Страница:
— Вчера у вето не было огнестрельного оружия, — заметила она, — и не думаю, что сегодня оно у него появилось. Если бы Дрез был убит на улице, еще куда ни шло. Но вряд ли Питер Дейлиш способен убить человека и отвезти его в Барнс! К тому же, если бы труп долго лежал на улице, его подобрали бы до нас…
Колдуэлл кивнул головой.
— Вы правы, Лесли, но для выяснения обстоятельств дела придется допросить Дейлиша. Вы заметили эти отпечатки?
Нагнувшись, Лесли впервые увидела четкие отпечатки чьей-то босой ноги.
— Поезжайте тотчас же к миссис Райтем, известите ее о случившемся. Возьмите с собой изумруд. Будьте осторожны! Если это подвесок леди Райтем, узнайте, где находится ожерелье, — хмуро бросил Колдуэлл.
Лесли с облегчением покинула место трагедии, становившееся все более людным. Вскоре она уже была у дома миледи. Лакей, впустивший Лесли, заметно нервничал.
— Вы хотите видеть миледи? Она наверху с миссис Горден.
В этот момент Лесли увидела Грету, что спускалась по лестнице. Та казалось, была очень взволнована.
— Вы — мисс Моген? — спросила она, обращаясь к гостье. — Я страшно рада, что вы пришли. Этот Дрез — ужасный человек!
— Что же Дрез натворил? — спросила Лесли.
— Поднимитесь, пожалуйста, наверх. Леди Райтем вам обо всем расскажет. Какова наглость! Дрез устроил в доме ужасную сцену и тотчас ушел. Что позволяют эти люди! Кажется, во всем виновата война…
Холодный, четкий голос сверху прервал этот словесный поток:
— Попросите мисс Моген наверх, я желаю с ней поговорить наедине.
Поднявшись по лестнице, Лесли вошла в комнату и прикрыла за собой дверь. Леди Райтем стояла у камина. На ней было простое темное платье и темные чулки. Лицо Джен очень изменилось. Несмотря на неестественно яркие румяна глаза выглядели затравленно.
— Что нового? — спросила Джен Райтем. — Час назад я звонила вам по телефону, но, к сожалению, не застала дома. Я хотела бы, чтобы расследованием этого случая занялась именно женщина.
— Дрез что-нибудь похитил? — напрямик спросила Лесли. Но к ее удивлению леди Райтем покачала головой.
— Нет, я ничего не заметила. Просто он вел себя безобразно и внезапно оставил службу.
— Вы сегодня выезжали из дома?
— Да, я ужинала с принцессой Беллини. Мы хотели пойти в театр, но у меня разболелась голова.
— В котором часу вы вернулись?
— В половине десятого или немного раньше. Мы ужинали в маленьком ресторане, который…
— А потом вы вернулись и поужинали во второй раз, — твердо сказала Лесли. — Стол ведь еще накрыт на два прибора.
Лицо леди Райтем на мгновение выразило замешательство.
— Ах, вот что, — смущенно сказала она, — немного позже пришла моя приятельница, миссис Горден.
— Было бы лучше, если бы вы говорили со мной откровенно, леди Райтем, — решительно заявила Лесли. — Ведь на самом деле все обстояло совсем не так…
Джен ответила не сразу. Потом заговорила:
— Сама не знаю, что я делала. — В ее голосе звучали отчаяние и подавленная злоба. — Его грубое поведение совсем лишило меня памяти. Ах, если бы я знала это раньше! — Она закрыла лицо руками, и Лесли услыхала сдерживаемые рыдания.
— Что он вам сказал?
— Нет, это было ужасно! Нет, я не могу вам это сказать…
Лесли выждала время и перешла в наступление.
— Он в наших руках. Привести его сюда?
Леди Райтем отступила на шаг. С губ ее сорвался крик.
— Вы хотите его доставить… сюда? — хрипло спросила она. — Господи, только не сюда! Его ведь нужно хоронить… — она запнулась, но было уже поздно.
— Откуда вы знаете, что он мертв? — холодно спросила Лесли.
Даже яркий грим не мог скрыть смертельной бледности лица Джен Райтем.
— Откуда вы знаете, что его нет в живых? Кто вам это сказал? — настаивала Лесли.
— Я… я слышала об этом…
Голос леди Райтем перешел в шепот.
— Кто вам сказал? Об этом, кроме мистера Колдуэлла и меня, никто не знает. Я совсем недавно оставила то место, где был найден труп. Прошло не более пяти минут…
— Совсем недавно? Не более пяти минут? Этого я понять не могу!
— Я хорошо понимаю ваше удивление, леди Райтем. Вы ведь знаете, что Барнс-Коммон находится не в пяти минутах езды отсюда!
Джен взглянула, как загнанный зверь.
— Я знаю, что он мертв, — с отчаянием в голосе сказала она. — Бог знает, кто его убил. Но я его там видела. Я проезжала в автомобиле. Почувствовала, что это именно он, и вышла из машины. Мне нужно было сразу заявить в полицию, но я была так испугана. Я чуть не упала там же в обморок.
— Куда вы после этого поехали?
— К принцессе Беллини — у нее дом в Уимблдоне.
— Но вы ведь совсем недавно расстались с ней?
Леди Райтем кусала сухие губы.
— Она… кое-что забыла у меня… был такой чудный вечер — и я поехала…
— Присядьте пожалуйста, — предложила Лесли.
Леди Райтем слабо кивнула головой и села в первое попавшееся кресло.
Лесли Моген было жаль эту женщину. Но жалость была не единственной причиной ее любезности. В Скотленд-Ярде она никогда не разговаривала с арестованными или со свидетелями, когда они стояли рядом с ней. Один из крупных адвокатов дал ей когда-то совет: «Заботьтесь о том, чтобы эти люди находились ниже вас, и они скажут вам правду».
— Вы не были у принцессы Беллини, леди Райтем, — сказала Лесли, от души жалея несчастную женщину. — Вы следили за Дрезом, он кое-что украл у вас.
Леди Райтем молча смотрела на нее.
— Вы думали, — продолжала Лесли, — что он направился к принцессе Беллини. Дорога туда ведет через Барнс-Коммон?
— Да…
— Вы увидели его там и сразу узнали? Вы не направлялись в Уимблдон, а возвращались оттуда!
Леди Райтем тяжело дышала.
— Откуда вы все это знаете?
— Труп лежал с левой стороны, если ехать из Уимблдона. Если бы вы направлялись туда, вы трупа не заметили бы. Вы говорите, что были у принцессы Беллини. Что она вам сказала?
— Ее не было дома.
Какое-то внутреннее чувство подсказало Лесли, что теперь леди Райтем сказала правду.
— Вы поехали обратно и по дороге увидели труп? Вы его обыскали?
Леди Райтем кивнула головой.
— Что вы искали?
— Этого я не могу вам сказать.
Вдруг Лесли оглянулась, бесшумно прошла через комнату и быстрым движением открыла дверь. Миссис Горден чуть было не упала к ее ногам.
