— Кто говорит? Вудворд? Так мы с тобой уже общались.
— Вот что, Даг. У меня сложилось впечатление, что ты мне наврал.
— Я никогда не вру.
— Тогда фантазируешь. Твоей профессии это больше подходит. У тебя есть алиби на прошлую ночь?
— Какое еще к черту алиби?
— Обычное. Ты наследник. Ты у меня ходишь по ниточке. Не скажешь, где был ночью, я тебя арестую.
— Сумасшедший. У меня нет времени сидеть в тюрьме, мне сценарий заканчивать надо.
— Ну это процесс бесконечный. Один закончил, новый начал. Я договорюсь с директором тюрьмы, чтобы тебя посадили в одиночку, там тебе никто не помешает. Пиши сколько хочешь. За двадцать лет много накатать можно. Но только в том случае, если тебе смягчат приговор и не поджарят на сковородке.
— Не действуй на нервы, Вудворд. Езжай к Луизе и узнай, где я провел ночь, только оставь меня в покое.
— Где живет твоя Лиза?
— Сансет-бульвар, 309, квартира 76. В трубке раздались короткие гудки. Я решил сделать последний звонок и набрал номер дежурного прокуратуры.
— Как мне связаться с помощником окружного прокурора Рэнардом?
— Кто его спрашивает?
— Из управления полиции, У нас есть для него срочное донесение по делу Дэби Катлер. Лейтенант Вудворд приказал мне срочно передать донесение.
— Рэнард уехал домой. Мы не даем.адреса ответственных работников. Привезите донесение в прокуратуру, а я свяжусь с помощником прокурора и наш курьер доставит почту.
— Послушай, приятель, речь идет об убийстве. Каждая секунда дорога, не тяни кота за хвост. Вам же лучше, если убийцу возьмете вы, а не полиция.
— Ну ладно. Дело серьезное, но учти, я тебе ничего не говорил.
— Я же не спрашиваю твоего имени.
— О'кей. Шестая авеню, 9, квартира 40.
— Понял. Мы не разговаривали и я о тебе забыл.
Наконец-то я вышел из душной будки и выбрался на улицу. Дождь давно кончился и начало подсыхать. Ветер стих. Я постоял у машины и выкурил сигарету. Советоваться с самим собой очень трудно. Бывают моменты, когда невозможно прийти к определенному выводу или решению, слушая то, что тебе подсказывает больной проспиртованный мозг. В какой уж раз мне приходила в голову мысль бросить все к чертовой матери и пойти напиться. Не знаю только, что меня сдерживало. Страх^ Какой? Страх, что в камеру мне не принесут выпивку и я превращусь в трезвенника? Вероятно. И как это людям удается жить в этом мире и смотреть трезвыми глазами на все то, что окружает. Железные нервы нужны для такого испытания. Меня больше устраивала моя жизнь. Но чтобы ее сохранить, придется некоторое время побыть трезвым.
Я сел в машину и поехал на Шестую авеню. Дом девять был из тех, в которых сдают меблированные клетушки за умеренную плату, но требуют от жильцов чистоты и тишины. Как правило, в таких кварталах селятся одинокие старики, вдовы прогоревших бизнесменов и учителя.
Я зашел в подъезд и осмотрелся. Десятиэтажный дом без лифта, но светло и чисто. Справа почтовые ящики. Квартира сорок находилась на шестом этаже. Слева в углу висел коммутационный щит, рядом силовой электрощит. Я достал перочинный нож, подошел к щитам и просунул лезвие в щель. Дверца открылась. В телефонных проводах не трудно разобраться. По две пары на этаж. Небольшой расчет и клеммы от квартиры сорок были отсоединены. Береженого бог бережет.
Поднимаясь наверх, я пытался себе представить Рэнарда, но не получалось. Если с этим человеком я не найду общего языка, то придется спрятать его где-нибудь в подвале. Пусть ребята отдыхают. Уикэнд есть уикэнд.
Он мог быть кем угодно, но только не помощником окружного прокурора. Не знаю, сколько времени длилась эта пауза, Если мой приход ошеломил, то я не мог прийти в себя от его вида. Сосунок в пижаме и тапочках, с наивным взглядом ребенка, толстый, как воздушный шарик. Ему бы стаканчик мороженого в руки и на карусель в Луна-парк, а этот мерзавец людей за решетку сажает.
— Мистер Рэнард?
— Мистер Стайгер?
— Чудное знакомство. Извините, что побеспокоил вас в неурочное время, но я всегда запаздываю. Одна из местных газетенок мне подсказала, что вы желаете со мной побеседовать. Если вам не до меня, я могу уйти.
— К сожалению, можете. Куда мне с вами тягаться.
— Судя по объявлению, вы меня не на ринг вызывали, а для консультации. Могу поделиться кое-какими соображениями.
— Заходите.
Я вошел. Скромная квартирка, что-то среднее между библиотекой и помойкой. Банки из-под консервов, бутылки из-под воды, грязные вилки и кошмарное количество книг. Кровать, два стола и обе табуретки завалены чем-то вроде рукописей.
Хозяин прошел в центр единственной комнаты и растерянно остановился, не зная куда себя девать.
— Хотите кофе?
— У вас оружие есть?
— В общем-то мне выдали револьвер. Он в столе, в верхнем ящике.
— У меня нет оружия и лучше, если мы будем на равных.
Я подошел к столу и выдвинул верхний ящик. Кольт полицейского образца в заводской упаковке еще не был распечатан. Я не стал его трогать и задвинул ящик обратно.
— Вы стрелять-то умеете?
— В университете нас возили на стрельбы, но я ни разу не попал в мишень.
— Жаль.
— Вудворд хорошо стреляет.
— Возможно, но тому я не был свидетелем, Нам бы поговорить.
— Садитесь.
Рэнард скинул бумаги на кровать и пододвинул мне табуретку. Я сел, а он сдвинул толстой задницей книги на столе и устроился на нем, свесив ноги, как шаловливый школьник. Черт бы меня подрал, но мне совершенно не хотелось говорить с этим комиком о серьезных вещах.
— Начинайте, мистер Рэнард. Я пришел по вашей инициативе.
— Послушайте, Стайгер, я человек новый в Окружной прокуратуре. Как вы догадываетесь, у меня нет нужного опыта, Но я умею анализировать, делать выводы, принимать решения. В данном деле есть много темных пятен. Одно из них — то, что все слишком ясно. Я ознакомился с вашей биографией. Мне трудно быть объективным. Человек вы противоречивый, но не могу поверить в то, что опытный полицейский с определенными заслугами зверски убил женщину. У меня это не укладывается в голове — нет причины. Повода! Вы же не были знакомы с Дэборой Катлер.
