Майкл Утгер
Круглый болван
Предыстория
Пересчитав деньги и убедившись, что все в полном порядке, очередной вкладчик Национального банка Лос-Анджелеса отошел от окошка, над которым висела табличка с надписью: «Старший кассир Кристофер Дэйтлон».
Молодой человек привлекательной наружности нисколько не походил на кассира, да и вообще на клерка Стоило ему сменить костюм, и его вполне можно было принять за преуспевающего дельца или спутать с сыном покойного миллионера, вступившим в права наследства.
Он был высок, строен, держался независимо, что редко удается людям подневольной профессии, обладал изысканными манерами и ослепительной улыбкой.
У клиентов банка общение с этим молодым человеком неизменно оставляло весьма благоприятное впечатление. Администрация знала об этом, и его перевели за то окно, где обслуживались самые богатые и почетные клиенты банка.
Это устраивало всех, но только не нашего героя.
Крис Дэйтлон с юности мечтал о блестящем будущем предпринимателя и бизнесмена. Но в жизни не всегда бывает так, как это себе рисуешь. Судьба распорядилась иначе.
Он рано потерял родителей (они погибли в автокатастрофе), и у него осталась одна-единственная родственница — его тетка, которую он навещал раз в неделю. Пробивать себе дорогу пришлось, без посторонней помощи. Отслужив в морской пехоте, он смог поступить в Мичиганский университет, где посвятил себя серьезному изучению теоретических и прикладных наук в области экономики и финансов. Денег не было, и приходилось перебиваться случайными заработками, жить в конуре, недоедать и недосыпать. Тем не менее, надежда не покидала его. Грызя науки, он верил в свою звезду.
Мечты остались мечтами.
Получив диплом, Дэйтлон около года искал работу. Парень с улицы мало кого интересовал. Его талант и знания не находили, как он считал, достойного применения. Кругом только и твердили о кризисе, парализовавшем всю страну.
Дэйтлон пересек Штаты с востока на запад и уперся в Тихий океан. Случайно ему повезло в Лос-Анджелесе, он устроился в банк кассиром. На поиски у него уже не осталось ни сил, ни средств.
Около двух лет он проработал в банке, пересчитывая груды чужих денег и получая за это гроши.
В двадцать семь лет потребностей значительно больше, чем возможностей, и Дэйтлон решил во что бы то ни стало изменить уровень своего внешне благопристойного существования.
Поначалу в голову не приходило ничего путного, — так, пустяки, — но, в конце концов, Дэйтлон пришел к единственному решению. И вот уже четыре месяца выжидал удобного случая, чтобы осуществить свой замысел.
Сидя за своим окошком и регистрируя выплаченные чеки, Крис с удовольствием думал о предстоящем вечере. Сегодня он с приятелями собирался провести время за картами и не сомневался, что выиграет.
Его мысли прервал телефонный звонок.
— Дэйтлон слушает!
Нежный женский голосок пропел в трубку:
— Мистер Дэйтлон? Вас беспокоит Линии. Мистер Олсен просит вас срочно зайти к нему.
— О'кэй, Линии, сейчас буду.
Линии была секретаршей заместителя управляющего банком Харли Олсена, и Дэйтлон понял, что предстоит серьезная работа, раз шеф вызывает его к себе, а не дает инструкции по телефону.
Сложив деньги и документы в сейф, он запер его и поднялся на второй этаж, где размещались кабинеты руководства.
Олсен сидел за массивным дубовым столом и перебирал бумаги.
Крис остановился в дверях.
— Вызывали, сэр?
Олсен взглянул на вошедшего и отложил бумаги в сторону.
— Проходите, Дэйтлон, садитесь. Заместитель управляющего выдвинул ящик стола и достал из него листок.
— Вот чек на двести пятьдесят тысяч долларов. Мне передали его десять минут назад от мистера Дорсета.
Дэйтлон взял чек в четверть миллиона и абсолютно бесстрастно спросил:
— Что необходимо сделать, шеф?
Олсен в раздумье утюжил подбородок, искоса поглядывая на подчиненного и теребя пальцами зажженную сигару.
— Странная история, коллега. Дорсет присылает мне чек на бешеную сумму и записку с просьбой выдать ее наличными в пятнадцать часов.
Он взглянул на часы, стрелки которых показывали полдень.
— И вот что он пишет! — Олсен поправил очки на мясистом носу и прочел: «Прошу выдать указанную в чеке сумму купюрами достоинством в пятьдесят долларов и вручить их моему посыльному в пятнадцать часов. Посыльный предъявит кассиру мою визитную карточку с пометкой. — С благодарностью, Д. Дорсет».
Олсен бросил листок и откинулся на спинку кресла. Толстый слой пепла от сигары упал на белоснежную сорочку.
— Мне это совершенно не нравится… Конечно, не наше дело совать свой нос в причуды миллионеров, и мы обязаны выдать деньги по чеку, но мне кажется, что тут пахнет жареным. Возможно, кто-то шантажирует Дорсета… Почему он не приехал, как обычно, сам? Зачем ему наличные, да еще столько? Мало того, ему нужны мелкие банкноты— в полсотни, не больше! И, наконец, он мог бы просто позвонить и передать все на словах, а потом прислать посыльного с чеком!
Олсен прошелся по кабинету, затем вернулся на место и продолжил:
— Странная история, очень странная! Может, есть смысл позвонить в полицию? Шантажист мог запугать Дорсета, и тот сам не решился позвонить в комиссариат. Что вы думаете по этому поводу?
— Видите ли, мистер Олсен, мы не вправе вмешиваться в дела наших клиентов. Мы лишь обязаны беспрекословно выполнять их капризы, если даже они нам и кажутся странными, — ответил Дэйтлон.
— Инструкции я и без вас знаю! — вспылил Олсен. — Но вы только вдумайтесь, о каких деньгах идет речь! Четверть миллиона!
Дэйтлон не стал вдумываться.
— Опасаюсь быть советчиком в подобных делах, сэр. Мне проще исполнять, чем решать.
— Хорошо. Идите с чеком в хранилище и получите деньги согласно инструкциям. Я позвоню им… Ждите посыльного… И вот еще что — перепишите номера купюр, сколько успеете, подключите еще одного-двух человек к этому делу.
Дэйтлон встал.
— Я могу идти?
— Да. Идите. И будьте внимательны.
Кассир вышел из кабинета. Он был согласен с шефом, ему необходимо быть внимательным. Пройдя мимо Линии, он даже не удостоил ее дежурной улыбкой, чего с ним не случалось прежде.
Столько времени ждать удобного случая и оказаться неподготовленным! Как же он мог допустить такое?
Кровь стучала в висках. Он миновал длинный коридор с бесконечной цепочкой дверей по обеим сторонам и подошел к спецлифту.
