в это "древо" еще очень многие любопытные ветви. Нет у меня и возможности в
подробностях рассказать, как на базе нашей русской "гражданки" выросли
упомянутые здесь бесчисленные письменности великого множества малых народов
и народностей СССР.
Читателя пытливого и дотошного может заинтриговать вопрос: "А как же
письменность, когда-то созданная древними финикийцами для своего языка,
могла быть сначала приспособлена к звуковой системе совсем другого языка и
народа, притом другой языковой семьи?"
Как -- и это еще удивительней -- она могла потом разветвиться на
столько отдельных ручьев и потоков письменной речи? Как удалось ей -- как
там ее ни приспосабливай -- обслужить и надобности исландского языка на его
ледяном и вулканическом острове, и -- за тысячи километров оттуда --
потребности киргизского языка? Что за поразительное письмо, разные образцы
которого послужили там для записи саг, а там -- среди степей и гор Средней
Азии -- для того, чтобы сохранить навек строфы киргизского богатырского
эпоса "Манас"?
"Стоило ли трудов, -- подумает, пожалуй, иной полузнайка, --
приспосабливать ко всем этим надобностям все ту же безнадежно древнюю
основу? Может быть, мудрее было бы для каждого языка создать совсем свою,
особую азбуку? Не такую, какую могли когда-то составить полуварвары
финикияне или салоникские 234 монахи IX века, не
знавшие о мире даже того, что теперь отлично известно нашим пятиклассникам,
или еще менее образованный готский фанатик христианства Вульфила, а такую,
которую предложили бы миру наши современники, ученейшие языковеды XX века?"
Конечно, трудно сказать, что случилось бы в мире, если бы... Но мы,
может быть, сделаем умно, если бросим взгляд на хорошую карту мира. Лучше --
Древнего мира. На такую его карту, на которой можно будет разглядеть на
восточном берегу Средиземного моря узенькую ленточку обитаемой земли. Всего
на несколько сот километров в длину и не свыше четырех-пяти километров в
ширину плюс еще меньший клочок юго-восточного побережья острова Кипр.
Полторы-две, ну три тысячи квадратных километров территории. Вот это-то и
было Финикией.
Население современного государства Люксембург, расположенного в одном
из самых густонаселенных районов земного шара, равно 300 тысячам человек.
Площадь Люксембурга равна двум с половиной тысячам квадратных километров.
Почти столько же, как и Финикия.
Допустим на миг, что население той узкой средиземноморской полоски суши
плюс кусочек острова, поросшего кипарисовыми рощами и уже тогда изрытого
дудками медных рудников, было (что невозможно) лишь в два с половиной раза
меньше населения Люксембурга. (На деле оно было меньше, вероятно, в десяток
раз.) Получится -- около ста двадцати тысяч финикийцев могли жить на этом
лоскутке горячей, накаленной земли. И именно этот клочок создал такое чудо,
эти сто тысяч человек породили такую удивительную систему выражения мыслей,
что она, выдержав все испытания времени и передачи от народа к народу, из
языка в язык, обошла за долгие столетия весь шар земной, вливаясь, как вода,
в мехи любых культур и народных психологии или, напротив, вмещая их в себя,
как хорошо выделанный мех принимает в свое нутро и вино, и воду, и молоко...
Вы вправе спросить: чем же объясняется все-таки эта тысячелетняя
универсальность?
Ничего не могу вам на это ответить. Не встречал ни одной работы, в
которой объяснялось бы не то, что именно система письменности, зародившаяся
в Финикии, 236 оказалась самой пластичной и самой
"долго- и разнообразноиграющей" из всех таких "пластинок для записи",
созданных человеком, а почему она оказалась такой. Подите предложите свою
гипотезу!
235
Собаки в ряду млекопитающих, голуби среди птиц поражают биологов своей
пластичностью: сравните тойтерьера, умещающегося на ладони, и дога или
ньюфаундленда, способного раздавить его одной своей лапой; подумайте, что и
дог и той-терьер -- собаки, и вы, может быть, скажемте: "Вот, вероятно, и
тут так..." Но так-то так, а почему именно собаки обладают такой
пластичностью, а зайцы -- нет, вам не растолкует ни один ученый. И вот уж
действительно: "Так и тут". "Так устроила природа!"
Моя параллель, конечно, мало что объясняет, как всякая аналогия, но
более убедительного сопоставления я придумать не могу.
Финикийское письмо приспособилось к нуждам сотен языков и
распространилось на "полмира", а руническая письменность скандинавов,
возникнув где-то около III века нашей эры, охватила лишь сами Скандинавские
страны и угасла, не просуществовав и десятка столетий.
Почему?
Может быть, создателям одной письменности удалось сделать ее "более
удобной", ."более изящной", "более гибкой", а изобретатели другой этого как
раз и не сумели?
Вот перед вами знаки для звука "а", изобретенные создателями
финикийской азбуки и рунического (старшего и младшего) алфавита.
Очень сомневаюсь, чтобы какой угодно сверхученый, какой угодно
компьютер, работая хоть годы, смог бы доказать, что финикийские значки
созданы с расчетом на тысячелетия и всемирность, а рунические -- самой
формой своей обречены на неудачу... Может быть, когда-нибудь секрет этот
будет раскрыт, но пока что до его разрешения далеко.
По-видимому, тайна тут так же "велика есть", как в вопросе о
пластичности и "непластичности" тех или 237 иных животных и
растительных видов. Еще Дарвин удивлялся великому разнообразию пород
домашних собак: если бы таксу и сенбернара мы открыли в природе, то
наверняка отнесли бы их к далеко отстоящим друг от друга видам, и "породами"
мы числим их главным образом потому, что знаем их историю. А ослы всюду
остаются ослами, и различия между их "породами" ничтожны. Почему?
Не ручаюсь, что обе эти тайны -- биологическая и филологическая --
навсегда останутся нераскрытыми, но сегодня я лично ответа по ним дать вам
не берусь.
Лучше посмотрим, что случилось, так сказать, с "третьим поколением
письменности" после того, как от финикийцев она перешла к грекам и от их
наследников -- византийцев попала в руки наших предков -- славян.
Вы уже видели довольно сложную таблицу, на которой финикийская азбука
по ряду принципов сопоставлялась с греческой.