— Хорошо, что нашелся человек, который сомневается. Я знаю, кто ее убил, об этом поговорим позже. Сначала обо мне. В это поганое утро проснувшись, я увидел рядом с собой труп женщины. Черт знаете что творилось у меня в голове. Испугавшись до смерти я стал уничтожать улики и, надо сказать, мне это удалось. К сожалению. Будь я в нормальном состоянии, вызвал бы полицию, но меня парализовал шок, который привел к непоправимым ошибкам. Потом, когда я пришел в себя и оценил ситуацию, мне все стало ясно. Ясно, что к убийству я не имею ни малейшего отношения. Теперь по порядку. С трех до четырех утра привратник отсутствовал на рабочем месте. Убийство совершено в три сорок пять. Это подтвердит соседка с верхнего этажа. Вы можете провести судебный эксперимент. Через каминную трубу слышен каждый шорох, а у старушки бессоница плюс любопытство. Она сама вам все расскажет, если вы догадаетесь к ней зайти. Итак, продолжим. Время мы уточнили. Убийца мог войти и выйти никем не замеченный.
— Привратник сказал, что не отлучался.
— А вы положите его руку на библию и пусть он вам в этом поклянется. А еще лучше, на свод законов в зале суда.
— Хорошо. Оставим привратника.
— У убийцы был ключ. Он открыл дверь, вошел в квартиру, затем через три-пять минут в спальню. Где был? Ходил на кухню за ножом. Убийца готовился к этому дню, причем тщательно готовился и все прекрасно рассчитал.
— Кроме того, что привратник уйдет спать. Он ведь мог и не уйти. — Не забегайте вперед, мистер Рэнард. Этот вопрос мы обсудим с убийцей.
— Уверены?
— Не сомневаюсь. Итак, в три пятьдесят он входит в спальню. Дэби предвидела опасность, она искала защиту и просила меня быть ее телохранителем. Она была напугана. Однако телохранитель спал, как дохлая рыба. Не могу вам сказать отчего Дэби проснулась, может вовсе не спала. Она успела вскочить и крикнуть: «Это ты?» Убийца ударил ее ножом. Удар сверху в левую ключицу. Смертельный удар, учитывая длину лезвия и характер раны. Дэби упала возле двери замертво. Экспертиза подтвердит мои слова. Остальные раны убийца нанес лежащему на полу трупу.
— Почему на полу?
— Потому что возле двери была огромная лужа крови, которую я вытер, черт бы меня подрал. Потому что вертикальные раны можно нанести только лежащему человеку. После этого он положил труп на кровать. Теперь одна немаловажная деталь. Я левша. Если бы я нанес Дэби Катлер первый смертельный удар, то рана была бы на правой ключице. Проверьте. Вчера ночью, при свидетелях, я врезал одному прохвосту по морде в баре «Катамаран», он выбил башкой витрину и его отправили в госпиталь Красного Креста. В медицинской карточке записано: «Кровоподтек под правым глазом». Это доказало мне самому, что не я убил женщину. И потом глупо — убить, положить на кровать и лечь спать рядом. Даже пьяный сообразит, что надо уносить ноги. Когда убийца выполнил свою основную задачу, он принялся за обработку того, кто должен попасть на электрический стул вместо него. Был бы другой, кто — не имеет значения. Этот ублюдок достал из моего кармана водительские права и бумажник. Он забрал деньги из портмоне и сунул туда права. Я никогда не ношу документы в бумажнике. Эту сфабрикованную улику мерзавец подбросил на лестницу, чтобы уборщица либо кто-то другой ее нашел…
— Минутку. Вы делаете убийцу слишком мелочным. Зачем ему ваши деньги? У меня есть основания считать, что убийца не жаден до денег. Если, конечно, поверить тому, что вы говорите. Зачем ему ваша мелочь, если он пожертвовал целым состоянием, спрятав драгоценности Дэборы Катлер в вашей квартире?
— Я знаю о краже драгоценностей, но никак не думал, что он с ними расстанется. Что касается моих денег, то не они ему были нужны. Мы уже можем сказать, что убийство совершено не с целью ограбления. Значит убийца — человек состоятельный. В бумажнике лежало около двухсот долларов. Деньги он вынул с другой целью. Для уборщицы это большие деньги, за которые надо работать месяц. Найди она бумажник с деньгами, то где гарантия, что она передаст его привратнику или в полицию? Преступнику было нужно, чтобы мои документы попали в руки любых свидетелей. Права никому не нужны, а доллары вещь соблазнительная. Сторож со стоянки подтвердит, что в моем бумажнике были деньги. В доме Дэби я их потратить не мог. Убийца выстраивает версию, что будто поднимаясь по лестнице, я обронил бумажник. Откуда ему знать, что десятью минутами раньше сторож видел в нем кучу зелененьких? И еще раз хочу повторить, права я ношу в нагрудном кармане. Это подтвердит любой дорожный патруль. Меня останавливают на каждом светофоре и вся дорожная полиция знает меня как облупленного. Вот только некоторые аргументы, которые меня оправдывают.
— А драгоценности?
— Эти побрякушки преступник прихватил в последний момент. Он взял бы их без шкатулки, так быстрее бы обнаружилась пропажа. Пустая коробка из слоновой кости всегда вызовет подозрение. «А что же в ней хранилось?» — должен задавать себе вопрос следователь. Но что-то спугнуло убийцу. Черт его знает. Может быть, я проснулся, икнул, кашлянул, перевернулся. Не могу сказать, но рисковать он больше не стал, цапнул шкатулку и унес ноги. Что дальше? Дальше он поднялся на этаж выше, выгреб ценности, распихал их по карманам, а коробку бросил. Теперь она нашла себе место в квартире герцогини Марецкой.
Я достал из кармана маленький камешек и положил на стол перед Рэнардом.
— Этот бриллиант отскочил от одного из украшений и лежал возле двери девятой квартиры. В четыре утра убийца скрылся и, как мне теперь известно, подбросил бриллианты в мою лачугу. Двойная страховка. Если с бумажником сорвется, если я уйду раньше и найду его сам, если привратник отлучится с поста. Меня так или иначе вычислят по описанию и сделают в доме обыск. Убийство без причины дурно пахнет, а вот убийство с целью ограбления — это уже серьезное и основательное обвинение. Любой присяжный поднимет обе руки за вердикт «виновен».
— Складно у вас получается, Стайгер. Хочется верить. Вы сказали, что знаете, кто убийца. У вас есть доказательства?
— Тех, что нужны для обвинения — нет. Если вы мне поможете, то мы возьмем его ночью.
— Хорошо. Но Вудворд может взять вас раньше.
— Вряд ли.
— Вы самоуверенный тип.
— Нет. Я, как и убийца, действую по методу двойной страховки. Впрочем, вы сами в этом убедитесь.
— Что вы предлагаете?
— Предлагаю забыть о сне и отдыхе и продолжить работу. Мне нужна некоторая информация, которую вы сможете получить воспользовавшись архивами и своими полномочиями.
— Ночью?