Мозг лихорадочно работал. Дэйтлон собрал волю в кулак и заставил себя сосредоточиться на деле.
Лифт миновал первый этаж, углубился на три этажа под землю и остановился. Еще несколько стальных дверей, и кассир оказался в хранилище.
Ему представлялось, что все будет проще, но нервы натянулись, как струны…
Вооруженная охрана пропустила его через решетчатую дверь, за которой Хьюм паковал очередную кожаную сумку. Занятый своим делом, он даже не взглянул на вошедшего. За все время работы в банке Дэйтлон не видел за этим занятием никого, кроме Хьюма. Если бы не его кошмарная физиономия, Хьюм вполне мог бы сидеть за окошком в операционном зале.
— Ну и духотища в твоей могиле! — буркнул Дэйтлон, расстегивая ворот рубашки.
— Ты уже здесь? Рано примчался, жди! Закончив с сумкой, он взял регистрационную книгу и сунул ее Дэйтлону.
— Распишись и получи бумагу. — Бумагой Хьюм называл деньги.
Кассир расписался.
— Мне казалось, сумка будет потолще, — косясь на пухлый конверт из кожи, обронил Дэйтлон.
— Этот старый маразматик просил, чтобы я ему напихал туда мелочи. А где я наберу столько? Обойдутся сотенными.
Дэйтлона сотни устраивали, и он промолчал.
Хьюм опломбировал сумку и протянул кассиру. Крис взял ее и заметил, как дрожат его руки. Как бы этот парень не заподозрил неладное. Он повернулся и направился к выходу.
— Постой! — раздался за спиной резкий голос. Дэйтлон вздрогнул. Проглотив слюну, он обернулся, но сказать ничего не смог. Язык приклеился к небу.
— А чек ты собираешься унести с собой или, думаешь, я тебе газет в сумку напихал?
— А, черт, совсем забыл, — с трудом выдавил Крис.
Вернувшись назад, он достал из кармана чек и положил на край стола.
— Что-то ты сонный сегодня.
Дэйтлон вновь поспешил к двери, и вновь Хьюм остановил его: — — Ты что, Крис, хочешь сломать себе шею?
Душа ушла в пятки. Он отрицательно покачал головой.
— Взгляни на ноги! Что с тобой?
Он опустил голову и увидел развязавшийся шнурок на левом ботинке. Кривясь в улыбке, Дэйтлон наклонился и завязал проклятый шнурок.
Возвращаясь на свое рабочее место, Крис изо всех сил старался взять себя в руки. Та работа, которая ему предстоит, потребует хладнокровия, большой выдержки и собранности.
Прежде всего необходимо переложить деньги в Саквояж, и сделать это надо незаметно и быстро, а дальше…
Все было продумано задолго до сегодняшнего дня.
Четыре месяца назад Крис Дэйтлон абонировал сейф в личное пользование в том банке, в котором работал. В этом заключалась главная хитрость. Контора с личными сейфами располагалась в том же здании, но в другом крыле, и имела отдельный вход. Внутри банка операционные залы личных сейфов соединяла специальная перемычка.
Дэйтлон зарегистрировался под именем Уолсмита. В конторе банка ему выдали на это имя ключ от сейфа за номером 3069А. За аренду на десять лет он уплатил солидную сумму — все свои сбережения. Так Крис Дэйтлон стал обладателем собственного тайника в собственном банке. Надежнее ничего не придумаешь, и нет необходимости рисковать, вынося кучу ассигнаций через кордон охраны. Деньги останутся здесь! Только теперь они будут принадлежать Дэйтлону, а не старому идиоту Дорсету или, того хуже, шантажисту, который подцепил его на крючок.
Вернувшись наверх, Крис почувствовал облегчение: соседа по окну — Картона — не было на месте. Момент самый подходящий. Дэйтлон открыл сейф и положил спецсумку рядом с саквояжем. О том, что саквояж пуст, знал только он один. Работники банка считали иначе. Он сумел внушить всем, что не может расстаться с ним ни на минуту. Его больной желудок требует постоянного употребления бульона, сухарей и целой кучи лекарств, которые он и таскает с собой повсюду.
Таким образом, появляясь на виду у служащих с саквояжем в руках, он не вызывал никаких подозрений. Дело в том, что ходить по банку с посторонними предметами категорически запрещалось инструкцией, но его уже не воспринимали без чемоданчика, словно приросшего к ладони.
Настали решающие мгновения.
Дверью сейфа он прикрыл левый фланг от посторонних глаз, а спиной — правый и приступил к делу. Сорвав пломбу и отстегнув запор, он открыл сумку и быстрыми движениями перекидал пачки денег в саквояж. Оставив порожнюю сумку в сейфе, он небрежно бросил саквояж под стол.
Захлопнув сейф, Крис осмотрелся. Все были заняты своим делом. Машина со всеми ее механизмами работала ритмично. Одно колесо двигало другое, то — следующее, но стоит одному ничтожному винтику выйти из строя, все застопорится, сработает стоп-сигнал. Он это прекрасно знал и не стал терять времени. Первым делом он снял трубку телефона и попросил соединить его с шефом. — Олсен слушает, — раздался в трубке знакомый тенор.
— Мистер Олсен, вас беспокоит Дэйтлон. Деньги получены. Приступаю к пересчету и регистрации. К пятнадцати часам будут готовы к выдаче. Есть ли дополнительные инструкции?
— Он ни словом не обмолвился, что купюры не по пятьдесят, а по сто долларов.
— Нет. Делайте так, как я сказал. Дэйтлон положил трубку. Хорошо, что именно ему доверили переписать номера ассигнаций, а не сделали это до того, как деньги попали к нему в руки. Но этот болван может позвонить в полицию, и тогда возникнут осложнения. Он взглянул на часы. Стрелки показывали без четверти час. В запасе два часа. Только бы Олсен не затеял заваруху. Дэйтлон взял саквояж, который основательно разбух, став похожим на беременную кошку, и направился к двери, выходящей в общий зал.
Пройдя между столиками, где работали чиновники И хорошенькие машинистки, он не вызвал ни у кого ни малейшего интереса.
Дэйтлон набрал нужный код, замок щелкнул, и дверь открылась. Теперь ему предстояло подняться второй этаж, миновать еще один операционный и перейти в другую часть здания, где находилась конечная точка его пути — личный сейф мистера Уолсмита. Ключ Крис всегда носил с собой.
Это должно было занять не более пяти минут, но Крису казалось, что он идет уже целую вечность. Напряжение сковало все мускулы: лицо застыло, как маска, он с такой силой сжимал ручку саквояжа, что пальцы побелели.