Внимательные наверняка заметили: для применения к надобностям другого
языка оригиналу азбуки пришлось претерпеть немало изменений. Из 24 буквенных
знаков греческого алфавита 15 совпадают с соответствующими названиями знаков
финикийской азбуки. Но многие буквы грекам пришлось изобрести
заново238, ибо у финикийцев не было звуков, для которых такие
значки могли бы пригодиться-
С другой стороны, ряд финикийских букв греческая азбука оставила у себя
за бортом: теперь уже у греков не было звуков "под такие знаки".
Очень много лет прошло с тех пор, но иногда и теперь мы встречаем следы
"неточной притирки" одной азбучной системы к звукам другого, далекого по
типу языка.
В романе М. Булгакова "Мастер и Маргарита" прокуратор Иудеи Понтий
Пилат рассмотрел в городе Ершалаиме дело бродячего философа Иешуа и не нашел
за ним никакой вины.
"Иещуа"? "Ершалаим"? Имена напоминают что-то, но одновременно кажутся
незнакомыми.
У греков, через которых мы знаем о событиях в Палестине в начале нашей
эры, нет и не было знаков для звука "ш": такого звука они не знали. Греки
выбросили ненужный им семитический "шин" из своей азбуки, а, передавая
семитические, ну, скажем, древнееврейские имена, они заменяли чуждый им звук
"ш" своим "с". Да и не только семитические. Персидского царя Дарайавауша они
называли Δαρειος -- "Дарэйос" -- Дарий,
сына Дария -- Хшайаршу -- именовали Ксерксом --
Ξερξες, а основателя Персидского царства
Куруша переделали в Кироса -- мы его знаем как "царя Кира".
Вот почему имя Иешуа более известно нам как Иисус, а название города --
Иерусалим.
А теперь еще две параллельные алфавитные таблицы, на этот раз знаков
азбук (см. следующую страницу).
Видите, какие длинные и сложные параллельные ряды, да еще всегда можно
оспорить последовательность: по чему равняться, по "нам" или "по ним"?
Вглядевшись, однако, можно усмотреть разные разряды букв и там и тут.
Прежде всего -- знаки для звуков, представленных в обоих языках,
примерно одинаковы: А, Б, Р, Г, М, И... Знаки для них славяне взяли у греков
и дали им свои "имена". Звучания сохранились примерно те же: точное
равенство не всегда встречается даже в двух диалектах одного языка, не то
что в двух разных языках.
240240
Теперь знаки для звуков, в славянском мире излишних. С ними произошли
разнообразные 239 приключения. В значительной мере эти "лишние
буквы" сохранились. Почему, зачем?
Не забывайте, что славяне создавали свою письменность в эпоху суровую и
по-детски наивную. Письмо людям было нужно прежде всего не для писания друг
другу "бильедушек" и даже не для лавочных счетов. Его создавали с главной
целью -- приобщить народы к истинной вере в истинного бога. Ради этого нужно
было переводить с языка на язык священное писание. А в священном, писании,
отчасти волшебном, магическом, священной представлялась каждая черточка,
всякая запятая и, уж конечно, любое различие между буквами.
Наталкиваясь на письменные знаки греческого письма, по-видимому,
ненужные в их новом, славянском письме, первоучители славян, сами
полуславяне-полугреки и люди глубоко религиозные, нередко не решались
отбросить то, что было уже издавна освящено греческим, как бы божественным,
обыкновением.
Греки знали два разных звука "ф". Первый обозначался знаком "фи" --
Φ. Второй звук -- не передаваемый нашими языковыми средствами, но
могущий косвенно быть обозначен как латинское ТН, "т" с придыханием. Первый
встречался, скажем, в таких словах, как "фантазиа" (воображение), "флегмона"
(воспаление), "фойнюкс" (финикиянин). А вот слова:
Θαλαςςα-- море,
Θανατος -- смерть,
Θεατρον -- театр -- писались через "тэту"
-- Θ и произносились не то как "фаласса", "фанатос", "феатрон", не то
(в разное время по-разному) как "таласса", "танатос", "тэатрон".
У славян не было никакой надобности в двух буквах для звука "ф". Но в
священных книгах многие слова писались по-разному, хотя и там и тут
произносились "ф". Филипп писался через Ф, а Фома через Θ -- "тэту". В
имени Феофил второе Ф было обыкновенным, а первое "фитой", и неспроста, а
потому, что в имя это входило слово Θεος -- бог. Так кто
же осмелился бы изменить эти божественные начертания?
Пришлось и в славянскую азбуку ввести два разных "эф": как их будут
произносить, это уж дело каждого из верующих, но переводчики желали
чувствовать себя огражденными от упреков в неточности, которые могли
исходить с самого неба. Помните сердитое предупреждение "Азбуковника": "Кое
общение псу с псалмом? 241" И здесь можно было бы
спросить также: "Кое общение Филиппу, который есть "любитель лошадей", с
Феофилом, имя которого означает "боголюбивый"?
Существование в Греции Θ и Φ наложило свой отпечаток на
многовековые и доныне сохраняющиеся противоречия между восточно- и
южнославянскими и латинизированными западными азбуками. В ряде случаев там,
где мы в словах, взятых из греческого языка или через его посредство, писали
долгие годы Θ, а теперь пишем обычную букву Ф -- Феофил и Федор, там
англичанин или француз напишет "Теофиль" или "Теодор", поставив на место
греческой Θ латинское буквосочетание TH.
Потребовались столетия, чтобы из русской азбуки (из светской азбуки)
изгнали такие у нас совершенно бессмысленные знаки, как "кси" и "пси". Мы
теперь преспокойно пишем "Ксеркс" и "Ксантиппа", соединяя вместе звуки "к" и
"с"; не видим мы ничего страшного и в том, что "псалом" и "псарня" стали
писаться одинаково: ведь произносятся-то они совершенно идентично, и
изображать их по-разному на письме было бы своеобразным орфографическим
лицемерием.
Взгляните, пожалуй, еще раз на таблицу (стр. 40). Она выглядит
чрезвычайно стройной вначале и несколько взъерошенной к концу.
Удивляться нечему: первые двадцать -- двадцать пять пар букв греческих
и славянских выказывают почти полный параллелизм двух алфавитов. А вот
дальше начинается разнобой, и если в греческой азбуке на последнем месте
всегда красовалась "омега" ("Аз есмь альфа и омега, первый и последний,
начало и конец", -- грозно определял себя суровый бог "Апокалипсиса"), то в
славянской азбуке она в разное время попадала на разные места. Название она
получила почетное -- "он великой (то есть "о большое"), но читатель ее мало
знал. "Сорок вторая буква" нередко попадала и на другие места, и последней
уже достаточно давно в русской азбучной практике стала "ижица".