— Информационное бюро работает круглосуточно. Первым делом вам придется поехать туда и собрать некоторые сведения. Я свяжусь с вами по телефону и буду держать в курсе событий. Возможно, возникнут новые вопросы. Затем, когда мы закончим с этими мелочами, вы приедете в дом Дэборы Катлер. Поставите внизу полицейского и возьмете ключ от квартиры убитой. Не забудьте свой револьвер. У меня нет разрешения на ношение оружия и я не хочу нарушать закон.
— Я же не умею стрелять.
— Здесь важен психологический фактор. Уверен, мы выиграем этот гейм.
— Что я должен выяснить в информационном центре.
— Дэбора Катлер получила письменные ответы из Центра медицинского страхования в Нью-Йорке и из квартирного бюро. Меня интересует, что она хотела выяснить или о ком пыталась навести справки.
— В десять часов вечера в пятницу?
— В Центре медицинского страхования есть дежурная связь. Если погибает человек, который застраховал свою жизнь, то они обязаны выслать своего эксперта. Такие эксперты приезжают раньше, чем скорая помощь.
— Согласен. Жаль, что в нашем городе такого нет.
Я дал еще ряд заданий Рэнарду и мы с ним простились. Было бы кощунством предложить помощнику прокурора подбросить его на машине Вудворда до здания Муниципалитета.
Когда я уходил от Рэнарда, то имел о нем уже другое мнение. В этом желторотике был стержень и свои принципы. Трудно ему придется среди своры наших законников. Все мои надежды сводились к тому, что он вытащит меня из этой передряги, но в этом ему необходимо помочь, Сам же он, как слепой котенок, стукается лбом о каждое препятствие.
Перед тем, как выйти на улицу я поставил соединительные клеммы телефонного кабеля на место. Теперь нужно, чтобы связь в квартире Рэнарда работала безотказно.
Машина лейтенанта стояла на месте в ожидании своего нового хозяина. Полицейская машина не может долго стоять без дела, такова ее участь.
Тридцать минут пути — и перед тобой раскрывается другой мир. Сансет-бульвар весь светился в неоновом блеске. Кинотеатры, отели, рестораны, магазины — и все сияет.
Дом 309 оказался шикарным пятиэтажным зданием со швейцаром у дверей. Таких, как я, сюда на порог не пускают. Я затормозил возле подъезда и стал думать, как перехитрить сторожевого пса. На помощь пришел плащ Вудворда, валявшийся на соседнем сиденье. Раз уж я выполняю его работу, то почему бы не воспользоваться его вещами?
В правом кармане плаща в кожаном потертом чехле лежал полицейский жетон. Уникальная находка. В левом валялся портсигар и спички. Жаль. Слишком жестоко я обошелся с лейтенантом. Надо было оставить ему свои сигареты. О мелочах всегда вспоминаешь слишком поздно, а кто-то страдает по твоей милости.
Я сунул значок в карман и вышел из машины. Как я и думал, мне тут же преградили дорогу.
— Сдвинь свою тушу в сторону, пугало. — Я сунул швейцару в нос жетон. — Не мешай работать.
— Что вам надо? В этом доме все в порядке и полицию мы не вызывали. Это частная собственность.
— Я сам разберусь, в порядке или нет. Пошел вон!
Мой натиск был слишком наглым. Ни один полицейский не решился бы на подобные выходки. Жалоба от такого типа, да еще из этого района, означает для офицера отстранение от должности как минимум на месяц. Старый пройдоха хорошо знал об этом и уж если видит, что коп прет на него, как бульдозер, значит есть на то основания. Пауза длилась меньше минуты, пугало сделало шаг в сторону и открыло мне дверь.
— Какая квартира вам нужна?
— Секрет.
Я прошел в холл и решил, что попал во дворец султана. Мрамор, хрусталь, золоченые люстры, канделябры, дверные ручки, кругом ковры и белизна.
Удивленный лифтер открыл передо мной двери кабины.
— Куда изволите?
— Квартира Луизы.
— Понял, сэр.
Меня доставили на нужный этаж и я уже устал описывать эту чертову роскошь. Глаза слепило. Но Луиза! Все вокруг померкло перед ней. Что-то неземное. Так мне казалось, пока она не заговорила. Как только открыла рот, из него посыпались кирпичи.
— Коп? Ну и что тебе от меня надо? Шмыгай к моему адвокату, он с тобой разберется.
Она стояла в дверях, таращила на меня синие тарелки и хлопала ресницами, которые щекотали мне нос. Ее очаровательный ротик скривился в презрительной усмешке.
Я схватил ее за нежную белую ручку, втолкнул в квартиру, протащил s первую попавшую на пути дверь и швырнул на кровать.
Луиза взвизгнула. Коротко, звонко и громко. Визг на две секунды и хоп — рот закрылся. Она сама себя испугалась.
— Слушай меня, мымра! Если я пришел, то ты будешь делать то, что я скажу. Речь идет об убийстве и если ты, вонючка лупоглазая, будешь визжать, то посажу тебя в камеру к чернокожим года на три. Посмотрим, что от тебя останется через час.
— Ты свихнулся, парень! Какое убийство? Я тут причем?
— Задаю вопросы я, а ты отвечаешь. Будешь ломаться, сниму ремень и надеру тебе задницу так, что не сядешь.
— Ладно, хватит пугать. Говори, что нужно и проваливай. Не считай меня глупее себя. Видала я на своем веку…
— Не сомневаюсь. Кем ты была, у тебя на лбу написано. Даг Коттон здесь ночевал этой ночью?
— Здесь? Ночевал, Что дальше?
— Во сколько он пришел?
— Под утро. На часы не смотрела, У него свои ключи.
— Он тебе это гнездышко слепил?
— А то кто же?
— А деньги где взял?
— Не нищий.
Спесь с куклы слетела и я понял, что С ней можно работать. Главное не давать ей кумекать. Эти девицы ушлые, соображают быстро, когда пахнет жареным.
— Убита его жена. Ты дашь ему алиби?
— Конечно. Что мне делать, если его посадят?!
— Я не думаю, что он ее убил, но он мог видеть убийцу. Ему же будет лучше, если он мне все расскажет. Пока он на крючке и стоит первым в списке подозреваемых.
— Даг не может никого убить. Он размазня.
— Ты знала Дэби Катлер?
— Видела пару раз на приемах. Гнилая баба. Что ее убивать, сама вот-вот сдохнет.
— Даг хочет на тебе жениться?
— Мечтает.
— Дорого ты ему стоишь, денег не хватит. Работает, как вол, но не хватает. Все говорит за то, что это он пришил Дэби.
— Послушай, коп, Дэби была страшной стервой и ее мог пришить любой.
— Кто?
— Бак Бринкли, к примеру.
— Антрепренер? У него появилась новая кукла, ради которой он готов… Постой. Как твое полное имя?
— Луиза Хагерти.