Он нес в руках свою жизнь иди свою погибель, что именно, Дэйтлон еще не знал. Смотреть по сторонам он не решался, боясь встретиться с кем-нибудь взглядом. Ему казалось, что на его лбу написано крупными буквами: «Грабитель».
Дэйтлон пересек зал второго этажа и уже направился к лестнице, ведущей в другое крыло здания, как вдруг услышал за спиной грубоватый мужской голос:
— Крис! Крис!
Дэйтлон обернулся. Он не знал, что выражает его лицо, но лицо Картона выражало удивление.
Первая мысль была — бежать, но ноги не слушались. Он застыл, тупо глядя на коллегу.
— Крис, ты далеко направился?
Дэйтлон молчал, он был не в садах разжать челюсти.
— Да что с тобой? Я хотел узнать, ты надолго уходишь?
— Нет, — сдавленный хрип вырвался вместе с воздухом.
— Послушай, дружище, меня вызывает Олсен. Не знаю, зачем и на сколько, а мне должна звонить Сью, мы договорились, а я в бегах. Это важно, понимаешь?
— Я скоро вернусь. — Крису показалось, что это вовсе не его голос, а древний, засаженный граммофон скрипит где-то поблизости.
Картон заметил в его руках саквояж и с тревогой поглядел на приятеля.
— Тебе что, опять нехорошо?
— Да, чертов желудок не дает покоя, — уцепился за соломинку Дэйтлон.
— Может, нужна помощь? На тебе лица нет! Вызвать врача?
— Не беспокойся, пара таблеток с бульоном, и все пройдет, — пробормотал еле слышно Дэйтлон. Он почувствовал, что силы покидают его. — Я скоро вернусь и все объясню твоей очаровательной Сью.
— Скажи ей только, что вечером я буду у нее, как договорились!
— Все будет о'кей!
— Спасибо, дружище! — Картон похлопал Дэйтлона по окаменевшему плечу и ретировался.
Подойдя к лестнице, Крис оглянулся. Картона и след простыл. Немногочисленные клиенты заполняли карточки за столами, полицейский зевай в углу зала, не проявляя ни малейшего интереса к окружающим.
Дэйтлон спустился вниз и, пройдя по узкому коридору, вошел в другой корпус. Здесь его никто не знал. Администрация банка предоставляла конторе только охрану. «Сейф-депозит» нанимал своих работников, и они не были связаны с банковскими служащими.
Дэйтлон прошел к своему блоку. Огромного роста охранник с физиономией бизона взглянул на него через решетчатую дверь.
— Предъявите ваш ключ, — промычал он. Дэйтлон достал из кармана ключ и просунул его сквозь прутья решетки. Охранник взглянул на номер, выбитый на ключе, и пролистал регистрационную книгу. Найдя нужную страницу, он спросил:
— Как ваше имя?
— Уолсмит.
— Заходите.
Он нажал на кнопку, и дверь открылась.
Дэйтлон забрал ключ и двинулся через лабиринт сейфов. Номера мелькали перед глазами, похожие один на другой, ящики сверкали квадратами хромированной стали. Вот он, наконец!
Крис вставил ключ в скважину. Дверца не открылась. Насмерть перепуганный, он нажал несколько раз на ручку, но опять безрезультатно. Сколько Крис ни поворачивал ключ, сейф не поддавался! Весь взмокший, он распустил узел галстука и расстегнул ворот рубашки. Духота стояла невыносимая. Он посмотрел на ручные часы. Стрелки показывали четырнадцать часов двадцать минут. «Надо успокоиться, иначе ничего не выйдет». Вздохнув, Дэйтлон вновь взялся за дело. Его терпение было вознаграждено: через несколько минут раздался слабый щелчок и дверца открылась, обнажив пустые никелированные стенки. Дэйтлон бросил внутрь саквояж, будто это была гремучая змея, и, резко захлопнув сейф, вынул ключ. Сорочка прилипла к спине. Достав платок, он вытер лицо и направился к выходу.
Безрогий бизон, не отрываясь от чтения еженедельника, нажал на кнопку и выпустил клиента из клетки.
Главное позади. Теперь все зависит от обстоятельств.
Почти бегом Дэйтлон миновал коридор, лестницу и зал второго этажа. Все оставалось на своих местах, мир не перевернулся.
Спустившись в свой операционный зал, он направился к выходу.
— Мистер Дэйтлон!
Крис бросил взгляд в сторону. Из окошка его окликнула очаровательная блондинка с темными карими глазами.
— Мистер Дэйтлон, подойдите, пожалуйста.
Как ни странно, Крис был абсолютно спокоен. Он даже смог выдать девице свою обезоруживающую улыбку.
— Что случилось, Джуди?
— Вас разыскивает мистер Олсен, он несколько раз звонил и просил, как только вы появитесь, тут же ему перезвонить.
— Хорошо, я так и сделаю. Девушка не дала ему отойти.
— Соединяю, — не дожидаясь возражений, она сняла трубку и набрала номер.
— Прошу вас, мистер Олсен у телефона. — Джуди протянула ему трубку через окошко.
Дэйтлону стоило невероятных усилий поднести ее к уху.
— Дэйтлон у аппарата, сэр.
— Где вас черти носят? Я полчаса не могу дозвониться до вас.
— Прошу извинить, сэр. Мой желудок… Я вынужден был…
— К черту желудок! Нам больные не нужны, здоровых девать некуда! Короче, к делу. Вы подготовили деньги?
— Очень тщательно.
— Так вот! Я был прав, это шантаж. Я звонил капитану Роллингу, он все организовал, и этого типа взяли. Он шантажировал мистера Дорсета. Оказывается, за ним уже вели наблюдение. Неясно только — один он работал или их целая шайка… Но это не важно. Чек мы аннулируем. Вам надлежит немедленно сдать деньги обратно в хранилище, после чего явитесь ко мне, есть срочная работа. Картон уже здесь. И не заставляйте себя ждать, если не хотите потерять место.
На этом разговор был закончен.
— Благодарю, Джуди, вы очень любезны. Крис передал ей трубку.
— Неприятности? — спросила она.
— Нет. Мистер Олсен пригласил меня на партию в гольф. Я обучаю его по выходным не черпать клюшкой землю.
Брови девушки взлетели вверх. Крис повернулся на каблуках и зашагал к выходу. Обратного пути не было!
У входной двери стоял полицейский, тоже напоминающий бизона. «Целое стадо согнали в банк, — подумал Дэйтлон. — Их принимают на службу, очевидно, пропуская через трафарет».
Полицейского звали Джо, и они давно были знакомы друг с другом.
Увидев Дэйтлона, Джо расплылся в улыбке.
— Хэлло, Крис! Смотрю на тебя и не могу понять, чего-то в тебе не хватает! Теперь понял — ты забыл свой саквояж. Ты без него словно голый. А может, у тебя его украли, а? Вместе с бульоном и таблетками? Грабители, видимо, решили, что ты носишь в нем наследство?