Наши предки греческое "от альфы до омеги" заменили выражением "от аза
до ижицы", а не до "она великого". "Ижица" означала у них последний предел,
абсолютный конец. И малолеток пугали ею: "Фита да ижица, что-то к чему-то
ближится!" Говаривали и менее таинственно: "Лоза к телу!"
242
"Ижица"? Что за "ижица"? Почему именно "ижица"? Вроде синица, курица,
девица -- что-то уменьшительное? А очень просто: буква И называлась "иже", а
Ѵ, которая произносилась точно так же-- -"и", но встречалась крайне
редко, и получила название "ижица" -- как бы "ишка", "маленькое и".
Ранжир букв в нашей славяно-греческой таблице смешался. Но нетрудно
усмотреть, что десятка полтора славянских знаков нельзя связать ни с каким
греческим прототипом.
Прежде всего Ш. Греки не знали звука "ш", не умели произносить его и
отказались заимствовать у своих учителей их букву "шин". Судя по всему (и
это лишнее доказательство того, что изобретатели славянской азбуки были
широко образованными людьми), знак для славянского "ш" был выработан
непосредственно из финикийского "шина".
Но вслед за Ш шли буквы столь же специально славянские (не греческие)
-- Ц, Ч, Щ и еще целый ряд букв, не только отсутствовавших в греческом
языке, но неизвестных и нам, ближайшим родственникам и потомкам древних
славян.
Я говорю сейчас о буквах, которые в наше время не соответствуют никаким
звукам,' которые являются чистыми знаками, предназначенными выражать только
какие-то дополнительные свойства и качества других букв. Это так называемые
"ер" -- "твердый знак" и "ерь" -- "мягкий знак".
Было время, за каждым из них стоял свой собственный, хотя и не совсем
"полноценный", "неполного образования" звук; затем они перестали
соответствовать друг другу и быть "буквами" в прямом смысле слова.
Далее вы можете увидеть несколько обозначений, изображающих
"йотированные гласные звуки". Среди них вы заметите понятные каждому
сочетания с хорошо нам известными буквами А, У, Е и еще два, вторые элементы
которых вам почти наверняка малознакомы. Придется, оставив "йотацию" в
стороне, поговорить об этих двух таинственных литерах.
@ -- "юс большой"
є -- "юс малый" 243
Тот, кто изучал французский язык или знаком с польским, знает, что в
языках этих встречаются "носовые звуки". Французская азбука не имеет для них
каких-либо особых знаков. Носовые звуки "а", "о", "г" французы обозначают
буквосочетаниями
Поляки прибегают в этих случаях к так называемым "диакритическим"
значкам, "лапкам", которые они "подцепляют" к соответствующим буквам
В старославянской же азбуке для носовых звуков "о" и "е" были созданы
самостоятельные буквы, названные "юсами".
В древнейшую эпоху славянской письменности такие носовые звуки,
несомненно, существовали. Существовали и их "йотированные" варианты, для
выражения которых на письме были придуманы своеобразные "лигатуры", нечто
вроде "монограмм", составленных из знака для йота и знака для носового
гласного:
\
--
йотированный
"юс большой",
--
йотированный "юс малый".
К тому времени, когда славянское письмо было с Балканского полуострова
перенесено на Русь, в русском языке носовые гласные уже исчезли. Но в
порядке благоговейного отношения к азбуке и начертанному ею священному
писанию наши предки-грамотеи бережно сохранили их знаки в своем письме.
Однако "юс большой" сначала стал выговариваться как "у", а после XII века
был и вообще позабыт; "юс малый" же начал произноситься так же, как "а"
после мягких согласных.
Именно из очертаний этой причудливой по написанию буквы, упростив их
слегка, и создали в XVIII веке нашу нынешнюю букву Я. Впрочем, вероятно, что
при выработке ее внешнего вида был принят в расчет и244 облик
латинской прописной буквы R. Вглядитесь: наше Я можно определить как
латинское "эр оборотное".
А сохранились в каких-либо современных славянских языках поныне носовые
звуки? Да, сохранились: в польском и кашубском. Но и там они давно уже
изображаются без посредства "юсов"; оба эти народа давно перешли на
латиницу.
Та азбука, которая родилась из так называемого "уставного греческого
письма", уже очень давно носит название "кириллицы".
Она приходится дочерью письменности византийских греков и внучкой
системам письма Передней Азии.
Временем ее возникновения на Балканском полуострове считается IX век
нашей эры. Там, в Балканских странах, найдены кириллические надписи,
датируемые 893, 943, 949 и 993-м годами. Первой же рукописной датированной
книгой кириллического письма считается новгородское Остромирово евангелие
(1056-- 1057).
Подумаешь -- и поразишься той быстроте, с которой распространилось
вновь изобретенное письмо по тогдашнему лишенному путей сообщения и связей,
неторопливому Древнему миру. Конец IX века -- первые робкие надписи на
крайнем юге Восточной Европы; середина XI столетия -- великолепный образец
этой же письменности за тысячи верст оттуда, за горами, лесами, в далеком
Новгороде. 245
Когда современный начинающий исследователь сталкивается со сведениями,
содержащимися в очень древних источниках, его отношение к ним обычно
проходит три стадии-ступени. Первая -- радостное и наивное доверие. Вторая
-- суровая подозрительность, сомнения и скепсис, граничащие с полным
отрицанием. Третья -- возвращение к сознанию, что древние очень редко лгали,
занося "на скрижали истории" сведения о тех или других фактах их
современности и недавнего для них прошлого.
Рассказы Гомера о Троянской войне долго считали собранием
фантастических басен, не содержащих в себе никакой исторической правды.
Шлиман начал, его последователи окончательно доказали, что большинство
сведений, содержащихся в "Илиаде" (не говоря, разумеется, о сообщениях из
интимной жизни олимпийских богов и богинь), основано на действительных
событиях. Даже имена греческих и троянских вождей в значительной мере
подтвердились. Даже их могилы были найдены.
Недавние находки древних рукописей у берегов Мертвого моря --
Кумранские находки -- также показали всему миру, что Библия -- далеко не
только свод фантастических мифов и легенд, как еще недавно казалось многим,
но и заслуживающий внимания серьезный источник по истории небольшого
азиатского народа. Само собой, к правде там тоже было добавлено немало
вымысла, но каждый, кому приходилось заниматься фактами новой истории, хотя
бы XIX века, знает, что и ее приходится тщательно очищать от фантазии и лжи.