— Ах да. Тридцать два года.
— Какое это имеет значение?
— Видел твое личное дело. Один псих утверждал, что тебе восемнадцать и что Бринкли в тебе души не чает.
— У Бринкли есть девчонка на примете, но никто не знает, как ее зовут. Он ее прячет.
— Ладно, оставим Бринкли. Этого парня я возьму в любой момент. Одна деталь. Откуда ты его знаешь?
— Я работала манекенщицей в Нью-Йорке, а он имел на Бродвее театральное агентство. Подбирал девочек для кордебалета в мюзиклы.
— Давно это было?
— Восемь лет назад. Потом он переехал в Неваду или Небраску, точно не знаю, а семь лет назад открыл агентство в Голливуде.
— С Коттоном ты здесь познакомилась?
— Меня с ним познакомил Джеф Уэст.
— Джеф Уэст врач, какая связь с Голливудом?
— Все тут между собой связаны. Джефа я знаю через Чарли. Чарли всех свел 1 одну кучу — и артистов, и врачей.
— Чарли? Кто такой Чарли?
— Чарльз Боуди. Адвокат. Удав, каких свет не видывал. В Бостоне он всех держал под своей лапой, и судей, и преступников.
После того, как выбрали нового губернатора, ему прищемили хвост, но он выскользул. Такая мразь. Я его ненавижу. Как только эта гнида перемахнула с восточного побережья на западное, так и здесь начала прибирать все к своим рукам. Он работает на черных и на белых, на истцов и ответчиков. И никто не знает в точности на чьей стороне он окажется. Он всегда с теми, кто выигрывает.
— Кто адвокат Дага Коттона?
— Чарли. Это он его надоумил застукать Дэби с любовником. Дагу так понравилась эта идея, что он купил себе фотоаппарат со вспышкой. Ждал момента, когда Дэби притащит к себе клиента, а он войдет в квартиру и щелкнет их тепленькими. Для суда такой фотографии достаточно, чтобы их развести и Дагу не придется выплачивать компенсацию по брачному обязательству.
— Идея хорошая. Что Чарли потребовал взамен?
— Даг его крыл по-черному, по всем страницам словаря. Есть у него такой словарик для работы, «Сленг преступного мира» называется. Сейчас модно ругаться с экрана. Так вот, Чарли потребовал двадцать процентов наследства, если Дэби умрет раньше него и десять процентов с двухсо1 тысяч брачного обязательства, если Даг выиграет бракоразводный процесс.
— Из твоих слов я понял, что Чарли не исключал смерти Дэби? Или он ее планировал?
Луиза поняла, что ляпнула не то, что нужно. Злоба ввела ее в азарт и она уже себя не контролировала. Именно этого я и добивался.
— Не знаю, — тихо сказала женщина.
— Начала петь — пой! Я ведь и надавить могу. Твое имя останется в стороне, если будешь паинькой.
— Ладно, коп, черт с тобой, Чарли никогда ничего не делает своими руками. У него есть досье на каждого. Он любого может заставить плясать под свою дудку. Там, где платят, там он первый. Он заключает сделку с обеими сторонами, которые об этом не подозревают, затем сталкивает их лбами. Каков бы ни был результат, он всегда в выигрыше.
— Дэби хотела изменить свое завещание, но не успела. Не успела, потому что ее адвокат уехал на несколько дней. Уехал умышленно, чтобы Дэби…
— Успела умереть к его возвращению.
— Чарльз Боуди тот кто знает убийцу.
— Если не он его нанял.
— Кого?
— Не знаю. Бак Бринкли мог пойти на это. Он на крючке у Чарли еще с Нью-Йорка. Эдри Маджер.
— Шофер Дэби?
— Да. Чарли вытащил его из петли в Неваде. Подробностей не знаю, но Эд у Чарли под пятой. Это Чарльз рекомендовал шофера Дэби. А та сучка, как завидела кобеля, так ухватилась за его штаны мертвой хваткой.
— А Уилл Шарки?
Луиза прищурила глаза, долго смотрела на меня, затем тихо сказала.
— Этот парень не так прост. Возможно, Чарли и имеет на него что-то, но такого в оборот не возьмешь.
— Шарки из Нью-Йорка?
— В Нью-Йорке я его не знала. Меня с ним познакомил Уэст. Я забеременела, Джеф отвел меня к нему и сказал, что этот парень сделает все, что надо. К счастью, обошлось. Ложная тревога.
— Какая связь между Шарки и Уэстом?
— Ну, они врачи… Кажется, Уэст поставляет Шарки медикаменты из больницы. Уэст шестерка, а Шарки фигура. Уилл дружил с Чарльзом в Нью-Йорке и, скорее всего, они были на равных. Вряд ли Чарли может давить на Уилла Шарки. Кстати, Уэст тоже из Нью-Йорка.
— Круг замкнулся. Сейчас я назову тебе несколько имен, а ты скажешь, кого ты из них знаешь. Шарлота Грей.
— Не знаю.
— Мери Дуглас.
— О ней в газетах писали. Я запомнила, потому что мою подругу тоже так звали. Девчонка попала под поезд.
— Днем?
— Не помню. Но если я получаю только утренний выпуск, значит это случилось вечером или ночью. Если бы она погибла днем, то о происшествии написали бы в вечернем выпуске.
— Хорошо работает головка.
— Просто обожаю читать колонку происшествий. Но то, что случается днем, проходит мимо меня. Я просила Дага, чтобы он выписал мне и вечерний выпуск…
— Кэт Макмиллан.
— Не знаю.
— Сьюзи Лой.
— Не слыхала. Нет, этих женщин я не знаю.
— Где можно отыскать Уэста? Домашний адрес я знаю, меня интересует его логово, место, где он может отсидеться.
— Зря ты к нему цепляешься. Он тут ни при чем.
— Это мне решать.
— Найдешь его у Тони.
— Из тебя все клещами надо вытягивать? Или ты не понимаешь, о чем я спрашиваю?
— У Тони есть лачуга в двух милях от города по восточному шоссе. У дамбы. Там три дома, тот, что с черепичной крышей, занимает Тони и его сестра Анита. Они мексиканцы-нелегалы.
— Вряд ли Уэста интересует Тони. Ему приглянулась его сестренка. Не так ли?
— Для Джефа девчонка, как отдушина. Он терпеть не может свою жену.
— Продолжай, Луиза. Я ведь не верю, что он подобрал свою золушку на балу. Ребята стоят не на той ступени, что Уэст.
— Ты прав, коп. Но с какой стати я буду тебе все рассказывать?
— С такой, что этим ты спасаешь шкуру Коттона. Пока что он возглавляет список подозреваемых.
— О'кей. Тони промышляет контрабандой. Он доставляет из Мексики дешевое лекарство для Джефа, а тот его продает через посредников частным врачам в два раза дороже, они с радостью покупают, Как ни крути, получается дешевле, чем наше.