— Вы так интересуетесь нашим разговором? — спросила Лесли самым любезным тоном.
Грета Горден смутилась.
— Ах, поверьте, я только что собиралась войти и нагнулась, чтобы поправить платье. Что это вы обо мне подумали, мисс Моген! Люди, подслушивающие чужие разговоры, ужасны!
— Я того же мнения, — сухо парировала Лесли, — и поэтому попрошу вас подождать меня внизу.
Грета послушно вышла и спустилась по лестнице.
— Она подслушивала? — встрепенувшись, спросила Джен Райтем.
— Не думаю, что она долго стояла у дверей. Леди Райтем, где ваше изумрудное ожерелье?
Эта фраза подействовала на леди Райтем сильнее пощечины. Она вскочила, и ее лицо исказилось от страха.
— Господи, — для чего эти вопросы?!
— Где ваше ожерелье? Я хотела бы его видеть…
Джен Райтем медленно выпрямилась и взглянула Лесли прямо в глаза.
— Хорошо, — тихо сказала она, — я покажу вам ожерелье. Идемте.
Лесли последовала за ней в спальню.
Джен повернула выключатель, подошла к висевшей на стене картине и дотронулась до рамы. Хорошая копия Рембрандта оказалась дверцей маленького потайного сейфа, вмонтированного в стену.
Дрожащими руками Джен вынула из сейфа шкатулку для драгоценностей, поставила ее на стол и нажала потайную пружину. Крышка отскочила, и Лесли увидела ожерелье. Оно было в полной сохранности. Даже большой четырехугольный подвесок был на месте.
Лесли удивленно рассматривала ожерелье, потом вынула из сумочки найденный в руке Дреза изумруд и положила камень на стол.
Обе подвески были похожи как две капли воды.
— Существует еще второе, такое же ожерелье?
— Нет…
— Это ожерелье — именно то, что вы носили?
Джен кивнула.
Несмотря на весь ужас положения, ее глаза заблестели от любопытства.
— Откуда у вас этот камень? — спросила она.
— Мы нашли его в руке трупа.
Леди Райтем была очень удивлена.
— Вы больше ничего не нашли?
— Мы не нашли других частей ожерелья. Вы их там искали?
Лесли заметила, что выражение лица леди Райтем изменилось. Она по-видимому, почувствовала облегчение.
— Нет, я не это искала… Меня интересует — кто убил Дреза?
— Кто бы это мог быть, по вашему мнению?
Несколько секунд они молча смотрели друг на друга.
— Я никого не подозреваю, — наконец произнесла леди.
— Возможно, убийцей был Питер Дейлиш?
— Питер Дейлиш? — воскликнула Джен. — Это абсурд!
Вдруг она зашаталась. Лесли едва успела поддержать ее. Джен была в обмороке. Лесли нажала кнопку звонка, открыла дверь и крикнула появившемуся лакею:
— Откройте немедленно окно и принесите рюмку коньяку!
Свежий воздух ворвался в комнату. Леди Райтем открыла глаза и удивленно смотрела на Лесли, наклонившуюся над ней.
— Что случилось? Мне стало дурно…
С помощью Лесли она поднялась.
— Думаю, будет лучше, если я положу ваше ожерелье на место в шкаф, леди Райтем. Или вы хотите сделать это сами?
— Ах, это не важно, — равнодушно заметила Джен.
В этот момент Лесли поняла причину смерти Дреза.
Она обняла леди Райтем, подвела к дивану и уложила ее, укутав ей ноги пледом.
— Вы так добры ко мне, — пробормотала леди Райтем, — а я так вас ненавижу!
— Я это знаю, но я всегда хорошо относилась к вам. Успокойтесь. Я никогда не думала, что вы застрелили Дреза.
— Я? — недоверчиво переспросила Джен. — Какая нелепость!
Она поднялась с дивана. — Неужели вы могли подумать такое! — Она нервно схватила Лесли за руку. — Скажите, неужели вы могли так подумать обо мне? Да, я ненавидела Дреза, ненавидела страшно! Вы не знаете, чего мне стоило каждое утро смотреть ему в лицо и не дрожать в его присутствии, когда он с иронической услужливостью твердил свое: «Да, миледи» и «Нет, миледи». А я должна была спокойно сидеть за одним столом с мужем и делать вид, будто не замечаю этого ужасного маскарада!
Лесли дала ей немного успокоиться и спросила:
— В каких отношениях вы были с Антонием Дрезом?
Леди Райтем пристально взглянула на нее.
Потом вдруг резко расхохоталась. От этого смеха Лесли стало жутко.
— Господи, — простонала Джен Райтем, — ну неужели вы не понимаете, неужели вы не догадываетесь?..
Сжав пальцами виски и постанывая, как от страшной головной боли, она выбежала вон из комнаты.
В два часа ночи Лесли устало вышла из автомобиля, остановившегося на углу Северел-стрит. Сыщик, вызвавший ее по телефону, уже ждал.
— Мы у дома миссис Инглеторн, — сообщил он и постучал. Через некоторое время во втором этаже отворилось окно.
— Кто там? — спросил Питер Дейлиш. — Это вы, мисс Моген? Я сойду вниз.
Но его опередила хозяйка.
— Опять?! Господи, чем я провинилась? — запричитала она. — Здесь никого нет, кроме моего жильца, а его рекомендовал мне полицейский!
— Успокойтесь, — сказал сыщик, — эта дама работает в Скотленд-Ярде и хочет поговорить с этим молодым человеком.
— Как не беспокоиться? Я целый день работаю, а мой бедный старик сидит в тюрьме, и он ни в чем не виноват!
В этот момент в дверях появился Питер Дейлиш.
— Я хочу поговорить с вами, Питер, — обратилась к нему Лесли. — Садитесь ко мне в автомобиль. Надеюсь, вы ничего не имеете против того, чтобы этот полицейский чиновник обыскал вашу комнату?
— Пожалуйста, — недоумевающе сказал Питер. — Но я не понимаю, зачем…
— Садитесь в автомобиль, мистер Дейлиш. Я боюсь, как бы вы не простудились, — мягко повторила Лесли.
Он нервно засмеялся.
— Ну, вот еще! На моем месте даже лед растаял бы от справедливого возмущения!
Он сел в автомобиль рядом с Лесли и захлопнул за собой дверцу.
— Чему могу служить, мисс Моген?
Она искоса посмотрела на него.
— Что вы делали сегодня вечером?
— Когда именно?
— С восьми часов?
— Я был дома. Видите ли, я получил работу — писать адреса на конвертах. Начал работу в семь вечера и окончил за несколько минут до вашего прихода. Две тысячи конвертов уже готовы. Но я не понимаю… Что произошло?
— Дрез убит.
— Убит?!
— Его труп был найден около полуночи вблизи Барнс-Коммон.
Дейлиш тихо присвистнул.