И тут их не занимать стать...
В древности распространить какое-либо известие было делом сложным,
трудоемким. Еще сложнее было записать что-либо для потомков. Мы с вами берем
в руки по листку бумаги и по карандашу и преспокойно садимся к столу играть
в "чепуху" или в "буриме". А три-четыре тысячелетия тому назад, да и еще
ближе к нам, чтобы написать "чепуху", нужно было ученейшему мужу (неученые
писать не умели) либо долгие месяцы долбить зубилом неподатливый камень,
либо обжигать глиняные таблички, либо обрабатывать кожу или стебли
папируса... Нет, мало кому могло в ту далекую пору прийти в голову
использовать искусство письма, чтобы соврать, чтобы просто пошутить.
246
Вот почему я и думаю, что из ряда гипотез по поводу того, кто именно
был автором кириллицы, кто глаголицы, мы с вами остановимся на самом древнем
свидетельстве. Согласно сообщению современников кириллица получила свое имя
потому, что ее создал Кирилл, солунский ученый, просветитель балканского и
чехоморавского славянства. Ведь никто не мог помешать тогдашним
осведомленным людям наименовать кириллицей глаголицу. Поверим же им; тем
более что в существе нашей книги это решительно ничего не меняет.
Для нас может быть любопытно, но не столь уж существенно, кто первый
сказал "э!" при создании славянской азбуки. Великое "э!" это было так или
иначе сказано в IX веке, а за X век оно разнеслось по самым дальним краям
славянского мира и навсегда вошло в историю той его части, к которой
принадлежим мы; вошло в виде определенной системы алфавита, нареченной
"кириллицей".
Соперница кириллицы -- глаголица, несмотря на известные достоинства
свои, осталась памятником глубокой древности. Поглядите на табличку
глаголических знаков, и, вероятно, вы подумаете то же, что думают многие
ученые: перед нами или более древний, архаический, либо же нарочито
осложненный, как бы предназначенный скрывать тайну написанного больше, чем
рассказывать о его содержании, вид славянского письма.
Трудно счесть глаголицу более древней: ее памятники "моложе" самых
старых кириллических памятников. А вот допустить, что она "тайнопись", есть
причины: шире всего глаголица применялась на западе славянского мира, где
папское христианство свирепо боролось с "восточным", и хранить свою веру
тому, кто прилежал не папе, а византийским патриархам, приходилось в
секрете.
Впрочем, и "за" и "против" такого прочтения начальной истории
славянского письма подано столько голосов, что разбираться в их
переплетениях мы не станем, а, предоставив вам "на погляд" ознакомиться со
странными начертаниями глаголицы, оставим ее в стороне.
247
248
Имена кириллических букв -- те, которые зазубривал маленький Алеша
Пешков в Нижнем Новгороде, для современного читателя могут показаться
"немыми". Некоторые из них, правда, звучат как наши современные слова --
"добро", "земля", "люди". Другие -- "зело", "рцы", "ук" -- представляются
малопонятными. Поэтому вот вам еще один их перечень с примерными переводами
на язык XX века.
A3 -- личное местоимение первого лица единственного числа.
БУКИ -- буква. Слов с такой непривычной для нас формой именительного
падежа единственного числа было немало: "кры" -- кровь, "бры" -- бровь,
"любы" -- любовь.
ВЕДИ -- форма от глагола "ведети" -- знать.
ГЛАГОЛЬ -- форма от глагола "глаголати" -- го-ворить.
ДОБРО -- значение ясно.
ЕСТЬ -- третье лицо единственного числа настоящего времени от глагола
"быть".
ЖИВЕТЕ -- второе лицо множественного числа настоящего времени от
глагола "жить".
ЗЕЛО -- наречие со значением "весьма", "сильно", "очень".
ИЖЕ (И ВОСЬМЕРИЧНОЕ) -- местоимение со значением "тот", "который". В
церковнославянском языке союз "что". "Восьмеричной" эта буква называлась
потому, что имела числовое значение цифры 8. В связи с названием "иже"
вспоминается острота Пушкина-лицеиста: "Блажен иже сидит к каше ближе".
И (И ДЕСЯТЕРИЧНОЕ) -- называлось так по своему числовому значению --
10. Любопытно, что знаком для числа 9 в кириллице, как в греческой азбуке,
осталась "фита", помещавшаяся у нас в алфавите предпоследней.
КАКО -- вопросительное наречие "как". "К.ако-он -- кон, буки-ерык --
бык, глаголь-аз -- глаз" -- дразнилка, показывающая неуменье правильно
читать по складам.
ЛЮДИ -- значение не требует разъяснений. "Кабы не буки-еры, да не
люди-аз-ла, далеко бы увезла" -- пословица о чем-либо немыслимом,
неосуществимом.
МЫСЛЕТЕ -- форма от глагола "мыслити". В 249языке по форме
буквы слово это получило смысл "неверная походка выпившего человека".
НАШ -- притяжательное местоимение.
ОН -- личное местоимение третьего лица единственного числа.
РЦЫ -- форма от глагола "речи", говорить. Любопытно, что до самых
последних времен на флоте флажок с белой внутренней и двумя голубыми
наружными полосами, означавший во флажной азбуке букву Р и сигнал "дежурное
судно", а нарукавная повязка таких же цветов -- "дежурный", именовались со
времен петровского морского устава "рцы".
СЛОВО -- значение сомнений не вызывает.
ТВЕРДО -- также не требует комментариев.
УК -- по-старославянски -- учение.
ФЕРТ -- этимология этого названия буквы учеными достоверно не выяснена.
От очертания знака пошло выражение "стоять фертом", то есть "руки в боки".
ХЕР -- считается, что это сокращение слова "херувим", наименование
одного из чинов ангельских. Так как буква "крестообразна", развилось
значение глагола "похерить" -- крестообразно зачеркнуть, упразднить,
уничтожить.
ОН ВЕЛИКИЙ -- греческая омега, получившая у нас название по букве "он".
ЦЫ -- название звукоподражательное.
ЧЕРВЬ -- в старославянском и древнерусском языках слово "червь" значило
"красная краска", а не только "червяк". Название букве присвоено
акрофоническое -- слово "червь" начиналось именно с "ч".