— Вот что, Даг. У меня сложилось впечатление, что ты мне наврал.
— Я никогда не вру.
— Тогда фантазируешь. Твоей профессии это больше подходит. У тебя есть алиби на прошлую ночь?
— Какое еще к черту алиби?
— Обычное. Ты наследник. Ты у меня ходишь по ниточке. Не скажешь, где был ночью, я тебя арестую.
— Сумасшедший. У меня нет времени сидеть в тюрьме, мне сценарий заканчивать надо.
— Ну это процесс бесконечный. Один закончил, новый начал. Я договорюсь с директором тюрьмы, чтобы тебя посадили в одиночку, там тебе никто не помешает. Пиши сколько хочешь. За двадцать лет много накатать можно. Но только в том случае, если тебе смягчат приговор и не поджарят на сковородке.
— Не действуй на нервы, Вудворд. Езжай к Луизе и узнай, где я провел ночь, только оставь меня в покое.
— Где живет твоя Лиза?
— Сансет-бульвар, 309, квартира 76. В трубке раздались короткие гудки. Я решил сделать последний звонок и набрал номер дежурного прокуратуры.
— Как мне связаться с помощником окружного прокурора Рэнардом?
— Кто его спрашивает?
— Из управления полиции, У нас есть для него срочное донесение по делу Дэби Катлер. Лейтенант Вудворд приказал мне срочно передать донесение.
— Рэнард уехал домой. Мы не даем.адреса ответственных работников. Привезите донесение в прокуратуру, а я свяжусь с помощником прокурора и наш курьер доставит почту.
— Послушай, приятель, речь идет об убийстве. Каждая секунда дорога, не тяни кота за хвост. Вам же лучше, если убийцу возьмете вы, а не полиция.
— Ну ладно. Дело серьезное, но учти, я тебе ничего не говорил.
— Я же не спрашиваю твоего имени.
— О'кей. Шестая авеню, 9, квартира 40.
— Понял. Мы не разговаривали и я о тебе забыл.
Наконец-то я вышел из душной будки и выбрался на улицу. Дождь давно кончился и начало подсыхать. Ветер стих. Я постоял у машины и выкурил сигарету. Советоваться с самим собой очень трудно. Бывают моменты, когда невозможно прийти к определенному выводу или решению, слушая то, что тебе подсказывает больной проспиртованный мозг. В какой уж раз мне приходила в голову мысль бросить все к чертовой матери и пойти напиться. Не знаю только, что меня сдерживало. Страх^ Какой? Страх, что в камеру мне не принесут выпивку и я превращусь в трезвенника? Вероятно. И как это людям удается жить в этом мире и смотреть трезвыми глазами на все то, что окружает. Железные нервы нужны для такого испытания. Меня больше устраивала моя жизнь. Но чтобы ее сохранить, придется некоторое время побыть трезвым.
Я сел в машину и поехал на Шестую авеню. Дом девять был из тех, в которых сдают меблированные клетушки за умеренную плату, но требуют от жильцов чистоты и тишины. Как правило, в таких кварталах селятся одинокие старики, вдовы прогоревших бизнесменов и учителя.
Я зашел в подъезд и осмотрелся. Десятиэтажный дом без лифта, но светло и чисто. Справа почтовые ящики. Квартира сорок находилась на шестом этаже. Слева в углу висел коммутационный щит, рядом силовой электрощит. Я достал перочинный нож, подошел к щитам и просунул лезвие в щель. Дверца открылась. В телефонных проводах не трудно разобраться. По две пары на этаж. Небольшой расчет и клеммы от квартиры сорок были отсоединены. Береженого бог бережет.
Поднимаясь наверх, я пытался себе представить Рэнарда, но не получалось. Если с этим человеком я не найду общего языка, то придется спрятать его где-нибудь в подвале. Пусть ребята отдыхают. Уикэнд есть уикэнд.
Он мог быть кем угодно, но только не помощником окружного прокурора. Не знаю, сколько времени длилась эта пауза, Если мой приход ошеломил, то я не мог прийти в себя от его вида. Сосунок в пижаме и тапочках, с наивным взглядом ребенка, толстый, как воздушный шарик. Ему бы стаканчик мороженого в руки и на карусель в Луна-парк, а этот мерзавец людей за решетку сажает.
— Мистер Рэнард?
— Мистер Стайгер?
— Чудное знакомство. Извините, что побеспокоил вас в неурочное время, но я всегда запаздываю. Одна из местных газетенок мне подсказала, что вы желаете со мной побеседовать. Если вам не до меня, я могу уйти.
— К сожалению, можете. Куда мне с вами тягаться.
— Судя по объявлению, вы меня не на ринг вызывали, а для консультации. Могу поделиться кое-какими соображениями.
— Заходите.
Я вошел. Скромная квартирка, что-то среднее между библиотекой и помойкой. Банки из-под консервов, бутылки из-под воды, грязные вилки и кошмарное количество книг. Кровать, два стола и обе табуретки завалены чем-то вроде рукописей.
Хозяин прошел в центр единственной комнаты и растерянно остановился, не зная куда себя девать.
— Хотите кофе?
— У вас оружие есть?
— В общем-то мне выдали револьвер. Он в столе, в верхнем ящике.
— У меня нет оружия и лучше, если мы будем на равных.
Я подошел к столу и выдвинул верхний ящик. Кольт полицейского образца в заводской упаковке еще не был распечатан. Я не стал его трогать и задвинул ящик обратно.
— Вы стрелять-то умеете?
— В университете нас возили на стрельбы, но я ни разу не попал в мишень.
— Жаль.
— Вудворд хорошо стреляет.
— Возможно, но тому я не был свидетелем, Нам бы поговорить.
— Садитесь.
Рэнард скинул бумаги на кровать и пододвинул мне табуретку. Я сел, а он сдвинул толстой задницей книги на столе и устроился на нем, свесив ноги, как шаловливый школьник. Черт бы меня подрал, но мне совершенно не хотелось говорить с этим комиком о серьезных вещах.
— Начинайте, мистер Рэнард. Я пришел по вашей инициативе.
— Послушайте, Стайгер, я человек новый в Окружной прокуратуре. Как вы догадываетесь, у меня нет нужного опыта, Но я умею анализировать, делать выводы, принимать решения. В данном деле есть много темных пятен. Одно из них — то, что все слишком ясно. Я ознакомился с вашей биографией. Мне трудно быть объективным. Человек вы противоречивый, но не могу поверить в то, что опытный полицейский с определенными заслугами зверски убил женщину. У меня это не укладывается в голове — нет причины. Повода! Вы же не были знакомы с Дэборой Катлер.