— То, что вы меня подозреваете — вполне понятно. После моих диких угроз… Но подымитесь, пожалуйста, ко мне в комнату и взгляните на конверты. Моя комната, кстати, — единственное приличное помещение в этом доме.
Миссис Инглеторн была поражена, увидев Питера и Лесли, поднимавшихся по лестнице.
— Я ничего не обнаружил в этой комнате, мисс Моген, — сообщил сыщик, — кроме разве вот этих вещей. — Он указал на связанные пачками конверты.
— Вы могли и не говорить мне, что работали весь вечер, мистер Дейлиш. Сюда входишь, как в курительную! — поморщилась Лесли.
Действительно, несмотря на открытые окна, комната была полна дыма. Коробка дорогих сигарет была наполовину пуста.
— Я был очень расточителен, — извинился Дейлиш, — но искушение было уж слишком велико…
Сыщик все еще стоял у дверей, не зная, уходить ему или оставаться.
— Спасибо, я через пару минут сойду вниз, — сказала, обращаясь к нему Лесли, и он вышел.
Потом Лесли присела на диван и пристально взглянула на Питера. Он был гладко выбрит и это ему очень шло. Он казался гораздо моложе своих тридцати лет.
Снизу послышался хриплый голос:
— Не выпьете ли чашку чая, мисс?
Питер Дейлиш с улыбкой посмотрел на Лесли.
— Она хорошо варит чай, — тихо произнес он.
— Охотно выпью, — отозвалась Лесли.
Тихо ступая по лестнице, он спустился к хозяйке и также тихо вернулся наверх.
— Вы очень устали, мисс Моген?
— Вы хотите сказать, что у меня ужасный вид? — слабо улыбнулась Лесли. — Но сейчас я не в состоянии обмениваться комплиментами. Иначе мне пришлось бы поздравить вашего парикмахера. Он поработал на славу. Итак — вы знали Дреза…
— Совсем немного…
— Расскажите все, что вы о нем знаете.
Питер наморщил лоб, стараясь вспомнить все.
— Он поступил к лорду Эвериду вскоре после того, как я стал секретарем лорда. Дреза рекомендовала моя тетка, принцесса Беллини…
— Принцесса Беллини? — быстро переспросила Лесли. — Он что — раньше служил у нее?
— Да, он много лет служил у моей тетки на Яве. Муж Аниты был небогатым человеком и работал управляющим на какой-то плантации. Жизнь там очень дешевая, и Анита Беллини могла себе позволить роскошь нанять лакея. После смерти мужа она возвратилась в Лондон, а Дрез сопровождал ее. Я называю Аниту тетей, хотя она — и не родная сестра моего отца. В сущности, между нами нет родства. Не знаю, сколько времени Дрез пробыл у лорда Эверида. Уже будучи в тюрьме, я, кажется, слышал, будто он перешел на службу к леди Райтем.
— Когда вас арестовали?
— Семь с половиной лет назад.
Лесли удивленно взглянула на него.
— И вы отбыли весь срок наказания?
— Да. Меня не освободили раньше времени за хорошее поведение. Я был не очень покладистым арестантом. Думаю, такими бывают все невинно осужденные!
— Мне кажется, принцесса думает, будто вы пробыли в тюрьме всего пять лет. Впрочем, — неважно. Рассказывайте дальше…
В тот момент на пороге появилась странная маленькая фигурка девочки. Ей можно было дать на вид лет шесть. Она была ужасно худа. Ручки, державшие чашку, просто светились. Но прозрачное личико поражало какой-то особенной красотой. Девочка подняла на Лесли свои большие темные глаза.
— Вот чай, — тихо сказала она.
Лесли осторожно взяла чашку из рук ребенка и поставила ее на стол.
— Как тебя зовут? — спросила она девочку. Она хотела погладить ее по голове, но та испуганно отшатнулась.
— Это Беллинда, — улыбаясь, объяснил Питер.
На ребенке было старое ветхое пальто, накинутое на линялую ночную сорочку.
— Я не Беллинда, а Елизавета, — возразила малышка.
Лесли мигом забыла свою усталость.
— Расскажи что-нибудь, детка.
— Мама ждет, — тихо ответила девочка.
— Поговори же с дамой! — послышался голос.
Очевидно, миссис Инглеторн, стоявшая внизу на лестнице, обладала хорошим слухом.
Девочка вздрогнула и робко подошла к Лесли.
— Ты уже ходишь в школу? — спросила гостья.
Елизавета кивнула и тихо произнесла:
— Я почти всегда думаю о моем папе. У меня есть его портрет в книжке… Он очень красивый, мой папа.
— В книжке? Что это за книга?
Голос за дверью ответил за ребенка. Чтобы лучше слышать, миссис Инглеторн поднялась по лестнице.
— Не обращайте внимания на ее слова, мисс. Она немножко ненормальная. Когда видит какой-нибудь красивый портрет, то уверяет, будто это — ее отец. А ее отец — невинный бедняга — сидит в тюрьме!
Ребенок испуганно молчал. Лесли с жалостью погладила Елизавету по волосам. Потом подвела ее к ожидавшей у двери миссис Инглеторн и спросила:
— Можно мне иногда заходить к вам — справляться о Елизавете?
Старуха состроила гримасу, выражавшую благодарность.
— Сколько у вас детей?
— Пять, мисс, — хозяйка с любопытством рассматривала даму — агента ненавистной полиции.
— Как же в этом маленьком домике они все помещаются? Где же остальные? — поинтересовалась Лесли.
Миссис Инглеторн этот вопрос не понравился.
— Они спят в кухне. Только девочки спят со мной в комнате.
— Можно мне посмотреть на них?
— Не поздно ли, мисс? Вы их разбудите, — неуверенно возразила женщина.
Она неохотно стала спускаться по лестнице, и Лесли пошла за ней. В кухню можно было попасть через узкий коридор. Это было жалкое маленькое помещение. В кухне было очень холодно. При слабом свете керосиновой лампочки Лесли увидела на полу не три, а четыре маленькие фигурки. Один из малышей спал в ящике из-под мыла, покрытый грязной тряпкой. Двое детей лежали под столом; они были закутаны в старую солдатскую шинель. Четвертый ребенок лежал в углу за мешком муки. Он спал так спокойно, что Лесли показалось, будто он мертв…
Лесли вышла из кухни. Она вдруг почувствовала себя несчастной. Ведь таких детей в Лондоне — тысячи!
Питер ждал ее.
— Поеду домой. Я очень устала, — сказала девушка и добавила:
— Вам, наверное, нужно будет дать показания мистеру Колдуэллу. Было бы лучше, если бы вы сами к нему пошли. Кстати — вы уже повидали мать?
— Я никогда не был слишком близок со своей матерью. Теперь же она вряд ли захочет меня видеть, — задумчиво произнес Питер.
— Страшно все это, — сказала Лесли и протянула ему руку. — Спокойной ночи, Питер Дейлиш.
Он задержал ее руку в своей.
— Вы необыкновенный человек, мисс Моген.