подробностях рассказать, как на базе нашей русской "гражданки" выросли
упомянутые здесь бесчисленные письменности великого множества малых народов
и народностей СССР.
Читателя пытливого и дотошного может заинтриговать вопрос: "А как же
письменность, когда-то созданная древними финикийцами для своего языка,
могла быть сначала приспособлена к звуковой системе совсем другого языка и
народа, притом другой языковой семьи?"
Как -- и это еще удивительней -- она могла потом разветвиться на
столько отдельных ручьев и потоков письменной речи? Как удалось ей -- как
там ее ни приспосабливай -- обслужить и надобности исландского языка на его
ледяном и вулканическом острове, и -- за тысячи километров оттуда --
потребности киргизского языка? Что за поразительное письмо, разные образцы
которого послужили там для записи саг, а там -- среди степей и гор Средней
Азии -- для того, чтобы сохранить навек строфы киргизского богатырского
эпоса "Манас"?
"Стоило ли трудов, -- подумает, пожалуй, иной полузнайка, --
приспосабливать ко всем этим надобностям все ту же безнадежно древнюю
основу? Может быть, мудрее было бы для каждого языка создать совсем свою,
особую азбуку? Не такую, какую могли когда-то составить полуварвары
финикияне или салоникские 234 монахи IX века, не
знавшие о мире даже того, что теперь отлично известно нашим пятиклассникам,
или еще менее образованный готский фанатик христианства Вульфила, а такую,
которую предложили бы миру наши современники, ученейшие языковеды XX века?"
Конечно, трудно сказать, что случилось бы в мире, если бы... Но мы,
может быть, сделаем умно, если бросим взгляд на хорошую карту мира. Лучше --
Древнего мира. На такую его карту, на которой можно будет разглядеть на
восточном берегу Средиземного моря узенькую ленточку обитаемой земли. Всего
на несколько сот километров в длину и не свыше четырех-пяти километров в
ширину плюс еще меньший клочок юго-восточного побережья острова Кипр.
Полторы-две, ну три тысячи квадратных километров территории. Вот это-то и
было Финикией.
Население современного государства Люксембург, расположенного в одном
из самых густонаселенных районов земного шара, равно 300 тысячам человек.
Площадь Люксембурга равна двум с половиной тысячам квадратных километров.
Почти столько же, как и Финикия.
Допустим на миг, что население той узкой средиземноморской полоски суши
плюс кусочек острова, поросшего кипарисовыми рощами и уже тогда изрытого
дудками медных рудников, было (что невозможно) лишь в два с половиной раза
меньше населения Люксембурга. (На деле оно было меньше, вероятно, в десяток
раз.) Получится -- около ста двадцати тысяч финикийцев могли жить на этом
лоскутке горячей, накаленной земли. И именно этот клочок создал такое чудо,
эти сто тысяч человек породили такую удивительную систему выражения мыслей,
что она, выдержав все испытания времени и передачи от народа к народу, из
языка в язык, обошла за долгие столетия весь шар земной, вливаясь, как вода,
в мехи любых культур и народных психологии или, напротив, вмещая их в себя,
как хорошо выделанный мех принимает в свое нутро и вино, и воду, и молоко...
Вы вправе спросить: чем же объясняется все-таки эта тысячелетняя
универсальность?
Ничего не могу вам на это ответить. Не встречал ни одной работы, в
которой объяснялось бы не то, что именно система письменности, зародившаяся
в Финикии, 236 оказалась самой пластичной и самой
"долго- и разнообразноиграющей" из всех таких "пластинок для записи",
созданных человеком, а почему она оказалась такой. Подите предложите свою
гипотезу!
235
Собаки в ряду млекопитающих, голуби среди птиц поражают биологов своей
пластичностью: сравните тойтерьера, умещающегося на ладони, и дога или
ньюфаундленда, способного раздавить его одной своей лапой; подумайте, что и
дог и той-терьер -- собаки, и вы, может быть, скажемте: "Вот, вероятно, и
тут так..." Но так-то так, а почему именно собаки обладают такой
пластичностью, а зайцы -- нет, вам не растолкует ни один ученый. И вот уж
действительно: "Так и тут". "Так устроила природа!"
Моя параллель, конечно, мало что объясняет, как всякая аналогия, но
более убедительного сопоставления я придумать не могу.
Финикийское письмо приспособилось к нуждам сотен языков и
распространилось на "полмира", а руническая письменность скандинавов,
возникнув где-то около III века нашей эры, охватила лишь сами Скандинавские
страны и угасла, не просуществовав и десятка столетий.
Почему?
Может быть, создателям одной письменности удалось сделать ее "более
удобной", ."более изящной", "более гибкой", а изобретатели другой этого как
раз и не сумели?
Вот перед вами знаки для звука "а", изобретенные создателями
финикийской азбуки и рунического (старшего и младшего) алфавита.
Очень сомневаюсь, чтобы какой угодно сверхученый, какой угодно
компьютер, работая хоть годы, смог бы доказать, что финикийские значки
созданы с расчетом на тысячелетия и всемирность, а рунические -- самой
формой своей обречены на неудачу... Может быть, когда-нибудь секрет этот
будет раскрыт, но пока что до его разрешения далеко.
По-видимому, тайна тут так же "велика есть", как в вопросе о
пластичности и "непластичности" тех или 237 иных животных и
растительных видов. Еще Дарвин удивлялся великому разнообразию пород
домашних собак: если бы таксу и сенбернара мы открыли в природе, то
наверняка отнесли бы их к далеко отстоящим друг от друга видам, и "породами"
мы числим их главным образом потому, что знаем их историю. А ослы всюду
остаются ослами, и различия между их "породами" ничтожны. Почему?
Не ручаюсь, что обе эти тайны -- биологическая и филологическая --
навсегда останутся нераскрытыми, но сегодня я лично ответа по ним дать вам
не берусь.
Лучше посмотрим, что случилось, так сказать, с "третьим поколением
письменности" после того, как от финикийцев она перешла к грекам и от их
наследников -- византийцев попала в руки наших предков -- славян.
Вы уже видели довольно сложную таблицу, на которой финикийская азбука
по ряду принципов сопоставлялась с греческой.