— Хорошо, что нашелся человек, который сомневается. Я знаю, кто ее убил, об этом поговорим позже. Сначала обо мне. В это поганое утро проснувшись, я увидел рядом с собой труп женщины. Черт знаете что творилось у меня в голове. Испугавшись до смерти я стал уничтожать улики и, надо сказать, мне это удалось. К сожалению. Будь я в нормальном состоянии, вызвал бы полицию, но меня парализовал шок, который привел к непоправимым ошибкам. Потом, когда я пришел в себя и оценил ситуацию, мне все стало ясно. Ясно, что к убийству я не имею ни малейшего отношения. Теперь по порядку. С трех до четырех утра привратник отсутствовал на рабочем месте. Убийство совершено в три сорок пять. Это подтвердит соседка с верхнего этажа. Вы можете провести судебный эксперимент. Через каминную трубу слышен каждый шорох, а у старушки бессоница плюс любопытство. Она сама вам все расскажет, если вы догадаетесь к ней зайти. Итак, продолжим. Время мы уточнили. Убийца мог войти и выйти никем не замеченный.
— Привратник сказал, что не отлучался.
— А вы положите его руку на библию и пусть он вам в этом поклянется. А еще лучше, на свод законов в зале суда.
— Хорошо. Оставим привратника.
— У убийцы был ключ. Он открыл дверь, вошел в квартиру, затем через три-пять минут в спальню. Где был? Ходил на кухню за ножом. Убийца готовился к этому дню, причем тщательно готовился и все прекрасно рассчитал.
— Кроме того, что привратник уйдет спать. Он ведь мог и не уйти. — Не забегайте вперед, мистер Рэнард. Этот вопрос мы обсудим с убийцей.
— Уверены?
— Не сомневаюсь. Итак, в три пятьдесят он входит в спальню. Дэби предвидела опасность, она искала защиту и просила меня быть ее телохранителем. Она была напугана. Однако телохранитель спал, как дохлая рыба. Не могу вам сказать отчего Дэби проснулась, может вовсе не спала. Она успела вскочить и крикнуть: «Это ты?» Убийца ударил ее ножом. Удар сверху в левую ключицу. Смертельный удар, учитывая длину лезвия и характер раны. Дэби упала возле двери замертво. Экспертиза подтвердит мои слова. Остальные раны убийца нанес лежащему на полу трупу.
— Почему на полу?
— Потому что возле двери была огромная лужа крови, которую я вытер, черт бы меня подрал. Потому что вертикальные раны можно нанести только лежащему человеку. После этого он положил труп на кровать. Теперь одна немаловажная деталь. Я левша. Если бы я нанес Дэби Катлер первый смертельный удар, то рана была бы на правой ключице. Проверьте. Вчера ночью, при свидетелях, я врезал одному прохвосту по морде в баре «Катамаран», он выбил башкой витрину и его отправили в госпиталь Красного Креста. В медицинской карточке записано: «Кровоподтек под правым глазом». Это доказало мне самому, что не я убил женщину. И потом глупо — убить, положить на кровать и лечь спать рядом. Даже пьяный сообразит, что надо уносить ноги. Когда убийца выполнил свою основную задачу, он принялся за обработку того, кто должен попасть на электрический стул вместо него. Был бы другой, кто — не имеет значения. Этот ублюдок достал из моего кармана водительские права и бумажник. Он забрал деньги из портмоне и сунул туда права. Я никогда не ношу документы в бумажнике. Эту сфабрикованную улику мерзавец подбросил на лестницу, чтобы уборщица либо кто-то другой ее нашел…
— Минутку. Вы делаете убийцу слишком мелочным. Зачем ему ваши деньги? У меня есть основания считать, что убийца не жаден до денег. Если, конечно, поверить тому, что вы говорите. Зачем ему ваша мелочь, если он пожертвовал целым состоянием, спрятав драгоценности Дэборы Катлер в вашей квартире?
— Я знаю о краже драгоценностей, но никак не думал, что он с ними расстанется. Что касается моих денег, то не они ему были нужны. Мы уже можем сказать, что убийство совершено не с целью ограбления. Значит убийца — человек состоятельный. В бумажнике лежало около двухсот долларов. Деньги он вынул с другой целью. Для уборщицы это большие деньги, за которые надо работать месяц. Найди она бумажник с деньгами, то где гарантия, что она передаст его привратнику или в полицию? Преступнику было нужно, чтобы мои документы попали в руки любых свидетелей. Права никому не нужны, а доллары вещь соблазнительная. Сторож со стоянки подтвердит, что в моем бумажнике были деньги. В доме Дэби я их потратить не мог. Убийца выстраивает версию, что будто поднимаясь по лестнице, я обронил бумажник. Откуда ему знать, что десятью минутами раньше сторож видел в нем кучу зелененьких? И еще раз хочу повторить, права я ношу в нагрудном кармане. Это подтвердит любой дорожный патруль. Меня останавливают на каждом светофоре и вся дорожная полиция знает меня как облупленного. Вот только некоторые аргументы, которые меня оправдывают.
— А драгоценности?
— Эти побрякушки преступник прихватил в последний момент. Он взял бы их без шкатулки, так быстрее бы обнаружилась пропажа. Пустая коробка из слоновой кости всегда вызовет подозрение. «А что же в ней хранилось?» — должен задавать себе вопрос следователь. Но что-то спугнуло убийцу. Черт его знает. Может быть, я проснулся, икнул, кашлянул, перевернулся. Не могу сказать, но рисковать он больше не стал, цапнул шкатулку и унес ноги. Что дальше? Дальше он поднялся на этаж выше, выгреб ценности, распихал их по карманам, а коробку бросил. Теперь она нашла себе место в квартире герцогини Марецкой.
Я достал из кармана маленький камешек и положил на стол перед Рэнардом.
— Этот бриллиант отскочил от одного из украшений и лежал возле двери девятой квартиры. В четыре утра убийца скрылся и, как мне теперь известно, подбросил бриллианты в мою лачугу. Двойная страховка. Если с бумажником сорвется, если я уйду раньше и найду его сам, если привратник отлучится с поста. Меня так или иначе вычислят по описанию и сделают в доме обыск. Убийство без причины дурно пахнет, а вот убийство с целью ограбления — это уже серьезное и основательное обвинение. Любой присяжный поднимет обе руки за вердикт «виновен».
— Складно у вас получается, Стайгер. Хочется верить. Вы сказали, что знаете, кто убийца. У вас есть доказательства?
— Тех, что нужны для обвинения — нет. Если вы мне поможете, то мы возьмем его ночью.
— Хорошо. Но Вудворд может взять вас раньше.
— Вряд ли.
— Вы самоуверенный тип.
— Нет. Я, как и убийца, действую по методу двойной страховки. Впрочем, вы сами в этом убедитесь.
— Что вы предлагаете?
— Предлагаю забыть о сне и отдыхе и продолжить работу. Мне нужна некоторая информация, которую вы сможете получить воспользовавшись архивами и своими полномочиями.
— Ночью?
