрашивать Питера Колдуэлл.
   — Нет, никто.
   — Иди сюда, Елизавета, — вдруг позвала Лесли.
   Худенький ребенок стоял в коридоре и, робко улыбаясь, смотрел на красивую даму. Девочка шепнула что-то, чего нельзя было разобрать. Лесли подошла к девочке и поцеловала ее.
   — Чаю? — смеясь переспросила она. — Нет, детка, мы не хотим чаю. Но это очень мило, что ты поднялась наверх.
   Темные глаза Елизаветы были со страхом устремлены на стол.
   — Что с тобой, детка?
   — Это то, что стреляет, — пролепетал ребенок… — Это оружие было сегодня у мамы, я так испугалась…
   Колдуэлл услышал ее шепот.
   — Твоя мама сегодня держала пистолет? — ласково спросил он, — где же именно?
   — В кухне. Один господин принес его и оставил. Он был маленький, с желтым-желтым лицом. Мама положила эту страшную машину на стол и сказала, что нас всех следовало бы убить.
   Вдруг она испуганно приложила палец к губам, вероятно, вспомнив наставления матери.
   Колдуэлл вышел из комнаты и громко позвал хозяйку. Услышав ее дрожащий голос, он понял, что та слыхала часть его разговора с ребенком.
   — Поднимитесь наверх, — коротко приказал он.
   Миссис Инглеторн нехотя поднялась.
   — Пистолет был принесен сюда сегодня утром. Кто его принес? — отрывисто спросил у нее Колдуэлл.
   Женщина беспомощно осмотрелась.
   — Какой-то господин принес его. Сказал, что он принадлежит мистеру Дейлишу. Сказал, чтобы я его здесь спрятала. Клянусь, это чистая правда.
   — Кто его принес?
   — Я этого человека никогда не видела.
   — Не болтайте вздора! — рассердился Колдуэлл. — Если вы сейчас же не скажете всей правды, я вас арестую!
   Но миссис Инглеторн продолжала клятвенно уверять, что говорит правду.
   — Я думала, этот человек, что принес пистолет, был другом мистера Дейлиша, — добавила испуганная хозяйка.
   К великому изумлению Лесли Моген, Колдуэлл, очевидно, поверил во все эти клятвенные уверения. А возможно, сделал вид, будто поверил.
   — Вы поступили очень неблагоразумно, миссис Инглеторн. В следующий раз, если вам принесут огнестрельное оружие, известите прежде всего полицию, — строго сказал он.
   Он спрятал пистолет в карман и поискал глазами ребенка, но Елизавета исчезла.
   — Вы освобождены от подозрения, мистер Дейлиш. Но я посоветовал бы вам хорошенько осмотреть комнату: нет ли в ней еще каких-либо тайников, — заявил Колдуэлл на прощанье и спустился с Лесли вниз. Автомобиль уже ждал их.
   — Интересно, кто же это принес пистолет? — сидя в мчавшейся машине, задумчиво спросила Лесли.
   — Таинственный человек с желтым лицом, вероятно, один из трех, что напали на Питера Дейлиша, — заметил Колдуэлл и рассказал Лесли об этом странном случае.
   — Все это довольно таинственно, — продолжал Колдуэлл. — Женщину, в течение последних пятнадцати лет выдававшую себя за мужчину, нашли убитой с ценным изумрудом в руке, стоимость которого, несомненно, превышает тысячу фунтов. Эта женщина была убита с близкого расстояния, из того пистолета, что теперь лежит у меня в кармане.
   Лесли была поражена.
   — Неужели?
   — Да, готов держать любое пари, что это так! Вы не видели Дрез с тех пор? И не советую. Все подробности вы найдете в протоколе… Так вот — на большом пальце правой руки у нее черная рана. Она сразу бросилась мне в глаза при осмотре трупа.
   — Откуда эта рана?
   — Она сама стреляла. Даже пять или шесть раз подряд. Выстрел всегда ведь имеет отдачу. Вот — смотрите…
   Он показал ей свою правую руку, где чернела маленькая ранка.