Джо загоготал, довольный своим остроумием.
— Ты прав, Джо. Это было настоящее ограбление. Я иду заявлять в полицию.
— Зачем же далеко ходить, Крис? Полиция на посту.
Он похлопал себя по необъятной груди. Его гогот стал еще громче:
— Нет, Джо. У тебя из-под носа утащат миллион, а ты и не заметишь. Я поищу кого-нибудь ненадежней. Прощай!
Кристофер Дэйтлон вышел на улицу, оставив позади томящегося в ожидании шефа, четверть миллиона и трясущегося от смеха полицейского.
Светило солнце, кипела жизнь, весенняя зелень радовала глаз.
— Ну, что ж, — подумал грабитель, — дело сделано, остается хорошенько спрятать ключ, выпить стаканчик и ждать развязки».
Часы на здании банка отстучали три часа. Крис остановил такси.
— Поехали, приятель. Пока прямо, а дальше я скажу.
Молодой человек привлекательной наружности нисколько не походил на кассира, да и вообще на клерка Стоило ему сменить костюм, и его вполне можно было принять за преуспевающего дельца или спутать с сыном покойного миллионера, вступившим в права наследства.
Он был высок, строен, держался независимо, что редко удается людям подневольной профессии, обладал изысканными манерами и ослепительной улыбкой.
У клиентов банка общение с этим молодым человеком неизменно оставляло весьма благоприятное впечатление. Администрация знала об этом, и его перевели за то окно, где обслуживались самые богатые и почетные клиенты банка.
Это устраивало всех, но только не нашего героя.
Крис Дэйтлон с юности мечтал о блестящем будущем предпринимателя и бизнесмена. Но в жизни не всегда бывает так, как это себе рисуешь. Судьба распорядилась иначе.
Он рано потерял родителей (они погибли в автокатастрофе), и у него осталась одна-единственная родственница — его тетка, которую он навещал раз в неделю. Пробивать себе дорогу пришлось, без посторонней помощи. Отслужив в морской пехоте, он смог поступить в Мичиганский университет, где посвятил себя серьезному изучению теоретических и прикладных наук в области экономики и финансов. Денег не было, и приходилось перебиваться случайными заработками, жить в конуре, недоедать и недосыпать. Тем не менее, надежда не покидала его. Грызя науки, он верил в свою звезду.
Мечты остались мечтами.
Получив диплом, Дэйтлон около года искал работу. Парень с улицы мало кого интересовал. Его талант и знания не находили, как он считал, достойного применения. Кругом только и твердили о кризисе, парализовавшем всю страну.
Дэйтлон пересек Штаты с востока на запад и уперся в Тихий океан. Случайно ему повезло в Лос-Анджелесе, он устроился в банк кассиром. На поиски у него уже не осталось ни сил, ни средств.
Около двух лет он проработал в банке, пересчитывая груды чужих денег и получая за это гроши.
В двадцать семь лет потребностей значительно больше, чем возможностей, и Дэйтлон решил во что бы то ни стало изменить уровень своего внешне благопристойного существования.
Поначалу в голову не приходило ничего путного, — так, пустяки, — но, в конце концов, Дэйтлон пришел к единственному решению. И вот уже четыре месяца выжидал удобного случая, чтобы осуществить свой замысел.
Сидя за своим окошком и регистрируя выплаченные чеки, Крис с удовольствием думал о предстоящем вечере. Сегодня он с приятелями собирался провести время за картами и не сомневался, что выиграет.
Его мысли прервал телефонный звонок.
— Дэйтлон слушает!
Нежный женский голосок пропел в трубку:
— Мистер Дэйтлон? Вас беспокоит Линии. Мистер Олсен просит вас срочно зайти к нему.
— О'кэй, Линии, сейчас буду.
Линии была секретаршей заместителя управляющего банком Харли Олсена, и Дэйтлон понял, что предстоит серьезная работа, раз шеф вызывает его к себе, а не дает инструкции по телефону.
Сложив деньги и документы в сейф, он запер его и поднялся на второй этаж, где размещались кабинеты руководства.
Олсен сидел за массивным дубовым столом и перебирал бумаги.
Крис остановился в дверях.
— Вызывали, сэр?
Олсен взглянул на вошедшего и отложил бумаги в сторону.
— Проходите, Дэйтлон, садитесь. Заместитель управляющего выдвинул ящик стола и достал из него листок.
— Вот чек на двести пятьдесят тысяч долларов. Мне передали его десять минут назад от мистера Дорсета.
Дэйтлон взял чек в четверть миллиона и абсолютно бесстрастно спросил:
— Что необходимо сделать, шеф?
Олсен в раздумье утюжил подбородок, искоса поглядывая на подчиненного и теребя пальцами зажженную сигару.
— Странная история, коллега. Дорсет присылает мне чек на бешеную сумму и записку с просьбой выдать ее наличными в пятнадцать часов.
Он взглянул на часы, стрелки которых показывали полдень.
— И вот что он пишет! — Олсен поправил очки на мясистом носу и прочел: «Прошу выдать указанную в чеке сумму купюрами достоинством в пятьдесят долларов и вручить их моему посыльному в пятнадцать часов. Посыльный предъявит кассиру мою визитную карточку с пометкой. — С благодарностью, Д. Дорсет».
Олсен бросил листок и откинулся на спинку кресла. Толстый слой пепла от сигары упал на белоснежную сорочку.
— Мне это совершенно не нравится… Конечно, не наше дело совать свой нос в причуды миллионеров, и мы обязаны выдать деньги по чеку, но мне кажется, что тут пахнет жареным. Возможно, кто-то шантажирует Дорсета… Почему он не приехал, как обычно, сам? Зачем ему наличные, да еще столько? Мало того, ему нужны мелкие банкноты— в полсотни, не больше! И, наконец, он мог бы просто позвонить и передать все на словах, а потом прислать посыльного с чеком!
Олсен прошелся по кабинету, затем вернулся на место и продолжил:
— Странная история, очень странная! Может, есть смысл позвонить в полицию? Шантажист мог запугать Дорсета, и тот сам не решился позвонить в комиссариат. Что вы думаете по этому поводу?
— Видите ли, мистер Олсен, мы не вправе вмешиваться в дела наших клиентов. Мы лишь обязаны беспрекословно выполнять их капризы, если даже они нам и кажутся странными, — ответил Дэйтлон.
— Инструкции я и без вас знаю! — вспылил Олсен. — Но вы только вдумайтесь, о каких деньгах идет речь! Четверть миллиона!
Дэйтлон не стал вдумываться.