Инспектор Колдуэлл ждал Лесли в Скотленд-Ярде, и Лесли пришлось нанести еще один визит. Она сообщила ему результаты разговора с Дейлишем.
Он выслушал ее очень внимательно.
— Странно, что все нити этого дела ведут к принцессе Беллини. Да, завтра я поговорю с Питером. А сейчас я отвезу вас домой.
— Не знаю, что нам делать с леди Райтем, Лесли, — сказал Колдуэлл, когда автомобиль тронулся. — Вы, вероятно, не все рассказали мне. Но это так и должно быть: немного романтики в нашей профессии всегда необходимо.
Автомобиль проехал по пустынному Трафальгар-Скверу и через несколько минут остановился у квартиры Лесли.
— Вы, вероятно, знаете все об этом деле, — с легкой иронией заметил Колдуэлл, — а я, бедный, старый чиновник, должен, как слепой, ощупью бродить в этом тумане.
— Да, я, наверное, знаю довольно много, — с усталой улыбкой сознался Лесли.
— Какой чисто женский эгоизм! Вы, конечно, все знаете о Дрезе?
— Кое-что…
Она открыла ключом дверь, и он подождал, пока она войдет в коридор. Потом сказал:
— Обещайте, что останетесь дома и ничего не предпримете, если я вам кое-что расскажу.
— Торжественно обещаю.
Он взялся за ручку двери.
— Антоний Дрез был женщиной!
И, не дав Лесли оправиться от изумления, Колдуэлл захлопнул за собой дверь.
Дрез был женщиной! Невероятно… Невозможно! Лесли устало поднялась по лестнице. Дрез — женщина! Вдруг она вспомнила истерический смех леди Райтем. Значит, она знала об этом!
Лесли оперлась о перила лестницы. Безбородое лицо Дреза всплыло в ее памяти.
Значит, все ее теории рушились?
Приходилось начинать все сначала. Войдя в столовую, Лесли нашла Лукрецию, уснувшую у камина. Лукреция была уверена, что только ее заботы спасали Лесли от всех возможных несчастий.
Шаги Лесли разбудили ее.
— Это вы, мисс? Который час?
— Теперь три часа и чудное утро. Почему вы не ушли спать, бедная, невыспавшаяся курица?
— Я не курица, — запротестовала Лукреция. — Три часа — это очень поздно. Что-нибудь случилось?
Лесли тяжело опустилась на стул.
— Случилось очень многое. Произошло убийство, — устало произнесла она.
— Господи! — воскликнула Лукреция. И кто же убийца?
— Было бы хорошо, если бы я знала это! Приготовьте мне ванну, Лукреция, и дайте немного теплого молока. Потом ступайте спать и не будите меня завтра раньше десяти часов.
— Лондон — настоящий современный Вавилон! И что же этому бедняге перерезали глотку? — не унималась Лукреция.
— Сожалею, что приходится разочаровать вас, дорогая, — отозвалась мисс Моген, — но и без того все достаточно жутко.
На следующее утро Лесли проснулась, услышав голоса за дверью.
— Я подожду, — произнес женский голос, — не будите мисс Моген.
То был голос леди Райтем. Лесли вскочила, накинула халат и, поправив перед зеркалом волосы, вышла в столовую.
Леди Райтем стояла посреди комнаты. В камине ярко пылали угли. Лесли любила эту комнату, утром она казалась особенно уютной.
— Простите, что я так рано пришла, — сказала леди Райтем.
Джен казалась внешне спокойной. Лишь темные круги под глазами говорили о недавно пережитом потрясении.
— Садитесь, пожалуйста. Вы уже завтракали? — осведомилась Лесли.
— О, не беспокойтесь, пожалуйста…
Взгляд Джен Райтем выражал сдержанное восхищение. Она никогда раньше не видела Лесли Моген днем. Даже в хмуром утреннем свете девушка выглядела великолепно.
— Спасибо, я есть не хочу, — сказала леди Райтем, — но охотно выпью чашку кофе.
Лесли многозначительно взглянула в сторону двери, и Лукреция неохотно вышла.
— Представьте себе, я уснула, — сообщила Джен. — Я думала, что не сумею уснуть… В газетах еще ничего не писали об убийстве?
— Это будет в вечерних газетах. Я все знаю о Дрез.
— Вы все знаете о… ней?
— Каким было ее настоящее имя?
— Не знаю. Для меня она была Дрезом.
— Знал ваш супруг о том…
— О том, что она была женщиной? Нет. Бедный Райтем! С ним, наверное, случился бы припадок. Он, в сущности, никогда ничего не замечает…
Барон Райтем женился, когда ему было уже за пятьдесят. Он был старым холостяком, привыкшим к свободной жизни. Целый год он был идеальным мужем. Семейная жизнь была ему в новинку. Но уже через год эта новая жизнь приелась ему, и он всю свою энергию посвятил комиссиям и заседаниям в обществах, членом которых состоял, и с головой ушел в изучение балансов. Джен Райтем была предоставлена самой себе.
— Мой муж редко бывает в Лондоне. Обычно — лишь пару месяцев в году, — задумчиво произнесла Джен, глядя в огонь.
Лесли искусно изменила грустную тему разговора. Она в свое время слышала о том, что барон Райтем после женитьбы продолжал поддерживать одну или несколько старых связей. Джен рассмешило это обстоятельство: человек, с такой легкостью освобождавший себя от жены, никак не мог освободиться от любовниц…
— Ваше имя — Лесли, не так ли? — смущенно спросила Джен. — Вы позволите называть вас так? Вы совсем не так страшны, как мне вначале казалось. Я… я полюбила вас. Если вы достаточно расположены ко мне, я просила бы вас называть меня просто Джен.
Лесли улыбнулась.
— Я тоже хочу извиниться перед вами.
Леди Райтем тотчас же поняла, о чем идет речь.
— Ах, из-за Дреза? Было бы ужасно предположить… Конечно, самое гадкое заключалось в том, что я знала: Дрез — женщина. Я чувствовала себя униженной и больной, когда думала об этом. Трудно говорить о таких вещах… Перед уходом Дрез кинула мне в лицо пару слов, от которых кровь застыла в жилах! И я не успокоюсь до тех пор, пока не узнаю, правда ли то, чем она так нахально хвасталась!
— Не касались ли ее слова изумрудного ожерелья?
Джен Райтем презрительно улыбнулась.
— Это меня мало волновало… Ожерелье, которое я носила вчера вечером…
— Было поддельным, — подхватила Лесли. — Я это знала. Я предположила это, когда вы оставили его лежать на столе.
Они посмотрели в глаза друг друга, и каждая пыталась прочесть мысли другой.
— Вы видели Питера? — неожиданно спросила Джен.
— Да, я видела его прошлой ночью, и он ничего не знал об убийстве…
Помолчав, Лесли добавила:
— Я знаю, вас шантажировали… Ожерелье было частью требуемой суммы. А те двадцать тысяч фунтов, которые вы недавно взяли из банка, — вторая половина выкупа. Предполагаю, это дело рук Дрез. Не так ли?