   — Я сегодня выстрелил из револьвера, слабо держа рукоять. Поэтому полагаю, что мисс или миссис Дрез была убита при самозащите. Она стреляла первая и сама при этом погибла.
   Лесли слушала, затаив дыхание.
   — А где же второй труп? — быстро спросила она.
   Колдуэлл пристально посмотрел на нее.
   — Второй труп?
   — Она, без сомнения, кого-нибудь убила, или, по крайней мере, тяжело ранила. Такая женщина, как Дрез, не носила бы при себе оружия, если бы не умела с ним обращаться.
   …Они молча проехали остальной путь до Скотленд-Ярда.
   У входа стоял бородатый человек; он разговаривал с дежурным полицейским. Тот указал ему на Колдуэлла, выходившего из автомобиля.
   — Вы мистер Колдуэлл? Я доктор Симеон и живу на Мерилебон-стрит.
   — Чему могу служить? — любезно осведомился Колдуэлл.
   — Один из моих друзей посоветовал мне пойти в Скотленд-Ярд и рассказать довольно необычный случай. Хотя это и профессиональная тайна. Дело в том, что у меня есть пациентка с огнестрельной раной. Бедняжка очень запутанно объясняет ее происхождение. Рана неопасная… Впрочем, боюсь, это нескромно по отношению к моей пациентке…
   Колдуэлл слушал со все возрастающим вниманием.
   — Как ее зовут?
   — Миссис Грета Горден.
   …Грете Горден принадлежала с фантастической пестротой обставленная квартирка в Портмен-Крешенте. Чуть ли не все существовавшие стили были перемешаны в ней.
   Миссис Горден спала в красной лакированной кровати, украшенной золотыми чертиками. Эту кровать Грета Горден приобрела когда-то по случаю и очень гордилась ею.
   …Жизнь одинокой женщины порой превращается в трагедию. Фантастический муж, фигурировавший в рассказах миссис Горден, то ли бросил ее, то ли находился в доме для умалишенных. Бедняжка относилась к числу людей, живущих не по средствам. Зарабатывала она, сотрудничая в довольно скабрезной газетке под названием «О чем говорят в Майфере». Газета выходила небольшим тиражом и нечасто, так что у Греты оставалось достаточно свободного времени для развлечений. Ее можно было встретить всюду — в элегантнейших клубах и в более легкомысленных заведениях подобного типа. Грета появлялась в свете с молодыми людьми, приглашавшими ее ужинать…
   Газету, где она сотрудничала, финансировала принцесса Беллини. Это предприятие не приносило почти никакого дохода, Анита Беллини всегда подчеркивала это, выплачивая Грете жалование. Анита часто приглашала Грету к ужину, а иногда отдавала ей старые платья. У Греты Горден всегда была масса непредвиденных расходов. То ей необходимо было купить модные шторы, то старый китайский шкафчик, то копию какой-нибудь известной скульптуры. Ее столовая была полна разных подделок. У стены стоял старинный клавесин, служивший одновременно и буфетом, и витриной поддельного хрусталя. Над дверью висели оленьи рога, и Грета любила рассказывать, что это рога того большого оленя, которого она сама застрелила, когда гостила в охотничем замке герцога Бланка.
   У нее не было постоянной прислуги. Поденщица утром убирала квартиру, а после обеда разыгрывала из себя горничную. И лишь эта женщина знала истинное лицо своей хозяйки.
   …Миссис Горден лежала в постели с забинтованной ногой и злилась на весь мир. Ее лицо было покрыто черной грязевой маской, мешавшей ей говорить. Только черные глаза возбужденно блестели.
   — Скажите ей, что я не могу и не хочу ее сейчас принять! Пусть она придет в двенадцать, — сказала она прислуге.
   — Но она из Скотленд-Ярда…
   — Не важно.
   Через пару минут поденщица вернулась.
   — Она сказала, что подождет, пока вы не приведете себя в порядок. Она хочет узнать, каким образом вы повредили себе ногу.