— Опасаюсь быть советчиком в подобных делах, сэр. Мне проще исполнять, чем решать.
— Хорошо. Идите с чеком в хранилище и получите деньги согласно инструкциям. Я позвоню им… Ждите посыльного… И вот еще что — перепишите номера купюр, сколько успеете, подключите еще одного-двух человек к этому делу.
Дэйтлон встал.
— Я могу идти?
— Да. Идите. И будьте внимательны.
Кассир вышел из кабинета. Он был согласен с шефом, ему необходимо быть внимательным. Пройдя мимо Линии, он даже не удостоил ее дежурной улыбкой, чего с ним не случалось прежде.
Столько времени ждать удобного случая и оказаться неподготовленным! Как же он мог допустить такое?
Кровь стучала в висках. Он миновал длинный коридор с бесконечной цепочкой дверей по обеим сторонам и подошел к спецлифту.
Мозг лихорадочно работал. Дэйтлон собрал волю в кулак и заставил себя сосредоточиться на деле.
Лифт миновал первый этаж, углубился на три этажа под землю и остановился. Еще несколько стальных дверей, и кассир оказался в хранилище.
Ему представлялось, что все будет проще, но нервы натянулись, как струны…
Вооруженная охрана пропустила его через решетчатую дверь, за которой Хьюм паковал очередную кожаную сумку. Занятый своим делом, он даже не взглянул на вошедшего. За все время работы в банке Дэйтлон не видел за этим занятием никого, кроме Хьюма. Если бы не его кошмарная физиономия, Хьюм вполне мог бы сидеть за окошком в операционном зале.
— Ну и духотища в твоей могиле! — буркнул Дэйтлон, расстегивая ворот рубашки.
— Ты уже здесь? Рано примчался, жди! Закончив с сумкой, он взял регистрационную книгу и сунул ее Дэйтлону.
— Распишись и получи бумагу. — Бумагой Хьюм называл деньги.
Кассир расписался.
— Мне казалось, сумка будет потолще, — косясь на пухлый конверт из кожи, обронил Дэйтлон.
— Этот старый маразматик просил, чтобы я ему напихал туда мелочи. А где я наберу столько? Обойдутся сотенными.
Дэйтлона сотни устраивали, и он промолчал.
Хьюм опломбировал сумку и протянул кассиру. Крис взял ее и заметил, как дрожат его руки. Как бы этот парень не заподозрил неладное. Он повернулся и направился к выходу.
— Постой! — раздался за спиной резкий голос. Дэйтлон вздрогнул. Проглотив слюну, он обернулся, но сказать ничего не смог. Язык приклеился к небу.
— А чек ты собираешься унести с собой или, думаешь, я тебе газет в сумку напихал?
— А, черт, совсем забыл, — с трудом выдавил Крис.
Вернувшись назад, он достал из кармана чек и положил на край стола.
— Что-то ты сонный сегодня.
Дэйтлон вновь поспешил к двери, и вновь Хьюм остановил его: — — Ты что, Крис, хочешь сломать себе шею?
Душа ушла в пятки. Он отрицательно покачал головой.
— Взгляни на ноги! Что с тобой?
Он опустил голову и увидел развязавшийся шнурок на левом ботинке. Кривясь в улыбке, Дэйтлон наклонился и завязал проклятый шнурок.
Возвращаясь на свое рабочее место, Крис изо всех сил старался взять себя в руки. Та работа, которая ему предстоит, потребует хладнокровия, большой выдержки и собранности.
Прежде всего необходимо переложить деньги в Саквояж, и сделать это надо незаметно и быстро, а дальше…
Все было продумано задолго до сегодняшнего дня.
Четыре месяца назад Крис Дэйтлон абонировал сейф в личное пользование в том банке, в котором работал. В этом заключалась главная хитрость. Контора с личными сейфами располагалась в том же здании, но в другом крыле, и имела отдельный вход. Внутри банка операционные залы личных сейфов соединяла специальная перемычка.
Дэйтлон зарегистрировался под именем Уолсмита. В конторе банка ему выдали на это имя ключ от сейфа за номером 3069А. За аренду на десять лет он уплатил солидную сумму — все свои сбережения. Так Крис Дэйтлон стал обладателем собственного тайника в собственном банке. Надежнее ничего не придумаешь, и нет необходимости рисковать, вынося кучу ассигнаций через кордон охраны. Деньги останутся здесь! Только теперь они будут принадлежать Дэйтлону, а не старому идиоту Дорсету или, того хуже, шантажисту, который подцепил его на крючок.
Вернувшись наверх, Крис почувствовал облегчение: соседа по окну — Картона — не было на месте. Момент самый подходящий. Дэйтлон открыл сейф и положил спецсумку рядом с саквояжем. О том, что саквояж пуст, знал только он один. Работники банка считали иначе. Он сумел внушить всем, что не может расстаться с ним ни на минуту. Его больной желудок требует постоянного употребления бульона, сухарей и целой кучи лекарств, которые он и таскает с собой повсюду.
Таким образом, появляясь на виду у служащих с саквояжем в руках, он не вызывал никаких подозрений. Дело в том, что ходить по банку с посторонними предметами категорически запрещалось инструкцией, но его уже не воспринимали без чемоданчика, словно приросшего к ладони.
Настали решающие мгновения.
Дверью сейфа он прикрыл левый фланг от посторонних глаз, а спиной — правый и приступил к делу. Сорвав пломбу и отстегнув запор, он открыл сумку и быстрыми движениями перекидал пачки денег в саквояж. Оставив порожнюю сумку в сейфе, он небрежно бросил саквояж под стол.
Захлопнув сейф, Крис осмотрелся. Все были заняты своим делом. Машина со всеми ее механизмами работала ритмично. Одно колесо двигало другое, то — следующее, но стоит одному ничтожному винтику выйти из строя, все застопорится, сработает стоп-сигнал. Он это прекрасно знал и не стал терять времени. Первым делом он снял трубку телефона и попросил соединить его с шефом. — Олсен слушает, — раздался в трубке знакомый тенор.
— Мистер Олсен, вас беспокоит Дэйтлон. Деньги получены. Приступаю к пересчету и регистрации. К пятнадцати часам будут готовы к выдаче. Есть ли дополнительные инструкции?
— Он ни словом не обмолвился, что купюры не по пятьдесят, а по сто долларов.
— Нет. Делайте так, как я сказал. Дэйтлон положил трубку. Хорошо, что именно ему доверили переписать номера ассигнаций, а не сделали это до того, как деньги попали к нему в руки. Но этот болван может позвонить в полицию, и тогда возникнут осложнения. Он взглянул на часы. Стрелки показывали без четверти час. В запасе два часа. Только бы Олсен не затеял заваруху. Дэйтлон взял саквояж, который основательно разбух, став похожим на беременную кошку, и направился к двери, выходящей в общий зал.