Внимательные наверняка заметили: для применения к надобностям другого
языка оригиналу азбуки пришлось претерпеть немало изменений. Из 24 буквенных
знаков греческого алфавита 15 совпадают с соответствующими названиями знаков
финикийской азбуки. Но многие буквы грекам пришлось изобрести
заново238, ибо у финикийцев не было звуков, для которых такие
значки могли бы пригодиться-
С другой стороны, ряд финикийских букв греческая азбука оставила у себя
за бортом: теперь уже у греков не было звуков "под такие знаки".
Очень много лет прошло с тех пор, но иногда и теперь мы встречаем следы
"неточной притирки" одной азбучной системы к звукам другого, далекого по
типу языка.
В романе М. Булгакова "Мастер и Маргарита" прокуратор Иудеи Понтий
Пилат рассмотрел в городе Ершалаиме дело бродячего философа Иешуа и не нашел
за ним никакой вины.
"Иещуа"? "Ершалаим"? Имена напоминают что-то, но одновременно кажутся
незнакомыми.
У греков, через которых мы знаем о событиях в Палестине в начале нашей
эры, нет и не было знаков для звука "ш": такого звука они не знали. Греки
выбросили ненужный им семитический "шин" из своей азбуки, а, передавая
семитические, ну, скажем, древнееврейские имена, они заменяли чуждый им звук
"ш" своим "с". Да и не только семитические. Персидского царя Дарайавауша они
называли Δαρειος -- "Дарэйос" -- Дарий,
сына Дария -- Хшайаршу -- именовали Ксерксом --
Ξερξες, а основателя Персидского царства
Куруша переделали в Кироса -- мы его знаем как "царя Кира".
Вот почему имя Иешуа более известно нам как Иисус, а название города --
Иерусалим.
А теперь еще две параллельные алфавитные таблицы, на этот раз знаков
азбук (см. следующую страницу).
Видите, какие длинные и сложные параллельные ряды, да еще всегда можно
оспорить последовательность: по чему равняться, по "нам" или "по ним"?
Вглядевшись, однако, можно усмотреть разные разряды букв и там и тут.
Прежде всего -- знаки для звуков, представленных в обоих языках,
примерно одинаковы: А, Б, Р, Г, М, И... Знаки для них славяне взяли у греков
и дали им свои "имена". Звучания сохранились примерно те же: точное
равенство не всегда встречается даже в двух диалектах одного языка, не то
что в двух разных языках.
240240
Теперь знаки для звуков, в славянском мире излишних. С ними произошли
разнообразные 239 приключения. В значительной мере эти "лишние
буквы" сохранились. Почему, зачем?
Не забывайте, что славяне создавали свою письменность в эпоху суровую и
по-детски наивную. Письмо людям было нужно прежде всего не для писания друг
другу "бильедушек" и даже не для лавочных счетов. Его создавали с главной
целью -- приобщить народы к истинной вере в истинного бога. Ради этого нужно
было переводить с языка на язык священное писание. А в священном, писании,
отчасти волшебном, магическом, священной представлялась каждая черточка,
всякая запятая и, уж конечно, любое различие между буквами.
Наталкиваясь на письменные знаки греческого письма, по-видимому,
ненужные в их новом, славянском письме, первоучители славян, сами
полуславяне-полугреки и люди глубоко религиозные, нередко не решались
отбросить то, что было уже издавна освящено греческим, как бы божественным,
обыкновением.
Греки знали два разных звука "ф". Первый обозначался знаком "фи" --
Φ. Второй звук -- не передаваемый нашими языковыми средствами, но
могущий косвенно быть обозначен как латинское ТН, "т" с придыханием. Первый
встречался, скажем, в таких словах, как "фантазиа" (воображение), "флегмона"
(воспаление), "фойнюкс" (финикиянин). А вот слова:
Θαλαςςα-- море,
Θανατος -- смерть,
Θεατρον -- театр -- писались через "тэту"
-- Θ и произносились не то как "фаласса", "фанатос", "феатрон", не то
(в разное время по-разному) как "таласса", "танатос", "тэатрон".
У славян не было никакой надобности в двух буквах для звука "ф". Но в
священных книгах многие слова писались по-разному, хотя и там и тут
произносились "ф". Филипп писался через Ф, а Фома через Θ -- "тэту". В
имени Феофил второе Ф было обыкновенным, а первое "фитой", и неспроста, а
потому, что в имя это входило слово Θεος -- бог. Так кто
же осмелился бы изменить эти божественные начертания?
Пришлось и в славянскую азбуку ввести два разных "эф": как их будут
произносить, это уж дело каждого из верующих, но переводчики желали
чувствовать себя огражденными от упреков в неточности, которые могли
исходить с самого неба. Помните сердитое предупреждение "Азбуковника": "Кое
общение псу с псалмом? 241" И здесь можно было бы
спросить также: "Кое общение Филиппу, который есть "любитель лошадей", с
Феофилом, имя которого означает "боголюбивый"?
Существование в Греции Θ и Φ наложило свой отпечаток на
многовековые и доныне сохраняющиеся противоречия между восточно- и
южнославянскими и латинизированными западными азбуками. В ряде случаев там,
где мы в словах, взятых из греческого языка или через его посредство, писали
долгие годы Θ, а теперь пишем обычную букву Ф -- Феофил и Федор, там
англичанин или француз напишет "Теофиль" или "Теодор", поставив на место
греческой Θ латинское буквосочетание TH.
Потребовались столетия, чтобы из русской азбуки (из светской азбуки)
изгнали такие у нас совершенно бессмысленные знаки, как "кси" и "пси". Мы
теперь преспокойно пишем "Ксеркс" и "Ксантиппа", соединяя вместе звуки "к" и
"с"; не видим мы ничего страшного и в том, что "псалом" и "псарня" стали
писаться одинаково: ведь произносятся-то они совершенно идентично, и
изображать их по-разному на письме было бы своеобразным орфографическим
лицемерием.
Взгляните, пожалуй, еще раз на таблицу (стр. 40). Она выглядит
чрезвычайно стройной вначале и несколько взъерошенной к концу.
Удивляться нечему: первые двадцать -- двадцать пять пар букв греческих
и славянских выказывают почти полный параллелизм двух алфавитов. А вот
дальше начинается разнобой, и если в греческой азбуке на последнем месте
всегда красовалась "омега" ("Аз есмь альфа и омега, первый и последний,
начало и конец", -- грозно определял себя суровый бог "Апокалипсиса"), то в
славянской азбуке она в разное время попадала на разные места. Название она
получила почетное -- "он великой (то есть "о большое"), но читатель ее мало
знал. "Сорок вторая буква" нередко попадала и на другие места, и последней
уже достаточно давно в русской азбучной практике стала "ижица".