Джен кивнула.
— Как долго все это продолжалось?
— Точно не помню, во всяком случае, очень долго.
Колдуэлл кивнул головой.
— Вы правы, Лесли, но для выяснения обстоятельств дела придется допросить Дейлиша. Вы заметили эти отпечатки?
Нагнувшись, Лесли впервые увидела четкие отпечатки чьей-то босой ноги.
— Поезжайте тотчас же к миссис Райтем, известите ее о случившемся. Возьмите с собой изумруд. Будьте осторожны! Если это подвесок леди Райтем, узнайте, где находится ожерелье, — хмуро бросил Колдуэлл.
Лесли с облегчением покинула место трагедии, становившееся все более людным. Вскоре она уже была у дома миледи. Лакей, впустивший Лесли, заметно нервничал.
— Вы хотите видеть миледи? Она наверху с миссис Горден.
В этот момент Лесли увидела Грету, что спускалась по лестнице. Та казалось, была очень взволнована.
— Вы — мисс Моген? — спросила она, обращаясь к гостье. — Я страшно рада, что вы пришли. Этот Дрез — ужасный человек!
— Что же Дрез натворил? — спросила Лесли.
— Поднимитесь, пожалуйста, наверх. Леди Райтем вам обо всем расскажет. Какова наглость! Дрез устроил в доме ужасную сцену и тотчас ушел. Что позволяют эти люди! Кажется, во всем виновата война…
Холодный, четкий голос сверху прервал этот словесный поток:
— Попросите мисс Моген наверх, я желаю с ней поговорить наедине.
Поднявшись по лестнице, Лесли вошла в комнату и прикрыла за собой дверь. Леди Райтем стояла у камина. На ней было простое темное платье и темные чулки. Лицо Джен очень изменилось. Несмотря на неестественно яркие румяна глаза выглядели затравленно.
— Что нового? — спросила Джен Райтем. — Час назад я звонила вам по телефону, но, к сожалению, не застала дома. Я хотела бы, чтобы расследованием этого случая занялась именно женщина.
— Дрез что-нибудь похитил? — напрямик спросила Лесли. Но к ее удивлению леди Райтем покачала головой.
— Нет, я ничего не заметила. Просто он вел себя безобразно и внезапно оставил службу.
— Вы сегодня выезжали из дома?
— Да, я ужинала с принцессой Беллини. Мы хотели пойти в театр, но у меня разболелась голова.
— В котором часу вы вернулись?
— В половине десятого или немного раньше. Мы ужинали в маленьком ресторане, который…
— А потом вы вернулись и поужинали во второй раз, — твердо сказала Лесли. — Стол ведь еще накрыт на два прибора.
Лицо леди Райтем на мгновение выразило замешательство.
— Ах, вот что, — смущенно сказала она, — немного позже пришла моя приятельница, миссис Горден.
— Было бы лучше, если бы вы говорили со мной откровенно, леди Райтем, — решительно заявила Лесли. — Ведь на самом деле все обстояло совсем не так…
Джен ответила не сразу. Потом заговорила:
— Сама не знаю, что я делала. — В ее голосе звучали отчаяние и подавленная злоба. — Его грубое поведение совсем лишило меня памяти. Ах, если бы я знала это раньше! — Она закрыла лицо руками, и Лесли услыхала сдерживаемые рыдания.
— Что он вам сказал?
— Нет, это было ужасно! Нет, я не могу вам это сказать…
Лесли выждала время и перешла в наступление.
— Он в наших руках. Привести его сюда?
Леди Райтем отступила на шаг. С губ ее сорвался крик.
— Вы хотите его доставить… сюда? — хрипло спросила она. — Господи, только не сюда! Его ведь нужно хоронить… — она запнулась, но было уже поздно.
— Откуда вы знаете, что он мертв? — холодно спросила Лесли.
Даже яркий грим не мог скрыть смертельной бледности лица Джен Райтем.
— Откуда вы знаете, что его нет в живых? Кто вам это сказал? — настаивала Лесли.
— Я… я слышала об этом…
Голос леди Райтем перешел в шепот.
— Кто вам сказал? Об этом, кроме мистера Колдуэлла и меня, никто не знает. Я совсем недавно оставила то место, где был найден труп. Прошло не более пяти минут…
— Совсем недавно? Не более пяти минут? Этого я понять не могу!
— Я хорошо понимаю ваше удивление, леди Райтем. Вы ведь знаете, что Барнс-Коммон находится не в пяти минутах езды отсюда!
Джен взглянула, как загнанный зверь.
— Я знаю, что он мертв, — с отчаянием в голосе сказала она. — Бог знает, кто его убил. Но я его там видела. Я проезжала в автомобиле. Почувствовала, что это именно он, и вышла из машины. Мне нужно было сразу заявить в полицию, но я была так испугана. Я чуть не упала там же в обморок.
— Куда вы после этого поехали?
— К принцессе Беллини — у нее дом в Уимблдоне.
— Но вы ведь совсем недавно расстались с ней?
Леди Райтем кусала сухие губы.
— Она… кое-что забыла у меня… был такой чудный вечер — и я поехала…
— Присядьте пожалуйста, — предложила Лесли.
Леди Райтем слабо кивнула головой и села в первое попавшееся кресло.
Лесли Моген было жаль эту женщину. Но жалость была не единственной причиной ее любезности. В Скотленд-Ярде она никогда не разговаривала с арестованными или со свидетелями, когда они стояли рядом с ней. Один из крупных адвокатов дал ей когда-то совет: «Заботьтесь о том, чтобы эти люди находились ниже вас, и они скажут вам правду».
— Вы не были у принцессы Беллини, леди Райтем, — сказала Лесли, от души жалея несчастную женщину. — Вы следили за Дрезом, он кое-что украл у вас.
Леди Райтем молча смотрела на нее.
— Вы думали, — продолжала Лесли, — что он направился к принцессе Беллини. Дорога туда ведет через Барнс-Коммон?
— Да…
— Вы увидели его там и сразу узнали? Вы не направлялись в Уимблдон, а возвращались оттуда!
Леди Райтем тяжело дышала.
— Откуда вы все это знаете?
— Труп лежал с левой стороны, если ехать из Уимблдона. Если бы вы направлялись туда, вы трупа не заметили бы. Вы говорите, что были у принцессы Беллини. Что она вам сказала?
— Ее не было дома.
Какое-то внутреннее чувство подсказало Лесли, что теперь леди Райтем сказала правду.
— Вы поехали обратно и по дороге увидели труп? Вы его обыскали?
Леди Райтем кивнула головой.
— Что вы искали?
— Этого я не могу вам сказать.
Вдруг Лесли оглянулась, бесшумно прошла через комнату и быстрым движением открыла дверь. Миссис Горден чуть было не упала к ее ногам.
— Вы так интересуетесь нашим разговором? — спросила Лесли самым любезным тоном.
Грета Горден смутилась.