— Информационное бюро работает круглосуточно. Первым делом вам придется поехать туда и собрать некоторые сведения. Я свяжусь с вами по телефону и буду держать в курсе событий. Возможно, возникнут новые вопросы. Затем, когда мы закончим с этими мелочами, вы приедете в дом Дэборы Катлер. Поставите внизу полицейского и возьмете ключ от квартиры убитой. Не забудьте свой револьвер. У меня нет разрешения на ношение оружия и я не хочу нарушать закон.
— Я же не умею стрелять.
— Здесь важен психологический фактор. Уверен, мы выиграем этот гейм.
— Что я должен выяснить в информационном центре.
— Дэбора Катлер получила письменные ответы из Центра медицинского страхования в Нью-Йорке и из квартирного бюро. Меня интересует, что она хотела выяснить или о ком пыталась навести справки.
— В десять часов вечера в пятницу?
— В Центре медицинского страхования есть дежурная связь. Если погибает человек, который застраховал свою жизнь, то они обязаны выслать своего эксперта. Такие эксперты приезжают раньше, чем скорая помощь.
— Согласен. Жаль, что в нашем городе такого нет.
Я дал еще ряд заданий Рэнарду и мы с ним простились. Было бы кощунством предложить помощнику прокурора подбросить его на машине Вудворда до здания Муниципалитета.
Когда я уходил от Рэнарда, то имел о нем уже другое мнение. В этом желторотике был стержень и свои принципы. Трудно ему придется среди своры наших законников. Все мои надежды сводились к тому, что он вытащит меня из этой передряги, но в этом ему необходимо помочь, Сам же он, как слепой котенок, стукается лбом о каждое препятствие.
Перед тем, как выйти на улицу я поставил соединительные клеммы телефонного кабеля на место. Теперь нужно, чтобы связь в квартире Рэнарда работала безотказно.
Машина лейтенанта стояла на месте в ожидании своего нового хозяина. Полицейская машина не может долго стоять без дела, такова ее участь.
Тридцать минут пути — и перед тобой раскрывается другой мир. Сансет-бульвар весь светился в неоновом блеске. Кинотеатры, отели, рестораны, магазины — и все сияет.
Дом 309 оказался шикарным пятиэтажным зданием со швейцаром у дверей. Таких, как я, сюда на порог не пускают. Я затормозил возле подъезда и стал думать, как перехитрить сторожевого пса. На помощь пришел плащ Вудворда, валявшийся на соседнем сиденье. Раз уж я выполняю его работу, то почему бы не воспользоваться его вещами?
В правом кармане плаща в кожаном потертом чехле лежал полицейский жетон. Уникальная находка. В левом валялся портсигар и спички. Жаль. Слишком жестоко я обошелся с лейтенантом. Надо было оставить ему свои сигареты. О мелочах всегда вспоминаешь слишком поздно, а кто-то страдает по твоей милости.
Я сунул значок в карман и вышел из машины. Как я и думал, мне тут же преградили дорогу.
— Сдвинь свою тушу в сторону, пугало. — Я сунул швейцару в нос жетон. — Не мешай работать.
— Что вам надо? В этом доме все в порядке и полицию мы не вызывали. Это частная собственность.
— Я сам разберусь, в порядке или нет. Пошел вон!
Мой натиск был слишком наглым. Ни один полицейский не решился бы на подобные выходки. Жалоба от такого типа, да еще из этого района, означает для офицера отстранение от должности как минимум на месяц. Старый пройдоха хорошо знал об этом и уж если видит, что коп прет на него, как бульдозер, значит есть на то основания. Пауза длилась меньше минуты, пугало сделало шаг в сторону и открыло мне дверь.
— Какая квартира вам нужна?
— Секрет.
Я прошел в холл и решил, что попал во дворец султана. Мрамор, хрусталь, золоченые люстры, канделябры, дверные ручки, кругом ковры и белизна.
Удивленный лифтер открыл передо мной двери кабины.
— Куда изволите?
— Квартира Луизы.
— Понял, сэр.
Меня доставили на нужный этаж и я уже устал описывать эту чертову роскошь. Глаза слепило. Но Луиза! Все вокруг померкло перед ней. Что-то неземное. Так мне казалось, пока она не заговорила. Как только открыла рот, из него посыпались кирпичи.
— Коп? Ну и что тебе от меня надо? Шмыгай к моему адвокату, он с тобой разберется.
Она стояла в дверях, таращила на меня синие тарелки и хлопала ресницами, которые щекотали мне нос. Ее очаровательный ротик скривился в презрительной усмешке.
Я схватил ее за нежную белую ручку, втолкнул в квартиру, протащил s первую попавшую на пути дверь и швырнул на кровать.
Луиза взвизгнула. Коротко, звонко и громко. Визг на две секунды и хоп — рот закрылся. Она сама себя испугалась.
— Слушай меня, мымра! Если я пришел, то ты будешь делать то, что я скажу. Речь идет об убийстве и если ты, вонючка лупоглазая, будешь визжать, то посажу тебя в камеру к чернокожим года на три. Посмотрим, что от тебя останется через час.
— Ты свихнулся, парень! Какое убийство? Я тут причем?
— Задаю вопросы я, а ты отвечаешь. Будешь ломаться, сниму ремень и надеру тебе задницу так, что не сядешь.
— Ладно, хватит пугать. Говори, что нужно и проваливай. Не считай меня глупее себя. Видала я на своем веку…
— Не сомневаюсь. Кем ты была, у тебя на лбу написано. Даг Коттон здесь ночевал этой ночью?
— Здесь? Ночевал, Что дальше?
— Во сколько он пришел?
— Под утро. На часы не смотрела, У него свои ключи.
— Он тебе это гнездышко слепил?
— А то кто же?
— А деньги где взял?
— Не нищий.
Спесь с куклы слетела и я понял, что С ней можно работать. Главное не давать ей кумекать. Эти девицы ушлые, соображают быстро, когда пахнет жареным.
— Убита его жена. Ты дашь ему алиби?
— Конечно. Что мне делать, если его посадят?!
— Я не думаю, что он ее убил, но он мог видеть убийцу. Ему же будет лучше, если он мне все расскажет. Пока он на крючке и стоит первым в списке подозреваемых.
— Даг не может никого убить. Он размазня.
— Ты знала Дэби Катлер?
— Видела пару раз на приемах. Гнилая баба. Что ее убивать, сама вот-вот сдохнет.
— Даг хочет на тебе жениться?
— Мечтает.
— Дорого ты ему стоишь, денег не хватит. Работает, как вол, но не хватает. Все говорит за то, что это он пришил Дэби.
— Послушай, коп, Дэби была страшной стервой и ее мог пришить любой.
— Кто?
— Бак Бринкли, к примеру.
— Антрепренер? У него появилась новая кукла, ради которой он готов… Постой. Как твое полное имя?
— Луиза Хагерти.
— Ах да. Тридцать два года.