Наши предки греческое "от альфы до омеги" заменили выражением "от аза
до ижицы", а не до "она великого". "Ижица" означала у них последний предел,
абсолютный конец. И малолеток пугали ею: "Фита да ижица, что-то к чему-то
ближится!" Говаривали и менее таинственно: "Лоза к телу!"
242
"Ижица"? Что за "ижица"? Почему именно "ижица"? Вроде синица, курица,
девица -- что-то уменьшительное? А очень просто: буква И называлась "иже", а
Ѵ, которая произносилась точно так же-- -"и", но встречалась крайне
редко, и получила название "ижица" -- как бы "ишка", "маленькое и".
Ранжир букв в нашей славяно-греческой таблице смешался. Но нетрудно
усмотреть, что десятка полтора славянских знаков нельзя связать ни с каким
греческим прототипом.
Прежде всего Ш. Греки не знали звука "ш", не умели произносить его и
отказались заимствовать у своих учителей их букву "шин". Судя по всему (и
это лишнее доказательство того, что изобретатели славянской азбуки были
широко образованными людьми), знак для славянского "ш" был выработан
непосредственно из финикийского "шина".
Но вслед за Ш шли буквы столь же специально славянские (не греческие)
-- Ц, Ч, Щ и еще целый ряд букв, не только отсутствовавших в греческом
языке, но неизвестных и нам, ближайшим родственникам и потомкам древних
славян.
Я говорю сейчас о буквах, которые в наше время не соответствуют никаким
звукам,' которые являются чистыми знаками, предназначенными выражать только
какие-то дополнительные свойства и качества других букв. Это так называемые
"ер" -- "твердый знак" и "ерь" -- "мягкий знак".
Было время, за каждым из них стоял свой собственный, хотя и не совсем
"полноценный", "неполного образования" звук; затем они перестали
соответствовать друг другу и быть "буквами" в прямом смысле слова.
Далее вы можете увидеть несколько обозначений, изображающих
"йотированные гласные звуки". Среди них вы заметите понятные каждому
сочетания с хорошо нам известными буквами А, У, Е и еще два, вторые элементы
которых вам почти наверняка малознакомы. Придется, оставив "йотацию" в
стороне, поговорить об этих двух таинственных литерах.
@ -- "юс большой"
є -- "юс малый" 243
Тот, кто изучал французский язык или знаком с польским, знает, что в
языках этих встречаются "носовые звуки". Французская азбука не имеет для них
каких-либо особых знаков. Носовые звуки "а", "о", "г" французы обозначают
буквосочетаниями
Поляки прибегают в этих случаях к так называемым "диакритическим"
значкам, "лапкам", которые они "подцепляют" к соответствующим буквам
В старославянской же азбуке для носовых звуков "о" и "е" были созданы
самостоятельные буквы, названные "юсами".
В древнейшую эпоху славянской письменности такие носовые звуки,
несомненно, существовали. Существовали и их "йотированные" варианты, для
выражения которых на письме были придуманы своеобразные "лигатуры", нечто
вроде "монограмм", составленных из знака для йота и знака для носового
гласного:
\
--
йотированный
"юс большой",
--
йотированный "юс малый".
К тому времени, когда славянское письмо было с Балканского полуострова
перенесено на Русь, в русском языке носовые гласные уже исчезли. Но в
порядке благоговейного отношения к азбуке и начертанному ею священному
писанию наши предки-грамотеи бережно сохранили их знаки в своем письме.
Однако "юс большой" сначала стал выговариваться как "у", а после XII века
был и вообще позабыт; "юс малый" же начал произноситься так же, как "а"
после мягких согласных.
Именно из очертаний этой причудливой по написанию буквы, упростив их
слегка, и создали в XVIII веке нашу нынешнюю букву Я. Впрочем, вероятно, что
при выработке ее внешнего вида был принят в расчет и244 облик
латинской прописной буквы R. Вглядитесь: наше Я можно определить как
латинское "эр оборотное".
А сохранились в каких-либо современных славянских языках поныне носовые
звуки? Да, сохранились: в польском и кашубском. Но и там они давно уже
изображаются без посредства "юсов"; оба эти народа давно перешли на
латиницу.
Та азбука, которая родилась из так называемого "уставного греческого
письма", уже очень давно носит название "кириллицы".
Она приходится дочерью письменности византийских греков и внучкой
системам письма Передней Азии.
Временем ее возникновения на Балканском полуострове считается IX век
нашей эры. Там, в Балканских странах, найдены кириллические надписи,
датируемые 893, 943, 949 и 993-м годами. Первой же рукописной датированной
книгой кириллического письма считается новгородское Остромирово евангелие
(1056-- 1057).
Подумаешь -- и поразишься той быстроте, с которой распространилось
вновь изобретенное письмо по тогдашнему лишенному путей сообщения и связей,
неторопливому Древнему миру. Конец IX века -- первые робкие надписи на
крайнем юге Восточной Европы; середина XI столетия -- великолепный образец
этой же письменности за тысячи верст оттуда, за горами, лесами, в далеком
Новгороде. 245
Когда современный начинающий исследователь сталкивается со сведениями,
содержащимися в очень древних источниках, его отношение к ним обычно
проходит три стадии-ступени. Первая -- радостное и наивное доверие. Вторая
-- суровая подозрительность, сомнения и скепсис, граничащие с полным
отрицанием. Третья -- возвращение к сознанию, что древние очень редко лгали,
занося "на скрижали истории" сведения о тех или других фактах их
современности и недавнего для них прошлого.
Рассказы Гомера о Троянской войне долго считали собранием
фантастических басен, не содержащих в себе никакой исторической правды.
Шлиман начал, его последователи окончательно доказали, что большинство
сведений, содержащихся в "Илиаде" (не говоря, разумеется, о сообщениях из
интимной жизни олимпийских богов и богинь), основано на действительных
событиях. Даже имена греческих и троянских вождей в значительной мере
подтвердились. Даже их могилы были найдены.
Недавние находки древних рукописей у берегов Мертвого моря --
Кумранские находки -- также показали всему миру, что Библия -- далеко не
только свод фантастических мифов и легенд, как еще недавно казалось многим,
но и заслуживающий внимания серьезный источник по истории небольшого
азиатского народа. Само собой, к правде там тоже было добавлено немало
вымысла, но каждый, кому приходилось заниматься фактами новой истории, хотя
бы XIX века, знает, что и ее приходится тщательно очищать от фантазии и лжи.