Пройдя между столиками, где работали чиновники И хорошенькие машинистки, он не вызвал ни у кого ни малейшего интереса.
Дэйтлон набрал нужный код, замок щелкнул, и дверь открылась. Теперь ему предстояло подняться второй этаж, миновать еще один операционный и перейти в другую часть здания, где находилась конечная точка его пути — личный сейф мистера Уолсмита. Ключ Крис всегда носил с собой.
Это должно было занять не более пяти минут, но Крису казалось, что он идет уже целую вечность. Напряжение сковало все мускулы: лицо застыло, как маска, он с такой силой сжимал ручку саквояжа, что пальцы побелели.
Он нес в руках свою жизнь иди свою погибель, что именно, Дэйтлон еще не знал. Смотреть по сторонам он не решался, боясь встретиться с кем-нибудь взглядом. Ему казалось, что на его лбу написано крупными буквами: «Грабитель».
Дэйтлон пересек зал второго этажа и уже направился к лестнице, ведущей в другое крыло здания, как вдруг услышал за спиной грубоватый мужской голос:
— Крис! Крис!
Дэйтлон обернулся. Он не знал, что выражает его лицо, но лицо Картона выражало удивление.
Первая мысль была — бежать, но ноги не слушались. Он застыл, тупо глядя на коллегу.
— Крис, ты далеко направился?
Дэйтлон молчал, он был не в садах разжать челюсти.
— Да что с тобой? Я хотел узнать, ты надолго уходишь?
— Нет, — сдавленный хрип вырвался вместе с воздухом.
— Послушай, дружище, меня вызывает Олсен. Не знаю, зачем и на сколько, а мне должна звонить Сью, мы договорились, а я в бегах. Это важно, понимаешь?
— Я скоро вернусь. — Крису показалось, что это вовсе не его голос, а древний, засаженный граммофон скрипит где-то поблизости.
Картон заметил в его руках саквояж и с тревогой поглядел на приятеля.
— Тебе что, опять нехорошо?
— Да, чертов желудок не дает покоя, — уцепился за соломинку Дэйтлон.
— Может, нужна помощь? На тебе лица нет! Вызвать врача?
— Не беспокойся, пара таблеток с бульоном, и все пройдет, — пробормотал еле слышно Дэйтлон. Он почувствовал, что силы покидают его. — Я скоро вернусь и все объясню твоей очаровательной Сью.
— Скажи ей только, что вечером я буду у нее, как договорились!
— Все будет о'кей!
— Спасибо, дружище! — Картон похлопал Дэйтлона по окаменевшему плечу и ретировался.
Подойдя к лестнице, Крис оглянулся. Картона и след простыл. Немногочисленные клиенты заполняли карточки за столами, полицейский зевай в углу зала, не проявляя ни малейшего интереса к окружающим.
Дэйтлон спустился вниз и, пройдя по узкому коридору, вошел в другой корпус. Здесь его никто не знал. Администрация банка предоставляла конторе только охрану. «Сейф-депозит» нанимал своих работников, и они не были связаны с банковскими служащими.
Дэйтлон прошел к своему блоку. Огромного роста охранник с физиономией бизона взглянул на него через решетчатую дверь.
— Предъявите ваш ключ, — промычал он. Дэйтлон достал из кармана ключ и просунул его сквозь прутья решетки. Охранник взглянул на номер, выбитый на ключе, и пролистал регистрационную книгу. Найдя нужную страницу, он спросил:
— Как ваше имя?
— Уолсмит.
— Заходите.
Он нажал на кнопку, и дверь открылась.
Дэйтлон забрал ключ и двинулся через лабиринт сейфов. Номера мелькали перед глазами, похожие один на другой, ящики сверкали квадратами хромированной стали. Вот он, наконец!
Крис вставил ключ в скважину. Дверца не открылась. Насмерть перепуганный, он нажал несколько раз на ручку, но опять безрезультатно. Сколько Крис ни поворачивал ключ, сейф не поддавался! Весь взмокший, он распустил узел галстука и расстегнул ворот рубашки. Духота стояла невыносимая. Он посмотрел на ручные часы. Стрелки показывали четырнадцать часов двадцать минут. «Надо успокоиться, иначе ничего не выйдет». Вздохнув, Дэйтлон вновь взялся за дело. Его терпение было вознаграждено: через несколько минут раздался слабый щелчок и дверца открылась, обнажив пустые никелированные стенки. Дэйтлон бросил внутрь саквояж, будто это была гремучая змея, и, резко захлопнув сейф, вынул ключ. Сорочка прилипла к спине. Достав платок, он вытер лицо и направился к выходу.
Безрогий бизон, не отрываясь от чтения еженедельника, нажал на кнопку и выпустил клиента из клетки.
Главное позади. Теперь все зависит от обстоятельств.
Почти бегом Дэйтлон миновал коридор, лестницу и зал второго этажа. Все оставалось на своих местах, мир не перевернулся.
Спустившись в свой операционный зал, он направился к выходу.
— Мистер Дэйтлон!
Крис бросил взгляд в сторону. Из окошка его окликнула очаровательная блондинка с темными карими глазами.
— Мистер Дэйтлон, подойдите, пожалуйста.
Как ни странно, Крис был абсолютно спокоен. Он даже смог выдать девице свою обезоруживающую улыбку.
— Что случилось, Джуди?
— Вас разыскивает мистер Олсен, он несколько раз звонил и просил, как только вы появитесь, тут же ему перезвонить.
— Хорошо, я так и сделаю. Девушка не дала ему отойти.
— Соединяю, — не дожидаясь возражений, она сняла трубку и набрала номер.
— Прошу вас, мистер Олсен у телефона. — Джуди протянула ему трубку через окошко.
Дэйтлону стоило невероятных усилий поднести ее к уху.
— Дэйтлон у аппарата, сэр.
— Где вас черти носят? Я полчаса не могу дозвониться до вас.
— Прошу извинить, сэр. Мой желудок… Я вынужден был…
— К черту желудок! Нам больные не нужны, здоровых девать некуда! Короче, к делу. Вы подготовили деньги?
— Очень тщательно.
— Так вот! Я был прав, это шантаж. Я звонил капитану Роллингу, он все организовал, и этого типа взяли. Он шантажировал мистера Дорсета. Оказывается, за ним уже вели наблюдение. Неясно только — один он работал или их целая шайка… Но это не важно. Чек мы аннулируем. Вам надлежит немедленно сдать деньги обратно в хранилище, после чего явитесь ко мне, есть срочная работа. Картон уже здесь. И не заставляйте себя ждать, если не хотите потерять место.
На этом разговор был закончен.
— Благодарю, Джуди, вы очень любезны. Крис передал ей трубку.