— Ах, поверьте, я только что собиралась войти и нагнулась, чтобы поправить платье. Что это вы обо мне подумали, мисс Моген! Люди, подслушивающие чужие разговоры, ужасны!
— Я того же мнения, — сухо парировала Лесли, — и поэтому попрошу вас подождать меня внизу.
Грета послушно вышла и спустилась по лестнице.
— Она подслушивала? — встрепенувшись, спросила Джен Райтем.
— Не думаю, что она долго стояла у дверей. Леди Райтем, где ваше изумрудное ожерелье?
Эта фраза подействовала на леди Райтем сильнее пощечины. Она вскочила, и ее лицо исказилось от страха.
— Господи, — для чего эти вопросы?!
— Где ваше ожерелье? Я хотела бы его видеть…
Джен Райтем медленно выпрямилась и взглянула Лесли прямо в глаза.
— Хорошо, — тихо сказала она, — я покажу вам ожерелье. Идемте.
Лесли последовала за ней в спальню.
Джен повернула выключатель, подошла к висевшей на стене картине и дотронулась до рамы. Хорошая копия Рембрандта оказалась дверцей маленького потайного сейфа, вмонтированного в стену.
Дрожащими руками Джен вынула из сейфа шкатулку для драгоценностей, поставила ее на стол и нажала потайную пружину. Крышка отскочила, и Лесли увидела ожерелье. Оно было в полной сохранности. Даже большой четырехугольный подвесок был на месте.
Лесли удивленно рассматривала ожерелье, потом вынула из сумочки найденный в руке Дреза изумруд и положила камень на стол.
Обе подвески были похожи как две капли воды.
— Существует еще второе, такое же ожерелье?
— Нет…
— Это ожерелье — именно то, что вы носили?
Джен кивнула.
Несмотря на весь ужас положения, ее глаза заблестели от любопытства.
— Откуда у вас этот камень? — спросила она.
— Мы нашли его в руке трупа.
Леди Райтем была очень удивлена.
— Вы больше ничего не нашли?
— Мы не нашли других частей ожерелья. Вы их там искали?
Лесли заметила, что выражение лица леди Райтем изменилось. Она по-видимому, почувствовала облегчение.
— Нет, я не это искала… Меня интересует — кто убил Дреза?
— Кто бы это мог быть, по вашему мнению?
Несколько секунд они молча смотрели друг на друга.
— Я никого не подозреваю, — наконец произнесла леди.
— Возможно, убийцей был Питер Дейлиш?
— Питер Дейлиш? — воскликнула Джен. — Это абсурд!
Вдруг она зашаталась. Лесли едва успела поддержать ее. Джен была в обмороке. Лесли нажала кнопку звонка, открыла дверь и крикнула появившемуся лакею:
— Откройте немедленно окно и принесите рюмку коньяку!
Свежий воздух ворвался в комнату. Леди Райтем открыла глаза и удивленно смотрела на Лесли, наклонившуюся над ней.
— Что случилось? Мне стало дурно…
С помощью Лесли она поднялась.
— Думаю, будет лучше, если я положу ваше ожерелье на место в шкаф, леди Райтем. Или вы хотите сделать это сами?
— Ах, это не важно, — равнодушно заметила Джен.
В этот момент Лесли поняла причину смерти Дреза.
Она обняла леди Райтем, подвела к дивану и уложила ее, укутав ей ноги пледом.
— Вы так добры ко мне, — пробормотала леди Райтем, — а я так вас ненавижу!
— Я это знаю, но я всегда хорошо относилась к вам. Успокойтесь. Я никогда не думала, что вы застрелили Дреза.
— Я? — недоверчиво переспросила Джен. — Какая нелепость!
Она поднялась с дивана. — Неужели вы могли подумать такое! — Она нервно схватила Лесли за руку. — Скажите, неужели вы могли так подумать обо мне? Да, я ненавидела Дреза, ненавидела страшно! Вы не знаете, чего мне стоило каждое утро смотреть ему в лицо и не дрожать в его присутствии, когда он с иронической услужливостью твердил свое: «Да, миледи» и «Нет, миледи». А я должна была спокойно сидеть за одним столом с мужем и делать вид, будто не замечаю этого ужасного маскарада!
Лесли дала ей немного успокоиться и спросила:
— В каких отношениях вы были с Антонием Дрезом?
Леди Райтем пристально взглянула на нее.
Потом вдруг резко расхохоталась. От этого смеха Лесли стало жутко.
— Господи, — простонала Джен Райтем, — ну неужели вы не понимаете, неужели вы не догадываетесь?..
Сжав пальцами виски и постанывая, как от страшной головной боли, она выбежала вон из комнаты.
В два часа ночи Лесли устало вышла из автомобиля, остановившегося на углу Северел-стрит. Сыщик, вызвавший ее по телефону, уже ждал.
— Мы у дома миссис Инглеторн, — сообщил он и постучал. Через некоторое время во втором этаже отворилось окно.
— Кто там? — спросил Питер Дейлиш. — Это вы, мисс Моген? Я сойду вниз.
Но его опередила хозяйка.
— Опять?! Господи, чем я провинилась? — запричитала она. — Здесь никого нет, кроме моего жильца, а его рекомендовал мне полицейский!
— Успокойтесь, — сказал сыщик, — эта дама работает в Скотленд-Ярде и хочет поговорить с этим молодым человеком.
— Как не беспокоиться? Я целый день работаю, а мой бедный старик сидит в тюрьме, и он ни в чем не виноват!
В этот момент в дверях появился Питер Дейлиш.
— Я хочу поговорить с вами, Питер, — обратилась к нему Лесли. — Садитесь ко мне в автомобиль. Надеюсь, вы ничего не имеете против того, чтобы этот полицейский чиновник обыскал вашу комнату?
— Пожалуйста, — недоумевающе сказал Питер. — Но я не понимаю, зачем…
— Садитесь в автомобиль, мистер Дейлиш. Я боюсь, как бы вы не простудились, — мягко повторила Лесли.
Он нервно засмеялся.
— Ну, вот еще! На моем месте даже лед растаял бы от справедливого возмущения!
Он сел в автомобиль рядом с Лесли и захлопнул за собой дверцу.
— Чему могу служить, мисс Моген?
Она искоса посмотрела на него.
— Что вы делали сегодня вечером?
— Когда именно?
— С восьми часов?
— Я был дома. Видите ли, я получил работу — писать адреса на конвертах. Начал работу в семь вечера и окончил за несколько минут до вашего прихода. Две тысячи конвертов уже готовы. Но я не понимаю… Что произошло?
— Дрез убит.
— Убит?!
— Его труп был найден около полуночи вблизи Барнс-Коммон.
Дейлиш тихо присвистнул.
— То, что вы меня подозреваете — вполне понятно. После моих диких угроз… Но подымитесь, пожалуйста, ко мне в комнату и взгляните на конверты. Моя комната, кстати, — единственное приличное помещение в этом доме.