И тут их не занимать стать...
В древности распространить какое-либо известие было делом сложным,
трудоемким. Еще сложнее было записать что-либо для потомков. Мы с вами берем
в руки по листку бумаги и по карандашу и преспокойно садимся к столу играть
в "чепуху" или в "буриме". А три-четыре тысячелетия тому назад, да и еще
ближе к нам, чтобы написать "чепуху", нужно было ученейшему мужу (неученые
писать не умели) либо долгие месяцы долбить зубилом неподатливый камень,
либо обжигать глиняные таблички, либо обрабатывать кожу или стебли
папируса... Нет, мало кому могло в ту далекую пору прийти в голову
использовать искусство письма, чтобы соврать, чтобы просто пошутить.
246
Вот почему я и думаю, что из ряда гипотез по поводу того, кто именно
был автором кириллицы, кто глаголицы, мы с вами остановимся на самом древнем
свидетельстве. Согласно сообщению современников кириллица получила свое имя
потому, что ее создал Кирилл, солунский ученый, просветитель балканского и
чехоморавского славянства. Ведь никто не мог помешать тогдашним
осведомленным людям наименовать кириллицей глаголицу. Поверим же им; тем
более что в существе нашей книги это решительно ничего не меняет.
Для нас может быть любопытно, но не столь уж существенно, кто первый
сказал "э!" при создании славянской азбуки. Великое "э!" это было так или
иначе сказано в IX веке, а за X век оно разнеслось по самым дальним краям
славянского мира и навсегда вошло в историю той его части, к которой
принадлежим мы; вошло в виде определенной системы алфавита, нареченной
"кириллицей".
Соперница кириллицы -- глаголица, несмотря на известные достоинства
свои, осталась памятником глубокой древности. Поглядите на табличку
глаголических знаков, и, вероятно, вы подумаете то же, что думают многие
ученые: перед нами или более древний, архаический, либо же нарочито
осложненный, как бы предназначенный скрывать тайну написанного больше, чем
рассказывать о его содержании, вид славянского письма.
Трудно счесть глаголицу более древней: ее памятники "моложе" самых
старых кириллических памятников. А вот допустить, что она "тайнопись", есть
причины: шире всего глаголица применялась на западе славянского мира, где
папское христианство свирепо боролось с "восточным", и хранить свою веру
тому, кто прилежал не папе, а византийским патриархам, приходилось в
секрете.
Впрочем, и "за" и "против" такого прочтения начальной истории
славянского письма подано столько голосов, что разбираться в их
переплетениях мы не станем, а, предоставив вам "на погляд" ознакомиться со
странными начертаниями глаголицы, оставим ее в стороне.
247
248
Имена кириллических букв -- те, которые зазубривал маленький Алеша
Пешков в Нижнем Новгороде, для современного читателя могут показаться
"немыми". Некоторые из них, правда, звучат как наши современные слова --
"добро", "земля", "люди". Другие -- "зело", "рцы", "ук" -- представляются
малопонятными. Поэтому вот вам еще один их перечень с примерными переводами
на язык XX века.
A3 -- личное местоимение первого лица единственного числа.
БУКИ -- буква. Слов с такой непривычной для нас формой именительного
падежа единственного числа было немало: "кры" -- кровь, "бры" -- бровь,
"любы" -- любовь.
ВЕДИ -- форма от глагола "ведети" -- знать.
ГЛАГОЛЬ -- форма от глагола "глаголати" -- го-ворить.
ДОБРО -- значение ясно.
ЕСТЬ -- третье лицо единственного числа настоящего времени от глагола
"быть".
ЖИВЕТЕ -- второе лицо множественного числа настоящего времени от
глагола "жить".
ЗЕЛО -- наречие со значением "весьма", "сильно", "очень".
ИЖЕ (И ВОСЬМЕРИЧНОЕ) -- местоимение со значением "тот", "который". В
церковнославянском языке союз "что". "Восьмеричной" эта буква называлась
потому, что имела числовое значение цифры 8. В связи с названием "иже"
вспоминается острота Пушкина-лицеиста: "Блажен иже сидит к каше ближе".
И (И ДЕСЯТЕРИЧНОЕ) -- называлось так по своему числовому значению --
10. Любопытно, что знаком для числа 9 в кириллице, как в греческой азбуке,
осталась "фита", помещавшаяся у нас в алфавите предпоследней.
КАКО -- вопросительное наречие "как". "К.ако-он -- кон, буки-ерык --
бык, глаголь-аз -- глаз" -- дразнилка, показывающая неуменье правильно
читать по складам.
ЛЮДИ -- значение не требует разъяснений. "Кабы не буки-еры, да не
люди-аз-ла, далеко бы увезла" -- пословица о чем-либо немыслимом,
неосуществимом.
МЫСЛЕТЕ -- форма от глагола "мыслити". В 249языке по форме
буквы слово это получило смысл "неверная походка выпившего человека".
НАШ -- притяжательное местоимение.
ОН -- личное местоимение третьего лица единственного числа.
РЦЫ -- форма от глагола "речи", говорить. Любопытно, что до самых
последних времен на флоте флажок с белой внутренней и двумя голубыми
наружными полосами, означавший во флажной азбуке букву Р и сигнал "дежурное
судно", а нарукавная повязка таких же цветов -- "дежурный", именовались со
времен петровского морского устава "рцы".
СЛОВО -- значение сомнений не вызывает.
ТВЕРДО -- также не требует комментариев.
УК -- по-старославянски -- учение.
ФЕРТ -- этимология этого названия буквы учеными достоверно не выяснена.
От очертания знака пошло выражение "стоять фертом", то есть "руки в боки".
ХЕР -- считается, что это сокращение слова "херувим", наименование
одного из чинов ангельских. Так как буква "крестообразна", развилось
значение глагола "похерить" -- крестообразно зачеркнуть, упразднить,
уничтожить.
ОН ВЕЛИКИЙ -- греческая омега, получившая у нас название по букве "он".
ЦЫ -- название звукоподражательное.
ЧЕРВЬ -- в старославянском и древнерусском языках слово "червь" значило
"красная краска", а не только "червяк". Название букве присвоено
акрофоническое -- слово "червь" начиналось именно с "ч".