— Неприятности? — спросила она.
— Нет. Мистер Олсен пригласил меня на партию в гольф. Я обучаю его по выходным не черпать клюшкой землю.
Брови девушки взлетели вверх. Крис повернулся на каблуках и зашагал к выходу. Обратного пути не было!
У входной двери стоял полицейский, тоже напоминающий бизона. «Целое стадо согнали в банк, — подумал Дэйтлон. — Их принимают на службу, очевидно, пропуская через трафарет».
Полицейского звали Джо, и они давно были знакомы друг с другом.
Увидев Дэйтлона, Джо расплылся в улыбке.
— Хэлло, Крис! Смотрю на тебя и не могу понять, чего-то в тебе не хватает! Теперь понял — ты забыл свой саквояж. Ты без него словно голый. А может, у тебя его украли, а? Вместе с бульоном и таблетками? Грабители, видимо, решили, что ты носишь в нем наследство?
Джо загоготал, довольный своим остроумием.
— Ты прав, Джо. Это было настоящее ограбление. Я иду заявлять в полицию.
— Зачем же далеко ходить, Крис? Полиция на посту.
Он похлопал себя по необъятной груди. Его гогот стал еще громче:
— Нет, Джо. У тебя из-под носа утащат миллион, а ты и не заметишь. Я поищу кого-нибудь ненадежней. Прощай!
Кристофер Дэйтлон вышел на улицу, оставив позади томящегося в ожидании шефа, четверть миллиона и трясущегося от смеха полицейского.
Светило солнце, кипела жизнь, весенняя зелень радовала глаз.
— Ну, что ж, — подумал грабитель, — дело сделано, остается хорошенько спрятать ключ, выпить стаканчик и ждать развязки».
Часы на здании банка отстучали три часа. Крис остановил такси.
— Поехали, приятель. Пока прямо, а дальше я скажу.
История первая
1
Пройдя еще полквартала, я остановился у витрины магазина охотничьих принадлежностей и надел на себя маску заинтересованного покупателя. В отражении стекла я опять увидел этого типа. Он замедлил шаг, но, поскольку я продолжал стоять на месте, ему тоже пришлось остановиться. Его тощая фигура приблизилась к газетному киоску на другой стороне улицы.
Для меня это уже стало забавой. Этот малый ходит за мной с самого утра и, очевидно, порядком устал.
Что же касается меня, то долгая прогулка должна была, по всем классическим канонам, пойти мне на пользу. За шесть лет тюрьмы я достаточно насиделся.
Бросив окурок, я не спеша двинулся дальше. Уже совсем стемнело, когда я отмерил еще несколько кварталов и уперся в неоновую вывеску «Мотель Голден Али». Это был трехэтажный дом из красного кирпича, похожий на сиротский приют. Мне он показался вполне подходящим для ночлега Я толкнул тяжелую дверь и вошел.
В просторном холле стояло несколько обшарпанных кресел, продавленный диван и сломанный радиоприемник. Первое знакомство с этим помещением не давало мне радужных надежд на прекрасный отдых, а вид портье начал портить разыгравшийся было аппетит.
Я подошел к окошку дежурного, который внимательно меня рассматривал, пока я пересекал вестибюль. Выражение его лица было такое же, как если бы ему в суп попала сине-зеленая муха Безусловно, одет я был не лучшим образом, но во всяком случае не был помят и не имел грязных пятен на рубашке. Не отрывая от меня взгляда, он не спеша перемалывал челюстями сэндвич. Мне показалось, что мы с ним не внушаем друг другу доверия.
У этого субъекта была маловыразительная физиономия — как задняя стенка автобуса, а голова совершенно немыслимой конфигурации. Охотник за человеческими черепами с острова Борнео наверняка гордился бы им как лучшим украшением своей коллекции. Форму этой головы подчеркивали редкие черные волосы, которые были зализаны, словно языком коровы, назад.
— Мне нужен номер с душем, — сказал я деловито.
— Возьмите бланк и заполните карточку, — буркнул он и вонзил зубы в бутерброд.
Я взял протянутый мне регистрационный бланк.
— Укажите ваше имя и откуда прибыли.
В такой дыре, как эта, регистрация постояльцев — сущая формальность. Я мог написать все, что взбредет мне в голову, но не видел в этом смысла.
Заполнив листок, я вернул его обратно. Он пробежал по нему глазами, и его физиономия стала еще кошмарней.
— Кристофер Дэйтлон… Прибыл из… каторжной тюрьмы… Сан-Квентин… Это правда?
Его глазки ощупывали меня в ожидании ответа.
— Я убедился, что вы умеете читать, а теперь дайте мне ключ от номера, — потребовал я. Он начал вертеться на стуле с видом курицы, снесшей утиное яйцо. — Вы оглохли? — гаркнул я, наклоняясь. Мне уже порядком надоело его общество.
— Да, да, — засуетился красавчик.
Наконец он нашел в себе силы выдать мне ключ.
— И попросите принести мне в номер сэндвичи и виски. Тоже хочется поцарапать себе рот черствой горбушкой.
С этими словами я покинул его.
Войдя в свой номер на втором этаже и закрыв за собой дверь, я не стал включать свет. Пришлось постоять у порога несколько минут, пока глаза не привыкли к темноте.
Неоновая реклама в доме напротив помогла мне определить, где находится окно. Ориентируясь на вспышки света, я осторожно двинулся к окну и убедился, подойдя к нему вплотную, что оно выходит на ту самую улицу, по которой я сюда пришел.
Прохожих почти не было, вероятно, этот район не славился достопримечательностями. Но то, что я хотел увидеть, я увидел: мой «хвост» стоял на другой стороне улицы и всматривался в окна. Я резко отпрянул, но тут же понял, что опасения напрасны — увидеть с улицы меня было невозможно. Я опять прильнул к окну и начал изучать своего преследователя. Типичные манеры ищейки. Что ж, все идет по плану. Больше волнений доставило бы мне отсутствие слежки.
Тогда, шесть лет назад, когда я решился на отчаянный шаг, я предвидел все его последствия.
Деньги лежат в надежном месте, охраняются государством, и получить их никто, кроме меня, не сможет. Я смотрел на топтуна, слоняющегося без толку по темной улице, и чувствовал, как моя физиономия расплывается в снисходительной улыбке. Возможно, я и самодовольный тип, но иногда все-таки стоит погладить себя по головке. Провернуть такую операцию не каждому под силу.
Меня приговорили к десяти годам тюремного заключения, как и можно было предположить. Я сознался, что выкрал деньги (тут никуда не денешься), но тут же добавил, что сам был ограблен на улице мелким жуликом. Просто вырвали из рук саквояж и убежали. Я стоял на своем и больше ни в чем не сознавался. Денег при обыске у меня не нашли. Они перевернули все вверх дном не только у меня, но и у моих друзей, но остались ни с чем.