— Какое это имеет значение?
— Видел твое личное дело. Один псих утверждал, что тебе восемнадцать и что Бринкли в тебе души не чает.
— У Бринкли есть девчонка на примете, но никто не знает, как ее зовут. Он ее прячет.
— Ладно, оставим Бринкли. Этого парня я возьму в любой момент. Одна деталь. Откуда ты его знаешь?
— Я работала манекенщицей в Нью-Йорке, а он имел на Бродвее театральное агентство. Подбирал девочек для кордебалета в мюзиклы.
— Давно это было?
— Восемь лет назад. Потом он переехал в Неваду или Небраску, точно не знаю, а семь лет назад открыл агентство в Голливуде.
— С Коттоном ты здесь познакомилась?
— Меня с ним познакомил Джеф Уэст.
— Джеф Уэст врач, какая связь с Голливудом?
— Все тут между собой связаны. Джефа я знаю через Чарли. Чарли всех свел 1 одну кучу — и артистов, и врачей.
— Чарли? Кто такой Чарли?
— Чарльз Боуди. Адвокат. Удав, каких свет не видывал. В Бостоне он всех держал под своей лапой, и судей, и преступников.
После того, как выбрали нового губернатора, ему прищемили хвост, но он выскользул. Такая мразь. Я его ненавижу. Как только эта гнида перемахнула с восточного побережья на западное, так и здесь начала прибирать все к своим рукам. Он работает на черных и на белых, на истцов и ответчиков. И никто не знает в точности на чьей стороне он окажется. Он всегда с теми, кто выигрывает.
— Кто адвокат Дага Коттона?
— Чарли. Это он его надоумил застукать Дэби с любовником. Дагу так понравилась эта идея, что он купил себе фотоаппарат со вспышкой. Ждал момента, когда Дэби притащит к себе клиента, а он войдет в квартиру и щелкнет их тепленькими. Для суда такой фотографии достаточно, чтобы их развести и Дагу не придется выплачивать компенсацию по брачному обязательству.
— Идея хорошая. Что Чарли потребовал взамен?
— Даг его крыл по-черному, по всем страницам словаря. Есть у него такой словарик для работы, «Сленг преступного мира» называется. Сейчас модно ругаться с экрана. Так вот, Чарли потребовал двадцать процентов наследства, если Дэби умрет раньше него и десять процентов с двухсо1 тысяч брачного обязательства, если Даг выиграет бракоразводный процесс.
— Из твоих слов я понял, что Чарли не исключал смерти Дэби? Или он ее планировал?
Луиза поняла, что ляпнула не то, что нужно. Злоба ввела ее в азарт и она уже себя не контролировала. Именно этого я и добивался.
— Не знаю, — тихо сказала женщина.
— Начала петь — пой! Я ведь и надавить могу. Твое имя останется в стороне, если будешь паинькой.
— Ладно, коп, черт с тобой, Чарли никогда ничего не делает своими руками. У него есть досье на каждого. Он любого может заставить плясать под свою дудку. Там, где платят, там он первый. Он заключает сделку с обеими сторонами, которые об этом не подозревают, затем сталкивает их лбами. Каков бы ни был результат, он всегда в выигрыше.
— Дэби хотела изменить свое завещание, но не успела. Не успела, потому что ее адвокат уехал на несколько дней. Уехал умышленно, чтобы Дэби…
— Успела умереть к его возвращению.
— Чарльз Боуди тот кто знает убийцу.
— Если не он его нанял.
— Кого?
— Не знаю. Бак Бринкли мог пойти на это. Он на крючке у Чарли еще с Нью-Йорка. Эдри Маджер.
— Шофер Дэби?
— Да. Чарли вытащил его из петли в Неваде. Подробностей не знаю, но Эд у Чарли под пятой. Это Чарльз рекомендовал шофера Дэби. А та сучка, как завидела кобеля, так ухватилась за его штаны мертвой хваткой.
— А Уилл Шарки?
Луиза прищурила глаза, долго смотрела на меня, затем тихо сказала.
— Этот парень не так прост. Возможно, Чарли и имеет на него что-то, но такого в оборот не возьмешь.
— Шарки из Нью-Йорка?
— В Нью-Йорке я его не знала. Меня с ним познакомил Уэст. Я забеременела, Джеф отвел меня к нему и сказал, что этот парень сделает все, что надо. К счастью, обошлось. Ложная тревога.
— Какая связь между Шарки и Уэстом?
— Ну, они врачи… Кажется, Уэст поставляет Шарки медикаменты из больницы. Уэст шестерка, а Шарки фигура. Уилл дружил с Чарльзом в Нью-Йорке и, скорее всего, они были на равных. Вряд ли Чарли может давить на Уилла Шарки. Кстати, Уэст тоже из Нью-Йорка.
— Круг замкнулся. Сейчас я назову тебе несколько имен, а ты скажешь, кого ты из них знаешь. Шарлота Грей.
— Не знаю.
— Мери Дуглас.
— О ней в газетах писали. Я запомнила, потому что мою подругу тоже так звали. Девчонка попала под поезд.
— Днем?
— Не помню. Но если я получаю только утренний выпуск, значит это случилось вечером или ночью. Если бы она погибла днем, то о происшествии написали бы в вечернем выпуске.
— Хорошо работает головка.
— Просто обожаю читать колонку происшествий. Но то, что случается днем, проходит мимо меня. Я просила Дага, чтобы он выписал мне и вечерний выпуск…
— Кэт Макмиллан.
— Не знаю.
— Сьюзи Лой.
— Не слыхала. Нет, этих женщин я не знаю.
— Где можно отыскать Уэста? Домашний адрес я знаю, меня интересует его логово, место, где он может отсидеться.
— Зря ты к нему цепляешься. Он тут ни при чем.
— Это мне решать.
— Найдешь его у Тони.
— Из тебя все клещами надо вытягивать? Или ты не понимаешь, о чем я спрашиваю?
— У Тони есть лачуга в двух милях от города по восточному шоссе. У дамбы. Там три дома, тот, что с черепичной крышей, занимает Тони и его сестра Анита. Они мексиканцы-нелегалы.
— Вряд ли Уэста интересует Тони. Ему приглянулась его сестренка. Не так ли?
— Для Джефа девчонка, как отдушина. Он терпеть не может свою жену.
— Продолжай, Луиза. Я ведь не верю, что он подобрал свою золушку на балу. Ребята стоят не на той ступени, что Уэст.
— Ты прав, коп. Но с какой стати я буду тебе все рассказывать?
— С такой, что этим ты спасаешь шкуру Коттона. Пока что он возглавляет список подозреваемых.
— О'кей. Тони промышляет контрабандой. Он доставляет из Мексики дешевое лекарство для Джефа, а тот его продает через посредников частным врачам в два раза дороже, они с радостью покупают, Как ни крути, получается дешевле, чем наше.