Миссис Инглеторн была поражена, увидев Питера и Лесли, поднимавшихся по лестнице.
— Я ничего не обнаружил в этой комнате, мисс Моген, — сообщил сыщик, — кроме разве вот этих вещей. — Он указал на связанные пачками конверты.
— Вы могли и не говорить мне, что работали весь вечер, мистер Дейлиш. Сюда входишь, как в курительную! — поморщилась Лесли.
Действительно, несмотря на открытые окна, комната была полна дыма. Коробка дорогих сигарет была наполовину пуста.
— Я был очень расточителен, — извинился Дейлиш, — но искушение было уж слишком велико…
Сыщик все еще стоял у дверей, не зная, уходить ему или оставаться.
— Спасибо, я через пару минут сойду вниз, — сказала, обращаясь к нему Лесли, и он вышел.
Потом Лесли присела на диван и пристально взглянула на Питера. Он был гладко выбрит и это ему очень шло. Он казался гораздо моложе своих тридцати лет.
Снизу послышался хриплый голос:
— Не выпьете ли чашку чая, мисс?
Питер Дейлиш с улыбкой посмотрел на Лесли.
— Она хорошо варит чай, — тихо произнес он.
— Охотно выпью, — отозвалась Лесли.
Тихо ступая по лестнице, он спустился к хозяйке и также тихо вернулся наверх.
— Вы очень устали, мисс Моген?
— Вы хотите сказать, что у меня ужасный вид? — слабо улыбнулась Лесли. — Но сейчас я не в состоянии обмениваться комплиментами. Иначе мне пришлось бы поздравить вашего парикмахера. Он поработал на славу. Итак — вы знали Дреза…
— Совсем немного…
— Расскажите все, что вы о нем знаете.
Питер наморщил лоб, стараясь вспомнить все.
— Он поступил к лорду Эвериду вскоре после того, как я стал секретарем лорда. Дреза рекомендовала моя тетка, принцесса Беллини…
— Принцесса Беллини? — быстро переспросила Лесли. — Он что — раньше служил у нее?
— Да, он много лет служил у моей тетки на Яве. Муж Аниты был небогатым человеком и работал управляющим на какой-то плантации. Жизнь там очень дешевая, и Анита Беллини могла себе позволить роскошь нанять лакея. После смерти мужа она возвратилась в Лондон, а Дрез сопровождал ее. Я называю Аниту тетей, хотя она — и не родная сестра моего отца. В сущности, между нами нет родства. Не знаю, сколько времени Дрез пробыл у лорда Эверида. Уже будучи в тюрьме, я, кажется, слышал, будто он перешел на службу к леди Райтем.
— Когда вас арестовали?
— Семь с половиной лет назад.
Лесли удивленно взглянула на него.
— И вы отбыли весь срок наказания?
— Да. Меня не освободили раньше времени за хорошее поведение. Я был не очень покладистым арестантом. Думаю, такими бывают все невинно осужденные!
— Мне кажется, принцесса думает, будто вы пробыли в тюрьме всего пять лет. Впрочем, — неважно. Рассказывайте дальше…
В тот момент на пороге появилась странная маленькая фигурка девочки. Ей можно было дать на вид лет шесть. Она была ужасно худа. Ручки, державшие чашку, просто светились. Но прозрачное личико поражало какой-то особенной красотой. Девочка подняла на Лесли свои большие темные глаза.
— Вот чай, — тихо сказала она.
Лесли осторожно взяла чашку из рук ребенка и поставила ее на стол.
— Как тебя зовут? — спросила она девочку. Она хотела погладить ее по голове, но та испуганно отшатнулась.
— Это Беллинда, — улыбаясь, объяснил Питер.
На ребенке было старое ветхое пальто, накинутое на линялую ночную сорочку.
— Я не Беллинда, а Елизавета, — возразила малышка.
Лесли мигом забыла свою усталость.
— Расскажи что-нибудь, детка.
— Мама ждет, — тихо ответила девочка.
— Поговори же с дамой! — послышался голос.
Очевидно, миссис Инглеторн, стоявшая внизу на лестнице, обладала хорошим слухом.
Девочка вздрогнула и робко подошла к Лесли.
— Ты уже ходишь в школу? — спросила гостья.
Елизавета кивнула и тихо произнесла:
— Я почти всегда думаю о моем папе. У меня есть его портрет в книжке… Он очень красивый, мой папа.
— В книжке? Что это за книга?
Голос за дверью ответил за ребенка. Чтобы лучше слышать, миссис Инглеторн поднялась по лестнице.
— Не обращайте внимания на ее слова, мисс. Она немножко ненормальная. Когда видит какой-нибудь красивый портрет, то уверяет, будто это — ее отец. А ее отец — невинный бедняга — сидит в тюрьме!
Ребенок испуганно молчал. Лесли с жалостью погладила Елизавету по волосам. Потом подвела ее к ожидавшей у двери миссис Инглеторн и спросила:
— Можно мне иногда заходить к вам — справляться о Елизавете?
Старуха состроила гримасу, выражавшую благодарность.
— Сколько у вас детей?
— Пять, мисс, — хозяйка с любопытством рассматривала даму — агента ненавистной полиции.
— Как же в этом маленьком домике они все помещаются? Где же остальные? — поинтересовалась Лесли.
Миссис Инглеторн этот вопрос не понравился.
— Они спят в кухне. Только девочки спят со мной в комнате.
— Можно мне посмотреть на них?
— Не поздно ли, мисс? Вы их разбудите, — неуверенно возразила женщина.
Она неохотно стала спускаться по лестнице, и Лесли пошла за ней. В кухню можно было попасть через узкий коридор. Это было жалкое маленькое помещение. В кухне было очень холодно. При слабом свете керосиновой лампочки Лесли увидела на полу не три, а четыре маленькие фигурки. Один из малышей спал в ящике из-под мыла, покрытый грязной тряпкой. Двое детей лежали под столом; они были закутаны в старую солдатскую шинель. Четвертый ребенок лежал в углу за мешком муки. Он спал так спокойно, что Лесли показалось, будто он мертв…
Лесли вышла из кухни. Она вдруг почувствовала себя несчастной. Ведь таких детей в Лондоне — тысячи!
Питер ждал ее.
— Поеду домой. Я очень устала, — сказала девушка и добавила:
— Вам, наверное, нужно будет дать показания мистеру Колдуэллу. Было бы лучше, если бы вы сами к нему пошли. Кстати — вы уже повидали мать?
— Я никогда не был слишком близок со своей матерью. Теперь же она вряд ли захочет меня видеть, — задумчиво произнес Питер.
— Страшно все это, — сказала Лесли и протянула ему руку. — Спокойной ночи, Питер Дейлиш.
Он задержал ее руку в своей.
— Вы необыкновенный человек, мисс Моген.
Инспектор Колдуэлл ждал Лесли в Скотленд-Ярде, и Лесли пришлось нанести еще один визит. Она сообщила ему результаты разговора с Дейлишем.
Он выслушал ее очень внимательно.