   Грета испугалась.
   — Принесите мне горячей воды…
   Лесли терпеливо ждала. Когда ее пригласили войти, Грета была цветущей, как всегда.
   — Как мило, что вы пришли, какая прелесть! — привычно защебетала Грета. — Вы мне безумно нравитесь, мисс Моген! Присядьте, пожалуйста. Представьте, я чистила револьвер моего мужа и поранила ногу. Но я счастливо отделалась, рана не опасна!
   — Где это случилось?
   Грета хотела ответить «здесь», но вовремя спохватилась.
   — В одном имении, где я провела пару дней. Какие бывают неосторожные люди! Оставить револьвер заряженным! Я чуть не умерла со страху.
   — В каком имении?
   — Ах, я забыла название местности, оно находится где-то в Беркшире.
   — Ваш муж тоже был с вами, миссис Горден?
   — Нет, он был там до меня и оставил кое-что из своих вещей. Револьвер был таким грязным, что я решила его почистить.
   — Кто-нибудь еще был ранен?
   — Нет… слава Богу!
   — Это случилось до или после убийства Дрез? — спокойно спросила Лесли.
   — Убийства? — хрипло спросила Грета. — Дрез убит? Не может быть!
   — К сожалению, это так. Ее нашли мертвой возле Барнс-Коммон. Это случилось прошлой ночью.
   — «Ее» нашли? Я не понимаю вас…
   — Дрез — женщина. Вы этого не знали?
   Грета широко раскрытыми глазами смотрела на Лесли.
   — Дрез — женщина?.. Великий Боже!
   Она тяжело откинулась на подушки. Лесли поняла, что Грета в эту тайну посвящена не была.
   Потом Грета снова заговорила:
   — Я ничего не могу больше сказать. Я сама нечаянно поранила себе ногу. Я ничего не знаю о Дрезе. Больше я не могу и не хочу говорить.
   Лесли поняла, что ничего не добьется.
   — Я приду к вам позже, миссис Горден, — сказала она, поднимаясь.
   Грета не ответила.
   Выйдя на улицу, Лесли увидела в подъехавшем «Ролс-Ройсе» принцессу Беллини. Она пожалела, что не может присутствовать при встрече обеих женщин, но возвращаться лишь за этим она не хотела.
   Анита Беллини, не постучав, ворвалась в спальню Греты.
   — Мисс Моген была здесь? — набросилась она на больную. — Почему вы ее приняли?..
   Грета дрожала от слабости.
   — Она хотела знать, каким образом я поранила ногу, — пробормотала она.
   — Что вы ей ответили? — торопила Грету принцесса. — Ради Бога, возьмите себя в руки! Откуда она знает, что вы ранены? Неужели вы послали заявление в газету?
   — Я не знаю, кто ее известил об этом. Я сказала, что чистила револьвер мужа. Анита, это правда?
   — Что именно?
   — Дрез мертв?
   — Да.
   — Это была женщина?
   — Конечно. Я думала, вы это знаете.
   — Какой ужас!
   Анита холодно взглянула на нее.
   — На вас нельзя положиться. Вероятно, ваш врач проболтался. Я дам вам немного денег, вы ужасно выглядите. Никакие грязевые компрессы тут уже не помогут. Вы стареете.
   Глаза Греты злобно сверкнули, кровь бросилась ей в лицо. Анита Беллини задела ее самое больное место.
   — Я прекращу издавать газету, — холодно продолжала принцесса. — Это ничего не дает. К тому же у вас совершенно нет способностей, Грета. Весной я уезжаю на Капри, вилла уже куплена. Будет лучше, если я возьму вас с собой.
   Анита подошла к письменному столу, где лежали аккуратно связанные пачки писем.
   — Это что такое? Вы исполнили мою просьбу? Просмотрели письма?
   — Да.
   — Вы ничего не нашли важного? Нет? Тогда все можно сжечь.
   Неожиданно Грета взорвалась.