Я не мог доказать, что меня ограбили, а суд не мог доказать обратного. Пришлось правосудию утешиться уголовным кодексом, по которому мне полагалось не больше десяти лет. Их я и получил.
Аккуратность, послушание — и через шесть лет меня выпускают за примерное поведение. Шесть лет за четверть миллиона — это пустяк.
Разумеется, я не считаю, что для них эти деньги — туалетная бумага. Нет! И они, конечно, не поверили в мои сказки. Они уверены, что у меня есть тайник, и я рано или поздно приведу их к нему. Но на это они напрасно рассчитывают. Слежка не может продолжаться вечно. Год… Ну, два — не больше. Я потерплю. В конце концов, я мог отсидеть за решеткой и весь срок. Я подожду. Торопиться некуда.
Стук в дверь оборвал мои мысли.
— Войдите, — крикнул я, отпрянув от окна. Дверь открылась, и косой луч света из коридора упал на ковровую дорожку. В проеме вырос силуэт.
Для меня это уже стало забавой. Этот малый ходит за мной с самого утра и, очевидно, порядком устал.
Что же касается меня, то долгая прогулка должна была, по всем классическим канонам, пойти мне на пользу. За шесть лет тюрьмы я достаточно насиделся.
Бросив окурок, я не спеша двинулся дальше. Уже совсем стемнело, когда я отмерил еще несколько кварталов и уперся в неоновую вывеску «Мотель Голден Али». Это был трехэтажный дом из красного кирпича, похожий на сиротский приют. Мне он показался вполне подходящим для ночлега Я толкнул тяжелую дверь и вошел.
В просторном холле стояло несколько обшарпанных кресел, продавленный диван и сломанный радиоприемник. Первое знакомство с этим помещением не давало мне радужных надежд на прекрасный отдых, а вид портье начал портить разыгравшийся было аппетит.
Я подошел к окошку дежурного, который внимательно меня рассматривал, пока я пересекал вестибюль. Выражение его лица было такое же, как если бы ему в суп попала сине-зеленая муха Безусловно, одет я был не лучшим образом, но во всяком случае не был помят и не имел грязных пятен на рубашке. Не отрывая от меня взгляда, он не спеша перемалывал челюстями сэндвич. Мне показалось, что мы с ним не внушаем друг другу доверия.
У этого субъекта была маловыразительная физиономия — как задняя стенка автобуса, а голова совершенно немыслимой конфигурации. Охотник за человеческими черепами с острова Борнео наверняка гордился бы им как лучшим украшением своей коллекции. Форму этой головы подчеркивали редкие черные волосы, которые были зализаны, словно языком коровы, назад.
— Мне нужен номер с душем, — сказал я деловито.
— Возьмите бланк и заполните карточку, — буркнул он и вонзил зубы в бутерброд.
Я взял протянутый мне регистрационный бланк.
— Укажите ваше имя и откуда прибыли.
В такой дыре, как эта, регистрация постояльцев — сущая формальность. Я мог написать все, что взбредет мне в голову, но не видел в этом смысла.
Заполнив листок, я вернул его обратно. Он пробежал по нему глазами, и его физиономия стала еще кошмарней.
— Кристофер Дэйтлон… Прибыл из… каторжной тюрьмы… Сан-Квентин… Это правда?
Его глазки ощупывали меня в ожидании ответа.
— Я убедился, что вы умеете читать, а теперь дайте мне ключ от номера, — потребовал я. Он начал вертеться на стуле с видом курицы, снесшей утиное яйцо. — Вы оглохли? — гаркнул я, наклоняясь. Мне уже порядком надоело его общество.
— Да, да, — засуетился красавчик.
Наконец он нашел в себе силы выдать мне ключ.
— И попросите принести мне в номер сэндвичи и виски. Тоже хочется поцарапать себе рот черствой горбушкой.
С этими словами я покинул его.
Войдя в свой номер на втором этаже и закрыв за собой дверь, я не стал включать свет. Пришлось постоять у порога несколько минут, пока глаза не привыкли к темноте.
Неоновая реклама в доме напротив помогла мне определить, где находится окно. Ориентируясь на вспышки света, я осторожно двинулся к окну и убедился, подойдя к нему вплотную, что оно выходит на ту самую улицу, по которой я сюда пришел.
Прохожих почти не было, вероятно, этот район не славился достопримечательностями. Но то, что я хотел увидеть, я увидел: мой «хвост» стоял на другой стороне улицы и всматривался в окна. Я резко отпрянул, но тут же понял, что опасения напрасны — увидеть с улицы меня было невозможно. Я опять прильнул к окну и начал изучать своего преследователя. Типичные манеры ищейки. Что ж, все идет по плану. Больше волнений доставило бы мне отсутствие слежки.
Тогда, шесть лет назад, когда я решился на отчаянный шаг, я предвидел все его последствия.
Деньги лежат в надежном месте, охраняются государством, и получить их никто, кроме меня, не сможет. Я смотрел на топтуна, слоняющегося без толку по темной улице, и чувствовал, как моя физиономия расплывается в снисходительной улыбке. Возможно, я и самодовольный тип, но иногда все-таки стоит погладить себя по головке. Провернуть такую операцию не каждому под силу.
Меня приговорили к десяти годам тюремного заключения, как и можно было предположить. Я сознался, что выкрал деньги (тут никуда не денешься), но тут же добавил, что сам был ограблен на улице мелким жуликом. Просто вырвали из рук саквояж и убежали. Я стоял на своем и больше ни в чем не сознавался. Денег при обыске у меня не нашли. Они перевернули все вверх дном не только у меня, но и у моих друзей, но остались ни с чем.
Я не мог доказать, что меня ограбили, а суд не мог доказать обратного. Пришлось правосудию утешиться уголовным кодексом, по которому мне полагалось не больше десяти лет. Их я и получил.
Аккуратность, послушание — и через шесть лет меня выпускают за примерное поведение. Шесть лет за четверть миллиона — это пустяк.
Разумеется, я не считаю, что для них эти деньги — туалетная бумага. Нет! И они, конечно, не поверили в мои сказки. Они уверены, что у меня есть тайник, и я рано или поздно приведу их к нему. Но на это они напрасно рассчитывают. Слежка не может продолжаться вечно. Год… Ну, два — не больше. Я потерплю. В конце концов, я мог отсидеть за решеткой и весь срок. Я подожду. Торопиться некуда.
Стук в дверь оборвал мои мысли.
— Войдите, — крикнул я, отпрянув от окна. Дверь открылась, и косой луч света из коридора упал на ковровую дорожку. В проеме вырос силуэт.