— Странно, что все нити этого дела ведут к принцессе Беллини. Да, завтра я поговорю с Питером. А сейчас я отвезу вас домой.
— Не знаю, что нам делать с леди Райтем, Лесли, — сказал Колдуэлл, когда автомобиль тронулся. — Вы, вероятно, не все рассказали мне. Но это так и должно быть: немного романтики в нашей профессии всегда необходимо.
Автомобиль проехал по пустынному Трафальгар-Скверу и через несколько минут остановился у квартиры Лесли.
— Вы, вероятно, знаете все об этом деле, — с легкой иронией заметил Колдуэлл, — а я, бедный, старый чиновник, должен, как слепой, ощупью бродить в этом тумане.
— Да, я, наверное, знаю довольно много, — с усталой улыбкой сознался Лесли.
— Какой чисто женский эгоизм! Вы, конечно, все знаете о Дрезе?
— Кое-что…
Она открыла ключом дверь, и он подождал, пока она войдет в коридор. Потом сказал:
— Обещайте, что останетесь дома и ничего не предпримете, если я вам кое-что расскажу.
— Торжественно обещаю.
Он взялся за ручку двери.
— Антоний Дрез был женщиной!
И, не дав Лесли оправиться от изумления, Колдуэлл захлопнул за собой дверь.
Дрез был женщиной! Невероятно… Невозможно! Лесли устало поднялась по лестнице. Дрез — женщина! Вдруг она вспомнила истерический смех леди Райтем. Значит, она знала об этом!
Лесли оперлась о перила лестницы. Безбородое лицо Дреза всплыло в ее памяти.
Значит, все ее теории рушились?
Приходилось начинать все сначала. Войдя в столовую, Лесли нашла Лукрецию, уснувшую у камина. Лукреция была уверена, что только ее заботы спасали Лесли от всех возможных несчастий.
Шаги Лесли разбудили ее.
— Это вы, мисс? Который час?
— Теперь три часа и чудное утро. Почему вы не ушли спать, бедная, невыспавшаяся курица?
— Я не курица, — запротестовала Лукреция. — Три часа — это очень поздно. Что-нибудь случилось?
Лесли тяжело опустилась на стул.
— Случилось очень многое. Произошло убийство, — устало произнесла она.
— Господи! — воскликнула Лукреция. И кто же убийца?
— Было бы хорошо, если бы я знала это! Приготовьте мне ванну, Лукреция, и дайте немного теплого молока. Потом ступайте спать и не будите меня завтра раньше десяти часов.
— Лондон — настоящий современный Вавилон! И что же этому бедняге перерезали глотку? — не унималась Лукреция.
— Сожалею, что приходится разочаровать вас, дорогая, — отозвалась мисс Моген, — но и без того все достаточно жутко.
На следующее утро Лесли проснулась, услышав голоса за дверью.
— Я подожду, — произнес женский голос, — не будите мисс Моген.
То был голос леди Райтем. Лесли вскочила, накинула халат и, поправив перед зеркалом волосы, вышла в столовую.
Леди Райтем стояла посреди комнаты. В камине ярко пылали угли. Лесли любила эту комнату, утром она казалась особенно уютной.
— Простите, что я так рано пришла, — сказала леди Райтем.
Джен казалась внешне спокойной. Лишь темные круги под глазами говорили о недавно пережитом потрясении.
— Садитесь, пожалуйста. Вы уже завтракали? — осведомилась Лесли.
— О, не беспокойтесь, пожалуйста…
Взгляд Джен Райтем выражал сдержанное восхищение. Она никогда раньше не видела Лесли Моген днем. Даже в хмуром утреннем свете девушка выглядела великолепно.
— Спасибо, я есть не хочу, — сказала леди Райтем, — но охотно выпью чашку кофе.
Лесли многозначительно взглянула в сторону двери, и Лукреция неохотно вышла.
— Представьте себе, я уснула, — сообщила Джен. — Я думала, что не сумею уснуть… В газетах еще ничего не писали об убийстве?
— Это будет в вечерних газетах. Я все знаю о Дрез.
— Вы все знаете о… ней?
— Каким было ее настоящее имя?
— Не знаю. Для меня она была Дрезом.
— Знал ваш супруг о том…
— О том, что она была женщиной? Нет. Бедный Райтем! С ним, наверное, случился бы припадок. Он, в сущности, никогда ничего не замечает…
Барон Райтем женился, когда ему было уже за пятьдесят. Он был старым холостяком, привыкшим к свободной жизни. Целый год он был идеальным мужем. Семейная жизнь была ему в новинку. Но уже через год эта новая жизнь приелась ему, и он всю свою энергию посвятил комиссиям и заседаниям в обществах, членом которых состоял, и с головой ушел в изучение балансов. Джен Райтем была предоставлена самой себе.
— Мой муж редко бывает в Лондоне. Обычно — лишь пару месяцев в году, — задумчиво произнесла Джен, глядя в огонь.
Лесли искусно изменила грустную тему разговора. Она в свое время слышала о том, что барон Райтем после женитьбы продолжал поддерживать одну или несколько старых связей. Джен рассмешило это обстоятельство: человек, с такой легкостью освобождавший себя от жены, никак не мог освободиться от любовниц…
— Ваше имя — Лесли, не так ли? — смущенно спросила Джен. — Вы позволите называть вас так? Вы совсем не так страшны, как мне вначале казалось. Я… я полюбила вас. Если вы достаточно расположены ко мне, я просила бы вас называть меня просто Джен.
Лесли улыбнулась.
— Я тоже хочу извиниться перед вами.
Леди Райтем тотчас же поняла, о чем идет речь.
— Ах, из-за Дреза? Было бы ужасно предположить… Конечно, самое гадкое заключалось в том, что я знала: Дрез — женщина. Я чувствовала себя униженной и больной, когда думала об этом. Трудно говорить о таких вещах… Перед уходом Дрез кинула мне в лицо пару слов, от которых кровь застыла в жилах! И я не успокоюсь до тех пор, пока не узнаю, правда ли то, чем она так нахально хвасталась!
— Не касались ли ее слова изумрудного ожерелья?
Джен Райтем презрительно улыбнулась.
— Это меня мало волновало… Ожерелье, которое я носила вчера вечером…
— Было поддельным, — подхватила Лесли. — Я это знала. Я предположила это, когда вы оставили его лежать на столе.
Они посмотрели в глаза друг друга, и каждая пыталась прочесть мысли другой.
— Вы видели Питера? — неожиданно спросила Джен.
— Да, я видела его прошлой ночью, и он ничего не знал об убийстве…
Помолчав, Лесли добавила:
— Я знаю, вас шантажировали… Ожерелье было частью требуемой суммы. А те двадцать тысяч фунтов, которые вы недавно взяли из банка, — вторая половина выкупа. Предполагаю, это дело рук Дрез. Не так ли?
Джен кивнула.
— Как долго все это продолжалось?
— Точно не помню, во всяком случае, очень долго.