   — Вы относитесь ко мне, как к прислуге! — взвизгнула она. — Я ненавижу ваш высокомерный тон! Почему вы смотрите на меня сверху вниз? Я не собака! Я двенадцать лет служила вам, как покорная раба! Я не позволю так обращаться со мной, лучше подыхать с голоду! Такая жизнь мне надоела!
   — Не болтайте вздор! Вместо всех этих визгов подумайте лучше о вашем будущем. Может, вы хотите вернуться на сцену в качестве статистки? — язвительно произнесла Анита.
   — Вы ужасны! Я не буду больше работать на вас…
   Она залилась слезами, но Анита Беллини не стала ее успокаивать. Она по опыту знала: уже через два часа от Греты придет письмо, полное раскаяния. Грета возмущалась не в первый и не в последний раз…
 
   …Лесли Моген на сей раз немного сообщила шефу.
   — Надо оставить Грету Горден на некоторое время в покое, — решил Колдуэлл. — Сейчас необходимо обыскать чемоданы Дрез. Моя секретарша составит список вещей. Вам придется диктовать.
   Он позвонил, и в комнату вошла молодая девушка, занимавшая прежнюю должность Лесли.
   Колдуэлл с трудом открыл один из чемоданов. Под разными старыми вещами лежали новые мужские костюмы. Они еще не были сшиты, лишь сметаны на скорую руку. Дрез по-видимому, хорошо шила, костюмы были прекрасно скроены. Все это, к сожалению, не пролило света на таинственное убийство.
   Во втором чемодане лежали дамские платья.
   — Она, наверное, хотела в Америке оставить этот маскарад, — предположила Лесли.
   Впрочем и содержимое второго чемодана не пролило света на это странное и мрачное преступление.
   — О, совсем забыл про маленький чемодан, который Дрез отдала на хранение на вокзале! — воскликнул Колдуэлл.
   Он вытащил из шкафа маленький чемоданчик из крокодиловой кожи, поставил его на стол и ловко открыл одним из своих ключей.
   Лесли нашла в нем вещи, необходимые для путешествия; она выложила на стол туалетные принадлежности, мыло, золотые часы с цепочкой, браслет, украшенный бриллиантами, и небольшую бриллиантовую брошь. Шелковый халат, утренние туфли и несколько мелочей дополняли содержимое чемоданчика.
   — Здесь тоже ничего нет, — сказала Лесли. Она провела рукой по шелковой подкладке чемодана и нащупала под рукой узенький тонкий пакетик. Взяв ножницы, Лесли распорола подкладку и вытащила запечатанный конверт без надписи. Потом нетерпеливо вскрыла конверт, содержавший какой-то документ.
   — Великий Боже! — испуганно воскликнул Колдуэлл, заглядывая в бумагу через плечо Лесли.
   Вначале буквы будто поплыли перед глазами Лесли, но она быстро овладела собой. Документ был брачным свидетельством Питера Дейлиша и Джен Винифред Гуд. А ведь то была девичья фамилия леди Райтем!
   Лесли протянула бумагу Колдуэллу.
   — Они были женаты, — невозмутимо произнесла она. — А я все никак не могла догадаться, в чем тут дело.
   …Работа Дейлиша подвигалась туго. Мысли его то и дело блуждали вокруг большого мрачного здания, где работала Лесли. Дейлиш старался представить себе, что сейчас делает эта необыкновенная девушка. Он ясно видел перед собой ее спокойный ясный взгляд, слышал ее голос… Потом Питер снова принимался за работу.
   Зачем мечтать о невозможном? Уж лучше вспоминать пустынные болота вокруг мрачной тюрьмы, мрачного сторожа, темные камеры, жесткие койки с пестрыми одеялами, мрачный двор, где в воскресные дни двигался тесный круг арестантов…
   Мало хорошего было в этих воспоминаниях, но то была хотя бы реальность. Лучше уж вспоминать прошлое, чем строить воздушные замки, думать о стройной девушке с темными глазами…
   Работа Питера довольно скудно оплачивалась, но зато была постоянной, и Питер терпеливо продолжал писать адреса.